Читать онлайн "Взгляд за горизонт (13-16)"

13

Он ощущал не просто металл, входящий в затылок. Вместе с ним в его мозг хлынул поток энергии, разрушающий воспоминания, стирающий образы и ассоциации. Каждую секунду Сомин терял по одному кусочку себя. Даже мысли о Марии начали исчезать — лица любимой женщины он уже не мог удержать в памяти.

Эдуард боролся изо всех сил, сжимая кулаки, стиснув зубы до боли. Но энергия, проникающая в сознание, оказалась сильнее. Он услышал голоса допрашивающих, но они неслись издалека, словно эхо. Для него это были лишь звуки без смысла. Оставалось только одно — сохранить хотя бы частицу своего «я».

Из глубин памяти он выхватил лицо человека, который закрывал капсулу времени, отдавая последние указания. Но и оно стало чужим. Мир, который он знал, рушился бесповоротно, растворяясь, как туман, теряющий свои очертания.

Сомин пытался удержаться за воспоминания, но это было всё равно что ловить воздух. И в тот самый момент, когда он осознал полное уничтожение своей личности, голоса в комнате оборвались на полуслове. Машина, стиравшая ему память, замедлила работу. Электрические импульсы стали реже, более растянутыми — будто время замедлилось.

Это дало ему шанс вновь вернуться к себе. Он открыл глаза, но яркий свет ослепил. В его потоке переливались цвета, которых он раньше не видел — смешанные, необычные, будто рождённые самой реальностью. Этот свет представлял собой шар, внезапно возникший в центре лаборатории, расширяющий границы восприятия. Сомин попытался осмотреться — и на этот раз у него получилось.

Воздух колебался от сияния, исходившего из источника диаметром около двух метров. Шар был полым внутри, но именно там, в центре, проявился силуэт человека.

Силуэт шагнул из светового шара, и штекер из головы Сомина выдернули. В голове воцарилось невероятное облегчение — будто давление, державшее его разум, исчезло. Ясность вернулась, хотя понять происходящее он всё ещё не мог. Лишь наблюдал, как незнакомец быстро освобождает его от металлических оков.

— Мы должны торопиться! Давай, за мной!

Сомин поднялся на ноги. Люди в чёрном все ещё находились в помещении, но их движения замедлились до предела. Они не были полностью неподвижны, но двигались так медленно, что казались замороженными в времени.

— Поторопись! — крикнул голос, исходящий из центра светового шара.

Эдуард сделал неуверенный шаг вперёд, надеясь, что это не очередная программа, внедрённая в его сознание. Но оставаться в лаборатории он не хотел.

Шагнув через свет, он прикрыл глаза рукой. В ту же секунду ощутил знакомое чувство — такое же, как при запуске капсулы времени. Лаборатория исчезла, растворившись в белоснежном потоке. Свет закружился вокруг них, неся по энергетическим волнам пространства.

Сомин посмотрел на спасителя. Его лицо показалось ему знакомым, будто он где-то его видел. Только вот лично они точно никогда не встречались.

Мужчина перевёл взгляд на Эдуарда и, не шевеля губами, передал прямо в сознание:

«Приготовься. Сейчас мы будем на месте».

Сомин не понял, как именно можно подготовиться к этому. Но в следующее мгновение световой шар взорвался яркой вспышкой и… они оказались в другой реальности.

Перед ним расстилалась небольшая затемнённая комната. Обстановка напоминала обычную квартиру среднего уровня достатка — без лишних украшений, без технологических новшеств, без андроидов.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал незнакомец, протягивая руку для приветствия. — И поздравляю: нам удалось вырваться из того мира, куда тебя занесло.

Сомин молча пожал протянутую руку. Он всё ещё не мог понять, насколько происходящее реально.

14

Какое-то время Старков Николай оставался в раздумьях. Он точно знал, что из параллельного мира вернулся не их пилот. В теле Сомина находился совершенно другой человек — осознающий переход из своего мира в этот. Для него произошедшее оказалось настолько же неожиданным, как и для Николая потеря пилота. Но при этом он чётко понимал: не может доложить о произошедшем Верховому. Сообщить главному куратору о случившемся значило подвергнуть этого человека пыткам, о которых ему даже не доводилось слышать. Не только его станут допрашивать с применением всех возможных средств, но и возвращение Сомина окажется под угрозой.

Николай не знал, что хуже — отдать человека на истязания или навсегда потерять Эдуарда, который, возможно, сейчас боролся за возвращение. Но думать долго он не мог — решение нужно принимать уже сейчас. Верховой не станет ждать. Он требовал отчёта и результатов полёта. Ему хотелось узнать, что именно видел пилот за первым временным горизонтом. Эта информация могла оказаться настолько важной для Вадима, что состояние здоровья Сомина перестанет быть приоритетом.

