Читать онлайн "Перекрёстки судеб"

– Ну, посмотри внимательнее, прошу! – фэйри в видавшем виды плаще непонятного цвета показывал трактирщику изящную, но весьма потертую шкатулку из черного дерева. На расписанной крышке встал на дыбы серо-голубой жеребец с кудрявой гривой, его копыта отливали серебром, а вокруг рассыпались, словно настоящие, капли воды. – Кто-то заплатил тебе этим за ночлег и ужин. А ты ее заложил у ювелира…

Трактирщик, лысоватый мужик с красным опухшим лицом и трехдневной щетиной, все пытался отвязаться от назойливого посетителя пусть даже и заказавшего обед и оплатившего вперед. Мало ли что там проходило через его руки? Лекснхарп – город в приграничье. Тут и до Узмира рукой подать, и совсем близко дорога на Луи’занэр, открытый для свободной торговли город фэйри. Всякое бывало. Ему чем только за ночлег и миску похлебки не платили.

Правда, шкатулка была и в самом деле приметная.

Трактирщик положил на стойку руку, сложив пальцы в том самом жесте, которым обычно намекают, что разговоры – это хорошо, а деньги – еще лучше, и сказал:

– Да, было что-то такое, кажется.

Фэйри сей жест понял, хотя слегка ему смутился. Эти остроухие вроде и похожи на людей, а подобные намеки воспринимали странно, все как один. Этот, правда отнесся проще, не стал переспрашивать, достал откуда-то из складок плаща располовиненную серебряную монету и одну половинку положил на стойку.

– Ну?

Трактирщик хмыкнул, сгреб полмонеты и сказал:

– Твой сородич и отдал. Фэйри.

– Как он выглядел?

– Думаешь, я помню? Остроухий. В каких-то обносках. Денег у него не было. Из ценного только это, – трактирщик указал пальцем на шкатулку, – а ты что, продать ее тут хочешь? Так тут вашего фэйрийского валом всякого барахла…

– А потом?

– Что потом?

– Он у тебя переночевал. Дальше что? Куда он пошел? Он что-то говорил? Может, оставлял кому-нибудь сообщение?

– Пффф… – выдохнул трактирщик, – куда захотел, туда и пошел. Тому уж года полтора как минуло. Я, что, каждого проходимца помнить буду?

Фэйри вздохнул. Сведения его явно не порадовали. Но вторую половину монетки на стойку он все же бросил, сгреб еду за которую заплатил ранее: полбуханки хлеба, сыр и три моченых яблока, и пошел к выходу. В пропахшей кислым пивом и горелым луком таверне обедать он явно не собирался. Попутно он бросил взгляд на двух других своих соплеменников, устроившихся за одним из центральных столиков и что-то активно обсуждающих. Те ответили ему раздраженным взглядом двух пар изумрудных глаз. Он повернулся к двери и едва не врезался в светловолосую молодую женщину в мужской одежде.

Та легко увернулась от столкновения, пропустив его наружу.

Фэйри мгновение смотрел на нее, потом отвел взгляд, пробормотал извинения и поспешил ретироваться.

Трактирщик хмуро проводил его взглядом, потом перевел взгляд на нового посетителя.

– Баба в штанях, – пробурчал он себе под нос, – еще и с мечом. Знамо дело, что за цаца.

В городах, что стояли на самой границе с Узмиром, тем более в таком, как Лекснхарп, встретить женщину в мужском платье не было чем-то из ряда вон выходящим. Такие были и среди авантюристов, ищущих разные сомнительные предприятия, сулящие хороший заработок, и в бандах, что нападали на купцов, идущих с запада и севера.

Авантюристы и банды появились пару лет назад, когда закончилась война с Узмиром. Хортланд немало денег потратил тогда на то, чтобы вести ее исключительно силами наемных армий. И армии эти разрослись до небывалых размеров.

А потом была победа. И в наемниках отпала необходимость. Кто-то просто распустил свои отряды. Кто-то, из господ побогаче, продолжал их содержать для личных нужд.

