Читать онлайн "Как выйти замуж за друида"

…в которой я прибываю в Ловенхольмскую академию, скучаю безмерно и строю планы получше.

Если кто-то из юных девушек в моей ситуации испытывал бы трепет, восторг или благоговение, я выражаю этим особам глубочайшее сочувствие. Потому что единственное чувство, поселившееся в моей груди при виде башен магической академии «Ловенхоль», — это скука смертная, завернутая в изумительную обертку безразличия.

Высоченные шпили, кованые ворота, барельефы с угрюмыми лицами великих магистров… Прекрасно, конечно. Если тебе семь лет и ты веришь в сказки о принцах в плащах цвета ночи. Мне же уже двадцать — пора заняться делом.

А дело мое — удачно найти жениха. Никаких ваших «постижений тайных искусств», «величия фамилии» и «ответственности перед родом». Род Тенебрисов уже достаточно велик и ответственен, чтобы позволить своей младшей дочери поступить в академию вовсе не ради древних знаний, а ради перспектив. И пусть мать причитала, мол, «доченька, ты должна продолжить дело семьи», я вежливо улыбалась, мысленно примеряя фамилии потенциальных претендентов на мою руку и сердце.

Ниатта Ашер? Нет, не то. Ниатта де Клаверон? Неплохо. Ниатта Рювальд? М-м-м… слишком пафосно.

С этими возвышенными мыслями я вышла из кареты, изящно оправила юбку миртового цвета и окинула взглядом территорию будущих поисков. Да, негусто.

Зайдя внутрь, пропихнулась сквозь толпу взбудораженных студиозов и подошла к окошку в стене.

— Первокурсница? — спросила меня полная дама.

Я одарила ее самой вежливой улыбкой из своего обширного арсенала.

— Она самая. Ниатта Тенебрис, дочь магистров Эшлена и Ронары Тенебрис из Норвалля.

Услышав фамилию, дама даже не подобралась, как кот перед миской со сливками, а мрачно фыркнула:

— Ваше расписание и ключ от комнаты, леди Тенебрис.

Я взяла в руки бумажный свиток и присмотрелась к расписанию: «Основы природы», «Геомантия», «Феменология»… И тут же мысленно перестала читать. Все это, без сомнения, интересно, как свежескошенная трава в ноябре.

Общежитие оказалось вполне приличным: башня с витражными окнами, запахом старых пергаментов и кучей чопорных девиц, уже мечтающих о том, как они перевернут мир своими способностями. А я мечтала о зеркале побольше.

— Ты тоже первокурсница? — спросила одна из таких энтузиасток, когда я шла по коридору. Рыжеволосая, с веснушками, глаза блестят, как две новенькие монетки. Надо же, еще и с бантиком на мантии.

Я вздохнула.

— Да, Ниатта. А ты?

— Фарелия Морган. Поступила, чтобы изучить древние обряды разрыва стихийных связей. Хочу потом работать в Королевском совете!

Она сияла, как люминарий в тумане, а я из вежливости кивнула, мысленно делая пометку держаться от нее подальше. С такими потом вечерами читают трактаты и обсуждают свойства магических полей, вместо того чтобы устраивать вечера на лужайках с симпатичными старшекурсниками.

— Очаровательно, — произнесла я самым доброжелательным тоном. — Я же надеюсь найти здесь… свое предназначение.

Фарелия кивнула с видом вселенского понимания.

— Тоже хочешь в лесное сообщество?

— Что-то вроде того, — улыбнулась я, думая о том, что уж мое-то место будет куда уютнее — где-нибудь в особняке с собственным садом, а не в захудалой библиотеке с пыльными манускриптами.

Когда я наконец добралась до своей комнаты, первое, что я сделала, — развесила на ширме ожерелья, серьги и браслеты. Потом поставила на комод несколько флаконов духов. И, конечно же, повесила портрет идеального мужчины. Правда, пока на нем был Серджо Алый, но это пока.

В отличие от других, Серджо я любила с детства. Он — звезда номер один магического телевидения и певец, который в одночасье стал лицом новой модной магической продукции, а его фраза для новой помады «Сладкий вкус морошки!» как вирусная цитата с легкостью собирает десятки тысяч просмотров на заклинаниях и чарующих клипах.

