Читать онлайн "Библиотека живых историй"

Дождь барабанил по стёклам, требуя внимания.Эмма Краузе отложила рукопись, над которой работала уже третий час подряд, и потёрла уставшие глаза. Французский роман XVIII века оказался особенно капризным — каждая фраза требовала не просто перевода, а почти поэтического переосмысления.

Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Эмма вздрогнула. Курьер в промокшем плаще протянул ей толстый конверт с печатью нотариальной конторы.

— Эмма Андреевна Краузе? Распишитесь, пожалуйста.

Когда дверь закрылась, Эмма долго смотрела на конверт, не решаясь его вскрыть. Официальная корреспонденция в последнее время приносила только неприятности. Развод с Антоном до сих пор тянулся бесконечными бумагами, а издательство задерживало гонорары.

Наконец, она надорвала плотную бумагу.

«Уважаемая Эмма Андреевна! Настоящим уведомляем Вас о том, что согласно завещанию Клары Николаевны Краузе, скончавшейся 15 октября 2024 года, Вы являетесь единственной наследницей всего имущества покойной...»

Эмма перечитала строчку дважды, не веря глазам. Тетушка Клара? Та самая загадочная родственница, которую она видела всего несколько раз в детстве и которая слала открытки на дни рождения с витиеватыми подписями старомодным почерком?

Пальцы дрожали, когда она читала дальше. Дом в городке Мышкин. Библиотека. Антикварная мебель. И приписка от руки: «Дорогая Эмма, я знала, что ты придёшь, когда будешь готова. В доме тебя ждут. Береги книги — они живее, чем кажется. Твоя тётя Клара».

— Живее, чем кажется? — пробормотала Эмма, откладывая письмо. — Что за странная формулировка...

Она подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу. Октябрьская Москва была серой и унылой, дождь превратил улицы в мутные реки. Квартира вдруг показалась ей клеткой — тесной, душной, полной воспоминаний о неудачном браке.

Когда Эмма в последний раз делала что-то спонтанное? Когда позволяла себе приключения?

Через час она уже паковала чемодан.

Автобус до Мышкина отправлялся с Щелковского вокзала рано утром. Эмма заняла место у окна и всю дорогу смотрела, как московские многоэтажки сменяются полями и перелесками. Осень окрасила березы в золото, а дубы — в медь. Воздух за окном казался чище, что ли.

Мышкин встретил её тишиной. Маленький волжский городок словно застыл в прошлом веке. Деревянные дома с резными наличниками, мощёные булыжником улочки, старинные церкви с золотыми куполами. Даже время здесь текло по-другому — медленнее, размереннее.

Таксист, пожилой мужчина с добрыми глазами, оживился, когда Эмма назвала адрес.

— Ах, к Кларе Николаевне! Светлая ей память... Хорошая была женщина, только уж больно замкнутая. Всю жизнь с книгами да с книгами. А Вы, стало быть, племянница? Похожи малость — такие же темные глаза, такие же тонкие пальцы.

Дом находился на окраине, в конце улицы, упиравшейся в березовую рощу. Двухэтажный, из красного кирпича, с высокими узкими окнами и островерхой крышей. Плющ оплетал стены, а перед крыльцом росли огромные липы.

— Дом-то старый, — заметил таксист, помогая выгрузить чемодан. — Ещё при купцах строили. Говорят, библиотека там такая, что и в Москве не каждая сравнится.

Эмма расплатилась и осталась одна перед массивной дубовой дверью. Ключи были в конверте от нотариуса. Первый повернулся туго, словно замок давно не открывали.

Внутри пахло книгами, лавандой и чем-то ещё — старинным, тёплым, словно дом хранил дыхание прежних обитателей. Эмма прошла через прихожую с высокими потолками, мимо старинного зеркала в золочёной раме, и замерла на пороге гостиной.

Но не гостиная поразила её. Через распахнутые двойные двери виднелось нечто невероятное.

Библиотека.

Эмма сделала несколько шагов и остановилась, запрокинув голову. Книжные полки поднимались до самого потолка — метра четыре высотой. Резная деревянная лестница на колёсиках позволяла добраться до верхних рядов. Кожаные переплёты мерцали в свете, пробивавшемся сквозь высокие окна. Золотые буквы на корешках складывались в названия на русском, английском, французском, немецком языках.

В центре зала стоял массивный дубовый стол с зелёной кожаной столешницей, а рядом — старинное кресло с высокой спинкой. На столе лежала открытая книга.

Эмма подошла ближе. «Последнее письмо графини. Роман». Автор — Э. Бронтвелл, 1847 год. Страницы пожелтели от времени, но шрифт оставался чётким.

«Милый мой Виктор, — читала Эмма, — когда Вы получите это письмо, меня уже не будет рядом. Не вините себя за то, что произошло. Наша любовь была обречена с самого начала...»

— Романтическая история, — пробормотала Эмма, перелистывая страницы. — Интересно, почему тётя Клара читала именно это?

Она отложила книгу и принялась рассматривать библиотеку. Здесь были тома, которые она знала по работе, — классика мировой литературы. Но попадались и незнакомые названия, особенно среди книг на английском языке. Некоторые корешки были настолько старыми, что названия едва читались.

На одной из полок Эмма заметила небольшой кожаный дневник. Она осторожно сняла его и открыла. Знакомый почерк тётушки Клары:

«15 мая 1995 года. Сегодня впервые за много лет они говорили со мной. Я думала, что после смерти мамы все прекратится, но нет. Дар передался и мне. Теперь я понимаю, почему женщины нашего рода так редко выходят замуж. Как можно любить обычного человека, когда знаешь, что существуют такие, как они?»

