Читать онлайн "Кровь на Снегу"

Поезд мерно покачивался на рельсах, унося своих пассажиров всё дальше от платформы 9¾. В одном из купе третьего вагона сидели трое друзей — Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер. За прошедшие два года они заметно повзрослели, их взгляды стали серьёзнее, а в разговорах всё чаще проскальзывали нотки тревоги.

Гарри рассеянно смотрел в окно, за которым проносились осенние пейзажи. Его мысли были заняты предстоящим учебным годом. Возвращение Дамблдора в Хогвартс давало надежду, но директор всё чаще отлучался из школы, погружаясь в поиски того, что могло помочь в борьбе с Волан-де-Мортом.

— Как думаешь, Гарри, удастся ли нам увидеть Дамблдора в ближайшее время? — спросил Рон.

— Не знаю, Рон, — ответил Гарри. — Он сейчас очень занят. Собирает информацию по крупицам, пытается найти способ победить Тёмного лорда.

— Ты ведь хочешь поговорить с ним? — уточнила Гермиона. — О том, что узнал в прошлом году?

— Да, — кивнул Гарри. — Мне нужно понять, что делать дальше. Волан-де-Морт не оставит меня в покое.

В купе воцарилась тяжёлая тишина. Каждый из них понимал, что надвигается вторая магическая война, и они не могут оставаться в стороне.

— Кажется, в этом году всё будет иначе, — заметила Гермиона. — Мы уже не те наивные первокурсники.

— Да, но от этого не легче, — вздохнул Рон. — Знаешь, иногда я думаю — может, стоило остаться дома?

— Даже не думай об этом, Рон, — твёрдо сказал Гарри. — Мы нужны здесь. И не только мы.— Верно, — поддержала Гермиона. — Теперь мы знаем правду. И должны использовать это знание во благо.

Свет в вагоне горел тускло, отбрасывая причудливые тени на лица друзей. Они ещё долго сидели, обсуждая последние новости, строя планы и делясь тревогами. Время летело незаметно.

— Ну что, пора встречать новый семестр, — сказал Рон. — И надеюсь, в этом году будет поменьше смертельных опасностей.

Гарри переглянулся с Гермионой и улыбнулся.

— Мы знаем, что это было маловероятно, но всё равно верим в лучшее, — ответила Гермиона. — Ведь мы друзья, а друзья всегда поддерживают друг друга, что бы ни случилось.

В купе Слизерина царила напряжённая атмосфера. Драко Малфой сидел у окна, его лицо было бледным и отрешённым. Пэнси Паркинсон устроилась рядом, демонстративно поправляя свои локоны. Блейз Забини расположился напротив, листая какой-то древний фолиант, а Теодор Нотт развалился на сиденье, закинув ногу на ногу.

— Ребята, вы не поверите! — ухмыльнулся Нотт. — Этим летом я составил целый список девушек из Хогвартса, с которыми планирую… э-э-э… переспать.

— Твои пошлые фантазии никого не интересуют, Нотт, — фыркнула Паркинсон.

— Тео, может, не стоит так откровенно? — оторвался от книги Забини.

— А что такого? — игнорируя замечание, продолжил Нотт. — Жизнь одна, и я намерен прожить её на полную катушку. Кстати, Пэнси, может, присоединишься к моему списку?

— Что?! — покраснела Паркинсон. — Ты в своём уме?

— Нотт, следи за языком, — холодно произнёс Малфой.

— Знаете, что я думаю? — ухмыльнулся Нотт с явным намёком. — Наши голубки не просто держатся за ручки. Наверняка у них всё куда серьёзнее, а?

Его лицо исказила лукавая улыбка. Паркинсон мгновенно покраснела, её щёки залились ярким румянцем. Малфой же остался внешне безразличным, лишь его глаза на мгновение сверкнули стальным блеском. Он бросил на Нотта такой взгляд, что любой другой уже давно бы заткнулся.

— Тео, хватит, — резко перебил Забини. — Ты переходишь границы.

— Спасибо, Блейз, — обиженно сказала Пэнси, — некоторые совсем потеряли чувство такта.

Теодор подмигнул:

— Да бросьте! Я просто шучу. Хотя… — он нарочито замедлил речь, — может, стоит расширить список и включить туда девушек из других школ? Вдруг в этом году приедут новые ученицы…

— Нотт, — резко оборвал его Драко, даже не повернув головы, — твои шуточки неуместны. Особенно сейчас.

Пэнси придвинулась ближе, но не осмелилась коснуться Драко:

— Он просто дурачится, Малфой. Не обращай внимания.

Блейз закрыл книгу с глухим стуком:

— Сменим тему. Обсуждать тут нечего.

