Читать онлайн "VIII цикл"

И раскалывается земля на две части. Небеса меркнут в мертвом свете воедино вставших Солнца и Луны. И в миг умерщвляются вся трава и животные, ибо более не правит этим миром жизнь. И поражает землю сияние, что есть вся божественная сущность, оставленная в этот мир, дабы упокоить любую человеческую жизнь, и в свете ее затухает сама смерть. И закопает время все, что есть деяние человека, ибо не узреть Новому Свету того. И грянут перемены под острый взор пернатых зверей, и черное перо знаменует этот день безвременной кончиной всего мира и великим началом VIII цикла.

***

Лучи Солнца чуть виднеются из-за горизонта. Холодный ветер легко проносится среди деревьев, и те опадают своими листьями на густую траву. Дуновение подхватывает черное перо и ведет к бурлящей реке, куда его уносит течение. Птицы облепили мирно сопящие деревья, и поодаль от них, в свете просыпающейся Луны, блестит перьевая ручка. Она скользит по бумаге, вырисовывает плавные и аккуратные линии, и они складываются в рисунок деревьев с суетливыми птицами на ветвях.

И́да лежит смирно, совсем не слышно, чтобы не спугнуть. Ее светлые, почти белые, волосы чуть путаются концами в густой траве. Совы и вороны прыгают с ветки на ветку, смахивают свою взволнованность с кончиков перьев и все время оглядываются на рощу, по ту сторону берега. Они переглядываются, будто перешептываясь о чем-то. Ида наблюдает, внимательно и пристально, в надежде, что сможет понять, о чем они разговаривают. Кончиком пальца она поправляет круглые очки и щурится. Внезапно, пушистый и старый ворон резко поворачивает голову в ее сторону. Всего на мгновение Ида встречается с его глазами бусинками прежде, чем опустить голову в траву. Ворон отворачивается – он заметил ее, птицы знают, что за ними наблюдают, но им нет никакого дела. Они ожидают.

Со стороны это выглядит нелепо, даже для ребенка – сидеть ночью в траве и так упоенно наблюдать за птицами. Было ли здесь что-то от настоящего исследователя? Скорее больше от настоящего чудака. Обычным людям не было никакого дела до этих бестолковых птиц. Ведь все уже давно поняли, что, если в мире существует нечто необъяснимое, не поддающееся здравому смыслу и логике, легче смириться с его существованием. Птицы были таковыми. У них не было смысла. У них не было логики. И то, что является без логики считается глупым; то что является глупым считается бессмысленным; то что считается бессмысленным просто остается неважным – так легче понимать мир. Птицы глупы, а от того и бесцельны, потому что так их привыкли воспринимать. Ведь если у существа нет смысла, есть ли смысл задумываться о нем? Вот именно. Таков закон мироздания. Такие как Ида именуются чудаками. И многие вещи, такие как птицы, существуют в мире без всякого смысла.

Каждый взрослый человек трактует эти законы, но ни у кого не возникало мысли пытаться разъяснить их ребенку. Дети же глупые – они вырастут и сами все поймут. Да и зачем ребенку задаваться такими сложными вопросами? Но Ида, как мы узнали, из числа чудаков, потому она задается ими в первую очередь. Так и выходит, что все свое время она, как сама любит говорить, «докапывается до истины», но для других это звучит как «я закапываю зря потраченное время». Когда-нибудь она это перерастет и, как и все взрослые, перестанет задумываться о смысле своего существования. Или может быть дети просто способны видеть большее чем взрослые?

Мир замолкает. Игривый и беззаботный ветер успокаивается и замирает. Казалось, будто даже облака перестают ползти по ночному небу. Одновременно, все до единой, птицы оборачиваются на рощу и застывают. Все вокруг будто обращается в картину. Ида приподнимается на локтях и всматривается в плотную тьму рощи. Она мертва и холодна, словно каменная стена, по ту сторону которой скрывается нечто могущественное. Птицы всматриваются в нее, боясь пошевелиться. Время останавливается вокруг Иды, и она поднимается с земли. Она снова поправляет свои очки и вглядывается в застывшую воду в реке. Все ощущается как в сновидении.

