Читать онлайн "Повелитель веток и корней"

Шурх шёл по лесу в сопровождении пяти воинов. Его личная стража гордо вышагивала в лучшей броне племени, созданной лично их безмерно уважаемым покровителем.

В паре метров над их головами бесшумно плыл видимый только Шурху дух-союзник. Напомигающий странное сплетение веток и корней с горящими где-то внутри зелёными глазами, Зуга, так звали духа, был воплощением подлеска, являясь старшим лесным духом. Когда-то давно они с тогда ещё юным учеником шамана нашли общий язык и заключили соглашение, что и сделало молодого Шурха сильным шаманом, а Зуге позволило путешествовать.

Идущий впереди воин остановился и настороженно принюхался. В следующий момент из кустов выпрыгнуло два Молодых волка (G) и атаковали идущего в авангарде с разных сторон. Первый волк метнулся, целясь в горло, второй - попытался ухватить за ногу, лишая маневра. Вот только личная охрана второго по силе шамана племени уже давно была на ранг выше. Воин резко метнулся в сторону, уходя с линии атаки. Его копье дернулось вперёд, пробивая грудную клетку в районе сердца. Зверь дернулся, взвизгнул и умер ещё в воздухе. Второй волк всё же успел скорректировать рывок и вцепился воину в ногу, но его зубы застряли в поножах из веток. Следующий удар копья оборвал жизнь и этого неудачливого охотника.

Воин довольно отряхнул копье и издал резкий свист, указывая сборщикам, что здесь есть добыча, но раздавшийся из кустов грозный рык не двусмысленно указал на то, что воин поторопился. Выламывая кусты и деревья, на небольшую полянку вышел Медведь (F). Зверь был явно голоден и судя по всему пришёл на запах крови. Не видя в воинах лесного народа серьёзной угрозы, огромный хищник, что массе и габаритам превосходил весь их отряд, медленно пошёл к добыче.

Шурх подал воинам знак разойтись, а сам медленно достал ритуальный бубен, после чего пробежался по нему пальцами, выдав лёгкую дробь, привлекая внимание Зуга. Именно так они и общались, через музыку и передаваемые намерения.

Зуга опустился, привлеченный мелодией союзника, и посла Шурху ощущение интереса. Шаман начал резко бить в бубен, выбрасывая его то вверх, то вниз и одновременно направляя по духу свою внутреннюю энергию и желание обездвижить противника.

Зуга подхватил вложенную в него энергию шамана, смешал с природной энергией растений и добавил своей собственной. Наполнив этим коктейлем корни и ветки деревьев возле медведя и тем самым получив нам ними контроль, дух заставил их десятками бурых змей метнуться в противника, пробивая шкуру, оплетая лапы и шею, повреждая глаза и уши, раня и обездвиживая. Зверь взревел, дернулся, но не смог даже сдвинуться с места. Ещё минуту он отчаянно боролся с оплетающими его словно нити гигантской паутины корнями и ветками, но потом обессиленно рухнул, тяжело дыша.

Шурх подошёл поближе и с силой вогнал копье в глазницу медведя.

Получен опыт

Мелодичный голос в голове подтвердил, что противник умер. А главное, был достоин сражения. С тех пор, как Шурх стал сильнее, он всё реже слышал этот голос. Только после ритуальных пиров или сражений с сильным противником.

Шаман погладил жёлтый мех на животе. Когда-то, когда мех всего племени был бурым, Шурх слышал голос Системы играя с Зугой. Они учились понимать друг друга, жить, творить и сражаться вместе. И чем лучше это получалось, тем чаще звучал Голос, и тем сильнее становился юный шаман, в котором многие уже видели нового вождя.

