Читать онлайн "Знакомство с серыми пумами"

Россия, Сибирь

— Я поговорю с ним… — тихо пообещала девушка и замолчала, выслушивая наставления невидимого собеседника. — Знаю, что времени мало. Но давай не сейчас и так всё разом навалилось. Да, дорогой. А я тебя.

С тяжелым сердцем нажала отбой. Оценила своё отражение в зеркале и, приняв самый безмятежный вид, отправилась быть хорошей.

Он хмуро сверлил взглядом кофе в кружке с эмблемой серой пумы, словно напиток был в чем-то виноват. Голову занимали безрадостные мысли. Очередное обследование — очередное разочарование. Что должно измениться в этот раз, если все прежние попытки провалились с треском?

Какой толк от денег и связей, когда твоя жизнь не сегодня завтра оборвется? Нет, он не боялся забвения. Не боялся, что не успел сделать чего-то стоящего. Ему было жаль оставлять пусть не родных, но бесконечно близких. Проще раскидать банду отморозков — такое он проделывал не раз. Или сразиться в клетке с опытным борцом. Всякое бывало, спортивный дух ему не чужд. Но чего он не мог вынести — так это беспросветного неведения. Оно убивало, заставляло опускать руки, разъедало изнутри губительным ядом.

В душе парень уже отчаялся найти свет в конце тоннеля и давно бы бросил бессмысленные потуги. Но те, кто его любили, так свято верили и надеялись на лучшее, он не имел права подвести их.

В просторную стильную кухню вошла миловидная брюнетка в облегающем красном платье. Она как нельзя лучше вписывалась в здешнюю обстановку сдержанной роскоши. Девушка положила ему на плечи теплые ладони.

Весенние лучики солнца путались в светлых волосах парня и падали на печальное лицо, делая его похожим на сказочного принца, прекрасного и загадочного. Для этой брюнетки загадок не было уже давно, она сама имела тайну. Но открывать её не спешила.

От мягких прикосновений напряжённые плечи немного расслабились.

— Ну что, ты готов? — заботливо поинтересовалась девушка.

Сказочный принц не ответил, лишь сделал очередной глоток горького кофе.

— Ну ты чего? Не волнуйся. Всё будет хорошо, — почувствовав его мрачный настрой, произнесла брюнетка.

— Все так говорят, но ничего не меняется, — немного резче, чем требовалось, отозвался парень, хотя она и не заслуживала такого тона.

Сейчас он мог быть честным, мог не играть в героя. Всегда собранный и невозмутимый, перед этой девушкой он не раз представал слабым и уязвимым. Она всегда всё понимала и принимала его таким, какой он есть.

Брюнетка присела у его ног и участливо заглянула в глаза. Увидев отчаяние на дне светло-бирюзовых озер, она сдержала подступающие к горлу слезы и, ничем не выдавая своей боли, сказала мягко и вкрадчиво:

— Мы с тобой. И так будет всегда, чтобы ни случилось.

Парень знал, что она говорит искренне. Глядя друг на друга, эти двое находили то, что искали: он — поддержку, она — бесконечное доверие.

В кухню неуклюже влетела девочка двух лет. Ее пищащие сандалики нарушили напряженную тишину. Кроха без колебаний подбежала и попросилась на колени. Усевшись поудобнее, обхватила маленькими пухлыми ручками его шею и пролепетала:

— Я тебя юбью. И мамоська тебя юбит.

 Затем ласково прижалась к парню, который уже не выглядел таким угрюмым. Сердце его сладко сжалось. Так бывало каждый раз, когда он видел эту чудесную малышку, слышал её звонкий голосок. В такие минуты он собирал себя по кусочкам и осознавал ради чего живет и борется. Борется с невидимым врагом…

— Поехали, — улучив момент, поторопила девушка. — Доктор уже ждёт. И ребята обещали подтянуться.

— Куда же без них, — хмыкнул парень.

Вспомнив о друзьях, он тепло улыбнулся. Его братья. Его команда. Его семья. Его опора. Его ближний круг.

Он подхватил на руки маленькую непоседу и приобнял дорогую сердцу девушку. Втроём они шагнули навстречу очередному испытанию на прочность.

За день до этого…

Конец апреля. Второй семестр перевалил за середину. Пара наскучила, и писать было невмоготу. Два академических часа, а сколько боли! Да уж, лекция по химии в медицинском университете — и живые позавидуют мёртвым!

Преподаватель за кафедрой тараторил что-то о строении нуклеотидов, но слушали его единицы. Я не была в их числе и уже давно не следила за ходом мыслей профессора, а просто создавала видимость рабочей обстановки, старательно вырисовывая на полях тетради завитушки и цветочки.

Меня потеребили за плечо — обернулась.

— Держи! — блондинка Маша с задней парты, сунула вчетверо сложенный тетрадный листок.

На бумажке корявым почерком было нацарапано: «Срочно! Для Милы Коралловой». Даже не открывая записку, можно догадаться от кого она. Автор сто процентов мой одногруппник Даня Кумачёв. Развернув, обнаружила послание: смайлик. В чем срочность-то? Вот уж кому заняться нечем. Оглядела многоуровневую аудиторию в поисках кучерявого брюнета. Наши взгляды встретились, Даня улыбнулся и помахал. Я же покачала головой и вернулась к тетради с художествами на полях.

Окончание занятия ознаменовалось шумными сборами студентов. Лектор и рад бы еще поразглагольствовать, но кто же его станет слушать.

Вместе с остальными покинула душную аудиторию и направилась к зеркалу. Пока шла, пыталась нащупать расческу. На поиски в моей огромной сумке, набитой анатомическими атласами, тетрадями и прочими студенческими радостями, можно потратить вечность! К счастью, на этот раз времени потребовалось гораздо меньше.

Посмотрела на отражение и осталась довольна. Никогда не считала себя особой красавицей, но и излишней самокритикой тоже не страдала. Правильные черты лица, немного вздернутый носик, но не курносый. Обычная хорошенькая девочка.

Провела частым гребнем по пепельно-русым волосам и в очередной раз задумалась, а не перекраситься ли мне? Да хоть в рыжий! Ну или промелироваться? Весна на улице и хочется чего-то новенького.

Зеркало находилось рядом с панорамными окнами. Через них открывался роскошный вид на безоблачное небо, которое сейчас отражалось в моих глазах, от чего они стали совсем светло-голубыми. Это порадовало. Последний штрих — нанесла прозрачный блеск на губы. Ну всё, порядок!

Вышла на улицу и пошагала в сторону общежития. Перерыв долгий, а я живу здесь в трех минутах ходьбы. Дальше у нашей группы будет тренинг по психологии. Кафедра находится в старом корпусе. Так в студенческой среде окрестили первое строение медицинского университета, на другом конце Красноярска. Туда ехать минут двадцать, и это если без пробок. Но я всё равно решила заскочить в общагу.

Дома застала соседку Аду за стареньким компьютером, который мы в шутку называли «дед» за его раритетность или «гроб» — за размеры.

— Совсем забыла про реферат. Нужно до занятия успеть сделать, — пробурчала Ада, не отрывая глаз от монитора.

Я понимающе кивнула и побрела к своей кровати. Выложила ненужное и запихала в сумку потрепанный блокнот. Люблю делать в нем заметки, особенно записывать чьи-нибудь высказывания, например одногруппников. Мои ребята порой отжигают. Вот станут знаменитыми врачами, а я им напомню, какими они были балбесами в студенческую пору.

Мы с Адой живем в небольшой двухместной комнате, на стенах которой красуются голубые обои с огромными желтыми подсолнухами. Когда я заселилась, они уже были здесь, так что намереваюсь этим летом наклеить другие. Хоть и люблю голубой цвет, подсолнухи меня в корне не устраивают. Соседка в этом году оканчивает университет и уедет работать терапевтом в районную больницу, так что, думаю, возражать никто не станет.

Шторы были раздвинуты, и комнату заливал солнечный свет, которым в последнее время часто баловала установившаяся по-настоящему весенняя погода. 

Попивая чай, мечтательно листала скачанные из интернета картинки машин. Я бы очень хотела себе Toyota RAV-4. Как здорово на учебу ездить на собственной тачке. Наверное. За приятным занятием время пролетело незаметно. Как обычно опаздывая, набегу торопливо натянула непослушные сапоги, попрощалась с соседкой и выбежала из комнаты.

Я спешила на остановку, где меня уже ждала одногруппница Даша Новикова. Темноволосая, смуглая, пунктуальная чертовка, с глазами цвета кофейных зёрен. Она напоминала мне принцессу Жасмин из диснеевского мультика про Алладина. Такая же красавица.

До начала тренинга я заглянула на кафедру физики и взяла дополнительное задание. Хотелось получить автомат, потому что сдавать этот экзамен — смерти подобно. С первого раза такое счастье выпадает лишь единицам, а я не семи пядей во лбу и особым везением отличаюсь едва ли. Обсудив с преподавателем некоторые детали работы и сроки сдачи, я потопала на психологию.

В аудитории чувствовался приятный, еле уловимый кофейный аромат. Все уже собрались, когда в учебную комнату вошел профессор Хмельченко.

— Сегодня пишем тесты, — сказал он, демонстрируя толстую пачку черно-белых листов. — От вас требуется сделать задание и посчитать баллы. Кто справится, не задерживаю.

Одногруппники радостно зашушукались. Преподаватель протянул бланки старосте и удалился, дав нам полную свободу. Всем хотелось поскорее отстреляться и пойти по своим делам.

Большинство ребят уже закончили. Аудитория постепенно опустела. Я, как обычно, прокопалась и только сейчас заметила, что осталась совсем одна. Отнесла работу преподу и сквозонула с кафедры.

На остановке уже стоял нужный автобус, и я с радостью ускорила шаг. Люблю двадцать седьмую маршрутку, в ней всегда полно свободных мест. По привычке всю дорогу разглядывала проезжающие машины. А раньше моими верными спутницами были книги.

Я зачитывалась произведениями одной американской писательницы. Её вампирская сага приводила меня в полнейший восторг. По первой части даже фильм сняли. С книгой он, конечно, не сравнится, но мне очень понравился. Только за последнюю неделю посмотрела его три раза. И нет, я не чокнутая.

Когда показывали в кинотеатре, даже и не собиралась идти. Думала — чушь полная: очередная пустая мелодрама, да ещё и про вампиров. Ну, уж увольте. Но, взахлеб прочитав первую книгу, прониклась. С замиранием сердца посмотрела на компьютере снятый по её сюжету фильм и пожалела, что не пошла на премьеру. Теперь у меня появилась тайная и, кажется, несбыточная мечта: увидеть его на большом экране. Но кто же станет устраивать повторные сеансы для меня?

Я так увлеклась, что не заметила, как дочитала третью книгу. Это привело к небольшой депрессии: завершающей-четвертой части ещё не было на прилавках магазинов нашего города. Пришлось на время расстаться с любимыми героями. От этого на душе поселились тоска и пустота. Какая-то часть меня навсегда останется на страницах волшебной истории…

Когда пришла домой, не удивилась отсутствию Ады. Скорее всего, и ночевать я останусь в гордом одиночестве. Не так давно у соседки появился парень. Она ходила счастливая и мечтательная. У Ады долго никого не было, и теперь девчонка с головой нырнула в отношения. Старалась всё свободное время проводить с Тимуром, так зовут её молодого человека. Они законтачили через интернет, в чате знакомств. Конечно, это всё сомнительно, но вроде бы в их случае сработало.

Ближе к вечеру принялась за домашнее задание. Завтра же гистология. М-да. Но ничего не поделать, значит, буду учить. Мама позвонила в аккурат, когда я уже с чувством выполненного долга захлопнула пухлый учебник. Поболтали с родительницей о том о сем, обсудили события прошедшего дня.

Когда я только переехала в Красноярск из родного, провинциального городка, мы могли разговаривать часами. Тогда ей это было просто необходимо. Осенью прошлого года она развелась со вторым мужем, я уехала учиться. Мама осталась совсем одна. Поначалу ей было одиноко и тоскливо. Но она сильная, почти оправилась, теперь грустных мыслей особо не слышно, так, обычный человеческий скептицизм.

Я ошиблась на счет ночёвки в одиночестве. Ада пришла, когда я ещё болтала по телефону. Соседка приветливо помахала, вешая плащ на крючок в прихожей. Глаза её светились счастьем как, впрочем, бывало постоянно в последнее время.

Уже лежа в кровати, я подводила итоги прошедшего дня и пришла к выводу, что живу самой обычной жизнью. Возникло ощущение, что в ней чего-то не хватает. Вот только чего? Вроде бы всё есть, но это «всё» какое-то заурядное. На мысли «Вот и прошел ещё один обычный день моей обычной жизни», я провалилась в сон.

Странная встреча

Проснулась раньше будильника. Быстро умылась, натянула тренировочный костюм, захватила мр3-плеер и выпорхнула на утреннюю пробежку. Мрак, оставшийся после ночи, потихонечку рассеивался. Я трусцой направилась в сторону университетского стадиона. Он находится в огромной котловине. Окинула сверху взглядом спортивное сооружение и спустилась по крутой железной лестнице.

Немного размялась и начала бегать. Вдыхая полной грудью воздух с приятным запахом озона, я двигалась навстречу рассвету и новому дню. В ушах звучала любимая радиостанция. В такие минуты я ощущала себя настоящей и вполне счастливой. Небо совсем прояснилось, и погода обещала быть чудесной. Где-то глубоко внутри зрело робкое, но такое тёплое ощущение, что сегодня случится что-то особенное. Как бы я этого хотела…

Пришла домой и постаралась вести себя как можно тише. Накинула халат и выскользнула из комнаты. В отличие от других общежитий наше делилось на секции, и в каждой имелся собственный душ. Это очень удобно — избавляет от нужды стоять в бесконечной очереди.

К моему возвращению Ада уже проснулась.

— Доброе утро! — с ленцой пробормотала она, заправляя постель.

— Доброе! — намного бодрее отозвалась я.

 Заморачиваться утром по поводу еды желания не было, и я залила кукурузные хлопья апельсиновым соком. Время на часах говорило, что пора выдвигаться. Переоделась в темно-синие джинсы и серую футболку с длинным рукавом, на ходу доела завтрак, подхватила сумку, и посеменила по узенькому коридору общежития.

Вошла в аудиторию и глазами отыскала свою группу. Ребята уютно устроились на «галерке». Некоторые махали, приглашая сесть к ним, но я предпочла расположиться на третьем ряду от кафедры профессора. Я хорошо отношусь к одногруппникам, но наверняка знаю, что конспектировать рядом с ними не получится.

Лекция началась. В зале стало гораздо тише, но на последних рядах, как и всегда, слышалось монотонное гудение. Обернулась и увидела обычную картину: одни слушали музыку в наушниках, другие читали учебники, готовясь к следующему предмету, кто-то даже резался в карты.

Профессор дал запланированный материал и попрощался со студентами. На выходе из аудитории уже ждали одногруппники Даня Кумачёв и Матвей Захлебный.

— Ты ещё скажи, что лекцию писала, — взъерошил мне волосы на затылке Даня.

Я отпихнула его локтем.

— Зато будет у кого конспект взять, — подмигнул Матвей.

Мы спустились в подземный переход. Он соединяет главный корпус с лабораторным и морфологическим. Очень удобная штука. В холодное время года можно не переодеваться каждый раз в верхнюю одежду, когда нужно попасть в соседнее здание.

На кафедру поднимались на лифте, хотя вообще-то он для преподавателей. Но у Кумачёва имелся магнитик, который работал не хуже чипа.

В учебной комнате стояла жуткая духота. Погода баловала теплом, а батареи ещё не отключили — гремучая смесь. Мы с Даней снимали стулья с парт, а Матвей открывал окна. Спасительный поток прохладного воздуха ворвался в кабинет. Мы сходили за микроскопами, методичками и препаратами для занятия.

Постепенно подтянулась остальная группа. Аудитория наполнилась привычным гулом, смешками и разговорами. Трепология прекратилась, когда в кабинет вошел преподаватель. Богомолов Евгений Леонидович — ассистент кафедры гистологии. Он один из тех людей по которым невозможно определить возраст, я бы дала ему не больше тридцати, тридцати двух лет. Невысокого роста, со светло-русыми волосами, старомодно уложенными на косой пробор, как у купеческого сынка. Между собой мы называли препода «Жукаш», иногда «Жукашик», ну или «Жукоед».

Сам Евгений Леонидович рассказывал, что не в восторге от преподавательской деятельности и занимается этим исключительно для успешной защиты докторской диссертации. Поэтому Богомолов нас особо не напрягал, но и расслабляться не давал. Несмотря на своенравный характер, и не ахти какие внешние данные преподавателя, добрая часть женского населения нашей группы тайно ему симпатизировала.

Сначала он раздал тесты — контроль входных знаний.

— На всё про всё даю вам пять минут. Время пошло, — лениво объявил Евгений Леонидович и плюхнулся на рабочее место.

Особо грациозным препода не назовешь. Жукаш часто спотыкался о стулья, когда важно, как ему казалось, прохаживался по кабинету, заложив руки за спину. Мы старательно делали вид, что ничего не замечаем, но получалось это с трудом.

Пять минут истекли, так что дальше по плану был устный опрос. Преподаватель тыкал наугад в список и вызывал студентов, задавал вопросы и что-то помечал в блокноте.

У доски заканчивала свою речь староста группы Регина Самохвалова, невысокая, светловолосая девушка, с бледным веснушчатым лицом. На мой вкус, Регина так себе красавица. Но за счет самомнения и компанейского характера она постоянно в центре внимания. Регина не водила дружбы с теми, кто не мог быть ей чем-то полезен. Во время ответа староста держалась уверенно и даже нагловато.

— Присаживайтесь, — пробормотал Богомолов и сделал очередную пометку в блокнот. — Та-а-ак… — протянул он, барабаня пухлыми пальцами по столешнице. — Кто же расскажет нам о составных компонентах нервной ткани? Наверное, это будет госпожа… — он ткнул в список и, выдержав театральную паузу, сообщил, — Кораллова.

Я хорошо знала эту тему и без промедлений поднялась из-за парты. Перед публичными выступлениями страха не испытывала, поэтому быстро рассказала то, что выучила накануне и показала на плакатах основные клетки и межклеточное вещество.

— Спасибо, — сказал преподаватель, — присаживайтесь.

Жукаш продолжил опрос группы своим незатейливым способом. Я знала, что больше он меня не потревожит, и позволила себе немного отвлечься. Села вполоборота к окну, разглядывая весенний пейзаж. С моего места открывался вид на крышу главного корпуса и деревья. С высоты седьмого этажа они казались совсем маленькими, но даже отсюда можно заметить зеленеющие макушки, которых вчера ещё не было видно. Природа оживала, а вместе с ней просыпалась от зимней спячки и моя душа.

Она была в летаргии уже несколько месяцев. Прошлым летом я пережила болезненный разрыв с молодым человеком. Мы встречались чуть больше двух лет, у нас были теплые, доверительные отношения. Кирилл казался идеальным, не любить его было невозможно. Всегда учтив, благороден, внимателен, любимчик учителей. Таких, как он, ставят в пример своим детям.

Кир поступил в престижный университет в Штатах и уехал вместе с родителями на ПМЖ. Решение о расставании далось нам обоим нелегко. Эти отношения стали настолько привычной частью жизни, что казались естественными как дыхание. Но продолжать встречаться на расстоянии мы не стали, наверное где-то в глубине души чувствуя, что впереди нас ждет что-то большее.

Это было очень сложно, но вместе с тем и правильно. Мы договорились не общаться вовсе, хотя имели возможность это делать: телефон, электронная почта, письма, в конце концов. Но, как гласит мудрая русская пословица: «С глаз долой, из сердца вон». Ведь у нас начиналась новая жизнь. Новая во всех смыслах, и брать в неё то, что будет тяготить, не стоило.

Мы с детства занимались бальными танцами. В нашем городе неплохая танцевальная школа, там и познакомились. Раньше у каждого был свой партнер, но однажды нас поставили в пару, и это оказалось самым удачным вариантом. Мы гармонично смотрелись и хорошо чувствовали друг друга. Поначалу просто дружили, проводили много времени вместе, а потом повзрослели и поняли, что это больше чем дружба.

   Последняя наша встреча была незабываема. Мы болтали до рассвета, старались чтобы не осталось недосказанности и вопросов. А когда рассвело я прыгнула в такси. Больше мы с Киром не виделись.

От хандры сбежала в деревню к бабушке и дедушке. Старики у меня мировые, с лишними расспросами приставать не станут, в тот момент это единственное, что мне было нужно. Я не хотела, чтобы лезли в душу. Мама на такие подвиги не способна. Она бы начала меня жалеть и, это было бы совсем невыносимо.

Настрадавшись вволю, осознала, что потеряла не любовь всей жизни, а хорошего друга, с которым нас, по большому счету, связывала привычка. И всё равно было тяжело и больно расставаться. Поэтому для себя решила, что буду вместе лишь с тем, кого действительно полюблю. Без компромиссов: либо так, либо умру старой девой. Хотелось встретить свою вторую половинку, того, кто сможет заставить моё сердце счастливо петь. Тот, кому можно довериться и открыть душу. Кто будет так же честен со мной.

Мысли прервал настойчивый голос преподавателя:

— Что вы можете сказать по этому поводу? — Судя по интонации, вопрос звучал не в первый раз.

От неожиданности я растерялась, ладошки моментально стали влажными. Так всегда бывает, когда волнуюсь. Дурацкая реакция организма. Я вовремя сообразила и выразительно посмотрела на Захлебного, который точно в теме. Приятель не подвел и прошептал:

— Псевдоуниполярный нейрон.

Богомолов бросил на моего одногруппника неодобрительный взгляд, от которого Матвей чуть вжал голову в плечи и стал с преувеличенным интересом разглядывать свои ногти.

— От перикариона отходят дендрит и аксон практически из одного места и, кажется, что это один отросток, — быстро сориентировалась я, — но потом они разъединяются в виде буквы «Т» и расходятся под углом сто восемьдесят градусов.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил преподаватель, явно недовольный исходом. Он любил постебаться над студентами. Но не в этот раз, Евгений Леонидович, не в этот раз!

Кивком поблагодарила Матвея, тот улыбнулся в ответ. А пока никто не видел, достала из кармана небольшой платок и вытерла влажные ладони. Остаток пары прошел без происшествий. Мы занимались привычными делами: изучали препараты под микроскопом и заполняли карточки.

Жукаш дал задание на дом и отпустил всех, а я задержалась, чтобы сдать учебную комнату. Вышла из кабинета и обнаружила, что одногруппников уже и след простыл. Магнита у меня нет, поэтому придется прогуляться пешком. Ну, спускаться, всё-таки, не подниматься. С этой мыслью я аккуратно убрала халат в сумку и покинула кафедру.

Уже шагая вниз, заметила, что лестничные пролеты подозрительно пусты, тут даже лучше бы подошло пустынны. Необычно для этого времени дня. В лабораторном корпусе, в котором проходят практические занятия по гистологии, на втором этаже находится ЦНИЛ – Центральная научно-исследовательская лаборатория. Ежедневно сюда приезжают десятки людей.

Прошла площадку третьего этажа, но привычного шума, который всегда доносится снизу, так и не появилось. Окинула быстрым взглядом распахнутые двери ЦНИЛ.

И обмерла.

На меня пристально смотрели невероятные светло-бирюзовые глаза. Лица их обладателя я не могла разглядеть, потому что утонула в волшебной бездне цвета морской волны. Через долю секунды вспомнила, что умею дышать. Незамедлительно воспользовалась этим бесценным навыком, но взгляд отвести так и не смогла.

Словно под действием психомиметиков продолжила двигаться по лестнице, по-прежнему вглядываясь в пучину бирюзы. Мне казалось, что время тоже в замешательстве и всё происходит, как в замедленной съемке. Когда каталепсия сменилась любопытством, я оторвалась от глаз незнакомца и стала с интересом изучать его лицо.

Бо-же-мой! Да он словно сошел со страниц книги о сказочных созданиях. Безупречные черты, пухлые манящие губы. Светлые, почти белые пряди волос, небрежно спутавшиеся между собой, прикрывали слегка заостренные уши. Я не могла поверить, что бывают такие прекрасные существа на свете. Но вот он сейчас стоит здесь передо мной, и выглядит вполне настоящим.

Когда я поравнялась с загадочным незнакомцем, он немного сощурился, чем резко выдернул меня из грез и вернул в реальность. Я не смогла прочесть посыла, но было в его взгляде что-то притягательное и, одновременно, пугающее. Флер волшебства моментально улетучился. На смену ему тут же пришло чувство жуткой неловкости за свою бестактность. Я опустила глаза в бетонный пол и ускорила шаг.

Но от моего обоняния не смог укрыться терпкий запах кофе и приятный, еле уловимый аромат парфюма, исходящий от этого волшебного создания. Назвать его человеком язык не поворачивался. Мои рецепторы словно взбесились, требуя вернуть их на вершину блаженства и умоляли следовать за чарующим запахом неотступно.

Спускаясь по лестнице, ведущей на первый этаж, спиной по-прежнему ощущала взгляд странного парня, который на вид был не намного старше меня. В животе похолодело, а волоски по всему телу встали дыбом. Я поспешно скрылась из поля зрения светло-бирюзовых глаз, не рискуя оборачиваться.

Почти бегом покинула здание лабораторного корпуса. А когда шла вдоль небольшой парковки, заметила машину Алика. Ну как же так?! Совсем из головы вылетело, что договаривались съездить сегодня в бассейн. Частенько в будние дни мы вместе выбирались поплавать.

После этой странной встречи у меня как будто всё внутри перевернулось и теперь не на своих местах.

Я шумно села на пассажирское сидение и захлопнула дверцу громче, чем следовало.

— Привет! — радостно произнес Алик, и добавил: — Ну и видок. Ты что, призрака увидала?

Я не сразу отреагировала на вопрос, но, когда более-менее пришла в себя, сдавленно проблеяла:

— Почти.

Мотор загудел, и мы тронулись с места. Алик Алиев, наш сосед и одногруппник Ады в одном флаконе. Привлекательный молодой человек, обладал невероятной харизмой, и мог любого расположить к себе. Кстати, этим он не брезговал, решая повседневные дела.

Алик как обычно болтал без умолку. Я же была погружена в свои мысли, изредка кивала невовпад и выдавала рандомные междометия, с трудом улавливая, о чем трещит приятель. Ни на секунду не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. На очередном красном светофоре вынырнула из раздумий и обратила внимание на свои мокрые руки, с которых стекали капли пота.

Плавание не принесло удовольствия. Еле дождалась, пока закончится наше время, и пулей помчалась в женскую раздевалку. Наспех переоделась и, недосушив волосы, вылетела на улицу. Внутри всё отчаянно клокотало. Я нервно гипнотизировала часы на дисплее телефона и бродила возле машины соседа. А тот, как назло, куда-то провалился.

Эта странная встреча в лабораторном корпусе в сотый раз прокручивалась в голове. Я уже всерьез начала злиться на себя за такую непонятную реакцию. Ничего особенного ведь не произошло! Я каждый день встречаюсь глазами со множеством людей, что сейчас-то по-другому?

Когда на крыльце появился сосед, мысленно пропела: «Аллилуйя!» Обратная дорога казалась бесконечной. За окнами проносился шумный город с пыльными улицами, многолюдными остановками и толпами горожан, спешащих по своим, несомненно, важным делам.

Дома было на редкость прохладно. Странно, на улице тепло, да и батареи топят вовсю. Озноб не проходил. Переоделась в мягкий флисовый костюм и налила чашечку сладкого какао. Усевшись на кровать, завернулась в старенький плед. Горячий напиток в сочетании с уютной атмосферой сделали своё дело и, незаметно для себя, я задремала.

Проснулась от звука мобильного. Одногруппник в сообщении интересовался, как отработать пропуски. А я-то почем знаю? Я на все занятия хожу. Пусть староста ему объясняет. Во сне руки затекли, и набрать ответ оказалось не так-то просто.

Умудрилась напечатать эсэмэску и отложила телефон. Когда встала, ощутила ломоту во всём теле и поняла, что заболеваю. Хорошо, мама такая предусмотрительная и забила аптечку всевозможными лекарствами.

Во время вечернего созвона я коварно умолчала о своём недомогании. Мама начнёт волноваться (а, зная её мнительную натуру), ещё чего доброго, примчится выхаживать драгоценное чадушко.

Выпила лекарство и, словно по щелчку, меня разморило. Часы над столом показывали девять. Обычно не ложусь так рано, но сегодня я уже ни петь, ни свистеть.

Бирюзовый кошмар накануне праздничного дня

За окном начало смеркаться. Я заползла в теплую пижаму и растянулась на кровати. По всем каналам заканчивались “Новости”. Оказывается в городе участились случаи изнасилований и убийств. Все жертвы — девушки от восемнадцати до двадцати шести лет. Стражи порядка предполагают, что это серийный маньяк. Я поморщилась. Также выдвигалась версия о религиозных фанатиках. Ужас-то какой!

Натянулв на ноги пушистые махры, переключила на «Дискавери». Шла передача про жителей подводного мира. Глядя на сине-зеленые пейзажи, невольно вспомнила сегодняшнего незнакомца с прекрасным лицом эльфа. Не то чтобы он хоть на минуту выходил из головы, но сейчас эмоции накатили с новой силой. Незаметно я провалилась в забвение, такое же глубокое как океан. Со мной редко случаются цветные сны, но сегодня всё было по-другому.

Я сижу на песчаном пляже и вглядываюсь в бирюзовую гладь. Стоит хорошая погода, теплый ветерок треплет подол моего белоснежного сарафана. Не слышно ни крика чаек, ни голосов отдыхающих. Только шепот волн, лениво набегающих на светлый песок.

Замечаю на поверхности воды какой-то предмет, но не могу разобрать, что это. Подойдя ближе, понимаю, это закупоренная бутылка с запиской внутри. Пробую пальцами воду. Б-р-р! Ледяная. Все же интерес пересиливает, и я решаюсь. Я вхожу по щиколотку. По колено. По пояс. Протягиваю руку, но волны словно играют со мной, удаляя бутылку. Отступать некуда, и я иду вперед. Ноги уже не чувствуют дна.

Бросаю взгляд на небо, оно совсем потемнело, а солнце уступило место луне. Перевожу глаза на воду, но она уже не бирюзовая, а совершенно черная. Бутылка исчезла. Теплый бриз сменился холодным завывающим ветром. Оборачиваюсь, но земли не видно. Я нахожусь посередине океана. Повсюду - лишь темная вода.

Вдруг чувствую, как за щиколотку меня кто-то хватает. От ужаса начинаю бить ладонями по волнам, но всё бесполезно.  Чья-то рука крепко держит и тянет ко дну. Я погружаюсь глубже с каждым мгновением. Начинаю захлебываться. Воздуха в груди остается только на последний крик, но вместо него из открытого рта вырывается каскад пузырьков.

Проснулась от немого вопля. Горло саднило. Всё тело било мелкой дрожью от холода и страха. Одеяло лежало на полу. Окно распахнуто настежь, стылый ветер беспрепятственно наполнял комнату. Крупные капли дождя хлестали по подоконнику и стекали на пол.

На дисплее телефона высветилось три часа ночи. Закрыла окно, выключила телевизор и, вернувшись в постель, постаралась забыть кошмар. Долго ворочалась, пытаясь согреться и поспать еще. 

Поднялась от будильника, значит все таки задремала. Чувствовала себя гораздо лучше. Причин откладывать утреннюю пробежку не нашлось. Конечно, можно отказаться из-за пасмурной погоды, но я не стала хитрить.

Вернувшись домой обнаружила Аду, которая кипятила чайник.

— С днем рождения тебя! — радостно пропела соседка и протянула серебристый сверток.

Я немного растерялась.

— Ну, зачем же… Не стоило. — Подарки за восемнадцать лет принимать я так и не научилась. — Спасибо, но…

— Открывай скорее! — Подгоняла она меня.

Я торопливо разворачивала бумагу и чуть не уронила фоторамку цвета морской волны. Внутри остро ёкнуло — вспомнился недавний цветной кошмар.

— Ну, как? Нравится?

— Спасибо, мой любимый цвет, — будто ослик Иа из мультика, поблагодарила я соседку. А про себя удивилась: «С каких это пор он стал моим любимым?»

Ретировалась в душ, а когда вернулась, Ады уже и след простыл. Телефон разрывался — звонила мама. Первый раз отмечала день рождения вдали от неё. От этого услышать родной голос было ещё важнее.

В аудитории почти все места оказались заняты. Пришлось сесть на первый ряд от кафедры. Одногруппники, как обычно, теснились на «Камчатке». До начала лекции оставалось минут пять.

Едва достала тетрадь, как услышала за спиной подозрительное шуршание и возню. Повернулась и от неожиданности вздрогнула. Вся моя группа нараспев загорланила:

— С днем рождения тебя Мила, с днем рождения тебя!

Опешив от удивления, я не знала, что и сказать ребятам. На нас пялились все, кто был в лекционке. Даже на танцевальных конкурсах я так не волновалась. Невысокая, но шустрая Регина пробралась вперед и протянула небольшую стопку каких-то бумажек. Я не сразу поняла, что это.

— Спасибо, ребята, очень приятно, но не стоило…

Мой лепет прервала деловитая староста:

— Как это не стоило? Разве мы можем не поздравить с днем рождения нашу обожаемую одногруппницу?!

От волнения руки вспотели и чтобы не испортить листочки, положила их на стол. Только сейчас дошло — это лотерейные билеты. Мои одногруппники ещё те затейники!

— С меня торт в перерыве, — пообещала я.

Все радостно загалдели и разошлись по местам, конечно же, после того, как обняли меня, сначала по очереди, а затем все вместе. Так называемая “облепиха”. Наша группа всегда отличалась дружностью и сплоченностью.

На большом перерыве, мы пили чай с песочным тортом, на моё счастье, продававшимся в университетском буфете. Бежать в магазин по дождю не очень-то улыбалось. Когда стаканчики наполнились, а десерт был разложен по одноразовым тарелкам, в дверном проеме показался одногруппник Ёна Мироненко, который прогулял первую лекцию. Он всегда так делает. Его мокрые волосы растрепались от ветра и сейчас забавно торчали во все стороны. Товарищ подошел к столу и все в разнобой поприветствовали его.

— Вот кто нам сегодня погоду испортил! — нарочито ворчливо произнес Ёна. — С днем рождения, милая Мила! — сказал он, уже улыбаясь, и подошел, чтобы обнять.

Пластиковая тара была рассчитана и на него. Все ещё раз шумно поздравили меня и принялись уплетать торт.

— Классно мы придумали с подарком? – поинтересовалась Эмма Пользина.

При своей плотной комплекции она носила розовые пышные юбки, яркие чулки и футболки со смешными принтами. Комплексовать не про неё. Эмма — самый душевный человек, из всех, кого мне когда-либо доводилось встречать. Про таких говорят: последнюю рубашку отдаст за друга. В этом вся Польза.

— Да, очень здорово! — согласилась я.

— Кстати, розыгрыш можешь посмотреть в воскресенье по телевизору, — вступила в разговор Зоя Уварова. — Но тут пятнадцать билетов, трудно за всеми уследить разом, так что проще дождаться понедельника и сходить в киоск Роспечати. Там будет сводная таблица тиража, тебе скажут чего и сколько ты выиграла.

— Так и сделаю, — кивнула я. — Обещаю, если выиграю сто миллионов, каждому дам по одному!

— Тебе с такими лозунгами нужно в депутаты баллотироваться, — высказался Даня.

— А если выиграешь сто тыщ миллионов? — посмотрел на меня Ёна.

— Тебе достанется половина, — заговорщически прошептала я, словно остальные ничего не слышат.

— С тобой приятно иметь дело! — в тон мне отозвался Ёна.

— А это уже попахивает кумовством и распилом бюджета! — шутливо возмутился Матвей Захлебный.

Все прыснули от смеха и сдвинули пластиковые стаканчики, за успешность дела и моё здоровье. Перерыв заканчивался, девочки помогли убрать со стола, и мы вернулись в аудиторию.

В течение пары приходили поздравительные смски. Знакомых и родни у меня хоть отбавляй. После окончания лекции с одногруппниками поехали в старый корпус. Все двенадцать бежали за уходящим троллейбусом. Водитель чуть притормозил, и мы шумно ввалились в салон. Вышли на остановке “Агропром” и поспешили на занятия, а Обидова почему-то совсем в другую сторону. Но времени догонять её и приставать с расспросами не было.

На английском я могла расслабиться, потому что хорошо разбиралась в предмете. Когда я была маленькой, мама часто работала допоздна, поэтому из детского сада меня забирала соседка. Лена училась в пединституте на инязе. Она-то в игровой форме и привила мне любовь к языкам. Мама благодарила соседку за репетиторство, то колбасой, то сыром. Куда ни глянь, сплошные плюсы: и ребенок к науке приобщён, и студент накормлен.

Книга, как спасение

После занятия ко мне подлетела Тася. Она радостно прыгала, размахивая перед моим носом каким-то предметом. Я протянула руку, чтобы взглянуть поближе на то, что так её воодушевило. Хотя подсознательно догадывалась, что это долгожданная четвертая книга. Так оно и оказалось.

— Круто! Круто! Круто-о-о! — ликовала одногруппница, продолжая мельтешить руками.

Затем предложила стать седьмой в очереди на чтение.

— Ты, правда, думаешь, что я выдержу?

— Ну раз уж ты у нас такая нетерпеливая, а по совместительству сегодня еще и именинница, то получите, распишитесь, — с этими словами подруга вытащила из сумки ещё один новенький экземпляр.

Счастью моему не было предела. Пожалуй более искренней благодарности Обидова еще не слышала.

Пока шла до остановки думала о мальчике-эльфе, так я условно называла того странного незнакомца, с волшебными бирюзовыми глазами. Я даже ничего о нем не знаю, кроме того, что он прекрасен. Эх, как же он хорош. Нет, хорош всё же слишком обыденно для такого как он, мальчик-эльф именно что прекрасен.

Скорее всего, это была одна-единственная наша встреча. Внутри всё сжалось. Осознавать то, что мы больше никогда не увидимся, отчего-то было слишком тяжело, и я предпочитала гнать эти мысли прочь. Тайком все же надеясь на невозможное.

В автобусе пришлось пройти через весь салон, чтобы присесть. Не то чтобы я сильно устала или ленилась ехать стоя. Но тут такое дело: я хотела начать читать книгу немедленно! Сейчас же! Я так увлеклась, что чуть не проехала свою остановку.

Дома едва успела снять сапоги, как зазвонил мобильный. Я подняла трубку и услышала папин голос. Приняла поздравление, мы перекинулись парой дежурных фраз.

Когда мне было три, родители развелись. С отцом я общалась очень редко. Он переехал в другой город, и в лучшем случае навещал меня раз в год. В двенадцать лет, взял погостить на пару неделек к себе. Больше особо добавить нечего. Ну если только то, что этой зимой я ездила к бабушке и дедушке с его стороны. Приняли меня радушно.

После «праздничной» трапезы — пельмени “Дарья” с кетчупом, я погрузилась в чтение. Как же я была счастлива. Вот это подарок на день рождения! Вот так повезло! Как и ожидала, мысли о мальчике-эльфе покинули мою голову, правда, ненадолго…

По субботам мы не учимся и поэтому сегодня я, без зазрения совести, могу допоздна поваляться с книжкой, отнюдь не медицинского толка. Читала до тех пор, пока веки не налились свинцом, а склера глаз не загудела от усталости. Про такие моменты Тася говорит: «читала пока линзы не треснули». Линз я не ношу, но и роговица мне тоже спасибо не скажет.

Утром проснулась без будильника. Но когда увидела, сколько времени, чуть не вскочила с кровати. Но вспомнив, что сегодня выходной, возликовала и вновь откинулась на подушку. В четырёх стенах сидеть не хотелось. Выглянула в окно, на небе ни облачка. 

Самое время посетить остров Татышева. С приходом весны там становится чудесно. Маршрутка мне в помощь. В парке у меня есть любимое место. Там стоит дерево, которое раздваивается кверху. Я отыскала его, с легкостью забралась на эту рогатку, и устроилась поудобнее. Листья уже распустились и зелень почти скрывала меня. Я наслаждалась шелестом молодой кроны, теплым ветерком, трепавшим мои распущенные волосы, и ароматом разгулявшейся весны. Пахло талой водой, липкими почками и ещё чем-то неуловимо чудесным.

Перед глазами вновь и вновь вставал образ прекрасного мальчика-эльфа. Он вдохновил меня на несколько строчек, которые я поспешила записать в свой старый, видавший виды, блокнот:

Среди пыльных дорог, неизвестных мне судеб,

Я искала тебя, знала, вместе мы будем.

Посмотрела в глаза бирюзового цвета

И теперь не своя я шагаю по свету.

До тебя не жила, лишь готовилась к жизни – 

Отказав всем страстям, суете, дешевизне.

Если хочешь, пойду, побегу за тобою.

Но я снова одна пред безликой толпою.

Стихи свои я никому не показываю, слишком личное, да и не думаю, что кому-то они интересны. Вот именно эти уж точно оставлю при себе.

После поэтической пятиминутки принялась за книгу. Читала с упоением, со вкусом. Сколько так просидела, не знаю. Но к реальности меня вернул сильный порыв ветра, внезапно обдавший лицо ледяным воздухом. Тяжелые тучи предвещали неминуемый дождь и я не желая испытывать удачу уже собиралась спрыгнуть с облюбованного дерева.

Но мой взгляд зацепился за противоположный край поляны, там стояло несколько человек. Одеты они были в серые балахонистые костюмы. Незнакомцы собрались в круг, словно шептались о чем-то, а потом случилось вовсе невероятное. Ослепительная молния расколола небо на множество кусочков и люди словно сквозь землю провались. Стало жутко не по себе. Что за чертовщина?! Они реально исчезли!

Но ведь такого не могло произойти! Или могло… Или я схожу с ума? Ответом мне был сердитый раскат грома.

Под дождь я все же попала. Самое обидное, что до общежития было уже рукой подать. Тем не менее промокла я знатно. Дома застала Аду за приготовлением позднего обеда — раннего ужина. Соседка по свойски отчитала меня за беспечность, а когда я вернулась из душа, усадила за стол.

— Прошу! — широким жестом окинула «поляну» Ада. — Согрелась?

— Вполне, — ответила я, застегивая молнию серой растянутой, но от того не менее любимой, толстовки. 

— В сегодняшнем меню жареная рыба и тушеные овощи, — с нарочитой торжественностью объявила соседка.

Я уже и забыла, когда мы вот так субботним вечером ужинали вместе. Наверное, Тимур уехал в очередную командировку.

Заметила, что соседка чем-то расстроена. Ада рассказала, что её племянник попал в больницу. Малышу сделали экстренную операцию, а сейчас необходим курс химиотерапии. Родственники места себе не находят от переживаний и бессилия. Я видела малыша пару раз, и от этого сильнее понимала отчаяние семейства.

На следующих выходных я с ребятами из университета собираюсь в поход на берег реки Маны. Каждую весну там проходит масштабный туристический слет и я не имею права упустить такую отличную возможность здорово провести время.

После ужина позвонила давнему другу Артуру Суровегину. Он заядлый походник.

— Артура, нужна твоя помощь. Я собираюсь в поход, и мне недостает пары вещей, — изложила по факту. Платку и другое необходимое снаряжение я уже позаимствовала у одногруппников. — Выручишь?

— Не вопрос. Чего не хватает?

— Нужен рюкзак.

— Так, все большие рюкзаки у меня сейчас путешествуют, — задумчиво изрек невидимый собеседник. — Тебе сорокалитровый сойдет?

— Да, конечно, самое то, — соврала я, ведь даже примерно не представляла его размеров, надеясь, что друг ерунды не предложит. — Фонарик налобный.

— Фара есть, — вполголоса, комментировал он. — Что-то ещё?

— И каремат. Вроде бы всё.

— Кареч тоже есть. Когда тебе это нужно?

— К следующим выходным. Где и когда тебе удобно встретиться?

Единственная сложность заключается в том, что Артур живет не в Красноярске, а в Дивногорске, который находится примерно в часе езды.

— Так, погодь. На следующей неделе в Красноярске буду навряд ли…

— Мне несложно приехать в Дивногорск, — тут же прервала я его.

— Ну и отлично, когда тебя ждать?

— Давай в среду?

— Идет.

Едва я скинула вызов, как раздался веселенький рингтон.

— Алло, — настороженно ответила, понимая, что это фиаско.

— Хай, Карабульда! — послышался задорный голос Эммы. — Ты готова?

— Да… конечно! — врала напропалую я, стараясь говорить как можно увереннее. — Через сколько будете?

Вот чёрт! Совсем забыла! Частенько по субботам мы с одногруппницами выбираемся в какое-нибудь приятное местечко, где можно отдохнуть и обсудить последние сплетни. Такие вот девичьи посиделки.

Не смотря на суматошные сборы, мы замечательно провели время. Не обошлось и без случайных знакомств. Тася склеила парня из сборной по самбо. Правда из Томска. Не знаю сложится ли общение подруги и спортсмена на расстоянии, но телефончик он у нее стрельнул. Регина проспорила все той же Тасе бутылку виски. А я… А что я, практически весь вечер думала, как было бы здорово увидеть мальчика-эльфа. Знаю несбыточная мечта, но ничего не могла с собой поделать.

Дома Ада встретила меня с кислым лицом, такое оно бывает, когда Тимур уезжает в командировку, а тут еще и племянник заболел. Соседка смотрела шедевр «Унесенные ветром». Я видела этот черно-белый фильм уже много раз, но всё равно присоединилась.

Ночью мне приснился черно-белый сон. Точнее, цвета было три: черный, белый и, конечно же, бирюзовый. Я забралась на крышу старого кирпичного дома. Уже вечерело. Пройдя мимо веревок, на которых сушились простыни, села на самый край крыши и стала писать стихи. Как это обычно бывает во сне, они казались гениальными.

Внезапный порыв ветра подхватил меня и понес по уже ночному небу. Неожиданно в руках появился бирюзовый зонтик. Я стала плавно спускаться на нем, точно Мэри Поппинс из сказочной повести. Внизу угадывалась знакомая фигура. Юноша, с прекрасным лицом эльфа и волшебными глазами, поймал меня, как невесомое перышко. Страшно не было, я ощущала это как само собой разумеющееся.

Красавчик отнес меня в парк, где мы забрались на рогатку старого дерева и долго болтали на французском. Как это бывает во снах незаметно тополь на котором мы сидели превратился в здоровенную многовековую сосну. Казалось верхушка её упирается в серо-лавандовые небеса. А сами мы так высоко, что даже земли не видно, лишь незнакомое озеро в далеке, окаймленное фиолетовыми скалами. Мы разговаривали о музыке и картинах, о морских прогулках и лошадях. С ним было так легко и просто. А потом…

А потом я проснулась. На душе стало тоскливо оттого, что это всего лишь сон. Как было бы здорово вновь увидеть этого загадочного парня, хотя бы одним глазочком! Но в городе с миллионным населением трудно разыскать человека, если ничего о нем не знаешь. Порой мне казалось, что я всё выдумала и прекрасный мальчик-эльф — плод моего воспаленного воображения.

Попыталась записать стихи, которые сочинила во сне. Но то, что получилось, гениальным трудно было назвать, либо я вспомнила не то.

Странные обстоятельства в церкви

Ады уже не было. Часы над столом показывали почти двенадцать. Я чувствовала себя разбитой, делать ничего не хотелось. Позвонила маме. Так тепло и долго мы уже давно не болтали то некогда, то настроения нет.

Мама поделилась радостью. В её жизни совсем недавно появился хороший человек. Он вдовец. Работает вахтовым методом на Севере. У них оказалось много общих интересов. Короче, мама счастлива.

Я нажала «отбой». Словно груз с плеч упал, даже дышать стало свободнее. Мне тяжело было осознавать, что мама там совсем одна. Как ни крути, она не горела желанием отпускать меня учиться в другой город, а потом еще их развод с отчимом . Я чувствовала себя отчасти виноватой в маминой хандре. Надеюсь, всё у них получится с этим вахтовиком.

Заглянула в холодильник и поняла, что пора пополнить запасы. Тратить время на прическу и макияж не стала. Нырнула в потертые балахонистые джинсы и шерстяной свитер, накинула плащ с капюшоном и была такова. Выглядела я как капуста на ножках. Да и пофиг, не на свидание же иду.

Едва очутилась на крыльце, как холодный ветер растрепал волосы, и сколько бы я их не приглаживала, всё без толку. Недовольно посмотрев на хмурое небо, направилась в сторону торгового павильона. Прогулка была быстрой и целенаправленной.

На обратном пути еле волокла пакеты с провиантом, но всё же решила зайти в церковь, что напротив общежития. Вспомнился племянник Ады и захотелось ему хоть чем-нибудь помочь. Поставлю свечку, чтобы кроха скорее поправлялся. Правда у Ады и её семьи другая вера, но я надеялась, моя молитва внесет скромный вклад. Ведь намерения у меня самые добрые.

Поднялась по широкой бетонной лестнице с коваными перилами и с трудом открыла деревянную дверь. Внутри всё было как обычно: тот же запах ладана и топленого воска, приглушенный свет, высокие сводчатые потолки. На аналое лежала икона, украшенная живыми цветами, по стенам висели образы святых.

Народа на удивление немного. Слышался ненавязчивый шепоток, кто-то молился. Я накинула капюшон и купила в киоске три свечки. Поставила одну за малыша, вторую ― за маму и третью ― за себя. Поблагодарила Бога, за то, что у нас всё хорошо и замолвила словечко за племянника Ады. Перекрестилась и пошла к выходу.

Не успела дойти до двери пары метров, как в церковь въехала очень красивая девушка в инвалидной коляске. Черные волосы, стильно повязанные платком, огромные синие глаза, искусственные пышные ресницы, идеальный макияж. Эта кукла не походила на обычную прихожанку, её легче было представить на танцполе какого-нибудь модного клуба. Одно только кожаное мини-платье чего стоило.

Брюнетка, сложив руки на коленях, смотрела прямо перед собой, не обращая внимания ни на кого. Коляску катил парень, в котором я безошибочно узнала мальчика-эльфа. Я так и застыла в изумлении. Проходя мимо, он бросил короткий взгляд в мою сторону. Его волшебные бирюзовые глаза выражали что-то среднее между удивлением, раздражением и сожалением.

Мне стало одновременно жарко и холодно, захотелось смеяться и плакать. С одной стороны, я счастлива, что увидела его вновь, а с другой, — это случилось при весьма странных обстоятельствах.

Мозг превратился в манную кашу, и сама не своя я поплелась к выходу. Ноги казались ватными, ладошки хоть выжимай. Было дикое желание оглянуться, но я не рискнула. В голове тысяча вопросов: «Что он здесь делает?», «Что за брюнетка с ним?», «Кто она ему?», — и одна мысль: «Он наверное очень хороший, раз посещает церковь».

Да это же наверняка его девушка! Желудок сжался неприятным спазмом, на глаза навернулись слезы. Ну конечно, такая эффектная, как раз ему под стать! Мне до неё далеко. Досада застряла комом в горле, когда я представила, как несуразно и жалко выглядела на фоне темноволосой красотки, и от этого стало ещё обиднее.

Тучи совсем сгустились. Я уже брела в сторону дома, когда возникла идея спрятаться в кустах и проследить за парочкой. Хотя какая мне от этого польза? Ну увижу я, в какую машину они сядут. И что дальше? Нет, это слишком унизительно и глупо, признала я и ускорила шаг. Дома ждут учебники по паразитологии и медицинской физике. К ним-то я и спешу! Видимо…

Всё-таки ливень начался раньше, чем я успела дойти до общежития. Зонт, как обычно, забыла, но сейчас не до него. Я шлепала по лужам, зло наступая в них, как своенравный ребенок.

С порога поставила кипятиться чайник. Мысли одолевали и грозили разорвать черепную коробку. В конце концов, нужно прекращать думать об этом парне! Кто он такой? С чего вообще эта блажь? Тем более что у него всё уже решено.

Готовиться к занятиям ужасно не хотелось, но и бесцельно убивать время тоже. Необходимо чем-то отвлечься. Трудотерапия ещё никому не навредила. Займусь-ка я уборкой. Не долго думая, подхватила корзину с бельем, вооружилась средствами для стирки, и спустилась в цоколь, где находится прачечная. Здесь, как всегда, было тепло и влажно, а ещё и приятно пахло.

Музыка всегда поднимает настроение, так что вернувшись в комнату я включила погромче любимую радиостанцию и принялась за дело. Под попсовые мотивы и махание тряпкой, грустные мысли постепенно покидали меня, по меньшей мере, я успешно их выгоняла.

Уже протирала зеркало в прихожей, когда зазвучала романтичная композиция. Поскольку я дома одна, могу дурачиться от души. Взяла щетку для волос и стала петь в неё, как в микрофон. Музыка гремела, я кружилась в танце и так погрузилась в образ певицы, что вздрогнула, когда песня закончилась и я открыла глаза от неожиданных аплодисментов. На пороге стоял Алик и с невинной улыбкой хлопал в ладоши.

— Ты давно здесь? — смущенно и обиженно пробормотала я, а руки моментально вспотели.

— Я, правда, стучал, — попробовал реабилитироваться он.

— Чего хотел-то?

— Спросить у Ады, что по кардиологии задали. Но вижу, её нет.

— Скажу тебе по секрету, — понизив тон до заговорщического, произнесла я, — Ада на приеме у личного кардиолога. Садись пить чай, раз уж пришел. Всё равно ты мой единственный фанат.

Алик не стал отказываться, а после посиделок любезно помог донести белье из прачечной. Сосед пошёл себе, а я осталась на балконе развешивать вещи, которые чудесно пахли «северным сиянием», если верить надписи на этикетке кондиционера. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и я нехотя достала учебники.

Подготовка к занятиям пошла активнее, когда я вспомнила, что вообще-то нужно дочитать книжку про вампиров. Поэтому наспех расправилась с физикой, по диагонали прочитала паразитологию и с чувством так себе выполненного долга уплыла в мир безупречной любви.

Как жаль, что завтра не выходной! Засиживаться допоздна не стоит, но какой там! Как это обычно бывает, сначала «дочитаю до точки», потом «до следующей страницы» и так далее…

Впрочем, даже сюжет любимого произведения не смог прогнать назойливые мысли о мальчике-эльфе и его прекрасной, холодной спутнице. Перед сном я вновь мусолила события сегодняшнего дня.

Несказанная удача

Утром всё как обычно: пробежка, душ, завтрак, вышла. Последнее сделала заблаговременно, так как занятия проходили в старом корпусе. Приехала в университет я одной из первых. В кабинете были только Матвей Захлебный и Лекс Шао. На самом деле его зовут Леша, но все называют его Лекс, потому что он мечтает о «лексусе». А необычная фамилия у него от отца - то ли китайца, то ли корейца.

Ещё Лешу иногда называют «Шаолиньская Нога». Он очень высокий, и однажды на спор достал этой самой ногой до потолка. Дело было в подземном переходе между главным и морфологическим корпусами. Лекс сделал легкий мах, но даже этого хватило, чтобы случайно отвалился кусок старой плитки. Мы тогда всей группой дали деру. По дороге наткнулись на первого проректора и порадовались, что он так медленно ходит. А то было бы нам атата.

Я прошагала на привычное место: первый ряд от окна, последняя парта. Закрыла глаза и откинулась на спинку стула. В кабинет постепенно подтягивались одногруппники. Когда вошла Зоя, то первым делом спросила:

— Ну, что, Мила, проверила лотерейные билеты? Выиграла что-нибудь?

Вся группа обратилась в слух. Засада!

— М-м-м… билеты… ваш подарок... — мысли разлетелись, как стая испуганных воробушков, но я вспомнила Зоины же слова и, изображая спокойствие, ответила: — Ты же сама… э-э-э… сама сказала… что за всеми билетами и не уследишь… я сегодня схожу и узнаю в киоске результаты.

Этой зануде лучше пообещать, а пообещав исполнить, а то она с живой меня  не слезет.

— Обязательно нам потом расскажи! — встряла Эмма Пользина.

И эта туда же.

— Как ты небрежно относишься к моим инвестициям, — укоризненно напомнил Ёна о нашем уговоре. — Я уже начал думать, на что потрачу свой миллион. Буду заниматься чем угодно, только не физикой.

Занятие началось. Физика — просто скука смертная. Хоть мы и проводим опыты, интереснее от этого она не становится. Формулы, теории, свойства не могут уложиться в среднестатистической голове рядового студента. Я так думаю. Мы ж не технари…

На перерыве между физикой и биологией почти вся группа отправилась в буфет. Я взяла поднос и уныло шарила глазами по прилавку с едой, аппетита не было. Остановилась на овощном салате и воде. Мы заняли наш обычный столик рядом с колонной, который называли «столик лучших людей». А как же ещё?

После трапезы побрели на каторгу. Ой, то есть на биологию, которую у нас вел Геннадий Игоревич Чердоречный, пожилой, но довольно бодрый мужчина. Этот тип всегда на своей волне. Мы величали его «Гена-чердак», но иногда он вел себя невыносимо и удостаивался звания «поехавший чердак».

В школе мне нравилась биология, но, когда я столкнулась с манерой преподавания Чердоречного, интерес к этой дисциплине быстро угас. Геннадий Игоревич не был настроен враждебно, но, в то же время, на корню пресекал все попытки полюбить свой предмет. Его неуместные комментарии во время ответа доводили до белого каления, не говоря уже о том, что сбивали с мысли.

Когда заходила речь о домашнем задании, мы в шутку говорили, что готовиться в нашей группе дурной тон. Сокурсники удивлялись и не понимали этого — ведь совсем скоро грядут экзамены и по биологии в том числе. Не могу сказать, что другим ребятам больше повезло с преподами. Похоже, вся кафедра биологии с закидонами, пожалуй, кроме заведующей. Вот она — мировая женщина, только, к сожалению, вела не у нас.

Моросил дождик, но сегодня зонтик при мне. Раскрыв его, я пошагала в сторону остановки. На светофоре меня догнала Эмма, я пустила ее под «крышу». Мы, как две нахохленные птички, жались друг к другу, пока дожидались нужного автобуса.

Одногруппница сошла раньше, а я поехала до «РосПечать», чтобы не разочаровывать одногруппников и Зою, в частности. Ну и Ёну, за компанию. В детстве я кака-то вытянула удачный билет, и мы выиграли «чудо-печку». Ещё несколько раз выигрывала пару сотен рублей, однажды хрустальную вазу. Пожалуй, на этом мои успехи — всё.

Киоск находился через остановку от общежития. Я с грустью смотрела на бледно-рыжую высотку, проплывающую мимо. Шататься под дождем сейчас хотелось меньше всего. Когда вышла из автобуса, меня чуть не сшибло с ног порывом холодного воздуха. Разве в конце апреля такое законно? А, да, Сибирь…

На моё счастье, ливень распугал всех любителей халявы, и очереди не наблюдалось. Озябшей рукой, постучала в окно небольшого белого павильончика. Оно открылось, и на меня посмотрела старушка с пышной копной седых волос. Как правило, в таких местах работают добродушные бабули, которые всегда желают удачи, когда продают билеты. Но, видимо, холод на улице «остудил» и пожилую мадам. Она недовольно протянула наружу сухонькую руку, в которую я тут же вложила стопку билетов. Глаза сотрудницы округлились от удивления, она невнятно пробормотала что-то на своём, на бабусячьем, типа придется поработать.

Старушка достала папку с распечатками и начала сверять с ними номера билетов. Дождь перерос в град, а ветер пронизывал до костей и норовил вырвать зонтик, который, особо и не спасал от воды, обрушивающейся с неба. Хотелось поскорее уйти. Мелодично выстукивая дробь зубами, взглянула на бабулю. Она проверила ещё только полпачки. Я стояла в луже, и мечтала только о горячем душе и сухих вещах.

Осталось два билета. Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и была на низком старте чтобы отправится восвояси. Что же бабуся так долго возится, я уже вся продрогла! Но вместо того чтобы поторопиться она сняла очки, протерла их фланелевым платочком и водрузила обратно на крючковатый нос. Поднесла билет поближе к глазам, внимательно посмотрела на свой листочек, опять на билет, а потом перевела взгляд на меня.

— Милочка, поздравляю! — произнесла она. — Да вы просто счастливчик!

«Ну что там такого? Термос? Дорожная сумка? Я безмерно счастлива! Бабуля, отпусти меня уже!» — хотелось сказать мне и вприпрыжку помчаться домой.

— Что там? — как можно вежливее спросила я.

— Вы выиграли машину! — голосом регистратора загса торжественно объявила старушка. — Поздравляю!

Мои ноги в луже подкосились, зонтик чуть не выпал из ослабевших рук. В горле пересохло и запершило. Не поверив то ли ее словам, то ли своим ушам, я переспросила хриплым голосом:

— А вы не оши… ба-е-тесь?

Она ещё раз взглянула в листочек:

— Всё сходится. Я проверила несколько раз, — произнесла она и, загадочно подняв седую бровь, добавила: — Ещё сто рублей… вы выиграли. Деньгами возьмете или на них ещё билеты купите?

Приз или деньги?

— Возьму деньги.

Когда мой шок стал менее выраженным, бабуля объяснила, как забрать выигрыш, куда нужно поехать и какие документы иметь при себе.

Уже и дождь не казался мне такой бедой. Ну, льет себе, ну капает, имеет право. А град? Тоже мне проблема, сыплет, да сыплет, может себе позволить. Стараясь осознать ситуацию, я дрожащими руками нашла в телефоне номер Матвея.

— Мне нужна твоя помощь, — как можно спокойнее произнесла я.

— Какая угодно. Что произошло? — встревоженно спросил одногруппник.

— Помнишь билеты, которые вы мне подарили?

— Ну, конечно. С ними что-то не так?

— Всё так. Я машину выиграла… — ровным голосом произнесла я, сама не веря своим словам. Потом ещё раз повторила их в голове, но всё равно не поверила.

Несколько секунд молчания в трубке.

— Поздравляю! — неуверенно раздалось на другом конце.

У отца Матвея солидная должность в ГИБДД, поэтому я и попросила его о помощи. Мы договорились встретиться в течение часа.

На права я сдала ещё прошлым летом, но не получила их потому, что не достигла совершеннолетия на тот момент. В старшей школе вместо трудов, один день в неделю, шла учебно-производственная практика. Мне почему-то взбрело в голову выбрать автокурсы, вместо, например, кройки и шитья, как это сделало большинство одноклассниц и даже один одноклассник. Мама тогда долго отговаривала, обосновывая тем, что нет смысла в правах, если нет машины. Но я настояла на своем и всё-таки пошла на вождение. Теперь эта, как раньше казалась блажь, существенно облегчит мне жизнь.

Всю дорогу мы обсуждали, как лучше поступить и когда забрать выигранный автомобиль.

— Я предлагаю сегодня разобраться с правами, — советовал Матвей, — а завтра забрать машинку. Сейчас в два места мы явно не успеем. Как тебе вариант?

