— Торм, спаси меня! — крикнул Абдель и полоснул мечом — сперва влево, потом вправо. Паук замер, и Абдель перекатился на бок, надеясь вырваться из паутины. На руке с болью вырвало волоски, а одна нить прилипла к шее. Теперь он был мухой, добычей для этого восьмилапого хищника, и, подобно мухе, в своих отчаянных попытках освободиться лишь глубже увязал в липких тенетах.
— Не дёргайся, — проговорил паук, и Абдель содрогнулся от звука его голоса. Голос его был похож на скрежет стекла по стали, и у Абделя волосы встали дыбом не столько от самого звука, сколько от ужаса при мысли, что подобное существо в принципе способно говорить. — Не дёргайся, человечишка, и позволь Крийе испить тебя. Позволь Крийе иссушить тебя до капли.