Вот распущенные... или отпущенные наемники далеко не всегда с охотой возвращались к мирной жизни.

На эти банды периодически устраивали рейды местные землевладельцы. Однако переловить всех лиходеев, конечно, не удавалось. Спустя время они снова сбивались в новые шайки и терроризировали торговые тракты.

При чем тут бабы? А трактирщик бы и ответил. В наемники всех принимали. Женщин, мужчин, неважно. Понятное дело, что бабы-то и не воевали особо. Трактирщик был вполне уверен, что знает, для чего наемникам их боевые подруги. Ну да, немного драться то их там, наверное, учили...

Только обычно бабы предпочитали арбалеты, луки, длинные кинжалы. А тут, поди ж ты, меч на поясе.

Между тем посетительница подошла к стойке, встретившись взглядом с так пристально разглядывавшем ее хозяином таверны.

Совсем молодая девка, как оказалось при ближайшем рассмотрении. Просто не тонкокостная, и плечи широкие, да талия не перетянута корсетом. На такой бабе бы пахать да пахать. А она туда же. За меч.

У девицы были светлые обрезанные до ушей волосы и серые глаза, веснушки на носу и щеках и черты лица деревенской простушки.

И трактирщик почуял, как запахло легкой наживой. Как почуял, так и скис, как только девица выложила на стойку медный жетон.

Наемница. Настоящая. Прошедшая обучение, состоявшая в регулярном войске, побывавшая на войне с Узмиром и покинувшая наемников по собственному желанию, а не потому, что войско распустили. Имеет право наняться в охрану купеческого обоза или где-нибудь в городе к местным толстосумам. И даже если она убьет кого по долгу службы, спроса с нее никакого не будет.

Вот это для бабы редкость.

– Если ты ищешь работу, то опоздала, – на самом деле трактирщику захотелось отвязаться от девицы, так же, как только что он мечтал отделаться от надоедливого фэйри, замучившего его расспросами, – два купеческих обоза как раз вчера набрали охрану. Хотя... можешь пойти попроситься к ним. Поварихой возьмут.

Заметив, как изменилось выражение лица девицы, он замолчал, пожевал губами и сказал:

– Ну, вон еще фэйри, – ткнул пальцем туда, где с самого утра сидели двое нелюдей, – ищут себе проводника в Хортланде.

Четверо таких же наемников и двое авантюристов до нее после этих слов просто разворачивались и уходили. Один все же завел с фэйри разговор. Но почему-то у них не сложилось. Вот тот, что пришел с вопросами и шкатулкой, кстати, перекинулся с ними парой слов. Правда, и там диалог вышел короткий, и, кажется, они расстались в некотором недовольстве друг от друга.

Так что девица тоже посмотрит да и пойдет своей дорогой. А этим к вечеру надо будет сказать, чтоб тоже шли. В его таверне комнат не сдается. Пусть проваливают. А то что-то много их стало прямо-таки повсюду.

Но белобрысая девица посмотрела на уже явно приунывших фэйри с интересом. А потом и вовсе подошла к их столику.

Ну, тоже неплохо. Заключат контракт, трактирщику заплатят, как положено, два серебряных талера.

***

Тара никогда не бралась за заказы, которые так или иначе были связаны с убийством. Это касалось и тех, что передавались анонимно в тавернах гильдии, и тех, с которыми заказчик обращался непосредственно напрямую к наемнику. Дело было не в риске. И не в правосудии. Первое – для наемника обычное дело. От второго при заключенной на бумаге сделке наемник был гарантированно защищен. За убийство отвечает только заказчик. Наемник, состоящий в гильдии, перед законом чист.

В эту же категорию она относила те случаи, когда кто-то нанимал больше десятка людей, вооруженных и умеющих этим оружием пользоваться, без четкой цели. Так собирали дополнительную силу в банды для какого-то большого дела.