Достав расписание, я попыталась представить себя на уроке «Алхимии основных стихий» в восемь утра. Эта мысль едва не испортила мне настроение, но я вовремя вспомнила, что утро — лучшее время для случайных встреч. Никогда не знаешь, кто спешит на занятия. А я уже знала, что буду спешить куда угодно, если там окажется кто-то достойный.

Что ж, Ниатта Тенебрис прибыла — и ни одна голова, особенно мужская, не останется незамеченной.

Оставшись наедине со своим отражением в зеркале, я почти поверила, что жизнь здесь может быть терпимой. Но, как обычно, счастье не длилось долго.

Я спустилась на первый этаж в комнату, в которой, по подсказкам студентов, сидела заведующая. Заведующей не оказалось, зато была крепкая женщина с руками, которыми вполне можно было вырвать дерево с корнем. Судя по мантии цвета куриного бульона и связке ключей на поясе, это была легендарная кастелянша, в чьих руках находились все подушки, одеяла и тайная власть над общежитием.

— Ты еще без белья? — рявкнула она так, будто я умудрилась нарушить одиннадцать правил академии одним своим существованием.

— Без постельного, да, — на всякий случай уточнила я.

Через пятнадцать минут, после эпопеи с выдачей одеяла «не того оттенка» и простыни «слишком шершавой на ощупь», я гордо вернулась в комнату с ворохом ткани в руках. Но как только я распахнула дверь, то увидела зрелище, от которого невольно приподняла бровь.

Двое слуг, пыхтя, тащили вторую кровать. И судя по размерам, кажется, для какого-нибудь питомца или мыши.

— А это что такое? — возмутилась я.

— По распоряжению декана. Комната двухместная. Соседка приедет с вечерним караваном.

Я окинула взглядом свою некогда личную территорию, где уже нагло занимали место. Соседка. Ну уж нет! Хоть мысленно я уже представляла, как выгоняю бедняжку под каким-нибудь благовидным предлогом, но из вежливости решила подождать и сначала взглянуть на объект потенциальной опасности.

***

К моменту вечернего сбора студентов на Главной площади я уже в совершенстве знала расписание, все укромные уголки ближайших коридоров и составила список из трех наиболее симпатичных старшекурсников, которых видела у столовой.

Сам сбор обещал быть скучным.

Студенты в мантиях, преподаватели в мантиях, даже статуи, казалось, были облачены в мантии. Я из своей ткани сделала более подобающий вариант с глубоким вырезом — по академическим нормам его можно посчитать «декоративным элементом для вентиляции при высокой концентрации маны», но я знала, что вентиляция здесь ни при чем. К тому же, замечания никто мне не сделал.

Фарелия, конечно же, прилипла ко мне при первой же возможности с восторгом бездомного котенка, впервые увидевшего молоко.

— Я так волнуюсь! Как думаешь, кто у нас будет вести практику Чистых Форм? Надеюсь, магистр Аркон… хотя если магистр Клаудиус, я тоже не против — у него такие… глубокие глаза!

Я с трудом подавила зевок.

— Главное, чтобы у него был сын, не так ли? — заметила я с самой невинной улыбкой.

Фарелия заморгала, не поняв шутки, а я мысленно добавила ей еще один балл в зачет «неопасных для общения». По крайней мере, такая точно не будет соперничать со мной на брачном поприще.

Торжественная речь ректора оказалась столь же длинной, сколь и бессодержательной. Я запомнила только начало:

— Добро пожаловать в «Ловенхоль», оплот магии, традиций и высоких стремлений…

И концовку:

— …чтобы каждый нашел здесь свое истинное предназначение.

Предназначение, ага. Я уже нашла его, спасибо.

Сбор быстро закончился, особенно когда не обращаешь на него внимание. Время я провела с пользой — осмотрела собравшихся, мазнула взглядом по преподавательскому составу, приметила некоторых молодых представителей и улыбнулась. Впрочем, не все так плохо.

Вернувшись в комнату, я застала там девушку, которая распаковывала дорожную сумку. Светлые волосы, забавный носик, глаза цвета летнего неба после дождя — ну хоть не уродина.

Она заметила меня, поспешно вскочила и выпалила:

— Привет! Я Лисетта Дорин. Рада знакомству!