Но всё изменилось, когда Раха сверг нынешнего вождя. Никто так и не смог понять, как самому слабому из учеников удалось стать сильнее верховного шамана. Но это точно было связано с той странной дудочкой, которую Раха нашёл в лесу. Он часто уходил от деревни и разжигал костерок, пытаясь услышать духов огня. Самый слабый из учеников, он больше всех хотел силы и власти, был зол и жаден, как лесной пожар. Соплеменники не понимали зачем ему дружить с огнём, ведь лес и земля гораздо полезнее, но Раха не слушал даже учителя, постоянно твердя, что когда он станет самым сильным, все будут его слушать и уважать.

Однажды Раха вернулся из леса, сжимая в руках вместо своего обычного инструмента странную дудочку, которая даже на вид казалась горячей. Ни с кем не общаясь, он собрал вещи и надолго ушёл в лес. А когда вернулся, шерсть на его лице и животе была жёлтой, а зубы стали острыми как у волка.

Раха вызвал своего учителя на бой у ритуального костра. Такого не случалось уже много поколений, но про обычай помнили. В ответ на вежливый отказ, он плюнул старому шаману в лицо. Такого оскорбления вождь терпеть не мог, и бой состоялся. Тогда Раха и продемонстрировать свою силу. Ритуальный костёр вспыхнул, подхваченный огненным духом Рахи и ринулся на учителя. Учитель был силен, его дух был силен и мудр, но он, так же как и Шурх, контролировал деревья, кустарники и травы. Дух огня пожрал все преграды и самого шамана. Раха в один момент стал вождем и главным шаманом, объявив ритуальный пир в честь своего триумфа.

Шурх снова начал отбивать мелодию, общаясь с духом. Корни и ветви вокруг туши медведя медленно поползли в стороны, переплетась в носилки, на которых мясо смогут унести в племя. Шаман взял один из корешков, очистил и начал жевать. Его заострившиеся зубы теперь плохо для этого подходили, но он помнил и очень любил этот вкус. Именно этот корешок лежал на его тарелке во время первого в жизни ритуального пира.

Ритуальный пир был особым обрядом, проводимым шаманами. Он погружал всё племя в состояние лёгкой эйфории и давал возможность впитать в себя энергию и некоторые полезные свойства поглощаемой пищи, повышал могущество шаманов и всего племени, был символом единения лесного народа с природой. Проводился он несколько раз в год, когда кладовые были полны и разнообразны. Тогда на их тарелках было всё: фрукты, орехи, коренья, съедобные личинки и маленькие кусочки жареного мяса. Именно тот съеденный корешок так понравился маленькому Шурху, что он стал уделять поиску съедобных корешков все свободное время, начал разбираться в растениях и в конечном итоге встретил Зуга именно у куста, дающего так полюбившиеся корешки.

Но Раха изменил всё. Ритуальные пиры проходили каждые десять дней. Племя становилось сильнее, но кладовые пустели. Все охотники, воины и шаманы были отправлены на охоту. Очень скоро племя схлестнулось в битве со статей волков, что безраздельно правила этой частью леса. В то время даже сильнейшее из воинов с трудом могли противостоять обычным волкам, не говоря уже о матерых. Бой был страшен.

Голодная стая вышла прямо к деревне. Самочки и дети укрылись в домах на деревьях, а все, кто мог сражаться или встали плотным строем или заняли позиции на деревьях. Волки рванули вперёд, но раздавшаяся трель флейты Раха заставила плямя горящих по периметру факелов рвануть к нападавшим огненными змеями. Сразу шесть молодых волков взвыли и забились на земле в агонии. Следом под удары барабана Марха, третьего шамана, в нападавших полетели камни и комья земли, сбивая и ломая кости. Одновременно с барабаном подал голос и бубен Шурха.

Сначала они с Зугой сплели из корней наклонный заборчик, через который можно было только перепрыгнуть. Любых волков, пытающихся сломать препятствие тут же осыпали дротиками и камнями из пращей. Перепрыгнувший тын волк попадал лапами в сплетение корней и окончательно терял мобильность, попадая под удары копий. Но так получалось не со всеми. Некоторым волкам удавалось устоять на ногах, другие прыгали на тела убитых членов стаи. Каждый прорвавшийся зверь вгрызался в одного из защитников, не оставляя тому шансов.