И задрожала земля под ногами – мелко, чуть ощутимо, но сам гул будто пронзает нутро и встряхивает беспокойное сердце. Он все больше усиливается, пока вода в реке не забурлила как в горячем чайнике. А затем оглушающий взрыв, будто земля пошатнулась. Тьму рощи разрывает ослепительный белый свет. Ида вздрагивает при нем, закрывает глаза ладонями и падает на землю. Взрывная волна толкает пушистые облака, и те снова лениво плывут по небу. Испуганный ветер пролетает над беспокойной рекой и треплет перья пушистых птиц на ветках. Они отмирают, все одновременно отрываются от деревьев, собираются тучной стаей и улетают в рощу. Ида прячет записную книжку в карман куртки и спешит вслед за ними.

Она забегает в рощу. Чем дальше она бежит, тем быстрее птицы теряются среди деревьев. Ида закрывается руками от острых веток, спотыкается о корни деревьев, но продолжает бежать вперед. Она чувствует, как ей навстречу бьет ветер – он в страхе улетает подальше от чего-то. Тропа заматывается, тьма под густой листвой все больше сгущается, и наконец роща кончается оврагом. Ида успевает затормозить перед ним, прежде чем скатиться кубарем.

Тишина. Даже листва не шелестит. Тяжело дыша, Ида снова поправляет свои очки и выпрямляется. Перед ней роща встала кругом – идеально ровным и не нормальным для природы – птицы уселись на ее ветвях, опять застыв как статуи. По земле устилалась желтая трава, такая сухая и жесткая. Она не была мертвой – она была просто… никакой… будто искусственной. Трава стелилась в круг из деревьев рощи и закончилась на чем-то густом и черном. Оно было словно чернильным пятном на белом холсте. Его очертания отдаленно напоминали лес – лес, чьи деревья были тенью, и все, чем он обладал, было давно утеряно и позабыто. Люди из этой округи не дали ему название, потому что он был так же бессмыслен, как и птицы. Увидеть, что он скрывает нельзя – понять, что он расскажет невозможно. И никто не напишет о нем в исторических летописях. Все забудут о его существовании, как и он забудет о существовании всего мира. По своей детской наивности Ида дала ему имя Бездна – такой же необъятный, таинственный, а самое главное опасный.

Интересный подарок судьбы – бессмысленные птицы собрались в бессмысленном месте, а чудак им свидетель. Самое время оставить чудаку свои мечтания и вернуться к жизни нормального человека, потому что сейчас он сможет узреть нечто, чего еще никогда не постигал свет. Цена за это будет слишком высока. Но Ида не может этого осознать. Она замирает, подражая птицам вокруг нее, и ожидает.

Бездна гудит. Ее тьма волнуется, словно море. Она дышит. Она живая. Земля вокруг нее становится тяжелее. Не происходит ничего, но Ида чувствуют, как глаза утопают в этом черном море, а его дыхание пронизывает до души. Земля будто не сдерживает собственного веса и вздрагивает. Вокруг Бездны начали мелькать развалины самых разных зданий. Они появлялись и сразу же исчезали, как иллюзии, сменялись друг за другом мгновенно, но единственное, что замерло подольше, это два силуэта. Пред Бездной стояли двое мужчин: один вооруженный, в синем окровавленном одеянии и напротив него черный плащ, с капюшоном и гладкой белой маской. Они пожимают руки, заключая какой-то союз, и исчезают, как и все иллюзии.

Тьма Бездны успокаивается, и она снова засыпает беспробудным сном. Птицы отмирают и улетают – они увидели то, что так долго ожидали. Мир продолжает жить своей жизнью и все возвращается на круги своя. А Ида так и продолжала смотреть. Ее широко раскрытые глаза жадно впитывали каждое движение, каждый всплеск Бездны, каждую иллюзию. Она открывает свой блокнот и готовиться записывать все в мельчайших подробностях.

Ида и представить себе не может, чем обернется ее жажда знаний в будущем. Ведь, чтобы познать саму истину, нужно огромное мужество.