Читать онлайн "Элиз и Тьерри. Последняя любовь в Клевро"

= Элизабет =

Я рассматривала из окна оживший двор. Кажется, будто нетерпение отца передалось всем вокруг, включая лошадей и собак. Не удивительно. После столь долгого пребывания в унынии, когда отец, не сдерживая нрава, гонял слуг и капризничал по любому поводу, теперь эта оттепель и перемена в настроении воспринимались всеми словно первые капли дождя после долгой засухи.

Я смотрела вниз, наблюдая, как виконт де Лавель важно расхаживает, поглаживая огромный тугой живот и улыбается хрипящим от нетерпения лошадям, подбадривает слуг, искренне радуясь царившей вокруг сумятице. Его приглаженные усы и борода даже с большого расстояния блестели не то от масел, не то от куриного жира, стекавшего с сочной запеченной грудки цыпленка, что отец ел на завтрак.

Я оперлась головой о ладонь, запустив пальцы в уложенные камеристкой волосы. Общее возбуждение и рвение передались и ей, из-за чего мне были обещаны многочисленные процедуры по обращению «колючего стога сена» в шелковые локоны, которые надлежит иметь невесте.

***

Невеста… Я обручена с тринадцати лет и до этого дня воспринимала сей факт, как данность, не влияющую на мою жизнь ничем особенным.

Когда два года назад отец впервые сообщил мне «радостное» известие, я не очень хорошо понимала, что должна чувствовать по этому поводу. И отложила эмоции на потом. Однако, новость была озвучена в столь радостной манере, что я ощущала, как все в усадьбе ожидают — я присоединюсь к всеобщему веселью. Не зная, как положено радоваться обручению, я отреагировала так, будто мне подарили очередной ободок для волос.

Вторым упоминанием о моем будущем бракосочетании стал гонец из Сен-Беруа (большого города, где проживал мой будущий свекор), прибывший в Клевро через несколько месяцев. Розовощекий и слегка нервный молодой человек передал от месье де Коменжа подарки и письма для моего отца, а также маленькую миниатюру с изображением Арно моего будущего супруга.

Помню, как смотрела на ушастую физиономию с головой в форме репы и абсолютно ничего не выражающие глаза и чувствовала, как меня поглощает грусть. Уже тогда даже сын нашего конюха нравился мне гораздо больше. Мне сразу показалось, что этот жених ужасно скучный. И страшно хотелось выбрать какого-нибудь другого. Но слава всевышнему мне хватило ума не произнести этого вслух. Наказания от отца последовало бы незамедлительно.

Теперь я знаю, что когда мой бедный пап´а смотрел на эту блеклую рыбу в юношеском обличье, то видел только связи и деньги его семьи. А стоило ему опустить глаза на единственную дочь, как он видел неудачную инвестицию в мельницу, лишившую его огромного состояния, а также долг перед Королем, который он уже выплатил, но остался при этом со знатной дырой в кармане. Не мудрено, что в голове виконта де Лавель мы смотрелись идеальной парой.

В отличие от отца, я и по сей день считаю своего будущего супруга неподходящей партией. Правда теперь я старше и понимаю чуть больше.

Все те письма, которыми нам было дозволено обменяться стали неопровержимым доказательством того, что Арно де Коменж надутый индюк, к тому же глуп как скамейка. Он не начитан, не любопытен, не умен и интересуется исключительно сальностями, а также петушиными боями. Ответственно заявляю — Готье, сын нашего конюха, и по сей день обладает манерами, приятными чертами лица и умениями, более достойными, чем эта скользкая рыба Арно, выброшенная на берег моей печальной судьбы.

***

Фарс с моим бракосочетанием подходил к финальному акту. И сборы отца были почти завершены. Виконт отправлялся в Сен-Беруа не просто с праздным визитом, он собирался лично проследить за приготовлениями к моей свадьбе, а также дополнительно обговорить все старые договоренности и убедиться, что все они в силе. Стоит ему вернуться, и не более чем через месяц мы отправимся туда вместе, чтобы наконец я стала мадам де Арно. Таким образом не позднее осени я распрощаюсь со старой жизнью и родным Клевро.

Скривившись, я показала язык в сторону горизонта. Надо пользоваться моментом, пока никто не видит. Тяжело вздыхая, я перевела взгляд вдаль, за пределы нашего двора.

Клевро небольшой город, и мало найдется домов возвышающихся над нашей усадьбой, разве только местная церковь и, может быть, ратуша. Но ближе всего к нам был расположен домик лекаря.

Месье Монтгрена любили все жители города. Я готова спорить, его никто и никогда не видел грустным или сердитым. Лекарь Клевро всегда был участливым и очень внимательным.

Я как-то неудачно упала с лошади и месье Монтгрен осматривал меня. Там была и его милая жена и сын Тьерри. Мадам рассказала о том, что принимала роды у моей матери и первой держала меня на руках. Помню, как Роза сильно возмущалась и требовала вывести их сына из помещения, но месье Монтгрен быстро убедил мою камеристку, что мальчик учится ремеслу, и лечение не предполагает ничего неприличного. И ведь правда, из неприличного было только то, что юному лекарю совсем не было до меня дела. Он настолько сосредоточенно внимал каждому слову своего отца, что покраснел словно свекла от напряжения.

Я улыбнулась воспоминаниям и присмотрелась к окнам в домике лекаря. Кажется, Тьерри уже вполне помогает отцу. Несколько дней тому назад на кухне обсуждали, что наш садовник проткнул себе ногу вилами, так сын лекаря сам обработал рану и перевязал голень.

Я потерла нос от внезапно охватившей меня тоски. Даже за сына лекаря интересней выйти замуж, чем за этого Арно. Конечно, Тьерри не такой красивый и статный, как Готье, но когда я встречала его в городе, он всегда сосредоточенно бубнил себе что-то под нос. Мне кажется, он страшно умный, серьезный и очень ответственный, пусть и младше меня на год.

Дверь домика лекаря отворилась, и я с любопытством уставилась на выходящего. Оказалось это мадам Монтгрен. Она заметила возню в нашем дворе и ее взгляд скользнул по стене усадьбы, выхватывая мою фигуру в окне второго этажа. Мадам весело помахала рукой, и я поспешила ответить ей тем же.

Я слышала, как кухарка судачила, что если бы не умелые руки мадам Монтгрен, то ребенок некой дамы, проезжавшей мимо Клевро, погиб бы, так и не появившись на свет, а заодно и забрал бы несчастную мать вместе с собой. Слава Всевышнему, ее, охваченную ужасными болями, сопроводили на постоялый двор, и кто-то привел мадам Монтгрен. Теперь жена лекаря зайдет во все дома, где недавно родились младенцы, чтобы проверить, все ли в порядке. А я вместо пользы, буду учиться писать натюрморт из старого блюда, вонючей тушки утки и пары жухлых яблок.

Я отошла от окна и кисло уставилась на маленькую миниатюру Арно. Утром мне казалось хорошей идеей достать этот портрет и освежить в памяти лицо будущего супруга. Одним движением я перевернула раму картинкой вниз. Если бы только кто-то знал, как сильно я не хочу замуж!