Теодор развёл руками:

— Ладно-ладно! Но напряжение-то снимать как-то надо. А что может быть лучше, чем…

— Нотт! — Блейз впервые повысил голос, и в купе повисла тяжёлая тишина.

Драко уставился в окно, сжимая в кармане платок Мирославы. Пэнси нервно теребила прядь волос, украдкой поглядывая на него. Блейз снова открыл книгу, но не читал — думал о письме отца с требованием «сделать выбор». Теодор ёрзал на сиденье, пытаясь заглушить страх бравадой.

— Может, сыграем в карты? — наконец предложила Пэнси, доставая потрёпанную колоду.

— Отличная идея! — Теодор хлопнул по столу. — Ставки?

— Без ставок, — буркнул Блейз. — Просто чтобы время убить.

— Я пас, — монотонно произнёс Драко.

— Но, Драко… — начала Пэнси.— Позже, — он смягчил интонацию, но остался неподвижен.

— Не сейчас.

Пэнси ловко разложила пасьянс, создавая узор из карт.

— Давайте в «Дурака», — сказала она, стараясь звучать бодро.

Блейз едва улыбнулся:

— Ты всегда мастерски раскладывала пасьянсы.

— О, а я знаю историю! — Теодор наклонился вперёд. — Этим летом мы с отцом…

— Без твоих выдумок, Нотт, — Пэнси бросила ему колоду. — Раздавай.

Пока друзья разбирали карты, Теодор начал рассказывать свои летние «приключения». Его истории пестрели преувеличениями, а жесты становились всё театральнее. Пэнси фыркала, но уголки её губ дёргались — против воли ей было смешно.

— А потом, — Теодор важно поднял палец, — мы с отцом оказались на магическом фестивале в Венеции. Там были сирены из Средиземного моря, которые… — он многозначительно подмигнул.

— Нотт, хватит нести чушь, — Пэнси скрестила руки, но не смогла скрыть улыбки. — Сирены не выходят за пределы Эгейского моря.

— О, наша всезнайка заговорила! — Теодор притворно ахнул. — Может, ты там была?

— Только не говори, что ты опять влип в историю, — Блейз устало провёл рукой по лицу.

— Жизнь слишком коротка для скуки, Забини! — Теодор развёл руками, задев колоду карт. — Кстати, одна из них…

Драко молча наблюдал за игрой. Мысли о задании Тёмного Лорда вихрем крутились в голове. «Они даже не догадываются…» — он вздрогнул, услышав своё имя.

— Малфой? — Блейз нахмурился. — Ты с нами?

— Да, — Драко резко выпрямился. — Просто… проклятый шум мешает.

— Может, тебе стоит отдохнуть? — Пэнси наклонилась к нему, но он отодвинулся.

— Не надо няньчить меня, Паркинсон, — буркнул он.

Теодор, воспользовавшись паузой, продолжил:

— А знаете, что самое интересное? Там был конкурс зелий, и…

— Если ты скажешь, что выиграл его, — Пэнси бросила карту на стол, — я вышвырну тебя в коридор.

— Ты слишком много о себе возомнила, — Теодор засмеялся, но смех звучал нервно.

За окном мелькали тени деревьев, и Драко ловил себя на мысли, что каждая из них напоминает чёрный шлейф Пожирателей. Он машинально поправил манжет рубашки, скрывающий Тёмную метку. Драко продолжал смотреть в окно, где мир проносился мимо, словно напоминая ему о том, как быстро летит время и как мало у него осталось возможностей что-либо изменить.

* * *

Общий зал купался в мягком свете тысяч парящих свечей. Их мерцание отражалось в позолоченных блюдах и кубках, наполняя помещение тёплым сиянием. За преподавательским столом, украшенным звёздной мантией, профессора перешёптывались — лишь Аластор Грюм сидел неподвижно, его магический глаз вращался, выискивая угрозы.

Ученики, рассаживавшиеся за факультетскими столами, обменивались летними историями. Первокурсники, похожие на испуганных совят, разглядывали расписные потолки с застывшими облаками. За столиком Слизерина Теодор Нотт громко хвастался поездкой в Египет, а Пэнси Паркинсон демонстративно зевала, делая вид, что не замечает взглядов Драко.

Внезапно Альбус Дамблдор поднялся с резного кресла. Его фиолетовые ритуальные одежды мерцали, как ночное небо, а полумесячные очки скользнули по переносице.

— Дорогие ученики, — голос директора прозвучал мягко, но заполнил зал, — наступили времена, когда тьма пытается заставить нас забыть о свете. Но помните: даже в самой чёрной туче всегда есть проблеск. — Он прикоснулся рукой к груди, где под мантией скрывался крестраж. — Этот свет — не магия, а то, что делает нас людьми: сострадание, верность, умение выбирать.