— Ниатта Тенебрис, — представилась я, сдерживая желание спросить: а нельзя было найти себе другую комнату?

Судя по всему, Лисетта не собиралась нарушать мой хрупкий мир. Скромная, но видно, что с добрым сердцем. Того и гляди, еще стихи о дружбе начнет писать.

— Я так волнуюсь, никогда раньше не жила так далеко от дома. Надеюсь, здесь будет весело!

— О, поверь, здесь тебе точно не будет скучно, — пообещала я с самым добрым видом.

Скучать здесь точно не придется — не с такой соседкой и не со мной в качестве соседа.

Едва я разложила по полкам свои украшения, флакончики духов и обязательный сборник «Семь способов кокетничать без применения заклинаний», как Лисетта начала тараторить без умолку.

В жизни мне встречались разные люди: болтуны, молчуны, те, кто смотрит на тебя, как на таракана в супе. Но интерес этой девушки ко мне горел чистым, незамутненным светом бесхитростной любви.

Она села на свою свежезастеленную кровать (кстати, ее постельное белье оказалось гораздо приятнее на ощупь, чем мое — я мысленно отметила это как оскорбление со стороны кастелянши) и уставилась на меня, скрестив ноги, как школьница перед любимым рассказчиком.

— А ты откуда? — заболтала она, облокотившись на подушку. — Я из леса Висячих Лип, там у нас водопады, ярмарка каждое лето и еще лучший в округе мастер по плетению защитных амулетов. А ты?

Я приподняла бровь.

— Из Норвалля.

— Правда? Тот, что на границе с эльфами, да? И магистр Эшлен Тенебрис — твой отец?

Лисетта явно накопила информацию обо мне за время пока я была на вечернем сборе. Еще немного, и она начнет расспрашивать в каком возрасте я сварила свое первое зелье.

— Тот самый, — милостиво подтвердила я.

— Тогда зачем ты вообще сюда поступила? Могла бы учиться дома или вообще путешествовать!

И тут я улыбнулась. Широко. Чисто. И совершенно безобидно.

— Приехала в поисках жениха.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечей. Лисетта смотрела на меня так, будто я только что объявила себя богиней трех лун.

— Жениха? — переспросила она, как будто это было самое безрассудное из возможных занятий.

— Разумеется. Учебное заведение — лучшее место для этого. Здесь и знатные роды, и перспективные отпрыски богатых семей, и будущие умные и несомненно перспективные маги. А я вовсе не намерена прожигать молодость за книгами, когда можно провести ее куда веселее.

Лисетта заморгала, явно не зная, что ответить. Я решила смилостивиться.

— Не волнуйся, я пока не включила тебя в список соперниц.

Кажется, она расслабилась. В этот самый момент дверь распахнулась, и в комнату влетела… кто бы мог подумать? Фарелия.

В одной руке рыжая держала поднос с чем-то подозрительно похожим на сладкие пирожки (хотя, зная столовую Ловенхоля, это вполне могла быть овсянка с начинкой в тесте), а в другой — бутылку темно-золотистого цвета с этикеткой, на которой было написано «Настойка из ягод призрачника». Явно не для несовершеннолетних и студентов первых курсов.

Фарелия сияла, как свеча в темном чулане.

— Девочки! Я тут подумала, что мы как серые мыши? Надо отметить поступление!

Она водрузила поднос на стол, а бутылку с важным видом поставила рядом, как будто это был главный трофей вечера.

— Угостимся?

Лисетта пискнула.

— Но это же… запрещено!

Я сразу оценила ситуацию: настойка, сладкое и девушка, которая их принесла. Значит, вечер обещает быть куда интереснее, чем я предполагала.

— Фарелия у нас рисковая, — одобрительно хмыкнула я, поднимая бутылку на свет. — Ты уверена, что от этого у нас не вырастут жабьи хвосты или не посинеют уши?

— Без паники. Это всего лишь ягодный настой. Мой брат всегда берет его с собой на пикники. Говорит, от него даже голос становится звонче. Хотя… иногда он начинает петь песни про голых фей. Ну, такое бывает.

Лисетта вжалась в подушку, но я видела, что любопытство уже борется с ее скромностью. Я откупорила бутылку и вдохнула аромат. Пряный, сладкий, с легким привкусом чего-то неприличного.