— Могу ли я попросить вас об одной услуге? — наконец произнёс Старков, обращаясь к человеку в одежде пилота. Тот по-прежнему сидел, склонив голову, словно подсудимый в ожидании приговора.

Эф семнадцать знал очень мало о месте, где родился. Проведя всю жизнь в рабском труде, он так и не смог выйти за пределы завода, где собирал биомеханические позвоночные манипуляторы. Это поразило Старкова — технологии, которые они создавали здесь, в этом мире, казались менее развитыми по сравнению с тем, что происходило в параллельной реальности. Никогда ранее учёные обеих корпораций не подходили к вопросам кибернетики столь серьёзно.

Мужчина медленно поднял взгляд и кивнул, не говоря ни слова.

— Мне нужно ненадолго оставить вас. Я скажу, что вы отдыхаете, хотя на самом деле андроид проведёт осмотр.

Эти слова встревожили Эф семнадцать. Он начал оглядываться с обеспокоенным выражением. Старков понял, что вызвало тревогу, и добавил:

— Если вы опасаетесь, кто будет проводить осмотр, то знайте — этот андроид создан исключительно для помощи людям. А я постараюсь вернуться как можно скорей. Мне необходимо доложить о случившемся руководству.

Несколько секунд мужчина пристально изучал Старкова, словно разбирая каждое слово на составляющие. Затем снова кивнул, не произнеся ни звука.

— Отлично. Тогда я вернусь как можно быстрее.

Николай поспешил к выходу, дав команду андроиду начать осмотр. Высокий робот, ничем не отличающий внешне от человека, вошёл в комнату вслед за уходом Старкова.

— Не волнуйтесь, — сказал он, улыбнувшись. — Осмотр займёт немного времени. И он абсолютно безболезненный.

Эф семнадцать, не отводя взгляда от андроида, лишь кивнул, вспомнив, какие «осмотры» он перенёс в своём мире. И они были далеко не безболезненными.

Старков быстро прошёл по коридору к лифту. Сердце бешено колотилось. На ходу он просматривал собранные данные. Доказательства того, что в теле Сомина находится другой человек, были вескими. Можно было даже заподозрить нечто большее, чем простое раздвоение личности. Всё зависело от деталей, которые предстояло найти.

Остановившись у лифта, он стал ждать. И в этот момент услышал голос за спиной, от которого вздрогнул. Старков опасался встречи с Верховым. Этот человек всегда появлялся там, где происходило что-то, нарушающее установленные правила корпорации. Его чутьё на такие ситуации удивительно, а амбиции, смешанные с жаждой власти, пугающие. Особенно если эти качества сочетались с положением в совете директоров.

— Вы оставили пилота без присмотра?

Николай обернулся. Голос Верхового прозвучал настолько бесстрастным, что слово «пилот» в его устах выглядело почти как кличка. Словно он принципиально не называл людей по имени.

— За ним присматривает андроид. Перед опросом необходимы обязательные обследования. Я уже говорил — Сомин вне себя.

— Вне себя, — повторил Вадим монотонно, пронзая Старкова взглядом. — А куда направляетесь вы? Разве вам не нужно быть рядом с вашим подопечным?

Старков почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он не знал, какие существа управляли людьми в мире Эф семнадцать, но в этом измерении сам Верховой являлся настоящим монстром.

— Я должен подняться на верхний этаж, — признался он, понимая, что лгать бесполезно.

— К Константину Игоревичу? — в голосе Верхового прозвучало лёгкое удивление, хотя по глазам было видно — он ожидал чего-то подобного.

— Да. Боюсь, это конфиденциальная информация.

— Получается, я, как главный куратор и член правления, не имею права знать, что вы хотите сообщить Зорину? Не забывайте, я руковожу этим проектом. И я должен быть одним из первых, кто получает ключевые данные.

В этот момент раздался звук лифта. Двери открылись. Николай сделал шаг внутрь, бросив последний взгляд на Верхового.

— Простите, Вадим Николаевич, но не сегодня.

Он вошёл в кабину, нажал нужную кнопку и, когда двери закрылись, понял, что поступил правильно. Взгляд у Верхового в минуты разговора был настолько сверлящим, что мало чем напоминал человеческий. В моменты, когда карьера стоит на карте, такие люди просто так не сдаются. Верховой, безусловно, будет делать абсолютно все, чтобы вернуть к себе доверие и для этого не поскупиться не на какие меры.