В зале замерли даже слизеринцы. Гарри почувствовал, как холодок пробежал по спине — слова Дамблдора звучали как предупреждение.

— Позвольте представить, — продолжил директор, — нашего нового преподавателя зельеварения. Профессор Гораций Слизнорт вернулся, чтобы делиться мудростью с теми, кто готов её принять.

Аплодисменты прокатились волной. Слизнорт, сиявший в изумрудных одеждах, встал, поправив седые усы:

— О, благодарю! Благодарю! — его голос дрожал от волнения. — Уверен, среди вас есть будущие звёзды зельеварения. Жду вас всех в моей лаборатории — особенно тех, кто ценит… изысканные ингредиенты.

— Также, — Дамблдор поднял палец, и в зале воцарилась тишина, — профессор Снейп возглавит кафедру Защиты от Тёмных Искусств. — Он сделал паузу, пока ропот гриффиндорцев не стих под ледяным взглядом Снейпа. — В связи с текущими… обстоятельствами, старшие курсы будут изучать продвинутые методы противодействия Непростительным заклятиям.

Шёпот страха и возмущения прокатился по залу. За столом Когтеврана Луна Лаггуд записала что-то в блокнот, украшенный блёстками, а Дин Томас мрачно сжал кулаки.

— Но это ещё не всё! — Голос Дамблдора зазвучал глубже, заставив последние шёпоты замолкнуть. — Министерство Магии обязало Хогвартс принять участие в программе обмена. Многие школы отказались, но несколько учеников всё же прибыли.

Он взмахнул рукой, и тяжёлые двери распахнулись. Багровая дымка клубилась в дверном проеме.

— Встречайте новых учеников Хогвартса!

Гарри прищурился, пытаясь разглядеть что-либо в сгущавшейся дымке. Рон ёрзнул на скамье:

— Надеюсь, они не какие-нибудь там снобы из Дурмстранга!

— Интересно, из какой они школы? — Гермиона впилась взглядом в сгущающейся дым.

За слизеринским столом Теодор Нотт приподнялся:

— Только бы это были девчонки…

— Тео, успокойся! — Блейз потянул его за рукав.

Пэнси скривила губы, а Драко молча ковырял вилкой пирог, его мысли витали где-то далеко.

— Они присоединятся к шестому курсу, — продолжил Дамблдор, — и я надеюсь, вы поможете им влиться в нашу семью.

Аплодисменты прокатились робкой волной. Слизнорт хлопал громче всех, его щёки дрожали от возбуждения. Снейп же смотрел на густые клубы багряного дыма так, будто он принесет чуму.

Вход в зал заволокло дымом. Он становился всё гуще, заполняя пространство перед присутствующими. Внезапно сгусток дыма начал искрить багряными молниями.

— Альбус, что это значит? — прошептала профессор Макгонагалл, сжимая в руке палочку.

— О, не стоит беспокоиться, Минерва, — ответил Дамблдор, глаза которого весело поблёскивали. — Это всего лишь эффектное появление!

Сноп багровых молний рванулся к потолку. Свечи погасли одна за другой. В темноте кто-то вскрикнул.

Из тумана выступили две фигуры в бордовых мантиях. Их капюшоны скрывали лица.

Первая шла твёрдым шагом, словно марширующий солдат. Вторая двигалась следом, её движения напоминали плавный полёт летучей мыши.

— Инфернальная показуха, — проворчал Снейп, но его голос потонул в грохоте.

Вторая фигура вскинула руки. Молнии обвили её пальцы, осветив зал кровавым светом.

— Люциферово сияние, — пробормотала Гермиона, бледнея. — Это же запрещённая магия!

Первая фигура взмахнула рукой. Свечи вспыхнули, выстроившись в сияющий круг.

— Браво! — воскликнул Слизнорт, но его тут же осадил ледяной взгляд Макгонагалл.

Рон уронил нож, который держал наготове:

— Это… это точно не Пожиратели?

Драко притворно зевнул, но его пальцы дрожали, сжимая край стола.

В воздухе зазвучала странная мелодия. Призрачный голос, будто доносящийся из стен самого замка, запел:

— Я из страшной русской сказки, всё равно, откуда ты…

Профессор Снейп резко поднял голову, его пальцы сжали край стола так, что побелели костяшки.

— Не боюсь дневного света, здесь и так хватает мглы…

— Альбус! — Макгонагалл схватила директора за рукав, забыв о сдержанности. — Это что, магия Пожирателей?

