Читать онлайн "Мистер и миссис Кугат. Свидетельство счастливого Брака"

Слово Автора

История с этим сборником у меня была, можно сказать, мистическая. После того, как я сделал перевод рукописей Деси Арназа и Люсилль Болл. Я узнал, что всемирно известный и популярный сериал «Я люблю Люси» был поставлен по рассказам Элизабет Скотт Рорик «Мистер и миссис Кугат. Свидетельство счастливого брака» и «За приделами Рая».

В поисках самих книг натолкнулся на огромное препятствия. В электронном виде их нет практически нигде. О них только много говорят, и дурят по- поводу их.

Единственно что могу сказать, что в сороковых годах первое произведение пользовалось спросом, автор выпустила небольшое количество книг. Оно пользовалось большой популярностью. В Голливуде сняли несколько фильмов по этой книге и даже было радиошоу. А потом, что-то случилось и об этих произведениях забыли. И до сих пор тишина…

Я же нашел этих два сборника очень странным образом. Просто каждый день переворачивал все ресурсы, долбал искусственный интеллект, собирая больше информации об этих книгах, и вы не поверите, когда довел интеллект до белого каления, он дал ссылку на сайт, где была возможность только прочитать эти два сборника. А далее дело техники волшебные скриншоты и всяческие программы, перевод, и вот вам результат.

Немного о самой Элизабет Скотт Рорик, что мне рассказал о ней Искусственный Интеллект.

ЭЛИЗАБЕТ СКОТТ РОРИК

Изабель Скотт Рорик (1900–1967) — американская писательница. Известна своей комедийной книгой «Мистер и миссис Кугат Свидетельство счастливого брака», которая в 1941 году вошла в десятку самых продаваемых книг в США.

Рорик родилась в Толидо, штат Огайо, в 1900 году. Её участие в информационном бюллетене местной Юношеской лиги в середине 1930-х годов привело к тому, что она опубликовала вымышленные зарисовки для национального издания Юношеской лиги.

Рассказы о супружеской паре Кугат, молодом управляющем банком и его жене вызвали интерес у издательства Houghton Mifflin Harcourt, и десять набросков с иллюстрациями были опубликованы в октябре 1940 года под названием «Мистер и миссис Кугат, хроника счастливого брака».

В 1942 году по нему также был снят фильм «Нужны ли мужья?» с Рэем Милландом и Бетти Филд в роли Кугатов.

В 1945 году, она написала продолжение «Мистер и миссис Кугат, хроника счастливого брака». «За пределами Рая». Туда тоже вошло десять рассказов.

В 1948 году на CBS Radio дебютировало радиошоу «Мой любимый муж», основанное на рассказах о Кугатах.

Изабель Рорик умерла в 1967 году. Ее похоронили на кладбище Вудлон в Толидо рядом с мужем, который при жизни был банкиром.

По её словам, забавной стороной брака Кугатов было то, что каждый сохранял способность удивлять другого даже после нескольких лет совместной жизни, и оба легко реагировали на сюрприз, даже если он не был приятным.

Также Рорик отметила, что полное отсутствие у миссис Кугат какого-либо арифметического чутья, её тоска по норковой шубе, дилемма мистера Кугата, когда в качестве младшего вице-президента ему приходилось развлекать клиентов банка, их раздельный опыт, когда миссис Кугат уезжала отдыхать одна — всё это основа для различных очень забавных эпизодов с Кугатами.

Муж Элизабет Скотт Рорик, Сейлан Х. Рорик, был банкиром Спитцер-Рорик Траст и Сберегательного банка Толидо, умер в июне 1958 года.

У пары было двое детей, Хортон и Элизабет (Мими)Мистер и миссис Кугат, свидетельство счастливого брака

МИСТЕР И МИССИС КУГАТ СВИДЕТЕЛЬСТВО СЧАСТЛИВОГО БРАКА.

...Отказаться от всех остальных...

МИСТЕР КУГАТ был немного старше миссис Кугат, так что в течение нескольких лет он, окрепший и вышедший в свет, резво пробовал свои силы, в то время как она все еще бегала по игровым полям Вестовера.

Мужчина вспоминал эти годы с ностальгическим удовольствием и с некоторой гордостью. Она же наоборот с мрачными догадками. Когда женщина, наконец, отложила свою хоккейную клюшку, вышла и во время своего дебюта столкнулась с мистером Кугатом, он был поистине великолепен.

Он, Кори Картрайт, Говард Штурм и еще несколько человек, давно ставших простыми и привычными, были тогда известны как "Дрейки" и жили вместе в клубе.

Они пользовались большим спросом в обществе и с огромной радостью соглашались на всякие разные чаепития, ужины и балы для дебютанток.

В свободное время, как было понятно, все они вращались в кругу женатых - считалось, что это быстро проходит. За исключением того, что Хоуи Штурм чуть было не сел в тюрьму как соучастник, а Кори увлекся спиртным.

Большинство дрейков вышли из этой передряги невредимыми, разгромленными и рассеявшимися под воздействием зеленых чар года дебюта миссис Кугат.

Бывшие селезни, как правило, с тоской вспоминали те времена, и женам селезней приходилось слышать немало шутливых намеков про эту сатурналистическую эпоху.

На самом деле, благодаря постоянному повторению, подвиги Дрейка приобрели почти эпический характер, так что миссис Кугат была потрясена, когда столкнулась с легендой во плоти.

"Ну и ну, Джорджи! Угадай, кто вернулся в город?"

Кори с горящими глазами сбросил плащ и шагнул в уютную тишину вечера понедельника, радостно потирая руки. - Майра Понсонби собственной персоной, мужик, прекраснее, чем когда-либо, и зовет тебя!

По-товарищески подтолкнув миссис Кугат, он сел на диван рядом с ней и вытянулся, наслаждаясь растерянностью друга мистера Кугата.

- Нет! - ответил тот, не веря своим ушам, и вид у него был ничуть не испуганным, а, наоборот, скорее довольный. - Где она была все эти годы?

- Я слышал, она зажигала столицы Европы. В последний раз она вышла замуж за короля соленых орешков, и они стали популярными. Но Майра никогда не забывала тебя, несмотря на все удовольствия и дворцы. Ты был первым, о ком она спросила, когда приехала в город.

Кори радостно захихикал, а мистер Кугат погладил его по затылку и покраснел от удовольствия.

Женщина не знала, как отреагировать на эту новость, которая ей жутко не понравилась. Она попыталась улыбнутся, и на ее лице появилась кислая улыбка.

- Она снова в гостях у Пег и Джимми Патерно, - продолжал Кори, буквально фонтанируя информацией. - Вчера вечером у них в клубе была вечеринка, на которой остались только четыре стены. Старик Кроссетт пошел поиграть в гольф и нашел сегодня утром на десятой лужайке вирджинскую ветчину, три офорта и чьи-то носки. Китти Дюпре собирается устроить завтра коктейли и хочет, чтобы вы пришли. Я сказал ей, что ей лучше позвонить Лиз.

- Я ее даже не знаю. Она тоже хочет меня увидеть? —удивилась Лиз Кугат.

- О, конечно! Майре не терпится взглянуть на девушку, которая наконец-то охмурила Джорджа!

В тот вечер женщина усердно молилась о том, чтобы ниспослание Божье положило конец всем этим коктейльным вечеринкам, но этого не произошло. На следующее утро ни свет ни заря миссис Дюпре позвонила.

- Я не приму "нет" в качестве ответа, - сказала она таким властным голосом, что Лиз буквально растаяла.

По ее словам, Майра хотела увидеть не только Джорджа, но и ее, больше, чем кого-либо другого в городе. Так как Мистер Кугат являлся ее давним другом и не только им.

Одобрительно хмыкнув, она согласилась на коктейльную вечеринку и со вздохом положила трубку.

Ее черно-золотой костюм находился в химчистке. Казалось, что ей придется предстать перед публикой в роли девушки, которая прошлым летом наконец-то одела Джорджа в голубое кружевное одеяние, которое так и не дало положительного результата, а наоборот сыграло с ним злую шутку.

Когда мистеру Кугату, сообщили о планах на вечер, он был полон энтузиазма.

- Отлично! - сказал мужчина. -Это будет очень полезно - для разнообразия повидаться с разными людьми. Не правда ли, как мило со стороны старины Китти, что она подумала и о нас!

Майра не упоминалась.

- Ванта гид? - спросил Кори тем вечером, просунув голову в "бьюик" Кугатов, когда тот остановился перед возвышающейся башней из розовой штукатурки.

- Ради всего святого! Мне всегда было интересно, кто здесь живет, - прошептала миссис Кугат, широко раскрыв глаза. - А чем вообще занимаются Дюпре? Они, должно быть, крутятся?

- Да, дорогая, - ответил муж. - Мартин собирает взносы для профсоюза.

Миссис Кугат заметила, что ее это злит. -Не будь такой, - напомнила она себе, - недалекой, как некоторые женщины. Главное - придерживаться мужской точки зрения и принимать людей такими, какие они есть, как это делают Джордж и Кори, а не критиковать их за то, чем они не являются. – попыталась она успокоить себя.

Этот космополитический настрой во многом укрепил ее боевой дух, но в зеркальной дамской комнате, где она сняла пальто, женщина пришла к выводу, что нужно быть вежливой и очаровательной и тогда у нее не будет никаких проблем, кроме воспоминаний о старых голубых кружевах. Кому вообще пришло в голову придумать эти кружева и разбросать их повсюду, чтобы люди могли их купить.

Короля соленых арахисов звали Минке, но, по-видимому, это никого не волновало.

Майра Понсонби стояла у камина, когда в зал вошли Кори Картрайт и мистер и миссис Кугат с правой стороны дорожки. Лиз окинула взглядом миссис Минке и ей сразу же захотелось уйти домой.

У нее всегда было положительное представление о Майре Джорджа, относящееся к раннему периоду творчества Клары Боу, но она никогда не удосуживалась это проверить.

Здесь она присутствовала собственной персоной, и выглядела именно так, как Лиз хотела выглядеть сама, - покойная Хеди Ламарр.

У нее были глубокие дымчатые глаза, широкие темные губы и развевающаяся бронзовая грива волос. Ей очень шло золотое ламе и квадратные изумруды.

- Ну, Джордж! - сказала она, когда миссис Кугат на счет "десять" чуть не упала.

- Это мило! – продолжила Майра, голосом которой был приятный и, конечно же, хрипловатый.

Вечеринку на мгновение захлестнул водоворот приветствий и представлений, но затем она снова пошла своим чередом, и Лиз обнаружила, что ее уносит в незнакомое русло, изрядно выпитый старомодный шотландский виски.

Мистер Минк, однако, оказался в некотором роде утешителем. Ему показалось, что миссис Кугат симпатичная, и он сделал ей комплимент.

Тот факт, что все что сказал мистер Минке Лиз, казалось, не имело никакого значения для остальных участников вечеринки, и никто не придавал этому особого внимания, кроме самой миссис Кугат, которая была благодарна ему - как оказалось, ошибочно.

Появлялась и исчезала прислуга с подносами, где стояли напитки.

Лиз подумала, что, выпивая таким образом в неизвестности, человек не чувствует себя в безопасности.

Пробило уже десять вечера, но тема ужина так и не была затронута. Джордж и Майра продолжали сидеть вдвоем на диване, окруженные восхищенными членами Старой гвардии. Все, о чем они говорили, встречалось одобрительными возгласами.

Лиз ничего не слышала, но, наблюдая за ними краем глаза, ее начало охватывать когда-то знакомое чувство спокойствия и благоговения.

Мистер Кугат был привлекателен. Она просто так привыкла к нему, что забыла об этом. Женщина снова посмотрела на него, и заметила в нем таинственность.

Ее последний розовый напиток, вызвал в ней бурю эмоций. К этому времени, вероятно, было уже слишком поздно что-либо исправлять.

Кори в соседней комнате, тоже с большим количеством поклонников, готовил свое старое фирменное блюдо, что-то вроде декадентской хулы.

У ее ног, задумчиво подняв глаза, мистер Минке обнажил свою душу, он сказал, что, Майра, конечно, не понимала его и была стервой, но при этом слишком хороша для него.

История о том, как он стал королем соленого арахиса, продолжалась.

Однако, каким бы бесконечным это ни казалось, хозяйка положила этому конец, внезапно объявив, что она пьяна. - Котенок? Старая дырявая нога? Продолжай! Может, нам нужно немного еды. Как насчет того, чтобы немного поесть?

Предложение было принято с восторгом, но, к несчастью для старой Пустотелой Ноги, которая тем временем тихо отключилась. Прошел добрый час, прежде чем было принято окончательное решение о вигваме, придорожном кафе в тридцати милях на берегу озера.

Миссис Кугат обнаружила, что едет туда с королем соленых арахисов, которого она теперь называла Марко. Но, по ее признанию, винила в этом только себя.

Было достигнуто общее понимание, весьма очевидное, но тактично не высказанное, что мистер Кугат и Майра хотели побыть наедине, и теперь они сидели вдвоем в родстере Минке Бугатти.

Джордж, казалось, был немного удивлен таким раскладом и продолжал высматривать среди толпы свою жену.

Кто-то сказал, что она и Марко едут вместе на ее машине, и, чтобы подлить масло в огонь, этот кто-то даже лукаво намекнул, что они хотели бы остаться на едине.

Узнав об этом, Марко так обрадовался, что Кори это не понравилось. Миссис Кугат теперь поняла почему.

Последние двадцать миль она проехала, ведя машину левой, прикрывая правой и упираясь локтем Марко в живот.

- Что с тобой, милая? - пробубнил он, на время успокоенный быстрым ударом по голени. - Я просто не понимаю.

- Не бери в голову, - пробормотала она, сильно нажимая на акселератор. - Мы все совершаем ошибки.

- Подумайте о старушке Майре и ее приятеле, - задумчиво подметил он через некоторое время, а затем с восхищением добавил: - Она не такая уж и холодная, как репа!

Миссис Кугат еще больше похолодела от беспокойства. Она, подумала, что, вероятно, никогда больше не увидит Джорджа.

Однако мистер Кугат и миссис Минке застали ее за поеданием лягушачьих лапок в вигваме, и они выглядели невозмутимыми и безукоризненно чистыми.

- Что тебе нужно, детка, так это помощь, - заботливо сказал Кори, когда Лиз с облегчением остановилась в дверях столовой.

- И обтирание тоже, - отрезала она и устало направилась в раздевалку.

После ужина женщина почувствовала себя немного лучше, но ненамного.

Еда была вкусной, а музыка – приятной, и отличное развлечение. К тому же вскоре Марко исчез, и она обнаружила, что за ней присматривает мистер Мартин Дюпре, казначей, который показался ей довольно милым. Но, подумала, кипя от негодования, как она могла радоваться кому-то или чему-то, когда мистера Кугата увели прямо у нее из-под носа. И, очевидно, теперь она потеряла его.

Правда, он помахал ей рукой, когда Майра вошла, и сказала: "Все в порядке, Лиз?" - с фамильярным выражением лица, она ринулась танцевать.

-Ишь ты, - Лиз жалобно шмыгнула носом. - Как он мог вот так просто бросить меня после стольких лет, проведенных вместе? - Но она могла это понять.

Майра, очевидно, показала настоящего Джорджа Кугата, блистательного Джорджа.

Сидя рядом с мужем, непринужденная и милая, Лиз подталкивала его к небывалым высотам. Прямо сейчас он был забавен.

"Расскажи, Джордж, свою старую любимую сказку о близнецах в спальном вагоне", - крикнул кто-то в перерывах между приступами, и миссис Кугат начала рассказывать историю, которую он никогда в жизни не слышал.

Когда танцы возобновились, люди за другими столиками повернулись, чтобы посмотреть.

У Майры, всегда смотревшей в зеркало с закрытыми глазами, захватывало дух. Танцуя с мистером Кугатом, она держала их закрытыми. Джордж кружился и опускался, поглощенный и экспрессивный.

Миссис Кугат, танцующая с Мартином Дюпре, который был весел и любил румбу, была вынуждена в отчаянии отвести от них взгляд.

Вскоре он прервал ее, радостно напевая. - Весело проводишь время, милая? - спросил Джордж, но прежде, чем она успела пропустить ком в горле, чтобы ответить, кто-то другой прервал его.

"Наверное, это и к лучшему, " подумала она и чуть не расплакалась.

- Пойдем в бар, - беспечно предложила Лиз своему новому партнеру. - Я хочу еще одну такую розовую штучку.

Ее новым партнером был мистер Спинелли, владелец "Вигвама". - Не пей это пойло, девочка, - с чувством попросил он. - Давай я принесу тебе что-нибудь из своих вещей.

Она поблагодарила его, утешила - хоть кто-то заботился о ней. Чувствуя себя совершенно особенной и значительно окрепшей (собственные вещи мистера Спинелли, "Отард", 1848), миссис Кугат вернулась к столу и услышала, как Джорджа и Майру уговаривали что-нибудь спеть.

- Когда-то они чудесно пели вместе, - сказал кто-то стоящий в сторонке.

Мистер Кугат скромно ответил, - я не пел много лет и не знаю слов ни к чему новому.

Это вызвало бурю недоверия.

Джордж не собирался сидеть там и рассказывать всем, что просто позволил своему голосу заржаветь и пропасть зря.

- Разве вы с Элизабет никогда не пели вместе, Джордж? - Нежно спросила Майра.

Миссис Кугат, которая терпеть не могла "Янки Дудл", почувствовала, что ее акции снова упали.

- Нет, если это хоть как-то может помочь! - беспечно вставила она, надеясь, что фраза прозвучала весело.

Джордж с Майрой все же исполнили пару старых песен, чтобы подбодрить всех.

- Делай, делай, делай то, что ты делал, делал, делал раньше, детка, - жестикулируя и напевая "Лунный свет на Ганге", а потом склонили головы друг к другу.

Обоих встретили радостными возгласами, а руководитель оркестра подошел и попросил их подойти к микрофону. Но миссис Минке, выглядевшая не менее сияющей, казалась совершенно измученной.

- Дорогой, - сказала она мистеру Кугату, - я устала, и мне плохо, отвези меня домой.

- Где Марко? - спросил он, оглядываясь.

- Наверное, опять в постели с прислугой, я полагаю, бедняга так озабочен сексом, - она обошла вокруг стола Мартина Дюпре. - Мы с Джорджем хотим завтра покататься верхом на лошадях, Марти, - сказала она, положив свою прекрасную руку на затылок мистера Дюпре.

На что Джордж ответил, что все его бриджи изъедены молью.

-Можно, я приведу его домой после обеда и надену на него твои штаны? – спросила она у Дюпре.

Миссис Кугат заскрежетала зубами. Конечно, она могла бы знать, что Джордж, женившись, лошадей тоже бросил.

- Поло! С женой, которую нужно содержать?" - обычно спрашивал он.

Лиз это слышала и раньше. И все же, из вежливости, он мог бы опустить эту историю. Подумала она.

- Вы ведь не возражаете, правда? - неожиданно спросила миссис Минке, взглянув на миссис Кугат, по-видимому, в первый раз.

Вовсе нет, - вежливо ответила та и, похоже, больше ничего не смогла придумать.

Мистер Кугат поднялся, перекинул через плечо соболей породы норке, пожал руку хозяину дома, похлопал руководителя оркестра по спине и легко и невозмутимо попрощался. Проходя мимо кресла миссис Кугат, он весело сказал: - Забери Кори, когда поедешь, ладно? Он в игорной комнате.

Все помахали на прощание с нежным пониманием.

Вечеринка продолжалась, казалось, целую вечность.

- Я останусь до конца, даже если это продлится до послезавтра, - поклялась она себе, мрачно потягивая бренди мистера Спинелли. "Никто не подумает, что мне есть до этого дело."

Она поехала домой на рассвете и оставила Кори храпеть в гараже. Мистер Кугат, к ее удивлению, лежал в своей постели в безопасности и выглядел совершенно естественно.

Окна, как обычно, были приоткрыты на фут снизу и на фут сверху, а занавески аккуратно раздвинуты в стороны. Будильник на столике рядом с ним бодро тикал, точно установленный на семь тридцать, и он довольно трогательно оставил лампу включенной.

Казалось, ничто не указывало на эмоциональный кризис в его жизни, но о мужчинах этого не скажешь, они воспринимают все по-другому.

Раздеваясь в ванной, она заметила на одном из полотенец следы губной помады. Это было ее или Майры? Лиз была слишком несчастна, чтобы обратить на это внимание.

Было уже далеко за полдень, когда миссис Кугат проснулась, слабая и измученная. "Как раз сейчас, " - размышляла она, в отчаянии глядя на будильник, - "он и эта женщина, должно быть, задерживаются за ланчем, или они уже отправились в розовый дворец Дюпре, где переодевают брюки мистеру Кугату?"

" Джордж не садился на лошадь со дня похорон губернатора, " подумала она. "Но в бриджах для верховой езды он выглядел очаровательно, почти вызывающе. Черт! "

Анна принесла кофе. По ее словам, она была на ногах с пяти часов утра.

Мистер Картрайт в это время бросил ей в окно гаечный ключ и спросил, не вызовет ли она ему такси. Потом он уснул на ступеньках крыльца, ожидая, когда приедет машина, и Анне с водителем пришлось долго его будить.

Лиз не могла сказать, что подумают соседи. Но пришла к выводу, что пьющий мужчина - это несчастье.

Миссис Кугат подарила ей голубое кружево и налила себе кофе. К тому времени, как женщина приняла аспирин и душ, отчаяние сменилось гневом.

"Представьте себе Джорджа, ее Джорджа, в сапогах со шпорами, прогуливающегося по дорожке для верховой езды с этой гламурной девушкой средних лет. "

Желание ударить чем-нибудь тяжелым стало таким сильным, что она благоразумно выбрала игру в гольф на девять лунок.

Ей понравилось, гольф Ла Минке. Она, несомненно, была "великолепна" на лошади - как раз такая длинноногая.

День был чудесный, солнечный и в то же время немного ветренным.

Расставшись со своим "кэдди", она решительно взвалила сумку на плечо и начала спускаться с холма после своей первой поездки. Подгоняя "айр", женщина почти догнала четверку мужчин, которые играли в подкаты.

Она быстро шла, опустив голову, и, добравшись до своего мяча, подняла глаза и обнаружила, что четверка все еще на лужайке.

- Быстрее, быстрее, - раздраженно пробормотала она, прикрывая глаза, и тут сумка выскользнула из ее обмякшего тела. рука. Она закрыла глаза и снова открыла их. - Что случилось? - Этот светло-коричневый свитер длиной почти до колен и эта странно дряхлая поза не могли принадлежать никому другому. Это был мистер Кугат.

Его мяч аккуратно упал в чашу, и он повернулся, чтобы посмотреть, как она спешит к нему. - Привет, - крикнул он. - Как ты себя чувствуешь?

- Я в порядке, - ошеломленно пробормотала та.

- Кори - нет, - сказал мистер Кугат, радостно подталкивая своего напарника. - Мы пригласили его, чтобы он вернул румянец на щеки, не так ли, Тэнк?

- Но, Джордж, - неуверенно сказала Лиз, - я думала, ты собираешься покататься верхом на лошадях с Майрой.

Лицо мистера Кугата не менялось целую минуту, а потом с него исчезло всякое выражение. - О-о-о, - тихо выдохнул он, - я забыл!

Джордж забывал о том, что было раньше. Миссис Кугат знала все подлинные признаки - этот спокойный тон, этот пустой взгляд. Ее охватил восторг.

- Но, дорогой, - сказала она, едва переводя дыхание, - это ужасно. Должно быть, она все еще ждет и ждет тебя.

- Что мне делать? - спросил он.

- Еще не поздно, - ответила она с некоторым благородством. - Сходи в клуб и позвони ей.

- О, Лиз, нет, черт возьми, мы уже несколько недель пытаемся собрать эту четверку вместе - все мои ставки верны. Разве мы не можем как-нибудь это исправить? Ты всегда можешь придумать хорошую историю. Ты же это можешь. Скажи ей что-нибудь, ладно?

- Что ж, - ответила миссис Кугат, - Хорошо.

Забота заметно спала с его плеч, и он благодарно погладил ее по голове. - Молодец, девочка! - сказал он, беспечно направляясь ко второй метке. Сделай это красиво, но, знаешь, без излишеств!

Кори отступил на шаг.

- И сотри эту ухмылку со своего лица, - пробормотал он, прикрывая рот рукой. Ты что, хочешь ослепить людей?

...К лучшему это или к худшему...

В городе, где жили мистер и миссис Кугат, разгар светского сезона был блестяще увенчан мероприятием под названием "Бал-маскарад в короне".

Это была вечеринка года, и она считалась таковой с тех пор, как в величественных восьмидесятых годах прошлого века началась ее торжественная церемония, украшенная традициями и изобилующая сложными обычаями. Приглашения на нее или отсутствие заставляли и ломали сильных людей.

Вдовствующие дамы (расставленные по порядку, с соблюдением принципа старшинства) царствовали в многоярусных ложах, задрапированных лентами. Королевы-дебютантки были увенчаны жемчугами, а высокопоставленные лица в масках вручали призы за красоту и оригинальность.

Оркестр обычно приглашали из Нью-Йорка.

Если вы встречали в своих путешествиях каких-нибудь важных персон, которым говорили: - Приезжайте к нам в гости! – то вы всегда приглашали их, если могли, на бал в честь Коронации, так что собрание было не только многочисленным, но в этом году, стало еще и космополитичным, и знаменательным.

В приглашениях на листке предполагаемого папируса было искусно указано, что Секретный комитет Короны приказал вам присутствовать в субботу, двадцатого ноября, на Африканском балу.

На папирусе был, чтобы дать вам общее представление, заботливо украшенный тремя цветами сфинкс, пальмы и бедуины.

Костюмы всегда являлись предметом серьезных споров, и обычные публичные дискуссии и личные мучения по их поводу велись уже целый месяц.

Но, поскольку уже было половина шестого вечера знаменательного дня, можно было предположить, что все, наконец, были готовы к этому празднику.

Можно было бы подумать так, но эта мысль была бы неверной. Потому что Мистер Кугат совсем забыл об этом.

Он весь день сопровождал президента банка, в котором работал, и высокопоставленного чиновника Банка Англии во время экскурсии по основным промышленным предприятиям города, и его подготовка с костюмом, которая делалась в последнюю минуту, совершенно вылетела у него из головы.

Президент банка мистера Кугата и его супруга встретили высокопоставленного чиновника и его жену на борту корабля и должным образом пригласили их посетить бал в честь коронации.

Они согласились и пришли (будучи англичанами).

Большая часть ответственности за вручение ключей от города легла на Джорджа, который, хотя и был всего лишь третьим вице-президентом и якобы только собирался открыть двери, являлся наследным принцем в своем банке и нес ответственность за это.

Ему не только пришлось совершить поездку по городу в день бала, но и, по настоянию своего начальника, он согласился встретиться с сотрудниками Банка Англии на воскресном обеде на следующий день после бала.

Так что, учитывая все обстоятельства, неудивительно, что про костюм он совсем забыл.

Однако именно миссис Кугат была дома, собирая силы, чтобы почистить серебро к завтрашнему дню. А еще она составляла список, того, что ее кухарки Анне запрещалось готовить и на какие продукты у нее и Джорджа была не усвояемость и отвращение.

Лиз любила костюмы, и ее собственный уже неделю лежал на кровати в комнате для гостей, и не было повода для того, чтобы его одеть.

Когда мистеру Кугату предлагали помочь, он всегда отказывал, и говорил, что предпочел бы решить эту проблему самостоятельно. А это означало, что они с Кори Картрайтом и Биллом Стоуном обычно заканчивали тем, что снимали "Трех мушкетеров" в каком-нибудь грязном заведении в центре города (к счастью, не обращая внимания на то, был ли это круизный бал или представление сюрреалистов) и проводили неразлучный вечер, приговаривая: "Все за одного и один за всех!"

- Анна, проследи, чтобы тосты для куриного фарша были хрустящими, - сказала Лиз, машинально открыв полку, она достала нож для нарезки фруктов, - и приготовь кофе свежим и крепким. Половина шестого! Джордж скоро придет домой.

Если он снова забыл про свой костюм, то ей придется повязать ему тюрбан на голову и позволить надеть парадный костюм. (Или это в Индии носят тюрбаны?) Может, завтра постелить на чистый стол ее венецианскую накидку или новую шелковую скатерть из дамасского шелка? " Подумала она.

Ей действительно следовало бы попробовать оба варианта прямо сейчас, чтобы решить, какой из них лучше, но, если она не хочет выглядеть на Балу старой каргой, ей лучше на сегодня принять ванну и немного вздремнуть.

- Анна, не забудь оставить в кладовой бутылки с виски. Не ставь их в холодильник до завтрашнего утра. Я собираюсь искупаться, но если позвонит мистер Кугат, то обязательно позови меня к телефону.

Мистер Кугат позвонил, когда она залезла в ванну.

- Я только что вернулся в офис, - сказал он усталым тоном. - Мы объехали весь этот чертов город. Какие планы?

- Сегодня в половине восьмого мы должны быть в "Штурме" за коктейлями и сэндвичами, а оттуда отправиться на бал. Ты решил проблему с костюмом?

Вспомнив о наряде, Джордж пришел в ужас. "Боже милостивый, да, совсем забыл, - сказал он с легкостью. - Уже так поздно, почему бы тебе не позвонить Кори и не попросить его забрать тебя? Я съезжу к Немо, сяду в какую-нибудь машину и встречусь с тобой в "Штурме".

В начале она энергично запротестовала, не веря уловкам Немо. Но в конце концов он покорил ее - его почта еще не была проверена, и ему потребовалось на это полчаса. - Не беспокойся, Немо всегда меня выручает, - сказал он.

И она неохотно согласилась. В любом случае, на этот раз он не мог быть мушкетером.

Лиз сначала позвонила Кори и начала одеваться, совсем забыв, о некоторых своих сомнениях и усталости. Она собиралась выглядеть очень хорошо.

Мисс Терри отлично справилась с ее одеждой. Это был костюм арабской танцовщицы. Однако в области талии юбка и болеро не сходились, оставляя около двух дюймов открытой груди.

" Интересно, посчитали бы сотрудники Банка Англии это вполне уместным для жены третьего вице-президента? " Подумала женщина.

Трудно было сказать что-то об англичанах. Особенно о тех, с кем приходилось встречаться, всегда казались либо в десять раз более широко мыслящими, чем американцы, либо в двадцать раз более чопорными.

Предусмотрительно она надела розовую шелковую нижнюю юбку. " Нет смысла подвергать риску работу мистера Кугата. "

Кори, прибывший в назначенный срок, сопровождался достойным порицания мистера Стоуна, которого никто не видел и не слышал со времен последней коронации.

Они были одеты в форму иностранного легиона и, как правило, оставались довольны собой за то, что додумались наполнить свои двухлитровые фляжки скотчем.

"Ты выглядишь на миллион долларов, детка, - сказал только что прибывший Кори. - Что Джордж собирается делать, снова стать тайпом и изображать из себя шейха?

- О, Кори, я не знаю! Он был так занят, что еще полчаса назад и не вспоминал о своем костюме. Он собирается сходить в кафе "Немо" и кое-что там купить.

- У "Немо" почти ничего не осталось, - задумчиво произнес Кори. - Большая часть его вещей проела моль, если бы ты открыла дверь его шкафа, то тебя поверг шок, все вещи, что остались там, воняют.

Они отправились к Штурмам, предварительно торжественно выпив по стаканчику пыльного шотландского виски из буфета, чтобы подавить обычный страх что, возможно, по необъяснимой причине больше кроме них никого не будет в костюмах.

Однако все были на месте, и вечеринка шла в самом разгаре. Они вошли, чувствуя себя намного лучше после виски, и были встречены одобрительными возгласами.

Все умоляли миссис Кугат снять нижнюю рубашку, но она сумела сохранить твердость в своем трезвом решении и не сделала это.

И только час спустя, когда Лиз села на лестничную площадку и подумала о Джордже, ее спутник, бандит из Нью-Йорка, посмотрел вниз и воскликнул: - Девочки, а вот и принц!

Принц появился в довольно неуклюжем и эффектном наряде и в полном вооружении. То, что в пору своего расцвета, несомненно, называлось "могучими доспехами", возможно, принадлежало сэру Гавейну, чья сила равнялась силе десятерых.

Во всяком случае, кого-то, чья сила значительно превосходила силу принца Кугата, который выглядел очень маленьким и смертельно уставшим.

Складывалось такое впечатление, что он не столько носил свои доспехи, сколько уютно жил в них, вероятно, вместе с кроватью и парой стульев.

Его глаза как раз приблизились к маленькому решетчатому отверстию в козырьке, и он с усилием выглянул наружу, как человек, вставший на цыпочки, чтобы заглянуть через высокий подоконник.

Миссис Кугат бросилась к нему, пока Джордж со скрипучим голосом поприветствовал хозяина дома среди собравшейся толпы. - Ну, Джордж! Где ты был, мужик? Какой милый, такой африканский! Возьми открывашку, и я налью тебе выпить!

- Дай мне два стакана, - устало попросил тот.

- Бедный старина Джорджи! Пойдем в столовую, я составлю тебе компанию.

- Привет, Лиз, - сказал Кугат серьезно, проходя мимо миссис Кугат. — Это лучшее, что я смог сделать. - и они ушли в столовую.

- Отличная открытка, - коротко заметил Рифф, когда присоединился к ней на лестнице.

Вечеринка с коктейлями продолжалась и продолжалась. Съемочная группа Кугата уже видела множество балов в честь коронации - спешить было некуда. Просто они успели туда до коронации королевы.

Миссис Кугат все еще сидела на лестничной площадке с Риффом, когда все собрались уходить. - Я, пожалуй, пойду посмотрю, как там Джордж, - сказала она, вставая.

В этот момент внизу появился мистер Кугат, а с ним его хороший друг мистер Стоун.

"Самый лучший друг, который когда-либо был у него", - как он в тот момент говорил легионеру.

Они вдвоем решительно и не без труда начали подниматься по лестнице.

Лиз, посмотрев вниз, с тревогой осознала, что Мистер Кугат изрядно выпил.

- Ты тот парень, который назвал меня принцем? - резко спросил он у Риффа, тяжело переступая с ноги на ногу на последней ступеньке.

- Беги, пирожок, ты крепкий орешек, - ответил его друг в очень хорошем настроении.

На мгновение удивленный тем, что его назвали кексиком, мистер Кугат с минуту ждал, прежде чем смог ответить. - Повтори это еще раз, - наконец выдавил он из себя с угрозой.

Рифф вяло повернулся к нему спиной.

- Боишься, да, Эмили? – продолжил мистер Кугат, торжествующе расхаживая перед своей добычей.

Миссис Кугат отвела глаза и принялась молиться.

- О, прекрати, - сказал Рифф и легонько, толкнул его в грудь. Это вообще вряд ли можно было назвать толчком, и вряд ли это имело бы такой результат, если бы мистер Кугат не стоял на краю лестничной площадке, облаченный в доспехи и хорошо подвыпивший.

Как бы то ни было, он отступил на шаг, зацепился восьмидюймовыми шпорами за перила и боком покатился вниз по лестнице с таким грохотом, словно по желобу каскадом посыпались консервные банки.

На мгновение воцарилась полная тишина, за которой последовали крики и взволнованные возгласы. - Снимите с него шлем! Ты не ушибся, старина?

- Где он расстегивается? - миссис Кугат сердито посмотрела на Риффа, который выглядел весьма обеспокоенным, подавила желание влепить ему пощечину и помчалась вниз по лестнице.

Мистеру Кугату осторожно помогли подняться на ноги, несколько пар рук услужливо потянули его за шлем. - Как снять эту чертову штуку? – сказал кто-то из них.

- Ее заклинило или что-то в этом роде. Как ты, Джордж, все в порядке? - страдальчески спросил мистер Стоун через щель.

Мистер Кугат молчал, но с неожиданной энергией предпринял неудачную попытку подняться обратно по лестнице.

Кори протиснулся к нему. - Послушай, Джордж, нам лучше снять эту штуку с твоей головы, - успокаивающе сказал он, заново изучая ситуацию со шлемом.

Но шлем не поддавался. Его заклинило, и он был сильно погнут.

Мистер Кугат, после продолжительных бессильных попыток снять его и ударить молотком, внезапно решил закрыть этот инцидент.

Отмахнувшись от своих симпатизантов, он решительно вышел за дверь под руку со своим хорошим другом мистером Стоуном, и больше его никто не видел.

"Кори, - жалобно простонала миссис Кугат, забираясь в его машину, - что мы будем с ним делать? Он же уже напился как следует! Мистер Эттербери и представители Банка Англии наверняка завтра позовут его на ланч. Надеюсь, что все пройдет хорошо.

- Не беспокойся о старине Джордже. Он всегда может постоять за себя! - сдержанно ответил Кори заводя машину.

- Пока что у него не слишком выдающиеся результаты, - наставительно ответила она.

- Да, но посмотри, кто толкнул его! Боже мой! Когда я думаю об этом человеке, который толкнул Джорджа, я просто в шоке.

- Ему не пришлось сильно давить, - рассудительно ответила миссис Кугат, - и, кроме того, Джордж хотел драться. Это на него совсем не похоже, не так ли? Обычно выпивка делала его таким покладистым, что он мог бы позволить даже своему злейшему врагу пройтись по его лицу. Держу пари, что этот чертов Стоун подговорил его на это - он всегда создает проблемы!

Лиз, Билл Стоун - один из лучших. Если бы вы, девочки, видели его почаще...

- Спасибо, мне достаточно того, что я увидела. Если бы мы видели его чаще, то вывезли его из города на железной дороге. Мы здесь.

- Я боюсь заходить в " Штурм", Кори. Как ты думаешь, они здесь?

- Скорее всего, нет. Я думаю, они пошли к Немо, чтобы снять этот костюм. Ему придется воспользоваться паяльной лампой.

Это предположение оказалось верным. Мистера Кугата нигде не было видно. В бальном зале было темно, и оркестр играл прелюдию к процессии.

Они как раз успели на коронацию.

Миссис Кугат вместе с преданно щиплющим ее Кори поспешили в ложу Аттербери, которая, была предназначена для знаменитостей, и открывала прекрасный и беспрепятственный обзор.

- А, вот и ты, моя дорогая, - милостиво прошептал Эттербери. - Леди Уиллингтон, миссис Кугат, жена Джорджа, вы знаете. И сэр Берси. Где Джордж, Мэри Элизабет?

- Его еще нет, - прошептала миссис Кугат и призвала на помощь все свое самообладание, чтобы вместо него представить Кори, но в этот момент зазвучали трубы, и свет погас, и единственное белое пятно осветило плотно занавешенный дверной проем в дальнем конце комнаты. Через эти врата должна была пройти королева, тайна ее личности до этого момента хранилась ценой многих жизней.

Снова зазвучали трубы, занавеси заколебались, и все посмотрели друг на друга.

В заведении выжидательно уставились на дверь. Но ничего не произошло.

Внезапно Лиз, которая в беспокойстве оглядывала галереи, увидела, как Кори напрягся, и оглянулась.

Из-за складок бархата неловко высунулся кулак в кольчуге. Широко раскрыв глаза, она повернулась к Кори, а он удивленно окинул ее взглядом.

Затем они взялись за руки и упрямо уставились друг на друга.

Трубы зазвучали снова, и на этот раз занавеси раздвинулись, выпуская Джорджа.

Казалось, он совершенно не замечал всеобщего внимания и фанфар - замкнутый и погруженный в свой собственный маленький мирок, мужчина небрежно подошел, к колонне, увитой гирляндами, и с большим трудом, потратив, наверное, целых две минуты, сумел прикурить сигарету - девятьсот пар глаз зачарованно наблюдали за его безликими движениями.

Наконец, зажженная сигарета сверхъестественным образом исчезла в шлеме, и больше ее никто не видел, но дым от нее продолжал спокойно выходить из пустого отверстия, как из ленивого вулкана.

Устроившись поудобнее, он погрузился в самоанализ.

Взволнованно заревели трубы.

Но вот, наконец, занавес величественно распахнулся, и появилась процессия. Ее возглавляли четверо маленьких мальчиков-пажей, чьи круглые глаза, когда они вышли на свет, сразу же приковали к себе внимание мистера Кугата.

Пажи, медленно шагая, подошли к нему, а потом развернулись и двинулись назад.

Затем появились служанки в роскошных нарядах, каждая из которых искоса поглядывала на колонну, и все они хихикали. Потом музыка заиграла громче, и появилась сама королева, высокая, статная и украшенная, именно такой, какой все и ожидали ее увидеть, - только ее лицо было краснее, чем ожидалось.

Мистер Кугат неподвижно стоял у своей колонны, и напряжение в зале немного спало. Однако, когда основная часть процессии проходила мимо него, он внезапно пришел в себя, стряхнул с себя задумчивость и как бы невзначай присоединился к демонстрантам. Однако он не стал маршировать. Он неторопливо стал расхаживать между ними, как человек, прогуливающийся по променаду среди воскресной толпы.

Это вызвало значительные затруднения, поскольку он, по-видимому, мог видеть только очень небольшое пространство прямо перед собой.

Так что, когда Джордж бродил, лениво выпуская дым из головы, то сильно столкнулся с одной или двумя девушками, потом споткнулся о слепого патриарха в маске.

Некоторое время он дружелюбно шел рядом с королевой, но затем, придирчиво осмотревшись, решил повернуть налево.

Поскольку он не замечал ее, то проскочил прямо у нее под подбородком, так что она была вынуждена замереть как вкопанная, и это вызвало сильную суматоху в арьергарде.

Дальнейшее замешательство ознаменовалось прибытием к трону служителя, который предпринял опрометчивую попытку уговорить мистера Кугата удалиться, и оскорбленный Джордж нанес ответный удар прямо в лицо.

Мальчики-пажи, служанки и патриархи, которым надлежало выстроиться в ряд, размеренно ступая по обозначенным мелом дорожкам, нарушили строй и собрались вокруг, чтобы посмотреть.

Однако королева, по-видимому, уставшая от перипетий шествия, проследовала к трону, даже не потрудившись взглянуть на него, и с благодарностью опустилась на колени, чтобы в одиночестве дождаться короны.

Мистер Кугат, оттолкнув служанку, присоединился к ней. Он тяжело опустился на ступеньки рядом с королевой, отряхнул руки, устало вытянул ноги и затем решил, чтобы как следует расслабиться, снять шлем.

Все глаза в зале выжидающе блестели. То есть все, кроме глаз Кори и миссис Кугат. Их глаза были закрыты. Но шлем держался, упрямо отказываясь раскрывать свой секрет, и очередной кризис миновал.

Затем сбитая с толку свита поспешно принялась приводить церемонию в порядок, и члены Секретного комитета чинно вышли, высоко неся жемчужную корону.

В конце концов, это была впечатляющая картина, и мистер Кугат в своих сверкающих доспехах не сделал бы ничего, что могло бы испортить ее средневековое великолепие, если бы он не развалился так непринужденно и теперь не курил изо всех щелей. Он был похож на перегруженный паровоз, остановившийся для передышки на запасном пути.

- Слушаю вас! Слушаю вас! - прогрохотал член комитета по бисеру, звучно нарушив тишину и напугав мистера Кугата, который обиженно повернулся и уставился на него.

Чтобы развернуться достаточно далеко для удачного разглядывания, ему пришлось изрядно перестроиться, и он был занят этим, в то время как член комитета продолжал, стараясь, чтобы его голос не лязгал. - Все присутствующие здесь в этот двадцатый день одиннадцатого месяца, - дым окутал голову дигитанта, и он остановился, чтобы откашляться, - тысяча девятьсот сорокового года.

Джордж решил скрестить ноги и смиренно устроиться поудобнее, чтобы слушать.

- Торжественно призываются к будьте свидетелем, но что-то пошло не так.

Когда он поднял ее, нога внезапно конвульсивно изогнулась в воздухе, напряглась, опрокинула его на спину и соскользнула к подножию лестницы, где он и остался лежать, а другая нога молотила по полу, как хвост дракона.

Голос члена комиссии затих, и все замерли, глядя на него в ужасе и зачарованности.

Это было похоже на припадок. Затем, лежа ничком, он совершил невероятный прыжок на ноги, подпрыгнул еще раз, приземлился сидя и начал бешено крутиться на спине.

- Боже мой! - внезапно закричал Кори из ложи Аттербери. - Он весь горит!

Суматоха, вызванная тем, что Джорджа выставили за дверь, поднялась ужасной.

Женщины завизжали, мужчины закричали, и все забегали туда-сюда. Кто-то сорвал бархатные занавески, а кто-то еще поднял тревогу.

Оркестр, как на тонущих кораблях, заиграл вдохновляющую мелодию.

Мистер Кугат, изрыгая клубы дыма, продолжал подпрыгивать и корчиться на ступенях трона, пока бармен с обычным для его профессии спокойствием не вбежал и не плеснул сельтерской в "неприкосновенный шлем".

Раздались радостные возгласы и аплодисменты, но в разгар суматохи небольшой, сдержанный кортеж окружил все еще тлеющую кучу и незаметно исчез вместе с ней, оставив пятьдесят второй бал-маскарад в честь Коронации переживать серьезное разочарование.

Дункан Аттербери и его супруга в сопровождении своих гостей, сэра Берси и леди Уиллингтон из Лондона, Феттеркэрна и Моулда, прибыли на ланч к дверям дома Кугатов, как и было запланировано, в четверть первого на следующий день.

Миссис Кугат, очень бледная, но храбро улыбающаяся из-за витрины с орхидеями на плече, встретила их у двери. Орхидеи, которые доставили всего на минуту раньше, чем Эттербери и Уиллингтоны, безмерно прибавили ей храбрости. Они были от Риффа и сопровождались запиской, в которой говорилось:

"После развода позвоните в Викершем 2-3486".

Мистер Кугат, в безукоризненном утреннем халате, стоял у нее за спиной и тоже улыбался, стиснув зубы. Его тоже только что доставил - ни минутой раньше - его хороший друг мистер Стоун, которому Лиз в кои-то веки поставила высокие оценки.

Галстук и брюки мистера Кугата были не совсем такими, какие выбрала бы она сама, - они были в довольно яркую полоску, а на лацкане его пиджака красовалась белая гвоздика, сделанная из перьев, что придавало ему нарядный вид для венчания в церкви. Кроме того, он, как это было неестественно для городского жителя, отказался от парикмахерской. Но все равно выглядел презентабельно и находился там - а это было все, что имело значение в данный момент.

- Ну, Джордж, - сердечно сказал мистер Эттербери, принимая бокал шерри от дворецкого матери мистера Кугата, - где ты был вчера вечером? Мы так и не увидели тебя за весь вечер!

Миссис Кугат прервала речь и взглянула на мужа, который стоял, опершись о каминную полку. Его взгляд был устремлен в одну точку, а выражение лица - сурово-решительным.

Было очевидно, что он вот-вот сделает это и умрет. Мистер Кугат всегда отличался безрассудной склонностью сталкиваться с музыкой лицом к лицу, и он, очевидно, готовился сделать это сейчас. Мужчина принес бы униженные извинения, мучительно откровенно признался бы во всем, а затем, вероятно, подал бы в отставку.

Она глубоко вздохнула и решилась.

- Джордж не смог пойти туда, - отчетливо произнесла Лиз. - У него было много незаконченной работы, поэтому он просто остался дома. - И затем, решительно направляясь вверх по течению. - Вам понравилась вечеринка, леди Уиллингтон? По-моему, в этом году все было просто чудесно - за исключением, конечно, коронации! Она рассмеялась, вспомнив что-то восхитительное, и повернулась к мистеру Кугату. - У меня не было возможности сказать тебе сегодня утром, Джордж, но вчера вечером произошло самое ужасное! Коронация была полностью сорвана каким-то нелепым человеком в доспехах, который, должно быть, немного перебрал. Как он проник внутрь, никто не знает, но он это сделал, слонялся по округе, натыкался на людей и в конце концов поджег себя. В заведении поднялся переполох, и приехала пожарная команда. Они выплеснули на него бутылку сельтерской, и никто, - отчетливо закончила она, - не знает, кто он такой!

- Это было возмутительно! - воскликнул мистер Аттербери.

- Но чертовски забавно, - вставил сэр Берси, и миссис Кугат бросилась наполнять его бокал.

- Они не знают, кто это был? - пробормотал мистер Кугат скрипучим голосом, начиная садиться и резко вскакивая снова.

- Никто понятия не имеет, кто это был. - твердо ответила она, гадая, как он собирается усидеть за обедом. - Кори заходил сегодня утром, пока ты был с Доном в офисе, разбирал почту, и сказал, что весь город взбудоражен, но никто не знает. Комитет, конечно, пытается это выяснить, - ее тон стал слегка мстительным. - Они хотят подать в суд.

- Этот дурак, должно быть, пришел с кем-то, - сказал мистер Аттербери, шлепнул его по спине.

- Ну, да, наверное. - рассудительно сказала миссис Кугат, - но его собственные друзья вряд ли выдали бы его в таком серьезном деле, как это, так что я не думаю, что мы когда-нибудь узнаем его по-настоящему.

Он посмотрел вверх и стал на нее руку коктейльем снова ... благословенной росой под Миссис Взор уровень Эттербери из другого конца комнаты.

- Значит, прошлой ночью ты просидел дома, как старый хрыч, да? - пожурил мистер Аттербери, переключая внимание на более достойную тему и хлопая мистера Кугата по вздрагивающей спине.

- Разве ты не знаешь, что из-за постоянной работы и отсутствия развлечений Джордж становится скучным парнем? Мы не можем этого допустить, ты же знаешь!

Мистер Кугат виновато улыбнулся, а мистер Аттербери продолжил снисходительным тоном: - Если вы не напомните меня в юности! От многих балов я отказывался, потому что чувствовал, что на карту поставлены более важные вещи. Но я был неправ, разве ты не согласна со мной, Берси? Иногда расслабляться очень важно - просто невероятно. Не стоит слишком близко подходить к точильному камню! Я скажу, что в наши дни таких, как Джордж, немного. Большинство молодых людей, с которыми я встречаюсь, кажутся мне безответственными людьми, ни к чему не относящимися должным образом. Взять хотя бы того дурака прошлой ночью! Черт возьми, я бы хотел узнать, кто он такой. Этого парня следовало бы исключить из его клубов! Такого раньше никогда не случалось.

Миссис Кугат выпила свой шерри одним глотком, а затем, остановившись, встретилась с глазами миссис Аттербери. Твердый взгляд этой леди не дрогнул, но, когда миссис Кугат решительно подняла подбородок и посмотрела ей в глаза, Губы миссис Эттербери изогнулись в ободряющей улыбке.

Она повернулась к мужу. - О, я не знаю, Дункан, - беспечно ответила та. - Кажется, я помню тот год, когда Лили Бухард была королевой, и один из визирей в маске упал ничком, и двум трубачам пришлось выносить его ногами вперед.

Мистер Эттербери поперхнулся шерри и грозно нахмурил брови. Я не припоминаю ничего подобного, - смущенно проворчал он.

- Возможно, одна из тех корон, от которых вы отказались, моя дорогая, миссис. - Эттербери невозмутимо ответил, и дворецкий матери миссис Кугат объявил, что подан обед.

... в болезни и здравии...

МИССИС КУГАТ повернулась в своей постели и лениво посмотрела на будильник что стоял на столике рядом с ней.

Половина девятого.

Сквозь жалюзи пробивались лучи утреннего солнца. В воздухе витал аромат кофе. Отдаленный гул, доносившийся из другой части дома, слышался вверху и внизу, напоминая о хорошо организованной ранней уборке пылесосом.

Она безмятежно потянулась, взяла сигарету и резко выпрямилась.

На соседней кровати лежал Джордж, съежившись под одеялом.

- Эй, засоня! - закричала она, размахивая ногами. Посмотри, который час?

Мистер Кугат не пошевелился, но его глаза медленно открылись - затуманенные и апатичные.

- Я знаю, - с усилием произнес он и снова закрыл их.

Лиз охватила тревога, и она смотрела на него широко раскрытыми глазами, пока нащупывала тапочки и надевала халат. - Ты не собираешься в офис? - неуверенно спросила она.

- Нет, - буркнул тот, не открывая глаз. - Меня тошнит.

Лиз наклонилась, чтобы потрогать его голову - лоб оказался горячим.

Мистер Кугат еще сильнее закутался в одеяло.

Поспешно закрыв окно, женщина прошмыгнула в гардеробную, а затем в растерянности снова выскочила в холл, где позвала горничную.

Мистер Кугат никогда не болел - даже самые обычные припадки и недомогания обходили его стороной.

Его носовые пазухи, двенадцатиперстная кишка, желчный пузырь и аппендикс были невозмутимы. Ядовитые выделения прекрасно справлялись сами. Казалось ужасным, что, судя по его виду, все разом рухнуло.

- Анна! - крикнула она еще раз, перегнувшись через перила лестницы. - Мистер Кугат сегодня утром неважно себя чувствует, не могли бы вы немедленно принести горячего кофе? – и она поспешила обратно.

Джордж проснулся и сидел на краю кровати, уставившись на свои ноги.

Однако, когда вошла Лиз, он поднялся и, пошатываясь, направился в ванную. - Я спущусь в столовую, - сказал он и исчез.

- Он говорит, что спустится, Анна, - крикнула она, бросаясь обратно к перилам.

Внизу появилась уборщица с пылесосом и подняла на нее встревоженное лицо. - В столовой убирают, - сказала горничная, широко раскрыв глаза.

- О! Что ж, тогда вам придется принести завтрак наверх.

- У нас, знаете ли, только один большой поднос. Можно я все на него поставлю?

- Нет, вам придется накрыть карточный столик в гардеробной.

- Сегодня пятница. - Последнее было произнесено с мрачным значением.

- Я знаю, Анна, но тебе придется отложить уборку на потом. Неужели ты не понимаешь? Джордж, возможно, опасно болен!

- Святые угодники! - ответила она и исчезла.

Лиз заглянула в дверь ванной. Мистер Кугат полоскал горло.

- Мне позвать доктора Бьюэлла?- с тревогой спросила она.

- Тебе виднее, - продолжил он, бессильно сплюнув и повернувшись, чтобы безучастно осмотреть содержимое аптечки.

Она плеснула себе в лицо водой в ванной комнате для гостей и бросилась к телефону, столкнувшись в холле с приближающимся карточным столом.

Прачка, горничная и иностранка, которых, очевидно, оторвали от их собственных занятий, накрывали стол.

Сочувственные взгляды были устремлены на мистера Кугата, который как раз в этот момент вышел из ванной и с несчастным видом уселся на краешек стула у окна, мешая всем. Он выглядел смущенным и никому не нужным.

Оставив сообщение доктору, миссис Кугат поспешила обратно к нему, чувствуя, как ее переполняют любовь и беспокойство.

Однако, когда она добралась до Джорджа, ее охватила неожиданная робость. Больной мистер Кугат был ей совершенно незнаком. Лиз снова робко ощупала его голову.

Завтрак занял некоторое время. Утром были хлопья.

Джордж, вяло ковыряя в тарелке, сказал, что он не возражал бы, если бы они всегда завтракали только вареными яйцами, но сегодня утром это не имело значения, да он не был особенно голоден.

Тем не менее, ему показалось разумным начать все сначала и попробовать его с яйца.

Она крикнула вниз по лестнице - ну вот, опять: - Анна! Джордж думает, что ему, хочется вареное яйцо.

Однако к тому времени, когда принесли яйцо, мистер Кугат снова скрылся за дверью ванной.

Лиз торопливо оделась, насколько это было возможно без расчески, пудреницы и пояса, которые хранились в шкафу у Джорджа, и поспешила вниз, чтобы привести в порядок свои планы на день.

Миссис Кугат придется отменить встречу с парикмахером. А еще ей нужен кто-то, кто заменит ее на распродаже сувениров Красного Креста. И она собиралась позвонить своей матери и сказать, чтобы та не приводила кузину Мелбу из Цинциннати на чай.

Женщина похолодела от дурного предчувствия и в перерывах между телефонными звонками то и дело подбегала к окнам гостиной, чтобы посмотреть, не видит ли она доктора Бьюэлла.

Перед глазами всплыли душераздирающие картины одинокой жизни. Последние слова мистера Кугата - слабый, но храбрый. Мистер Кугат в своем гробу, и в рубашке, завернутый в белый атлас, как конфета в роскошнлй коробке.

Люди, несущие его гроб, возвращаются в дом, как и Томми Спенсер, для еще одного печального и прощального глотка.

У нее заболело горло. Мистер Кугат положил этому конец, спустившись вниз по лестнице.

Поверх пижамы он надел серые фланелевые брюки и старый свитер, в котором охотился на уток.

На шее у него был его лучший белый шелковый шарф с монограммой, а поверх всего - самый старый халат.

Он прошаркал к кофейному столику и нерешительно присел на краешек, ничего не сказав.

Его волосы встали дыбом, и мужчина выглядел задумчивым.

- Как ты думаешь, тебе стоит спуститься вниз? - с тревогой спросила она.

- Я не знаю, они что-то делают с моей кроватью, - сказал он.

Пока она разбиралась с этим, пришел врач.

- Мистер Кугат простудился. Ничего серьезного, но ему лучше побыть дома денек-другой и позаботиться о себе. Побольше отдыхайте, избегайте сквозняков, пейте много жидкости - две розовые таблетки чередуйте с одной коричневой каждый час - и поласкайте горло соленой водой. – сказал он.

Джордж, успокоенный и заинтересованный, откинулся на спинку большого кресла, изучая свои симптомы.

Оживленная от облегчения, Лиз проводила доктора до двери и поспешила наверх, чтобы закончить одеваться. В конце концов, у нее как раз оставалось время записаться на прием к парикмахеру.

По дороге домой она остановится и купит для него детектив и несколько журналов о кино. Как здорово, что Джордж останется дома. Милый мистер Кугат, внезапно ставший уязвимым и неадекватным, с торчащими во все стороны волосами - слаб. Боже, как же Лиз его любила.

Ей не терпелось спуститься вниз и посмотреть, не сможет ли она что-нибудь сделать, чтобы ему было удобнее, прежде чем уйдет.

- Как насчет ланча? - Анна поймала ее у дверей гаража. - Мы планировали арахисовый салат. Он будет его есть?

- Я не уверена, что он будет. Лучше Анна, спроси у него, чего он хочет. Я вернусь в час дня.

Нагруженная двумя книгами, тремя журналами, горшком с тюльпанами и горстью белого винограда, она в нетерпении возвращалась домой ближе к часу дня идя по дорожке, где встретила Бельду, одетую в белое, в великолепное легкое платье, выходящую из их парадной двери.

- Я пошла в "А и П", - просияла она, поясняя.

- "А" и… - переспросила миссис Кугат. - Зачем?

- За хорошим стейком.

- Почему Анна не ходит?

- Она-а занята-а.

- А что, мистер Кугат, заказал на обед?

- Французский-фринч.

- Ах, да, конечно.

- Вкусный суп.

- Вкусный суп - домашняя медицина. Мужчины, должны быть здоровы, - пропел ее голос, - будьте здоровы!

Миссис Кугат взяла себя в руки. - А как насчет глажки? - спросила она.

- Ха! Мистеру Кугату плохо, что делать? Запал! Полный запал!

- Ой.

- Да, мужчины такие, миссис Кугат. Когда Фексису плохо, он бросает вызов всему миру. Теперь у меня нет друзей, нет и дома. У меня нет друзей в доме, где я живу, и у меня нет друзей в доме, Недда.

- Ты хочешь сказать, что...

- Анна сес со. – та перебила Лиз

Мистера Кугата обнаружили в подвале, он уныло что-то завинчивал и отвинчивал - по-видимому, наугад. Выглядел подавленным, и его уговорили вернуться наверх.

В библиотеке она наткнулась на цепочку ламп, которые были расставлены так, чтобы освещать его в темном углу рядом с дровяным ящиком (подальше от сквозняков).

Там стояли его стул, два разобранных дробовика с принадлежностями для чистки, стакан с виски и белый бархатный чехол от шезлонга из гостевой комнаты.

- Кто-нибудь вызвал электрика? - спросила Лиз, начиная вытаскивать предметы оттуда, где они были, и возвращать их на место.

Джордж оторвал взгляд от своего нового фильма "Забава". - Да, - ответил он, - но Анна говорит, что сегодня бастуют все электрики. Я сказал ей, - добавил он, - что ей лучше купить свечи.

Обед, в конце концов, его разочаровал. - Это было ужасно, -возмутился мужчина, - у всего этого не было никакого вкуса. С таким же успехом можно было есть солому!

Миссис Кугат тайком, в меру своих возможностей, ела за двоих, пока Анны не было в комнате, но большую часть шоколадного торта мужа ей пришлось скормить их домашней кошке Лилиан.

После обеда она поднялась наверх и достала свое вязание.

Теперь они могли бы расположиться уютно и по-домашнему, перед камином.

Она сможет проследить, чтобы он принял лекарство и не скучал. Возможно, Джордж позволит ей почитать вслух. Может быть, ему захочется поиграть в нарды. Как приятно в такой холодный, пасмурный день, как этот.

Однако, когда она вернулась в библиотеку, немного задержавшись у телефона (свет у соседей с дома 4 был выключен. Имел ли к этому какое-то отношение Джордж?), она обнаружила, что комната пуста, окна открыты, а занавески развеваются и струятся.

Мистер Кугат, отданный на милость стихии и кутающийся в халат, стоял на балконе, свесившись через перила.

- Что-то странное происходит с этой кошкой", - ответил он в ответ на ее протестующие возгласы. Она просто исчезла. - Кошка! Только не говори мне, что ты выпустила Лилиан!

- Всего на минутку. Ей нужно больше заниматься спортом - она толстеет, - рассудительно объяснила Лиз.

- Но, дорогая, мы никогда не выпускаем ее гулять одну! Она ведет себя как полная идиотка. Перебегает улицу перед машинами, ест мусор, забирается на деревья и не знает, как спуститься. О боже! Ее нигде нет. Кто бы мог подумать, что с таким ценным животным, как Лилиан, нужно быть поосторожнее. Интересно, что мне лучше сделать?

Миссис Кугат сразу же отправилась искать Лилиан.

Мистер Кугат с робким видом покинул балкон, принял двойную дозу таблеток, бережно укрыл колени белым бархатным покрывалом от шезлонга и устроился у камина с одним из ружей и банкой масла. Он выглядел кротким и извиняющимся и предложил позвонить своему знакомому в мэрию.

Чтобы выследить Лилиан, требовалась выдержка. Озябшая и встревоженная, миссис Кугат бродила то по-одному кварталу, то по- другому, прошлась по аллеям и даже заглянула в соседские сады, выкрикивая настойчивым и усталым фальцетом: - Сюда, Лили, Лили, иди сюда, Китти!

Из задних окон на нее смотрели любопытные лица, а заинтересованные дети сообщали противоречивую информацию.

Однако, как это обычно и случалось, когда она уже была готова сдаться, то услышала знакомое мяуканье высоко над головой.

На этот раз Лилиан цеплялась за шест всеми четырьмя лапами и боязливо оглядывалась через плечо.

- Это чей-то кот, - сказал маленький мальчик, беседовавший с миссис Кугат, - и он не может спуститься.

- Это моя кошка, - безнадежно произнесла Лиз, поднимая взгляд и прикрывая глаза рукой.

Она что, не знает, как спуститься?" - с интересом спросил ребенок.

- Думаю, что нет, - ответила та. - Эй, Лили, Лили, вернись назад, дурочка, и спускайся, не оглядываясь!

- Конечно. О, боже! Поддержи меня.

Миссис Кугат осторожно подняла ребенка на первую ветку, и он начал упорно карабкаться. Ветки были далеко друг от друга, и она с растущим беспокойством смотрела на его маленькие резиновые сапоги и ноги в синих штанах.

Он оказался намного младше, чем показался ей на первый взгляд.

- С тобой все в порядке? - женщина окликнула его, когда он преодолел примерно три четверти пути.

- Конечно, - проворчал мальчишка, не останавливаясь. - Это

весело.

- Если бы я раньше залазил на это дерево, то знал бы, что делать, - сказал мальчик.

Лиз взглянула на него. Он выглядел проворным, и забавным.

- Ты не мог бы забраться туда и спустить котенка, не так ли? - с сомнением спросила она. Я бы дала тебе четвертак, если бы ты согласился.

Успокоившись, женщина наклонила голову, чтобы облегчить боль, а затем посмотрела снова. Он схватил Лилиан за хвост. - О, будь осторожен! - крикнула она. - Не делай ей больно, а то она тебя поцарапает.

Воздух разорвал пронзительный крик, и миссис Кугат резко обернулась.

В это время переходила, через улицу блондинка в лиловых брюках. - Держись, Эдди! - закричала она. - Мама идет.

Эдди, до этого момента олицетворявший хладнокровие и апломб, отпустил хвост Лилиан, оглянулся через плечо и стал бледно-зеленым. Затем он издал пронзительный вопль.

По всей улице распахнулись двери, и люди хлынули наружу.

В конце концов они вызвали пожарных, а вместе с ними и прессу. Эдди и Лилиан, стоя на шесте и снова на земле, позировали для первых выпусков.

Миссис Кугат назвала свое имя и адрес - всем желающим.

Мать Эдди пригрозила подать в суд.

Эдди потребовал свой четвертак.

Толпа угрожающе зашепталась, а миссис Кугат, гадая, каково это - быть линчеванной, опустошила свой кошелек на три доллара шестьдесят центов.

Затем Эдди поинтересовался, разрешит ли дама ему оставить котенка.

Толпа сказала: - О, какой милый! - и выглядела вызывающе.

Прижав к себе Лилиан, миссис Кугат повернулась и скрылась в переулке.

Анна, Бельда и мистер Кугат были в кладовой в поисках полосатого костюма, который когда-то был у мистера Кугата. Все запечатанные пакеты от моли были распечатаны, но его еще не нашли.

- Я отдала его в Центр одежды, дорогой, два года назад. Не лучше ли тебе вернуться в библиотеку? Здесь не жарко.

Мистера Кугата отвлекла его старая морская форма, которую он не видел уже много лет. Он примерял куртку и расправлял плечи перед зеркалом.

По полу покатились шарики от моли.

Анна и Бельда все еще были в восторге.

Гарри Хирш, забрел внутрь и присоединился к ним. Когда он как следует разглядел кладовую, его глаза заблестели, и мужчина взял одно из лучших зимних пальто мистера Кугата и принялся обшаривать его, как белка орех.

- Маленький размер и много ношеного, - сказал он с удовольствием. - Я дам вам полтора доллара, за этот хлам.

Мистера Кугата, все еще одетого в форму, уговорили вернуться в библиотеку и дали ему две таблетки - коричневую и розовую - он не мог вспомнить, какую принимал в последний раз.

Гарри Хирша проводили до входной двери после покупки зимнего пальто мистера Кугата и клетчатого костюма для гольфа, за которые он отдал по два доллара за штуку.

У нее было предчувствие, что теперь, когда он узнал о кладовой, будет чаще приходить к ним.

Она отдала остатки шоколадного торта Лилиан и вернулась обратно в библиотеку, где мистер Кугат, взобравшись на стремянку для книг, перекладывал что-то на верхней полке и освещал верхний этаж безопасными спичками. - Что ты ищешь? - спросила она, задумчиво глядя на него.

- Мои учебники по юриспруденции. Что с ними сделали?

- Учебники по юриспруденции? - Она не думала, что когда-либо видела их. На самом деле, она даже не верила, что знала, что он когда-либо учился на юридическом факультете.

Возможно, они были у его матери. Должно быть, так оно и есть.

Не убежденный, он безутешно остался стоять на вершине лестницы. Она протянула ему еще одну таблетку для загара.

- Боже, - размышлял он, удивляясь и снова роясь в вещах с новым интересом, - неужели никому и в голову не приходит прибраться здесь? Здесь просто грязно! Посмотрите.

Небольшое облачко пыли поднялось от его праведного взгляда, но она не смотрела. Ее глаза были закрыты.

Затем раздался резкий звонок.

- Вот и звонок в дверь, - сказал он, насторожившись и спускаясь вниз. - Кто-нибудь собирается открыть?

Не знаю, сейчас откроют, они всегда так делают, - коротко ответила она, не открывая глаз.

- О, ну, я просто подумал, - слегка прихрамывая, он подошел и принял еще одну таблетку для загара, осторожно опустился в кресло и со вздохом откинул голову на спинку. «Забавно, - задумчиво произнес мужчина, — я слаб, как котенок».

В дверях появилась Анна. - Мистер Картрайт и мистер Штурм пришли повидаться с мистером Кугатом, - объявила она. - Мистер Картрайт принес кое-что из офиса, чтобы мистер Кугат подписал, если сможет.

- Мистер Картрайт! - Лицо мистера Кугата озарилось трогательным энтузиазмом и искренней благодарностью человека, который последние десять лет своей жизни провел в уединении монахинь на острове.

