Читать онлайн "Новичок"

Примечание от Автора.

Все события данной книги плод фантазии автора. Места событий, персонажи, даже стихи, выдуманы мной и любые совпадения случайны.

Глава 1

День не задался с самого утра. Забыв завести будильник, как водиться проспал, что стало причиной отсутствия завтрака и кружки крепкого утреннего кофе перед выходом на работу. Не стал ждать лифта и понесся вниз по лестнице, на ходу застегивая рубашку и ремень на брюках. На третьем этаже обогнал толстую тётку, что вышла на лестничную площадку загородив собой весь проход. Прыгнул через перила, оглянувшись, взлохматил не уложенные волосы цвета спелой пшеницы и извинившись, помчался дальше. Странно, куда её понесло на лестницу, с такой массой тела лучше поберечься и воспользоваться лифтом, чем рисковать и спускаться по старой лестнице.

На втором этаже какие-то паразиты ночью видимо бухали, рядом с мусопроводом притулились три бутылки из-под дешёвой водки, и разбитая в хлам бутылка из-под пива блестела зелёным стеклом на полу. Осторожно, чтобы не порезать практически новые туфли купленные с первой зарплаты, проскочил по краю, вдоль стены и окна, и уже поставив ногу на ступеньку лестничного пролета ведущего на первый этаж, замер. Посмотрел вниз и от ужаса чуть ли не подпрыгнул. Твари, тупые твари. Мало того что зассали весь подъезд, так еще и навалили кучу. А он по неосторожности вляпался.

Остаток лестницы проскочил быстрее пули и выскочив из подъезда бросился к клумбе. Трава, зеленая трава, только и могла сейчас спасти. Под недобрым взглядом дворника, дяди Семена, как звала его вся местная ребятня, принялся счищать с туфли налипшие козинаки. Говорили еще в прошлом месяце, что нужно установить в подъезде домофон, но как дело дошло до установки, одним из первых отказался, сумма на подъезд получалась весьма не скромная для его доходов, особенно с учетом того что половина жителей сразу отказались и деньги предлагалось разделить на оставшихся активных граждан. Отсутствие человеческой культуры наконец оттерлось от подошвы, и он припустил по тротуару, в сторону трамвайных путей и остановки общественного транспорта.

Пять остановок в душном вагоне, пряча ноги по сиденье он просидел, уткнувшись в книгу, которую успел прихватить с трюмо, когда выбегал из квартиры. Кондукторша, проверив билет отошла, водя носом, но похоже не спалила его. А вот девушка в ситцевом платье и туфлях лодочках, что вошла на следующей остановке, видимо сразу поняла, чем это слегка пованивает. Уткнувшись носом в книгу, он не видел, как она сморщила носик и прошла в дальний конец вагона, туда, где уже не было свободных сидячих мест. На следующей остановке, около молодежной общаги ввалилась целая толпа молодых, загорелых после жаркого лета ребят и девчат, загомонили и загудели, кто-то в этой толпе уже перебирал струны гитары, и пока кондуктор проверяла билеты, начал тихо напевать.

А чем это пахнет вдали?

Толь дымом костра,

Толь запахом скошенной ржи,

Где солнце целует луга до межи.

А может быть, то аромат полевой,

Цветов, что раскрылись душой,

И пчелы жужжат над травой,

Создавая пейзаж неземной.

Иль то запах яблок в садах,

Созревших на теплых ветвях,

И птицы поют в небесах,

О лете, что тает в глазах.

А чем это пахнет вдали?

То ль ветер приносит дыханье тайги,

Где сосны сплетают свои кружева,

И дремлет природа, тиха и жива.

А может, то запах реки молодой,

Что камни шлифует прохладной волной,

И рыбы играют в ее глубине,

Сияя чешуйками в лунном огне

А может быть, то аромат пирогов,

С начинкой из ягод, из дальних лугов,

И дым из трубы над избушкой летит,

О детстве безгрешном нам всем говорит.

Иль то запах сена, скошенного впрок,

Что солнцем согрето за летний денёк,

И лошади в поле, и сена копна,

Картина родная, до боли одна.

А чем это пахнет вдали, подскажи?

То ль запах дождя, что прошел у межи,

И влажная почва, и грибной аромат,

В лесу зачарованном, спрятанный клад.

А может, то запах малины лесной,

Что спряталась в чаще, под старой сосной,

И ягоды сладки, и солнца тепло,

В душе отозвалось и в сердце светло.

Но нет, мой дружок, как ни крути,

Судьбу нам порою не обойти.

И сколько б ни строил ты планы свои,

С говном на подошвах тебе не пройти.