На экране планшета он набрал номер внутренней связи и вставил мини-динамик в ухо, чтобы ограничить разговор от прослушивания.

— Слушаю вас, Николай Семёнович, — отозвался андроид, ведущий осмотр пилота.

Вадим, стоя за его спиной, приложил палец к виску, активируя функцию считывания мысленной беседы.

— Переведи пациента в третью смотровую и помести его на карантин. Если кто-то спросит — это моё распоряжение. Код запрещающий нарушать карантин — активирован.

— Слушаюсь, Николай Семёнович.

Старков убрал устройство и стал следить за цифрами над дверью лифта. Зорин Константин, как генеральный директор, должен узнать обо всём первым. И в его порядочности Николай сомневался меньше, чем в других сотрудниках. Там, где свою руку прикладывал Верховой, нельзя было доверять никому — даже андроидам.

15

Он смотрел из окна третьего этажа старой панельной пятиэтажки на проезжающие мимо машины. Дизельные двигатели автомобилей извергали так много дыма и гари, что Сомину не верилось в существование мира, где всё построено на подобных механизмах. Он не верил, но в то же время находился именно в том месте, о котором так много читал в книгах.

Его новый знакомый, которого звали Дружинин Сергей, был на кухне и пытался приготовить кофе. При этом мужчина без конца говорил. Из его нескончаемого потока слов Эдуард узнал, что находятся они сейчас во времени, которое происходило за шестьдесят лет до его рождения. Но для Дружинина это реальность, которую он научился покидать, не прибегая к капсуле времени — её ещё даже не создали.

У самого Эдуарда было много вопросов, но в действительности тревожили его два. Каким образом ему вернуться обратно в своё время и как избавиться от тела, в котором он находился. Места, где вставлялись гнёзда для штекеров, постоянно ныли от боли, периодически кровоточа. Без медицинского ухода раны обречены на скорое заражение.

Дружинин вернулся в комнату, держа в руках две чашки кофе. Его квартира по меркам Сомина была просто убогой. Мужчину окружала деревянная, весьма постаревшая мебель. На стенах поклеены пожелтевшие от времени обои. Полы под ногами скрипели после каждого шага, словно они находились не в панельном многоэтажном доме, а в загородном. Но самое главное — воздух, совершенно испорченный и удушливый, царивший повсюду.

— Честно сказать, я впервые сумел переместиться во времени вместе с кем-то ещё. Для меня это действительно новый опыт. А как вы перенесли перемещение?

Осведомился Дружинин, вручая собеседнику чашку кофе. Сомин с сомнением заглянул в неё, не решаясь сделать попытку пригубить напиток.

— Как у вас это получилось? И кто вы?

Дружинин усмехнулся, жестом предложив гостю сесть в кресло. Сам он опустился на сложенный диван. Однокомнатная квартира, в которой они находились, бедна на мебель, поэтому чашку с кофе он поставил на подлокотник.

— Пять лет назад я работал в одной из лабораторий, где учёные проводили исследования, касающиеся расширения сознания. Эти исследования продолжались целый год, и я был тем испытуемым, с помощью которого учёным удалось совершить открытие. Но, к сожалению, я так и не узнал, что именно они открыли. Мою память стёрли, и я оказался здесь.

Он развёл руками, показывая на комнату. В этот момент Сомин вспомнил, где мог видеть лицо этого человека. Конечно же — перед отправкой в параллельную вселенную главный куратор Верховой Вадим рассказывал об этом эксперименте. Эдуард даже вспомнил лицо того человека, которого ему показали в проекции на экране.

— Постой! — перебил он Дружинина, слишком эмоционально взмахнув рукой. — Ты биотестер номер двадцать восемь?

— Он самый, — усмехнулся Сергей, сделав пару больших глотков кофе и давая возможность гостю продолжать задавать вопросы. Эдуард буквально почувствовал внутренне, что встретил именно того человека, которого нужно было встретить в сложившейся ситуации. Дружинин первопроходец, первым заглянувший за временной горизонт, но его подвиг остался забытым. Более того — его имя было уничтожено.

— Но как же вы смогли проделать то, что сделали? Ведь прыжок во времени не самая простая задача. Тем более в ваше время. Простите, но технологии этого столетия просто малоразвиты.

Сергей засмеялся, кивая головой в знак согласия.

— Все верно. Сейчас тот год, когда правительства стран больше интересуются своими кошельками, чем благополучием граждан. А что уж говорить о науке! Только фанатики продолжают исследования в отраслях, которые считаются фантастикой и пустой тратой времени.

— Очень жаль. Эти заблуждения ведут к деградации.