— Давай, так и сделаем, — согласилась я.

Мне, конечно, не терпелось посмотреть на своего железного коня, но я понимала, что одногруппник правильно рассуждает. С документами всё получилось намного быстрее, чем я ожидала. Благодаря отцу Матвея, Константину Дмитриевичу, нас приняли, как в лучших домах ЛандОна и Парижу. Меня сфотографировали и через десять минут вручили заламинированную карточку, она же права. Фото получилась, как обычно для документов — хуже не придумаешь.

Когда я вернулась, Ада как раз собиралась ужинать:

— Присоединяйся, — сказала она и достала ещё одну тарелку.

Я рассказала соседке о сегодняшнем событии, Ада не сразу поверила, но потом от души порадовалась. Весь вечер она причитала, что бывают же такие чудеса.

С заданиями по химии и анатомии, закончила, когда время уже перевалило за полночь. Перед сном опять посетили мысли о прекрасном незнакомце. На самом деле они никогда меня не покидали, просто сегодня был такой насыщенный день, что на думы о нём времени не осталось. Кстати, выиграть в лотерею, хороший способ отвлечься от навязчивых идей. Оч советую.

Покрутилась в постели, поудобнее устаиваясь, и предалась мрачным размышлениям. Я не могла смириться, что судьба больше не сведет меня с мальчиком-эльфом. И с тем, что он, вероятнее всего, занят другой девушкой. Даже машина уже так не радовала. С этим печальным внутренним монологом я и заснула.

Лучше, чем в мечтах

На следующий день всё было как обычно: пробежка, душ, завтрак. Как всегда опаздывая, я мчала на химию, которая проходила в лабораторном корпусе. Когда шла мимо ЦНИЛ, то с надеждой заглянула в открытые двери лаборатории. Его там, конечно же, не было. Мне сделалось грустно.

Заскочила в кабинет за минуту до Максима Станиславовича, нашего преподавателя. По по нему откровенно вздыхала почти вся женская часть группы. Поводом для этого служил безымянный палец без кольца. И действительно, было на что позариться: атлетически сложенный, с безупречным вкусом в одежде, он в перерывах между занятиями читал классику на английском языке. Эдакое уникальное сочетание красоты, ума и стиля. Хоть Максим Станиславович и лакомый кусочек, но он не идёт ни в какое сравнение с моим прекрасным эльфом.

Химия всегда была для меня темным лесом, но молодой преподаватель так доступно объяснял сложные вещи, что даже я смогла разобраться в круговороте километровых формул.

Забавляли попытки девчонок привлечь его внимание. Одни зубрили, чтобы блеснуть знаниями перед красавчиком и ходить в любимицах. Другие, что похитрее, прикидывались глупенькими и получали индивидуальные объяснения. Кажется, только мы с Тасей не обезумели в этой отчаянной гонке. Даже Эмма, нет-нет, да и расстегнет верхние пуговички на халатике, отвечая у доски.

После химии всей группой направились на анатомию в морфологический корпус. Кафедра требовала, чтобы студенты занимались в полном обмундировании: шапочки там, сменка, естественно халат.

Я стояла перед зеркалом на первом этаже, когда ко мне подлетел Ёна.

— Ну, что там с моими миллионами, Карабульда? — потеребил меня за рукав одногруппник, мешая надевать колпак на голову.

Это прозвище Ёна придумал ещё в начале учебного года. На самом деле, как он только мою фамилию и имя не коверкал!

Группа скучковалась вокруг нас. Всем было интересно.

— Сходила вчера в киоск и мне сказали, что я выиграла… — я выдержала небольшую паузу, ребята ещё больше сконцентрировались. — Сто рублей… и машину!

Минута молчания.

— Это чтож получается, мы тебе на день рождения машину подарили? — в полной тишине спросил непосредственный Даня.

— Выходит что так, — пожала плечами я.

— Ты прикалываешься?! — выпалила Зоя.

— Нет, мы сегодня поедем забирать её из салона, — вписался Матвей.

Что тут началось! Особенно ликовали мои девчонки. Некоторые ребята из других групп и даже со старших курсов подходили и спрашивали, что случилось. Большинство радовались от чистого сердца. Некоторые стояли в стороне, наверное, завидовали. Но я не обижалась на них.

— Эх, плакали мои миллионы, — всё сокрушался Ёна.

Ни процент со ста рублей, ни зеркало заднего вида, его не устроили.

В таком возбуждении мы ввалились на кафедру анатомии. Там уже ждала Александра Игоревна Лунева. По-нашему «Лунтик». Она смерила нас тяжелым взглядом, напоминая, где мы находимся. Александра Игоревна любила повторять, что мы занимаемся практически на кладбище, и веселье здесь неуместно. Отчасти она права, ведь мы работали на трупных материалах: костях, мышцах, внутренних органах. На самом деле, как бы «Лунтик» ни старалась изображать строгость, мы знали, что она классная тётка.

Дежурные Лекс и Зоя надели резиновые перчатки и достали из алюминиевых ванн препараты мозга, замотанные в желтые от консерванта марли, и уложили их на анатомические столы. На весь кабинет жутко завоняло формалином, глаза заслезились, дышать стало невыносимо. Мы к подобному уже привыкли, насколько это вообще возможно.

Александра Игоревна сказала, что когда вернется, проведет опрос, и дала время на повторение. А потом независимой походкой удалилась из кабинета. Но мы-то знали, она идет в преподавательскую пить кофе. И тоже всегда делали вид, что начинаем повторять, открывали толстые атласы, но только за “Лунтиком” закрывалась дверь, занимались чем угодно, кроме анатомии. В этот раз группа и вовсе как с цепи сорвалась. Ребятам было не до препаратов, одногруппники атаковали меня всевозможными вопросами: «А какая марка?», «У тебя есть права?», «Когда покатаемся?». Я с гордостью продемонстрировала новенькое водительское удостоверение и благодарно улыбнулась Матвею.

Занятия проходили совместно с ребятами с потока. Они, по сравнению с нами, были божьими одуванчиками. Сидели, что-то вычитывали из своих конспектов. Вернувшаяся преподавательница кинула неодобрительный взгляд на Лену из другой группы. В отличие от всех, — студентка сидела без шапочки.

— Меженская, почему без колпака? — строго спросила Александра Игоревна.

— Он не налез, — проблеяла девушка.

И действительно, из волос у Лены была наверчена огромная пышная шишка. Серьезно, размером чуть ли не с её же голову. Выглядела тучная студентка с этой икебаной на макушке комично.

— Плюха, — прошептал Ёна и по кабинету поползли смешки.

Надо ли говорить, что Лена от этой клички до конца шестого курса не отмоется? Да и потом вряд ли.

— А зачем такую прическу сделала? — продолжила преподавательница.

— У меня сегодня день рождения, — потупилась раскрасневшаяся студентка.

— С днем рождения, — закатила глаза Лунева и начала опрос.

Мне досталась часть мозга, отвечающая за сон и отдых. Я без труда рассказала всё, что знала. Мне нравилась эта тема, хоть она и была одной из самых сложных. Я даже стала всерьез подумывать о нейрохирургии или психиатрии.

Уже выходя из кабинета, Эмма задержалась возле препарата левого полушария мозга и умильно прошептала:

— Какой хорошенький!

Преподавательница вскинула на нее тяжелый взгляд из-под очков в стильной кремовой оправе, и заупокойным голосом произнесла:

— Пользина, у нас и за меньшее отчисляли.

Эмма втянула голову в плечи.

— До свидания! — пискнула она и бочком выскользнула за дверь.

— До свидания, милое создание, — процедила Александра Игоревна.

Как правило дежурные всегда задерживаются, убирая кабинет после группы. Но только не в случае с Зоей. Я ещё собирала вещи, а она уже всё сделала и умотала по своим делам.

Мимо преподавательницы прошли Ёна и Даня. Они хихикали и негромко напевали:

— Плюха, не исчезай, Плюха, не улетай! Побудь со мной ещё совсем немного, Плюха…

Лекс флегматично шагал за парнями, но его притормозила Александра Игоревна:

— Послушай, Шао, а ты, случайно, не родственник того Шао? — спросила она, подразумевая знаменитого профессора.

— Нет, — сухо отозвался Лекс.

— Ладно, иди. А то я тебе двойки ставлю, а сама не знаю бояться мне или ещё поработаю здесь.

— Поработаете, — всё так же безэмоционально сказал Лекс.

— Ну, спасибо… что разрешил, — произнесла Лунева, в спину моему уходящему одногруппнику.

После занятий мы с Матвеем, как и договаривались, отправились в автосалон, за машиной. Я пыталась скрыть волнение, но, видимо, не преуспела в этом. Я то проверяла документы, то разглаживала несуществующие складки на одежде, то нервно притопывала ножкой. Похоже, Матвея это изрядно забавляло.

Нас встретили очень радушно. Чай? Кофе? Я в подобном месте впервые и думала, что так бывает только в рекламах. Мы показали документы, и сказали, что пришли за выигрышем. 

Я подписала бумаги, мне выдали оригиналы документов, копии и ещё ворох макулатуры. После чего консультант Андрей провел нас между стройными рядами глянцевых автомобилей. Глаза разбегались от этой красоты. Я, затаив дыхание, гадала, какой же из них мой. До конца не верилось, что это происходит наяву. Казалось, сейчас я проснусь, и всё исчезнет.

Наконец сотрудник салона остановился у бордового пикапа «мицубиси». Машина была просто потрясающей, огромной и отполированной до блеска.

— Вот ваш приз! — произнес Андрей.

В моей же голове это прозвучало как усатое: «А-А-Автомобиль!»

— Бог мой! Не может быть! — всё же вырвалось у меня. — Какая здоровская!

Была б моя воля, я начала бы танцевать вокруг своего выигрыша, но остатки разума удержали от сего перформанса.

— Владейте с удовольствием! — с этими словами сотрудник салона протянул мне ключи с серебристым брелоком. 

— Всё? Мы можем ехать? — спросила я у консультанта.

Молодой человек широко улыбнулся:

— Конечно. Счастливого пути! — и добавил, качая головой: — По дорогам нашего города.

Я с трепетом открыла дверцу с водительской стороны и уселась за руль. Очень странное и волнующее ощущение. Для такой маленькой меня эта машина, мягко говоря, великовата. Но я ощутила полный комфорт и гармонию. Провела рукой по сиденьям, наряженным в серые замшевые чехлы, рассмотрела коврики под ногами.

Я сразу почувствовала себя уютно в своей машине. Словосочетание «своя машина» приятно грело душу и кружило голову. С наслаждением полной грудью вдохнула запах новенького салона. Это нельзя передать словами. Тот, кто когда-нибудь ощущал подобный аромат, меня поймет.

Осторожно повернула ключ в замке зажигания и мотор приятно замурлыкал. Приборная панель зажглась множеством датчиков. Матвей устроился на соседнем кресле и с интересом осмотрелся.

— Ну что, прокатимся по бездорожью? — спросил он.

— Куда вас доставить? — попыталась я изобразить таксиста со стажем.

— Давай сначала к папе. Уладим дела с номерами.

— Совсем забыла! — хлопнула себя ладошкой по лбу я. — Поехали!

И мы действительно поехали. Хоть в памяти ещё и были свежи уроки вождения, но отсутствие опыта сказывалось. Да и училась я в маленьком провинциальном городке, где через каждые сорок метров «лежачий полицейский» или светофор. Здесь же движение оживленное, пробки, да и полос восемьсот. Ну, допустим, не восемьсот, а три, но для новичка это очень много. А ещё к габаритам машины нужно привыкнуть.

Дорогу я знала, но приятель давал бесценные советы, как сократить путь и не попасть в заторы, для которых сейчас самое время. Через двадцать минут мы были на месте.

Пока Матвей прикручивал номера, я сгоняла в страховую компанию, расположенную неподалёку. Уставшая, но довольная, вернулась в машину с заветным полюсом.

— Век с тобой не расплачусь, — сказала я одногруппнику.

— Есть у меня вариантик, как погасить твой долг, — лукаво улыбнулся он и повёл бровями.

— Я вся внимание.

— Отвези меня домой.

Роль водителя вызывала у меня двоякие ощущения. Вроде бы и свобода, все дороги открыты, но в то же время большая ответственность. Ехать с Матвеем было проще, а вот без него оказалось страшновато. Я жалась в крайнем правом ряду, один раз даже случайно на автобусную полосу залезла. Никто не пускал перестроиться, сзади сигналили, вот я и стушевалась. Торопыги, блин. Надеюсь, камер там не было. А то штрафов мне ещё только не хватало.

Чувствую, и без них трат сейчас поприбавится: бензин, замена всяких жидкостей, резина, техосмотры какие-нибудь, далее по списку. Я и так последние кровные на страховку потратила. Дорогая, собака, вышла. Да и магнитола комплектацией не предусмотрена. А без музыки кататься не дело.

Когда подъехала к общежитию, на улице почти стемнело. Кое-как припарковалась, заперла пикап и ещё раз с восторгом посмотрела на него. На сигналку тоже предстоит раскошелиться. Как там гласит девиз нашего факультета? «Всё получится!» Конечно, получится.

Ады, как обычно, не было. Пока ужинала, поболтала с мамой. Про автомобиль ей не рассказала. Хотя держать такой восторг в себе оказалось очень сложно. Мама однажды обронила: «Ты у меня такая непредсказуемая, не удивлюсь, если когда-нибудь на собственной машине приедешь». Ну вот и проверим, как она не удивится.

С самого утра всё валилось из рук. На пробежку я проспала и от этого чувствовала себя разбитой и заторможенной. На ходу позавтракала и помчалась на учебу. В аудиторию влетела на несколько секунд раньше лектора и плюхнулась на первое попавшееся место. Вся группа, как обычно, сидела на облюбованной «галерке». Моими же соседями оказались самые ботаники потока. Я даже обрадовалась, что никто не будет мешать — смогу нормально конспектировать, не отвлекаясь на шуточки, разговорчики и песни. Да-да, мои одногруппники, бывает, поют на лекциях, и не только на лекциях, и не только поют.

Во время перерыва не стала пересаживаться и предпочла продолжать наслаждаться обществом заумных соседей. Правда они побежали что-то уточнять у лектора.

Мимо прошел Ёна, и с видом непризнанного актера сказал:

— Я чувствую себя использованным…

— Что так? — спросила я, зная, что это его очередная подколка.

— Машину получила, и поминай как звали. Теперь даже не сидишь с нами… — он картинно вздохнул и опустил голову.

— Там грузовик с «Оскарами» перевернулся, — я неопределенно махнула рукой в сторону. — Иди, возьми себе парочку. А вообще, я и раньше с вами не часто сидела, — напомнила я очевидный факт. — Ты был бы в курсе, если бы ходил на лекции. Но если хочешь… садись ко мне, я подвинусь, — и я демонстративно начала убирать свои вещи, освобождая место одногруппнику.

— Ой, нет, — покосился тот он на моих соседей ботанов, которые уже к этому времени вернулись и о чем-то горячо спорили.

После лекции всей группой отправились на парковку. Ребятам не терпелось заценить мой автомобиль. Пока шли, к нашей кучке прибилось ещё человек десять, и мы шагали уже целой бандой. Машинка отливала на солнце всеми оттенками бордового и выглядела солидно. Одногруппники до сих пор не могли поверить, что подарили мне её.

После латинского, как и собиралась, я поехала в Дивногорск. Мы договорились, что я позвоню и Артур спустится встретить меня. Он-то думает, что я буду добираться на междугороднем автобусе или на попутке. Ну что же, его ждет небольшой сюрприз.

Насладиться природными красотами не получилось — всё внимание сконцентрировалось на дороге, которая временами вилась серпантином. На опасных участках я ехала совсем медленно и очень волновалась.

Старый друг

Дом друга находился на въезде в город. Завидев развилку с надписью «Дивногорск», я сделала дозвон Артуру.

Мы познакомились с ним на слете инициативной молодежи и сразу подружились. С тех пор не теряли контакта — перезванивались, переписывались. А сейчас, когда я переехала в Красноярск, встретиться не составляет никакой сложности. Видимся не так часто, как хотелось бы, но всё же.

Едва появились симпатичные пейзажи этого маленького городка, меня охватила ностальгия и только теперь я поняла, как сильно соскучилась по своему друже. Как и обещал, Артур стоял на перекрёстке рядом с домом. По вытянутому лицу товарища было заметно, что он не ожидал увидеть меня за рулем.

— Прыгай, — сказала я в открытое окно.

Он немного помедлил, но всё же забрался в кабину.

— Хорошая тачка, — произнес Артур, с интересом разглядывая салон изнутри и, видимо, вспомнив о правилах этикета, добавил, не глядя на меня: – Привет.

— Спасибо. Привет.

— Где такого железного коня отхватила, признавайся?

— Одногруппники подарили, — ответила, стараясь сохранить скучающий вид.

— У тебя в группе собрались дети банкиров и нефтяных магнатов? — недоверчиво спросил друг.

И тогда я поведала ему историю о чудесном превращении лотерейного билета в машину.

— Вот так подвезло! Да ты настоящий счастливчик, ты знала об этом? — ухмыльнулся Артур, когда мы выбирались из пикапа.

— Недавно узнала. Мне бабуля, которая проверяла лотерейные билеты, прям так и сказала: «Милочка, поздравляю! Да вы просто счастливчик!», — произнесла дребезжащим голосом, изображая старушку.

В душе я ликовала, не веря в то, что смогла хоть чем-то удивить Артура. Сколько его знаю, на эмоции вывести этого парня крайне сложно. Искренний восторг вызывали у него только горы. Ах, да, ну и ещё горы.

В квартире Артур сразу же потянул меня на кухню — вот уж кто не оставит без чая. Однажды попыталась помочь приятелю убрать со стола, но получила злой взгляд.

— Малой помоет, — было ответом, а саму меня вновь усадили на место.

С тех пор наслаждаюсь всеми привилегиями гостьи.

Только я устроилась на деревянной табуретке, как в кухню ворвался тот самый «Малой» и с криками бросился мне на шею:

— Ура! Мила приехала! — радостно вопил светловолосый, кучерявый мальчуган.

— Совсем большой стал! — я подняла Илюшку на руки. — И тяжелый!

— Илючо, отвянь от Милы, иди, делай уроки, — буркнул Артур.

— Я ещё днем всё с бабушкой сделал, — задиристо ответил малой и показал язык, пока мой товарищ отвернулся, заваривая чай.

— Иди, с Тюленем погуляй тогда, — строго нахмурился Артур, который, видимо, во что бы то ни стало, хотел отбояриться от мелкого.

— У вас собака? — удивилась я. — Давно взяли?

— Да пару недель назад, — отмахнулся друг.

Семья у них большая: мама, папа, бабушка, три ребенка, теперь вот ещё и собака, точно не соскучишься. Илья сделал кислое лицо и слез с моих коленей. Потом ещё несколько раз с обиженным видом побродил мимо дверей кухни, но, на Артура это производило впечатление едва ли.

Я увидела, как малой прошлепал в прихожую, держа за поводок нескладного, долговязого, безумно милого пса — золотистого ретривера. Когда они вернутся с прогулки, нужно будет обязательно потискать собакея.

На первый взгляд, мой товарищ худенький, среднего роста парнишка, с темными растрепанными волосами, и в нем с трудом угадывается настоящий мужской характер. Но Артура человек-«сказал-сделал». То ли роль старшего брата наложила свой отпечаток, то ли передались суровые отцовские гены. Его папа работает в МЧС, и имеет звание “Снежного барса”, по-моему, брутальность зашкаливает.

За то время, пока мы не виделись, Артур значительно раздался в плечах. По ходу разговора я поняла, что это из-за постоянных физических нагрузок. Он готовился к очень ответственному и длительному восхождению.

Мы пили чай, болтали обо всем на свете, когда я заметила, что солнце уже касается горизонта. Тогда-то и пошли в комнату Артура — которая представляла собой этакий мини-склад стратегических запасов на все случаи жизни. О том, что в этом помещении ещё и спят напоминала лишь старая узкая кровать, сиротливо ютившаяся под окном. К тому времени Илюшка уже вернулся с прогулки и с удовольствием присоединился к нам, радуясь, что у Артура больше нет повода выгнать его. А ещё к нам присоединился Тюлень.

В комнате была ещё одна дверь, которая вела в подсобку. Будь у меня такая планировка, я бы устроила гардеробную. Но только не Артур. У него там располагались туристические принадлежности. Когда я зашла, в кладовке было темно, следом зашел Артур. После еле слышного щелчка небольшую каморку озарил тусклый свет, исходящий от лампочки без плафона.

— Воу, как здорово! — вырвался у меня невольный, восторженный вопль.

Поражало пестрящее разнообразие упаковок, коробочек и всевозможных приспособлений. Несколько стеллажей заполнили туго скрученные мешочки, похоже, это палатки и спальники. По стенам висели лебедки, веревки, карабины, а в углу теснились сваленные горкой карематы.

— Выбирай! — щедро разрешил друг. — Напомни, что тебе нужно?

— Рюкзак, — начала перечислять я, — фонарик, каремат.

— Так, кажется, здесь, — бормотал Артур, копошась в своем добре. — Вот… Так это… — приговаривал он.

Когда собрали снаряжение, друг ещё раз предложил чай. Но я отказалась, сославшись на позднее время. И это была чистая правда. Попрощавшись с Артуром и его семьей, которая к тому моменту уже была вся в сборе, я вышла из квартиры. Пока вызывала лифт, Артур стоял возле раскрытой двери, у него из подмышки протиснулась белобрысая голова Ильи.

— Бывай у нас, — улыбнулся мой закадычный друг.

— Спасибо большое, обязательно, — поблагодарила я и, заходя в кабину, пообещала, что когда вернусь из похода, привезу всё обратно.

Вышла на улицу и поняла, что не просто сгустились сумерки, а ещё и тяжелые тучи добавили темноты, вполне однозначно намекая на то, что вскоре произойдет. Собственно, дождь не заставил себя ждать. Он начался, едва я успела доехать до таблички с надписью «Дивногорск», перечеркнутой толстой красной линией.

Хотелось поскорее попасть домой. На душе было тревожно. Скользкая дорога? Серпантин? Малый опыт вождения? Нет, что-то другое волновало меня. Что-то не поддающееся логике.

Я заехала на первую попавшуюся АЗС, так как датчик уровня топлива горел красным. Заглохнуть ночью в лесу — не самая радужная перспектива. Привычка заправляться заблаговременно ещё не выработалась. Да и когда бы успела? Это моя первая трата на бензин. Я мысленно присвистнула, скептически рассматривая оставшуюся в кошельке наличность.

Пришлось терпеливо стоять под проливным дождем, пока заполнялся бак. Слипшиеся влажные волосы хлестали по лицу, а сама я дрожала от холода. Едва неопытным движением впихнула «пистолет» в держатель колонки, как на заправку зарулил огромный черный джип «БМВ» с глухой тонировкой. Окоченевшими руками закрутила крышку топливного бака, и, чавкая мокрыми кроссовками, поспешила в кабину пикапа. На подсознательном уровне я чувствовала, что в столь позднее время, это забытое Богом место, не самое подходящее для меня.

Я аккуратно покинула заправку, а по прямой вдавила педаль газа в пол. Когда отъехала подальше, сбавила скорость и немного успокоилась. За окном совсем стемнело, дождь по-прежнему стоял стеной. Даже в свете фар трудно было различить дорогу. Попробовала “дальний”, но стало только хуже. Я ругала себя, что так надолго задержалась у Артура, но кто ж знал.

В зеркало заднего вида заметила, что какая-то машина идёт на обгон. Это был чёрный джип. Чёрт, да это тот самый, треклятый джип с заправки! Я немного сбавила скорость, пропуская автомобиль. Он проскочил мимо, и я с облегчением выдохнула. Было что-то адское в этой машине, что-то пугающее.

Дорога вилась серпантином, за одним из поворотов я опять увидела тот самый автомобиль. Чёрный «БМВ» с огромной скоростью несся на меня по встречной полосе. От ужаса в глазах потемнело. Руки свело судорогой, и я мёртвой хваткой вцепилась в руль, а ногой отчаянно жала на тормоз.

Страшно было до одури. Я зажмурилась, прощаясь с имуществом и, скорее всего, с жизнью. Пронеслась предсмертная мысль: «Жаль, так и не успела прокатить мамулю». Ожидаемого звука и ощущения удара не произошло. Боязливо приоткрыла один глаз и увидела, что джип затормозил не больше чем в метре от моей машины, перегородив путь. Что им нужно?! И кто это вообще? В голове не всплывало ни одного предположения.

Неожиданная встреча

Дверь чёрного авто внезапно распахнулась и меня охватила ещё одна волна ужаса. Я всем телом вжалась в сидение. Неужели тот, кто находится в «БМВ» сейчас появится передо мной. Я не готова к этой встрече. Единственное на что хватило ума — нажать кнопку блокировки. Хотя вряд ли в этом есть смысл.

В следующее мгновение произошло и вовсе неожиданное. Не успел обладатель адского джипа выйти, как в салон его машины ворвался некто в серой одежде. Внутри автомобиля завязалась шумная возня, после чего вновь прибывший покинул бэху, яростно хлопнув дверью. Черная машина резко сдала назад, развернулась, истерично взвизгнув шинами, и скрылась в пелене дождя.

От всего происходящего я впала в ступор, но продолжала неотрывно следить за человеком в сером спортивном костюме с капюшоном. Человек направился в сторону леса. Только сейчас я заметила, что на обочине его ждали двое, одетые точно так же. Не те ли это непонятно куда исчезнувшие люди, которых я видела на острове Татышева? Уж очень похожи. Мой спаситель что-то сказал дружкам, и они исчезли, как будто растворились в темноте, а этот человек направился ко мне.

Паника усилилась, хотя казалось куда уж больше. Кто этот парень? И кто был в той чёртовой машине? Что им всем от меня нужно?!

Человек в сером подошёл и медленно снял капюшон. Я не верила своим глазам — это был мой мальчик-эльф! Ну, не мой, конечно, но всё же мальчик, мать его, эльф! Его я ни с кем не перепутаю, даже в состоянии близком к шоку, даже когда такая плохая видимость.

Его прекрасное лицо было совсем близко, нас разделяло лишь тонкое стекло. Волшебные бирюзовые глаза смотрели на меня из темноты. Парень жестом показал открыть окно. Я как зачарованная послушно потянулась мокрой от волнения рукой к кнопке, не отводя взгляда от незнакомца. Он терпеливо ждал, пока стекло медленно сползёт. Кажется, это длилось вечность. Струя свежего воздуха ворвалась в салон и принесла с собой уже знакомый аромат божественного парфюма. От удовольствия хотелось застонать, но мне удалось сдержать неуместный порыв.

Я мечтала о встрече и желала задать тысячу вопросов. Но теперь, когда он стоял напротив меня, всё вылетело из головы.

— Не самое благоразумное занятие — кататься по ночной трассе в одиночку. Если ты, конечно, специально не ищешь неприятностей, — произнес он чуть хрипловатым, словно простуженным, голосом.

Тон был настолько ледяной, что я ощутила, как по телу пробежал холодок. Не дожидаясь ответа, парень направился в сторону обочины и вскоре скрылся за деревьями. Слова чтобы окликнуть спасителя так и застряли комом в горле. Прошло ещё какое-то время, прежде чем я пришла в себя. Что это было? И всё, что ли? Сидела не в силах шевельнуться, потом все же закрыла окно и дрожащей ногой надавила педаль газа.

Всю дорогу неслась, что было мочи. Ни на минуту не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Нагоняло жути воспоминание о черном джипе, который уехал в том же направлении, куда двигалась я.

Каким-то чудом доехала без происшествий, чему сама удивилась. Припарковалась у крыльца общежития и взглянула на часы. Хорошо, что успела до закрытия, а то пришлось бы заночевать прямо в салоне пикапа.

Дома Ада весело щебетала по телефону. Я кивком поздоровалась с соседкой и пошла в душ. Стоя под струями горячей воды, пыталась привести себя в чувство и понять, что произошло на трассе. В комнате сразу улеглась в постель показывая, что собираюсь спать. Ада лениво встала с кровати, накинула халат и пошла разговаривать на балкон.

Хоть я и согрелась, до сих пор дрожала от воспоминаний недавних событий. Раньше я представляла разные сценарии нашей встречи, но ни один из них даже близко не был похожа на то, что произошло сегодня. Я не могла понять, откуда мальчик-эльф взялся на ночной трассе? О том, что было бы, не появись он, думать не хотелось вовсе. Глупое сердце сладко сжималось при мысли, что мы увиделись вновь. Интересно, узнал ли он меня? Хотя с чего бы, ведь мы даже не знакомы.

Вскоре вернулась Ада, минут с десять она ещё шумно возилась, что-то искала, шуршала, топала. Потом наконец-то легла. К тому времени я немного успокоилась и вспомнила, что совсем не выучила гистологию. Миленько. Но сегодня я уже ничего делать не собиралась. Придется встать пораньше, сама виновата.

Заснула уже под утро. Но по ощущениям, как будто и не ложилась. Лениво поднялась с кровати. Такая рань, ещё петухи, наверное, спят. 

Дочитала последний абзац, после чего с огромным трудом выползла из теплой постельки. Выглянула в окно и чуть не застонала. На улице уже несколько дней стояла паршивая погода, и сегодняшний не исключение. Быстро переоделась на пробежку и покинула комнату. К этому моменту я уже окончательно проснулась. Из наушников лилась музыка Дзё Хисаиши. Торжественная, добрая и немного грустная… Надеюсь, она поможет мне разобраться в своих мыслях.

Моросил дождик, но мне было всё равно. Сейчас, когда я бегаю, и никто не мешает, можно сконцентрироваться и по полочкам разложить произошедшие события. Я попыталась разработать план дальнейших действий. Не получилось. Знала только одно — мне во что бы то ни стало нужно ещё раз увидеться с мальчиком-эльфом. Смысл юлить перед собой? Призналась откровенно, что для этого нет весомой причины. Просто хочу. И точка.

Подумала, что если встретила его по дороге из Дивногорска в Красноярск, то, может быть, увижу там его и в следующий раз. Вероятность была крайне мала, но это единственный более-менее адекватный вариант из всех, что я перебрала в голове. А их было немало.

Да, я повезу снаряжение Артуру и … и на этом мой грандиозный план заканчивался. А ещё возник страх, что вместо мальчика-эльфа, меня будет там поджидать товарищ на черном джипе. От воспоминаний о тонированной «в ночь» бэхе стало неуютно, и я воровато заозиралась. Похоже, это паранойя.

На занятиях была полностью погружена в себя. Лекцию почти не писала, а на семинаре после ответа у доски, вновь удалилась в чертоги разума. Видимо, преподаватель понял, что сегодня я не в духе и не напрягал до конца пары. Я разглядывала крышу соседнего корпуса и думала только о том, как бы снова увидеть мальчика с волшебными глазами. Вспоминая его приятный голос, не очень грубый, но с хрипотцой, поймала себя на мысли, что всё бы отдала, лишь бы услышать его ещё хоть раз. Ну, хоть разочек.

После гистологии пошла на собрание по поводу Маны. На повестке дня — предстоящий поход. Организаторы рассказали, что брать с собой, как и куда будем добираться, правила поведения на слете, моменты безопасности и всё в таком духе. Точка отправления — железнодорожный вокзал. Оттуда поедем на электричке до станции, а потом несколько километров пешком до места назначения. Новичков пугали крутым спуском. Его все, почему-то, боялись. Особенно девочки. Говорили, что один этот спуск отбивает всё желание от похода.

С вечера собрала вещи для поездки и легла спать пораньше, бессонная ночь давала о себе знать.

Мне приснился сон. С неба лило как из ведра. Я совсем одна посреди ночного леса, брела неизвестно куда, пока, наконец, дошла до трассы. Медлила, не зная в какую сторону двигаться дальше. Вдруг, как из-под земли, передо мной возник черный джип с тонированными стеклами. От ужаса я не могла пошевелиться.

Дверь открылась, и я увидела за рулем человека в сером спортивном костюме. Он снял капюшон. В водителе я узнала прекрасного мальчика-эльфа. Он подал руку, предлагая забраться в салон машины. Я доверчиво потянулась к нему, но заметила, что глаза у парня не светло-бирюзовые, а цвета спелой вишни. Он осмотрел меня со зловещим оскалом и, вцепившись в запястье, потащил внутрь. Я попыталась вырваться и в следующую секунду вместо красивого мальчика-эльфа увидела страшного незнакомца с хищным взглядом темно-бордовых глаз. Я отчаянно закричала и тут же проснулась.

Хорошо, что Ада не ночевала дома, она бы наверняка испугалась. Я посмотрела на часы, — полпятого. Заснуть уже точно не смогу. Лучше займусь приятным делом. Во всей этой кутерьме, я совсем забросила книжку. Вот сейчас для нее самое время, хоть отвлекусь от дурных мыслей.

Но там сюжет развивался ещё трагичнее, чем мой сон. Читала на одном дыхании. Иногда было так хорошо, что хотелось смеяться и умиляться, но в следующий момент всё менялось с точностью до наоборот и хотелось рыдать. И я не отказывала себе в этой малости и местами плакала. Взахлеб.

Дочитала, когда за окном уже рассвело. Синие часы, висевшие над столом, безмолвно приглашали на пробежку.

Путешествие начинается

С английского я заранее отпросилась, так что после лекций помчалась в общагу за вещами. Сосед Алик любезно подвез до места сбора.

На площади железнодорожного вокзала увидела большой желтый флаг. На нем гордо красовались мультяшные персонажи. Флагшток держал какой-то тощий парень в высоких шнурованных ботинках.

Знала я здесь далеко не всех, и народу было, явно, больше, чем на собрании. Помимо нашей команды в стороне кучковалась молодежь, по отличительным знакам я поняла, что они тоже едут на Ману.

Девочка в смешной вязаной шапке раздавала значки. Наша команда называлась «Бикини Боттом». Видимо, придумывали любители мультика про Спанч Боба. У капитана на груди висел значок Мистера Крабса, у тех, кто не первый год — значок Губки Боба, а мне как новичку достался с Патриком — придурковатой, розовой морской звездой. Ну и пусть, зато на следующем фестивале сменю его на квадратного, желтого героя.

Был ещё один классный значок — с белкой Сэнди. Его давали тем, кто особенно проявил себя. Чтобы получить его нужно принимать активное участие в мероприятиях, спортивных соревнования и так далее. Напрягаться мне не очень хотелось, а иметь такой значок хотелось очень.

Многие ребята несколько лет уже ездят на Ману и хорошо знакомы между собой. Все обнимались, радовались встрече и вспоминали смешные истории предыдущих слётов. Мне стало как-то неловко, я почувствовала себя лишней. Чтобы не портить никому настроение своей постной физиономией, отошла в сторону и присела на бортик фонтана. Воткнула в уши наушники и включила любимый плей-лист. Так-то лучше!

Мои одноклассники Паша Абушаев и Витя Кучеров, тоже участвовали в фестивале, правда, у них другая команда. Но мы договорились обязательно встретиться.

Мои раздумья прервала рыжеволосая девочка:

— Ты Мила? — спросила она тонким, даже писклявым голосом.

— Да, — ответила я, вытаскивая наушник, и вопросительно уставилась на незнкомку.

— А я Кристина, — она выставила ладошку для рукопожатия.

Я постаралась улыбнуться и тоже протянула руку.

— Мне сказали, ты в первый раз едешь на Ману.

Я утвердительно кивнула.

— Я тоже новенькая. Будем друг другу помогать.

Вот ещё только этого не хватало! Я, конечно, не бука, но помощники мне не нужны. Я — еду наслаждаться природой и уединением. План прост, потому красив.

— Мы можем с тобой ходить на дискотеки. Ты же знаешь, что там устраивают танцы по вечерам? Будем вместе придумывать конкурсы и развлечения.

Словосочетание «будем вместе» как-то мне сразу не понравилось и насторожило.

— Угу, — буркнула я, изо всех сил пытаясь сохранить хоть капельку вежливости.

Но, похоже, рыжеволосая собеседница не замечала прохладного отношения к её идеям, либо мне так хорошо удавалось изображать любезность. Кристина щебетала без умолку: говорила о погоде, о природе, о том, что хочет поскорее прийти на базу, что ей не терпится увидеть, сколько там будет народу.

К нам подлетел лохматый парень и позвал к остальным. Вся команда, человек тридцать, уже выстроились для традиционного фото, и нас с новой знакомой поставили в первый ряд за сидящими на корточках ребятами.

Несколько снимков, и все начали быстро собираться. Голос из динамиков сообщал с какой платформы отправляется наша электричка, мы подхватили вещи и заспешили к железнодорожным путям.

Электропоезд уже прибыл. В вагоне распихали снаряжение на верхние полки и расселись по салону. Мне досталось место возле окна, а соседями оказались трое мальчиков с моего потока. Знакома я с ними не была, но чисто визуально знала. Кристина устроилась через несколько сидений от нас. Она помахала и энергичным жестом пригласила к себе. Ну, уж нет. Кажется, она нашла себе другую жертву для общения. Вот и славненько.

Большую часть команды составляли «старички», они обосновались в конце вагона, где пели под гитару, болтали, в общем, веселились по полной. Шустрая Кристина уже присоединилась к ним. Я же с удовольствием разглядывала мелькающие за окном пейзажи. Надо отдать должное, природа здесь занятная.

Вокруг лес, горы, иногда, правда, встречались старенькие одинокие дома, но они даже придавали какую-то трогательность пейзажу. Сразу вспомнились бабушка и дедушка с их добрыми и мудрыми глазами и морщинистыми руками. Как же я соскучилась.

— Давай знакомиться! — вырвал меня из размышлений сосед. — Я Макс, а это Толя и Миша, — он по очереди показал на парней.

— Очень приятно, я Мила.

— Вот и очень мило. Пиво будешь? — присоединился к разговору Толя.

— Спасибо, что-то не хочется, — поспешила отказаться я.

— Бывает, — произнес он и сделал смачный глоток из жестяной банки.

Конечно, я знала с какой целью едет на Ману большинство туристов: развлечься, злоупотребить горячительными напитками, покуражиться и всё из этого вытекающее.  На собрании нам настоятельно рекомендовали взять с собой алкоголь, объясняя эту необходимость холодными ночами, но все и так были только «за».

Настроения общаться с соседями совсем не было. Я надела наушники и включила музыку, отсекая любые попытки заговорить со мной.

Сотовая связь на Мане плохая. На территории отдыха все в основном общаются по рациям. Поэтому я оставила телефон дома. Да и кроме мамы меня никто не потеряет, а её я обо всём предупредила.

Через какое-то время началась возня в салоне. Ребята доставали снаряжение и накидывали рюкзаки на плечи. Я поняла, что скоро наша остановка и тоже засобиралась.

На выходе из электрички зацепилась за какие-то железки карематом, закрепленным под клапаном рюкзака. Помог Толя, причем провернул он всё так ловко, что мы даже не создали затор.

— Давай-ка свою палатку, — щербато улыбнулся мой спаситель и протянул руку.

Я не стала ломаться и, поблагодарив, передала парню мешок.

— Увесистая, — покачивая в воздухе туго скрученными апартаментами, оценил Толя. — Сколько мест?

— Два, — ответила я.

— С кем жить будешь?

— Пока одна. Если кого-то не пристроят, то ко мне отправят.

— Синоптики обещали холодные ночи, так что лучше бы тебе найти соседку, — заботливо посоветовал он.

Я только открыла рот сказать, что у меня теплый спальник, как за спиной послышался уже знакомый писклявый голосок:

— У меня нет места! — догоняя нас сообщила запыхавшаяся Кристина.

Ну, кто бы сомневался! Я мысленно взвыла. Девушка широко распахнула глаза и с такой надеждой посмотрела на меня, что пришлось сказать:

— Если не найдешь, приходи.

Кристина чересчур сильно обрадовалась, и я тут же поняла, что место себе она уже организовала. Не то чтобы мне было жалко площади, наоборот, я искала, кто будет со мной ночевать, но я не в восторге от перспективы слушать трескотню это девицы двадцать четыре часа в сутки.

Тем временем мы уже миновали железнодорожную линию, и вышли на проселочную дорогу. Шагали мимо деревянных одноэтажек и пестрых расписных палисадников. Ещё по пути попались небольшой продуктовый магазинчик и почта. Колонна туристов растянулась по всей дороге, поэтому водители периодически сигналили, и мы рассредоточивались, чтобы уступить транспорту.

Всё это время Кристина болтала без умолку, а я периодически кивала. Видимо, такого ответа ей вполне хватало. Я морально готовилась к крутому спуску, которого все так боялись.

Через какое-то время свернули на хорошо протоптанную тропинку. Она вела через лес, миновав который мы вышли на поляну.

— Привал! — командным голосом пробасил бородатый дядька с темными волосами, собранными в небрежный хвост.

Это наш капитан — Иван. Он выпускник медицинского университета. На вид ему лет тридцать, но на самом деле не больше двадцати четырех, растительность на лице, длинные волосы, а также грубые черты делали его гораздо старше.

Ребята стали послушно снимать рюкзаки и рассаживаться на траве.

— Пять минут отдыха, — добавил Иван.

Я тоже скинула вещи, но решила осмотреться. Где-то рядом шумела вода, мне стало любопытно. Пошла на звук и оказалась на обрыве. Внизу бежала река. Толя сказал, что это и есть тот самый спуск. Вот, чего все так опасались. Нам предстояло пройти по узкой горной тропинке. Акрофобией я никогда не страдала, но при виде несущейся внизу реки, ладони неприятно похолодели и стали влажными.

— По коням! — скомандовал капитан и все лениво начали подниматься со своих мест.

— «По коням!» — крикнули рюкзаки и дико заржали, прыгая на туристов! — пошутил кто-то из команды. Все засмеялись.

Девочки медлили и боязливо ждали, пропуская остальных вперед. Я не видела смысла в жеманности, поэтому присоединилась к первой пятерке. Спуск и правда оказался очень крутым. Чтобы не упасть, я хваталась за стволы тонких деревьев, кустики и толстые стебли травы.

Упаковывая рюкзак, не смогла запихать в него спальный мешок, так что теперь одна рука у меня была занята им. Когда спуск был почти покорен, я не удержала равновесие и плюхнулась на одно колено. Тут же подоспел Миша, поднял меня на ноги и предложил понести спальник. Я с радостью согласилась. Какие тут все джентльмены! Очень неожиданно и приятно.

Дождавшись всю команду, мы продолжили путь и вскоре очутились на оживленной поляне. Повсюду суетился народ: ставили палатки, разводили костры, натягивали тенты, что-то пилили и рубили. Было интересно наблюдать за всей этой движухой. Глазами искала лагерь своих одноклассников. Наконец-то взгляд наткнулся на красный баннер с надписью «ЧЕбурашки», и я свернула, чтобы поздороваться.

Подошла ближе и увидела хлопочущего Витю Кучерова. Витёк — долговязый парень с длинными кудрявыми волосами, небрежно торчащими в разные стороны. Одет он был в старую серую флисовую толстовку, из-под которой кокетливо виднелась тельняшка. На ногах треники с элегантно вытянутыми коленками. Прямо «звезда туристического подиума».

Друг что-то мастерил, но заметив меня, звонко щелкнул измерительной рулеткой и зашагал навстречу распахивая объятия.

— Мила, так мило, что ты здесь! — громко сказал он и закружил меня в воздухе.

— Приве-е-ет, — вяло протянула я.

— У-у-у, да на тебя страшно смотреть, — сощурившись, сказал одноклассник.

Его правда. Спуск сильно меня вымотал, и единственной мечтой было развалиться в палатке. Главное — не на части.

— Да, устала немного, — промямлила я.

За нами с любопытством поглядывали парни и девушки из его команды. Я видела их на фотографиях в социальных сетях товарища. Кажется, они учатся вместе.

— Народ, это Мила! — обращаясь к друзьям, потряс меня за плечи Витя. Некоторые помахали, кто-то приветливо кивнул.

— Лида просила никуда тебя не отпускать. Сейчас свяжусь с ней, — Витя потыкал по кнопкам висевшей на шее рации. После нескольких фраз опять обратился ко мне. — Она занята немного, подождешь? Давай Пашу позову?

— Можно, я пойду? — жалобно взмолилась я. — Отдохну и позже загляну.

 — Да, конечно. Но обязательно приходи, мы будем ждать, — и добавил, протягивая рацию: — Держи!

— Зачем это?

— Мы на команду закупили, осталась пара лишних. Возьми, чтобы быть на связи.

Он вложил небольшой предмет в мою руку. Я улыбнулась. Сил едва хватило, чтобы помахать. Вышла от «ЧЕбурашек» и поковыляла по широкой центральной дороге. На самом деле никакая это не дорога, а огромная, хорошо протоптанная тропа, по обе стороны которой находились лагеря команд. Место моих одноклассников располагалось в центре поляны, а наше дальше, в южной части. Я брела, с интересом разглядывая пестрые стоянки со смешными названиями.

Как раз проходила лагерь с табличкой «Бардак», когда мимо пронесся квадроцикл. За рулем был парень. Сидевшая за ним девушка задорно взвизгнула, когда они подпрыгнули на кочке. Я бы тоже с удовольствием прокатилась.

Старожилы рассказывали, что добраться сюда можно по-разному. Некоторые приезжали на машинах, но оставляли их за территорией поляны. Другие прибывали по воде. В поселке «Усть-Мана» имеется лодочная станция. Там за символическую плату тебя, что называется, прокатят с ветерком.

Но моя команда каждый год традиционно садится на электрон, а потом прётся пешком. Капитан Иван и старички считают, что в таком способе есть своя прелесть. Романтики, блин! Тут же перед глазами встал тяжелый спуск и последние силы покинули меня.

Наконец, дотащилась до нашего лагеря. Между двумя соснами красовался яркий баннер «Бикини Боттом». Ребята ставили палатки, и я вспомнила, что свою отдала Толе. Отыскала глазами знакомый силуэт и, поставив рюкзак на блеклую прошлогоднюю траву, направилась к парню.

— Спасибо большое, что помог.

— Всегда, пожалуйста, — улыбнулся Толя и добавил: — давай собирать.

— Да ладно! — поспешила отказаться я. — Мне уже приходилось иметь дело с подобными, попробую сама разобраться.

— Ты же с ног валишься. Посиди пока, — он махнул рукой в сторону костровища, вокруг которого стояли деревянные лавки, — схожу к Ивану. Узнаю, где можно поставить.

Я попыталась возразить, но Толя уже пошагал к капитану. Делать нечего, я поплелась в указанном направлении. Погода стояла хорошая, немного прохладно, но солнечно. За городом зелень ещё не разгулялась в полную силу, так что пейзаж пестрил желто-коричневыми красками.

Лагерь «Бикини Боттом» находился рядом со склоном реки. Я посмотрела на противоположный берег и удивилась. Наискосок от нашего места располагалась чья-то стоянка. Странно, я думала, все размещаются на одной стороне. Ни опознавательных табличек, ни тебе командной атрибутики. Зато на воде был пришвартован небольшой катер. Надо же, какие выпендрежники!

Около меня на лавку с шумом плюхнулась Кристина:

— Правда, Толя милашка? — просияла она. – Такой молодец!

— Да, — ответила я, с гораздо меньшим энтузиазмом. Мои мысли занимал противоположный берег реки.

— Я в палатках полный ноль. Не знаю, как бы мы с тобой справились, — глупо захихикала она. — До ночи провозились бы и пропустили всё самое интересное!

— Сходи, расскажи это Толе. Думаю, ему будет приятно, — подкинула я идею новой знакомой, желая поскорее избавиться от её компании.

— Точно! — обрадовалась Кристина.

Не раскусив моего коварства, она резво подскочила и направилась к объекту благодарности. Откуда в ней столько энергии?

Когда палатка была установлена, я подошла к Толе поблагодарить. Рядом с ним крутилась Кристина и не умолкала ни на минуту.

— Спасибо, ты нас очень выручил, — вклинилась я между репликами болтушки.

— Да всё в порядке. Если что обращай…

— Нет, правда, это так мило, — на полуслове оборвала его Кристина. — Мы, наверное, ещё не раз обратимся к тебе, — кокетливо улыбаясь, добавила она.

Остального разговора я не слышала, так как пошла за рюкзаком, сиротливо лежавшем на траве. Подняла его и, закинув одну лямку на плечо, вернулась к нашим апартаментам. Кристина и Толя уже болтали у костра, точнее, болтала Кристина, а Толя кивал.

В палатке оказалось просторно. Я достала нужные вещи и оставила рюкзак в предбаннике, а сама забралась в основной отсек. Когда расстелила карематы и спальники, стало уютно. Делать ничего не хотелось, и я просто валялась и слушала музыку. В наушниках играл убаюкивающий мотив и, незаметно для себя, я задремала. Разбудила возня снаружи.

— Мила, давай быстрее, пропустишь всё самое интересное! — верещала Кристина. — Через десять минут мы выдвигаемся на церемонию открытия.

Я ничего не ответила. Сон ещё не прошел, и «выдвигаться» никуда не хотелось. Какое-то время я бездумно сверлила глазами купол палатки. Потом лениво потянулась и всё же поднялась. Достала карманное зеркало, убедилась, что выгляжу неплохо и выбралась из палатки. 

Народ суетливо перемещался по территории лагеря. Небольшая группа ребят репетировала приветственное выступление. Вдоль широкой дороги уже шагали другие команды, направляясь в сторону главной сцены.

— На выход! — раздался густой бас капитана.

Мы потянулись нескладными рядами на центральную дорогу, смешиваясь там с другими командами. Внезапно две теплые ладони закрыли мне глаза. Кристина!? Ну, это уже ни в какие ворота! Что она себе позволяет? Мы знакомы всего пару часов! Я возмущенно обернулась с намерением высказать всё, что думаю о назойливой девчонке. Но заготовленная фраза застыла, так и не сорвавшись с губ. Передо мной стояла одноклассница Лида, миниатюрная блондинка с зелеными лисьими глазами.

— Лидочка, это ты!

— Вроде бы я, — она ощупала себя, деля вид что проверяет точно ли это она.

Мы обнялись и продолжили двигаться в сторону поляны, на которой должно было проходить открытие слета. В последний раз мы виделись зимой. Так что тем для разговоров накопилось больше чем достаточно. Оказалось, что Лидин лагерь недалеко от нашего. Это хорошо, будет проще ходить друг к другу в гости.

Заболтавшись, не заметили, как прибыли в пункт назначения. Одноклассница пошла к своей команде, а я пробралась поближе к сцене, чтобы лучше рассмотреть церемонию. Встала рядом с Костей, одним из «старичков» нашей команды. Он уже не первый год приезжал сюда и много чего знал.

Я глазела по сторонам, рассматривая пестрые костюмы туристов. Все такие разные, колоритные, необычные. Народу ну очень много, даже не возьмусь сказать сколько сотен, думаю, больше тысячи.

Неприятный разговор

Мероприятие началось с выступления команды «Пионеры». В две шеренги выстроились люди. По возрасту я бы отнесла их всё же к пенсионерам. Но улыбки на лицах и озорной блеск в глазах, свидетельствовали о юности души. В пилотках и ситцевых галстуках туристов алыми отблесками играло ласковое весеннее солнце.

— Будь готов! — закричал усатый, подтянутый дядька.

— Всегда готов! —  отозвались “пионеры”.

— Будем смелы, как Гагарин! И отважны как Титов! — продолжал усач. —  А девиз у нас таков!

— Больше дела! Меньше слов!

— Так шагай, не отставай! Громче песню запевай!

И они дружно запели. Раздавались реплики “Ленин жив!”, “Мы любим труд!” и что-то про космос. Песня сопровождалась хорошо отрепетированным маршем, а ещё звонкой дробью барабанов и горном, в который дудел пузатый мужичок. Лицо его было таким же красным, как и ткань с изображением вождя советского народа, обрамленная бахромой. Толстяк выдувал медь с таким неуёмным энтузиазмом, стараясь донести до сердец собравшихся торжественность происходящего, что я невольно заволновалась, не хватит ли мужичка инфаркт.

— Веселей вперед гляди! Наш вожатый впереди! — с этими словами “пионеры” закончили выступление и бодро маршируя покинули центральную поляну вслед за горластым усачом.

— Ребята, кто ходит на Ману больше пяти лет? — послышался голос ведущего, усиленный микрофоном.

Большая часть толпы радостно засвистела и захлопала, обозначая свою причастность к этой цифре.

— А кто приезжает на слет больше десяти лет?

Казалось народу зашумело ни чуть не меньше. На вопрос про двадцать и тридцать лет, отзыв был не такой активный.

— Друзья, а есть те кто с нами сорок и больше лет? — с уважением спросил ведущий.

Отреагировало совсем мало туристов, и были они весьма возрастные. В их честь ведущий попросил у собравшихся самых жарких аплодисментов. На морщинистых лицах бывалых походников сияли добродушные, счастливые улыбки.

Выступления команд продолжились и были они все яркими и задорными. Меня впечатлило разнообразие музыкальных инструментов: тамтамы, тромбон, саксофон. Кто-то даже умудрился притаранить альпийский рог. У меня был с собой фотоаппарат, и я сделала пару снимков, грех упускать такие кадры.

Церемония подходила к концу, наши уже выступили, «ЧЕбурашки» тоже. Я подумывала вернуться в лагерь, но вдруг раздался тревожный звук сирены. В центре поляны началась возня, похожая на столпотворение во время сезонной распродажи. Люди в серых спортивных костюмах создавали неразбериху и толчею, которая с первым аккордом драйвовой музыки мгновенно превратилась в строгую расстановку.

Меня словно к месту пригвоздило. Возможно, я сошла с ума, но, похоже, здесь ребята, те самые, которые были с мальчиком-эльфом, когда он спас меня на трассе Красноярск-Дивногорск. Могу ошибаться, ведь в темноте плохо их разглядела.

Это выступление не походило ни на одно из предыдущих. Люди в серых костюмах творили невероятное. Они проворно двигались по поляне, показывая не то приемы единоборств, не то элементы паркура, периодически выстраивая в воздухе пирамиды из собственных тел. В команде было несколько девушек, казалось у них вовсе нет костей. Периодически барышни принимали такие замысловатые позы, что сальто которое крутили парни, выглядело детскими навыками. Хотя нет, здесь я преувеличила, конечно, и пани были бесподобны.

Одна из девушек совсем миниатюрная, наверное, даже ниже меня. Зато другая такая рослая, что соперничать с ней в габаритах мог только самый высокий здоровяк из команды в сером, который, по моим прикидкам, был метра два, не меньше. Несмотря на контраст, и та и другая гармонично вписывались в общую картину.

Мелкая ловко забралась на плечи к здоровяку и крутановшись в воздухе приземлилась крохотной ножкой, в аккурат, в огромную ладонь парня. Тот легко поднял девчонку на вытянутой руке, после чего малышка спланировала в объятия другого партнера по команде. Я смотрела как зачарованная, судорожно пытаясь отыскать мальчика-эльфа. Одинаковая одежда и быстрое перемещение выступающих, делали эту миссию невыполнимой, ну или очень её затрудняли.

Не отрывая взгляда от происходящего, я подёргала Костю за рукав болоньевой куртки:

— Кто они?

— Это команда «Серые пумы». Нравится? — хмыкнул парень.

— Ага, — словно в бреду отозвалась я.

— Они новенькие. Ходят сюда пару лет, но уже успели зарекомендовать себя. Сама видишь, ребята нереальные вещи творят. Но странные они какие-то… — Костя замялся.

— В каком смысле странные? — меня это сразу заинтриговало.

— Ну, не знаю, как объяснить. Не ходят на дискотеки, а если ходят, то стоят в сторонке. В гости ни к кому не заглядывают. Да и сами, на кой-то черт забрались, аж за реку. Зачем, спрашивается, приезжают? — негодовал собеседник.

И тут меня осенило: так вот кто наши соседи, которые обосновались на другом берегу. В голове сразу же возник вопрос: «Как к ним добраться?» В принципе, можно на моторной лодке. Либо брассом или кролем, но это холодно да и глупо.

Представление закончилось. Я готова поклясться, что моего прекрасного незнакомца не было среди выступающих. Мальчика-эльфа я бы узнала из тысячи. Может, это совсем не его товарищи, а просто ребята в похожей одежде? Но сердце подсказывало — он где-то здесь… Я окинула взглядом толпу туристов, но люди в серых костюмах словно испарились.

Пока шла к себе, размышляла о том, что встретила этих ребят там, где вовсе не ожидала. Почему среди них не было парня с бирюзовыми глазами? Это беспокоило меня больше всего.

В лагере остался только один человек, он следил за костром. Имени его я не знала. Села на лавку возле огня и впилась взглядом в противоположный берег реки.

Неужели теперь я увижу своего мальчика-эльфа? И тут меня охватила тревога. А вдруг его здесь нет? Я потрясла головой, сбрасывая неприятную мысль. Ну уж дудки! Нельзя дать мне такую жирную надежду, а потом обломать.

— С тобой все в порядке? — донесся до меня словно издалека голос парня, дежурившего по лагерю.

— Да… да. Конечно, — сказала я как можно увереннее. Видимо, не очень получилось.

— Если тебе нездоровится, ты скажи. В палатке с продуктами есть аптечка. Меня, кстати, Макар зовут.

— Очень приятно. Я Мила.

Он пожал мою ладонь и переспросил:

— С тобой точно все хорошо? Рука ледяная.

Я спрятала предмет разговора в карман и утвердительно кивнула. Такие холодные руки у меня и зимой и летом.

Потихоньку начали подтягиваться ребята. Разговоры велись только о церемонии открытия. По всей территории слышались восторженные вопли. Девушки, которые по расписанию отвечали за ужин, приступили к готовке. Заняться мне было особенно нечем. Пойду, прогуляюсь.

Погода вроде бы ясная, но настораживали собирающиеся вдалеке тучки. Поэтому накинув на плечи колючий, но теплый свитер, направилась к главной дороге. В центре поляны по-прежнему было людно, и я повернула в противоположную сторону.

Неспешно брела и всё думала о ребятах в серых одеждах. Постепенно дорога стала сужаться и превратилась в тропинку. Я обернулась, позади остался палаточный городок с пестрым убранством и суетливыми жителями. Музыка, звучавшая на центральной поляне, здесь почти не слышалась. Я шла, наслаждаясь одиночеством и красотой природы. В воздухе витал приятный аромат хвои. Он бы такой густой, хоть ложкой ешь. К ощущению покоя и умиротворенности, примешивалась тревога и необъяснимая тоска. А ещё меня переполняло ожидание… Я очень хотела встретиться с мальчиком-эльфом.

Лес постепенно сгущался, но тропинка была годной. Из-за раскидистых ветвей солнца сюда попадало мало. В тени стало прохладно, и я натянула свитер. Узкая дорожка в итоге вывела меня на просторную поляну, посреди которой росло высокое сухое дерево. Я бы сказала, что это клен, но листьев на нем не было, а без них угадать труднее. Да откуда клену взяться в Восточной Сибири?

Сама елань выглядела невзрачной и безжизненной. Казалось, что даже время здесь течет как-то по-иному. Я, конечно, ещё та фантазерка, но то, что вокруг стояла неестественная тишина, уж точно не придумала. Было жутковато. В голове возник бредовый вопрос: «А что, если крикнуть?» Ну правда, а вдруг моего голоса тоже не будет слышно? Проверять всё же не стала, мало ли чем увенчается этот эксперимент.

Пока шла, рассматривала одинокое дерево. Выглядел сухостой зловеще. Его голые корявые ветки стремились к небу. Лишь только я поравнялась с «кленом», накрыло сильнейшее дежавю. Со мной такого ещё не случалось. От нахлынувших эмоций по спине пробежал неприятный холодок. Я точно знала, что ни разу в жизни ещё не была здесь.

Пересилив волнение, двинулась дальше. Решительно шагая, миновала эту странную поляну. Но все же у кромки леса остановилась, размышляя, продолжить прогулку или вернуться в лагерь. Поколебавшись немного, всё же выбрала первое и нырнула в ельник. К моему удивлению, он оказался не таким густым, как выглядел издалека. Через некоторое время деревьев стало заметно меньше.

Я вышла к обрыву, над которым был перекинут подвесной мост. Выглядела конструкция, не сказать, чтобы надежно. Но, так или иначе, сооружение вело на другую сторону. А это значит, что перейдя через него, можно добраться до лагеря «Серых пум». Я посмотрела вниз, высота была внушительной, метров пять, не меньше. Остроты ощущениям добавляла бурно текущая река.

Как воришка я огляделась по сторонам и убедилась, что одна здесь. Была не была, нанесу визит мажорам. Но лишь только я шагнула на шаткую поверхность моста, как ощутила приступ панического страха. Стало жутко не по себе. Сердце колотилось как бешеное, а ладони взмокли и мелко дрожали. Я отступила, и страх исчез в туже секунду. Сердечный ритм восстановился. Вытянула перед собой руки  — пальцы не тряслись.

Постояв с минуту в раздумьях, плюнула на дурацкую затею. Я словно прозрела и начала рассуждать логически. А что сделаю, когда достигну их лагеря? Как объясню свое появление там? Врать я не большая мастерица, так что буду выглядеть глупо. А учитывая слова Кости, что «Серые пумы» сами по гостям не ходят и к себе никого не приглашают, идея моя изначально была провальной.

Я поспешно покинула это пугающее место. Миновав ельник, вышла на гиблую поляну. Здесь меня ждало ещё одно потрясение. Глазам не поверила, когда увидела прислонившегося к сухостою парня в сером спортивном костюме. Мальчика-эльфа я узнала моментально, хоть он и стоял ко мне спиной. Поморгала, стараясь прогнать галлюцинацию, но она не уходила. Варианта два: либо это сон, либо всё же реальность. Ладони снова вспотели, значит, взаправду.

Парень не оборачивался.

Судорожно пытаясь понять, что делать дальше, я нервно теребила край колючего свитера. Но ведь сама же искала встречи с мальчиком-эльфом. А сейчас даже не представляю, как себя вести.

Не торчать же мне здесь вечно. Сделала глубокий вдох, глубокий выдох и шагнула, отдаваясь на волю случая.

Пыталась идти как можно увереннее, но получалось, скорее, комично: ноги подкашивались, сердце стучало так, что звенело в ушах, в горле пересохло, дыхание сбилось, руки… ну это и так понятно.

До героя моих грёз оставалось четыре шага.

Три.

Два.

Один…

И тут я зажмурилась, как при просмотре страшного фильма. А когда открыла глаза, то мальчик-эльф уже повернулся ко мне. От неожиданности я с шумом втянула воздух. Аромат уже знакомого парфюма с древесными нотками сводил с ума и разрывал связь с реальностью.

Виновник моих бессонных ночей был так близко, что я легко могла дотронуться. Только руку протяни. Кстати, он оказался выше меня на добрых полторы головы. Лицо удивительного создания было ещё прекраснее, чем в воспоминаниях. Кожа матовая, ни изъяна. Хоть на обложку журнала без всяких фильтров. Упрямый подбородок, резкая линия скул. Боже, это вообще законно быть таким притягательным?