Убивать ей, конечно, приходилось. Первый ее раз в войну Хортланда с Узмиром, ничего, кроме отвращения и ужаса у нее не вызвал. Но она была частью наемной армии леди Эвандры Касс. Ее к этому готовили и учили сражаться несколько лет. Это было ее… работой, от которой она не могла отказаться.

Товарищи по оружию, если так можно было назвать наемников, тогда говорили, что девка она молодая, привыкнет и войдет во вкус, ей даже понравится. Дерек даже стал таскать ее с собой на всякие вылазки и диверсионные миссии чаще, чем остальных. Чтобы привыкала. Она привыкла. Но во вкус не вошла. И убийство, любое, продолжало вызывать у Тары отвращение. Если была возможность, она всегда оставляла противника в живых, кем бы он ни был. Убить можно, защищая свою жизнь, защищая жизнь других людей. Но убивать просто так, даже за деньги, ей претило.

Тому, кто когда-то вбил в ее голову эту истину, она с переменным успехом была то благодарна, то в глубине души злилась, потому что наемницей-то она стала, даже воевала в Узмире, получила знак гильдии, а вот принципам до конца изменить никак не могла. Только вот ни легендарной армии, ни каких-то великих деяний, которые бы оставили такой след, что и через полвека в Нимидии и Узмире вспоминали Черных Медведей Лотара Железного Рога, она свершить не могла и не стремилась.

Потому что и наемницей, пожалуй, никогда не мечтала становиться. Все также благодаря полученным когда-то принципам от человека, который стал легендой своего времени и о котором до сих пор вспоминали, хоть со времен его подвигов прошло больше сорока лет.

Но если наемник, мужчина, заработав на этом, немилом ему деле, достаточно золота, может прикупить земли, а иной раз и дворянство, оплатить свой выход из гильдии, осесть и забыть о пыльных дорогах Хортланда, то для наемницы все куда сложнее.

Женщина может быть дворянского происхождения по рождению. Но купить его, как мужчина, она не может. Потому как дворянство, титул и земли все равно передаются только по мужской линии, от отца к сыну. Исключением является лишь королевская семья, по понятным причинам – возможность передать корону дочери, бастарду, внуку или племяннику, за неимением прямых потомков, но лишь представителю последующего поколения, оберегала Хортланд от междоусобных войн, последняя из которых отгремела полтораста лет назад, когда родной сын короля, принц Теориан, сражался за трон с собственным дядей, но так и не смог отстоять свое право на престол. Корону после его смерти, для его сына отвоевала родная сестра принца.

В любом случае, Тара не была аристократкой по рождению, купить титул она не могла. Заработанного еще в Узмирской кампании хватило бы чтобы купить надел с домом и хозяйством. Только вот она прекрасно знала, что Хортланд – не Вольные земли, и одинокая женщина, внезапно обзаведшаяся хозяйством, станет еще той красной тряпкой для всех “быков” округи. Таких не любили, о таких судачили невесть что, такие становились в глазах окружающих ведьмами и изгоями.

То есть, пока наемница носит меч и знак гильдии, отношение к ней почти ровное, хотя все равно поглядывают с некоторым презрением – баба с мечом, куда это годится. На ней бы пахать, ей бы детей рожать.

А когда та же наемница как раз начинает пахать и хотела бы, возможно, когда-нибудь рожать детей, она тут же становилась шлюхой и солдатской подстилкой, и дел с ней никто никаких иметь не хотел.

Было еще одно исключение. Когда товарищи по оружию сочетались браком, а потом уже покупали титул, землю, хватало даже на замок. А о бароне и баронессе уже особо не посудачишь.

Только и это исключение было почти сказочным. Поговаривали, что кто-то когда-то где-то лет десять назад… Только ни имен, ни войска, ни нынешнего аристократического имени никто назвать не мог. Но об этом было приятно помечтать иногда ночью у костра с тем же Дереком. Земли, замок, баронский титул… Правда, на последнем Тара всегда спотыкалась.

“Бароном быть пренебрегу” – было написано на простом стальном разрубленном надвое кольце, кое-как починенном не великого мастерства ювелиром, так, что слово “быть” оказалось затерто. И кольцо это она носила на цепочке под рубашкой. Для ее пальцев, пусть и огрубевших от оружия, оно было слишком велико.

Дерек же мечтал о титуле, замке, крестьянах, собственном маленьком баронском войске, баронских междоусобицах и даже турнирах в Лексхэйвене, столице Хортланда.

Все это осталось мечтами. Приятными, когда есть с кем об этом мечтать. Но не более того.

И Тара все жила жизнью свободного наемника скорее по инерции, вроде бы и желая как-то изменить свою жизнь, но не представляя, как это сделать. Единственное, что она умела – хорошо управляться с мечом, арбалетом и кинжалом, выстраивать тактику боя, рассчитывать только на свои силы, если нет уверенности в соратниках, и пользоваться умениями и навыками соратников, если они чего-то стоят.

Она знала, к чему такая жизнь, в конце концов, приведет. Но пока это было ее место под солнцем Хортланда. Она нанималась в охрану обозов, в телохранители к купцам на короткий срок. Но вот с фэйри дел иметь еще не приходилось.

Конечно, невозможно жить в Хортланде и никогда не видеть фэйри. Естественно, она их видела и неоднократно.

А эти еще и выглядели слишком не соответствующе общей обстановке трактира, да и всего Лекснхарпа.

Они были слишком… яркие что ли. И дело даже не в одежде или внешнем виде, хотя и то, и другое бросалось в глаза. На них были туники ярко-зеленого цвета, практически одинаковые, как и сами фэйри, расшитые разноцветными нитями, впрочем, вышивка вполне сочеталась с цветом одежды, из-за ворота туник выглядывали воротники рубашек с похожей вышивкой, свободные штаны из плотной темно-зеленой ткани и невысокие, доходящие до середины голени остроносые сапожки с серебряными пряжками.

При приближении Тары, оба подняли на нее огромные по меркам людей, изумрудные глаза. Цвет был совершенно необычный. Конечно, людей с зелеными глазами полным-полно. Но по сравнению с цветом глаз этих фэйри, глаза людей можно было назвать зелеными весьма условно.

Оба имели русые вьющиеся волосы, доходящие до плеч.

Это все безусловно выделяло двоих фэйри из общего окружения. Пожалуй, даже несмотря на то, что одежда их, похоже, была удобной и вполне предназначенной для путешествий, не каждый аристократ мог похвастаться таким шитьем на своем самом дорогом камзоле.

Когда Тара направилась к ним, ее заметил сначала один из них. Тронул товарища или брата, так как, похоже, эти двое были близнецами, за локоть. И оба фэйри воззрились на нее с такой радостью и надеждой, что ей невольно стало не по себе.

Разве так начинают общение с наемником?

Принято изображать безразличие: не этот, так другой; хочешь денег, возьмешься за наше дело; а нет, найдется кто-то более подходящий.

Но эти двое с подобным неписанным правилом были явно не знакомы.

Ей самой даже стало несколько неловко, когда она задала обычный в такой ситуации вопрос потенциальному нанимателю:

– Говорят, у вас есть работа для наемника?

Это ведь тоже принято произносить с некоторой ленцой и почти презрением.

Фэйри синхронно закивали. Тот, что показался ей чуть-чуть постарше сказал:

– Мы ищем… – он запнулся, словно забыл слово, – ищем проводника. До Лексхэйвена.

Тара прикинула примерный маршрут. Путь неблизкий и не сказать, что безопасный. Но не такой, чтобы совсем уж отказываться от работы. Так что же смутило остальных? Низкая цена? Или что-то еще?

– Такой путь, если ехать без остановки, останавливаясь только на ночевку, займет несколько недель, – заметила она, – вам надо успеть к какому-то сроку? В Лексхэйвене вас ждут дела?

