Читать онлайн "Бесконечная пора"

Мечи скрестились. Они звенели, сталкиваясь, расходились и снова скрещивались. Противники — два каджита — кружили, выискивая слабые места в защите друг друга. Один из них, чьи волосы уже были тронуты сединой, действовал намного осторожнее и спокойнее. Он не совершал ни единой ошибки. Второй — молодой и более крепкий на вид — горячился, бестолково размахивал мечом, за что в итоге и поплатился. Изловчившись, первый довольно сильно ударил его по кисти. Второй охнул сквозь зубы, разжимая от боли пальцы. Выпад — и острие меча уткнулось ему в грудь напротив сердца.

— Убит, — спокойно констатировал первый, убирая меч в ножны. — Сражайся мы по-настоящему — тебе бы не поздоровилось. Где ты ошибся?

— Слишком много суетился, — признал второй.

— Так, — первый кивнул.

— Не следил за твоими движениями.

— Так. Это всё?

Второй неуверенно кивнул — и его голова дёрнулась вперёд от затрещины.

— Неверно! — зло произнёс первый, отряхивая руку. — Ты размахиваешь мечом, словно дубиной! Учу тебя, учу — всё мало…

Второй виновато наклонил голову, незаметно смаргивая выступившие против воли слёзы. Затрещина, усиленная кольчужной перчаткой, была крайне болезненной, и даже льняной капюшон не слишком сильно смягчил её.

— Возможно, тебе больше подошла бы булава… — задумчиво произнёс первый. Сердитым он уже не выглядел. — Да, наверное. В следующий раз попробуем тренироваться с булавой.

— Да, отец.

Первый, усмехнувшись, дружески толкнул второго в плечо:

— На сегодня достаточно. Не кори себя, С’Захр, все мастера когда-то начинали учиться. Да я и сам не с мечом в руках родился.

— Да, отец, — С’Захр поднял меч и тоже убрал его в ножны. — Я стараюсь.

— Я знаю. И ты будешь прекрасным воином, даэдра меня возьми! — Отец усмехнулся в усы. — Пойдём. Пора возвращаться.

Ещё не выпала утренняя роса, и городские ворота были закрыты. Отец и сын прошли вдоль стен до рыбного порта, откуда с причала поднялись к задним дверям «Медовика». Сразу за порогом оба сбросили кольчуги. Пока они разоблачались, в соседней комнате — кухне — послышались шаги и уютно затрещал огонь в очаге. Отец первым прошёл на кухню. С’Захр замешкался, чтобы убрать тренировочные мечи и кольчуги в сундук. Когда он вошёл на кухню, над огнём уже висел закопчённый котелок с водой, отец сидел за столом с кружкой эля в руке, а с другой стороны стола хлопотали две каджитки — мать и сестра С’Захра. Мама споро резала овощи на суп, пока сестра — Ма’Иша — с видимым отвращением разделывала жирного лосося. Она же первая не выдержала — воткнула нож в разделочную доску и резко произнесла:

— Не помню, чтобы просила учить меня быть кухаркой, мама!

— Имей терпение, — тягучим голосом произнесла мать. — Разве я не говорила тебе, что вор должен уметь не только чистить карманы и взламывать замки?.. Вор должен быть терпелив, а ничто так не воспитывает терпение, как некоторые домашние дела.

— И в особенности — разделка рыбы, — насмешливо добавил отец, вытирая с усов пену от эля. — Правда, иногда я сильно сомневаюсь в том, что ты знаешь, что делаешь.

— Взялся учить сына — так его и учи, а мне указывать не надо! — грубо перебила его жена. — Ты воин, бесспорно, и воин прекрасный, но не вор. Отнюдь не вор.

— Не вор, — согласился отец. — Привык больше полагаться на добрую сталь и зарабатывать золото мечом.

— А мне, видимо, уготована судьба всю жизнь проторчать на кухне, — прошипела сквозь зубы Ма’Иша, яростно бросив очищенного от костей лосося в миску и начав натирать его солью.

— Помалкивай, — велела ей мать, сбрасывая овощи в котелок. — Молчи, не то ремня получишь. Ты не готова к делу, и я не раз говорила тебе об этом.

— А когда буду готова, по-твоему?! — проревела Ма’Иша, взмахнув руками. Миска с солью пролетела через всю кухню и разбилась о противоположную стену. С’Захр тревожно прижал уши. Отец медленно поставил кружку из-под эля на стол. Мама отвела уши назад, её глаза сузились до щёлок, а рот приоткрылся. Такое выражение лица говорило о том, что она едва сдерживается. Обычно оно заставляло её детей опомниться, но Ма’Ишу уже понесло. Бросив вслед за миской нож, она заорала: — Надоело! Валишь на меня всю грязную работу, вечно кормишь пустыми обещаниями…

— Довольно! — мать говорила намного тише дочери, но её голос был полон такой холодной ярости, что Ма’Иша осеклась и затихла. — Пожалуй, я уже услышала от тебя достаточно. Сначала ты всё уберёшь… потом мы спустимся в подвал.

Ма’Иша, поникнув, начала собирать черепки. Мать, вытерев руки полотном сомнительной чистоты, закончила:

— Любовь моя, довари, пожалуйста, суп. Я буду несколько… занята.

— Конечно, душа моя, — Аб’Анир кивнул.

— Мама, не надо, — просевшим голосом попросил С’Захр. — Ма’Иша не хотела оскорбить тебя… ведь так?

— Я сама могу ответить за свои слова! — отрезала Ма’Иша, разметав волосы. — И защитник мне без надобности.

За гневом явно скрывался страх. Ма’Иша уже крепко жалела, что не сдержалась, но изменить ничего не могла. Она знала, что мать её выпорет. Знала, что тщетно молить о прощении. Да она и так бы не стала этого делать — гордость у Ма’Иши была сильнее страха.

Когда Ма’Иша подобрала последний черепок и подмела просыпанную соль, мать вышла из кухни. Ма’Иша поплелась за ней, подметая хвостом пол, плотно закрыв за собой дверь. Аб’Анир, невесело улыбнувшись, сказал:

— Заслуженная плата за дерзость. Но в чём-то она права. Нельзя стать воровку, умея только варить суп и солить лосося.

— Воровство — не ремесло, а преступление! — с жаром возразил С’Захр.

— Не спеши судить других, пока сам не стал мастером хоть в чём-то, — одёрнул его Аб’Анир, допивая эль. — Воину это вдвойне не к лицу.

С’Захр наклонил голову:

— Да, отец.

Отставив кружку, Аб’Анир склонился над котелком. Когда по кухне разлился аппетитный запах овощного супа, дверь открылась, и вошла мать, на ходу разматывая рукава платья.

— Благодарю, любовь моя. Дальше я сама.

Отец начал расставлять по столу деревянные миски. С’Захр, опомнившись, неуверенно спросил:

— Я пойду… приведу Ма’Ишу.

— Не надо, — мать, не оборачиваясь, покачала головой. — Я отнесу ей завтрак вниз.

С’Захр до крови прокусил нижнюю губу. Сестра, конечно, сама виновата, распустила язык… но неужели это значит, что нужно поступать с ней так жестоко?

— Я отнесу, мам.

— Как хочешь, — мать дёрнула плечами, не оборачиваясь.

Взяв миску с супом и ложку, С’Захр спустился в подвал. Подошёл к комнате сестры, пару раз пнул дверь — руки были заняты. Вместо ответа раздался болезненный стон. Открыв дверь ударом бедра, С’Захр вошёл. Ма’Иша лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и сдавленно что-то бубнила. Подол рубахи почти не прикрывал бёдра; невольно бросив на них взгляд, С’Захр облегчённо перевёл дух — следов видно не было. Значит, его сестре хоть и перепало, но не так сильно, как могло. Ма’Иша, оторвав лицо от подушки, мрачно спросила:

— Во имя Обливиона… тебе-то чего?

— Завтрак, — односложно ответил С’Захр, поставив на тумбочку у кровати миску.

Ма’Иша не без труда встала. Опустилась перед тумбочкой на колени и начала без тени аппетита есть суп. С’Захр, снова куснув прокушенную губу и сплюнув кровь, спросил:

— Сильно болит?

Ма’Иша дёрнула головой вправо-влево:

— Бывало хуже. За пару дней пройдёт.

С’Захр вытер с лица слюну пополам с кровью. В детстве ему самому немало перепадало от матери, пока он не решил пойти по стопам отца. С того дня Аб’Анир целиком взял воспитание сына в свои руки. Мать, До’Зери, тоже неплохо владела луком и кинжалом, но всё же её главным талантом было воровство. В Гильдии воров Рифтена о ней ходили легенды. Говорили, что она однажды пробралась в крепость ярла и вынесла оттуда серебряный сервиз. Говорили, что она сумела обчистить карманы — ни много, ни мало — прежнему главе Гильдии, Мерсеру Фрею. Говорили, что она шутя срезала кошельки и взламывала любые замки. Возможно, это были слухи. Однозначно было одно — До’Зери после вступления в Гильдию и долгих лет тяжёлой работы возглавила её, и с тех пор её семья не знала нужды ни в чём.

Ма’Иша закончила хлебать суп. Взяв миску, С’Захр неловко спросил:

— То есть… ты…

— Иди уже, — буркнула Ма’Иша, без особой ретивости выставляя брата из комнаты.

Сам С’Захр завтракал на кухне, с родителями. Стараясь не поднимать глаз от миски, он глотал обжигающий суп и прикладывался к кружке черновересковой медовухи. До’Зери изо всех сил старалась выглядеть спокойной, но её уши дёргались, а хвост подметал пол. Аб’Анир единственный был по-настоящему спокоен. Он же первым закончил есть. Отставив миску и кружку, встал и молча вышел из кухни. Хлопнула входная дверь.

— Опаздываешь, — напомнила До’Зери, нервно шевеля усами. — Балимунд ждать не любит.

С’Захр залпом выпил оставшийся суп и встал:

— Спасибо, мам.

— Иди, — бросила мать, не без труда заставив уши и усы перестать дёргаться.

С’Захр был подмастерьем кузнеца Балимунда — на эту работу его определил отец. Аб’Анир справедливо считал, что воин должен уметь ухаживать за оружием и доспехами, да и золото на свои нужды С’Захр зарабатывал сам. К тому же старый кузнец был рад кому-то передать свои знания. Сам Аб’Анир нёс службу в рядах стражи. До’Зери возглавляла Гильдию воров, но в самой Гильдии почти не появлялась. Повседневными делами занималась управляющая верхушка — Бриньольф, Делвин Меллори, Векс и Карлия. Главе отстёгивали немалую часть золота, да и самыми сложными делами До’Зери занималась лично, но всё же свободного времени у неё было хоть отбавляй. Когда она не была занята домашними делами, До’Зери учила воровскому ремеслу свою дочь, Ма’Ишу. Как правило, весьма безуспешно. Ма’Иша была ещё более горяча и нетерпелива, чем её брат, и ей не хватало сил и сдержанности, чтобы освоить довольно непростое ремесло.

Долго До’Зери одна не была — на кухне появилась Ма’Иша. Мать молча поставила перед ней тарелку с несколькими лососями и деревянную миску. Дочь хмуро посмотрела на неё исподлобья, но послушно начала разделывать рыб, очищать их от костей и натирать солью.

— Ма’Иша, — произнесла До’Зери, отряхивая руки, когда четвёртый лосось отправился в глубокую миску, — мне понятно твоё нетерпение, но ты должна понять одну вещь. Невозможно стать воровкой, не умея выжидать и заниматься рутинными делами. Когда я сама вступила в Гильдию воров, она переживала упадок. Не было ни золота, ни влияния… и к тому же даже опытным ворам страшно не везло. Гильдия справилась с этим проклятьем лишь потому, что мы, воры, были упорны и терпеливы.

Поставив на стол котелок и начав его оттирать, До’Зери продолжила:

— Что главное в ремесле вора? Умение прятаться? Обчищать карманы? Взламывать замки? Вовсе нет. Терпение и упорство — вот что по-настоящему важно. Кроме того, вор должен прекрасно разбираться в зельях и особенно в ядах, уметь скрываться под видом мирного гражданина и владеть оружием. Этому всему можно научиться… но пока ты не научишься терпеть, ты не сможешь научиться ничему другому.

Ма’Иша что-то неразборчиво пробурчала, продолжая разделывать лососей.

— Хорошо, — До’Зери кивнула. — Заканчивай с этим, и займёмся кое-чем более… важным.

Ма’Иша и на это ничего не ответила, но чешуя с лососей полетела вдвое быстрее. До’Зери спрятала улыбку в усах. Быстро закончив с рыбой, Ма’Иша вытерла руки и отчиталась:

— Всё готово.

— Вижу, — До’Зери усмехнулась. — Итак, начнём учиться.

***

Работы в тот день было не так уж и много, и Балимунд и С’Захр справились с ней за полдня. Пока кузнец отдыхал, С’Захр, его подмастерье, убирался в кузнице. Это было одной из обычных его обязанностей. Хотя сегодня работы было меньше обычного, в мышцах всё равно поселилась тупая боль, а спину ломило — хоть криком кричи. Впрочем, С’Захр не жаловался. Во-первых, это было ему не к лицу, а во-вторых… чего греха таить, он прекрасно понимал, зачем отец отправил его подмастерьем в кузницу. Воин должен быть сильным и выносливым, и ничего не развивает эти качества лучше, чем работа молотобойцем у кузнеца. К тому же Балимунд платил своему ученику щедро, не скупясь, и С’Захр уже имел за душой немало золота.

Шум за дверьми кузницы заставил С’Захра тревожно поднять уши. В город ворвались разбойники? Нечасто, но такое случалось, и тогда жители наравне со стражей брались за оружие. Иллюзий о том, насколько он хорош в бою, С’Захр не испытывал, но ведь нельзя стать воином, сидя вдали от сражения? Подхватив стоящую у наковальни кувалду, С’Захр быстро вышел наружу.

Улицы Рифтена были пусты, не считая нескольких стражников с луками, напряжённо рассматривающих небеса. Ни бандитов, ни ополчения… что же тут происходит? С’Захр нервно сжал рукоять кувалды, ощущая смутную тревогу. Если на город не напали… то… Ответ на свой вопрос С’Захр получил почти сразу. Раздался леденящий душу рёв, и из-за облаков появилась крылатая тень. С’Захр онемел от ужаса и с такой силой сжал свою верную кувалду, что заболели пальцы. Дракон! Чёртов дракон в полсотни футов длиной!

— Целься! — заорал лейтенант стражи. С’Захр дёрнулся всем телом, узнав голос отца. Стражники вскинули луки.

Дракон, снизившись, выдохнул длинную струю огня. Крыши домов вспыхнули, как сухая солома. Кто-то из горожан кинулся к колоколу, отчаянно зазвонил. Люди высыпали на улицу. Выстраиваясь в цепи, они передавали друг другу вёдра с водой и спешно заливали пламя. Стражники по знаку лейтенанта спустили стрелы. Одна из них попала в основание крыла дракона. Дракон взревел, дохнул на солдат пламенем, те спешно бросились врассыпную. Рана не была тяжёлой, но мешала свободно двигать крылом, и дракон опустился на площадь перед крепостью. Забросив лук в налучье, Аб’Анир выхватил меч. С’Захр, опомнившись, перехватил кувалду и бросился на помощь отцу.

— Куда?! — зарычал Аб’Анир, заступая путь сыну. — Ты не воин!

Секундная заминка дорого стоила лейтенанту стражи. Дракон резко бросил голову вперёд — и Аб’Анир тяжело повалился, получив сильный толчок в спину его твёрдым, как камень, носом, и лишь чудом не напоролся на свой же меч. С’Захр что было силы обрушил на голову дракона кувалду. Удар пришёлся вскользь, стесал несколько чешуек, но видимого вреда не причинил. Стражники снова выпустили стрелы. Две из них воткнулись дракону в шею, ещё одна угодила в глаз, который дракон вовремя закрыл, и отскочила от века, четыре попали в крылья, пробив в них сквозные дыры. С’Захр, поднимая кувалду, сделал пару шагов вперёд, заслонил собой отца. Аб’Анир перевернулся на спину, тяжело поднялся, поднял меч.

— Вместе! — коротко бросил. С’Захр кивнул. Вдвоём они кинулись в атаку. Дракон выбросил вперёд голову; Аб’Анир и С’Захр шарахнулись в стороны, увернувшись от удара, и на длинную драконью шею опустился меч с одной стороны и кувалда — с другой. Брызнула кровь, захрустели кости. Дракон взревел от боли. С’Захр, повинуясь наитию, схватился за рог и вскочил ему на шею. Дракон замотал головой, стараясь сбросить наглеца. Держась левой рукой, С’Захр перехватил кувалду и со всей силы несколько раз ударил дракона по голове. Дракон, взревев последний раз, рухнул и испустил дух, но С’Захр в исступлении продолжал молотить его по черепу. Аб’Анир, вытерев меч и сунув его в ножны, спокойно произнёс:

— Довольно. Он сдох.

С’Захр остановился. Спрыгнул с шеи убитого дракона, вытер кувалду о свой фартук. Кровь оказалась скользкой и вонючей и почти не оттиралась. Провозившись больше минуты, С’Захр проговорил, переводя дыхание:

— Балимунд меня убьёт. Это была его лучшая кувалда.

— И это единственное, что тебя беспокоит? — Аб’Анир не без труда выпрямился. Спиной он ударился сильно, но всё же ему повезло — ничего не сломал, рёбра и позвоночник целы. — Дракон. Перед нами убитый дракон. Это было твоё первое сражение, и ты справился прекрасно. Как я и думал, меч тебе не подходит. Куда лучше подойдёт булава… или боевой молот.

— Господин, — подал голос один из стражников, — предания нордов говорят, что появление драконов знаменует падение Тамриэля.

— Бредни! — раздражённо фыркнул Аб’Анир. — Нордские бредни! Любите вы пить мёд да сочинять баллады, а вот топоры и луки держать — не очень.

Пока шла беседа, горожане потушили оставшиеся дома. Пожар не успел разрастись. Несколько домов лишились крыши, но последствия были и вполовину не так плохи, как могли бы. Оценив масштабы разрушений, Аб’Анир заключил:

— Могло быть и хуже. Ох и прибавится же у Ануриэль работы… Гуннар, сбегай-ка доложи обо всём управителю.

С’Захр оставил тщетные попытки оттереть с кувалды драконью кровь. Найдёт, как оправдаться перед Балимундом. В конце концов, он схватил первое, что попалось под руку. Да и дракона убил именно он. Подумать только, дракон… С’Захр был поражён едва ли не больше отца. Первая битва — и уже такой успех…

— Что происходит?! — воскликнул кто-то из стражников.

С’Захр поднял голову. Пока он тёр навершие кувалды, труп дракона начал меняться. На глазах сползала чешуя, за ней — мясо. Обнажающиеся кости охватывало пламя, пожирающее плоть и источающее странную дымку, которая поднималась кверху на несколько футов и устремлялась в сторону С’Захра. С’Захр инстинктивно закрылся кувалдой, как парировал бы удар меча; дымка обогнула его со всех сторон и окутала, как кокон.

Секунды тянулись, словно вечность. Наконец дымка иссякла. Перед крепостью лежал голый скелет дракона с размозжённым черепом. С’Захр, выронив кувалду, упал на колени. Его трясло и колотило; не устояв на коленях, С’Захр упал, едва успев выставить руки. Отец с проклятьем бросился к нему, за что тут же поплатился. С’Захр, подняв голову, бессвязно что-то выкрикнул. Вместо крика из его горла вырвался грохот и порыв ветра. Аб’Анир не удержался на ногах, упал и покатился по мостовой, снова ударившись спиной — на этот раз о прилавок Мадези. С’Захр с трудом поднялся.

— Довакин… — с благоговейным трепетом прошептал кто-то из стражников.

— Бред! — повторил Аб’Анир, тоже поднимаясь на ноги. — Встать и идти можешь?

— Да, отец, — прохрипел С’Захр, вставая. Ноги у него подламывались. Аб’Анир молча подставил ему плечо и повёл домой. Горожане, столпившиеся вокруг них, расступались. Так они вдвоём дошли до «Медовика» — С’Захр плёлся, опираясь на плечи отца, Аб’Анир поддерживал его и хранил мрачное молчание, шевеля усами и крутя ушами в стороны.

Дверь дома открыла До’Зери — бледная, как смерть, чего не смогла скрыть даже шерсть, с нервно подёргивающимися ушами. Без дальних слов подхватила сына с другой стороны, помогла мужу усадить его на стул. С’Захр кивнул, ухватившись руками за спинку стула. Аб’Анир, поправив ножны на поясе, раздражённо выдохнул:

— Ну? Не желаешь объяснить мне, что произошло?

— Я не знаю, отец, — выдавил С’Захр.

— Что значит «ты не знаешь»?! — отец грохнул кулаками по столу. — Ты…

— Любовь моя, — До’Зери нервно зашевелила усами, — ты сделаешь всем нам большое одолжение, если пойдёшь сегодня работать в ночную.

Повисла неловкая тишина. С’Захр хрипел и сипел, стараясь выровнять дыхание. Аб’Анир тяжело дышал, сжимая рукоять меча. До’Зери смотрела на него так, словно видела впервые в жизни. Наконец Аб’Анир неожиданно спокойно произнёс:

— Конечно, душа моя. Я вернусь утром.

Хлопнула входная дверь. До’Зери села рядом с сыном, обняла его за плечи. С’Захр смог прочистить горло и с трудом выдавил:

— Мама… я правда…

— Ш-ш, — мягко произнесла До’Зери. — Никто не винит тебя, С’Захр. Не держи зла на отца — он взволнован не меньше тебя. И куда больше напуган.

С’Захр, всхлипнув, уткнулся лицом матери в грудь. Он плакал — впервые за долгое время. До’Зери не останавливала его — гладила по затылку и спине и молчала, нервно шевеля усами и что-то прикидывая в уме.

С’Захр плакал долго. Когда он сумел наконец успокоиться и оторваться от груди матери, До’Зери слизнула с его лица последние слёзы.

— Я видела, что случилось, С’Захр, — мягко сказала.

— То есть… — С’Захр проглотил конец вопроса, но мать поняла его. Помрачнев, она кивнула:

— Да. Похоже, ты действительно Драконорождённый.

С’Захр куснул прокушенную нижнюю губу, сбив зубами подживающую корку.

— Судьбу не выбирают, — До’Зери говорила так же мягко, но на лбу у неё залегли глубокие морщины. — Поистине, боги любят пошутить… Ты думаешь, что тебе делать?

С’Захр кивнул.

— Ты знаешь легенду о Довакине? — Увидев, как С’Захр, явно встревожившись, замотал головой, До’Зери тяжело вздохнула. — Норды верят, что возвращение драконов говорит о том, что Тамриэль обречён. Явился Пожиратель Мира, Алдуин, дракон, первенец Акатоша. Но та же легенда гласит, что вместе с Пожирателем боги посылают людям в помощь Драконорождённого, которому по силам сразить Алдуина и спасти Тамриэль. Врать не буду, я мало что знаю о Довакине… но, думаю, сказанного достаточно.

С’Захр глухо застонал, закрыв лицо руками.

— Ты не сможешь бежать от своей судьбы, — До’Зери, правильно истолковав значение этого жеста и стона, покачала головой. — Даже если покинешь Тамриэль — судьба настигнет тебя и там. Ты ещё не воин… но станешь воином и победишь Пожирателя, помяни моё слово.

С’Захр кивнул, убирая руки от лица. Его глаза всё ещё были влажными, но горели мрачной решимостью.

— Вот и отлично, — До’Зери ласково лизнула его в лоб. — Теперь иди. Думаю, Балимунд найдёт, чем тебя занять. Ничто так не отвлекает от тяжёлых размышлений, как работа.

Когда за С’Захром закрылась дверь, До’Зери достала из буфета начатую бутылку вина «Алто». Вытащила зубами пробку, сделала добрый глоток из горла. Задумчиво пробормотала:

— Итак, драконы. Будь я проклята, если их появление не заставит Легион и Братьев Бури примириться. К тому же на С’Захра свалилась такая тяжесть… Подумать только, мой сын — Довакин… А впрочем… впрочем, это можно использовать. Ма’Иша!

Ма’Иша появилась в дверях кухни почти сразу после оклика.

— Собирайся, — велела ей мать, убирая бутылку обратно в буфет. — Мы едем в Вайтран. У меня есть там важные дела… да и ты получишь пару уроков настоящего воровства. И ничего не бойся. Даже если попадёшься, долго рассматривать решётку не придётся. Гильдия всегда прикроет тебе спину.

— Конечно, мама, — Ма’Иша наклонила голову, не сдержав широкую улыбку. Она и мечтать не смела, что мама так скоро возьмёт её с собой на настоящее дело.

— Отлично, — в четверть голоса пробормотала До’Зери вслед уходящей дочери. — Скоро, совсем скоро… весь Скайрим будет полностью мой.