Очень быстро от защитников осталась в лучшем случае половина, сбившаяся в круг, отчаянно отбиваясь от наскоков стаи. Несмотря на все их усилия, хоть сколько-то значимый урон оставшимся в живых волкам могли только шаманы. Крепкая шкура, сила и ловкость матерых волков позволяли им не беспокоиться о летящих сверху дротиках и камнях, запас которых у стрелков стремительно заканчивался. Хуже того, большинство волков начали уклоняться от огня и камней, предугадывая атаки, после чего пытаясь вгрызться в редеющий строй защитников.

Чтобы не дать растащить их по одному, Шурх собрал остатки сил и направил их в на создание защиты. Раньше они с Зугой поели дома и навесы, но сейчас нужно было сделать нечто другое. Мелодия бубна скакала с медленной до очень быстрой и обратно. Шаман старался передать желание и силу духу, и ему это удалось. Корни и ветви потянулись к его соплеменникам, сплетаясь в мощные канаты, толщиной с годовалое дерево. Эти канаты начали собираться в клетку куполообразной формы, чьи ячейки были достаточно большими, чтобы волк мог просунуть голову или лапу, но недостаточно, чтобы пролезть целиком.

Разъяренные новой преградой, волки ринулись внутрь, пытаясь добраться до добычи. В этот момент Шурх резко сменил мелодию и все нижние ячейки клетки начали стремительно сужаться, превращаясь в удавки для всех, кто не успел отпрыгнуть или не смог вырваться. Яростный визг, хрип, хруст, и сразу десяток волков повисли на клетке тряпичными куклами. Тихий Голос Системы уже не раз за этот короткий бой сообщавший Шурху о том, что он делает ещё один шаг к тому, чтобы стать могущественнее, на этот раз громко и торжественно произнёс:

Внимание!

Ваш уровень личного могущества повышен!

Навык Шаманизм переходит на следующий уровень.

Связь с духом претерпевает качественные изменения.

Желаете изучить новые способности?

Желаете усилить характеристики?

Конечно же он хотел! Это действие забрало у него последнюю энергию и сейчас он больше всего хотел, чтобы её было больше. Больше энергии и больше способов победить волков. Бить сразу и сильно, а не пытаться обездвижить и задушить.

Запрос принят, ждите...

Наставник всегда учил Шурха, что дары, предлагаемые Великим Голосом нужно принимать только когда сам ты уже не можешь стать лучше самостоятельно, стараясь поддерживать гармонию развития внутри себя. Но сила нужна была сейчас!

Опустевшее вместилище внутренней энергии молодого шамана вспыхнуло нестерпимым жаром, стремительно увеличиваясь, словно костер из сухого хвороста. Шурх упал на землю, свернувшись калачиком и не в силах даже кричать от накатившей боли. Сознание плыло, чувство времени притупилось, до слуха доносились крики соплеменников, звуки инструментов шаманов и полное ярости рычание волков. Наконец все закончилось и Шурх снова услышал Голос Системы:

Характеристика Ментальность увеличена

Свободных очков характеристик нет

Получена способность Плетеный таран

Плетеный таран – вы и ваш дух-союзник способны создать мощный снаряд из имеющихся рядом ветвей, стеблей и корней деревьев, кустарников и крупных трав.

Шаман качаясь встал на ноги, в голове вспыхнули чужие воспоминания, а связь с духом стала крепче. Грудь и голову все еще жгло от увеличившегося почти в три раза объема внутренней энергии, а мысли, несмотря на головную боль были четкими и как никогда ясными.

Яростный рык, заставляющий все внутри сжаться от ужаса, вырвал Шурха из прострации и заставил осмотреться. Вокруг созданной им клети валялось еще около пяти новых волчьих тел. Оставшиеся члены стаи с пеной у рта яростно метались вокруг, полосуя здоровенными когтями плетенные прутья клетки и отскакивая, когда защитники атаковали в ответ. В двух местах им даже удалось пробить дыру, достаточную для того, чтобы в нее мог спокойно, а главное быстро, пройти крупный волк.