Эмма нахмурилась. О ком это? Она перелистнула несколько страниц:

«20 октября 1998 года. Виктор снова спрашивал о своей графине. Пытаюсь объяснить ему, что Елизавета была реальным человеком, нашей прабабушкой. Но он не хочет слушать. Для него она навсегда останется той, кем была в книге — недоступной возлюбленной. Иногда мне кажется, что он мог бы полюбить кого-то ещё, если бы встретил подходящую девушку. Но где найти такую в наше время?»

— Виктор? — Эмма вернулась к роману на столе. — Тот самый Виктор из книги?

Она быстро пролистала роман, находя упоминания главного героя. Виктор Эдмонд Стэнфорд, молодой английский аристократ, безумно влюбленный в замужнюю графиню Елизавету. История заканчивалась трагически — дуэлью и смертью героя.

— Тётя Клара писала о нем, как о живом человеке, — пробормотала Эмма. — Старость... Одиночество... Она создавала себе воображаемых собеседников из книг.

Но что-то в записях казалось слишком детальным, слишком реальным для простых фантазий.

Эмма закрыла дневник и оглядела библиотеку. Солнце клонилось к закату, и длинные тени от оконных рам ложились на книжные полки. В этом свете старинные переплеты казались особенно таинственными.

Она решила разобрать вещи и устроиться на ночлег. Спальня на втором этаже была просторной и уютной. Кровать с резным изголовьем, старинный комод, кресло у окна. Здесь тоже стояли книжные полки, но поменьше.

Эмма распаковала чемодан и спустилась на кухню поужинать. Холодильник был пуст, но в кладовой нашлись консервы и чай. Пока она готовила простой ужин, за окном совсем стемнело.

Вернувшись в библиотеку с чашкой чая, Эмма включила настольную лампу и села в кресло с дневником тётушки. Она хотела понять, что происходило в последние годы жизни родственницы.

«3 ноября 2010 года. Эмма приехала на мой семидесятый день рождения. Какая же она стала красивая! И умная — сразу видно, что много читает. Она не знает о нашем семейном даре, но я чувствую, что у неё есть способности. Когда она войдёт в библиотеку ночью, они почувствуют её. Интересно, кто из них первым заговорит с ней?»

Эмма отложила чашку. Она помнила тот день рождения — была студенткой, приехала на один день. Тётя Клара казалась ей немного странной, но добрая. А библиотека... Эмма помнила, что была поражена её размерами, но тогда не задержалась здесь надолго.

«15 сентября 2024 года. Я чувствую, что скоро уйду. Эмма должна стать следующей хранительницей. Она единственная из нашего рода, кто сможет понять и полюбить их. Я оставлю ей дом и все книги. Пусть она сама решит, что с этим делать. Но я знаю — она не сможет уйти. Не после того, как встретит Виктора.»

Сердце Эммы забилось быстрее. Последняя запись была сделана всего за месяц до смерти тётушки. И снова этот загадочный Виктор...

Часы на камине пробили полночь. Эмма подняла голову и прислушалась. Дом был тих, только старые доски скрипели под ветром. Но ей показалось... или она действительно слышала шорох страниц?

Она встала и сделала несколько шагов в глубь библиотеки. Лунный свет падал на книжные полки, создавая причудливые тени. И вдруг Эмма увидела что-то невозможное.

Одна из книг на верхней полке светилась мягким золотистым светом.

Эмма потёрла глаза и посмотрела снова. Свет не исчез. Более того, он становился ярче, и теперь она отчётливо видела название: «Последнее письмо графини».

Тот самый роман, который лежал на столе.

Но как он попал на полку? Эмма была уверена, что оставила его на столе.

Она придвинула лестницу и осторожно поднялась. Книга была тёплой на ощупь, словно её кто-то только что держал в руках. Эмма открыла её и увидела, что страницы переливаются тем же золотистым светом.

И тут она услышала голос.

Мужской голос с лёгким английским акцентом, негромкий, но отчётливый:

— Наконец-то. Я так долго ждал.

Эмма выронила книгу. Та упала на пол, и свет погас. Библиотека снова погрузилась в лунные тени.

— Кто здесь? — дрожащим голосом спросила Эмма, спускаясь с лестницы.

Тишина.

Эмма подобрала книгу и вернулась к столу. Руки тряслись, когда она открывала страницы. Обычная старая книга, никакого свечения.

— Усталость, — прошептала она. — Просто усталость и нервы.

Но когда она подняла взгляд, то увидела на странице новую строчку, написанную тем же шрифтом, что и весь текст:

«Не бойтесь меня, мисс Краузе. Я не причиню вам вреда.»

Эмма захлопнула книгу и отшатнулась. Это было невозможно. Такого не бывает. Она схватила дневник тётушки и стала лихорадочно листать страницы, ища объяснения.

«Первый раз всегда самый страшный, — читала она запись от 1960 года. — Мама предупреждала меня, но я все равно не была готова. Когда Шерлок Холмс заговорил со мной, я едва не упала в обморок. Но потом поняла — они не злые. Просто одинокие. Очень одинокие.»

Эмма подняла взгляд от дневника. В библиотеке было тихо, но она чувствовала, что за ней наблюдают. Множество глаз смотрели с книжных полок, ожидая.

Ожидая, что она поймёт.

Что она примет.

Что она поверит.

Эмма сделала глубокий вдох и снова открыла роман.

— Виктор? — тихо позвала она.

На странице появились новые слова:

«Да, это я. Добро пожаловать домой, Эмма.»