Наемник имел право знать хотя бы примерно, какова цель его нанимателя. Мало ли с чем придется столкнуться в пути. А фэйри вообще сейчас ей казались темными лошадками.

Но наниматели также, практически синхронно, замотали головами:

– Нет-нет, никаких дел. Мы хотели посмотреть на праздник середины лета. Только и всего.

– Тсам-Храйдс? – уточнила Тара, на что получила двойной кивок, а после две пары изумрудных глаз вперились в нее с волнением и надеждой.

Она ненадолго задумалась. В принципе, причина отказов уже была ей понятна. Наемники – люди весьма подозрительные. А фэйри редко пользуются их услугами. А тут еще и фэйри из Альвхайденгарда. Это Тара поняла по одежде. Хортландские фэйри одевались как люди. И вот такой слишком уж бьющий через край энтузиазм тоже не внушал доверия. Они были… странными. Неудивительно, что их начали обходить стороной.

Но вот Таре что-то не давало отказаться…

– Мы заплатим! – решив, что она молчит, потому что уже собирается отказать, звонко воскликнул тот, что показался ей младшим. – У нас, правда, есть чем заплатить! Двадцать серебряных талеров в день!

Тара кашлянула от неожиданности. А еще от того, что почувствовала, как взгляды посетителей таверны, прислуги, да и самого трактирщика внезапно оказались прикованы к их столику.

А кроме того, она поняла, что ее смущало в их поведении. Их речь, мимика и жесты больше подошли бы детям. И вот сейчас это неимоверно щедрое предложение в попытке все-таки договориться с проводником.

– Да у вас денег таких нет, – рассмеялась Тара, приложив между тем палец к губам, в надежде, что фэйри ее поймут, – в уши не заливайте.

Старший нахмурился, открыл было рот, чтобы что-то возразить. Но его брат, поняв правильно Тару, ответил, не дав тому и рта раскрыть:

– Ну да. Но нам так не везет с самого утра!

Тара заговорила тихо и ровно, чтобы они ее слышали, но для остальных посетителей их разговор не выглядел интересным:

– Обычно проводнику платят три серебряных талера в день, но вы должны будете оплачивать ночлег, еду и корм для лошадей. Я же, если мы договоримся, обязуюсь проводить вас до Лексхэйвена, организовать этот самый ночлег, а также буду отвечать за вашу безопасность. Относительно. Кроме случаев, где вы сами полезете на рожон.

Фэйри переглянулись, лица их просветлели, но встретившись со взглядом Тары, тоже натянули на лица маску серьезности. Ей оставалось лишь удивляться, как это у них получается так одновременно менять выражение лиц.

– Мы согласны, – сказал старший.

Младший кивнул.

– Вы составляли договор?

Фэйри снова переглянулись, а потом посмотрели на нее в недоумении.

Тара вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Любая сделка в Хортланде закрепляется договором на бумаге. Это защита и для вас, и для меня.

Фэйри снова переглянулись, теперь их лица выражали неподдельное удивление. Младший нахмурился.

– Зачем? Разве слов не достаточно?

Тара чуть прищурилась. "Ну точно из Альвхайденгарда," – подумала она.
– Нет, в Хортланде слов мало. Тут верят только тому, что написано и скреплено подписями.

– Странно… – пробормотал младший, но спорить не стал.

Тара отошла к стойке и вернулась уже со всеми необходимыми писчими принадлежностями. Текст подобных договоров был одинаков для всех. И хорошо, что она прекрасно умела и писать, и читать. Иначе пришлось бы привлекать к этому делу писаря.

"Сим удостоверяется, что Тара обязуется провести…”

– Как вас зовут? – спросила она оторвавшись от бумаги.

– Лайрин’айт и Дарвайн’эл из Двора Лета, – быстро проговорил младший.

– Вы братья? – решила зачем-то уточнить она, а после их ответа порадовалась, что уточнила это в самом начале знакомства.