Сомин всё-таки решился сделать глоток кофе, но, поднимая чашку, ощутил острую, хотя и не сильную боль в запястье. Казалось, в том месте, где имплант входил под кожу, не успевшая зажить рана лопнула, засочилась свежей кровью.

Увидев это, Дружинин поспешил из комнаты, на ходу произнеся:

— Сейчас принесу аптечку. Нужно обработать раны.

Эдуард остался сидеть на месте, бросая взгляд в сторону окна, откуда доносился шум улицы. Гул автомобилей, смешанный со звуками клаксонов и сирен, был ему незнаком. Через минуту Дружинин вернулся, держа в руках флакончик с перекисью, вату и бинт. Он протянул всё Сомину, а затем снова занял своё место.

— Когда я впервые очутился в этой квартире, без памяти и прошлого, мне показалось, что это ещё не конец. В кармане я нашёл банковскую карту, на которую периодически поступали деньги. Пароль к ней был записан на листке бумаги, найденном в одном из моих карманов. Значит, кому-то выгодно не только избавиться от меня, но и держать на поводке.

Сомин внимательно слушал, и принялся обрабатывать раны незнакомым средством. Пенящаяся жидкость не причинила боли и, видимо, служила мощным антисептиком. Иногда он поглядывал на Сергея Дружинина, который, отводя взгляд в сторону, продолжал рассказывать о своей жизни.

— Но, несмотря на стёртую память, у меня оставались сны. Они настолько яркие и правдоподобны, что со временем стало трудно понять, где реальность, а где вымысел. Но теперь мне кажется, что все эти сны — не что иное, как мои обрывочные воспоминания. Именно они и являлись частью моего сознания. Из них я понял, что был подопытным, над которым ставили эксперименты. Вводя в моё тело препараты, полностью выталкивающие сознание в другие миры, учёные что-то искали. Не знаю точно что, но, кажется, в итоге они нашли это.

— С чего вы так решили?

К тому времени Сомин уже обрабатывал вторую руку, размышляя, как подобраться к ране на затылке, зиявшей на его абсолютно лысой голове.

— Меня убрали из лаборатории. Стёрли память, и ни разу за пять лет не навестили. Деньги по-прежнему поступают на счёт, но я их давно не снимаю. Не хочу оказаться в долгу у тех, кто меня отправил сюда.

Дружинин снова рассмеялся. Присмотревшись к нему, Сомин впервые заметил в собеседнике что-то странное. Этот человек словно не совсем адекватен. Нет, он не казался сумасшедшим, но его поведение отличалось от поведения других людей. Такие метаморфозы иногда наблюдались у пилотов после первого выброса. Создавалось впечатление, что в голове Дружинина, в момент его разговора, творилось множество процессов одновременно. Иногда он словно выпадал из реальности: глаза становились затуманенными, речь замедлялась. Но спустя секунды возвращался в нормальное состояние.

Эдуард решил, что это последствия экспериментов над сознанием. Особенно если учесть, что Дружинин мог перемещаться во времени — а это само по себе вызвало глубокие изменения в его психике.

— Так вот, я стал искать способы вновь обрести себя. Узнать своё прошлое и понять, что именно со мной произошло во время одного из экспериментов. И я нашёл верный способ — прибег к медитациям.

— Медитации?

Переспросил Сомин, и Сергей широко улыбнулся, кивнув:

— Именно. Я знаю, что в вашей реальности никто не верит в это. Но именно благодаря глубокому трансу, мне удалось познать достаточно многое из того, чего я раньше был лишён. В итоге я повторил свой эксперимент — переместился в другой мир.

— Постойте, — перебил Сомин, откладывая в сторону все медицинские препараты. — Хотите сказать, что при помощи транса вы смогли переместиться во времени? Но это невозможно! Капсула времени — вот что позволяет преломлять время и пространство!

В ответ Дружинин снова засмеялся, хлопая ладонями по коленям. Казалось, он искренне забавляется словами Сомина. Эдуарду даже стало неловко, будто он сказал что-то не то. Но Сергей быстро взял себя в руки.

— Шар Ома!

— Что за шар Ома?

— Это ваша капсула времени. Не что иное, как шар Ома. Сознание способно путешествовать сквозь время и миры как искусственным путём, — Дружинин указал на Сомина, давая понять, о чём говорит, — так и через духовное развитие. Та светящаяся сфера, с помощью которой я выдернул тебя из того ужасного мира, и есть шар Ома. Он известен нашим предкам ещё со времён древности.