— Ну что, за начало нашей лучшей академической истории? — произнесла я импровизированный тост.

Фарелия подхватила.

— И чтобы ни одна скучная лекция не лишила нас желания жить!

Лисетта вяло, но улыбнулась.

— Ну… пусть будет так…

Настойка оказалась на удивление приятной, а пирожки — не такими ядовитыми, как можно было ожидать. Мы развалились на подушках, обсуждая, кто из преподавателей больше похож на упыря по рассказам брата Фарелии, кого стоит избегать и сколько симпатичных старшекурсников уже засветились в нашем поле зрения.

***

Следующим утром проснулась я от ощущения, что кто-то шевелит мои мозги вилкой. Причем не особо аккуратно. Голова гудела, рот пересох так, будто я вчера поцеловалась с сундуком, полным песка. Утренние птички всполошились и пели без пауз. Хотела я их убить? Да. Смогла ли встать? Нет.

Первое, что увидела, открыв глаза — это Лисетта, сидящая на краю моей кровати с идеально заплетенной косой и выражением святого покоя на лице.

— Доброе утро, — сказала она так бодро, что мне захотелось швырнуть в нее подушку.

— Сомнительное утверждение, — прохрипела я, пытаясь нащупать туфлю и остатки достоинства.

На столе остались недопитая настойка и печальная груда пирожков. Фарелия лежала поперек ложа моей соседки, обняв подушку и бормоча что-то про «голых фей».

С большим трудом я оделась. На голове красовалась прическа в стиле «прошедший ураган», и лишь минимальное вмешательство привело ее в состояние «достойно для публичного появления, но не при дневном свете».

Завтрак в столовой был похож на операцию по спасению. Толпа первокурсников не давала пройти, овсянка убегала с ложки, а запах травяного настоя казался одновременно спасительным и смертельным.

Я раздобыла себе чашку горячего отвара, который на вкус напоминал жидкий мох, и тарелку яичницы, которая смотрела на меня, как жертва.

— Ты ужасно выглядишь, — сообщила подошедшая Фарелия, у которой глаза были на одном уровне с подбородком.

— Ты тоже, — парировала я.

Лисетта села рядом, сияя так, будто вчера совсем не пила. Подозреваю, так оно и было.

— У нас первая пара по «Основам природы». Всегда мечтала изучать свойства маны в живых организмах!

Я страдальчески вздохнула.

— Ты серьезно?

— Конечно! А ты разве нет?

Я усмехнулась.

— Я пришла искать жениха, помнишь? А вдруг преподаватель — молодой, холостой и без обручального кольца?

Фарелия прыснула в чашку с отваром.

— Только попробуй.

За завтраком мы провели около десяти минут, когда ужасная мелодия начала учебных занятий огласила первую пару. Я вошла в аудиторию «Основ естествознания» и сначала даже не заметила преподавателя. Села по привычке на средний ряд, а потом…

О, потом я заметила.

У кафедры стоял мужчина не старше тридцати. Высокий, с длинными иссиня-черными волосами, собранными в высокий хвост. Остренькие ушки торчали из-под выбившихся прядей. Не такие острые, как у эльфов, — эти были аккуратными, словно намек на что-то дикое в его родословной. В руках он держал свиток, а глаза… О, эти глаза! Зеленые, как два изумруда, они смотрели на студентов так, словно взвешивали их ценность.

Никакой тебе ласковой улыбки, никакого «добро пожаловать, дети мои». Только легкий кивок и ровный, холодный голос.

— Я магистр Энтан Мерван. Это курс «Основы природы». Если вы думаете, что пришли сюда выращивать ромашки и угадывать погоду по листьям, можете сразу уходить. Здесь вы научитесь понимать законы живой материи, управлять стихиями органики и читать знаки мира так же легко, как считываете выражение чужого лица.

Я заметила, как одна девушка на переднем ряду нервно поправила платок. А я… я буквально расцвела. Что может быть интереснее человека, который настолько холоден, что хочется согреть его исключительно из спортивного интереса?

Я устроилась поудобнее, демонстративно положила локоть на парту, чтобы он мог видеть браслет с крошечным подвесом в виде серебряного листика (пусть знает, что я разбираюсь в природе), и очаровательно улыбнулась.

