Читать онлайн "Если бы я был Богом"

— Ох, ну сколько же можно трындеть?! — рука Брюса с яростью опустилась на невыносимо громко звонящий будильник. — Это не будильник, это мясорубка для моих нервов!

Брюс сел на кровать и, медленно обводя взглядом комнату, пробормотал, словно к кому-то обращаясь:

— Если рано Брюс встает, то работа подождет.

С этими словам он взял будильник и, переведя стрелки на 20 минут, улегся обратно в постель, с наслаждением вздохнув, предвкушая, как сладостно сейчас пробегут для него эти 20 минут. Пусть это немного, но зато сейчас будет так приятно опять погрузиться в сон, а потом… быстро вскакивать с кровати, стремглав бежать в ванную умываться, потом лихорадочно искать одежду и, надев первое, что попадется под руку, наспех запихнуть себе в рот какую-то гадость и сесть в старую полуживую машину. Потом завести ее с пятой попытки и с максимально быстро ехать на работу. «О, только не надо сейчас думать о работе! От этого нарушится качество моего сна! Да и вообще! Это вредно для пищеварения!» — засопел Брюс. Мысли о работе, впрочем, как и сама работа, не приносили Брюсу большой радости.

А ведь он всегда хотел стать репортером. Еще с детства он с интересом читал газеты, книжки различных авторов на эту тему. А однажды его классный руководитель в школе поручил составить стенгазету, где будут выведены все главные новости прошедшего месяца. Брюс блестяще справился с задачей — все подолгу толпились у получившейся стенгазеты с интересом рассматривая ее красочное оформление: смешные рисунки, фотографии, аккуратно обведенные в рамки, и заголовки, которые привлекали внимание не только своим остроумием, но еще и ярким стилем. Тогда для своей газеты Брюс даже выдумал название — «Crazy News of Crazy School» (CNOCS), а так же логотип — на голубом фоне заглавные белые буквы CNOCS. И как же мальчик этим всем гордился…

Он понял, что быть репортером — его мечта, цель всей жизни, мания. Сдав все экзамены на «отлично»,Ноллан смог поступить в лучший вуз своего родного Баффало.

Счастью Брюса не было передела. Тогда он верил, что у него все сложится просто супер: он станет наикрутейшим репортером, добывая самые интересные и вирусные сюжеты, а потом — та-да! В карман текут миллионы, в телефонной книжке море известных личностей, а жизнь — вся в шоколаде.

В один момент его мечта сбылась: его приняли на работу репортером на один центральный новостной «Седьмой канал». Брюс был вне себя от счастья. Тогда он думал, что вот теперь уж он точно хорошо заживёт и жизнь удалась.

Но мало-помалу розовые очки спали с лица Брюса и для него открылись минусы работы репортером: постоянные разъезды, мало времени на личную жизнь, вечная конкуренция и многое другое. Не то, чтобы Брюс раньше не знал этого, просто раньше он не придавал этому значения. Но проработав пару месяцев, Брюс понял, что репортер— это не то, чего он так хотел, хоть и у него зачастую получалось сделать замечательный сюжет.Больше всего зрителей в сюжетах, добытых Брюсом, привлекало то, что они сопровождались необычными забавными мимическими движениями. В подобные моменты он становится похожим на актера Джима Керри, что также отмечалось многими.

Но его парень не очень любил. Ему больше нравилось изучать историю Америки. У него даже в квартире на стене висели портреты всех президентов США. Иногда Грейс, его девушка, проживавшая с ним в одной квартире, подкалывала его вопросом: «Кого ты любишь больше, Америку, или меня?». На что Брюс всегда отвечал:

— Тебя. Потому что у Америки было больше сорока парней, а у тебя — только я.

Добывание сюжетов не приносит Брюсу удовольствия. Он уже давно хочет продвинуться по службе и стать телеведущим, но начальник Джек Хиннерман считает, что на своем месте Брюс принесет намного больше пользы, нежели в кресле телеведущего.

— Доброе утро, Брюс, — ласково произнесла Грейс, войдя в комнату и присев на кровать рядом с Брюсом — Взгляни, какое чудесное утро! Солнце за окном, на небе ни облачка! Как ты можешь спать в такое утро?

Брюс повернулся к Грейс и, сладко зевнув, пробормотал:

— Эх, Грейс, если бы ты только знала, как приятно лежать в кровати, уютно устроившись на ней, словно какой-нибудь огромный пушистый кот и спааааааать, — последнее слово он нарочно растягивал при зевке, — спааать и спааааааать.

— Давай вставай, лежебока, тебе уже пора на работу! — девушка несильно толкнула парня в плечо.

Грейс обладала удивительной, можно было даже сказать, сверхъестественной способностью успокаивать и настраивать на нужный лад своего парня, в каком бы он ни был состоянии, будь то сильнейшая ярость или глубочайшая депрессия. Сыграла ли здесь свою роль то, что Грейс работала воспитателем в детском саду? Возможно.

Брюс сел на кровать и, еще раз потянувшись, потер глаза, пытаясь проснуться и сбросить остатки сна. Затем зашел на кухню и, поблагодарив Грейс за то, что пока он спал, та приготовила ему завтрак, включил телевизор. У Брюса была привычка каждое утро за завтраком смотреть новости. И не только потому, что ему интересно было происходящее в мире, а еще из-за того, что нередко по ящику могли крутануть и его сюжет. Если такое случалось, то они с Грейс потом обсуждали его. Грейс говорила только хорошее, а Брюс только плохое. Впрочем, как и всегда.

— Эх, как я хочу стать телеведущим, — в сотый раз говорил Брюс, размешивая сахар в чае.

— Солнышко, конечно станешь! — в сотый раз повторяла Грейс, ласково целуя парня в щёку.

— Нет, не стану!

И так каждый раз.

— Но ты и со своей работой справляешься неплохо, — сказала Грейс, смотря сюжет Брюса, показанный в новостях, и расчесывая волосы.

— Ну не знаю, — с сомнением в голосе произнес Брюс. — Как по мне, такую дрянь не то что по ящику, в газете публиковать нельзя.

Из-за того, что оператор выключил камеру слишком поздно, зритель на последнем кадре мог увидеть, как Брюс закатывает глаза, из-за чего в конце дубля лицо журналиста приобретало очень забавное выражение.

— Быть еще одним героем мемов! Просто прекрасно! И это все, чего я достоин!

Грейс подошла к Брюсу и, обняв за плечи, ласково произнесла:

— Конечно, ты должен стать телеведущим. Но мне кажется ты принимаешь все в отношении работы слишком близко к сердцу. Расслабься, все отлично! Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает!

Услышав эту фразу, Брюс высвободился из объятий Грейс, сел на стул, запрокинув одну ногу на другую и, театрально вздохнув, проговорил:

— Да что вы говорите! Человек предполагает, а Бог располагает! А не кажется ли тебе, моя милая, что Богу на меня плевать? Ему совершенно до лампочки, как сложится моя жизнь и есть ли в ней хоть капля справедливости! Я для Него как вон тот голубь, летящий над домами, на которого тебе так же начхать, как Богу на меня. И наверно Он уделяет немного времени на то, чтобы «расположить» мою жизнь, ведь у него такой плотный график! Там наверняка найдутся личности по важнее! Например этот Эван Бакстер! Он любимчик всех начальников на свете, в том числе и Бога!

— Брюс, перестань. Может он таким образом тебя испытывает, проверяет, так сказать, на прочность.

— Испытывает? Да ни у кого за всю жизнь не накопилось бы столько испытаний, сколько у меня!

—Ладно, Брюс, успокойся, — проговорила Грейс вкрадчивым голосом, — у тебя все обязательно сложится. Я в тебя верю!

— Это да, ты в меня веришь. Но если бы…

— Все, Брюс, достаточно! — сказала Грейс строго. — Я пошла, а то на работу опоздаю.

После этого быстро оделась и скрылась за дверью. Проглотив завтрак Брюс торопливо вышел из дома.

Погода стояла хорошая — солнце светило, все сверкало и блестело, будто после дождя. Баффало встречал его приветливой улыбкой. Садясь в машину, Брюс заметил:

— Что ж, видимо кто-то наверху решил немного облегчить мою печальную участь.

В такие дни, когда у Баффало хорошее настроение, утром ехать по дороге было одно удовольствие — солнце хоть и яркое, но не слепит и не мешает водителям, «дорожные козлы» не попадаются, пешеходов маловато, а если и таковые присутствуют, то обязательно успеешь проехать на «зеленый». Все тебе улыбаются, у всех все прекрасно, в том числе и у тебя. такое ощущение, что все это будет вечно…

— Да что б тебя!!! — Брюс, только-только пришедший в хорошее расположение духа, был в ярости. — Только стало все налаживаться!!!

В бочке меда должна быть хоть какая-нибудь ложка дегтя. И на этот раз этой ложка дегтя приняла форму огромной пробки.

Брюс до этого опаздывал пять раз подряд. Трижды — из-за того, что проспал и дважды из-за пробок. Хотя, рассчитай он грамотно время, возможно тех двух случаев не было.

А пробка тем временем не желала рассасываться и дать возможность Брюсу приехать вовремя.

— Ох, ну прекрасно! Почему сегодня?! Почему не завтра, не вчера, не позавчера, а СЕГОДНЯ?!

Чем дольше он стоял в пробке, тем больше Брюсу хотелось расстрелять весь мир. Он чувствовал, что сейчас он не выдержит и сделает что-то абсурдное, нелепое и очень неприятное, что он всегда делает в порывах бешенства. Скажем, со всей силы бить по рулю, кусать ремни, сидения и все, что попадется под руку. А один раз он случайно разбил окно своей машины, а потом целый день жаловался, что его Бог не любит.

Закон подлости? Он самый!

Конечно, Брюс опоздал. Зайдя в офис, он наткнулся на начальника Джека Хиннермана, явно поджидавшего его не первые 5 минут.

— Брюс Ноллан, ты опять опоздал! — недовольно произнес Хиннерман. — Что же на этот раз с тобой приключилось? Может пожар? Наводнение? Ах, — тут Джек театрально всплеснул руками и с ядовитым сарказмом продолжил, — может тебя похитили космические пришельцы? О, Боже, что тебе довелось пережить! Надеюсь с тобой все нормально?

— Пробка Джек, проклятая чертова пробка!!! — со злостью и досадой ответил Брюс.

— Да? А почему тогда Эван пришел вовремя, ведь вы живете в одном районе?

— Эван! — Брюс с трудом удержался, чтобы не сказать Джеку все, что он думает об этом человеке. — Да какая мне разница, во сколько он там приехал! Было бы славно если бы он вообще не приехал!

— Ну-ну, давай-ка по осторожней с выражениями! — сказал Джек Хиннерман строгим тоном. — Знаешь что, Брюс, я думал, что ты будешь относится к своей работе более ответственно, как только узнаешь, что у тебя есть возможность сделаться телеведущим, но я ошибся.

— А, у меня была возможность?! — воскликнул Брюс. — Ну, ладно, я буду ответственным.

Начальник смерил его строгим взглядом.

— Ладно, извини меня, — сдавленно проговорил парень, — я постараюсь, чтобы этого больше никогда не повторилось.

— Уж постарайся, — ответил сварливо Джек, — а то тебе не то, что придется забыть о карьере телеведущего, но и вообще никогда о ней не заикаться больше, сними ты сюжет хоть про раскрытие убийства Джона Кеннеди!

После этого Джек удалился походкой человека, которому расшатали нервы.

Что вообще представлял из себя Эван? Невысокого роста, кареглазый, всегда гладко выбрит, наверняка победитель конкурса «Самый интеллигентный человек на Земле». Волосы были вечно зализаны на затылок, открывая людям обзор на гладкий блестящий лоб.

Человек он спокойный, флегматичный, властный, иногда может быть насмешливым и даже грубым. Но тот момент, что он является еще и дамским угодником, заставляет его разговаривать вежливо и, как говорит Брюс, «чистить базар». Но это никого не предохраняет от пары фирменых пошлых шуточек от Эвана.

Несмотря на то, что Эван — заядлый курильщик и у него в кармане всегда найдется лишняя пачка, он умеет сдерживает порыв взять в рот сигару. А не курит он в двух случаях: если на него смотрит камера и если на него смотрит дама. А то и несколько.

Несмотря на то, что Брюсу казались сюжеты Эвана скучными, тупыми и бессмысленными, начальство почему-то регулярно его хвалило, что очень быстро приближало его к креслу телеведущего.

Ноллану ничего не нравилось в Эване. Ни его внешний вид (он считал, что так одеваются только представители гнилой интеллигенции и поклонники радужного флага), ни его характер (к дамским угодникам и пошлякам Брюс никогда не испытывал симпатии), ни его образ жизни (курение для Брюса хуже чем вставание по утрам). Но они оба лелеяли мечту о том, чтобы стать телеведущими.

Но где-то в глубине души, Брюс завидовал Эвану. Завидовал его постоянной уверенности в себе, его умению держать себя в руках. А так же тому, что несмотря на то, что Эван уступает Брюсу по многим габаритам (рост, внешние данные, каждодневные романы и склонность к курению), ему симпатизируют практически все: девушки, начальство и, как казалось Брюсу, сам Господь Бог.

Вот сейчас Брюс хотел высказать Джеку все, что думает. Все мысли и слова, пробежавшие в голове Брюса в тот момент, когда он услышал, что должность телеведущего может занять Эван он хотел выбросить Джеку в лицо. А после этого набить морду этому наглому интеллигенту Эвану, а его сигары запихать в задницу. И вот в таком состоянии вышвырнуть из офиса.

Но свершению его «благих» намерений помешал Фрэнк Моррис, который только что подошел к нему.

— Ну что, крепко тебе влетело? — участливо спросил Фрэнк, жуя во рту жвачку, — Ты не переживай: Джек только делает вид, что взбешен, а так он добрый малый. И всегда даст второй шанс.

— Да уж, — произнес Брюс в ответ голосом человека, который только что пережил неимоверные страдания, — второй шанс он может быть и даст. Но тысяча второй… нет, это конец!

Фрэнк был лучшим другом Брюса уже более 10 лет. Познакомившись на третьем курсе обучению репортерскому делу, они сразу же нашли общий язык и с тех пор все время держатся вместе.

Фрэнк Моррис — еще один человек, которому Брюс в глубине души завидовал белой завистью. «Вот у кого точно все отлично» — бывало думал Брюс, раздумывая над своей «горькой судьбой» И с этим трудно поспорить: накаченный темнокожий брюнет среднего роста был кумиром всех начинающих качков и богом для всех представителей женского рода. Даже Эван Бакстер не мог тягаться в этом отношении с Фрэнком.

Но Фрэнк и не тягался с Эваном, так как был в этом отношении как скала — его ничто и никто не может вывести из состояние душевного равновесия.

Брюс завидовал Фрэнку в том, что он обладает почти сверхъестественной способностью писать на старом компе с неудобной клавиатурой, или же на бумаге с огромной скоростью. Эта способность у Фрэнка проявилась несколько недель спустя после его дебюта в роли телеведущего. ОН — ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Именно поэтому Брюс завидовал своему другу больше всего, потому что ФРЭНК — ТЕЛЕВЕДУЩИЙ, А ОН — НЕТ.

Брюс считал Фрэнка лучшей версией себя, ведь у него было все то, к чему он так стремился — прекрасная физическая форма (Брюс последний раз отжимался в 5 лет), суперская внешность, и, что самое главное, должность телеведущего, которая все время ускользает от Брюса.

Между тем, Брюс все еще сидел в прихожей. Фрэнк проговорил:

— Знал я тут одного человека, который, совсем как ты, все время переживал.

— Что же это за человек? — спросил Брюс, приподняв голову.

— Его звали Эрнест. —Тут Фрэнк сделал небольшую паузу, чтобы достать жвачку из коробки. —Тоже все время переживал, страдал даже биполярным аффективным расстройством.

— Чем ?— недоуменно переспросил Брюс.

— Биполярным аффективным расстройством. Это когда периоды депрессии сменяются психозом. То есть в течение нескольких недель человек лежит, не реагирует на всё происходящее вокруг него, а потом это состояние сменяется повышенным возбуждением, чувством эйфории — этот период называют манией, — тут Фрэнк часто задвигал руками, — в это время кажется, что человек способен на всё. А потом,

— Какой кошмар, —покачал Брюс головой. —Так, ну и что с ним сейчас?

Фрэнк встал и, выплюнув жвачку в урну, ответил:

— Не пережил. Застрелился в конце концов. Так что и ты не переживай.

— Застрелился? — шокировано переспросил парень. — Ну и ну! Бедный твой знакомый!

— Увы, я не был знаком с Хэмингуэем.

С этими словами, он взял из гардероба кожаную куртку и начал уходить к выходу.

— Эй, постой, ты куда? — окликнул его Брюс.

— Как куда? — удивленно спросил Фрэнк, повернувшись. — Работа не волк, сама не побежит.

После этого он скрылся за дверью, оставив Брюса сидеть в прихожей. А к нему тем временем медленным шагом приближался Эван.