Не стоит, однако, совсем унывать,

И руки бессильно свои опускать.

Стряхни эту ношу, взгляни на восход,

Почисти ботинки и снова вперёд!

Под гогот и беззлобные улыбки он выскочил из трамвая не на своей остановке и красный, как вареный рак пошел по улице в сторону метро. Злость на свою неосторожность и стыд за сцену в трамвае распирали так, что он проскочил мимо спуска под землю и быстрым шагом направился к каналу, что протекал не так уж и далеко. Взглянув на часы, понял, что катастрофически опаздывает, мало того, что проспал так ещё и это. Перейдя на бег, он ускорился и минут через пять был уже на берегу.

Деревянная набережная в этот утренний час не была многолюдна, это вечерами здесь гуляли молодые парочки и мамаши с детьми, сейчас же мимо пробежал только один спортсмен, в трусах и майке, да пару пенсионеров рыболовов сматывали удочки, торопясь домой после утреннего клёва. Спустившись к воде, он присел, сняв туфлю и принялся её макать в медленно текущую реку. Достав из кармана носовой платок принялся судорожно оттирать подошву, наклоняясь ближе к воде. Позади раздался шум, и он судорожно обернулся. Мужик в рыбацком плаще налетел на урну, стоящую метрах в двадцати позади него, и завалился прямо в выпавший из неё мусор. Видимо рыбак принял с ночи на грудь, а на утреннем солнышке его развезло, вот он и не удержался на ногах.

Отвернувшись, он продолжал тереть платком подошву ботинка проклиная своего друга Вовку, с которым вчера, собственно, и засиделись за партией в шахматы, из-за чего он и проспал. И пусть Вовка был в общем то не причем, и даже то, что он забыл завести будильник было не главным. Он устал. Жара все три месяца лета нещадно топила город, давила на голову, заставляла нещадно потеть и испытывать постоянную жажду. Сентябрь не принес сильного похолодания, на улице по-прежнему ярко светило солнце и днём было не менее 30 градусов в тени.

Летом город задыхаясь от зноя хоть как-то справлялся за счет убравшихся на дачи стариков, уехавших в отпуска, на практику или на комсомольскую стройку. В транспорте было не так многолюдно, и давки в метро не было. Сейчас же, наступила осень, хотя по температуре этого не скажешь. Улицы заполнили гомонящие дети, рвущиеся в школы, студенты, вернувшиеся со стройотрядов и практик, загоревшие отпускники со своими дородными женами, и город стал напоминать ад. В час пик войти в вагон метро было подобно смерти, поэтому он ставил будильник на час раньше, чтобы проскочить эту многолюдную толпу и оказаться на рабочем месте пусть и намного раньше, зато не провонявшим потом, не с отдавленными ногами и без синяков от соседских локтей.

Представить себя в толпе вагона с воняющими совсем уж не духами ботинками, он не мог. Толпа в своём стадном инстинкте, могла просто раздавить его о стенку, если бы прознала от кого идёт такой специфический запах. Хорошо, что он решил еще чуть задержаться и спустился к реке. Платок придется выбросить, не таскать же в кармане эту дурно пахнущую ткань.

Ах ты ж. Чёрт. Платок то с красным петушком, Марина дарила на день рождение семь лет назад. Нет. На такое он не мог пойти. Подарками любимых женщин не разбрасываются, особенно учесть, что это единственный подарок. Мама тогда говорила, чтобы не переживал и не убивался, еще встретишь ту, самую, ненаглядную. Марина его не дождалась, из армии он пришел, а девушка упорхнула из города с каким то актером театра, оставив ему на прощание записку, где просила прощения за ложные надежды и два их коротких свидания под луной.

Три года он мечтал обнять любимую девушку, но его мечта была разрушена. Первое время после возвращения он ходил с поникшей головой, ни одна девчонка не могла его заинтересовать, а их в городе было куда более чем достаточно. Город давно славился своими предприятиями легкой промышленности, где основными рабочими руками были женщины самых разных возрастов. Матушка пока была жива, каждый субботний вечер приглашала в дом то одну то другую, то как бы случайно его сталкивая в коридоре с очередной блондинкой, то оправляя передать тетке Люде гостинцы.

Тётка Люда была комендантом в женском общежитии и знала, кто ему подойдёт лучше всех. Спустя пару лет, устав от постоянных случайных встреч, он решил поддаться уговорам и женился нам маленькой кучерявой Алине. В тот год умерла мама и счастье молодых было омрачено горем и похоронами. Жизнерадостная Алина совершенно не подходила на его взгляд для женитьбы, он и выбрал то её с намереньем спокойно пожить без постоянных знакомств и сводничества, а потом тихо развестись, как не подошедшим друг другу.

Что она нашла в нём он не понимал. Стеснительный, временами даже трусливый парень никак не подходил маленькой, яркой, эффектной, кучерявой шатенке, что как юла целый день носилась по своей фабрике, оформляя какие-то заявки, проверяя ткани и фурнитуру, устраивая проверки и контроль выпускаемой продукции. При этом она успевала побывать на всех собраниях комсомольской ячейки, профсоюза и даже вела кружок по вышиванию. Дома, юла превращалась в тихую как мышка девушку, что забираясь с ногами на диван и до поздней ночи смотрела как он чертит свои схемы, как ругается до хрипоты с другом Вовкой, обсуждая очередной чертёж. Он любил свою работу, а она любила смотреть, как он работает.

На следующий год Алина забеременела, а он неожиданно понял, что любит эту женщину. Маленькое кудрявое чудо стала похожа на круглый самовар на ножках. Он старался не задерживаться на работе, несся стремглав домой, где его ждала супруга. Когда пришло время, Алину забрали в роддом, и он провел двое суток в приемном покое. Роды были тяжелыми, но наконец пасмурной и дождливой ночью Город услышал крик нового жителя. А потом ещё один и ещё. Алина родила тройню и его счастью не было предела. Три прекрасные девочки, здоровые и сильные, маленькими кулечками их расположили рядом с матерью, и наконец пустили его в палату. Девочек назвали Верой, Надеждой и Любовью.

Жизнь изменилась. Уже не так был страшен капиталистический и прогнивший до основания Запад. Страна вставала на новые рельсы, готовясь войти в новое тысячелетие с гордо поднятым красным знаменем. Товарищи в бюро партии с вызовом смотрели в будущее, цели и задачи народ принимал с радостью и отвагой в сердцах. Первый лунный город обещали построить уже через пятнадцать лет, а приступить к освоению Марса через двадцать пять.

Алина спустя три года вышла на работу, девчонки ходили в детский сад, и он спешил после работы их забрать и приготовить ужин. Супругу избрали представителем фабрики на собрании комсомольской ячейки и отправили в Столицу на всесоюзный слёт трудящихся масс. Там, в Городе Славы, её заметили товарищи, предложили вступить в партию, занять управляющую должность в проекте пятилетки и переехать в столицу. От таких предложений, конечно, не отказываются.

В мае он отвез жену и дочерей в Столицу, а сам вернулся. Необходимо было завершить разработку, над которой он трудился последние три года в закрытом конструкторском бюро, получить разрешение на выезд из Города и утрясти прочие дела. И вот уже сентябрь, сегодня повторные испытания изделия его конструкции, а он катастрофически опаздывает. Ладно, не страшно, комиссия приедет только к 10 утра, потом короткая презентация и само испытание.

Взглянул на левое запястье, часы, подаренные командиром, показывают 7.21, времени еще полно. Но придется потолкаться в метро. Одев отмытую туфлю и выжав до скрипа платок, он поднялся и направился к метро. Пьяница по-прежнему ползал в мусоре, как будто потерял ключи или какой-то мелкий предмет. В другое время он бы остановился, помог бы человеку подняться и найти пропажу, но не сегодня. Если сегодня всё пройдёт хорошо, то завтра, утренним дирижаблем он покинет Город, разрешение спецслужбы получено, печать в паспорте и комсомольском билете греет сердце.

Бегом пробегая мимо рыбака, он успел удивится синюшности лица и опухшим пальцам рук. Дядьке явно не хорошо, нужно остановиться и помочь. Увидев в конце улицы телефонную будку, ускорился. Влетев в кабинку, закинул две копейки в приемник и быстро крутя диск набрал 03. Через пару гудков ответил усталый женский голос, и он быстро произнес в трубку, - Садовая набережная, дом 12, человек лежит на улице, признаки асфиксии, опухание конечностей, скорее пожалуйста.

Дал отбой и набрал 02, повторив текст, и не дожидаясь реакции сонного сержанта бросил трубку и выскочил из кабинки. Рыбак на набережной перевернулся на спину, сучил ногами и размахивал руками. Нет, он не может задерживаться, да и помочь толком не сможет, базовый курс оказания медицинской помощи тут явно не поможет. Отвернувшись от набережной, он припустил легким размеренным бегом к подземке.