Несколько родинок. Ох, как же я люблю родинки. Хотела их сосчитать, но невольно тонула в бездонном омуте бирюзовых глаз. В уголках которых наметились едва заметные морщинки, словно этот белокурый ангел часто смеётся. Правда сейчас выражение скорее враждебное, даже тень улыбки представить сложно. Мальчик-эльф отчего-то холодно и с высокомерием смотрел на меня.

— Ты? — только и смогла чуть слышно пролепетать я.

— А кого ты ожидала увидеть? — его губы застыли в злой ухмылке.

Тон оказался таким саркастичным и колючим, что я инстинктивно попятилась. Пожала плечами, не понимая, какого ответа он ждет. Кажется, я даже смысла вопроса не уловила, так обескуражила меня эта ситуация.

— Что так и будем стоять? — вновь заговорил он, после затянувшейся паузы.

— А что… ты… предлагаешь? — заикаясь, попробовала хоть что-то ответить я. 

Мысли разлетелись, как стая испуганных пташек. Не в силах противостоять его очарованию, я погружалась в бирюзовую пучину всё глубже и глубже.

— Ну, думал, мы пойдем развлечемся. Если ты понимаешь, о чём я, — безразлично кинул он.

Я округлила глаза, пытаясь осознать услышанное.

— Что? — прошептала, не веря, правильно ли поняла его слова.

Ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице незнакомца:

— А зачем ты тогда приехала сюда? Пошли в палатку, у меня спальник в ромашку. Покувыркаемся, — сказал он, внимательно разглядывая меня и ожидая ответа.

— Что?! — выкрикнула я. От его неприкрытых издевок стало больно дышать.

— Ты слабоумная, что ли? Что? Что? — передразнил он с раздражением. — Ты ещё что-нибудь говорить умеешь?

В горле встал ком. Глаза увлажнились от нахлынувшей обиды. Невольно руки сжались в тугие кулаки. В голове не укладывалось, как он мог говорить такие гадкие вещи. Чтобы скрыть непрошеные слезы, я опустила голову и попыталась пройти мимо. Но не тут-то было. Мальчик-эльф схватил меня за рукав свитера и с силой развернул к себе.

— Куда собралась? — рявкнул негодяй.

— Да как ты можешь?! — стараясь не сорваться на истерику, возмутилась я, отчаянно дергая рукав и пытаясь высвободиться. Но всё было напрасно, нахал крепко держал. — Отпусти! — уже трясущимся голосом выкрикнула я.

И он отпустил. Правда, так неожиданно, что я чуть не упала на траву.

— Проваливай! И чтобы больше я тебя здесь не видел! — уже в спину неслись мне злые слова.

Я размашистыми шагами направилась в сторону тропинки, не оборачиваясь и стараясь не переходить на бег. Бежать было слишком унизительно. Голова чуть не лопнула от сдерживаемых эмоций. Скрывшись за стеной деревьев, я зарыдала в голос. Слезы катились огромными каплями, обжигая щеки. Я растирала мокрые ручейки колючими рукавами.

Отошла достаточно далеко от злосчастной поляны и остановилась привести себя в порядок, чтобы в лагере не приставали с расспросами. Посмотрелась в карманное зеркало и поняла, что выгляжу ужасно. Волосы спутались, нос распух и покраснел от рыданий. По глазам было понятно, что я плакала. Нужно немного отсидеться.

Я пристроилась на ствол поваленного дерева. Кора была влажной и грязной, но это беспокоило меня в последнюю очередь. Дурные мысли не шли из головы. За что он так со мной? Не ожидала, что он окажется таким… таким гадким. Обида нахлынула с новой силой, и я зарыдала опять. Всхлипы эхом разносились по лесу, но я не могла остановиться. Мне необходимо выплакаться, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.

Начало смеркаться, и в воздухе уже чувствовалась прохлада, типичная для весенних ночей. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я наконец-то взяла себя в руки и хоть немного переборола гнетущее чувство. Встала с поваленного дерева и направилась по узкой тропинке прочь из леса. Нужно было сочинить правдоподобную сказочку, чтобы объяснить, в честь чего я так неожиданно собиралась домой. В то, что ничего не произошло, мне никто не поверит. Но и правду рассказывать я тоже не собиралась.

Что же придумать? Я бы уехала прямо сейчас. Но уже довольно поздно, и телефон остался дома. С транспортом в такое время здесь туго. Лодки уже не ходят, тащиться по лесу страшно. Да и если я не сойду с ума от ужаса, что маловероятно, и выйду на трассу, то потом нужно будет добираться на попутках. В памяти ещё свежи воспоминания о чертовом джипе, и я поежилась. В итоге, оставила разработку плана побега на ночь. В том, что я сегодня не засну, сомнений нет. К утру наверняка что-нибудь сдюжу.

В лагере уже закончился ужин. Сытые и довольные туристы пели под гитару у костра. Лишь только я миновала надпись на входе, как ко мне подлетела Кристина.

— Где ты пропадала? Я места себе не находила! — визгливо закричала она.

Я приставила палец к губам, боясь, что своими воплями рыжая всполошит команду .

— Всё хорошо. Просто гуляла, — твердо произнесла я.

Кажется, она поверила. 

— Тогда иди кушай, — тоном воспитательницы в детском саду, заявила Кристина. — Солянка получилась то, что надо.

— Я не голодна, — снова соврала я. На природе аппетит всегда разыгрывается, но сейчас мне кусок в горло не полезет.

И чтобы рыжая не успела возразить, быстро направилась в палатку. 

— Как это не голодна? — с возмущением прокудахтала мне вдогонку новоиспеченная соседка.

Я сделала вид, что не слышу. До меня донеслось её недовольное цоканье, я пропустила его мимо ушей.

В палатке всё «преобразилось». Везде были раскиданы вещи Кристины. Это вывело меня из себя ещё сильнее. Я сгребла барахло в охапку и пузатой кучей кинула в предбанник, а сама устроилась на каримате, кутаясь в толстый спальник. Просидела так недолго. В большом ворохе Кристининых шмоток что-то затрещало. Я разрыла их. Звук издавала рация, которую накануне вручил Витя.

Меня вызывали одноклассники.

— Мила. Прием, — повторяли они.

— Мила на связи, — произнесла я, поднеся рацию к губам.

— Ну, наконец-то. Где ты пропадала? — в своей неповторимой манере, и довольно, и недовольно, заговорил Паша.

— Я гуляла, а рацию забыла в палатке… — зачем-то начала оправдываться я.

— Через десять минут ждем тебя в нашем лагере, — выпалил Витя.

— Возражения не принимаются! — добавил Паша, и их коварный смех раздался из трубки.

— Принял, — промямлила я.

— Конец связи, — в один голос сказали парни.

Желания ходить по гостям не было, но делать нечего, мальчишки могут обидеться. Фраза «Возражения не принимаются!» — почему-то ещё со школы не давала возможности пойти в отказ, и эти прохвосты прекрасно знали мою слабость. Я нехотя выбралась из нагретого спальника и покинула палатку.

Сказки на ночь

Закрепив налобный фонарик на вязаную шапку, я поплелась к одноклассникам. Уже стемнело и путь казался куда длиннее, чем днём. Ночной воздух наполнял приятный запах дыма. Отовсюду доносились обрывки песен.

Я прошла между двумя столбами, на которых красовалась приветствующая гостей вывеска «ЧЕ припёрлись?» и остановилась, разглядывая происходящее.

Ребята уютно сидели вокруг костра и пели под гитару. По отличительным знакам я поняла, что здесь много гостей из других команд. Нашивки, значки и другие атрибуты были обязательны. И это не пустая блажь организаторов. Беря в расчет то, что участники слета круглосуточно подвержены атакам алкоголя, было необходимо понимать, куда относить павшие в неравной схватке тела горе-туристов.

Ко мне подлетел Паша и заключил в объятья. Мы почти одного роста, поэтому чуть не столкнулись лбами. Из-под красной банданы с логотипом «ЧЕ» у одноклассника торчала кучерявая русая копна. Если у Вити волосы просто волнистые и ждущие похода в парикмахерскую, то у Паши они словно взбесившиеся маленькие пружинки. В школе он всегда коротко стригся, видимо, стеснялся своего каракуля, а сейчас отрастил шевелюру. И правильно сделал, ему очень идет.

— Приувэт, — протянул Паша, уткнувшись в мое плечо.

— Приветики, — прижалась я к другу. Как же я скучала по этому ворчуну.

— А тебя уже заждались, — сказал он, показывая на лобное место, где среди членов команды «ЧЕ», сидела Лида и приветливо махала нам.

Мы подошли ближе к тусовке. Когда закончилась песня, Паша подтолкнул меня вперед:

— Кто ещё не в курсе, это Мила!

Несколько десятков пар глаз уставились на меня.

— Здрасти! — немного смущаясь такого внимания к своей скромной персоне, пробормотала я.

Прозвучал нестройный приветственный хор голосов. Темноволосый парень, в серой вязаной шапочке и удлинённой коричневой пихоре засмеялся и сказал:

— Мила, как же мило, что ты пришла!

— Эта шутка устарела ещё в школе, — опередив меня, осадил товарища Паша.

— Я ещё тот олдскульник, — задорно подмигнул парень и обнажил крупные зубы в обаятельной улыбке.

— Это, кстати, Егор, — представил друга Витёк.

— Привет, Егор, — кивнула я весельчаку.

Мы тоже присели на лавку. Егор начал играть на гитаре. Все смотрели на него, как на суперзвезду и подпевали. Я знала эту песню, но присоединяться к ребятам настроения не было. Мысли до сих пор возвращали меня на зловещую поляну.

К костру подошла парочка. Парень, в шапке-ушанке, держал прихватками большую кастрюлю, а девушка в переднике поигрывала половником из нержавейки.

— Детишки, ням-ням! — пританцовывая скомандовала хозяюшка. — Подставляйте свои баклажки.

Далеко ходить не пришлось, так как они по манской традиции у всех туристов висели на шее, на веревочке.

— Что это? — шепотом спросила я у Лиды.

— Глинтвейн, — также тихо ответила она. — Обязательно выпей, согреешься.

Напиток оказался терпким и в меру сладким, а ещё радовало тепло, исходящее от кружки, — руки совсем закоченели. По классике жанра следующим номером программы стали байки у костра. Слово взял рыжебородый парень, в потёртых джинсах и белом овчинном бушлате. Сидевшие примолкли.

— Все люди слышали про фей и эльфов, — начал он так тихо, что остальные машинально придвинулись поближе к рассказчику, — но большинство в них не верит. И очень зря. Так вот, в Ирландии из уст в уста передаются истории об особой разновидности волшебных существ — банши.

У меня эти легенды вызвали самый неподдельный интерес. Когда парень начал описывать чудесных созданий, перед глазами невольно всплыли заостренные уши гадкого мальчика-эльфа. Думать о нем мне совершенно не хотелось. Вот же урод! Моральный. Так-то, конечно, красивый он.

Рыжебородый продолжал травить байки про то, как банши предсказывали скорую смерть каким-то членам каких-то семей. Рассказывал о пронзительном крике этих странных существ, и как они порой превращались то в прекрасных дев, то в уродливых старух с одной ноздрей.

По заверениям парня они могли принимать любой облик. То были совсем крохотными, как дети, то выше самых высоких людей. Я тут же вспомнила девушек из команды «Серые пумы» — великаншу и миниатюрную. Воображение услужливо нарисовало во всех красках, как здорово эти дамочки, наверное, сейчас любезничают с моим мальчиком-эльфом. То есть, конечно же, ни с каким не моим. Я потрясла головой, стараясь в очередной раз отогнать навязчивые мысли о нём. Лучше послушаю, о чем чешет рыжебород.

В тот момент, когда он рассказывал, как одна из банши подкралась к старому фермеру, за моей спиной раздался душераздирающий крик. От неожиданности я вжалась в деревянную лавку и с таким остервенением вцепилась в свою эмалированную кружку, что рукам стало больно. Кажется, от страха даже в глазах потемнело. В следующую секунду послышались отборные ругательства злых «ЧЕбурашек» в адрес того, кто издал этот дикий вопль. Я тоже обернулась и обнаружила возле обеденного стола невысокого парня. Он улыбался от уха до уха, радуясь, что напугал всех.

— Здорово я вас сделал? — салютуя бутылкой пива, самодовольно спросил горе-шутник, но в ответ получил новую порцию проклятий и заковыристой матерщины. Кажется, это ничуть не испортило его приподнятого настроения.

Рыжебородый рассказывал и рассказывал свои увлекательные истории, слушать его было одно удовольствие, но параллельно я вспоминала о сегодняшних событиях в лесу. Для себя всё же четко решила: нужно забыть гадкого мальчика-эльфа, чем скорее, тем лучше и неважно, что я там себе напридумывала.

Парень в овчинном бушлате завел речь о Лох-несском чудовище и было уже не так интересно. Видимо, не мне одной, потому что девушка в голубом пуховике заиграла на гитаре. Часть слушателей переметнулась к ней. Часов у меня не было, но они и не требовались, чтобы понять: время уже перевалило за полночь. Я похлопала друга по коленке и сказала:

— Вить, я, пожалуй, пойду.

— Мила, ещё рано, посиди немного, — заканючил приятель.

Со школьных времен ничего не изменилось, он всегда и всех уговаривал оставаться до конца. Только когда закончится эта вечеринка, непонятно.

— Правда, уже поздно.

— Я тебя провожу, — начал подниматься он.

Остановила, положив руку товарищу на плечо:

— Не стоит, я прекрасно доберусь сама. — И продемонстрировала налобный фонарик.

— Обязательно приходи завтра! — улыбнулся он.

— Конечно, — пообещала я, зная, что завтра забегу только попрощаться. — Спокойной ночи!

— Опасайся эльфов! — с завыванием в голосе добавил Витя.

— Теперь уж точно буду, — скорее для себя пробормотала я.

Со стороны лагеря вывеска гостеприимных «ЧЕбурашек» гласила «Заходите есЧЁ!». Я ухмыльнулась, читая её, и сунула озябшие руки в карманы куртки. Сибирский май суров.

Не спеша, я брела по широкой центральной дороге. Стояла темная ночь, но вокруг было очень людно. Народ куда-то спешил с криками, воплями, весельем. На поляне одного из лагерей гремела музыка. «Старички» рассказывали, что команда «Лихо» устраивает дискотеки каждый слёт.

Но мне сейчас было не до танцев. В голове созрела идея, как забыть гадкого мальчика-эльфа. Я мысленно вычеркну, каждую нашу встречу из воспоминаний:

Лабораторный корпус!

Церковь!

Трасса Красноярск-Дивногорск!

Распроклятая поляна в лесу!

Готово! Сработало? Да не особенно… Кого я обманываю? Вообще, нисколечко! Но! Это только первая попытка, нужно повторять этот прием как мантру. Должно помочь. Обязательно должно!

В нашем лагере, возле костра тихо беседовали трое ребят.

— А где вся команда? — поинтересовалась я.

— Кто на дискотеке, кто в гостях, — ответила белокурая девушка в темно-синей стеганой куртке, с вязаными рукавами.

Я не удержавшись и перевела взгляд на противоположную сторону реки. Там не было ничего особенного: на берегу горел костер, никакого движения не наблюдалось.

Я залезла в палатку, Кристина ещё не пришла. Ночь, действительно, как и пророчил Толя, оказалась холодной. Было неуютно от вновь разбросанных вещей соседки. Укуталась в спальник, стараясь согреться, и начала придумывать причину завтрашнего отъезда.

Можно сказать, что я заболела, но никто же не поверит, да ещё и того гляди проверит. Все в нашей команде медики, кто-то учится, кто-то уже умеет. Так что не прокатит — быстро раскусят. Может сказать, что дома что-то случилось? Но как бы я об этом узнала? Телефона ведь с собой нет, да и связь здесь не ловит. Перебирая в голове варианты, незаметно провалилась сон.

Снилось, как я выхожу из палатки. На небе ни облачка. Вокруг мертвенно тихо. Никого в лагере нет. По кустистому склону я пробираюсь к реке. Там возле берега на волнах мирно колышется прозрачная, словно хрустальная, лодка. В ней стоит мальчик-эльф. Я не удивляюсь и не пугаюсь, увидев его, а продолжаю спускаться. Он смотрит на меня, но не с презрением, а с благоговением. Парень подает руку и произносит очень мелодичным, как будто не своим голосом:

— Я пришел за тобой!

Без страха и сомнений, я приближаюсь к лодке и протягиваю ладони к мальчику-эльфу, а он говорит нараспев:

— Не бойся, мы с тобой умчимся в мою волшебную страну ещё до сумерек.

Я смотрю на небо и правда, солнце уже побагровело и торопливо пятится за горизонт. Отталкиваюсь от берега и прыгаю в хрустальную лодку, но она вдруг исчезает, а вместе с ней и прекрасный мальчик-эльф. Я же падаю в холодную воду. Сотни сильных рук тут же вцепляются в моё тело и тянут на дно…

Проснулась в липком поту. Сердце бешено колотилось о грудную клетку.

— Это просто дурной сон. Всего лишь кошмар. Меньше на ночь страшилки буду слушать, — бормотала я, выбираясь из спальника.

По ту сторону реки

Кристины всё ещё не было. Спать после красочного ужастика, со мной в главной роли, совершенно не хотелось. Я вышла из палатки и села возле костра. К запаху дыма примешивалось дыхание ночной свежести. Такое можно ощутить только в спящем лесу.

Тусовки не наблюдалось. Все либо зависали в гостях у других команд, либо уже спали. В лагере стояла тишина, но со стороны центральной поляны долетали обрывки музыки. Изредка потрескивали догорающие полешки, я подкинула парочку целых, чтобы огонь не погас.

Некоторое время как зачарованная смотрела на игру пламени и думала о своём. Отвлекла возня, доносившаяся из кустов. Осторожно подошла к зарослям на краю склона. Нет, я не из робкого десятка, но в такое время суток все же было немного не по себе. Аккуратно раздвинула ветки и оттуда на меня с пронзительным криком вылетела какая-то лесная пигалица. От неожиданности я отшатнулась и чуть не соскользнула с влажного обрыва. Маленькая, а так сильно напугала меня. Но глаз не выкроила и на том спасибо.

Когда дыхание и сердцебиение пришли в норму, захотелось прогуляться по берегу. Взглянув в бархатистое темно-синее небо, усеянное мириадами ярких звезд, укоренилась в своем намерении. Пусть этот ночной променад станет своеобразным прощанием с невероятной природой Маны. Жаль, что наше с ней знакомство оказалось таким недолгим. Утром, с объяснениями или без, я покину поляну. В конце концов, я же здесь не пленница.

Склон достаточно крутой, но тащиться до ближайшего пологого спуска мне не хотелось. Мурлыкая себе под нос песенку: “Поверь мне тоже очень жаль, что всё закончилось так скоро…” я хваталась за тонкие влажные ветки и шаг за шагом, пробиралась через заросли. Остановилась полюбоваться отражением яркой луны в воде и поняла, что я здесь не одна. Вдоль реки пронесся силуэт, судя по всему, женский.

Следом бежали дюжие фигуры. Очень похоже на погоню. Едва они сравнялись с зарослями, в которых я притаилась, как перед преследователями, точно из-под земли появились люди в серых балахонах. Бегуны остановились как вкопанные, словно про законы физики и всякую там инерцию не слышали.

Обе группы несколько секунд молча стояли друг напротив друга, будто бы меряясь взглядами, а потом те, что гнались за девушкой, развернулись и кинулись наутек.

Чтобы получше рассмотреть, приподнялась на цыпочки. Прямо скажу, зря я это сделала. В следующую же секунду нога соскользнула с мокрого от росы камня, и я полетела кубарем вниз, сквозь кусты и высокую траву, на берег реки. Изо всех сил пыталась затормозить хваталась за жухлые былинки, но они только вырывались с корнем, ни на мгновение не останавливая моего эпичного спуска.

Я выкатилась к ногам людей в серых костюмах. Последнее, что почувствовала, это сильный удар головой.

Не знаю, сколько пробыла в отключке. Проснулась от невнятного шепота. Открыла глаза и не поняла, где нахожусь. Лежала я на чем-то твердом, вокруг мрак. Приподнялась на локтях — голова раскалывалась безбожно. Игнорируя боль, я начала прислушиваться. Разговаривали парень и девушка. Разобрать слова было сложно, но я очень старалась.

— Зачем было её сюда тащить? — донёсся до меня возмущённый девичий шёпот.

— А что я, по-твоему, должен был оставить её там на берегу? —  ответил мужской, хрипловатый. Я его сразу узнала, это был гадкий мальчик-эльф. Его голос я ни с чьим не перепутаю.

— Как мы теперь всем объясним её появление здесь? — не унималась девушка.

— Скажем правду!

— А ей ты что скажешь? Тоже правду? — фраза прозвучала с откровенным ехидством.

— Что-нибудь придумаю, — растерянно отозвался мой недавний обидчик.

— Я надеюсь на твоё благоразумие! — фыркнула она.

— Всё будет в порядке! — уже уверенно отозвался гадкий мальчик-эльф.

Раздался звук расстегивающейся молнии. Ситуация понемногу прояснялась, по всей видимости, я находилась в палатке. Претворюсь-ка лучше, что ещё не очнулась. Поспешно легла и сомкнула веки. Кто-то забрался внутрь и сел рядом. А потом я ощутила пристальный взгляд. Стало страшно.

Я почувствовала едва уловимое касание к своей щеке. Сердце бешено заколотилось, делать вид, что сплю, было уже бесполезно. Я не сдержалась и открыла глаза. Надо мной склонился гадкий мальчик-эльф. В темноте черты лица не разобрать, но я узнала его запах. Обонятельные рецепторы предательски замурлыкали от удовольствия. Ну, наверняка замурлыкали, если бы могли.

Парень резко отстранился, словно не ожидал моего внезапного пробуждения. Я приподнялась и попробовала сесть.

— Не вставай! — приказал он своим хрипловатым голосом и положил ладони мне на плечи, укладывая обратно. А потом добавил уже мягче, — у тебя сотрясение. Полежи ещё немного.

Теперь понятно, почему так адски болит голова. Я послушно опустилась обратно. От прикосновения рук гадкого мальчика-эльфа по телу словно побежали разряды тока. Я завозилась, устраиваясь поудобнее, и поняла, что завернута в спальник. Уж не в ромашку ли?

— Долго я проспала? — произнесла огрубевшим ото сна голосом и тут же смущенно замолчала.

— Пару часов, — отозвался он.

Под потолком что-то щелкнуло, и палатку окутал приглушенный свет.

Я немного прищурилась с непривычки. Парень заглянул мне в лицо, словно пытался понять, всё ли со мной хорошо. Прочистив горло, задала ещё вопрос:

— А где я?

— В нашем лагере.

Так и думала. Значит, я по другую сторону реки.

— Меня зовут Елисей, — представился он. — А ты Мила, – это было утверждение.

— Откуда ты знаешь? — искренне удивилась я.

Он ничего не ответил, просто улыбнулся, демонстрируя белоснежные ровные зубы. Но вместо того чтобы растаять от очарования, я напряглась. На ум пришла фраза из «Ловца снов» Стивена Кинга: «Включает ослепительно профессиональную улыбку в двести ватт, не меньше».

И на меня словно каскадом обрушились воспоминания. Всё, что случилось вчера на лесной поляне. Покосилась на спальник, внутренняя его часть действительно была в проклятые ромашки. Корчит из себя тут святошу, знаю я таких! Ярость захлестнула с головой. Я начала подниматься. Двуличный эльф опять попытался уложить меня, но я была настроена решительно.

— Куда ты собралась? — раздраженно спросил он.

— В свой лагерь! — безапелляционно заявила я и не самым грациозным способом перебралась в предбанник.

Мои грязные кроссовки аккуратно стояли возле выхода. Только сейчас заметила, что и сама изрядно перепачкана. Смутно припомнила падение со склона.

Когда обувалась, чуть не упала — ноги затекли, видимо, от того, что я неудобно лежала. Было ужасно неловко — гадкий мальчик-эльф неотрывно следил за моими телодвижениями.

Вышла из палатки и впала в ступор. Лагерь «людей в сером» не походил на обычное место отдыха туристов, которые приехали на пару деньков. Всё было устроено с невероятным комфортом. Костер находился в забетонированном неглубоком колодце, украшенном гладкими камешками. Вокруг него стояли деревянные сиденья, больше похожие на кресла чем на стулья. Повсюду белые металлические клетки. Одни были подвешены к изящным изогнутым железным стойкам, другие располагались на высоких цилиндрических тумбах. Внутри сидели, какие-то птицы, но у меня не было времени присматриваться. Повсюду стояли лампады и свечи, но уже почти рассвело и они были погашены.

С нашего берега этот лагерь казался самым обыкновенным, но сейчас вблизи больше напоминал сказочные декорации какого-то спектакля. Таинственности добавляли лучи утреннего солнца, которые застенчиво пробиваясь сквозь кроны деревьев и освещали поляну. Для чего тут свечи и лампады? Если они зажигались ночью, то я бы обязательно обратила на это внимание. Но ничего подобного не было!

Шокировал видом и размерами стол. Нет, это не был обычный раскладной туристический, или сколоченный на скорую руку из досок, столик. Недалеко от воды стоял массивный деревянный красавец. Я видела такой в фильме про старинных аристократов. Рядом с берегом пришвартован катер. Чертовы мажоры! Кстати, где все? Ни одного человека не видно.

Пришла в себя и стала глазами искать тропинку, которая выведет меня отсюда. Нужно попасть на мост. Я примерно предполагала, в какой он стороне, но вокруг лагеря стеной стояли сосны, они реально выглядели как ограждение.

Елисей издалека наблюдал за моими метаниями. Я посмотрела на этого типа, он самодовольно ухмыльнулся, словно знал что-то чего не знала я. Это вывело меня из себя ещё больше. Раз дорожки нет, то пойду через лес.

Елисей остался на месте.

Прогулка моя оказалась недолгой. Не успела я сделать и пары шагов, как двое парней в серых спортивных костюмах выросли передо мной из ниоткуда. Один высокий, с широкими плечами, второй значительно ниже и скромнее по комплекции. Лиц не разглядела — на головах у этих товарищей были капюшоны. Я попятилась, но тот, что побольше, бесцеремонно закинул меня себе на плечо, да с такой легкостью, будто я не девушка, а пустяк. Хотела закричать, но рот плотно закрыли шершавой ладонью.

Меня доставили обратно в лагерь. Елисей сидел в кресле, скрестив руки на груди. Он задумчиво глядел на игру языков костра и, кажется, не обращал на возвращение беглянки никакого внимания. Варвар аккуратно поставил меня на землю, я тут же отскочила в сторону и зло покосилась на него.

Осознание, что деваться некуда, пришло достаточно быстро, и я решила выслушать, что этим чертовым маньякам нужно. Я не чувствовала опасности, хотя интуиция у меня хорошо развита. Надеюсь, и в этот раз не подведет.

Тоже скрестила руки на груди и выжидающе замерла, делая вид, что никуда не тороплюсь.

Прошла минута, может больше, прежде чем Елисей посмотрел на меня.

— Тебе нет смысла бежать, — начал он своим завораживающим хрипловатым голосом. В нем не было угрозы. — Отсюда нельзя так просто уйти. Покинуть пределы нашего лагеря ты сможешь, только когда МЫ этого захотим. — Он выделил слово «мы».

Повисла пауза. Я в упор смотрела на гадкого, но такого красивого, мальчика-эльфа. Он вел себя серьезно и сдержанно, от чего выглядел очень взросло.

— Что мне нужно сделать, чтобы ВЫ, — я тоже специально выделила слово «вы», — этого захотели? — с напускным равнодушием спросила я, хотя сильно злилась, и вряд ли это осталось незамеченным.

— Не всё так просто, Мила, — задумчиво произнес Елисей. — Мила, — повторил парень моё имя, словно пробуя его на вкус.

Меня немало раздражало, что он откуда-то знает, как меня зовут. Он что шпионил? Бред. Кажется, у меня развивается мания преследования. Всё же не стала задавать вопросов и терпеливо ждала. Напряжение росло, но я старалась ничем не выдавать своего смятения.

— Ты должна кое-что пообещать. После этого я сам провожу тебя до лагеря.

Захотел поиграть в доблестного рыцаря? Ну и тип! Какая же я наивная дура! Как вообще могла подумать, что такая притягательная внешность, может сочетаться с такой же красивой душой? Это только в романах главный герой прекрасен снаружи и благороден внутри.

Я продолжала хранить молчание. Посмотрим, какой квест мне предстоит выполнить, чтобы бесследно не сгинуть в этой части леса.

— Ты должна пообещать, что никогда никому не расскажешь, что была здесь, что общалась с нами. И вообще, лучше забудь о произошедшем, — произнес он спокойным тоном, глядя прямо мне в глаза.

От изумления я не сразу нашлась что ответить. Он издевается что ли? И это всё? Я-то думала, нужно будет принести то, не знаю что, пойти туда не знаю куда, чтобы получить освобождение из плена. А тут — просто пообещать.

— Я и не собиралась… — возмутилась, но он не дал договорить.

— Пообещай! — требовательно произнес, практически приказал Елисей.

— Обещаю! — горячо заверила я.

«С радостью!», — добавила уже про себя, но вслух дерзить не осмелилась. С этими психами лучше быть осторожнее. Кажется, они какие-то долбанные сектанты. Я покосилась на свечи, расставленные по периметру лагеря.

Мой надзиратель взглянул на своих сообщников. На протяжении всего разговора эти двое стояли рядом и не вмешивались.

— Она не врет, — уверенно сказал тот, что пониже. 

— Конечно, не вру! — непонимающе и раздраженно подтвердила я.

Здоровяк сдавленно хихикнул, похоже, эта ситуация изрядно его забавляла.

— Вот и отлично. А теперь пошли, — мягко произнес Елисей и встал со своего «трона».

— Я сама в состоянии найти дорогу, — недовольно буркнула и повернулась в сторону леса.

За спиной снова послышались смешки. Это веселились парни, которые вернули меня сюда. Я обернулась. Елисей неодобрительно покачал головой, глядя на дружков и с трудом сдерживая улыбку. Я не понимала, что их всех так развлекает, и меня это выводило из себя.

Елисей подошел ко мне и взял за руку. Я хотела вырваться, но он крепко держал.

— Закрой глаза и ничего не бойся, — спокойно произнес мальчик-эльф.

Когда находишься к нему так близко и смотришь в его прекрасное лицо, слово «гадкий» кажется неуместным.

При других обстоятельствах я бы возразила, но сейчас почему-то послушалась. Словно от этого странного парня исходил вампирский гламур. Хотя в данной ситуации больше подойдет эльфийский. Было немного страшно закрывать глаза на чужой территории, когда тебя окружают незнакомцы. Ещё и такие чокнутые. Но всё же я зажмурилась… Была не была.

Когда Елисей отпустил мою руку, я распахнула ресницы и поняла, что стою на том месте, куда ночью свалилась из зарослей. Потрясла головой, не веря в происходящее. Бред! Я сошла с ума! Этого не может быть! Мальчик-эльф стоял рядом и смотрел на меня. И было в этом взгляде что-то изучающее и таинственное. Я поежилась.

— Как ты это сделал?

Он очаровательно улыбнулся, но не ответил.

— Ты не расскажешь мне, — утвердительно произнесла, скорее для себя.

Елисей тихонечко хмыкнул, подтверждая мои догадки. Кажется, он, как и его дружки, с удовольствием развлекается за мой счет.

— Ты добилась чего хотела, — обыденно произнес парень.

Жадно вглядываясь в его прекрасные черты на прощание, я ощутила в районе солнечного сплетения гнетущую тоску, от которой хотелось сложиться пополам. Понимание того, что смотрю на этого волшебного и бесконечно непонятного парня, возможно, последний раз в жизни, острой стрелой пронзило сердце. Даже дышать стало тяжело.

— Елисей, мы ещё увидимся? — полушепотом зачем-то спросила я. Это один из тех случаев, когда говоришь прежде, чем думаешь, а чувствуешь ещё раньше. Я первый раз назвала его по имени, и то был словно поворотный момент. Казалось, это и есть та самая точка невозврата.

Мои щеки тут же окатила горячая волна смущения. Напускное спокойствие на мгновение слетело с лица Елисея, и он выглядел таким же растерянным, как ощущала себя и я. Парень немного помедлил с ответом и заглянул мне в глаза. Ноги подкосились, а ладони стали влажными. В ожидании вердикта я, затаила дыхание.

Пауза затянулась и, взяв себя в руки, я собралась уже отшутиться, чтобы хоть как-то сгладить конфуз, но мальчик-эльф опередил меня.

— Не знаю… — задумчиво произнес он. — Не знаю. Давай договоримся, — взгляд его был серьезным. — Если до твоего отъезда мы ещё увидимся, то посмотрим, что с этим можно сделать.

— А если нет? — выпалила я.

Почему меня это тревожит? Мила, просто за-мол-чи!

— Ответ тебе известен, — бесцветно сказал он и пошел прочь.

А я осталась. Стояла даже когда его красивая спина скрылась из вида. В голове крутились странные слова «посмотрим, что с этим можно сделать». Что он имел в виду? К реальности меня вернул клекот какой-то птицы. Я посмотрела на розоватое небо и побрела в сторону лагеря. При свете подниматься по склону оказалось гораздо проще. Правда, руки предательски дрожали.

Не успела я зайти на территорию «Бикини Боттом», мне навстречу выскочила Кристина. 

— Где ты пропадала? Я места себе не находила! — голосила она. 

Где-то я это уже слышала.

— Всё в порядке, — пробубнила, стараясь обогнуть соседку по широкой дуге.

— Где ты была? — не отступало рыжее чудовище.

У меня же в голове почему-то звучали строчки: «Где ты была эти дни? Где твоё алиби?». Чувствовала себя немного подшофе.

— Мила, ответь! — требовательно продолжала она.

— Да хорошо всё! — более резко, чем требовалось, отозвалась я, нехотя выныривая из своих двояких ощущений.

Видимо, до Кристины наконец-то дошло — не стоит меня сейчас трогать, и она отстала. Было немного неловко, что я так бесцеремонно отшила её, но не рассказывать же этой малознакомой девице правду. Кто она мне? И с чего я перед ней должна отчитываться? Да и вообще, она сама давно ли вернулась в лагерь? Хотя мне до этого нет дела.

В палатке было прохладно. Я закуталась в спальник и ощупала саднящее место на голове. Под ладонью, на затылке, пульсировала огромная шишка. Вот зараза! Хорошо хоть руки-ноги целы.

В желудке заурчало, и я ужаснулась, вспомнив, сколько уже не ела. Но сейчас мне было не до этого. Про то, чтобы ехать домой уже речи не шло. Только не сейчас. В голове каруселью вертелись мысли, но я постаралась рассадить непосед согласно купленным билетам. Итак, может быть только два варианта развития событий: первый, если я просижу весь день в палатке, а назавтра уеду и забуду всё это как сон. Второй, если мы все-таки встретимся… И что дальше?

Второй вариант более неопределенный, но и более желанный. Я бездумно водила пальцем по дну палатки, не в силах перестать думать об этом странном парне, которого, как минимум, благоразумная девушка должна бояться. Себя к этой категории я уже не относила.

Я не могла понять его поведения. Сначала он сама таинственность, потом спасает меня, затем чуть ли не насилует в лесу, а после этого напускает тумана и дает загадочные обещания. Откуда он узнал моё имя? На трассе Красноярск-Дивногорск он появился случайно? В головоломке по типу пазлов, не хватало многих кусочков. Всё это не давало мне покоя. Что-то с этим типом явно не так… Кроме очевидного.

Со стыдом и неохотой призналась себе: даже окажись он последователем какого-нибудь демонического культа, я всё равно хотела бы узнать мальчика-эльфа поближе и либо принять его взгляды, либо вытащить его из секты. Осознавала, что это неуместно, и лучше бы оставить сомнительную затею, но я уже устала бороться с собой.

С момента нашей первой встречи я постоянно мечтала о Елисее. Сейчас была реальная возможность сблизиться с этим загадочным персонажем, и я не могу её профукать. И дело не только в его прекрасной внешности. Никогда раньше у меня не уходила земля из-под ног, при одном только взгляде на человека. Что делают со мной его мимолетные касания, вообще сложно описать.

В раздумьях просидела долго. Когда выбралась из палатки, возле костра было несколько человек. Открыла большой казан и с удовольствием обнаружила там плов. Пахнет вкусно! Как же я чертовски голодна. Разделавшись с основным блюдом, налила себе компот.

Местный клуб

Сделала очередной глоток и чуть не поперхнулась от неожиданности. На моей груди затрещала рация.

— Мила. Прием. Прием! — послышался голос Лиды.

— На связи, — произнесла я, приложив устройство к губам.

— Ближе к вечеру будь готова, зайду за тобой, пойдем в местный клуб.

— Какой ещё клуб? — недоверчиво спросила я.

— Сама увидишь. Возражения не принимаются! — В рации послышалось хихиканье. — До связи.

Мне никуда не хотелось, но и сидеть в лагере — тоже не вариант. Ладно, схожу посмотрю, что она там ещё придумала.

Настала моя очередь помогать по кухне, и я надеялась за этим полезным занятием немного отвлечься от бесконечных дум. Пока стругала салат, всплывали предположения: а вдруг, чтобы встретить Елисея я должна заявиться на лесную поляну или, например, скрепя сердце перейти через мост и посетить их лагерь? На то что он просто придет сюда, надеяться глупо. Но я не собираюсь шарахаться в поисках мальчика-эльфа решая его задачки.

Не выдержала. Всё же, прогулялась. Правда пошла я до «ЧЕбурашек». Ни Вити, ни Паши там не оказалось, но я, честно говоря, и не их искала. А кого хотела не встретила. Несолоно нахлебавшись вернулась к себе. После вылазки стало совсем невыносимо. Вдруг он просто посмеялся надо мной, а я на что-то надеюсь? С этого типа станется. Я злилась на себя. На него. Больше на него, конечно.

Времени до прихода Лиды ещё много и, не придумав ничего лучше, я завалилась в палатку. От нечего делать достала фотоаппарат. Пролистывая снимки, сделанные накануне, остановилась на кадрах с открытия. Изучая толпу ярких туристов при большом увеличении, к своему удивлению, обнаружила мальчика-эльфа. Сердце волнительно сжалось. Это всё странно очень, ведь во время открытия я во все глаза искала именно его, но так и не нашла.

Мои раздумья прервал ураган «Кристина», по-другому её появление назвать нельзя.

— Ммм! Фоточки смотришь? — вползая на четвереньках, обрадовалось рыжее чудовище. — Погляди мои тоже, — сказала она, протягивая свой цифровик. — Клеевые снимки получились? Правда?

Я начала листать. В отличие от моих кадров, на которых в основном были природные пейзажи, Кристинины пестрили лицами. Очень кстати.

— Я везде, где была, делала фотографии, со всеми, с кем знакомилась. Представляешь, какая память останется! — воодушевленно щебетала соседка.

— Да-а-а, — задумчиво протянула я, с любопытством рассматривая «бесценную» коллекцию. На её счет у меня имелся свой шкурный интерес.

У Кристины фотографий оказалось раз в десять больше, чем у меня. Так, палатки, обед, прогулка. Всё не то. О! Церемония открытия. На двух кадрах нашла Елисея. Подумала, как же чудесно, что теперь я знаю его имя, и улыбнулась, словно дурочка. Рыжая всё это время вдохновенно делилась впечатлениями об отдыхе. Я кивала невпопад и продолжала рассматривать снимки.

Ещё на семи кадрах заметила искомый объект. На всех фотографиях лицо мальчика-эльфа оставалось напряженным и сконцентрированным, как будто он не отдыхает, а работает. Одна деталь смущала. На дисплее фотоаппарата высвечивались дата и время, когда был сделан снимок. Елисей мелькал на фотографии в обед, вечером и совсем глубокой ночью — он угрюмо стоял у ограждения дискотеки. И утром другого дня он засветился на нескольких кадрах.

— Ты что, вообще не спишь? — нарочито весело задала я вопрос, чтобы не вызвать подозрений.

— Почему? — нахмурилась болтушка.

— Ну смотри, этот снимок сделан поздней ночью, — протянула я фотоаппарат Кристине, указывая пальцем время на дисплее, — а вот этот, на следующее утро…

— А-а-а! — не дала договорить рыжая. — Это Макар фотографировал! Я тогда пошла отдыхать, а он выспался ночью. Собрался погулять с Мишей и попросил дать фотик.

Угу. Ребята фотографировали по очереди, с ними все понятно. А вот что так бодрит Елисея? Эта странная несостыковка так и осталось торчать  раздражающей затяжкой на, и без того не гладком, полотне моего расследования. Да что уж там, на лоскутном одеяле, сотканном из домыслов и косвенных улик.

Лида, как и обещала, зашла ближе к вечеру.

— И далеко этот клуб? — поинтересовалась я, когда мы уже шагали по центральной дороге.

— Относительно, — заговорщически улыбнулась одноклассница и поиграла светлыми бровями. — Только Витю и Пашу захватим.

«Ну вот, даже не знаю куда идем. Очень мило!»: возмущалась про себя. Не то чтобы я не любила сюрпризы, просто от неопределенности меня уже и так мутило.

В лагере «ЧЕбурашек», как обычно был аншлаг. Гости ходили табунами, а хозяева не давали им заскучать. Паша в компании ребят сидел у костра. Они слушали, как поёт под гитару миниатюрная девушка с русыми косичками. По цветастой накидке я догадалась, что она из команды «Колхоз – дело добровольное!». «Колхозники» с «ЧЕбурашками» — соседи и уже дружат несколько лет.

Текст песни был незатейливым и даже наивным. Речь шла о том, как девушка собирается в гости к своему милому, что они будут пить чай, слушать пластинки и рисовать. Немного банально, но мне захотелось таких простых и понятных отношений, когда не важно, чем заниматься, лишь бы рядом с любимым человеком. Голос «маленькой колхозницы» был чистым и таким проникновенным, что никто не решался ей подпевать.

Мы с Лидой остановились недалеко от костра и тоже заслушались. Витя бесшумно подкрался и приобнял нас за плечи. На душе разлилось приятное тепло. В такие минуты понимаешь всю прелесть походов.

— Ну, что погнали? — спросил, подошедший к нашей троице, Паша.

Настроение у него было приподнятое, а это большая редкость. Вообще, по натуре он замкнутый и малообщительный. Этакий мистер Дарси современного разлива. Но нам всегда удавалось находить общий язык.

— Идем! — чересчур радостно подхватила Лида.

Видно было, что ей не по себе. Они с Пашей встречались со школы. Вместе переехали в Красноярск. Даже поступи в один университет, правда, на разные факультеты. Ну и жили, соответственно, порознь. Но пару месяцев назад расстались. Для всех, кто их знает, это стало настоящим потрясением, ведь более подходящих друг другу людей представить сложно.

Когда одноклассница Женя сообщила эту печальную новость по телефону, мы с ней рыдали, потому что принять это было невозможно. В тот момент накрыло понимание: всё, во что ты свято верил годами, оказалось не истиной в последней инстанции.

Наше состояние можно прочувствовать, если представить, что самые известные влюбленные самых известных произведений вдруг решили расстаться. Ну так ведь не бывает! Ромео и Джульетта никогда бы не покинули друг друга по своей воле. Белла и Эдвард, Джейн Эйр и мистер Рочестер, в конце концов. Продолжать можно до бесконечности.

Сейчас ребята пробовали вести себя как обычные одноклассники, но в их общении чувствовалось напряжение. Видимо, рана ещё не затянулась.

Мы выдвинулись из лагеря «ЧЕбурашек» к центральной поляне, где уже стояла аппаратура для вечерней дискотеки. Затем свернули на узкую тропинку, ведущую к берегу, она змеилась через небольшой лесок. Вышли из него и направились вниз по пологому склону.

Куда идем, я до сих пор не понимала. Уже смеркалось. От воды веяло прохладой. Надо было захватить куртку, но я не догадалась и поэтому сейчас зябко куталась в серый вязаный свитер, доставшийся мне по наследству от дяди. Раньше свитер был больше и мягче, но я по незнанию неправильно постирала, и он сел. Стал маленьким и колючим. Зато теперь мне впору, ну если не считать, что рукава чуточку длинноваты.

Мы долго шагали, прежде чем вдалеке послышалась музыка. Всё это время я усердно придумывала отговорку, чтобы слинять пораньше. Желания торчать ночью непонятно где у меня не было. Наконец за очередным поворотом увидела место назначения. Клуб представлял собой несколько поваленных деревьев, кострище, длинную стойку, похожую на барную, и диджейский пульт. Надо же, откуда он здесь взялся?

— Команда «Мертвые поэты» каждый слет организовывает такое местечко, — как будто читая мои мысли, восторженно произнес Витя.

А он-то откуда знает? Сам ведь первый раз на Мане?

На импровизированных сидушках уже примостились ребята. Они оживленно болтали и пили пиво из жестяных банок. Играла клубная музыка, и шума волн не было слышно. Видимо, это очень хорошее «заведение». Паша и Витя ревностно чтят походные традиции и не признают на поляне никакого инструмента, кроме гитары, трудно представить, что занесло их сюда. Стоит добавить, парни лишних пяти шагов не сделают за пределы своего лагеря без особого повода, а тут мы преодолели немалый путь. Место действительно должно быть мировое.

Когда подошли ближе, к отдыхающим, нас заметил импозантный мужчина в ковбойской шляпе, сапогах со скошенными каблуками и с фигурно выбритой бородой. Он встал, чтобы поздороваться. Мачо оказался рослым и хорошо сложенным.

— Буэнос ночес, команданте! Сколько лет, сколько зим. ВиктОр, друг мой! — ковбой сжал в крепких объятиях моего одноклассника и приветливо кивнул Паше. — Я вижу, ты не один, познакомишь со своими с амигос? — Мачо бросил оценивающий взгляд в нашу с Лидой сторону.

— Да, конечно! Знакомьтесь мой заклятый друг Алонсо. Он устраивает на Мане отличнейшие вечеринки. Пашу ты уже знаешь. А это мои одноклассницы Лида и Мила.

Алонсо поцеловал руку сначала Лиде, а потом мне и, глядя в глаза, голосом истинного ловеласа произнес:

— Очень мило!

— Да вроде, как обычно, — по привычке огрызнулась я.

Для меня такая фраза звучала в тысячный раз и уже в школе не казалась оригинальной.

— Да у тебя дерзкие подруги, — все ещё не сводя с меня коварного взгляда, кинул Алонсо в сторону Вити: — И мне это чертовски нравится!

Потом он представил нас остальным. По мере знакомства выяснилось, что все весьма занятные люди. Одни работали в сфере развлечений, другие занимали значимые должности в организациях нашего города. Больше всего запомнился Эдуард — парень в растаманской шапочке и солдатской шинели. Весь вечер он рассказывал забавные истории и смешные случаи из жизни приезжих звёзд. Эдик — пиар-менеджер одного из самых известных клубов Красноярска.

Народ всё прибывал и прибывал, но нас предупредили, что здесь нет случайных людей, ибо этот «клуб» для узкого круга отдыхающих. Мне весьма польстило, что я оказалась избранной. Причем «синюю» или «красную» выбрать не предлагали. И действительно, случайно сюда попасть было невозможно: место так запрятано на берегу, что дорогу может найти только знающий человек.

Мы пристроились на поваленных деревьях и общались между собой, но постепенно наша компания распалась. Появилась сестра Алонсо и похитила Витю. Лида о чем-то увлеченно болтала с девушкой из команды «Клещи». А мы с Пашей в итоге перекочевали к барной стойке и нас понесло в философские степи.

Неожиданно приятель подскочил:

– Не обидишься, если приглашу Лиду?

Я помотала головой. За диалогом не обратила внимания, что зажигательную музыку сменила медленная композиция. Играла песня Лары Фабиан «Je T’aime». Ммм, моя любимая, нежная и эмоциональная. Каждый раз, слушая её, сердце моё готово разорваться от трепета. В такие моменты хочется просто прижаться к кому-то очень родному и нужному.

Уже стемнело, и свет падал только от затейливой гирлянды, растянутой по периметру «клуба» и над барной стойкой. Я бесцельно вглядывалась во мглу прохладной ночи, когда почувствовала, что до плеча кто-то осторожно дотронулся. Обернулась и застыла в изумлении. Передо мной стоял Елисей.

— Леди танцует? — с напускным официозом, поинтересовался парень.

От его спокойного, хрипловатого голоса и пристального взгляда меня обдало волной жара, в горле пересохло, а ноги стали словно желе. Не в состоянии быть оригинальной, я просто кивнула. Он попытался взять за руку, но я ловко увернулась, и у него получилось только подхватить меня под локоть. Ладони были такие мокрые, что со стыда хотелось провалиться сквозь землю.

Елисей повел меня на пятачок, где уже кружились пары, ну или переминались с ноги на ногу — у кого как получалось. Мальчик-эльф осторожно одной рукой слегка притянул меня к себе за талию, а второй всё же взял ладонь, которую я успела «замуровать» в длинный рукав свитера. При необходимости можно сослаться на прохладную погоду. Ноги не слушались, и я с трудом их переставляла. Но мой новый знакомый вежливо делал вид, что всё в порядке, что именно так и танцуют нормальные люди.

Я двигалась не лучше мешка с картошкой. Словно и не было всех этих лет в танцевальной школе. Я не думала о грации, и насколько презентабельно выглядит со стороны наша пара. Единственным желанием было прижаться к Елисею ещё плотнее. Хотелось раствориться в объятиях этого странного, но невероятно притягательного парня. Свободная рука лежала на его спине и через ткань толстовки я ощущала, как перекатываются твердые мускулы. Свитеро-маскировка не сработала.

— Леди волнуется? — игриво произнес мальчик-эльф.

Вибрация грудной клетки парня передалась мне и отозвалась волной мурашек по всему телу.

— Как ты здесь оказался? — проигнорировала я его, между прочим, бестактный вопрос.

— Со всеми, — и он указал подбородком куда-то в сторону.

Я обернулась, и действительно на темных волнах мирно покачивался катер, но никаких «всех» видно не было. Готова поклясться, что когда сюда пришла, судна у берега не наблюдалось. Уж я бы его точно заметила.

Остаток песни мы молчали. А в голове крутилось: «Мы так близко, но он не мой. Как жаль, что он не мой…» Мальчик-эльф словно прочитал эти мысли и отпустил мою, по-прежнему закутанную в свитер, ладонь. Я обняла Елисея за талию. Он переместил руку мне на затылок и осторожно притянул к себе ещё ближе, так что теперь нас разделяли только несколько слоев одежды.

Я спрятала лицо на его широкой груди и старалась как можно незаметнее вдыхать чудесный аромат. Хотелось запомнить каждую пьянящую нотку. Потому что пахло от мальчика-эльфа одуряюще. К его собственному запаху примешивался приятный парфюм с древесным оттенком. Пикантности добавлял вездесущий шлейф кострового дыма.

Елисей положил подбородок мне на макушку, и стало так уютно в его крепких объятиях, которые не только спасали от ночной прохлады, но и будоражили что-то внутри. Он снова завладел моей ладонью, прижимая её между нашими телами. Это сплетение пальцев казалось слишком интимным для малознакомых людей, коими мы являлись. Но мне не хотелось думать о таких мелочах, как нормы приличия. Я бы с удовольствием нежилась в кольце его сильных рук до скончания веков, но прозвучали финальные аккорды. Мы медленно отстранились друг от друга. Мою ладонь мальчик-эльф, впрочем, так и не отпустил.

— Может, прогуляемся? — произнес он ровным тоном, но, к своему удивлению, я угадала в его голосе толику волнения.

— Туда, где спальник в ромашку? — язвительно припомнила я.

Елисей вмиг напрягся и стал серьезным. Я поняла, что сморозила глупость. Последний шанс ускользнул как вода сквозь пальцы, а виновата я сама. Сейчас мальчик-эльф уйдет, и больше мы никогда не увидимся. К горлу подкатил тугой ком досады.

— Я должен извиниться, — кадык парня нервно дернулся. — Знаю, что вел себя непозволительно, но поверь, я думал, так будет лучше… Для нас обоих.

— Я не понимаю тебя, — искренне призналась я.

— Ещё бы, — произнес он и грустно улыбнулся. — Но, если ты позволишь, я постараюсь всё объяснить. Насколько это возможно… — тут же добавил мальчик-эльф, видимо, пожалев о слове «всё».

Я кивнула, боясь открыть рот и опять ляпнуть что-нибудь не то. Мы направились вдоль берега, удаляясь от танцующих туристов. В голове не было и мысли о том, что я иду с почти незнакомым, довольно странным молодым человеком неизвестно куда в столь поздний час. Ни мысли, ни тревоги, ни страха. Благоразумным этот поступок не назовешь, но ноги сами вели меня за Елисеем.

Мы отошли достаточно далеко от «клуба», музыка почти не была слышна, и только тогда мальчик-эльф сбавил темп, но руки моей не отпустил.

— Всё не так просто, как может показаться, — тихо начал Елисей.

Вот уж чего мне не казалось, так это того, что всё просто. Следующая его фраза выбила остатки воздуха из моей груди.

— Я знаю, что ты ко мне чувствуешь…

Я опешила, с одной стороны удивляясь его самоуверенности, а с другой — смущаясь, что моя влюбленность рассекречена. Если он, конечно, именно это имел в виду.

— Знаю, что не вправе решать за нас двоих как лучше, но я сделал всё от меня зависящее, чтобы держаться от тебя подальше.

Слышать это было неприятно, но я помалкивала, стараясь понять, к чему он клонит.

— Помнишь, как в «Эффекте бабочки»? Эван вернулся в детство, в день их знакомства. Наговорил Келли всяких гадостей… Срубил всё на корню, так сказать, — каждая следующая фраза Елисея была чуть тише предыдущей.

В голове мелькали кадры горячо любимого фильма. Я всегда плакала на этом моменте, остро переживая чувства главного героя, осознавая всю тяжесть неотвратимой утраты.

— Но… это сильнее меня… — тут Елисей замешкался, подбирая слова.

Я шла рядом, не издавая ни единого звука, практически не дыша, только сердце бешено колотилось где-то в районе горла.

— Я считаю, что ты всё должна знать! — сказал он громко, словно боялся передумать. Резко повернулся ко мне и заглянул в лицо. 

От неожиданности я отшатнулась, а моя ладонь выскользнула из его руки.

— Что всё? — непонимающе пролепетала я. Вид у меня, наверное, был глупый.

— Извини. Всё обо мне, — чуть тише произнес он, осознавая, что напугал меня. — В любой другой ситуации я этого никогда бы не сделал, но сейчас… В общем, это нужно для того, чтобы ты решила хочешь быть со мной или… — он замолчал на мгновение. – Я пойму…

«А когда же пойму я?!»

— Что скажешь? — выдохнул Елисей.

Земля качнулась подо мной. В голове эхом раздавалось «хочешь быть со мной». Абсурдность ситуации выбила меня из колеи. Хочу ли я быть с ним? Разве могут быть сомнения? Для меня это вопросом не являлось давно. Более того, это единственное желание с момента нашей первой встречи. Ладно, я чокнутая, всё итак ясно, но он-то с виду нормальный парень. Хотя, тоже так себе нормальный. Но всё же откуда в его голове вообще такие мысли? Мы знакомы несколько часов от силы! А он поднимает такие судьбоносные темы.

Да быть этого не может. Ясно! Шутка какая-то? А! Я поняла, это сон! Хороший, похожий на реальность, но всего лишь сон. Сейчас закрою глаза, а когда открою, то проснусь в своей палатке, а может быть и в общаге.

Но я не решалась зажмуриться, не желая расставаться с прекрасным видением. Елисей смотрел на меня с непроницаемым лицом. И тут я поняла, он чего-то ждёт. Чтобы не увеличивать и без того затянувшуюся паузу, выпалила:

— Что я должна знать о тебе?

Он ничего не сказал, только задумчиво посмотрел, потом снова переплел наши пальцы. В молчании мы брели по берегу и, не сговариваясь, свернули в сторону больших камней. Елисей снял серую толстовку и расстелил на одном из валунов. В свете налобного фонарика я разглядела, какие у моего спутника мускулистые руки.

Мы сели друг напротив друга, он потер переносицу большим и указательным пальцами и начал говорить:

— То, что я сейчас скажу, может показаться странным.

Кто бы сомневался! Каждая наша встреча была странной. Думаю, после телепортации из лагеря «Серых пум» на другой берег реки, меня трудно чем-то удивить. Но пусть попробует.

— Наш отряд не просто отдыхающие. Мы патрульная бригада поляны. Команда уже давно приезжает сюда, но только последние три года регистрируемся как туристическая группа, чтобы не возникало лишних вопросов. Мои ребята не совсем обычные люди. — Елисей помедлил. — Они обладают кое какими способностями. Тебе пока не следует знать обо всех, а некоторые ты уже испытала на себе.

Я стала вспоминать, но кроме телепортации в голову ничего не пришло. Я вообще не могла понять, к чему он мне всё это рассказывает.

— Мы ведем наблюдение, и когда происходит что-то незаконное, разруливаем эти ситуации.

— Как ночью на берегу с девушкой? — догадалась я.

— Да.

— А вы только на поляне… этим занимаетесь?

— Нет. Наша территория Красноярск, Дивногорск, Сосновоборск, Шумиха, Железногорск, и много других пунктов.

— Как вы всё успеваете?

— Я же говорю сверхъестественные способности, понимаешь? — он вопросительно посмотрел на меня.

— Понимаю, — пролепетала я, хотя ничего не понимала.

Думаю, со стороны мы напоминали двух душевнобольных, беседующих в окрестностях психушки. Он рассказывал какие-то небылицы, а я почему-то верила. Из глубин сознания прорывалась мысль, что эти ребята из «Серых пум» всё же какие-то сектанты.

— А какими способностями обладаешь ты? — надо узнать, пока, действительно, не поздно.

— Я не сплю, — серьезно ответил он.

— Как не спишь? — удивилась я.

— Просто никогда не сплю.

— И какая же от этого польза? — я растерянно почесала холодную щеку.

Мальчик-эльф засмеялся. А я поняла, что ещё ни разу не слышала его смеха. Он оказался приятным и заразительным, таким, что я тоже улыбнулась.

— А ты странная, — сказал Елисей.

Он тут басни про сверхспособности заливает, а странная я. Ну хорошо хоть не страшная. Это для меня сейчас в приоритете.

— Я тебе тут секретную информацию рассказываю, — словно читая мысли, продолжил он.

Я аж подобралась.

— Говорю о таких вещах, которые в архивах спецслужб хранятся под грифом «Совершенно секретно». А тебе, видите ли, мои способности не угодили.

Хотела возразить, что нормальные у него способности, но малость простоватые, если уж судить в масштабах «Марвел» или «ДиСи». Но мальчик-эльф заговорил, и я прикусила язык, радуясь, что не выдала весь этот бред.

— Я патрулирую территорию, когда остальные отдыхают, — пояснил мой очаровательный собеседник.

Вот почему Елисей попадал на снимки в любое время суток! Теперь всё понемножку встаёт на свои места. Только понятнее от этого ничуть не становится.

На груди мальчика-эльфа синим огоньком замигала лампочка рации. Я испуганно вздрогнула.

— Принял, — сказал он совершенно серьезно, но не мне и не в рацию. — Через пять минут буду. Конец связи.

Елисей осторожно сжал мою руку:

— Нужно идти.

— Что-то случилось? — встревожилась я.

— Ничего особенного. Небольшой кипиш на базе. Пошли, провожу к друзьям.

— Я и сама могу дойти, ты же, наверное, торопишься, — проявила великодушие я. Хотя на самом деле мне хотелось побыть с мальчиком-эльфом подольше, а в идеале, вообще не расставаться.

— Здесь небезопасно, — отрезал он и помог подняться с камня.

Елисей накинул толстовку себе на плечи и быстро потащил меня в сторону «клуба». На ходу, немного сбившись с дыхания, я задала вопрос:

— А кто эти люди на трассе, ну в черном джипе… Помнишь? Кто они?

— Кучка подонков.

Негусто. Что они подонки, можно догадаться и не имея трехзначного IQ.

— Что они такого делают? — опасаясь узнать правду, всё же спросила я.

— Мне не хотелось бы говорить тебе таких грязных вещей…

— Пожалуйста, — взмолилась я.

Елисей неодобрительно глянул, но все же произнес:

— Эти уроды открыли сезон охоты «18-25».

— И что это значит?

— Они караулят девушек, подпадающих под параметры… Мила, пожалуйста, не заставляй меня всё это тебе рассказывать, — попросил он. — Поверь, ничего хорошего эти отморозки не делают.

— Это они были вчера на берегу? — не отставала я.

— Да, — кивнул мальчик-эльф.

Я передёрнула плечами, отгоняя воспоминания. Если бы не Елисей, то неизвестно что бы произошло со мной в тот вечер на трассе. Стало так не по себе, что даже желудок замутило. Я с благодарностью посмотрела на белокурого спасителя.

Когда подошли к «клубу», заметила, что катера уже нет. Как же Елисей будет добираться? Он бросил на меня взгляд, который я расценила как прощальный.

— Мы ещё увидимся? — спросила дрогнувшим голосом.

— Смотри внимательно сны, — прошелестел мальчик-эльф и скользнул в темноту.

Я ещё немного постояла, пытаясь разглядеть его силуэт. Когда ступор прошел, поплелась в гущу толпы. Хотела предупредить друзей, что мне пора возвращаться в лагерь. Ребята у барной стойки весело болтали с каким-то усачом в казачьей шапке с кокардой.

— А мы тебя уже потеряли, — заметив меня, сказал Витя и выпятил нижнюю губу.

— Что-то произошло? — прищурившись, спросила проницательная Лида, вглядываясь мне в лицо.

— Всё в порядке, — отмахнулась я, изображая беззаботность.

— Точно? — недоверчиво осведомился Паша.

— Да. Конечно, — врала я напролом. – Мне пора в лагерь.

Понимала, что никто так просто не отпустит.

— Мила, тебе разве скучно? — сел на любимого конька Витя. — Давай повеселимся ещё!

— Мне правда нужно, — робко гнула я своё.

— Не приставай к ней. Я провожу и вернусь, — буркнул Паша, отходя от барной стойки.

Я была ему очень благодарна. Вот от кого не ожидала такой самоотверженности. Зная Пашу, я удивилась, что он вызвался. Он терпеть не мог прогулок.

Шли молча. Тишина не тяготила ни меня, ни его. Я мысленно прокручивала странный диалог с Елисеем. Паше, судя по всему, тоже было о чём подумать.

Долгожданный сон

В палатке, как обычно, никого не было. Я юркнула в спальник и предалась анализу всего произошедшего. Казалось, голова вот-вот лопнет от тысячи вопросов. Вспомнила с чего начался разговор и поняла: мальчик-эльф не успел рассказать самого главного. Есть какая-то тайна или проблема, которая может помешать нам быть вместе. Возможно, Елисей помимо постоянного бодрствования обладает ещё какой-то способностью? Но почему это может заставить меня отказаться от него? Кажется, я ему не безразлична. Приятно. Но кто тогда та девушка в инвалидном кресле? Когда увижу мальчика-эльфа в следующий раз, обязательно спрошу.

Меня пронзило отчаяние: мы же не договорились о встрече! Да как так-то? И что за странные слова: «Смотри внимательно сны». Как я буду их смотреть, если сна ни в одном глазу?

Вспомнился наш танец, и как Елисей бережно прижимал меня к себе. Как от него чудесно пахло костром и свежеспиленным деревом вперемежку с приятным парфюмом.

Под сладкие мысли я задремала. Но, лишь только провалилась в столь желанный сон, как в палатку с шумом и возней заявилась Кристина и разбудила меня. Я разозлилась, фыркнула и демонстративно отвернулась.

Тут я снова проснулась. И поняла, что совершенно одна, в походном домике.

А в следующую секунду и впрямь пришла Кристина. Вот уж точно сон в руку. Она даже не старалась быть тихой, шуршала пакетами, громко расстёгивала спальник и всё в таком духе. Я не выдержала и шикнула на неё:

— Сколько можно?!

— Катись к черту! — рявкнула она в ответ.

Что? Такого хамства я не ожидала. От гнева меня затрясло мелкой дрожью.

И я опять проснулась. Было холодно. Пошарила рукой в поисках куртки, хотела накинуть её поверх спальника, и наткнулась на вытянутую ногу Кристины. Она сидела тихо как мышка. В горле саднило так, будто бы я кричала. До меня дошло — возможно, сейчас я ни за что наорала на соседку.

— Кристина, — позвала я.

Девушка не откликнулась.

— Кристина! — попробовала я ещё раз.

Она полностью меня игнорировала. Стало так неудобно. Предприняла последнюю попытку.

— Я сейчас во сне что-нибудь говорила?

— Это ты во сне, что ли? — недоверчиво спросила она.

— Ну, конечно! — заверила я и опять проснулась.

Ощутила возню рядом с собой. Повернулась и увидела Кристину и Макара. Ну, вот ещё только этого не хватало. Они так шумно вели себя и даже не заметили, что я уже не сплю. Верх наглости! Я психанула и выбралась из спальника. Парочка, по-прежнему увлеченная друг другом, не обращала на меня внимания.

Я искала замок палатки. Рука скользила по гладкой ткани. «Очередной сон?!» — осенило меня. И я вновь проснулась. Рядом никого. Господи, да за что мне такое? Я просто хочу выспаться!

Устав от этих «американских горок», выбралась на улицу. Надеюсь, что уже наяву. По меньшей мере дождик моросил очень реалистичный. В лагере было пусто. На лобном месте, у почти потухшего костра, я обнаружила одиноко сидящую фигуру. Не только мне не спалось. Со спины узнать кто это не получилось, да мне было и без разницы. Я тоже устроилась на деревянной лавке напротив девушки. Миниатюрная незнакомка с пухлыми щечками и миндалевидными фиолетовыми глазами заинтересованно смотрела на меня. Линзы?

Холодный пот выступил на пояснице, когда по отличительным нашивкам я поняла, что девушка из отряда «Серых пум».

— Слушай меня внимательно, — произнесла она тоненьким мелодичным голоском.

Я замерла.

— Ты больше не увидишь Елисея на поляне!

От досады я опустила голову. Всё остальное уже не интересно, можно заканчивать разговор.

— Веди себя естественно и не болтай лишнего! — приказала незнакомка.

Я сверлила взглядом утоптанную влажную землю, а когда подняла глаза, девушка исчезла. Сердце пустилось вскачь галопом и я проснулась.

Лучи утреннего солнца нагрели плотную ткань палатки, и внутри стало душно. Я часто дышала, сердце бешено колотилось.

От странного сновидения было не по себе. Всё это напомнило фильм ужасов, в котором главная героиня пытается проснуться, но кошмар не прекращается, а повторяется опять и опять.

Слова миниатюрной незнакомки не шли из головы. Делать ничего не хотелось. Но я всё же взяла себя в руки и стала запихивать вещи в рюкзак. Спустилась к реке, чтобы почистить зубы. На противоположном берегу ничего — ни катера, ни какого-либо намека на лагерь, кроме кострища. Они уехали… Я больше не увижу Елисея. От досады паста и щётка чуть не выпали из ослабевших ладоней. Не нужно было его вчера отпускать. А что нужно было?  Связать и спрятать? Пожалуй, это лучший вариант.

Поплелась назад. Наши уже вовсю завтракали, я присоединилась — от моей голодовки пользы никакой. Без особого аппетита впихнула в себя пшёнку. Облегченно вздохнула после команды капитана приступить к сборам и поспешила к палатке.

Ко мне подошли Кристина и Макар, они держались за руки и выглядели счастливыми. Я посмотрела на их переплетенные пальцы и с грустью подумала: почему у меня не может быть всё так просто?

Мы быстро управились и уже сидели на рюкзаках, когда в лагерь заглянула попрощаться Лида. Перекинулись парой слов и договорились обязательно встретиться в городе. Мы всегда договариваемся, а потом нас накрывает волна дел и обстоятельств, думаю, и на этот раз будет так же.

Проходя мимо стоянки «ЧЕбурашек», я почувствовала лёгкую ностальгию. О том, что ещё недавно здесь был гостеприимный лагерь, напоминал только черный круг на месте костра, да деревянные колышки, вбитые по периметру.

Пока шли по поляне, другие туристы, кто отчаливал позже, кричали нам вслед: «Они убежали, как крысы!» — такая местная традиция. Впереди нас ждал крутой подъем. Он оказался в разы сложнее, чем спуск. Хорошо, что палатку вызвался нести Макар. Наверху мы скинули рюкзаки и устроили привал.

До электрички оставалось полчаса. Забыв про время, брели неторопливо, ждали отстающих. В общем, дождались, что опоздали. Тут я в полной мере прочувствовала выражение «ваш поезд ушёл». До города пришлось добираться на попутках. Уезжали небольшими партиями. Мало кто хотел брать пассажиров с большими рюкзаками, поперек которых ещё и карематы торчат. Да и выглядели мы после нескольких дней похода не особо презентабельно, ещё и дымом провоняли.

С горем пополам я очутилась дома. Коридор общежития казался невероятно узким, комната крохотной. Так бывает, когда возвращаешься с природы, где были необъятные просторы.

Ады не было. Скинув рюкзак на пол, я сразу же пошла в душ. Хотелось поскорее смыть с себя пыль и походное амбре. Вечер провела за учебниками — готовилась к физике и биологии. Я, как могла, гнала мысли о Елисее, но это плохо получалось. Спала в эту ночь без сновидений.

Гости

Когда вернулась с утренней пробежки, застала Аду за глажкой медицинского халата. Мы, впервые за долгое время, вместе сели завтракать. Соседка рассказала про племянника — операцию уже сделали. Малыш в реанимации, состояние хоть и тяжёлое, но стабильное. Сердце сжалось, когда Ада рассказывала, как переживает сама и как сходя с ума от волнения и бессилия перед обстоятельствами родственники.

Соседка ушла. Я натянула джинсы и темно-синюю кофту с капюшоном, наспех покидала учебники и тетрадки в сумку. Воткнула ноги в замшевые кеды, а в уши — наушники.

Вышла из общежития, полюбовалась на свою красавицу, но прошла мимо. Не понятно откуда взялось странное, непреодолимое желание прокатиться на автобусе.

Одногруппники знали о поездке на Ману и расспрашивали, как прошли выходные. Я пыталась не разочаровывать их и рассказывала, что там очень весело. Видимо, не сильно убедила: никто не узнавал контактов организаторов и не просился в следующем году поехать с нами. Может быть всё потому, что я говорила без должного энтузиазма. Эх! Сюда бы Кристину.

Занятия прошли рутинно. Ни физика, ни биология не вызывали у меня восторга. Плюс я думала о том, что придется тащиться домой на маршрутке. Дернул же черт оставить машину! А ещё поняла, что к хорошему быстро привыкаешь. Бо́льшую часть времени я уныло смотрела на серость за окном. Небо хмурилось, но дождя ещё не было. После пар я спустилась в гардероб за ветровкой и вместе с Эммой, Региной, Таисией и Дашей вышла из здания старого корпуса.

Всё внутри замерло. На парковке я увидела знакомый силуэт. Это был мальчик-эльф. Казалось, Елисей сошёл со страниц глянцевого журнала — в синих потертых джинсах и кожаной байкерской косухе, он расслабленно опирался на отполированный до блеска мотоцикл. На сгибе руки болталась черно-красная каска.

Елисей послал мне обезоруживающую улыбку и жестом подозвал к себе. Немного замешкавшись, я посмотрела на девчонок. Они стояли чуть ли не с открытыми ртами.

— Кто этот красавчик? — с восторгом прошептала Даша, не отрывая взгляда от Елисея.

Она у нас ценительница прекрасного, особенно симпатичных парней, а мальчик-эльф сейчас был неотразим. Как, впрочем, и всегда.

— Мой знакомый, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Что там про омут с чертями говорится? — жестикулировала руками Таисия, делая вид, что пытается вспомнить фразу. — Ну ты, Мила, и тихушница. Такого парня захомутала и хоть бы словом обмолвилась.

— Ну, я пойду? — интонация была такой, словно мне действительно требовалось не то разрешение, не то благословение одногруппниц.

— Если вдруг у вас не срастётся, дашь мне его номерок? — хихикнула Регина.

Я послала ей свой самый красноречивый взгляд и с трудом удержалась, чтобы не добавить к нему неприличный жест. Эмма ткнула старосту локтем в бок.

— А что такого? Все имеют право на свой кусок пирога, — пробормотала Самохвалова в своё оправдание.

Мы с девчонками закатили глаза — Регина неисправима. Я направилась к парковке.

— Завтра ждем подробностей, — эти слова летели уже мне в спину.

Елисей не сводил с меня бирюзовых глаз, что существенно затрудняло движение, но я всё же пыталась выглядеть независимо и гордо.

— Привет, Мила! — произнес он хрипловатым голосом, который действовал на меня как наркотик.

От звука собственного имени, сорвавшегося с красивых губ мальчика-эльфа, сердце сладко сжалось.

— Привет, — сказала я, не желая выбираться из плена его чудесного взгляда.

Я в очередной раз убедилась — он не человек, а сказочное создание. От его удивительной красоты даже в эту хмурую погоду на душе словно разливался тёплый мед. Посмотрела на небо. Как по волшебству серые тучи прорезал яркий луч солнца. Выглядело это нереально. Да и вообще, всё происходящее казалось чем-то фантастическим.

— Надеюсь, подружки не слишком расстроятся, что я тебя похищаю?

Девчонки все ещё стояли на крыльце, но увидев, что мы с Елисеем смотрим на них, резко отвернулись и, хихикая, направились в сторону Тасиной машины.

— А это похищение? — ответила я вопросом на вопрос.

— Самое настоящее. Держи! — он протянул мотоциклетный шлем.

— Куда едем? — осведомилась я.

— Для пленницы ты слишком разговорчивая, — в шутку нахмурился Елисей. — Но всё же удовлетворю твоё любопытство. Ко мне в гости. Надеюсь, ты голодна?

— Да нет, вообще-то, — смутилась я, и в тот же миг в желудке предательски заурчало.

— Он так не думает, — усмехнулся мальчик-эльф и выразительно посмотрел на мой живот.

Я неумело водрузила шлем на голову. Хозяин мотоцикла опытным движением застегнул ремешок у меня под подбородком. Почувствовала себя маленьким ребенком, которого заботливо одевают. Ощущение это мне понравилось.

— А тебе идет, — оценил Елисей и надел свой шлем.

Уже сидя на мотоцикле, я обернулась. Возле корпуса стояли студенты и с любопытством разглядывали нас. Я обняла за талию мальчика-эльфа и мы, взвизгнув резиной, сорвались с места. Мчались очень быстро. Я крепко вцепилась в водителя.

Мне нестерпимо хотелось прижаться щекой к спине Елисея, но шлем мешал. Поэтому я просто прислонилась головой и исподтишка втягивала знакомый аромат мальчика-эльфа. Сейчас амбре костра уступило место запаху кожаной куртки. Голова шла кругом от скорости, от его близости и от нереального ощущения счастья. Казалось, мир вращается вокруг нас двоих. Такое новое и невероятное чувство, о котором я раньше только читала в книжках. В мыслях всплыли строчки попсовой песни: «Так кружится, так кружится голова, по весне, по весне у малолетки…» Пожалуй, точнее и не скажешь.

Мы свернули в один из двориков в центре города и остановились возле кирпичной высотки, этажей двадцать, не меньше. Я нехотя отпустила Елисея, а он помог мне спрыгнуть на землю и расстегнул ремешок на шлеме.

— Вот мы и дома.

И звучали эти слова так уютно, что захотелось иметь с ним общий дом, в который с радостью возвращаешься каждый день. Где вечера наполнены душевными разговорами и запахами вкусного ужина, где слышен топот детских ножек и сказки на ночь.

Мальчик-эльф галантно распахнул дверь подъезда и предложил мне пройти первой. В лифте ехали молча. Когда створки кабины разошлись в стороны, на стене красовалась цифра девятнадцать.

— Вот это да! — вырвалось у меня.

Елисей чуть слышно хихикнул. Он отпер стальную, темно-серую дверь с геометрическими узорами. Внутри оказалось темно. Но уже в следующее мгновение мягкий свет озарил прихожую. Мысленно я присвистнула: она была больше, чем наша комната в общежитии.

В каждом доме свой запах. В доме Елисея пахло сдержанной роскошью. Не знаю, как объяснить, но на ум пришло именно это определение. Я угадала легкий аромат ванили в сочетании с освежающими цитрусовыми нотками. Было ещё что-то приятное, но неуловимое, что именно я так и не смогла понять.

Мальчик-эльф помог мне снять ветровку и повесил её на крючок в гардеробной. Сам тоже скинул куртку и разместил по соседству. Светлая футболка обтягивала торс Елисея и подчёркивала рельефные мышцы. Из-под опущенных ресниц я тайком разглядывала это великолепие.

Мы прошли в просторную гостиную, выдержанную в светлой гамме. Мебели немного, но подобрана она со вкусом. На одной из стен огромный плазменный телевизор. Несколько окон в пол наполняли комнату светом. Под ногами лежал белоснежный ковер с высоким мягким ворсом. Не очень практично, но безумно красиво. Когда я ступила на него, то чуть не застонала от блаженства, так приятно стало ногам.

— Присаживайся, — предложил Елисей и выскользнул из комнаты.

Но как тут присядешь? Первым делом вышла на светлую лоджию. Отсюда весь город был словно на ладони. И заповедник «Красноярские Столбы», и мост через могучий Енисей, и здание администрации. От такой красоты захватывало дух.

Налюбовавшись вдоволь, вернулась в комнату и продолжила разведку. Подошла к стеллажу с фотографиями, грамотами, медалями. Там были награды и за спортивные достижения и за интеллектуальные. Все они подписаны «Каливатову Елисею». Красивая фамилия. Я подумала, какой же он удивительный и разносторонний, и это я ещё не беру во внимание его сногсшибательную внешность.

На полочке между статуэтками белых слоников и восточных божков, в рамке из светлого камня стояла фотография. Я взяла её и стала разглядывать счастливые улыбки на загорелых лицах милой пары.

— Это мои родители, — раздался хрипловатый голос за спиной.

От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила рамку из рук.

— Ты ходишь тихо, как кот! — высказала я претензию хозяину квартиры.

— Как ниндзя, — поиграл бровями Елисей.

— А где они?

Я ожидала какого-нибудь банального ответа, типа на работе или на даче, но услышала:

— Они в командировке, в Южной Гвинее.

Поставила рамку на место, обернулась и увидела перед диваном стеклянную тележку, заставленную тарелками со всевозможными яствами.

— Ого, себе, — удивилась я такому разнообразию угощений, но, ещё больше ответу Елисея. — А кем они работают?

— Мама — эколог, папа — врач, — ответил он, переставляя посуду с тележки на столик, около невысокого дивана.

— Здорово, наверное, путешествовать.

— Ну да, — согласился Елисей.

— Ты совсем не похож на них, — заметила я.

На фотографии была кареглазая шатенка и зеленоглазый мужчина с темно-русыми волосами, тронутыми благородной сединой. Да и черты лица ничем не выдавали родства.

— В кого у тебя глаза такого… — я пыталась подобрать подходящее слово, — такого необычного цвета?

Елисей на мгновение замер.

— Это мои приемные родители, — чуть слышно произнес он.

— Извини, — я поняла, что задела за живое.

— Всё в порядке. Я с ними практически с самого рождения, для них я самый родной.

— А где твои настоящие родители? — не сдержалась, хоть и понимала, что это не очень тактично.

— Не знаю. Меня подбросили на порог квартиры.

— Как в кино, — ляпнула я.

— Как ненужного щенка здесь больше подойдет. Правда, оставили записку: «Берегите мальчика, он особенный». Что же самим такой расчудесный не пригодился? — грустно улыбнулся мой собеседник. — С тех пор они, — Елисей указал подбородком в сторону фотографии, — стали моими родителями. Они не могут иметь собственных детей. Мама говорит, что я — подарок небес. Прошу к столу, — ловко перевел тему этот подарок.

  Он присел на диван и похлопал по мягкой обивке, приглашая присоединиться.

— Выглядит аппетитно, — сказала я.

— А на вкус… а-р-р… — соблазнительно прорычал Елисей. Впервые видела его таким игривым.

На белоснежных тарелках красовалась нарезка: рыбная, мясная, сырная, фруктовая. На шпажки нанизаны деликатесные кусочки. Были даже небольшие тарталетки и канапе с оливками на верхушках. Надеюсь, Елисей не думает, что я обжора.

— Интересно, откуда у молодого человека, родители которого уехали в командировку, в доме столько еды? — деланно удивилась я. — Ты учишься в кулинарном техникуме?

— Нет. В «ГОСе», на факультете экологии, — он намазал масло на ломтик черного хлеба. — А большая часть этого фуршета приготовлена по знаменитым Юлиашиным рецептам, — Елисей едва заметно хихикнул.

— Кто такая Юлиаша? — недовольно покосилась я на хозяина дома. Непонятно откуда взявшаяся ревность горячей волной поднялась из недр души.

  — Я потом вас обязательно познакомлю, — сказал он и широко улыбнулся.

Сейчас Елисей больше напоминал озорного мальчишку, чем собранного и серьезного парня, которым я его видела раньше. Я с удовольствием рассматривала складочки, появляющиеся на щеках от улыбки. Милые и так украшающие его и без того прекрасное лицо.

Что касается «ГОСа», так в простонародье называют Красноярский государственный университет, один из самых престижных в нашем городе. Чтобы поступить туда нужно быть либо очень умным, либо родители должны иметь большие связи. Удовлетворить интерес по этому поводу решила чуть позже, сейчас лучше заняться базовыми потребностями организма.

Есть в компании малознакомого человека, тем более того, к которому я испытываю сильную симпатию, мне было неловко. Казалось, сейчас что-нибудь выпадет из рук или я накрошу на шикарный ковер, или поперхнусь. Но, всё же поборов неуверенность, я присоединилась к поеданию наготовленного по Юлиашиным рецептам, чтоб её.

Елисей по-хозяйски укатил тележку с остатками трапезы и через мгновение появился в дверном проеме в руках держа круглый поднос, закрытый металлической крышкой.

— Десерт! — радостно объявили мне.

Я заскулила, потому что и так наелась до отвала. Сладости в меня уже точно не влезли бы. Мальчик-эльф не обратил внимания на мои страдания и открыл крышку. На блестящем блюде изволили дожидаться своей участи два чизкейка.

— Какой выбираешь: клубничный или шоколадный? — спросил Елисей и прищурился.

— Нашел дурака, конечно, шоколадный, — потянулась к любимому лакомству.

Когда и с десертом было покончено, я попыталась, как в лучших традициях романтических фильмов, прижать колени к груди и обнять их руками. Мне всегда казалась милой и непринужденной такая поза. Но в реальности, да еще и с набитым желудком это оказалось не так-то просто сделать. Немного покрутившись и в поисках удобного положения, все же просто откинулась на спинку дивана.

— Спасибо, всё было очень вкусно, — поблагодарила я.

— Рад, что тебе понравилось.

— Я так понимаю, ты пригласил меня, чтобы закончить разговор, — постаралась направить общение в правильное русло.

— Ты чертовски проницательна, — улыбнулся Елисей.

— Ты сказал, что знаешь о моих чувствах. Откуда? Непонятно. Но не это самое главное. — Я многозначительно посмотрела на мальчика-эльфа. — Если ты знаешь, как я к тебе отношусь, почему хочешь, чтобы сделала выбор? Я не вижу препятствий, — выпалила на одном дыхании, сама не понимая откуда взялась такая смелость. Раз уж он в курсе, то и мне незачем ходить вокруг да около.

— А они есть, — почти шепотом произнес Елисей. Прекрасные бирюзовые глаза стали безутешно грустными и, кажется, на тон потемнели.

— Расскажешь?

— Как я уже говорил, не всё так просто.

Хотела сказать, что мне без разницы и меня ничего не пугает. Но он, как будто читая мысли, приставил большой палец к моим губам, а указательным немного приподнял подбородок. Хоть руки у него были теплые, я поёжилась от прокатившейся по телу волны.

— Не торопись. Я хочу дать тебе возможность выбрать самой, чтобы потом ни о чем не жалеть, — он пристально посмотрел на меня.

Жутко хотелось закатить глаза. Какие могут быть сомнения? Я ещё никогда не была так уверена в том, чего желаю. Но перебивать всё же не решилась.

— Я тебе уже говорил, что не сплю.

— Да. Но не сказал почему.

— В пятилетнем возрасте я ни с того ни с сего перестал спать. Был нормальный здоровый ребенок и — нате. Родители таскали меня по докторам, пока те однажды не нашли в моей голове опухоль, размером с грецкий орех, — он печально улыбнулся, а мне стало ужасно тоскливо. — Помнишь нашу первую встречу?

Я кивнула. В жизни не забуду, даже если сильно захочу.

— Тогда я пришел в лабораторию за результатами томографии. Мой отец — врач, но и он не сталкивался с подобным. Они с мамой перерыли кучу литературы, весь интернет, но без толку. Единственное, что узнали, — Елисей шумно вздохнул, — что люди, с таким заболеванием, живут в два раза меньше, чем обычно.

— Но почему? — не выдержала я.

— Слышала притчу про царя, которого прокляла ведьма и пообещала, что жить ему осталось два года?

Я отрицательно помотала головой.

— Не буду вдаваться в подробности, — продолжил он, — и рассказывать, чего они там не поделили. Царь захотел перехитрить колдунью и приказал слугам не гасить свет ни днем, ни ночью. Он решил, если не будет спать и проживет вместо двух лет, вроде бы, как четыре года, тем самым разрушит колдовские чары. Днем он правил государством, а по ночам читал книги в свете лучины. Прошел ровно год, и ведьма появилась во дворце вновь. Она сказала, что царь не спал целый год ни днем, ни ночью, поэтому прожил за один год два. На последнем слове колдуньи царь упал замертво. Вот такая сказочка, — Елисей замолчал.

— Получается, что ты, как тот царь проживаешь два года за один? — осторожно подытожила.

— Я и сам не знаю. Но, скорее всего, так и есть. Типа организм не отдыхает и изнашивается быстрее. Если в среднем мужчина в России живет, ну прикинем, шестьдесят лет, то мне осталось в лучшем случае лет десять. Но это слишком благоприятный прогноз.

— Да ладно тебе! Это всего лишь дурацкая легенда, а мы живем в реальном мире.

— Мне бы твою уверенность. Родители нашли несколько более или менее похожих случаев. Исход всегда один. Порог двадцати трех лет ещё никто не перешагнул. Теперь мама и папа ищут лекарства от этой болезни в древнем африканском племени, где был зафиксирован похожий «счастливчик». Может быть, успеют…

— А сколько тебе лет? — я вдруг поняла, что совсем ничего о нём не знаю.

— Девятнадцать, — он нахмурился. — Я решил, что буду с тобой честен. Теперь ты знаешь всё и выбор за тобой.

В голове мелькнуло: «Осталось так мало времени!»

— Меня это не пугает, — как можно увереннее произнесла я, убеждая даже не Елисея, а больше саму себя.

— Ты, наверное, ещё не поняла. Я умираю. Каждый день становлюсь ближе к смерти! — он резко поднялся, сжимая кулаки до белых костяшек.

От неожиданности я чуть не ойкнула.

— Со мной нельзя думать о будущем. Нельзя строить далеких планов. Каждая секунда может стать последней.

— И пусть! — я тоже подскочила.

— Ты и вправду ничего не понимаешь… — он безвольно осел на пол и опустил голову.

Я устроилась рядом, не зная, как повести себя. Возможно, правильнее было обнять Елисея, показывая тем самым поддержку. Но я не рискнула, вдруг он сочтет это неуместным, мы знакомы-то всего ничего. Так я и сидела, молча, глядя на него. Мальчик-эльф поднял лицо — грустное и растерянное, в уголках моих глаз предательски защипало.

— Никто не вечен. Рано или поздно все мы уйдем. Но это никого не смущает, — нарушила я молчание.

— Но ты должна понимать, если сейчас согласишься быть со мной, то обратного пути не будет.

— Это ещё почему? — потупилась я. Не то чтобы собиралась на попятную, здесь большая доля приходилась на природное любопытство и свободолюбие.

— Я не отпущу тебя, — сказал он так серьезно, что мне стало не по себе.

Но уже в следующую секунду мальчик-эльф улыбнулся. Мне показалось, он смеется над моим озадаченным видом.

— Шучу, я приму любое твое решение, — добавил он снова серьёзным тоном.

Такое переменчивое поведение Елисея пугало меня больше, чем эти невероятные признания.

— А я думала всё не так, — с досадой в голосе сказала я.

— Не понял, — удивился он.

— Я думала, ты волшебный эльф… ну, типа как из сказки, — я пожала плечами и поняла, что превзошла саму себя. Ну, что за чушь я несу?

Елисей звонко рассмеялся. Улыбался он так широко, что было видно восьмерки. А я впервые в жизни ощутила невероятную уверенность в своём решении, понимая, что готова на любые лишения и испытания, лишь бы слышать его заливистый смех.

— Извини, что разочаровал, — немного успокоившись, произнес он. — Про эльфов ты тоже узнаешь.

— Когда? — уточнила я.

— Позже, — загадочно произнес он и заломил бровь.

— Обещаешь? — спросила я, опасаясь, что он меня разыгрывает.

Он поднял правую руку, развернул ладонью ко мне и торжественно произнес:

— Честное эльфийское!

Какой же он, оказывается, может быть забавный!

— Знаешь, что я подумала? — я заглянула в его волшебные глаза, — Мне кажется, гораздо важнее не сколько времени людям суждено быть вместе вместе, а что они испытывают друг к другу, и как относятся.

Он накрыл ладонями мои руки и слегка сжал их. От этого на мгновение мир вокруг качнулся, но я все же собралась и продолжила:

— По мне, лучше любить один год, чем притворяться всю жизнь. — Понимала, что про любовь ещё рано говорить, но слова лились из глубины сердца, и я не стала противиться. Я вспомнила фильм «Город Ангелов» и произнесла: — Лучше один раз ощутить тепло дыхания любимого человека, запах его волос, чем жить вечно, но не познав этого…

Ох, ну и пафосно же наверное прозвучало. Мальчик-эльф задумчиво смотрел на меня. Мне хотелось отплатить Елисею за откровенность и я тоже поделилась:

— Однажды я приняла для себя решение, что буду только с тем, кого действительно полюблю. — Тут я осеклась: снова моя фраза напоминает признание. Я этого вовсе не планировала. Секунду сомневалась, но всё же продолжила: — Знаешь, я всегда хотела быть честной в отношениях. Ведь в жизни бывают разные ситуации: трагедии, катастрофы, болезни, в конце концов. Иногда я задавалась вопросом, что если вдруг придётся жить с тем, кого не люблю? Не знаю, предположим, по соображениям удобства или из благодарности. А с этим человеком что-нибудь случится… например, он будет прикован к инвалидному креслу, или лежать в беспамятстве остаток жизни в постели.

Елисей сосредоточенно слушал мой монолог.

— Уйти, конечно же, я от него не смогу, не в моих правилах бросать в сложной ситуации тех, кто во мне нуждается. Получается, я буду с ним из чувства обязанности, но не буду испытывать счастья.

Я помедлила, посмотрела в глаза мальчика-эльфа, чтобы понять, ясна ли ему моя мысль. Он ловил каждое слово.

— В общем, если любишь человека, то рядом с ним, чтобы ни случилось, ты будешь счастлив. Хоть катая его в инвалидном кресле по парку, хоть упиваясь воспоминаниями о проведенном вместе времени. Даже если он будет причиной твоих слёз, это всё равно лучше, чем причиной будет отсутствие любви.

Я замолчала. Елисей не сводил с меня бирюзового взгляда и о чем-то размышлял.

— Я даже не мечтал услышать такое…

Мальчик-эльф наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала на коже его дыхание. Стало невозможно жарко. Он прикоснулся теплыми губами к моему лбу и так застыл на мгновение. Я тоже не шевелилась. Сердце бешено колотилось. Этот невинный поцелуй прошиб меня словно током. Затем Елисей прижал мои ладони, к своим щекам и закрыл глаза. Какое счастье, что на этот раз руки были не мокрыми, а просто холодными.

Я не думала ни о чём. Я жила здесь и сейчас. Не знаю, сколько мы так просидели, молча глядя в глаза друг другу, но вернулась я в реальность, когда комнату постепенно начал заполнять теплый закатный свет. Мальчик-эльф перевел взгляд на часы и прошептал:

— С тобой время пролетело незаметно, — а потом со смешком добавил: — А кому-то, кстати, ещё анатомию учить. И химию.

— Химия, — как заворожённая повторила я, а потом удивленно спросила: — Откуда ты знаешь?

— Связи!

Не стала докапываться, всё равно ведь не расскажет. Но интерес к моей персоне польстил, тем более от такого… от такого восхитительного эльфа…

— Можно ещё вопрос? — неуверенно спросила я, когда мы уже обувались в прихожей.

— Давай, — без особой охоты отозвался Елисей.

— А если бы я тогда не свалилась с обрыва, ты бы сам не проявил инициативу? — Прозвучало так, словно я специально упала к его ногам той ночью.

— Нет. Наверное, нет. — Он шумно выдохнул. — Я же говорил, что пытался держаться от тебя подальше. Но раз за разом встречал там, где вовсе не ожидал. Я же знал о твоих чувствах ко мне, и какая ты хорошая. Боялся привязаться и поверить, что… — он замялся. — Поэтому и хотел тебя оградить от страданий, на которые обрекаю сейчас.

Мы вышли из подъезда, на улице уже смеркалось.

— А откуда ты всё знаешь? Ну, про мои чувства и всякое такое, — от неловкости я прятала глаза.

— Я же рассказывал про сверхъестественные способности друзей. Так вот, один из них может считывать эмоции других людей и в определенных ситуациях влиять на них. Я спросил у товарища про тебя, и он сказал, что такого сильного влечения одного человека к другому давно не ощущал.

Щеки окатила горячая волна. Стараясь скрыть смятение, я усиленно изучала шнурки на кедах.

— Ещё Глеб считает, что ты просто ангел. Добрая, отзывчивая, — Елисей приподнял пальцами мой подбородок и подарил самый нежный взгляд.

Я смущенно улыбнулась, но на этот раз глаз не отвела.

— Что ты ещё знаешь обо мне?

— Не всё сразу, — лукаво улыбнулся он.

— Не всё сразу, — повторила я, плененная бирюзовым омутом.

Мы надели шлемы и забрались на мотоцикл. По вечернему городу ехать было просто потрясающе. Яркие огни, разноцветные уличные гирлянды проносились мимо. И ни одного красного светофора. В воздухе ощущалась прохлада, но это был лишний повод потеснее прижаться к Елисею. Домчались мы так скоро, что я даже расстроилась, как быстро всё закончилось.

Елисей припарковался недалеко от центрального входа в общежитие. На небе собирались тучки, угрожая хлынуть дождем.

— Спасибо за прекрасно проведённое время, — произнес он своим хрипловатым голосом, от которого я таяла.

— Спасибо, — словно подшофе, эхом отозвалась я.

— Прошу тебя, очень хорошо подумать, о нашем сегодняшнем разговоре. — Серьёзно сказал он.

— Хорошо, — пообещала я, хотя и так уже всё решила, но карт раскрывать не стала.

— Пообещай, — настойчиво сказал Елисей, как будто читая мысли, и осторожно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

Я подняла на мальчика-эльфа глаза, в висках часто застучало.

— Обещаю, — послушно сказала я.

— Помни, лишь одно твое слово, и я исчезну.

Звучало это так надрывно и болезненно, но искренне и твердо, что сердце моё сжалось.

Елисей наклонился ко мне близко-близко. Ладони моментально вспотели, а глаза закрылись сами собой. Он аккуратно провел пальцем по лицу и нежно, едва касаясь, поцеловал в щеку. Я вспыхнула как спичка. Открыла глаза и заморгала, напротив всё так же близко стоял Елисей и улыбался. Я уже не могла представить своей жизни без любимых складочек на его щеках.

— Ну, я пойду… наверное — сказала я, хотя сама не знала, как вынесу без него целую ночь или сколько там…

— Приятных снов, Мила.

— И тебе, Елисей, — называть его по имени отчего-то было волнительно.

Мальчик-эльф выразительно посмотрел на меня, стараясь скрыть улыбку. Ой, точно, он же не спит! Я сконфуженно наморщила нос и пробормотала:

— Ну пока.

Шла до общежития и спиной ощущала взгляд героя своих грёз, но обернуться возле двери, почему-то смелости не хватило, хотя очень хотелось.

Анатомия не смогла отвлечь от мыслей о моём прекрасном мальчике-эльфе.

— Мой, — прошептала я и тонкие волоски на предплечьях встали дыбом.

Я отложила учебник и вышла на балкон. На улице начался дождь и порывистый ветер трепал мои распущенные волосы. Я, словно умалишенная, улыбалась, всматриваясь в темноту ночи. Теперь он мой и всё будет хорошо. Я это чувствую.

Когда погасила ночник, телефон завибрировал и издал приятную трель. Я лениво потянулась к сотовому. С незнакомого номера пришло сообщение: «Спи сладко, мой ангел». Кровь прилила к лицу, щекам стало горячо. Я ни минуты не сомневалась, кто автор. Влажными, дрожащими руками набирала ответ. Я, было, хотела тоже пожелать приятных снов, но вовремя опомнилась. Второй раз за вечер я не попадусь. Оригинальность покинула меня, и я написала: «Спасибо, Елисей. Береги себя».

После этого сохранила номер. Недолго думая, обозначила: «Мой Элис». Как же здорово, что появилась обратная связь с ним! Словно что-то внутри встало на место.

Ночью приснился сон. Мы вместе с Елисеем оказались на крыше. Всё черно-белое, как в старом фильме. На верёвках сушится белье, а мы бегаем среди него, играем в догонялки. Приятно пахнет порошком и свежестью. Я спряталась за огромной простыней и жду Елисея, чтобы опять убежать. Выглядываю из укрытия, но вокруг никого нет. Встревоженно оборачиваюсь, а он уже стоит рядом. Бросаюсь ему на шею и рассказываю, как испугалась. На его щеках появляются любимые складочки. Уткнувшись в мои волосы, он шепчет, что всегда будет рядом, а когда придёт время уйти, он станет моим ангелом-хранителем.

Я спрятала лицо на его широкой груди и проснулась от острой боли в области сердца. В эту минуту я полностью осознала, что уже каждой клеточкой люблю Елисея. Он стал частью меня, и без него я не буду собой. 

Не могла поверить, что эта дурацкая притча реальна. Отчаяние захлестнуло с головой. Больше не в силах сдерживаться, я заплакала в подушку.

Прорыдала до рассвета. А когда через узкую щель между шторами первые лучи солнца скользнули на пол комнаты, я пообещала себе, что буду бороться. Если судьба дала мне испытать такую невероятную любовь, то я сделаю всё, чтобы доказать — я заслуживаю этого счастья! Потому что ни смерть, ни жизнь не властны над тем чувством, что разрывает на части мою грудную клетку.

И ещё. Елисей никогда не увидит моих слёз из-за его болезни. Я не верю, что ничего нельзя изменить. Я буду сильной и вместе мы всё выдержим. С этой мыслью ко мне пришло всеобъемлющее спокойствие, и я заснула. Казалось, проспала очень долго, хотя это было не так. Но когда прозвенел будильник, чувствовала себя бодро.

Осуществление мечты

По дороге на стадион я, как всегда, слушала плеер. Спустившись по крутой лестнице, размялась и начала пробежку. Музыка гремела в голове, заглушая мысли. Энергия била фонтаном, отчего я готова была не бежать, а лететь.

Сделала первый круг и боковым зрением заметила, что не одна. В это время здесь редко кого-то встретишь. Каково же было удивление, когда со мной поравнялся прекрасный мальчик-эльф. От неожиданности я чуть не вскрикнула, но вовремя взяла себя в руки. Только эти руки стали влажными, хоть выжимай. Елисей бежал рядом с таким видом, как будто мы делали это каждое утро, на протяжении вот уже долгого времени.

Не прерывая движения, я вытащила наушники.

— Доброе утро, Мила, — как ни в чем не бывало сказал мальчик-эльф, глядя перед собой.

— Доброе, Елисей, — беря с него пример, ответила таким же сдержанным тоном.

И мы продолжили синхронно бежать. Я украдкой покосилась в сторону компаньона и заметила, что на его щеках появляются складочки, и он изо всех сил старается не засмеяться.

— Сегодня ты припозднилась, — заметил он.

— Ты шпионишь за мной? — недовольно спросила я.

— Нет. Просто держу руку на пульсе.

— У тебя хорошо получается, — буркнула, в очередной раз удивляясь осведомленности напарника по бегу.

— Не сердись, — он послал мне обезоруживающую улыбку. 

Его бирюзовые глаза умоляюще сощурились, а брови сложились домиком. Ранена? Убита! Ну, как на него можно злиться?

— Уже не сержусь, — ответила я, стараясь сохранять строгость.

Оставшиеся пару кругов, мы бежали молча, но эта тишина была пропитана большим смыслом. Потому что рядом с ним мне нравилось всё: болтать, молчать, смеяться, грустить. Всё!

— Насколько я знаю, тебе на завтра учить ничего не нужно, — деловито сказал он, когда после тренировки мы неспешно шагали по университетской аллее.

Это была чистая правда. Я даже не стала расспрашивать откуда информация. Потом обязательно допытаю. Позже.

— Значит, вечером будь готова.

— Есть смысл узнавать к чему? — попыталась схитрить я.

Он улыбнулся одними глазами, и я поняла его ответ без слов.

Слишком быстро мы подошли к крыльцу общежития. Елисей осторожно провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, запуская волну фриссона по всему телу. Мы смотрели друг на друга, а потом он отдернул руку, словно от раскаленной сковороды и ушёл не оглядываясь. Я несколько секунд приходила в себя, прежде чем побрела домой.

Занятия тянулись бесконечно. Если существует человек, который сыплет время в песочных часах, то сегодня он на редкость скуп. Еле отсидела анатомию и помчалась домой. Ада вовсю готовила обед. Мы перебросились парой ничего не значащих фраз, и я начала собираться на свидание. Соседка тайком наблюдала, но вопросов не задавала. Я долго приводила себя в порядок, тщательно подбирая гардероб и макияж.

Когда волосок был уложен к волоску, а я перед зеркалом в очередной раз поправляла не очень длинное платье, зазвонил телефон. Досчитала до десяти и влажными, дрожащими руками нажала «соединить».

— Алло, — сказала, затаив дыхание.

— Привет. Я уже у подъезда, — в трубке послышался хрипловатый голос, от которого внутри всё встрепенулось.

— Подождешь пять минуточек? — спросила я, хотя была абсолютно готова ещё полчаса назад. В голову взбрели дамские капризы, и я ничего не могла с собой поделать.

— Хоть целую вечность, милая, — произнес он и, я уверена, улыбнулся.

«Милая» раздавалось эхом. Сердце пело и норовило вырваться из груди. Меня так называли тысячу раз, но Елисей это говорил так… так по-особенному. Я совсем потеряла голову. Моя любимая поговорка: «назад путь есть всегда», но на этот раз я бы поспорила с народной мудростью.

Посмотрела на часы, с момента звонка прошло три минуты. Не в силах больше затягивать разлуку, попрощалась с ухмыляющейся соседкой и выпорхнула за дверь. На душе было радостно, и я летела, перепрыгивая через две ступеньки. Балетки весьма этому способствовали. Думаю, на каблуках с такой прытью уже давно бы переломала себе ноги.

Его силуэт я сразу же выхватила из общей панорамы. Елисей стоял рядом с белоснежным джипом. Кремовые брюки и молочного оттенка свитер идеально сидели по фигуре. Игривый ветерок слегка растрепал светлые пряди, отчего безупречный образ стал еще притягательнее. Залюбовалась. Настоящий принц на белом коне.

Застыла в дверном проеме, не понимая, снится мне всё это или действительно происходит наяву. Наши взгляды встретились. Мальчик-эльф поднялся на крыльцо и нежно взял мою, опять увлажнившуюся, руку.

— Ты обворожительна.

Неподдельное восхищение в его глазах, стало лучшей наградой за мои старания перед зеркалом. Когда мы подошли к автомобилю, Елисей открыл дверь с пассажирской стороны. Я как можно аккуратнее забралась в салон, стараясь не испортить момента. Внутри оказалось уютно. Приятно пахло чем-то свежим и едва уловимым, играл расслабляющий лаунж.

— Куда едем? — постепенно приходя в себя, осведомилась я.

— Сюрприз!

— Как обычно расспрашивать смысла нет? — почти утвердительно задала вопрос я.

Он закрыл глаза и кивнул. Я пожала плечами и поудобнее устроилась на сидении. Ну нет, так нет.

— Как прошел день? — непринужденно спросил мальчик-эльф и повернул ключ в замке зажигания.

— А разве ты не в курсе? — нарочито удивилась я.

— Хотелось бы услышать от тебя, — он вырулил со стоянки.

Я сделала вид, что думаю над ответом.

— Без происшествий. Никто меня не похищал, не телепортировал, не сканировал ауру, не читал мыслей, — потом помедлила секунду и добавила: — Наверное…

Елисей усмехнулся, явно оценив шпильку.

— Значит, не телепортировал, — вторил он, качая головой и продолжая улыбаться.

Мы подъехали к самому популярному ТРЦ Красноярска. Свободных мест на парковке было немного. Елисей как заправский лихач ловко вклинился между серебристым «аккордом» и белым «чайником».

— Чем займемся? — надеясь, что Елисей сбавил бдительность, спросила я, когда мы уже шли по торговому центру.

— Всё сама узнаешь, — не поддавался он.

Зачем он привел меня сюда? Не за покупками же. Мы поднялись на эскалаторе на второй этаж. Может быть, он пригласил меня поужинать? Но нет, мы прошли мимо ряда ресторанчиков и остановились около обитой черной замшей дверью.

— Мы на месте, — просиял мальчик-эльф, видимо, что-то предвкушая. — Закрой глаза, — мягко сказал он хрипловатым голосом. — И не подглядывай.

— Не буду!

—  Тебе можно доверять?

— Честное эльфийское, — я подняла правую ладонь и сомкнула веки.

Елисей взял меня за обе руки. Надеюсь, мой спутник привык, что они всегда влажные. Я услышала звук открывающейся двери. Мальчик-эльф вёл, и я послушно следовала за ним.

— Осторожно ступенька.

Я приняла это к сведению и аккуратно спустилась.

— Присядь!

Подчинилась и оказалась на чем-то мягком.

— Можно открывать? — в нетерпении спросила я.

Он помешкал несколько секунд:

— Теперь можно!

Первое, что я увидела — огромный экран кинотеатра. Мы сидели на небольшом диванчике в зале, обитом темно-синим бархатом. На стеклянном столике стояли цветы в вазе и блюдо с фруктами и пирожными.

Я посмотрела по сторонам. Кроме нашего диванчика здесь было ещё три таких же.

— Мы кого-то ждём?

— Нет. Расслабься. Мы здесь вдвоём.

В его тоне не было и намека на провокацию, но отчего-то я смутилась и перевела тему:

— Что будем смотреть?

Я очень надеялась, что он не выбрал какой-нибудь боевик. Но если честно, рядом с Елисеем я готова смотреть хоть в пустой экран.

— Сама увидишь, — интригующе произнес он и подмигнул.

Свет в зале стал приглушенным, а потом и вовсе погас. Такая обстановка весьма будоражила мои гормоны. На экране появились первые кадры, и я сразу же всё поняла. Это тот самый фильм, который был снят по моей горячо любимой книге и который я в своё время не посмотрела в кинотеатре. О чём очень сильно жалела.

Неверяще взглянула на Елисея, он довольно улыбался, не сводя глаз с экрана. Лицо мальчика-эльфа в полумраке выглядело ещё более безупречным. Меня распирало от восторга и благодарности, очень хотелось обнять этого невероятного парня, но я сдержала порыв.

Примерно на середине картины почувствовала, как Елисей осторожно коснулся тыльной стороны моей ладони. По спине пробежала волна электричества. Он нежно водил по коже кончиками пальцев, вырисовывая невесомые узоры. На лице моего прекрасного спутника отражались спокойствие и удовлетворение.

Сеанс закончился. Мы сидели не шевелясь. Моя ладонь покоилась в ладони Елисея. Я наслаждалась моментом, а мальчик-эльф, закрыв глаза, что-то тихо мурлыкал себе под нос. Потом повернулся ко мне и произнес:

— Спасибо!

— За что?

— За то, что подарила надежду.

Слышать от него такие слова было волнительно и приятно. Я вспомнила свои вчерашние речи. Кажется, на быстрое доверие и откровенность нас толкала не только взаимная симпатия, которую я уже не отрицала, но также и условия, в которых находилось здоровье, а возможно, и жизнь Елисея.

— Можно попросить тебя кое о чем? — я затаила дыхание.

— Всё что… — опрометчиво начал он и осекся. — О чём?

— Расскажи мне о себе!

— Я уже и так почти всё рассказал.

— Это ты так думаешь?  — съехидничала я.

— Угощайся, — мальчик-эльф придвинул ко мне блюдо с пирожными.

Решительно отодвинула:

— Я совсем ничего о тебе не знаю.

— Что именно тебя интересует?

Наверное, Елисей понял, что просто так от меня не отделается.

— На каком курсе ты учишься? Есть у тебя братья и сестры? Что у вас за команда? Как вы все там оказались? Твой любимый...

— Серый, — не дал он озвучить вопрос до конца.

— Ты читаешь мысли? — встревожилась я.

— Нет, — быстро ответил он и добавил: — к сожалению. Я бы хотел узнать, что твориться в твоей красивой головке.

Я скептически посмотрела на него.

— Пробелов и вправду много. Я подумаю, что с этим можно сделать. Ты согласна на такой вариант?

Я кивнула и взяла пирожное, а что мне ещё оставалось.

Когда мы уже спускались на первый этаж торгово-развлекательного центра, я спросила, поглаживая светлые лепестки роз, оказывается цветы в вазе предназначались мне:

— Ты точно не из сказки?

Мальчик-эльф напустил на себя загадочный вид, а в следующий момент грациозно перемахнув через несколько ступенек, остановился у подножья эскалатора и протянул ко мне ладонь. Я покачала головой.

Елисей вел машину одной рукой, а другой нежно сжимал мою. Мимо проносился вечерний город, подсвеченный тысячами огоньков.

— А почему такой странный выбор машины? — спросил мальчик-эльф, не отрывая взгляда от дороги.

— Что? — не поняла я.

— Почему у тебя такой автомобиль? Девчонки же любят какие-нибудь маленькие розовые машинки, — пояснил он.

— Я не сама выбирала, — пожала плечами.

— Как не сама? — озадачился мой прекрасный спутник.

— Это подарок.

— Родители подарили? — предположил Елисей.

— Нет.

— Кто же такой добренький? — в голосе послышалось напряжение и даже раздражение.

— Одногруппники, — сообщила будничным тоном.

— Что? — он недоверчиво покосился на меня.

— Я думала, ты всё обо мне знаешь, — деланно изумилась, тайком радуясь его реакции.

— А вот это упустил.

 В его тоне я угадала облегчение.

— Твои товарищи ограбили банк, чтобы порадовать любимую одногруппницу? — улыбнулся он.

— Всё проще. Они подарили лотерейные билеты, один из которых сделал меня обладательницей пикапа. А что по поводу модели, она в тысячу раз лучше любой девчачьей, — гордо вскинула я подбородок.

— Бывает же такое! — на его лице читался дикий восторг. — А ты там что-нибудь возишь?

— Например?

— Ну, велосипеды или мебель.

— У меня нет велосипеда, — ответила я, оставив без внимания шуточную часть предположения Елисея.

— Нужно это исправить, — пробормотал он, но я все равно разобрала. — Любишь кататься на велосипеде?

— Люблю. Мы осенью часто брали в прокате с одногруппниками.

— А почему сейчас не берете?

— Времени всё как-то нет.

— Приехали, — произнес Елисей, затормозив недалеко от крыльца, общежития.

— Спасибо за прекрасный вечер, — сказала я, стараясь в каждое слово вложить максимум благодарности.

— Тебе спасибо, — вкрадчиво произнес он и поцеловал мне руку.

Я засмущалась.

— Ну, я пойду.

— Да, конечно.

Елисей вышел из машины и помог мне выбраться. Потом проводил до самой двери общежития. Чмокнул на прощание в лоб и пошел обратно. Кажется, сделал он всё как-то поспешно и скомкано. Но даже от этого мимолетного касания его мягких губ, щеки мои горячо вспыхнули.

Поздоровавшись с вахтершей, я поднялась по лестнице. Шла как во сне, всё вокруг плыло. Оказавшись у своей двери, не спешила заходить. Немного постояла у балконного окна, пытаясь привести мысли в порядок. Но какой там… Улыбаясь как умалишенная, вырисовывала подушечкой пальца сердечки на холодном стекле. На улице было уже совсем темно.

Внезапное исчезновение

Первая мысль, которая посетила меня утром, конечно же, была о Елисее. Сердце сладко сжалось от воспоминаний о вчерашнем вечере. Посмотрела на часы. До сигнала будильника оставалось пятнадцать минут, но уснуть я больше не смогу. Сварила кофе и прямо в пижаме вышла на балкон.

На него можно попасть двумя путями, один вел из нашей комнаты, но я воспользовалась коридорным. Аромат крепкого напитка прогнал остатки сна. Кофеварка, кстати, досталась нам с Адой по наследству от прошлых хозяев, которым я была премного благодарна. Обычная, капельная, всего на две чашки, она была нашим главным соратником во время сессии.

Облокотившись на деревянные перила, сделала небольшой глоток. Несмотря на ранний час, было совсем не холодно, скорее свежо. Вглядываясь в рассветное небо, я предвкушала, что хорошего принесет сегодняшний день.

Насладившись весенним пейзажем, собралась на пробежку. На стадионе Елисей не появился, чем неприятно удивил меня. Стрелка на счётчике настроения неумолимо поползла вниз, хотя нет, она с грохотом проломила отметку «ноль» и продолжила своё стремительное движение в минус.

На учёбе всё валилось из рук. На вопросы я отвечала односложно и нехотя. После занятий сразу поехала домой. На повестке дня была подготовка к гистологии. Этим я и отвлеклась от унылых мыслей. Ада тоже была не в настроении. Оказалось, её племяннику требуется дорогостоящее лечение.

Я валялась на кровати и читала, когда мой телефон завибрировал. Подскочила и не дожидаясь звукового сигнала, схватила мобильник. Соседка повернулась и удивленно вскинула свои идеальные темные брови. Пришло сообщение от старосты: нужно принести ксерокопии медицинских полисов. Я так ждала известия от Елисея, а тут ерунда какая-то! Сердито кинула телефон на кровать, он отскочил и бухнулся на пол.

— С тобой всё хорошо? — спросила Ада.

— Порядок, — отмахнулась я.

Больше она меня не тревожила. За ужином разговаривали в основном о её племяннике.

За окном стемнело, когда телефон опять подал признаки жизни. На дисплее высветилось «Мой Элис». Я нетерпеливо нажала на кнопку «соединить». В трубке послышался хрипловатый голос моего прекрасного мальчика-эльфа. Я чуть на месте не запрыгала от радости. Он сухо объяснил, что возникли какие-то обстоятельства, и ему вместе с командой нужно уехать на пару дней из города, попросил беречь себя, сказал, что будет скучать, и отключился. Я несколько секунд стояла с телефоном, а потом осела на кровать. Ада делала вид, что не обращает внимания и вопросов не задавала.

Хотелось плакать от детской обиды, которая сжимала горло. Я не знала, как вести себя. С одной стороны, приятно, что он меня предупредил, но так грустно — мы не увидимся несколько дней. Слишком быстро я привыкла к его компании. Нужно поосторожнее с этим.

До выходных всё шло как обычно: учёба, домашние дела, звонки маме. Пересеклись в городе с Артуром, я вернула снаряжение. Без лишних подробностей поведала, как прошёл слёт. Друга мой рассказ вряд ли вдохновил. Для него поход — это отрыв от цивилизации, а не та движуха, что происходит на Мане.

В субботу днём, когда готовила обед, позвонил Елисей. За дни, проведенные без него, я заставляла себя меньше думать о мальчике-эльфе. Хотела, когда он позвонит, подождать хотя бы несколько гудков. Всё насмарку. Мгновенно схватила телефон мокрыми от пота руками:

— Алло! — чуть не заикаясь от волнения, произнесла я.

— Привет. Как дела? — послышался мой любимый хрипловатый голос.

— Сейчас потрясающе! — ни секунды не раздумывая, выпалила я.

— Вот и отлично! Какие планы на вечер?

— Пока никаких.

— Значит, уже есть! — торжественно объявили мне о моих же планах.

— Поделись информацией, — попросила я.

— Поедем на нашу базу. Она зА городом. Ребятам не терпится с тобой познакомиться.

— Правда? — недоверчиво спросила я.

— Ну конечно. У нас состоится небольшой разбор полётов. Да и тебя нужно представить всем и получить одобрение, — продолжал он как ни в чём не бывало.

— Одобрение?

— Ну, да, позже объясню. Ты не переживай, все от тебя будут в восторге. Я уверен! А потом намечается домашняя вечеринка, в узком кругу. Заеду за тобой в шесть.

— А дресс-код предусмотрен? — спросила я как можно веселей, хотя у самой коленки подгибались от страха.

— Да, конечно! — на полном серьёзе ответил мальчик-эльф.

Ну вот, ещё этого не хватало.

— Оденься так, чтобы тебе было удобно! — захихикал Елисей.

Смешно ему. Я с облегчением выдохнула и, кажется, это не осталось без внимания.

— Мила, не волнуйся. До вечера! — он отключился.

Я посмотрела на часы. Без четверти три. Время на сборы у меня имелось.

Наспех поела, после чего заглянула на полочки с одеждой и поняла: мне совершенно нечего надеть. Судорожно перебирая в голове варианты, подумала: ещё можно успеть сгонять в фирменный отдел спортивных шмоток, чтобы выглядеть на все сто. Стоп! Какой ещё фирменный отдел? Это так глупо — выставляться перед незнакомыми людьми и выдавать себя непонятно за кого. Не стоит на это тратить последние деньги.

Попробовала мыслить так, как будто с одногруппниками собираюсь за город. Что бы я взяла с собой? О, ну это проще простого. Рука сама потянулась к потёртым джинсам и голубой мягкой водолазке. Эти вещи были уже старыми, зато удобными и уютными. Вот так-то лучше! Остальной гардероб подбирался под девизом «ставка на комфорт!».

Без пятнадцати шесть, позвонил Елисей:

— Скоро буду!

Я ужасно обрадовалась, потому что уже давно собралась и не знала, куда себя деть.

В назначенное время вышла на улицу. Елисей уже ждал у внедорожника цвета хаки, с дополнительными круглыми фарами на крыше. Я такие машины видела только в кино.

Даже в простой одежде мальчик-эльф выглядел неотразимо. Ничего особенного: темно-синие тренировочные штаны и такого же цвета толстовка, на голове тонкая, вязаная шапочка, но у меня аж дух захватывало от его красоты.

— Привет, Мила! — Елисей остановился в шаге от меня.

— Привет.

Повисла неловкая пауза. Я немножко по-другому представляла нашу встречу. Рисовала в мечтах, как после мучительной разлуки прекрасный мальчик-эльф заключит меня в объятья или что-то в таком духе. Я видела, что Елисей тоже замешкался.

— Давай свой ранец! — сообразил он и протянул руку.

— У тебя что — целый автопарк? — покосилась я на машину.

— А у тебя что — вещи на все случаи жизни? — ответил он вопросом на вопрос и демонстративно покачал моим увесистым рюкзаком в воздухе.

Возможно, я немного и перестаралась, но это такая ответственность, знакомиться с командой Елисея. Хотела иметь всё необходимое, чтобы не попасть в неудобную ситуацию.

— Куда мы едем? — полюбопытствовала, когда мальчик-эльф уже сидел на водительском кресле.

— В «Бобровку». 

— Здорово!

«Бобровый Лог» — классный развлекательный комплекс на выезде из города. Природа там чудесная, и чего только нет: трассы для сноуборда и лыж, ледовый каток, высоченный скалодром, канатная дорожка, и даже аттракционы "Зипрайдер" и «Родельбан». В простонародье этот парк называют «Бобровка» или «Бобруха».

— Мы с одногруппниками зимой ездили. Там отличные трассы, — поделилась я своим восторгом.

 Елисей улыбнулся и включил музыку. Салон наполнили негромкие звуки, я расценила их как транс.  А потом подумала, что всё никак не куплю себе магнитолу.

— Ты на чём катаешь?

—— Катаю — это громко сказано, — поскромничала я. — Пробовала на сноуборде.

— И как? Получилось?

— Ну да. Матвей меня похвалил.

— Какой ещё Матвей? — недовольно пробурчал Елисей.

Он ревнует что ли? Забавно.

— Ну, я же сказала, что с одногруппниками ездила.

Елисей насупился и замолчал. Я уже была не рада, что вспомнила про товарища.

— Вообще, мы не в самом «Бобровом логу» будем. База находится недалеко от него, — нарушил тяготившую тишину Елисей, голос его снова казался расслабленным.

— Как понять «база»?

В голове всплывали кадры из американских комедий про армию, а ещё полоса препятствий и ангар для самолетов.

— Ну, это мы так называем, на самом деле просто дом в лесу.

— Может, просветишь, что за благословение? — настойчиво спросила я.

— Одобрение! — улыбнувшись, поправил Елисей. — Ты действительно хочешь это знать? — изобразив скуку на лице, произнес он.

От возмущения я чуть не потеряла дар речи. Меня везут, чтобы представить каким-то людям, но меня это не должно интересовать? Да, точно! Я посмотрела на Елисея, он едва сдерживался, чтобы не засмеяться. Когда дошло, что ему удалось меня подловить, я сердито поджала губы.

— Если честно, не очень. Но раз уж мы всё равно начали разговор, то будь добр, — сказала как можно спокойнее.

Вероятно, Елисей не ожидал такого ответа, он перестал улыбаться, повернулся ко мне и поднял бровь. Но у меня, видимо, на лбу всё было написано, и мальчик-эльф громко рассмеялся.

— Ну, тогда слушай, — тоном сказочника заговорил он. — Наша команда не просто группа людей, которых связывает что-то общее. Мы как одна семья. Понимаешь, о чём я?

Кивнула, хотя пока не особо понимала, к чему он клонит, но я обязательно разберусь.

— За них я любому глотку перегрызу и за каждого готов поручиться, — Елисей прищурился, черты лица заострились. Он стал похож на молодого волка — сильного и бесстрашного. 

Мальчик-эльф говорил так искренне — я даже позавидовала, что у него есть такие друзья, или что он есть у них.

— Для меня очень важно их мнение, поэтому я хочу скорее представить тебя.

Казалось, каждое его слово весит не меньше континента и под этой тяжестью меня клонило к земле. Я ссутулилась.

— Это большая ответственность, — будто читая мои мысли, продолжал он. — Не для тебя, для меня. Ответственность выбрать себе половинку, которая поймет нас и которую примет команда.

«Половинка» — эхом разносилось в моей голове. Я, затаив дыхание, слушала.

— Ведь помимо дружбы и любви, нас всех связывает тайна, — Елисей многозначительно посмотрел на меня.

— Тайна про ваши способности?

— И про способности тоже.

— А кто какими обладает? Расскажи, если это не секрет, — вжавшись в кресло, ждала ответа я.

— Думаю, ты уже вполне адекватно можешь воспринять такую информацию, — нахмурившись пробормотал он, скорее себе, чем мне. — Например, Оболен может телепортироваться сам и телепортировать других людей. Ты помнишь, наверное.

— Такое не забывается, — призналась я.

Елисей усмехнулся. И я поняла, что он снова надо мной подтрунивает.

— Эмилия умеет вызывать различные эмоции. Может заставить человека испытать необоснованный страх или, наоборот, эйфорию.

Я сразу же вспомнила, как собралась перейти через мост и добраться до лагеря «Серых пум». Неужели они всё следили за мной и специально пугали? Стало обидно. И в логово этих людей меня сейчас везут?!

— Харитон может стирать память, — тем временем продолжал очаровательный водитель внедорожника.

Ого, вот это способность! От изумления я округлила глаза. Кажется, Елисей расценил мою реакцию как испуг и поспешил успокоить:

— Мы делаем это в крайне редких случаях. Например, когда при спасательной операции нас замечают обычные люди.

— Но зачем?

— Сама подумай, они обязательно поделятся увиденным с другими, а нам афишировать существование отряда ни к чему. Определенные спецслужбы с нас и так глаз не сводят.

— Хотят, чтобы вы на них работали? — догадалась я.

— Конечно! Представь, сколько возможностей откроется, имей они такой козырь в рукаве, как мы, — самодовольно ухмыльнулся Елисей.

— А вам что, жалко своих способностей? — не понимала я. — Разве плохо послужить родной стране?

— Всё намного сложнее, чем кажется. Мы поначалу активно сотрудничали. Но политика — слишком запутанная и грязная игра, уж поверь на слово. Мы завязали с этим и решили помогать людям, но сами по себе. Наставница вовремя вывела нас из того порочного круга.

— Ясно, — смирилась я. — А почему вы мне ничего не стерли? — вспомнилось вдруг. — Ведь я была у вас лагере.

Елисей не сводил глаз с дороги, но я увидела смущение на красивом лице, а про себя отметила, что ему идет румянец, проступивший на щеках.

— Я предположил, что тебе можно доверять, — сбивчиво сказал он и добавил чуть тише: — Я не хотел, чтобы ты меня забыла.

Мальчик-эльф посмотрел на меня своими волшебными бирюзовыми глазами. Я так и растаяла. Сердце бешено заколотилось. Кровь галопом понеслась по венам.

— А… да... — только и смогла выдохнуть, смутившись не меньше.

Хотелось навечно сохранить этот момент в свой голове.

— Расскажи ещё о ком-нибудь из команды, — попросила я, когда мы проехали очередной светофор и свернули в сторону леса.

— Так, — задумчиво произнес Елисей. — Харитон и Эмилия могут показаться не очень дружелюбными, но это на первый взгляд. Хотя, по сути, все мы угрюмые и нелюдимые, да и шутки у нас порой бывают злые, — невесело усмехнулся мальчик-эльф.

Я непонимающе покосилась на Елисея.

— Потом узнаешь, почему. Не пытайся сразу войти со всеми в близкий контакт. Со временем вы обязательно найдете общий язык, я уверен.

«Со временем». Это так многообещающе прозвучало из уст Елисея! Но вообще, я и не собиралась ни с кем из них дружбу водить.

— Насколько я поняла, ваш наставник «она»? — спросила, вытягивая рукава водолазки.

— Да, Ярослава, — с некоторым благоговением произнес мальчик-эльф, как будто речь шла о музейном экспонате, а не о человеке. — Она будет в восторге, когда я вас познакомлю.

Мне стало ещё больше не по себе. Груз ответственности за предстоящую встречу навалился с новой силой. Елисей взял меня за руку:

—  Я всё время буду рядом, не волнуйся.

Слова звучали просто, но казалось, он вкладывает в них больший смысл, чем может показаться на первый взгляд.

— А как вы все вместе собрались? — этот вопрос интересовал меня давно. Вроде бы сегодня у моего спутника настроение не хранить тайны, и я  старалась воспользоваться моментом. — Вы же не всегда были вместе?

— Это точно.

Я вопросительно уставилась на него. Меня такой ответ не устраивал. Елисей улыбнулся, демонстрируя складочки на щеках.

— Ну и? — подбадривала я.

— Ну и об этом вы узнаете в следующей серии, — он поиграл бровями.

— Почему-у-у? — разочарованно протянула я.

— Потому что мы уже на месте! — радостно объявил Елисей.

Не успела я обиженно надуть губы, как машина затормозила и мы остановились у деревянного двухэтажного особняка, обнесённого массивной каменной стеной. Охотничьи угодья олигарха — на ум пришло именно такое сравнение. Суровый забор и дом, сложенный из светло-рыжего кругляка, смотрелись гармонично.

— Прошу следовать за мной, — с видом гида произнес Елисей.

Знакомство с «серыми пумами»

Пройдя через ворота в стене-крепости, очутились на зеленой лужайке. Казалось, мы здесь одни, потому что голосов людей не было слышно — только шорох молодой зелени и воркование птиц. Может быть, мы первые приехали?  Но нет, в окнах уже горел свет, а из труб валил дым, добавляя уюта и без того симпатичной картинке.

Чем ближе подходили к усадьбе, тем отчетливее до нас доносились приятные звуки. Я со стопроцентной уверенностью могла заявить, что это флейта. Мелодия была такой нежной и ненавязчивой, что спокойствие постепенно заполнило мою душу. Хоть я и понимала, что сейчас произойдёт что-то очень важное, но тревога отступила.

Когда до парадного входа оставалось несколько шагов, дверь неожиданно распахнулась. На пороге показалась изящная женщина в длинном красном платье, напоминающим средневековый наряд. Она неподвижно ожидала, пока мы подойдем. Я перевела взгляд на Елисея, его глаза светились теплом.

На просторной террасе было светло, и я могла хорошо рассмотреть лицо женщины. Её огромные фиолетовые глаза с любопытством изучали меня. Пожалуй, только их глубина и мудрость намекали, что она отнюдь не юна. Кожа очень светлая и гладкая, на щеках алел румянец. Её золотистые волосы вились до пояса. От удивления я чуть не открыла рот: через густую копну кудрей проглядывали заостренные уши, такие же, как у моего спутника.

Женщина сделала шаг навстречу. Елисей поставил вещи на пол и обнял прекрасную леди. Объятья выглядели столь нежными, словно влюбленные встретились после разлуки. От этой мысли желудок неприятно сжался.

— Ярослава, это Мила! — произнес Елисей, выпустив хрупкую женщину из объятий. — Мила, это Ярослава — мой наставник и надежный друг!

Она мягко улыбнулась Елисею, а потом подошла и взяла мою руку в свои теплые ладони.

— Добро пожаловать, милая! — произнесла Ярослава мелодичным голосом и нахмурилась: – Какие ледяные… Пойдемте скорее в дом. Елисей тебя совсем не бережёт, — обратилась она ко мне, но тонким пальчиком погрозила мальчику-эльфу.

— Виноват. Исправлюсь! — заверил тот.

Внутри было весьма атмосферно. Всё казалось таинственным и сказочным. Правда, толком оглядеться мне не дали. Пройдя через коридор с витыми коваными канделябрами, мы очутились в огромной гостиной. Я ещё раз подумала, что это охотничий дом.

Уютно потрескивали дрова в камине. Рядом аккуратной горкой лежали полешки и находилась стойка с набором кочерёжек. На стенах — картины с готическими замками. Похоже на работы мастеров средневековья. Здесь очень уместно смотрелись бы чучела и головы убитых животных, но, к моей огромной радости, ничего такого я не увидела.

— Елисей, дорогой, проводи Милу наверх, покажи её комнату, — попросила Ярослава прекрасного мальчика-эльфа.

Мою комнату? Очень мило!

— Приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину. Все уже в сборе.

От слова «все» желудок в очередной раз неприятно сжался. Когда мы поднялись по лестнице, я сверху посмотрела на Ярославу. Она провожала нас взглядом, который я не смогла разгадать.

На втором этаже, как и на первом, царила атмосфера загородного дома. По стенам развешаны картины, правда, уже с природными мотивами. Миновав длинный коридор, подошли к массивной деревянной двери. Елисей с лёгкостью распахнул её и впустил меня.

— Чувствуй себя как дома.

Комната была похожа на гостиничный номер в лесном санатории. Мебель из светлого дерева. Ничего лишнего: комод, он же туалетный столик, прикроватные тумбы, двуспальная кровать, застеленная красным покрывалом, а на нём множество маленьких подушек.

— Только постарайся недолго. Хорошо?

Я мысленно добавила: «Потому что все только нас и ждут», и пообещала:

— Да, конечно.

Елисей ушёл. Я ещё раз огляделась и прошмыгнула в уборную. Над умывальником висело большое круглое зеркало. Взглянула на своё отражение и чертыхнулась, вспомнив, в каком роскошном платье блистала Ярослава. Неужели все одеты так же? Почему Елисей меня не предупредил? Ну, теперь-то уже ничего не поделаешь. Единственное, что немного успокаивало так это то, что он и сам «на спорте». Хотя бы вместе будем выбиваться из общей картины. Если он, конечно, сейчас не перекинется во фрак. Вот уж не удивлюсь.

Когда я спустилась, мальчик-эльф ждал, уютно устроившись в кресле-качалке. К моей радости одет он по-прежнему был в штаны и толстовку. Из соседней комнаты доносились звуки флейты.

— Готова? — спросил Елисей, поднимаясь на ноги.

— Почти, — пролепетала я и поджала губы.

Он подошёл ближе и теплые ладони легли на мои плечи. Потом мальчик-эльф приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами и одарил своим волшебным взглядом, от которого ноги подкашиваются, а ладошки потеют:

— Всё будет хорошо. Вот увидишь. Веришь мне?

Я только и смогла, что кивнуть. Елисей улыбнулся и, приобняв меня за плечи, повёл. Мы вошли в большую, светлую столовую.

Здесь оказалось на удивление многолюдно. Почти все стояли с бокалами в руках возле камина и молча слушали музыку. Я не ожидала, что людей окажется столько. Меня затрясло от страха, ладони вспотели ещё больше. Елисей сжал мою руку покрепче.

Самое первое, на что я обратила внимание — это одежда. Никаких вечерних или даже коктейльных платьев не наблюдалось. От души сразу отлегло.

Мы приблизились к остальным, и я увидела, откуда льётся музыка. На высоком стуле, скрытая спинами присутствующих, сидела крохотная девушка со стрижкой каре и, закрыв глаза, воодушевлённо играла на флейте. Из-под тёмных, задорно закручивающихся наружу волос, торчали остренькие ушки.

Когда волшебная мелодия стихла, публика благодарно зааплодировала миниатюрной артистке. После чего все посмотрели в нашу с Елисеем сторону.

— Знакомьтесь, это Мила Кораллова, — спокойно произнёс мой спутник.

Под перекрестом любопытных взглядов я почувствовала себя неуютно, но старалась не выдать сего факта и просто улыбалась. Надеюсь, это не выглядело наигранно. Девушка с флейтой грациозно спрыгнула с высокого стула и поправила серую тунику.

— Очень приятно, я Арабелла.

—  И мне очень приятно, — я пожала её протянутую руку.

— Какие ледяные! — воскликнула малышка.

— Извини, — смутилась я и поспешно забрала свою ладонь.

Елисей выразительно посмотрел на Арабеллу, та пристыженно опустила глаза долу. Мы двинулись к высокому русоволосому парню в темно-зеленом спортивном костюме. Я сразу узнала здоровяка. Это он вернул меня в лагерь «Серых пум», когда я попыталась сбежать. Рядом стояла высокая девушка с вьющимися черными волосами, в белой свободной рубахе и темно-фиолетовых лосинах. Ноги великанши казались бесконечными.

— Это Мила Кораллова, а это Оболен… Эээ… Никита Оболенский и Шарлотта.

Я успела незаметно вытереть о штанину вспотевшую ладонь, прежде чем её пожал огромными ручищами Никита.

— Называй меня Оболен, — дружелюбно пробасил он и добавил с ухмылкой уже Елисею, — надолго ли она Кораллова?

Мой очаровательный спутник многозначительно прочистил горло и подарил тяжёлый взгляд товарищу.

— С Оболеном вы уже встречались, — для чего-то напомнил Елисей, словно такое возможно забыть.

Высокая девушка неожиданно наклонилась ко мне и аккуратно заключила в объятья. Стало жутко не по себе, но я постаралась скрыть это.

Елисей представил мне двух парней, стоявших возле камина:

— Это Глеб Рассказов, — показал он на молодого человека, который тоже возвращал меня в лагерь «Пум».

— И Юлиан Скрынник, — Елисей похлопал по плечу светловолосого парня с голубыми глазами.

Я залюбовалась на блондина, внешностью он не уступал голливудским актерам, эдакий Лео Ди Каприо в молодости. Новый знакомый не разрывая зрительного контакта поцеловал мне руку. Я смутилась и почувствовала, что краснею. Надеюсь, просто выступил легкий румянец, и я не стала напоминать помидор. А ещё я подумала, что за последнюю пару недель, мне целовали руку больше, чем за всю жизнь до этого.

На очереди была ещё одна пара. Они сидели поодаль от других, не разговаривали между собой и не обращали внимания на остальных.  Я сразу поняла, это про них мне говорил Елисей. Правда, имена вылетели из головы. На девушке был простой темно-синий свитер, и черные кожаные обтягивающие штаны. На парне — бордовая толстовка и растянутые домашние треники.

Когда мы подошли, угрюмая парочка поднялась. Увидев лицо, я сразу узнала девушку, это её Елисей вез на инвалидной коляске. Сначала меня объяла невероятная ревность, ведь я думала, что она невеста мальчика-эльфа, но потом поняла: она вместе с парнем, который стоял рядом. Он был невысокий, даже немного ниже своей красавицы-подруги. Его почти желтые птичьи глаза смотрели на меня без особого интереса.

— Познакомьтесь, это Мила, — произнес Елисей всё с тем же воодушевлением, как это было с другими ребятами. — Мила, это Эмилия Гробовецкая и Харитон. 

Те в ответ коротко кивнули.

— Очень приятно! — натянуто улыбнулась я.

Ребята сели обратно на диванчик и продолжили молчать и, кажется, злиться на весь мир.

Краем глаза заметила, что Ярослава выскользнула в дверной проем. Оболен последовал за ней. Все начали рассаживаться за массивным деревянным столом, застеленным белоснежной скатертью.

Центр стола украшала огромная ваза с затейливой композицией из веточек и множества мелких цветочков: белых розочек, нежно-сиреневых гвоздик, лаванды, незабудок, и, если я не ошибаюсь, тысячелистника, который, гармонично вписывался в стиль букета. Там было ещё полно растений, но названий их я не знала.

Стол был сервирован фарфоровой посудой, серебряными приборами,  резными металлическими бокалами, напоминающими средневековые кубки. От изобилия всевозможных угощений глаза разбегались. И чего тут только не было: блюда с морепродуктами, нарезки, легкие закуски, какие-то неизвестные, но аппетитно выглядящие салаты. Одних только видов канапе я насчитала двенадцать. Всё было оформлено со вкусом и выдумкой.

В комнате появились Ярослава и Оболен. Парень держал поднос, на котором возлежал большой, зажаренный до румяной корочки, поросенок. От запаха шкварчащего бекона рот наполнился слюной.

Ярослава подошла к свободному месту во главе стола, но садиться не спешила. Вновь послышались чудесные звуки флейты, — это Арабелла взяла инструмент. Ярослава запела. Её голос зазвенел в воздухе. Сочетание сопрано и нежной флейты было настолько чарующее, что на коже засуетились стайки мурашек. Слов песни я не понимала, и даже не могла предположить, на каком языке она исполнялась. Легонько потеребила Елисея за рукав и шепотом спросила:

— О чем поёт Ярослава?

— Мы любим плоть — и вкус её, и цвет, и душный, смертный запах… Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет в тяжёлых, нежных наших лапах? — и посмотрел на меня таким взглядом, от которого кровь в жилах стынет.

Я инстинктивно отодвинулась, а Елисей улыбнулся одними уголками губ. Мне спокойнее было считать, что он шутит, и я продолжила наслаждаться флейтой и дивным голосом Ярославы. На лицах присутствующих отражалось умиротворение. Казалось, время в этой комнате остановилось. Но голос Ярославы постепенно стал тише, и вскоре она закончила петь, флейта тоже завершила свою партию.

 Ещё несколько секунд стояла почтительная тишина, которую вскоре нарушили бурные аплодисменты. В душе царило ощущение праздника и радостного предвкушения. Приятно было чувствовать себя причастной к происходящему.

Ярослава подняла бокал, и остальные последовали её примеру. Елисей жестом показал, чтобы я сделала то же самое. Тоста не прозвучало, и мы просто пригубили вино, а после здоровяк-Оболен принялся разделывать жареного поросенка огромным охотничьим ножом.

— Мила, можно я за тобой поухаживаю? — заботливо спросил Елисей.

— Если тебе не сложно, — вежливо ответила я.

— Мне это только в радость.

Я залюбовалась его глазами, в которых отражался огонь камина.

Так вкусно я уже давно не ела. Елисей ненавязчиво подкладывал мне на тарелку кулинарные изыски, и я чувствовала себя настоящей леди.

Когда с основным блюдом было покончено, раздался радостный голос Ярославы:

— До десерта у нас по программе танцы и фейерверк!

Долгожданные моменты

В комнате заиграла приятная музыка. Мотив показался знакомым, но в непривычной аранжировке. Поискала глазами, откуда идет звук и увидела старомодный патефон, с огромной медной трубой, от которого, покачивая бедрами, грациозно отходила Шарлотта. Я немало удивилась, во-первых, самому предмету, а во-вторых, тому, что из такой рухляди звучит что-то вполне современное. Но, видимо, надо привыкать ко всяким странностям, связанным с этой компанией.

Елисей обхватил за талию и привлек к себе. Не успела я понять, чего это он, как мальчик-эльф закружил меня. Вот так, без всякого приглашения. А как же коронное: «Леди, танцует?»

Сначала я подумала, что это шутка такая, но поглядела по сторонам и поняла что нет. Крохотная Арабелла в паре с Глебом и великаны Оболен с Шарлоттой уже исполняли виртуозные танцевальные фигуры. Юлиан галантно пригласил Ярославу. К моему большому удивлению даже угрюмые Харитон и Эмилия не остались в стороне. Правда, лица их по-прежнему были каменными.

Вечеринка больше напоминала не встречу близких друзей, а торжественный прием или бал. Тут тебе и флейта, и жареный поросенок, и танцы. И я в водолазке и старых джинсах — картина маслом!

Взглянув сквозь призму танцевального опыта, я заключила, что все двигаются на достаточно хорошем уровне и даже больше. Укол самолюбия застал врасплох. Везде, где я в последнее время появлялась, люди танцевали, по большому счету, посредственно, и я выгодно выделялась на фоне их банальных умений. Не то чтобы я гордилась, но было приятно ловить на себе восхищенные взгляды. А здесь что ни пара, то шедевр. Сразу видно, ребята не новички в этом деле.

Больше всех поражали Оболен и Шарлотта, — гигантский рост ничуть не лишал их пару грации и шарма. Арабелла имела в своём арсенале несколько несложных, но достаточно эффектных движений, которые делали их с Глебом танец зрелищным. А потом она и вовсе выдала антарша. В исполнении малышки это выглядело легко и уместно. А сама она была похожа на невесомое перышко.

В итоге, я просто расслабилась и доверилась своим ощущениям. Елисей словно почувствовал это и крутанул меня, а потом резко отклонил так, что моя голова оказалась в каких-то паре сантиметров от пола. Прекрасное лицо мальчика-эльфа было так близко, что мы почти соприкасались носами. Он игриво подмигнул и вернул нас в вертикальное положение, после чего мы продолжили танцевать. К моему приятному удивлению, Елисей оказался довольно опытным партнером, он отлично вёл, а я с удовольствием велась.

Ещё не отошла от головокружительных пируэтов, а Елисей уже потянул меня за руку, и мы вместе со остальными ребятами побежали по направлению к выходу, который, как оказалась, вёл на задний двор. Там уже стоял Оболен. Когда он успел? Только же танцевал с Шарлоттой! Ах, да, мальчик-телепорт.

— Дети, вы готовы? — пробасил здоровяк.

Все радостно заголосили и захлопали.

— Тогда поехали! — крикнул Оболен и стал поджигать фитили на палках, торчащих из земли.

Вверх со свистом взмывали огненные шары. Они распадались в уже ночном небе на мелкие разноцветные огоньки. Я смотрела на это яркое зрелище как зачарованная. А потом почувствовала, что Елисей обнял меня за плечи. По коже побежала волнующая щекотка, и я положила свои ладони на его руки. Он уперся подбородком мне в макушку. Я бы стояла так до скончания веков. Но салют закончился.

— Время десерта! — звонко напомнила Арабелла.

И все, радуясь и ликуя, направились обратно в дом. Ребята подходили к невысокому столику с изящными креманками и брали угощение. Елисей прихватил две вазочки, одну из них протянул мне.

— Пошли, покажу ламповое место, — загадочно произнес он, предлагая взять себя под руку, — оттуда вид — просто закачаешься.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору, потом свернули и оказались рядом с небольшой деревянной лестницей. Приглушенный свет в этом закутке придавал ситуации таинственности.

— Подержи, — мальчик-эльф подал мне десерты, а сам проворно поднялся и отбросил люк чердака. Потом помог забраться мне.

От тусклого освещения было мало толка. Елисей взял меня за руку и медленно повел за собой. Когда глаза постепенно привыкли, я смогла разглядеть, что повсюду стоят сундуки, а ещё цилиндрические подставки, которые мне запомнились с похода. Мой спутник открыл тихо скрипнувшую дверцу, и мы оказались на балконе.

Здесь был кованый столик и два стула с пледами. Елисей галантно отодвинул один и усадил меня. Мальчик-эльф зажёг свечи спичками. Я ощутила знакомый с детства запах и вспомнила, как мы с двоюродным братом любили есть жжёную серу, и называли её «солдатской солью».

— Вид и правда потрясающий! — произнесла я, укутавшись в плед.

— Люблю здесь бывать, — сказал Елисей, не сводя взгляда с тёмного неба.

Балкон не был застеклен, поэтому нас ничего не отделяло от улицы, от легкого ветерка, от волшебного запаха леса. Мы сидели молча, тишина не тяготила. А потом принялись за сладости.

Внезапно раздался пронзительный свист, и я увидела, как в ночное небо взлетел яркий шар, затем разделился на множество искр, которые посыпались вниз. Мы с Елисеем подскочили и кинулись к деревянной балюстраде. Зрителей на лужайке не было. Залпы сменяли друг друга. Хихикнула, представив, что этот фейерверк лично для нас.

Ощутила на себе внимательный взгляд, повернулась и посмотрела в удивительные глаза мальчика-эльфа. Он заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

— Что? — не поняла я.

— У тебя десерт… — Элис провел кончиком пальца по моим губам.

Я смутилась. Он подошел ближе и взял моё лицо обеими руками. Глаза закрылись сами собой. Я почувствовала на щеке прерывистое, горячее дыхание, а потом тёплые губы Елисея прильнули к полуоткрытым моим. Мы слились в нежном, долгожданном, нашем самом первом, поцелуе. Елисей был осторожным и, словно, сдерживал порыв. Я робко обняла мальчика-эльфа за талию. Хотелось быть к нему как можно ближе. Сердце бешено колотилось. В голове ни одной мысли. И казалось, что залпы салюта гремят уже где-то вдалеке.

Открыв глаза, я увидела прекрасное лицо Елисея, оно сияло улыбкой. В небе до сих пор мелькали огоньки, это было как в сказке. Мы смотрели друг на друга. Хотелось остановить бег времени, но уже в следующее мгновение мальчик-эльф неожиданно сцапал меня за руку:

— Побежали, а то нас, наверное, уже хватились! — задорно сказал он.

И мы кинулись через чердак вниз. Я ощущала себя шкодливым ребёнком, который нарушил «взрослые правила».

В гостиной все оживленно что-то обсуждали.

— Да, вот и он! — смеясь, произнес Оболен. — Елисей, — мы как раз разбирали последнюю операцию. Брат, ты там отличился, — здоровяк похлопал его по плечу.

— Я горжусь тобой, мой милый! — сказала Ярослава.

 Елисей растерянно улыбнулся, потеребил свои светлые волосы, но ничего не ответил. Я не понимала, о чем речь, наверное, Элис сделал что-то героическое. Когда всеобщее внимание к его персоне поугасло, мы уединились на небольшом диванчике в углу.

— Побудь здесь, я быстренько схожу за глинтвейном, — сказал Елисей, сделал шаг в сторону кухни и обернувшись прошептал: — ты даже соскучиться не успеешь.

— Уже скучаю, — также тихо ответила я.

Пока ждала своего мальчика-эльфа на мобильный поступило сообщение. «Привет. Нашёл в интернете музыку из нового фильма, снятого по второй книге, которую ты читала, и трейлер. Тебе надо?» — написал Матвей. Я так давно хотела этого! Конечно надо, ещё спрашивает! Быстро ответила, подняла голову и от неожиданности вздрогнула. Надо мной возвышался Юлиан. Видимо, пока я набирала текст, он бесшумно подошел, я бы даже сказала, подкрался.

— Прости, — тактично извинился он.

Я с удивлением отметила, что красавчик-то картавит. Внезапно! Но это ничуть его не портило, а даже наоборот придавало своеобразный шарм. Юлиан очень обаятельный молодой человек, от него словно исходила аура очарования.

— Можно посмотреть твой телефон? Очень интересная модель. — Он лукаво улыбнулся и сощурил лисьи глаза.

Причин отказать не нашла, поэтому протянула мобильный блондинчику. Хотя, признаться честно, модель у меня самая простая, да и порядком устаревшая.

— Можно? — Юлиан увидел мой кивок и опустился на диван. Покрутил в руках телефон, даже не включая дисплей и спросил: — Почему Элис?

От недоумения я округлила глаза и открыла рот.

— Что?! — невольно вырвалось у меня.

— Почему Элис? — таким же невинным тоном повторил мой новый знакомый.

— Как ты… Как ты узнал?

В этот момент к нам подошел Елисей с двумя кружками. Увидев эту картину, мальчик-эльф переменился в лице.

— Ты опять за старое? — моментально вспылил Элис.

Юлиан с озорной улыбкой впихнул телефон в мои вспотевшие руки и уже в следующее мгновение скрылся в дверном проеме. Елисей последовал за взбалмошным приятелем. Я была ошарашена и, ничего не понимая, смотрела им вслед. Услышав дружный смех, повернулась к камину. Там сидела теплая компания, они от души хохотали.

— Не переживай, Мила, — успокоила Шарлотта, подходя к дивану.

С такого ракурса она выглядела просто огромной.

— Что произошло? — спросила я, силясь понять в чём дело.

— Всё в порядке. Сейчас они подурачатся и вернутся, — ответила она грудным голосом и присела рядом. — Они ещё мальчишки.

Понятнее мне не стало, но я зачем-то кивнула.

— Как тебе здесь? — заботливо поинтересовалась она, разглядывая меня фиолетовыми глазами. 

— Очень мило, — не придумав ничего умнее, ответила я.

— Думаю, мы с тобой подружимся. Глеб сказал, ты очень светлая девушка.

Я скованно чувствовала себя рядом с великаншей. В голову совсем не шло, о чём можно поговорить с Шарлоттой, но, на моё счастье, вернулись Юлиан и Елисей. Они громко смеялись. Элис трепал друга по белобрысой шевелюре.

— Спасибо, Шарлли, что не дала заскучать Миле, — он протянул мне кружку с ещё горячим напитком.

Шарлотта походкой манекенщицы удалилась к остальным. Там Глеб уже играл на гитаре, а Арабелла на флейте. Мы опять остались один на один с Елисеем.

— Что произошло? — я покосилась в сторону Юлиана.

Блондинистый красавчик словно почувствовал, что его обсуждают, обернулся и задиристо подмигнул.

— Извини, не предусмотрел такой ситуации, — улыбнулся Елисей. 

Я до сих пор не понимала, что его так веселит.

— Может, введешь меня в курс дела? — спросила я, стараясь скрыть раздражение, потому что уже начинала закипать.

— Коротко о главном, — на манер ведущего «Новостей», произнес Елисей и поправил на переносице несуществующие очки. Мне было непривычно видеть его таким дурашливым. — Юлиан может прочитать книгу, не открывая, только дотронувшись до неё. С техникой практически та же история.

Я посмотрела в сторону белобрысого пройдохи и восторженно выдохнула:

— Ничего себе! Вот это способность. Наверное, он учится лучше всех.

— Ещё бы, — подтвердил мою гипотезу Елисей. — Так почему Элис? — улыбаясь, задал вопрос «Мой Элис».

Я стыдливо опустила глаза и с чрезвычайным усердием начала изучать потертости на джинсах. Я и сама не знаю почему так и поэтому ответить мне нечего. К моему облегчению, он не стал приставать с расспросами, а тактично перевел тему.

— Спать не хочешь?

— Нет, — без раздумий отозвалась я. — А ты уже собираешься?

Он сдавленно хихикнул, и я поняла, что сморозила глупость.

— А тебе разве не нужно на дежурство или как там у вас это называется? — осторожно поинтересовалась, боясь услышать положительный ответ.

— Харитон уже заступил на смену.

Окинула взглядом комнату и, действительно, злобного коротышки нигде не было. А вместе с ним исчезла и его высокомерная подружка.

— Они с Эмилией дежурят? — предположила я.

— Нет, она ушла к Рингилу. Это её… — тут Елисей замялся. — Ну, это, типа, её конь, — как-то странно закончил он фразу.

— У вас тут ещё и конюшня имеется?! — поразилась я.

— Можно и так сказать. Если хочешь, завтра покажу.

— Конечно, хочу!

В школе я какое-то время занималась верховой ездой. Меня даже пару раз фотографировали для местного журнала. Но когда танцы стали занимать слишком много времени (постоянные репетиции, выступления, разъезды), то пришлось делать выбор между ипподромом и танцевальной студией . Мы с мамой решили, что будет правильнее остановиться на чём-то одном и делать это с полной отдачей, чем распыляться и на то, и на другое, и в итоге плестись в хвосте.

Я подумала об этом и только сейчас в полной мере осознала, как много сил и времени вложила в меня мама. Ведь мы далеко не Рокфеллеры, а танцы и конный спорт удовольствия не из дешёвых. В груди тоскливо завозилось, я словно прозрела, ведь мама почти во всём себе отказывала, лишь бы у меня было счастливое детство, полное впечатлений и незабываемых моментов.

Ночные откровения

— С тобой все хорошо? — Елисей будто уловил перемены в моём настроении.

— Полный порядок, — заверила я.

— Точно? — он с подозрением сощурился.

От его забавной моськи мне стало смешно.

— Честное эльфийское! — я подняла правую ладонь.

— Ну тогда ответь-ка мне, Мила, на такой вопрос: ты можешь не спать всю ночь? — Елисей словно кинул мне вызов.

— Естественно! — выпалила я.

Я это точно знала, ведь во время первой сессии не спала пару ночей. Правда, потом всё с лихвой компенсировала на каникулах, но это уже другая история.

— Предлагаю прогуляться до одного милого местечка.

Я с готовностью кивнула. Стало дико любопытно.

— Пошли собираться.

В выделенной мне комнате привела себя в порядок и надела серый свитер поверх водолазки. Майские ночи в Сибири — вещь непредсказуемая. В дверь смело постучали. Я отворила и увидела на пороге Елисея.

Он держал два клетчатых пледа, корзину для пикника и кулек из крафтовой бумаги, который протянул мне.

— Что это? — нахмурившись спросила я.

— Примерь, пожалуйста, — попросил мальчик-эльф.

Я с интересом зашуршала пакетом и достала белоснежный, очень мягкий свитер. Сняла свой и натянула обновку. Сел идеально.

— Спасибо, но к чему это? — не находя повода для подарка, спросила я.

— Твой слишком колючий, — пожал плечами Элис и мило улыбнулся. Кажется, он смущался не меньше моего.

В памяти всплыли картинки, как мы танцевали на берегу, на манском слете, и как я прятала влажные ладони в рукава. А следом с горечью вспомнилась безобразная сцена в лесу, когда Елисей схватил меня за всё тот же многострадальный рукав. Последнее я постаралась поскорей прогнать из головы. Надеюсь, мальчик-эльф не заметил тени грусти на моем лице.

— Спасибо, мне очень нравится.

Ну не умею я принимать подарки! Иногда это кажется настоящей катастрофой. Нормальная девушка завизжала бы от восторга, бросилась на шею и всё в таком духе. Но я, видимо, ненормальная. Внутри бушует ураган нежности и благодарности, а по факту сдавленное: «Спасибо».

Мы спустились по лестнице в другом крыле дома и вышли на улицу.

— Куда идём?

— Боишься? — поддел Элис.

— Вот ещё! — фыркнула я. — Вроде бы, лопаты у тебя с собой нет.

Неспешно миновали задний двор, который не был отгорожен от леса забором, и беспрепятственно скользнули в темную чащу. Елисей уверенно вёл за руку и поддерживал, если вдруг я спотыкалась о камни и торчащие из земли корни. Только шелест травы и больше ни единого звука. Какое-то время мы шагали по лесу, потом перешли по деревянному мосту через ручей. Запах хвои пьянил посильнее любого игристого напитка.

— Можно задать вопрос? — робко спросила я.

— Задавай, — отозвался Элис.

— Ты только не обижайся, — начала я издалека. – Ммм… я заметила у тебя и ещё у нескольких твоих друзей очень схожую черту, — лепетала я, старательно подбирая слова. — Ну… у тебя и у Ярославы, и у Шарлоты с Арабеллой…

— Уши? — подсказал мой догадливый спутник.

— Ну да, — облегченно выдохнула я. — Вы родственники?

Элис звонко рассмеялся, и этот милый сердцу звук эхом отозвался в тиши ночного леса.

— Нет. В какой-то степени нет, — уклончиво ответил он.

В этот момент, мы вышли на поляну возле небольшого то ли озера, то ли пруда. Краюшка убывающей луны не давала достаточно света, но даже в полумраке было понятно, что здесь очень красиво. Я посмотрела на небо и замерла. Мириады золотистых звёзд казались такими близкими, что хотелось потрогать их руками.

— Вот это да-а-а! — восторженно протянула я.

— Нравится? — осведомился Елисей, расстилая плед.

— Спрашиваешь, — ответила, присаживаясь на толстое одеяло.

Мальчик-эльф опустился рядом и достал снедь из корзины: пару яблок, нарезанный сыр и бутылку вина.

— Тебе есть восемнадцать? — поинтересовался он, за что тут же получил шутливый тычок в плечо. — Ладно-ладно верю, — поднял руки Элис, показывая, что сдаётся.

Он наполнил бокалы и один из них протянул мне.

— За прекрасный вечер! — Сгенерировала я тост на скорую руку.

— За прекрасную тебя! — Подмигнул мальчик-эльф и едва коснулся моего бокала своим.

Раздался приятный звон тонкого стекла. Я сделала маленький глоток. Никогда не была большой ценительницей вин, но этот вкус мне понравился, напомнил сливовый компот.

— Так на чём мы остановились?

— Не забыла, — улыбнулся Елисей. — Нет, мы не родственники. Скорее всего, — в словах сквозила неуверенность.

— Это как? — наморщила я лоб.

— Чтобы ты поняла, я должен рассказать всё с самого начала. — Элис скривился, как будто в бокале у него плескался лимонный сок. — Ты точно хочешь это слышать?

Я энергично закивала. Ещё бы, конечно, хочу!

— Тогда усаживайся поудобнее, история долгая.

— Я же обещала не спать всю ночь, — напомнила и подняла правую ладонь, намекая на «честное эльфийское».

Елисей положил голову мне на колени и уставился в звездное небо.

— Даже не знаю, с чего начать, — он зажмурился. — Значит, было всё так: однажды Ярослава…нет ещё раньше, — поправил он сам себя. — Начну с того, как мы все собрались, и как я сюда попал.

Я с замиранием сердца слушала, боясь пропустить хоть одно слово. 

— Про то, как я перестал спать, ты знаешь, уже рассказывал. Так вот, после этого моей судьбой всерьёз заинтересовались спецслужбы, работавшие в сфере аномальных явлений.

К отцу на работу заявился подозрительный человек. Он стал заводить странные разговоры обо мне. Папа с недоверием отнесся к нему и на контакт шёл неохотно. Но этот тип лучше отца был осведомлён о каждом моём шаге. Короче, этот человек предложил сотрудничество. Мне ещё не было восемнадцати — ответственность за меня несли родители, и агент попросил у них разрешения, чтобы я поработал на благо секретных служб.

Папа сначала отказывался, но этот чел расписал в красках перспективы, которые ждут мальчика с моими незаурядными способностями. Стремительный карьерный рост, уважение коллег, космический заработок — и это всё в таком-то возрасте. Отец взял время на раздумье.

Елисей приподнялся и отпил из своего бокала, я последовала его примеру.

— Вечером того же дня папа собрал семью за столом, — продолжал Элис. — Родители сразу предоставили мне свободу выбора. Правда, маму беспокоила неизвестность и возможная опасность этого предложения. Мы посовещались и решили, что предложение примем. Дело даже не в материальных ценностях и уважении. Просто мы подумали, что это может быть интересно, и если я смогу ещё и помочь кому-то, то стоит согласиться.

На следующий день к отцу в больницу опять заявился этот тип, и папа сказал, что мы согласны. В школу за мной приехал черный бронированный джип. Не стану рассказывать, как отвисли челюсти у одноклассников, когда меня чуть ли не под белы рученьки вывели прямо с урока пижоны в военной форме. Отвезли в какой-то богом забытый дом на окраине города. Там уже ждали родители. Они подписали документы в присутствии адвоката.

Элис помолчал какое-то время. Я не торопила — видела, что воспоминания даются ему нелегко.

— Неделю было тихо, но в одно прекрасное утро зазвонил домашний телефон. Прозвучал приказ: собираться в учебный центр, и что через час за мной заедут. Я попрощался с родителями и отправился на загородную базу. Меня разместили в небольшом доме — что-то типа казармы, но покомфортнее. Начались ежедневные тренировки — групповые и индивидуальные. Мои способности особо-то не разовьёшь, — самодовольно усмехнулся Елисей, — поэтому основной упор был на физическое развитие и теоретические знания. А вот ребята работали на износ. Кроме меня там было ещё семь человек. Я познакомился с Оболеном, Глебом и Юлианом, а позже и с Эмилией.

Даже имя этой высокомерной куклы, сказанное устами моего прекрасного мальчика-эльфа, поднимало в душе горячую волну ревности. А он, ничего не подозревая о страстях, бушевавших во мне, продолжал свой рассказ.

— Мы почти сразу нашли общий язык. Как узналось позже, на ребятах ставили опыты. Во времена перестройки, когда творился полный произвол, сумасшедшие врачи-садисты проводили эксперименты на мозге детей, которые попадали в больницу. В расход шли все без разбора и детдомовские и домашние.

Не знаю, как и для чего уж они этим занимались, наверное, из научного интереса, а может, из серии «делаю, потому что могу». Как бы то ни было, врачи продолжали калечить судьбы маленьких пациентов, — в голосе любимого эльфа сквозили нотки боли и презрения. — Можно сказать, что моим товарищем повезло. Они одни из немногих, кому посчастливилось выжить. Сколько таких детей погибло, даже подумать страшно…

Елисей сделал небольшой глоток из бокала и продолжил, а мне стало жутко оттого, что он говорит это на полном серьезе.

— Первое время нас всё устраивало. Мы занимались, регулярно общались с родителями по телефону. Нам обещали: «Скоро начнёте участвовать в секретных операциях». Что ещё нужно мальчишкам в четырнадцать лет? Потом стали появляться всё новые и новые ограничения. Вскоре даже звонки домой свелись к минимуму. Мы с ребятами понимали, что на этой базе творится какая-то нездоровая фигня.

Однажды ночью, когда я, как обычно, нёс вахту, во время очередного обхода территории, прямо передо мной, как из-под земли, выросла женщина. Я вскинул автомат, но она вытянула руку и оружие само собой отлетело на несколько метров. Я не растерялся и хотел, было, связаться с постом.

— Это ищешь? — женщина крутила в руках рацию, которая ещё несколько секунд назад висела на моей груди. — Не бойся, я просто хочу поговорить с тобой.

Этой женщиной оказалось Ярослава. Она-то мне и рассказала о грязных махинациях, о том, как нас собираются использовать. И отнюдь не в мирных целях. Я долго отказывался верить, но она оперировала конкретными цифрами и убедительными фактами. Ярослава предложила помощь в побеге и надёжное укрытие. Мне нужно было подумать.

Она также пообщалась со всеми ребятами из нашей команды. Мы посовещались между собой и решили, что нужно сваливать. Не последнюю роль сыграли способности Глеба, он был на сто процентов уверен: Ярослава говорит правду. Всё постарались сделать так, чтобы комар носа не подточил. Нам это было не трудно, благодаря, всё тем же способностям. Оболен перенёс всех в укрытие, где уже ждала Ярослава. С тех пор мы все вместе.

— Ты же сказал, что вас было больше. Где остальные? — Не сходилось у меня в голове.

— Остальные оказались ребятами неплохими, но со слабыми нервишками. Короче, пошли в отказ, сказав, что больше в такие игры не играют. Дальше начался настоящий ад. Наши семьи преследовали, угрожали, шантажировали, предъявляли подписанные документы. Склоняли вернуться обратно на базу и продолжить обучение.

К счастью, отец Эмилии толковый адвокат. Он с трудом, но поставил этих людей на место. Я сомневаюсь, что буква закона сыграла решающую роль в паршивом деле. Скорее всего, Эдуард Константинович нашел, чем можно прижать мерзавцев. У некоторых семей также были свои связи. Короче, службам ничего не оставалось, как оставить нас в покое.

Было видно, что Елисею неприятно вспоминать те времена.

— Мы присоединились к команде Ярославы, в которой уже были Арабелла, Шарлотта и Харитон, и стали одной семьёй. Правда, Харитон поначалу нелестно высказывался в наш адрес, грозился стереть всем память, — улыбнувшись, произнес Елисей. — Но Ярослава — мудрый наставник, и вскоре мы подружились и с ним. А ещё он нашёл общий язык со строптивой Эмилией. По-моему, они чудесно подходят друг другу.

— Да уж, — скривилась я, вспоминая их надменные лица. — А почему они всегда такие сердитые?

Елисей засмеялся и сел рядом, а я ощутила как стало прохладно коленям без него.

— Они не сердитые, это их нормальное состояние. На самом деле Харитон, если познакомиться с ним получше, очень интересный и умный собеседник. А Эмилия пошла характером в угрюмого папочку. Если я тебе сейчас кое-что расскажу, обещай, что не сочтешь меня сумасшедшим?

— Не думаю, что после всего, что я уже знаю, меня ещё чем-то можно удивить, — буркнула я.

— Пообещай, — мягко улыбнулся он, но произнес настойчиво.

— Обещаю! — я подняла правую ладонь.

Елисей напустил на себя загадочный вид:

— Ярослава и её подопечные попали сюда из другого мира. 

Он сделал многозначительную паузу и посмотрел на меня, видимо, проверяя реакцию. А я чуть бокал не выронила из руки. На лице Элиса отразилось удовлетворение.

— Так вот, в их мире всё по-другому — все живут в гармонии с природой. Ярослава, Шарлотта и Арабелла — альвы, то есть духи природы. По-нашему эльфы.

— Я так и знала! — вырвалось у меня.

Тут уже настала очередь Елисея удивляться. Наверное, он подумал, что у меня не все дома, раз я, живя в реальности лишенной волшебства, и раньше догадывалась, что они эльфы. А потом до меня дошла абсурдность происходящего.

Я испытующе смотрела на мальчика-ЭЛЬФА. Эльфа? И не могла поверить что он сейчас не шутит. Но Елисей молчал, и я так и не поняла, насколько он серьезен.

— Продолжай, — попросила, в надежде докопаться до истины, а попутно и приходя в себя от услышанного, до конца еще не осознавая, насколько это странно.

— Их ещё называют лесные эльфы. Как ты успела заметить, все трое обладают невероятной внешностью.

А я подумала: они, конечно, прекрасны, но Елисей вообще сногсшибателен. Даже красавчик Юлиан до него не дотягивает, хотя блондинчик хорош, как дьявол.

— Они жили в своём волшебном мире, — осторожно продолжил Элис, внимательно отслеживая мою реакцию. — В Тесаурусе, в провинции королевства эльфов земли. А еще есть эльфы воды, огня и воздуха. Но кроме них существует много других волшебных существ, таких как, например, дверги — подземные карлики. Маленькие, угрюмые силачи.  Лучи солнца могут превратить их в камень. Двергов считают искусными кузнецами.

Я моментально вспомнила кованую красоту в доме. Теперь понятно, чьих рук это дело.

— Родители Харитона принадлежат к разным расам. Его мать была светлым духом природы, она влюбилась в уродливого гнома дверга. Как её ни отговаривали, она всё равно вышла замуж. После свадьбы эльфийке пришлось покинуть земную поверхность и провести остаток своих дней во мраке пещер.

Любовь застлала ей глаза и эльфийка очертя голову согласилась на всё, лишь бы быть с возлюбленным. Больше её никто не видел. Но через несколько месяцев после свадьбы, возле одного из домов появилась корзина. В ней лежал новорожденный, а в записке, которую нашли там-же, значилось, что его родители прекрасная эльфийка и подземный гном. Для того чтобы не погибнуть и вырасти, ребенку нужен солнечный свет, и мать, несмотря на привязанность, отправила малыша на поверхность. Как ты уже поняла, Харитона обнаружила Ярослава.

Да что же со всеми этими родителями не так?! Почему они как кукушки подкидывают своих детей другим людям и эльфам? Озвучивать своё возмущение я не стала.

— У наставницы большое, доброе сердце. С того дня она воспитывает Харитона как собственного сына.

— А как они все из Тесауруса попали сюда? — спросила я, когда Елисей прервал рассказ, чтобы разломать яблоко руками. Ого, как он умеет!

— Это вообще отдельная история, — поджал пухлые губы мой прекрасный мальчик-эльф и, кажется, задумался.

— Расскажешь? — я постаралась вложить в голос как можно больше надежды и немного мольбы.

— Давай расскажу в паре слов?

— Давай, — согласилась, в расчёте на то, что буду задавать вопросы по ходу дела.

— Это достаточно странно, и нам с тобой может показаться не совсем понятно.

После словосочетания «нам с тобой» рассказ можно было сворачивать, так как голова пошла кругом от нахлынувшей волны щемящей нежности.

— Однажды Ярослава получила приглашение от самого короля лесных эльфов.

— Ого, — не смогла сдержать удивления я.

— Ага, — с пониманием отозвался Елисей. — Так вот, она поехала на приём. Встретили её замечательно. Гидеон хороший, со слов Ярославы, мужик и справедливый правитель. Король сказал, что к нему обратился приближённый владыки воздушных эльфов с просьбой. Короче, если по существу, то кому-то где-то было пророчество, исходя из которого, Ярослава должна покинуть Тесаурус и отправится в наш мир.

— В Россию? В Красноярск? — скептически хмыкнула я.

— Ну да, не особая экзотика, согласен.

— И что, Ярослава так просто взяла и послушалась?

— Ты бы посмела президенту отказать в просьбе?

— Нет, конечно. Наверное…

— Ну вот и Ярослава не смогла. Сказала, что поняла сердцем: так будет правильно. Она почувствовала себя маленькой песчинкой в огромном урагане судьбы, и что причастна к чему-то очень важному, хоть и является всего лишь небольшой частичкой. Наставница получила вполне конкретные инструкции и, прихватив с собой Шарлли, Арабеллу и Харитона, сменила место жительства. А остальную историю ты уже знаешь.

— Получается, какое-то пророчество — достойный аргумент выслать подданного к чёрту на рога?

Элис ничего не ответил, только ещё шире улыбнулся, видя моё возмущение.

— Короче, не понять мне эльфийский менталитет, — заключила я.

— А теперь возвращаюсь к твоему вопросу, — любезно вспомнил он, хотя я сама уже и забыла. — Точно не могу сказать, кто я человек или эльф, так как настоящих родителей не знаю, поэтому стопроцентной уверенности нет. А форма ушей… потом по генетике проходить будете. Доминантные, рецессивные признаки и всякое такое.

— Уже проходили! — поспешила вставить я.

— Ярослава и Глеб, читая мою ауру, утверждают, что у меня эльфийское происхождение, но мне нужны факты. Ну что, хватит вопросов?

— Можно ещё один, такой ма-а-аленький вопросик. Ну пожалуйста! — жалобно взмолилась я.

— Только последний, — строго сказал он.

— Последний на сегодня! — сообразила я.

Елисей вздохнул с улыбкой:

— Ты неисправима. Задавай свой ма-а-аленький последний на сегодня вопросик.

— В тот день, когда я видела вас с Эмилией в церкви, почему она была в инвалидном кресле?

— В тот день... Это одна неудачная спасательная операция. Эмилии раздробило самосвалом все кости на ногах.

От ужаса у меня все похолодело внутри.

— Как же она ходит? Как будущий врач, могу заверить, что это слегка невозможно!

— Это уже второй вопрос, – заметил Элис, — но я отвечу.

Какая щедрость с его стороны! Я вся обратилась в слух.

— Я слишком тебя разбаловал, — как будто себе произнес мальчик-эльф. — Медицина здесь и вправду бессильна. Эмилию выходила Ярослава. Она знает волшебные заговоры и рецепты чудодейственных лекарств.

— Здо-о-орово! — протянула я и посмотрела на гладь озера. В ней уже робко отражался рассвет. Я так была захвачена рассказом Елисея, что совсем не заметила, как пролетела ночь.

Мой прекрасный мальчик-эльф тоже любовался восходом солнца. А потом он повернулся и обжёг меня бирюзовым взглядом. Сердце бешено понесло кровь по сосудам. Елисей потянулся ко мне со вполне прозрачным намерением. От избытка чувств я забыла, как дышать. Мы слились в нежном поцелуе. Элис взял меня за затылок, осторожно уложил на плед, и накрыл своим мощным телом.

Поцелуй становился всё более настойчивым и требовательным, но меня это не пугало, а даже, наоборот, было желанно. Я запустила пальцы в его волосы. Как же давно я мечтала это сделать! На ощупь они, кстати, оказались жестче, чем я думала, но невероятно шелковистые. Элис сжимал и поглаживал сильными руками мою талию, от чего та покрылась гусиной кожей.

Через какое-то время мальчик-эльф отстранился от меня и произнес ещё более хриплым, чем обычно голосом:

— Пора идти, милая!

Я обиженно надула губы, а он меня ещё раз чмокнул и поднялся с пледа. Поцелуй немного поднял настроение, но всё же я бы предпочла продолжить. Мысли путались. Если бы у меня был выбор слушать невероятный рассказ Элиса или всё это время целоваться, даже не знаю, чтобы предпочла… Я ценю, что он доверился и открылся мне, но как же приятны его прикосновения… А ощущать тяжесть его тела на себе…

Елисей помог мне встать, быстро собрал остатки трапезы в корзину, свернул пледы, и мы двинулись в сторону усадьбы. Мальчик-эльф обнимал меня за плечи, а я держалась за его мускулистую спину, млея от удовольствия.

Ход конём

Мы вышли на задний дворик. Приветливое солнце хоть не высоко, но уже встало. Я взглянула на дом:  свет не горел ни в одном окне. Видимо, все ещё спали. В этот момент на террасе появился Харитон с большой кружкой в руках. Наверное, устал с ночной смены.

Злобный коротышка не обратил на нас внимания и, скрючившись как старичок, сел на небольшую лавку рядом с входной дверью. Интересно, как же Эмилия и Харитон ладят? Они хоть друг с другом-то разговаривают?

Мы уже достигли середины двора, когда я ощутила каплю на своей щеке, потом ещё и ещё одну. Подумала, что начался дождь. Но оказалось, что прохладные струи хлестали из поливной системы для газонов. Елисей схватил меня за руку, и мы припустили в сторону дома.

— У вас автоматическое орошение? — на ходу спросила я.

— Ну, Оболен! Сейчас получит! — вместо ответа, пробормотал мой мальчик-эльф, с азартом глядя на угол особняка.

Я посмотрела в ту же сторону. Там, корчась от смеха, стоял здоровяк. Увидел, что его засекли, и бросился наутек. Мы добрались до места, где уже не доставала вода. Оба промокли насквозь. Элис отпустил мою руку и кинул вещи рядом с крыльцом. Харитон по-прежнему не обращал на нас никакого внимания и с постным лицом попивал свой кофе. Елисей метнулся туда, где ещё недавно стоял Оболен.

— Переоденься в сухое! — не оборачиваясь, на бегу крикнул Элис и скрылся за углом дома.

Я послушно отправилась в комнату. Хоть на улице и было тепло, но искусственный дождь изрядно охладил меня. Я встала под горячий душ и какое-то время просто наслаждалась.

Развешивая мокрые вещи, ещё раз отметила невероятную мягкость свитера. У меня такого никогда не было. Надеюсь, Елисей не сильно потратился? А то неудобно выходит, я-то ему подарков не дарю. Надо будет ещё раз его поблагодарить.

Переоделась и пошла вниз. Увидев меня на лестнице, мальчик-эльф скрылся в дверном проеме. Едва я спустилась на нижнюю ступеньку, как Элис уже вернулся и протянул кружку с дымящимся напитком. Заглянув в неё, обнаружила что-то зелёного цвета, напоминающее кисель.

— Что это? — с опаской проговорила я.

— Не бойся, — улыбнулся Элис и поднес кружку ещё ближе ко мне.

Я взяла её, но пить не решилась.

— Вот трусиха! — рассмеялся этот тип.

Я демонстративно сделала большой глоток, хотя внутри всё замерло. По вкусу напомнило тархун. Я посмаковала ещё. Нет, больше похоже на микстуру от кашля.

— Так что это? — уже без напряжения спросила я.

— Это бодрящий эликсир, — просветил Елисей. — Мы его называем «незасыпашка».

— Элеутерококк, что ли? — поспешила блеснуть познаниями в фармакологии я.

— Нет! Этот эликсир Ярослава готовит, когда ребята приходят с ночной смены, чтобы день не выпадал из жизни. Или, например, перед серьезной операцией, если не знаем, на сколько она затянется, чтобы можно было долго сидеть в засаде без сна.

— А такое бывает?

— Бывает и не такое.

— А Харитон пьёт то же самое?

— Да. Допивай скорее. Пойдём в конюшню, — поторопил Елисей.

— Ух-ты! Здорово! — восторженно выпалила я и залпом осушила кружку.

— А если я кое-что спрошу, ты не обидишься? — начала, когда мы уже вышли на задний дворик.

— Давай попробуем.

— Вот смотри, у тебя способность не спать, но ребята с легкостью, делают то же самое просто выпив эликсир. Не чувствуешь ли ты себя… — замялась, подбирая слова.

— Не чувствую ли я себя малозначимым?

Я нахмурилась, пожалев, что вообще завела этот разговор. Зачем я лезу со своими дурацкими расспросами? Может у мальчика-эльфа комплекс по поводу своих способностей.

— Да я не телепортируюсь и не стираю память, не воздействуя на эмоции и даже не выпускаю паутину из рук. И нет, Мила, я не парюсь по этому поводу. Рядом с ребятами я чувствую себя самим собой. Они стали моей семьей. Мне этого достаточно. Вместе мы как один большой механизм, у каждого своя роль.

— Прости, я не подумав ляпнула, — стала оправдываться.

Это была ложь, я много размышляла о способностях Елисея и его друзей.

— Тебе не за что извиняться. Да и вообще, мы же не сами эти способности выбирали. Какие есть, тут уж ничего не поделаешь. Вряд ли если я вновь начну спать, ребята меня вышвырнут из команды, — на последней фразе Элис фыркнул, словно сказанное им было чем-то невозможным.

Надеюсь, так оно и есть.

— Ты точно не обиделся?

— Точно! — мальчик-эльф поднял правую ладонь.

От души отлегло.

— Ты сказал, что твои товарищи пьют это «чудо-зелье», чтобы просидеть в засаде несколько дней. Получается, я тоже несколько дней не буду спать? — заключила безрадостно.

— Нет, конечно. Здесь всё точно, как в аптеке. Ты будешь бодро себя чувствовать в течение дня, а вечером заснешь, как обычно, — и добавил с такой нежностью, от которой защемило сердце: — Как ангелочек.

Елисей притянул меня к себе и чмокнул в макушку.

Недалеко от приличных размеров конюшни находилась левада, где паслось несколько лошадей. Рассмотрев их внимательнее, я чуть не ахнула от изумления: трудно поверить, но среди них стоял ослепительно белый единорог. Нет не так. ЕДИНОРОГ! Я проморгалась, стараясь прогнать прекрасное видение, но оно изволило пребывать на прежнем месте.

— Это Рингил, про которого я тебе вчера рассказывал.

— Вот это да… — пролепетала я как в бреду. — Но откуда он здесь взялся?

— Подарок Харитона, — коротко ответили мне.

Руки уже во всю чесались от желания и я нерешительно спросила:

— А можно его потрогать?

— Конечно, — засмеялся прекрасный мальчик-эльф, видимо, его изрядно забавляла моя реакция.

— Рингил, иди сюда! — крикнул Элис чудесному созданию. — Он очень умный и всё понимает.

А я так и продолжала стоять, не веря в происходящее, пока Рингил послушно приближался к нам. Единорог замер возле ограждения, положил на деревянные перекладины голову, увенчанную белым рогом, и с интересом уставился на меня льдисто-голубыми глазами, наполненными достоинством и мудростью.

— Можно? — не решаясь дотронуться, ещё раз спросила я не то у волшебного коня, не то у волшебного мальчика.

Елисей с улыбкой кивнул. Я аккуратно провела рукой по вытянутой морде Рингила. Единорог затрепетал ноздрями, но не отпрянул. Потом поднял верхнюю губу, демонстрируя четыре передних зуба.

— Ты ему нравишься, — Элис потрепал коника по золотистой гриве.

— Он прекрасен, — почти шепотом сказала я.

— Рингил, познакомься это Мила, — произнес Элис. 

Единорог издал радостное ржание. Оно не было похоже на обычное лошадиное, я бы сравнила его со звуком музыкального инструмента, правда, непонятно какого именно.

— Может, у вас и пегасы есть?

— Может и есть, — многозначительно улыбнулся Елисей.

— Ой, я это вслух сказала?

— Хочешь покататься?

— На нем? — удивленно отозвалась я, рассматривая Рингила.

— Нет, — лицо Елисея в миг приняло виноватый вид, — Эмилия будет не в восторге. Но ты можешь покататься на любом из этих, — он махнул рукой в сторону загона.

— С удовольствием, — как можно радостнее ответила я, стараясь скрыть досаду, чтобы не расстраивать Элиса.

Мы пошли и на прощание я хотела ещё разок посмотреть на чудесного единорога, но подумала, что тем самым поставлю Елисея в неудобное положение и поэтому сдержалась. Мальчик-эльф открыл деревянную калитку заграждения и широким жестом указал на пасущихся животных:

— Выбирай!

Обвела глазами имеющийся ассортимент, численностью восемь голов. Все были в прекрасном состоянии. Я подошла к одному, потом к другому, и к третьему. В лошадях я неплохо разбиралась и в итоге остановилась на скакуне цвета жжёного кофе.

— Хороший выбор, — похвалил Элис. – Его зовут Гордий.

— Как фригийского царя, — словно между прочим сказала я, поглаживая коняшку по лощёному боку.

— Ты не перестаёшь радовать меня своей эрудицией, — одобрительно хмыкнул Элис.

Ему совсем необязательно знать о том, что в прошлом семестре мы с Даней Кумачёвым просидели чёртову прорву времени в городской библиотеке, пока от руки писали реферат про этого царя. Препод по культуроведению не принимал работы, распечатанные с компьютера. Ещё и сопроводительную записку из библиотеки требовал предъявить, что такие-то студенты действительно занимались в такой-то день, в такие-то часы. На этой кафедре все с поехавшей крышей, но наш препод — особенно.

— Это конь Оболена, кстати, — сообщил Елисей и приложив пальцы к губам пронзительно свистнул, подзывая ещё одного питомца.

Мальчик-эльф быстро оседлал обоих скакунов. Видно, что дело это для него привычное. Потом помог мне забраться на Гордия, а сам сел на вороного коня.

— А как твоего зовут? — спросила я, поигрывая поводьями.

— Ливий, — гордо ответил Елисей.

— Эта кличка что-то обозначает?

— А я-то думал, ты всё знаешь, — не упустил возможности подколоть Элис. — Ливий — значит черный.

Я посмотрела на коня, действительно черный, как ночь перед рассветом.

— Давай объясню, как обращаться с животным, — предложил Елисей, когда мы направились через двор к знакомому лесу.

Я нарочно не стала рассказывать, что занималась верховой ездой. А когда Элис седлал лошадей, прикинулась, что ничего подобного раньше не то что не делала, а даже не видела.

— Не учи учёного! — выкрикнула я и пришпорила Гордия.

Он, издав громкое ржание, опасно встал на дыбы и в следующую секунду пулей сорвалась с места. Я прижалась к мощной холке зверюги и обернулась, чтобы посмотреть на своего прекрасного мальчика-эльфа. Он рысил вслед за нами, лицо его выражало тревогу. Увидев эту картину, я громко захохотала. Поняв, что всё в порядке, и я держу ситуацию под контролем, Элис тоже засмеялся.

Через недолгое время мы добрались до поляны и сбавили темп, а потом и вовсе остановились. Елисей поднял бровь и сказал:

— Я-то думал, коня понесло. Кстати, ты прекрасно держишься в седле! Где этому научилась?

— Когда мне было пять лет, —  начала я доверительным тоном, — меня украли цыгане. Там и научилась… в таборе.

Для большего эффекта горестно вздохнула. Я старалась сохранять серьезность, но озадаченный вид Элиса так забавлял, что хватило моей выдержки не на долго. Мальчик-эльф тут же опомнился и я расхохоталась в голос.

— Значит в таборе! Тогда наперегонки! — крикнул он и, не давая мне фору, сорвался с места.

Я приняла вызов, и вот мы с Гордием, рассекая ветер, мчимся, догоняя Элиса. Сколько так прокатались, даже предположить не возьмусь. Всё это время меня переполняло невероятное чувство свободы вперемежку со счастьем. Обратная дорога до поместья заняла гораздо меньше времени, так как Элис знал, где можно срезать путь.

Вызов принят

Расседлав коней, оставили их в загоне. А сами вымотанные, но довольные, побрели в дом. В столовой чудесно пахло свежей выпечкой и душистыми травами. Ярослава занималась сервировкой.

— Доброе утро! Вам помочь? — предложила я энергичной хозяйке.

Теперь я смотрела на неё другими глазами. Мне было жаль самоотверженную женщину, которая покинула родной волшебный мир и теперь живёт в ничем не примечательной российской глубинке. Хотя нужно отметить, Ярослава несчастной отнюдь не выглядела.

— Спасибо, милая, я уже закончила, — добродушно откликнулась она, поправляя свежие цветы в вазе. — Елисей, зови всех завтракать, — обратилась Ярослава к мальчику-эльфу, и он скрылся в дверном проёме. — Как тебе гостится? — перевела она взгляд на меня.

— У вас просто чудесно, — искренне призналась я. — Спасибо за всё.

— Мы очень рады, что Елисей наконец-то нашёл себе пару, — улыбнулась Ярослава, а потом подмигнула и добавила: — Здорово ты придумала — Элис.

Я смущенно опустила глаза и почувствовала как щеки окатила волна жара. Неужели все уже знают? Вот чёрт! Ну, я проучу этого Юлиана!

В столовую вошёл предмет нашего разговора, а за ним, толкаясь и подшучивая, остальные ребята. Они о чём-то спорили. Я взглянула на Оболена, тот ехидно улыбнулся. Предполагаю, что увидев меня он вспомнил своё утреннее озорство.

 Когда все устроились за столом, я невольно обратила внимание на то, как распределены места. Во главе — Ярослава, по левую руку Оболен и  Шарлотта, дальше сидела угрюмая парочка. По правую сторону Елисей и я, потом Глеб, крошка Арабелла и Юлиан. Интересно, раньше моё место пустовало или меня из вежливости посадили рядом с Элисом? 

Все пожелали друг другу бон аппети и принялись за дело. Лакомства были на любой вкус. Тут тебе и шкворчащие колбаски, и блюдо со свежеиспеченной сдобой, к которой предлагались джемы разных мастей, сгущенка, масло, ореховая паста. Я намазала на ещё тёплый хлеб вишнёвый конфитюр. Откусила небольшой кусочек. М-м-м, просто божественно!

— Отоспалась сегодня за всю неделю, — поделилась Шарлотта и отпила кофе. — Погода на улице — просто отпад.

— Детка, пока ты спала, такой дождь был, — посетовал Оболен и украдкой посмотрел на меня, — просто ливень.

— Странно, я и не заметила, — удивилась Шарлотта.

— Мне Елисей рассказал, — как бы между делом продолжал здоровяк, не отвлекаясь от трапезы. — Они с Милой утром до нитки промокли, представляешь.

Элис старательно делал вид, что не замечает издевки. Но, как я уже успела убедиться, кротость нрава не его добродетель.

— Передай, пожалуйста, ванильный рулет, — обратился Оболен к Елисею, хотя Шарлотте намного легче было дотянуться.

Мальчик-эльф без промедлений выполнил просьбу. Здоровяк перевел на меня взгляд и выдал, четко проговаривая каждое слово: 

— Спасибо, Элис!

Мои ладони моментально вспотели. Смущение захлестнуло горячей волной. Захотелось провалиться сквозь землю. Но, к сожалению, этого не произошло, и я по-прежнему сидела на стуле в роскошной гостиной. Вот, готова поспорить, что сейчас Елисей подскочит и начнется заварушка. Но к моему удивлению, лицо мальчика-эльфа не выражало никаких эмоций.

— Пожалуйста, Оболен! — как ни в чем не бывало ответил Елисей.

Здоровяк озадачено моргнул. По его лицу было ясно, что он ожидал чего угодно, кроме такой реакции, а точнее, её отсутствия. Когда Оболен перевел взгляд на меня, я приподняла бровь и криво улыбнулась, мол выкусил? На что он опасно сощурился, и я поняла, что выигран лишь один бой, а война продолжается, и этот тип так просто не успокоится. Тогда я сделала серьезную моську. Думаю, он понял, что вызов принят.

После завтрака мы стали собираться домой. Там меня ждали задания по биологии и английскому языку.

Когда мы уже стояли рядом с машиной, Ярослава сказала:

— Было очень приятно познакомится с тобой, Мила! Приезжай ещё, будем рады.

— Спасибо большое за гостеприимство, — благодарила я. — Обязательно приеду.

А сама подумала: «Если Элис позовёт».

Пока Елисей прощался с друзьями, высоченная Шарлотта подошла ко мне и обняла:

— Какой мягкий! — Фраза эта была явно адресована новому свитеру. — Это кашемир. Точно кашемир, — заключила Шарлотта, поглаживая ладошками по моей спине. – До встречи, Мила.

Такого тёплого прощания я не ожидала, особенно учитывая, что мы знакомы лишь с прошлого вечера. Но не стану отрицать, мне весьма польстил дружелюбный настрой веливнши.

Машина тронулась, я обернулась, чтобы ещё раз посмотреть на «Серых Пум». Ребята махали на прощание, все, кроме Харитона и Эмилии. Я вообще удивилась, что они вышли нас провожать.

Наконец-то мы оказались наедине. «Ну, теперь Элис не отвертится и ответит на все мои вопросы», — коварно подумала я и посмотрела на свою жертву.

Жертва вела себя непринуждённо и безмятежно улыбалась, не сводя глаз с дороги. В салоне негромко играла знакомая музыка. Не сразу сообразила, что она из фильма, который мы недавно смотрели. Я затерла эту мелодию до дыр, слушая тысячи и тысячи раз, а сейчас не узнала. Рядом с Элисом всё выглядит по-другому, всё кажется новым и необычным, а порой и волшебным, а порой и не кажется.

— Что? — хрипловатый нежный голос прервал мои размышления.

Оказывается, задумавшись, я уже несколько минут неотрывно смотрела на Елисея. Закусила нижнюю губу и, ничего не ответив, помотала головой. Элис положил свою руку на моё колено, и мы молча ехали дальше.

Спустя какое-то время я скинула кеды, поудобнее устроилась в кресле, подогнув ноги под себя. Открыла потрепанный блокнот и начала делать заметки:

Елисей — не спит.

Оболен — телепорт.

Харитон — стирает память.

Эмилия — вызывает страх.

Юлиан — одним прикосновением может прочитать книгу.

Глеб — видит ауру.

Шарлотта — …

Тут я застопорилась, вспоминая способности этой высоченной девушки. Либо я запамятовала их, либо Елисей мне ещё не рассказывал. 

— Что пишешь? — осведомился мой обворожительный шофёр, подбородком указывая на блокнот.

— Ты дал столько информации для размышления, что мне просто необходимо всё систематизировать, чтобы разобраться.

— И как успехи?

Я сдвинула брови и пожаловалась:

— Пока не очень. Ты мне рассказывал, какие способности у Шарлотты? — неуверенно спросила я.

— Вроде бы нет, – Елисей тоже задумался. — Точно, не рассказывал.

Я стала ёрзать на месте, выдавая свой интерес, и не выдержав взмолилась:

— Ну не томи!

— Шарлотта может вызывать дежавю.

— И какой от этого толк?

— Понимаю твой скепсис. На первый взгляд может показаться, что никакого, но в экстренных случаях хорошо дезориентирует противника.

Я вспомнила драматическую прогулку на Мане. Когда проходила мимо зловещего дерева, меня тоже охватило дежавю. Соглашусь, ориентация пошатнулась. А ещё помню свой дикий страх перед мостом, думаю, без этой стервы Эмилии тоже не обошлось.

Значит, что же это получается, я — противник? Стало очень обидно — они реально всей командой выслеживали меня, и, кто как мог, старались отпугнуть от Элиса? Но, с другой стороны, они ведь наверняка выполняли его просьбу. Елисей же сам говорил, что старался держаться от меня подальше. Я ребятам никто, а они как истинные друзья помогали своему товарищу.

— Ты прав, — отозвалась я.

— Что ты там ещё написала? — заинтересованно спросил мальчик-эльф.

— Хочешь, чтобы я вслух прочитала? — ответила вопросом на вопрос.

— Было бы неплохо.

И я послушно начала зачитывать, делая паузы после каждого члена команды, а Элис кивал, соглашаясь, что я всё поняла и запомнила правильно. Но когда дошла до Эмилии, поправил:

— Эми не только вызывает страх… 

Ох, как же мне не понравилось, что он назвал её коротким именем — было в этом что-то интимное. Я приложила много усилий, чтобы не засопеть, как взбешённый ежик. Кажется, получилось, потому что Элис как ни в чем не бывало разъяснял:

— Точнее будет сказать, что она манипулирует эмоциями. Может не только страху нагнать, но и в эйфорию вгонять. Извини за тавтологию.

Я приняла замечание к сведению и сделала соответствующие поправки, а потом продолжила.

— Юлиан одним прикосновением руки читает книги. Правильно?

Элис одобрительно кивнул.

— Глеб видит ауру.

— Я тебе, значит, опять не всё рассказал. Также Глебушка умеет отличать ложь от правды.

Елисей ещё ни разу при мне так Глеба не называл, я постаралась не захихикать.

— Не знаю, как он это делает, но не подводил ещё ни разу. Помнишь, когда ты попробовала сбежать из нашего лагеря, тогда на Мане? — ехидно взглянул он на меня, а я смутилась. — Тогда Глеб и тебя на «детекторе» проверял. Кто там дальше? — вошёл в азарт мой прекрасный спутник.

— Эээ… Арабелла, — сказала я, прикладывая к губам кончик ручки.

— У неё очень необычная способность, — таинственно протянул мальчик-эльф, — Арабелла путешествует по сновидениям.

— Как это? — заинтересовалась я.

— Она может попасть в чей-нибудь сон и, например, передать, информацию, — загадочно улыбнулся Элис.

— Значит, тогда в походе… это Арабелла приснилась мне, а я не могла сообразить, откуда её знаю, — вдруг осенило меня.

— Да. Извини, — нахмурился мой водитель. — Я тебя предупреждал, что мы весьма своеобразные ребята, и шутки у нас бывают злыми. 

Я не могла понять, к чему он клонит, и немного подалась в его сторону, стараясь вникнуть.

— Страшные сны тоже Арабелла тебе подкидывала. Правда, извини.

Я вздрогнула, вспомнив сон про хрустальную лодку, и вопросительно посмотрела на Элиса.

— Прости, — виновато улыбнулся он. — Но теперь, когда вы с ней познакомились, Арабелла будет паинькой. Ты ей понравилась, — мальчик-эльф легонько сжал мою ладонь. — Это все твои записи?

Я бодро кивнула. Если откинуть некоторые особенности команды Елисея, то я ощущала себя вполне счастливой. Хотя нет, правильнее было бы сказать: нет никого в мире счастливее меня. Я сидела рядом с самым прекрасным человеком или эльфом на свете. Он держал меня за руку и отвечал взаимностью на мою симпатию. Он представил меня своим близким друзьям, а это значит — всё серьёзно. Сладкая мысль горячей волной разлилась в животе. Я закрыла глаза от удовольствия и наслаждалась моментом.

А потом с грустью подумала, что раз всё так замечательно, значит, скоро судьба предъявит счет и, судя по тому, как мне сейчас хорошо, сумма будет кругленькой.

— У тебя есть какие-нибудь минусы? — прямо спросила я, предпочитая сбросить розовые очки. Ну не может быть Елисей таким идеальным, какой складывается образ в моей голове.

На лице Элиса возникло неподдельное удивление, сменившееся неоднозначной улыбкой. Он искоса посмотрел на меня и заявил:

— Ну, с утра я жуткий моргенмуффель.

Перед глазами сразу возникла картинка, как прекрасный мальчик-эльф превращается в клыкастое чудовище с когтистыми лапами. По спине пробежал холодок. Это утро мы провели вместе, но Элис был самим собой. Потом в памяти всплыл эпизод с обливашками от Оболена. Может быть, это отвлекающий момент? И Елисей вовсе не гонялся за проказником, а по быстренькому превратился в этого ужасного муффеля? А потом вернулся, как ни в чем не бывало.

— Мне нужны подробности, — шумно сглотнула я, стараясь избавиться от страшного монстра, созданного моей же фантазией.

— По утрам я бываю занудой и ворчуном, — пояснил Елисей.

— А при чем здесь жуткий муффель?

— Моргенмуффель, — со смешком поправил меня мальчик-эльф, — дословно переводится как «утренний ворчун».

— А, да? — успокоилась я, что никакой он не монстроид. Остальное мы переживем! — А ещё? — видимо, наступил тот редкий момент, когда из моего собеседника можно было выудить побольше информации.

— Я не закрываю тюбик с зубной пастой, — продолжил он, я скривилась, — а ещё я очень громко храплю! — и так посмотрел на меня, ну, мол, извини.

— Ты прикалываешься?! — возмутилась я.

Машина, плавно остановилась. А я с удивлением поняла, что мы уже доехали до общежития. Как же неумолимо быстро летит время в компании моего прекрасного мальчика-эльфа.

— Ну, вот ты и дома, — с плохо скрываемым сожалением проговорил Елисей.

— Может быть, хочешь зайти? — нерешительно спросила я, с трудом представляя его в небольшой комнате, которая служит мне и спальней, и кухней, и гостиной.

— Я бы с радостью, но есть пара неотложных дел, — поджал пухлые губы он.

Я вздохнула, с одной стороны от огорчения, а с другой — от облегчения.

Елисей проводил меня до крыльца.

— Ну, до скорого, — нерешительно произнесла я.

— До завтра, — уточнил он и протянул мне рюкзак.

Я была рада это слышать. Элис взял меня большим и указательным пальцами за подбородок, приблизил своё лицо к моему, заглянул в глаза, и я поняла всё без слов.

Поцелуй оказался таким сладким, что сводило зубы. Ладони мальчика-эльфа опустились на мою талию. Рука, в которой я держала рюкзак, разжалась, и он бесшумно упал. Мягкие губы Елисея нежно, я бы даже сказала, осторожно скользили по моим. Я зарылась пальцами в его шелковистые волосы, не думая о том, что нас кто-нибудь может увидеть.

Когда Элис отстранился, в моей голове не было ни мысли. Я как блаженная улыбалась, он тоже демонстрировал свои складочки на щеках. Елисей обнял меня, и я, уткнувшись в его толстовку, с удовольствием втягивала пьянящий запах.

— Все, пора-пора, — засобирался мой любимый мальчик-эльф, посмотрел на часы и пошёл в сторону машины.

Мне было мало. Мало его касаний. Мало его поцелуев. Мало его самого. Я печально смотрела на Элиса, а он умильно улыбался, кивая головой, мол, ничего не поделаешь, и зашагал в сторону машины.

Неожиданно Елисей остановился, развернулся и стремительно вернулся ко мне. Он впился раскрасневшимися от ещё неостывшего поцелуя губами в мои. На этот раз всё было более страстно и жадно. От спонтанности ноги подкашивались, а сердце ускорилось, ставя рекорд. Казалось, что Элис хотел напиться, словно путник посреди песков пустыни. Оторвался он также резко, подмигнул и, переходя на бег, направился к автомобилю. Дверца хлопнула. Элис посигналил на прощание и нажал на газ. А я, приятно ошарашенная его внезапным порывом, побрела домой.

Грустные истории

Ады, как всегда, не было. Я бросила рюкзак на пороге и небрежно стянула кеды. Заглянула в холодильник. О! Кажется, соседка всё же появлялась. Иначе откуда взяться пицце?

Я с удовольствием поместила аппетитный кусок в микроволновку и поставила чайник. Пока переодевалась в домашнее, включила телевизор. Наткнулась на злободневную передачку, в которой всегда рассказывают трогательные истории простых людей. Что там сегодня за тема? Из слов за кадром поняла, что речь идет о содержанцах. Стало интересно. Сделала погромче.

Все ролики сопровождались душещипательными меланхоличными композициями. Мелькали сюжеты об альфонсах и их жертвах. Я невольно проецировала эти истории на свою жизнь. Все девушки описывали идеальные отношения: их носили на руках, признавались в любви, баловали вниманием и подарками, которые порой были не столько дорогими, сколько милыми.

Я покосилась на висевший на спинке кровати свитер. Но сразу же постаралась прогнать эти мысли прочь, слишком они оказались неприятными. У нас с Елисеем всё по-другому! И тут же поняла, что каждая девушка считала – у неё не как у всех: всё волшебно, сказочно, идеально. «Идеально» несколько раз эхом раздалось в голове.

Но если рассуждать здраво, то у этих «жертв» есть кое-что общее. Все они из достаточно обеспеченных семей. А с меня и взять-то нечего. Это немного устаканило моё пошатнувшееся душевное равновесие, и я расслабилась. А потом подумала, что не стоит сравнивать наши отношения с этим всем.

И только я выгнала плохие мысли из головы, как зазвучала грустная мелодия. Я угадала там фортепиано, скрипку и флейту. Музыка просто выворачивала душу наизнанку. На экране появилась миниатюрная девушка с распахнутыми грустными васильковыми глазами и тихим голосом начала рассказывать свою историю.

— С Максимом мы познакомились весной. Как раз зацвели яблони, — девушка задумчиво посмотрела в никуда и улыбнулась. — Роман развивался стремительно. Каждое утро я просыпалась и знала, что сегодняшний день не будет похож на предыдущий. Макс всегда делал мне приятные сюрпризы: то букет на работу с посыльным пришлёт, то оставит инструкцию, чтобы я искала сюрприз сама.

На экране плавно сменялись фотографии «сладкой парочки», лицо Макса, конечно же, размыто.

— Романтические прогулки, признания в любви. Он не отходил от меня ни на минутку. Я была счастливей всех на свете. Закрывая глаза, благодарила Бога за то, что эта сказка обернулась былью именно в моей жизни. Почему именно в моей, я тогда не задумывалась…

 Ком подкатил к горлу, я нахмурилась.

— По рассказам Макса я понимала, что он из «золотой молодежи». Но меня всегда подкупала его простота в общении, в поведении, в привычках. Мои мама и папа приняли его и полюбили. Макс говорил, что его родители живут в Сан-Франциско, и очень хотят со мной познакомиться. Я начала откладывать деньги на путешествие, потому что у Макса счета были временно «заморожены», какие-то операции по бизнесу. Я в этом ничего не понимаю.

Было видно, что девушке неловко рассказывать подробности личной жизни, она часто делала паузы и смущенно опускала голову.

— Семья у меня небогатая, — словно оправдываясь, продолжала она. —  Работа тоже самая обыкновенная. Я взяла кредит. Поездку назначили на конец лета. В середине августа я отдала все деньги Максу, и он поехал за билетами. — Глаза девушки были влажными от переполнявших их слёз. — С того дня прошло много месяцев, — ещё тише произнесла она. — Больше я Макса не видела… — ненадолго замолчала, а потом добавила: — Но если бы у меня был выбор повторить всё заново, зная чем это это закончится… и сколько страданий я испытаю, — она выдержала паузу, — я бы, не раздумывая ни минуты, согласилась.

Девушка так пронзительно взглянула с экрана телевизора, что я почувствовала: она будто смотрит мне в душу.

Музыка зазвучала ещё громче и, кажется, ещё грустнее. Героиня закрыла лицо руками. По моим щекам текли обжигающие слёзы. Меня так растрогала эта история! Она почти не отличалась от остальных, но почему-то зацепила больше всех. Побежали титры, а я так и сидела, глядя вникуда, не в силах пошевелиться. Когда немного пришла в себя, решила, что лучший антидепрессант сейчас — подготовиться к завтрашним занятиям.

Как и обещал Елисей, эликсир Ярославы вовремя утратил свой чудодейственный эффект. Около десяти вечера глаза слипались как миленькие. Когда уже лежала в кровати, на телефон пришло сообщение. Мальчик-эльф пожелал приятных снов. Я так умилилась, что прижала мобильный к груди. Дурных мыслей словно не бывало. Много ли для счастья надо? Я обняла своего любимого медвежонка и провалилась в сон.

Посреди ночи меня разбудили всхлипывания. Не сразу поняла, что происходит. Оказывается, пока я спала, пришла соседка. Я слышала, как Ада плачет в подушку, но не торопилась лезть с утешениями. У меня это всегда плохо получалось. Наверное, что-то произошло с племянником. Бедный крошка, бедные родственники Ады. Я лежала тихо-тихо, чтобы не смутить её.

Телефон Ады завибрировал на полу. Она не спешила брать трубку, и мобильник назойливо жужжал, сверкая ярким дисплеем. В итоге соседка вышла на балкон. Не люблю подслушивать, но переживания за Аду вынудили меня стать свидетелем приватного разговора.

Похоже, звонила её сестра Сайзана. Ада плакала в трубку. Сначала из-за рыданий ничего не было понятно. Но потом она взяла себя в руки, и ситуация прояснилась.

— У Тимура есть семья. Его жена мне звонила. Угрожала, что наложит на себя руки, если не отстану от её мужа, — сдавленно объясняла соседка.

Невидимый абонент что-то долго говорил.

 — И я не поверила, — продолжила Ада после паузы. — Виделись… Он подтвердил...

Я домысливала, что происходит. Наверное, Сайзана задавала вопросы.

— Разводиться не собирается, — Ада опять начала всхлипывать. — Почему, почему? — сквозь слёзы передразнила она. — Сказал, любит дочку!

Бедная Ада, она всегда так тяжело переживала расставание с Тимуром, даже ненадолго. Что теперь с ней будет? Соседка, прикрыв балконную дверь, вернулась на кровать. Она долго крутилась, вздыхала и даже тоненько скулила, сдерживая рыдания.

У меня тоже сна не было. В голове прокручивались «вчерашние истории» из передачи. Я, как могла, гнала их, но всё тщетно. Задремала лишь под утро.

Мне приснилось, что я бегу босиком по незнакомой дороге. Вокруг лес. С неба льёт как из ведра. Я не понимаю, куда спешу. Ноги сами несут меня. Наконец, увидела заброшенный дом и направилась к нему. Подобралась к одному из окон и, чтобы проверить, есть ли кто внутри, осторожно заглянула. И застыла на месте.

Картина была такая: на небольшом обшарпанном диванчике сидела Эмилия, а рядом с ней мой Элис. Они смотрели друг на друга и держались за руки. Первая мысль, что это просто… по-дружески… но потом я увидела, как Елисей властно привлек к себе Эмилию и страстно впился в её губы. Я проснулась в холодном поту.

Поднялась с кровати, сердце бешено громыхало. Трясущимися руками, налила воды из кувшина и залпом осушила стакан. Больше заснуть в эту ночь и не пыталась.

Утро начинается не с кофе

Вернувшись с пробежки, столкнулась в дверях с Адой.

— Доброе, — произнесла она, хрипловатым от слёз голосом. 

Более радостным утро от её слов не стало. Не накрашенная и с опухшими глазами, соседка вызывала жалость.

— Куда-то уезжаешь? — кивнула я на дорожную сумку в её руке.

— Да. Поживу недельку у родителей, — и добавила бесцветно: — Учеба достала…

— А… ну удачи, — пожелала я.

А сама подумала: «Ага, как же, учеба!» Ада студентка шестого, выпускного курса, Госэкзамены на носу. Как же это всё не вовремя с Тимуром приключилось.

Аппетита не было. Поэтому просто сварила себе кофе. Обычно я пью с сахаром и сливками, но сегодня не хотелось. Взяла кружку и вышла на общий балкон. Там курила соседка-вахтёрша.

— Доброе утро, Тамара Константиновна.

— О, здравствуй, Мила, — улыбнулась она. – Ты не куришь?

— Нет, — помотала я головой.

— А я, как муж умер, закурила. С тех пор не могу бросить.

Я солгала. На самом деле у меня была припрятана пачка сигарет между учебниками и, если честно, не одна. Раньше я покуривала, но поступив в медицинский университет, решила, что нечестно рекомендовать пациентом здоровый образ жизни, а своё собственное здоровье гробить. Теперь делала это крайне редко. Как правило, в минуты уныния.

Этой осенью я за компанию с несколькими одногруппниками подрабатывала промоутером табачной кампании. На то, что большинство из нас несовершеннолетние, организаторы закрыли глаза. Мы хорошо работали за смешные деньги. Всех всё устраивало. Конечно же, все натырили себе рекламных образцов. У меня они просто стояли за книжками и ждали своего часа.

Тамара Константиновна ушла, а я ещё осталась немного постоять. Хотелось насладиться теплым, приятным утром. Думаю, день будет солнечным. Солнечным и счастливым. Погода в Красноярске разгулялась. Но никто не гарантирует, что через неделю на город не обрушится снегопад. Сибирь она такая.

Вдруг перед моим лицом материализовался букет ярко-оранжевых гербер. От неожиданности я отшатнулась и чуть не расплескала кофе. Подняла голову и увидела Элиса. Одной рукой он держался за балкон верхнего этажа, а в другой сжимал цветы.

— Сумасшедший! — взволнованно вскрикнула я, — скорее слезай оттуда!

Он грациозно приземлился напротив меня и протянул букет.

— Спасибо, но можно было и по-человечески! — с укором произнесла я и поставила кружку на перила.

— Боялся, что не пустит злая вахтёрша, — произнес он, своим чарующим голосом с хрипотцой, и продемонстрировал складочки на щеках.

Настроение у моего мальчика-эльфа явно было игривое.

— Ты в следующий раз также обворожительно улыбнись ей, и пропустит, никуда не денется, — подмигнула я в ответ.

— Тогда ты заревнуешь! — с видом знатока парировал он.

— Ты просто сумасшедший! — повторилась я и втянула дивный аромат цветов. — Спасибо. Они прекрасны.

— Ты прекрасна! 

Я смущенно опустила глаза. 

— Как спалось?

— Снился дурацкий сон… — призналась я.

— Поведаешь?

— Это просто сон, — начала отговариваться я, не рассказывать же ему этот бред.

— Ну, как хочешь, — не полез с расспросами Елисей, — но имей в виду, это не Арабелла! — он хлебнул из моей кружки.

— Может, зайдешь? Я тебе тоже сварю, — гостеприимно предложила я.

— Твой вкуснее, — мальчик-эльф сделал ещё один большой глоток и поставил кружку обратно. — Я бы с радостью, но пора бежать на учебу.

Елисей прильнул к моим губам. Я вспыхнула в его объятьях. От близости прекрасного рельефного тела мои ноги стали ватными. Терпкий поцелуй с привкусом кофейной горечи взбодрил окончательно. Элис отстранился и ещё раз чмокнул меня в полуоткрытые губы.

— Ладно, я пошёл…

Но едва он договорил фразу, я с силой притянула его к себе за полы рубашки и поцеловала с ещё большей настойчивостью.

— Я ушёл, — прошептал Елисей, когда мы отстранились друг от друга.

— Да, конечно, — послушно произнесла я и опять начала его целовать. — Ну ладно, теперь иди.

— Да, — сказал он и поцеловал меня ещё раз. — Ну все, убегаю.

Елисей снова чмокнул меня, а когда я открыть глаза, он уже спрыгнул со второго этажа. Я перегнулась через перила убедиться, что с моим парнем всё в порядке. Элис на бегу оглянулся, и я послала ему воздушный поцелуйчик. Мальчик-эльф сделал вид, что поймал его и прижал кулак с добычей к сердцу.

— Сумасшедший, — прошептала, уткнувшись носом в букет.

Вернулась в комнату и поставила цветы в кувшин с водой. Вазы у нас нет, зато смотрится оригинально.

Перед уходом я ещё раз вдохнула тонкий запах гербер. Сердце пело. Перепрыгивая через две ступеньки, я спустилась и буквально выпорхнула во двор. Села в пикап и откинулась на сидении. Немного успокоившись, завела мотор и поехала в старый корпус.

На занятиях отвечала просто блестяще. Всё спорилось. После физики ко мне подошла Таисия:

— Выкладывай, подруга, что случилось? — прямо спросила она.

— Ты о чём? — попробовала увильнуть я.

— Да ты просто светишься. Причина тот парень на мотоцикле? — верно предположила Тася.

Я опустила глаза, и Обидова всё поняла без слов. Хоть она и была весьма своенравной и даже слегка надменной, но всегда оставалась искренней, и мы с ней хорошо ладили.

— Береги его. Такие мужики на дороге не валяются.

Я улыбнулась, потому что знала это наверняка. А вот почему так считала Тася, осталось загадкой.

— А как у тебя со Стасом? — я грамотно съехала с темы, к своей радости, вспомнив имя самбиста из Томска

— Скоро у него соревнования в Красноярске. Планируем встретиться, — криво улыбнулась подруга.

— Мне кажется, или ты паришься? — не поняла я, чем она недовольна.

— Знаешь ли, вся эта любовь на расстоянии… — не стала вдаваться в подробности она.

— Я так себе советчик. Только тебе решать. Но если он тот самый, то можно и пострадать, а если нет, то и начинать не стоит.

— Спасибо, Милка. Именно это мне и нужно было услышать, — поблагодарила Тася и порывисто обняла меня.

— Пошли скорее, а то на биологию опоздаем и не узнаем, какой же ротовой аппарат у куколки шелкопряда, и есть ли он у неё вообще, — пробубнила я в плечо подруге.

Мы засмеялись и отправились в аудиторию.

После пары я спустилась на первый этаж и привела себя в порядок возле большого зеркала. Утром было довольно тепло, и поэтому я не захватила ветровку. Так что на мне были только черные джинсы и серая футболка с длинным рукавом.

На улице меня ждал сюрприз. Неожиданный. Приятный. Просто восхитительный. Мальчик-эльф стоял, облокотившись на пикап. Заметив меня, Елисей улыбнулся и помахал.

— Что ты здесь делаешь?

— Соскучился. Привет, — шутливо ответил он и, притянув меня к себе, чмокнул в щёку.

— Привет, — сообразила я, что не поздоровалась.

— Давай до «Оперы» прокатимся? — предложил Элис. 

«Опера» — так в простонародье называют площадь, перед театром «Оперы и балета». Хипповое местечко с фонтанами, лавочками, зеленью — как раз для влюблённых. Боже мой, я могу называть нас влюблёнными! Как же я счастлива только от одной мысли об этом.

 Я почувствовала на себе пристальные взгляды и, обернувшись, увидела одногруппниц, прилипших к окну на втором этаже. Тася показала знак «отлично». Я перевела глаза на Элиса. Он, сжал руку в кулак и выставив большой палец, демонстрировал Обидовой тот же жест. Улыбаясь, я покачала головой и села за руль.

Солнце било в глаза, пришлось опустить защитный козырёк. Да, погода, как на заказ — голубое небо, ни облачка. Этот день просто создан для романтических свиданий. В очередной раз пожалела, что в машине нет магнитолы. Это был бы последний штрих к моему прекрасному настроению.

— Как прошел день? — спросил Елисей.

— Отлично! Ты пешком? — поинтересовалась я, потому что его машины на парковке не увидела.

— Нет, один человечек подбросил, — между делом ответил Элис. — У меня для тебя кое-что есть.

— Что? — я с любопытством посмотрела на него, но уже в следующую секунду вернула взгляд на дорогу. Не хватало ещё в аварию попасть.

Мы как раз свернули на парковку возле площади. Я заглушила двигатель и повернулась к своему чудесному мальчику-эльфу.

— Вот! — он протянул коробочку, которую только что достал с заднего сидения моей же машины.

Чуть не сорвалось с языка: «Как она там оказалась?» Но сама себе ответила:  «Чему ты удивляешься, Мила, у тебя же волшебный парень».

Я приняла коробочку, завернутую в тёмную матовую бумагу и, взвешивая её в воздухе, произнесла:

— Тяжёленькая. Что там?

— Открывай. Надеюсь, понравится, — Элис сложил ладони домиком на груди.

Я сорвала слой упаковки и глазам не поверила.

— Это же магнитола! — произнесла растерянно.

Елисей улыбнулся, но продолжил молчать.

— Элис, зачем? — ой, я, кажется, сказала это вслух. 

— А из твоих уст звучит приятней!

Видимо, дружки уже достали его новым прозвищем. Так я истолковала эти слова.

— И всё-таки, зачем? —допытывалась я.

— Просто хочу, чтобы у тебя было напоминание обо мне.

Мне как-то сразу не понравилась эта фраза, но я предпочла не заострять на ней внимания.

— Спасибо большое!

— Предлагаю сначала по мороженому, — сказал Елисей, когда мы шагали по площади, — а потом я всё установлю. Идет?

— Обожаю мороженое, — кивнула я.

— Какое ты любишь? — спросил он, сворачивая к одному из фонтанчиков и увлекая меня за собой.

— Фисташковое! — без раздумий выпалила я.

— Вот и отлично, — он с легкостью усадил меня на бортик фонтана. — Я мигом!

— С шоколадной крошкой, — капризно крикнула я Элису вслед и в очередной раз отметила: какая же у моего любимого парня уверенная походка. Я не сводила с него глаз, боясь пропустить хоть одно движение.

К тому времени как Елисей вернулся, я уже сбросила балетки и с ногами забралась на бортик фонтана.

— Для дамы фисташковое, — промурлыкал мальчик-эльф, протягивая вафельный рожок с зеленоватым шариком. — С шоколадной крошкой, — гримасничая и передразнивая меня, добавил он.

— Вы так любезны! Для реверанса спрыгивать не буду.

Элис устроился рядом. Одной рукой он держал мороженое, вторую положил на моё колено. Я прильнула щекой к плечу мальчика-эльфа.

Когда Елисей почти управился со своим лакомством, я жалобно посмотрела на кончик его вафельного рожка, залитого изнутри шоколадом.

— Хочешь? — удивился Елисей.

Я с энтузиазмом закивала:

— Это моё любимое место.

Он скормил мне шоколадный кончик, и я блаженно зажмурилась, показывая, как мне приятно. А потом протянула ему остатки своего рожка. Элис не стал отказываться.

— А теперь десерт, — загадочно прошептал он. — Закрой глаза.

Я послушно сомкнула ресницы и почувствовала прохладный поцелуй на своих губах. Тут же обхватила мускулистую шею Елисея, а потом руки плавно перешли на волосы. Кажется, у меня развивается зависимость от этого действия. Ладони Елисея бережно держали моё лицо, затем подушечки пальцев нежно стали скользить по плечам.

— Очень вкусный десерт, — с придыханием сказала я, когда мы отстранились друг от друга. — Как ты угадал, что это мой любимый?

— Когда мне было пять лет, меня украли цыгане. Бабушка Донка научила читать мысли… А еще гадать по руке…

— Да ну тебя, — я легонько пихнула в плечо этого повторюшу дядю Хрюшу. 

Елисей засмеялся и чмокнул меня в нос. Но веселье быстро сменилось серьезным выражением лица.

— Я должен тебе кое-что сказать.

Я напряглась в неприятном ожидании.

— Мне нужно уехать из города на некоторое время, — виновато начал он.

— На сколько? — я опустила голову, усиленно изучая шершавый асфальт.

— Думаю дня на два, максимум три. Не больше. — Он приподнял мой подбородок. — Малыш, не грусти. Я и сам не рад. Но других вариантов нет.

Я постаралась улыбнуться, но, похоже, вышло неубедительно.

— И куда? — вздохнула я, понимая неизбежность расставания.

Элис притянул меня к себе и обнял.

— Во Францию. В Ниццу. Наши “друзья”, — мальчик-эльф изобразил пальцами кавычки, — затевают очередную каверзу.

— Какие друзья? — ровным голосом спросила я, боясь сорваться на крик: «Какие, блин-нафиг, ещё друзья?!»

— Всё те же, которые преследуют девушек и чуть не напали на тебя.

От нахлынувших воспоминаний я поёжилась:

— А почему во Францию?

— Мы пробили по своим каналам планы этих подонков. В Ницце будет большое мероприятие. Бешеный наплыв туристов, ну ты понимаешь.

Понимать-то я понимаю, но вот не очень мне нравится, что Элис будет далеко, да ещё, по всей видимости, в условиях постоянной опасности.

— Я думала, вы работаете только в России, — пробурчала недовольно.

— Как видишь, бывают исключения.

— Ребята едут?

— Конечно.

— А где вы будете жить? — перешла я на более нейтральную тему.

— Остановимся в «Негреско», — без всякого пафоса произнес он.

У меня же от восторга чуть рот не открылся. Мы с Адой частенько включаем телевизор, чтобы фонил в комнате. Иногда попадаем на программы про путешествия. Про отель «Негреско» я слышала. Он считается очень презентабельным, да что уж там — роскошным. Я вообще думала, что там только звёзды и шейхи могут себе позволить останавливаться.

— Добудь мне какой-нибудь сувенир из этого отеля, что ли, — в шутку попросила я.— Тапочки или полотенце там.

— Будет сделано, — усмехнулся Елисей моей нестандартной просьбе и пообещал: — Я буду звонить очень часто.

— Но ведь есть Оболен, он может хоть когда доставить тебя в любую точку мира. Так почему же не ко мне в объятья? — пожала я плечами, всё ещё лелея надежду избежать расставания с любимым мальчиком, разлука с которым ощущалось как нехватка воздуха.

— Так-то оно так. Но проблема в том, что Оболен и Арабелла не едут с нами.

— Почему?! —  удивилась и расстроилась одновременно.

— Арабелла останется охранять территорию, а у Оболена очень важное задание… — он замялся, видимо, подбирая слова, — в другом месте.

— О котором ты, естественно, не расскажешь, — догадалась я, а сама представила крошечную Арабеллу в роли стража. Ну куда ей одной?

— А почему Эмилия не может нагнать страху на этих… — я замолчала, в поисках подходящего слова.

— Не всё так просто.

Элис прижался своим лбом к моему, но так и не выдал ценной информации. А потом спрыгнул с бортика и подхватил меня на руки: 

— Идем обустраивать твою машину!

— Забыли балетки, — опомнилась я, когда мы уже отходили от фонтана.

Элис ловко зацепил их, а потом закружил меня около статуи Аполлона. Маски на её колонне — одна скорбно, другая задорно, смотрели на нас. Так же было и у меня на душе, я изображала веселье, а внутри была готова разрыдаться от отчаяния.

— Так, вот это так… Это сюда, — бубнил Елисей, устанавливая новенькую магнитолу. Он так увлекся, что не заметил, как высунул кончик языка. 

Я с удовольствием наблюдала за мальчиком-эльфом. Выглядел он очень мило и мужественно одновременно. Кажется, так умеет только он. 

— Хозяйка, принимай работу! — радостно произнес Элис и нажал кнопку.

 Магнитола мигнула огоньками. Я захлопала в ладоши и сделала завуалированный комплимент:

— Думала, что такие чудеса, только в сервисе творят.

— Надо бы опробовать, — не отреагировал мальчик-эльф на похвалу.

— А здесь есть USB-вход? — спросила, открывая сумку.

— Конечно!

Я долго шарила по своему гигантскому баулу.

— Что ищешь? — не выдержал Елисей.

Наконец рука нащупала флешку.

— Вот! — продемонстрировала я добытый предмет. — Одногруппник скинул песни из нового фильма.

— Какой ещё одногруппник? — недовольно спросил Елисей.

— Матвей, — ответила я, не понимая с чем связаны перемены в настроении любимого мальчика с бирюзовыми глазами.

— В следующий раз, если что-то понадобится, попроси меня! — строго произнес Елисей.

Он, что, ревнует к Матвею?! Приятно, конечно, но это полный бред.

— Я не просила. Просто он знает, как мне нравится этот фильм, — лепетала я, старалась скрыть, вызванную догадкой, улыбку, — и …вот предложил…

— Следующий раз попроси меня, — повторил Елисей уже не так сердито.

Я послушно кивнула.

Элис вставил флешку в разъём:

— Посмотрим, что там накачал наш Матвей, — бормотал себе под нос мальчик-эльф, но я-то все слышала.

«Barlowgirl — Never Alone» — высветилось на дисплее, и из колонок полилась приятная меланхоличная музыка.

Сразу представила несколько моментов из книги, под которые могла подойти эта песня. Эмоции переполнили. В носу защипало, я тихонечко шмыгнула.

— С тобой всё в порядке, милая? — обеспокоенно спросил Элис.

— Всё хорошо, — чуть не плача, ответила я.

— Что случилось? — он положил руки мне на плечи.

— Эта музыка, — всё-таки не сдержалась я и всхлипнула.

Он обнял меня покрепче, и от ощущения сильной мужской энергетики я и вовсе расклеилась. Элис потянулся к магнитоле.

— Не надо, не выключай, — сквозь слёзы попросила я.

— Как скажешь, маленькая. Ты у меня такая ранимая. Всё в порядке, — шептал он, покрывая невесомыми поцелуями моё лицо.

Елисей нежно дотронулся губами до моих губ, и время замедлило свой бег, давая нам насладиться друг другом.

— Я люблю тебя, — произнес он тихо-тихо.

Кажется, в этот миг мир перевернулся, и сердце пропустило пару ударов.

— Я тоже люблю тебя, — уткнулась в грудь мальчика-эльфа, теперь уж точно своего.

Сидела не шелохнувшись, боясь разрушить очарование момента. Елисей, словно понимая это, тоже замер.

— Пора ехать, — сказал он, когда композиция сменилась на другую, ещё более трогательную. — Я поведу.

Спорить не стала. Нам даже не пришлось меняться местами. Елисей завёл мотор. Я смотрела в окно: на зеленые деревья, траву, солнце, и каждой клеточкой ощущала — приближается что-то неприятное и необъяснимое, то, чего я очень ждала и очень боялась. Но что это конкретно не знала. К горечи разлуки примешивался страх за Елисея. Эта гремучая смесь разрывала изнутри, порождала вопросы, на которые я не была готова услышать ответы.

Перевела взгляд на Элиса, его лицо было словно из камня, без единой эмоции. Всю дорогу он молча сжимал мою руку. Я закрыла глаза, стараясь словно про запас насладиться его теплом.

Уже стоя на крыльце общежития, я посмотрела на своего любимого мальчика-эльфа. Он был как всегда прекрасен. Ни одного изъяна. Я не могла налюбоваться им.

— Ну, ты чего? Сильно расстроилась?

— Ага, — я не хотела обманывать самого прекрасного парня на земле, но и ничего другого ответить тоже не могла.

Он провёл ладонью по моей щеке, я закрыла глаза, стараясь впитать всю нежность его прикосновения. Это было просто непередаваемо. Потом я почувствовала на губах вкус его поцелуя и обняла Элиса за в талию, боясь разомкнуть объятия.

Поцелуй был так же прекрасен, как и всё, что связывало меня с Елисеем. Когда мальчик-эльф отстранился и заглянул в мои глаза, лицо его изменилось.

— Не грусти пожалуйста, — попросил Элис, но тут у него в кармане тренькнул телефон. — Да. Да. Вот и отлично, — произнес Елисей в трубку. — Я на медицинском университете. Через сколько будешь? А, уже здесь… Всё, вижу, — он кому-то помахал и скинул вызов.

Во двор въехал отполированный до блеска мини купер.

— Ну всё, родная. Я буду очень скучать и звонить каждый день, — пообещал мальчик-эльф.

— Несколько раз в день, — напомнила я.

— Хорошо, — улыбнулся Элис своей безупречной улыбкой, демонстрируя складочки на щеках и прошептал на ухо, — люблю тебя. Люблю тебя, малышка.

— А я тебя.

Затем он как-то неловко обнял, словно я не его девушка, а старый приятель и быстро пошагал к мини куперу. Аккуратная малютка переливалась на солнце, демонстрируя все оттенки фиолетового. Слишком уж девчачья машина. Стекла были наглухо затонированы, поэтому кто за рулем, я не поняла. Наверное, кто-нибудь из женской половины «Серых пум». Скорее всего, Эмилия, раз не вышла поздороваться. Я ещё немного постояла, осознавая, что с Елисеем увидимся мы не скоро, и пошла домой.

Комната встретила гнетущей тишиной. Я закинула новую музыку в плей-лист и отдалась во власть неожиданному одиночеству. И что теперь делать? Я уже не могла представить своей жизни без Элиса. Упала на кровать и провалялась почти до вечера. Думала про жизнь. Какой в ней смысл, если Елисея нет рядом? А каково сейчас Аде? Такой несчастливый конец у её любовной истории.

Когда настенные часы показывали полшестого, позвонила маме. Она сразу поняла: что-то не так, но я уверила её, что это просто гормональный сбой, и для девушек такие вещи вполне нормальны. Кажется, мама поверила.

Ещё пришлось сказать, что на выходных ездила с друзьями на базу отдыха. Это не было враньем, а всего лишь полуправдой. Ну и что, что друзья не мои, а моего парня, о наличии которого я пока умолчала. Хотя на душе было паршиво оттого, что приходится скрывать от мамы. Она, конечно, не будет против, что я с кем-то встречаюсь. Но вот поездка с малознакомой компанией за город, тем более с ночёвкой… Лучше пощадить её нервы.

После разговора с мамой захотелось развеяться — стены давили. Я вдруг поняла, что ещё ни разу просто так, без цели, в своё удовольствие, не каталась по городу. Если бы я только знала, чем обернется эта невинная вылазка…

Неудачная прогулка

Тратить время на сборы не хотелось, поэтому я соорудила на голове нехитрый хвост, прыгнула в кроссовки и вышла из комнаты. Усевшись в автомобиль, любовно провела подушечками пальцев по прохладному пластику «подарка». Затем включила музыку, которую мне так своевременно накачал Матвей, и ещё раз ухмыльнулась, вспомнив ревность Елисея.

Кабина наполнилась приятной композицией. Она относилась к тяжелому року, но я представила грустный момент из книги. Снова слёзы встали в глазах. Жаль, что Элиса нет рядом, и некому меня утешить. Я сделала громкость на полную катушку, пусть заглушит мою тоску.

Какое-то время бесцельно колесила по городу, заглядывая в разные уголки и запоминая названия улиц, где ещё ни разу не была. А что, это может пригодиться, если под рукой не будет «Дубль-Гис» или карты.

Уже смеркалось, когда я свернула в центр. По тротуарам бродили люди. Одни неторопливо прогуливались, другие куда-то спешили. Все они слились в серую массу, и не было среди них никого особенного. Тот, который особенный, сейчас, наверняка, уже за много сотен километров от меня.

Проезжая мимо магазина, вспомнила, что холодильник совсем пустой и неплохо было бы заскочить за чем-нибудь съестным. На парковке перед входом места не оказалось. Пришлось пристроить автомобиль в сторонке, на едва освещённом пятачке. Я уже собиралась заглушить мотор, но взглянув в лобовое стекло, замерла.

Прозрачные двери супермаркета распахнулись, и моя жизнь разделилась на до и после…

Из магазина вышла стройная высокая брюнетка в сером обтягивающем платье, она держала за руку белокурую девочку в розовой куртке, а за другую руку (я глазам своим не поверила) ребенка держал Елисей. Мой Елисей!

Они смеялись, раскачивая малышку. Казалось, что всё происходит как в замедленной съёмке. Не моргала и не шевелилась, надеясь, что это просто мерещится. Но я ни с кем на свете не перепутаю Элиса, это был он! Стала присматриваться к девушке. Я её раньше не видела, и у Ярославы с ней точно не знакомилась. Тогда кто же она? Елисей не рассказывал ни о ней. Ни о девочке.

Троица подошла к фиолетовому мини куперу, к тому самому, который сегодня приезжал к общежитию. По-хозяйски открыв багажник, Элис сгрузил пакеты с покупками. Девочка не отходила от него ни на шаг. Елисей поднял малышку и закружил. Брюнетка стояла рядом и с умилением наблюдала за происходящим.

Потом подошла к Елисею. Он прижал её к себе, что-то прошептал на ухо. Девушка подняла глаза на Элиса и повисла у него на шее. Время, которое они не размыкали объятия, мне показалось вечностью.

Елисей заключил лицо брюнетки в свои ладони. Желудок неприятно свело спазмом. Элис прильнул губами к её лбу. Острая боль, словно эспадон, пронзила меня от макушки вниз по позвоночнику.

Они уехали, а я словно приросла к месту.

Когда ступор прошел, попыталась рассуждать логично, но в голову ничего, оправдывающего Елисея, не приходило. Я прикинула, что если ему девятнадцать, а девочке на вид не больше двух, она вполне может быть его дочкой, а эта брюнетка…. Я закрыла лицо руками, и горячие ручейки потекли по щекам.

Проклиная себя последними словами, за то, что не сиделось дома, яростно выкрутила руль и сорвалась с места. На сегодня прогулок хватит! Как я не попала в аварию в этот вечер, только Богу известно. Глаза застилали слёзы, не прекращающиеся ни на минуту. Я неслась как бешеная, даже не думая, что кто-то может пострадать. Мои страдания волновали меня сейчас в первую очередь.

Бросив машину возле общежития, бегом поднялась в комнату. Не разуваясь, в толстовке и джинсах, упала на койку и зашлась рыданиями. Так плохо мне ещё не было никогда в жизни. В голове пусто, ни вопросов, ни предположений, только тупое отчаяние.

На мобильный поступило сообщение. Я подняла голову, она казалась чугунной. «Приятных снов, милая. Люблю тебя! Уже скучаю…» Стало так противно от этого вранья, что я со злости запустила мобильник в стену. Боль, не покидавшая ни на мгновение, стала невыносимой. Меня трясло как в ознобе.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я встала. Прямо в уличной обуви залезла на кровать. Мне было всё равно. Небрежно сдвинула учебники, чтобы достать сигареты. Одна книга зацепилась за что-то и мешала мне дотянуться. Я с силой дернула её и несколько других упали на покрывало, а потом отскочили на пол. Наконец-то пачка в моих руках.

Спрыгнула и перешагивая через раскрытые атласы, направилась к выходу. Вспомнила, что не взяла зажигалку. Забралась на стул и стала шарить по полкам кухонного шкафа, сметая на пути некстати стоящие предметы.

Вышла на балкон и рухнула на холодный бетон. Навряд ли меня кто-нибудь увидит, впрочем, мне плевать. Дрожащими пальцами вытащила сигарету. Тонкую, с ментолом… высекла искру и вдохнула дым. С непривычки горло больно засаднило. Я закашлялась, но от задуманного не отступила. Прислонившись головой к кирпичной стене, почувствовала, как крупные капли покатились по щекам и это был отнюдь не дождь.

Мозг отказывался воспринимать реальность. Я думала не о том, что случилось сегодня и не о том, как жить дальше. Мысль была странной: сейчас я пролила столько слёз, что ими можно заполнить небольшой аквариум для рыбки, привыкшей к морской воде. Откуда во мне столько жидкости? Как-то внезапно включилась логика будущего врача.

Не туша, выкинула окурок и закурила следующую. Перед глазами проплывали картинки сегодняшнего дня, с каждым разом всё сильнее обжигая болью. Вот Елисей мастерски устанавливает подаренную магнитолу. Вот нежно шепчет на ухо первое признание в любви. Потом целует меня в лоб на прощание… а вот целует девушку возле супермаркета. Я вытерла рукавом мокрые щеки и достала ещё одну сигарету.

Погано на душе было так, что не хотелось жить. Обняла коленки и ещё дальше забилась в угол. Я никак не могла поверить в произошедшее. Почему это случилось именно со мной? Чем я провинилась? Елисей вошел в мою жизнь и стал её частью. Причем бо́льшей. Как дальше быть, я не понимала.

Меня раздирали противоречивые чувства. То казалось: не всё ещё потеряно, ведь я могу прикинуться, что ничего не видела. Он-то меня не заметил. Но в следующую минуту становилось тошно от этих торгов: я знаю себя и никогда не пойду на сделку с совестью. Какой смысл в отношениях, построенных на взаимной лжи? Единственное, что осознавала: я люблю этого человека, но после такого подлого предательства оставаться с ним не смогу ни при каких обстоятельствах!

Курила одну за одной, убивая время, которое, кажется, совсем остановилось. Думала, что хуже уже быть не может. И тут не угадала. Когда пачка опустела на половину, я поднялась на ноги и чуть не шлёпнулась. В ушах шум, перед глазами “серебро”. Почувствовав дикий приступ дурноты, оперлась на балконные перила, жадно глотая прохладный ночной воздух.

На ощупь прошла в комнату. Держась за всё, что попадалось под руку, побрела к своей кровати. Раздеваясь на ходу, кидала одежду на пол. Забралась под одеяло с головой и заскулила, словно раненая волчица. К душевным мукам добавилась тошнота.

Говорят, что поплачешь и станет легче. Но не в моём случае. В остатках сознания крутились вопросы, ответы на которые я и не надеялась получить. Зачем же он тогда представил меня друзьям? Знают ли они про его жену и дочку? Зачем весь этот цирк? Я лежала и не могла понять: за что?

Очнулась внезапно. И не сразу поняла, что уже день. Еле оторвала от подушки голову, весила она как тяжелая гиря. Глаза наверняка опухли от слёз, но мне не хотелось видеть себя в зеркале. Настенные часы показывали полдвенадцатого. Значит, учебу я благополучно прогуляла. Оно и к лучшему.

Со скоростью товарного поезда в мысли ворвались воспоминания о событиях вчерашнего дня. Новая волна боли щедро обдала, в очередной раз погрузив в безнадёжную пучину страданий.

Спустя какое-то время не без усилий поднялась с постели и пошла попить. Аппетита не было вообще. Я брела, запинаясь о раскиданные по комнате вещи.

На кухонном столе красовались ярко-оранжевые герберы. Я вздрогнула словно от пощечины. Возникло дикое желание выкинуть это добро с балкона. Но на столь экспрессивные телодвижения попросту не хватало сил. Не придумав ничего лучше, поставила кувшин в неприметный угол между входной дверью и обувницей. Мне было тяжело даже смотреть на эти цветы. Решила: «Успокоюсь — вынесу их в мусоропровод».

Открыла холодильник и обнаружила там сиротливую бутылку воды. Сделав несколько жадных глотков, от которых в горле появилось болезненное ощущение, я оперлась о столешницу и опустила голову. А открыв глаза, увидела мобильник. Присела на корточки, подняла его, отыскала отлетевшую панельку и прикрепила на место. Телефон здесь ни при чём, и ломать его глупо. Пожалуй, это была первая здравая мысль со вчерашнего вечера.

От удара мобильный вырубился, я нажала на кнопку включения. Сразу поступило несколько эсэмэс. Одногруппники интересовались, почему я пропустила учёбу. Отвечать им желания не было.

И несколько сообщений от… него. Мне даже имя этого человека больно вспоминать!

Читать послания не стала, брезгливо положила телефон на прикроватную тумбочку и достала из заначки сигареты. Вышла на балкон и закурила. Я слышала, как мобильный разрывался от звонка, но не собиралась нажимать кнопку «соединить». Я точно знала, кто так настойчиво пытался ворваться в эфир, ведь поставила на него отдельный рингтон… Легла на кровать и закрыла глаза. Он звонил опять, опять и опять. Сбрасывать или вносить в черный список лжеца, подлеца, предателя, лицемера, я не собиралась. Это будет прямой контакт, а контактировать с ним я не могла и не хотела. Укрылась с головой и заткнула уши. Не помогло.

Нужно отключить чертов телефон, и я уже потянулась, чтобы сделать это, в перерыве между звонками… но мама будет волноваться, если я внезапно пропаду. Положила мобильный на место. Раздался очередной звонок. Да что же делать?! Голова сейчас лопнет!

Придумала! Набрала маме сообщение. Позвонить ей не хватило духу: она бы сразу всё поняла и пристала с расспросами. Написала, что мы всей группой срочно уезжаем за город на погружение, и я понятия не имею, на сколько это затянется, а телефон оставлю дома, потому что связи там нет. И всё в таком роде.

Я знала, что мама сразу не ответит на сэмэс, потому что занята на работе. Дождавшись уведомления о доставке, поскорее отключила сотовый. Выслушивать очередную телефонную трель было выше моих сил. Каждый прозвон ощущался, словно в сердце разрядили дробовик.

Потеряв счёт времени, сутки напролёт я проводила в своей комнате, а точнее, в своей постели. Никуда не выходила, ни с кем не общалась, почти не вставала. Тупо смотрела в потолок. Порой ненадолго проваливалась в спасительное забытье. Слёз уже не было. Когда пачка заканчивалась, я открывала следующую…

Единственным развлечением было созерцание сизых кучеряшек, слетающих с тонких сигарет. Пожалуй интереснее этого за последние дни со мной ничего не происходило. Иногда я пробовала пустить колечки. Не получилось ни разу. Я разглядывала волнистые узоры и мечтала лишь о том, чтобы моя всепоглощающая боль так же растворилась в воздухе. Но этого не происходило…

Моей пищей стали дым и кофе в огромных количествах. Ады не было дома, так что никто не мог помешать мне эмоционально разлагаться. В пятницу после полудня я проявила слабую инициативу — включила музыку. Пригодился плей-лист с депрессивными композициям.

Теперь я даже не утруждала себя походами на балкон. Открыв настежь окно, села на подоконник и закурила. Голубой дымок подхватило порывом сильного ветра. Погода с последнего дня, что я была на улице, сильно изменилась. Тяжёлые тучи низко висели над городом, солнце почти не проглядывало через них.

Заиграла очередная песня, которая охарактеризовала моё настроение как нельзя лучше. Там были такие слова: «Кофеин бодрит, а никотин успокоит, рано или поздно время всё перемелет». Только я в это не верила. Прошло уже несколько дней, но мало что изменилось, а точнее, всё было по-прежнему. Так же больно. Так же тоскливо. Так же горько. «Пускаю дым в форточку», – и я выпустила очередное облачко. «В груди слева ноет, сквозное, на вылет», – точнее не скажешь! «Я без тебя не вхожу в повороты, но ты никогда не узнаешь об этом». Не узнаешь… потому что я этого не допущу... Да и какое тебе, собственно, дело до моих страданий… «Лейся, каплями о подоконник бейся, стучи в мои окна дождливая песня...»

Тяжёлые капли с силой падали на подоконник, на пол комнаты и на моё лицо, но меня это волновало едва ли.

Незваные гости

Смотрела вниз и думала, что потерять жизнь не так уж и страшно. Наверное… Если я достигну асфальта, то больше не буду испытывать эти ужасные страдания, конца и края которым не предвидится. Безвольно разжала пальцы, и из них выскользнул окурок, а я жалела, что не на его месте. Сейчас всё уже было бы позади… Хотя, это всего лишь второй этаж… Нужно, чтобы наверняка…

Вдруг раздался стук в дверь. Я заторможено повернула голову. Кого там ещё принесло? «Чтоб вы провалились!» Стук повторился. «Не открою, проваливайте!» Но по ту сторону стоял кто-то очень настойчивый и он явно, во что бы то ни стало, хотел попасть внутрь.

Я поняла, что так просто меня в покое не оставят. Спрыгнула с прохладного подоконника и чуть не поскользнулась на влажном от дождя полу. За время моего добровольного заточения организм изрядно ослаб, и я еле переставляла ноги.

В дверь по-прежнему дубасили.

— Иду! Чёрт бы вас побрал! Иду! — выругалась я хриплым басом. 

С трудом повернув ключ в замке, увидела на пороге Тасю.

— Что ты тут делаешь? — вместо приветствия недовольно спросила я.

Одногруппницу словно парализовало. Она молча изучала меня с ошарашенным видом. На её лице отражался неподдельный ужас.

— Что ты с собой сделала? — почти шёпотом произнесла Обидова.

Я хотела попросить её уйти, но язык не повернулся прогнать подругу. Молча отошла в сторону, Тася расценила это как приглашение и вошла. Вошла и остолбенела от увиденной картины. Ну да… Вещи вперемешку с учебниками на полу, смятая постель со следами от моих кроссовок на простыне, запах сигаретного дыма.

— Ты куришь? — недоумевая, повернулась она ко мне.

Я ничего не ответила, всё же и так понятно. Тася первым делом выключила депрессивную музыку.

— Ну и зачем? — без особого интереса, осведомилась я.

Теперь уже Обидова ничего не ответила. Она просто схватила меня за рукав толстовки, которую я не снимала уже несколько дней, и резко повернула к зеркалу.

Узнав себя в чудовищном отражении, я ужаснулась. Лицо выглядело измождённым, кожа приобрела землистый оттенок, щеки впали, под глазами залегли фиолетовые тени. Про масштаб катастрофы, творившейся на голове, вообще молчу. Более жалко, чем сейчас, я ещё никогда не выглядела.

— Обувайся! — приказала подруга.

— Ну, уж нет, — пробурчала я и попробовала отбиться, но обессилевший организм мне мало в этом помог.

— Значит, так пойдешь, — и она потащила меня босую в коридор. 

Я оказывала слабые попытки сопротивления, но потерпела фиаско и сдалась, нетвердой походкой продвигаясь по намеченному Таисией маршруту. В душевой она быстро раздела меня и затолкала под струи воды.

— Холодная, — пожаловалась я.

— Потерпишь! — не прониклась Обидова.

Вся эта ситуация была так унизительна, но сил справиться с одногруппницей не хватало. Мне ничего не оставалось, как смириться. Тася куда-то метнулась из душевой, а я безвольно опустилась на колени, и заплакала от отчаяния. Вскоре Обида вернулась, держа в руках мои тапочки и полотенце. Выключив воду, потянулась ко мне, чтобы вытереть.

— Ну-ну-ну, не плачь. Все будет хорошо, девочка моя, — приговаривала подруга, поглаживая меня по влажным волосам и прижимая к своей груди, совсем не боясь намочить футболку. — Что бы там ни случилось, оно того не стоит.

Мы вернулись, и Тася велела одеваться и сушить волосы. Сама же стала бродить по комнате, раскладывая вещи по предполагаемым местам. Я знала, что спорить с этой упрямицей бесполезно.

Казалось, Тася повсюду. Она даже в холодильник не постеснялась заглянуть, после осмотра которого подарила мне взгляд полный укоризны. Ну да, пусто… я же не ждала гостей.

— Что за мерзейший запах? — сморщила аккуратный носик одногруппница.

В ответ я лишь пожала плечами. К вони от курева действительно примешивался ещё какой-то сомнительный аромат. Подруга, словно гончая, напавшая на след, прошагала к двери и достала из угла припрятанный мной кувшин, с увядшими и потемневшими герберами. От вида этой находки стало больно так, словно я получила удар ногой под дых.

— Как бэ вода стухла, — озвучила одногруппница явный факт.

Обидова вышла, унося прочь зловонную жижу и то, во что превратились некогда прекрасные цветы.

«Спасибо. Они прекрасны». — «Ты прекрасна!» — раздалось в моей голове. Да, когда же это всё закончится?! Я рухнула на кровать.

— Ты ещё не готова?! — возмутилась вернувшаяся подруга.

Вздохнув, я натянула спортивные штаны и старую домашнюю футболку. Тася неодобрительно осмотрела меня с головы до ног и произнесла:

— Ты прости, я тебя, конечно, очень люблю, но в таком виде мне будет стыдно показаться с тобой на людях.

— На каких ещё людях? — я закатила глаза и опять улеглась на кровать. Отвернулась к стенке и накрылась с головой одеялом.

— Обычных таких людях, которые уважают себя, и умеют с достоинством выходить из сложных жизненных ситуаций, а не раскисать по любому поводу, — упал сквозь слой шерстяного укрытия словесный булыжник в мой огород.

На какое-то время подруга затихла. Я даже наивным делом подумала, что она ушла. Но нет. Выглянув из убежища, обнаружила Тасю, с интересом изучающую содержимое шкафа.

— Так, что мы имеем? — рассуждала она. — Не то, не то, — ворчала подруга, критично отсчитывая вешалки с одеждой. — О! Подойдет! Самое оно!

Обидова нависла надо мной с фиолетовой блузкой и синими джинсами.

— Я жду! — безапелляционно заявила она, когда я попыталась возразить.

Я зло посмотрела на одногруппницу, но вещи всё же взяла. Переодетую меня, она подвела к зеркалу. 

Отражение стало посвежее, но по-прежнему оставляло желать лучшего. И это ещё мягко сказано. Джинсы заметно висели на осунувшейся фигуре, ключицы выпирали как у жертвы Бухенвальда. Тася усадила меня на стул и спросила:

— Где хранится косметика и расческа в этом обиталище? Или про такое здесь не слыхивали?

Да, по-другому комнату назвать сегодня было нельзя и это с учётом того, что одногруппница немного прибралась. Я только махнула рукой в сторону прикроватной тумбочки. Обида, ловко орудуя утюжком для выпрямления волос, сотворила на моей голове простенькую укладку. Потом добралась до косметички и начала колдовать.

— Немного туши, пудры и блеска для губ ещё никому не навредили, — бормотала она, нанося всё по очереди. — И, пожалуй, румяна. Да определенно, румяна.

Я сидела, тупо уставившись перед собой. Было всё равно, что делает одногруппница, хуже-то всё равно не станет, даже если и станет, мне плевать. Какая разница, что происходит с телом, если душа истлела до золы.

Тася прищурилась и оценивающе взглянула на результат проделанной работы, а потом приподняла мой подбородок, чтобы и я посмотрела тоже.

— Ну вот, совсем другое дело! — довольно заявила она и чуть ли не носом ткнула меня в зеркало.

Я, конечно, заметила перемены, но радоваться что-то особо настроения не было.

— Ну и отлично! — похвалила она сама себя и сдернула с вешалки мой пиджак.

Мы вышли на улицу. Дождь закончился, но порывистый ветер нещадно трепал молодую листву на деревьях. Я, ссутулившись как вопросительный знак, поплелась вслед за Тасей к её машине. Мы сели в красный «витц» и поехали.

Мне было неважно, куда она меня везёт. Я апатично смотрела в окно на проносящиеся мимо пейзажи. За всю дорогу с подругой не обмолвились ни словом. Остановились возле кафе на окраине города.

— Тут не очень людно, не хотела тебя смущать. А ещё отличная кормёжка, что немаловажно, — с лицом знатока проговорила Обида, изучая меню.

— Что будете заказывать? — спросил подошедший к нам официант.

— Мне пасту с морепродуктами и томатный сок, — озвучила свой выбор одногруппница.

Официант повернулся ко мне:

— А вам?

— Стакан воды без газа, — проскрипела я, отодвигая на край стола нераскрытое меню.

— Девушке принесите солянку и обязательно хлеб. Тебе черный или белый? — как ни в чём не бывало спросила Тася.

Я молча сверлила её взглядом исподлобья.

— Значит, белый, — продолжала она. — И чай, — подруга снова посмотрела на меня. — Пожалуй, зеленый, с сахаром.

— Я не голодна, — промямлила, когда официант ушел.

— Лучше скажи, сколько дней ты не ела?

Я опустила глаза, соображая, какой сегодня день недели.

— На кого ты стала похожа — скелет, обтянутый кожей… — не унималась Обидова. — Ай, да что с тобой разговаривать, — махнула она рукой.

Этот жест я терпеть не могла, он всегда меня зверски раздражал и безумно злил, но сейчас не вызвал никаких эмоций. Ведь я и сама на себя махнула рукой.

Нам принесли заказ, и, ощутив аппетитные запахи, я чуть не захлебнулась слюной. В животе предательски заурчало. Тася, недовольно поджала губы и покачала головой. В молчании мы принялись за еду. Казалось, вкуснее в жизни я ничего не ела. Горячая похлебка приятно спускалась по пищеводу и согревала желудок.

Когда с обедом было покончено (по времени это был поздний обед), мы расплатились и вернулись к машине.

— Куда едем? — скептически поинтересовалась я.

— Прогуляемся по парку, и ты расскажешь старой доброй Тасе, что стряслось, — без лишних эмоций ответила подруга.

Мы припарковались рядом с небольшим павильончиком мороженого.

— Будешь? — спросила Тася шаря рукой в рюкзаке.

— Нет.

— Я угощаю, — щедро объявила Обида.

— Ненавижу мороженое, — выдохнула я.

Себе она тоже не стала покупать и мы медленно побрели по аллее. О прошедшем дожде напоминали лишь блестевшие на асфальте лужи и капли, падающие с мокрых деревьев.

— Что случилось, Милка? — спросила подруга, взяв меня под локоток.

От этого, казалось бы, банального жеста, мне стало теплее и не только физически — Тася словно не под руку меня взяла, а к сердцу прикоснулась. Пробыв всё это время в тотальном одиночестве, я уже и забыла каково это, когда до тебя дотрагивается кто-то. Ощущение, что до меня кому-то есть дело, и вовсе впустило в истерзанную душу неуверенный лучик надежды на то, что всё будет хорошо. Ну или хотя бы перестанет так остро болеть в груди.

Я молча смотрела вдаль, не зная, с чего начать. Рассказ мой занял не больше пяти минут. Я старалась говорить только самое важное, не вдаваясь в подробности и, уж, конечно, оставила за скобками сверхспособности и прочие чудеса.

Тася слушала, не перебивая. Я чувствовала, как она анализирует каждое слово, и поэтому боялась сболтнуть лишнее.

— Все живы? — задала она вопрос, когда я замолчала.

— Да, — неуверенно ответила я.

— Это главное, – заключила подруга.

Мы ещё немного погуляли по парку, почти не разговаривая. Тася была одной из тех, кто не даёт советы и не лезет в душу. Но мне стало существенно легче — я выговорилась, хоть и не так открыто, но всё же.

По дороге в общежитие Обидова рассказала, что одногруппники взволнованы: на учёбе я не появляюсь, телефон отключен. Они даже хотели всей делегацией прийти проведать, но на моё счастья Тася «печенью почувствовала» и отговорила их, пообещав лично сходить на разведку. Благодарность моя была безмерной. Я бы не пережила позора, явись ко мне одногруппники в полном составе.

Решили сказать им, что я простыла и неделю провела дома. На прощание мы обнялись.

— Мила, не забывай уныние — смертный грех, — Тася строго посмотрела на меня, разве что пальчиком не погрозила, но всё же чмокнула в щёку.

— Помню, — кивнула, выбираясь из салона.

— И приберись дома! — криво ухмыльнулась Обидова.

— Всенепременнейше, — пообещала я и помахала.

— Напомню на всякий случай, завтра мы, как обычно, поедем потусим где-нибудь! — пропела Тася.

Вот чёрт! Мне сейчас, правда, не до посиделок в тёплой компании. Я кинулась назад к машине, хотела попросить отмазать меня перед девчонками. Но Обида, сделав вид, что не заметила этого маневра, поспешно подняла стекло со своей стороны и умчалась со двора.

Я ещё немного помялась на крыльце. Домой заходить не было желания совсем, но делать нечего, и я побрела к себе. Стояла на пороге и офигевала. Словно пелена слетела с глаз. Тут же всё вверх дном! Собрала силу воли в кулачок и настроилась на уборку. Может быть, это меня отвлечет. Раньше всегда помогало.

Несколько часов я разгребала в комнате, а когда закончила, устало опустилась на кровать. Хорошо, что Тася меня растормошила, а то к приезду Ады всё так и стояло бы колом. Оказывается, унывать в чистоте гораздо приятнее, если это занятие вообще можно причислить к лику приятных.

Перед сном вышла на балкон. На улице уже стемнело. Понемногу начинал моросить дождик. Я зябко куталась в растянутую кофту, выпускала в прохладный воздух облачка серого дыма и по-прежнему не знала, как жить дальше.

Вернувшись домой, увидела, что настенные часы показывают почти двенадцать. Начинается самое страшное время суток. Я подолгу смотрю в тёмный потолок и не могу заснуть. Думы, которые днем одолевали, сейчас просто захватывали весь рассудок, не позволяя отключиться или хоть немного забыться. Имя у этой бессонницы, конечно же, было мужское. То самое, которое я боялась произнести не то что вслух, а даже мысленно. У меня развился стойкий страх перед ночными мрачными размышлениями, которые до предела усиливали отчаяние и боль.

Я лежала тихо-тихо, едва дыша. Боялась, что снова охватит очередная волна боли. Собственно, так и случилось. В груди остро защемило от воспоминаний того проклятого вечера.

Обещал приехать через два-три дня, но уже прошло больше, а он так и не объявился. Я даже не хотела думать, почему. Просто остатки разума подсказывали, что так легче, а сердце сжималось при мысли о том, что я никогда его не увижу … он больше никогда не заглянет с тревогой в мои глаза… Никогда не прикоснётся и не прошепчет слов любви.

Никогда! Никогда. Никогда…

Уткнувшись лицом в подушку и отчаянно сжимая простыню мокрыми руками, я уже не пыталась справиться с очередным приступом безысходности. Думала, правда ли он поехал в Ниццу с командой или остался здесь с женой и дочкой? А может быть, с семьёй и друзьями гуляет в заливе ангелов…

Предупреждал же, что они весьма своеобразные ребята и шутки у них бывают злые.  В груди клокотало, кровь с бешеной силой стучала в висках. Всё о чем я сейчас мечтала — провалиться в спасительный сон… Желательно без сновидений…

Рок-н-ролл, Рома и бутылка рома

Утром проснусь с ужасным чувством голода. Памятуя, что холодильник по-прежнему пуст, смирилась и поехала в магазин. А почему бы и да, всё равно дел у меня не запланировано. Немного развеюсь и отвлекусь от грустных мыслей, может быть… вряд ли… но попробовать стоит…

В машине бросила взгляд на магнитолу. Ком подкатил к горлу. Даже дотрагиваться до неё не хочу, потом куплю другую и установлю в сервисе. А пока сделаю вид, что этой здесь просто не существует.

Слоняясь с тележкой между продуктовыми рядами, подумала, что пора связаться с мамой, она ведь волнуется. Постепенно здравый смысл возвращался ко мне, это не могло не радовать.

Если включу мобильник, и мне начнут приходить сообщения от НЕГО, боюсь, это грозит неминуемым срывом. Не покупать же новый телефон. Точно! Зачем новый телефон, когда можно купить другую сим-карту? Отдел сотовой связи отыскался быстро. Любезный консультант предложил выбрать красивый номер, но я взяла первый попавшийся.

Дома достала из тумбочки мобильник и, посмотрев с презрением на его серый корпус, сняла панельку. Поменяла ненужную сим-карту на новую. Старую же я незамедлительно выкинула прямиком в мусоропровод.

Морально настроившись, по памяти набрала мамин номер и после двух гудков услышала родной голос. Болтали мы не очень долго, но я успела ощутить, как соскучилась. О поездке и личной жизни отвечала уклончиво, стараясь поскорее перевести тему. Врать не хотелось, а правду рассказать не моглось.

Фух! Кажется, мама ни о чем не догадалась. Не стоит её расстраивать. Даже боюсь представить, что было бы, узнай она о том, что происходило со мной всё это время.

Ещё нужно было сбросить свой новый номер Тасе… Знала, что тогда от традиционных посиделок не отвертеться, но в противном случае я рисковала сильно обидеть подругу. А мне этого очень не хотелось, тем более после того, что она для меня сделала. Я написала Обидовой короткое сообщение. Таисия не заставила себя долго ждать: «Привет! В восемь заедем за тобой, будь готова. Надень что-нибудь удобное».

Что они там ещё придумали? Но делать нечего, и я всерьез занялась порученным заданием. Бросила взгляд на полку с обувью. Самым подходящим вариантом казались чёрно-белые поношенные кеды. А из одежды? Перебрав добрую часть гардероба, нашла бордовую юбку длинной чуть ниже колена и белую футболку с мультяшными героями на груди. Примерять «вечерний туалет» не стала, как сядет так сядет.

В восемь, как и было уговорено, я вышла из подъезда. На горизонте никого не наблюдалось. Мелькнула призрачная надежда, что мы никуда не поедем, но в этот момент во двор зарулило такси. Я удивилась, когда водитель посигналил. Но разглядев на переднем сиденье Тасю, убедилось, что это по мою душу.

— Давай скорее! — подгоняла Регина, открыв дверь и высунувшись из салона.

— Что с твоей машиной? — спросила я Обиду, когда расположилась в автомобиле.

— Малышка предпочла остаться дома.

— Видимо, Польза тоже? — полуспрашивала, полуутверждала я, не обнаружив Эмму.

— Точно! — подтвердила Даша мою полудогадку.

— А что с ней?

— С родителями на сплав укатила, — откликнулась Обидова, а потом обратилась к водителю: — Мы все в сборе. Едем в «Коттон Клаб».

— Куда? — переспросила я.

— Это классный клуб в Сосновоборске, — не меняя тона, просветила Тася. — Там сегодня намечается интересная вечеринка.

«О нет, только вечеринок мне сейчас не хватало», — пронеслось в голове.

— Думаю, тебе должно понравиться. Приехала какая-то группа. Ребята исполняют современную популярную музыку, но… — Обидова выдержала паузу, — в стиле рок-н-ролл.

— Как это? — не поняла я.

— Играют кавер-версии, аранжируют известные песни.

Необычная задумка. Я обожаю рок-н-ролл. И Обида об этом прекрасно знает. Жаль, что расположение духа не способствует особому веселью.

— А что с твоими пропусками? — спросила староста.

Я замешкалась, но на выручку пришла всё та же Тася:

— Да, какая разница, ещё успеем обсудить, ты лучше расскажи, что произошло у Никитина со второго потока и деканом лечебников?

Регина начала вдохновенно выдавать всю имеющуюся у неё информацию, затем рассказ плавно перетёк на сплетни о личной жизни, всё того же горемычного Никитина, а я выдохнула, радуясь, что до моих пропусков никому нет дела.

Дорога заняла около часа и вот, мы уже стояли перед дубовой парадной дверью двухэтажного здания. Внутри всё оказалось пронизано духом пятидесятых, а-ля шестидесятых. В памяти всплыли кадры из старого фильма: чернокожие музыканты неистово играют рок-н-ролл, развлекая толпу, а разряженные в пух и прах парни и девушки энергично двигаются в такт музыке.

Администратор проводил в зал. Заняв своё место, я с любопытством разглядывала обстановку. За столиками, расположенными в несколько рядов полукругом от сцены, народу было совсем немного, и никто ещё не танцевал. Артисты не появились, хотя музыка гремела из всех колонок. Проворные лучики светомузыки метались по всему помещению. Почему-то они ассоциировались у меня с деревенской дискотекой, нежели с бунтарским стилем пятидесятых-шестидесятых годов.

Мы сделали заказ. Выбор пал на ром с колой. Тася настояла, чтобы сегодня пили все, упирая на то, что в кой-то веке она не за рулем. Но все и так были «за!», не считая меня. Моё унылое мнение, как его окрестили одногруппницы, никого не интересовало.

— Во сколько отчаливаем домой? — осторожно поинтересовалась, когда принесли напитки.

— Какой домой? Мы только приехали! — возмутилась Регина, поправляя красное платье в горошек, волосы староста зачесала назад.

— Об этом ещё рано думать, — поддержала Даша и посмотрела на Тасю.

— Веселимся до утра! — ликующе подтвердила та.

Все сдвинули стаканы в знак согласия, усердно делая вид, что не обращают внимания на кислое выражение моего лица.

— Мила, ты уже поправилась? — поинтересовалась Регина.

— Не так чтобы совсем… но в понедельник буду на учёбе, — кивнула я.

— Мы тебе поможем с отработкой пропущенных занятий, — пообещала староста. — У тебя же будет справка от врача?

Вопрос застал меня врасплох — я даже не думала об этом и уже хотела возразить, но Тася меня опередила.

— Да, конечно! — Обида многозначительно посмотрела на меня. — Сама печать в регистратуре ставила, когда Милку в поликлинику возила.

Я постаралась скрыть изумление и кивнула Регине.

— Ну, это существенно облегчает дело, — махнула рукой Самохвалова, и мы снова чокнулись.

Наконец, на сцену один за другим стали подниматься музыканты в темно-синих костюмах а-ля пятидесятые. Прически тоже соответствовали моде того времени. Все парни казались достаточно молодыми. Последним вышел жгучий брюнет в сопровождении двух, как потом оказалось, бэк-вокалисток. В его образе трудно было не заметить сходство с Элвисом Пресли. Парень поздоровался с публикой, представился сам, представил группу, после чего началось выступление.

Я отстраненно наблюдала за происходящим. Подружки слушали каждую композицию и угадывали название и исполнителей. Сделать это было несложно, все песни были современные, их с утра до ночи крутили по радио и музыкальным каналам. Правда, не в такой интересной обработке. Зажигательные мелодии сменялись одна за другой. Ром и задор исполнителей сделали своё дело, и девчонкам приспичило танцевать. Одногруппницы оставили меня за столиком, только под честное слово, что я вскоре присоединюсь к ним.

Я разглядывала народ, которого к тому моменту уже достаточно набилось в клуб. Публика весело отплясывала, а я думала: смогу ли когда-нибудь так же беззаботно радоваться жизни?

Внезапно ощутила чей-то пристальный взгляд и, оглянувшись, встретилась глазами с «Элвисом». Тот, кто когда-нибудь на концерте ловил взгляд звезды, поймет мои ощущения. Я по своему обыкновению опустила ресницы. Но любопытство взяло верх над смущением, и я снова мельком глянула на артиста. Он самозабвенно пел заводную песню и по-прежнему смотрел на меня. Слова переводились примерно так: “Сейчас идёт дождь, сильный, как никогда, но я знаю, что мы по-прежнему вместе, иди ко мне под зонтик. Иди ко мне под зонтик”. Я улыбнулась в ответ, но через минуту ретировалась из зала.

Дамская комната тоже оказалась выполнена в стиле шестидесятых. Преобладали черно-белые и красные тона. На зеркала были наклеены фотографии знаменитостей и моделей тех годов. Свет здесь мягче, чем снаружи. Я открыла кран с холодной водой и обдала лицо прохладными каплями, а потом уперлась руками в раковину. Меня опять охватило отчаяние. Сейчас в области солнечного сплетения всё рвалось от боли. У неё, что, биологические часы? Казалось, кто-то одним сильным ударом выбил весь воздух из груди. Каждый вдох давался с большим трудом. Всё же я взяла себя в руки и отправилась за наш столик.

Девчонки уже были на месте и весело трепались.

— А парнишка, который поёт, очень даже ничего! — кокетливо заметила Регина и мечтательно зажмурилась.

— И, кстати, он смотрит в нашу сторону! — заговорщицки сообщила Даша.

Девчонки захихикали и только каким-то чудом не обернулись. Староста картинно поправила залаченные волосы и поинтересовалась у всё той же Новиковой, сидящей лицом к сцене:

— Даш, он ещё смотрит?

— Да. И, похоже, на тебя! — обратилась Новикова ко мне.

Я ничего не ответила, но всё же словно невзначай обернулась на «Элвиса». Одногруппница была права. Вскоре певец поблагодарил всех за теплый прием и поддержку, и объявил небольшой перерыв. Исполнители скрылись за кулисами, а на сцену поднялся другой состав, как мы поняли, который постоянно играл в этом клубе.

— Он идет сюда! — предупредила Даша.

— Можно вас на танец? — протянул мне руку брюнет, который ещё несколько минут назад развлекал публику.

Я оторопела от неожиданности и в поисках правильного ответа посмотрела на девочек. Одногруппницы вовсю кивали, бросая многозначительные взгляды. При других обстоятельствах эта ситуация весьма бы польстила, но в данный момент не вызывала должного восторга. Я робко протянула ладонь, которая не удивила меня и вспотела. Парень помог подняться, и мы прошагали на танцпол, хотя, исходя из тематики, уместнее назвать его танцплощадкой.

Уже кружась в такт мелодии, я отметила, что помимо хорошего голоса мой партнер оказался ещё и прекрасным танцором. На автомате подстроилась под его манеру ведения, и у нас даже вышло что-то годное.

— Меня зовут Роман, — представился «Элвис».

Назвав своё имя, я облегчённо выдохнула, потому что не услышала банального «очень мило» или чего-то в этом роде. Роман рассказал о своей группе. Никогда ещё не слышала монолога, настолько наполненного самолюбованием и гордыней. Каждое третье слово было «Я». Сразу вспомнила выражение: «Влюбленный в себя соперников не имеет» и ещё раз убедилась в правильности этого высказывания.

Звучал саксофон, а я бы все отдала, чтобы услышать флейту… Роман улыбнулся, демонстрируя милые ямочки на щеках, а мне, больше всего на свете, хотелось увидеть сейчас любимые складочки. В груди тоскливо защемило. С трудом дождалась окончания танца и, почти бегом бросилась в дамскую комнату.

Оставшись наедине со своими демонами, от безысходности я несколько раз ударила кулаком по кафельной стене. Потом прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Слёзы стекали по щекам и носу, по губам и подбородку. Не знаю, сколько я просидела на холодном полу в туалете, обнимая колени и сотрясаясь от беззвучных рыданий.  Послышался тихий скрип и на меня пролился яркий свет, он неприятно резанул по глазам, отчего я зажмурилась. Посмотрела в приоткрытую дверь, там стояла опешившая Тася.

— Наконец-то нашла! — кинулась ко мне Обидова.

— Хорошо, что это ты… — пролепетала я.

Это была чистая правда. Если бы это оказалась любая другая из одногруппниц, я бы чувствовала себя неудобно. А Тася меня уже видела и в более неприглядном свете.

Подруга присела рядом на корточки и тревожно спросила:

— Это же не из-за парня… ну того, с которым ты танцевала?

— Нет.

— Он точно ничем тебя не обидел? — Тася подозрительно посмотрела на меня.

— Нет, что ты, Элвис вел себя вполне сносно.

— Это рецидив? — нахмурилась Обида.

Я промолчала, но Таисия и так всё поняла. 

— Подруга, не грусти. Всё наладится. Вот увидишь! — ободряла она меня, помогая подняться. — Давай-ка приводи себя в порядок…

Кажется, её совет касался не только внешнего вида.

— Хочу домой, — слезливо выдавила я.

— Никаких домой! — безапелляционно заявила Тася. — Уйти сейчас, значит проиграть!

— Кому проиграть-то? — негодуя вскинула руки я.

— Вот послушай! Ты сейчас угнетена сложившейся ситуацией, — философствовала она, удерживая меня за плечи. —  Тебе тяжело, плохо и бла-бла-бла. Но! Ты и сама знаешь, что рано или поздно всё пройдет! Сейчас ещё трудно это осознать, но это случится, обязательно! Верь мне! Веришь?

Верить хотелось и очень. Я снова заплакала.

— Ну-ну-ну, девочка. Прекрати, — приговаривала Тася, обнимая меня.  — Именно сейчас ты должна быть особенно сильной. Посмотри на всё с другой стороны. У тебя есть такие друзья как мы, мама, крыша над головой, еда на столе, в конце концов! Мысли глобально! Тысячи людей в данную секунду умирают от голода и болезней, а у тебя всего лишь неприятности в личной жизни.

Отчасти Тася была права, но назвать произошедшее со мной «всего лишь неприятностями» — это лихо. И всё же я почувствовала себя малодушной эгоисткой за то, что думаю только о себе.

— Значится, поступим так: сейчас пойдем к остальным, закажем ещё рома и будем танцевать до утра!

— Разве этим мы поможем тысячам умирающих людей? — скептически заметила я, шмыгая носом.

— Нет, но мы поможем им в другой раз, — она задумалась ненадолго. — Мы сдадим кровь в донорском пункте. И привлечем к этому одногруппников. Принимается?

— Идет, — как смогла, улыбнулась я. Ну что тут ещё скажешь?

— Тогда веселимся! — выпалила она и потащила меня в зал.

— А, ещё одно, — забуксовала я на выходе.

— Только не начинай, — недовольно поджала губы подруга.

— Не хочу больше, чтобы ко мне подходил этот Роман, — я сделала мученическую гримасу.

— А-а-а! — просияла подруга и заверила, — так с этим проблем не будет. Самохвалова с радостью возьмет его на себя.

На сцене энергично выступала группа во главе с «Элвисом»-Романом. Мы сделали ещё заказ и пошли на танцпол, теперь уже вчетвером. Сказать, что я люблю рок-н-ролл, это ничего не сказать. Как и было задумано, танцевали до утра, прерываясь лишь на то, чтобы поднять очередную партию бокалов. Несмотря на количество выпитого, вели мы себя прилично, и кроме куража алкоголь ничего нам не дал. Пару раз Роман пробовал подойти ко мне, но Регина вовремя его блокировала, кажется, он был не против.

Домой добралась, когда на улице уже светало. Только моя голова достигла подушки, я провалилась в глубокий сон.

Решительные действия

Вся следующая неделя прошла в хлопотах, которые я сама себе любезно организовала, напропускав занятий. С утра до ночи торчала в универе. Спасибо Таисии, а точнее, её маме, она оформила справку, типа у меня было ОРВИ. В деканате без проблем выписали бюллетени для отработок, так-то это мой первый залет. Правда, домой я приходила без рук, без ног, да и учить нужно было в два раза больше. Хотя, с другой стороны, меньше времени оставалось на грустные раздумья. И только по ночам, как и прежде, наваливалась невыносимая тоска.

Меня штормило — от непонимания к обиде и обратно. Иногда казалось, что вся эта странная история произошла и не со мной вовсе. Но потом воспоминания становились четкими и ясными. Несколько вопросов не давали покоя. Самый главный: не боится ли он, что я кому-нибудь разболтаю про чудеса, которые творятся в команде? Но тут же ловила себя на мысли, что никогда этого не сделаю. Да и способности Харитона, наверняка, можно легко применить против меня.

И все-таки странно, что он не объявился. Хотя и так понятно: я не отвечала на звонки, и ему это надоело. В любом случае, какой смысл об этом париться, раз он даже не счёл нужным встретиться и обсудить лично. Хотел бы — нашел возможность.

Один день походил на другой: пробежка, универ, домашняя зубрежка, отбой. Я вела себя как обычно — улыбалась, по необходимости общалась с одногруппниками, в перерывах между парами зависала со всеми в буфете. На учёбе старалась изо всех сил.

Ада вернулась от родителей, но больше походила на зомби. Отдых мало пошел ей на пользу. Она появлялась в общежитии ещё реже чем раньше, в основном жила у сестры. Алик перестал звать меня поплавать, да мне это было и не нужно.

Пятница — конец учебной недели! На улице нещадно лил дождь, и я быстрыми шагами направилась к пикапу. В кабине было сухо, но прохладно. Домой я не торопилась, там по-прежнему всё удручало.

Прислонившись щекой к боковому стеклу, разглядывала людей, бегством спасающихся от дождя. На небе низко висели тяжёлые тучи, их гнал холодный северный ветер. В окна барабанили крупные капли. На плечи легли две тяжелые ладони, это бесконечное одиночество вновь нежно обнимало меня. На душе было ещё хуже, чем обычно, потому что близились выходные, а они кроме уныния, ничего мне не предвещали. Как ни крути, а общение с одногруппниками, пусть и ненадолго, пусть и не сильно, но всё же отвлекало от скорбных мыслей.

Сиди, не сиди, а домой ехать надо. Как назло, по дороге встречались только зелёные светофоры, и как я не тележилась, очень скоро оказалась возле общежития.

На вахте дежурила строгая вахтёрша — мимо неё и таракан без документов не проползёт. Я поздоровалась с рыжеволосой грузной женщиной и прошмыгнула в дверной проем. Пока шла по длинному узкому коридору, искала ключи в своей огромной сумке.

А когда подняла голову, то увидела силуэт человека, стоявшего возле моей комнаты. В тусклом освещении я сразу узнала Алика. А ему-то что надо? Стала судорожно подбирать отговорку, чтобы поскорее спровадить незваного гостя.

— Привет! — ещё издалека поздоровался сосед.

— Привет, Алик! Ты что-то хотел? — прямо спросила я.

— Да-а-а… — протянул он и взъерошил темные волосы на макушке. — С Адой хотел поговорить. С ней что-то происходит в последнее время. Рассеянная, и занятия пропускает. И это накануне ГОСов!

— Правда? — я сделала вид, что не понимаю, о чём он.

— И на звонки не отвечает, — продолжал Алик. — Не знаешь, почему?

— Давай договоримся, если она объявится, я передам, что ты заходил! — предложила я, избегая прямо отвечать на вопрос.

— Обещаешь? — посмотрел он недоверчиво.

— Да, Алик, обещаю, — кивнула я.

— Спасибо. Только не забудь! — С этими словами, он пошёл к себе.

Посмотрела вслед соседу и мысленно потёрла ладони. Отделаться от него вышло проще, чем я думала.

Комната казалась холодной и неуютной. Я зашторила окно и легла на кровать. Какое-то время бесцельно изучала шершавые разводы побелки на потолке, а потом задремала.

Впервые за много дней приснился сон. Всё в тонах сепия. На диванчике в чьей-то гостиной лежала девушка с пышными локонами и в длинном платье с рюшами. Хоть она и выглядела иначе, но я была уверена в том, что это я. Меня скрывала полупрозрачная занавеска...

Присмотревшись, поняла, что глажу свой беременный живот. Я как наяву чувствовала, как сильно люблю того, кто в нём живет. Откуда-то доносилась монотонная колыбельная.

А потом в гостиную вошёл человек в сером балахонистом костюме. Вновь прибывший совсем не вписывался в нежный сюжет сна. Я не сразу узнала незнакомца. Лишь когда он откинул капюшон с лица, поняла, что это Арабелла. Её лисьи глаза казались встревоженными.

— Ты сейчас нужна Елисею как никогда! — сказав это, малышка указала мне за спину.

Я обернулась и увидела старинные часы, которые почему-то висели в воздухе. Стрелки отсчитывали обратный ход времени. Затем раздался хруст, я посмотрела на Арабеллу и ужаснулась. Голова малышки была неестественно повернута набок и почти лежала на плече. Глаза стали бесцветными, а изо рта стекала тонкая струйка алого цвета.

Проснулась я в холодном поту. Проклятый сон напугал до одури. И тут меня осенило — способности Арабеллы! Неужели она специально влезла в мой сон? Что же она хотела донести до меня? От страшного вида девушки до сих пор тошнота подкатывала к горлу. Я потрясла головой, пытаясь выбросить ужасную картинку из сознания. Чёрта с два!

Тревога нарастала. Я накручивала себя всё больше и больше. Когда накал страстей достиг апогея, я словно получила электрический разряд. Дрожащей рукой вытащила учебники и тетрадки из сумки, проверила документы и выскочила из комнаты.

Уже почти покинула общежитие, но задержавшись за косяк, развернулась и решительно подошла к вахтерше. Говорила быстро и сбивчиво. Наплела о родственнике, который попал в автокатастрофу и что мчусь в больницу. Моё встревоженное лицо и горящие глаза подтверждали критичность ситуации. В общем, я договорилась, чтобы меня пустили ночью, если это потребуется.

Погода оставляла желать лучшего. Вероятно, дождь закончился совсем недавно. Асфальт был мокрый, но тучи не исчезли, так что стоило ожидать рецидива. Добежала до парковки и торопливо уселась за руль пикапа. Бросила взгляд на приборную панель — начало восьмого.

Определенности никакой не было. Просто не в силах торчать дома в бездействии, я гнала по вечернему городу. В голове гремели слова Арабеллы. Эмоции захлёстывали. Хотя, всё же, неказистый план имелся, если это можно назвать планом. Я ехала по направлению к дому Елисея.

Мне без разницы на его жену и подлое предательство. Но то, что этот сон послание от Арабеллы, я знала наверняка. То, как сильно я люблю Елисея, я осознавала сейчас с невероятной силой. Я люблю его, и будь что будет! Если с ним что-то случится, а я могу помочь и не сделаю этого, то в жизни себе не прощу.

Я изначально повела себя неправильно. Не стоило прятаться от трудностей, как улитка в своей раковине. Нужно было встретиться и поговорить, нужно было выбить из Елисея всю чертовы правду, какой бы горькой и обидной она не была.

Просветление снизошло на меня слишком поздно. Как же я сейчас бешусь из-за этого! С силой ударила по рулю. Что я делаю? Причем здесь машина?

Когда тучи на небе стали ещё темнее, я притормозила у дома, в который когда-то привозил меня Елисей.

Железная дверь подъезда оказалась заперта. Ненавижу ждать, тем более, когда внутри всё клокочет. На моё счастье, вскоре вышла девушка. Я проскользнула мимо неё и, не вызывая лифт, бросилась вверх по лестнице. Но на пятом этаже поняла, что погорячилась и, всё-таки, воспользовалась благами цивилизации.

Оказавшись на девятнадцатом, без труда отыскала нужную квартиру. Подошла к двери. Потянулась к звонку. И только сейчас замерла в страхе: возможно, я что-то делаю не так. Отдернула руку и подняла голову, с мольбой взирая на потолок, словно он чем-то мог помочь. Нет отступать некуда! Позвоню, а там уже как пойдёт.

Переборов себя, нажала на коричневую кнопку. Раздалась мелодичная трель. Сердце бешено колотилось, норовя выскочить из груди. Руки вспотели. За долю секунды я представила, как сбегаю вниз, сажусь в машину и уезжаю. Нет, хватит бегать от проблем! Влажным пальцем я нажала на звонок ещё раз.

Дверь мне открывать не спешили. В голове промелькнуло: «Так ли я нужна ему?» Может быть, Арабелла тут ни при чем? Я позвонила ещё раз и ещё, и ещё… Без изменений.

Потоптавшись какое-то время на лестничной площадке, пошла к лифту. Такого поворота событий я не рассматривала. Думала, что самое страшное будет столкнуться с Елисеем лицом к лицу, но хуже оказалось неведение и отсутствие руководства к дальнейшим действиям.

Уже сидя в машине, я размышляла, как быть. О том, чтобы вернуться в общагу, не шло и речи. Дома я себе места не найду. Есть вариант кружить по городу, но он бессмысленный, поэтому тоже отпадает. В полной безысходности я откинулась в кресле. Пока не придумаю хоть что-нибудь, с места не сдвинусь. Мысль возникла внезапно, словно английской булавкой кольнуло в мягкое место..

Я выпрямила спину и надавила на педаль газа. Дорога ждала неблизкая. По городу я ехала уверенно, но вот свернув с трассы в сторону леса, с трудом припоминала маршрут, которым Елисей вёз меня в поместье Ярославы. Я тогда была слишком увлечена водителем, чтобы запоминать такие мелочи, как путь. Гораздо важнее было сосчитать родинки на лице и шее чудесного мальчика-эльфа или рассматривать едва заметные морщинки в уголках его глаз и на щеках.

Плутая и путаясь, я каталась несколько часов. Исколесила всё вдоль и поперёк, но не увидела даже намека на тропинку, по которой мы ехали в прошлый раз. Когда найти дорогу к поместью казалось уже нереальным, остановила машину и, опустив голову на руль, горько зарыдала. Неужели всё это было зря?

Я зло посмотрела перед собой. Ну, уж нет, домой я не вернусь! Не понимая, откуда берётся это упрямство, вновь нажала на газ, утирая рукавом толстовки слёзы. Всё равно их никто не видит, а для меня уже давно не секрет, какая я слабая.

Я отправлюсь на главное шоссе и начну с того места, в котором точно уверена. За окном уже совсем стемнело, и свет фар мало чем помогал. Дождь зарядил с новой силой. Я сосредоточенно вглядывалась в ночную дорогу. Бесполезно. Но я не сдамся!

Неожиданно перед машиной, словно из-под земли, выросла темная фигура с вытянутой вперед рукой. Я вскрикнула и еле успела затормозить в нескольких сантиметрах от этого самоубийцы. Сумасшедший! Кому там жить надоело?!

Вот и всё…

Опустила стекло с намерением высказать всё, что думаю о придурке. Но едва открыла рот, замерла в ступоре. Девушка откинула капюшон, порыв ветра разметал её тёмные волосы. Это была Шарлотта. В свете фар выглядела она зловеще.

Великанша подошла к открытому окну, медленно склонилась и заговорила своим грудным голосом:

— Извини, что напугала. Ты не против, если я поведу?

Помешкав, я перелезла на пассажирское сидение. Шарлотта же грациозно впорхнула в салон пикапа и уселась за руль. Машина по габаритам ей подходила гораздо больше, чем мне.

— Что с Елисеем? — тревожно спросила я.

— С ним всё в порядке, — флегматично ответила девушка.

— Но… мне…

— Я знаю, — не дала она договорить. — С ним относительно всё хорошо. Короче, сама увидишь.

— Куда мы едем?

— К Ярославе. Разве ты не туда собиралась? — не меняя интонации, спросила она.

— Да, но откуда ты знаешь?

Шарлотта посмотрела так, будто несу глупости. Я же втянула голову в плечи и больше не приставала с расспросами. До поместья Ярославы добрались достаточно быстро. Не понимаю, почему я сама не смогла найти дорогу?

Когда остановились у знакомой каменной стены, меня внезапно охватила паника. Я не знала, чего ожидать. Хотелось поскорее увидеть Елисея. Это желание было почти такое же сильное, как и страх. Неизвестность гложила, но отступать я не намерена.

Шарлотта заглушила двигатель, и мы выбрались из машины. Я немного помедлила, а потом последовала за своей рослой спутницей. Нагнать её было не так-то просто, поэтому периодически приходилось трусить. Я обратила внимание на то, что во всём доме погашен свет, кроме одного окна на первом этаже.

На крыльце никто не встречал, и мы без приглашения вошли внутрь. Вокруг царил полумрак, так что шла я почти на ощупь. Минуя гостиную, которую освещал только огонь в камине, свернули в длинный коридор и остановились у одной из дверей. Шарлотта легонько постучалась и приоткрыла её.

— Ярослава, можно? — спросила великанша, заглядывая в проём. — Я привела Милу.

— Да, конечно. Заходите, мои хорошие, — раздался знакомый голос.

Шарлота вошла, я последовала за ней, и тут же попала в объятия к Ярославе. Они оказались такими тёплыми, что от накативших эмоций я чуть не разревелась.

— Что у вас произошло? — спросила она так тревожно, как могла спрашивать мать, случись что-то с её ребенком. — Я места себе не нахожу.

За то время, что я не видела эту прекрасную женщину, она неуловимо изменилась. Нет, внешне выглядела Ярослава по-прежнему превосходно, изменились глаза, и лицо приняло такое выражение, как будто она часто грустит.

— Ладно, не буду влезать. Вам самим нужно разобраться, — хозяйка дома посмотрела на меня с добротой и участием. — Подожди немного, Елисей скоро придёт.

— Откуда?

— Он на ночном дежурстве. Сейчас Никита его вернёт. Дорогая, организуешь? — обратилась Ярослава к Шарлотте.

Та кивнула и вышла.

— Ты, наверное, голодна? Хороша хозяюшка, — поругала она сама себя и заметалась по кухне.

Я попробовала отказаться, но Ярославу уже было не остановить. Она выставила на небольшой кухонный столик столько еды, что ей можно было накормить половину моей группы. Я не ела с утра, но сейчас от волнения вся эта вкуснотища меня интересовала в последнюю очередь. Боясь обидеть хозяйку, я влажными руками судорожно крутила круассан и периодически делала небольшие глотки вкусного какао.

Поняв, что затея с кормёжкой обречена на провал, Ярослава проводила меня в гостиную, а сама удалилась, сославшись на неотложные дела — варить какое-то сложное зелье. Я села в удобное кресло-качалку напротив камина и уставилась на огонь, приятно потрескивавший и согревавший. Усталость, горячий напиток и тепло сделали своё дело — веки смежились сами собой, и я задремала. Спала сладко, безмятежно и непростительно долго.

Когда проснулась, рассветные лучи солнца уже проникали в комнату, тонкое кружево тюля едва задерживало их. Кто-то укрыл меня пледом. Камин не горел. Я потёрла сонные глаза и инстинктивно повернулась, ощутив на себе чей-то взгляд.

Вздрогнула. Неподалеку на диванчике сидел Елисей. Он был по-прежнему прекрасен. Даже больше, чем в моих воспоминаниях. Правда сейчас черты лица заострились и он напоминал безжалостного волка одиночку. Стало не по себе от его пристального холодного взора. Я смущенно заморгала.

Как можно быть такой бестолковой? Пришла спасать его и заснула. Кажется, только со мной мог случиться подобный конфуз. Надеюсь, хотя бы во сне не разговаривала, с меня станется.

— Долго я спала? — нарушила тяготившую тишину и покосилась на Елисея.

— Пару часов, — ответил он хрипловатым бесцветным голосом, продолжая буравить меня глазами.

Я уже и забыла, каким мальчик-эльф бывает с теми, кто не относится к его ближнему кругу.

— Что ты здесь делаешь? — ледяным тоном спросил Елисей.

Не сразу поняла суть вопроса и поэтому помедлила. Но когда до меня дошло, сочла это полным хамством. Я мчалась сюда сломя голову, с другого конца города, переживала, думала, что нужна Елисею, а он так спрашивает, как будто я в чём-то виновата. Уже чёрт знает что себе навыдумывала: вдруг он при смерти и нуждается во мне, а он ещё и грубит. Стараясь не выдавать своего гнева, собрала волю в кулак и попыталась быть честной.

— Я увидела сон, в котором Арабелла сказала, что тебе нужна… моя помощь, — пролепетала неуверенно.

Эти слова и в голове-то казались не особенно убедительными, а слетев с губ, и вовсе звучали абсурдно. Теперь я готова была провалиться сквозь землю, сгорая со стыда. Нарочно не стала передавать фразу Арабеллы дословно, это выше моих сил. Неловко произносить, что Елисею нужна я. А вот моя помощь, это не вранье, но не так откровенно оголяет чувства.

— Ну, я ей задам, — пробормотал он себе под нос. — Как видишь, помощь твоя не требуется, — отстраненно процедил Елисей. — Не смею задерживать!

Когда пришло осознание услышанного, предательски защипало в уголках глаз. Он что прогоняет меня?! В это мгновение последняя робкая надежда, сама не знаю на что, исчезла, как дымок на ветру. «Держи удар, Мила!» — приказала я себе. Делом чести было не выдать досады и позорно не расплакаться. Только не здесь... Только не в его присутствии.

Хочет, чтобы я ушла? Да пожалуйста! Здесь меня, действительно, больше ничего не держит! Я решительно поднялась с кресла, но тут же пожалела об этом опрометчивом поступке. Из-за резкой смены положения тела, давление моментально скакнуло вниз. Ноги словно превратились в вату, а перед глазами встало серебро. Я чуть не плюхнулась на пол, да ещё и в пледе умудрилась запутаться. Но желание выглядеть независимой и гордой было столь сильным, что, собрав остатки самообладания, я выпрямила спину и пошагала в сторону двери, с трудом угадывая маршрут через рой гипотонических мушек.

Остановилась перед выходом из гостиной. Развернулась, не очень резко, а более обдумано. Не знаю, что мной управляло в то мгновение, гнев или обида, а может и то и другое, но я ядовито произнесла:

— Привет жене и дочке!

— Просто уходи, — лениво отмахнулся Елисей, продолжая сидеть на диванчике.

О Боги, как же я ненавижу этот жест! От нового приступа ярости я сощурилась, ноздри затрепетали. Но мой собеседник не обращал на это никакого внимания. Как, впрочем, и на меня саму.

Я фыркнула и вышла из комнаты. Вслед послышалось тихое:

— Вот и всё…

Эти слова лучше всего описывали происходящую ситуацию. «Вот и всё», грохотом раздавалось в моей голове. Вот и всё, — закончилась эта волшебная сказка. Правда закончилась она отнюдь не хэппи-эндом, и не жили они долго и счастливо, а принцесса оказалась на бобах!

Как в бреду, я покинула дом и, не будь такой гордой, села бы на крыльце и разрыдалась. Но неведомая сила тянула дальше. Я подняла тяжёлую, как чугун, голову и через пелену подступивших слез увидела рядом с пикапом небольшую фигурку. Это была Арабелла.

— Ничего не вышло, — утвердительно произнесла она.

Видимо, у меня на лице всё написано.

— Ты извини, Мила. Я знаю, что поступила некрасиво, но мне было невыносимо наблюдать за страданиями Елисея. Я сделала всё от меня зависящее, — горячо оправдывалась она.

— Со сном ты и вправду перегнула, — вздохнула я.

Арабелла пристыженно опустила глаза:

— Просто я хотела быть уверена, что ты действительно приедешь.

— Я действительно приехала, — сказала я и помахала на прощание рукой.

Посмотрела в зеркало заднего вида, Арабелла провожала меня печальным взглядом. Я не в силах была злиться на малышку, она лишь хотела помочь своему дорогому человеку. Только причем здесь я?!

В голове словно гудел улей злых пчел, крутились её слова, его слова, события прошлого. Теперь можно было дать волю слезам. Я включила прикуриватель и достала сигарету из рюкзака. Открыла окно и сделала первую затяжку.

Утренний свежий воздух, холодной струей, ворвался в кабину. Только сейчас заметила, что уже совсем светло на улице. Ещё какое-то время мимо меня проносились только деревья и кустарники, но вскоре изредка стали мелькать одинокие домики, а потом я и вовсе выехала на оживленную трассу.

После этой встречи вопросов стало ещё больше, чем раньше. Например, я уже не была уверена, в курсе ли друзья Елисея о его жене и дочери? И почему все за него так переживают? Погрузившись в раздумья, даже перестала плакать.

Подъезжая к дому, подводила итоги этой престраннейшей поездки. Что бы там ни было на самом деле, истины мне уже не узнать, поэтому и заморачиваться не стоит. Но как заставить себя не думать о нем? Сейчас эта задача кажется нереальной, но рано или поздно я и с ней справлюсь.

Вспомнила, как однажды уже пыталась стереть воспоминания о Елисее, представляя события и мысленно перечеркивая их. Горько усмехнулась этой абсурдной идее. Попробуй-ка перечеркнуть такой пласт жизни — не очень долгий, но очень значимый...

В общежитии меня сразу же взяла в оборот вахтёрша.

— Ну, что, Мила, как твой родственник?

Я совсем забыла, что наплела ей бог весть чего вчера вечером.

— Умер, — скорбно брякнула, первое что пришло в голову.

— Бедная девочка, — всплеснула руками грузная тетка.

Она ещё приставала с расспросами, но я, сославшись на плохое самочувствие, прошмыгнула мимо и скрылась из поля зрения. Понимаю, ей нужно что-то обсуждать с подружками, но, пожалуйста, пусть выберет другую кандидатуру. Наверное, невежливо было дать так мало информации, при её-то участливости. Но что поделать десу.

Дома застала Аду, она ещё спала. Я удивилась, потому что вот уже долгое время соседка не появлялась в общежитии. Тут же вспомнила про Алика и сто раз пожалела о своём обещании, а потом подумала, что если Ада захочет, то заглянет к одногруппнику. Пусть сами разбираются.

Время было совсем раннее и делать ничего не хотелось. К собственному удивлению, состояние моё оказалось не таким плачевным, как я ожидала. Вспомнила черные дни своего уныния и поняла, что сейчас намного легче.

Тогда казалось — жизнь закончена, погас свет в конце тоннеля и бла-бла-бла. А теперь всё по-другому. Теперь я наверняка знаю, что это финал, окончательный и бесповоротный. Я знаю, что жизнь будет продолжаться, что солнце каждое утро будет вставать на востоке, что за весной придет лето, а за летом осень и так далее. Планета не остановилась. Но также отчетливо я знаю, что любовь моя к Елисею никуда не денется.… Но ведь ничего не мешает продолжать мне любить его, пусть и на расстоянии. Кому от этого плохого? Я не потревожу его ничем…

В сердце моём всегда будет жить светлое чувство… пусть даже никому не нужное…

Под наблюдением

Передала просьбу Алика соседке. Хмыкнув, она не сказала ни слова. Я чувствовала себя виноватой, как будто влезла, туда куда не следовало. Дверь за Адой захлопнулась. Мне стало легче. Невыносимо видеть, как ей паршиво, но чем я помогу? Утешать не умею, а делать вид, что всё в порядке, глупо.

Вечером в кафе, недалеко от университета, собиралась вся группа. Я на эти посиделки не пошла, сославшись на неотложные дела. Хотя, думаю, Тася не поверила. Я знаю её характер, она не будет никого уговаривать и что-то навяливать, без особой на то нужды. Подруга и так вытащила меня из депрессии, видимо, лимит её добрых дел исчерпан. Ну что ж, тем лучше. Теперь я полностью предоставлена самой себе.

По ощущениям выходные тянулись вечность. Я занималась домашней рутиной и подготовкой к занятиям. Мысли о Елисее не покидали ни на минуту. Я уже не злилась ни на него, ни на себя, ну, если только чуточку...

В понедельник, как и было уговорено, после занятий мы отправились в донорский пункт. В нашей группе всем есть восемнадцать, но мало кому хотелось тащиться после учёбы до краевой больницы. Даша тоже собиралась, но слилась в последний момент. Так что в итоге осталось четыре мушкетера: я, Тася, Матвей и Даня. Маловато для спасения мира, но достаточно для доброго дела.

Из старого корпуса Данила поехал со мной, а не с Матвеем, как это делал обычно. Я сначала удивилась, но потом выяснилось, что у Кумачёва грядет знаменательное событие. Через месяц ровно год его отношений с возлюбленной, и он попросил помочь придумать для неё какой-нибудь сюрприз. Сначала его слова больно резанули по сердцу, но, в конце концов, я совладала со своими чувствами и предложила пару идей. Необязательно становиться злобной коровой, если у меня в личной жизни не всё так хорошо, как у других.

От общежития до пункта переливания крови рукой подать. Я оставила машину на парковке рядом с домом, и мы с Даней прогулялись пешком. Погода была чудесная, светило уже по-летнему тёплое солнце, и мы с удовольствием подставляли его золотым лучикам свои бледные лица. Хоть на душе по-прежнему было пусто и одиноко, придурковатому одногруппнику удалось поднять мне настроение. Всю дорогу мы шутили и смеялись. Данила отпускал неоднозначные фразочки, и, если бы я не знала, про его девушку и не была уверена в его безумной любви к ней, сочла бы, что этот кучерявый ко мне подкатывает.

На крыльце уже стояли Тася и Матвей. Никто из нас, кроме Обидовой, ещё ни разу не сдавал кровь, поэтому одногруппница взяла всё в свои руки. На стойке регистрации нас встретила молодая темноволосая медсестра со стрижкой каре и полненькая, но тоже довольно молодая, санитарка.

— Добры день! Мы хотели бы сдать кровь, — начала Тася, подойдя к окошечку. 

— Здравствуйте. Очень хорошо. Вам уже есть восемнадцать? — осведомилась медсестра и оглядела нашу компанию.

Мы дружно кивнули.

— За кого-то сдаете?

Я не сразу поняла, о чём она. Но вспомнила племянника Ады. Когда ему делали операцию, моя соседка, Алик и ещё несколько человек с их курса, ходили сдавать кровь.

Пока сотрудница искала карточку Таси, санитарка дала мне и ребятам формуляры для заполнения. Одногруппники уже отправились в кабинет для первичной сдачи крови, а я, как обычно, прокопалась дольше всех — бумажные дела не мой конёк.

Разделавшись с документами, я надела бахилы и последовала за друзьями. Найти их оказалось несложно. Ребята сидели в небольшом коридорчике, все, кроме Матвея. Помимо нас там было ещё несколько человек, все смотрели телевизор, по которому показывали мультики то ли про бобров, то ли про крыс. Данила и Тася сжимали руки в локте, и я догадалась, что у них уже взяли кровь для анализа.

— Сейчас выйдет Матвей, и ты можешь заходить, — обратилась ко мне Обидова.

Буквально через минуту появился одногруппник. Плафон с надписью «Входите» ярко вспыхнул. Я заглянула в кабинет и протянула карту светловолосой девушке.

— Проходите, — указала она на ещё одну дверь.

В процедурном кабинете меня уже ждала пожилая медсестра в белом накрахмаленном чепце.

— Ой, какая худенькая, — умилилась она.

После тщательных гигиенических процедур я подставила левую руку, потому что знала, что на правой ловить нечего. Затянув на середине плеча жгут весёленькой расцветки, пожилая женщина принялась искать мои несуществующие вены.

— Совсем плохие, — посетовала она. — Давай на правой попробуем.

— Там ещё хуже, — заверила я.

Вызвав на подмогу коллегу, с меня всё же, с горем пополам, нацедили необходимое количество. Крови я не боялась и перенесла процедуру стойко. После чего вернулась к одногруппникам. Дани среди них уже не было, затем по очереди ушли Матвей и Тася. Через некоторое время вышла медсестра и, вручив карту с моей фамилией, велела идти в кабинет врача.

На этом этапе наш грандиозный план по привнесению в мир доброго и светлого, а также помощи нуждающимся, мог потерпеть крах. Я знала, что у тех, чей вес менее пятидесяти килограммов, кровь не берут. Нужно ли говорить, что я и раньше-то не дотягивала до этой отметки, а после приключившегося стресса и вовсе исхудала. Поэтому на вопрос молодого доктора: «Какой у меня вес?», ответила с самыми честными глазами и с самой обаятельной улыбкой из своего арсенала, что сегодня утром был пятьдесят один килограмм. То ли моя актерская игра подействовала, то ли врач уже и так уработался, но взвешивать меня не стали.

Мысленно хлопая в ладоши, вошла в предоперационную, где расписалась в нескольких бланках и узнала от любезной медсестры, что у меня возьмут только плазму. Якобы в моей крови обнаружили какой-то белок, ничего страшного в этом нет, просто он не всем нужен. Ну плазму, так плазму.

Сама операционная выглядела так, как и положено выглядеть помещению подобного назначения. Высокий белый потолок, стены, выложенные бледно-голубым кафелем, большие окна, стерильный стол с жестяными биксами. В воздухе витал запах антисептика и хрустящей чистоты.

Мои друзья уже лежали с подключенными системами капельного вливания или выливания — это как посмотреть. Я тоже устроилась на кушетке и наблюдала, как полная медичка достает из бикса инструменты и складывает их в лоток. После роптания над моими многострадальными локтевыми сгибами толстушка скомандовала:

— Работой кулаком!

Я стала сжимать и разжимать кисть. Медичка ещё раз прощупала пальцем вену и ввела в неё толстенную иглу.

— Продолжай работать кулаком! — наказала она и вернулась к своему столику.

Я послушно делала, что велено. Через некоторое время, ощутив, как сильно затекла рука, подумала: ничего страшного не произойдет, если я немного передохну. Но не тут-то было! Бдительная толстушка подсекла сей маневр и сказала, чтобы я не останавливалась.

В комнате играла расслабляющая классическая музыка. На её фоне раздалось замечание Тасе, чтобы она не закрывала глаза. В операционный зал заходили новые доноры и занимали свободные места. Вскоре нарисовался молодой доктор, из-за доверчивости которого сейчас из моего тщедушного тельца выкачивали остатки крови.

Врач хохмил и рассказывал истории про близнецов и тройняшек. Медсестры хихикали и с удовольствием поддерживали беседу. Какое-то время я слушала их болтовню, но затем плавно углубилась в свои мысли: «Жаль, что у меня нет сестры-близнеца. Возможно, сейчас было бы не так одиноко».

Рука ныла ещё сильнее, чем раньше, я уже не могла дождаться, когда мне начнут вливать плазму. Хотела позвать медсестру и пожаловаться на дискомфорт, но, когда она проходила мимо, передумала, не желая создавать лишних хлопот. Я уговаривала себя, что ещё немного потерпеть вполне реально.

Вскоре Матвея и Даню отпустили. Ко мне подошла полная женщина и скомандовала другой, чтобы та несла плазму. Я немного приподнялась посмотреть, что они делают.

— Кулаком можешь больше не работать. Кровь уже взяли, — цокнула толстушка. 

Звучало будто я делала это на показуху: «Вот, дескать, посмотрите люди добрые, без отдыха тут сжимаю-разжимаю».

Медичка водрузила пакет с желтоватым содержимым на штатив и начала регулировать скорость подачи капель. Что-то не получалось, и она велела другой медсестре бинтовать мою несчастную руку. К нам подошла высокая блондинка с бейджиком «Старшая медицинская сестра». Я виновато наблюдала, как они мучаются уже втроем, но, несмотря на все старания, плазма упрямо не хотела идти.

— В принципе, это же не страшно? — спросила полная женщина у старшей медсестры.

На что та ответила, но мне:

— Ты просто не через две недели придёшь к нам, а через месяц, если вдруг соберёшься ещё сдавать.

Я кивнула и после того, как перебинтовали вторую руку, вышла из операционной. Получив карту, продолжила квест по кабинетам. Приятным бонусом была справка на два донорских дня отдыха в течение года. Здорово! Думаю, пригодятся. А ещё для полного счастья всучили пакет с вафлями и шоколадками, который я с легкостью поместила в свою бездонную сумку.

Вышла в общий холл и, в ожидании подруги, достала «Грозовой перевал». Не осилив и пары страниц, почувствовала, что меня начинает мутить. Наверное, зря на обеде не заглянула в буфет, и здесь отказалась от сладкого чая. Приступ дурноты стал нарастать, и я вышла на свежий воздух, в надежде, что полегчает.

Напротив донорского пункта приметила низкий заборчик из спаянных между собой труб. Присела на него и снова открыла книгу. Лицо обдувал теплый ветерок, солнышко уже не так сильно пекло.

Через несколько минут поняла, что к тошноте добавилась ещё и слабость. Пойду-ка я лучше потихонечку домой, отлежусь. Думаю, Тася не обидится. Убрала чтиво в сумку и осторожно поднялась на дрожащих ногах.

Шла очень медленно и ощущала, что с каждым шагом сил становится всё меньше. На углу здания, в котором находился донорский пункт, притулилась на выступающем карнизе цоколя, потому что идти больше не могла. Лучше мне не становилось, слабость и тошнота нарастали. Я приподнялась, чтобы продолжить свой путь, но потом подумала: «Какой домой? Я и двух метров не пройду! Надо возвращаться в больницу!»

Слабость была такая сильная, что я невольно стала оседать на колени. Теперь я готова была хоть ползком добираться обратно. Попробовала опереться на ладони, чтобы подняться. Бесполезно. Вторая попытка тоже не привела к успеху. Даже не было стыдно, что я средь белого дня на четвереньках ползу по асфальту. Меня словно придавливало к земле. Я чувствовала себя надувной куклой из которой выпустили воздух и она потеряла свою форму. Мушки сменились на серебряное зеркало, кроме которого я ничего не видела. Не в силах сопротивляться, я закрыла глаза…

В сознание привел резкий запах нашатыря. Я увидела встревоженные лица склонившихся надо мной людей. Тут был и медперсонал, и моя подруга Тася.

— Ты как? — спросил доктор.

Беззвучно шевельнула губами:

— Пойдет.

Я лежала на жёсткой кушетке, на лбу влажная марля, ноги приподняты. Всё по науке. Слабость и тошнота ещё чувствовались, но в целом состояние стало гораздо лучше.

— Открой рот. Будет немного горько, потерпи, — произнесла медсестра и прыснула какую-то гадость мне под язык. 

— Это кофеин. Полежи ещё минут десять. 

Десять не вылежала, бездействие угнетало. Села, от чего немножко закружилась голова. Тут же санитарка сунула мне стакан. Сводило скулы от приторно-сладкого горячего чая. Интересно, сколько ложек сахара туда всыпали? Шесть? Семь? Больше?!

— Можно я пойду? — спросила я у врача.

— Допьешь чай и иди, — сказал он мне таким тоном, как будто я его старая подруга и зашла в гости.

— Ну и напугала же ты всех! — причитала Обидова, пока мы двигались по направлению к моему общежитию — Куда тебя понесло? Ты что, меня дождаться не могла?

— Да, неудобно получилось...

— Неудобно в деревенском туалете на горных лыжах, — недовольно бормотала она.

— Я же не знала, что ты тоже хочешь поваляться на асфальте.

— Ты ещё и шутишь! — возмутилась подруга и продолжила. — Представляешь, захожу в кабинет за своими пряниками, а там ты в коматозе лежишь, бледная как смерть. — Обидова активно жестикулировала, выдавая волнение. — Как это произошло?

Я помедлила, не зная, что именно её интересует.

— Ждала тебя, — задумчиво начала я. — Почувствовала дурноту. Вышла на свежий воздух и потеряла сознание. Даже не поняла, как обратно попала…

— Значит, ты не знаешь самого цимуса? — округлила глаза она.

Мне стало не по себе. Что же ещё случилось?

— Ты точно не помнишь? — прищурилась Обида.

— Может, наконец, объяснишь? — нервно, даже грубо потребовала я.

— Мне медсестра сказала, что они увидели в окно, как ты потеряла сознание. Побежали на помощь, но столкнулись в дверях с молодым человеком. Он нёс тебя на руках. Со слов медсестры, парень очень переживал и ушёл, только когда его убедили, что с тобой всё будет в порядке.

— Ты точно его не видела? — переспросила я, когда мы добрели до общежития.

— Да. Говорю же, поздно пришла. Все суетятся, ты там при смерти, — Тася картинно приложила тыльную сторону кисти ко лбу. — Мне самой интересно, кто это был.

— А мне-то как интересно… Мы пришли, — я бросила растерянный взгляд на дверь.

— Сама поднимешься? — заботливо спросила подруга.

— Если устану, сделаю привал, — пообещала я.

— Если вдруг плохо себя почувствуешь, звони, что-нибудь придумаем, — напутствовала Обидова.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась и зашла в здание.

Я по-прежнему чувствовала себя разбитой. В таком состоянии единственным желанием было принять горизонтальное положение.

Выяснение отношений

Сон пошёл на пользу — чувствовала себя гораздо лучше. Я бы и ещё поспала, но разбудил звук эсэмэс. Обидова интересовалась, жива ли я. Ответила подруге: «Не дождётесь!»

Вставать не спешила, размышляла о том парне. Почему он ушёл, раз так волновался? И с чего незнакомому человеку переживать? Осторожно сердце царапала мысль: «А уж такому ли незнакомому?» Наши ребята слиняли раньше. Во всяком случае, машины Матвея у больницы я не наблюдала. Хотя я вообще что-то смутно видела и помнила, могла банально не заметить. Наверное, завтра после занятий стоит заглянуть в донорский пункт и расспросить о своём спасителе у медперсонала.

Через какое-то время я соскребла себя в горстку и выползла на балкон. Присела на корточки и чиркнула зажигалкой. Старалась делать небольшие затяжки, чтобы опять не заплохело. После четвертой произошло такое, отчего я вжалась в кирпичную стену. С верхнего этажа, словно коршун, спорхнул Елисей. От неожиданности я чуть не завизжала. Все последующие события произошли за считанные секунды, но я всё отчётливо видела и осознавала.

Мальчик-эльф наклонился ко мне, вырвал из ослабшей руки сигарету и вмял её в свою ладонь. Он посмотрел на меня так опасно, что я боялась шелохнуться.

— Следующую затушу о твой лоб! — угрожающе прорычал Елисей, хрипловатым голосом, от которого я уже отвыкла.

Медленно присел, и наши лица оказались на одном уровне, что-то хотел сказать, но недовольно задёргал носом.

— Иди, почисти зубы, а потом нам предстоит серьёзный разговор. Жду тебя возле подъезда.

С этими словами он резко выпрямился и сиганул с балкона. У меня похолодело внутри, я тут же вскочила и перегнулась через перила. Естественно, Елисея внизу уже не было. Зря я так прытко поднялась, в глазах снова потемнело, правда, в этот раз ненадолго.

В умывальнике понемногу начала приходить в себя. Я тщательно чистила зубы, стараясь понять, правда ли то, что произошло минуту назад, или я сошла с ума и готовлюсь к вымышленному свиданию. Применила всё, что было в моем арсенале: начиная от зубной пасты «Супер свежесть», заканчивая ополаскивателем для полости рта «Какая-то там мята». Я обдала лицо холодной водой. Потом дыхнула на ладошку, ещё раз усомнившись в своём психическом здоровье.

Наспех натянула черную футболку с фирменным трилистником. Кинулась к джинсам, в которых ходила сегодня, и чуть не взвыла от отчаянья, все колени в грязи. Я судорожно порылась в шкафу, подыскивая замену. В итоге схватила первые штаны, подвернувшиеся под руку, нырнула в кроссовки и выскочила из комнаты.

Спустившись на первый этаж, вспомнила, что не замкнула входную дверь. Пришлось возвращаться. Хорошо, что ключ нашёлся сразу. Я захватила серую толстовку с капюшоном и на всякий взглянула в зеркало. Оттуда на меня смотрела испуганная незнакомка с горящими глазами. В попытке успокоиться сделала медленный вдох, затем выдох. Не помогло. Меня колотило мелкой дрожью, и я не могла понять, то ли от потери крови, то ли от предстоящей встречи.

Знакомый белый джип увидела сразу. Руки тряслись, поэтому не с первого раза открыла дверцу. Когда я всё-таки забралась внутрь, Елисей сидел с закрытыми глазами, потирая переносицу. Было в этом действии что-то напряжённое. Он ещё какое-то время не обращал на меня внимания, а потом повернулся, и наши взгляды встретились.

«Какой же он красивый», — думала я, не в силах отвести глаза от безупречных эльфийских черт. Такой далекий и холодный, он выглядел ещё более привлекательно и мужественно. Несколько невозможно долгих мгновений мы не разговаривали и почти не дышали. Он отвернулся первым. Затем откинулся на спинку сидения, поднял подбородок и размял шею, как будто устал после тяжелого дня.

— Ты не против, если мы немножко прокатимся? — спросил Елисей спокойным голосом, в котором я всё же угадала нотку волнения.

— Да… То есть нет, — промямлила я, исправляя саму себя. — Я не против.

В подтверждении своих слов стала возиться с ремнем безопасности. В гробовой тишине  щелчёк застежки лязгнул, словно коса нашла на камень. Я вздрогнула. Наверное, вид у меня сейчас ужасно глупый. Стало так неловко, что захотелось испариться.

Елисей нервно выжал сцепление, и машина с рёвом сорвалась с места. Куда мы едем, я не знала, а спросить не решалась. Дорога прошла в давящем молчании. Мысли в моей голове неслись нескончаемым круговоротом. Их было столько, что не успевала я подумать одну, её уже сменяла другая. Они, как мыльные пузыри, только появившись, лопались и не оставляли от себя ничего.

Машина затормозила и я, вынырнув из своих дум, уставилась в лобовое стекло. Мы приехали к знакомой высотке. Елисей заглушил мотор и вышел на улицу, я последовала за ним. Мой угрюмый спутник распахнул железную дверь подъезда и жестом пригласил пройти. В лифте тяготившее молчание продолжилось.

Может, сейчас грядёт серьезный разговор с его женой? От этой мысли желудок неприятно скрутило в холодный узел. «Чтобы не случилось, держись в рамках приличия, веди себя спокойно и достойно», — то ли уговаривал, то ли напутствовал внутренний голос. В конце концов, мы взрослые люди и способны договориться, тем более что я никаких претензий не имею. Уже не имею…

— Чего-нибудь выпьешь? — спросил мальчик-эльф, когда мы уже сидели в его гостиной.

— Водки со льдом, — попробовала пошутить я и хотела добавить: «для храбрости», но вовремя осеклась.

— Очень смешно, — сказал хозяин квартиры, но по лицу было видно, что вот ни капельки ему не весело, и что я, как всегда, сморозила ерунду.

 Под тяжёлым взглядом мальчика-эльфа почувствовала себя глупо и уязвлено. От нервов несла всякую чушь. В воздухе витало напряжение. Елисей молчал. Я бы и рада начать разговор, но даже ума не приложу, зачем меня сюда привезли.

После затянувшейся паузы он всё-таки сбивчиво заговорил, уставившись перед собой:

— Я всё понимаю. И изначально предлагал тебе выбор… Мне казалось, ты серьёзно всё обдумала. Я и надеяться не смел… А теперь… — на лице отразилась гримаса боли. — Это понятно, решения могут меняться, и я тебя не виню, ты в своём праве. Просто нельзя всё закончить так. Это не правильно. Можно же было и по-человечески...

— Я не понимаю тебя, — призналась я, не в силах вычленить сути из его путаной речи.

— Не перебивай… пожалуйста, — попросил он.

Я вжала голову в плечи, чувствуя, что каждое слово даётся ему тяжело. Елисей опять замолчал. Я посмотрела на его руки, он сжимал кулаки до белых костяшек. А потом поняла, что сама нервно тереблю край футболки.

— Прости за то, что был груб, когда ты приехала к Ярославе. Арабелла мне рассказала, как заманила тебя туда, — он покачал головой. – Не обижайся на неё, она хотела как лучше.

— Я знаю, — сказала я так тихо, как только смогла, чтобы не сбивать его.

— Можно я задам тебе всего лишь один вопрос? Хотя и так предполагаю, что ты скажешь, и всё же ответь честно. Для меня это очень важно. Больше я тебя ни о чем не попрошу…

— Спрашивай, — чуть громче отозвалась я.

— Ты передумала быть со мной из-за болезни? Это понятно, когда я уехал, у тебя появилось время хорошенько обо всём подумать, и ты поняла, с таким как я нет смысла связываться…

— Что?! — вытаращилась на него я.

— Это всё из-за моей…

— Я прекрасно слышала! — перебила я громко и гневно, сама удивилась, что умею так. — Ты в своём уме?

Подскочила с дивана, но от избытка эмоций открывала и закрывала рот, не в состоянии произнести ни слова. Всё же, сделав над собой усилие, заговорила уже тише и вкрадчивее:

— Пожалуйста, не падай в моих глазах ещё ниже, чем есть. Зачем прикрываться болезнью? Это подло…

— Ты… — попробовал он возразить.

Но меня уже понесло:

— Откуда эта жестокость? С чего ты решил, что можешь обманывать меня?! Её! Мне так обидно за твою жену, она ведь ни в чем не виновата.

Я посмотрела на Елисея, выглядел он ошарашено.

— Или виновата? Но мне плевать! Может, ты хотел ей отомстить изменой за измену? Но тогда при чем здесь я?! Легче всего обмануть того, кто тебе доверился! А я тебе именно что доверилась. Наивная дурочка. Это будет мне хорошим уроком!

— Мила, что-то я совсем ничего не понимаю, — нахмурился Елисей.

Оттого что он произнес моё имя, внутри всё затрепетало. Но я постаралась поскорее задвинуть порыв нежности в дальний угол, сейчас для сентиментальности не время и не место.

— Может, хватит ломать комедию? — обреченно выдохнула я. — Ты был пойман с поличным и отпираться, сейчас по меньшей мере, как-то не по-мужски.

Последовала долгая пауза, после которой Елисей спросил и вовсе какой-то бред.

— То есть я, по-твоему, женат?

— Ну, да! — с полной уверенностью отозвалась я.

— И кто же моя жена? — с ухмылкой поджал красивые губы Елисей.

Наглец! Ещё и издевается.

— Если ты считаешь, что это весело, то можешь поискать кого-нибудь другого для столь сомнительных развлечений. Я пас!

Сказав это, я с твёрдым намерением двинулась к выходу из гостиной, но на пороге была осторожно перехвачена сильными руками, некогда близкого мне человека. От его прикосновений волна тока промчалась по позвоночнику, и осталась пылать в области предплечий, за которые меня поймали. Елисей развернул к себе, и наклонился очень близко. Он заглянул в глаза, словно искал в них ответ.

Я нервно высвободилась из захвата, мальчик-эльф не стал удерживать.

— Не уходи. Давай договорим, — попросил мой мучитель, голос его был безжизненным.

Я вздохнула и проследовала обратно в комнату. Остановилась у балконной двери, рассматривая любимый город, тонущий в ранних сумерках. Действительно, что я теряю? Надо сейчас выяснить всё, чтобы потом не жалеть. Ведь, похоже, подобного шанса больше не предвидится.

— Кто твоя жена? — не поворачиваясь, отчеканила я.

— И мне очень интересно, — послышался за спиной саркастичный голос. — Кто она?

Зачем же он терзает меня? Может это его излюбленный способ садизма? Но мне уже без разницы, я всё выскажу напоследок этому надменному типу. Резко развернувшись, я подошла к нему и задрав подбородок как можно выше прошипела, глядя в бездонные бирюзовые глаза:

— Твоя жена, та чертова брюнетка, с которой ты ходишь по вечерам за покупками!

Его лицо приняло изумлённый вид. Хорош актер. Неужели он до конца будет играть эту роль? На Оскар, что ли, надеется? Так я их не раздаю.

Елисей схватил меня за плечи и сжал крепко-крепко, но не больно. Слегка встряхнул и не разрывая зрительного контакта, начал говорить:

— Мила, какая жена? Очнись? Что ты такое несёшь? С тобой всё нормально?

Попробовала вырваться, но он не собирался отпускать.

— Хочешь сказать, что и дочки у тебя нет?! — крикнула я так, что в горле стало больно.

— Какая дочка? Мне девятнадцать лет! Да, что у тебя за разрывная граната в голове?

— Я видела, как ты в день мнимого отъезда в Ниццу, выходил из супермаркета с красивой брюнеткой и маленькой девочкой. Мне это, по-твоему, померещилось? Тоже будешь отпираться?

— Ты что следила за мной? — негодующе уставился он.

Я даже оторопела от такого обвинения. Вообще-то, это я здесь пострадавшая сторона. Немного помедлила с ответом, но потом всё же выдала:

— Представь себе, я тоже хожу по магазинам!

Сильные руки ослабили хватку, а после и вовсе отпустили. Елисей отвернулся, прошелся по комнате взад-вперед, а затем расхохотался. Да так громко, что мне стало не по себе. Неужели он сумасшедший? И угораздило же меня. Я судорожно прокручивала в голове план эвакуации своей персоны из этого дурдома. Даже начала пятиться в сторону двери.

— Извини, — наконец-то отсмеявшись, сказал он, и ещё раз хмыкнул. — Теперь я понял, о чем говорил Глеб.

Глаза Елисея были влажными от недавнего приступа хохота, а вот мне вся эта ситуация казалась пугающей и неясной. При чем здесь Глеб? Перевести разговор на друга — хороший ход.

Словно услышав мой вопрос, Елисей снова заговорил.

— Когда ты отключила телефон, я места себе не находил. Сначала думал, с тобой что-то случилось, даже хотел сорваться с задания. — Он сел на диван и уперся локтями в колени, а руки сложил в замок. — Оболена не попросить, чтобы тебя проведал. Арабеллу тоже, она ведь одна осталась. Я на стены готов был лезть от бессилия. Совершил пару звонков и хотя бы узнал, что ты жива.

Абсолютно спокойного тона Елисея я испугалась не меньше истеричного смеха. Такие перемены в его поведении меня доконают.

— Ко всему прочему мы задержались больше, чем рассчитывали. Я изначально рассматривал вариант, что на расстоянии, ты можешь передумать встречаться со мной. Я бы не удивился и даже не обиделся. Зачем нужен такой, с которым нет будущего. Пустая трата времени, да и только.

Он говорил так безэмоционально, что у меня ком в горле встал. Но я не готова была сейчас растаять от его жалостливых речей, слишком много боли мне причинил этот человек.

— Но просто не ожидал, что это случится так быстро, аж в первый день моего отъезда. А когда вернулся в Красноярск, всё же захотел проверить, в порядке ли ты…

— Проверил?

— Да. Убедился, что с тобой всё в хорошо. Ходишь по клубам, живёшь полной жизнью, как и полагается свободной девушке в твоем возрасте.

От этого заявления я опешила. Если бы он знал, что со мной творилось всё это время, если бы он только знал…

— Ну, перестала отвечать на звонки и сообщения, что я могу поделать? Я был готов и к такому повороту… Я же сразу сказал, что приму любое твоё решение. С одной стороны, я всё понимал, хоть и на душе было погано. А с другой — я ведь доверял тебе, даже с ребятами познакомил, тайны наши раскрыл. Буду откровенен, то, что происходило со мной всё это время, не описать словами.

Я вспомнила, ту черную неделю и внутри всё сжалось.

— Я уговаривал себя, что это твой выбор и я не вправе обрекать тебя на страдания. Друзья из команды всячески поддерживали. Извини, но Глеб немного пошпионил за тобой. Ты не подумай, — Елисей виновато посмотрел на меня и казался таким искренним, — я ничего не знал. Глеб уже получили за это взбучку, ну и Арабелла, без которой, как всегда, не обошлось, тоже.

Я представила, как Елисей строго отчитывает горе-парочку и мне стало смешно. Но виду не подала, продолжая сосредоточенно слушать рассказ-исповедь.

— Глеб убеждал, что ты так повела себя не из-за моей болезни. Он настаивал, что там что-то другое, но я к тому моменту уже загнался и не хотел ничего слушать. Арабелла советовала поговорить с тобой и всё выяснить, но я только срывался на неё… Но она же упёртая! Стала действовать через тебя. Когда ты приехала в дом Ярославы, я уже принял решение.

— А что же случилось? Почему ты передумал? — сдавленным голосом спросила я.

Елисей немного помолчал, подбирая слова.

— Я не мог поверить, что так сильно ошибся… Ну, не похожа ты на легкомысленную дурочку, у которой семь пятниц на неделе. Да ещё и друзья зудели, что я не прав. Не знаю, как это объяснить… Меня тянет к тебе словно невидимым магнитом. Я подумал, что могу иногда просто быть рядом с тобой, пусть и на расстоянии.

— Ты следил за мной? — теперь была моя очередь предъявлять подобную претензию.

Он вздохнул, но ничего не ответил.

— Значит, следил. Зачем? У тебя же своя семья…

— Мила, что за бред? Стал бы я ухаживать за девушкой, уже находясь в отношениях? Ты действительно такого плохого мнения обо мне?

— Ну а кто тогда эта брюнетка с ребенком? Я же видела, как ты её обнимал! — выпалила я и почувствовала, как предательские слёзы покатились по щекам.

Он встал с дивана и направился ко мне. Сердце бешено застучало. Казалось, что оно гремит на всю комнату.

— Ты приревновала? — пожурил меня мальчик-эльф.

Елисея явно забавляла эта ситуация. А вот меня наоборот. Он остановился напротив.

— Кто она? — не унималась я.

— Это моя сестра.

— Чёрта с два, а не сестра! — завопила я. — Ты сам сказал, что «А» у тебя нет родных братьев и сестер, «Б» у тебя, извини, приемные родители!

— У тебя отличная память, но плоховато, извини, с логикой, — повысил он голос в ответ. — Представь себе, что «А» у моего отца есть родной брат! И «Б» — у него есть дочь. Потом в голове выстрой генеалогическое древо и поймешь, что это моя сестра, а девочка — её дочь, моя племянница.

— Ты шептал ей что-то на ухо! — настаивала на своём я.

— Да её мужа приглашают работать в Германию, и она переживает, что оставляет здесь меня и родителей. Я просто сказал ей, что волноваться не о чем, и мы справимся. Теперь я не один, у меня есть любимая девушка, которая будет со мной несмотря ни на что…

Последние слова прозвучали, как упрёк. Или мне так показалось? Застало врасплох осознание того, что моя теория разбита в пух и прах. Шах и мат! То, из-за чего я сходила с ума и упивалась самой чёрной тоской, оказалось лишь фантазией, с которой у меня, как выяснилось, явный перебор. Я так привыкла к роли страдалицы, что сейчас чувствовала себя набитой дурой. Я изначально была виновата во всём сама. Ещё и Елисею причинила боль.

— Тогда почему ты её целовал?

— Мила, какой целовал? Я чмокнул её в лоб. Неужели ты забыла, как целуются настоящие влюблённые? — провокационно спросил Элис, заправляя выбившуюся прядку мне за ухо.

Он осторожно провел кончиком пальца по моей щеке, стирая слезы. Потом посмотрел прямо в глаза. От этого сердце забилось ещё сильнее, словно желая проломить грудную клетку. Сейчас, как никогда раньше я почувствовала, что люблю этого человека, и чувство это граничит с безумием. Лишь одно было непонятно, как мне раньше удавалось подавлять в себе эту бурю эмоций?

Елисей притянул меня ближе за подбородок и наши губы встретились. Сначала поцелуй был робким и недоверчивым. Мы словно пытались понять, правда ли всё, что происходит сейчас? Миновал ли кризис и можно ли двигаться дальше?

Я первая не выдержала и запустила пальцы в его шелковистые волосы. А он, как будто только и ждал команды, переместил свои руки мне на талию. Потом прижал к себе очень тесно, так, что даже дышать стало тяжело. Одно ловкое движение и мы в горизонтальном положении, а я уже лежу между диваном и самым невероятным парнем на свете.

Казалось, границы между прошлым и будущим стёрлись. Есть только мы и наши тела, истосковавшиеся по ласке и теплу. Нам было необходимо ощущать друг друга, прикасаться, шептать слова любви. Сейчас только это важно, только это имеет значение.

Неожиданно зазвонил мобильный Элиса. Мы не обращали на дурацкую безделушку никакого внимания и продолжали предаваться своей безумной страсти, в то время как телефон настойчиво пел беззаботный рингтон.

— Ответь. Вдруг, там что-то важное, — шептала я, не прекращая целовать Елисея.

— Подождут, — бормотал он, ловя всхлипы с моих распухших губ.

Мобильный так и не угомонился. Элис закинул мои бедра себе на талию и встал с дивана. Не прерывая горячих поцелуев, мы добрались до кресла, на котором лежал рюкзак с безумным гаджетом. Елисей нашарил телефон и приложил трубку к уху.

— Да, — запыхавшись, произнес он. 

Мои губы тем временем скользили по шее и подбородку любимого.

— Что? Где именно? Я тебе телепортируюсь! — рыкнул он. — Скоро буду! — Елисей кинул мобильный в кресло. — Милая, придется ненадолго уехать, — шептал он мне на ухо, покусывая мочку.

— А без тебя никак нельзя? — произнесла я с мольбой в голосе, и продолжила целовать его, не давая собраться с мыслями.

Но всё же Елисей усадил обиженную меня на диван, а сам устроился рядом на корточках и взял в свои тёплые руки мои ладони.

— Никак! — улыбнулся он и поцеловал каждый пальчик.

— Ладно, иди, спасай мир! — нехотя отпустила я своего супермена.

— Побудь здесь, — он чмокнул меня в макушку и схватил рюкзак. — Я скоро вернусь.

Хлопнула входная дверь. Я откинулась на диван. В голове не мелькало ни одной мысли. Я просто наслаждалась происходящим. Наконец-то мы снова вместе. Какая же я глупая! И счастливая. И стоило всё так усложнять? Проще было встретиться и поговорить. А вдруг моя выдумка оказалась бы реальностью… Нет! Даже думать об этом не хочу. И я опять предалась приятным грезам.

Азар

Не знаю, сколько я так провалялась, но, когда посмотрела на дисплей телефона, ужаснулась — без двадцати двенадцать. Ого! В общежитие я ни при каком раскладе не успею. Значит, придется заночевать у Елисея. А это удобно? Что за глупости! Я же его девушка! Какое чудесное словосочетание «его девушка». От удовольствия я зажмурилась, как сытая кошка.

А вдруг, когда он вернётся, то захочет, чтобы произошло то, чего у нас ещё не было? Наши горячие поцелуи вполне недвусмысленно намекали на возможное продолжение. Я поёжилась от неожиданной мысли. Не то чтобы я не хотела, скорее даже наоборот. Определенно наоборот. Но у меня ещё не было… ну, того самого. И на этот счет я имела совершенно железобетонное мнение.

С бывшим парнем Кириллом дальше поцелуев у нас дело не заходило. А вот Елисей вполне подходит на роль первого мужчины. Первого и единственного! Потому что Елисей — любовь всей моей жизни! Осознание этого приятно будоражило. Я больше не могла лежать.

Встала с дивана и почувствовала волчий голод. Из-за событий, произошедших за день, я совсем забыла о еде. Как по команде заурчало в животе и ещё больше засосало под ложечкой. Наверное, не будет ничего преступного, если я совершу небольшой набег на холодильник семьи Каливатовых.

Выскользнула из гостиной и отправилась на поиски кухни. Подошла к двери, за которой, по моим предположениям, находилось пропитание, но, когда проникла внутрь, просто опешила. Нет, кухня была самая что ни на есть обычная, за исключением оригинального дизайна. Светлые тона, продуманная система освещения, оборудованное место под бар, включая стойку и высокие стулья, современная и функциональная зона готовки. В ступор меня повергла стальная клетка на обеденном столе.

Я такие уже видела на территории отряда «Серых пум» и на чердаке у Ярославы. Кажется. Но не клетка пугала, а то что находилось в ней… Через металлические прутья на меня смотрели два маленьких глубоко посаженных глаза.

Сначала испугалась, но вскоре пришла в себя. Я-то думала, меня уже ничем не удивишь. Что ж, беру свои слова обратно. Приблизилась, пытаясь разглядеть того, кто сидел внутри. 

Это существо походило на очень-очень маленького человечка. Вытянутую мордочку и тело покрывала густая тёмная шерсть. Сам малыш был одет в красную курточку.

Я подошла настолько близко, насколько не побоялась. Медленно наклонилась к клетке, стараясь не спугнуть её необычного жильца. С интересом рассматривала острые ушки, синий кончик носа. Взгляд диковинного существа казался таким осознанным, что я подумала: оно тоже меня изучает своими глазками-бусинками. Внезапно мясистые губы узника изогнулись в зловещей улыбке, обнажая несколько рядов остреньких, мелких зубов. А затем малец издал душераздирающий крик от которого у меня чуть барабанные перепонки не полопались.

В испуге я пулей выскочила из кухни. Влетела в гостиную и подперла дверь спиной, хотя в том не было нужды. Осознав очевидное, сползла на пол. Сердце бешено колотилось. Не думаю, что это маленькое существо могло причинить мне вред, но вернуться все же не рискнула.

Присела на диван и от нечего делать включила телевизор. Пощёлкав пультом, нашла передачу про лошадей. Обожаю этих добрых, грациозных животных, поэтому сочла, что так ожидание будет менее мучительным. Как это и бывает, я вырубилась. Мне снился Елисей. Ничего конкретного, просто размытые сюжеты с участием любимого.

Проснулась от нежных поцелуев, открыла глаза и увидела прекрасную улыбку своего мальчика-эльфа.

— Я заснула, — сообщила я, сладко потягиваясь и ощутила, что укрыта пледом.

— Доброе утро, Мила, — прошептал он, осыпая невесомыми поцелуями мои тяжёлые веки.

— Как? Уже утро? — удивилась я, ответом мне был кивок. — Ты давно вернулся?

— Достаточно давно, чтобы успеть полюбоваться, как спит самый очаровательный ангелочек.

Представила, как Элис наблюдает за мной спящей, от этого стало неловко, и я поскорее перевела тему:

— Спас мир?

— А как же. Иди, умывайся, чисти зубы, будем завтракать.

— У меня нет щётки, — вздохнула я и недовольно уселась на диване.

Ну и видок, наверное, у меня сейчас. В желудке заурчало, и я сконфуженно улыбнулась.

— В ванной есть всё необходимое, — доверительно сообщил Елисей, помогая подняться.

И правда, на стеклянной полке над умывальником лежала зубная щетка, упакованная в обертку с логотипом «Негреско». Он не забыл. Он привёз обещанный сувенир. Непрошенные слезы встали в горле.

Когда почти закончила утренние процедуры, раздался стук в дверь.

— Можно? — деликатно спросил Элис.

— Да, я уже всё. Входи! — торжественно объявила, вешая мягкое махровое полотенце на крючок.

Лицо у моего принца было виноватым, и я не сразу поняла, что случилось.

— Мы сейчас пойдем завтракать, — издалека начал он. — Ты только ничего не бойся.

Я понемногу начала догадываться к чему он клонит.

— Хочу тебя кое с кем познакомить.

Видимо, по мне было понятно, что мы уже познакомились с этим кое- кем.

— Ты была на кухне?! — изумился Елисей.

— Вообще-то, да, — нехотя призналась я. — Извини, я не должна была делать этого…

— Тебе не за что извиняться. Я такой остолоп, — запрокинул он голову к потолку.

— Ну, тебе же срочно нужно было бежать, — я попробовала оправдать его в его же глазах.

— Поэтому моя любимая девушка должна умирать от голода?

— Любимая, говоришь, — недоверчиво сощурилась я.

Вместо ответа последовало нежное доказательство.

— Очень любимая, — подытожила довольно.

Елисей вошел в кухню и я, немного помедлив, тоже прошмыгнула внутрь, но всё же осталась за надёжной спиной своего парня.

— Мила, познакомься это Азар!

Я осторожно выглянула из-за плеча Элиса. Существо сидело, отвернувшись от нас.

— Азар, не будь грубияном, — увещевал его Елисей, — поздоровайся с гостьей.

Но названный Азаром никак не отреагировал. Елисей закатил глаза и переставил клетку на подоконник, а потом принялся накрывать на стол. Запах яичницы с беконом наполнял кухню. Я устроилась на стуле и с удовольствием поглядывала, как суетится Элис.

— Что? — недовольно сдвинул брови он.

— Просто приятно наблюдать за тобой, — честно ответила я, и его лицо смягчилось улыбкой.

После завтрака мы вышли на улицу. Елисей вежливо поздоровался с пожилой женщиной, выгуливающей спаниеля. Она приветливо кивнула Элису в ответ и с подозрением покосилась на меня.

— Наверное, подумала: «Вот мОлодежь пошла, ни стыда, ни совести. Только родители за порог, а он уже ухажёрку привел», — продребезжала я старческим голосом, когда мы уже сидели в салоне джипа.

Елисей подыграл:

— Вот я в их годы…

Когда мы отсмеялись, он хитро посмотрел на меня, привлек к себе и поцеловал. От неожиданности даже дыхание перехватило. Я приоткрыла, автоматические закрывшиеся глаза, и заметила, что Элис наблюдает за пожилой дамой. Старушка всплеснула руками и поспешно ретировалась в подъезд, предварительно подхватив лохматого питомца.

— Какой ты жестокий, — пожурила я Елисея, когда тот отстранился от меня, ехидно улыбаясь. — У бедной бабули сердечный приступ случится.

— А нечего в чужие машины заглядывать, — с видом учителя произнес он. — Тем более, нужно же иногда подкидывать материал для сплетен, чтобы старушки не скучали.

— Тогда ты, наоборот, само благородство, — быстро переобулась я и потрепала за щеку любимого сорванца, — заботишься о досуге милых дам вашего двора.

— Кто если не я? — картинно произнес Элис, но тут же игриво подмигнул.

Когда мы немного отъехали от дома, я задала вопрос, который в присутствии Азара не решалась озвучить.

— Что это за зверёк?

— Азар? Это не зверек… это фэйри.

Для меня фэри — это средство для мытья посуды, но, не желая попасть в очередную неудобную ситуацию, озвучивать свои познания не стала.

— Азар, — продолжил мой умопомрачительный водитель, — фир дарриг.

— Расскажи мне о фир… эээ… о них... о нем…

— О, эти прохвосты за глоток виски станут твоими лучшими друзьями. Но особо им доверять не стоит, они не прочь повеселиться, а шутки их порой бывают жестокими.

— Откуда он у тебя?

— Ярослава подарила. В нашей команде у всех есть по такому… питомцу, — он ухмыльнулся.

— А в клетках в вашем лагере тоже сидели… эти…фери дверги?

Язык сломать можно, пока выговоришь. Я наверняка исковеркала слова, но Элис не стал поправлять.

— Не знаю, обратила ли ты внимание, но клетки располагались по периметру территории отряда. Наши фэйри создают сильный щит, внутрь которого могут пройти только определенные люди.

— И выбраться за его пределы тоже? — предположила я.

— Всё верно. Фир дарриг предчувствует близкую смерть своего владельца и начинает увядать вместе с ним. А если хозяин умер, его питомец в ту же минуту превращается в камень.

Всю оставшуюся дорогу Елисей рассказывал о благом и не благом дворах. Я молча переваривала информацию и очень удивилась, когда машина затормозила напротив подъезда общежития.

— Приехали, — растерянно протянула я.

— Не грусти, если хочешь, я заеду после учёбы, и мы придумаем какое-нибудь интересное занятие, — предложил Елисей.

— Было бы здорово, — обрадовано кивнула я.

— Тогда до встречи, — сказал мальчик-эльф и нежно поцеловал меня.

 Голова закружилась, а всё вокруг перестало существовать. Были только его теплые губы и сильные руки.

Похищение

К моему большому везению, занятия проходили рядом с общежитием. Радовало, что не нужно мчаться через весь город, придумывая причину опоздания. Это из приятного. А вот до начала учебы оставалось всего ничего, Так что времени хватило лишь на то чтобы заскочить домой на пару минут. По дороге я поняла, что не готова ни к одному из предметов. Сначала ужаснулась, но напомнив себе, по какой причине это произошло, чуть не запела от счастья.

Прибежала вовремя. Правда, ветровку не успела сдать в гардероб, теперь придется таскаться с ней всюду. Оказалось, что сегодня у нас  коллоквиум. Вот эта проблемка посерьезнее. Совсем из головы вылетело. Хотя, с другой стороны, нужно было всего лишь вспомнить ранее пройденный материал. С химией у меня туговато, но я сижу с Дашей, которой всегда удивительным образом удается незаметно шпаргалить.

С горем пополам я закончила контрольную и, положив тетрадь на преподавательский стол, вышла из аудитории. Тася и Эмма отстрелялись раньше и уже ждали в просторном холле, разглядывая фотографии сотрудников кафедры.

— Справилась? — махнула мне Обида.

— Оценка покажет, — пожала плечами я.

— Не знаешь, долго ещё там Даха? — обратилась ко мне Эмма. Она всегда радела за студенческого брата, а за одногруппников вдвойне.

— Закончила, проверит и выйдет.

— А Регина? — не унималась Пользина.

— Догонит, — процедила Тася. — Ты же знаешь, эта мисс-конгениальность будет до талого сидеть.

— Вообще-то, конгениальность не значит сверхгениальность, это сродство по образу мыслей, близость по духу и всякое такое, — поправила её эрудированная Эмма.

Тася одарила подругу таким красноречивым взглядом, что стало понятно: ей глубоко плевать, и ждать Регину она не собирается, чтобы это слово ни означало.

— Кумачёв так и не появился, — вздохнула Польза. — Не мог другое время для прогулов выбрать? Теперь придется контрольную отрабатывать.

— Ты ему мама или староста? — уточнила Тася у сердобольной подруги.

— Хотя бы звякнуть ему надо, может, что случилось, — пропустив мимо ушей подкол Обиды рассуждала Эмма.

— Нежелание писать коллоквиум у него случилось, — не разделила её переживаний Тася.

Из учебной комнаты выскочила взмыленная Дашка, и мы вчетвером двинули в главный корпус. По мнению Эммы, там самые вкусные салаты.

Чтобы добраться туда из лабораторного, можно воспользоваться подземным переходом. Так мы и поступили. На наше счастье, в буфете почти никого не было. Повесив ветровку на вешалку, я поплелась к прилавку со съестным.

— Ты на диете? — удивленно спросила Даша, глядя на мой поднос, с одиноким стаканом сока.

Пока я собиралась с мыслями, Тася опередила, пропев:

— Она сыта любо-о-овью.

— Очень интересно! — вклинилась подоспевшая Регина. — Вы о том красавчике, который встречал тебя возле старого корпуса?

Я закатила глаза:

— Всё, девочки, замолчите! Больше ничего не хочу слышать!

Одногруппницы звонко зацокали. Всё оставшееся время они подтрунивали надо мной, пока им самим не надоело.

— А помнишь того парня из кафе, — потрепала Регина Тасю по плечу, — Степан или Стас?

— Да, — заулыбалась Обида. — Он снова приезжает на соревнования в Красноярск. Мы собираемся встретиться.

Все перекинулись на новую жертву. Тася, к моему удивлению, с удовольствием рассказывала милые подробности их общения со спортсменом. Не похоже на Обидову. Обычно она не посвящает других в личную жизнь, а сейчас заливается соловьем и светится от счастья.

— Откуда ты знаешь про Елисея? — шепотом спросила я Тасю, когда мы спустились в переход, чтобы идти в морфологический корпус на анатомию.

— Я сегодня слишком рано приехала, — начала подруга. — Сижу себе в машине, никого не трогаю, а тут нарисовалась сладкая парочка, — сюсюкая продолжила Обида, но посерьезнела и осведомилась. — А что с историей про жену?

Я скривилась, как от лимона.

— Тася, я дурёха. Всё неправильно поняла. На самом деле это его сестра и племянница.

Одногруппница скептически приподняла бровь:

— Очень может быть.

— Да правда! — горячо убеждала я эту пессимистку. — Мы поговорили и теперь всё опять хорошо.

— Главное, чтобы ты в это верила, — глубокомысленно изрекла она.

— Узнаю старую добрую Тасю, — покачала я головой, и мы догнали остальных девчонок.

Когда после анатомии складывала халат в сумку, на мобильный поступило сообщение: «Я на парковке возле лабораторного корпуса. Через сколько будешь?» Не стала отвечать, потому что уже направлялась к выходу.

Пока шла, глазами отыскала знакомый джип. Елисей, конечно же, меня заметил и теперь ослепительно улыбался. Сидя на водительском кресле, он толкнул дверку с моей стороны, и я забралась в салон. Прекрасный мальчик-эльф нетерпеливо притянул меня к себе и поцеловал. От этого закружилась голова. Неужели так будет всегда? Что ж, я не против.

— Как прошел день? — спросил он хрипловатым голосом и погладил кончиками пальцев мою щеку.

— Отлично! — беззаботно просияла я. — Правда, на анатомии посыпалась с мозжечком и черепными ямками, но, думаю, мне простят.

— С чего такая поблажка?

— Я на хорошем счету у преподавателя. И вообще, мне сейчас не до глупых занятий!

— Почему же? — деланно изумился Елисей.

— Потому что со мной рядом самый прекрасный парень на земле! Это, во-первых! — с видом профессора сообщила я.

— А во-вторых? — он стал загибать мои пальцы.

— А, во-вторых, жизнь так коротка, и я бы предпочла наслаждаться твоим обществом, а не обществом Синельникова и Привеса!

— Это ещё кто? — недовольно пробурчал мальчик-эльф.

— Авторы атласа по анатомии, — похлопала я свободной рукой по сумке, в которой лежал пухлый том.

Елисей оценил шутку. Я не в силах была оторвать взгляд от его прекрасного лица, от изгиба губ, от складочек на щеках, от тонкой жилки, бьющейся на шее.

— А когда к тебе придёт пациент и скажет: «Доктор, у меня совсем беда с мозжечком и черепными ямками!», ты ему ответишь: «Извините, голубчик, когда мы проходили эту тему, мне было восемнадцать, и я крутила роман с одним смазливым мальчишкой».

— Этот мальчишка лучшее существо на планете. А может, и во всей вселенной, — сказав это, я потянулась к Елисею. 

Он безошибочно угадал, чего я хочу и наши губы встретились.

— Ну что, куда поедем? — прошептал Элис, уткнувшись в мою ключицу. 

От его влажного теплого дыхания мурашки разбежались по всему телу.

— С тобой — хоть на край света.

Банальная фраза, которую я слышала много раз в кино, теперь мне казалась самой подходящей и верной.

— Тогда предлагаю…

— Ой! — перебила его на полуслове. — Вот я ворона.

— Что случилось?

— Оставила ветровку в буфете. Подождёшь одну минутку?

— Не хочу расставаться с тобой на целую минутку. Может, лучше купим новую куртку?

— Мне эта нравится, — протянула капризно. — Я очень-очень быстро, — пообещала, выбираясь из машины. — Ты даже соскучиться не успеешь!

— Уже скучаю.

Я жестом показала «одну минуту» и потрусила к крыльцу. Пока бежала, почувствовала вибрацию от мобильного. На ходу прочитала эсэмэс: «Не забудь в зеркало посмотреться». Обернулась и послала воздушный поцелуйчик очаровательному водителю белого джипа.

Влетела в буфет и обнаружила, что ветровка тоскливо висит там же, где её давеча оставила безалаберная хозяйка. Назад неслась изо всех сил, даже в боку закололо.

Спустилась в подземный переход и только там затормозила, увидев сидящего на голом полу маленького мальчика. Откуда он тут взялся? Оглянулась по сторонам в поисках родителей. Никого.

Кроха всхлипывал, закрыв лицо маленькими ручками. Хоть я не педиатр, но с детьми ладить умею. Подошла поближе и склонилась к ребёнку.

— Привет! Что случилось? — заговорила я мягким и спокойным тоном. — Почему ты плачешь?

Малыш не ответил, но чуть заметно повел головой. На стене недалеко от нас сидел мохнатый паук. Он был таким огромным, что даже на расстоянии можно легко разглядеть несколько пар его глаз. Я невольно передернула плечами. Терпеть не могу этих тварюшек!

— Ты, наверное, испугался паучка? — пыталась разговорить я молчуна, а у самой руки холодели от отвращения к поганому членистоногому. — Не бойся, он совсем не страшный и не причинит тебе вреда. Он сам тебя боится.

Малыш растопырил пальцы. От ужаса я издала истошный крик, эхо которого разнеслось в пустом переходе. Вместо милого ребенка на меня взирал сморщенный старик, с землистого цвета кожей. В его злых глазах вспыхнул страшный огонь. Я инстинктивно попятилась, но оступилась и упала.

Дальше провал в темноту…

Сколько времени провела в отключке, даже не берусь предположить. Но когда очнулась, предпочла бы и дальше пребывать без сознания. Первое, что поняла — я не открыла глаза. Они уже были открыты! Но почему-то не двигались. Я не могла посмотреть по сторонам. Паника затопила всё моё существо.

Вокруг разливался мягкий свет, но я не видела его источника. Тело казалось одновременно и тяжёлым, и невесомым. Руки и ноги словно налились свинцом, пошевелить ими не получалось даже чуточку.  Опоры под собой я не чувствовала, будто парила в воздухе. Уловила плавное движение возле головы. Что это? Похоже, пряди моих волос развеваются, как под струей воздуха из фена или вентилятора.

Что происходит? Может, я умерла?! От этой догадки внутри похолодело.

Я попыталась воспроизвести события, произошедшие до того, как оказалась здесь. Услужливая память нарисовала жуткое лицо злого карлика из перехода. Затем провал… В животе запульсировал тугой узел страха. В самую пору зажмуриться, но веки по-прежнему упрямо не желали смыкаться. Причем это не доставляло мне никакого дискомфорта, ни сухости, ни жжения.

Стояла пронзительная тишина. Она и настораживала, и вселяла надежду. С одной стороны, было страшно, что я совсем одна и никого нет рядом, но с другой, это немного успокаивало. Не очень бы хотелось встретиться здесь с кем-то. Хотя понимала, что это не может длиться вечно. А не может ли? Одна мысль пугала больше другой.

Не знаю, сколько ещё я пролежала так, не двигаясь и не моргая. Несколько часов? Или дней? В этой треклятой гробнице время словно остановилось. Тяготившее безмолвие ни разу не прервалось, даже самым незначительным звуком. Хоть я и прислушивалась изо всех сил. Может быть, я оглохла? Ой, мамочки!

О том, чтобы выбраться отсюда самой, даже и речи не шло. Никакие усилия воли не могли сдвинуть меня ни на миллиметр. В отчаянии даже попыталась применять технику аутотренинга. Бесполезно!

Я лежала и придавалась тоскливым мыслям, когда услышала осторожную возню. Значит, слух на месте. Хорошая новость. Я бы повернула голову на звук, но... В ожидании неизвестно чего, внутри всё оцепенело. Вот и пришло время познакомиться с обитателями этого зловещего места.

Боковым зрением уловила, что дверь в помещение распахнулась и ко мне стала быстро приближаться тёмная фигура. Сердце должно забиться в бешеном темпе, но ничего подобного. Оно как будто замерло. Неужели я и вправду умерла?

Эту фигуру я узнала бы из тысячи других. Елисей наклонился, его бирюзовые глаза потемнели от тревоги. Мальчик-эльф обхватил моё лицо. Я ожидала, что, как всегда, участится дыхание, и вспотеют ладони. Но и этого не произошло.

— Мила, ты меня слышишь? — нежность перемешалась с отчаянием, в его хрипловатом, любимом донельзя, голосе.

Мне хотелось кричать: «Я слышу тебя! Конечно слышу! Давай уйдем отсюда! Мне страшно!» Мысленно пыталась послать ему сигнал. Тщетно! Это просто невыносимо. В родных глазах, самых прекрасных в мире, застыла такая острая боль, что от безысходности сердце разлеталось на осколки. Я была готова рвать и метать. Но единственное, что делала, продолжала парить неподвижной ледышкой.

— Я знаю, ты меня слышишь, милая, — шептал он, заводя руки мне под спину.

В следующую секунду дверь опять открылась, но не было слышно, ни скрипа петель, ни шагов. Наверное, кто-то из ребят подоспел. Как же хорошо. Элис заберет меня и этот кошмар наконец-то закончится.

Из-за плеча Елисея показался рослый незнакомец. Вновь пришедший злобно оскалился, и я поняла, что никакой он не союзник! Мне хотелось предупредить Элиса об опасности, но вместо этого губы предательски застыли в немом бездействии. Через мгновение мальчика-эльфа резко отдернуло и послышался мощный грохот.

Меня угнетала эта ситуация! Я мечтала отмереть и хоть чем-то помочь любимому. Сейчас я бы подписала договор с самим чёртом, лишь бы Елисей остался цел. Но по-прежнему покоилась в воздухе безвольной куклой, наблюдая за тенями, мелькавшими на потолке. Ничего было невозможно разобрать. Только глухие удары о пол и стены. Я даже не могла закрыть глаза и уши, чтобы не слышать и не видеть всего этого.

Раздался омерзительный хруст ломающихся костей, и в этот момент все возбужденные клетки мозга, словно слились в одну массу. Долю секунды в голове была каша, а ещё через мгновение я отключилась… Организм не выдержал сверхчеловеческого напряжения.

Чары

Ощущение полного покоя. Хотя его невозможно почувствовать. Он никакой. Ни теплый. Ни холодный. Он везде. Внутри. Снаружи. Мне бесконечно легко. В такой безмятежности я ещё не пребывала никогда. Здесь нет места страхам и тревогам, лишь спокойствие, разливающееся волнами.

Если бы ко мне сейчас подошёл ангел и предложил остаться, я бы ни секунды не колебалась и согласилась. Но в неспешные размышления с отчаянной силой врезался образ моего личного ангела. Пронзительные бирюзовые глаза. Как же мне быть без них?!

Сразу появилась паника, которая вытеснила дурманящую негу. Я резко подскочила и в полной темноте стала вертеть головой, не понимая, где нахожусь. На плечи легли две тёплые ладони. Даже во мраке я узнала своего прекрасного мальчика-эльфа. Я его не видела, но это точно был он.

— Всё в порядке, милая, — послышался хрипловатый голос.

— Что произошло? — я судорожно вцепилась в своего ангела.

Было страшно его отпускать. Теперь перспектива погрузиться в забвение, в коем я пребывала ещё пару мгновений назад, уже так не прельщала.

— Всё позади. Отдыхай. Ты столько пережила за последнее время, — сильные руки опустили меня на кровать. 

— Элис, с тобой всё хорошо?

— Да.

Я не поверила — то ли из-за поспешности ответа, то ли из-за тона, которым Елисей это произнёс.

— Можешь включить свет? — наигранно отстраненно попросила я.

— Уже поздняя ночь. Тебе лучше ещё поспать.

— Я хочу тебя видеть! — упрямилась я.

— Мила, увидишь, когда рассветет, а пока поспи ещё хоть немного, — заботливо уговаривал он, но в голосе сквозила нотка вины.

— Не хочу я спать! — заявила капризно.

— Зато я хочу, — и Елисей притворно зевнул.

— Ты меня не проведешь! Сама включу! — пригрозила я и попыталась встать.

— Мила… — Елисей мягко, но настойчиво удерживал меня на кровати.

— Пожалуйста, — взмолилась я, понимая, что силы неравны.

Элис обреченно выдохнул, и волна с кофейным оттенком обдала моё лицо. Стало приятно, и спорить перехотелось. Но что-то щёлкнуло и яркий свет больно резанул по глазам, отчего я зажмурилась.

Через закрытые веки ощутила, что освещение стало более комфортным. Мальчик-эльф крутил колесико регулировки торшера, но сам почему-то сидел вполоборота, и я ещё раз убедилась что что-то здесь не так.

— Посмотри на меня, — робко попросила я.

— Мила, не надо, — раздраженно отозвался он.

— Элис, пожалуйста, — взмолилась я, ведь более действенного способа добиться своего, ещё не придумала.

— Только не пугайся, — предупредил он и медленно повернулся.

Затаив дыхание, я взглянула в любимое лицо. Оно было таким же прекрасным, как и прежде. Только под левым глазом теперь красовался фиолетовый синяк, нижняя губа была разбита, а на щеке пара ссадин. Мне стало его невозможно жаль, но я взяла себя в руки:

— Ты это, что ли, боялся мне показывать?

Он пожал плечами.

— Вы же, девчонки, постоянно паникуете по пустякам.

Я возмущенно скрестила руки на груди, и пафосно заявила:

— Перед тобой будущий врач, на секундочку! И по пустякам я паниковать не стану.

Мне очень точно удалось передать интонацию Элиса, он засмеялся, но в следующую секунду сконфузился и поджал пухлые губы.

— Сильно болит? — встревожилась я, протягивая руку к любимому.

— Нет, — он склонился и потёрся носом о мой нос.

Хотелось поцеловать своего мальчика-эльфа, но я побоялась задевать рану. Поэтому аккуратно провела костяшками пальцев по здоровой щеке. Даже в таком виде, он был прекраснее, чем кто-либо на земле. И кстати, со всей этой атрибутикой выглядел невероятно мужественно.

Элис перебрался на кровать и сгрёб меня в охапку. Я уткнулась в его толстовку и вдыхала аромат родного мальчика. Так-то лучше, и всё, что было в прошлом, уже не важно. А кстати, что было-то?

— Элис, расскажи… я имею в виду… — старалась, но не могла подобрать слова я.

— Мила, может, отложим этот разговор до утра?

Какой же он у меня бесхитростный! Ведь стоило лишь Елисею покрепче прижать меня к себе и начать шептать на ухо нежности, я бы отстала и сконцентрировалась на более важном процессе. Но раз Элис такой недогадливый, пусть расплачивается за это.

— А сколько сейчас времени? — я бросила взгляд на плотно зашторенные окна.

— Три часа ночи.

— Нет уж, я столько ждать не смогу. Да и спать не хочется. В конце концов, я имею право знать, что произошло, — нудила я.

— Ты такая упрямая! — Элис раздраженно закатил глаза, но всё же начал рассказ. — Тебя похитила банда придурков, за которыми мы гонялись последние полгода.

Я устроилась поудобнее, словно собиралась послушать сказку на ночь, а Елисей продолжил:

— И на что только надеялись эти психопаты?

— На шантаж? — сделала я вывод и с нетерпением подбодрила: — И?..

— Не волнуйся, больше они тебя не побеспокоят. Да и вообще никого.

— Вы же их не… — договорить я не осмелилась.

— Мила, мы не убийцы, если ты об этом, — усмехнулся мой герой, но разбитая губа снова дала о себе знать. — На этот раз они реально перешли черту.

— А тот страшный старик в переходе? — я поёжилась от воспоминаний об уродливом карлике.

— Это иллюзия, — покачал головой Элис.

— Но я его видела собственными глазами.

— Очень качественная, но иллюзия, — повторили мне. — На тебя ментально воздействовали.

— Гипноз?

— Можно и так сказать. Только непонятно, откуда в их банде такое добро.

— Ты о чём?

— Почему эти гады раньше не применяли ничего подобного?

— Ну, так расспросите их, — посоветовала я.

— Наивный ты мой цветочек, — Элис чмокнул меня в лоб.

Я ничего не поняла. Но, кажется, никто объяснять и не собирался. Окей, у меня ещё много других вопросов.

— А что случилось в той комнате, в которой я лежала?

— Ты и её помнишь? — кинул удивленный взгляд на меня мальчик-эльф.

Я виновато кивнула, боясь поставить его в неудобное положение. Ведь, насколько я поняла, Элиса там знатно отделали, а тут выясняется, что ещё и на глазах у любимой девушки. Такое кого угодно уязвит.

— Сколько же ты пережила, милая. Прости.

— Ты же здесь ни при чем!

— Если бы не я… всего этого не случилось, — с болью в голосе произнес он.

— Прекрати себя винить! Лучше рассказывай дальше.

— Я ждал тебя в машине. Ты всё не шла и не шла. Сначала думал, со знакомыми встретилась, разговорилась, и всякое такое. На эсэмэски и звонки не отвечала. Я даже уже хотел уехать.

Я неверяще посмотрела на Елисея. По его лицу расползалась осторожная улыбочка. Да он стебется надо мной! Недолго думая, ткнула его пальцем под ребра. Но в ответ на это маленькое нападение, Элис только крепче прижал меня к себе.

— Потом решил прогуляться до буфета, — продолжил мой прекрасный рассказчик. — Но там тебя не оказалось. Мобильный стал недоступен. Я всерьёз забеспокоился, связался с Ярославой. В общем, cобралась вся команда.

Боже! Я и не предполагала, что из-за меня такой кипишь навели и всех на уши поставили.

— Глеб сразу почувствовал плохую ауру в переходе. Шарлотта распознала шлейф от воздействия гипнозом. Твои похитители сами вышли на связь.

Слезы комом встали в горле.

— Ну, милая, успокойся, — он погладил мои волосы.

Я немного расслабилась, но червяк любопытства по-прежнему не давал покоя:

— А долго я пролежала здесь?

— Три дня.

Я быстро прикинула:

— Значит, сегодня пятница?

Элис невесело усмехнулся и поправил меня:

— Четверг.

— Как это возможно? Мы же с тобой виделись во вторник. Правильно?

Элис кивнул и мрачно добавил:

— Три дня ты провела здесь, у Ярославы, и пять с половиной в той комнате. Вот и считай.

— Ты серьезно?! — завопила я, пораженная не сроком пребывания в ужасном месте, а перспективой завалить сессию. — Со следующей недели начнутся экзамены! — Я села на кровать и обхватила голову руками. — Мне сейчас нужно будет столько отработать! — Когда произнесла это вслух, объём отработок показался ещё больше. — Как я всё успею? — задала сама себе вопрос.

— Всё будет нормально! — расслабленно произнес мальчик-эльф.

— Легко сказать… — не разделила я оптимизма или пофигизма Елисея. — А делать-то что? — буркнула, теряясь в догадках, как жить дальше, и начала прокручивать в голове варианты. Пару экзаменов оставлю на осень. Всё-таки учёба — не самое главное. А стипендия… Ну, да придётся потуже затянуть поясок, но где наша не пропадала. На лето подработку найду.

— Да, правда, не заморачивайся по пустякам, — продолжал успокаивать он. — Ты не пропустила ни одного занятия и, кстати, — в бирюзовых глазах Елисея плясали чертятки, — ни одной сплетни.

— Это как? — уставилась я на интригана.

— Да очень просто. Я разве тебе не говорил о способностях Ярославы?

— Ты говорил, что Ярослава варит всякие зелья. Хочешь сказать, она опоила весь университет галлюциногенными снадобьями, и никто не заметил моего отсутствия?

— Тоже мне способность. Зелья варить все могут, имея определенные знания. А вот Ярослава является метаморфом!

— Кем?

— Ярослава может принимать вид других людей.

— Вот это да! — восхищению моему не было предела. – Значит, она за меня ходила в универ?

— А ты догадливая, — ухмыльнулся Елисей и потрепал меня по затылку. — Вижу, спать ты больше не собираешься?

— Я и до этого не собиралась! — напомнила очевидное.

— Тогда пошли вниз. Ярослава введёт тебя в курс последних новостей.

Я радостно подскочила с кровати, но тут же плюхнулась в объятия Элиса. Совсем не подумала, что за долгое время мышцы затекли, и не стоит принимать поспешных решений. А ещё поняла, что на мне какой-то халат. Озабоченно вжала голову в плечи и посмотрела на Елисея.

— Тебя переодевали Арабелла и Шарлотта, если ты это хотела спросить.

Я испытала смешанные чувства. С одной стороны, стало легче, что это делал не Елисей. Как ни крути, мы с ним ещё не на столько близки. Не очень-то мне хотелось предстать перед любимым в неприглядном свете. Но, с другой стороны, было неловко, что девочки возились со мной. Вот им оно надо?

Пока я ковыляла к зеркалу, чтобы привести себя в порядок, чувствовала, как в ноги впиваются сотни тонких иголочек. Нет, не сотни, тысячи! Превозмогая неприятные ощущения, опустилась на мягкий пуфик возле трюмо. К моему удивлению, выглядела я довольно неплохо. Видимо, благодатно сказался долгий сон.

Переоделась в родную одежду, и мы с Элисом двинули к Ярославе. Мальчик-эльф бережно приобнял меня за плечи, я положила ладонь на его руку. Коротко постучав в дверь, которая вела на кухню, мы прошли вовнутрь.

— Милая, как ты? — пропела приятным голосом Ярослава и, бросив чеплашки со своими зельями, обняла меня. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо выспалась, — попробовала отшутиться я.

— Ну и напугала же ты нас всех! — посетовала она.

— Извините.

От волнения и неловкости ладони стали влажными. Меньше всего мне хотелось напрягать друзей Елисея.

— Не извиняйся, моя хорошая, я совсем не то имела в виду, — затараторила хозяйка дома.

Я ещё больше смутилась.

— Лучше расскажи Миле, как ты провела время в университете, — тактично сменил тему Элис.

— Ах да, конечно! Я окунулась в студенческую жизнь с головой и просто в восторге. Так что, если захочешь пофилонить, сообщи мне! — радостно подмигнула Ярослава. А потом завалила последними новостями. — Значит, запоминай, к Тасе приезжал её парень Стас. Она тебе все уши прожужжала про своего спортсмена. Кстати, очень хорошая девушка, больше общайся с ней. У Дани были проблемы с его подругой. Он просил у тебя совета, и ты провела с ним обстоятельную беседу. В общем, он тебе безгранично благодарен и сейчас у них всё хорошо.

Я краем глаза следила за реакцией Елисея. При упоминании Кумачёва, выражение лица мальчика-эльфа стало надменным и угрюмым. Он меня что ко всем одногруппникам собрался ревновать?

По ходу рассказа Ярослава ставила на кухонный стол угощения и разливала душистый чай по кружкам.

— И скажу честно, ваш Даня — ещё тот мастер влипать в разные ситуации.

Я сдавленно хихикнула, признавая правоту Ярославы.

— Когда после сдачи крови он добирался домой, в автобусе ему заплохело. Данил держался за поручень, и стал оседать на пол. Сердобольные пассажиры маршрутки подумали, что парень пьяный и высадили его. Правда, не там, где было нужно.

Мне стало одновременно жаль одногруппника, но так смешно, потому что вот это прям про него история.

— Мало того, что ему пришлось пешком идти две остановки, так ещё и пакет с вафлями поехал дальше.

Я живо представила одногруппника, с тоской в глазах провожающего автобус, и не сдержавшись, от души захохотала. Бедный, ещё и без пряников остался.

К моему веселью присоединились Ярослава и Элис. У меня даже живот заболел. Кумачёв-Кумачёв, что же с тобой не так? Когда приступ общего смеха немного сбавил обороты, хозяйка дома, утирая слезы, продолжила:

— Регина сходила на свидание с Витей-стоматологом, с третьего курса. Но что-то там не сложилось. Теперь она в расстройствах. Эмма собирается выступить на студенческой конференции по гистологии и попросила тебя помочь с проектом. Ты, конечно же, с удовольствием согласилась… 

— Я? — Сначала удивилась, но тут же сориентировалась, — а, да, конечно.

— А, вот ещё. Все девчонки считают, что ты захомутала классного парня. Такого милашку, симпатяжку, — последние слова она произнесла, полностью копируя тон моих подружек. — Ну вот, наверное, и всё, — подытожила она. — А нет! Ещё ты получишь автомат по физике, если напишешь тесты на 70 баллов и выше. Ты же сделала дополнительную работу по заданию кафедры.

Автомат по физике — это просто сказка. Тесты уж как-нибудь выучу.

— Даже и не знаю, как вас благодарить!

— Брось, мне это было только в радость.

Немного странно осознавать, что кому-то может понравиться проживать мою повседневность. Но, тем не менее, это так, и сомневаться в словах Ярославы я не стала.

— Ой, а как же мама? — спохватилась я. — Она, наверное, с ума сходит! Элис где мой телефон?

Надо же про учебу вспомнила, а про маму только сейчас подумала. От этого мне стало так стыдно, гадко и захотелось плакать.

— С мамой тоже всё в порядке, — заверила Ярослава, усаживая меня на место. — Посмотри на часы — четыре утра, зачем её будить? Извини, я без твоего разрешения периодически отзванивалась, чтобы она не волновалась.

— Правда? — задала наиглупейший вопрос я.

— Конечно. Только поначалу звонила с другого номера, пришлось сказать, что твоя симка неисправна, но потом её восстановили.

— Вы так выручили меня… — От переполнявших эмоций я обняла Ярославу. Когда осознала, что сделала, смутилась. Но хозяйка дома погладила меня по спине, и я успокоилась.

— Вот ещё, моя дорога, — Ярослава протянула небольшой красный кулон на черной кожаной веревочке, — возьми-ка его.

Я покрутила в руках занятную вещицу. Хоть украшение было неказистым, но определенно непростым — полупрозрачный красный камешек без огранки и полировки, с белёсыми жилками на поверхности и внутри.

— Это амулет от воздействия гипноза. Пусть он всегда будет при тебе. Носи и никогда не снимай! Надеюсь, не пригодится, — Ярослава немного нахмурилась, — и всё же, лучше перестраховаться.

Без лишних вопросов надела кулон и боковым зрением заметила, как напрягся Елисей, видимо, всё ещё парится из-за произошедшего.

Я глубоко вздохнула, и чуткая Ярослава сразу отреагировала:

— Что такое?

— Как подумаю, что ещё химию сдавать… Может, вы за меня сходите? — спросила без особой надежды.

— Не получится, — вклинился Элис. — У нас с тобой в один день экзамены. Ярослава уже мне пообещала! — довольно ухмыльнулся он.

Я кисло скривилась.

— Ну, милая, не расстраивайся! — утешила меня Ярослава и неодобрительно посмотрела на Елисея. 

Я перевела взгляд на своего прекрасного мальчика-эльфа и поняла, что он надо мной подшучивает. А я в очередной раз попалась. На кухню вошла немного всклокоченная Арабелла. Она поздоровалась и плюхнулась на стул рядом с Элисом.

— Может, уже сотрёшь этот маскарад? — закатила глаза малышка, обращаясь к моему парню.

Тот недовольно поджал пухлые губы. А я не поняла, о чём она.

— Юлиан напел Елисею, чтобы тот не сводил синяки и ссадины, — повернулась ко мне Арабелла. — Мол, так он будет выглядеть более мужественно в твоих глазах.

— Что ты несёшь? — раздул ноздри мальчик-эльф.

— Ещё скажи, что это не так! — Возмутилась малышка. — Кости, значит, он срастить позволил, а вот пару ссадин и синяк решил оставить. Для красоты, что ли, спрашивается?

— Ты всё сказала? — сквозь зубы процедил объект обсуждения и, кажется, осуждения.

Я опешила от полученной информации.

— У тебя что-то было сломано?

— Мила, не бери в голову. Мелочи.

— Да, — ёрничала болтушка Арабелла, — мелочи, в виде перелома левого предплечья, пары ребер и ключицы.

— У тебя что, словесный поток? — начал закипать Елисей.

Но Арабеллу это ничуточки не испугало. Они напоминали спорящих брата и сестру. Причем маленькая задира всё никак не могла уняться.

— Давайте завтракать, — примирительно произнесла Ярослава и демонстративно надкусила кусочек ягодного пирога. 

— Тебе, конечно, очень идут боевые ранения, но, если это возможно, я бы предпочла, чтобы их не было, — прошептала я на ухо любимому шарлатану, который попался на горячем.

Он без слов поднялся из-за стола, сцапал Арабеллу за шиворот и вместе они покинули кухню. Из коридора послышалось недовольное бурчание Элиса:

— Я и сам собирался, но не успел. Мила проснулась и потребовала включить свет.

— Больше не слушай советы этого пикап-мастера. Вы совершенно разные, — раздалось уже совсем тихо.

Эпилог

Я вышла из кабинета и облегчённо выдохнула. Страхи, переживания, строгие преподаватели с каверзными вопросами, бессонные ночи, проведённые за учебниками, остались позади. Ещё одно сложное испытание я выдержала с достоинством. Больше всего радовало то, что это последний экзамен. «Сессия закрыта!» От этой мысли стало ещё свободнее.

— На что? — Подлетела ко мне Регина, которая ещё не сдала и очень волновалась.

— На четыре, — светясь улыбкой, произнесла я.

Тут же подоспели остальные одногруппники, принялись обнимать и поздравлять. Уж они-то знают, как тяжело мне даётся химия.

В воздухе улавливалось напряжение, ведь большинство ребят ещё не заходили в экзаменационную аудиторию. Некоторые отстрелялись и остались поддержать друзей. Меня завалили вопросами типа: «Какой билет?», «Списать получится?», «Преподы сильно валят?» и так далее по списку. Я добросовестно ответила на все и покинула душный холл кафедры.

Вышла на крыльцо лабораторного корпуса и сощурилась от яркого солнца. Погода была хорошей, дул тёплый ветерок, который обещал чудесный день. Хотелось петь и кричать от счастья, ведь ещё один семестр за плечами, а впереди целое лето! Лето, которое я проведу с самым лучшим человеком на земле! Что оно мне запомнится, я даже не сомневалась.

Отыскать глазами белый джип не составило труда. Его владелец и по совместительству мой любимый парень стоял рядом. Даже отсюда можно было разглядеть его умопомрачительную улыбку.

Перепрыгивая через две ступеньки, я поспешила в очевидном направлении. Елисей распахнул объятия, а когда я попалась в них, то закружил меня, словно лёгкую пушинку.

— Как прошёл экзамен? — спросил Элис.

— Прошел! — радостно объявила я.

— На что сдала? — продолжал допрос белокурый ангел, не выпуская из кольца надежных рук.

— А разве ты ещё не знаешь? — съязвила я, подчеркивая его постоянную осведомлённость.

Он лукаво улыбнулся и потрепал меня по щеке. 

— Куда поедем отмечать четвёрку?

— С тобой я готова праздновать хоть в канаве под мостом.

— Тогда прыгай в машину! Поищем подходящую канаву, — он чмокнул меня в лоб.

— Чем займемся?

— Будем лопать мороженое! Купим все виды, которые только будут в магазине! Больше всего возьмем фисташкового! — пообещал Елисей.

— С шоколадной крошкой! — радостно захлопала я в ладоши.

— Разумеется!

— Обожаю мороженое!

— А я тебя.

Уже сидя в уютном салоне, кое-что вспомнила.

— Элис, постой, — виновато начала я.— Кофту забыла на кафедре! Я быстро!

— Эту? — он ловко достал с заднего сидения бежевый сверток.

Я растерянно уставилась на мальчика-эльфа. Сколько общаюсь с ним, а всё не перестаю удивляться.

— Не буду спрашивать, как ты это сделал, — покачала я головой. 

— Зная, как ты ходишь за забытыми вещами, предпочитаю перестраховаться.

Мы засмеялись. Хотя пару недель назад было совсем не до смеха.

Елисей выжал сцепление и вырулил с парковки. Куда мы ехали, не имело значения. Главное, что рядом мой самый любимый человек! Или эльф… когда-нибудь мы и об этом обязательно узнаем. Но сейчас нам хорошо и так!