- Анна, скажи им, чтобы они пришли сюда, - ответил Джордж, резким пинком откидывая покрывало с шезлонга. - И лучше принесите немного Белого шоколада.

Миссис Кугат снова открыла глаза и принялась зажигать свечи.

- Ну-ну! Как поживает больной?

- Ну, Джорджи! Что все это значит? - Вошли господа. Картрайт и Штурм выглядели подтянутыми, хорошо причесанными, и румяными.

У Лиз защемило сердце.

Мистер Кугат в своем шарфе, темно-синей тунике и в халате, с торчащими вверх волосами, казался хрупким и трогательным.

- Пожалуйста, останься ненадолго и поговори с ним, - уговаривала она, слегка похлопывая Кори по спине и испытывая прилив новой нежности. - Это пойдет ему на пользу.

Бедняжка, с раскаянием подумала она, торопливо поднимаясь по лестнице за губной помадой, были ли эти таблетки достаточно сильными? Почему-то они не внушали уверенности. Возможно, ей лучше попросить доктора Бьюэлла зайти еще раз сегодня вечером, чтобы проверить. У нее была небольшая слабость, и она об этом предупредила доктора, а потом, внезапно почувствовав усталость, решила просто остаться наверху и принять ванну.

Намазавшись сосновым маслом и выпив стакан горячего молока, она расслабилась и стала сентиментальной. По всей ванной были разбросаны трогательные свидетельства присутствия мистера Кугата. Его вчерашняя рубашка безвольно висела на крючке. Ключи, бумажник и часы валялись брошенными на туалетном столике. Ботинки, выглядевшие заброшенными, неожиданно оказались под умывальником.

Когда Лиз посмотрела на них, на глазах у нее навернулись слезы.

Раздался стук в дверь. Послышался приглушенный до хрипоты голос Анны: - Мистер... Кугат пригласил джентльменов на ужин!

Она потянулась за халатом и опрокинула молоко. Голос стал значительно ниже. - У нас, будут птица с телятиной.

- Что еще, Анна? - щебетала она, вытирая молоко.

- Кабачки.

Тушки теток и кабачки.

Кори Картрайт был одним из тех мужчин, которые готовят блюда на углях и самостоятельно заправляют салат.

Жена Хоуи Штурма сказала, что ее шеф-повар когда-то работал в колонии.

- А Бельда все еще здесь? - прошипела она, высовывая голову из-за двери.

- Я уже ухожу.

- Остановите ее и пошлите в "А и П" за еще одним стейком, листьями салата, помидорами и порцией мороженого. Боюсь, вам придется попробовать запеченную Аляску еще раз.

Но с дружбой ничто не сравнимо, кроме постели.

Подперев подбородком раскалывающуюся голову, с остекленевшими глазами, она продолжала слушать, как Кори Картрайт в мельчайших подробностях рассказывал о работе метрдотелем "Амбассадора" о дикой индейке, о граусе (рябчике), о вальдшнепе и о черепахе.

- Конечно, ты был прав, Кори! - услышала она свой собственный голос, доносившийся откуда-то издалека.

Мистер Кугат рассказывал Хоуи Штурму о том, как они с Конни Беннетт провели то же самое время в "Рейнвебере".

Анна где-то за дверью гремела посудой и серебром, напевая злобную мелодию.

Но в дверь наконец позвонили.

Анна, направлявшаяся открывать, без фартука и, по-видимому, не заботившаяся о том, что кто-то об этом узнает, бросила на нее красноречивый взгляд.

Это оказался доктор.

Ничто не длится вечно, если бы только можно было помнить об этом. Господа Штурм и Картрайт, потратив на это немало времени, тактично и шутливо удалились.

Она помахала им на прощание у входной двери и передала привет миссис Штурм. Затем вернулась в библиотеку.

Мистер Кугат, не отрываясь от стетоскопа, рассказывал доктору Бьюэллу о болезни Райзенвебера и Конни Беннетт.

Доктор Бьюэлл, тоже ничуть не смутившись, достал маленькую серебряную воронку и заглянул в каждое из ушей мистера Кугата.

- Ну что ж, - сказал он, складывая все, - вы очень хорошая медсестра, юная леди!

- А я? – спросил Джордж.

- Да, я думаю, он будет достаточно здоров, чтобы завтра вернуться в офис. А теперь, если можно, выпейте хотя бы полстакана воды...

- Черт возьми, док, - решительно сказал мистер Кугат, - мне больше не нужны лекарства!

- Нет, - мягко сказал доктор Бьюэлл, - но я думаю, мы просто приготовим кое-что для миссис Кугат.

... для богатых, для бедных...

КОГДА миссис Кугат было четырнадцать, внизу ее табеля появилась запись, видимо, написанная учителями в отчаянии:

"По математике Мэри Элизабет, похоже, не способна понять ничего, кроме простейших элементов. Поэтому мы преподаватели, после серьезного обсуждения, вынуждены рекомендовать ей полностью отказаться от этого предмета, поскольку дальнейшие попытки овладеть им кажутся бесполезными".

Этот ультиматум, каким бы прискорбным он ни казался, был тактичным преуменьшением.

Миссис Кугат никогда и близко не подходила к пониманию математики - даже к самым элементарным основам. В остальном она была довольно сообразительным ребенком и с ранних лет посещала уроки арифметики с большим отвращением и непониманием.

Числа, с их непостижимыми законами и загадочным воздействием друг на друга, виделись ей как бы сквозь мутное стекло, и она продолжала видеть их такими, несмотря ни на что, что бы другие ни делали.

Со временем, проявив находчивость, Лиз обнаружила, что, просто запомнив несколько собственных правил, может добиться успеха.

Десять с чем-то - это всегда что-то для подростка, но подсчитать девять с чем-то - это большая работа, потому что сначала нужно посчитать с десятью, а потом вычесть единицу из ответа.

Счет на пятерки ритмичен и размашист, как стихотворение, но счет на тройки приходится делать на пальцах. Сложение движение вперед, а минусование назад. Если вы хотите разделить на четыре, просто разделите на два, а затем повторите это снова. Что-то в этом роде.

Она все еще справлялась с этим в возрасте двадцати лет, когда, вероятно, став жертвой притяжения противоположностей, вышла замуж за мистера Кугата, который, будучи зрелым математиком, происходил из потомственной семьи банкиров.

Мистер Кугат не был феноменальным человеком, но манипулирование цифрами и дыхание воздухом - это почти одно и то же для него - естественное, не требующее усилий функционирование.

Одни из самых ярких часов его детства были счастливо проведены на каникулах в будке кассира.

Он изящными движениями руки выводил целые колонки цифр, занимающие страницу, и, вероятно, мог бы заплатить за вас подоходный налог, поедая кукурузу в початках во французском казино.

Лиз же являлась полной противоположностью ему. В ней было много такого, что продолжало очаровывать его после медового месяца и чего Джордж не изменил бы ни за что на свете.

Однако эта пассивная неспособность справляться с цифрами не была одной из них.

Он почти сразу же, с беспечной уверенностью в себе, начал что-то предпринимать. В этом не было никакого смысла. Это просто свидетельствовало о недостаточной подготовке и силе воли.

Миссис Кугат была совершенно нормальным, рациональным существом. Не было никаких причин, по которым она не могла бы содержать в порядке свою чековую книжку, жить в рамках своего бюджета и вести счета по дому.

Женщина точно знала, что он имел в виду. Всю ее жизнь люди говорили ей подобные вещи. Она поняла, что единственное, что можно с этим поделать, - это просто стараться выглядеть умной, делать все, что в ее силах, и не впадать в депрессию.

Она придерживалась этих принципов в связи с заботой Джорджа с самого начала работы в МСЭ, и надо отдать должное им обоим, что господин Кугат, хотя и смирился с длительным перерывом, но все же надеялся на чудо.

Этим утром, восемнадцатого числа десятого месяца, за которое он так ратовал, - Лиз сидела за своим маленьким китайским письменным столом, готовясь оплатить счета.

На этом столе, отделанном белой кожей, стояли многочисленные предметы сервиза, ваза с хризантемами, мраморные часы, еще одна ваза с арахисом и зеленая фарфоровая лошадка. Так что рядом с чековой книжкой, которая была большой и деловой, как и подобает жене банкира места оставалось не так уж много.

Счеты были сложены в кучу, у нее на коленях, и женщина раскладывала их на три кучки на полу - одну справа, другую слева и еще одну позади себя.

Система с тремя стопками была ее собственным изобретением, о которой даже не знал мистер Кугат.

Справа располагались счета, которые оплачивались с самодовольной расторопностью состоятельного гражданина, - за свет, отопление и телефон, мясника, пекаря, изготовителя подсвечников и Загородный клуб.

Слева лежали другие счета, сопровождаемые напоминаниями, мягкими или нет, и с которыми лучше что-то сделать.

За спиной, описывая веселую дугу над ее головой, лежали те, которые сопровождались напоминаниями и которые никого не должны волновать в течение длительного времени.

Недостаток этой системы заключался в том, что после выплаты солидной суммы правому гражданину очень редко оставалось достаточно средств, на проживание до конца месяца, и погашение долгов с третьей стопки.

Для этого миссис Кугат пришлось разложить счета третьей стопки рядами для изучения, взвесив относительную назойливость каждой из них и разумно распределив свои последние пятьдесят долларов там, где это больше всего способствовало бы ее душевному спокойствию.

Сегодня утром она закончила сортировку, съела пару орешков, а затем бодро, но с опаской набросилась на чековую книжку. Как она и опасалась, та находилась в плачевном состоянии. В прошлом месяце, когда Лиз простыла, то была просто не в состоянии поддерживать баланс. Теперь, прежде чем что-либо предпринять, нужно было позаботиться об этом. Это являлось очень утомительным.

Часы тикали, количество арахиса в миске уменьшилось, и вскоре из хаоса был наведен порядок. Порядок и ликование.

Все когда-нибудь случается в первый раз - все правые были оплачены, все левые были погашены, и все счета отправились в мусорную корзину.

У Лиз осталось шестьдесят пять долларов и двадцать семь центов. Какое райское наслаждение. Подумала она и откликнулась на призыв Анны к обеду мелодичным звоном колокольчика и радостно сбежала вниз по лестнице, заметив на ходу, что занавески на лестничной площадке действительно очень старые.

К тому времени, как женщина стала любить десерты из консервированных груш и тарталеток с инжиром, - у нее уже появился повар с высокой зарплатой, а также приобрела новый фарфор, повесила картину, нарисованную маслом возле камина в гостиной, купила покрывала для веранды и норковую шубу.

- Вас просят к телефону, - сказала Анна, бесцеремонно прерывая это веселье.

Это был шикарный магазин, и к ним только что поступили несколько милых вязаных костюмчиков, и они решили их предложить миссис Кугат, как только открыли коробку.

- Они прям как будто связаны для вас. - Говорили все присутствующие. И предлагали женщине зайти к ним в магазин и взглянуть на товар.

- Сколько они стоят? - осторожно спросила миссис Кугат. Вязаные костюмы, конечно, ей бы не помешали.

- Двадцать девять пятьдесят и выше, - ответили в магазине - Шик, цены приемлемые, и все они очень необычно выглядят.

- О, да. Что ж, сегодня днем я ухожу, возможно, у меня будет время заскочить на минутку. Спасибо, что позвонили. Двадцать девять пятьдесят. Лучше взять оба.

Шикарный магазин был обставлен со вкусом и великолепием. Зеркала из дымчатого хрома, ковры виноградного цвета и белоснежные лампы.

Им владел некто Макс, который, помимо узкобедрого и широкоплечего телосложения, обладал серыми глазами, волосами цвета дегтя и лишь слегка еврейскими чертами лица.

Когда появилась Лиз, он оживленно беседовал с величественной блондинкой, одетой исключительно в костюм персидского ягненка.

Миссис Кугат, которую приветствовала мисс Ивонн, поспешно скрылась в примерочной и решила никогда больше не надевать свое пальто-поло в городе.

Эта решимость удесятерилась, когда мисс Ивонн вежливо повесила пальто-поло на вешалку испачканное и обвисшее, под очень ярким светом.

- Тебе понравятся эти вязаные вещички, - с энтузиазмом сказала Дженнифер, помогая миссис Кугат снять кофту. Потом продавщица одну из этих вещей примерила на себя.

- Снимай, - буркнула та. - Думаю, я лучше примерю их сама, и посмотрю, как они на мне сидят.

- Ты это можешь? Просто, большинство наших дам предпочитают смотреть на вещи с натуры. Тогда минуточку…

Дженнифер благополучно ушла, миссис Кугат была должным образом облачена в темно-зеленую двойку за семьдесят пять долларов и предоставлена самой себе, а мисс Ивонн отправилась за тройкой в ржавом цвете.

На поверку оказалось, что это свитера без рукавов двадцать девятого-пятидесятого годов выпуска.

Макс раздвинул серые бархатные занавески. – Добрый день, миссис Кугат! - сказал он. - Вы что-нибудь нашли?

Она робко повернулась к нему.

- Сними это, моя дорогая, оно тебе совсем не идет. Ивонна! – крикнул он. - Скажи Акселю, чтобы принес этот наряд от Скиапарелли с рукавами из чернобурки.

Скиапарелли с рукавами, отделанными чернобуркой, действительно сделали для нее что-то особенное, она и сама это видела. Как и все остальные.

Жизнерадостный энтузиазм мисс Ивонны перерос в благоговейный трепет, и она была не способна ни на что, кроме случайного восхищения!

Макс прислонился к двери и ничего не сказал, но посмотрел на миссис Кугат с таким выражением, какое, вероятно, было у крестной феи, приведшей в порядок Золушку.

Аксель, маленький, неряшливый, иностранец и меховщик, находился неподалеку, издавая одобрительные гортанные звуки. - Срочно вызванный персидский ягненок пришел и сказал - "Теббли смот. "

Окруженная со всех сторон, Лиз стояла и смотрела на свое отражение в зеркале с тошнотворным, безнадежным восхищением. Рукава из чернобурки ниспадали с ее плеч, толстые и блестящие. Ее бедра, искусно обтянутые черным платьем "импортной выделки", казались очень маленькими, золотистыми, как цветок, а голова, обрамленная мехом, была гордо поднята. Она была совершенно другой женщиной.

- Я и не думала о том, чтобы купить платье, - сказала она, собираясь с силами.

Несколько пар глаз скользнули по ее наряду, но никто не ответил.

- Судя по этой крошечной фигурке, - наконец сказал Макс, - это идеальная модель, подруга, - и он вернул ее миссис Кугат. - Я почти боялся покупать его, - искренне признался он с очаровательной улыбкой, - но это было настолько необычно, что я просто воспользовался шансом. Среди моих клиентов чертовски мало тех, кому это сошло бы с рук - я пошел на этот риск. Ивонна, давайте позвоним мисс Лили, она наверняка захочет это увидеть.

Мисс Лили, загадочно важная персона, решила вздремнуть на третьем этаже. Тем не менее, все решили, что встреча с миссис Кугат в "Скиапарелли" стоила того, чтобы приложить усилия. С ней связались по телефону, и она согласилась.

Пока они ждали, миссис Кугат робко заговорила о цене. - Двести двадцать пять, - сказал Макс. - В "Хэтти" вы не сможете купить то же самое за четыре сотни, - и отмахнулся от вопроса. Казалось, на этом все и закончилось.

Появилась мисс Лили, выглядевшая хрупкой и измученной, и воскликнула: - Ах, но это так…

Разбудить ее и тащить вниз по лестнице из-за пустяка было бы настоящим преступлением.

Миссис Кугат открыла рот, чтобы сказать - Ну, я полагаю, - и закрыла его, обнаружив, что Аксель оторвал воротник лезвием бритвы, а маленькая женщина, появившаяся, по-видимому, из-под пола, подкалывала подол. Вокруг царила атмосфера всеобщей демобилизации.

- У вас замечательный костюм, - сказал Макс, уже выходя за дверь, даже не взглянув на него. - Я знаю, вам понравится, - и мисс Лили с барашком по-персидски растаяли.

Аксель исчез, не попрощавшись. Мисс Ивонн отправилась за своей платежной книжкой.

Лиз, внезапно опустошенная и измученная, осталась одна, предоставленная скучной заботе слесаря. Она дюйм за дюймом передвигалась на ноющих ногах, и с тревогой вглядывалась в зеркало.

- Конечно, это будет выглядеть лучше, когда вынете булавки, - ободряюще сказал слесарь.

Миссис Кугат надеялась на это.

Эффектная фигура в зеркале необъяснимым образом исчезла, и осталась только миссис Кугат, одетая в несколько громоздкое платье из импортной ткани с явно тяжелыми рукавами из чернобурки.

- А вам не нужна парочка вязаных спичек для украшения? - оживленно спросила мисс Ивонн, возвращаясь со своей книгой.

Но миссис Кугат решила, что лучше этого не делать. Все, чего ей вдруг захотелось, - это достать колокольчик.

Она ехала домой погруженная в свои мысли, пытаясь найти оправдание. Конечно, рано или поздно ей все равно пришлось бы купить новое пальто, и это не могло продолжаться вечно. И именно сейчас, когда у нее появились лишние шестьдесят пять долларов, самое время, сделать это.

За дополнительные шестьдесят пять долларов "Скиапарелли" обошелся всего в сто пятьдесят долларов. итого, где она могла найти столько чернобурки за сто пятьдесят долларов? Накидка ее матери, в которой было всего несколькими шкурками побольше, стоила семьсот с лишним солей.

Немного успокоенная и почти уверенная в выгодной сделке - еще один квартал и все, - она свернула на подъездную дорожку и при свете огней в окнах примерочной увидела, что мистер Кугат уже ушел.

Когда Лиз поднималась по лестнице, ее охватило легкое чувство вины, но ее развеяла непринужденность его приветствия. - Привет, дорогая, - сказал он, энергично расчесывая волосы. - Я выиграл турнир по сквошу?

Они выпили по коктейлю, чтобы отпраздновать это событие. Ужин прошел в приятном оживлении.

Джордж подробно рассказал о своем триумфе, а она внимательно и с любовью слушала его и пила кофе, который на этот раз оказался очень вкусным.

Анна пела в буфетной, по радио заиграли отрывки из шоу "Лодка". Ее охватило безоблачное умиротворение. Музыка нарастала и переливалась, и, закончив свой рассказ, мистер Кугат поднялся из-за стола и увлек ее за собой в медленный фокстрот.

Лиз любила танцевать, особенно с мистером Кугатом, который, хотя и был немного староват и в целом не проявлял энтузиазма, все же был очень хорош. Они медленно кружились по залу, и он нежно, немного фальшиво насвистывал. "Милая штучка", - подумала она, когда он влетел в библиотеку. Музыка сменилась.

- Кстати, - оживленно сказал Джордж, внезапно прекратив танцевать, - я хотел бы сегодня вечером взглянуть на ваши бухгалтерские книги. Чарли говорит, у вас слишком большие траты.

Миссис Кугат почувствовала, как жизнь покидает ее. На смену ее веселого настроение пришло оцепенение.

- Он, должно быть, ошибается. Не может быть, - сказала она без особой уверенности.

- Он никогда не ошибался, - заверил мистер Кугат терпеливым, фамильярным тоном. - Где наши книги? Мне придется просмотреть их и понять, какова ситуация на самом деле, дорогая. - Голос у него по-прежнему был веселый и невозмутимый, но, ведя его наверх, она почувствовала, что что-то не так.

Он уселся прямо за ее маленький письменный стол и начал методично убирать с него лишние предметы на пол.

-Весь этот хлам, - продолжил он, указывая на письменный стол.

- Неудивительно, что ты так расстроился! - Миссис Кугат протянула ему чековую книжку и отошла к туалетному столику, чтобы присесть и переждать катастрофу.

- Оле Мэн Ривер, Оле Мэн Ривер, - тихо напевал он, хладнокровно изучая каждый корешок и переходя к следующему.

Часы отсчитали несколько минут, и она достала пилочку для ногтей, чтобы уменьшить напряжение. "Джордж просто продолжает крутиться, он продолжает крутиться, " она перестала полировать.

-Что за чертовщина, - пробормотал он, и Лиз перестала дышать. - Послушай, что это за чеки, выписанные восемнадцатого числа? Да ведь это сегодня!

- Я знаю, до сегодняшнего дня я не обращала внимания на счета, - извиняющимся тоном призналась она.

- Боже милостивый! Ты уже отправила чеки по почте?

- Конечно, - добродетельно ответила она.

Мистер Кугат медленно повернулся и посмотрел на нее. Целую минуту он смотрел, не мигая, с выражением полного поражения в глазах. - Сегодня утром, - сказал он наконец, - на вашем счету был превышен кредит. С каких времен ты выписала и отправляла по почте около трехсот долларов чеками?

Миссис Кугат выглядела испуганной, но ничего не понимающей.

- Я не понимаю, как тебе это удается, - заключил он с удивлением в голосе.

Однако через некоторое время он узнал об этом.

В основном это была старая история с необходимостью занимать деньги при оформлении субвенций.

Миссис Кугат с трудом могла вспомнить, когда она брала взаймы, а когда нет. Особенно когда ей приходилось пропускать один или два нуля и заменять их все девятками. (Это было самое глупое и сложное правило, какое только можно придумать!)

- Ну что ж, дорогая, - сказал он, бросив на нее еще один мрачный взгляд и с грохотом захлопнув книгу, - это худшее, что ты когда-либо делала. Тебе пришли чеки на триста одиннадцать долларов, и у тебя нет ничего, чтобы оплатить их, кроме переплаты на двадцать один доллар! Одному Богу известно, почему, но в прошлом месяце ты, кажется, добавила несколько больших сумм вместо того, чтобы вычесть их, и ваша книга, - заключил он с последним упреком, - полна ореховой скорлупы. - После чего он встал, разделся и лег в постель, больше не обращая на нее внимания.

Ее ночь, что вполне естественно, была бессонной. Что касается чековой книжки, овердрафта и неоплаченных чеков, она, как и прежде, утешала себя тем, что, в конце концов, она сделала все, что могла, - никто не смог бы сделать больше.

Хотя по мере того, как тянулась ночь и скандал с каждым часом становился все более резонансным. Видения как мистер Кугат, закладывает фамильные драгоценности, фальсифицирует свои счета, чтобы прикрыть ее косяки, подвергается драматическому аресту и, возможно, даже, поканчивает жизнью, не давали ей покоя. И ей ничего не оставалось, как отключится от этих мыслей.

Больше всего ее беспокоили "Скиапарелли" Макса с рукавами, отделанными чернобуркой.

Наступит ли когда-нибудь утро, когда она сможет позвонить ему и сказать, что передумала, и это не совсем то, чего она хотела.

Лиз придет к нему и как обычно снова выберет что-нибудь другое. «Который сейчас час?» подумала женщина и посмотрела на часы. «Только половина четвертого. Почему жизнь должна быть такой? Почему люди должны быть такими - слабоумными, глупыми и по праву нелюбимыми?»

Утро, конечно, наконец наступило, и мистер Кугат выглядел почти так же, как и в любое другое утро. Он все равно по утрам был немногословен, так что она не могла сказать, о чем свидетельствовало его душевное состояние.

Сибарит Макс, добравшийся, наконец, до своего места работы в половине двенадцатого, был сама любезность. - Фу, миссис Кугат, - сказал он успокаивающе, - даже не сомневайтесь. Я бы не позволил вам его купить, если бы оно не было на вас в самый раз.

Миссис Кугат сказала, что она это поняла. Это было прекрасное платье, но, поразмыслив, решила, что оно стоит больше, чем она собиралась заплатить. Лиз боялась разозлить его.

- Боюсь, уже слишком поздно выносить это из мастерской, - сказал он. - Аксель работал над этим все утро. Однако, - его голос снова стал добрым, - Не думай о цене, моя дорогая. Я не хочу видеть это ни на ком, кроме вас! Заплатите мне позже - я скажу вам, что выставлю вам счет только в следующем месяце, а до тех пор можете просто забыть об этом.

Это было очень мило со стороны Макса и, по-видимому, уладило проблему.

Она повесила трубку и подошла к окну, печально посмотрела в него. Сегодня был обед в Клубе садоводов, но у нее не было ни малейшего желания общаться с людьми или смотреть сады, не говоря уже о том, чтобы есть.

Она возьмет Лилиан и прогуляется по берегу озера - может быть, останется там на весь день.

Миссис Кугат уныло поднялась по лестнице и была почти готова - тяжелые ботинки, бутерброд и маленькая грустная книжка стихов, а Лилиан уютно устроилась и мурлыкала в своей корзинке, - когда зазвонил телефон.

- Мистер Кугат звонит, миссис Кугат, - четко произнесла телефонистка в банке.

Разговор с мистером Кугатом занял несколько минут. Она слышала, как он что-то деловито говорил по другой линии, его голос звучал резко и властно.

Ее рука, сжимавшая трубку, стала влажной. Затем он весело произнес: - Привет, дорогая. Генри только что заходил и хочет, чтобы мы поужинали в клубе сегодня вечером - у него здесь кто-то из местных. Мы ведь ничего не делаем, не так ли?

- Нет, я думаю, что нет, - кротко ответила та.

- Хорошо. Встретимся там около семи, мы собираемся поиграть в сквош. О, да, я перевел четыреста долларов на твой счет сегодня утром. Иди, прямо сейчас, и внеси это в свою чековую книжку, вычти из суммы переплаты и не выписывай больше никаких чеков, не позвонив мне предварительно. Прощай, милая, увидимся вечером. Хорошо?

Теплое, сладостное облегчение нахлынуло на нее. Все снова было в порядке. Ее мир обратно обрел четкость и краски. Был ли на свете кто-нибудь столь же замечательный, как мистер Кугат? Как он мог быть таким терпеливым и снисходительным к такой глупой дурочке, как она?

Лиз подошла к своему столу и аккуратно сделала, как он сказал. - Любимый мистер Кугат!

Снова привела в порядок свой счет, как будто с ним никогда не было ничего плохого. Привела его в порядок еще лучше - теперь у нее было шестьдесят семь долларов сверх того, что она хотела иметь. В конце концов, она пойдет в садоводческий клуб.

Выглянуло солнце, и во дворе запели птицы.

Лиз достала свой новый принт и белые перчатки.

Пока она одевалась, Анна принесла почту. Оно было маленьким и неинтересным, за исключением одного толстого конверта с гербом, который выглядел как королевская повестка, но, когда его вскрыли, оказался объявлением от нью-йоркского галантерейщика о распродаже мужских шелковых халатов по цене шестьдесят пять долларов (дополнительно с монограммой).

Там был набросок Аполлона, одетого в такой же, и небольшой образец парчи сливового цвета.

Рисунок ей понравился, и она подумала, что мистер Кугат будет хорошо смотреться в халате сливового цвета. Эта коричневая шерстяная вещь, за которую он цеплялся, была совсем не привлекательной. Как бы ей хотелось преподнести ему в качестве сюрприза новое парадное одеяние.

Любимый мистер Кугат, такой терпеливый и всепрощающий - шестьдесят пять долларов, хотя и немалые деньги за халат, были ничто по сравнению с той благодарностью и любовью, которые она испытывала к нему. Шестьдесят пять долларов. Ее счет был полностью восстановлен - и на нем было еще шестьдесят семь долларов! Просто великолепно! Она смогла купить халат. Потратить дополнительные деньги на него, а не на себя, это показалось ей очень милым поступком. это как бы уравняло их, поскольку он был так добр к ее ошибкам.

Охваченная великодушием, она импульсивно сняла перчатки, села и написала письмо. Халат из парчи сливового цвета, размер средний, с монограммой G. E.C., серо-голубой. Специальная цена - шестьдесят пять долларов. Отправка и оплата.

Только отправив письмо, по дороге в Садовый клуб, она вспомнила о Максе. Паника сковала ее, и Лиз стояла с широко раскрытыми от ужаса глазами, пока почтовый ящик с грохотом закрывался. Затем она опустила руки и, глубоко вздохнув, нетвердой походкой двинулась дальше. "Ну что ж, - подумала женщина, решительно беря себя в руки, - его счет придет только в следующем месяце. До следующего месяца может случиться все, что угодно. "

....и повиноваться?....

- У КОРИЭЛОВ в гостях будет очень необычный гость, - сказала Лиз однажды вечером, сидя не далеко от раковины и наблюдая, как Джордж, только что вернувшийся с работы, моет посуду перед ужином.

Мистер Кугат ткнул в ее сторону мокрым пальцем. - А нам-то какое дело? - беззаботно поинтересовался он.

- Я пригласила кое-кого из присутствующих встретиться с нами в четверг вечером.

- Ой. - Затем он отважился: - Я думал, вы с Бриджит Кориэлл недолюбливаете друг друга.

- Нет, почему, - ответила миссис Кугат и продолжила: - Вот почему я их и устраиваю. Просто хочу показать ей и ее бывшей популярности, какую замечательную вечеринку я могу сделать.

- О, - снова сказал мистер Кугат. - Я понимаю. Но она этого никогда не делала.

- Она в восторге от того, что его фотография была опубликована в "Городе и стране", - она раза четыре показывала мне ее, - презрительно продолжала Лиз.

- А за что его так прославили?

- У него самый высокий средний балл по отбиванию, или что-то в этом роде, среди всех игроков в крикет в Соединенных Штатах.

Мистер Кугат выглянул из-за полотенца. - Игрок в крикет?

- Да, он играет в крикет. В крикете полезно отбивать много раз, - объяснила она, - и этот человек отбил больше, чем любой другой игрок в команде "Лонг-Айленд Олд Бойз".

- Ну что ж! - фыркнул Джордж. – Интересно.

- Ну, - Лиз, защищаясь, возразила: - Он очень хорош, если хочешь знать.

- Держу пари, - сказал мистер Кугат. Что на вряд ли он сможет сохранить этот забавный счет и все такое прочее?

Она отвернулась, и тогда он спросил: - Кого ты пригласила познакомиться с этим парнем?

- Блейков и Тейлоров - я думаю, они подойдут.

Он поморщился. - Ах, светское кафе. - Затем вздохнул. - А ты не пригласишь Кори?

- Нет, он слишком склонен к шуткам. Вечеринка обещает быть по-настоящему шикарной. Я покажу Бриджит Кориэлл, урожденной Махони, кое-что.

- Что ж, - покорно сказал Джордж, - давай просто попробуем забыть об этом до четверга.

Миссис Кугат, само собой разумеется, не забывала об этом до четверга - и не пыталась. Она принялась за работу в тот же вечер, позвонив поставщику провизии и составив список вещей (включая номера в "Таун энд кантри"), которые можно было бы одолжить у матери.

Это должен был быть идеально спланированный и проведенный ужин - с подчеркнутой непринужденностью и простотой, но без единого изъяна.

Мистер Кугат, заглядывая ей через плечо поздно вечером в бесчисленные списки, написанные ее ручкой, спросил: - чем занимаются Старички - путешествуют на животе?

Миссис Кугат отмахнулась от него: - я не из-за этого игрока в крикет так стараюсь, - просто объяснила она. - Это для Бриджит и Луис, тебе этого не понять.

Мистер Кугат выглядел так, словно и в самом деле не понимал. Он облокотился на спинку ее стула.

- Фазаны в сметане! – воскликнул мужчина и с наслаждением продолжил дальше читать: - Пюре из кресс-салата! Салат с ромэном, апельсинами и миндалем! Забайоне со льдом! - Затем сказал, внезапно задумавшись, что, по его мнению, вряд ли можно что-то придумать с тем, что Анна всегда варит ему яйца по десять минут каждое утро.

- Не на этой неделе, дорогой, - коротко ответила Лиз.

Наступил четверг, и все было готово.

Сверкало серебро и зеркала. К полудню столовая была готова, и миссис Кугат с довольным видом рассматривала ее, стоя в дверях. Не было видно ни цветов, ни папоротников, ни соленых орешков с их характерными эффектами.

Стол был пуст, если не считать темного кружева, серебряной персиковой вазы и четырех высоких темно-зеленых свечей.

Воздух был неподвижным и ледяным, потому что она планировала использовать решетку.

Огонь в камине и свечи - так эффектно и, как ей всегда казалось, в чем-то по-континентальному.

К сожалению, в комнате было жарко, как в печи, поэтому нужно было предварительно охладить ее. Из кухни доносились приятные, незнакомые запахи, и звук чего-то нарезаемого в деревянной миске нарушал сияющую тишину.

Все, о чем она могла подумать, было приготовлено - ни один ингредиент не был упущен, - и тут в дальнем холле зазвонил телефон.

- Это он, - коротко объявила вспотевшая Анна, появившись из-за двери буфетной.

О, да, подумала Лиз - и поспешила к дополнительному телефону в библиотеке.

- Здесь находится бункер "Консолидейтед", - произнес голос мистера Кугата с четким официальным акцентом, который свидетельствовал о том, что он был не один. - Я приглашаю друга на ужин.

Миссис Кугат тихонько мяукнула. - Джордж, - выдохнула она, - ты не можешь!

Джордж тяжело откашлялся. - Все в порядке? - спросил он бодрым фальшивым тоном. - Отлично! мы будем около семи.

- Дорогой, - прошипела она, - сегодня вечером мы устраиваем званый ужин - ну, ты знаешь, для гостей Кориэлов.

- О-о-о, да. Прекрасно, э-э-э, прекрасно! Чем больше, тем веселее!

- Сегодня вечером! - причитала она.

Мистер Кугат перешел на шутливый тон. - Убедитесь, что у нас много еды, - игриво предупредил он. - Вот тебе и Банкер. - (тут Банкер ощутимо ткнул пальцем) похоже, он знает толк в хорошей еде!

- Боже, - сказала миссис Кугат, - при шести вице-президентах, почему меня всегда выбирают кормить клиентов?

- Четыре вице-президента, - машинально произнес мистер Кугат. - Ну, до встречи!

Бункер "Консолидейтед". Ей пришлось бы заново накрывать на стол.

Она пошла поглазеть на его все еще безупречное убранство. - Я не буду этого делать! - сказала Лиз с неожиданным воодушевлением и направилась обратно в библиотеку. - Я не буду этого делать! - храбро заявила она Джорджу, когда дозвонилась до него.

Мистер Кугат молчал целую минуту, затем коротко произнес незнакомым голосом: - Да, Лиз. Да.

Она медленно положила трубку. Ну, вот и все. Хотя, еще один мужчина ничего не изменит, утешала она себя, и "Объединенный" звучал как "нью-йоркский банк".