– Сестра, – поправил, или вернее, поправила ее та, которую она считала младшим братом, – мы брат и сестра.

Тара коротко кивнула, не подав виду, что эта ошибка ее саму немного смутила. Кажется, чистота эмоций от фэйри передавалась и ей.

“Сим удостоверяется, что Тара обязуется провести Лайрин’айт и Дарвайн’эла из Двора Лета, до Лексхэйвена, без задержек, защищая от угроз, дабы не подвергать их излишним опасностям. За сим услугам они обязуются уплатить три серебряных талера за каждый день пути, равно как покрыть издержки на ночлег, еду и корм для лошадей.

Права и обязанности сторон взаимны: сие соглашение не расторгается без обоюдного согласия."

Она достала жетон наемника, обмакнула его в чернила и прижала к бумаге, развернула лист с договором к фэйри, указала на перо.

– Если у вас есть именные печати, нужно их поставить. Или распишитесь…

Фэйри удивленно уставились на документ, по очереди прочитали то, что в нем написано, стараясь выглядеть не столько изумленными, сколько серьезными.

– У людей все так… странно, – пробормотала Лайрин’айт, выписывая свое имя ниже отпечатка жетона Тары, – прости, тебя зовут Тара?

– Моя оплошность, – признала наемница, – да. Это мое имя.

– Просто Тара? – уточнил Дарвайн’эл.

Тара пожала плечами. Она не аристократка. Не происходит из какого-то старинного купеческого рода. Ей даже прозвища никакого не дали. Зато есть имя. Короткое и запоминающееся.

– Да, – ответила она.

Договор был заключен и подписан, а трактирщик поставил на двух его листах метку гильдии. Фэйри на все это смотрели с любопытством, как дети, которым показали, как из воды и сахара делают петушков на палочках. Тара же исподволь разглядывала обоих.

Как же она не заметила, что Лайрин’айт – девушка? Обычно интуиция и внимательность ее не подводила. А тут сбила с толку детскость их поведения, наивность и любопытство обоих.

Трактирщик тоже смотрел с любопытством и алчностью. И это как раз от внимания Тары не укрылось. Так что, когда он потребовал плату за то, что представляет тут гильдию, она не дала фэйри достать кошель, а расплатилась сама под их недоуменными взглядами, и вызвав разочарование трактирщика.

Расстались они, договорившись встретиться с утра на городской площади, как только часы на башне пробьют шесть. Предстояло еще понять, что у них за лошади, готовы ли они к путешествию и в случае чего исправить положение, прикупив недостающее на городском рынке.

Лекснхарп – довольно тихий город, несмотря на свое положение. Путников здесь не грабят на каждом углу. Но облапошить могут, тем более таких, как эти двое. А Таре очень не хотелось, чтобы их совместное путешествие начиналось вот так. Потому она на всякий случай поинтересовалась, где они остановились. И, как и следовало ожидать, это оказался практически самый дорогой и богатый постоялый двор города. Что же, там хотя бы следят за репутацией. Лучшего Тара ничего предложить не могла.

Фэйри ушли из трактира первыми, довольные заключенной сделкой и отдавшие Таре четыре талера серебром. Один в счет потраченного в трактире и три в качестве задатка.

Она же некоторое время еще сидела, заказав ужин, хоть кухня именно этого заведения и была так себе. Все равно надо было подумать. Она склонна была верить в то, что эти двое ее не обманывали, как и не было недоговоренностей с их стороны. Но интуиция, которая редко ее подводила, подсказывала, что не все так гладко будет с этим делом. Интуиция, да еще странное чувство, будто она уже беспокоится о судьбе своих нанимателей чуть больше, чем следует.

Ужин был съеден и оплачен. А в размышлениях она пришла к мысли, что время покажет, стоило ли прислушаться к интуиции, и стоили ли Лайрин’айт и Дарвайн’эл ее беспокойства.

Тара вышла в опускающиеся на город сумерки. Несколько трактиров выстроились вдоль улицы, и из их окон лился теплый свет, а откуда-то доносился шум веселых голосов и звон кружек. Факелы у дверей бросали колеблющиеся отблески на стены домов. Воздух был сырой, пахло пивом, дымом и влажным камнем.

У стены соседнего здания Тара заметила фигуру, почти сливающуюся с тенью. Взгляд на мгновение задержался на ней. Широкий плащ скрывал очертания тела, капюшон низко сползал на лоб, делая лицо неразличимым в сгущающихся сумерках. Незнакомец словно был частью этой улицы – неподвижный и неприметный.

Она отвернулась и собралась идти своей дорогой, когда этот из тени ее окликнул:

– Эй, наемница.

Тара замерла. Нет, опасности она не почувствовала. Да и двигался он без угрозы, еще и яблоко при этом грыз.

Отвечать же она не торопилась. Дождалась, пока незнакомец подойдет ближе, рассмотрела в нем еще одного фэйри, узнала того, с которым столкнулась в дверях трактира несколькими часами ранее.

“Что-то как-то много фэйри на сегодня”, – подумалось ей.

Однако этот на ее нанимателей похож не был. Потрепанный плащ, как раз более подходящий для местной обстановки и путешествий по Хортланду. Остальную одежду было не разглядеть. Да еще странность: она никак не могла сосредоточиться на его лице. А это ей не понравилось.

Тара сделала шаг назад, не давая незнакомцу подойти совсем близко.

Тот тоже остановился.

– Ты нанялась в проводники к двоим фэйри сегодня?

– Ты знаешь о том, чем я зарабатываю на жизнь. Полагаю, ты знаешь и о правилах гильдии, – сухо ответила она.

– Они показали мне договор, – парировал он, – если ты и есть Тара, значит заключила его с ними ты.

Тара промолчала, ожидая, что он скажет еще. И, кажется, это ее молчание собеседника слегка смутило. Он кашлянул, потеряв немного самоуверенности, и сказал:

– Откажись.

– Это еще почему? – не удержалась она от вопроса.

Он пожал плечами. Вернее, это она так расценила это его движение. Под плащом было особо непонятно, что он сделал.

– Зачем тебе это, наемница? – спросил он в ответ. – Возиться с двумя недорослями-фэйри, которым вздумалось посмотреть на праздник. Зачем тебе это?

– Зачем тебе отговаривать меня? – задала она встречный вопрос.

– Хочу уберечь от неприятностей всех вас троих, наемница, – он снова пожал плечами.

– Даже если бы мне хотелось, я не могу просто так без оснований отказаться сейчас, когда внесен задаток и договор заверен в гильдии. Придумай более веский аргумент, фэйри, – очень уж ее раздражало то, что он называл ее наемницей, хоть в этом не было оскорбления.

Фэйри качнул головой.

– Ты не понимаешь, во что ввязываешься, – сказал он, – эти двое... Все не так просто, и я вряд ли смогу это объяснить… человеку.

Тара скрестила руки на груди.

– Мне часто приходится слышать нечто подобное. Может, ты перейдешь к делу и скажешь, что с ними не так?

Незнакомец, кажется, нахмурился. Но лица она так и не могла рассмотреть. Так что ручаться за то, что разглядела или ей показалось, она не могла.

– Это сложно объяснить, – повторил он, – человек не поймет.

– Очень удобно, – фыркнула Тара. – Значит, никаких конкретных оснований, кроме твоих загадочных намеков? Тогда извини, я не могу нарушить сделку.

Она развернулась, сделав шаг к дороге, но фэйри окликнул ее:

– Когда начнутся проблемы, вспомнишь этот разговор.

Тара ответила, не оборачиваясь:

– Сначала пусть начнутся, – и зашагала прочь.

Страха она не чувствовала, только легкое раздражение. Да еще подумала, что надо все-таки будет расспросить своих нанимателей об этом фэйри, что так настойчиво пытался ее отговорить от путешествия с ними.