Только магистр Мерван даже не взглянул на меня. Он продолжал свою речь:

— Мы начнем с основ взаимодействия маны с биологической тканью. В этом семестре вы изучите классификацию флоры Велестрийских лесов, принципы трансформации растительных структур, основы целебных зелий и механизмы природного симбиоза.

Он подошел к кафедре, на которой стояли две деревянные чаши. Из одной торчал обычный цветок сине-фиолетового оттенка.

— Кто скажет, сколько магической энергии может вместить в себя венчик гортензии с четырьмя лепестками?

Я даже не собиралась знать ответ, но точно знала, что буду искать повод остаться после занятий. Или задать вопрос. Или уронить тетрадь. А может, все сразу. Пока мне было достаточно просто наслаждаться видом его строгого профиля, ушей и того, как изящно он держит руки.

Что ж, жених №1 определился.

Лекция продолжалась минут двадцать, а я, честно говоря, не запомнила ни одной цифры, ни одного названия растения и уж тем более ни одной категории «видоизмененных природных форм». Потому что все мое внимание было сосредоточено на магистре Мерване.

Он двигался по аудитории, как хищник в своей стае. Спокойно, уверенно, с легким холодком. Голос ровный, чуть глуховатый, словно он говорил с нами не с кафедры, а откуда-то с ледяных просторов далеких лесов.

— Запомните: природа не терпит слабости. Лишь тот, кто способен понять ее язык, сможет ею управлять. Остальные — удобрение.

Судя по тому, как сжалась Лисетта рядом со мной, ее перспективы в глазах природы резко ухудшились. Я же в это время с видом самой добродетельной студентки рисовала на полях тетради весьма непристойные каракули.

Ближе к концу занятия случилось то, чего я ждала. Магистр подошел к нашему ряду, не обратив ни малейшего внимания. Ни на Лисетту, которая втянула голову в плечи, ни на Фарелию, которая благоразумно делала вид, что что-то записывает, ни даже на меня, хотя я приподняла ресницы и выдала фирменный взгляд №3 — легкий кокетливый интерес с налетом академической скромности.

Прошел мимо.

Вот ты гад…

Но ничего. Мужчины бывают двух типов: те, кто замечает сразу, и те, кого нужно немного подтолкнуть в нужном направлении.

Когда магистр подошел к кафедре, одна из ваз с цветами неудачно качнулась. Лепестки задели его локоть, и с края норовила упасть маленькая книжечка. Я, конечно же, подскочила первой. Рванула вперед так, что Лисетта ахнула.

Подхватив книжку в полете, протянула ее мужчине.

— Магистр, разрешите… — промурлыкала я.

Он обернулся. Глаза зеленые, холодные, как застывшее болотное пятно. Магистр взял у меня из рук книгу, и его пальцы слегка коснулись моей кожи — ладонь теплая, рука крепкая. Я уже была готова признаться, что готова ради науки пересчитать всю флору Велестрийских лесов, если он лично будет указывать на растения.

— Спасибо… — произнес он, задержав взгляд.

Микроскопическая пауза. Почти внимание. Почти успех.

— Леди?..

О, момент истины!

— Ниатта. Ниатта Тенебрис, — добавила я, как будто он должен был знать эту фамилию.

Он кивнул, но по его глазам было видно, что имя его не впечатлило. И с этим я категорически не согласна.

— Садитесь, леди Тенебрис. Следите за материалом.

— Разумеется, магистр, — одарила я его безупречной улыбкой.

Вернувшись на место, предвкушала, как в следующий раз уроню что-нибудь покрупнее. Например, стопку тетрадей. Или себя.

Через час прозвенела мелодия, возвещающая об окончании занятия, и я заметила, что Лисетта побледнела, как свежевыстиранная простыня.

— Ты чего?

— Он такой… такой… — прошептала она, — строгий.

— Не строгий, а восхитительный, — поправила я, бросив последний взгляд на фигуру магистра, исчезающую за дверью.

Одно я знала точно: если кто-то и станет моим самым интригующим развлечением в этом унылом заведении, так это Энтан Мерван: холодный, недоступный, с этими неприлично красивыми волосами и ушами.

Я коллекционирую таких мужчин — сначала в голове, потом в сердце… а там как пойдет.