Могло быть и хуже. Конечно, ей пришлось бы положить на стол лист бумаги, а это означало, что пространство между правым углом и сервантом было бы едва достаточным, чтобы пропустить Анну, которая была широкоплечей.

Ее действительно пропустили, но миссис Кугат обнаружила, что Анна тяжело дышала от волнения, когда договаривалась об этом, что не способствовало ненавязчивости обслуживания.

С другой стороны, если сервант немного передвинуть, на стене останется след от пыли, но, конечно, при свечах этого можно было и не заметить. Это казалось меньшим из двух зол. Вздохнув, она отправилась на поиски дополнительной скатерти.

В семь часов собрались Блейки, Тейлоры, Кориэллы и гордость "Олд Бойз".

О мистере Кугате и Банкере больше ничего не было слышно.

Блейки, Тейлоры и Кориэллы выглядели необычайно холеными и вялыми и разговаривали, как актеры в пьесе, - вероятно, благодаря главному режиссеру, которого звали мистер Пиджен.

Мистер Пиджен, казалось, витал в облаках, но он вежливо спустился, чтобы его представили, и сказал, что миссис Кугат показалась ему знакомой, - вы из Нассау?

Миссис Кугат ответила, - нет, я никогда не была в Нассау.

- Тогда из Канн?

- Нет.

- Солнечная долина?

- Нет.

- На Большом национальном в прошлом году?

Она испуганно ответила, - нет.

Мистер Пиджен умолк.

- Святая Морита? - предположила миссис Кугат, которая тоже там никогда не была, но была полна решимости поставить точку на этом опросе.

- Возможно, - ответил мистер Пиджен, но вид у него был очень неуверенный, как и у всех остальных.

- Джордж, - извиняющимся тоном объяснила она, - еще не вернулся домой из центра. Надеюсь, его не задержали в банке.

- У Джорджа, - печально объяснила миссис Кориэлл мистеру Пиджену, - в жизни есть только один интерес - бизнес.

Мистер Пиджен выглядел соответственно потрясенным.

То же самое произошло с миссис Блейк, единственным увлечением мужа было виски, а миссис Тейлор, обожала джин.

Мистер Блейк и мистер Тейлор, как обычно, смотрели непонимающе.

- Вы знаете Чабби Уэскотта? - спросил мистер Пиджен.

- Уэскотт? - переспросила Лиз. - Нет, - она сомневалась, что знала его, но имя ей было знакомо.

Мистер Пиджен выглядел разочарованным. - Он устроился на работу, - ответил тот.

Миссис Кориэлл взяла коктейль и неторопливо пересекла комнату, чтобы, прищурившись, рассмотреть гравюры на дальней стене. – Мне нравится этот дом, - сказала она, - он такой просторный.

Затем присмотрелась к гравюрам повнимательнее и ели заметно покачала головой. - Я вижу, что "Дега", которая была у Дювин несколько лет назад, снова продана, - сказала она звонким голосом. - Я сама не могла взять ее и предложила Джорджу. Можешь себе представить - он просто влюбился в нее.

Миссис Тейлор сказала мистеру Блейку: - Естественно, и Флорида, и Калифорния - скучные места, но где же еще!

Мистер Кориэлл сказал миссис Блейк: - По счастливой случайности, я оказался в паре с Хагеном.

- У Картье не было того, что я хотела, - ответила миссис Блейк.

Действия Криппса-Фуллера никак нельзя назвать правильными, мистер Пиджен сказал кому-то: - Но я скажу это за него, он скрывает свои гуглы.

Это вызвало некоторую неуверенность, поэтому он добавил в качестве объяснения: - У него перелом правой ноги, - и повернулся к миссис Кугат. - Вы знаете Дого и Маффин Криппс-Фуллер? - с надеждой спросил он.

-Нет,- ответила та.

Его снова охватило разочарование.

- Что могло случиться с Джорджем? – забеспокоилась Лиз. - Он не говорил, что опоздает. Я полагаю, ему пришлось подождать, чтобы привести этого человека.

- Какой мужчина, дорогая? - Все замолчали. - Только не говори мне о каком-нибудь промышленном магнате?

- Какой-нибудь нью-йоркский банкир, - коротко ответила миссис Кугат. – Наверное, один из Морганов? - взвизгнула она. - Тейлор. - Кажется, его зовут Банкер, - продолжила миссис Кугат, и все, казалось, подумали то же самое, за исключением мистера Пиджена, который спросил:

- Старина Уэйти Банкер, мастер по игре в сквош?

Лиз это казалось маловероятным, но она молила Бога, - Возможно, - сказала женщина. - Он очень заметный, - и насторожилась.

- Интересно, знаем ли мы его, - с тревогой сказала миссис Блейк.

Во входной двери повернулся ключ.

- Вот и они! - с облегчением воскликнула миссис Кугат и бросилась в прихожую.

Когда она добралась туда, Джордж засовывал ключ обратно в карман, и на его лице было выражение, которого она никогда раньше не видела. Он выглядел испуганным. За его спиной столпились три человека, две женщины со светлыми волосами и мужчина. - Миссис... Банкер - миссис... Кугат - миссис... Кугат - мистер Банкер, - пробормотал Джордж, не глядя ей в глаза. Как будто так оно и должно было быть.

- И сестра, - просияла одна из блондинок, подталкивая другую вперед.

- Я рада с вами познакомиться, - сказала сестра.

- Здравствуйте, - ответила миссис Кугат. - Горничная заберет ваши вещи, - и улыбнулась, сама того не замечая. Сестра и Бункеры поднялись наверх.

- Не смотри на меня так, Лиз, - хриплым шепотом взмолился мистер Кугат. - Сегодня утром их с ним не было. Они проезжали мимо на машине и только что вернулись. Я обливался потом всю дорогу домой - мне было почти страшно заходить.

Она посмотрела на него и увидела, что на самом деле он выглядит разбитым. Это придало ей сил.

- Мы как-нибудь справимся, - сказала Лиз немного ошеломленно, стараясь не смотреть на него, и поспешила на кухню.

Вернувшись в гостиную, спустя добрых пятнадцать минут, Лиз поискала глазами Банкера из "Консолидейтед" и обнаружила его сидящим на скамейке у пианино с коктейлем в руке и кротким видом.

Как ни старалось Провидение, никто не мог бы создать человека, менее всего похожего на знаменитого нью-йоркского банкира, на которого она возлагала надежды, - и уж точно это был не старина Уэйтли, владелец ракеток для сквоша.

Он был маленький, похожий на ваньку-встаньку, с ярко-рыжими бровями, золотой заколкой и высокими ботинками. Однако разочарование в нем было сущей мелочью по сравнению с тем смятением, которое охватило ее при втором взгляде на миссис Банкер и сестру.

Миссис Банкер и ее сестра вовсе не выглядели кроткими. У них были веселые глаза, и это вызвало живой интерес у господ Кориэлла, Блейка и Тейлора. Это было заметно.

У миссис Банкер и ее сестры были кукольно-розовые щечки, кукольно-кудрявые волосы и прелестные формы. Кроме того, было видно, что на них новые платья, и они чувствовали себя как на вечеринке.

Мистер Кугат, оживленно помогавший дворецкому своей тещи подать заказ, выглядел лучше.

Небеса не обрушились на него при его ужасном появлении, и облегчение было приятным.

Он безгранично верил в домашние ухищрения Лиз - она еще ни разу не подводила его. Женщина была на кухне и теперь вернулась - Бункер "Консолидейтед" значит будет накормлена.

Мистер Пиджкон, переведенный в корнер, спрашивал, знает ли кто-нибудь правшу, подающего мячи вне брейка, по имени Джергенс-Аксель-Джергенс, и дамы Кориэлл, Блейк и Тейлор, сидевшие с ним в углу, сказали, что, по их мнению, знают.

Миссис Кугат собралась с духом, чтобы справиться с кошмаром.

Но она справилась и со сестрой.

Сестра, выпившая немного мартини, была прирожденной любительницей вечеринок и бунтаркой. Миссис Банкер всегда была такой, как она объяснила в беседе с миссис Кугат.

На самом деле, призналась она, иногда люди с трудом понимали, что им делать с сестрой, в том числе и с людьми мистера Банкера.

Ужин прошел как по маслу - или, скорее, как по штормовому ветру. Вряд ли миссис Кугат с такой любовью это планировала. Во-первых, камин не горел, потому что мистер Кугат, зажатый между каминами, давно бы уже зажарился.

Лиз, и по какому-то ужасному стечению обстоятельств, мистер Пиджен сидели на низких библиотечных стульях под карнизом буфета, их глаза были на уровне тарелок, и Анна, обливаясь потом, с шумом протискивалась между ними.

Кухонная дверь, из-за того, что она свободно открывалась, при каждом выходе задевала миссис Кориэлл, и в конце концов ее пришлось приоткрыть, чтобы увидеть царящий за ней бедлам.

Однако, благодаря поставщику провизии, который всегда планировал что-то забрать домой, еда разошлась по кругу и, благодаря "Консолидейтед", по-видимому, была оценена по достоинству.

В связи с этим шампанское лилось рекой.

Сестренка, буйство от мартини с шампанским переросло в первоклассный фурор, и они спели пародию на "Мое сердце принадлежит папе.

Миссис Банкер проявила неожиданный и живой талант к составлению рифмованных тостов. Банкер говорил очень мало, но после пятого тоста ("Пейте до дна, ребята!") он застенчиво улыбнулся Лиз поверх своего бокала.

Миссис Кугат решила, что его симпатичное личико, немного похожее на гнома Тупи. Его золотая булавка для стикера очаровала ее - она выглядела как инкрустация.

- Это не так,- сказал мистер Банкер, сияя от удовольствия, что его спросили. Это был просто первый золотой самородок, который он когда-либо нашел.

Мистер Пиджен, охваченный бурей, выглядел озадаченным - казалось, никто не знал никого из тех, кого он знал.

После ужина миссис Кугат, благодаря замечательному руководству и твердой руке, организовала три стола для игры в бридж, но вскоре стало очевидным ее капризное нежелание оставаться на месте.

Господа Тейлор и Блейк, а также сестра и миссис Банкер взбунтовались почти сразу и отправились танцевать на веранду, и один за другим, по мере того как каждый мужчина чувствовал себя дураком, ряды их редели.

- Где мистер Пиджен? - с тревогой спросила Лиз у миссис Кориэлл, которая подошла занять место за единственным оставшимся столиком.

- В кладовой, вместе с остальными, - сухо ответила та.

- Что, черт возьми, они там делают?

- Ну, дорогая, у них на полу лежит шляпа, и они пытаются бросать в нее игральные карты по десять центов за карту - мистер Игра Банкера.

С солнечной веранды доносились звуки виктролы, перекрываемые звонким смехом миссис Банкер.

- Одна лопата, - ледяным тоном произнесла миссис Блейк.

- Проходите, - сказала миссис Кориэлл. - Разве тебе не нравятся люди, которые называют чулки "чулками-хозами"?

- Три червонца, - сказала миссис Тейлор и бросила мрачный взгляд на дверь.

- Пас, - сказала миссис Кугат, не глядя на свою руку. Еще час, и ей пришлось бы послать за новой порцией скотча.

Миссис Банкер и сестра сочли, что персиковый декор в центре стола — это что-то новенькое, - заметила миссис Кориэлл.

- Полегче, большой мальчик! - Отчетливо прозвучал голос сестры. - В чем дело, у вас что, совсем нет семьи?

Все дружно бросили мост.

- Спаси мистера Пиджона, ладно, Лиз? - миссис Кориэлл удивленно пожала плечами. - Нам действительно придется поторопиться.

Миссис Кугат бросилась в кладовку.

Мистер Пиджен и мистер Банкер все еще были там - мистер Пиджен выглядел недовольным, уголки его рта были плотно сжаты.

- Не обращай внимания, Сверчок, - ласково сказал мистер Банкер. Ты получишь это - это придет внезапно. Просто зажмите карточку двумя указательными пальцами, расслабьтесь и переверните. Вы поняли?

- Вполне, - мрачно буркнул мистер Пиджон.

- Что ж, - сказал Джордж, с удовольствием потягиваясь, когда дверь за последним из посетителей наконец закрылась, - в конце концов, это была неплохая вечеринка.

Миссис Кугат молча уставилась на него.

- В чем дело, дорогая? - он запротестовал. - Людям весело, не так ли?

- Да, на Кони-Айленде тоже люди веселятся, - возмутилась Лиз напряженным голосом. Затем продолжила: - моя прекрасная вечеринка, которую я так тщательно спланировала! Я полагаю, для тебя ничего не значит, что все мои старания пропали даром и я стала всеобщим посмешищем!

- О, милая, - сказал Джордж.

Миссис Кугат отстранилась. - Если бы у меня была хоть капля твердости, я бы просто отказалась от всего этого с самого начала, и все было бы в порядке. В следующий раз я буду осторожнее.

- Да кем ты себя возомнила, что раздаешь приказы, как султан? Это последний раз, когда тебе это сходит с рук, уверяю тебя! - Мистер Кугат выглядел виноватым, но она еще не закончила.

-Весело! Я полагаю, ты думаешь, что мистеру Пиджону было весело. Он, должно быть, думает, что мы бар-барианцы - у него было просто отвратительное поведение!

- Он проиграл восемь с половиной долларов в той игре, - сказал мистер Кугат с проблеском удовольствия, - и это чуть не убило его. Он выглядел не разочарованным, а убитым горем.

- Джордж! - в ужасе воскликнула она. - Какой ужас! Ты все исправишь завтра на чаепитии у Кориэллов.

- Чай у Кориэллов, - удивился мистер Кугат. - Я не пойду ни на какое чаепитие.

- О, да, это так, - возмутилась она, и ее глаза неожиданно заблестели, - и еще на тебе будет наряд с вырезом.

мистер Кугат рассмеялся. - Очень может быть, - весело сказал он. – Не забывай. Я зарабатываю себе на жизнь работой.

- Так ты пойдешь на чай к Кориэллам, - спросила миссис Кугат, - когда банк закроется. Но я думаю, - язвительно добавила она, - они сумеют остаться открытыми.

Мистер Кугат внезапно стал кротким. Должно быть, он сказал, - Да.

Кориэллы жили на ферме в Нормандии, которую обычно принимали за загородный клуб. "Бриджит, должно быть, спросила у Непбоди! "

- Что это? - пробормотала миссис Кугат, разглядывая ряды припаркованных машин на мощеном дворе в пять часов следующего дня. Затем она раздраженно добавила: - Мы, конечно, опаздываем.

Мистер Кугат, красавец в "аскоте" и блестящей шляпе, молча взял у дежурного чек на машину и выглядел мрачным.

- Все здесь, - любезно сообщил дежурный, - даже губернатор".

Услышав это, мистер Кугат, казалось, немного успокоился, но как только он вошел во внутрь и стал проталкиваться сквозь шумную толпу, мрачность вернулась - людей было не так уж много. Однако жены всех присутствующих, в своем самом ярком наряде, присоединились к "Тройникам" и "Я зову страну".

Они окружили серебряные чаши для пунша, столпились у стонущей доски и завалили лестницу.

Маленькие служанки в лавандовых муаровых платьях сновали туда-сюда, неся тарелки с салатом, мороженым с начинкой и различными начинками для пирожков. Джордж, послушно шагавший в кильватере миссис Кугат, получил один удар и молча принял его, но отвел глаза.

Сквозь толпу в конце зала можно было разглядеть миссис Кориэлл, сияющую из-за пышного корсажа, а рядом с ней - губернатора.

Мистер и миссис Кугат, терпеливо протиснувшиеся мимо, сделали последний рывок и вырвались на свободу.

Когда ряды зрителей расступились, миссис Кугат моргнула.

Между губернатором и сияющей миссис Кориэлл стояла круглолицая фигура с ярко-рыжими бровями и золотой заколкой. Голос губернатора раскатывался в звучном вступлении.

- Мой очень уважаемый гость, мистер Гораций П. Банкер, - прогремел он, - о котором вы, без сомнения, слышали! Затем его превосходительство доверительно наклонился и, прикрыв лицо ладонью, пробормотал: - Знаете, это наш следующий посол в Сент-Джеймсе.

Улыбка миссис Кориэлл едва не расплылась по ее лицу.

Мистер Банкер наклонил голову и тут заметил миссис Кугат. - Привет, - прошептал он.

Губернатор обернулся. - Привет, Кугат, мой мальчик. Рад тебя видеть! Банкер сказал мне, что вчера вечером ты угостил его великолепным ужином!

- Спасибо, сэр, - сказал мистер Кугат. - Это заслуга моей жены. - Миссис Кугат, мило покраснев, сжала его руку в порывистом извинении.

- Это была Марселор, - горячо сказала миссис Кориэлл.

- Где мистер Пиджен, Бридж? Вежливо спросил мистер Кугат.

Миссис Кориэлл на мгновение растерялась, но потом спохватилась. - О, мистер Пиджен, - небрежно произнесла она. - Полагаю, наверху, в своей комнате, бросает карты в шляпу.

... пусть никто не разлучает нас...

МИСТЕР Дж. ДУНГАН ЭТТЕРБЕРИ, президент трастового фонда Трех штатов, вышел из широких дверей-сеток на свою тенистую веранду и, удовлетворенно похлопав себя по хорошо скроенному животу, уселся в глубокое плетеное кресло-качалку.

За ним последовала его жена, которая ловко орудовала веером из пальмовых листьев, а за ней мистер и миссис Кугат.

Джордж удовлетворенно поглаживал то, что неизбежно должно было стать брюшком к тому времени, когда он вступит в должность президентом трастового фонда Трех штатов.

Лиз жалела, что у нее нет веера.

Эти трое, как обычно, расположились на ситце и плетеных изделиях.

- Очень жарко, - сказал мистер Эттербери, безмятежно разглядывая свои обширные лужайки сквозь клубы густого дыма.

- Да, сэр, - добавил Джордж и ловко стряхнул пепел с сигары мистера Эттербери.

Миссис Кугат, слишком отяжелевшая от еды, чтобы вышивать, лениво откинула голову назад и из-под полуприкрытых век задумалась, почему сигары придают солидный вид мужчинам за пятьдесят и делают всех мужчин моложе сорока похожими на торговцев лошадьми.

Госпожа Эттербери, слегка напевая, поднялась, сорвала с подоконника две засушенные головки герани, прихлопнула муху, вытряхнула пепел из пепельницы и пошла посидеть на качелях.

- Мэри Элизабет выглядит совершенно измученной, Джордж, - любезно сказала та.

Мистер Кугат и мистер Эттербери вытащили свои сигареты и с беспокойством посмотрели на Лиз.

Поспешно вспомнив о своем оживлении, миссис Кугат горячо возразила, что никогда в жизни не чувствовала себя лучше, а затем возмутилась. Любой выглядел бы совершенно измученным, если бы ему пришлось высидеть в церкви и на обеде из четырех блюд, когда столбик термометра показывал почти сто градусов, - особенно после бессонных ночей.

Они с мистером Кугатом часто удивлялись тому, что воскресные обеды у Эттербери так неизменно и неуклонно следуют за поздними вечеринками. Ужины, против которых, конечно, никто не возражал.

- Это все из-за такой жары, Лиз. - Эттербери продолжал возмущаться. - Я надеюсь, вы, дети, не остаетесь дома.

"Я взял отпуск весной, - поспешил объяснить Джордж, - разве вы не помните? Мы провели на Бермудах целый месяц - на две недели больше, чем я рассчитывал, - добавил он, бросив благодарный взгляд на своего работодателя.

- Весна, - пожурила миссис Кугат.

Эттербери, направляя свой энергичный "пальмовый ветерок" в сторону миссис Кугат, - это было несколько месяцев назад! Вы же не собираетесь держать здесь всю жизнь такое хрупкое создание, как Мэри Элизабет?

Миссис Кугат, которая, несмотря на свой маленький рост, была крепка, как черепаха, выглядела довольной.

- Почему твоя мать не взяла тебя с собой в этот круиз? - С негодованием спросили ее оба Эттербери.

Лиз поспешила встать на защиту своего родителя. - О, она пригласила меня, - воскликнула женщина, - но я бы не оставила Джорджа совсем одного.

Фух! - воскликнула миссис. - По крайней мере, это пошло бы ему на пользу. Я скажу тебе, что ты будешь делать - на следующей неделе ты поедешь со мной в Уиннисокет, по крайней мере, на месяц. Если Джордж не сможет позаботиться о тебе, это сделает кто-то другой. Ты выглядишь очень уставшей!

Растерянный Мистер Кугат, посмотрел на свою жену с непривычной тревогой.

- Великолепная идея! - просиял мистер Эттербери, которому нравилось принимать доброе и бесхитростное участие в судьбе другого человека. - Мэри Элизабет действительно выглядит уставшей.

Лиз, которая к этому времени почувствовала, что ускользает, как Бет в "Маленьких женщинах", собрала все силы, чтобы возразить. - Нет, нет! Я не могла об этом даже и подумать!

Действительно. Об этом не могло быть и речи. Ей бы это понравилось, конечно, она всегда мечтала увидеть Уиннисокет - это было так мило с их стороны, что они захотели ее взять, - но только не сейчас. Она не могла оставить Джорджа. С ней все было в полном порядке - просто Лиз что-то съела и провела беспокойную ночь.

Но у нее не было ни единого шанса.

К пяти часам у миссис Кугат появились определенные планы, и, совершенно измученная, она тайком выпила свою порцию спиртного.

- Ты в состоянии поужинать? - ласково спросил Джордж, когда они добрались до дома, где не было Анны и царила воскресная тишина.

- Конечно, я в состоянии, - резко ответила та. - Со мной все в порядке, и ты это знаешь. Я просто не выспалась, у меня было похмелье и весь этот ужин. Ты и сам неважно выглядишь!

- Ты какая-то бледная и вялая, - настаивал Джордж.

- В жаркую погоду я всегда бледная, - раздраженно ответила Лиз, - и выгляжу вялой из-за своих волос. Мне нужен новый перманент, но я жду, пока отрастут волосы на затылке. Я думаю, это было очень невежливо с твоей стороны - сидеть там весь день и говорить, как ужасно я выгляжу. Судя по тому, как вы разговаривали, можно было подумать, что вы хотите, чтобы я вас бросила! Знаешь, я могла бы поехать на Ямайку. Наверное, мне следовало это сделать - похоже, я здесь никому не нужна! - После чего она бросилась на диван и разрыдалась.

Ну, ну, милая, - запротестовал встревоженный мистер Кугат. - Видишь, с тобой что-то не так, - и он опустился на колени, обхватив ее руками, за что получил пощечину.

Женщина снова разрыдалась, на этот раз с наслаждением.

Но буря, яростная, как летний ливень, тут же стихла. - Ты... ты не хочешь, чтобы я уходила? - прошептала она, неожиданно прижимаясь к нему в ответных осторожных объятиях.

- Дорогая, да, да, - сказал Джордж убаюкивающим голосом, но с несколько задумчивым выражением в глазах, - конечно, нет.

- И ты первым делом расскажешь Эттербери об этом утром?

- И еще что-нибудь?

- Ладно, тогда на этом все, - сказала она и села, отдохнувшая.

- Полежи здесь, - твердо добавил он. - Я пойду достану бутерброды и приготовлю мятный джулеп или что-нибудь в этом роде. Сегодня был ужасный день - ты вымотана.

миссис Кугат покорно откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Может быть, она была не очень сильной.

Неужели Лиз стала всего лишь воспоминанием? выцветшая фотография - миловидная, вышедшая из моды - первой жены Джорджа, которая умерла такой молодой? Ей следовало бы сделать несколько новых снимков.

На кухне мистер Кугат уронил тарелку или что-то в этом роде и тихо выругался.

Ее губы изогнулись в мягкой улыбке - возможно, когда-нибудь он оглянется назад и порадуется, что он смог немного позаботиться о ней.

Мятный джулеп почти сразу развеял эту потустороннюю мягкость. На смену ей пришло желание жить.

Поездка в Уиннисокет не стала поводом для насмешек. Пойдет ли мистеру Кугату на пользу, то, что сказала миссис Эттербери? Может быть, ей стоит уйти, возможно, ради нее самой?

Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз был холостяком, и, хотя в супружестве мужчина соблюдал строгую диету, ходили слухи, что мужьям иногда полезно отдыхать.

Что касается ее, то она почти забыла, каково это - быть свободной и предоставленной самой себе.

Уиннисокет стал бы другим миром - с новыми лицами, новым опытом, расширяющими кругозор влияниями и, возможно, даже приключениями.

Если она когда-нибудь столкнется с расширяющими кругозор влияниями или приключениями, ей лучше поторопиться – так как очень скоро исполнится тридцать.

Лиз допила свой мятный джулеп и с удовольствием устроила себе маленькое приключение в Уиннисокете.

Герой, похожий на Энтони Идена. Она, в новой одежде. Лиз понадобится много новой одежды.

Дом Уиннисокетов, расположенный среди старинных фешенебельных гор, выглядел как мечта безумного кондитера.

Он был украшен башенками и зубцами, покрыт фисташковой штукатуркой и насчитывал тысячу комнат. Здесь также были два плавательных бассейна, два поля для гольфа, два оркестра, взлетно-посадочная площадка и корты для всего остального.

Миссис Кугат, проезжая мимо в универсале Эттербери, впервые увидела его через долину и пришла в восторг.

У нее сильно мерзли ноги, и это было первое волнение с тех пор, как она покинула дом.

Ее чемодан был полон красивой новой одежды, а сумочка - чеков American Express, и домашние дела мистера Кугата и Анны обещали идти своим чередом. Оба неоднократно просили ее не думать о них, и бодро заверяли Лиз, что как-нибудь справятся, но она была в депрессии.

Они были просто чертовски веселы. У нее возникло подозрение, что они обе чуть ли не стремились к тому, чтобы "как-нибудь поладить".

Счастливое "как-нибудь поладить" было естественной привычкой Анны. Ей приходилось прилагать немало усилий, чтобы держать себя в руках, и у Джорджа были серьезные сомнения что касается того, будет ли он вообще ухаживать за Анной.

Еще до того, как она ушла, у них был дружеский вид сообщников. Когда мы с тобой будем вести дела, Анна, - заметил мистер Кугат, - у нас не будет никаких десертов, не так ли?

Анна тихонько хихикнула, а потом что-то напевала себе под нос в кладовой.

Мистер Кугат, конечно, горячо повторил, что будет скучать по ней, но, тем не менее, в его глазах горел огонек.

Она без особого энтузиазма села в поезд и сразу же легла спать.

Однако дом Уиннисокетов, сверкающий шпилями и развевающимися флагами в лучах утреннего солнца, вновь вызвал недовольство.

Мистер Кугат и Анна отступили.

Машина проехала мимо длинной вереницы оседланных лошадей.

Мимо пронесся серый родстер, за рулем которого сидела загорелая девушка в желтом свитере. Мужчина в шортах весело помахал рукой на велосипеде. Чайная лавка "Олд Мейдес" объявила о распродаже кленового сахара. Игроки "Олд Шедде" объявили о Виктории Реджине. Стрелки указывали путь к "Пещерам".

К тому времени, когда фургон подкатил под сводчатые ворота Уиннисокет-хауса, она была, в конце концов, рада, что приехала.

Госпожа Эттербери, которая опередила ее на несколько дней, появилась с двумя друзьями и целой ватагой посыльных и тепло поприветствовала ее.

Один из друзей спросил, - не кажется ли вам, что воздух здесь подобен вину - что действительно было так.

А другой сказал: - Фред будет так рад, что вы приехали.

Мистер Кугат и Анна сразу исчезли из ее головы, и она достала свою губную помаду.

Пять дней спустя Лиз застала себя за завтраком и чтением единственного письма мистера Кугата, наверное, в десятый раз. По его словам, все было просто замечательно, не было ничего нового - Это было похоже на войну - Это было похоже на медвежий рынок, Это было похоже на Рузвельта - Это было похоже на Бруклин Доджерс - Это было похоже на дождь, но все еще было жарко. Какая погода стояла в Уиннисокете? Как она проводила время? Что, черт возьми, значили все эти счета в ее столе?

Она убрала письмо в сумку и задумчиво принялась за апельсиновый сок.

В Уиннисокете стояла прекрасная погода - воздух был как вино.

Уиннисокет, как говорилось в рекламной записке, был "Панорамной игровой площадкой, где находилось все для игр", и... ну, она играла.

Лиз играла в гольф с Фредом, который был так рад ее приезду.

Фред, известный примерно восьми сотням гостей Уиннисокет-Хауса как Фвед, был племянником лучшего друга миссис Эттербери, восемнадцати лет. Фвед не ладил с людьми своего возраста. Парень им не нравился.

Миссис Кугат начала задаваться вопросом, какой именно возраст ему нравился. Однако она ему нравилась - чрезвычайно.

Слишком поздно она обнаружила, что была единственным человеком, который сказал ему доброе слово за последние несколько лет.

И она играла в теннис - с братом другой миссис.

Друг Эттербери - человек по имени Коммодор, который прекрасно ладил со своим возрастом, но почти ни с кем другим, поскольку ему был семьдесят один год, и он был рассержен на весь мир. А еще она ему ужасно нравилась.

Эта привязанность, однако, была воспринята некоторыми друзьями миссис Эттербери с подозрением.

Кроме того, из-за случайной игры в кости у нее завязался роман с директором по мероприятиям, которого звали Рассел.

За этим последовало множество развлечений - софтбол, стрельба из лука, шаффлборд, настольный теннис, бадминтон, стрельба с листа, метание мушек, подковы, бинго, боулинг, езда на велосипеде и бридж. - Она была судьей выставки цветов, выставки собак и танцевального конкурса Артура Мюррея.

Вечеринка на пляже, маскарад, гимнастический зал и концерт в холле, а также продажа сигарет на шоу, спонсируемом Республиканским комитетом Уиннисокета, где Лоуренс Тиббетт - Фвед и Коммодор танцевали на протяжении всего мероприятия, привлекая всеобщее внимание.

Она вздохнула.

Дом Уиннисокетов кишел приятными людьми, но они были очень молоды и встали, когда Лиз вошла в комнату.

В каждом углу толпились милые пожилые люди, которые подмигивали ей поверх своих иголок и газет, но, казалось, с нежностью относились к ней как к юной невесте.

Была также небольшая группа молодых замужних женщин, живущих в коттеджах, и чьи мужья приезжали на выходные. Они играли в Маджонг.

Миссис Кугат думала, что это ее окружение, и надеялась присоединиться к ним раз или два, но особого удовольствия ей это не доставило.

Они были ненамного старше ее, испытывали зависть и превосходство одновременно, и, конечно, они вымещали это на ней.

Они сказали, что Лиз не должна позволять им докучать ей, после того как она пережила волнения "младшей группы", а затем заговорили о своих детях. Большинство из них.

Друзья миссис Кугат дома тоже говорили о своих детях, но, похоже, у них было меньше детей. Эти женщины, которые были на шаг впереди подруг миссис Кугат, стали задумчивыми. Они возмущенно говорили, стоя над плиткой, о лагерях и дантистах, о вступительных экзаменах и одежде, лукаво - о подростковом возрасте и отвратительно - об импетиго.

Они также, как обнаружила миссис Кугат, подозревали, что между ней и мистером Кугатом было что-то "довольно забавное", иначе почему он не появлялся?

Но скромное отношение к миссис Эттербери и двум ее подругам также имело свои недостатки.

Когда миссис Эттербери и две ее подруги не уезжали на целый день в какую-нибудь отдаленную чайную, чтобы съесть обильный ланч, они покупали продукты. Дорогие вещи - постельное белье, рождественские подарки на следующую зиму и старинное английское серебро - в основном постельное белье.

Миссис Кугат участвовала в одной или двух таких вылазках, и ее чековая книжка American Express выглядела как старая калоша.

Мистеру Кугату нужно было написать об этом до того, как она уедет домой, иначе ей пришлось бы ехать на дневной карете.

Однако выходные могли бы быть более веселыми, подумала она и храбро улыбнулась Коммодору, который только что вошел в столовую, где метрдотель и два капитана суетились вокруг него, желая доброго утра.

На выходные приезжали мужья. Было бы чудесно увидеть просто мужа - этих молодых богов с пушистыми волосами и благородных старых сатиров!

И, конечно, один из мужей мог бы привести друга - она еще не совсем отказалась от Энтони Идена и "маленького приключения".

Подошел метрдотель с персиком. - С наилучшими пожеланиями от Коммодора, - сказал он.

Она стоически откусила кусочек и лениво просмотрела Программу мероприятий, которая была прислонена к солонке. В ней говорилось, что завтра вечером в Бальном зале в девять часов будет сюрприз.

Фвед поймал ее на этом, что бы это ни было - то, что у Расселла все еще была нераскрытая карта, казалось невероятным. Но он это сделал.

Прибыв туда следующим вечером, они как раз успели услышать, как он трубит своим необычным голосом: - Каждая леди вытягивает по номеру - мы отправляемся на охоту за сокровищами!

Как выяснилось, к разочарованию Фвед, причина жеребьевки заключалась в том, чтобы определить, кто будет партнером Лиз в поисках сокровищ.

Джентльмены и леди вытянули соответствующие номера, а затем сравнили их.

Миссис Кугат решительно вытянула, и Рассел закричал: - Номер сто семьдесят! джентльмены, сто семь-нуль, - и поднял его высоко над головой.

Она оглядела комнату - толпа, собравшаяся субботним вечером, определенно была лучше толпы, собравшейся в будний день, - игроки в маджонг и их мужья были там и очень смеялись, подбирая свои номера.

Они вместе вернулись с какого-то званого ужина - веселые и задушевные, - и Лиз почувствовала острый укол зависти.

Мужья выглядели очень мило - красивые, жизнерадостные, надежные.

"Как хорошо, что у меня есть муж", - подумала женщина, и все мысли о маленьком приключении потонули в приступе одиночества.

Было бы так приятно поговорить просто с понимающим мужем, или с кем-то другим. Если бы только она нарисовала такого.

- А вот и я, красавица, - сказал один из самых приветливых, жизнерадостных и ненадежных на вид мужчин, которых она когда-либо видела, с улыбкой пробираясь к ней сквозь толпу. - Сто семьдесят, и все ваши!

На самом деле он принадлежал маленькой миссис Шредер.

Маленькая миссис Шредер была хрупкой и трогательной и, скорее, отчаянно заботилась об одном из самых больших выводков.

Рассказывая вам об этом, она имела привычку устало откидывать со лба вялую и вездесущую прядь волос тыльной стороной ладони.