Дамблдор лишь улыбнулся, наблюдая, как мантии девушек колышутся в такт музыке:

— Иногда магия, Минерва, куда древнее и причудливее наших представлений о добре и зле.

— Мир подарит, сколько просишь, заберёт, когда не ждёшь…

Рон ахнул, когда изумрудный луч от слизеринского стола потянулся к ладоням второй фигуры. Гриффиндорский алый шнур света дрожал, словно окровавленная нить.

— Люмос! — рявкнул Снейп, но его заклинание поглотила тьма.

— Не играю в твои игры, ты когда-нибудь умрёшь…

Первая гостья взмахнула рукой. Свечи вспыхнули, осветив на мгновение её перчатки из чёрной змеиной кожи.

— Боже правый, — прошептала Гермиона, — они перенаправляют магию факультетов!

Слизнорт захлопал в ладоши, расплёскивая сливочный эль:

— Восхитительно! Совершенно восхитительно!

Драко притворно зевнул, но не смог оторвать взгляда от изумрудного луча, что вился к его столу, будто живой.

Цветные струи света сплелись над головами, образуя мерцающий купол. Вторая фигура медленно свела ладони, и дымка окутала зал, пахнущая полынью и снегом.

Первая гостья плавными движениями чертила в воздухе светящиеся руны. Они вспыхивали чистым белым светом, паря подобно звёздам. Одним изящным взмахом руки она направила их к сводам зала, где они застыли, образуя причудливый узор.

Вторая девушка подняла руки, и цветная дымка устремилась к рунам. Каждая из них начала окрашиваться в алый, золотой, лазурный и изумрудный — цвета факультетов Хогвартса. Магический туман сливался с символами, словно вплетая в них силу единства.

— Невероятно… — прошептала профессор Макгонагалл, не сводя глаз с сияющих рун.

Дамблдор, не меняя спокойного выражения, кивнул:

— Магия может быть не только полезной, Минерва, но и поистине прекрасной.

Первая гостья собрала свет всех свечей в ослепительный луч. Когда он коснулся рун, за ними проступил герб Хогвартса — грифон и буква «H» сияли золотом, а девиз «Draco dormiens nunquam titillandus» вспыхнул алыми буквами.

Зал замер. Даже Филч, застывший у дверей, уронил метлу. Чёрный дым, словно живой, пополз к гербу.

Первая гостья внезапным движением сорвала с себя мантию. Бордовая ткань вспыхнула алым пламенем, превратившись в огненную жар-птицу. Чудовищно прекрасная, она взмыла к потолку, осыпая зал искрами, которые таяли в воздухе, словно звёздная пыль.

— Но это же… — начала Гермиона, но Рон перебил её, тыча пальцем вверх:— Смотри! Она как в той книге про Фениксов!

Жар-птица ринулась к чёрному дыму, её крылья, словно раскалённые клинки, рассекали тьму. Каждый удар оставлял зарево в форме руны.

— Прекрасная иллюстрация трансфигурации, — пробормотал Дамблдор, поправляя очки. — Хотя и несколько… драматичная.

Все взоры устремились к таинственным гостьям. Первая девушка, излучавшая уверенность и властность, стояла с гордо поднятой головой. Её короткие алые волосы пылали в свете свечей, а серые глаза, холодные как лунный свет, скользили по залу. Многочисленные серёжки в форме месяцев, звёзд и солнц звенели при каждом движении. Чёрная водолазка, расшитая серебряными звёздами, облегала стройную фигуру, а серые брюки с изящными подворотами подчёркивали бесшумную походку.

Позади неё вторая девушка плавно шагнула вперёд. Её большие зелёные глаза светились в полумраке, а каштановые кудри обрамляли лицо. Звёздные серёжки мерцали в такт её дыханию.

— Это же Мира и Ольга! — прошептала Гермиона, не сводя с них изумлённого взгляда.

— Не может быть… Они так изменились! — Рон раскрыл рот, тыча локтем в Гарри.

Гарри, не скрывая восхищения, помахал девушкам. Мира едва заметно кивнула, не отрываясь от управления жар-птицей.

За столом Слизерина поднялся шёпот:

— Вы только посмотрите на них! Такие красавицы… Особенно та, с алыми волосами. Просто воплощение магии! — воскликнул Тео, не скрывая восторга.

— А мне больше впечатляет их мастерство. Колдовство руками. Такая сила и точность в каждом движении… — Блейз скрестил руки, изучая каждое движение девушек.

— И что в них такого особенного? — Пэнси фыркнула, откидывая волосы. — Обычные девицы, только вырядились как на карнавал. Их представление — просто дешёвый театр.

