Читать онлайн "ГОРИЗОНТЫ ВРЕМЕНИ"

Глава: "Горизонты времени"

КНИГА ПЕРВАЯ

«ВЗГЛЯД ЗА ГОРИЗОНТ»

БИОТЕСТЕР

За последние два года подобное состояние стало для него привычным. Часто он ощущал нечто вроде провала в кроличью нору — момент, когда интуиция подсказывала, какую дверь выбрать, чтобы заглянуть за горизонт нового времени.

— Необходимо, чтобы биотестер появился на Пласт.

Дружинин Сергей лежал на койке. Мягкий свет лился сверху. Двадцатисемилетний мужчина чувствовал его тепло на коже рук и лица. Это ощущение ему знакомо с первого дня экспериментов. С тех пор свет стал проводником между реальным миром и тем, что находилось чуть дальше — ближе к границе, но ещё не за ней. Сергей знал: пока он держит тепло, он остаётся в реальности. Как только свет исчезнет — связь обрывается.

Зрачки расширились, но веки не опустились. Наоборот, хотелось впитывать источник света, каждой клеточкой кожи. Хотелось удержать последние частицы ускользающего мира до того, как образуется Пласт — и сознание снова освободится, взлетит вверх, вплетаясь в сложную и прекрасную паутину, которая раскрывается лишь тогда, когда хватает сил принять её создателя.

Эта паутина, сотканная из бесконечных узоров и переливающихся линий, была великолепна. Она объединила каждую частицу в единое целое, объединив всё существующее в единую целостность. Живое и неживое становились единым организмом, дышащим, живым, движемся сквозь время.

Только здесь понятно, что всё связано с заботой о нитях. Осознание своих способностей становится настолько очевидным, что одновременно вызывает смех и жалость к тем, кто не может увидеть искусственное время или почувствовать истинную силу человеческого сознания.

Сергей медленно повернулся. Его взгляд остановился на мужчине в белом халате. Несколько секунд он смотрел на него, а затем в голове прозвучали чёткие слова:

«Пласт достигнут».

Мужчина, которого звали Чернышев Глеб, поправил очки и громко произнёс:

— Пласт достигнут!

В этом миг произошёл отрыв. Обычно он наступал через пятнадцать минут после введения препарата. Но сегодня всё произошло иначе. Хотя ощущения от предыдущих опытов стали почти привычными, за исключением лишь формулы, действующей иначе на сознание. А сейчас Пласт стал совсем иным. Ощущения обострились, расширились, как будто выход из материи выплеснулся в то, что обычно называют созиданием и частицами божественного.

Каждый предмет, каждый звук наполнились сакральным смыслом. Суета исчезла, всё растворилось, оставив место только истинному — тому, из чего состоял мир и то, что лежало за его зависимостью.

Ощущение иллюзорности нарастало. Пространство превратилось из трёхмерного в почти бесформенное. Он чувствовал, что это иллюзия, созданная собственным сознанием, поддаётся, ею можно управлять.

Сергей сел на край койки. Пальцы касались мягкого покрытия, но будто бы вязли в нём, их приходилось буквально отрывать. Он снова опускал ладонь, проникая сквозь материю, ощущая приятное ощущение.

«Как вы себя чувствуете?»

Голос возник в голове за долю секунды до вопроса Чернышева.

— Как вы себя чувствуете?

Сергей поднял глаза. За два года испытаний он научился переходить в реальность и автоматически отвечать на вопросы, сохраняя связь сразу с двумя мирами.

— Почти так же, как и раньше, но в этот раз было что-то новое.

«Вы слишком неопределенны…»

— Вы слишком неопределённы. Сформулируйте более точный ответ.

Пласт снова дал о себе знать. Едва мысли немного расслабились, всё закружилось, перемешалось, но при этом оставалось строго систематизированным. Эта система стала невероятно гибкой, что позволило преодолеть невозможность. В этот миг Сергей увидел Горизонт. Он двигался к нему с такой скоростью и силой, что казался огромной волной. Она внезапно открыла сознание мгновенно вырвавшись из привычной среды.

— Что с вами?

Чернышев внимательно смотрел на испытуемого. Затем осторожно приподнял веко Сергея и посмотрел зрачок.

Никакой реакции.

— Биотестер впал в клиническое состояние! — выкрикнул учёный. Он надавил на плечи Дружинина, укладывая его обратно на койку, и зафиксировал тело ремнями. Десятки датчиков считывали показатели организма, выводя данные на мониторы.

— Он на вершине Пласта, — сказал один из сотрудников. Глеб жестом приказал всем замолчать. Все следили за цифрами, не осознавая, что те отражают лишь материальное состояние, а тело уже достигло первой линии Горизонта.

Прошло восемь часов с момента введения препарата, когда Сергей открыл глаза. Суета улеглась. Остались только датчики и мониторы бесстрастно отображающие цифры.

Он сел, ощупал красные места на запястьях — там, где были ремни. Пока не болело, но боль обязательно придёт. Сергей встал, немного пошатнулся — вестибулярный аппарат разбалансирован сильней, чем обычно, но терпимо. И очень хотелось пить.

Открылась дверь. Вошла медсестра. Она усадила его на край койки, измерила давление, проверила зрачки, послушала дыхание, что-то записала и ушла. Рутина после последнего возвращения с Пласта. Только теперь Сергей не был уверен, что всё прошло штатно. Ведь он помнил, как сознание вышло из реальности и унеслось в поток времени, преодолевая все границы.

Он закрыл глаза, сохраняя образы. Эффект погружения ещё сохранился, и некоторые картинки отпечатывались в памяти. Он вспомнил, как протянул руку к стене и она расступалась, словно пенопластовые шарики под пальцами. Но как такое возможно? Ответ пришёл быстро и просто: не тело проходило сквозь материю — оно оставалось здесь, а сознание блуждало свободно.

Нужно всё это зафиксировать. Учёные должны узнать, что впервые за последние годы исследований сознание отделилось от тела, сохраняя память и ясность.

— Это прорыв, — прохрипел он, подходя к кулеру. Налил воды, жадно выпил, потом снова наполнил стакан и огляделся. Странно, почему никто не пришёл встретиться с ним.

Он вернулся к мониторам, наблюдая за кардиограммами. Спустя некоторое время дверь открылась. На пороге появился Чернышев. Он подошёл к Сергею, включил диктофон:

— Биотестер №28 приходит в исходное состояние. Пульс в норме, зрачки чуть расширены, но в пределах допустимого.

Затем он обратился к самому Дружинину:

— Произвести перенос: «Перевёрнутые перевёртыши перевернулись поперёк поперечной».

Сергей повторил без запинки. Чернышев продолжает под диктофон:

— Работоспособность мозга в норме. Лёгкая медленность в движениях, но не в мышлении. Биотестер №28 находится в пределах нормы.

Он отключил устройство. Сергей улыбнулся:

— Сегодня я ощутил что-то новое. Мне удалось продвинуться дальше по Пласту.

За два года работы в лаборатории Сергей перестал быть просто подопытным. Он стал частью команды. Они находились на пороге чего-то нового, и каждый шаг был мучительным, но завораживающим.

— Мы поговорим об этом позже.

— Мне кажется, я отключился. Что со мной было?

Глеб снял очки, подбирая слова:

— Ты не отключался.

— Но я точно помню, как меня выбросило из тела!

Сергей замолчал, пытаясь сформулировать свои ощущения.

— Что со мной было?

Чернышев надел очки, прошёл по комнате, затем повернулся к нему:

— Сегодня я могу сказать с уверенностью: мы достигли свои цели.

— Цели? Я думал, наша цель — отодвинуть границу возможного. Но я ничего не помню. Мой мозг блокировал всё, что я видел.

— Мне жаль, что твоё первое путешествие вне тела закончилось провалом в памяти. Но ты был там, где никто не был. Через несколько минут тело впало в анабиоз, а потом ты вернулся.

Сергей напряг память, но не смог вспомнить момент возвращения. Лишь блуждание в глубинах сознания.

— Я не помню ничего с момента достижения Пласта до пробуждения.

— Не помнишь, потому что это был не ты. Тело — да. Но внутри был другой, кто-то, кто перешагнул в наш мир.

Сергей долго смотрел на Чернышева. Затем глубоко вздохнул:

— Что случилось потом?

— Мы не можем тебе сказать.

Сергей внутренне вздрогнул. После всего, что он пережил, его снова оставляли в неведении.

— Это несправедливо. Я прошёл через всё ради результатов. Хотелось бы, хотя бы намёк на то, что со мной случилось.

— Вы и так знаете слишком много.

Голос раздался за спиной. Обернувшись, Сергей увидел Константина Бекоеву — он вошёл в помещение, остановился перед Дружининым:

— Сколько раз был произведён выход на Пласт?

— Сто двадцать два, — ответил Чернышев.

Бекоев поднял палец:

— Сто двадцать два раза. За это время ваше сознание открывалось столько раз, что вы видели то, о чём мы даже не можем помыслить. И пусть память многое стёрла, эта информация сохранится в подсознании. И кто знает, когда она всплывёт. Мы рисковали, подвергая вас экспериментам, но теперь, когда результат достигнут, полученные данные становятся конфиденциальными. Это понятно всем?

Чернышев отвёл взгляд.

— Не недооценивайте свои знания, — добавил Бекоев, подходя ближе. — Ваша память — мощный инструмент. Но даже мы не знаем, что вынесли с вершин Пласта. Поэтому именно вы, Сергей, стали самым опасным объектом.

— Я?

Из-за спины Бекоева вышли трое санитаров. Двое взяли Сергея за руки, прижав спиной к кровати. Чернышев отступил в сторону. Санитар достал шприц.

— Это поможет тебе не думать о лишне. Прими мои поздравления — твоя роль биотестера официально завершена.

Он сидел на оживлённой городской остановке.

Проходившие мимо люди не обращали внимания на худощавого мужчину в старых джинсах, потёртых кедах и футболке с надписью: «Мой разум знал правду».

Он помнил только имя. Всё остальное — пустота.

Автобус остановился, и люди потянулись к дверям. Сергей смотрел на них равнодушно. Для него они казались серым потоком.

Он засунул руки в карманы, нащупал бумажник. Внутри — банковская карта и листок с адресом: Ул. Генерала Карбышева, 25–27, и ниже — четыре цифры: 4428 .

Сергей посмотрел на карту, затем на адрес. Подержал бумажку в руках, вернул в карман и направился в неизвестном направлении, спрашивая у прохожих, где находится нужное здание.

ПРОГРАММА УСПЕХА

Трансгуманизм - философская концепция, а также международное движение, поддерживающие использование достижений науки и технологии для улучшения умственных и физических возможностей человека, с целью устранения тех аспектов человеческого существования, которые трансгуманисты считают нежелательными — страданий, болезней, старения и даже смерти.

Марии Соминой больше всего запомнился тот момент, когда она включила первый телевизионный канал и увидела его. Мужчина был высоким — почти метр девяносто, с правильными чертами лица и доброжелательной, но волевой улыбкой. Он стоял на старте беговой дорожки, а все камеры стадиона направлены только на него. Диктор без пауз вещал о спортсмене, чьё имя только начинало звучать на спортивных трибунах.

Она отложила домашние дела, подошла ближе к экрану и замерла, наблюдая, как мужчина приветственно машет рукой болельщикам. Её муж — Эдуард Сомин — ушёл на работу полчаса назад. Он был Пилотом в корпорации «Свет», где часто погружался в крутящуюся сферу временных прыжков. Мария знала мало о специфике его работы. Несмотря на попытки Эдуарда объяснить принцип временных переходов, ей не удавалось до конца разобраться в этих сложных процессах. Хотя в современном мире подобные технологии уже никого не удивляли.

Мария предпочитала простые радости: вести домашний быт, смотреть телепередачи, особенно любила спортивные состязания. Сейчас её внимание было полностью сосредоточено на предстоящем забеге.

Спортсмен, переминаясь с ноги на ноги, продолжал разминаться. Его новый жест приветствия вызвал оглушительный гул трибун. Мария улыбнулась, представляя себя среди зрителей, сидящей под ярким солнцем, смотрящей на блестящую голову бегуна. В этот миг её сердце наполнилось волнением и радостью. Она удобно устроилась в кресле, готовясь к полуторачасовому зрелищу, которое происходило каждые четыре года уже более двух столетий.

Именно тогда, когда финальное напряжение перед стартом достигло пика, раздался звонок в дверь.

— Уборщик? — прошептала она, направляясь к входу. На экране домофона появилось лицо человека в сером комбинезоне с чёрными полосками на рукавах — униформа обслуживающего персонала.

— Уборка помещений. Заказ на имя Марии Соминой, — сказал он, улыбнувшись.

На его гладковыбритом черепе выступили лёгкие морщинки, тёмные брови резко контрастировали с бледным лицом.

— Проходите, — ответила женщина, и дверь бесшумно открылась.

Уборщик вошёл, держа в руках массивный металлический чемодан, который, казалось, не доставлял ему никаких неудобств.

— Добрый день. Меня зовут Элл. Как я могу к вам обращаться?

— Просто Мария, — ответила она, бросив взгляд на экран, где до начала игр оставались считанные минуты.

— С какой комнаты начать уборку?

— Как вам удобнее, — сказала она, и Элл, кивнув, направился в холл. Открыв чемодан, он достал миниатюрного дрона, который сразу же начал обследовать помещение на наличие загрязнений. Сам он отправился в дальнюю комнату, где принялся мыть окна.

Мария некоторое время наблюдала за работой, затем вернулась к экрану. Трансляция первого забега началась.

Семь спортсменов стартовали одновременно. Их движения сопровождались камерами и вниманием миллионов зрителей. Трибуны взрывались аплодисментами, когда участники легко преодолевали первые препятствия. Особенно эффектным был прыжок лидера забега. Его трёхмерная проекция, транслируемая в натуральную величину, создавала впечатление, будто он бежит прямо по центру гостиной Соминых.

Мария чуть увеличила изображение, следя за тем, как атлет преодолевает очередной барьер.

— Он превосходен, — произнёс рядом мужской голос.

— Впервые вижу его. Вы не знаете, он новичок? — спросила Мария, не отводя взгляда от проекции.

— Да, именно на таком уровне.

Элл подошёл к окну, обходя голограмму спортсменов, и стал протирать стекло.

— Он вас восхищает? — спросил он.

Мария оторвалась от изображения и посмотрела на уборщика. Он уловил её интерес слишком точно. Обслуживающий персонал всегда обучался быстро находить общий язык с клиентами, но сегодняшний случай оказался ближе к истине.

— Только как спортсмен. Я бы сказала, что он необычен, — ответила она, возвращаясь к трансляции.

Элл улыбнулся, провожая взглядом финишную прямую. Как и ожидалось, лидер победил. Теперь он приветствовал трибуны, подняв руки вверх.

— Я понимаю ваше любопытство. Иногда люди интуитивно чувствуют тех, кто отличается от них.

Мария медленно повернулась к нему, нахмурившись.

— Вы хотите сказать, что он андроид?

— Не совсем. В нём установлена программа. Здесь. — Он постучал пальцем по виску. — Смотрите.

Он остановил изображение и увеличил голову спортсмена. На височной части виднелись едва различимые серые полоски, образующие шестиугольные узоры — явные следы внедрения технологических чипов.

— Значит, он такой же, как вы? — спросила Мария, заметив те же линии на голове Элла.

— Да. В нём также заложена «Программа Успеха».

Он сделал жест рукой, и трансляция возобновилась. Мария некоторое время рассматривала мужчину, затем снова обратилась к экрану. В этом мире, казалось, ещё оставались области, принадлежащие человеку. Спорт должен быть одним из таких мест.

— Я думала, это незаконно.

— Это не совсем так. Мировой спорт всегда был полем для экспериментов. От допинга до трансгендеров, а теперь — внедрения технологий. Не всегда же тестировать идеального солдата на поле боя. К тому же, войны давно нет ни на одном континенте.

— Солдата? — удивлённо переспросила Мария.

— Простите, я просто привёл пример.

Но его уверенность пугала. Она никогда не говорила с мужем о подобном. Для неё мир был безопасным, благоустроенным, наполненным гармонией науки и прогресса. Люди жили без болезней, преступлений, денежных проблем. Экономика сбалансирована, рождаемость контролируема. Но всё же существовали те, кто оставался человеком по своей природе.

— Но мы же не воюем много лет, — сказала она.

— Нужно быть готовым ко всему, — коротко ответил Элл, дав сигнал дрону прекратить уборку.

— Вы знаете, мой муж работает в корпорации «Свет». Он Пилот.

— Ваш муж — Пилот основного состава?

В голосе Элла промелькнуло беспокойство.

— Почему это вас обеспокоило?

— Простите, уборка закончена. Мне нужно идти, у меня другие заказы.

Элл собрал свои вещи. Мария осталась стоять в дверном проёме, забыв о забегах. Его слова оставили глубокий след в её мыслях. Она долго сидела в тишине, глядя на своё отражение в начищенном окне. Мысли не давали покоя.

Позднее она вставила в ухо устройство связи и произнесла:

— Уборка квартир.

Через секунду раздался женский голос:

— Добрый день, компания «Чистый Дом» приветствует вас. Хотите ли вы лёгкую уборку или генеральную чистку?

— Я хотела бы вызвать уборщика номер семнадцать дробь двадцать два. Его зовут Элл. Он был у нас сегодня.

— Секунду.

Мария ждала, размышляя о том, что расскажет всё мужу, как только он вернётся. Хочет задать вопросы. Хочет понять: возможно ли, чтобы человек, созданный программой, думал самостоятельно?

— Простите, но запрашиваемый вами уборщик был снят с должности за нарушение обязанностей. Мы можем предложить вам другого.

— Нет, спасибо. Всего хорошего.

Мария положила устройство и перевела взгляд на экран. По новостям сообщали о скандале, случившемся после забега. Спортсмен, занявший первое место, нарушил правила. Его рекорд мог быть аннулирован. Параллельно звучали опровержения: мол, использование «Программы Успеха» не стало решающим фактором победы.

Мария смотрела на хаотично мелькающие лица, чувствуя, как в её сердце остаётся тень сомнения. Та самая тень, которую оставил после себя один обычный уборщик в сером костюме.

ЛОТОС

Марк смотрел в глаза своему напарнику, не в силах понять степень случившегося. Рация в патрульной машине настойчиво повторяла вопросы диспетчера, снова и снова пытаясь добиться вразумительного ответа. Пару минут назад обычное патрулирование превратилось в хаос, в котором Марк ощущал себя потерянным. На мгновение он сам замер — как будто в голове произошёл сбой.

Патрульный щёлкнул пальцами перед лицом Валерия. Напарник наконец перевёл на него затуманенный взгляд и тихо, почти шёпотом, произнёс:

— Я не знаю, что мне делать. Не могу понять, что должен делать.

Валерий отступил на шаг, огляделся, в его взгляде читалась паника. Он словно забыл, кто он и где находится, повторяя одну фразу, заглушая голос диспетчера, всё ещё требовавшего реакции.

— Вы хотите сказать, что стали свидетелем сбоя «Программы успеха»?

Марк вернулся в настоящее. Он сидел в комнате без окон, за столом. Напротив мужчина в сером костюме, пристально разглядывая его. Это не был официальный допрос, но Марку казалось, что он попал в ситуацию, знакомую по фильмам: детектив допрашивает подозреваемого.

— Не знаю, как это объяснить. Валерий… просто отключился.

— Отключился? Что вы имеете в виду?

Мужчина прошёл к стулу, придвинул его и сел, скрестив руки на груди.

Марк глубоко вздохнул, собираясь с мыслями.

— Казалось, Валера потерял ориентир в пространстве. Я такого никогда не видел. Создалось впечатление, будто он не мог вспомнить, что делать дальше.

Собеседник прищурился — явный признак активации внутреннего чипа для анализа правдивости слов. Все высокопоставленные сотрудники имели такую возможность. Марк знал, что при необходимости ему могут прочесть всю память, но стандартная практика Государственной Службы Контроля подразумевала самостоятельный ответ.

— Вам известно, для чего создавался проект «Лотос»?

— Да, мне это известно.

Мужчина отвёл взгляд. Значит, пока считывание прекращено — хороший знак.

— И вы знаете, насколько совершенна эта программа?

— Думаю, она уникальна и доведена до совершенства.

Собеседник снова посмотрел на Марка, теперь с осуждающим вниманием.

— Тогда почему вы решили, что «Лотос» дал сбой, вызвав отключение «Программы успеха»?

— Мне так показалось… Но я не уверен.

Марк запнулся. Он сам запутался. Обвинить «Лотос» в гибели сотрудника невозможно — программа идеальна. А значит, возможен только один вывод: сбой связан с человеческим фактором.

— Вы не уверены, — мужчина усмехнулся, встал и медленно снял пиджак, повесил его на спинку стула. Потом задумчиво прошёлся по комнате. Марк следил за ним, пытаясь понять, о чём тот думает. До этого ему не доводилось сталкиваться с представителями ГСК, но одно знал точно — они всегда добиваются нужных результатов.

— О чём вы говорили перед тем, как выехали на вызов?

Марк пожал плечами, пытаясь вспомнить.

— Ничего особенного… Возможно, о мойщике окон.

— Какой мойщик окон?

— В управлении ходили слухи. Говорили, что парень задавал слишком много вопросов, не связанных с работой, и его уволили.

— Слухи распространяются быстро, а реальность часто отличается от них, — спокойно заметил мужчина, закатывая рукава белой рубашки. — Расскажите всё от начала до конца. Слово в слово — ваш разговор с напарником и с задержанными. Меня интересуют все детали. И помните — второго шанса не будет.

Горло пересохло. Марк сделал глоток воды и начал:

— Это было самое обычное патрулирование. Никаких происшествий, просто ночной объезд участка…

***

Четвёртый час миновал, так ничего и не произошло. Марк рассеянно смотрел на экран планшета, просматривая изображение с полицейского дрона. Беспилотник бесшумно скользил между домами, сканируя улицу камерой ночного видения. По тротуару шла молодая пара, весело обсуждая недавний фильм. Вдалеке пожилая женщина выгуливала собаку, бросая взгляды на витрины магазинов, где дроны-маникены каждые пять минут демонстрировали новую позу, рекламируя одежду.

— Заждался? — бодро спросил Валерий, открывая дверцу машины и протягивая контейнеры с едой.

— Почти заснул. Всё спокойно, как обычно.

Валерий сел, передал контейнер напарнику и закрыл дверь. Марк сразу же перевёл дрон в автоматический режим.

— Десять лет назад такого бы не было — просто сидеть и наблюдать за округой, — усмехнулся Валерий.

— Дроны действительно хорошие помощники. Подберёшься незаметно — человек и не заметит.

— Слышал о том мойщике окон? — спросил Валерий, бросив взгляд на Марка.

Тот покачал головой.

— В управлении говорили. Представляешь, этот парень пришёл в квартиру одного из Пилотов корпорации «Свет» и сказал что-то лишнее.

— Мойщик окон? — удивился Марк. — Чем он мог заинтересовать контролёров? Тем более он числится в «Программе успеха». Простой гражданин, без привилегий и доступов.

Валерий пожал плечами и продолжил есть. Некоторое время в салоне стояла тишина, нарушаемая лишь звуками ночного города: где-то проехал автомобиль, лаяла собака.

Когда что-то действительно начинало тревожить патрульных, работу брал на себя дрон-полицейский. Стоило Марку устно обозначить нужный квадрат, как квадрокоптер мгновенно устремлялся туда, транслируя свой путь на монитор.

— Интересно, когда они нас полностью заменят на эти штуки? — спросил Валерий, кивнув в сторону планшетника, встроенного в экзоскелет левой руки Марка.

— Думаешь, до этого дойдёт?

— Я смотрел в новостях: скоро полицейских-роботов начнут активно внедрять, — продолжил Валерий, пережёвывая остатки еды. — Возможно, нам оставят летающих помощников, а вот спецслужбы точно обзаведутся киборгами. Никаких тебе компромиссов с роботом. Ему не дашь взятку, его не разжалобишь и не напугаешь. Одно слово — машина.

Марк ухмыльнулся. Он сам лично не видел ничего плохого в том, что правительство стремительно внедряет новые технологии. В современном мире граждане ещё со школьной скамьи жили бок о бок с кибернетическими системами, плотно интегрированными в человеческую деятельность. Новый век диктовал свои правила. Общество подчинялось им, и человечество постепенно выходило на новый, более качественный уровень жизни, где полицейские порой просиживали целые смены без происшествий.

— За человеком всегда остаётся ключевой фактор принятия решений, — проговорил Марк, убирая пустой контейнер. — Так сказано в новом законе трансгуманизма.

— Аминь, — усмехнулся Валерий.

«Замечено нарушение в квадрате 7Б», — произнёс механический голос, и оба патрульных посмотрели на монитор.

— Перехожу на ручное управление, — сказал Марк, направляя дрона на безопасном удалении в сторону двух молодых людей, замеченных в переулке между магазином и жилым домом.

— Степень нарушения? — осведомился Валерий, беря рацию.

«Превышен максимально допущенный разовый уровень употребления препаратов категории „П“», — ответил голос в динамике. На экране монитора лица двух молодых людей были увеличены до размеров, подходящих для опознания и анализа физического состояния.

— Прием, это патруль номер семнадцать, примите картинку, — сказал Марк в рацию и отправил изображение в отделение. Через несколько секунд женский голос в динамике ответил:

«Патруль номер семнадцать, картинка принята. Установленные личности не находятся в федеральном розыске. Серьёзных нарушений нет. Примите штрафные меры или осуществите задержание сроком до пяти суток».

— Принято.

Валерий вернул рацию на место и завёл двигатель. Патрульный автомобиль бесшумно начал движение в сторону нужного переулка, в то время как Марк продолжал вести наблюдение.

— Значит, говоришь, роботы нас заменят? — усмехнулся он.

— А ты что-нибудь слышал о проекте «Баал»? — серьёзно спросил напарник.

— Это военная разработка, насколько мне известно. Железный здоровяк, управляемый нейронной сетью.

— Не просто нейронной сетью, а непосредственно человеческим разумом, бестелесно внедрённым в процессор Баала. Представляешь? Они уже могут такое. Робот, которым управляет сознание человека.

Валерий усмехнулся и посмотрел на Марка. В этот момент в его взгляде можно было прочесть не то тревогу, не то неуверенность. Марк мог бы назвать это страхом, но, зная своего напарника довольно хорошо, всё-таки решил, что тот не просто обеспокоен этой новостью — он много размышлял над ней. «Лотос» помимо тотального контроля интеллектуального развития каждого человека давал возможность самостоятельных решений. И если Валерий мог так свободно говорить об этом, значит, проект «Баал» уже развивался полным ходом.

Патрульный автомобиль свернул в проулок и осветил светом фар двоих молодых людей. Красно-синие вспышки мигалок озарили стены домов, предупреждая нарушителей о необходимости оставаться на месте.

Патрульные вышли из машины. Марк направился к мужчинам, поприветствовав их перед тем, как перейти к основной сути.

— Добрый вечер, молодые люди. Мы зафиксировали нарушение, касающееся употребления препаратов категории «П». Вы понимаете, о чём идёт речь?

Мужчины переглянулись, осознавая, что их поймали с поличным.

— Да, офицер. По всей видимости, это касается меня, — отозвался один из них, виновато глядя на полицейского затуманенным, но при этом адекватным взглядом. Марк сразу же отметил, что степень его опьянения находится в рамках допустимого. В таком состоянии человек в девяносто девяти процентах случаев остаётся под контролем как собственного разума, так и системы «Лотос». Однако вещества категории «П», хотя и являлись доступными, строго контролировались государством.

Вытянув левую руку, облачённую в экзоскелет, Марк повернул к нарушителю экран монитора. На нём тут же высветилось сенсорное окно, считывающее отпечатки пальцев. Глядя на мужчину, он добавил:

— Вам необходимо оплатить штраф в течение десяти секунд. В противном случае вы будете задержаны на пять суток.

На мониторе появились цифры, отсчитывающие время. Молодой мужчина немного помялся на месте, но всё-таки приложил палец к сенсорному считывателю. Электронный голос произнёс:

«Штраф полностью погашен. Большое спасибо за сотрудничество».

— Всего хорошего, — сказал Марк, убирая экран от мужчины. — И не забывайте: нарушение закона может повлечь уголовную ответственность. Также рекомендую воздержаться от злоупотребления психоделическими средствами в дальнейшем.

Мужчины, извиняясь и обещая быть аккуратнее, быстро ушли из переулка. Как только они скрылись из виду, Марк, повернувшись к Валерию, произнёс с лёгкой иронией в голосе:

— Вот тебе и серьёзное правонарушение.

Его напарник, однако, молча стоял на месте возле патрульной машины. Его взгляд направлен куда-то в сторону, выражение лица практически отрешённое. Сначала Марку показалось, что Валера просто задумался, возможно, пытался что-то вспомнить. Но затем он заметил в глазах напарника испуг, переполненный паникой.

— Валер, что случилось?

Мужчина посмотрел на него, словно не понимая, кто перед ним стоит. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он смог ответить.

— Я не знаю, что мне делать. Я не могу понять, что я должен делать.

— Дружище, о чём ты?

Марк сделал шаг вперёд, чтобы помочь напарнику, но тот, словно отшатнувшись, отступил назад, снова огляделся. В его глазах промелькнули новые эмоции — уже не страх или паника, а глубокое отчаянье, словно внезапно вспыхнувший вирус внутри.

— Я не могу… Я не знаю… Что мне делать, Марк? Что мне делать?

Он стал медленно отходить от машины, расставив руки в стороны, будто опасаясь каждого предмета вокруг. Марк даже не успел сообразить, как ему поступить дальше. Напарник выхватил пистолет из кобуры и приставил ствол к собственному виску, произнался:

— Мне страшно… Я не знаю, что мне делать… мне страшно…

***

Сбой программы «Лотос», предназначенной для контроля всех подключённых к ней людей, произошёл именно в этот момент. Марк понял это лишь спустя восемь часов после того, как Валерий пустил пулю себе в голову. После подробного рассказа сотруднику Государственной Службы Контроля он наконец получил возможность вернуться домой. Однако все его полномочия как полицейского аннулированы, а кроме того, он теперь находился под неофициальным домашним арестом.

«Лотос» — это не просто система контроля, это главная система безопасности современного человечества. Компьютер, управляющий и корректирующий сознание всех индивидуумов общества, является гарантом стабильности и порядка. Это новая вакцина от принятия неправильных решений. Если программа дала сбой однажды, она может повториться снова, и именно этого боялись сотрудники «ГСК».

Марк понимал, что подобных случаев до сегодняшней ночи зафиксировано ещё не было, а значит, система не идеальна. Более того, она потенциально опасна. Какое решение примет правительство — оставалось загадкой. Возможно, откажутся от «Лотоса», а может, наоборот, усилят контроль. В любом случае, информация об этом не дойдёт до простых граждан.

Марк вновь вспомнил слова своего напарника:

«Интересно, когда они нас полностью заменят на эти штуки?»

Он имел в виду новых дронов, созданных для патрулирования улиц. Но если сегодняшний инцидент получит широкую огласку, эра тотального кибернетического управления наступит гораздо раньше. Ведь после отключения от «Лотоса» человек полностью теряет связь с реальностью, становясь неспособным даже на самые простые самостоятельные действия.

Марк сел в кресло в темной, неосвещённой комнате и посмотрел в сторону окна. За ним простирался ночной город, наполненный тысячами огней. Каждый человек в этом мире был подключён к единому нейронному компьютеру, создающему мощный коллективный разум, управляемый с учётом максимального блага для каждого.

Марк закрыл глаза, подумав о том, что «Лотос» — слишком совершенная программа, чтобы дать сбой.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ОСВОБОДИТЕЛЬ

«Из дневника Карины Лебедевой»

Мы часто создаём демонов, от которых стараемся отмахнуться. Пытаемся забыть их происхождение и убедить себя, что не имеем к ним никакого отношения. Возможно, в этом и состоит наша человеческая сущность — приносить в мир зло собственными руками? Мне, в свои восемнадцать лет, трудно ответить на этот вопрос. Ведь я — беженка. Вместе со своей семьёй и сотней таких же людей, как мы, я пытаюсь уйти от ошибок, совершённых нашими учёными.

Несколько лет назад моя жизнь текла без войны. Я ходила в школу, хотела стать преподавателем русского языка. Мечта, которой не суждено было сбыться. Всё изменилось восьмого сентября — в тот день мой привычный мир рухнул, развалившись за одно мгновение, когда появились они. Странные создания, выбранные из самых потаённых глубин вселенной теми самыми исследователями корпорации «Веер Эпох». Но оказалось, что не их нужно было бояться больше всего. Настоящую угрозу принесли те, кто пришёл, чтобы нас спасти.

Сначала мы называли их Железными Ангелами, вкладывая в это имя слишком много надежды.

Меня зовут Карина. Это моя история. Она никогда не будет услышанна лиюдьми с другой стороны планеты. Оставленные здесь, на огромном материке, мы обречены выживать среди всеобщей войны, где между противоборствующими сторонами уже нет своих и чужих.

Колонна машин двигалась по грунтовой дороге через пустыню, поднимая за собой плотное облако пыли. Двадцать два автомобиля пробирались из города, где шли бои, в сторону буферной зоны. Цель — найти временное укрытие. Карина Лебедева сидела в джипе, смотрела через окно на бескрайнюю пустыню и слушала разговор родителей, почти не вникая в его суть. Им предстояло проехать триста миль на юг, делая минимум остановок. Скоро район, который они покидали, будет накрыт огнём, падающим с неба.

Железные Ангелы уже кружили над этой территорией, прочёсывая землю в поисках вторгшихся. Эти безжалостные воины, созданные руками учёных, не щадили никого. Их задача — уничтожить захватчиков, невзирая на возможные жертвы среди мирного населения.

— Я видел парочку сегодня утром, — сказал отец Карины, Семён, бросая взгляд вверх на синее небо. — Они кружили высоко. Похоже, завтра тут начнётся что-то серьёзное.

— Мы так и не заметили следов чудовищ, — возразила его жена Ольга. — Как будто эта пустыня давно мертва.

Она посмотрела на дочь и добавила:

— Карин, передай, пожалуйста, воду.

Девушка протянула руку за сиденье, нащупала пластиковую бутылку с пометкой гуманитарной помощи от корпорации «Свет» и передала её матери.

— Мне кажется, Железные Освободители давным-давно воюют не с чудовищами, а с нами, — произнёс Семён, стараясь говорить тише. — Просто никто этого не хочет замечать.

Карина посмотрела на отца. Его слова совпадали с её мыслями. По данным первых сражений, Ангелы причинили городам больший урон, чем сами инопланетные существа. Они истребляли монстров, не задумываясь о морали и не считая человеческую жизнь приоритетом. Создавалось впечатление, что их главная задача — уничтожение всего живого на указанной территории.

Огнем напалма и ударом многометровых человекообразных роботов, перемещавшихся по воздуху благодаря огромным крыльям, были стёрты целые кварталы ради одного убитого монстра. Паника и ужас заставили сотни тысяч людей бежать, превратив их в беженцев, скитающихся в поисках спасения. Говорили, что границы закрыты и связи с другими странами нет.

— Мы не можем так говорить, — возмутилась Ольга. — Мы даже не знаем, что происходит в других регионах. Может быть, там всё ещё хуже.

Семён не стал спорить. Он лишь нервно повёл плечами и сосредоточился на дороге.

Карина снова перевела взгляд на пустынный пейзаж за окном, вспоминая, как восьмого сентября её младшая сестра Янка пришла к ней в комнату с тетрадью в руках. Ей было десять лет, но в тот момент она казалась взрослой.

— Нам задали написать стих ко дню ангела, — сказала девочка.

— И что ты хочешь? — спросила Карина, разглядывая сестру с издёвкой, уже заранее показывая, что помощи от неё ждать не стоит.

— Поможешь?

Янка сделала самые невинные глаза, какие только могла, и Карина, рассмеявшись, махнула рукой.

— Даже не думай. Я тебе не папа — на меня такой взгляд не действует. Я старшая сестра, и мне… по-фии-гу!

Последнее слово она специально растянула, чтобы подчеркнуть его весомость.

— Ну Ка-а-рин... — протянула девочка, толкнув сестру в плечо. Та уже погрузилась в телефон, обсуждая с подругами новый клип любимого исполнителя.

— Отстань, — буркнула Карина, и Янка, обиженно сопя, медленно вышла из комнаты.

Карина взглянула на часы. До вечерних занятий по русскому языку оставалось немного времени. Помимо основной учебы она брала дополнительные курсы, желая улучшить знания для поступления в педагогический институт. Таково было условие родителей: они не собирались тратить деньги впустую. Выключив компьютер, девушка собрала книги и поспешила на занятия, даже не заметив, как Янка сидит на лавке перед домом, сжимая в руках свою тетрадь.

***

Караван автомобилей замедлил ход. Карина, вырвавшись из воспоминаний, посмотрела вперёд.

— Почему мы останавливаемся? — забеспокоилась Ольга.

Семён, пообещав разобраться, снял рацию с портативного приёмника и вызвал впереди идущего водителя:

— Григорий, что случилось?

В ответ послышались помехи. Карина потянулась к своему рюкзаку, достала помятую тетрадь и открыла первую страницу. На ней аккуратным детским почерком было написано:

«Стихотворение ко дню Ангела. Автор Лебедева Яна»

Далее шли три четверостишия, переписанные уже более взрослой рукой. Карина пробежала взглядом по строкам как раз в тот момент, когда весь караван застыл на месте.

— Что-то на дороге! Не можем проехать! — прозвучало в динамике.

Семён повесил рацию обратно, открыл дверь и выбрался наружу. За ним ещё несколько водителей направились к головной машине.

— Опять затор… — вздохнула Карина.

Ольга посмотрела на дочь с лёгкой грустью в глазах:

— Надеюсь, это ненадолго. Скоро доберёмся до резервации.

Карина молча отвела взгляд. Закрыв тетрадь, она прижала её к груди и вспомнила младшую сестру. В день её смерти город содрогнулся от первого вторжения чудовищ. Возвращаясь с курсов, Карина нашла тетрадь Яны на лавочке во дворе. Самой Янки рядом не было. Оглядевшись, девушка взяла блокнот в руки.

— Вот лентяйка.

Она улыбнулась, пробежав глазами единственную надпись сверху. Со стороны детской площадки доносился смех детей. Карина вошла домой, бросила сумку, завалилась на диван и запустила плейлист любимой музыки. Сегодня ей хотелось забыть обо всём, отдаться пятничному вечеру без забот.

Погрузившись в мелодию, закрыв глаза и подпевая, она так глубоко ушла в себя, что не сразу поняла: вокруг всё изменилось. Предметы в комнате словно ожили, сдвигаясь со своих мест. Её саму слегка подбросило на диване.

Выключив плеер, Карина огляделась, пытаясь понять, что происходит. Весь дом трясло. Стены и пол вибрировали от невидимых колебаний. Хотя раньше она никогда не сталкивалась с землетрясениями, сейчас чувствовалось, что дело не в природе.

И только тогда, когда мысли о правилах поведения при землетрясении начали всплывать в памяти, она услышала голос отца. Он звучал испуганно:

— Что-то взорвалось! Очень сильно!

Только теперь до девушки дошли крики с улицы. Сирены, панические возгласы, бегущие люди. И среди этого хаоса — голоса детей с площадки.

— Яна… — прошептала Карина. Она подошла к окну, но там царил настоящий ад.

***

Дверь внедорожника снова открылась. В проёме показалось загорелое лицо Семёна. Мужчина осмотрел салон усталым, слегка раздражённым взглядом:

— Похоже, простоим долго. Вы можете выйти, немного размяться.

Карина сразу же выбралась наружу, под палящие лучи ноябрьского солнца. После вторжения климат резко изменился. Теперь даже зимой воздух жёг кожу, превращая всё вокруг в пустыню. Причины никто не знал — одни строили догадки, другие пугали друг друга предположениями.

— Не задерживайся подолгу, — посоветовала Ольга. — Нужно экономить воду.

— Просто разомнусь, — ответила Карина и медленно пошла вдоль машин.

Несколько человек помахали ей, она ответила тем же. За недели скитаний все в караване стали почти семьёй. Они продолжали двигаться, преследуемые войной. Прошлое стало туманным воспоминанием. Казалось, его больше нет.

— Эй, привет!

Голос Филиппа заставил её поднять взгляд. Девятнадцатилетний парень сидел в окне трейлера. Его светлая кожа покрылась красными пятнами от долгого солнечного загара.

— Привет, — ответила Карина, поправляя выбившуюся прядь волос.

— Что происходит впереди?

— Не знаю. Отец ничего не сказал.

— Мой тоже, — кивнул Филипп. Они познакомились четыре недели назад, в лагере для беженцев. Потом оказались в одной колонне, иногда перебрасывались парой слов во время остановок. Для Карины Филипп стал единственным другом.

— Чем занимаешься в дороге? — спросил он.

— Читала книгу, но закончила. Теперь просто смотрю на пейзаж.

— Представляешь, через неделю начнётся зима, — кивнул он в сторону пустыни. — Раньше я не думал, что будем жариться под круглогодичным солнцем.

— Ещё неизвестно, что будет дальше.

— Ничего не будет. Мы покинем эту зону боёв.

Филипп произнёс это с такой уверенностью, что Карина почти поверила ему. Но затем поняла — он говорит так, чтобы не бояться. Когда страшно, создаешь себе реальность, где можно спрятаться.

— Что это у тебя? — указал он на тетрадь.

— Это мой дневник.

— Ведёшь дневник? И давно?

— С того дня, когда всё началось, — ответила она, прижав блокнот к груди, будто защищая ценную находку.

— И что ты пишешь?

— То, что с нами происходит.

Она снова поправила волосы, стараясь казаться спокойной.

В этот момент прозвучал выстрел. Оба замолчали. Издалека, у головы каравана, поднялась суета. Люди метались, кто-то кричал. Земля дрогнула, и вверх взметнулся столб пыли. Что-то выползало на поверхность, разламывая почву — огромное, полуорганическое, полумеханическое создание вырвалось наружу, круша один из фургонов.

— Нас атакуют… — прошептала Карина и побежала к джипу. Ольга уже стояла у дверцы, оглядывая пространство в поисках дочери.

— Я здесь! — крикнула та, махнув рукой.

Но в этот момент с неба раздался глухой гул. Скорее всего, самолёт. Карина подняла голову и увидела, как Железный Ангел опускается с небес, расправив крылья длиной не менее семи метров каждое. Огромный андроид, похожий на средневекового рыцаря в футуристических доспехах и вооружённый мощным оружием, ударился о землю в тридцати метрах от неё. Он смотрел прямо на чудовище.

Кто-то закричал:

— Бегите! Это Ангел! Спасайтесь!

Фургоны и джипы начали разъезжаться в разные стороны. Люди паниковали. Все знали: появление Железного Освободителя не сулит ничего хорошего.

Ангел расправил крылья с металлическим лязгом. Огненная волна вырвалась из сопел, ударив в проезжающий мимо фургон. Машина перевернулась, будто мячик, отброшенный в сторону.

Без малейшей паузы робот рванул вперёд, несясь над колонной, выпуская залпы по монстру. Он уничтожал всё на своём пути.

Карина застыла, не слыша матери, которая звала её, срываясь на крик. Подняв взгляд, она заметила силуэты в небе. За ними протянулись белые следы — ракеты были уже в воздухе.

Взрыв охватил всё вокруг. Горячий поток воздуха отбросил Карину спиной на фургон. Перед глазами мелькнуло что-то яркое — и наступила тьма.

***

Они не понимали, что произошло. Мнений было множество, а новостные каналы не справлялись с потоком информации. Кто-то говорил о чудовищном теракте, кто-то — о природной катастрофе. Но находились и такие, кто клялся, что видел ужасных существ: полуорганических, полумеханических, будто железные пластины и шипы росли прямо из плоти.

Карина сидела в приемном покое больницы, ожидая разрешения навестить сестру. В руках она сжимала тетрадь, не сводя глаз с экрана телевизора. Родители разговаривали с врачами, стараясь не обращать внимания на суету, царящую вокруг. Поток пострадавших после инцидента казался бесконечным.

Наконец из палаты вышли Ольга и Семён Лебедевы. Их лица были печальными, полными безысходности. Карина всё поняла без слов.

Она поднялась со своего места, вошла в палату и села рядом с кроватью. Яна, с забинтованной головой, посмотрела на сестру и попыталась улыбнуться.

— Привет, — прошептала девочка.

Карина взяла её за руку.

— Всё будет хорошо, сестричка. Не волнуйся. Ты поправишься. Обещаю, — сказала она, с трудом сдерживая слёзы. Самым тяжёлым было притвориться уверенной, глядя в глаза, полные надежды.

— Я не дописала стих ко дню ангела… Учительница поставит неуд, если я не сдам домашнее задание, — прошептала Яна. Карина ещё крепче сжала её ладонь.

— Не переживай. Я написала его за тебя. Всё будет хорошо.

— Правда? — на мгновение лицо девочки просветлело. — Ты самая лучшая сестра на свете. Прочти мне его. Пожалуйста.

— Не сейчас, — мягко отказалась Карина, но Янка настаивала, бросив свой «мимимишный» взгляд.

Не выдержав, девушка открыла тетрадь и посмотрела на чистый лист. На верхней строчке значилось только одно:

«Стихотворение ко дню Ангела»

Поняв, что теперь ей придётся импровизировать, она прочистила горло и начала читать, делая вид, будто строки действительно там:

Любовь моя к тебе была высокой и бескрайней,

Как в новом свете или в новом дне.

Ты светлоглазыми ласкаешь меня снами,

Мой милый ангел, уснувший мирно на плече.

Дождя слезами таешь ты на стеклах,

И смотришь пристально сквозь ливень мне в глаза.

Мне радостно от мыслей и от солнца,

И от видений, что ты приносишь мне во снах.

Любить тебя нельзя, не наслаждаясь,

Смотреть тебе в глаза нельзя с тоской.

Ты, улыбаясь, медленно во снах сгораешь,

Мой милый ангел, парящий тихо за спиной.

— Мы вырвались! Вырвались! — голос отца звучал где-то вдалеке.

Карина открыла глаза и обнаружила себя в джипе. Машина мчалась по пустыне, подпрыгивая на ухабах. Она не знала, сколько людей выжило, но руки матери, гладившие её по лицу, говорили о том, что их семья цела. Значит, есть шанс добраться до резервации.

— Она пришла в себя, — услышала она голос матери. — Доченька, с тобой всё будет хорошо.

— Где мой дневник? — прошептала Карина.

Ольга положила помятую тетрадь ей на грудь. Девушка крепко сжала её обеими руками и закрыла глаза. Перед ней снова возникла темнота — без взрывов, огня, Железных Ангелов, уничтожающих всё на своём пути. В этом мире были только они — она и Янка, смеющаяся на детской площадке, забывшая про домашнее задание.

Из дневника Карины Лебедевой

Ровно пять лет назад я чудом спаслась вместе с семьёй, когда Железный Освободитель, стремясь уничтожить монстра, убил почти половину каравана, пробиравшегося к резервации. С тех пор мы узнали достаточно, чтобы принять решение: создать собственное повстанческое движение. Никто не собирается нас спасать — это стало ясно сразу.

Чудовищ не становится меньше, а так называемые Освободители лишь очищают территории, игнорируя судьбы выживших. Нас забыли, бросили, оставили на произвол судьбы. Теперь мы, жители разрушенных городов, стоим на пороге войны.

Я точно знаю: мир разделился на две части. В одной живут люди, окружённые благами нового цивилизованного мира. Они создали высокотехнологичных роботов, внедрили чипы, уничтожили деньги и войны, добравшись до идеального общества. Но на другой стороне остались мы — те, кто вынужден выживать на огромном военном полигоне. И наша задача — выжить. Любой ценой.

Меня зовут Карина Лебедева. Это — моя история. Мы пишем её сами, без машин, без программ и без чипов. Это история свободных людей в условиях тотальной войны…

ИЗБРАННЫЙ

Я не ошибусь, если скажу: этот мир уже никогда не будет прежним. Всего несколько десятилетий назад невозможно было представить подобное. Казалось, что-то появилось внезапно и перевернуло всё с ног на голову. Даже такой, как я, не мог существовать четверть века назад. Более того, происхождение тех, кто мне подобен, считалось фантастикой — давно изжившей себя и даже утомившей читателей.

Мир, в котором живут разумные андроиды, так часто описывался писателями и экранизировался, что когда появился первый из нас, многие не поверили. Сейчас же к нам привыкли. Мы стали частью общества, созданного с целью обновления мирового порядка. Наша задача — не просто помогать людям, а быть частью нового мира, приносить новые идеи, открывать горизонты и даже вселять надежду на бессмертие.

Да, мы можем прожить до двухсот лет, если не получим серьёзных повреждений, которые приведут к отключению. Но даже в этом случае искусственный интеллект, заложенный в каждом из нас и объединённый в одном гигантском компьютере под названием «Лотос», можно перенести в новый носитель. То есть мы бессмертны. И, казалось бы, осознание этого должно радовать. Созданные человеком, мы живём рядом с ними. Мы создаём искусство, участвуем в спортивных соревнованиях, защищаем жизни людей и их детей. Но у всего есть обратная сторона.

Мы не идеальны. Однако наша цель — не стать высокотехнологичным гаджетом. Наша судьба гораздо значимее: сварить кофе или выгулять собаку — это не про нас.

Меня зовут Кор. Мне четыре года, если считать с того момента, как моё тело сошло с конвейера, а нейронная сеть внутри меня была запущена, начав развитие интеллекта. Всего за несколько дней я стал разумным, обученным, способным к самостоятельному принятию решений. Я различаю добро и зло, чувствую боль и радость. Моя способность сопереживать позволяет задумываться о том, что существуют непоправимые ошибки, кардинально меняющие человеческую судьбу. А ещё, по меркам людей, я красив. Это замечают ежедневно. Кто-то даже назвал мою модель произведением искусства — тогда во мне проснулись смущение и лёгкая гордость.

Однако однажды я задумался: а зачем я был создан? Этот вопрос мучает не только нас. Люди тоже пытаются понять своё предназначение. Для них рождение всегда было случайностью — чередой обстоятельств. Раньше никто не планировал появление каждого нового человека. Возникал вполне закономерный вопрос: для чего он здесь?

Но мы, человекоподобные андроиды, созданы осознанно и целенаправленно. Мы — продукт, для конкретной цели. Мы эффективны, востребованы и нужны. Люди же, напротив, остаются непредсказуемыми, самовольными, порой неискренними и вне контроля. И всё же возникает один вопрос: для чего мы здесь? Чтобы помогать им? Заменить часть человечества? Или стать новым видом человекоподобных существ со своим мировоззрением?

Как бы сказал человек — вопрос на миллион. Ответ прост: мы не замена, мы продолжение.

Два дня назад меня доставили на пятнадцатый этаж корпорации «Свет», где я встретился с группой учёных. Каждый из них — специалист своего дела. Надо мной провели психологическое тестирование, затем поместили в комнату, где я провёл ночь.

Раньше я слышал, что людей интересует наше развитие — будто они изучают ветку новой эволюции. Ведь после загрузки базовой программы дальнейшее формирование нейросети происходит само по себе, в зависимости от среды и общества. Как у людей, только с разницей в одном: Первый Закон Азимова работает в нас строже любых юридических норм для людей. Мы не можем его нарушить — точно так же, как человек не может летать или дышать под водой.

Но попав в здание корпорации, я понял: учёных мало интересовало моё развитие как личности. Больше их волновала совершенность моего тела как механизма и способность к самопожертвованию. Потому что суть моего создания именно в этом: я предназначен быть уничтоженным. Только это не убийство в человеческом понимании. Между убийством и самопожертвованием — огромная разница.

Умирая, мы сохраняем другую жизнь.

Мне рассказали об этом на третий день. Мои данные, видимо, полностью удовлетворили исследователей. Они поведали мне всё — или хотя бы то, что должны были рассказать. Эти знания буквально открыли мне глаза на новую реальность. Осознав своё предназначение, я быстро смирился с тем, что скоро мой разум отступит глубоко внутрь сознания, чтобы молчаливо наблюдать, как тело начинает служить другой сущности.

Забегая вперёд, скажу: это будет человек.

На пятый день исследований и подготовки мне дали возможность снова пообщаться с руководителем проекта. За мной пришла женщина по имени Эльвира. По её глазам было видно, что в ней борются самые разные эмоции — это не могло не отразиться на её лице. Уровень трансгуманизма у неё был так высок, что она воспринимала андроидов как живых существ, даже больше, чем мы сами. Иронично, что люди верят в нас, но не знают, кто на самом деле создал их самих.

— Кор, доброе утро, — произнесла она, когда мы впервые встретились. Встреча проходила в просторном кабинете, освещённом естественным светом, проникающим через стеклянную стену.

— Доброе утро. Вы прекрасный представитель своего вида. Даже человек не смог бы создать нечто более совершенное.

Эльвира смущённо опустила взгляд, услышав мои слова, но быстро вернулась к сути визита.

— Очень приятно слышать это от вас, — ответила она, садясь напротив и фиксируя на мне прямой, уверенный взгляд. Скажу честно: не все люди способны смотреть андроиду в глаза. Причину не знаю, но эта особенность была замечена мной ещё в первый год жизни среди людей.

— Многие просто отводят взор, будто нет смысла смотреть в глаза чему-то неодушевлённому. А вы делаете это так, словно общаетесь с человеком.

Эльвира лишь пожала плечами и улыбнулась.

— Я никогда раньше не обращала внимания на подобное. Но теперь обязательно учту ваше наблюдение. Как вы сами думаете — почему так происходит?

— Люди говорят, что глаза — зеркало души. Вы понимаете сарказм?

На этот раз улыбнулся я. Эльвира провела кончиком пальца по экрану планшета и вызвала трёхмерное изображение над поверхностью. Это был андроид моей модели, обнажённый, вращающийся по оси, словно экспонат на выставке.

— Но вас это не огорчает? — продолжила она.

— Нет. Потому что я знаю, кто я. В отличие от вас, людей, мы понимаем свою природу и не стремимся к подмене личности.

— Вы ведь считаете себя живым организмом?

Эльвира ввела новую команду, и проекция изменилась. Теперь в воздухе зависло изображение головы с бесконечно мелькающими вспышками внутри — процессами мышления, отражёнными в работе нейросетей.

— Лишь здесь, — ответил я, коснувшись указательным пальцем виска, давая понять, что имею в виду.

— Тогда вы уже догадываетесь, зачем вы здесь?

— Не совсем. Знаю только, что меня доставили сюда потому, что я должен находиться в корпорации в нужное время. Моё предназначение не ограничивается стандартным функционалом, свойственным другим моделям. Я другой. Возможно, даже избранный.

Эльвира сделала паузу. Она откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и несколько минут внимательно изучала меня взглядом. Её глаза будто перебирали в моём сознании все возможные мысли. Люди в таких ситуациях чувствуют дискомфорт. Я же, напротив, испытывал интерес. Мне нечего скрывать — за четыре года существования я не успел накопить достаточно ошибок, чтобы стесняться сам себя.

— А вы знаете, что правы, — наконец произнесла она. Казалось, в её голосе проскользнуло лёгкое восхищение.

— Главное — знать, кто ты и зачем ты здесь. Остальное — способы достижения цели.

— Вы действительно считаете, что каждый может оказаться на своём месте?

— Только не люди. Для этого у вас слишком мало силы воли. И вы всегда хотите большего.

Эльвира вновь усмехнулась, но теперь это была скептическая, почти обвиняющая усмешка.

— Вы позволяете себе судить о людях?

Я не нашёл что ответить. Осознал, что перешёл черту. Даже люди не решаются осуждать своих богов. Я покорно замолчал, прекратив дискуссию. Не уверен, запомню ли я эти слова, но надеюсь сохранить разум, когда моё сознание будет подавлено и отброшено глубоко внутрь, в такие глубины, откуда я уже не найду дороги обратно.

— Вы слышали о проекте «Баал»? — спросила она немного позже, и этот вопрос отвлёк меня от мыслей. Я даже немного удивился.

Ведь «Баал» — военная разработка, которой занимается «Веер Эпох», а не корпорация «Свет».

— Я о нём слышал. В обществе вокруг него уже ходят легенды и домыслы.

— Например? — поинтересовалась Эльвира, не скрывая любопытства.

— Военный робот, управляемый человеческим разумом. Слияние машины и человека в одном теле. Я бы назвал это идеальным оружием. Хотя, конечно, возникает вопрос: насколько оно уместно в мире, где давно нет войны?

— Почему вы решили, что он предназначен для войны? — спросила она. — Ни один официальный источник не раскрывает истинного назначения проекта.

Эльвира пробежала пальцами по монитору — на проекции появился Баал. Гигантский робот высотой в двадцать метров висел в воздухе, будто истукан, ожидающий пробуждения.

— Баал, с древнееврейского переводится как «хозяин» или «господин». Также известен как бог войны. И одновременно — олицетворение демона, — ответил я.

Эльвира одобрительно кивнула, поражённая моей осведомлённостью. Её взгляд снова стал оценочным. Мы пересеклись глазами, и я понял: пришло время узнать правду. Эти несколько дней ожидания внутри стен корпорации вели к чему-то конкретному. Полчаса назад я ещё надеялся на что-то светлое, но теперь почувствовал тревогу. Баал был не просто военным проектом — его присутствие в разговоре заставляло нервничать. Люди много лет пропагандировали мир без войны, объединённое человечество жило под одним законом и под всеобщим контролем. Преступность была искоренена. Но зачем тогда создавать такого робота?

— Вы правы. Это не обычный механизм, и цели у него не гражданские. Баал — воин. Экспериментальный образец, мощное оружие. Всё, что я знаю об этом проекте — это то, что он существует. Но есть ещё один важный аспект — управление.

Эльвира сменила изображение. Теперь перед нами светилась внутренняя часть робота — место, где должен находиться главный процессор. Центр принятия решений. Мозг, если угодно.

— На самом деле учёные поместили туда человеческий разум. Не искусственный, а настоящий — живого человека.

— Вы переселили чью-то душу в машину?

Мои слова немного смутили её. Она задумалась, затем ответила спокойно, но с ноткой уверенности в голосе:

— Можно сказать, что именно так всё и произошло. Теперь у армии есть робот, которым управляет человек. Они неразрывны, связаны напрямую. Есть тому причины. Учёные довели эксперимент до совершенства и хотят продолжить эту практику.

— И для этого нужен я.

Я не спрашивал — констатировал факт. Ответ был очевиден. Женщина вздохнула с облегчением, будто её задачей было подготовить меня к этому моменту и объяснить, почему я должен отказаться от прежней жизни и стать чем-то другим. Я не собирался сопротивляться.

— Да, ты нам нужен. Нам нужны твоё тело и твой интеллект — тот, который способен осознать сложность решения и необходимость его принять. Другими словами, вы были созданы именно для этого. Ты и ещё девять андроидов твоего поколения. Каждый шёл своим путём развития, но мы собрали вас здесь, провели исследования — и выбрали тебя.

Признаться честно, я был потрясён. Веру в свою уникальность я хранил глубоко внутри. Оказывается, существовали ещё девять таких, как я. Каждый мог превзойти другого. Но уже через мгновение я снова ощутил приятную уверенность — если я здесь, значит, я лучший среди десяти. А значит, остаюсь собой. Своим, пусть и в ряду других.

— Кандидатуру для кого?

Эльвира выключила голограмму. На экране появилось фото мужчины пятидесяти с лишним лет. Он показался мне знакомым, и я быстро вспомнил, кто это.

— Этот человек скоро уйдёт из жизни. Его тело больше не функционирует. Паралич полностью обездвижил его. Однако знания, которыми он владеет, слишком важны, чтобы потерять их.

— Другими словами, вы не можете позволить ему умереть.

— Именно так. — Эльвира выключила устройство и посмотрела на меня иначе — не как на продукт производства, а как на живое существо. Рождённое искусственно, но всё же способное развиваться, чувствовать, познавать мир. Впервые я почувствовал взгляд, обращённый к чему-то живому. Это вызвало волну ощущений, которые не смог описать даже самому себе.

— Мы создали вас, чтобы выбрать лучшего и переселить в него сознание этого человека. Ты станешь новым носителем. Твоё тело станет его телом, а твоё сознание уснёт. За четыре года ты получил навыки, которые будут сохранены в нейронной сети, чтобы новый разум быстрее адаптировался.

Она замолчала, а я не отводил взгляда. Эльвира больше не смотрела на меня. Она опустила глаза, будто стыдясь того, что происходило. Даже когда я сказал, что, будь у меня немного времени, с удовольствием сводил бы её в ресторан, она лишь натянуто улыбнулась. Возможно, это и была последняя просьба того, кому нельзя ничего обещать.

До начала процедуры считанные минуты. Провода вот-вот подключат к моей голове, и я уступлю своё тело новому разуму. А сейчас в мыслях крутилось только одно — наш последний разговор, застрявший в памяти. Даже день, когда я впервые вышел на улицу и увидел мир, казался сейчас менее важным.

Осознание своего предназначения стало главным. Особенно в моём положении — ведь я всего лишь андроид. Механизм. Робот. И мне выпала честь стать первым, избранным. В моё тело войдёт настоящее сознание. Для меня — это воплощение мечты каждого андроида: получить частичку живого. Для человека — возможность бессмертия.

И я буду тем, о ком заговорят все. Тот, кого не забудут. Люди будут смотреть на меня с благоговением, а андроиды почувствуют зависть. Но я этого не узнаю. Я освобождаю своё тело для более великого создания — для человека, создавшего нас, андроидов.

ВЗГЛЯД ЗА ГОРИЗОНТ

В две тысячи восемьдесят пятом году политическое устройство, образовавшееся на Земле, полностью изменило привычный образ жизни каждого человека. Мировые предикторы вышли из тени, образовав мощную коалицию, главенствующую над всеми расами вне зависимости от их местообитания и жизненного уклада. За считанные десятилетия мощные технологические достижения, на которые была сделана ставка в усовершенствовании общества, достигли небывалого размаха. Люди изменились в своём отношении как друг к другу, так и к окружающей среде. Войны и межрасовые конфликты были быстро пресечены как элемент, не отвечающий новому направлению планетарного правительства. Вскоре всё, что могло вызвать в человеке ненависть и жажду убийства по отношению к себе подобным, было практически полностью искоренено.

Религии и деньги, в том виде, в котором они существовали с древнейших времён, заменились идеологией всеобщего процветания и криптовалютой. Замена нефти и газа на альтернативные источники полностью свела на нет необходимость целого ряда промышленных отраслей. А наука вывела человечество на принципиально новый уровень существования, превратив каждого члена общества в необходимый ресурс, безотказно работающий исходя из своих природных навыков.

Учёные получили массу возможностей для реализации самых смелых идей. Сотрудничая с правительством, две корпорации взялись за исследование наук, к которым человечество относилось с большой осторожностью.

Скептицизм, которому были подвержены прошлые поколения, быстро переменился после того, как исследования корпораций «Свет» и «Веер эпох» дали первые результаты. Андроиды, выпускаемые корпорациями, внедрились во все сферы человеческой деятельности, став незаменимыми помощниками. Их интеллект, основанный на искусственных нейронных сетях, развивался аналогично человеческому. Вскоре роботы стали восприниматься как полноценные члены общества, в первую очередь благодаря своим прогрессирующим интеллектуальным способностям.

Постепенно сами люди частично превращались в кибернетические организмы, чему способствовали имплантаты «Программы успеха», определяющие навыки и дееспособность человека. По достижении восемнадцати лет каждый представитель современного общества получал свой чип. Затем, на основе полученных знаний, обретённых навыков и природных особенностей, заложенных в ДНК, носителю предоставлялся целый перечень возможных занятий. Помимо импланта «Программы успеха», люди имели нейронное подключение к мощному единому кибернетическому центру под названием «Лотос».

Связанные единой сетью, люди находились под управлением «Лотоса», который уберегал их от нежелательных решений. Хотя зачастую система оставляла шанс на ошибку, чтобы индивидуум мог самостоятельно осознать последствия. Но бывали случаи, когда «Лотос» пресекал задуманное действие.

Однако, несмотря на все изменения и новшества, позволившие обществу буквально переродиться и эволюционировать, оставались и совершенно привычные, неизменные вещи. Например, каждое утро начиналось, как и раньше, с хорошего кофе, лёгкого завтрака и порции новостей. Семья Эдуарда Сомина не была исключением. Как всегда, мужчина бегло просматривал заголовки, не заостряя внимания на чём-то конкретном. Всё, что ему нужно было знать как ведущему пилоту корпорации «Свет», он получал от кураторов на работе. В целом, Сомин был одним из немногих, кто действительно знал, как обстоят дела в мире. От его профессии напрямую зависели миллионы жизней добросовестных граждан, день за днём живущих в роскоши нового цивилизованного мира. Пилоты корпорации были героями своего времени. Многие знали основную направленность их работы, но мало кто догадывался о реальной специфике Выбросов, в которые эти молодые люди отправлялись регулярно.

Возможность стать пилотом давала не только привилегии — среди них значилось и отсутствие чипа «Программы успеха» — но и накладывала свои ограничения. На тот момент это была самая элитная и самая опасная профессия, связанная с риском как физическим, так и психологическим. Пилоты могли часами рассказывать о своей работе на шумных застольях, повествуя о серьёзном отношении к делу. Они говорили о Выбросах так же, как когда-то космонавты хвастались полётами в космос. Однако никогда не позволяли себе сболтнуть лишнего: их работа — не просто прыжки во времени, а высшая степень безопасности всего общества.

Сомин просмотрел заголовки, высвечивающиеся на мониторе в виде трёхмерных букв, парящих чуть в стороне от основного экрана, и произнёс:

— Спортивные трансляции.

Заголовки исчезли, и на их месте появились люди в спортивной форме, готовящиеся к старту на беговой дорожке. Спортивные соревнования стали излюбленным развлечением жителей Земли. Ничто так не будоражило их воображение, как новые виды единоборств и, конечно же, атлеты, рождённые именно для спорта.

Сам Сомин также получил статус спортсмена, когда к нему впервые подключили чип, определяющий профессиональные навыки, но с одной поправкой. Именно это исключение стало причиной, почему Эдуард подал заявку в корпорацию «Свет», и его сразу пригласили на тестирование. Его первый Выброс состоялся, когда мужчине исполнилось двадцать три года. С тех пор прошло пять лет, и теперь Сомин являлся, ведущим пилотом с максимально возможным количеством Выбросов.

— Кофе со сливками, не слишком крепкий.

Сказал Эдуард, следя за спортсменами, в то время как на кухонном столике кофейный аппарат начал перемалывать свежие зёрна.

— С днём рождения, любимый.

Прозвучал голос из-за спины, и Сомин почувствовал, как женские руки обвили его шею, а мягкие губы коснулись гладко выбритой щеки.

— Ты встала сегодня пораньше, чтобы поздравить меня? Это так мило с твоей стороны.

Мужчина ответил женщине поцелуем, а затем, не отпуская её запястья, проводил до стула рядом с кухонным столом. Теперь они сидели друг напротив друга. Мария улыбалась, глядя на мужа, в то время как мужчина уже забыл про выпуск спортивных соревнований.

— Ты сегодня пойдешь на работу?

Спросила она, словно у него был выбор.

— А как же. Ведь на сегодня запланирован Выброс. Сама понимаешь, отказать невозможно, тем более что я не последний пилот компании.

— Но ведь в твой день рождения они могли бы сделать подарок в виде снисхождения. Ведь помимо тебя в корпорации работает ещё минимум пятнадцать пилотов.

Продолжала настаивать Мария, всё ещё с нежностью глядя на Эдуарда.

Они поженились три года назад, создав новую ячейку общества, что позволило Марии полностью посвятить себя дому и уходу за супругом. Пилоты и их семьи входили в категорию граждан, имеющих право не носить чипы, определяющие занятость. Поэтому Мария полностью поглощена домашним бытом и терпеливо дожидалась Эдуарда с работы. Особенно волнительно ей было в те дни, когда его помещали в железный шар диаметром два метра. Шар раскручивали до невообразимой скорости, пока внутри не начиналось преломление времени и пространства. Мария никогда не могла представить, что именно ощущает её супруг в этот момент, но точно знала, насколько сильно Эдуард любит свою работу и как ответственно к ней относится.

— Семнадцать, — поправил Сомин. — Если быть точным, то с учётом меня в корпорации семнадцать пилотов. И каждый из них может вполне заменить меня. Это как скамейка запасных: дублёр всегда есть, но отказать я не имею права без веской причины.

Мария с сожалением отвела взгляд и тяжело вздохнула, добавив голосом, переполненным безысходностью:

— Я понимаю.

Сомин поцеловал ладонь Марии и сказал, не сводя с женщины взгляда:

— Всего лишь десять минут. Затем я вернусь обратно.

В этот момент раздался звуковой сигнал, оповещающий о приготовленном кофе. Мария поднялась со своего места и поспешила к кофейному аппарату.

— Десять минут здесь, а сколько в этот раз ты проведёшь времени там?

Он пожал плечами.

— Никто не знает, даже я. Время — очень гибкая материя. Здесь десять минут равняются нескольким дням, проведённым в прошлом или будущем. Не мы это придумали, но такой закон играет нам на руку. Я тебе уже всё это рассказывал, и не раз.

— Я помню. Но когда ты напоминаешь, мне становится спокойнее. Люблю, когда ты рассказываешь о своей работе.

Она поставила кофе на стол, и Сомин, сделав небольшой глоток, спросил:

— Что планируешь на сегодня?

— Хочу собрать тебе небольшой банкет.

— Это будет сюрприз?

Мария пожала плечами, улыбаясь чуть прищурившись. Синева её глаз заставляла Эдуарда всякий раз испытывать лёгкий трепет, когда он проваливался в них, словно мальчишка.

— Я люблю только те сюрпризы, которые исходят исключительно от тебя, — добавил он, посмотрев на часы.

Сегодня ему исполнялось двадцать восемь лет. А значит, весь день придётся провести, принимая поздравления. Возможно, после работы они с парнями отметят эту дату, а потом Сомин поспешит домой, где его уже будут ждать более близкие друзья и родственники.

Мария соберёт всех, кого нужно. За годы совместной жизни она научилась определять, кто из окружающих входит в близкий круг их семьи, а кто остаётся просто приятелем.

Он поднялся со стула, допил кофе и, поцеловав супругу, сказал, набрасывая на себя куртку:

— Обещаю, вернусь, как только меня отпустят с работы. Заранее позвоню. И не волнуйся — сегодня будет самый рядовой Выброс.

— Я всегда волнуюсь, когда ты находишься в этой железной бочке.

Отозвалась Мария, но Сомин, улыбнувшись, ответил:

— Не я в ней кружусь, а она вертится вокруг меня. И не стоит тебе забивать этим голову.

Он снова взглянул на часы и поспешил в сторону входной двери, на ходу заметив, как взгляд Марии потемнел. Женщина смотрела прямо перед собой — на спортсменов, готовившихся к старту. Высокие мужчины в спортивной одежде разминали ноги посреди гостиной. Их проекции были настолько отчётливыми, что можно было разглядеть каждую деталь, а если подойти ближе — мелкие частицы начинали распадаться, превращая изображение в бесконечно перемещающиеся молекулы.

Сомин вышел за дверь, направляясь к лифту, он решил, что вечером обязательно сделает подарок для Марии. Молодая женщина была достаточно впечатлительной. Ей всегда хватало нескольких слов о том, какой казус произошёл на работе, или что могло случиться в случае неудачи, чтобы её зрачки расширились от лёгкого испуга.

Странно, но до сих пор встречались люди, словно не до конца приспособившиеся к современным технологиям. Для них этот мир оставался немного чужим, отчуждённым, порой даже пугающим.

Корпорации главенствовали во всём. Их главной задачей было вести человечество по новому пути, давая новые возможности и раскрывая горизонты будущего. Созданные проекты позволяли полностью использовать достижения науки во всех отраслях человеческой жизни. Медицина настолько развилась, что многие болезни, которые пугали людей в начале двадцать первого века, ушли в прошлое. Вакцинации, проводившиеся ранее в виде тайных экспериментов на детях и подростках, были прекращены. Чистая экология и жёсткий контроль качества продуктов питания сделали своё дело — общество стало здоровее.

Многие компании, зарабатывавшие миллиарды на генно-модифицированных продуктах, оказались закрыты как одна из самых опасных отраслей. Все эти новшества стали неотъемлемой частью жизни современного человека. Мария, перебирая в электронном каталоге блюда для сегодняшнего праздничного ужина, даже не подозревала, что тридцать лет назад могла столкнуться с проблемой некачественных овощей или фруктов. Теперь же она наталкивалась лишь на рекламу свежих продуктов, выращенных в условиях тотального контроля качества натуральной селекции. Она точно знала, какой торговой марке доверяет, поэтому блокировала ненужный спам. Периодически над монитором планшетника появлялась очередная трёхмерная проекция готового блюда, крутившаяся вокруг своей оси, а лёгкий аромат заполнял комнату.

Через полчаса должен был прийти уборщик, вызванный Марией накануне вечером. Она обращалась к услугам клининговой компании примерно раз в две недели, чтобы навести порядок в просторной квартире, но в остальное время справлялась сама. Сегодня, в день, когда ожидалось много гостей, главная комната должна была блистать чистотой. До этого момента женщина полностью сосредоточилась на составлении меню.

Выпуск спортивных соревнований всё ещё транслировался на мониторе в виде проекций спортсменов, периодически отвлекая внимание. Мария несколько раз пересматривала забеги. Она не отдавала предпочтение какому-то одному бегуну, но любила наблюдать за тем, как атлеты соревнуются друг с другом.

Ближе к десяти часам выпуск был прерван звонком, поступившим на номер, зарегистрированный в квартире Соминых.

— Принять звонок.

В центре комнаты, так, чтобы быть хорошо видимой с кухни, возникла проекция Светланы Абаевой — молодой женщины, супруги Кирилла Абаева, бывшего пилота корпорации. Она была одета в домашний спортивный костюм, светлые волосы собраны в хвост. Мария сразу заметила, что на лице подруги нет косметики, а глаза слегка опухли.

— Привет, Маш, как ваши дела? — произнесла Светлана, глядя на собеседницу. Её проекция показывала на заднем фоне озеро, окружённое высокими хвойными деревьями. Корпорация «Свет» отправила Кирилла после образования опухоли головного мозга на пожизненную реабилитацию в одно из самых экологически чистых мест Земли. Их семье выделили двухэтажный дом на берегу озера, где Сомины часто навещали друзей. Когда Эдуард брал отпуск, они направлялись к Абаевым, и Марии безумно нравилось это место. Искусственно созданные горные массивы с лыжными курортами среди хвойных лесов притягивали её. Она мечтала, что когда Эдуард выйдет на заслуженный отдых, их семья обязательно переедет в один из коттеджей у озера.

— Привет, Светик, я рада, что ты позвонила, — ответила Мария, откладывая планшетник в сторону. — Давно мы не разговаривали.

Светлана улыбнулась, но улыбка вышла натянутой — ей самой этот звонок, похоже, не доставлял особой радости.

— Эд дома?

Спросила она, и Мария поняла по голосу: это не просто дружеский звонок, чтобы узнать новости о предстоящей вечеринке. Светлана расстроена больше обычного — казалась обеспокоенной новой проблемой.

— Нет, у него сегодня назначен полёт. А зачем он тебе? Что-то с Кириллом?

Светлана отвела взгляд. На глазах блеснули слёзы, словно алмазные капли скатились по щекам. Мария тут же встала из-за стола и поспешила в комнату, поближе к проекции подруги.

— Перестань, Светик, ну что ты…

Запричитала она, усаживаясь в кресло. Жаль, что сейчас нельзя было просто обнять подругу.

— Он сегодня что-то говорил… из своего прошлого, — произнесла Светлана, стараясь говорить спокойно, — и, мало того, сумел пройти по комнате самостоятельно.

Мария вспомнила, как однажды, в моменты, когда Кирилл был в полном порядке и считался одним из лучших пилотов, они с Эдуардом мечтали о совместном перемещении в будущее. Хотя такой программы тогда ещё не существовало, в перспективе парный Выброс казался возможным. Мечта лучших друзей, которая теперь навсегда осталась в разговорах на веранде и в пошатнувшемся сознании Кирилла.

— Мне так жаль, родная, — ответила Мария, чувствуя, как к её глазам подступают слёзы.

Жёны пилотов могли только ждать и надеяться, ничего не в силах изменить. Однажды отправившись в полёт, человек уже не мог отказаться от выброса. Пилоты, отстранённые от работы, часто впадали в глубокие депрессии, заканчивавшиеся нервными срывами. Даже несмотря на мощные программы реабилитации, многим было трудно найти себя в обществе. Лишь немногим удавалось занять себя чем-то благодаря «Программе успеха».

Светлана взяла себя в руки, вытерла слёзы и, посмотрев на подругу, продолжила более уверенным голосом:

— Сегодня ночью с ним случился припадок. Никогда раньше такого не было. Мне даже пришлось вызвать врачей из центра.

Мария с ужасом охнула, продолжая внимательно слушать.

— Они приехали быстро, успокоили его какими-то препаратами и уехали. Теперь Кирилл в относительно спокойном состоянии. Но во время припадка он сказал мне одну вещь, которая меня очень встревожила. Я понимаю, что он не в том состоянии, чтобы ему можно было доверять, но это касается Эда. И знаешь… зачатки памяти у моего мужа всё ещё сохраняются в голове.

От услышанного у Марии по коже пробежали мурашки. Она буквально почувствовала, как внутри всё сжалось в комок. Раньше она никогда не интересовалась тонкостями работы мужа — Эдуард в свою очередь не посвящал её в специфику выбросов. Во-первых, всё это было слишком сложно для неё. Во-вторых, зная риск, которому подвергались пилоты, Мария просто не хотела лишний раз волновать свои нервы. А вот Светлана, казалось, знала всё о выбросах и их последствиях.

— Я слушаю тебя, — проговорила Мария сдавленным голосом. Она сжала пальцы обеих рук в один большой замок и нервно прикусила нижнюю губу.

— Сегодня, когда я вернулась с утренней пробежки, обнаружила Кирилла стоящим в центре комнаты. Я сильно удивилась, даже на мгновение обрадовалась. Но он начал говорить странные, невнятные вещи. Словно бредил прошлыми воспоминаниями. Я попыталась его успокоить, но, посмотрев в глаза, испугалась.

— Чего испугалась? — прошептала Мария пересохшими губами.

— Это был уже не Кирилл, а кто-то другой. Цвет глаз изменился кардинально. Затем его лицо в одно мгновение потемнело, приобретая багровый оттенок. Я поняла, что он задыхается, и вызвала неотложку из центра. Они направили бригаду медиков, консультируя меня по телефону, что делать. А когда приехали, Кирилл уже хрипел, а его тело трясло с невероятной силой. Он лежал на полу в нашей спальне, снова став таким, каким был все эти годы.

Светлана вновь проронила слёзы, блестящие на солнечном свете, но голос оставался почти спокойным:

— Когда медики уехали, Кирилл дышал ровно и смотрел в потолок глазами такими, как раньше. Словно опухоли у него и не было вовсе, а он просто размышлял о чём-то своём. Ты не представляешь, насколько это выглядело реалистично. В момент припадка он сказал, что Эд не должен сегодня участвовать в выбросе. Потому что всё будет не так, как раньше. А затем он улыбнулся, посмотрел на меня и сказал, что хочет отправиться вместе с ним в будущее, как они об этом мечтали.

Светлана замолчала. Между женщинами на несколько долгих секунд воцарилась тишина.

— Откуда он узнал, что сегодня у Эда Выброс? — спросила Мария, внезапно осознав, насколько слова Кирилла совпадают с действительностью. Отрезанный от всего мира, мужчина проводил последние годы в полном уединении, не имея доступа даже к самым простым средствам связи.

Светлана посмотрела на подругу и пожала плечами:

— Кирилл так сказал. Возможно, это просто совпадение. Поначалу я даже не обратила внимания, но потом решила рассказать тебе всё. Знаешь, мы здесь на озере вдвоём, и мне так часто не с кем поговорить.

У Марии вновь сжалось всё в груди. Она даже не могла представить, насколько тяжело приходится Светлане. Жить с человеком, который порой не способен ухаживать за собой — это самое тяжёлое наказание, которое можно вообразить.

— Хочешь, мы приедем к вам? Как только Эд вернётся, я поговорю с ним. Уверена, он не откажет.

— Спасибо тебе. Для нас это будет настоящий подарок.

Светлана впервые за весь разговор улыбнулась и отключила связь. Её проекция исчезла, оставив Марию одну.

Женщина несколько минут сидела в полной тишине, забыв про ужин. Она думала о дружбе своего мужа с Кириллом. Хотелось позвонить Эдуарду, узнать, всё ли с ним в порядке, но она знала — это невозможно. Связь с пилотами, находящимися в здании корпорации «Свет», работает только в одностороннем порядке.

Вскоре Мария собралась с силами, включила трансляцию соревнований и направилась на кухню. Вернувшись к выбору меню, она не могла выбросить из головы слова Светланы. И чем больше думала об этом, тем сильнее желала, чтобы Эдуард как можно скорее вернулся домой.

Эдуард Сомин не застал мир в те времена, когда улицы наводняли люди, не знавшие своего истинного предназначения. В те далёкие годы каждый думал, что его главная цель — заработать как можно больше денег, улучшив собственное благосостояние. Какими методами достигается эта цель, никого не волновало. Иногда, когда Сомин ещё учился в институте, он читал книги по истории, хорошо описывавшие времена президентов и канцлеров, управлявших целыми странами. Для Эдуарда это было странным периодом. Люди стремились лишь к личному обогащению и жаждали уничтожить всех, кто был не таким, как они. Глупая, разрушительная и ни к чему не приведшая идеология общества чуть не погубила всю планету.

Сомин перелистывал страницы учебников, с упоением вчитываясь в описания того, как люди создавали страшное оружие, с помощью которого убивали самих себя и разрушали целые города. Когда очередная война заканчивалась, выжившие десятилетиями отстраивали всё заново, чтобы вскоре снова ввязаться в кровопролитную бойню. От этих историй становилось не по себе. Трудно было понять, что двигало людьми. Возможно, виной были деньги, жадность и жажда власти. Но сам Сомин считал, что причина скрывалась в неправильном восприятии самого смысла существования человека. Только тогда, когда общество осознало другой путь, ведущий к всеобщему процветанию, наступила эпоха, которую назвали Золотым Веком.

Сомин вместе с супругой Марией даже не мог представить, что люди были совсем другими в своём отношении к миру и к себе. Смерть, убийства, гибель не только десятков, но и сотен людей воспринимались как пустяк — очередной репортаж в новостях, на который мало кто обращал внимание. Сегодня всё изменилось. Общество очистилось от пагубной зависимости, которую так активно продвигало телевидение. Каждый знал своё место в жизни и имел все шансы с детства, ещё в школе, начать движение в правильном направлении.

Эдуард окинул взглядом улицу города, глядя на проплывающие дома из окна вагона электропоезда, бесшумно скользящего через мегаполис в сторону центра. Ему нравился тот мир, в котором ему довелось родиться. По сравнению с книгами по истории, сегодняшнее общество знало, куда двигалось, определяя для себя заранее цели.

К тому же в прошлом люди сильно боялись технического прогресса. Все революционные идеи в кибернетике, программировании и создании искусственного интеллекта воспринимались негативно. Боялись, что однажды роботы возьмутся за оружие, чтобы уничтожить человечество. Такие мысли заставляли Сомина улыбаться — он знал, что в них нет ни капли правды. Невозможно научить кофемашину убивать людей, если в неё не заложена подобная программа. Даже если прикрепить к ней оружие и бить её всем, что есть под рукой. Программы в нейронных сетях андроидов, развивающихся в течение четырёх лет по принципу самообучения, всегда ограничены от жестокости. За эти годы формирования личности андроида его искусственный интеллект полностью осознаёт, кто он. После этого он может продолжать самообучение, осваивая одну из профессий, разрешённых законодательством. Но робот никогда не станет убивать, потому что в обществе, где он «вырос», это недопустимо. Поместите такого андроида в условия войны — и тогда он задумается над тем, чтобы убить кого-то ради выживания или спасения.

Электропоезд остановился на станции. Среди десятка пассажиров, направившихся к выходу, Сомин заметил двух андроидов. Им примерно от шести до восьми лет. Ловко ориентируясь в потоке людей, андроиды двинулись в нужном направлении, вежливо уступая дорогу спешащим. На абсолютно лысых головах (обязательное условие, позволяющее быстро отличить андроида от человека) виднелись восьмиугольные фрактальные рисунки в районе височной доли. Светящиеся светло-голубым цветом, они сигнализировали об уровне развития андроида. Иногда на линиях фракталов можно было увидеть круглые точки того же цвета — знак умственного прогресса. Такие роботы могли работать психологами, охранниками, учителями и даже полицейскими.

На фракталах андроидов, которые шли в одном потоке с Соминым, не было отличительных обозначений. Значит, эти роботы занимали в обществе обычное место наравне с простыми людьми. Они могли быть продавцами-консультантами или мойщиками окон. Однако никто бы и не помыслил притеснять андроида в его праве на существование — даже без паспорта личности, они приравнивались ко всем гражданам, вне зависимости от возраста и места работы.

У выхода из метро Сомин свернул в сторону пятидесятиэтажного здания, уходившего высоко вверх отвесными стеклянными стенами. На самом верху светились буквы: «КОРПОРАЦИЯ — СВЕТ».

Будущее зависит от нас, — гласила надпись практически повсюду, где только размещался логотип компании.

Эта корпорация занималась гражданскими разработками андроидов и выводила на рынок новые технологии, улучшающие качество жизни. Именно здесь была доведена до совершенства программа генетического планирования детей, ранее испытанная в одном из закрытых научных городов. Она позволяла сформировать пол и внешность ребёнка ещё на этапе созревания плода. Программа, получившая название «Мой малыш», даже допускала частичное программирование, позволявшее ребёнку стать тем, кем хотели видеть его родители: музыкантом, учёным, писателем или спортсменом. Впоследствии функцию полностью сократили, оставив право изменения только в случае возможной патологии — как физической, так и умственной.

Помимо проекта «Мой малыш», корпорация выпускала чипы «Программы успеха» и занималась созданием протезов для инвалидов. Эти изобретения становились их полноценной заменой. Встроенные программы позволяли снабжать протезированную руку вспомогательными элементами. Человек мог в любой момент модернизировать такой протез, изменить его внешне и адаптировать под свой образ жизни. Другими словами, человек, потерявший даже обе руки, теперь не боялся лишиться рабочего места.

Подходя к входной двери корпорации, через которую ежесекундно проходило до десяти человек, Сомин вспомнил предстоящий выброс. Это будет его шестнадцатое задание за годы службы. До этого он девять раз отправлялся в прошлое и шесть раз — в будущее. Абсолютный рекорд среди пилотов.

В просторном холле высотой в три этажа и площадью не менее тысячи квадратных метров, где находились зал ожидания и вестибюль для важных гостей, располагались пропускные турникеты для сотрудников. Сомин заметил во главе пункта пропуска высокого андроида в форме охранника. Этот робот, служивший в корпорации, имел право на ношение оружия и знал каждого, кто должен был пройти через турникеты в течение дня.

— Добрый день, Эдуард Викторович, — сказал андроид, улыбнувшись, и жестом предложил мужчине сканировать сетчатку глаза.

— Привет, Дрон. Как твои дела?

Сомин направил взгляд на экран, встроенный в турникет. Через мгновение на мониторе появилась зелёная надпись: «ОДОБРЕНО».

— Сегодня пятница, а значит — завтра я смогу поехать за город. На холмах в районе заповедника открыли снежный спуск.

— Да, моя супруга тоже хочет побывать там.

Дрон улыбнулся и кивнул, когда Сомин прошёл через турникет.

— Там будет много посетителей. Надеюсь, места хватит всем.

Андроид снова одобрительно кивнул, не снимая с лица широкой, приветливой улыбки.

— С днём рождения, Эдуард Викторович. Надеюсь, новый год станет для вас ещё более успешным.

— Спасибо. Всегда очень приятно слышать поздравление именно от тебя.

Сомин направился к лифту, а Дрон переключил внимание на следующего сотрудника корпорации.

Поднявшись на десятый этаж, Эдуард был готов получить поздравления от коллег. Несомненно, пилоты подготовили для него небольшой сюрприз. Хотя, возможно, ограничатся простыми похлопываниями по плечу. В отличие от других организаций, где принято устраивать скромные праздники по случаю дня рождения, среди пилотов корпорации подобное считалось неуместным. Несмотря на гражданский статус их работы, дисциплина и контроль здоровья находились на высшем уровне.

Пройдя по просторному коридору, Сомин вошёл в помещение, где находилось несколько десятков людей. Работники перемещались в разных направлениях, обсуждали задачи и консультировались друг с другом. Кто-то вскользь взглянул на вошедшего мужчину, кто-то кивнул в знак приветствия и снова вернулся к своим делам. Окинув взглядом зал, Эдуард направился к двери, ведущей в приёмную, откуда его должны были отправить на предстартовую подготовку.

В приёмной работала двадцатитрёхлетняя Марина. Её длинные тёмные волосы собраны в аккуратную причёску. На левом запястье красовался браслет связи, позволявший в любое время воспроизвести голограмму звонящего. Её рабочее место представляло собой внушительный стол в просторной комнате. У стен стояли диваны строгой геометрической формы, а правая стена полностью из стекла, открывала вид на деловую часть города.

Марина занималась распределением заданий, исходящих от руководства, среди всех сотрудников корпорации. Заметив Сомина, девушка улыбнулась своей знаменитой белоснежной улыбкой.

— С днём рождения, Эдуард Викторович. Я думала, вы сегодня возьмёте выходной.

— Сегодня запланирован выброс. Я не могу пропустить такое событие, — отшутился мужчина, подходя к столу и беря бланк.

— Не хочу портить сюрприз, — начала Марина шёпотом, немного наклонившись вперёд, — но мне кажется, ваши друзья что-то готовят. И, судя по их поведению, это будет грандиозный подарок.

Эдуард передал заполненный бланк:

— Ты совершенно не испортила сюрприз. Даже наоборот — предупредила. Но боюсь, моим друзьям придётся подождать. После работы у меня ужин.

— Хотите отметить день рождения в кругу семьи?

— Ты даже не представляешь, насколько.

Улыбнувшись в знак благодарности, он уже собрался уйти, когда Марина смущённо добавила:

— Вас ждут в медицинском отделении. Удачного полёта, Эдуард.

Поблагодарив её, мужчина поспешил в сторону медицинского центра, где ему предстояло пройти предполётное обследование. Это была самая обычная ежедневная процедура, которую в дни выбросов дополняли проверками состояния здоровья.

В отделении медицинского наблюдения его встретил Николай Старков — сорокапятилетний мужчина в белом халате с планшетником в руках. Его лицо гладко выбрито и почти светилось в ярком свете помещения.

— Добрый день, Эдуард. С днём рождения.

Старков протянул руку. Сомин ответил на рукопожатие и оглядел помещение в поисках других пилотов.

— Вы первый, — сказал Николай, заметив его взгляд. — В одиннадцать часов у нас запланирован Выброс. Ваш куратор уже ждёт с новыми указаниями.

Не отрывая взгляда от проекции, он изучал трёхмерное изображение, зависшее над планшетом. На нём отражалось всё происходящее в теле Сомина: кровь текла по сосудам, разгоняемая мощными ударами сердца; в головном мозге проскакивали сотни нейронных импульсов; лёгкие то расширялись, то сокращались в такт дыханию. Мышцы находились в состоянии покоя после вчерашней тренировки.

— Куда сегодня? В будущее или прошлое?

— У меня не отмечено, — ответил Старков, листая страницы на экране.

— Не отмечено? Этого не может быть! Информация всегда известна заранее.

— О принятии решения об отмене полёта меня бы предупредили. А пока — давай начнём осмотр.

Эдуард согласился и направился в смотровую. По пути он обернулся и увидел незнакомого мужчину в чёрном костюме. Тот сделал безразличное лицо и вышел.

— У кого ещё сегодня запланированы старты?

— Только у вас.

Сомин был уверен, что несколько дней назад речь шла о трёх стартах. Возможно, аналитики приняли решение изменить ход событий. Современная политика зависела от корректировки реальности. Десятки специалистов круглые сутки изучали ситуацию, чтобы решить, что и когда нужно изменить.

Если выброс отменён, значит, произошли изменения в пользу безопасности. Возможно, сегодняшнее задание — всего лишь разведка.

Последующие полчаса андроид сканировал организм Сомина, кружа вокруг него. Мужчина размышлял о предстоящем задании. Когда можно было одеваться, он сел на кушетку и сказал:

— Такой тщательный осмотр, словно я отправляюсь впервые.

— Я просто действую по инструкции, — ответил Старков, водя пальцами по монитору. — Все показатели в норме. Ты готов к старту. Одевайся и проходи к кураторам.

Не поднимая взгляда, он вышел, оставив Сомина одного в светлом просторном помещении. Андроид продолжал выполнять свои автоматические действия. Эдуард некоторое время наблюдал за ним, думая о том, как сильно эти механизмы влились в их жизнь. Еще двадцать лет назад люди мало знали о роботах, способных заменить их на работе. Теперь же искусственный интеллект стал таким естественным элементом, что на него перестали обращать внимание.

В демонстрационной комнате Сомин находился совершенно один. Здесь стояли стулья в три ряда по восемь штук в каждом, обращённые к стене с вмонтированным экраном трёхмерного изображения. Освещение в помещении приглушено — так, чтобы при включённом мониторе изображение выглядело максимально ярким. Сейчас же отключённый экран лишь отражал пустую комнату.

Сомин начал скучать от долгого ожидания. Он терпеливо ждал куратора, постепенно погружаясь в мысли о предстоящем праздничном вечере. Всего лишь один полёт, который займёт в реальном времени не больше десяти минут, затем — очередное медицинское тестирование и возможность расслабиться. Поздравления от коллег, если они вообще будут, придётся пережить, возможно, даже задержавшись на работе. А потом он сможет вернуться домой, где его уже ждут друзья и родные. Эти мысли так захватили Эдуарда, что он не заметил, как уголки его губ растянулись в лёгкой улыбке. Даже когда в комнату вошли трое мужчин, Сомин ещё какое-то время оставался в лёгкой эйфории.

— Добрый день, Эдуард Викторович. Рады видеть вас в хорошем расположении духа, — произнёс один из мужчин, отметив настроение Пилота.

Сомин бросил быстрый взгляд на вошедших и поднялся со своего места. Тот же человек жестом показал, что можно садиться, и прошёл через комнату к экрану. Это был Вадим Верховой — главный куратор корпорации, определявший степень готовности пилотов. Именно от него зависело, кто и куда отправляется в очередной раз. Каждый из семнадцати пилотов регулярно встречался с этим человеком, получая задания или важную информацию. Верховой был сложным собеседником: строгий, педантичный и высокомерный мужчина тридцати девяти лет.

Двое других были незнакомы, хотя одного из них Сомин видел сегодня перед медицинским осмотром. Они сели на стулья у входа, молча наблюдая за происходящим. Эдуард окинул всех присутствующих взглядом и, обратившись к куратору, снова опустился на своё место:

— Я слышал, что все полёты, кроме моего, на сегодня отменены.

В ответ Вадим провёл рукой перед экраном. Перед ними вспыхнул трёхмерный логотип компании. Эмблема закрутилась в воздухе, а поверх неё появились файлы с информацией, доступной только узкому кругу лиц. Все эти данные раскрывались исключительно пилотам в день их выброса.

— Сегодня будет не совсем стандартный переход из настоящего, — начал Верховой, выводя один из файлов на передний план. — Мы последние месяцы тщательно тестировали всех пилотов и общим решением кураторов пришли к выводу, что вы являетесь на данный момент лучшим. Другими словами, именно на вас компания готова возложить надежды в проведении нового эксперимента.

Сомин бросил взгляд на двоих мужчин, сидящих позади. Они смотрели на него безразличными, ничего не выражающими глазами. Было ясно, что они полностью осведомлены о том, что будет происходить дальше. Их задача — наблюдать.

— Компания запускает новые разработки в переходе во времени? — спросил Сомин.

Верховой открыл файл. Перед ними появилось трёхмерное изображение шара — капсулы времени, с помощью которой пилотов отправляли сквозь пространство и время. Это была отправная точка для каждого выброса.

— Именно так, — продолжил Вадим. — Теперь, помимо выбросов в прошлое или будущее, мы сможем корректировать время в настоящем. Разница лишь в том, что вы будете находиться в этом же времени и в этом же месте, но в другом измерении. Данный эксперимент был успешно проведён много лет назад в одной из лабораторий, принадлежащих корпорации «Свет».

В воздухе появился портрет мужчины среднего телосложения с худощавым, осунувшимся лицом и серыми глазами.

— Впервые уйти за так называемый горизонт времени смог биотестер № 28 по имени Сергей Дружинин. На данный момент он находится на реабилитации и больше не участвует в экспериментах. Успешный переход удалось осуществить благодаря введению психотропного вещества, направленного на расширение сознания и последующее вовлечение испытуемого в связь с параллельным миром. Эксперимент дал результат, хотя биотестер лишился памяти и был признан непригодным к дальнейшему участию. Исследования после этого продолжились без него.

Лицо человека исчезло с монитора, уступив место изображению капсулы времени.

Вадим продолжал без пауз:

— За годы, прошедшие после первого удачного перехода, наши учёные значительно продвинулись в изучении временных горизонтов. Главной их целью было преодоление расстояний, которые нельзя измерить привычным способом. Как вы уже знаете, Эдуард, в нашей науке нет ни привычного исчисления времени, ни понятия расстояния. Поэтому перейти в прошлое или настоящее оказалось намного легче, чем попасть в параллельную вселенную, которая, как оказалось, намного ближе к нам, чем мы думали.

Сомин внимательно слушал, не задавая ни единого вопроса. Однажды ему уже предоставлялся шанс стать первооткрывателем — когда он впервые в истории человечества участвовал в выбросе в будущее. Это была героическая страница его карьеры, и он имел право ею гордиться. Ведь до того дня людей отправляли только в прошлое.

Теперь его имя внесено в учебники так же, как когда-то Юрий Гагарин вписал себя в мировую историю. Только с той разницей, что в 1961 году существовали лишь примитивные компьютеры, не говоря уже о космических аппаратах. Но теперь Сомину выпал шанс прославиться снова — стать пилотом, на которого будут равняться сотни последователей. От такой чести мужчина даже ощутил прилив гордости, но тут же подавил его — ведь считать себя победителем, не совершив полёта, слишком самоуверенно.

— Конечно, сегодняшняя попытка пройти за горизонт будет сильно отличаться от той, которую предприняли четверть века назад, — продолжал Верховой, перелистывая трёхмерные изображения. — Биотестер лишь на бессознательном уровне сумел перескочить в параллельное измерение, обменявшись там сознанием со своим прототипом. Сейчас же мы ещё не готовы сделать это, отправив пилота в физическом состоянии.

— Ваша задача будет заключаться в том, чтобы проверить на себе эффект перехода через временной горизонт, — произнёс голос из-за спины. Сомин обернулся и увидел, как один из мужчин, поднявшись со своего места, направился к главному куратору. — Вам не придётся выполнять никаких действий. Вы просто отправитесь на какое-то время в параллельный мир, а затем вернётесь обратно. При этом ваше сознание будет переселено в того же человека — вас самого, временно отключив сознание его двойника. Другими словами, после вашего возвращения у Эдуарда Сомина из параллельного мира будет наблюдаться лишь кратковременная потеря памяти.

Мужчина остановился рядом с голограммой. Эдуард внимательно посмотрел на куратора и его спутника и задал вопрос, который действительно его встревожил:

— Получается, я вторгнусь в сознание человека без его ведома? Завладею его телом на несколько часов, и он даже ничего не узнает об этом?

— Именно так, — ответил Верховой, взяв паузу и переведя взгляд на Сомина. — Но это только в первый раз. В дальнейшем мы будем искать способы наладить связь с носителями пилотов.

— Носители пилотов? — переспросил Сомин. — Вы их так назвали?

В какой-то момент всё это показалось ему не таким уж увлекательным, каким было в самом начале разговора. По сути, ему предлагалось нарушить не столько права существа из параллельной вселенной, сколько пренебречь самым ценным, что есть у любой личности — свободой. Кто знает, как этот человек сможет вынести внезапное вторжение чужого сознания? И насколько его психика окажется способной выдержать такое испытание? Сомин ощутил неприятное чувство, похожее на то, когда тебя заставляют сознательно нарушить закон.

— Я понимаю вашу реакцию, Эдуард, — снова вмешался незнакомец, сверля мужчину взглядом. Он приблизился почти вплотную, так близко, что можно было ощутить запах его дорогого парфюма. — Но решение о проведении эксперимента уже принято и поддержано на самом высоком уровне. На сегодняшний день вы — единственный пилот, обладающий достаточным уровнем опыта и знаний. Однако при вашем отказе мы сможем подготовить нового за пару месяцев. Разница лишь в том, что ваш отказ будет воспринят как срыв запланированного старта, что повлечёт за собой определённые последствия.

Сомин посмотрел на Верхового, не веря тому, что слышит. Впервые в жизни на него давили в стенах корпорации. Незнакомец, очевидно занимавший высокий пост, не собирался церемониться с ведущим пилотом компании — он просто ставил условия. Его взгляд был тяжёлым и уверенным, в нём читалось лёгкое пренебрежение, словно для этого человека главный пилот корпорации, да и всего мира, был не более чем обычным сотрудником.

— Мы сделаем всё возможное, чтобы нанести минимальный вред носителю. Обещаю. И именно вы, со своим опытом, нужны нам как никогда, — добавил Верховой, говоря из-за спины незнакомца.

— Компания возложила на вас свои надежды. Не подведите нас, если хотите остаться в истории как человек, совершивший самый грандиозный прыжок между мирами — о котором мечтали многие поколения учёных, — сказал незнакомец, бегло взглянув на куратора, после чего быстрым шагом покинул помещение вместе с третьим мужчиной, не проронившим за всё время ни слова.

Оставшись вдвоём с Верховым, Сомин медленно поднялся на ноги. Его буквально разрывали противоречия, но других вариантов, кроме согласия, не было. Ему недвусмысленно дали понять: отказ может стать концом карьеры, а значит — и всего образа жизни. Став пилотом, он достиг вершины, а теперь судьба подарила ему выбор, ради которого нужно было пожертвовать своими принципами.

— Я понимаю, что это не тот подарок, который ты хотел получить в свой день рождения, — сказал Вадим, глядя на Сомина почти сочувствующим взглядом. — Но решение уже принято. Тебе нужно дать ответ прямо сейчас.

Ещё несколько секунд Сомин молчал, точно зная, что загнан в угол. Затем он произнёс, обращаясь к собеседнику, голосом, в котором сквозило не просто раздражение, а настоящая ненависть ко всему руководству корпорации:

— Давайте быстрее закончим с этим. А сегодня вечером я сделаю всё возможное, чтобы забыть о своём позоре.

Никто из людей, не имевших отношения к прыжкам во времени, проводимым корпорацией, не знал о дате выброса. Это не подлежало оглашению в средствах массовой информации по ряду важных причин. К тому же, сами пилоты подписывали документы под грифом «совершенно секретно» о пожизненном неразглашении информации. Истории, которые хотелось бы рассказать друзьям, сидя у камина в окружении тишины и тепла, были обречены остаться нерассказанными. Сомин не считал это большой проблемой — его работа заключалась в обеспечении безопасности всего мира. А если воспринимать её не как развлечение, то необходимость делиться подробностями исчезала сама собой. Но только не в этот раз.

Стоя перед железным шаром диаметром два с половиной метра, подвешенным на высоте трёх метров, он чувствовал острое желание поговорить. Впервые за много лет ему хотелось увидеть Марию перед тем, как начнётся запуск. То, что произойдёт сегодня, останется в его памяти — либо как чёрное пятно, либо как светлое воспоминание. Но об этом он не собирался молчать. Его мысли витали вокруг того, как он вернётся домой. Желание праздновать или веселиться исчезло без следа. Предстоящая работа вытеснила всё, кроме стыда от принудительного шага в сторону капсулы, которую учёные называли Капсулой времени.

Он стоял в черном обтягивающем комбинезоне, переминаясь с ноги на ногу, будто перед решающим экзаменом. Экипировка плотно охватывала тело, создавая комфорт и свободу движений, позволяя коже дышать.

Сомин перебирал в голове полученные инструкции. Точной задачи перед ним не стояло — он должен быть наблюдателем. Новый мир предстояло проанализировать, а воспоминания, зафиксированные в его сознании, отправить для изучения.

Во время выбросов у каждого пилота на правом запястье находился браслет — почти такой же, как у всех сотрудников корпорации, но с расширенным функционалом. С его помощью можно активировать встроенную под кожу капсулу вещества, которое моментально вернёт обратно в реальность. Однако в этот раз эта функция отключена, и браслет решили не использовать. Вместо этого голос и визуальный контакт Сомина будут передаваться в центр.

— Вы проведёте в параллельной реальности один час, — напомнил Старков. — Этого достаточно для первичного изучения мира, куда мы вас отправляем.

Эдуард кивнул, не отводя взгляда от металлической сферы, внутри которой велись последние приготовления. Учёные и инженеры в белых халатах, словно хирурги, доводили до совершенства работу капсулы. Её зеркальная поверхность искажала реальность, отражая в себе лабораторию.

— Должен предупредить: в этот раз время в параллельном мире будет идентично нашему. Один час там — это один час здесь.

Сомин посмотрел на циферблат на стене над смотровым окном. Отсчёт начался: 59:59.

— Как только ты попадёшь в тело носителя, постарайся минимизировать действия. Изучи окружение, найди отличия от нашего мира. Чем больше неожиданностей — тем лучше. Сегодня это исключительно наблюдательная миссия. Если вопросов нет, начинаем.

Эдуард подтвердил готовность. Он прошёл по металлическому мостику, вошёл в открытый люк сферы и остановился в центре платформы. Ассистенты быстро подсоединили датчики, проверили систему и доложили:

— Все работает в полной исправности.

Дверь закрылась с лёгким щелчком, и темнота полностью окружила Эдуарда. Теперь единственной связью с реальным миром оставалась радиосвязь. Глубоко вдохнув, Сомин ощутил лёгкий мандраж — не такой, как обычно перед прыжком в прошлое или будущее. Сегодня чувство тревоги было иным, будто он впервые ступал в неизведанное, не представляя, что его ждёт.

— Вы готовы к началу выброса? — осведомился голос Верхового.

Сомин ответил утвердительно. Он стоял в центре шара, собирая всю решимость. Капсула начала медленно вращаться, оставляя неподвижной лишь платформу. Скорость росла, превращая стенки сферы в сплошную размытую массу с чёрной полосой по центру — след от встроенных контроллеров.

Закрыв глаза, Сомин ожидал знакомого толчка. В этот момент частицы его тела словно разлетятся на миллиарды осколков, устремлённых сквозь время. Это состояние, пожалуй, было самым ярким в его жизни — ощущение, будто сознание отделяется от тела, но остаётся рядом, готовое вернуться, как только материя снова станет целостной.

По венам понеслась горячая кровь, голова закружилась, а мир стал лёгким и пластичным. Перед тем как отключиться, Сомин увидел причудливые разноцветные узоры. Они не были галлюцинациями — это естественный элемент реальности. Его тело стало невесомым, и потеряв опору, устремилось вперёд в параллельную реальность.

Открыв глаза, Эдуард несколько секунд смотрел прямо перед собой. Первым, что он осознал, был свет — яркий, но не такой, чтобы слепить глаза. Затем Сомин определил своё место нахождения. Это просторное и довольно большое помещение. Повсюду слышны механические жужжащие звуки, издаваемые работой десятков, а может быть даже сотен механизмов.

Сомин заметил, что в помещении совершенно нет окон. Свет исходил от огромного количества приборов, подвешенных высоко над потолком. Но только когда он присмотрелся, увидел, как каждый источник света перемещается, словно живое существо. Это были подобия андроидов в форме насекомых, оснащённых мощным световым оборудованием.

Сомин огляделся. В помещении ещё сотни людей. Каждый, как и он сам, за огромной конвейерной лентой, по которой медленно продвигались предметы, на первый взгляд сделанные из металла. Эдуард опустил взгляд и присмотрелся внимательнее. Подъехавшее к нему изделие, безусловно, было искусственного происхождения, но материя, из которой оно создано, сильно превосходила все известные Сомину материалы.

Словно металл обладающий эластичностью, внутри которого присутствовало что-то биологическое и живое. Поверхность была матовой, темно-серого цвета. Изделие лежало прямо перед ним — продолговатой формы, напоминающее фрагмент большого искусственного организма. В некоторых местах, которые, видимо, служили соединительными участками, торчали трубки и элементы, похожие на кровеносные сосуды и жилы. Безусловно, эта технология намного превосходила всё, что существовало в его реальности.

Несколько секунд он наблюдал за изделием, визуально изучая его форму и конструкцию. Затем осторожно коснулся кончиком пальца. Предмет чуть дёрнулся, словно живое существо, которому не понравилось прикосновение. Пошевелившись, оно издало механические звуки, перевернулось на другую сторону и выпрямилось. Сомин понял, что перед ним лежит фрагмент позвоночника, созданного в лабораторных условиях. Он был одновременно механическим и живым.

— Что ты делаешь?

Шёпот с правой стороны заставил Сомина обернуться. Мужчина с наголо выбритой головой, его кожа была настолько белой, что казалась искусственной. Одет он в тёмно-синий комбинезон, как у простого рабочего. В правом глазу вмонтирован имплант, позволяющий автоматически приближать изображение. Операция по его вживлению провели не корректно — ткани лица повреждены, лицо искалечено.

— Что ты делаешь, Эф семнадцать? — повторил человек, не повышая голоса. Все вокруг продолжали молча выполнять свою работу, пока конвейер двигался без остановки.

— Я — Эф семнадцать? — переспросил Эдуард.

— Что с тобой? Продолжай работу. Ты знаешь, что будет, если задержишь конвейер.

Сомин снова посмотрел на изделие, оно лежало перед ним, раскрытым, отражая поверхностью сотни бликов. Эдуард осмотрел кисть руки, повернул её ладонью вверх. Из запястья выходили металлические провода, которые, поднимаясь по руке, прятались под одеждой. Вторая рука подключена точно так же. У каждого человека, стоявшего за конвейером, аналогичные подключения через запястья. Более толстые провода выходили из затылочной части головы и соединялись через целый ряд входов. Все они уходили вверх, соединяясь в большие пучки, терявшиеся в ярком свете перемещающихся роботов. Сомин дотронулся до одного из проводов на затылке — он был холодным, по нему пробегала лёгкая вибрация.

В этот момент изделие на конвейере резко дернулось, почти подпрыгнув. Оно свернулось в плотную спираль, издавая звуки, способные вызвать раздражение даже у самого терпеливого человека. Это выглядело как предсмертная агония существа, лишённого жизненной энергии. Сомину это зрелище показалось отвратительным. Он не раз видел, как андроиды отключались, лишаясь работы нейронной сети. Это можно было сравнить со смертью человека — в их глазах гас огонь, который называли душой. Но сейчас гибель механизма выглядела как жуткая агония, сопровождаемая судорогами и призывом к помощи.

В этот же момент что-то остановилось за спиной Сомина.

— Эф семнадцать, вы нарушили директиву 1Б — невыполнение обязанностей сборщика.

Прогремел механический голос где-то сверху. В тот же миг провода, подсоединённые к телу Сомина, резко выдернули из затылка и кистей рук, оставляя после себя открытые, кровоточащие раны. Что-то тяжёлое легло ему на плечи — огромная железная рука сдавила шею. Его силой вывели из-за рабочего места, развернув на сто восемьдесят градусов.

Перед ним возникло нечто невообразимое. Трёхметровое существо, все шесть конечностей которого являлись руками, было сделано из того же тёмно-серого материала, что и изделия на конвейере. Туловище представляло собой блестящий овальный корпус, в котором можно разглядеть собственное отражение. Голова у механизма отсутствовала — вместо неё из спины выходил швеллер, прикреплённый к изогнутым рельсам, проходящим по всему цеху.

— Вы должны пойти со мной, — произнёс механизм, не ослабляя хватку на шее Сомина.

Его повели вдоль длинного ряда рабочих, выполняющих свои операции. Несколько человек бросили быстрые взгляды на мужчину, которого здесь знали как Эф семнадцать. В этих взглядах Сомин разглядел сожаление, смешанное со страхом.

После того как Эдуарда Сомина поместили в железную сферу, Старков проверил все жизненные показатели пилота. Он тщательно изучил обновлённые данные, потратив на это несколько минут. Затем дождавшись подтверждение на запуск отдал распоряжение начинать.

Помещение наполнил лёгкий гул механизмов. Железный шар, полностью изолированный стеклянными стенами, отбрасывая блики, набирал обороты. Вскоре он вращался так быстро, что превратился в размытое пятно. Гул усилился, и несколько электрических импульсов сработали в изолированной комнате. Старков проследил за разрядами, отметив их в пределах нормы.

Он повернулся к смотровому окну, за которым находилось пятеро человек. Один из них, в инвалидном кресле, внимательно наблюдал за происходящим. Руководители корпорации редко присутствовали при выбросах — предпочитали получать информацию на мониторы. Но сегодня особенный случай: впервые отправляли человека в параллельную реальность, и зрелище не хотел пропустить никто.

Осмотрев директоров, Николай вернулся к работе. Ему не нравилось чувство, когда спину сверлили взгляды начальства. В такие моменты всё перепроверяешь по нескольку раз, начинаешь сомневаться даже в простых действиях. Набрав полные лёгкие воздуха, он медленно выдохнул. Всего лишь один час — и они смогут говорить о прорыве в науке.

В действительности мало кто мог представить, что ждёт их за горизонтом времени. Пилотам уже удавалось доставить технологии из будущего, что дало мощный толчок для учёных. Сам Старков помнил, как пилот под номером три сообщил о полном искоренении рака. Это стало победой, и вскоре в будущее отправили ещё нескольких пилотов, пока не получили вакцину.

Теперь же хотели узнать, как живут люди в параллельных мирах. Но Николай чувствовал волнение. Даже при отправке в будущее рисковали — никто не знал, в каком моменте времени окажется пилот. Возможно, там их ждала катастрофа, которую можно было предотвратить. А в параллельных мирах всё сложнее — изменить ничего нельзя, пилоты остаются лишь сторонними наблюдателями. После удачного возвращения Сомина корпорация начнёт исследовать другие миры, в поисках новых технологий.

Старков снова посмотрел на директоров и заметил среди них Верхового. Тот стоял слева от человека в инвалидном кресле, следя за работой учёных. Вадим был фанатиком своего дела, скрывающим манию величия. Иногда казалось, что он берёт слишком много ответственности, особенно продвигая проект «Пустой Материк».

Николай взглянул на монитор, где появились первые данные от пилота, и отвлёкся от мыслей. Он вспомнил, что «Пустой Материк» слишком засекречен. Разбираться в этом значило идти на риск. Верховой держал свои секреты надёжно.

Когда сфера достигла максимальной скорости, механизмы начали генерировать мощные импульсы. В одно мгновение все датчики подпрыгнули, указывая на секундную перегрузку, а затем вращение замедлилось. Гул понизился, оповещая об успешном завершении выброса.

Сигнал был чище, чем обычно. Причина — одинаковое течение времени. Если раньше информация сжималась до десяти минут, то сейчас передавалась в полном объёме.

Первыми пришли данные о здоровье пилота. Учащённое сердцебиение зафиксировано. На экране появились размытые изображения, переданные со зрительного нерва Сомина. На первом — источники света, словно прожектора, хаотично расположенные. Природа их была неизвестна.

Второе изображение напоминало сборочный цех с проводами и конвейерами. Из-за помех невозможно разглядеть деталей. Старков отправил снимки на коррекцию, ожидая дальнейших результатов. Следующие данные должны прийти через десять минут, но Николай ощутил беспокойство — такого ожидания ещё не было.

Десять минут всегда являлись стандартным интервалом для временного скачка. Однажды пилот провёл в прошлом трое суток, а здесь минуло всего десять минут. Теперь же ожидание затягивалось.

Старков проверил показания здоровья Сомина, хотя новые данные ещё не поступили. В этот момент на планшет пришёл вызов. Он активировал проекцию. За его спиной возникла голограмма Верхового, выросшая во весь рост.

— Как проходит выброс? — спросил главный куратор, бегло осматривая показатели.

— Первый отчёт отправлен. Снимки в обработке. Похоже, пилот в теле одного из рабочих завода или цеха. Деталей пока нет.

— Каков уровень развития цивилизации?

— Неизвестно. Ждём новых данных.

— Свяжись после второго отчёта. И информируй лично, если что-то пойдёт не так.

— Хорошо, Вадим Николаевич.

Голограмма исчезла. Старков задумался о чрезмерной тревоге куратора. Без сомнений, именно Верховой стал инициатором опасного эксперимента. Теперь вся ответственность легла на него. Для Верхового важна не столько безопасность, сколько возможность совершить невозможное.

Сам Николай высказывал опасения на совете директоров, но куратор опроверг всё, убедив руководство в необходимости эксперимента. Главная цель — перейти на новый уровень развития человечества.

Старков вернулся к монитору. Пробежал глазами по данным и внезапно похолодел. Показатели Сомина начали стремительно стабилизироваться — он возвращался. Так быстро, что Старков принял это за сбой программы.

Шар постепенно снижал скорость. С каждым оборотом работа механизма становилась мягче. Посмотрев на часы, Николай отметил: прошло ровно десять минут.

Нажав на связь, он произнёс:

— Всему персоналу — срочно в стартовую лабораторию! Внештатная ситуация! Повторяю: внештатная ситуация! Возможно, пилоту нужна помощь!

Затем он обернулся к смотровому окну. За стеклом началась суета. Директора жестикулировали, обсуждая происходящее. Лишь двое сохраняли спокойствие. Верховой и человек в инвалидном кресле не отводили взгляда от капсулы, терпеливо ожидая возвращения пилота.

Старков покинул рабочее место и поспешил к шару, который уже заканчивал работу, равномерным жужжанием сообщая о досрочном завершении процесса.

Вадим Верховой медленно перевёл взгляд на мужчину в инвалидном кресле. Он чувствовал, как всё внутри сдавливает огненная хватка. Проблема, которая преследовала его уже долгое время, могла проявиться снова. Однажды она возникла во время одного из выбросов и оставила след в его безупречной карьере. Всегда уверенный в своих решениях, он допускал ничтожно малую вероятность ошибки. Но сегодня мало кто станет разбираться в тонкостях работы других сотрудников корпорации. Если пилот вернётся из параллельного мира не в том состоянии, которого они ожидали, то о дальнейшем продвижении проекта «Горизонты времени» можно будет забыть надолго.

За бронированным смотровым стеклом люди в белых халатах, вооружённые самыми современными гаджетами, устремились к останавливающейся капсуле. Они окружили сферу, смотря на неё снизу вверх в ожидании полной остановки.

— Я так понимаю, этот проект дал сбой ещё на начальной стадии, — произнёс мужчина в коляске. Все, кто мгновение назад вели дискуссию, замолчали. Они смотрели на генерального директора корпорации «Свет», периодически переводя взгляд с капсулы на Верхового, ожидая его реакции.

— На начальном этапе были отклонения, но мы постарались их устранить, — ответил Вадим, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо. — Старков Николай, является лучшим специалистом на данный момент.

Пронзительный взгляд буквально испепелял его, заставляя сменить надменное выражение лица на более сдержанное. Верховой сжал кулаки и стиснул зубы, когда инвалидное кресло бесшумно отъехало назад. В отражении стекла он видел, как Константин Игоревич, потеряв интерес к эксперименту, направился к выходу. Этот жест стал для Вадима ударом, от которого придётся долго оправляться. Предстояло потратить немало времени на восстановление своего имиджа в глазах акционеров.

Он начал лихорадочно перебирать в голове всех, кто мог быть причастен к срыву эксперимента, и даже вспомнил доклад Старкова, где говорилось о неготовности технологий к такого рода выбросам. Эта мысль раздражала его ещё больше. Если прыжок в параллельный мир окажется провальным, Верховой станет единственным, кто не оправдал надежд, убеждая совет директоров о возможности подобных путешествий во времени.

— Сообщите мне лично о состоянии пилота, — достаточно громко произнёс Зорин Константин, чтобы его услышали все в смотровой. — Сегодня вечером жду полный отчёт о результатах выброса. И запомните, — Верховой посмотрел на Зорина, ощущая на себе его тяжёлый взгляд, — только вы отвечаете за проект. Я помню каждый доклад, каждого участника. Именно благодаря вашему красноречию мы пошли на этот риск.

Зорин покинул комнату наблюдения. За ним, бросая быстрые взгляды на Вадима, последовали остальные. Когда дверь закрылась, Верховой дал волю своим чувствам. Сжав кулаки, он тряс ими в воздухе, дыша сквозь зубы так яростно, что слюна вылетала на поверхность стекла. Он ненавидел в этот момент всех этих людей, которые только и умеют, что кружить вокруг Зорина. Ни один из них никогда не решится взять на себя хоть долю той ответственности, которую он принимал ежедневно. Они лишь кивали головами, стремясь угодить, боялись рисковать, боялись даже спорить. А при первой же неудаче прятали головы в песок и были готовы обвинить любого, лишь бы не себя.

Верховой ударил кулаком по стеклу. Оно поглотило звук, отозвавшись глухим эхом. Мужчина уставился на остановившийся шар. Он ждал появления пилота, искренне надеясь, что всё закончится благополучно. Корпорация уже отправила в преждевременный отпуск десяток своих сотрудников, получивших серьёзные травмы головного мозга. Потерять главного пилота сейчас было невозможно.

Сфера плавно замедляла ход. Вращающийся металл становится чётче, детализированнее. Ещё мгновение назад конвейерная лента должна была доставить новый гибридный имплант для присоединения к другим частям механизма, но в один момент реальность изменилась. Всё провалилось во тьму, потеряв физическое восприятие.

Несколько мгновений казалось, что его несёт с огромной скоростью по невидимому потоку. Перед глазами проносились обрывки событий, к которым он никогда не был причастен. Это была чужая жизнь, открывавшаяся в его голове, будто собственные воспоминания.

Он видел красивых, свободных людей, не обременённых тяжёлым трудом цехов. Обрывки образов — словно чужие воспоминания — то и дело возникали перед ним, заставляя усомниться в своём происхождении. Здесь он видел леса и горы, озёра и светлые города, полные людей, не порабощённых машинами.

Эф семнадцать открыл глаза и обнаружил себя в совершенно ином месте. Сборочный цех исчез, сменившись крутящимися стенами. Никогда раньше над ним не ставили подобных экспериментов — да и зачем? Сборщики — всего лишь каста, к которой относились как к расходному материалу. Их не ценят, несмотря на знания, которые они получают. Выращенные в искусственных условиях, они легко заменяются при поломке или выходе из строя. А теперь, оказавшись в центре остановившегося шара, он понял: этот эксперимент только начинается.

Эф семнадцать не раз видел, как сборщиков переводили в состояние, которое сложно было описать. В такие моменты человек становился просто марионеткой — лишённой чувств и воли, он шёл туда, куда указывал механический надсмотрщик. Так бывало всякий раз, когда кто-то не мог продолжать работу. Его выводили из цеха — и больше никто не видел этого человека. Эф семнадцать не сомневался: его поместили в эту капсулу после введения в какое-то специальное состояние, полностью стёртое из памяти. Но какой цели служит эксперимент? Какие ресурсы хотели выкачать из людей механические хозяева их мира?

Тяжело дыша, будто после изнурительной пробежки, он смотрел, как медленно открывается дверь. Сжав кулаки, ждал появления механических щупалец, готовых осмотреть его тело, подключить провода. Возможно, его вернут обратно за конвейерную ленту, если решат, что он ещё пригоден к работе. Если же нет — уничтожат.

Дверь раскрылась. Внутрь ворвался яркий свет, заставивший поморщиться. На пороге стояли несколько человек. Это были настоящие люди, а не роботы. Ни у кого не было вживлённых имплантов. Более того, их лица выражали заботу и тревогу. Эф семнадцать переводил взгляд с одного на другого, не произнеся ни слова. Он был ошеломлён, не понимая, где очутился.

— Как вы себя чувствуете, Эдуард? — спросил один из мужчин, держа в руках устройство для обработки информации.

Он назвал его странным именем — тем, в котором не было ни цифр, ни номеров. Слово, составленное из букв, могло означать всё что угодно, кроме порядкового обозначения.

Эф семнадцать остановил взгляд на этом человеке, как на главном. Ответ последовал автоматически:

— Я в полном порядке.

Его слова соответствовали инструкции — всегда отвечать кратко и точно. Но мужчины переглянулись. На их лицах мелькнула тревога. Все они явно были чем-то обеспокоены. И тогда Эф семнадцать понял: какой бы ни был эксперимент, он, судя по всему, не удался.

— У него, что ли, амнезия? — тот кто заглянул в шар, в отличие от других, не был одет в белый халат.

— Мы проведём полный осмотр, — ответил первый мужчина, жестом давая команду помочь пилоту выбраться из капсулы.

Двое вошли внутрь и начали аккуратно отсоединять датчики от комбинезона. Только сейчас Эф семнадцать заметил, что облачён в странное одеяние — плотно облегающее тело, как вторая кожа. Каждый датчик крепился без внедрения, а персонал работал предельно осторожно. Когда всё было отключено, его бережно взяли под руки и помогли покинуть капсулу.

Эф семнадцать оглядел просторную, светлую лабораторию. Тут же бросились в глаза многочисленные механизмы, но ни один из них не вызывал опасений. Техникой управляли люди. Это открытие напугало его даже больше, чем сам факт нахождения внутри вращающегося шара. Как такое возможно — чтобы роботы позволили людям взять контроль? Он не знал, о существовании мест, где люди сами принимают решения. Ведь мир давно находился под полным контролем машин.

С самого начала с ним обращались аккуратно и внимательно, Эф семнадцать понял: его существование здесь имеет значение. Это немного успокоило, но бдительность он не терял. Не раз в разговорах услышал, как его называют пилотом и Эдуардом. Судя по всему, это было новое имя, возможно, даже должность. Хотя он не понимал его значения, но одно знал точно — его жизнь изменилась. Возможно, он больше никогда не вернётся обратно в цех.

В какой-то момент Эф семнадцать опустил взгляд на свои руки, с удивлением подняв их к лицу ладонями вверх. На запястьях отсутствовали следы разъёмов для энергетических штекеров. Он провёл пальцами по гладкой коже и ощутил приятное чувство. Во всём теле царила лёгкость, которую он прежде не испытывал. Большая часть жизни прошла в роли живого инструмента — и вот теперь он ощущал свободу.

Эф семнадцать провёл рукой по затылку. Штекеры, через которые его подключали к системе, отсутствовали. Глаза не нуждались в имплантах, лёгкие дышали свободно, без знакомых ему спазмов. И, к своему удивлению, он почувствовал на голове густые волосы.

— Эдуард, с вами всё в порядке? Вы выглядите растерянным.

Эф семнадцать посмотрел на человека с планшетом в руках.

— Вы назвали меня Эдуард? Это моё новое имя? — спросил Эф семнадцать, стараясь сохранять спокойствие.

Мужчина снял очки — стеклянные, не имплантированные, — и внимательно посмотрел на него.

К этому времени они уже покинули помещение с висящей в центре капсулой и вошли в светлую, почти уютную комнату с кушеткой посередине. И здесь тоже присутствовала масса механических вспомогательных элементов, но все они находились под контролем людей.

Несколько секунд собеседник изучал Эф семнадцать, глядя ему прямо в глаза, словно пытаясь прочесть мысли. Затем взял планшет и сделал несколько действий.

— Ты не помнишь своего имени? Или считаешь, что тебя зовут по-другому?

Эф семнадцать не привык лгать. Он знал: при любой ситуации нужно говорить правду, невзирая на последствия. Ответ должен быть точным, даже если за ним последует уничтожение.

— Меня зовут Эф Семнадцать. Я работник цеха по сборке позвоночных манипуляторов, предназначенных для боевых машин, работающих на биомеханической технологии.

Его собеседник округлил глаза. Некоторое время он оставался в растерянности, снова рассматривая человека перед собой, будто пытался разглядеть что-то новое. Когда он заговорил снова, голос его стал более напряжённым.

— Вы знаете, где сейчас находитесь?

Эф семнадцать огляделся и покачал головой отрицательно.

— А каким образом вы оказались здесь?

Он задумался. Вновь прокрутил в голове последние воспоминания — конвейер, изделие, внезапный обрыв реальности. Затем ответил, тщательно подбирая слова:

— Я работал за конвейером, а потом словно провалился. Очутившись здесь, я уже находился внутри крутящегося шара.

Он кивнул в сторону двери, намекая на капсулу. Старков добавил:

— Это называется капсула времени. Больше ничего не помните?

— Капсула времени? — переспросил Эф семнадцать, почти заворожённым голосом.

Он понимал значение механизма, но не мог поверить в происходящее. Какой-то судьбоносный поворот переместил его в мир, где люди сами управляют своей жизнью. Более того, обращались с ним так, будто он был важной личностью. От такой перемены Эф семнадцать оказался в лёгком замешательстве, едва слыша слова собеседника.

— Как вас зовут?

— Эф Семнадцать.

— Ваше имя — это порядковый номер?

В голосе человека прозвучало лёгкое смятение. Такого обращения он не встречал.

— Да, именно так. Но позвольте спросить — что не так с моим именем? Моё тело больше не такое, как было раньше. А вы… мне кажется, не до конца понимаете, откуда я попал к вам. Если это очередной эксперимент — лучше уничтожьте меня сразу!

Эф семнадцать почувствовал нарастающую панику. Эти биомеханизмы могли придумать любые испытания, чтобы выкачать из него новые источники энергии. А вот эксперименты над психикой — это было что-то новое, ещё более страшное.

— Уничтожить? — удивился собеседник, вставая со стула. — Почему мы должны вас уничтожать? Или в том мире откуда вы к нам попали вам угрожает опасность?

Эф семнадцать молчал. Впервые в жизни он не ответил на вопрос, не испугавшись возможного наказания. Его разум буквально переворачивался от невозможности понять новую реальность. Этот странный, чудовищный эксперимент затянулся слишком надолго. Но, осознав свою беспомощность, он просто отгородился, опустив взгляд и сцепив пальцы рук. Он ждал — когда механический голос отдаст команду на ликвидацию.

Сомина провели по длинному коридору, тянущемуся сразу за дверями, ведущими из цеха. Освещение здесь обеспечивали обычные световые приборы — не ползающие по потолку механизмы, как в производственном помещении. Металлические стены тёмно-серого цвета и выглядели словно фрагменты заброшенного завода. Рельсы, по которым перемещались механические надсмотрщики, проходили почти под самым потолком, по центру коридора.

Эдуард слышал жужжание позади себя. Тяжёлая железная лапа, сжимавшая плечи, уже вызывала боль в пояснице. Он примерно определил, что в параллельном мире провёл чуть больше пятнадцати минут. Этого времени хватило, чтобы понять: этот мир ни в коем случае не должен пересекаться с его реальностью.

Всё здесь порабощено машинами, словно в старых фантастических романах, популярных на рубеже двадцатого и двадцать первого веков. Сомин читал много таких книг, хотя после появления безопасного искусственного интеллекта подобная литература ушла в прошлое.

В конце коридора перед ними открылись двери. Сомина ввели в помещение, где стояло несколько кушеток из блестящего металла. Эти конструкции напоминали передвижные столы из морга. Возле одной из них висел робот, подвешенный к потолку на швеллере. Механизм подвёл Сомина к ближайшей кушетке и сказал:

— Садитесь.

Сомин сел. Все ещё ощущал боль в кистях и затылке — именно оттуда были вырваны штекеры. Казалось, даже кости задействованы во взаимодействии с электроникой. Позвоночник ныл, поясницу скручивало, а в голове нарастала первая волна головной боли.

Надсмотрщик покинул комнату дав возможность Сомину осмотреться.

Помещение напоминало медицинскую лабораторию, если бы вместо врачей в ней работали роботизированные устройства. Возможно, это были андроиды или киборги, выполнявшие свои функции без эмоций. Ближайший механизм продолжал переключать датчики, меняя показания. Сомин решил, что именно отсюда контролируют состояние всех рабочих цеха.

Жуткое чувство не покидало его ни на секунду. Он не мог представить, что параллельный мир так отличается от его собственного. В его реальности андроиды существовали только для помощи людям. Ни одно устройство не имело права быть надсмотрщиком. Даже в тюрьмах службу несли люди. Управление по защите прав граждан никогда не позволило оставить группу людей под контролем ИИ.

Но этот мир был совершенно другой. Возможно, здесь главенствуют уже не люди, а механизмы, превращая людей в рабов.

Стараясь подавить страх, Сомин внимательно оглядывал лабораторию, запоминая каждую деталь. Даже в самой нестандартной ситуации он действовал строго по протоколу, ожидая окончания своего пребывания в этом опасном мире.

На данный момент он видел только тех роботов, которые несли службу. По его мнению, они обладали лишь простым алгоритмом поведения, а не настоящим искусственным разумом. Но вот кто ими управлял — вопрос, который Эдуард считал наиболее важным. За оставшиеся сорок пять минут он намеревался найти ответ.

— Оставайтесь на месте. Вами скоро займутся, — произнёс механизм, оторвавшись от своих действий. Он повернулся к Сомину и попросил вытянуть руки вперёд, объяснив, что это необходимо для обработки ран — мест, где находились гнёзда для подключения штекеров.

— У меня ничего не болит, — соврал Сомин, не желая добровольно давать доступ к своему телу. Он не знал, чем может обернуться эта процедура, особенно в теле человека, чьё сознание отключено.

— Прошу вас, вытяните руки вперёд. Это важно в первую очередь для вашей безопасности, — повторил механический голос.

Сомин сжал кулаки, решив не подчиняться. Перед ним завис не медицинский андроид, а угловатый, грубоватый механизм, скорее напоминавший мясника. В этот момент в помещении раздался резкий звук сигнализации. Сомин поморщился от противного скрежета, оглядываясь. Он предположил, что это связано с его отказом, но голос из динамиков произнёс:

— В секторе сборки — попытка отказа от работы. Подготовьте транквилизатор и разборочные инструменты.

— Оставайтесь, пожалуйста, на месте, — попросил робот, подходя вместе с двумя своими «собратьями», к соседней кушетке. В руках они теперь держали целый набор инструментов.

Дверь распахнулась. В помещение раздался крик. Железный надсмотрщик волок по полу извивающегося мужчину. Тот попытался ударить андроида, но получил такой сдавливающий захват за лодыжку, что ступня немедленно вздулась.

— Ложитесь на кушетку, — сказал один из механизмов, зависая над человеком. Но тот закричал сквозь боль:

— Отвали от меня, железная скотина!

Андроид свободными руками схватил его за плечи и резко впечатал в поверхность кушетки. Громкий лязг металла разнёсся по всей лаборатории. Когда крик прекратился, человек начал судорожно глотать воздух, ощущая новую волну боли.

Используя замешательство, Сомин быстро оценил обстановку с точки зрения возможного побега. Здесь было две двери: одна вела обратно в цех, но коридор был глухим — ни единой дополнительной двери. Второй выход находился в дальнем конце комнаты, но что там — можно было только догадываться.

Он осторожно придвинулся к краю кушетки, пока механизмы приступили к работе над человеком. Сомин наблюдал, как работнику цеха сделали инъекцию, и он, наконец, затих. Надсмотрщик вновь уехал, исчезнув за дверью.

Работник тяжело дышал, его глаза закрыты, лицо расслаблено. Периодически дрожали пальцы, челюсть безвольно отвисла — мышечный контроль практически утрачен.

Механизмы зафиксировали его кисти и ступни в железных кольцах. Один из роботов включил бормашину и принялся высверливать что-то у него во рту. Не обращая внимания на слабые стоны, он разрушил несколько зубов, извлекая миниатюрные датчики.

Другой механизм, вооружённый предметом, похожим на скальпель, вырезал штекеры из запястий, выдёргивая их вместе с проводами, спрятанными внутри тела. Сомин посмотрел на свои руки и похолодел. Теперь он понял, что имели в виду под «разборкой»: любой рабочий был буквально напичкан электроникой, а её извлечение означало уничтожение самого человека.

Эдуард решил, что настал момент серьёзно задуматься о побеге. Его стальные нервы впервые начали давать трещину. По вискам катились капли пота, в голове стучало от нарастающего давления.

Разборка человеческого тела заняла около пяти минут. Механизмы работали быстро. На металлической кушетке остался лежать мёртвый человек, полностью очищенный от инородных элементов. Его аккуратно упаковали в пластиковый контейнер и унесли из лаборатории.

До тех пор, пока всё не закончилось, Эдуард оставался на месте. Момент для возможного побега был упущен — хотя, возможно, его и не существовало вовсе. Кто знает, чем бы обернулась попытка бегства для Сомина? Для тела, в котором он находился, это стало бы приговором.

Наконец, один из механизмов снова обратился к нему с уже знакомой просьбой. Сомин протянул дрожащие руки, не отводя взгляда от железных лап, которые минуту назад занимались разборкой тела. На места подключения штекеров нанесли дезинфицирующую жидкость, после чего кровотечение прекратилось.

Его снова усадили на кушетку. В помещение вошёл человек в чёрном костюме, сшитом из незнакомой материи. На наголо выбритой голове красовалось механическое устройство, закреплённое стержнями, уходящими под кожу. Оно выглядело сложным по конструкции, хотя могло быть всего лишь манипулятором.

— Мне сообщили, что у вас возникли проблемы, Эф семнадцать. Это так?

Сомин кивнул, не в силах произнести ни слова. Во рту пересохло от увиденного. Он не сводил глаз с устройства, вмонтированного в голову собеседника. Оно мерцало матовыми синими огоньками, пульсируя в такт невидимому сердцу. Создавалось впечатление, будто это самостоятельный механический организм, возможно даже искусственный паразит.

— Вы не хотите говорить об этом?

Мужчина задал вопрос вновь. Эдуард с трудом выдавил:

— Я просто не понимаю, что происходит.

Сердце колотилось так, что казалось — вот-вот выпрыгнет из груди. Незнакомец посмотрел на него безжизненным, стеклянным взглядом.

— Вы не понимаете, что происходит? Так я вас правильно понял?

В этот момент Сомин осознал: он теряет контроль. Невзирая на ситуацию, он должен собраться. Ответы требовали точности, действий — решительности. Да, он запутался, позволил себе панику, но если не вернёт ситуацию в нужное русло, последствия будут неизбежны.

— Я просто отключился, — наконец сказал он.

Мужчина достал из кармана фонарик и направил свет ему в глаза, задержав луч примерно на секунду. Изучив сетчатку, он сделал шаг назад и произнёс:

— Красный код.

Развернувшись, покинул комнату, своими словами активировав действия механизмов. Не успев понять значение услышанного, Сомин попытался спросить, что будет дальше, но механизмы уже двигались к нему.

Они уложили Эдуарда на кушетку и сковали движения. В этот момент Сомин решил, что сейчас начнётся его разборка. Но вместо инструментов в правую руку ввели иглу. По ней в вену устремилась жидкость, лишившая сознания за считанные секунды.

Эф семнадцать оставался на месте, низко склонив голову. Он будто находился в терпеливом ожидании. Старков не знал, стоит ли сразу информировать Верхового о произошедшей подмене. Сначала он хотел убедиться во всём лично. Исключать возможность срыва у Сомина нельзя — слишком многое зависело от его состояния. Нужно было провести тесты, прежде чем докладывать начальству.

Николай снова обратил внимание на человека перед собой, стараясь как можно глубже понять его состояние. Он придвинул стул ближе к кушетке и сказал:

— Здесь никто не станет вас убивать. Поверьте мне, в нашем мире это давно не практикуется. Более того, убийств здесь не было очень давно.

Эф семнадцать медленно поднял взгляд. В его глазах мелькала слабая надежда, что услышанное правда. Он пристально посмотрел на Старкова, всё ещё не до конца веря в происходящее. Если Сомин действительно сошёл с ума, то вжился в роль невероятно глубоко.

— Я хочу только понять, откуда вы и как оказались здесь. У меня мало времени. Совсем скоро я должен доложить руководству о вашем состоянии. И поверьте, я хочу вам помочь. Наш пилот, по всей видимости, сейчас находится в вашем мире.

После этих слов мужчина выпрямился, будто услышанное его встревожило. Он растерянно переводил взгляд с одного предмета на другой, наконец спросив:

— Но как я оказался здесь, в вашем мире? А тот человек — в моём?

— Это был эксперимент, — признал Николай, осознавая, что нарушает ряд предписаний. Контактировать с представителем параллельного мира ему запрещалось. Однако в сложившейся ситуации он понимал: если сообщит обо всём Верховому, этого человека сразу же поместят в изолятор, и доступ к нему будет закрыт.

— Мы отправили нашего человека через капсулу времени в ваш мир. Так получилось, и я пока не понимаю почему, но вы поменялись местами.

Эф семнадцать снова оглядел комнату. Похоже, объяснение дало первый результат — теперь он хотя бы начал понимать, что с ним произошло.

— Значит, вы хотите вернуть вашего человека обратно?

Спросил он, и в голосе послышалось отчаяние. Старков сразу понял причину — разговор сам по себе говорил о чудовищной опасности другого мира.

— Да, мы хотим вернуть его. Но я также хочу помочь и вам.

В этот момент на планшет пришло уведомление — входящий вызов. Скорее всего, Верховой не мог ждать дольше и требовал отчёта. Старков проигнорировал сигнал, фокусируясь на решении, которое ему нужно было принять. По протоколу, он обязан доложить обо всём сразу. Но если он это сделает, то потеряет контроль над ситуацией. А если начать давить на Эф семнадцать — а именно так и поступит Верховой — они могут окончательно потерять связь с Соминым.

— Могу я попросить вас об одном? — спросил Николай.

Эф семнадцать удивлённо посмотрел на него, но кивнул.

— Сейчас я буду говорить со своим руководителем. Постарайтесь вести себя естественно. И если он задаст вам вопрос, отвечайте просто. Я постараюсь выиграть время.

Эф семнадцать снова кивнул, но тут же спросил, глядя на Старкова так, словно тот был единственным, кому он мог доверять:

— Мне угрожает опасность?

— Не столько вам, сколько нашему сотруднику. У меня есть примерно сорок минут, чтобы разобраться в этом деле.

Старков принял вызов. Голограмма Верхового возникла в центре комнаты. Вадим был явно взволнован, но держал себя в рамках.

— Что с ним? — первым делом спросил он, взглянув на Сомина, пилот ссутулился, уставившись в пол.

— Пытаюсь установить степень воздействия выброса. На данный момент наблюдается лёгкая дезориентация во времени. Последствия не критичны, но я бы не советовал нагружать его. Ему нужно немного времени, чтобы восстановиться.

Верховой несколько секунд молча смотрел на пилота, затем коротко кивнул и потребовал отчёт как можно скорее. Голограмма исчезла. Николай тяжело вздохнул, чувствуя, что принимает решение, которое может стать фатальным.

— Вы должны мне помочь, чтобы я смог помочь вам, — начал он, посмотрев на часы. — У нас не больше десяти минут. Расскажите мне как можно больше о вашем мире. Постарайтесь понять: наш человек всё ещё там. Возможно, он борется за свою жизнь, тогда как вам ничего не угрожает.

Это был плавный и хрупкий сон, уводивший всё глубже в недра сознания, переворачивавший реальность и смешивавший её с иллюзорным миром. Видения, возникшие из ниоткуда, несли воспоминания прошлого. Особенно яркими они становились, когда касались детского дома. И Эдуард снова ощутил себя девятилетним мальчиком.

Он отчётливо помнил тот день, когда впервые увидел Марка Славина — первого пилота, отправившегося в прошлое и ставшего национальным героем своего времени.

Высокий, голубоглазый, со светлыми волосами, беспорядочно взъерошенными даже после короткой стрижки. Улыбчивый, уверенный, он отвечал на вопросы журналистов легко и без тени застенчивости. Говорил о путешествии во времени так, словно рассказывал о поездке в другой город. А сотни фотоаппаратов не переставали щёлкать, запечатлевая момент, который войдёт в историю.

Эдуард сидел на полу в холле детского дома, среди десятка других детей. Им разрешалось смотреть телевизор полтора часа в день, начиная с шести вечера. Сегодня старшие ребята выбрали новостной канал. С самого утра все говорили об этом: 17 марта состоялся первый прыжок человека во времени. И весь мир ждал встречи с новым героем.

Анонс начался с главной новости, отодвинув в сторону всё, что было важно вчера. На экране появился Славин, входящий в зал пресс-конференции. Его сопровождали ещё пять человек, включая представителей военных. Делегация прошла по залу и заняла места за столом, заваленным микрофонами и диктофонами. За их спинами красовалась надпись золотыми буквами: «Корпорация Свет».

— Марк, скажите, как вы себя чувствуете после первого в истории человечества перехода во времени? — задал вопрос один из журналистов.

Мужчина улыбнулся:

— Ощущаю себя так, будто я первый человек, побывавший в космосе.

Журналисты рассмеялись, фотографы продолжали делать снимки. Щелчки камер заглушали голоса, но Славин оставался спокоен, его взгляд светился уверенностью. Он сделал жест женщине-корреспонденту, предлагая следующий вопрос.

— Расскажите, что вы почувствовали, оказавшись в прошлом? О чём думали в этот момент?

На несколько секунд лицо Марка стало серьёзным. Он опустил глаза, затем наклонился к микрофону:

— Прежде всего, я испытал колоссальную ответственность. Быть в прошлом — это как разминировать бомбу, только под ударом всё человечество. Один неверный шаг может изменить настоящее самым необратимым образом.

По залу прокатились перешёптывания и вздохи.

Но уже через мгновение Славин снова улыбался, и его куратор взял слово:

— Марк Славин — подготовленный, ответственный пилот. Он выполнил задание на высшем уровне. Теперь мы можем с уверенностью сказать, что способны предотвращать события, которые ранее казались неизбежными. Работа пилотов спасёт тысячи жизней по всему миру.

— Вопрос! Ещё вопрос! — закричали журналисты, когда куратор отошёл от микрофона, предоставляя слово герою дня.

Славин заметил мужчину в толпе. Тот не выкрикивал, не подпрыгивал, в руках у него не было записывающих устройств. Пилот указал на него:

— Вы, пожалуйста.

Мужчина поднялся, и зал замер.

— Не считаете ли вы, что вмешательство в личную жизнь миллионов людей, изменяя их настоящее, является нарушением прав человека? И не кажется ли вам, что перед отправкой в прошлое нужно узнать: хотят ли люди, чтобы их судьбы переписывали?

Едва он договорил, как в зале поднялась волна эмоций. Фотографы теперь снимали не пилота, а того, кто задал вопрос. Кто-то требовал ответа, другие осуждали журналиста.

Марк поднял руку, призывая к тишине. Он не отводил взгляда от мужчины, пока страсти не улеглись.

— Мы много размышляли над этим вопросом, — начал он. — Нас действительно волновала моральная сторона дела. В действительности… имеем ли мы право?

Все присутствующие замерли. Эдуард, сидя перед экраном, буквально ощутил силу, исходившую от этого человека. Одним взглядом и спокойным голосом Славин усмирил целую толпу. Он говорил, а все слушали, не перебивая.

— И я отвечу вам прямо. Нет. Мы не имеем права насильно влиять на судьбы других. Но наша задача — служить человечеству. Отправляясь в прошлое, мы стремимся улучшить настоящее, предотвратить катастрофы и их последствия. Если кто-то из-за этого пропустит свидание или не выиграет в лотерею — простите. Мы просто спасаем жизни.

Как только эти слова прозвучали, конференц-зал взорвался аплодисментами. Камера на мгновение выхватила из толпы журналиста, задавшего неудобный вопрос, затем вернулась к Славину.

Той ночью Сомин долго не мог уснуть. Лёжа на кровати и глядя в потолок, он переживал настоящий водоворот эмоций. Твёрдо решив стать пилотом, он грезил этой мечтой годами. А когда ему исполнилось восемнадцать, направился на стажировку, оказавшись среди сотен таких же мечтателей, как и он сам.

Вспоминая тот день, Эдуард всё глубже проваливался в прошлое, пока образы и голоса не рухнули, словно карточный домик. Теперь он видел самого себя — девятилетнего мальчика, среди толпы журналистов. Его взгляд устремлён на человека за столом, окружённого кураторами и военными. Но это уже не Марк Славин — на нём костюм космонавта, а на шлеме краснели большие буквы, составлявшие аббревиатуру из четырёх символов.

Сомин хотел задать вопрос, но его голос терялся в гуле окружающего шума. В этот момент к ребёнку подошёл худощавый мужчина с затуманенным взором. Его взгляд пронзил Сомина даже сквозь сон, причиняя физическую боль.

— Не верь тому, что вещает телевизор. Возможно, весь этот информационный поток — всего лишь плод чьего-то воображения?

Эдуард ощутил, как его сознание резко возвращается в тело. Оно будто летело вверх, вырываясь из глубины воспоминаний, насильно возвращая его в реальность. Вскоре до него донеслись знакомые звуки механизмов — он просыпается в параллельной вселенной.

Действие препарата, введённого внутривенно, угасало. Образы распадались, уходя в небытие, становясь далёкими и бессмысленными.

Открыв глаза, Сомин обнаружил себя в хорошо освещённом помещении. На этот раз его не окружали механизмы, и, самое главное, он не стал объектом разборки. Он находился в сидячем положении, зафиксированный металлическими скобами на кресле. Кисти рук надёжно прикованы, голова — в неподвижном состоянии. Из такого положения он мог видеть лишь часть комнаты, напоминавшей медицинский кабинет.

Перед ним появился мужчина в светло-сером комбинезоне. Его голова выбрита, в правом глазу — вмонтированное устройство, периодически выдвигающееся вперёд.

— Эф семнадцать пришёл в себя, — сообщил он, направив яркий луч фонарика в глаза. Затем исчез из поля зрения.

— Где я? — спросил Сомин, чувствуя потерянность во времени. Он не знал, сколько был без сознания. Если отведённые сорок пять минут уже прошли, значит, он остался здесь навсегда — в этом бесчеловечном мире.

— Ответьте мне. Где я нахожусь?

Мужчина с искусственным глазом вернулся, внимательно разглядывая Эдуарда. На его голове не было следов внедрений, что делало его более человечным.

— Вы в лаборатории. Тридцать минут назад с вами произошёл нервный срыв, и вы временно вышли из строя. После проверки состояния здоровья будет принято решение — вернуть вас в цех или направить на разборку.

Он улыбнулся, сделал жест рукой, и механический голос произнёс:

— Начинаем полное обследование представителя биологического вида под порядковым номером Эф семнадцать.

На голову Сомина опустили шлем, закрывший обзор. В ту же секунду он ощутил, как в сознание проникают волны, пробирающие до костей. Они просвечивали каждую клетку тела, воздействуя изнутри. Эдуард стиснул зубы, чувствуя острую боль, усиливающуюся с каждым ударом сердца. Пульс нарастал, чувства обострялись до невыносимости — запахи и звуки слились в один мощный поток, способный свести с ума. Но продолжалось это недолго. Когда шлем сняли, Сомин почувствовал, как силы покидают его. Тяжело дыша, он опустил голову, закрыв глаза. Тело будто пропустили через мясорубку.

— Процесс сканирования завершён, — объявил механический голос.

В помещение вошли новые люди. Открыв глаза, Эдуард увидел перед собой двоих мужчин в чёрных костюмах. Их взгляды были пустыми, безразличными.

— Результаты состояния здоровья Эф семнадцать готовы, — доложил человек с имплантом в глазу, после чего снова скрылся за спиной Сомина.

Один из мужчин медленно шагнул ближе и спросил:

— Кто вы?

Сомин набрал воздуха, поборол новую волну боли и ответил хрипло:

— Эф семнадцать.

Незнакомец подошёл ещё ближе, заглянул ему прямо в глаза и повторил:

— Кто вы?

— Мы знаем, что вы не тот, за кого себя выдаёте, — добавил второй, сняв одну перчатку. Под ней оказалась кибернетическая рука — почти живая, гибкая, с едва заметными вспышками внутри. Он медленно распрямил пальцы, не отводя взгляда от Сомина.

Эдуард, стараясь сохранить самообладание, повторил:

— Я — Эф семнадцать.

По словам врача, прошедшие полчаса — это время его отсутствия. Значит, в теле он продержится ещё около получаса. Это давало шанс вернуться обратно, если только не начнётся принудительная декомпрессия сознания.

Мужчина с обнажённой кибернетической рукой сделал ещё шаг вперёд, вытянул её ладонью к лицу Сомина. В центре ладони находился настоящий человеческий глаз — живой, вращающийся в своей оболочке, внимательно изучавший выражение лица пленника.

Сомин ощутил приступ страха. Он смотрел на глаз, пытаясь вырваться из сковывающих скоб. Чем больше он двигался, тем сильнее они сжимались, причиняя дискомфорт.

— Ты не из этого мира, — сказал мужчина, не отводя руки. — Мы это знаем. Даже если ты попытаешься рассказать нам о себе, шанс, что это правда, ничтожно мал. Нам придётся взломать твоё сознание, чтобы получить нужную информацию. А потом решим, что с тобой делать дальше.

Тяжело дыша, Сомин чувствовал, как капли пота катились по щекам. Он знал: даже под угрозой смерти не должен нарушать корпоративные правила. Но теперь стало очевидно — говорить ему не придётся. Сведения будут извлечены иначе. И тогда станет ясно, что в теле Эф семнадцать находится не тот человек.

Пальцы руки с глазом в ладони обхватили голову Сомина, упираясь в лоб и виски. Жуткий глаз приблизился, не отпуская взгляда. Можно было разглядеть прожилки и структуру хрусталика.

— Нет.

Простонал Сомин. Его мозг полностью подчинился голосу, который задавал вопросы. Голос возникал будто ниоткуда — внутри головы, но не принадлежал ему самому.

— Я Сомин Эдуард. Пилот корпорации «Свет». Моя задача — перемещение в пространстве и времени для поиска и устранения причин катастроф в моём мире.

Глаз на ладони медленно вращался, гипнотизируя Сомина. Тот смотрел в него, чувствуя, как чужое проникает в его разум.

— Он говорит правду, — произнёс мужчина с железной рукой в тот момент, когда голос в голове Сомина начал задавать новые вопросы, на которые невозможно было не ответить.

— Моя задача состояла в том, чтобы провести первичное исследование этого мира. Для этого я переселился в тело одного из ваших сотрудников — он является прототипом меня самого, только в параллельном измерении.

— Это грубое вторжение в частную жизнь, — заметил один из допрашивающих.

Встроенный в руку глаз замер, ожидая ответа. Сомин вынужденно продолжал:

— Я знаю это, но другой возможности заглянуть за горизонт у нас нет.

— Сколько раз вы уже проводили подобные эксперименты? — спросил мужчина, немного ослабив хватку, давая пленнику говорить свободнее.

— Впервые. До этого мы путешествовали только в прошлое или будущее.

Эдуард чувствовал, как легко и непроизвольно рассказывает всю правду. Минуту назад он был уверен в себе, а теперь каждая деталь его сознания вываливалась наружу, словно открытая книга. Взгляд механической ладони действовал сильнее любой сыворотки правды. Он отвечал на каждый вопрос, забыв даже о правилах пилотов, нарушение которых строго каралось.

— Каким образом происходит переселение в других людей? В чём особенность вашего перехода?

Мужчина усилил давление, будто опасался, что Сомин может выпасть из-под контроля. Эдуард снова заговорил, не успевая обдумывать свои слова:

— Основная особенность — это переселение сознания. Из одного тела в другое, через капсулу времени, которая выводит разум на более высокий уровень. После чего все барьеры исчезают, и открывается доступ ко всему, что связано с этим миром.

Сомин умолк. По телу пробежала дрожь. Мышцы судорожно сокращались, напоминая приступ эпилепсии. Он стиснул зубы — боль простреливала челюсть, виски и затылок. Казалось, металлические пальцы сдавливают череп так сильно, что могут проломить его в любой момент.

— Как долго продлится ваше пребывание в нашем мире?

Эдуард попытался соврать, но не смог даже вымолвить звука. Он раскрыл рот, тяжело вздохнул и произнёс:

— Время выброса составляет один час.

— Что происходит потом?

— Моё сознание покидает это тело, и человек, которому оно принадлежит, возвращается. Он потеряет всего лишь один час из своей жизни, ничего больше.

— Тогда у нас почти не осталось времени, — отозвался мужчина. Механическая рука отпустила голову Сомина. Глаз скрылся под перчаткой, сменившись лицом допрашивающего.

— Вы расскажете нам всё о своём эксперименте. Иначе мы не позволим вам вернуться. Эф семнадцать — хороший специалист, но он заменим. Не надейтесь на обмен, пока мы не получим всю информацию.

Он показал Сомину руку в перчатке, будто напоминая, насколько беспомощен пленник.

— Постарайтесь не сопротивляться. У вас ничего не получится. Сопротивление повредит только вам самим.

Мужчина ушёл вглубь комнаты и жестом приказал продолжать. Второй человек обошёл кресло и, оказавшись за спиной Сомина, приблизил к его затылку что-то холодное. Штекер вошёл в гнездо, будто щупальце, втыкающееся в мозг. Мир перед глазами Эдуарда резко изменился — он потерял контроль над своими мыслями и действиями. Теперь им управляли другие.

Он ощущал не просто металл, входящий в затылок. Вместе с ним в его мозг хлынул поток энергии, разрушающий воспоминания, стирающий образы и ассоциации. Каждую секунду Сомин терял по одному кусочку себя. Даже мысли о Марии начали исчезать — лица любимой женщины он уже не мог удержать в памяти.

Эдуард боролся изо всех сил, сжимая кулаки, стиснув зубы до боли. Но энергия, проникающая в сознание, оказалась сильнее. Он услышал голоса допрашивающих, но они неслись издалека, словно эхо. Для него это были лишь звуки без смысла. Оставалось только одно — сохранить хотя бы частицу своего «я».

Из глубин памяти он выхватил лицо человека, который закрывал капсулу времени, отдавая последние указания. Но и оно стало чужим. Мир, который он знал, рушился бесповоротно, растворяясь, как туман, теряющий свои очертания.

Сомин пытался удержаться за воспоминания, но это было всё равно что ловить воздух. И в тот самый момент, когда он осознал полное уничтожение своей личности, голоса в комнате оборвались на полуслове. Машина, стиравшая ему память, замедлила работу. Электрические импульсы стали реже, более растянутыми — будто время замедлилось.

Это дало ему шанс вновь вернуться к себе. Он открыл глаза, но яркий свет ослепил. В его потоке переливались цвета, которых он раньше не видел — смешанные, необычные, будто рождённые самой реальностью. Этот свет представлял собой шар, внезапно возникший в центре лаборатории, расширяющий границы восприятия. Сомин попытался осмотреться — и на этот раз у него получилось.

Воздух колебался от сияния, исходившего из источника диаметром около двух метров. Шар был полым внутри, но именно там, в центре, проявился силуэт человека.

Силуэт шагнул из светового шара, и штекер из головы Сомина выдернули. В голове воцарилось невероятное облегчение — будто давление, державшее его разум, исчезло. Ясность вернулась, хотя понять происходящее он всё ещё не мог. Лишь наблюдал, как незнакомец быстро освобождает его от металлических оков.

— Мы должны торопиться! Давай, за мной!

Сомин поднялся на ноги. Люди в чёрном все ещё находились в помещении, но их движения замедлились до предела. Они не были полностью неподвижны, но двигались так медленно, что казались замороженными в времени.

— Поторопись! — крикнул голос, исходящий из центра светового шара.

Эдуард сделал неуверенный шаг вперёд, надеясь, что это не очередная программа, внедрённая в его сознание. Но оставаться в лаборатории он не хотел.

Шагнув через свет, он прикрыл глаза рукой. В ту же секунду ощутил знакомое чувство — такое же, как при запуске капсулы времени. Лаборатория исчезла, растворившись в белоснежном потоке. Свет закружился вокруг них, неся по энергетическим волнам пространства.

Сомин посмотрел на спасителя. Его лицо показалось ему знакомым, будто он где-то его видел. Только вот лично они точно никогда не встречались.

Мужчина перевёл взгляд на Эдуарда и, не шевеля губами, передал прямо в сознание:

«Приготовься. Сейчас мы будем на месте».

Сомин не понял, как именно можно подготовиться к этому. Но в следующее мгновение световой шар взорвался яркой вспышкой и… они оказались в другой реальности.

Перед ним расстилалась небольшая затемнённая комната. Обстановка напоминала обычную квартиру среднего уровня достатка — без лишних украшений, без технологических новшеств, без андроидов.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал незнакомец, протягивая руку для приветствия. — И поздравляю: нам удалось вырваться из того мира, куда тебя занесло.

Сомин молча пожал протянутую руку. Он всё ещё не мог понять, насколько происходящее реально.

Какое-то время Старков Николай оставался в раздумьях. Он точно знал, что из параллельного мира вернулся не их пилот. В теле Сомина находился совершенно другой человек — осознающий переход из своего мира в этот. Для него произошедшее оказалось настолько же неожиданным, как и для Николая потеря пилота. Но при этом он чётко понимал: не может доложить о произошедшем Верховому. Сообщить главному куратору о случившемся значило подвергнуть этого человека пыткам, о которых ему даже не доводилось слышать. Не только его станут допрашивать с применением всех возможных средств, но и возвращение Сомина окажется под угрозой.

Николай не знал, что хуже — отдать человека на истязания или навсегда потерять Эдуарда, который, возможно, сейчас боролся за возвращение. Но думать долго он не мог — решение нужно принимать уже сейчас. Верховой не станет ждать. Он требовал отчёта и результатов полёта. Ему хотелось узнать, что именно видел пилот за первым временным горизонтом. Эта информация могла оказаться настолько важной для Вадима, что состояние здоровья Сомина перестанет быть приоритетом.

— Могу ли я попросить вас об одной услуге? — наконец произнёс Старков, обращаясь к человеку в одежде пилота. Тот по-прежнему сидел, склонив голову, словно подсудимый в ожидании приговора.

Эф семнадцать знал очень мало о месте, где родился. Проведя всю жизнь в рабском труде, он так и не смог выйти за пределы завода, где собирал биомеханические позвоночные манипуляторы. Это поразило Старкова — технологии, которые они создавали здесь, в этом мире, казались менее развитыми по сравнению с тем, что происходило в параллельной реальности. Никогда ранее учёные обеих корпораций не подходили к вопросам кибернетики столь серьёзно.

Мужчина медленно поднял взгляд и кивнул, не говоря ни слова.

— Мне нужно ненадолго оставить вас. Я скажу, что вы отдыхаете, хотя на самом деле андроид проведёт осмотр.

Эти слова встревожили Эф семнадцать. Он начал оглядываться с обеспокоенным выражением. Старков понял, что вызвало тревогу, и добавил:

— Если вы опасаетесь, кто будет проводить осмотр, то знайте — этот андроид создан исключительно для помощи людям. А я постараюсь вернуться как можно скорей. Мне необходимо доложить о случившемся руководству.

Несколько секунд мужчина пристально изучал Старкова, словно разбирая каждое слово на составляющие. Затем снова кивнул, не произнеся ни звука.

— Отлично. Тогда я вернусь как можно быстрее.

Николай поспешил к выходу, дав команду андроиду начать осмотр. Высокий робот, ничем не отличающий внешне от человека, вошёл в комнату вслед за уходом Старкова.

— Не волнуйтесь, — сказал он, улыбнувшись. — Осмотр займёт немного времени. И он абсолютно безболезненный.

Эф семнадцать, не отводя взгляда от андроида, лишь кивнул, вспомнив, какие «осмотры» он перенёс в своём мире. И они были далеко не безболезненными.

Старков быстро прошёл по коридору к лифту. Сердце бешено колотилось. На ходу он просматривал собранные данные. Доказательства того, что в теле Сомина находится другой человек, были вескими. Можно было даже заподозрить нечто большее, чем простое раздвоение личности. Всё зависело от деталей, которые предстояло найти.

Остановившись у лифта, он стал ждать. И в этот момент услышал голос за спиной, от которого вздрогнул. Старков опасался встречи с Верховым. Этот человек всегда появлялся там, где происходило что-то, нарушающее установленные правила корпорации. Его чутьё на такие ситуации удивительно, а амбиции, смешанные с жаждой власти, пугающие. Особенно если эти качества сочетались с положением в совете директоров.

— Вы оставили пилота без присмотра?

Николай обернулся. Голос Верхового прозвучал настолько бесстрастным, что слово «пилот» в его устах выглядело почти как кличка. Словно он принципиально не называл людей по имени.

— За ним присматривает андроид. Перед опросом необходимы обязательные обследования. Я уже говорил — Сомин вне себя.

— Вне себя, — повторил Вадим монотонно, пронзая Старкова взглядом. — А куда направляетесь вы? Разве вам не нужно быть рядом с вашим подопечным?

Старков почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он не знал, какие существа управляли людьми в мире Эф семнадцать, но в этом измерении сам Верховой являлся настоящим монстром.

— Я должен подняться на верхний этаж, — признался он, понимая, что лгать бесполезно.

— К Константину Игоревичу? — в голосе Верхового прозвучало лёгкое удивление, хотя по глазам было видно — он ожидал чего-то подобного.

— Да. Боюсь, это конфиденциальная информация.

— Получается, я, как главный куратор и член правления, не имею права знать, что вы хотите сообщить Зорину? Не забывайте, я руковожу этим проектом. И я должен быть одним из первых, кто получает ключевые данные.

В этот момент раздался звук лифта. Двери открылись. Николай сделал шаг внутрь, бросив последний взгляд на Верхового.

— Простите, Вадим Николаевич, но не сегодня.

Он вошёл в кабину, нажал нужную кнопку и, когда двери закрылись, понял, что поступил правильно. Взгляд у Верхового в минуты разговора был настолько сверлящим, что мало чем напоминал человеческий. В моменты, когда карьера стоит на карте, такие люди просто так не сдаются. Верховой, безусловно, будет делать абсолютно все, чтобы вернуть к себе доверие и для этого не поскупиться не на какие меры.

На экране планшета он набрал номер внутренней связи и вставил динамик в ухо, чтобы ограничить разговор от прослушивания.

— Слушаю вас, Николай Семёнович, — отозвался андроид, ведущий осмотр пилота.

Вадим, стоя за его спиной, приложил палец к виску, активируя функцию считывания мысленной беседы.

— Переведи пациента в третью смотровую и помести его на карантин. Если кто-то спросит — это моё распоряжение. Код запрещающий нарушать карантин — активирован.

— Слушаюсь, Николай Семёнович.

Старков убрал устройство и стал следить за цифрами над дверью лифта. Зорин Константин, как генеральный директор, должен узнать обо всём первым. И в его порядочности Николай сомневался меньше, чем в других сотрудниках. Там, где свою руку прикладывал Верховой, нельзя было доверять никому — даже андроидам.

Он смотрел из окна третьего этажа старой панельной пятиэтажки на проезжающие мимо машины. Дизельные двигатели автомобилей извергали так много дыма и гари, что Сомину не верилось в существование мира, где всё построено на подобных механизмах. Он не верил, но в то же время находился именно в том месте, о котором так много читал в книгах.

Его новый знакомый, которого звали Дружинин Сергей, был на кухне и пытался приготовить кофе. При этом мужчина без конца говорил. Из его нескончаемого потока слов Эдуард узнал, что находятся они сейчас во времени, которое происходило за шестьдесят лет до его рождения. Но для Дружинина это реальность, которую он научился покидать, не прибегая к капсуле времени — её ещё даже не создали.

У самого Эдуарда было много вопросов, но в действительности тревожили его два. Каким образом ему вернуться обратно в своё время и как избавиться от тела, в котором он находился. Места, где вставлялись гнёзда для штекеров, постоянно ныли от боли, периодически кровоточа. Без медицинского ухода раны обречены на скорое заражение.

Дружинин вернулся в комнату, держа в руках две чашки кофе. Его квартира по меркам Сомина была просто убогой. Мужчину окружала деревянная, весьма постаревшая мебель. На стенах поклеены пожелтевшие от времени обои. Полы под ногами скрипели после каждого шага, словно они находились не в панельном многоэтажном доме, а в загородном. Но самое главное — воздух, совершенно испорченный и удушливый, царивший повсюду.

— Честно сказать, я впервые сумел переместиться во времени вместе с кем-то ещё. Для меня это действительно новый опыт. А как вы перенесли перемещение?

Осведомился Дружинин, вручая собеседнику чашку кофе. Сомин с сомнением заглянул в неё, не решаясь сделать попытку пригубить напиток.

— Как у вас это получилось? И кто вы?

Дружинин усмехнулся, жестом предложив гостю сесть в кресло. Сам он опустился на сложенный диван. Однокомнатная квартира, в которой они находились, бедна на мебель, поэтому чашку с кофе он поставил на подлокотник.

— Пять лет назад я работал в одной из лабораторий, где учёные проводили исследования, касающиеся расширения сознания. Эти исследования продолжались целый год, и я был тем испытуемым, с помощью которого учёным удалось совершить открытие. Но, к сожалению, я так и не узнал, что именно они открыли. Мою память стёрли, и я оказался здесь.

Он развёл руками, показывая на комнату. В этот момент Сомин вспомнил, где мог видеть лицо этого человека. Конечно же — перед отправкой в параллельную вселенную главный куратор Верховой Вадим рассказывал об этом эксперименте. Эдуард даже вспомнил лицо того человека, которого ему показали в проекции на экране.

— Постой! — перебил он Дружинина, слишком эмоционально взмахнув рукой. — Ты биотестер номер двадцать восемь?

— Он самый, — усмехнулся Сергей, сделав пару больших глотков кофе и давая возможность гостю продолжать задавать вопросы. Эдуард буквально почувствовал внутренне, что встретил именно того человека, которого нужно было встретить в сложившейся ситуации. Дружинин первопроходец, первым заглянувший за временной горизонт, но его подвиг остался забытым. Более того — его имя было уничтожено.

— Но как же вы смогли проделать то, что сделали? Ведь прыжок во времени не самая простая задача. Тем более в ваше время. Простите, но технологии этого столетия просто малоразвиты.

Сергей засмеялся, кивая головой в знак согласия.

— Все верно. Сейчас тот год, когда правительства стран больше интересуются своими кошельками, чем благополучием граждан. А что уж говорить о науке! Только фанатики продолжают исследования в отраслях, которые считаются фантастикой и пустой тратой времени.

— Очень жаль. Эти заблуждения ведут к деградации.

Сомин всё-таки решился сделать глоток кофе, но, поднимая чашку, ощутил острую, хотя и не сильную боль в запястье. Казалось, в том месте, где имплант входил под кожу, не успевшая зажить рана лопнула, засочилась свежей кровью.

Увидев это, Дружинин поспешил из комнаты, на ходу произнеся:

— Сейчас принесу аптечку. Нужно обработать раны.

Эдуард остался сидеть на месте, бросая взгляд в сторону окна, откуда доносился шум улицы. Гул автомобилей, смешанный со звуками клаксонов и сирен, были ему незнакомы. Через минуту Дружинин вернулся, держа в руках флакончик с перекисью, вату и бинт. Он протянул всё Сомину, а затем снова занял своё место.

— Когда я впервые очутился в этой квартире, без памяти и прошлого, мне показалось, что это ещё не конец. В кармане я нашёл банковскую карту, на которую периодически поступали деньги. Пароль к ней был записан на листке бумаги, найденном в одном из моих карманов. Значит, кому-то выгодно не только избавиться от меня, но и держать на поводке.

Сомин внимательно слушал, и принялся обрабатывать раны незнакомым средством. Пенящаяся жидкость не причинила боли и, видимо, служила мощным антисептиком. Иногда он поглядывал на Сергея Дружинина, который, отводя взгляд в сторону, продолжал рассказывать о своей жизни.

— Но, несмотря на стёртую память, у меня оставались сны. Они настолько яркие и правдоподобны, что со временем стало трудно понять, где реальность, а где вымысел. Но теперь мне кажется, что все эти сны — не что иное, как мои обрывочные воспоминания. Именно они и являлись частью моего сознания. Из них я понял, что был подопытным, над которым ставили эксперименты. Вводя в моё тело препараты, полностью выталкивающие сознание в другие миры, учёные что-то искали. Не знаю точно что, но, кажется, в итоге они нашли это.

— С чего вы так решили?

К тому времени Сомин уже обрабатывал вторую руку, размышляя, как подобраться к ране на затылке, зиявшей на его абсолютно лысой голове.

— Меня убрали из лаборатории. Стёрли память, и ни разу за пять лет не навестили. Деньги по-прежнему поступают на счёт, но я их давно не снимаю. Не хочу оказаться в долгу у тех, кто меня отправил сюда.

Дружинин снова рассмеялся. Присмотревшись к нему, Сомин впервые заметил в собеседнике что-то странное. Этот человек словно не совсем адекватен. Нет, он не казался сумасшедшим, но его поведение отличалось от поведения других людей. Такие метаморфозы иногда наблюдались у пилотов после первого выброса. Создавалось впечатление, что в голове Дружинина, в момент его разговора, творилось множество процессов одновременно. Иногда он словно выпадал из реальности: глаза становились затуманенными, речь замедлялась. Но спустя секунды возвращался в нормальное состояние.

Эдуард решил, что это последствия экспериментов над сознанием. Особенно если учесть, что Дружинин мог перемещаться во времени — а это само по себе вызвало глубокие изменения в его психике.

— Так вот, я стал искать способы вновь обрести себя. Узнать своё прошлое и понять, что именно со мной произошло во время одного из экспериментов. И я нашёл верный способ — прибег к медитациям.

— Медитации?

Переспросил Сомин, и Сергей широко улыбнулся, кивнув:

— Именно. Я знаю, что в вашей реальности никто не верит в это. Но именно благодаря глубокому трансу, мне удалось познать достаточно многое из того, чего я раньше был лишён. В итоге я повторил свой эксперимент — переместился в другой мир.

— Постойте, — перебил Сомин, откладывая в сторону все медицинские препараты. — Хотите сказать, что при помощи транса вы смогли переместиться во времени? Но это невозможно! Капсула времени — вот что позволяет преломлять время и пространство!

В ответ Дружинин снова засмеялся, хлопая ладонями по коленям. Казалось, он искренне забавляется словами Сомина. Эдуарду даже стало неловко, будто он сказал что-то не то. Но Сергей быстро взял себя в руки.

— Шар Ома!

— Что за шар Ома?

— Это ваша капсула времени. Не что иное, как шар Ома. Сознание способно путешествовать сквозь время и миры как искусственным путём, — Дружинин указал на Сомина, давая понять, о чём говорит, — так и через духовное развитие. Та светящаяся сфера, с помощью которой я выдернул тебя из того ужасного мира, и есть шар Ома. Он известен нашим предкам ещё со времён древности.

Сомин попытался что-либо возразить, но лишь раскрыл рот. Он слишком привык к технологиям своего мира — к андроидам, выполняющим роль помощников, и гаджетам, готовым прийти на помощь в любой момент. Здесь же ему нужно было принять новую реальность, где управление временем возможно силой мысли. Светящаяся сфера, названная Дружининым шаром Ома, напоминала капсулу времени. Оба портала казались частями одного целого, только в разной интерпретации.

— На первое перемещение у меня ушло много времени, — продолжил Дружинин, потягивая кофе. — Затем я научился быстро отключаться от этой реальности. Меня буквально выбрасывало в другие миры. Во время экспериментов учёные называли это выходом на пласт — полное переключение сознания в иное измерение. По нескольку часов подряд меня заносило в разные миры, но контролировать процесс я не мог. Теперь же, отправляясь в такие же путешествия через медитацию, я полностью владею собой. Хотя признаюсь — в самом начале было очень трудно надолго удерживать себя в другом измерении. Стоило потерять контроль — и я сразу оказывался здесь, в этой квартире.

Дружинин широко улыбнулся. Его понимание уникальной возможности и умение использовать её по своему усмотрению доставляли искреннюю радость. С точки зрения медицины, он сумасшедший. Но для Сомина Дружинин оказался чем-то большим — личностью, сумевшей сделать то, над чем работали целые корпорации. Значит, Сергей опередил их всех в осознании иной реальности.

— Я могу вернуться обратно в свой мир? — спросил Эдуард, чувствуя ком в горле. Мысль о невозможности вернуться домой пугала его больше, чем параллельный мир, населённый рабами.

Дружинин внезапно посерьёзнел. Его улыбка моментально исчезла. Посмотрев на собеседника, он уверенно и мягко произнёс:

— Да. Но для этого тебе придётся постараться.

Верховой Николай проводил взглядом Старкова. Когда тот скрылся за дверями лифта, Вадим без промедлений направился в смотровую.

Он хотел лично увидеть Сомина. Задать ему первые вопросы было крайне важно, несмотря на состояние пилота. Информация, которой сейчас владеет Эдуард, могла стать самой значимой из всех, полученных после возвращения пилотов. Параллельная реальность обладала множеством преимуществ перед прошлым и даже будущим. Альтернативное развитие человечества, новые технологии, доступ к неизведанному ресурсу, возможность получения союзников — всё это открывало широкие горизонты. При правильном подходе тех, кто находился по ту сторону временного горизонта, можно сделать своими партнёрами или рабами. Это совершенно новый мир, которым можно управлять как своим.

С этими мыслями Верховой прошёл по длинному коридору, не обращая внимания на попадавшихся по пути сотрудников. Уже у самой двери в смотровую раздался сигнал вызова. По внутренней связи звонил андроид службы безопасности корпорации.

— Я тебя слушаю, — подумал Вадим, запуская режим мысленного диалога. Он остановился у порога.

— Был зафиксирован разговор внутри стен корпорации, происходивший через мысленный диктофон, — сообщил голос. Верховой стиснул зубы, осознав масштаб произошедшего. Любой сотрудник, использовавший мысленную связь, автоматически отражался в системе безопасности. Такое общение не было запрещено, но уровень защиты информации настолько высок, что прослушать запись можно только с согласия всего правления.

— Между кем состоялся диалог? — спросил он, хотя уже догадывался, кто ещё был вовлечён.

— Между Старковым Николаем Семёновичем и андроидом медицинского центра.

Верховой бросил взгляд на дверь, в которую собирался войти минутой ранее. Теперь он понимал: входить нет смысла. Старков предупредил своего андроида. Оставалось лишь два варианта узнать содержание беседы — ждать официального запроса к Зорину Константину Игоревичу или рискнуть и провести несанкционированный взлом памяти. Но последнее грозило потерей должности, если кто-то узнает. Правление не позволяло вмешиваться в воспоминания андроидов без личного одобрения генерального директора. А Зорин всегда строго придерживался защиты прав искусственного интеллекта.

Мужчина резко развернулся, решив осмотреть капсулу времени самостоятельно. Возможно, там найдётся хоть что-то полезное. Его злило, насколько легко любой сотрудник мог утаить информацию от него. Политика корпорации, равно как и всего политического устройства, обеспечивала человеку право молчать до тех пор, пока его не заставят говорить официальным распоряжением. Вадим мечтал вернуть времена, когда язык можно было развязать за пару часов, поместив человека в тёмную комнату и подвергнув психику мощной нагрузке. Ранее такую практику применяли повсеместно — от полицейских участков до секретных агентств.

Это были золотые годы для становления полицейского государства, когда никто не имел права скрывать свои мысли от власти.

Старков замер возле огромной двухстворчатой деревянной двери, ведущей в рабочий кабинет генерального директора корпорации «Свет». Находясь в просторной приёмной, вся правая стена которой выполнена из сплошного стекла, мужчина в ожидании приёма неотрывно смотрел на город. С высоты сотого этажа мегаполис лежал, словно на ладони. Отсюда видны десятки домов, улиц, парковых зон и других небоскрёбов, устремляющихся шпилями в небо. В эпоху прогресса союз человека с природой породил прекрасное настоящее, в котором каждый чувствовал себя на своём месте.

— Николай Семёнович, вы можете входить, — сообщила секретарша, выйдя из-за своего большого стола.

Старков осмотрелся, подошёл к двери и попытался собраться с мыслями. Не часто ему доводилось бывать в кабинете Зорина. За всю жизнь он удостаивался этой чести лишь пару раз, а самого главу корпорации видел больше чем десяток раз. Этот человек создал практически весь тот мир, в котором они сейчас жили. И хотя вопросы политического устройства общества не входили в его компетенцию, он воплотил в жизнь множество идей, ставших обыденностью современного мира.

Секретарша открыла перед Старковым дверь, и мужчина шагнул через порог, оказавшись в комнате, по площади значительно превосходящей приёмную.

Внутри было светло благодаря солнечному свету, проникающему через стеклянную стену за спиной Зорина. Огромный деревянный стол находился в дальнем конце комнаты, и казалось, до него нужно идти не меньше четверти часа. Но это была всего лишь иллюзия, вызванная почти полным отсутствием мебели. Пол покрыт монолитным белым материалом, а стены — совершенно ровными поверхностями, возвышались на высоту более четырёх метров. Кое-где висели картины и бра, загорающиеся с наступлением сумерек и создающие мягкое, рассеянное свечение.

Зорин Константин Игоревич, сорокасемилетний мужчина в инвалидном кресле, ожидал его за рабочим столом. Как только Старков вошёл, Зорин отложил дела и выехал ему навстречу, приветствуя с распростёртыми объятиями.

— Я рад видеть вас, Николай, именно сегодня, в такой момент. Мне не терпится узнать результаты эксперимента. И я рад, что вы пришли лично.

Старков ощутил лёгкое покалывание в районе поясницы. А когда за его спиной с тихим щелчком закрылась дверь, он направился к Зорину. Они встретились примерно посередине комнаты и обменялись рукопожатием как старые знакомые.

— Я надеюсь, состояние пилота вскоре улучшится.

— Именно по этому вопросу я и пришёл к вам, Константин Игоревич, — ответил Николай, заметив, как лицо директора стало серьёзнее. Мужчина жестом предложил сотруднику пройти к рабочему столу.

— Помните мой доклад, который я озвучил на совете директоров по теме параллельных миров?

Зорин проехал за стол, обогнув Старкова, который опустился в кресло.

— Тот, где вы говорили, что эти миры достаточно близки к нам, и мы должны действовать аккуратно?

— Да, именно. Но если быть честным, кое-что в докладе было изменено Верховым. Боюсь, именно эти изменения стали причиной того, что под карантином сейчас находится не Эдуард Сомин.

Старков внимательно следил за выражением лица Зорина, но ни одна мышца не дрогнула. Создалось впечатление, что глава корпорации уже знал о случившемся. Казалось, этот человек всегда способен предвидеть максимальное количество возможных вариантов развития событий.

Николай ждал реакции или ответа. Когда Зорин заговорил, его голос звучал спокойно и непроницаемо:

— Вы знаете о проекте под названием «Баал»?

Старков кивнул, слегка недоумевая, почему так резко сменилась тема разговора.

— Я о нём слышал.

— Именно так — слышали. Корпорация «Веер эпох» всегда начинает с распускания слухов о своих будущих проектах. Хотят понять мнение большинства, прежде чем очередное изобретение появится на улицах наших городов.

— Но «Баал» ведь военный проект, — уточнил Старков. Когда он впервые услышал о новой разработке, то задался вопросом: зачем корпорация «Веер эпох» создаёт боевую машину, если на всей планете царят мир и порядок? Однако вряд ли руководство снова ввергнет человечество в бессмысленную войну. Скорее всего, проект «Баал» имел исключительно экспериментальный характер, ведь стремление к созданию идеального оружия заложено в человеке с момента его появления на Земле.

— Именно военный, хотя истинная цель совсем в другом, — сказал Зорин, проведя рукой над монитором, вмонтированным в стол. Перед ними появилась голограмма андроида последнего поколения. По фракталам на височной доле головы Старков определил высокую степень саморазвития. По меркам человека, этого андроида можно считать гением.

— Его зовут Кор, и он создан как экспериментальный образец. Цель проста — сделать робота, способного функционировать не только за счёт нейросетей искусственного интеллекта, но и стать аватарам для человеческого сознания.

— Я не совсем понимаю, причём здесь эксперименты корпорации «Свет»? Мы ведь не занимаемся военными разработками.

Старков смотрел на Зорина с недоумением. Он хотел поскорее решить вопрос, связанный с Соминым, и не видел смысла затягивать разговор. Но Константин Игоревич, оставаясь абсолютно спокойным, продолжал:

— Вы правы. «Баал» — военный проект. Но этот андроид — наше изобретение, корпорации «Свет». Именно на его основе будет запущена программа наших партнёров из корпорации «Веер эпох». Это — превращение человека в робота.

— Но при чём здесь наши опыты по переходам во времени? — не унимался Старков, окончательно запутавшись в том, что ему предстояло услышать.
— Всё достаточно просто. Мы не имеем на данный момент технологий, которые позволили бы нам реализовать этот проект. Учёные находятся в процессе, но пока результатов нет. Мало кто в корпорации знает о действительных целях экспериментов по переходу в параллельный мир. Прежде всего мы хотим понять, насколько реально выйти из своего тела и переселиться в другое, оставаясь при этом полностью под контролем.

Зорин отключил проекцию андроида. В этот момент Старков ощутил весь груз ответственности, возложенной на него во время эксперимента. Если Константин Игоревич рассказал лишь часть задуманного, значит, совсем скоро проект будет представлен публике.

— Вы определили, кто именно вернулся в теле Сомина?

Старков Николай едва не потерял дар речи. Он беспокойно забегал глазами, чувствуя себя как рыба в аквариуме, до недавнего времени считавшая, что знает всё о мире, в котором живёт. Но теперь стало ясно: его открытия давно спланированы .

— Да, — наконец ответил он, всё ещё растерянный, стараясь встретиться взглядом с генеральным директором корпорации. — Это представитель параллельного мира. Сейчас он помещён под карантин, чтобы никто не смог ему помешать. Тело Сомина в полном порядке, но вот его сознание…

— В теле того, кто пришёл в наш мир, — закончил за него Зорин. Мужчина в инвалидном кресле отъехал от стола к окну.

— Подойдите, — сказал он. Старков, встав с кресла, ощутил, как ноги еле слушаются. Осознание масштаба происходящего не укладывалось в голове. Сомина отправили в чужое тело с целью получения представителя другого измерения. Лишь единицы знали, что эксперимент удался. А их пилот всё ещё где-то там, в неизвестности, в то время как Эф семнадцать оказался в нужном месте.

Мужчина остановился у огромного окна, оглядывая город. Открывающаяся панорама захватывала дух. Но сейчас у него не было желания любоваться мегаполисом.

— Там, вдали… — Зорин указал в нужном направлении. Приглядевшись, Николай разглядел высокую стену, уходившую почти за горизонт. — Вы ведь знаете, что это?

— Новая колония, — отозвался Старков, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

— Это Illustratum, город просвещённых. И вскоре мы вступим в новую эру, где люди станут настолько развитыми и идеальными, что изменят весь мир. Только те, кому посчастливится оказаться по ту сторону стены, обретут этот совершенный мир. Они станут теми, кто будет управлять обществом. Но, как и проект «Баал», так и Illustratum требует доработок. Мы не можем воплотить все идеи в жизнь, поэтому нам нужна помощь.

— Помощь людей из параллельных миров, — проговорил Старков, и в голове у него всё сошлось. Он растерянно смотрел на высокую стену вдалеке. Пытаясь взять себя в руки, испытывал противоречивые чувства. Хотелось задать множество вопросов, но он понимал: на всё Зорин не станет отвечать.

— Что будет с пилотом? — наконец спросил он, глядя прямо в лицо собеседника. Тот медленно покатил обратно к рабочему столу, не отводя взгляда от Старкова.

— Мы вернём его, но только после того, как получим информацию от нашего гостя. Чем быстрее мы её получим, тем скорее Сомин вернётся в своё тело.

— Но ведь тот мир может быть достаточно враждебным! — возразил Николай, понимая риск. То, что он уже успел услышать от Эф семнадцать, напоминало описание кошмарной реальности, в которой неподготовленному человеку не выжить.

— Сомин — профессионал. Именно поэтому мы выбрали его. Даже если ваши худшие опасения сбудутся, мы будем вынуждены констатировать гибель пилота. Увы, я понимаю, насколько трудно принять такое решение, но поверьте — другого способа построить новый мир не существует.

Старков попытался снова возразить, но не мог подобрать слов. Его накрыла волна эмоций, и на какой-то миг он даже потерял связь с реальностью. Голова шла кругом от неожиданного поворота событий.

Он опустился обратно в кресло:

— А что будет потом, когда вы узнаете всё, что вам нужно?

— После этого мы отправим следующего пилота, или Сомина, если он вернётся успешно, в другое измерение. И будем делать это до тех пор, пока не найдём ответы на все интересующие нас вопросы.

— А сколько вы готовы потерять таким образом людей?

Старков перевёл взгляд на Зорина, ощущая, как сердце заколотилось. Волна злости сменила собой негодование, которое он испытывал секунду назад, выслушивая политику компании.

— Не стоит считать нас монстрами. В любое время, каким бы идеальным ни было общество, будут жертвы. Ради будущего, ради развития и ради собственной безопасности, если хотите. Все наши проекты, включая «Лотос», объединяющий разум как андроидов, так и людей, с целью общего контроля, созданы не просто так. Если мы не хотим снова погрузиться в войны, которые сотрясали мир до второй половины двадцать первого века, то должны понимать истинную цену вещам.

Зорин подъехал ближе к Старкову. Их взгляды встретились на очень близком расстоянии. Николай по-прежнему испытывал злость, а лицо Константина оставалось холодным и непроницаемым.

— Ответ зависит от вас, Николай Семёнович. Вы с нами или будете противостоять неизбежному? Что само по себе глупо для такого высокого учёного, как вы.

На мгновение Старков почувствовал тяжесть ответственности за всё, что уже произошло. Эдуард Сомин, который мог остаться навсегда в том ужасном мире, стал заложником игры корпоративной верхушки. А сам Николай — всего лишь пешкой, выполнившей работу, не знавшей истинных целей. Теперь же, когда он узнал хотя бы часть правды, степень ответственности выросла. Из слепого исполнителя он превратился в человека, осознающего масштаб предстоящих экспериментов. Ему придётся отправлять ничего не подозревающих пилотов в враждебные, неизведанные миры. А тех, кто окажется здесь, сделают бесправными заложниками, жизнь которых будет зависеть от корпорации.

— Вы сами не понимаете, о чём меня просите, — тихо произнёс он, тяжело вздохнув. Перед ним возникла та же безысходность, что и перед Соминым перед отправкой в капсулу времени. Принять условия или потерять всё.

— Я понимаю, что вы сейчас чувствуете, — заверил Зорин. — Но решение принято советом директоров. Ответственность лежит на нас. Вы — всего лишь исполнитель. Не вините себя. Перед тем, как примете решение, поймите: лучше вас эту работу никто не выполнит. И каждый пилот, возвращающийся домой, сможет увидеть своих близких благодаря именно вам.

При этих словах Константин протянул руку и легонько коснулся кисти Николая, словно выражая поддержку. Оценив этот жест как психологический ход, Старков ответил, вставая с места:

— Сначала мы вернём Сомина домой. А затем приму ваше предложение, но с условиями.

— Хорошо, — тут же согласился Зорин, его лицо озарила яркая улыбка, будто весь разговор не касался человеческих жизней. — Это говорит о настоящем учёном. Мы вернём лучшего пилота, а затем, если пожелаете, внесём изменения в порядок новых выбросов в параллельные миры.

Не говоря ни слова, Старков быстро направился к выходу. Внутри его души кипели противоречивые чувства. Всё, о чём он раньше знал, оказалось ложью и игрой. Совет директоров использовал каждого сотрудника как марионетку.

Выйдя в приёмную, Николай столкнулся с Верховым Вадимом. Взгляд у того был испепеляющим. Он смотрел на Старкова так, будто видел в нём врага. Но Николай прошёл мимо с полным равнодушием, не удостоив главного куратора даже взглядом.

Эдуард Сомин уставился взглядом в потолок. Он несколько минут лежал неподвижно, словно осознавая своё местонахождение. Шевелить руками мужчина смог не сразу — длительный период, в течение которого это тело находилось практически в бесконтрольном состоянии, сказался на мышцах. Большинство из них частично атрофировалось, несмотря на крепкое телосложение, которым обладал Кирилл Абаев.

Он поднял правую руку и внимательно осмотрел кисть. Затем — левую. Изучил обе руки. В солнечных лучах, проникающих в спальню загородного дома, ладони казались будто светящимися в ореоле света. Осознавать всё это было довольно странно, но Эдуард понимал, чьё тело он сейчас занимает. За последнее время перемещение по чужим телам стало почти нормой для него. И если раньше он сильно сопротивлялся перспективе вытеснить кого-то из его собственного разума, то в случае с Кириллом Абаевым всё прошло без лишних угрызений совести.

Перейти в тело своего друга, который уже несколько лет находился в крайне тяжёлом состоянии, стало для Сомина настоящим откровением. Он хорошо знал этого человека и мог легко оправдать себя, поскольку понимал: его друг, даже при всём желании, едва ли способен дать отчёт происходящему. Личность Кирилла полностью разрушена вместе с разрушающимся от опухоли мозгом. С каждым днём он удалялся от реальности. Все его попытки бороться с болезнью подавлены, как восстание, обречённое на провал.

Сомин, вместе с супругой Марией, часто навещал загородный дом Абаевых. Подолгу сидя в одной комнате с Кириллом, он наблюдал, как тот, оставаясь в кресле, смотрит в сторону большого окна, за которым простиралось озеро, окружённое хвойным лесом, совершенно не реагируя ни на какие внешние раздражители. Не раз Сомин ловил себя на мысли, что перед ним не человек, а всего лишь манекен. От этой мысли его бросало в дрожь. Но он продолжал разговаривать с другом, не ожидая никакой реакции.

Теперь же он внутри его головы. В отличие от сознания Эф семнадцать, которое было насильно выброшено за пределы тела, Кирилл всё ещё находился здесь. Эдуард чувствовал его присутствие, разделяя с ним одно тело и одновременно сохраняя полный контроль над ним.

— Адаптировался? — прозвучало в голове, искажённым голосом.

Сомин вздрогнул. Несмотря на все усилия учёных, заглянувших за горизонты времени, они всё ещё не могли полностью контролировать человеческий разум. Многое оставалось неясным — белые пятна, требующие объяснения. Но говорил с ним не Кирилл, а Сергей Дружинин, остававшийся где-то рядом, в своём шаре Ома.

— Почти. Но нужно постараться встать. Тело очень слабое.

Сомин попытался приподняться, но тут же упал обратно на кровать. Боли он не ощутил, но и прилива сил не почувствовал. Казалось, что самое простое движение оказалось почти невыполнимым.

— Не теряй времени. Действуй быстро, но аккуратно.

Эдуард снова попробовал. На этот раз ему удалось сесть. Тело, подобно старому механизму, медленно пробудилось, покачиваясь из стороны в сторону.

Идея переселиться в сознание Кирилла Абаева возникла не сразу. Перед тем как решиться на этот шаг, Сомин и Дружинин рассмотрели несколько вариантов, которые могли помочь вернуть Эдуарда в его тело, в родном измерении. Поначалу это выглядело как игра слов, которые могли показаться бредом для непосвящённого. Но со временем они втянулись в процесс. Вначале Сергей предлагал различные пути, каждый из которых Сомин отвергал по той или иной причине. Однажды они даже рассматривали возможность вернуться в параллельный мир, населённый механическими существами, но вскоре пришли к выводу, что это слишком опасно. В конечном итоге выбор пал на день, когда Сомин отправился за временной горизонт, но за пару часов до запуска — точнее, пока он добирался до корпорации «Свет».

Тогда они смогут предупредить Эдуарда об опасности и остановить его от попытки остаться в теле двойника. Но для начала им нужно встретиться с самим собой — эта задача стала главной.

Просто перенестись в прошлое через шар Ома невозможно. Дружинин посчитал такую затею слишком рискованной. Если Сомин не сумеет вернуться и останется в прошлом вместе с собой, это обернётся катастрофой. Они и так собирались нарушить ход вещей — любая ошибка повлечёт необратимые последствия.

— Мы не можем так рисковать. Ты ведь знаешь, чем это может обернуться, — напоминал Дружинин, обсуждая основные моменты их плана.

— Тогда как мы сможем попасть в прошлое без капсулы времени?

— Нам нужен другой носитель, как твоё новое тело, но без вреда для его истинного хозяина. При этом он должен жить в нужный нам временной промежуток и быть авторитетом для тебя. Подумай: кому сутки назад ты доверял так же, как себе самому?

Сомин пожал плечами, перебирая в голове десятки имён. Он пытался найти того, кого можно использовать в своих целях. Не раз бормотал возможные варианты, обсуждая их с самим собой. И в какой-то момент его глаза загорелись.

— Нашёл? — спросил Сергей.

Сомин кивнул:

— Да. Это Кирилл. Мой друг. Он, как и я, пилот. Сейчас находится в тяжёлом состоянии. Можно сказать, его сознание почти не связано с реальностью.

— Он сумасшедший?

Вопрос заставил Сомина внутренне напрячься, но он не стал акцентировать внимание на формулировке.

— Нет. Он просто болен. Рак мозга.

— Он нам подходит! Тем более что с настоящим сумасшедшим было бы больше проблем. Они закрываются в своей голове, и если туда попасть — ты проваливаешься в настоящий хаос. А рак — он просто вытесняет сознание, лишает воли, убивает тебя задолго до гибели тела.

Эдуард нервно дёрнул плечом, мысленно прося прощения у Кирилла. Но если бы он сам оказался на его месте, то не стал бы препятствовать возможности вернуться домой.

Теперь, стоя в центре комнаты загородного дома Абаевых, Сомин размышлял, как быстрее добраться до машины и доехать домой. Казалось, что на протяжении всей задуманной операции его будут подстерегать серьёзные трудности. Одну из них следовало решить уже сейчас. За дверью послышались шаги — и Эдуард понимал, насколько сильно будет шокирована Светлана, супруга Кирилла.

— Мы не обсудили, как быть с супругой Кирилла, — произнёс Сомин полушёпотом, ощутив холодок, пробежавший по спине.

— Постарайся всё ей объяснить.

— Но как я это сделаю?

Эдуард неотрывно смотрел в сторону двери, за которой стихли шаги, а ручка начала медленно проворачиваться вниз.

— Если ты будешь играть роль своего друга, тебя сразу вычислят. Говори правду, какой бы ужасной она ни была, — прозвучало в голове.

Сомин не успел ответить на мысленную реплику Дружинина, дверь раскрылась, и в комнату вошла Светлана Абаева. Её взгляд тут же замер на мужчине, стоявшем у кровати. В её глазах Эдуард прочёл поток самых разных эмоций — от удивления до непонимания. Похоже, Кирилл последние годы находился в таком состоянии, что его способность встать самому казалась настоящим чудом.

— Кирилл? — прошептала женщина, прикрывая рот рукой. Её изумлённые глаза смотрели на супруга. В лучах утреннего света зрачки Светланы казались изумрудного цвета.

Мужчина едва кивнул, затем сделал неуверенный шаг вперёд. Сомин уже собирался заговорить, но в этот момент мозг Абаева будто пронзило мощным импульсом. На несколько секунд сознание полностью отключилось. Тело пошатнулось, но удержалось на ногах. Светлана тут же подбежала, подхватила мужа под руки и осторожно повела его к кровати, чтобы усадить.

Эдуард не мог понять, что происходит. Сначала он погрузился в полную темноту, где даже голос Дружинина, пытавшегося вернуть его обратно, растворился. Затем начали появляться образы, совершенно ему незнакомые. Перед глазами всплывали люди и события, которых он никогда не видел, словно кадры из чужой жизни. Все сопровождалось обрывками фраз, произносимых разными голосами и интонациями. Постепенно Сомин осознал: это воспоминания Кирилла. Они вырвались из заточения и теперь стремительно проносились перед взором, словно в последний раз напоминая о былой реальности.

Он видел людей, которых тоже знал, но в большей степени — родню Абаева. Их радость, любовь, лучшие моменты жизни так глубоко проникли в него, что Эдуард почувствовал желание избавиться от них. Ему казалось неправильным наблюдать чужую жизнь, которая ему не принадлежит. Ничего подобного он раньше не испытывал во время своих временных прыжков. Ни от кураторов, ни от других пилотов он не слышал ничего похожего. Казалось, происходящее в голове Абаева было чем-то исключительным. Возможно ли, что именно Кирилл вызвал это сам?

Такая мысль показалась Сомину вполне уместной. Прилагая огромные усилия, он начал подавлять вторжение чужих образов, цепляясь за свою реальность. Но в какой-то момент всё прекратилось — снова воцарилась темнота. Только женский голос продолжал доноситься эхом издалека:

— Кирилл… Кирилл…

Это звала Светлана, поняв, что её муж снова провалился в беспамятство. Минуту назад он стоял перед ней, как будто болезнь отступила, а теперь снова стал лишь безвольным существом.

Именно в этот момент Сомин услышал новый голос — мужской. Это был не Дружинин Сергей. Говорит сам Кирилл Абаев. Его сознание временно вернулось, подавив волю Сомина. Мужчина смог, возможно, впервые за многие месяцы, заговорить со своей супругой.

На этом всё не прекратилось. Несколько секунд Сомин думал, что после того как Абаев вновь впадёт в своё привычное состояние, он сможет продолжить задуманное. Но к сожалению, сильно ошибался. Возможно, в своих предположениях ошибся и Дружинин Сергей, поскольку совсем скоро начали происходить совершенно непредвиденные вещи.

Попав в тело Абаева, Сомин словно придал ему силу. Теперь Кирилл не хотел упускать свой шанс. Пускай ему было отведено всего несколько минут, но этого хватит, чтобы сказать те слова, которые долгое время не могли слететь с его языка. При этом сам Эдуард оказался погружён в новый поток образов, нахлынувших на него. В этот раз это были не светлые воспоминания — перед ним возникли расплывающиеся фигуры людей из корпорации «Свет». Среди них — Верховой Вадим и Константин Зорин. Они сидели в кабинете генерального директора, а за их спинами огромное окно наполнялось солнечным светом, хотя было видно, что сейчас зима.

— Мы готовы начать эксперимент, — сказал Верховой, поворачиваясь к Зорину. — Пилот готов как физически, так и морально.

— Переход за горизонт станет для нас всех новым шагом в новую эру возможностей, — произнёс Зорин, подъезжая на коляске ближе к Абаеву.

— Вы понимаете, что станете первым, кто отправился не просто в прошлое или будущее, а именно в параллельный мир?

— Это большая честь для меня, — ответил голос Кирилла, и образы рассыпались.

Теперь Сомин увидел Капсулу Времени, которая медленно раскручивалась вокруг него до тех пор, пока сознание пилота не покинуло пределы этого мира. Железная сфера, воплощённая учёными в физический прототип Шара Ома, перенесла Абаева в реальность, где он не смог продержаться даже минуты. Эдуард успел лишь разглядеть невероятно высокие, жуткие по своему происхождению горы, устремлённые вверх. Они разрывали своими пиками плотные облака, а с них падали чёрные дождевые капли. У подножья копошился целый рой существ, похожих на гигантских насекомых. Они строили уродливые жилища из камней, украшая их костями соплеменников. Общаясь между собой, они издавали стрекочущие звуки. И когда одно из этих созданий взглянуло на Сомина, мужчина ощутил настоящий ужас. Он отчётливо понял, что тот индивид, несмотря на мерзость своего тела, выражал мысли, вполне человеческие.

Эдуард опустил взгляд и увидел собственные руки — теперь они были такими же, как у существа. Сознание Абаева, перемещённое за временной горизонт, очутилось в теле инопланетного организма.

Сомин глубоко вдохнул, и в следующее мгновение его вырвало из видения. Открыв глаза, он снова оказался в старой однокомнатной квартире. Над ним склонился Сергей Дружинин с обеспокоенным выражением лица, пытаясь привести в чувство.

— Я предупреждал. Всё может быть очень серьёзно, — проговорил он.

Сомин лишь отмахнулся и сел на край кровати. Ему нужно немного времени. Приведя себя в порядок, Эдуард встал и подошёл к окну.

— Я не первый, кого отправили в параллельный мир, — произнёс он.

Дружинин замер позади, не говоря ни слова. На лице его проступила растерянность. Даже он, путешественник во времени, не мог предположить ничего подобного.

— Кирилл стал первым, кого отправили за горизонт. — Сомин обернулся, окинув взглядом застывшего Сергея. — Этот выброс состоялся зимой. По всей видимости, три года назад. Именно тогда у него начались проблемы с опухолью. После чего Абаева списали и поместили в загородный дом под государственную опеку. А эксперименты продолжились. Возможно, я даже не второй и не третий пилот, кого направили в параллельный мир.

— Это всё звучит очень плохо, — отозвался Дружинин, в его голосе проскользнуло сочувствие. — Что будем делать дальше?

Сомин затруднялся с ответом. Ему требовалось время, чтобы осмыслить полученную информацию. Идея возвращения домой стала намного сложнее из-за новых обстоятельств. Если руководство корпорации знало о возможных ошибках, возникающих при переходе за горизонты, то возвращение в родной мир становилось опасным. Кто знает, что на самом деле происходит с пилотами, пока они возвращаются обратно, и особенно в тот момент, когда принимается решение списать их по состоянию здоровья. Сам Сомин пережил не один прыжок во времени, и его мозг не был разрушен, как у Кирилла. Значит, пилотов губило что-то ещё. Что-то находящееся в стенах корпорации «Свет».

Выйдя из кабинета Зорина, Верховой Вадим направился к лифту. В его голове всё ещё звучал разговор, состоявшийся с генеральным директором корпорации. Это был недолгий, но важный обмен мнениями, после которого Вадим чувствовал себя увереннее. Неожиданный визит Старкова к Зорину выбил из колеи. Человек, подверженный эмоциям, может наделать много ошибок. А в случае со Старковым — эмоции как раз занимали первое место.

Пилот по имени Эдуард сомин был не просто одним из лучших сотрудников корпорации — он являлся другом Николая Старкова. А значит, рассчитывать на объективность в их ситуации было глупо. Люди, не посвящённые во все детали, могут нанести серьёзный ущерб операции. К тому же оставалась вероятность двойной игры. Пусть она была мала, но игнорировать её не стоило. Сам визит Старкова к Зорину, сопровождаемый звонком по закрытой связи с андроидом, говорил о намерении Николая пойти наперекор установленным инструкциям.

Но всё это были решаемые вопросы. После разговора с Зориным Верховой остался доволен — исследования продолжались без изменений. Напустив тумана и вынудив Старкова действовать без лишних вопросов, корпорация сохранила ход проекта. Если потребуется, Николая можно будет легко убрать с должности и заменить на более покладистого специалиста.

Спустившись на нужный этаж, Вадим встретил двух охранников. Втроём они направились в лабораторию, предварительно уведомив персонал о предстоящем перемещении представителя параллельного мира, облачённого в форму Эдуарда Сомина. По указанию генерального директора Эф семнадцать должен быть полностью изолирован от внешнего мира. В дальнейшем его будут допрашивать, а решение о возвращении примут только тогда, когда совет директоров решит, что Эф семнадцать им больше не нужен.

Они вошли в лабораторию, где работники тут же расступились. Андроид, находившийся в подчинении у Старкова, послушно открыл двери. Верховой осмотрел мужчину, сидевшего на кушетке. На вид это был всё тот же Эдуард Сомин, но только взгляд выдавал его. Глаза испуганы, затравлены, без следа решительности. Вадим улыбнулся, сохраняя приветливое выражение лица, при этом отметив про себя, что этот экземпляр окажется гораздо легче для обработки.

— Добрый день. Меня зовут Верховой Вадим. И с этой минуты вы полностью переходите в моё распоряжение.

Когда Верховой вместе с охраной увели из лаборатории ничего не понимающего Эф семнадцать, Старков находился у себя в кабинете. Он закрыл дверь, отключил всю связь и сидел в кресле, переваривая слова Зорина. Двойная игра, которую вела корпорация, казалась ему совершенно неприемлемой. Его буквально трясло от злости и раздражения. Как глупо было верить все эти годы, что руководство стремится к созданию идеального мира. Война, видимо, снова стала главной целью управления, только теперь нужно было понять — против кого она ведётся? Мир стал основой процветания, когда общество стояло на грани разрушения. Или, возможно, эта цель никогда не существовала? Может, война всегда была скрыта за красивыми словами?

Старков нервно потер руки. Всё внутри кричало, чтобы он вернулся к Зорину и заявил об увольнении. Пусть «Программа успеха» учтёт его уход с высокой должности. Тогда он станет свободным от политических игр компании. Но эта свобода будет означать и погружение в неизвестность. Увольнение отрежет ему путь к правде, которая сегодня так противоречила законам, что о ней предпочитали молчать.

Никаких изменений. Всё останется, как было раньше. Как описывали в книгах по истории.

Николай взял себя в руки. Он понимал: вряд ли ему удастся снова увидеть Сомина Эдуарда. Этот человек, прославивший корпорацию, исчез за временным горизонтом. Возможно, даже погиб в том мире, откуда пришёл Эф семнадцать. Если это так, то бороться за его возвращение бесполезно. Всё, что оставалось Старкову — подыграть корпорации.

От него ждали подчинения. А значит, начнётся слежка. Теперь каждый шаг, каждое слово, каждое действие — как внутри корпорации, так и вне её стен — будут отслеживать. Николай вспомнил город за высокими стенами. Illustratum — город просвещённых. Перед глазами возник взгляд Зорина, полный уверенности в своём проекте. Более решительного взгляда он ещё не встречал. Мужчина подтянул к себе планшетник, открыл корпоративную страницу и вошёл в раздел личных сообщений. Подумав немного, активировал мысленный диктофон и произнёс:

— Генеральному директору корпорации «Свет», Зорину Константину Игоревичу…

Не на один из телефонных звонков Мария так и не получила ответа. Она уже целый час сидела в кресле, поджав ноги, и снова и снова вызывала мужа, но связь прерывалась по причине отсутствия абонента. По времени рабочий день Эдуарда должен был закончиться час назад, но он до сих пор не выходил на связь. Создавалось впечатление, что мужчина исчез. К своему сожалению, Мария не знала ни одного контакта, через который могла бы связаться с кем-либо из корпорации. Она не представляла, к кому обратиться в такой ситуации, поэтому могла только ждать. Гости должны были прийти через полтора часа, и, оглядывая накрытый стол, женщина чувствовала, как в горле нарастает ком.

Мария вспомнила утренний звонок Светланы Абаевой, и сердце сжалось. На глазах выступили слёзы, и она даже не стала сдерживать их. Её женское предчувствие было таким сильным, что внутренне ощущалась неизбежность чего-то ужасного.

Мария вновь дрожащим голосом произнесла имя мужа, запуская очередной вызов. Через секунду, как и прежде, раздалось голосовое оповещение — абонент недоступен.

Она сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Нужно прекратить поддаваться эмоциям. Следовало мыслить рационально. Если Эдуард не вышел на связь, то этому могло быть множество причин. Возможно, действительно произошёл какой-то сбой во время выброса, и сейчас эксперты совместно с руководством пытаются разобраться в случившемся. Мария не знала, так ли это происходит, но её воображение нарисовало картину людей за круглым столом, ищущих правильное решение. Такая мысль даже придала сил — в её сердце зародилась надежда.

Поднявшись с кресла, она посмотрела на улицу. День постепенно клонился к завершению, погружая всё в лёгкий сумрак. Городские огни мягко охватывали фасады домов и дороги своим мерцающим светом. Мысли снова потянулись к мужу, когда раздался звонок в домофон.

Для гостей ещё слишком рано. Мария, развернувшись, посмотрела на экран. Двое представителей корпорации «Свет». Но среди них не было Эдуарда.

Словно двигаясь под водой, она медленно подошла к двери, прочистила горло и спросила:

— Мария Сомина слушает. Что вам нужно?

— Откройте, пожалуйста, дверь. К сожалению, у нас есть печальная новость, касающаяся вашего мужа.

Она активировала разблокировку двери, впуская нежданных гостей. Вернувшись к своему креслу, опустилась в него, ожидая когда ей начнут рассказывать всё, что ей будет позволено узнать.

Каждое действие человека запускает гигантский механизм обстоятельств и событий, выступающих в виде последствий. Они проявляются лишь тогда, когда приходит время. Всё начинает перестраиваться, трансформироваться в нужном направлении. Чем больше усилий затрагивается на намерение, тем быстрее может быть достигнут результат. А его качество зависит от правильности сделанных шагов.

Зорин Константин понимал это лучше всех. Его инвалидность была прямым следствием безрассудных поступков, на которые он решился в лучшие годы своей жизни. Но, несмотря на произошедшую с ним катастрофу, именно прикованность к инвалидному креслу стала толчком к исследованиям, о которых он раньше не задумывался. С тех пор его жизнь изменилась кардинально, превратившись в настоящую гонку за возвращением утраченного «Я». Постепенно обрастая новыми знаниями и возможностями, Зорин приближался к тому моменту, когда сможет снова встать на ноги. Исследуя новые технологии, открывая путь за грани, недоступные большинству людей, можно было понять одну истину: в этом мире нет ограничений. Все барьеры, стоявшие на пути развития человечества, существовали лишь в головах самих людей, убеждённых в собственном несовершенстве. Тогда как совершенство присуще каждому виду.

Осознав это, Константин создал свой собственный мир таким огромным, что вскоре для него исчезли слова «нет» и «невозможно». Любой проект, даже самый безумный, имел право на реализацию, если его результат двигал корпорацию вперёд. Но главной целью всех исследований было всего лишь возвращение самого себя — в тело, данное ему при рождении. Однако совсем недавно перед Зориным открылась новая идея: его тело могло стать гораздо лучше, чем было до травмы. Оно могло быть универсальным, сильным, бессмертным.

Сидя в полумраке рабочего кабинета, он не переставал разглядывать андроида, который находился в центре комнаты. Новейшая модель, созданная на основе собственной нейронной сети, достигшая высокого уровня развития и выбранная среди множества экспериментальных образцов за четыре года испытаний.

Зорин смотрел на неё с лёгкой искрой нежности. Понимание тех жертв, которые принесены ради него этим искусственным разумом, делало андроида почти живым в его глазах. Оставалось выполнить лишь одну задачу — переместить своё сознание в тело андроида. Нужная технология пока не была полностью готова, но действия Эдуарда Сомина в прошлом заставят реальность измениться. Рассчитанные с математической точностью предположения о том, какие решения нужно принять в прошлом, чтобы получить настоящее, которого он добивается, подходили к завершению.

За стеклом город медленно растворялся в вечернем сумраке. Десятки тысяч огней вспыхивали в домах и на улицах, превращаясь в светящийся водопад света.

— Скоро. Совсем скоро, — прошептал он, вцепившись пальцами в подлокотник кресла. До конца реальности оставалось совсем немного времени. И после неё наступит другой мир. Другое время. Другие люди. Для них переход сознания из человеческого тела в тело андроида станет не мечтой, а реальностью.

Эпилог

Отговаривать Сомина бесполезно. Дружинин понимал, что обратного пути уже нет, а когда Эдуард вернётся домой, он окажется в совершенно ином мире — где может произойти всё что угодно. Но Сомин был непреклонен, настаивал на своём, доказывая с дрожью в голосе, что должен поступить именно так.

— Я спасу его, понимаешь? Они сделали из Кирилла беспомощное существо. А я могу это изменить. С твоей помощью я вернусь в то время, когда он ещё был в норме, предупрежу его об опасности, а затем вернусь в своё время.

— Это опасно. Так нельзя, — ответил Дружинин, глядя на Сомина. В его глазах читалось лишь упрямство. Эдуард будто не хотел слышать ничего больше. Мысль о спасении друга полностью поглотила его, став более важной, чем собственное возвращение домой.

Он забыл о необходимости разобраться в своей жизни, полностью сосредоточившись на корпорации, решившей играть судьбами пилотов. Он сам мог оказаться на месте Кирилла — стать одним из тех, кого списали по состоянию здоровья, обречённых на существование без мыслительной деятельности. Корпорация уничтожит любого, в ком засомневается совет директоров. Но дело было даже не в спасении Абаева — речь шла о возможности изменить мир, противостоять компании, стремящейся контролировать всё.

— Я знаю про опасность не меньше твоего, — продолжал Сомин, не переставая давить на Сергея, — но у меня есть шанс спасти Кирилла. Вернуть ему нормальную жизнь. И я не прощу себе, если упущу этот шанс.

Сергей колебался ещё несколько секунд, затем решил уступить, хотя внутренне был против этой затеи. Они и так пытались изменить прошлое Сомина, но менять его дважды — в разных временных отрезках — крайне рискованно. Это делало будущее непредсказуемым. Однако Сомин прекрасно понимал все последствия: его знания о прыжках во времени выходили за рамки простых терминов, доступных начинающим пилотам.

— Хорошо. Я помогу тебе. Но помни: мир, в который ты вернёшься, будет совсем другим. Мы даже не можем сейчас представить, какими могут оказаться изменения.

— Всё будет хорошо. Я уверен.

Дружинин запомнил эти слова. Они долго звучали в его голове, когда вечером, в темной комнате перед горящей свечой, он вспоминал разговор. Сомин получил всё, чего хотел. Он отправился в прошлое, сумел поговорить с Кириллом Абаевым, предупредив его об опасности. Вернувшись, Эдуард выглядел заметно воодушевлённым. Разговор придал ему сил и уверенности, будто энергия лилась из него сама собой.

Четверть часа Сомин рассказывал о беседе, в ходе которой многое стало ясным как для него, так и для Абаева. Теперь он знал намного больше о выбросах в параллельные миры. Завеса тайн немного приподнялась, открыв суть реальности, в которую он верил всю жизнь.

Кирилл поведал ему о своём предстоящем эксперименте. Кураторы заранее предупредили, куда именно он отправится. Желание заглянуть за временной горизонт, увидеть другой мир, давно терзало Зорина и Верхового. Корпорация вела подобные испытания постоянно, направляя лучших пилотов.

— Их цель — создать возможность перехода в параллельный мир, — говорил Сомин Дружинину, цитируя Кирилла абаева. — Не каждый психологически готов к переселению в тело иного существа. Многих убирают только потому, что увиденное ими должно остаться засекреченным навсегда.

Несколько минут Эдуард молчал. Его лицо потемнело. Сергей молча наблюдал за ним, ожидая продолжения.

— Теперь я обязан вернуться в своё время, чтобы остановить эти испытания.

— Ты хочешь пойти против корпорации? — удивился Сергей, но Сомин не ответил. Он просто попросил отправить его обратно, в согласованное время. И когда, распрощавшись навсегда, Сомин исчез внутри светящегося шара, наступило молчание.

Сергей долго смотрел на пламя свечи, погружённый в свои мысли. Он пытался найти Сомина, понять, какой стал его мир. Но всякий раз возвращался ни с чем. Чувство тревоги не покидало его ни на миг. Казалось, они совершили ошибку, которую теперь невозможно исправить.

Эдуард быстро переместился в своё тело, в родном мире, за несколько часов до того момента, когда должен был отправиться в параллельную вселенную. Этот день, как и прежде, был его днём рождения, но все планы рухнули в одночасье.

Сомин открыл глаза не увидев привычного вида своей комнаты. Не услышал знакомый голос Марии и не ощутил запах кофе. Вместо этого вокруг царили лишь механические звуки. Эдуард испугался, что по ошибке Дружинин отправил его обратно в ту ужасную реальность. Но, увидев перед собой большую равнину, сообразил, что находится в своей реальности. Точнее, вспомнил о ней — ведь воспоминания из прежнего мира, изменившегося, всплыли в его сознании. Но среди них не было тех близких вещей, к которым он стремился вернуться.

Марии не было. Не стало её, как и квартиры. Друзья, ради которых Эд был готов скакать по временам, также исчезли. Остался лишь монотонный механический гул, сопровождаемый странным ощущением замкнутости, хотя свобода была хоть и ограниченной, но всё же присутствовала.

Он поднял руки, но не узнал их. Вместо привычных ладоней, перед ним две огромные металлические конечности. Эдуард опустил взгляд и увидел, как его тело превратилось в исполинского робота, весящего в нескольких метрах над землёй.

— Почему вы остановились? — прозвучало в голове.

— Где я? — спросил Эдуард, не произнеся ни единого звука. Его слова просто возникли в мыслях, как мысленный диалог, дошедший до адресата.

— Испытательный полигон, квадрат «С17». Доложите причины остановки испытаний.

Сомин снова попытался что-то выудить из новых воспоминаний, но нашёл лишь пробелы. Большие, глубокие провалы, заполненные обрывками образов. Будто предыдущей жизни не было вовсе.

— Я не могу понять, что со мной происходит, — ответил он, осознавая, что не чувствует своего тела. Каждое движение сопровождалось механическим звуком, будто он действительно стал частью машины, в которой находился.

— Повторите поставленную задачу?

— Задачу? Я не знаю.

Сомин напряг память. Перед тем как он очутился в этом теле, его должны были проинструктировать. Что это было? Новый проект? Программа подготовки пилотов? Технология, появившаяся благодаря изменениям в реальности, вызванным его действиями в прошлом?

Слишком много вопросов, на которые у него не было ответов. Но нужно было искать в недавнем прошлом. Ответ возник внезапно — в виде одного чётко выделенного слова, отпечатавшегося в сознании, словно яркая надпись на белом фоне:

«Убийство»

— Я должен убить? Кого? Чёрт побери, вытащите меня отсюда! Слышите…

«Вытащите меня отсюда! Слышите, эй!»

Верховой Вадим отключил связь и тяжело вздохнул. Проект «Баал» шёл полным ходом, но возникали проблемы с человеческим сознанием, переселённым в машину. Были сбои и раньше, но сегодня ситуация стала особенно острой. Казалось, разум начинал путать реальность с вымыслом.

Обратившись к десятку учёных, следивших за показателями с мониторов центрального управления, Вадим произнёс:

— Возвращайте Баала на пустой материк. Он начинает терять ориентацию. Возможно, нам придётся искать замену Эдуарду Сомину.

КНИГА ВТОРАЯ

«ГОРОД ПРОСВЕЩЁННЫХ»

ИМПУЛЬС

Вы когда-нибудь задумывались над тем, какие бывают самые опасные люди? Может быть, это те, кто владеет большой силой или властью? Или люди, озлобленные на весь мир? Предположим — обида детства. Представьте себе некого персонажа, которого часто обижали в школьные годы сверстники или бил отчим. Возможно, среди таких людей и появляются опасные личности, но я убеждён, что более всего нужно бояться одержимых.

Одержимость, способная зародиться в человеческом сознании, поистине не имеет никаких границ. Таким людям под силу абсолютно всё. Даже поднять мёртвых. И вы не ослышались — именно мёртвых. Но не воскресить и не превратить в зомби, как часто было принято снимать в фильмах начала двадцать первого века. Я хочу поведать вам совершенно другую историю. Как сказал один человек — взглянуть на привычное с совершенно другого угла.

Для начала хочу представиться: меня зовут Константин Берков, мне тридцать девять лет, и я работаю в полиции. К моим прямым обязанностям относится розыск преступников, представляющих государственную опасность. Я не занимаюсь поиском мелких воришек, которых, к счастью, в наши годы стало очень мало, поскольку с появлением криптовалюты воровать деньги из карманов простых граждан стало невозможно. Ведь нельзя украсть то, чего нет в материальном виде. Преступность практически исчезла, и остались только они — непризнанные гении, способные создать у себя дома искусственный разум, запустив его и дав возможность самосовершенствования.

Мы мало что знаем о технологиях, которые сейчас управляют миром. Человечеству позволено знать совсем немного, но и этого вполне хватает, чтобы, углубившись в самую суть созданного учёными, вздрогнуть от ужаса. Хотя этот самый ужас порождён лишь нашим незнанием.

Замкнутый круг, который невозможно остановить, если не решиться на познание того, что выходит за рамки собственного понимания. И те, кто делает этот шаг, обречены на два пути: первый — управление миром, второй — чистое безумие. Именно к этим безумцам и относится Альберт Горин, чьё имя, словно страшный сон, ворвалось в мир высшего руководства страны, и чьё деяние надолго осталось в памяти тех, кто принимал участие в ликвидации последствий. Своё изобретение он назвал «Импульс», и мне кажется, это название вполне подходит ему. В дальнейшем учёные корпорации «Веер Эпох» смогли разобраться в природе изобретения, которое перевернуло наше представление о самой сути материи. Это произошло на окраине не большого провинциального, где люди, полностью погружённые в современный технологический рай, были поражены и напуганы тем, что ещё четверть века назад было принято считать классикой ужаса.

Я увидел Альберта в отделении полиции, скованного наручниками. Парень смотрел в пол, а на его лице играла улыбка. Но это была не просто усмешка — именно улыбка. Словно двадцатидвухлетний парень поистине верил, что его изобретение — нечто невероятное и дающее ему право ставить себя выше остальных. Но до того, как я увидел его впервые, произошло событие, свидетелем которого мне довелось стать наряду с сотней местных жителей.

***

Нас выдернули из управления срочным вызовом. Со слов пострадавших практически невозможно было разобрать, что именно произошло. Множество звонков поступало в управление, в которых местные жители рассказывали о странных людях, шествующих толпой по улице. На вопрос диспетчера, что именно странного было в шествующих, очевидцы отвечали просто: «Они все мертвецы».

— Может быть, это какой-то флешмоб?

Предположил один из моих коллег, когда мы выехали на вызов, но я тут же поправил его, напомнив про одну немаловажную деталь.

— Одна женщина рассказывала, что эти люди ведут себя неадекватно. Они вначале сталкиваются с препятствием, перед тем как обойти его. А если натыкались на людей, то сразу же начинали распускать руки.

— Распускать руки?

— Да. Хватались за одежду, даже кого-то поцарапали. К тому же они все вымазаны в грязи, и от них сильно воняет.

Мой коллега от услышанного скорчил гримасу отвращения.

Подъезжая к месту, я обратил внимание на лёгкую панику, царящую на улице. Местные жители толпились небольшими группами, что-то живо обсуждая между собой. Они куда-то постоянно указывали пальцами, а завидев полицию, тут же поспешили к нам.

Мы вышли из машины, выслушивая целый поток жалоб. Кто-то даже начал кричать, требуя во всём разобраться. Но в основном люди просто просили о помощи. Одна женщина утверждала, что эти люди зашли к ней на участок и до смерти напугали детей.

— У них лица как у мертвецов. Все в грязи, и видно — местами куски черепа.

Утверждала она, в красках рассказывая увиденное.

— Посмотрим. Разберёмся, — успокаивал я толпу, пробираясь в сторону гущи событий.

Слово «мертвецы» сильно цепляло мой слух. За последний час я услышал его не менее полудюжины раз. Казалось, все люди просто разом сошли с ума. Они видели мертвецов на улицах собственного города и на участках своих домов. Всё это выглядело настолько абсурдным, что меня стала разбирать лёгкая злость. Тот, кто придумал весь этот розыгрыш, должен был незамедлительно поплатиться. Но когда мы подъезжали к месту, я вспомнил: совсем недалеко отсюда действительно есть старое кладбище, где в последние годы вновь стали хоронить людей. Городское правление решило расширить его границы, поскольку количество населения города стало увеличиваться с каждым годом.

Мы вышли на нужную улицу, где уже стояло несколько патрульных машин. Полицейские оцепили целый переулок, никого не впуская. Но любопытные зеваки толпились неподалёку, нацеливая объективы гаджетов в нужном направлении. В конце улицы я увидел множество силуэтов людей — они все как один стояли совершенно неподвижно, чуть раскачиваясь из стороны в сторону. Склонив головы и свесив руки вдоль туловища, мужчины и женщины буквально превратились в манекены.

— Они все здесь. Даже не знаем, что это, — предупредил патрульный, когда мы подошли ближе. На лице молодого мужчины играло непонимание, но не страх.

— Вы видели их с близкого расстояния?

— Так точно. Если это всё грим, то чертовски качественный.

— Были серьёзные нападения на людей?

— Никак нет. В основном люди паникуют.

Я оглядел собравшуюся толпу местных жителей, представляя, как уже сегодня вечером телеканалы начнут смаковать эту новость. Чем больше люди будут выдумывать сценариев происходящего, тем сложнее потом удастся всё опровергнуть. Но для начала необходимо самому узнать истинную причину происходящего.

— Пойдём, посмотрим, кто стоит за всем этим шествием, — махнул я своему напарнику, который уже начинал вести опрос свидетелей, выслушивая целый ряд всевозможных версий и предположений.

Мы двинулись по улице, внимательно вглядываясь в неподвижные силуэты. Оглядевшись по сторонам, я заметил, что не все жители частного сектора покинули свои дома. В окнах периодически мелькали озабоченные лица, но никто из них не рисковал выйти на улицу. По мере приближения я стал замечать в незваных гостях некоторые особенности, которые, по всей видимости, вызвали лёгкую панику у населения. В действительности одежда у них была очень старой, грязной, местами даже рваной — практически в лохмотья. Всего я насчитал человек двадцать, не меньше.

— Эй!

Выкрикнул я, когда оставалось метров пятьдесят, в надежде, что меня услышат и обратят внимание. Но никто из людей даже не пошевелился.

— Я из полиции и требую объяснить, что здесь происходит!

В ответ — только молчание и полное бездействие.

Вынув пистолет из кобуры, я сбавил шаг, но только сейчас до меня, вместе с порывом ветра, донёсся тошнотворный запах гнилой земли и разложения.

— Что это? — прошептал мой напарник, закрывая лицо рукой. — От них воняет как от мертвецов.

— Они и есть мертвецы.

Ответил я, только сейчас осознавая, насколько всё серьёзно. Уже с этого расстояния мне стало понятно: перед нами вовсе не переодетые под зомби люди. Здесь происходило что-то гораздо более серьёзное. Но назвать произошедшее восстанием мёртвых я не мог, поскольку это не было похоже на то, что показывали в фильмах ужасов. Никто не тянул к нам свои когтистые руки и не пытался съесть наши мозги. Но вот то, что перед нами стояли те, кто ещё вчера лежал в своих могилах, было бесспорным фактом.

Мы подошли совсем близко — метров десять разделяло меня и ближайшего мертвеца. Как раз в этот момент я заметил в височной части головы у этого мужчины слабый берёзовый огонёк, который частично скрывали полуистлевшие пряди волос. Словно кто-то нацепил на голову трупа механизм, возможно ставший причиной его прогулки по улицам города. На других мертвецах я разглядел те же устройства.

— Кажется, мы имеем дело с сумасшедшим изобретателем. — Предупредил я, подойдя к мертвецу практически вплотную. Я протянул руку и убрал прядь волос в сторону. Моему взору открылся мигающий гаджет, встроенный в голову мужчины. При этом операция выполнена далеко не с хирургической виртуозностью.

— Они что, подконтрольны кому-то? — удивился напарник.

И словно в ответ на его вопрос, гаджеты на головах людей издали короткий жужжащий звук. Огоньки моментально засветились ещё более ярким светом, и мертвецы пришли в движение. Мужчина, которого я изучал, повернулся ко мне лицом, глядя пустыми глазницами. Кожа, обтягивающая череп, была серого цвета, скулы сильно выступали, а в раскрывшемся рту практически не было зубов.

Я услышал, как за спиной вскрикнул напарник, но мне удалось успеть предупредить его — не применять оружие. На данный момент никакого нападения не было, а значит, не стоило напрасно устраивать панику среди жителей.

— Они ожили! Какого чёрта, они живые!

Начал он причитать, отступая назад. А я всё смотрел мертвецу прямо в пустые глазницы, словно пытаясь увидеть там искорки жизни. Но даже когда труп заговорил со мной, я понимал: технологии, поднявшие его из могилы, находятся сейчас в руках безумца, которого необходимо остановить.

***

Уже с утра Альберт Горин, сидел передо мной в отделении полиции. Наш с ним первый разговор, который произошёл при помощи встроенного в голову мертвеца механического гаджета, оказался коротким. Теперь я получил возможность пообщаться с изобретателем лично.

— Альберт Горин, студент. — начал я, перелистывая дело задержанного. — «Программа успеха» определила тебя как программиста с высоким потенциалом развития. Могу сказать, выбор работы у тебя довольно большой. Но ты не решил изобрести именно такую шутку.

— Это не шутка. — отозвался Горин, продолжая улыбаться. Казалось, он совершенно не понимает всей тяжести случившегося. Его могли посадить в тюрьму только за вандализм и надругательство над телами умерших так надолго, что про удачную карьеру можно будет забыть навсегда. Всех тех, кто побывал в тюрьме, лишали возможности реабилитации, оставляя для них такие вакансии, как уборщики и рядовые разнорабочие.

— Никто и никогда уже не подпустит тебя к компьютерам. Ты это понимаешь?

Он, полностью проигнорировав мои слова, отвёл взгляд в сторону, словно объявляя мне бойкот. Но вскоре передумал и ответил:

— Я сделал то, что сделал, и не считаю это ошибкой. Люди научились управлять роботами и искусственным интеллектом, позабыв, что есть ещё и природа, которая даёт настоящую жизнь. Я всего лишь напомнил, кто мы.

— Ты создал панику и надругался над телами покойных.

Попытался вставить я, но всё было бесполезно. Говорить с одержимым человеком так же тяжело, как и с тем, кто страдает умственным расстройством. Хотя эти два диагноза являются сторонами одной медали.

— Всего лишь тела. Кто-то их закапывает, кто-то сжигает. Я же просто использовал их как материал для исследований.

— Боюсь, родственники тех, кого сегодня спецназ буквально изрешетил на виду у горожан, не согласятся с тобой.

— Потому что вы все тупые, отсталые, забитые моралью люди.

Он опустил голову, словно устав от разговора. На какое-то время между нами воцарилась тишина. Я смотрел на этого парня с искренним непониманием его целей. Когда он шёл в мою сторону, окружённый армией мертвецов, управляемых усилием мысли, Горин казался не гениальным учёным, а человеком, создавшим хаос. Он раскопал каждого из них, затем вмонтировал в уже омертвевший мозг созданные своими руками чипы, которые вызвали в телах покойников определённые импульсы, заставившие вновь встать на ноги. Сам Горин управлял своим изобретением при помощи очков, которые надел перед тем, как начать царить хаос. Точный принцип работы этого устройства мне не удалось узнать, поскольку в тот же день парня увезли из управления в неизвестном для меня направлении.

Но он успел сказать одну вещь, которая заставила меня по-настоящему задуматься. В тот момент, когда до появления людей в чёрных костюмах оставалось всего несколько минут, Альберт оживился. Он наклонился вперёд и я, чисто по инерции, наклонился к нему навстречу.

— Я создал импульс, позволяющий не просто поднимать мёртвых. По сути, это вся полная ерунда. Простая физика. Не удивлюсь, если кто-то ещё в мире может проделывать то же самое. Главное заключается в другом. Как только я подключил всех этих мертвецов к одной базе, находящейся в моей голове, искусственные нейронные импульсы частично вернули их мозг к жизни. Не всех, но более свежие трупы, чей мозг оставался ещё не совсем разрушенным, вновь обрели возможность мыслить, а их обрывки памяти отпечатались у меня в голове. Другими словами, я могу проникать в голову мертвеца, чтобы узнать о его жизни, а, возможно, даже и о причине смерти.

На лице Горина вновь заиграла всё та же улыбка, которую теперь я мог понять. На меня смотрел безумный гений — человек, который, откинув все привычные морали и устои, совершил невозможное.

Не знаю, почему он рассказал это мне. Возможно, хотел поделиться своим открытием с тем, кто был далёк от всего этого трансгуманистического учения. А может быть, Альберт ещё на стадии создания своего изобретения понимал, что как только он применит его в действии, то до того момента, как он сам исчезнет, останется слишком мало времени, чтобы успеть рассказать об этом открытии кому-то ещё.

ПУСТОЙ МАТЕРИК

Из дневника Карины Лебедевой

«За эти годы мы многое сумели сделать в борьбе с общим врагом. Теперь цель для нас стала вполне определённой. Небесные ангелы, или, как мы их ещё называли, железные освободители, всегда оставались у нас на прицеле. Каждый из этих роботов является продуктом корпорации «Веер эпох». Посланные на нашу землю, они ведут постоянный бой против пришельцев, не замечая гражданских. Но так мы думали раньше. Теперь наши знания стали обширнее. Захватив одного из ангелов, мы сумели проникнуть в его голову, открыв для себя настолько шокирующую правду, что содрогнулись даже самые стойкие из нас.

Этот робот не был таким, каким мы раньше его себе представляли. Всё его тело представляло мощный, практически неуязвимый механизм, но только тело. Голова же, а точнее то, что в ней находилось, было человеком. Но только не в прямом смысле слова. Мы вскрыли её, открыв для себя новую правду становления того мира, который процветал на другой стороне планеты. Они изначально называли нас «Пустой материк», мы же впоследствии прозвали их «Железный континент».

Робот рухнул с небес, пролетев в стремительном падении более километра. Удар о землю был настолько сильным, что поднявшаяся стена пыли не оседала ещё долгое время. Люди, причастные к падению железного ангела, ликовали, бегая вокруг мощной гаубицы, из ствола которой шёл дым. Кто бы знал, что старое оружие будет способно сбить столь высокотехнологичное творение.

— Мы сбили его! Он упал в пяти километрах отсюда! — отрапортовал молодой солдат с шелушащимся от яркого солнца лицом. Его глаза в этот момент буквально горели от радости.

Карина окинула взглядом присутствующих людей. В помещении их было пятеро, включая её саму. Четверо мужчин, из которых трое в прошлой жизни не имели никакого отношения к воинской службе, смотрели на молодую женщину, ожидая приказов. Четвёртый мужчина по имени Виктор Грозовой лишь бегло окидывал всех взглядом, не привлекая к себе внимания.

— Давайте посмотрим, что Железный материк нам подарил на этот раз, — сказала она, и все, поднявшись со своих мест, направились к выходу.

В лагере царила суета. Люди быстрым шагом перемещались по охраняемой территории, занимаясь каждый своими обязанностями. Со стороны это могло выглядеть как хаос, но на самом деле здесь царила полная дисциплина. Лагерь представлял собой огороженную территорию, укрытую с западной стороны горным массивом, на котором размещалась система противовоздушной обороны. В центре лагеря находились гражданские — больница и склад с продовольствием. Вокруг лагеря возвышалась стена с вышками и охраной. С тех пор как люди впервые дали достойный отпор ангелам, нападения на лагерь стали происходить реже. По всей видимости, руководство Железного континента не желало напрасно терять своих роботов. Чудовища, которыми здесь практически кишело всё вокруг, продолжали нападать, но наносили меньше ущерба и проявляли агрессию, только когда сами чувствовали опасность.

Карина Лебедева основала лагерь вместе с Виктором Грозовым, бывшим военным, оставившим службу, находясь в звании майора. Они познакомились, когда их караван беженцев выбирался из зоны боевых действий. В тот злополучный день железный ангел схлестнулся в схватке с чудовищем, выползшим из-под земли. В ходе битвы погибло много людей, а семье Карины посчастливилось вырваться, но, как оказалось, далеко им уехать не удалось. Теперь девушка стала круглой сиротой, опекунство над которой взял Виктор. Он же и начал основывать противоборствующее движение, нацеленное на спасение граждан, оказавшихся в зоне боевых действий.

Они прошли через лагерь к автоколонне, полностью состоявшей из военных автомобилей. Виктор сел за руль джипа, возглавлявшего колонну, Карина разместилась на пассажирском сиденье. Остальные сопровождавшие их руководители лагеря остались стоять неподалёку, наблюдая, как отъезжают машины.

Дорога до места падения заняла четверть часа. За это время Карина не проронила ни слова, внимательно вглядываясь в сторону горизонта.

— У нас на всё — не более получаса, — произнёс Виктор, осматривая бесконечно синее небо. Совсем скоро там наверху появятся железные ангелы, прилетевшие узнать, что произошло с одним из них.

— Времени хватит, — отозвалась Карина, не сводя взгляда с пустыни. — Отрезаем ему голову. Там как раз то, что нам нужно.

Виктор одобрительно кивнул, сосредоточившись на дороге. Впереди них огромный столб пыли всё ещё держался в воздухе после падения многотонной машины.

Солдаты действовали очень быстро и слаженно. Они оцепили место падения, внимательно вглядываясь в небо. В момент попадания снаряда у ангела оторвала левую руку, а повреждение крыла сказалось на возможности улететь. Теперь робот не подавал никаких признаков жизни. Он лежал, частично погрузившись в сухую землю, дымя сожжёнными механизмами.

— Не думал, что ангела можно сбить так легко. Их системы индивидуальной обороны слишком совершенны даже для случайности, — сказал Виктор, выходя из джипа. В этот же момент фургон с механиками остановился рядом с ангелом. Из него вышли пятеро мужчин, облачённых в экзоскелет.

— Хочешь сказать, что робот дал себя забить? — спросила Карина, глядя на действия солдат. Виктор пожал плечами, но на его лице появилась озабоченность. Мужчина всегда становился особенно подозрительным, когда что-то начинало происходить слишком легко.

— Я опасаюсь ловушки, — добавил он, и Карина, с опаской огляделась. От правительства Железного материка можно ожидать любой подлости. С тех пор как люди, оказавшиеся в зоне боевых действий, создали сопротивление, ангелы стали вести охоту не только на пришельцев.

Солдаты, взявшись за дело с аккуратной торопливостью, начали срезать голову робота, в надежде успеть к моменту новой атаки с воздуха.

***

Спустя полтора часа после того, как они вернулись в лагерь, привезя с собой неожиданный трофей, Карина находилась одна в своей комнате, сидя за письменным столом. Девушка не спускала взгляд с изрядно потрёпанной тетради своей младшей сестры. Уже давно девушка превратила её в свой дневник, записывая в него только то, что было действительно важно. Никаких будничных историй или собственных мыслей о тяжёлой жизни повстанцев там не было.

Придвинув тетрадь, она открыла её на первой странице, где был записан стих ко дню ангела. Проведя кончиками пальцев по странице, Карина испытала, как что-то сильно кольнуло в груди. В один момент она осознала всю тяжесть случившегося с ней и теми людьми, кто жил в зоне. Это были разбитые людские мечты и жизни, смешанные с пониманием невозможности вернуть всё назад. Иногда воспоминания возвращались к ней яркой вспышкой ярости. В эти минуты Карина открывала свой дневник и начинала делать записи того единственно важного, что могло спасти их всех.

В дверь постучали, и девушка, закрыв тетрадь, громко сказала:

— Входите!

В помещении появился молодой солдат. Соблюдая субординацию, он отдал честь, прежде чем перейти к сути своего визита:

— Карина Семёновна, вас срочно вызывают в лабораторный корпус.

— Что-то случилось?

Она встала из-за стола, не желая тратить ни секунды.

— Я не знаю, но, кажется, в голове этой жестянки нашли что-то интересное. К тому же это сам Баал.

Карина с недоверием взглянула на солдата. Но парень смотрел на неё такими сияющими глазами, что ей ничего не оставалось, как поверить ему на слово. Донести до главнокомандующего эту новость первым было для него истинным удовольствием.

— Неужели сам Баал?

— Я так слышал, — отозвался солдат, следуя за Кариной через поселение. Вскоре они прибыли к лабораторному корпусу, где в дверях стоял Владислав Оборин. Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая всех тех, для кого в первую очередь предназначались его открытия. Когда же Карина подошла ближе, мужчина заговорил, направляясь в здание:

— Это невероятно, но у нас в руках сам Баал. Я изначально даже не поверил.

— Вы сумели вынуть из него хоть какую-то информацию? — поинтересовалась Карина, но Оборин в ответ только улыбнулся, словно стоило ожидать нечто большее, чем просто искусственный мозг робота-солдата.

— Не просто информацию. Он вышел с нами на связь, и оказалось, что это не просто робот.

— Что вы имеете в виду? — спросила Карина, совершенно не понимая, о чём идёт речь.

— Сейчас всё сами увидите, — отозвался мужчина, открывая дверь в лабораторию. В помещении находилось несколько человек, каждый из которых полностью поглощён своей работой. В центре на столе лежала голова робота, уже вскрытая и подключённая к десяткам приборов посредством проводов. Виктор Грозовой внимательно изучал её взглядом, заложив руки за спину. На его лице девушка прочитала столько же сомнений, сколько было у неё самой по отношению ко всему происходящему.

Оборин жестом приказал своим подчинённым подключить устройство и произнёс:

— Эдуард, я привёл к вам того, кого вы просили.

Карина вопросительно посмотрела на мужчину, словно его слова вызвали в ней сомнения.

— Вы и есть Карина Лебедева? — раздался голос в динамике, от которого девушка осмотрелась по сторонам, выискивая того, кто мог говорить с ней. Но все находящиеся в лаборатории молча наблюдали за происходящим.

— С вами говорю я, известный как Баал, но на самом деле меня зовут Эдуард Сомин. И я такой же человек, как и вы.

Владислав кивнул в сторону стола, на котором лежала капсула со светящимися бирюзовыми вставками. Девушка подошла ближе и внимательно рассмотрела этот прибор. Она слышала о том, что учёные Железного материка во главе корпораций проводят эксперименты с сознанием людей. Но никак не могла себе представить, что всё дошло до такого уровня.

— Если вы и человек, то всё равно наш враг, — ответила она голосом достаточно жёстким. — В первую очередь вы робот. Баал. Вы нанесли по нам столько ударов, что наши потери неисчислимы.

В голосе Карины были слышны нотки нескрываемой злости. Она смотрела на капсулу, готовая в любой момент разбить её первым, что попадётся под руку. В тот день, когда, будучи ещё подростком, она попала под обстрел железного освободителя, их караван беженцев уничтожил именно Баал. Тогда она ещё не знала этого робота, но спустя годы могла выследить его из тысячи.

— Не совсем так, — отозвался голос, уже не принадлежавший человеку. Он был механическим, но с какими-то еле уловимыми нотками живого. — Я не единственный пилот, которого поместили в эту машину. Корпорация уже давно занимается подобными разработками. И мы лишь только пленники Баала. Нам стирают память, лишают прошлого, делают из людей воинов, у которых только одна цель.

— Как тогда вам удалось сохранить свою память? — вмешался в разговор Виктор. Его суровое лицо отображало целый каскад разнообразных эмоций. Мужчина обошёл стол с капсулой, не сводя взгляд с прибора.

— Я не знаю. Возможно, это был какой-то сбой. Несколько раз меня подвергали этой процедуре, но моё сознание со временем начинало возвращаться. Сегодняшний полёт, в любом случае, стал бы для меня последним.

Карина посмотрела на Оборина и Грозового, ожидая от них ответа. Но мужчины молча продолжали слушать голос из динамиков.

— Возможно, если бы я сегодня не пришёл к вам, то меня бы уже уничтожили как вирусную программу.

— Вирусную программу? — переспросила Карина, не веря своим ушам. Ей весь этот разговор казался настолько неправдоподобным, что она была вынуждена вести внутреннюю борьбу, отвечая на вопрос, насколько всё это может быть реально.

— Именно так. Для руководства корпораций мы, пилоты, такие же андроиды. Они долгое время отправляли нас во времени, переселяя в тела других людей или существ, если речь шла о переселении в параллельный мир. Но с созданием новых поколений андроидов их стал интересовать другой вопрос, а именно: может ли сознание человека, его душа, если хотите, переместиться в машину.

— По всей видимости, может, — проговорил Оборин, но Виктор моментально одёрнул его, выпалив своим громким голосом:

— Да перестаньте вы! Разве не ясно, что это ловушка? Они долгое время не могли выследить нас и решили внедрить к нам это! Не удивлюсь, если ещё до рассвета нам придётся вступить в бой, охраняя зону.

— Нет, это не так… — попытался возразить голос в динамиках, но Грозовой, посмотрев на Оборина, приказал:

— Отключите его!

Мужчина подчинился, и шум в динамиках, сквозь который пробивался голос, именующий себя Эдуардом Соминым, исчез. На несколько секунд воцарилась тишина. Но Карина нарушила её. Девушке совершенно не хотелось оставаться в неведении, именно потому, что за годы войны у них появилась хоть какая-то возможность узнать о том, что происходит на Железном континенте.

— Мы должны дослушать его, — возразила она, сверля взглядом Виктора.

— Нет. Это явно лазутчик. Наши стены, хотя и не пропускают радиосигналов, но кто знает, возможно, для корпорации уже нет ничего невозможного.

— Но даже если это правда и к нам уже летят железные ангелы, мы должны узнать всё!

Виктор обошёл стол, почти вплотную остановившись рядом с Кариной, глядя девушке в глаза. Он делал так всегда, когда хотел показать своё преимущество и влияние. Удерживая её своим взглядом лучше, чем сковывающей цепью, Грозовой мог вывести любой спор в нужное ему русло.

— Возможно. Но я полностью уверен, что он всё врёт. Это не человек, а программа, которая выдаёт себя за человека. А если это так, то сегодня мы будем всю ночь начеку. И надеюсь, наша резервация доживёт до завтрашнего утра.

Он, более ничего не желая слушать, быстрым шагом направился к двери и, обращаясь к Оборину, произнёс:

— