Читать онлайн "Подколдунок"

Удар секирой был страшен. Голова подколдунка отлетела в сторону, будто осенний лист, сбитый ветром. Черное, широченное лезвие — что трижды окунали в горячее масло — дымилось, исходило паром от темной, почти черной крови, хлынувшей из шеи мощным напором.
Кузьма не медлил. Вторым ударом он подрубил стоящее перед ним безголовое тело под колено. Тот ещё шарил руками перед собой, пытаясь понять, где его голова. Кузьма обошёл его сзади и чёткими ударами отсёк руки по локоть и ноги по колено. Секира звенела, как на кузнечном наковальне.
Не теряя времени, он несколько раз воткнул лезвие в землю, чтобы смыть едкую кровь.
"Какой тут подколдунок..." скривился мысленно Кузьма, рассматривая клинок. "...тут почитай уже колдун без малого. Ладно хоть до железа ржа колдовская не добралась — маслице выручило".
Он убрал секиру за пояс — теперь уже открыто, не пряча. Потом надел толстые кожаные рукавицы, заготовленные заранее, и взялся за дело.
Голову слуги тёмных сил, с заткнутым берёзовым кляпом ртом на котором был вырезан символ Белобога, он аккуратно положил в берестяной туяс. Украшенный правильными узорами и выстланный травами, способными отогнать скверну он надежно укрыл в себя грозно пялящую глаза голову.
Ноги и руки Кузьма окатил водой из ближайшего колодца — едкая кровь не должна была остаться. Из обрывков штанин он вытряхнул ноги, связал их между собой и спрятал в отдельный мешок.
Сапоги подколдунка были в дырках от проевшей их нечистой крови. А вот с руками едва не вышла беда: одна лежала рядом, вторая поползла обратно к телу, пытаясь достать нож на поясе.
— Ну-ну, — буркнул Кузьма, придавив руку ногой.
Затем он сунул обе конечности в колодки, украшенные знаками Белобога. Едва деревянные оковы сомкнулись — шаловливые ручонки сразу же обмякли и перестали двигаться. Тем не менее шустрая конечность успела показать Кузьме кукишь.
Туловище было слишком опасным — едкая кровь могла прожечь даже кожу. Кузьма достал из котомки верёвку, быстро смастерил петлю, набросил её на тело и поволок прочь — в лес, где видел мурОвьев.
Путь был недалек, но нелёгок. Подколдунок был выше Кузьмы почти на полторы головы, хотя сам Кузьма считался в деревне одним из самых высоких.
Прежде чем отправить тело кусачим едкой слюной, размером с фалангу указательного пальца лесным мурОвьям, Кузьма осторожно снял с пояса убитого нож. Даже в изукрашенных святыми символами кожаных рукавицах держать в руках этакую дрянь дольше необходимого желания не было. Он соорудил петельку из остатков верёвки, зацепил нож и так принёс его обратно — на весу, не касаясь.
Войдя в терем, первым делом взял проклятое оружие, достал из ножен и положил на порог. Затем, прижав дверью, сломал его пополам. Осколки бросил в печь.
"Заговорённый шнур на рукояти сгорит, а лезвие уже силу свою потеряло" немного успокоился Кузьма.
Только после этого он снял рукавицы и убрал их в предназначенную для них суму. Только тогда он подошёл к лавке, на которой стоял плетёный короб из ивы.
Внутри на мягкой постели, устроенной заботливыми руками Кузьмы, мирно спал младенец. Малыш ещё не понимал, какой опасности он избежал. Настойка из трав сделала его сон глубоким и спокойным.
Кузьма проверил — нет ли на ребёнке знаков, амулетов с травами в коробе тоже не нашлось. Убедившись, что с младенцем всё в порядке, он аккуратно закрыл крышку и взвалил короб на плечо.
Когда Кузьма, нагруженный частями подколдунка и ребёнком, направился в сторону деревни, за его спиной уже полыхал терем — дом служителя тьмы.
"Руки в море, ноги в поле, голова в болоте", — мысленно напевал он себе под нос.
Ноги можно было хоть сейчас нести в поле — камень, который бы их придавил, он знал. С головой — ясно: глубокая и надежная топь тоже недалече. Но вот с руками предстояло повозиться. Их нужно было увезти подальше — на северо-запад, с торговым обозом, который пойдёт к варягам.
Там, в холодных землях, храбрые дети фьёрдов охотно меняют своё оружие на белую муку, душистые мёды, ткани и другие диковинки, которых нет у них дома.
"Дойдём и туда, ежели надо." — вздохнул он мысленно. "Лишь бы не случилось чего. А то пока витязя или богатыря доищешься… Эх, ма огради Белобог нас слабосильных."