— Далеко не дешёвый… — пробормотал Драко, не поднимая глаз от стола. Его пальцы сжали край скатерти, когда жар-птица ринулась в новую атаку.

Мира резко взмахнула рукой. Пламенная птица, кружившая под потолком, разорвала когтями клубок чёрного дыма. Ольга, не шевелясь, направляла цветные дымки, сплетая их в защитную сеть вокруг рун. Пепел от мантии Миры медленно складывался у её ног в узор, повторяющий герб Хогвартса.

Драко наблюдал за жар-птицей, впиваясь ногтями в ладонь. Каждый взмах её огненных крыльев будто прожигал пелену в его сознании. Свет, разрывающий тьму… Он резко отвёл взгляд, но образ уже засел в нём — словно фрагментум, вонзившийся под кожу.

«Бред… Это просто фокус…» — подумал Драко, стиснув зубы. Но даже его цинизм дрогнул, когда птица, взметнувшись к гербу Хогвартса, рассыпалась в искрах, осветив на миг слова «Draco dormiens…» на щите. Сердце ёкнуло.

Пэнси прошептала язвительно:

— Малфой, ты побледнел. Неужели испугался птички?

— Мечтай, Паркинсон, — ответил Драко холодно. Он откинулся на спинку скамьи, стараясь дышать ровно. В голове пульсировало: «Свет… может победить?»

Свечи плясали, отбрасывая блики на серебряные серёжки Миры. Ольга, подняв руки, заставила дымки сплестись в венок вокруг герба.

Дамблдор встал и произнёс:

— Позвольте представить наших дорогих гостей — Мирославу Водянову и Ольгу Морозову, учениц русской школы чародейства и волшебства Колдовстворец!

Аплодисменты прокатились волной. Мира, не меняя строгого выражения, взмахнула рукой — жар-птица вспыхнула вновь, осыпая зал золотым пеплом.

— Финис тенебрис! — чётко произнесла Мира, направляя заклинание. Тьма дрогнула, сжавшись в комок. Жар-птица ринулась в атаку, и чёрный дым рассыпался, словно пепел.

Ольга подняла руки к птице вместе с Мирой, и в этот момент произошло невероятное. Жар-птица издала торжествующий крик, эхом разнесшийся по залу, и рассыпалась тысячами искр. Они, словно фейерверк, заполнили всё пространство, превращая зал в волшебное звёздное небо.

«Браво!» — воскликнул директор Хогвартса, и его голос слился с грохотом аплодисментов. Герб школы, освобождённый от тьмы, засиял с новой силой, излучая тёплый свет. Каждый присутствующий почувствовал, как в груди разливается приятное тепло, а на душе становится легко и радостно.

Преподаватели аплодировали, а ученики затаили дыхание, понимая, что стали свидетелями истинного волшебства. Мира и Ольга, улыбаясь, поклонились публике. В их глазах читалась гордость за успешно выполненное представление и радость от подаренного всем момента магии.

Под грохот оваций Драко Малфой медленно поднял глаза на девушек. Его взгляд встретился с сияющей фигурой Миры, и время будто остановилось. Лицо Драко застыло в изумлении и страхе — он не ожидал увидеть её здесь.

Мирослава Водянова, окутанная мягким золотистым светом, казалась неземным существом. Её алые волосы, словно языки пламени, отливали медным блеском. Уверенная осанка и горделивый взгляд выдавали в ней могущественную волшебницу. Драко не мог отвести от неё глаз. Воспоминания о прошлой встрече нахлынули волной, вытесняя мрачные мысли о Тёмном Лорде. Он словно чувствовал её аромат — тонкий запах полевых цветов, вспоминал вкус её губ, их нежное прикосновение.

Но перед ним была уже не та Мира. Теперь это была сильная, уверенная в себе чародейка, в чьих глазах не было и тени сомнения. В отличие от него, тонущего в пучине тьмы.

Мира скользила взглядом по толпе студентов, и вдруг их глаза встретились. В этот миг в голове Драко раздался пронзительный писк, режущий слух. Он схватился за голову, лицо исказила гримаса боли.

— Драко, что с тобой? Драко! — закричала Пэнси Паркинсон, но Малфой не слышал её. Он словно провалился в бездну другого измерения.

Вокруг него простиралась мрачная топь, окутанная густым молочным туманом. В высокой траве, словно огненный цветок, виднелась фигура Миры. Её красные волосы пылали в темноте, создавая зловещий контраст.

— Повяжи мне лентой глаза, повяжи… — прошептала Мира, словно напевая. — Чтоб случайно тебя не могла приворожить. Моё сердце горит на кострах, в огне костра, но тебя я хочу отпустить навсегда.

В руках Драко появилась чёрная лента, которая, словно живая, потянулась к Мире, закрывая ей глаза. Её руки протянулись к нему чёрными потоками магии.

Драко в ужасе попытался убежать, но топь затягивала его всё глубже. Внезапно пейзаж изменился — он оказался на бескрайнем поле, где закатное солнце окрашивало небо в розовые тона.

Малфой бежал, не разбирая дороги. Бескрайнее поле простиралось до самого горизонта, сливаясь с закатным небом. Его дыхание вырывалось рваными толчками, а сердце готово было выскочить из груди. Мира появлялась то справа, то слева, словно танцуя вокруг него в жутком хороводе. Её протянутые руки манили, но в глазах читалась насмешка.

Каждый шаг давался с трудом. Что-то невидимое тянуло назад, замедляло движение, будто сама земля сопротивлялась его бегству. Внезапно ноги подкосились, и Драко рухнул на жёсткую траву.

Резкая боль пронзила предплечье. Он торопливо задрал рукав рубашки. Чёрная метка пульсировала, словно живое существо. Змея извивалась в агонии, её очертания становились всё более чёткими, а боль — невыносимой.

Мира возникла перед ним, будто материализовавшись из воздуха. Её лицо было искажено странной смесью жалости и торжества. Она протянула руки, и Драко, превозмогая боль, позволил ей помочь подняться. На мгновение ему показалось, что кошмар закончился.

Но в следующий миг её тело охватило пылающее пламя. Настоящий огонь, обжигающий и яростный, лизал её кожу, но она словно не чувствовала боли. От девушки исходил такой сильный жар, что воздух вокруг дрожал, искажая реальность. Драко отшатнулся, чувствуя, как жар проникает сквозь одежду, обжигая кожу.

Языки пламени танцевали вокруг её тела, не причиняя вреда, но распространяя вокруг себя волну испепеляющего жара. Её волосы превратились в огненную корону, а одежда плавилась и стекала на землю чёрными каплями. Глаза Миры светились лунным светом, контрастируя с пламенным ореолом.

— Ты беги-беги скорее, милый мой, — зазвучал её голос, подобный раскату грома. — Пока чары не накрыли с головой. Ты беги-беги на север иль восток, только не забыть навек мой голосок.

Жар становился невыносимым. Драко чувствовал, как пот стекает по лицу, а одежда начинает тлеть от близости к пылающему существу. Мира шагнула к нему, и он отпрянул, едва не упав.

Пламя вокруг неё становилось всё ярче, жар — всё сильнее. Казалось, сама земля под её ногами плавилась, оставляя чёрные следы. Девушка возвышалась над ним как воплощение древней силы, как божество огня, явившееся из самых глубин магического мира.

Внезапно всё исчезло. Драко резко открыл глаза. Его тело покрывал холодный пот, а сердце билось так, будто готово было вырваться из груди.

Пэнси, охваченная тревогой, потянулась к Драко, желая обнять его, но он, всё ещё сжимая голову руками, мягко отстранился. Она поняла без слов — сейчас не время для утешений. Отступив, Пэнси устремила пристальный взгляд на Миру, и в её голове промелькнула яростная мысль: «Ненавижу эту суку».

Прильнув к Тео, который был очарован новыми ученицами, Пэнси прошептала:— Тео, я очень хочу, чтобы ты её уничтожил.

Нотт медленно повернулся к подруге. В его глазах плясали зловещие огоньки, словно там, в глубине зрачков, танцевали настоящие демоны.

— Так-так, мисс Пэнси, вы чувствуете конкуренцию? — протянул он, и Пэнси ощутила, как ревность сдавливает горло стальными тисками. Тео заметил её состояние — ему нравилась эта зарождающаяся игра.

— И я могу делать всё, что хочу? — его взгляд стал хищным, почти игривым.

— Абсолютно всё! — выдохнула она.

Тео указал взглядом на Драко:

— А как же он?

Пэнси, не колеблясь:

— Я беру его на себя.

Блейз, сидевший в стороне, хоть и не слышал их разговора, но по напряжённым лицам друзей понял — они затевают что-то недоброе. Его взгляд скользнул к Драко, который всё ещё приходил в себя после жуткого видения.

Не говоря ни слова, Блейз взмахнул палочкой, и перед Малфоем возникла бутылка с прохладной водой. Драко, благодарно кивнув другу, сделал глоток, пытаясь прийти в себя после пережитого кошмара.

В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой. Тень заговора легла на праздничный зал, где ещё недавно царило волшебство представления.

— Прошу тишины! — раздался голос Дамблдора, разрезая шепотки. — Несмотря на то, что девочки будут учиться по обмену, им предстоит пройти церемонию распределения на факультеты.

Профессор Макгонагалл достала Распределяющую шляпу и направилась к новым ученицам. Мира жестом пригласила Ольгу сесть первой.

Атмосфера в зале накалилась до предела. Макгонагалл водрузила Шляпу на голову Ольги. Старинный артефакт задумчиво молчал, словно погружаясь в глубины её души. Распределять взрослого волшебника — задача не из лёгких: к семнадцати годам характер полностью формируется, а внутренние противоречия становятся очевидными.

Распределяющая Шляпа зашевелила своими потрёпанными складками, будто в глубоком раздумье.

— Хм-м-м… Честолюбие и благородство, мудрость и решительность… — загудел её голос, разносясь по залу. — Ты могла бы блистать в любом факультете, но…

Зал замер в ожидании. Даже портреты на стенах перестали перешёптываться, заворожённые моментом выбора.

— ГРИФФИНДОР! — наконец провозгласила Шляпа торжественно, и стол гриффиндорцев взорвался аплодисментами.

Гермиона, Рон и Гарри подпрыгнули от радости, размахивая руками. Мира и Ольга обменялись победными взглядами, и Ольга, сияя от счастья, бросилась в объятия друзей.

— Хоть бы и Мира попала к нам! — воскликнула Гермиона, но её слова потонули в общем гуле.

Все взгляды устремились на Мирославу. После впечатляющего шоу каждый факультет жаждал заполучить талантливую волшебницу. Девушка села на табурет, чувствуя, как колотится сердце.

— О, какая сложная личность… — заворчала Шляпа, едва коснувшись её головы. — Храбрость и хитрость, доброта и острый ум… Ты словно собрана из противоречий.

Дамблдор внимательно наблюдал за процессом — от результата распределения зависела важная часть его тайного плана. Драко, уже пришедший в себя, не отрывал от неё взгляда, затаив дыхание.

— Ты могла бы стать украшением любого факультета… — продолжила Шляпа, затягивая паузу. — Твоё стремление к знаниям достойно Когтеврана, твоя хитрость могла бы прославить Слизерин, а храбрость — Гриффиндор… Но что движет тобой по-настоящему?

Зал замер в напряжённом ожидании. Свечи трепетали, отбрасывая причудливые тени на стены.

— СЛИЗЕРИН! — наконец огласила приговор Шляпа.

Стол Слизерина разразился ликующими криками. На лице Гермионы отразилось искреннее удивление, смешанное с разочарованием.

Гермиона, Рон и Гарри сидели за столом Гриффиндора, погружённые в тягостное молчание. Ольга, устроившаяся рядом, недоумённо поглядывала на расстроенных друзей.

— Ребята, что с вами? — наконец не выдержала она. — Разве распределение Миры в Слизерин — это так плохо?

Гермиона оторвала взгляд от тарелки и вздохнула:

— Ты не понимаешь… Между Гриффиндором и Слизерином всегда было соперничество. Это не просто разные факультеты — это два разных мировоззрения.

— Да, — поддержал её Рон, нахмурившись. — Слизерин известен тем, что оттуда вышло немало тёмных магов. Вспомнить хотя бы Волан-де-Морта…

— И не только его, — мрачно добавил Гарри, сжимая кулаки. — Многие слизеринцы считают, что чистота крови важнее всего, что магия должна служить только избранным.

Ольга резко вскинула брови:

— Но Мира совсем не такая! Она всегда боролась за справедливость, помогала другим!

— Дело не в Мире, — покачала головой Гермиона, поправляя прядь волос. — Просто… мы боимся, что окружение может повлиять на неё. Слизеринцы часто держатся вместе, у них свои традиции, свой кодекс.

Рон кивнул, подхватывая нить разговора:

— И ещё эти соревнования между факультетами… Как мы будем соревноваться против Миры?

Ольга уверенно положила ладонь на стол:

— Друзья, послушайте меня. Мира — сильная личность. Она не позволит никому изменить свои убеждения. И что касается соревнований — разве настоящая дружба измеряется баллами?

Гарри задумчиво провёл рукой по шраму:

— Ты права… Просто… мы привыкли, что все наши друзья на одном факультете.

— А разве это что-то меняет? — улыбнулась Ольга, смягчая тон. — Мира останется вашей подругой, независимо от того, где она учится. И я уверена, что она не поддастся влиянию тех, кто проповедует тёмные идеалы.

Гермиона вздохнула и кивнула, разглядывая узор на скатерти:

— Просто… мы беспокоимся.

— Да, но ты права, — хмыкнул Рон, наконец разжимая сведённые брови. — Мира — крепкий орешек. Она не даст себя в обиду.

Ольга лукаво подмигнула:

— Вот именно! И знаете что? Может, это даже хорошо, что она в Слизерине. Она сможет быть нашим шпионом!

Все рассмеялись, напряжение понемногу рассеивалось, будто сдутый воздушный шар.

— Ладно, убедила, — ухмыльнулся Гарри, поднимая бокал с тыквенным соком. — Но всё равно будем приглядывать за ней.

— Договорились! — Ольга лукаво подняла палец. — Но только не превращайте это в паранойю. Мира справится. Я в ней уверена.

Друзья переглянулись и улыбнулись. В конце концов, настоящая дружба сильнее любых факультетских различий.

В душе Драко словно разверзлась бездна. Новость одновременно радовала и пугала его. Любовь к Мире всё ещё жила глубоко в его сердце, но теперь девушка казалась ему совершенно другой — отчуждённой, словно затянутой дымкой слизеринской тайны.

Пэнси, заметив пристальный взгляд Драко, ощутила острый укол ревности. Её охватила жгучая зависть, будто змея сжала горло. Ногти впились в ладонь, оставляя красные полумесяцы.

Мира, сохраняя невозмутимость, направилась к столу Слизерина. Блейз радушно приветствовал новую сокурсницу, протянув руку для пожатия, но его взгляд скользнул к Драко — понимающий, почти сочувствующий.

Тео не сводил пристального взгляда то с Драко, то с Миры, обдумывая свои дальнейшие действия. В его глазах по-прежнему плясали зловещие огоньки, словно искры от адского пламени.

— Уважаемые старосты, — раздался голос Дамблдора, — прошу оказать нашим новым ученицам всяческое содействие и помощь в адаптации.

Торжественное открытие учебного года подошло к концу. Зал наполнился гулом голосов — студенты оживлённо обсуждали произошедшее, бросали восхищённые взгляды в сторону Миры и Ольги.

Драко, как староста шестого курса, поднялся со своего места и направился к Мире. Девушка увлечённо общалась с Блейзом и другими слизеринцами, её смех звенел, как колокольчик, но оборвался, когда она почувствовала приближение Малфоя.

Блейз, заметив Драко, бросил на него понимающий взгляд. Но прежде чем Малфой успел что-либо сказать, Мира, стоявшая к нему спиной, попрощалась с новыми однокурсниками и, словно растворяясь в воздухе, метнулась к своим друзьям с Гриффиндора. Её плащ мелькнул в толпе, оставив за собой шлейф аромата полыни и дыма.

— Боже, Мира, ты так сильно изменилась! Тебя просто не узнать! — радостно воскликнула Гермиона. Грейнджер, восхищённо перебирая огненно-красные пряди её волос, смеялась вместе с остальными.

Рон, Гермиона и Гарри улыбались, окружив девушку плотным кольцом, будто пытаясь наверстать упущенные месяцы разлуки за минуты.

— Мне столько всего нужно вам рассказать! — воскликнула Мира, жестикулируя так, что браслеты на её запястьях звенели, как колокольчики.

Блейз, заметив, как Драко сжал кулаки, подошёл к другу и ободряюще положил руку ему на плечо.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он тихо, чтобы не привлекать внимания.

— Паршиво, — выдохнул Драко, не отрывая взгляда от смеющейся Миры. — Совсем не понимаю, что происходит.

— Дыши, Дракс, — прошептал Блейз, мягко направляя его к выходу.

Они вышли в полутёмный коридор, где воздух, пропитанный запахом старых книг и свечного воска, казался свежее. Остановившись у арочного проёма, Блейз прислонился к стене, скрестив руки.

— Я могу побыть с тобой, если нужно, — предложил он, следя за тенью, ползущей по лицу друга.

Драко молча кивнул. Его мысли, словно стая испуганных птиц, метались между прошлым и настоящим: воспоминания о Мире, её улыбке, их спорах под звёздным небом — и сейчас, когда она стала частью мира, который он ненавидел.

В коридоре царила напряжённая тишина, нарушаемая лишь эхом шагов из Большого зала. Драко прислушался к стуку собственного сердца, будто оно пыталось вырваться из клетки рёбер. Радость от её близости смешивалась с горечью: она была здесь, но уже за другой столом, в другом цвете, с другими идеалами.

— Она придёт, — пробормотал Блейз, словно читая его мысли. — Просто дай ей время.

Драко не ответил. Его взгляд прилип к двери, за которой мелькали силуэты студентов. Каждый шорох заставлял сердце биться чаще, но огненно-рыжих волос среди теней не было.