Метро в Городе построили не так давно, уже после его возвращения из армии. Для обеспечения нужд города и окраин, партия решила построить небольшую ГЭС и Город разделили широкие каналы- запруды. Некогда широкая река, проходящая по краю города, была распределена по углубленным каналам, мешающие дома и улицы были подняты на высоких сваях. Кто-то даже называл Город Советской Венецией, но название не прижилось. Город всегда был безлик, его название затерялось в послевоенных годах.

Метро было условной подземкой, три линии, пересекающиеся в центре, уходили к краям под землю, а пересекая каналы, вылетали на высокие мосты. 7 часов 32 минуты высветило красное табло на входе, и он нырнул в подземный вестибюль. Сегодня на входе уже было столпотворение, к каждому аппарату выстроилась очередь. Пятачок поглотил автомат и поручни разошлись в стороны открывая дорогу. Чьи-то пальцы ухватили его сзади за ремень, придерживая и в проход, расталкивая народ плечами, сунулся одноногий инвалид.

Он пошёл следом, в надежде проскочить, но поручни сомкнулись, преграждая путь. Возникла заминка грозящая перерасти в перепалку, а то и драку. Плечистый мужик с дородной женщиной под руку уже опускал свои пять копеек в приемную щель аппарата, а он замер, обернувшись назад. Можно было бы проскочить, но пухлая рука дамы крепче стали вцепилась в ремень его штанов. Понимая, что проиграл схватку, он отступил, пропуская парочку и наткнулся на суровый взгляд следующего в очереди.

Что бы черти драли этого инвалида, проскочившего за его пять копеек. Вернувшись в конец очереди он понял, что в кармане нет ни одного пятачка. Достав из кармана штанов маленький кожаный кошелечек на молнии, подаренный Алиной, расстегнул, убедившись, что там одна единственная купюра на 10 рублей. Придется отстоять очередь на размен, и кто его знает, какие купюры ему напихают. Хорошо если трешками отдадут, или хотя бы рублями.

Не повезло. Кассирша, совсем молоденькая девушка, под злобными взглядами очереди два раза пересчитывала размен, состоящий только из одной рублевой монеты, двух монет по 50 копеек и кучи мелочи. Наконец распихав по карманам монетки он пристроился в конец еще большей очереди, взглянув на часы. 7 часов 55 минут. Еще не смертельно, но уже сильно напрягает.

Отстояв очередь, он наконец спустился по длинной лестнице и оказался на переполненной платформе. Морозовская была конечной, сюда часто приходили те, кто жил не так уж и близко, ради того, чтобы успеть занять места на сиденьях и многих не волновало, что проехать по ветке можно было всего девять станций. Контингент на станции собрался весьма специфический. Южная окраина была самой старой частью Города, кроме двух студенческих общаг, основная масса жителей была среднего и старшего возраста.

Завхозы, бухгалтера, экономисты, мастера и наладчики фабрик, дородные тётки из пекарен и продовольственных магазинов. Он мог давно переехать на запад, в район своего КБ, но покидать родительский дом посчитал не правильным. Тут мама получила похоронку на отца, тут же она умерла, отсюда он ушёл на флот, тут родились его любимые дочери. Слишком много воспоминаний было связано со старой кирпичной семиэтажкой.

Толпа заволновалась в преддверии подачи поезда. Кто-то пытался отступить от белой линии по краю перрона, пытаясь соблюдать правила техники безопасности, кто-то, наоборот, рвался вперед, расталкивая окружающих локтями и наступая на пятки, ради того, чтобы в первых рядах заскочить в вагон. Над платформой пронесся гудок и из темного зева показались огни поезда. Его пихнули в бок, и следуя движению массы тел, он качнулся вперед.

Поезд неспешно выполз из туннеля и проползя вдоль платформы не остановился, а скрылся в противоположном конце туннеля. Разочарованный гул пронесся над толпой. По сторонам стали раздаться крики и ругательства. Какой-то маргинал, забрался на тумбу с портретами передовиков и громко выражал свое недовольство, пока его не стянули в низ.

- Уважаемые граждане, по техническим причинам станция Морозовская закрыта. Просим покинуть платформу.

Звонкий девичий голосок разнесли громкоговорители над платформой. Вой и вопли толпы стал более истеричным, и он задвигал плечами, продвигаясь к выходу. Что могло случиться? На его памяти остановка движения была пару раз, когда кто-то падал на пути по неосторожности, но при этом станция не закрывалась, движение запускали спустя максимум час. Может это шутка? Кто доверит такой молоденькой девушке, судя по голосу, проводить оповещение?

Сейчас проверять шутка это или нет, времен нет абсолютно, стрелки часов перевалили за отметку восьми утра, два часа до испытания!