Сомин попытался что-либо возразить, но лишь раскрыл рот. Он слишком привык к технологиям своего мира — к андроидам, выполняющим роль помощников, и гаджетам, готовым прийти на помощь в любой момент. Здесь же ему нужно было принять новую реальность, где управление временем возможно силой мысли. Светящаяся сфера, названная Дружининым шаром Ома, напоминала капсулу времени. Оба портала казались частями одного целого, только в разной интерпретации.

— На первое перемещение у меня ушло много времени, — продолжил Дружинин, потягивая кофе. — Затем я научился быстро отключаться от этой реальности. Меня буквально выбрасывало в другие миры. Во время экспериментов учёные называли это выходом на пласт — полное переключение сознания в иное измерение. По нескольку часов подряд меня заносило в разные миры, но контролировать процесс я не мог. Теперь же, отправляясь в такие же путешествия через медитацию, я полностью владею собой. Хотя признаюсь — в самом начале было очень трудно надолго удерживать себя в другом измерении. Стоило потерять контроль — и я сразу оказывался здесь, в этой квартире.

Дружинин широко улыбнулся. Его понимание уникальной возможности и умение использовать её по своему усмотрению доставляли искреннюю радость. С точки зрения медицины, он сумасшедший. Но для Сомина Дружинин оказался чем-то большим — личностью, сумевшей сделать то, над чем работали целые корпорации. Значит, Сергей опередил их всех в осознании иной реальности.

— Я могу вернуться обратно в свой мир? — спросил Эдуард, чувствуя ком в горле. Мысль о невозможности вернуться домой пугала его больше, чем параллельный мир, населённый рабами.

Дружинин внезапно посерьёзнел. Его улыбка моментально исчезла. Посмотрев на собеседника, он уверенно и мягко произнёс:

— Да. Но для этого тебе придётся постараться.

16

Верховой Николай проводил взглядом Старкова. Когда тот скрылся за дверями лифта, Вадим без промедлений направился в смотровую.

Он хотел лично увидеть Сомина. Задать ему первые вопросы было крайне важно, несмотря на состояние пилота. Информация, которой сейчас владеет Эдуард, могла стать самой значимой из всех, полученных после возвращения пилотов. Параллельная реальность обладала множеством преимуществ перед прошлым и даже будущим. Альтернативное развитие человечества, новые технологии, доступ к неизведанному ресурсу, возможность получения союзников — всё это открывало широкие горизонты. При правильном подходе тех, кто находился по ту сторону временного горизонта, можно сделать своими партнёрами или рабами. Это совершенно новый мир, которым можно управлять как своим.

С этими мыслями Верховой прошёл по длинному коридору, не обращая внимания на попадавшихся по пути сотрудников. Уже у самой двери в смотровую раздался сигнал вызова. По внутренней связи звонил андроид службы безопасности корпорации.

— Я тебя слушаю, — подумал Вадим, запуская режим мысленного диалога. Он остановился у порога.

— Был зафиксирован разговор внутри стен корпорации, происходивший через мысленный диктофон, — сообщил голос. Верховой стиснул зубы, осознав масштаб произошедшего. Любой сотрудник, использовавший мысленную связь, автоматически отражался в системе безопасности. Такое общение не было запрещено, но уровень защиты информации настолько высок, что прослушать запись можно только с согласия всего правления.

— Между кем состоялся диалог? — спросил он, хотя уже догадывался, кто ещё был вовлечён.

— Между Старковым Николаем Семёновичем и андроидом медицинского центра.

Верховой бросил взгляд на дверь, в которую собирался войти минутой ранее. Теперь он понимал: входить нет смысла. Старков предупредил своего андроида. Оставалось лишь два варианта узнать содержание беседы — ждать официального запроса к Зорину Константину Игоревичу или рискнуть и провести несанкционированный взлом памяти. Но последнее грозило потерей должности, если кто-то узнает. Правление не позволяло вмешиваться в воспоминания андроидов без личного одобрения генерального директора. А Зорин всегда строго придерживался защиты прав искусственного интеллекта.

Мужчина резко развернулся, решив осмотреть капсулу времени самостоятельно. Возможно, там найдётся хоть что-то полезное. Его злило, насколько легко любой сотрудник мог утаить информацию от него. Политика корпорации, равно как и всего политического устройства, обеспечивала человеку право молчать до тех пор, пока его не заставят говорить официальным распоряжением. Вадим мечтал вернуть времена, когда язык можно было развязать за пару часов, поместив человека в тёмную комнату и подвергнув психику мощной нагрузке. Ранее такую практику применяли повсеместно — от полицейских участков до секретных агентств.

Это были золотые годы для становления полицейского государства, когда никто не имел права скрывать свои мысли от власти.

Продолжение следует.