И прямо сейчас, стоя у одной из дыр, самый крупный из волков со светящимися от ярости глазами издавал непередаваемую смесь рыка, рева и воя, от которой путались мысли и подкашивались ноги от нахлынувшего первобытного ужаса. Из всех находящихся в клетке соплеменников на ногах держались лишь трое шаманов, остальные тряслись на земле, стараясь посильнее зажать уши руками или вовсе свернувшись калачиком.

Закончив атаку, вожак рванул вперед, и на бегу увернувшись от пущенного Рахой огненного сгустка и отбыв лапой, пущенный Мархом крупный ком земли, запрыгнул в пробитое сородичами отверстие в клетке, намереваясь загрызть всех, кто еще стоял на ногах. Всё, что успел сделать Шурх, это сжать покрепче бубен и отдать мысленную команду – Плетеный таран!

Руки сами отбили на бубне странную динамичную трель, Зуга подхватил посланный ему заряд энергии и начал стягивать все ближайшие корни и ветки в плотный шар на уровне груди шамана, чтобы в следующее мгновение вытянуть шар в некое подобие сплетённого бревна, которое со скоростью брошенного пращей камня устремилось навстречу заскакивающему в дыру вожаку, подловив того как раз на входе в клетку.

Снаряд попал в спину пригнувшегося в последний момент волка. Треск веток, костей, полное ярости и боли рычание и скрежет когтей по земле слились в единый, резанувший по ушам шум. Вожак кубарем отлетел на несколько метров назад, цепляясь за землю и стараясь остановиться и снова встать на ноги, но когда ему это все же удалось, его шкура вспыхнула от ударившего в спину пламени. Волк взвизгнул, начав кататься по земле пытаясь сбить пламя, но огненный дух Рахи не собирался отпускать добычу, жадно пожирая противника при помощи стягиваемого со всех возможных источников пламени.

Объятый пламенем вожак в последний раз дернулся и затих навсегда. Это оказалось последней каплей для стаи, их атака захлебнулась, и трусливо поджав хвосты, оставшиеся в живых волки со всех оставшихся сил рванули обратно в лес. Племя победило!

Правда цена у этой победы была очень высокой. Половина взрослых воинов и охотников погибли от волчьих клыков и когтей. Еще половина оставшихся была серьезно ранена и в ближайшее время не смогла бы прокормить даже самих себя, а значит племени грозил голод. Оставшиеся в живых соплеменники ходили мрачными, не зная, что теперь с ними будет и что делать дальше.

Тем невероятнее прозвучало распоряжение Рахи. Вождь распорядился отправить погибших к корням священного дерева и собрать все тела поверженных волков, объявив… ритуальный пир. Никто не мог понять зачем нужно было тратить последние припасы, но спорить никто не стал. К вечеру все тела погибших соплеменников ушли под землю, чтобы их души смогли взобраться по священному дереву и воссоединиться с предками, а небольшую площадь расчистили от следов сражения, разожгли костры и подготовили туши волков для приготовления к ритуальному пиру.

Новый вождь снова всех удивил, отдав команду начинать пир, когда из еды были только несколько обожжённых туш волков. Это вызвало плохо скрываемое раздражение племени, Шурх даже начал подумывать, не использовать ли новую силу, чтобы неожиданно напасть на теряющего мудрость вождя, но пир все же был начат.

Раха, как вождь племени и главный шаман, затянул мелодию, которую подхватили Шурх и Марх. Музыка полилась по площади, наполняя умы и сердца лесного народа спокойствием и радостью. Жители деревни расслабились и начали аккуратно разделывать волков, раздавая мясо тем, кто был не в состоянии сделать это сам. Перед шаманами тоже появились тарелки с самыми лучшими кусками, так как все понимали, что только благодаря их силе удалось победить такого грозного противника.

Глядя на тарелку с сердцем вожака, Раха хищно облизнулся и начал наигрывать какую-то странную мелодию. В голове у всех собравшихся зашумело, а затем каждый участник ритуального пира услышал Голос Системы:

Внимание!

На время проведения ритуала вы получаете способность Ничтожное пожирание!

Ничтожное пожирание – пожирая плоть поверженного противника, вы поглощаете небольшую часть его жизненной энергии и могущества. Способность позволяет поглощать неограниченное количество плоти противника, многократно ускоряя процесс переваривания и усвоения пищи.

Раха схватил сердце вожака, откусил от него здоровенный кусок и проглотил, почти не жуя, после чего облизнулся, снова начал играть и жестом пригласил остальных сделать то же самое. Шурх аккуратно закинул в рот кусочек жаренного мяса, тщательно разжевал и проглотил. Пища упала в желудок, но чувства насыщения не пришло, вместо него по телу пробежала приятная волна, смывающая часть усталости и даже восстановившая частичку внутренней энергии.

Племя принялось пировать с новой силой, восторженно наблюдая, как зарастают полученные в бою раны, восстанавливаются утраченные и появляются новые силы. Первые тушки волков были обглоданы до костей за считанные минуты. Следом были подтащены ближе к огню новые, которых Раха также моментально прожарил при помощи своих способностей. Затем еще и еще. Только когда была съедена половина поверженных волков, к племени пришло легкое чувства насыщения, туманящее разум легкой эйфорией от ощущения переполняющей изнутри энергии, плавно превращающейся в личное могущество.

Получен опыт

Голос Системы шептал восторженным детям леса такие желанные и такие редкие в их жизни слова, опьяняя сильнее сока переспевших фруктов. Пир длился всю ночь. Племя ело, плясало и пело, становясь сильнее. Молодые часто уходили в домики, чтобы через некоторое время снова присоединиться к празднику, поесть и восполнить силы, а после снова уйти. Старики обретали былой блеск в глазах, их спины распрямлялись, руки переставали трястись и наполнялись давно ушедшей силой. А дети… росли. Даже те, кото питался материнским молоком. За эту ночь весь молодняк племени окреп как за хороший сытный год.

Восход солнца племя встречало обновленным. Раны исчезли, появилась новая сила воинов, ловкость охотников и мощь шаманов. Дети повзрослели и окрепли, а старики помолодели. Вождь Раха получил то, о чем он так долго мечтал – власть, силу, восхищение и уважение. С тех пор в их коричневом мехе начали расти желтые волоски, а жизнь навсегда изменилась.

***

С восходом солнца Раха повел племя по следам отступившей волчьей стаи. После боя стая потеряла больше половины волков, а те, что остались, были измотаны, ранены и голодны. Племя же всего за одни сутки стало во много раз сильнее. Еще во время ритуального пира вождь велел принять и распределить все полученные от Великого Голоса дары всем, у кого они были. Пока племя находилось под эффектом Ничтожного пожирания, любые изменения проходили гораздо быстрее и легче, так как у жителей всегда было достаточно энергии для того, чтобы они произошли. И теперь Раха вел новое племя «К могуществу, позволяющему смело смотреть на восход солнца».

С тех пор они жили одним днем. Волчья стая была настигнута в логове и уничтожена шаманами. Шурх перекрыл вход плетеной клеткой, а Раха сжег внутри большинство наиболее опасных волков. Тех, кто все же смог прорваться, добивали совместными усилиями. В тот же вечер новый пир сделал их сильнее. Более того, самочки, что понесли всего день назад, во время празднества стремительно округлялись, будто бы пробегая весь теплый сезон за одну ночь. Те же, что уже были беременны раньше, в эту ночь и вовсе дали приплод. Рассвет огласили писки новых членов племени и радостные возгласы родителей.

Так прошло множество дней. Племя стало больше и сильнее, чем когда-либо, постепенно идя навстречу восходящему солнцу в поисках новой еды. Победа над сильными многочисленными противниками ознаменовывалась ритуальными пирами, самая сильная часть соплеменников теперь была окрашена на животе и морде в яркий желтый цвет. Такие дети стаи обзаводились острыми зубами хищника, а Ничтожное пожирание становилось их постоянной способностью, во время ритуальных пиров усиливаясь до Малого пожирания, что позволяло им становиться еще сильнее.

А потом появились люди. Три великана в два раза выше самого рослого из воинов, несущие на себе защищающее тело железо, вышли на ту же тропу, по которой охотничий отряд Шурха возвращался к племени с добычей. Тот, что шел впереди, показал на живот стоящего впереди воина и что громко крикнул. Идущие сзади тут же достали луки и выпустили по стреле, забравшей жизни двоих воинов. Шурх был в ярости от такого внезапного агрессивного поведения, ведь все старейшие говорили, что люди всегда проявляли дружелюбие по отношению к их народу.

Плетеный таран влетел в переднего воина, прикрывшегося щитом. Гулкий удар дерева о металл щита, треск ломающихся веток, щепками летящих в стоящих позади лучников, болезненны вскрик, и воин влетает спиной в ближайшее дерево, отброшенный силой удара. Бубен выдает новую мелодию, и ветви дергаются в лицо стрелков, а за их пятками изгибаются корни, заставляя дернувшихся назад бойцов споткнуться и упасть. Воины и охотники устремляются вперед, разя подлого врага в открытые части тела. Несколько секунд и бой стихает.

В тот день они принесли тела воинов и поверженных врагов к главному костру. Племя было в ярости. Люди не ели лесной народ, люди не пытались отобрать добычу лесного народа, так гласили предания старших. Но сейчас все видели обратное. А значит люди теперь такие же враги, как и когда-то волки, и теперь племя поступит с ними так же.

Подготовка заняла один день. Всем воинам племени Шурх сплел такую же защиту, как и у людей. Большинству только кирасу, но самым лучшим и верным из охранявших его воинов он сделал полный комплект. После чего племя снова двинулось навстречу восходящему солнцу, туда, где в окружении большой деревянной стены жило племя людей.

Подошедшие сборщики забрали тело медведя, и Шурх медленно пережевывая корешок двинулся дальше. Солнце уже сменило окрас и медленно пряталось за горизонтом, когда их племя подошло к краю леса, нырнув в какую-то высокую желтую траву, которую люди выращивали для себя. Это позволило им подойти практически к самым воротам, прежде чем стоящий на небольшой дозорной вышке человек все же их заметили.

Раздался тревожный звон колокола, и несколько человек побежали закрывать ворота. Раха воинственно завопил, и все племя бросилось в атаку. Первым ударил Шурх. Плетеный таран влетел в уже закрытые створки, ломая массивный деревянный брус, использованный вместо засова и заставляя ворота распахнуться настежь. Не ожидавшие такого люди у ворот в панике забегали, пытаясь организовать строй, но Марх метнул в их сторону несколько мягких, но очень больших комьев земли, разметав жиденький строй.

После этого в атаку ринулись воины племени. Защитники людей пустили в них несколько стрел, но те увязли в щитах и доспехах нападающих. Плетеные щиты и кирасы прекрасно защищали от стрел и неумелых ударов местной стражи. Очень скоро на землю упал первый тяжело раненый, заливая пыльную дорогу кровью и пытаясь отползти в укрытие. После этого защитники дрогнули и разбежались, спасая собственные жизни.

В селении началась паника. Жители хватали кто что мог и бежали из томов. Мужчины, вооружившись хозинвентарем старались прикрыть отступающих женщин и детей, но в драку не лезли, смешно размахивая своим оружием по широкой дуге. На центральной площади звонил колокол, собирая всех, кто только мог держать оружие для его выдачи. Со вторых ворот деревни тоже пришло сообщение, что выход перекрыт вооруженным отрядом детей леса, и хоть там не было ни одного шамана, паника сделала свое дела, заставив людей поверить в то, что путь к отступлению закрыт.

Шурх шел со своими воинами по центральной дороге, отделенной от аккуратных квадратных домиков невысокими плетеными заборчиками. Бубен в его руках постоянно трепетал, отбивая ритмы. Везде, где проходил шаман, ветки заборчиков оживали и кидались к людям и животным, надежно связывая их, чтобы собиратели могли подхватить отчаянно визжащие трофеи и поволочь их следом.

Наконец они достигли площади, где защитники все же сумели выстроить хлипкую баррикаду и организовать жиденький строй из щитов, расположив в задних рядах лучников, уже успевших ранить несколько неосторожных воинов племени. На площади установилось шаткое равновесие. Раха и Марх по очереди метнули в защитников сгусток огня и несколько крупных валунов из мостовой, но прочные, окованные металлом щиты ополченцев выдержали удар. В ответ в шаманов полетели стрелы, заставив отступить на безопасное расстояние. Схватка затягивалась, и чтобы не потерять соплемнников, нужно было что-то придумать.

Раха отдал приказ, и собиратели начали выламывать и изгороди и стаскивать их на площадь. План был прост – собрать как можно больше огня, чтобы дух главного шамана смог направить его на защитников, пробив оборону пока лучники не пустили стрелы. Но глядя на растущую кучу высушенных но гибких ветвей, Шурх придумал нечто боле мощное, о чем и рассказал обрадованно оскалившемуся вождю.

Кода куча хвороста, раньше бывшая чьими-то заборами выросла двум шаманам до уровня глаз, они одновременно начали играть. Их духи, вначале не совсем понимая, что от них требуется, закружили вокруг подожженной помощниками кучи в подобии танца. Чем дольше играли шаманы, тем слаженней становился этот танец. Вскоре, охваченные слабым пламенем ветки начали собираться в один огромный шар. Огонь равномерно распределился по всему объему плетеного шара, но не спешил разгораться ярче и поглощать всё, что ему было предложено. Площадь застыла в напряженном ожидании. Казалось, что даже ветер перестал шуметь в ожидании развязки, и только флейта и бубен продолжали звучать в гробовой тишине площади.

Резкая трель флейты и громкий удар в бубен заставили подсвеченный зловещими алыми всполохами шар резко распрямиться и пылающим тараном метнуться в баррикаду защитников. Треск, грохот, рев огня, полные ужаса крики и торжественный рев племени смешались в единой какофонии боя. И только флейту и бубен было слышно даже сквозь этот дичайший шум.

Раха направлял духа огня, чтобы он обжигал руки защитников, заставляя тех ронять оружие и щиты, а дух Шурха создавал из остатков тарана и свежепринеснных кусков забора прочные путы, сковывающие людей по рукам и ногам. Остальные воины и охотники взяли обороняющихся в кольцо, не давая вырваться. Очень скоро все, кто был способен держать оружие, лежали на мостовой раненные или связанные, а те, кто был неспособен, жались друг к другу в ужасе.

Шурх сыграл последнюю в этом бою мелодию, и вокруг людей выросла плетенная клетка. Не такая прочная как при битве с волками, но достаточно крепкая, чтобы никто не смог сбежать. Рядом таким же образом был создан небольшой загон для собранной со всей деревни живности.

Под испуганными взглядами жителей трое шаманов опустилась на удобный коврик, чтобы немного отдохнуть, в то время как остальная часть племени разбрелась по деревне, обшаривая дома и постройки в поисках остатков живности и съестного или начала подготовку к новому ритуальному пиру.

С самого начала поняв, что люди для них не соперники, дети леса старались брать их живыми. Ведь чем сильнее противник, и меньше времени прошло с момента его смерти, тем больше силы и пользы получит племя во время ритуального пира. А предстоящий пир должен был стать легендарным.