Люди обычно называли ее "бедная маленькая миссис Шредер". В возрасте ста семидесяти лет ее называли "Принц Чарли". Она была художником-портретистом. Более того, она и выглядела таковой. На ней был вельветовый пиджак. (Например, мистер Кугат, который был банкиром, никогда бы не надел вельветовый пиджак, размышляла миссис Кугат.) Он ни капельки не походил на Энтони Идена, но, тем не менее, был гораздо выше ростом, крепкий, с сединой на висках.

Однако, соблюдая приличия, Лиз старалась не выглядеть слишком довольной и даже самой себе не признаваться в том, что была обманута. В конце концов, небольшое приключение с чужим мужем не входило в ее планы. И особенно с мужем этой бедной маленькой миссис Шредер.

- Пресвятая Дева Мария! Посмотрите, что я нарисовала! - восхитилась она, не испытывая ни малейших угрызений совести. - Я не могу быть более довольной!

Однако сразу же стало очевидно, что были и другие, кто не был доволен. Миссис Кугат, совершенно очевидно, хранила краденые вещи.

- Разве вы с миссис Кугат не хотите поехать с нами, Чак? - уговаривал задумчивую даму, которая привела с собой своего шурина.

- У нас полно места. - Чарли, помни, что ты обещал сегодня утром! прошептал другой.

- Они поедут с нами, - безмятежно вставил третий. - Я поговорил с Панси, и все улажено.

Кто-то еще загадочно пробормотал: - Насколько я знаю Панси, она сама их заберет!

А Фвед заявил недоверчивым и прекрасно слышимым голосом: - Ты не даешь мне права на это пиво!

Сто Семьдесят смотрел прямо сквозь него. - Пойдем, дорогая, - спокойно сказал мужчина, - давай убираться отсюда к чертовой матери! - и, послав ей воздушный поцелуй, увлек за собой в дверь.

- Где твоя машина? - спросил он практично, когда они вышли в ночь.

Миссис Кугат, немного встревоженная, интересовалась универсалом Эттербери. Она водила его всю неделю, но немного напуганная, спросила у миссис Эттербери, отправившейся за чайным сервизом и на двухдневную прогулку на другой конец штата, в то утро, с сестрой Коммодора.

Лиз чувствовала себя немного виноватой из-за того, что взяла его без разрешения, и еще она чувствовала себя немного виноватой перед "бедной" маленькой Панси, но миссис Кугат не могла не испытывать радости от того, что унесла с собой то, о чем, по-видимому, мечтал каждый игрок в Маджонг. И неудивительно, подумала женщина, снова взглянув на него.

- У меня есть универсал, - сказала женщина.

- Отлично, милая, - ответил тот. - Веди меня.

- Куда? - спросила она пять минут спустя, осторожно выезжая на главную магистраль. - О чем говорит первая подсказка?

Сто Семьдесят Первый вытянулся во весь рост рядом с ней и удобно откинул голову на спинку сиденья. - Не знаю, - вздохнул мужчина. - Какое облегчение избавиться от этих овец! Затем он выпрямился, повернулся и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. - Ты все-таки другая, не так ли, Дульси? - пробормотал он, наклонился и умело поцеловал ее.

Универсал, кашляя, остановился. "Я должна немедленно положить этому конец", - подумала Лиз, на удивление без особой уверенности.

- Извините, - сказал сто семьдесят первый, снова откидываясь на спинку сиденья, продолжил будничным тоном. - Это просто неожиданно на меня нашло. Вы не будете сильно возражать, если мы не поедим на поиски сокровищ?

- О, но мы должны! - воскликнула Лиз.

- Нет, - ответил он, - мы могли бы сходить в цирк.

- В цирк?

- Да, на восточном побережье есть прекрасный цирк, что-то вроде карнавала, он там все лето. Я иду дальше, просто чтобы убраться подальше от этой неразберихи, - он устало махнул рукой в сторону игровой площадки Уиннисокет с панорамным видом. - Видите ли, мне приходится время от времени убегать и общаться с простыми людьми - смеяться с ними, ссориться с ними, плакать с ними - дышать пылью и потом - изучать типы людей. Я, знаете ли, художник, - скромно добавил он, на что миссис Кугат, все еще переводя дыхание, ответила, - да, я знаю.

- И у них есть очень хорошие американские горки, - добавил он.

- У них есть? - спросила Лиз более спокойно.

- Безусловно, самый лучший. В любом случае, никто не собирается бегать по всей округе и мочить ноги в поисках бутылки американского шампанского Russell's - это и есть настоящее сокровище, которое хранится у нас годами. Мы просто покупаем бутылку и складываем в подвал - так делают все.

- Могу ли я кататься на американских горках столько раз, сколько захочу? - спросила она, пытаясь выиграть время.

- Ты можешь остаться здесь до закрытия, дитя мое. У меня есть пропуск. Давайте начнем!

По дороге миссис Кугат время от времени пыталась пробудить в себе совесть, но та оставалась на удивление инертной.

Лиз начала сомневаться, есть ли она у нее вообще. С их стороны было ужасно уклоняться от Поиска сокровищ таким образом, женщина с тревогой настаивала на этом. Люди бы заговорили.

Но люди всегда говорили. Они даже говорили о ней и о Коммодоре, и это ее беспокоило? Нет. Зачем же тогда это нужно? Они со Сто Семьдесят первым всего лишь собирались в цирк, и если бы он попытался поцеловать ее снова, то она просто остановила бы его.

Но мужчина больше не пытался, и сказал: - Расскажи мне о себе, ангел, - и тут же пустился в увлекательный рассказ о себе и Клифтоне Фэдимане.

Она, в свою очередь, попыталась вставить пару слов о мистере Кугате, но он снова переключился на себя и Говарда Хьюза, а затем на себя и, что неизбежно, на Нагро Марса.

Все это было завораживающе, хотя Лиз чувствовала, что действительно соприкасается с миром Уинчелла.

По ее мнению, они прибыли в цирк, на американские горки, но слишком рано. С сожалением она остановила "универсал" в небольшой рощице.

- Ну вот, мы и на месте! - воскликнул он, быстро сел и надел шляпу. Затем повернулся, посмотрел на женщину и снова снял ее. Наклонившись, мужчина обхватил ее лицо ладонями. - Прелестное создание, едва сформировавшееся, - прошептал он. - Роза, у которой еще не распустились самые нежные листья.

Миссис Кугат поморщилась. Было что-то такое в декламируемых стихах. Мистер Кугат, конечно, никогда так не поступил, и все же она должна избавиться от этой занудной привычки судить обо всех мужчинах по Джорджу.

- Джордж Гордон, лорд Байрон, - сказал Сто Семьдесят первый, ловко воспользовавшись моментом он нежно провел рукой по ее лицу, а затем открыл дверцу и легко спрыгнул на землю. - А теперь немного повеселимся!

Однако внутри у него произошла другая перемена настроения - мужчина внезапно стал озабоченным, а его глаза из-под нахмуренных бровей обшаривали толпу.

"Изучающие типы", - подумала миссис Кугат, несколько разочарованная, но, тем не менее, заинтересованная.

Они бесцельно бродили взад и вперед, но он, казалось, забыл о "американских горках".

- Здесь тир, - робко сказала она, раздумывая, стоило ли ей говорить об этом. - Тебе нравится стрелять?

- Я ненавижу это, - коротко сказал он. Затем повернулся и спросил, внезапно заинтересовавшись: - вам это нравится?

Миссис Кугат была неплохим стрелком и, по праву, гордилась этим. Женщина являлась капитаном стрелковой команды в течение трехлетних каникул в лагере.

- Да, я люблю, - сказала она, надеясь вернуть восхищение, - довольно часто.

- Здесь есть маленькая наездница из шоу "Дикий Запад" по имени Ида, - неожиданно сказал он. - Я хотел бы познакомить вас с ней. Полагаю, вы займетесь этими утками и кроликами, а я пойду поищу ее.

Лиз почувствовала себя несколько подавленной, но, похоже, ей ничего не оставалось, как с улыбкой согласиться.

- Я ненадолго, - добавил он внезапно повеселевшим тоном и, вручив ей доллар, ушел. Женщина взяла пистолет.

Слегка рассерженная, она смотрела убийственно.

Парад из двадцати четырех кроликов и двадцати четырех уток был уничтожен без промаха.

- Послушайте, леди! - восхищенно воскликнул владелец.

Миссис Кугат подняла еще одно ружье и уложила двенадцать маленьких марширующих человечков. Она почувствовала себя лучше.

Собралась заинтересованная и одобрительная публика, к ней присоединились еще несколько человек.

Не успела она опомниться, как выиграла фонарь для игры в бридж. Зрители зааплодировали, а некоторые поздравили Бер.

Но где же, с тревогой спрашивала она себя, посреди ее триумфа, были Сто Семьдесят и Ида?

- Вы та дама из отеля? - раздался голос у нее за спиной, и, обернувшись, она увидела великолепно одетого ковбоя с шестизарядными револьверами на каждом бедре.

Однако его лицо, видневшееся между алым шелком шейного платка и кремовым фетром великолепной шляпы, выражало суровость молодого иезуита. Он вытащил один из шестизарядников, повернулся и задумчиво разрядил его в стадо кроликов, произведя убийственный эффект.

- Послушай, Лес, - увещевал его хозяин, - если ты опять настрелял этих кроликов до дыр, тебе придется заплатить сполна!

Но ковбой не обратил на него внимания.

- Вы приходили сюда сегодня вечером с гремучей змеей по имени Чарли Шредер? - как бы невзначай поинтересовался он у миссис Кугат.

- Да, - она сглотнула, а затем, встревоженная, дрожащим голосом спросила: -почему, где он?

Мужчина убрал пистолет обратно в кобуру, поднял фонарь с мостика и протянул руку. - Когда я видел его в последний раз, - сказал он скучным голосом, - он направлялся в лес по разным следам. Ты сможешь нормально добраться домой?

Лиз ошеломленно взяла его за руку, и они направились к воротам.

На полпути, однако, ее мозг снова заработал. - Послушайте! - сказала она, резко опуская руку. - Я хочу знать, что случилось. Где мистер Шредер? Что ты натворил?

Он впервые слабо улыбнулся. - Не волнуйтесь, - ласково сказал он, - он не ранен, только немного напуган. Я взрыл землю у его ног своим шестизарядным пистолетом, и он бросился бежать.

Реакция миссис Кугат на это мероприятие была хаотичной. Все еще напуганная, она, тем не менее, хотела рассмеяться. Учтивый, невозмутимый Сто Семьдесят испугался и бросился бежать!

- Но почему? - спросила она, пытаясь вернуться к реальности. - Что он сделал?

Ковбой снова посерьезнел. - Он снова крутился вокруг моей младшей сестры Иды, - раздраженно ответил тот. - Я предупреждал его на прошлой неделе, но, похоже, старый кот мне не поверил.

- О, - сказала Лиз и забралась в машину. Он осторожно поставил фонарь на мост рядом с ней.

- Ида - слабачка, - покорно произнес он. - Она влюбится во что угодно. Я подумал, что самое время прогнать этого Ромео - он начал заниматься поэзией. - Он говорит, что она "бутон розы с маленькими своенравными губками", - кисло процитировал ковбой, - "и сладкий воздух Айдахо мог бы сделать ее…

- Джордж Гордон, лорд Байрон? – перебила его женщина.

- Альфред, лорд Теннисон, я полагаю, - коротко ответил тот. - Что ж, берегите себя.

- О, спасибо, я так и сделаю, - ответила она с благоговением.

На сиденье рядом с ней, ничего не подозревая, лежала шляпа Сто Семьдесят первого. Она изящно подняла ее двумя пальцами и выбросила в окно.

Шляпа перевернулась в пыли.

Затем, устыдившись, вышла из машины и подняла ее. В конце концов, сейчас не время для ребячества - в него стреляли, возможно, он был ранен. Кому-то следовало сообщить. Но женщина не знала, кому именно - и, в конце концов, почему она должна беспокоиться? Он оставил ее без присмотра, чтобы отправиться развлекаться с Айдой из Айдахо, не так ли?

Лиз подняла шляпу и снова выбросила ее в окно. Затем высморкалась, включила передачу нажала на газ и врезалась задним ходом в дерево.

Обратный путь в Уиннисокет-Хаус был долгим, тягостным и скрипучим.

Когда она наконец добралась туда, лифтер, как ей показалось, странно посмотрел на нее.

Миссис Кугат подошла к двери своей комнаты, и обнаружила, что несет фару "Бридж".

- Это обойдется всего в сорок долларов, - сказал на следующее утро мастер из деревенского гаража, тщательно подготавливая к ремонту универсал.

- Вы не можете сделать мне скидку? - спросила миссис Кугат без всякой надежды.

- Нет, если ты хочешь сделать это к завтрашнему вечеру, то нет. Мне придется нанять трех человек, чтобы это сделать.

- Ну, к тому времени все должно быть готово, - с несчастным видом сказала женщина, подписала и вырвала два последних экспресс-чека.

Если только миссис Эттербери останется там еще на один день - об этом ходили кое-какие разговоры.

Задняя часть фургона была смята, как картонная коробка. Возможно, на почте лежала телеграмма от нее.

Сложив пустые обложки чековой книжки, Лиз направилась обратно по дороге в Уиннисокет. У нее остался ровно один доллар и двадцать центов. Может быть, продавец белья заберет самый большой обеденный набор и вернет наличные. Ведь он был добр ко мне.

Она не могла заставить себя телеграфировать мистеру Кугату. Ее совесть, которая так упорно дремала прошлой ночью, сегодня утром была в состоянии полунепреодолимого беспокойства. Он, как всегда, был заботлив и щедр, а что она натворила, когда осталась одна? Выбросила на ветер его деньги, разбила машину своего работодателя и позволила художнику-портретисту поцеловать себя. Мне нужна сиделка. Дорогой мистер Кугат!

К горлу у нее подкатил комок. Если бы только он был здесь, Лиз могла бы рассказать ему обо всем.

Беда, которую приходится нести в одиночку, так тяжела. А могла ли она рассказать ему? Вельветовый жакет может и не подойти.

Женщина свернула на тропинку, которая вела к почте коротким путем, и вышла из леса с задней стороны здания.

Шум, доносившийся с крыльца, свидетельствовал о том, что там, как обычно, собрались люди в ожидании почты. Проходя вдоль стены здания под открытыми окнами, она как раз успела услышать, как кто-то сказал: - Всем доброе утро! Вчера вечером произошло что-то интересное?

И восторженный женский хор ответил: - Привет!

Она остановилась как вкопанная.

- Бедную маленькую Панси, - с наслаждением продолжал один голос, - только что уложили в постель, как велел доктор. Прекрасный принц Чарли вернулся домой с охоты за сокровищами в семь часов утра!

- Моя дорогая! - Наступила напряженная пауза, и затем, - с кем ты была на этот раз? Маленькая разведенная блондинка из отеля!

Миссис Кугат собралась убежать. Затем резко остановилась, кипя от гнева. Она должна была взять себя в руки. Единственное, что нужно сделать, это заткнуть наглеца. Лиз никогда бы не позволила этой истории появиться.

- Разведенки! Эти старые кошелки! Любой из них отдал бы свои зубы, глаза прошлой ночью, чтобы увидеть это.

Она припудрила нос, завернула за угол здания и поднялась по ступенькам с высоко поднятой головой, чтобы быть встреченной с криком.

Из дверей почтового отделения вышла подруга Эттербери, и Фведа, окруженная взволнованными сторонниками. Однако, увидев миссис Кугат, женщина оттолкнула их в сторону и шагнула вперед без посторонней помощи. - Ты! - воскликнула она дрожащим голосом. - Смотри, что ты наделала! - и сунула в безвольную руку миссис Кугат распечатанное письмо.

- Фвед пошел служить на флот, обнаружив, по его словам, что женщина, которую он любил, всего лишь играла с ним.

Последовали подробные указания, как распорядиться его вещами. К счастью, он оставил миссис Кугат все свои записи о "виктроле".

Она молча вернула письмо, тихо повернулась и спустилась по ступенькам.

- Вы закажете билет на первый поезд до Олбани? - спросила Лиз у портье отеля. - Мои вещи будут готовы через полчаса.

Такси тряслось по знакомым, затененным кленами улицам, тихим в такую жару.

Как прекрасно, - радостно подумала она, сжимая сумку, - что воздух не похож на вино. Как прекрасно быть дома! Забавно, однако, что мистер Кугат не встретил ее на вокзале.

Она отправила ему телеграмму с деньгами от продавца белья, который отказался забрать самый большой набор для завтрака, но любезно одолжил ей десять долларов.

Такси подъехало к дому, и женщина с готовностью вышла. На подъездной дорожке стоял совершенно незнакомый желтый "родстер", на дверце которого висел розовый атласный купальник.

Уставившись на него, Лиз прошла по дорожке и позвонила. Кому, скажите на милость, принадлежала эта машина? Она обернулась - в дверях стоял невозмутимый филиппинец в белом халате.

- Здесь живут Кугаты? от неожиданности она запнулась.

- Входите, входите, входите, - ответил он усталым тоном и, открыв дверь, впустил ее и взял сумку.

Она неуверенно вошла в свою прихожую. Филиппинец и сумка исчезли.

Из библиотеки доносились переливчатые звуки, кто-то насвистывал "Нолу".

На цыпочках миссис Кугат пересекла холл и робко заглянула в комнату. Стены были красными, а не голубыми, и мужчина красил потолок.

- Ребята в солярии, - сказал он, не глядя вниз, и продолжил насвистывать.

Лиз повернулась и оперлась дрожащей рукой о стену, чтобы не упасть.

С веранды донесся странный смех. Кое-как добравшись до него, она обнаружила, что четверо человек - три девушки в темных очках и мужчина в шляпе - играют в бридж. Все посмотрели на нее без удивления, а один любезно сказал: - Напитки в буфете, дорогая, и принеси, пожалуйста, льда.

Однако в кладовой на раковине сидела более или менее реальная фигура - мистер Кори Картрайт, одетый в теннисные туфли, вечерние брюки и пижамную куртку. Он ел яичницу из двух яиц, намазанную на кусок хлеба.

- Привет, Лиз, - поздоровался тот. - Просто заходи?

- Кори! - воскликнула она, и в ее голосе послышалось облегчение. - Что случилось? Что ты здесь делаешь? Где Джордж? Где Анна?

Мистер Картрайт посмотрел на нее по-совиному, и она поняла, что он не слишком трезв. Он откусил кусочек и неторопливо прожевал его. - Анна, - сказал он, сосредоточившись. - Честное слово! Ты что, не знаешь про…

- Нет, не знаю! Что с ней случилось?

Он откусил еще кусочек и покачал головой. - У старшей дочери ее сестры обнаружили опухоль. Анне пришлось вернуться домой, - сказал он. Затем, сглотнув, продолжил: - но все в порядке, мы забрали Сьюки из клуба. Ты помнишь старую Сьюки, которая присматривала за Джорджем и за мной? Или, может быть, ты не помнишь...

Миссис Кугат испуганно смотрела широко раскрытыми глазами на дверь кухни.

Опытная медсестра сновала туда-сюда, готовя поднос.

Кори встревоженно подался вперед и только сейчас пришел в себя. - О, это, - с облегчением сказал он, возвращаясь на раковину. - Это всего лишь Мин Хеффельфингер, она заботится о Билле. Знаешь, Лиз, бедняга Билл, постоянно живущий в клубе, без дома и всего такого, время от времени попадает в довольно скверное положение - только Хеффельфингер может его оттуда вытащить. Старина Джордж подумал, что в такую жару им, возможно, будет приятнее здесь - подышать деревенским воздухом и все такое...

- Вы хотите сказать, что этот ужасный Билл Стоун мучается белой горячкой по всему моему дому? - взорвалась миссис Кугат.

- Ну, Лиз, - сказал Кори умиротворяюще, - мы его связали.

- А кто, - ледяным тоном спросила она, - эти юные создания на веранде?

- О, эти... - Кори выглядел огорченным. Ну, я полагаю, вы помните Лолу?

- Кто такая Лола? Ваша племянница?

- Да. Так вот, Лола влюбилась во время лодочных гонок, увлеклась и пригласила всех в Нью-Лондоне на свадьбу. Пришли только съемочные группы и группа поддержки, но у мамы закончились кровати, и старина Джордж предложил занять их. Замечательно с его стороны, должен сказать, что малыши были веселыми.

-А библиотека?

- Да. Один заснул наверху в ванне с включенной водой - студенты колледжа так делают, знаете ли. Я выбрал новые обои. Тебе нравятся? Мне показалось, приятный теплый цвет. Старина Джордж не был так уверен.

- И где же, - спросила она, - гостеприимный старина Джордж?

- Где же он? - Растерянно пробормотал Кори. - О, боже мой!

Миссис Кугат похолодела. - Что значит "О боже мой!"

Кори серьезно посмотрел на нее. - Лиз, милая, - сказал он, - он ужасно ослабел.

- Ну что?

- Большой умник вчера вечером откланялся и сел на самолет до Уиннисокета!

...мирские блага...

- У меня только девятьсот пятьдесят, - сказала миссис Кугат, демонстративно потрясая "Нью-Йорк таймс".

Мистер Кугат, сидя в своем кресле по другую сторону камина, по-прежнему был погружен в рассмотрение налоговых обязательств в свете последних событий.

- Шубы из восточной норки, всего тринадцать фунтов семьдесят пять центов, - продолжила она чуть громче.

Мистер Кугат перевернул страницу.

- Лабрадорская норка, темно-синяя шкурка, роскошный воротник-накидка, длина три четверти, зауженный к талии, - две тысячи.

- Откуда тебе знать, - пробормотал мистер Кугат. - Никаких результатов, если только вычеты за предыдущий год не уменьшили обязательства!

Лиз отбросила в сторону "Нью-Йорк таймс". - Я думаю, две тысячи - это вполне приемлемо, - сказала она слегка повышенным тоном и с ровной интонацией, предназначенной для особо глухих.

- Что? - вежливо спросил он, оторвавшись от своего обзора. - О чем ты говорила?

Я только что читала о распродаже норковых шуб, - бесстрашно начала она снова. - Я сказала, что, по-моему, две тысячи долларов - это вполне приемлемая сумма, не так ли?

- Есть что-нибудь приемлемое за две тысячи долларов? - спросил мистер Кугат.

- Норковое манто, - терпеливо пояснила женщина. - Конечно, есть более дешевые, - призналась она, - но этот - натуральный лабрадор, с голубоватой шкуркой и длиной в три четверти.

- Давай посмотрим, - сказал Джордж недоверчивым тоном.

Не успел он даже снять очки, как она ловко подсунула в "Таймсе" статью о налоговых обязательствах, которая была пересмотрена в свете последних событий и сглажена с выгодой для себя.

Мужчина внимательно просмотрел страницу.

Лиз всегда считала, что он выглядит "мило" в своих очках, но он редко их надевал, с того самого дня, как они у него появились, упрямо твердя, "что они ни к черту не годятся. " Тем не менее, мужчина иногда использовал их, чтобы создать впечатление судебного разбирательства. Джордж использовал их, чтобы создать такое впечатление и сейчас.

Вот эта, - сказала она, нетерпеливо указывая на шубу.

Мистер Кугат пристально вгляделся в нее. - Голубая? - спросил он.

- О, Джордж, перестань быть таким тупым! Конечно, она не голубая. Ты прекрасно знаешь, как выглядит норка. Боже милостивый!

- О, эти меха брина, которые есть у всех! Мне они не нравятся, они слишком обычные.

- Дорогая, это все равно, что сказать, что тебе не нравятся бриллианты, потому что они обычные! Это звучит глупо. В норке есть что-то особенное.

- Мне нравится серый мех, - неожиданно сказал мистер Кугат. - Что это за пушистая серая шубка, которую носит Пегги Марвин? Она мне нравится - выглядит шикарно.

- О, Джордж, это тоже не серый мех - это опоссум. Никто, кроме школьниц, не носит одежду из опоссума.

- У Пегги есть, - твердо заявил он.

- Это пальто у Пегги с тех пор, как она училась в колледже, - выпалила миссис Кугат, - только потому, что Твич Марвин слишком жаден, чтобы купить ей подходящее!

- Должно быть, она очень хорошо смотрится, - заинтересованно заметил Джордж. Затем добавил, снова разглядывая норку сквозь очки: - но ты бы не захотела такое, а?

- Нет, я бы не стала! Моя собственная куртка из персидского ягненка интереснее, чем из опоссума.

- Тебе тоже очень идет серое, - с сожалением сказал мистер Кугат. - Я помню, когда приезжал домой из школы на каникулы и ходил в церковь с тетей Эдит, ты всегда приходила туда со своей матерью, одетая в серую шубку и маленькую... круглая шляпа, и я подумал, что ты там самая симпатичная штучка. Конечно, у тебя во рту было полно брекетов, резинок и прочего, а ноги были довольно худыми, но я привык сидеть там, не обращая внимания на все недостатки, и все равно планировал жениться на тебе. В шапке были наушники, - добавил он.

- О, дорогой! - выдохнула Лиз, почти ошеломленная этим открытием. - Почему ты никогда не говорил мне об этом раньше?

- Да я как-то об этом и не вспоминал, - резонно ответил Джордж. - А тебе не хотелось бы другую серую шубку? Такую же, как эта, или тоже из опоссума?

-Еще хуже, - сказала она. - Это была серая белка. Никто, кроме младенцев, не носит серую белку.

Но на какое-то время она потеряла интерес даже к норковым шубам. Женщина сбросила на пол "Нью-Йорк таймс" и "Обзор налоговых обязательств в свете недавних судебных разбирательств" и забралась на колени к мужу, чтобы прижаться к нему и предаться мечтательным мыслям о далеких воскресеньях в церкви в своей серой беличьей шубке.

Да ведь это, должно быть, было задолго до того, как Лиз пошла в школу. Если бы она только могла тогда представить, что этот "дикий" на вид Джордж Кугат (тут она по-хозяйски зарылась лицом в колени мистера Кугата), который иногда приезжал на каникулы к своей тете и учился на последнем курсе Йельского университета, сидел у нее за спиной и строил планы, несмотря на ее брекеты и ноги, жениться на ней - что ж, она, вероятно, упала бы замертво.

К счастью, эта мысль не пришла ей в голову.

Всю зиму миссис Кугат каждое воскресенье просиживала в церкви, мечтая о романе со смуглым хористом-басистом, сидевшим вторым слева, чья жена, стоявшая в неведении среди альтов, была в восторге. Правда от нее быстро избавились.

- Эти брюки были выглажены только вчера, - осторожно вмешался мистер Кугат.

Несколько дней спустя он позвонил ей из офиса.

- Я должен съездить в Нью-Йорк по делам своего старика, - сказал Джордж. - Не хочешь поехать со мной? Ты могла бы сделать кое-какие рождественские покупки, пока я буду занят.

- О да, - выдохнула она.

- Ты сможешь быть готова уехать завтра? - спросил Джордж. - Я должен немедленно отправиться туда, чтобы развлечь одну важную шишку вместо него - у него снова астма, и он не может ехать. У тебя не так много времени, чтобы подготовить платья и прочие вещи, но я подумал, что ты, возможно, справишься...

- О, я прекрасно справлюсь, - заверила Лиз и, повесив трубку, со всех ног помчалась к своей матери.

Эту даму застали за тем, что она деловито выращивала луковицы в своей теплице. - У вас есть что-нибудь, что можно взять с собой? - практично осведомилась миссис Кугат, когда ей, затаив дыхание, сообщили это известие. - Ну, у меня есть костюм с персидским барашком. днем у меня пиджак, а на ужин - черно-золотой с тем принтом, который вы подарили мне прошлым летом, - взволнованно предложила Лиз.

- В Нью-Йорке в декабре нельзя носить одежду с прошлогодним принтом, - решительно заявила ее мать. - Но у Макса в витрине есть бархатное платье бутылочно-зеленого цвета с серебряными листьями, которое будет в самый раз. Я подарю его тебе, - и улыбнулась. - Тебе, конечно, придется произвести впечатление на начальство Джорджа.

Миссис Кугат запрыгала от радости. - Успеет ли Макс вовремя все переделать? - забеспокоилась она.

- Я скажу ему, - твердо сказала ее мать. - Он скажет. А теперь сбегай туда перед обедом, а потом запишись на прием к парикмахеру и обязательно посмотри, чтобы у тебя были красивые туфли и перчатки.

Миссис Кугат внезапно посерьезнела. - Если бы у меня только было норковое манто, - вздохнула она.

- Может быть, когда-нибудь оно у тебя будет, - ответила мать. - Между тем это красное твидовое вечернее пальто с лягушками выглядит очень молодо и элегантно. В этом случае я бы ни на минуту не беспокоилась о себе. - Она взяла Лиз за подбородок и, подняв к себе лицо, внимательно осмотрела его, чтобы убедиться, что оно чистое, - женщина делала это с тех пор, как миссис Кугат исполнилось три года. Затем добавила: - Не хочешь ли взять мою накидку из чернобурки?

Миссис Кугат была доставлена к Максу на крыльях восторга.

Нью-Йорк на Рождество просто потрясающий. Здесь все так ослепительно разодето.

Маленькие витрины магазинов похожи на подсвеченные витрины с драгоценностями, большие витрины магазинов - это зрелище, проспекты украшены гирляндами, здания украшены, а в театрах актеры играют перед аудиторией, состоящей из нетерпеливых, отзывчивых молодых лиц, а оркестры всю ночь играют для нетерпеливых, отзывчивых молодых ног.

Сейчас разгар сезона, приближается Рождество, и занятия в школе заканчиваются.

А в это время в отеле "Сент-Реджис", в одном из самых лучших люксов, сидели мистер и миссис Кугат и ели куриный фарш на завтрак за счет фирмы.

- Тебе когда-нибудь было так весело? - мечтательно спросила она. - Я чувствую себя миллиардершей.

- Сильно не привыкай, - рассеянно предупредил мистер Кугат, просматривая длинный список.

- А теперь, дорогой, перестань беспокоиться об этом списке, - увещевала Лиз. - Все сделано, и все будет замечательно. Все, кого ты хотел пригласить, могут прийти, билеты в театр продаются до премьеры, я провела час с метрдотелем за закусками и полчаса с флористом. Ты нашел вино, которое хотел, и сел за столик, о котором просил. Больше ничего не нужно делать. Сегодня днем. мы просто отдохнем и посмотрим на витрины.

Джордж рассеянно поигрывал своим гашишем, но в конце концов его уговорили, и они бодро зашагали в центр города, а затем, после ленча, неторопливо побрели вниз, рассматривая витрины.

Норки были повсюду - выставленные в неописуемой красоте.

Взгляните на это! - воскликнула Лиз, подтаскивая мистера Кугата к маленькому арочному окошку, занавешенному серым бархатом, в котором не было ничего, кроме большой серебряной коробки, из которой высыпалось еще что-то на фоне кучи салфеток, усеянных звездами.

По-моему, они такие же, как и все остальные, - со скучающим видом сказал мистер Кугат. - С какой стати тебе нужен такой наряд? Ты ведь не часто носишь коричневое, не так ли?

- О, Джордж, - раздраженно вздохнула она. - Это не просто что-то бретонское - это норка, которая отличается от других!

- Отличается! Это хорошо. - Он от души рассмеялся. - Держу пари на коктейль с шампанским в "Ритце", что я могу сосчитать десять норок прямо отсюда, закрыв один глаз.

- Тем более у меня должна быть такая, - сердито сказала миссис Кугат, - и я намерена это сделать когда-нибудь.

- Не за мои деньги это будет оплачиваться, - резко возразил мужчина, настроенный на непривычный лад из-за других обязанностей.

И если бы не коктейль "шампань" (за который Джордж заплатил деньги - по его подсчетам, в поле зрения было всего восемь норок), отношения могли бы стать напряженными. Как бы то ни было, они допили свои коктейли, и было объявлено вынужденное перемирие.

Однако, вернувшись в "Сент-Реджис", Лиз, приняв ванну, снова преисполнилась праведного негодования. Очевидно, мистер Кугат вполне мог и хотел подарить ей на Рождество новую шубу. Он ни разу не сослался на экономию - ему не нравилась норка. Просто он не понимал, что такое норка, вот и все. Каким-то образом ему нужно было это показать.

Лиз обдумывала многие из своих самых блестящих идей, лежа в ванне, и теперь, среди ароматов лаванды Ярдли, у нее возник блестящий план. Это был не безошибочный, но, безусловно, стоящий того, чтобы попробовать показать Джорджу.

Однако это потребовало от нее почти непреодолимой жертвы. Из всего, что она слышала о сегодняшнем собрании, можно было с уверенностью предположить, что норка будет на виду. Женщина, в накидке из чернобурки своей матери, конечно, будет хорошо держаться и сделает честь мистеру Кугату, что он примет как должное, но если она наденет красное твидовое вечернее пальто, которое взяла с собой без особой причины и, вероятно, к настоящему времени уже хорошо себя чувствует, даже если бы ее положили на задворки сундука, она бы выделялась, как бедная маленькая спичечница.

Таким образом, скромное положение Лиз было бы доведено до его сведения, и он, возможно, осознал бы это. О престиже минк.

На мгновение женщина прониклась симпатией к мистеру Эттербери и его фирме, но тут же отбросила ее, ведь ее собственная мать говорила, что красный твид - это элегантно, и так оно и было. Однако, миссис Кугат решила, что было бы немного спортивнее, если бы он был отглажен.

Решимость колебалась все время, пока она одевалась, но ей удалось мужественно поддержать ее, хотя мимолетный взгляд в зеркало ванной на бутылочно-зеленый бархат в сочетании с чернобуркой чуть не разбил Лиз сердце. Тем не менее, женщина храбро спрятала накидку обратно и, разложив наспех отглаженный твид, отправилась к мистеру Кугату, который выглядел очаровательно во фраке и нервно расхаживал взад-вперед по гостиной.

- Запомни, - серьезно сказал он ей, - Ти Джей Смит - главная фигура в этом деле, и он единственный, кого я не знаю. Все они, конечно, очень важны для старика, но в основном сосредоточены на Смитах.

- Сосредоточься на Смитах, - послушно повторила Лиз, и в этот момент раздался стук в дверь первыми прибывшими. Миссис Кугат вышла им навстречу, преисполненная благодарности, - были две пары женских плеч, буквально прикрытых норкой.

"Эта накидка немного маловата", подумала Лиз, но так оно и было - норка, и ее много.

Следующим лифтом доставили чопорный костюм, доломана и палантин - с муфтой в тон, похожей на матрас.

Лиз, довольная успехом своего плана, сияла. Мистер Кугат был вежлив и очарователен.

Однако прошло целых полчаса, прежде чем появились Ти Джей Смиты. Они вошли грациозно, как члены королевской семьи.

Ти Джей был на удивление молод и странно непривлекателен - он казался каким-то сияющим, и у него были светлые глаза.

Миссис Ти Джей оказалась француженкой или кем-то в этом роде.

Джордж пристально посмотрел на Ти Джея. - Эй, - внезапно сказал он, - ты учился в моем классе в Хочкиссе?

Лиз посмотрела на миссис Ти Джей и снова отвела взгляд.

Миссис Ти Джей, подтянутая, жизнерадостная, с челкой, была одета во все серое, а ее пальто было из пушистой лисьей шерсти.

Мистер Кугат больше не упоминал о Хотечкисе, но угостил Ти Джея, шампанским и устрицами со сливками, такими нежными, какими миссис Кугат и представить себе не могла.

К миссис Ти Джей он относился по-другому. Каждый раз, когда мужчина смотрел на нее, в его глазах появлялись одобрительные морщинки.

"Эта проклятая лисья куртка". Ее прекрасный план полностью провалился. Норки. Закутавшиеся в плащи, и готовясь отправиться в театр, они были похожи на греческий хор.

Миссис Ти Джей, жестикулирующая, в своей лисьей куртке, выглядела так же мило, как ушко жука.

Лиз поспешно достала мамину накидку из чернобурки - единственное утешение, что теперь в красном твиде нет смысла.

Вечер прошел великолепно - открытие было блестящим, а ужин - превосходным.

Светлые глаза Ти Джея под ласковыми взглядами Джорджа настороженно потеплели. Миссис Ти Джей пожала плечами, послала воздушные поцелуи и была совершенно очаровательна.

Мистер Кугат помогал ей надевать и снимать серую лисью куртку, казалось, не меньше двадцати раз.

- Ну что ж, - сказала миссис Кугат, когда они наконец вернулись в свои комнаты, - мистер Эттербери должен быть очень доволен и гордиться тобой - по-моему, все прошло прекрасно.

Джордж швырнул свою лучшую шелковую шляпу через всю комнату, где она, отскочив от стены, полетела в камин.

Лиз уставилась на него в изумлении.

- Лучше бы он гордился мной, - взорвался он. - Ума не приложу, как я весь вечер удерживался от того, чтобы не надавить на это мыльное личико. Вы знаете, кто такой великий Ти Джей Смит? Не кто иной, как мой школьный приятель. Проныра Смит, в юности известный как Ползучий Джемми! Подожди, я расскажу Кори! Подумать только, такой замечательный парень, как Эттербери, подыгрывает этому, - Затем он немного успокоился и добавил: - Но его жена выглядела мило, не так ли?

Как будто никогда не было премьерных показов, люксов, украшенных розами, коктейлей с шампанским и накидок из чернобурки, и не прошло и тридцати шести часов, как мистер и миссис Кугат снова сидели у своего камина. Лиз читала "Нью-Йорк Таймс", а мистер Кугат просматривал отчет о бизнесе и законодательстве штата Нью-Йорк. Исследовательский институт Америки.

- Всего тысяча шестьсот, - тихо произнесла миссис Кугат с легким безнадежным вздохом.

Джордж отложил отчет о низкопробности и законодательстве Исследовательского института Америки, и подошел, чтобы облокотиться на спинку ее стула, приблизив свою голову к ее.

"Завершается наш лучший норковый сезон! Роскошные шубы из натуральной или норковой шерсти, дикой или из норки ранчо, канадской, русской или восточной", - прочитал он. Затем мягко произнес: - все еще тоскуешь, да?

Миссис Кугат задумчиво кивнула, и он взъерошил ее волосы. - Продолжай в том же духе, - сказал Джордж. - Голод разрушает каменные стены.

Остаток вечера Лиз размышляла над этим изречением с растущим волнением. Что он имел в виду? Неужели он наконец уступил? Действительно ли он собирался подарить мне норковую шубу на Рождество? Или он просто дразнит меня? Могла бы я позволить себе норковую шубу?

Она с трудом заснула.

На следующее утро миссис Кугат быстро поцеловала Джорджа в макушку, когда он сидел за завтраком и допивал свой кофе.

- У меня тысяча дел, - торопливо объяснила она с сияющим лицом. - Мои подарки должны быть доставлены сегодня, и половина из них не упакована. Не забудь сходить в оптовый магазин, выбрать елку и закрепить гирлянду - я оставила ее на столике в прихожей.

Рождество для миссис Кугат было таким же волнительным, как и в двенадцать лет.

- Хорошо, - сказал мистер Кугат, неторопливо наливая себе еще одну чашку кофе. - Занимайся своими делами.

Миссис Кугат поспешила в комнату для гостей, где груды коробок, яркой упаковки, ножниц, наклеек, открыток и блестящих лент подчеркивали ее чопорную официальность.

Разложив карточный столик, она поставила его перед окном и села, напевая, - с восемью маленькими коробочками, завернутыми в бумагу, которая выглядела как белая кожа ручной работы, и перевязанными тонким золотым шнурком с кисточками на концах.

Они предназначались для "Ланч-клуба", и женщина была довольна их упаковкой, которую в последнюю минуту нашла в очень модном магазине в Нью-Йорке. Она была совершенно уверена, что никто из "Ланч-клуба" никогда бы не увидел ничего подобного.

Подарки тоже были очень красивые - маленькая позолоченная марка коробки, каждая с монограммой.

Лиз восхищенно держала один из них на вытянутой руке, когда ее взгляд упал на окно.

Мистер Кугат внизу боролся с гаражными воротами и неуклюже жонглировал огромным пакетом.

Пакет, завернутый в плотную коричневую бумагу, и шнурок, скрепленный маленькими кусочками свинца. Коробка из-под шубы, несомненно! Но куда он ее дел? И где она была у него все это время?

Лиз была так взволнована, что с трудом разобрала подарки и, наконец, не в силах сдержаться, спустилась на кухню, чтобы узнать мнение Анны.

Однако Анна, явно подкупленная, промолчала.

Наконец-то наступил рождественский день, и солнце, ослепительно сиявшее в окне столовой "Кугатов" из-за свежевыпавшего снега, осветило праздничную сцену вдвойне ярче. Побитое молью и несколько безвкусное на вид деревце, которое Джордж видел с детства и без которого он отказывался обновлять или есть рождественский завтрак, с головокружительной скоростью вращалось в центре стола, распевая рождественские гимны. "Ангелы-вестники поют".

Анна, неся копченую рыбу и картофельное пюре, гордо расхаживала взад и вперед, демонстрируя жемчужные серьги - подарок ночного сторожа.

Лилиан сворачивала кошачью мяту.

Мистер Кугат, откусывая от своего любимого завтрака, для пробы навел свой новый бинокль на соседний дом и радостно объявил, что с таким же успехом он мог находиться в одной комнате с ее обитателями и был уверен, что у всех у них похмелье.

Во главе стола мечтательно восседала миссис Кугат, ничего не ела и была одета в норковую шубу - натуральный лабрадор, голубоватого цвета, в полный рост.

- Дорогой, ты уверен, что можешь себе это позволить? - с тревогой спросила она, когда последствия первого шока наконец прошли и ее заставили выпить немного кофе.

- Конечно, - ответил Джордж, вставая и беря ее за руку. - Я отложил немного денег на поездки и прочие неотложные дела. Сейчас дела обстоят не лучшим образом, но, может быть, мы добудем нефть до того, как снова отправимся на Бермуды.

- О, боже мой! - воскликнула Лиз. "Ты отказался от своей любимой поездки на Бермуды только ради меня?

- Не совсем, - сказал мистер Кугат, заинтересованно возвращаясь к семье, сидевшей напротив.

В назначенное время зазвонил телефон. - В клубе "Ланч", - заметил он, - выясняли, кто это мог быть.

Лиз взлетела по лестнице к телефону. Это была Сьюзи Уэгонер. - Лиз, дорогая, - сказала она, - твой подарок был восхитителен. Я в жизни не видела ничего милее.

- Мне твой тоже понравился, - сказала миссис Кугат, - Это как раз то, что мне нужно было больше всего, - и, затаив дыхание, ждала следующего вопроса.

- Что тебе подарил Джордж? - спросила миссис Вагонер с отрадной расторопностью.

- Норковое манто, - сказала миссис Кугат, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало непринужденно.

- Это очень мило. Я так рада. О, минк, - сказала миссис Вагонер. - Как приятно-вы слышали, конечно, что Хоуи Эви подарил?

- Нет, что?" - спросила миссис Кугат.

- Жакет из платиновой лисы! - Миссис Вагонер дышала. - В стране их всего три, знаете ли.

- Это было в прошлом году, - сказала миссис Кугат, а затем, спохватившись, воскликнула: - Просто божественно!

Следом позвонила миссис Блейк. - Норковая? - спросила она, когда с хвастовством было покончено. - Как мило, моя дорогая, ты так давно хотела такую! Ты, конечно, слышала, что Хоуи подарил Эви?

- Итак, Джордж подарил тебе норковую шубу, - пропел мистер Тейлор, следуя по пятам за миссис Блейк. - Моя дорогая, ты ни на минуту не пожалеешь об этом - моя шуба показалась мне такой практичной, что я просто купил другую для спортивного интереса. Вы, конечно, слышали, что Хоуи подарил Эви?

Телефон продолжал звонить.

Миссис Кугат поборола желание позвонить Пегги Марвин из колледжа "опоссум", которая жила далеко за городом, у нее был междугородний телефон, и, возможно, она еще не слышала о платиновой лисице.

Искренняя доброта остановила ее - Наверное, Твиш Марвин подарил бедной Пегги новые кусты на Рождество или установил увлажнитель воздуха. Платиновая лиса - она не была уверена, что знает, как это выглядит.

У одной из десяти самых хорошо одетых женщин в мире они были. Об этом все наслышаны. Но кого вообще волновало, что было у Эви Штурм. Обычно она сама покупала себе подарки, а потом сообщала эту новость Хоуи.

- Ну что, все обзавидовались твоему пальто? - любезно спросил мистер Кугат, когда она снова спустилась вниз.

Он уже аккуратно разбирал свой новый бинокль, стоя у окна при хорошем освещении. Мистер Кугат всегда, любил так проводить рождественское утро.

- Я бы сказала, что да, - сердито воскликнула Лиз. Им не терпелось сообщить мне, что у Эви Штурм есть жакет из платиновой лисы.

- Вот что я купил для тебя в первую очередь, - сказал Джордж, осторожно вставляя крошечную отвертку в самый маленький винтик и начиная осторожно его поворачивать. "Платиновая лиса" — это то, чем была куртка жены Сники Смита. Мне это так понравилось, что я спросил его, где он это взял и сколько это стоит. Должен сказать, что цена меня немного потрясла, но он вел себя с таким превосходством и "дорогой мой парень", что я сказал: "Отлично, Проныра, это как раз то, что я хочу для своей жены, помоги мне выбрать такую же!

Он так и сделал, и, насколько я его знаю, вероятно, получил комиссионные. Но потом, когда я вернулся домой, и пришел в себя то понял, что купил его из довольно эгоистичных побуждений, и что тебе нужна норка, а не лиса, поэтому сменил на нее. У меня ушло на это чертовски много времени, но все закончилось хорошо, и в придачу я сэкономил немного денег. Хотя это и не обычная норковая шуба, юная леди, - с гордостью добавил он, - держу пари, что в городе нет другой такой же. - Он посмотрел на нее снизу вверх. - Вы ведь не жалеете, что я сменил ее, не так ли?

Миссис Кугат поспешно выпятила челюсть. - Я бы сказала, что нет, ему это удалось. - Платиновая лиса! - Затем она встала, посмотрелась в зеркало и решительно добавила: - В норке что-то есть!

...взявшись за руки...

У МИССИС КУГАТ на месте Шахерезады вообще не было бы проблем - "тысяча и одна ночь" не поставила бы ее в тупик, она была прирожденной рассказчицей.

В дополнение к необузданному воображению, Лиз обладала вкусом к деталям, умением подбирать прилагательные и с мастерством достигала кульминации.

На самом деле, благодаря ее рассказам повседневные происшествия были отшлифованы до такой степени, что иногда их едва можно было узнать.

О чем, конечно, стоило сожалеть, поскольку женщина являлась, по сути, честным человеком.

Просто такой живой талант было трудно удержать, и время от времени она пыталась убежать даже от самой себя.

Никто не был так огорчен, когда сама Кугат, которая была гораздо более сытой, чем миссис Байер, приходила в ужас и заставляла свой проворный ум лихорадочно придумывать правдоподобие.

Обычно это влекло за собой несколько контрзаговоров, так что ситуация редко улучшалась.

Не менее огорченный, чем Лиз, и гораздо более встревоженный этим, мистер Кугат, мягкое и рациональное создание, был смущен и озадачен тем, что, по его мнению, являлось откровенной романтикой.

Поначалу он был склонен относиться к этому снисходительно, считая это небольшим недостатком, который легко поддается лечению. - Только не Северо-Западный склон, милая, - тихо вставлял Джордж. - Он всего лишь мальчик, - сказал он. - Десять тысяч долларов, Лиз, это не десять миллионов!

Миссис Кугат, смиренно соглашаясь, стремилась к немедленной компенсации в виде дальнейшего артистизма.

Так что с годами он постепенно перестал порицать ее и просто столкнулся с фактом, что красочные анекдоты были частью ее характера - как ее неестественный аппетит к соленому арахису или любовь к кошкам с причудливыми чертами, которые не были его частью. Однако он не оправдывал это.

Мужчина просто с грустью пришел к выводу, что в ее характере явно чувствовался недостаток моральных устоев и что, какой бы обаятельной она ни являлась, ложь, должно быть, давалась ей легко. Хотя он называл это хитростью.

Лекция в ратуше только что закончилась.

- Отправьте меня куда-нибудь к востоку от Суэца, где лучшее равнозначно худшему. Где нет десяти заповедей, а человек может испытывать жажду! - умолял в заключение загорелый молодой человек в клубе, и миссис Кугат приготовила ланч.

Члены клуба, сидевшие на своих местах во втором ряду, испустили долгий вздох.

- Те, кто хочет получить свои экземпляры "Бешеных псов" и "Англичан" с автографами капитана Аллингема, должны выстроиться в очередь справа, - объявила официантка, стараясь перекричать скрежет стульев. - Завтрак будет подан в Помпейском зале через полчаса.

- В Ланч-клубе, они забрали свои пальто и книги, и как все женщины, встали в очередь. Только представьте, все это время гости питались сухарями и огурцами.

- Или плыли три дня вверх по течению в корзинке, или когда тебе приходится отпиливать ногу своему лучшему другу напильником Нила. – продолжал свой рассказ капитан Аллингем.

Очередь медленно двигалась вверх и мимо загорелого молодого человека, который улыбался и подписывал свое имя снова и снова, не меняя выражения лица.

Миссис Кугат с удовольствием рассматривала свой все еще свежий автограф. - Мне нравится приключения Дерека! - пробормотала она. - Это просто звучит бесстрашно - я с нетерпением жду новой встречи с ним.

Члены клуба "Ланч" с сожалением попятились в сторону Помпейской комнаты.

- Некоторым людям везет, - проворчал кто-то. - Когда мне предложили сесть рядом с докладчиком, там был и Микки Руни.

Миссис Кугат выглядела самодовольной, так же и ее две близкие подруги, Миссис Штурм и миссис Вагонер. - Мы вам все о нем расскажем, дорогие, - беззаботно сказали они. - А теперь извините, нам нужно попудрить носик!

Стол ораторов возвышался над множеством столиков поменьше. За ним, вместе с капитаном Дереком Аллингемом, писателем-исследователем, сидели девять избранных персон. Это очень интересный профессор Виггин из университета, а также мисс Снелл с книжного факультета "Химмелхок, Амперс и Бриггс", молодой Джеральд Портер, который окончил Йельский университет, объехал весь мир и застрелил льва - и все это за последние шесть месяцев, и мистер Локхарт Лэмпсон из "Химмелхок, Амперс и Бриггс". торговая палата.

Еще там была старая миссис Вашингтон Блейк, спонсирующая ратушу и, облаченная в норковые одеяния, представляла ораторов, и конечно же молодые мадам Кугат, Штурм и Вагонер, которых готовили к этому выступлению.

Миссис Кугат решила, что рядом с ней был капитан Дерек Аллингем, к ее разочарованию, он больше походил на писателя, чем на исследователя. Мужчина не был таким обаятельно-мальчишеским, каким показался на платформе, и не казался скромным.

Этот увлекательный трюк с разоблачением собственных невероятных подвигов, по-видимому, был именно таким.

За коктейлем с креветками Дерек Аллингем, в целом, казался довольно гордым и слегка заскучавшим в ратуше, но очень голодным.

- Во время своих путешествий, капитан, вы, случайно, не сталкивались с новыми физиологическими критериями расовой принадлежности? - осведомился профессор Виггин размеренным аудиторным тоном, чтобы завязать разговор.

Все замерли, подняв вилки, вежливо насторожившись. - Естественно, профессор, - ответил капитан Аллингем, проглотив креветку и тщательно вытерев рот.

- Я надеюсь, сэр, вы согласитесь со мной, что малайцы, как и американские индейцы, заслуживают статуса подрасы, если не расы! - продолжал рассуждать профессор.

- Несомненно, - ответил капитан и подцепил еще одну креветку.

-Браво! - воскликнул профессор Виггин, но это осталось незамеченным, и мужчина оказался в некотором одиночестве на вершине энтузиазма.

Мистер Локхарт Лэмпсон из Торговой палаты прочистил горло. - Могу я воспользоваться этой возможностью, капитан... - осторожно начал он, но мисс Сьюэлл из книжного отдела опередила его: - Я бы хотела узнать, - сказала она, внезапно покраснев, - сколько времени требуется, чтобы написать такой шедевр остроумия и смелости, как ваш?

Мисс Сьюэлл использовала для этого примерно ту же деликатную формулировку, которая требуется для того, чтобы дожди в Испании выпадали в основном на равнинах. - Я пишу очень быстро, - ответил капитан, допивая остатки коктейля.

- Позвольте мне воспользоваться этой возможностью... - сказал мистер Локхарт Лэмпсон более твердым тоном, но его снова перехитрил, на этот раз молодой мистер Портер, который спросил, как мужчина мужчину: -что вы предпочитаете для "больших кошек", капитан, а- 470 или а-303?

- У меня с собой только 22-й калибр, - холодно ответил тот, роясь в сухарях под колпаком. Увидев на дне кусок ветчины, он остался доволен.

- 1 мая, - сказал мистер Лэмпсон.

- Дорогой мальчик, - продолжила миссис Вашингтон Блейк, - на протяжении всей твоей лекции я могла думать только о том, как, должно быть, волновалась твоя бедная мама!

- Вы читали мою книгу? - напрямик спросил капитан.

- Ну, нет, то есть пока нет.

- Мама умерла, когда я родился, - бодро сказал он и в жалком беспорядке отправил миссис Блейк восвояси.

Подруги Кугат, Штурм и Вагонер во время этого разгрома хозяев поля робко молчали - их единственной подготовкой к поединку была беззаботная разминка.

Однако довольно очаровательные результаты этого, по-видимому, произвели некоторое впечатление.

По собственной воле - и все еще с изрядным куском ветчины на тарелке - капитан повернулся к миссис Штурм во время паузы, наступившей после ухода миссис Блейк, и сказал, широко улыбаясь своей знаменитой улыбкой: - послушайте, вы когда-нибудь пробовали райтафель?

Миссис Штурм мило покраснела и с легким британским акцентом ответила, что нет.

- А вы? - спросил он, перенося улыбку на миссис Вагонер.

-Нет, я тоже не видела.

Миссис Кугат, которая решила, что райстафель - это, вероятно, одно из тропических блюд вроде бери-бери, была вовремя спасена профессором Виггином, который нерешительно спросил: - Карри, не так ли?

Капитан коротко кивнул ему. - О, карри!

Миссис Кугат обрадовалась, - я ела карри. Изумительно, не правда ли? - сказала она в ответ на вопросительную улыбку капитана.

- Где вы его взяли? - нетерпеливо спросил он. - Надеюсь, на Яве?

"Нет, - с сожалением ответила та.

- Не только на Яве их умеют готовить. Если вы не пробовали его в "Оранжадже" в " Сурабадже", то вы не знаете, что это такое, - категорично заявил капитан.

Миссис Штурм и миссис Вагонер выглядели довольными.

- Полагаю, что нет, - смиренно ответила Лиз. - Я никогда там не была. - Затем она совершенно непроизвольно и неожиданно добавила: - Мой муж, конечно же, мистер Штурм и миссис...

Вагонер бросила на нее непонимающий взгляд.

- Правда? - воскликнул капитан. - Недавно?

- Ну, нет, - ответила миссис Кугат, слегка задыхаясь от собственного удивления, - по правде говоря, с тех пор, как он был маленьким.

- Маленькому Джорджу понравилась Сурабаджа? - язвительно спросила миссис Штурм.

-Да, - ответила миссис Кугат, взяв себя в руки. - У него был старый дядя, который жил там, - разумно объяснила она капитану, а затем, немного успокоившись, продолжила: - Они жили на большой плантации или что-то в этом роде, и Джордж всегда говорил, что это был настоящий цирк!

Капитан Аллингем выглядел впечатленным. - Я полагаю, это одна из больших чайных плантаций, - сказал он с завистью. - Они живут как короли!

Миссис Кугат виновато втянула голову в плечи. - Ну, насчет этого я ничего не знаю, - продолжила она со скромным смешком, испытывая угрызения совести. - Все, что я знаю, это то, что он был без ума от этого! У мистера Кугата была большая и разветвленная семья. Вполне возможно, что кто-то из них мог быть чайным плантатором.

- Джавала, - сказал капитан, обращаясь почти к самому себе и с отсутствующим видом. - Он, конечно, вернется и заберет тебя? - и каким-то образом это прозвучало так, будто она была единственным, чего пока недоставало Джаве.

- Я бы хотела, чтобы он это сделал, - сказала миссис Кугат, на ее лице появились ямочки, и она задумалась, где же находится Сокрабаджа, - но, боюсь, это маловероятно - дядя Джо умер некоторое время назад.

Миссис Кугат, старый дядя Джо. - Тихо воскликнула Вагонер, но Лиз только кивнула в ответ, потому что капитан снова наклонился к ней с сочувствием.

- Как жаль, что вы так поступили! - тихо сказал он. - Но вы просто обязаны вернуться, знаете ли. Позвольте мне рассказать вам, что со мной там произошло, и вы узнаете, - затем он повернулся к мистеру Лэмпсону из Торговой палаты, сидевшему в кресле рядом с миссис Кугат. - Уступите мне, пожалуйста, свое место, старина, - попросил он. - Я так редко нахожу в вашей стране кого-нибудь, кто мог бы вернуть Яву!

- Могу я воспользоваться этой возможностью от имени... - решительно начал мистер Лэмпсон, но его бессердечно заставили подняться на ноги и забрать салфетку, столовое серебро, стакан для воды и тарелку.

Остальные за столом, радостно улыбаясь от зависти, завели вежливый общий разговор, поскольку было очевидно, что то, что случилось с капитаном на Яве, касается только миссис Кугат - то есть всех остальных за столом, за исключением ее двух подруг, миссис Штурм и миссис Вагонер, которые молча поглощали свой обед, опустив глаза и навострив уши.

Капитан погрузился в красочный мир "Мальчик номер один", "Горная станция", "Звезчатые сапфиры" и "Слинги для джина".

Воображение Лиз, которое всегда легко поддавалось возбуждению, вспыхнуло в ответ.

Детство мистера Кугата с дядей Джо в Сурабадже стало таким же реальным и подробным, как будто это было вчера.

Салат (томатный сюрприз) и десерт (Бомба Марта) появились и исчезли.

Остальная часть стола обсудили сбор в помощь пожертвования сообществу.

- Не могли бы вы сделать для меня одну вещь? - наконец спросил капитан за чашкой кофе. - Не могли бы вы как-нибудь зайти в бар "Конкордия" и выпить за меня фирменного балаклавского вина?

- Конечно, - любезно ответила та, - фирменное блюдо из Балаклавы! Всегда хотела попробовать такое!

- Могу я воспользоваться этой возможностью и от имени наших юных членов поприветствовать вас в нашей среде с искренней надеждой, что вы найдете возможным проинспектировать работу Клуба для мальчиков? - выпалил отчаявшийся представитель Торговой палаты.

Капитан бросил на мистера Лэмпсона рассеянный взгляд, затем вышел из-за стола и заглянул в маленькую черную записную книжку. - Ах да, клуб для мальчиков, - сказал он, - но сначала я бы хотел еще немного пудинга.

- Ну что ж, дорогая, ты определенно поразила капитана, - раздался хор восхищенных голосов.

Через час миссис Кугат вошла в дамскую комнату для игры в карты в Загородном клубе.

- Где эти двое алиоранов?

- Я не знаю, кого вы имеете в виду, разве они не здесь? - растерянно произнесла Лиз и добавила с застенчивой улыбкой: - мне пришлось проводить капитана Аллингема в мужской клуб. Эви и Сью оставили меня.

Кто-то из женщин сказал. - Иди домой и перестань нести всякую чушь. Бьюсь об заклад, ты все это придумала, Мэри Элизабет. Как тебе это удалось? Все хочешь знать.

- У Лиз и капитана было так много общего, - холодно произнесла миссис Штурм, стоя в дверях. - Это было... странно.

- Ну, что было, то было, - тяжело вздохнув ответила миссис Кугат. - Заходите и соглашайтесь на сделку.

Миссис Штурм и миссис Вагонер в течение всего дня выглядели довольно самодовольными, но миссис Кугат, все еще державшаяся на высоте, лишь вскользь заметила свою оплошность.

- А не пора ли ребятам ехать домой? - спросил кто-то, глядя в темные январские сумерки.

- Они сейчас в баре, - добавила миссис Вагонер,- я слышала, как они выходили из раздевалки минут пять назад.

- Ладно, давайте остановимся. Четыре роббера! Я бы выпила коктейль.

Бар, приятное заведение с дубовыми панелями и блестящим стеклом, был заполнен мужчинами, в основном завсегдатаями ланч-клуба. Это был выходной для горничных.

Госпожа Кугат вошла с легким сердцем и приятным чувством предвкушения, которое обычно возникает при встрече с мужем в конце рабочего дня.

Ее глаза обшаривали толпу. Джорджа там не было, но за видным столом вместе с Хоуи Штурмом и мистером Лэмпсоном из Торговой палаты сидел капитан Аллингем и поглощал попкорн.

Она осторожно отошла к дальнему концу стойки и обессиленно оперлась на нее локтями, повернувшись спиной к залу. - Налейте мне двойной скотч, - прошептала женщина.

Звонкий голос Эви Штурм поприветствовал ее мужа и его гостей: - Ну что ж, я вижу, вы трое нашли друг друга, - а затем: - Где Джордж Кугат, Хоуи? Я же просила тебя пригласить его тоже на коктейль.

Миссис Кугат сделала большой глоток виски с содовой.

Как она умудрилась ввязаться в такие дела? Это было невероятно. Лиз, должно быть, немного сумасшедшая - эта история о совершенно вымышленном дяде Джо, как бы там ни называлось это заведение. Откуда это взялось? Как она могла придумать такое и почти поверить в это? И при этом быть не в состоянии остановиться. Привычка, очевидно, крепла - никогда раньше она не была такой фантастичной.

Это было ужасно, кошмарно - как клептомания или что-то в этом роде. И на этот раз ее поймали по-честному.

Почему, черт возьми, она не могла честно ответить сегодня днем, когда ее спросили: - Конечно, все это была выдумка, но кто-то же должен был его спасти? Он бы убил себя, или что-то в этом роде.

" Но нет, на самом деле гордость за дядю Джо не позволила ей этого сделать. Мог ли Джордж каким-то образом уйти? Нет не мог. Я просто останусь здесь, в этом углу, пока все не закончится, " безнадежно подумала она. "Может быть, меня никто и не заметит. После этого я смогу выскользнуть из дома и никогда не возвращаться. "

- Еще один двойной скотч, Джерри, - пробормотала она, отодвигаясь поглубже в тень, и бармен сочувственно посмотрел на нее.

Однако миссис Кугат не могла выйти за пределы слышимости голоса миссис Штурм. - Джордж, дорогой! Подойди и познакомься с капитаном Аллингемом. Он хочет побольше узнать о твоем дяде Джо с Явы!

"Вот и началось", подумала миссис Кугат, пожимая плечами.

Наступило недолгое молчание. - Дядя Джо? - удивился мистер Кугат. - Нет у меня никакого дяди Джо.

- Нет, дядя Джоэл, - радостно воскликнула миссис Штурм.

- Что... - протянула миссис Вагонер.

- Ты явно не тот Кугат, старина, - холодно сказал капитан. - У очаровательной маленькой миссис Кугат, рядом с которой я сидел за ланчем, был муж, который хорошо знал Яву - в детстве навещал там дядю - крупного чайного плантатора, как она сказала, - возможно, какого-то родственника.

- Это была Лиз, Джордж, - вставила миссис Вагонер, голос которой звучал с удовлетворенно. - Я слышал ее. Старый дядя Джо! О ком она могла говорить?

- У меня был дядя Джон на Гуаме, - задумчиво произнес мистер Кугат.

Миссис Кугат застыла.

Джордж внезапно рассмеялся: - Боже правый! - он сказал: - Вот кого она, должно быть, имела в виду - маленькую идиотку. Это самое близкое, что у нее когда-либо было! - Затем он повернулся к капитану. - Вы, конечно, знаете Гуам?

- О, возможно, - ответил капитан. - Место, где можно сорвать куш.

- Старый добрый дядя Джон, - сказал мистер Кугат. - Он много лет был губернатором и Большим мальчиком на Гуаме - человек в вашем положении, должно быть, встречался с ним?

- Подождите, - продолжил капитан Аллингем. - Как, вы сказали, его звали?

- Кугат, - ответил Джордж. - Джон Кугат, США, пенсионер. Сейчас он мертв.

- Ну конечно, старина, - воскликнул капитан. - Конечно, я знал его - какой необыкновенный! Замечательный старичок.

- Большая рыжая борода, - продолжил Джордж, - но, может быть, она побелела...

- Белоснежка, - сказал капитан, - Ну и ну! Мы должны выпить за это как следует. Как ты думаешь, сможет ли кто-нибудь из этих ребят сделать балаклаву особенной?

- Балаклава особенная! - воскликнул мистер Кугат. - Есть идея! Джерри, иди сюда.

- Привет, дорогой, привет, капитан, - поздоровалась миссис Кугат, подходя к ним на дрожащих ногах.

У каждого было по несколько фирменных блюд из балаклавы - кто-то по-явански, кто-то по-гуамски. В тех, что с Гуамского, были сливки - мистер Кугат. Рецепт Кугата. Капитан Аллингем, сдержанно понизив голос, рассказал Джордж о некоторых местных обычаях на Яве.

Мистер Кугат рассказал капитану еще о дяде Джоне на Гуаме.

Они похлопали друг друга по спине.

- Ты много пил такого в детстве, Джордж? - с любопытством спросила миссис Штурм, склонившись над третьей стопкой.

- Вряд ли, - рассмеялся мистер Кугат, - Но наш мальчик номер Пять приехал в эту страну и научил моего отца, как их готовить.

- Как у мальчика здесь дела? - поинтересовался капитан.

- Плохо, - ответил Джордж. - Он женился на ирландке, и все пошло прахом!

Миссис Кугат сидела очень тихо, несмотря на два двойных скотча и фирменное блюдо "Балаклава"; она благодарила Провидение, Джорджа, дядю Джона с Гуама, Бога. - Я больше никогда не буду придумывать, - смиренно сказала она себе.

На следующий вечер Анна поставила перед Джорджем его любимый десерт - "Плавучий остров". "Ну что ж, пока я жив, - пошутил он, - еще одно фирменное блюдо из Балаклавы!

- Джордж, - тихо сказала Лиз, - сегодня я ходила навестить твою тетю Эдит.

Мистер Кугат тщательно вычерчивал остров.

- Она говорит, что твой дядя Джон последние сорок лет жил в Кенебанкпорте, штат Мэн, и ни разу в жизни не был на Гуаме.

- Тебе этого достаточно? - спросил мистер Кугат, не глядя ей в глаза.

- Джордж! Посмотри на меня, ты что, вчера соврал?

Мистер Кугат покраснел, а потом резко сказал: - Черт возьми, дорогая, я же не мог оставить тебя наедине с этой ужасной историей о Яве, не так ли? Твои маленькие приятели были готовы бросить тебя на растерзание львам.

- Но, Джордж, - воскликнула она с благоговением, - ты был просто великолепен! Ты хочешь сказать, что Гуам, и все эти сливки, и Мальчик номер пять, и девочка-ирландка были твоими?

- Было неплохо, не так ли? - скромно заметил мистер Кугат.

Лиз продолжала непонимающе смотреть на него, затем добавила: - Но я не понимаю.

- Что?

- Капитан Аллингем сказал, что знал дядю Джона... он сказал, что хорошо его знал... А также сказал, что у него была белоснежная борода.

Мистер Кугат скривил губы. - Ваш замечательный капитан Аллингем, - с отвращением добавил тот, - не кто иной, как просто лжец.

...действительно причина...

- КОРИ вернулся сегодня домой, как и планировал? - спросила Лиз, когда они с мистером Кугатом сидели за ужином ранним весенним вечером.

- О, да, - ответил Джодж тем нежным, вкрадчивым тоном, который неизменно вызывал любое упоминание Деймона в разговоре с его пифиями. - И он такой самодовольный. Если поездка принесла старой леди Бонбрайт хотя бы половину той пользы, на которую планировал, то ей хватит еще на двадцать лет.

- Что ж, я рада, что он извлек из этого хоть какую-то пользу, - нежно сказала миссис Кугат. - Не многие мужчины, которые любят хорошо проводить время так, как он, согласились бы провести целый месяц в круизе с больной старой тетей, особенно с бедной тетей. Это было самое милое, о чем я когда-либо слышала! Ему понравилась эта поездка?

- Не знаю - он загорел, как ягода, и весь сияет. - Затем Джордж задумчиво добавил: - Кори собирается зайти после ужина - он говорит, что хочет нам что-то сказать.

- Что-то хочет нам сказать?

- Да, - смущенно ответил мистер Кугат. - Ты ведь не поддерживаешь выпендривание, не так ли?

- Боже правый, конечно, нет! Он снова обручился?

-У него все как обычно, - мрачно признался мистер Кугат.

Кори, появившийся сразу после ужина, вошел почти застенчиво. У него проявились все обычные симптомы, с усмешкой подумала миссис Кугат.

Он просто сиял, и у него был веселый и в то же время, загадочный вид, который можно было заметить даже на другой стороне улицы.

- Дорогой, как хорошо ты выглядишь! воскликнула она, горячо целуя его. -Садись и рассказывай все, мы хотим все это узнать от тебя.

- Что ж, - сказал мистер Картрайт, прочищая горло и начиная нервно расхаживать взад-вперед по комнате, засунув руки в карманы, - это было просто великолепно.

- Как она выглядит? – удивлено спросила миссис Кугат.

Он стал темно-гранатовым и благодарно улыбнулся. - Как богиня, - хрипло произнес мужчина.

- Не старина Либерти, - легкомысленно вставил Джордж, чтобы скрыть беспокойство. - Лично я считаю, что этот типаж немного не твой.

- Нет, серьезно, вы двое, - сказал Кори, - наконец-то это настоящее дело. Я хочу, чтобы ты узнал об этом первым. Смотри! - И дрожащими пальцами он достал из кармана пальто белую бархатную коробочку с золотой тесьмой, открыл ее и показал действительно великолепный рубин.

- Кори, это чудесно! - с неподдельным благоговением выдохнула миссис Кугат. - Какая же она счастливица! А теперь перестань дурачиться и ответь на несколько вопросов. - Но, конечно, она не могла начать свой катехизис, пока мистер Кугат не произнесет искренних поздравлений.

Они оба переглянулись, а затем мистер Кугат, чтобы разрядить обстановку, воскликнул: - Как насчет того, чтобы выпить за невесту?

С Кори такое уже происходило несколько раз, поэтому Лиз была уверена, что это все у него не серьезно.

- А теперь рассказывай все, как ее зовут? Где познакомились? - потребовала она, когда мистер Кугат поспешил в буфетную.

- Ну, ее зовут Клейборн Калхоун, и я познакомился с ней на яхте, она блондинка, родом из Вирджинии, и она поехала в круиз, чтобы оправиться от падения с лошади, - ответил Кори, стараясь придерживаться голых информативных фактов и не произносить панегириков больше, чем мог. - Она чем-то похожа на тебя, Лиз, похожа на аристократку, только она выше ростом и выглядит более здоровой - я имею в виду, ты больше похожа на спортсменку.

- О, дорогой, это так мило! - великодушно воскликнула миссис Кугат. – Она, наверное, такая милая? Наверное такая, о какой ты и мечтал. Ты познакомился с ее семьей?

- Нет, с ней была только Берди, которая присматривала за ней - что-то вроде бывшей гувернантки Берди. Но я собираюсь съездить туда на уик-энд - в это время года там чудесно, и мы собираемся объявить, что отправляемся на охоту за чем-нибудь. Соучредитель Клейборна во времена Старого Содружества.

Они подняли тосты за невесту, за Старое Содружество, за американскую фабрику, за мыс Хаттерас, у берегов которого Клейборн осознала ценность Кори, и за "Птичку", за старую леди Бонбрайт, которая, уже второй день лежала в постели с люмбаго.

- Что ж, - сказала миссис Кугат, когда они наконец закрыли входную дверь за Кори, у которого к тому времени было мечтательное выражение лица, - я действительно считаю, что она очень подходит ему.

- Похоже, с ним все в порядке, - признал мистер Кугат. Затем он озабоченно добавил: - Надеюсь, вы двое поладите.

- О, мы поладим, - зевнула Лиз, - не беспокойся об этом. Я бы сделала все, чтобы Кори остепенился и был счастлив с подходящей девушкой, и на этот раз у меня такое чувство, что все будет хорошо.

Мистер Кугат нежно поцеловал жену, и они поднялись по лестнице, совершенно измученные.

Неделю спустя они получили полуночную телеграмму.

"Объявляю об этом в субботу. Нуждаюсь в тебе", и стояла подпись. "Кори. "

Мистер Кугат, кутаясь в халат, прочитал ее, и нахмурившись потер подбородок.

- Похоже, он в отчаянии, - прокомментировала Лиз, с тревогой выглядывая из-под одеяла. - Как ты думаешь, у него все в порядке?

- Не знаю. Ты бы хотела пойти туда? Мы могли бы съездить туда на выходные. Это бы стало приятной поездкой.

- О, я бы с удовольствием! - воскликнула она. - Как весело! - и снова нырнула под одеяло, чтобы начать планировать свой гардероб.

Они выехали в четверг - что было беспрецедентно для мистера Кугата, который обычно говорил, что его выходные начинаются в субботу в полдень, - переночевали в загородном отеле и на следующее утро неторопливо поехали по чистым солнечным дорогам через покрытые снегом горы.

- В какой прекрасной части страны приятно жить, - пробормотала миссис Кугат, улыбаясь от удовольствия, когда они проезжали мимо холмистого поля, усеянного лошадьми, залитого солнцем оврага и крошечного домика с медной дверцей за старой каменной стеной. - Может быть, поскольку Клейборн любит охотиться, у Кори будет здесь дом, и мы сможем часто навещать его.

- Может быть, - ответил мистер Кугат, пока, не беря на себя никаких обязательств. - Знаешь, мы должны быть почти на месте - дом Калхунов должен находиться ближе к востоку от того последнего города, через который мы проезжали. Нам лучше остановиться и спросить.

- Ладно, - сказала она, - у следующего мужчины, которого мы увидим, спросим, - а потом: - О, дорогой, будь осторожен!

Несколько милых собачек завернули за поворот узкой дороги и внезапно наткнулись на небольшую бродячую свору гончих, за которыми волочился человек в длинной белой шубе. В руках мужчина держал охотничий хлыст, которым размахивал со всей возможной беззаботностью, но, поскольку плеть, казалось, была одержима желанием обвиться вокруг его шеи, эффекту не хватало беззаботности.

Услышав шум машины Кугатов, он поспешно сунул хлыст под мышку и длинными полами пальто отогнал стаю с дороги - как старуха, отгоняющая цыплят передником.

- Вы не подскажете нам дорогу к дому Калхоунов? – окликнул его мистер Кугат, останавливаясь, и фигура обернулась. - Кори, ты старый сукин сын!

На самом деле это был мистер Картрайт, но миссис Кугат была потрясена произошедшей в нем переменой.

Его лицо выглядело осунувшимся и даже угрюмым. Однако это выражение, когда он поднял голову, почти сразу же сменилось выражением чистой и трогательной радости.

- Привет! - завопил он, роняя хлыст на дно канавы и карабкаясь по склону к машине. - Я уже и не надеялся увидеть вас до обеда!

- А вот и ваши собаки! - воскликнул мистер Кугат, указывая на массу извивающихся псов, исчезающих за стеной.

- Да, они все равно знают дорогу домой лучше, чем я, Подвиньтесь, впустите меня - Боже, как я рад вас видеть!

- Где Клейборн? - спросила Миссис Кугат: - и что ты здесь делаешь, слоняясь без дела со всеми этими собаками?

- Гончие, милая, называй их гончими. Только не собаками. Это леди-гончие, и все они вот-вот станут матерями. Каждое утро мне приходится выводить их на чертову прогулку! - Затем Кори коротко добавил: - Клейборн на псарне.

Он устроился между ними и, закурив сигарету, с облегчением расслабился. - На следующем перекрестке поверни налево, - сказал мужчина, - и не торопись.

Они ехали дальше, счастливые друг от друга этим холодным туманным утром, но Кори, казалось, было почти нечего сказать.

Вскоре въехали в широкие ворота и стали петлять между железнодорожными ограждениями.

Жирная белая лошадь перекатывалась и брыкалась на солнце. Коричневая кобыла со своим длинноногим черным малышом подбежала посмотреть, как они проезжают.

Лиз была очарована увиденным.

- О, Кори, воскликнула она: - Какое прекрасное место! Разве тебе не нравится здесь? Когда я думаю о виде вокруг дома! Ничего, кроме тракторов, рекламных щитов, колючей проволоки и лотков с хот-догами.

- Ага, - ответил тот.

Дом, до которого они добрались, поверг миссис Кугат в еще больший восторг.

Его веранды были традиционно украшены колоннами, а с верхних окон свисали балконы, увитые виноградной лозой. Дверь была гостеприимно распахнута, открывая взору изящные высокие лестницы и яркий камин.

Пожилой чернокожий мужчина в пальто сливового цвета с плоскими серебряными пуговицами, прихрамывая, спустился вниз, чтобы открыть багажное отделение.

- Чувствуйте себя как дома, - сказал Кори, когда они вошли в свою очаровательную спальню, где царил беспорядок. - Я собираюсь принять ванну и избавиться от этой вони.

- Что с ним такое? - спросила миссис Кугат, когда дверь закрылась. - Он кажется каким-то ворчливым.

- Я не знаю, - медленно произнес мистер Кугат.

Мисс Клейборн Калхоун выглядела в точности как богиня - одна из тех светловолосых северянок.

Она приближалась со стороны псарни, умело щелкая охотничьим хлыстом, как раз в тот момент, когда мистер и миссис Кугат вышли на крыльцо, распаковав вещи и переодевшись в свои лучшие деревенские наряды.

Плеть ни разу не обвилась вокруг ее шеи. На ней были бриджи и парусиновые гетры, а также грязное длинное белое пальто, но миссис Кугат не могла разглядеть ничего, кроме ее маленькой головы с позолотой, великолепно сидевшей на по-мальчишески широких плечах. Ее глаза были цвета живокости и смотрели прямо, а смуглый лоб был не по-женски округлым, с красиво очерченными плоскостями, как у мужчины.

Она выглядела очень здоровой.

Женщина заставила миссис Кугат, несмотря на ее новый твидовый костюм, почувствовать себя маленькой дрезденской пастушкой с неприятными формами.

- Добро пожаловать в "Грин Триз", - сказала мисс Калхоун чистым, легким голосом с подчеркнутым британским акцентом. - Вам удалось устроиться поудобнее? - Она сжала их руки прохладными, сильными пальцами, а затем позвала через входную дверь: - Энос! Энос! Где мистер Клай?

- Да, мисс Клейборн. Мистер Клай, он в столовой, готовит пунш, - выпалил старый негр в сливовом пиджаке, поспешно появляясь в поле зрения.

Мистер Картрайт, однако, просто взял себя в руки и снова поднялся к себе в комнату.

Мисс Калхоун слегка рассмеялась. - Принеси ему пунша, Энос, - весело сказала она, - он, кажется, не хочет обедать.

В этот момент из столовой вышел длинноносый молодой человек в выцветшем на солнце твидовом пиджаке, поношенных бриджах и ботинках, неся на подносе пять пуншей.

-Кугат, Клай. Это Клай Лоури, лучшая половина Старого Содружества. – сказала мисс Калхоун.

Мистер Лоури поблагодарил за знакомство и поставил поднос на стол. - Что случилось с Картрайтом, Кэл? - с любопытством спросил мужчина. - Он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

- Его стошнило, - ответила она с легким презрением в голосе, - на полу насосной.

Затем Калхоун, смеясь, продолжила: - Вчера вечером Мелоди родила – десять щенков, и все они были довольно маленькие, - и мы с Кори только что осмотрели их и вышли на крыльцо посидеть на солнышке, когда приехал Лейтон с коротышкой, и нечаянно задавили их на своей машине. Бедный Кори. В конце концов, он только сейчас перестал мычать и тыкать в коротышку, потому что решил, что это говорит о его индивидуальности. Лейтону, на самом деле, следовало бы быть немного более внимательным к гостям, я думаю.

Мистер Лоури слегка улыбнулся. - Картрайту придется привыкнуть к нашим обычаям, - сказал он.

Миссис Кугат сделала большой глоток пунша.

Пожалуй, я пойду взгляну на него, - продолжил мистер Кугат, резко вставая.

Кори появился на ланче бледный, но одетый в очень красивый и совершенно новый костюм для верховой езды.

- У тебя подвязки на ботинках надеты задом наперед, любовь моя, - заметила мисс Калхоун, бросив на него холодный взгляд поверх своего супа. Затем принялась рассказывать миссис Кугат о своих матери и отце. По ее словам, они жили в Вашингтоне, никогда не были в Лондоне, но, что касается ее, она не могла смириться с "Новым курсом Вашингтона". Они с Берди жили здесь, в "Грин Триз". - Птичка где-то поблизости, - небрежно сказала мисс Калхоун. - Наверное, хлопочет о сегодняшней вечеринке по объявлению помолвки. Я предоставила все это ей - я не могу думать ни о чем, кроме как о моей Миледи Сатин, Клай, я решила заняться ее разведением!

- Ну что ж! Наконец-то ты пришла к этому, а? У этой кобылы ладьевидный отросток уже полгода, но ты никак не хотела признать, что с ней все кончено.

- Я знаю - я не могла этого вынести, - чистый, бодрый голос мисс Калхоун зазвучал совершенно по-иному - грубовато и тепло.

- Куда вы ее отправляете? - с интересом спросил мистер Лоури.

- Ну, - она заколебалась, - у Рэндольфа есть Шанс Галант кавалер все еще стоит в "Лисьей норе, -прокричал мистер Лоури. – Шанс Галант хороший кавалер! Боже мой, детка, у тебя нет надежды!

- О, я знала, что ты будешь смеяться, - с тоской сказала она. - Лейтон тоже смеялся, но я привязалась к нему всем сердцем - все это слишком хорошо для моего хозяйства.

- Шанс Галант, милый, - мягко сказал он. Во-первых, гонорар тебе не по карману. Во-вторых, его книга будет заполнена до следующего года, и, в-третьих, - Девушкам не нужно подавать заявки.

Мисс Калхоун выглядела безутешной.

Затем мужчина добавил: - Кроме того, он больше не работает в "Лисьей норе" - вчера его отправили в Кентукки.

- О, они приехали! - Теперь ее голос звучал тихо и сдавленно, но она храбро подняла свою гордую голову. - Ну, думаю, на этом все. Я, как дура, надеялась, что, пока он все еще живет по соседству, я смогу как-нибудь с этим справиться.

- В пределах разумного, вокруг полно хороших жеребцов, - утешил ее мистер Лоурин. - Возьмем, к примеру, моего "Нулевого".

Мистер и миссис Кугат кивали, улыбались и кудахтали в знак вежливого сочувствия на протяжении всего этого, но Кори, обычно самый отзывчивый из гостей, невозмутимо продолжал есть.

- А теперь мы все пойдем и посмотрим на лошадей, - неожиданно сказал он, когда они наконец отодвинули стулья.

- Правильно, дорогой, - удивленно произнесла мисс Калхоун. - Я как раз собиралась предложить это! - и она одарила его первым за весь день ласковым взглядом, который Кугаты видели направленным в его сторону.

Это произвело трогательное впечатление - он бросился навстречу, как восторженный спаниель. Если бы мисс Калхоун сказала: - Ложись, корыстолюбец, я говорю!

Миссис Кугат нисколько бы не удивилась.

После каждого бокса они ненадолго останавливались, чтобы обсудить и погладить его владельца.

Их сопровождал кривоногий, односложный мужчина в бриджах с высокой талией, а также убийца Лейтон.

Мисс Калхоун и мистер Лоури выдвигали свои утверждения, не соглашались и вели ожесточенные споры у каждого прилавка. Лейтон дипломатично принимал сторону сначала одной, а затем другой.

Мужчина с высокой талией философски сплюнул. Он открывал и закрывал дверцы и доставал сахар. Лошади держались особняком.

Миссис Кугат удивилась, как при таком количестве лошадей они вообще запоминают, кто есть кто, и на полпути перестала обращать на это внимание и просто отдалась наслаждению окружающим миром.

В конюшне было очень приятно - там стоял приятный запах - не аммиачный, как в платной конюшне, а чистый, острый и пахнущий кожей.

У стойл были красиво окрашенные двери с коваными железными петлями и медными табличками с именами (вот как они рассказывали.), а в конюшне ряд за рядом висели блестящие седла и уздечки из лент.

Мистер Кугат задавал умные вопросы и казался чрезвычайно заинтересованным - она гордилась им, но Кори слонялся без дела, выглядя полусонным, и ленивым.

Однажды он все-таки робко подергал локон возлюбленной за своей машиной, очевидно, думая, что мистер Лоури не видит, но мисс Калхоун в это время язвительно утверждала, что, как всем известно, у мистера Лоури уже год как пропала какая-то старая лошадь, и он - настоящий джентльмен.

Она ловко распустила волосы и нетерпеливо пригладила локон.

В последней, большой коробке с самой большой и блестящей табличкой с именем жила Миледи Сатин.

- Прелесть, прелесть, - промурлыкала мисс Калхоун, заходя в стойло и потираясь своей чистой смуглой щекой о блестящую шею. Миледи Сатин прошлась копытами по полу и мисс Калхоун нежно обняла ее.

Кори выглянул в окно. - Иди сюда, дорогая, и покажи леди и джентльмену, какая ты красивая! Давай, девочка, иди сюда, Красавица. - Миледи Сатин вскинула голову и закатила глаза, но в конце концов ее уговорили просунуть голову в щель и выйти.

Миссис Кугат она показалась такой же, как любая другая лошадь, только крупнее и ближе. Лиз схватила мистера Кугата за руку и крепко сжала, а Миледи Сатин взмахнула хвостом и заржала.

- Видели ли вы когда-нибудь, - спросила мисс Калхоун мистера Кугата с затуманенным любовью взглядом, - что-нибудь более совершенное, чем это?

- Да, она просто красавица! - восторженно воскликнул Джордж, окинул взглядом профессионала Миледи Сатин и бесстрашно погладил ее по шее.

Миссис Кугат с восхищением наблюдала за ним, затем, по какой-то причине, она перевела взгляд на мистера Лоури - он наблюдал за мисс Калхоун, и на его остром лице застыло удивительное выражение. Он выглядел нежным.

Кори продолжал тупо смотреть в окно.

Однако эта восторженная, хотя и разрозненная атмосфера внезапно была нарушена.

Снаружи донеслись быстро приближающиеся звуки суматохи. Миледи Сатин была передана мужчине с высокой талией, и все они бросились к двери. Двор конюшни был полон гончих, и по дорожке от ворот к ним приближался молодой человек в маске, с которым случился апоплексический удар, он безжалостно хлестал заднюю шеренгу и оглашал воздух ругательствами. Несколько собак были связаны вместе, но у большинства пары были разорваны.

Некоторые все еще держали то, что, возможно, когда-то было белой курицей, и все они были забрызганы кровью. Одна гордо тащила большого серого гуся - совершенно мертвого.

- Пэттон, что случилось? Клай, посмотри! Они настоящие сучки из "щенка"! - воскликнула мисс Калхоун. Затем она повернулась к Кори: - Как это случилось? Что ты наделал? Разве не ты оставил их там, где вы гуляли сегодня утром?

- Господи, - взмолился мужчина, - это точно. Они разбежались, когда подъехали Лиз и Джордж, но я был так доволен, что просто отпустил их. Я полагал, что они благополучно доберутся домой, так хорошо зная дорогу. Конечно, хотел вам сказать, но из-за того, что было много дел, забыл.

- Они нанесли мне ущерб на добрых двести долларов, - прорычал человек по имени Паттон. - Разгромили весь мой загон для молодняка, убили дюжину или больше кур, двух поросят и этого гусака. Мистер Лоури и Лейтон немедленно и с энтузиазмом взялись за дело.

- Подождите здесь, Паттон, - коротко сказала мисс Калхоун, - а я схожу с ними на псарню и посмотрю, скольких не хватает.

Паттон снова рассказал, да еще и с приукрашиваниями, эту страшную историю о мародерстве.

Джордж выглядел серьезным, а Кори - пораженным.

Миссис Кугат успокаивающе похлопала Кори по руке, но не нашлась, что сказать.

- Мистер Лоури первым делом навестит вас утром, Паттон, - сказала мисс Калхоун, возвращаясь с Лейтоном по тропинке. - Разберитесь со всем этим, и мы все исправим. Нам обоим очень жаль. Знаете, такие вещи нечасто случаются в нашей стае.

Сосед удалился со злобным видом.

- Боже, Лейтон, это, же, Паттон? - воскликнула мисс Калхоун, взволнованно хлопая себя хлыстом по ботинку. - Теперь он, наверное, снесет наш столб и ограду и установит электрическую изгородь или что-то в этом роде. Он один из тех прогрессивных фермеров, - объяснила она мистеру Кугату, - которые учились в сельскохозяйственной школе в Небраске или еще где-то, мы обращались с ним как с ребенком. А теперь это! - Она развернулась на каблуках и направилась в дом.

Она ни разу не направила свой гнев на Кори и даже не взглянула в его сторону.

Миссис Кугат с некоторым восхищением наблюдала за ее преображающейся фигурой.

Однако женщина почти сразу же появилась снова, держа себя в руках, и приступила к организации послеполуденного приема для удовольствия своих гостей. Она сказала, что они с Кори и мистером Кугатом могли бы покататься на лошадях. Мистер Лоури мог бы поехать на машине и посмотреть на изгороди с миссис Кугат, которая, если не ошибаюсь, давно не садилась на лошадь?

Мисс Калхоун была права. Лиз не сидела ни на чем, хотя бы отдаленно напоминающем лошадь с тех пор, как в возрасте шести лет ее, визжащую, провели по парку на шотландском пони.

Миссис Кугат не думала, что разглядывать заборы (из всех возможных) с саркастичным мистером Лоури было очень весело, и она соглашалась с любыми его планами.

Из-за икр Джорджа, подобрать нужную обувь было трудно. Еще подростком, игравшим в поло, он, по-видимому, накачался мускулами, и сапоги ему не подходили. Были опробованы пара от мистера Лоури, пара от Лейтона, и только пара от мисс Калхоун, принадлежавшая ее отцу, Мистеру Кугату подошла.

- Они прям как будто на вас шили, - прокомментировала мисс Калхоун. - Папа выиграл их в кости у герцога Виндзорского.

Смотреть на заборы с мистером Лоури было гораздо интереснее, чем ожидала миссис Кугат. Правда, они то выезжали на одну полосу, то съезжали на другую, и мистер Лоури, пока она вела машину, зорко осматривал заборы по обеим сторонам. Иногда он даже выходил, чтобы потрясти столб, погреметь перекладиной или топнуть ногой по земле перед забором.

Как только они подъехали к фермерскому дому, казавшийся маленьким, мужчина сказал Лиз, чтобы она возвращалась домой. Но она отказалась.

Суровый мистер Лоури, наносивший визиты фермерам, становился почти добродушным.

Миссис Кугат была удивлена - он казался очень популярным. Мужчина интересовался о новорожденных, хронических заболеваниях и о состоянии посевов, любезно пробовал напитки, трубочный табак и выпечку и всегда, в обязательном порядке, рассматривал лошадь.

Последнее было нелегко для миссис Кугат, которой пришлось подойти довольно близко к нескольким лошадям, а мистера Кугата рядом не было, за что можно было бы уцепиться. Но она, как могла, скрывала свой ужас.

- Вы что, собираетесь купить лошадь? - с любопытством спросила Лиз после особенно долгого и увлекательного обсуждения достоинств лохматого, покусанного блохами серого жеребца, которого гордо вывели и прогуляли рысцой по скотному двору.

- Нет, они пытаются продать мне лошадь, - ответил мистер Лоури почти радостно.

- Почему они пытаются продать вам лошадь? - спросила миссис Кугат.

В Вирджинии нет ни одного человека, который не попытался бы продать мне лошадь, - сказал он. - Это в них заложено.

- Тогда почему мы все время смотрим на их лошадей? - спросила она, решив докопаться до сути.

- Моя дорогая юная леди, я мастер своего дела, - с достоинством ответил Лоури. - И, - продолжил он, - я льщу себя надеждой, что я довольно хороший мастер. То есть, в той мере, в какой мы заботимся о стране и поддерживаем связь с фермерами. Мы проезжаем по некоторым их землям. Это отнимает много времени, но это моя работа, и она нравится мне - и им.

Миссис Кугат замолчала, немного подавленная.

- Кроме того, - добавил он, - я, возможно, заключу выгодную сделку.

- Вот и Лисья нора, - сказал мужчина несколько минут спустя, указывая охотничьим хлыстом, который всегда держал в руке, на внушительный белый дом с бесчисленными пристройками с зелеными крышами и широкими подъездными дорожками, посыпанными гравием.

- Это поместье Рэндольфов. Знаете, Рэндольф - владелец Шанса Галанта.

Затем, поскольку миссис Кугат, похоже, это не впечатлило, он вспомнил о жеребце, о котором, Кэл говорила за обедом.

- Я скажу, что у него хорошая лошадь, и, между нами говоря, сейчас за него платят больше, чем за Военного человека в его лучшие дни. Кэл мечтала о молодом жеребенке от Маркизы с тех пор, как кобыла захромала, но, конечно, она была бы дурой, если бы рискнула заплатить такую цену, даже если бы они согласились ее взять. Маркиза Атлас- красавица, но вряд ли из этого класса. Кэл, однако, без ума от этой кобылы больше, чем кто-либо другой на свете. Жаль, что жеребца больше нет - я бы сводил тебя посмотреть на него.

Они поехали дальше, и миссис Кугат мысленно возблагодарила судьбу за то, что в Вирджинии стало на одну лошадь меньше, особенно на одного жеребца - это слово звучало так, словно дышало огнем.

- Еще одна остановка, прямо по этой дороге, а потом домой, - сказал мистер Лоури. - Это не займет много времени, это всего лишь старина Лекорн - я хочу поговорить с ним о перевозке рельсов для меня.

Старик Лекорн был едва ли не самым неприятным человеком, которого она когда-либо видела. Одна сторона его лица была как бы припухнутой, из-за чего глаз казался закрытым. Кроме того, он был слегка слабоумным.

У парадных ворот они обсудили условия перевозки груза рельсов упряжкой мулов Лекорна, а затем, как обычно, отправились в амбар.

- Какая милая лошадка, - сказала миссис Кугат, по-прежнему преисполненная вежливости и решимости добиться своего.

Ну и осел же ты, - сказал Лекорн с кривой, прищуренной улыбкой.

- О, так и есть! - воскликнула миссис Кугат. - Ну что ж! Что вы теперь делаете с ослами?

Осел на кобыле получает мула, - коротко вставил мистер Лоури.

- А, понятно! О, - удивилась миссис Кугат, неужели она проведет еще немного времени в Вирджинии?

Вернувшись домой, они застали мистера Кугата распростертым и бледным в кресле на веранде, а несколько человек с тревогой хлопотали над ним. Сапоги герцога Виндзорского никак не хотели сниматься.

- Крепко зажали, да? - сказал мистер Лоури, неторопливо поднимаясь по ступенькам.

- А ты как думаешь? - рявкнул Кори, нежно поднося к губам мистера Кугата наполненный водой до краев стакан.

- Я когда-то знал человека, которому пришлось отпилить обе ноги, - вспоминал старый Энос. - Его сапоги застряли намертво, кровообращение прекратились, и ноги просто умерли.

- Я боюсь, что их придется порезать, Клай, - печально сказала мисс Калхоун, и миссис Кугат побледнела.

- Я имею в виду сапоги, - спокойно сказала женщина, - мы работали и работаем, но теперь у него распухли ноги, и вы знаете, каково это. Он почти готов.

Мистер Лоури окинул ее долгим сочувственным взглядом и принялся за работу ножом. Сапоги герцога Виндзорского, которые, очевидно, рассматривались скорее как музейный экспонат, были разрезаны не без боли. Мистеру Кугату, которого наконец освободили, помогли подняться по лестнице.

Пришло время одеваться для торжественной церемонии.

Вечеринка прошла замечательно. "Птичка" (мисс Берд, не лишенная ни одного из талантов адмирала в достижении целей), должно быть, чувствовала себя сполна вознагражденной результатами своего труда.

В гостиной горели свечи, лестница была увита зеленью.

Сияющие негры разливали шампанское по бокалам из полированных чашек, и гости выглядели красивыми и утонченными.

Женщины были в украшениях своих бабушек, мужчины - в розовых вечерних пиджаках. Мистер Кугат и Кори, честные люди в смокингах, выглядели так, словно кто-то пришел проверить качества серебра.

Интуиция, однако, подсказала миссис Кугат надеть черное кружевное платье с открытыми плечами, и она выглядела очаровательно.

То же самое сделала мисс Калхоун в белом тюлевом платье.

Женщина выглядела сияющей. Однако лишь немногие избранные знали, что это сияние было вызвано не только радостью от ее собственной помолвки - среди присутствующих был мистер Рэндольф из Лисьей норы.

И не стоило расстраиваться, но он собирался отправить Шанса Галанта в Кентукки только на следующей неделе. Более того, в качестве подарка на помолвку дочери своего старого друга мужчина великодушно пообещал, что Шанс Галант будет рад видеть Миледи Сатин в любое время и на чисто дружеской основе. (Что касается подарка на помолвку, подумали, что мистер и миссис Кугат - незнакомцы в чужой стране.)

Мистер Лоури поздравил мисс Калхоун с необыкновенной удачей. Кори оставался апатичным.

Вечеринка становилась все веселее, и пол в гостиной был расчищен для танцев.

Лиз обнаружила, что пользуется большим спросом, а мистер Кугат, постепенно обретая способность передвигать ноги, осторожно переступал с ноги на ногу.

Виргинцы были милыми, они делились друг с другом секретами, если их застигали поодиночке. Двое виргинцев, конечно, говорили о лошадях.

Однако в самый разгар веселья в дверях появился невысокий мужчина с высокой талией из конюшни и настойчиво позвал: - Мисс Клейборн, мисс Клейборн, - прошептал он, - вам лучше подойти. Веселая Маргарет, похоже, жеребится.

- Сейчас, Рейган, - буркнула она и, не колеблясь, высвободилась из объятий кавалера в розовом фраке, который вальсировал как во сне, и проворно скользнула в протянутый ей грязный белый халат.

- А вы не хотите, чтобы я пошел с вами? - предложил мистер Лоури.

- Нет, - беспечно ответила она. - Кори пойдет. Для него это будет невероятно интересно - хотите верьте, хотите нет, но он никогда не видел, как рождается жеребенок! Веди себя здесь, Клай, как хозяин. Ты же знаешь "Веселую Маргарет", может быть, через несколько часов. - Кори бросил на мистера Лоури торжествующий взгляд и пружинистым шагом последовал за своей невестой. вышел в ночь.

На рассвете следующего дня миссис Кугат внезапно проснулась, услышав, что Кори вошел в дом. Женщина села в постели и прислушалась. Его тошнило в ванной.

- Дорогой, что ты на самом деле думаешь об этой помолвке? - обеспокоенно прошептала миссис Кугат, когда они с Джорджем одевались на следующее утро.

- На этот раз у него получилось, - сказал мистер Кугат, со стоном наклоняясь, чтобы завязать шнурок на ботинке.

- Джордж, ему здесь не место и никогда не будет, - настаивала миссис Кугат. - Мне хочется плакать каждый раз, когда я смотрю на него - милого, забавного Кори, который никогда не теряется и является душой любой вечеринки, - Но он такой несчастный! Он может заполучить практически любую девушку в мире, какую захочет, и пойти и выбрать такую, как Клейборн. Я не могу представить, что она будет делать дома - никто из нас никогда ничего не разводил!

- Я знаю, - тяжело вздохнув произнес мистер Кугат. - В том-то и беда корабельного романа - все оторваны от своего настоящего окружения и купаются в тропическом лунном свете, но теперь проблема в том, что Клейборн и Кори слишком воспитаны, чтобы понять, что они не подходят друг другу.

- Ну, а я - нет, - сказала миссис Кугат, энергично взъерошивая волосы. - Мне все равно никогда не нравились воспитанные женщины!

- Лиз, - озабоченно предупредил мистер Кугат, - помни, что это не твое дело.

- Не мое дело! Если это не совсем по-мужски - тебе от этого гораздо хуже, чем мне, но ты бы просто сидел и смотрел, как он разрушает свою жизнь, и пальцем не пошевелил бы?

- Нет ничего на свете, чего бы я не сделал для Кори, - с жаром заявил мистер Кугат, - но есть вещи, на которые наложено табу. Женщины этого не понимают.

- Никто не скажет, что они этого не делают! - презрительно парировала миссис Кугат, и они спустились в столовую.

Там было много людей - все в охотничьих костюмах. Клейборн был похож на стройного молодого английского принца.

Мистер Лоури, подумала миссис Кугат, был единственным мужчиной, которого она когда-либо видела, на ком розовое пальто не выглядело как маскарадный костюм. Казалось, оно ему шло.

Однако бедняга Кори, очевидно, во власти какого-то жестокого обычая, который, по мнению миссис Кугат, был, вероятно, разработан для того, чтобы поставить кандидатов на испытательный срок в максимально невыгодное положение, оказался неподобающе одет в черное пальто сенаторского покроя, тонкий белый шарф и довольно низкий котелок, подпоясанный шнурком. Он был похож на мрачную обезьянку на палочке.

- Не привяжешь ли ты ему косынку, Клай? - попросила мисс Калхоун, проходя мимо.

- У него опять косынка на левой стороне, - кипятилась Лиз.

Мистер и миссис Кугат наблюдали за охотой из машины. То, что они могли увидеть, миссис Кугат не придала бы этому особого значения, - маленькие, похожие на механизмы фигурки, передвигающиеся по склону холма или бесконечно стоящие на фоне темной массы деревьев.

Только однажды мистер Кугат воскликнул: - Боже мой, вон он идет! Пройди вдоль этого забора! - и направил бинокль на ближайший холм.

Миссис Кугат подпрыгивала от возбуждения. - Он выигрывает, он выигрывает! - закричала она, когда с поля с грохотом что-то пронеслось мимо и перелетело через каменную стену, а Кори снова был в седле и уверенно опережал всех, включая гончих.

Через некоторое время они вернулись в "Грин-Триз" и пообедали наедине с "Птичкой".

По ее словам, никто не мог сказать, когда появятся охотники. Сама она собиралась вздремнуть.

Мистер Кугат счел это отличной идеей и удалился в свою комнату. Миссис Кугат прошла в гостиную и опустилась в кресло с высокой спинкой с книгой "Кровавый конь", которая, по ее мнению, могла оказаться поучительной.

Этого не произошло, потому что она задремала и, вздрогнув, проснулась только для того, чтобы обнаружить, что уже стемнело, а и она услышала разговор между Лоури Калхоун.

- Кэл, дорогая, ты все еще настаиваешь на этой нелепой помолвке? - раздался за ее спиной протяжный голос мистера Лоури с почти умоляющими нотками.

- Конечно, - последовал отрывистый ответ мисс Калхоун, - А почему бы и нет, могу я спросить? - Она, по-видимому, снова хлопала себя хлыстом по сапогу. - Почему бы и нет, если вы спрашиваете об этом! Вы, должно быть, весь день не открывали глаз. Да?

- Да, ты знаешь, о чем я говорю. Ваш герой не только все время держался на расстоянии вытянутой руки от охотника, но и растоптал Баглера, Дидону и Весельчака на дорожке, проскакал через клумбу с крокусами Паттона и врезался в миссис Фэйрчайлд у ворот с пятью перекладинами, в которые он мчался, как поезд. Он, конечно, отказался от ворот.

- Он не смог удержать свою лошадь, - коротко ответила мисс Калхоун.

- Вот именно, - продолжил мистер Лоури. - А что это была за лошадь? Не кто иной, как старина Сноуболл, который весь прошлый сезон без единой ошибки возил вашего восьмилетнего кузена. Я сделал для него все, что мог.

- О, ты же знаешь Снежку, Клай. У него железная хватка, если за нее взяться.

Что ж, этот парень умеет держать себя в руках, да. Подумать только, Калхоун выходит замуж за человека, у которого руки растут не из того места!

Женщина ничего не сказала.

Более того, - с отвращением добавил мистер Лоури, - ему становилось одиноко или что-то в этом роде, и он подъезжал верхом, чтобы скоротать время, каждый раз, когда собаки его находили, но в довершение всего, после убийства он прятался за дерево, и его тошнило.

- Только не это! - вздохнула она.

- О, Кэл, взгляни на это здраво. Они оба довольно милые парни, пара финансистов из Уинлина. Но что тебе нужно от такого мужчины? Тебе даже не понадобится его состояние после того, как он его заработает. А чем ты собираешься заниматься в качестве охотника?

- Кугат говорит, что в их стране на волков - начиная с Линкольна Зефирса - охотятся с автоматическими ружьями!

Глаза миссис Кугат расширились.

- У Кугата были коварные пути!

- О, заткнись! - Голос мисс Калхоун звучал напряженно.

- Правильно, срывайся на мне. У тебя самый скверный характер из всех женщин, которых я когда-либо видел, и ты ни разу не сорвалась на Кори, хотя он сделал достаточно, чтобы свести тебя с ума.

- Я знаю, Клай, - хрипло сказала она, - но ты не понимаешь. Ты просто не можешь на него злиться. Я думаю, он один из тех людей, на которых никто никогда не злился. Он действительно милый, но здесь, внизу, почему-то не в себе. На яхте он был великолепен.

- Может быть, на яхте я тоже замечательный, вы меня никогда не видели. - Голос мистера Лоури тоже становился хриплым.

Миссис Кугат неловко ссутулилась в кресле.

- Я видела тебя верхом на лошади, дорогой, - мягко сказала мисс Калхоун. - Тебе не обязательно показывать мне, какой ты замечательный.

- Я бы хотел попробовать покатать вас на лодке, - мечтательно сказал Лоури, и миссис Кугат вдруг почувствовала к нему симпатию.

Бедный мистер Лоури, который, как известно, был великолепен только на лошади - он бы никогда ничего не добился. В то время как Кори...

Но были Клейборн и Кори - оба джентльмены и беспомощны. Клейборн сам признался - почти со слезами на глазах, - что никто не мог разозлиться на Кори. Если бы только кто-нибудь мог заставить ее разозлиться на него.

Миссис Кугат, которая не была джентльменом, задумчиво откинулась на спинку стула.

- Не пойти ли нам взглянуть на лошадей? весело спросила мисс Калхоун, когда они поднялись в тот вечер с раннего ужина.

- Я вчера видел лошадей, - тихо сказал мистер Кугат и неторопливо вышел в холл поискать нью-йоркские газеты.

- Я тоже, - пробормотал Кори, с трудом ковыляя за ним, - но разве ты еще не знаешь, что в Вирджинии мы смотрим на этих чертовых лошадей после каждого чертова приема пищи?

Мисс Калхоун удивленно и обиженно моргнула. - Дорогой, я не знала, что ты так к этому относишься, - возмутилась она. -Конечно, мы так думаем! Моя бедная Миледи Атлас! У нее было бы разбито сердце, если бы я не пришла навестить ее.

- Миледи Сатин, фу! - взорвался Кори с великолепным презрением. Лучше бы эта большая Свеча зажигания никогда не появлялась на свет!

- Ну что ты, Кори, - сказала миссис Кугат, стремясь разрядить обстановку. - Я верю, что ты ревнуешь.

- Да, я такой, - пробормотал он. - Завидую трехногой лошади! - и, прихрамывая, скрылся из виду.

- Я пойду с тобой, Клейборн, - храбро заявила миссис Кугат. - Мне нравится смотреть на этих прекрасных лошадей.

К счастью для нее, Лейтон ждал во дворе. - Мисс Клейборн, - сказал он, - я допустил ошибку с распродажей в Аппервилле, сегодня понедельник, а не вторник. Нам придется пойти туда завтра.

Это плохо - мне придется покинуть дом, полный гостей.

- Пожалуйста, не беспокойтесь о нас, Клейборн, - заверила миссис Кугат. У нас все будет хорошо. Если это что-то важное.

- Так и есть, - задумчиво произнесла мисс Калхоун. - На этой распродаже есть шанс приобрести что-нибудь стоящее среди племенных кобыл. Господи! И еще я хотела завтра отправить Миледи в "Лисью нору", пока Рэндольф не передумал. Но если мы с тобой и поедем вместе. Лейтон, в фургоне, не останется никого, кроме собачника или Рейгана, которые отвезут ее в трейлере, а я не доверяю ни одному из них ездить на нем по этим холмам. Но она у меня есть! - женщина повернулась к миссис Кугат.

- Кори хорошо разбирается в машинах. Почему Рейган не может погрузить ее, а Джордж и Кори не могут ее отвезти, если захотят?

- Я могла бы позвонить в "Лисью нору" сегодня вечером и предупредить, что она приедет, и тогда все, что им нужно будет сделать, это подождать, пока она выйдет, и отогнать трейлер обратно.

Мистер Кугат и Кори появились, прогуливаясь вместе в сумерках, и эта тема была тактично затронута. Оба сказали, что, конечно, и что они будут вести машину очень осторожно.

- Далеко еще, дорогая? - робко спросил Кори.

- Прямо по дороге, - сказал Лейтон, - вы не сможете его не заметить. Большие деревья, белые ворота, зеленый почтовый ящик, и они будут вас ждать.

Мистер Кугат и Кори закурили трубки и зашагали прочь - в противоположном направлении, от конюшен.

- Можно мне одолжить фургон? - неожиданно спросила миссис Кугат. - Я хочу отправить телеграмму.

- Позвоните туда, - сказала мисс Калхоун.

- Я пойду, мне, кажется, нужно кое-что купить. Магазины ведь открыты в субботу вечером, не так ли? - Она шла по коридору к гаражу.

Что ты делаешь в это время? - пробормотал мистер Кугат, высунув голову из-под одеяла в пять часов утра следующего дня.

- Ш-ш-ш! - прошептала миссис Кугат. - Я проснулась и решила пойти помочь бедному Кори с собаками. Я не хочу, чтобы ему было еще хуже, чем сейчас. А ты спи.

- Непременно, - пробормотал мистер Кугат. - Собаки!

Миссис Кугат вернулась в спальню несколько часов спустя, растрепанная и усталая. Мистера Кугата там не было. Она слышала, как он, Кори и Рейган во дворе грузили Миледи Сатин в трейлер.

Мисс Калхоун, Лейтон и Нед уехали на рассвете, как и планировали, в фургоне, который выглядел как клубный автомобиль на трансконтинентальном лайнере " Стреймлайнер".

Миссис Кугат видела, как они уходили, сидя на корточках под кустом сирени. Она потянулась и зевнула, а затем пошла в ванную, чтобы набрать воды.

Час спустя мистер Кугат вернулся. Лиз дремала в изножье кровати.

- О, привет, ты вернулся? - сказала она и радостно выпрямилась.

- Снова вернулся, - сказал мистер Кугат, весело насвистывая. - Где ты была? Кори сказал, что ты не...

- Расскажи мне все об этом! - перебила миссис Кугат.

- Лиз! - возмутился Джордж.

- О, я имею в виду, вы с Кори благополучно выгрузили "Драгоценность" и так далее?

- Конечно, - сказал он. - Нам ничего не пришлось делать. Там нас ждал парень, который очень помог нам вытащить ее.

- Как он выглядел? - спросила миссис Кугат, затаив дыхание.

Какой-то слабоумный. Одна сторона его лица была прищурена.

Лиз спрыгнула с кровати. - Давай, собирай вещи, Джордж. Я думаю, нам с тобой лучше убраться отсюда.

- Убраться - почему?

- Я думаю, помолвка Кори вот-вот будет расторгнута.

- О чем, черт возьми, ты говоришь?

- На этот раз Клейборн разозлится на него - он только что взял Миледи Сатин, чтобы скрестить с ослом!

- Что?

- Случайно, конечно, но она никогда не поверит в это.

- Что ты имеешь в виду?

- Осел на кобыле заводит мула, - бойко продекламировала Лиз, - и вы увезли кабылу туда, где живет осел.

- Мы этого не делали! - запротестовал мистер Кугат. - Мы пошли туда, куда нам сказали, - прямо по дороге, большие деревья, белые ворота, зеленый почтовый ящик, похожий на лисью нору, и мужчина ждал нас.

- Я знаю, - сказала миссис Кугат, укладывая одежду в чемодан. - Я была у него сегодня утром, заплатила ему тридцать долларов за обучение и сказала, что Миледи Сатин уже в пути, а потом пошла и покрасила его почтовый ящик в зеленый цвет. Собирайся, дорогой, нам нужно спешить. - Воскликнула миссис Кугат, оторвавшись от вечерней газеты, - десять дней и мы в безопасности дома, вот и мы! Сегодня вечером отплываем на теплоходе S.S.

Марипоса в продолжительном круизе по Южным морям будет мистер Кори Картрайт из этого города. Мистер Картрайт планирует провести некоторое время на острове Бали. Его сопровождает двоюродная бабушка, миссис Лидия Бонбрайт из Фор-Форкса, штат Айова. - Дорогой, это сработало!

Мистер Кугат поднял глаза. - Ты подумала, как мы будем смотреться в саронгах? - серьезно спросил он.

... иметь и удерживать ...

КОГДА Кугаты были на Бермудах, Лиз на велосипеде выехала из-за угла и врезалась в Гэри Купера, что, по капризу судьбы, привело к появлению новой шляпы для мистера Кугата.

Гэри Купер поднялся, отряхнулся, улыбнулся (немного мрачно). - Миссис Кугат… - и молча заковылял прочь.

Лиз подняла свой велосипед, улыбнулась в ответ и, ослепленная, покатила дальше. За следующим углом она налетела на Джорджа.

- Боже милостивый, дорогая, да ты просто ураган! - сказал он, дружелюбно высвобождаясь и подхватывая охапку теннисных ракеток. -Чем ты занималась?

- Ты весь розовый. – ответила Лиз ему, слегка запыхавшись. Она окрашивала свой рассказ яркими подробностями и предположениями, но в то же время, по-своему, представляя его в совершенно новом свете.

Гэри Купер с Бермудских островов был похож на человека на фотографии в "Эсквайре".

Как выглядел мистер Кугат? На земле нет ничего, кроме него самого, ни на Бермудах, ни дома, ни в Нью-Йорке, ни по дороге в Мандалай, ни на прекрасных берегах Дуна.

В поисках ключа к этому торжеству индивидуальности над окружением, каким бы красочным оно ни было, женщина внимательно изучала Джорджа, бросая на него украдкой взгляды, пока он беззаботно шагал рядом с ней, помахивая ракетками.

Повернув за угол, она обнаружила шляпу.

Шляпа Гэри Купера была с низкой тульей и расширяющимися полями, легкая, как перышко, бледно-серая, похожая на "порк-пай".

Джордж сразу же примерил ее. Под ней лицо мужчины казалось коричневым, как конский глаз, а глаза синими, как море.

Лиз снова взглянула на неприметную шляпу мистера Кугата, надвинутую ему прямо на лоб, - она была такой же потрепанной, как старый сапог.

На самом деле, головной убор выглядел так, словно вырос здесь, и стал частью самого мистера Кугата, а не просто украшением, призванным подчеркнуть его достоинства.

Это была единственная шляпа, которую он забрал с собой.

Дома, на полке его шкафа, были и другие - по крайней мере, три или четыре, - но все они были совершенно одинаковыми, за исключением того, что некоторые, возможно, были чуть темнее.

Мистер Кугат заказывал их в "Интервалс", сшитые по индивидуальному заказу за большие деньги, и носил их в порядке, известном только ему самому.

Она не могла припомнить, чтобы мужчина когда-нибудь что-нибудь выбрасывал.

Джордж был таким, как только что-то, принадлежавшее ему, доказывало свою нужность, оно становилось ценным.

Лиз любила новые вещи, особенно одежду, из-за того, что они новые, но, когда они становились старыми, женщина их выбрасывала.

Но мистер Кугат принимал все новое строго с испытательным сроком. Однако, однажды приняв что-то, он редко отказывался от этого. Этот поношенный "Берберри", который он купил в Лондоне во время их свадебного путешествия, этот любимый, но слишком длинный свитер, в котором он играл в гольф, эти слишком короткие фланелевые брюки, в которых он играл в теннис, - он носил их годами. И когда какое-нибудь сокровище, в конце концов, приходило в негодность из-за возраста или несчастного случая, он, скорее всего, пытался заменить его чем-то похожим на него, что только мог найти.

Эта шляпа, раздраженно заключила она, снова вспомнив о Гэри Купере, была просто нелепа.

Результатом стало то, что после обеда, кое-как ободренный Купер столкнулся с ней, и Лиз просто ушла, в то время как господин Кугат дремал в невинности. Она купила ему "Порк-пай" в одном английском спортивном магазине за два фунта шестнадцать дюймов, и отнесла домой к нему.

Джорджу шляпа сразу же понравилась. У нее были мягкие цвета и тенистые края, и она, хотя и по-другому, стала частью мистера Кугата, как и эта шляпа частью Гэри Купера.

Двое мужчин, которых мистер Кугат счел здоровыми, спросили, где он ее взял. Прогуливаясь по городу, люди бросали на него быстрые взгляды.

Несмотря на бледность, его лицо казалось смуглым и интересным, а глаза - светлыми и ясными.

Джордж выглядел неторопливым, вежливым и не любителем скоропалительных решений. Он был преисполнен гордости - это было все равно что стать кем-то другим.

Мистер Кугат, внешне невозмутимый и, по крайней мере, на первый взгляд, не подозревающий о перемене места жительства, тем не менее, пошел и купил себе три новых галстука-бабочки.

Его старая фетровая шляпа пролежала на полке в шкафу до конца их пребывания - периода, который для Лиз оказался похожим на сладкий медовый месяц.

Она думала обо всем этом сейчас, когда Бермуды остались позади, "Президент Рузвельт" рассекал холодные волны в последний вечер обратного рейса, женщина боролась с упаковкой вещей в каюте, которую качало из стороны в сторону.

Темный костюм и плотное пальто мистера Кугата висели наготове в гардеробе.

Его строгий воротничок с завязанным галстуком, чистый носовой платок и перчатки лежали в ожидании на туалетном столике. Подобрав таким образом свой костюм для высадки, он удалился в бар, чтобы не мешать ей.

На крышке его открытого чемодана лежали "Порк-пай" и фетровая шляпа в неудачном сочетании - фетровая шляпа выглядела еще более громоздкой, чем когда-либо.

Прихватив последний кусочек оберточной бумаги, она перелезла через стоявшие между ними коробки и пакеты и бережно упаковала "Порк -пай", а фетровую шляпу бросила через всю комнату к кровати мистера Кугата. Как жаль, что ей снова пришлось за ней идти.

Бабочка снова превращается в личинку.

В течение следующего часа она то и дело разглядывала ее, бесформенную, темную и легкую, лежащую на белом покрывале.

"Эта шляпа ему даже не идет", с отвращением подумала она. "Если бы только можно было уговорить мистера Кугата, теперь, когда он вырвался из-под его власти, купить себе в Нью-Йорке новую шляпу городской аналог "Порк-пайка".

Но, зная мистера Кугата, она понимала, что, пока у него есть шляпа, которую он считает отличной, маловероятно, что Джордж купит себе другую по такой легкомысленной причине, как "дэш". Или даже если его собственная жена будет считает его неряхой. Пока у него была отличная шляпа, он носил ее до последнего вздоха. Что, если у него не будет хорошей шляпы? Что, если у него не будет никакой шляпы? Тогда ему придется купить новую.

Миссис Кугат стояла как вкопанная в центре хижины, не сводя глаз с фетровой шляпы.

Решимость, непревзойденная и безумная, овладела ею. Схватив ее, она промаршировала через комнату, распахнула иллюминатор и сунула в него превосходную шляпу мистера Кугата.

Реакция, конечно, была жестокой. Терзаемая чувством вины, женщина почти всю ночь не сомкнула глаз.

Корабль скрипел и пульсировал, а ее мысли безудержно метались в темноте.

Мистер Кугат всегда был мягчайшим из людей, но, возможно, он никогда не впадал в ярость. Что бы он сказал ей, если бы каким-то образом узнал, что она выбросила его шляпу за борт? Что бы он сделал? Что бы он подумал? Лиз не могла себе представить. Она и сама не знала, что думать. Должно быть, это было временным помутнением.

В панике женщина свернулась калачиком на кровати, испытывая абсурдное желание натянуть одеяло на голову, но затем протянула руку и включила свет.

Мистер Кугат, сидевший напротив, уткнулся в подушку с доверчивым выражением лица. Она отвела глаза и взяла аспирин.

Однако утро - возможно, из-за аспирина - придало ей новые силы и целеустремленность.

Прислонившись к перилам, Лиз смотрела, как мимо проплывают причалы с надписями, и умудрялась мужественно и невозмутимо поговорить с двумя людьми из Балтимора.

- Где мистер Кугат? - спросили они, и Лиз ответила: - Ищу его шляпу, она куда-то запропастилась. Как странно!

- Ты уверена, что он не брал шляпу с собой? Возможно, он оставил ее в курительной комнате вчера вечером - мы видели его там. Рональд и мистер Кугат были в шляпах, когда заходили в курительную вчера вечером, не так ли? Конечно, это был он! Разве это не был один из тех тирольских пирогов с пером? Я, кажется, помню, как он ставил его на стол. Сходи посмотри, Рональд, стюард должен знать.

Миссис Кугат, подавив безумный образ мистера Кугата в зеленом тирольском костюме с пером (он что, вел какую-то двойную жизнь?), сдержалась.

- С Рональдом из Балтимора. В самом деле, - ответила она, - не беспокойтесь, пожалуйста! Мистер Кугат делает все необходимое.

Джордж, с поднятым воротником пальто и растрепанными ветром волосами, как раз в этот момент проходил мимо в сопровождении двух офицеров корабля. Очевидно, он тоже искал ее.

Мимоходом мистер Кугат бросил на нее недовольную гримасу, и нож в ее сердце повернулся.

Она не видела его до тех пор, пока они не подошли к причалу. На этот раз, замерзший и еще более взъерошенный, он спешил на мостик. - Встретимся в порту Си, - крикнул он. - К вам придет таможенник.

Люди из Балтимора по-прежнему были встревожены и стремились помочь, но их имена начинались на букву "М", поэтому они, к счастью, отошли в сторону, предоставив ей продолжать в одиночестве.

В порту, приветливо улыбаясь, стоял Кори Картрайт, закадычный друг мистера Кугата. Его сопровождали женщина в русских сапогах и мужчина с четырьмя бедлингтон-терьерами.

- Лиз, старушка! - воскликнул он, горячо обнимая ее, - ты выглядишь ужасно - это Фишли? Где Джордж?

- Он скоро придет, - ответила миссис Кугат, поспешно призывая на помощь Фишли. - Он потерял свою шляпу. Какой ужас, Кори. Я и не знала, что ты в Нью-Йорке!

- Я приехал по банковским делам к Джорджу. Он уже больше года пытается прибрать к рукам Фишли, но тот очень скользкий тип, не так ли, парень? - вечно за границей. Я был так горд тем, что наконец-то поймал его, пока Джорджа не было дома, что привел его на яхту, чтобы показать.

- Поездка была отвратительной? - любезно осведомилась миссис Фишли. - Полагаю, на борту никого не было.

- Как насчет того, чтобы выпить? - спросил мистер Фишли.

- Боюсь, сначала нам придется остановиться и купить шляпу для Джорджа, - ответила миссис Кугат, с неожиданным удовольствием подумав о старой фетровой шляпе Джорджа, валяющейся где-то в окрестностях Сэнди-Хук.

- А вот и Джордж, - внезапно сказал Кори. - У него шляпа. Миссис Кугат обернулась - мужчина пробирался сквозь толпу с невозмутимым видом. На голове у него, казавшейся особенно простоватой в сочетании с широким темным пальто, красовалась "Порк-пай", бледная и расклешенная.

- Эта шляпа никуда не пропадала, - пробормотал Кори. - Ее просто спрятал какой-то хороший друг.

Как, черт возьми, он нашел ее?

Мистер Кугат подошел, расплываясь в улыбке, и с энтузиазмом поприветствовал Фишли. Он был похож на приезжего плантатора времен до гражданской войны. - Боже мой, - пробормотала та, обращаясь к Кори,

- добро пожаловать домой! Если бы мы только смогли отделить старика от этих ягнят и отвезти его на берег, мы могли бы раз и навсегда покончить с "Рыбным трестом". Это была моя идея, - пробормотал Кори. - Я не спускал с него глаз уже три дня.

- Как насчет чего-нибудь выпить? - предложил мистер Фишли.

- Я приму бром, - устало сказал Кори.

- Мы с Лиз поедем в отель, а через час встретимся в банке, - вслух произнес мистер Кугат. И вот, позаботившись о багаже, миссис Фишли, Кугаты и Бедлингтоны сели в городской автомобиль Фишли.

А Кори, с явным облегчением на лице, решительно усадил мистера Фишли в такси.

Во время поездки миссис Кугат сидела молча и старалась не смотреть на Джорджа чаще, чем это было необходимо.

Однако миссис Фишли, вероятно, заядлая коллекционерша уникальных вещей, казалась очарованной.

Маленький ужасный страх продолжал сжимать сердце Лиз.

- Ты ведь собираешься остановиться по пути в центр и купить другую шляпу, не так ли? - отважилась спросить она и скрестила пальцы, когда мистер Кугат, наконец-то устроившийся в их отеле, приготовился отправиться на Уолл-стрит.

- Этой мне вполне хватит, пока я не вернусь домой, - беззаботно ответил он, возясь со своим портфелем.

- Джордж! тебе нельзя ходить в этой шляпе по Нью-Йорку, она почти белая - ты выглядишь как ковбой или что-то в этом роде.

Тронутый страданием, прозвучавшим в ее голосе, мистер Кугат посмотрел в зеркало. - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - ухмыльнулся он, лихо сдвинув набок широкие поля шляпы. Затем он серьезно поправил ее. - Но в чем разница? У меня дома полно отличных шляп. Мы пробудем здесь только до завтрашнего вечера. Я, конечно, не собираюсь покупать еще одну шляпу всего на полтора дня.

- О, дорогой, ты прекрасно выглядишь! Но что подумают люди? Я чуть от стыда не умерла, когда поднималась с лодки в отель. Я боялась, что они могут подумать, что мы странные, и даже не пустят нас внутрь. Я заметила, что мужчина за стойкой выглядел так забавно.

Джордж вспомнив о Фишли, насмешливо фыркнул. - Портье! Боже милостивый! Ты же не думаешь, что я собираюсь потратить кучу денег, чтобы произвести впечатление на кучку клерков и швейцаров, не так ли? Что касается Фишли, то к вечеру он ослепнет и не поймет, есть на мне шляпа или нет, а она, я полагаю, не обратит внимание на мой наряд!

- О, Джордж, я знаю - миссис Кугат была близка к слезам. - Тебе всегда все равно, что о тебе думают люди. Я думаю, это чудесно - быть таким сильным, но я не такая, и я просто буду страдать, если мне придется ходить с тобой в этом… кошмаре!

- Тогда иди с кем-нибудь другим, - коротко ответил он. - Я собираюсь заключить сделку, которая беспокоила нас в течение двух лет, и, похоже, сейчас я не могу сильно расстраиваться из-за какой-то шляпы. Почему бы тебе не позвонить своему приятелю-театралу, который был на балу в честь Коронации, - держу пари, он носит головной убор. - После чего он застегнул портфель и удалился.

- Ну что ж, - безнадежно сказала она закрытой двери. - Я могу винить только себя.

В тот вечер Фишли щедро развлекались - ужин, театр, ночные клубы.

"Порк-пай", дополненный смокингом, делал мистера Кугата похожим на игрока в старомодном вестерне - вместо утреннего плантатора или послеполуденного ковбоя - это было потрясающе, учитывая обширность его репертуара.

Мистер Кугат, невосприимчивый к насмешкам, получал огромное удовольствие, но каждый раз, когда они переходили в другое место или отдавали "Порк-пай" какому-нибудь гардеробщику, миссис Кугат сжималась от стыда.

На следующее утро она снова набросилась на него. - Дорогой, хотя бы ради меня, не мог бы ты, пожалуйста, купить себе сегодня новую шляпу?

Мистер Кугат, чувствуя себя неважно, непонимающе уставился на нее, затем до него дошло - очевидно, это была всего лишь маленькая щепочка во вчерашнем огне. - Боже мой, Лиз, - воскликнул он, - ты все еще твердишь об этом.

- Да, это так, - ответила она с неожиданным воодушевлением. - Это делает меня совершенно несчастной. Мне так стыдно, что я могу умереть. Это портит всю поездку!

Ответом мистера Кугата на это было, - Ты слишком чувствительна, всегда беспокоишься о том, какое впечатление произведет. Пойми в это раз и навсегда, я не собираюсь покупать другую шляпу. Мне не нужна другая шляпа. Если тебе стыдно за меня, притворись, что ты меня не знаешь, но я больше не хочу об этом слышать.

Миссис Кугат отвернулась к стене.

У него снова были дела в центре города, поэтому он без лишних слов встал, оделся несколько неуверенно и собрался уходить. Надевая шляпу, мужчина поймал ее взгляд в зеркале и дружески подмигнул, затем демонстративно перевернул "Порк-пай" стороной вверх, отчего на этот раз стал похож на пирата, и покинул комнату.

Миссис Кугат, однако, это не позабавило. Некоторое время она лежала, переживая травму, затем встала, подошла к телефону и позвонила в Викершем 2-3486.

Это был номер того джентльмена, которому мистер Кугат приписал ношение платка. Он был дизайнером сцены, чья встреча с Кугатами на Коронационном балу закончилась столь неудачно.

Лихо одетый как настоящий бандит, он обратил особое внимание на миссис Кугат, а затем случайно столкнул мистера Кугата с лестницы. Джордж тогда был одет в доспехи и сильно ударился, упав с лестницы. Он имел обыкновение дерзко отзываться об этом Риффе.

В данный момент Лиз не могла представить себе никого, с кем бы она предпочла встретиться - или, после унижения последних двадцати четырех часов, чтобы ее увидели вместе, особенно с мистером Кугатом.

Когда она дозвонилась до него, он был полон энтузиазма. - Ангелочек! - сказал он. - Наконец-то!

Миссис Кугат была немного удивлена такой приятной теплотой, и очень довольна.

-Ты пообедаешь со мной? - спросил он.

Она была согласна.

- Я рисовал, детка, и я ужасно грязный! Ты не могла бы подождать, пока я приведу себя в порядок?

Она могла. - Орхидеи, камелии или мимозы? - спросила женщина.

- Ну, что-то в этом роде.

Лиз положила трубку и, тихонько насвистывая, подошла к зеркалу, чтобы посмотреть, подойдет ли ей прическа. Она чувствовала себя дерзкой и беззаботной. Какое ей дело до того, что говорит мистер Кугат. Пусть ходит в шапке пожарного, если хочет.

Встретившись с Риффом внизу, она обнаружила, что мужчина отлично справился с одеждой. Он был даже чересчур великолепен - это заставило ее почувствовать себя мышкой.

Однако орхидеи, когда их принесли, почти полностью закрыли ее, и это помогло.

Они пошли в "Двадцать одно".

В меню не было упомянуто ничего из того, что они ели или пили. Их блюда полностью состояли из редких, безымянных блюд, известных только Риффу, Чарли и Джеку.

Фишли были там вместе с Бедлингтонами, и миссис Кугат весело помахала им рукой. Она снова увидела Гэри Купера (разумеется, без его "Порк- пайка"), но он не стал раговаривать с миссис Кугат. Однако, увидев его, она вспомнила о шляпе, которую в последнее время носил мистер Кугат, и тут же занервничала.

После ленча они прогулялись по Пятой авеню, и Лиз чувствовала себя веселой, умудренной опытом и далекой от мелочной экономии и мелких ссор.

Рифф сказал, что хотел показать ей свои работы, но она отложила это на потом, не будучи до конца уверенной, к чему может привести просмотр его работ.

Женщина была уверена, что ничего хорошего из этого не выйдет, и ей казалось таким постыдным торопить события.

Они праздно остановились перед витриной ювелирного магазина, чтобы полюбоваться целомудренной выставкой, и отразились в прозрачном зеркале - Лиз, Рифф и ее орхидеи.

Ветрина действительно была божественно красива - почти чересчур. Тут дверь распахнулась, и вышел мистер Кугат, выглядевший нелепо, но приветливо.

Лиз затаила дыхание. Что он тут сделает? Она испугалась, что он плохо отнесется к ее прогулке с Риффом.

Правда ей не о чем было беспокоиться.

- Ну-ну, мир тесен, - сказал мистер Кугат, подходя к Риффу и беря его за руку. - Рад снова видеть тебя.

Женщина тихо вздохнула и попыталась забыть о шляпе.

На самом деле, он был милым человеком и, конечно, никогда не терялся.

- Что, черт возьми, ты там делал? - спросила она, стараясь говорить спокойно.

- Ну, - продолжил мистер Кугат, - я проходил мимо и заметил это в витрине. Оно было похоже на тебя, так что я зашел и купил его.

Миссис Кугат взяла себя в руки, и Джордж достал квадратный футляр, из кармана.

- Джиперс! - произнес Рифф, открывая его. Это была булавка - переливчатая, замысловатая, в виде орхидеи, - вся из бриллиантов и редких изумрудов.

- Мило, не правда ли? - сказал мистер Кугат. - Тебе нравится, Лиз? Я так и думал, что тебе понравится, потому что это цветок.

- Дорого? - выдохнул Рифф с нескрываемым восхищением.

- Ну, да, - сказал мистер Кугат, - но за качество работы всегда приходится платить. Смотрите, все лепестки двигаются - маленькие шарнирчики. Я не против заплатить, если мне что-нибудь понравиться, а ты?

Лиз стояла, онемев от волнения.

Был ли кто-нибудь, похожий на мистера Кугата? Нет, не был. Ни за что на свете он не потратил бы десять долларов на шляпу, которая, по его мнению, ему не нужна, но в тот же день купил бы ювелирное изделие, которое, должно быть, стоило сотни долларов. Он мог, не моргнув глазом просто потому, что... Что? Потому что он понимал, что это стоит его денег? Или, возможно, это было потому, что он знал, что причинил ей боль? Она никогда не узнает... мистер Кугат был не из тех, кто говорит ей об этом. Любимый мистер Кугат!

- Поехали в отель, - весело предложил он Риффу. - Кори пригласил компанию людей выпить - я как раз направляюсь туда.

Миссис Кугат взяла его за руку, пребывая в каком-то коматозном состоянии. "Это только такие маленькие люди, как я, беспокоятся о таких мелочах, как одежда", подумала она. Никогда больше она не заикнется о шляпе мистера Кугата, даже если он ляжет в ней спать.

Словно для того, чтобы избавить ее от этого испытания, из-за оврага на другом конце города внезапно подул речной ветерок, закружив их диким вихрем, и "Порк-пай", который мистер Кугат снял с головы, взмыл в воздух, а затем взмыл, как орел. Они наблюдали за ней, застыв на месте, и в единодушном ужасе ахнули, когда шляпа, внезапно обезумев, нырнула под колеса автобуса.

Проблема была решена - просто так. Его вернули обратно с оторванными полями. Мистер Кугат печально пригладил волосы. - Вы двое, пойдемте, - сказал он. - Кори заждался - я сбегаю к Кавано - у меня были чертовы проблемы со шляпами в эту поездку!

Миссис Кугат рассталась с ним в любви и с легким сердцем. Бедняжка, подумала она, в конце концов, это позор - он выглядел таким веселым и довольным собой, когда вышел из ювелирной лавки. Какая разница, во что он был одет? он всегда оставался самим собой, несмотря ни на что.

Тем не менее, она почувствовала благодарность Судьбе, когда увидела компанию Кори. Они были очень отточены.

Рифф вписывался в их тусовку, как кусочек головоломки.

Лиз рассказала Кори о судьбе "Порк-пая" и показала ему булавку.

- Ну что ж, - ответил он с облегчением, - похоже, ты будешь жить долго и счастливо. Я немного забеспокоился, когда увидел здесь модные штаны.

- Кори, - сказала миссис Кугат. - Смотри!

Они стояли у входа в номер, и навстречу им по коридору быстрым шагом шел мистер Кугат.

На голове у него был еще один серый "Порк-пай".

- Я ничего не мог с собой поделать, Лиз, - торопливо объяснил он. - У них не было других шляп, как у меня и вообще, знаете, у меня дома есть три или четыре совершенно отличных шляпы, но у них была только эта. Смотрите, точно такая же, как и предыдущая. Я уже почти испугался, что мне придется отправить их в Англию, чтобы хоть как-то отвлечься. Ты ведь не возражаешь, правда?

- Нет, ну не совсем, - ответила она, подавляя безумный смех.

Кори выступил вперед и представил их друг другу. Фаркуарсоны, Миддлтоны, Зинки, - сказал он, а затем повернулся и прошептал стоявшей рядом с ним очень нарядной даме: - Кугат из Австралии, дорогая. Большой человек-кенгуру и невероятно богатый. Он выращивает их для продажи.

Дама без удивления посмотрела на мистера Кугата. - Я хочу его, - сказала она.

Миссис Кугат легонько похлопала Кори по руке. - Я тоже, - твердо сказала она.

КОНЕЦ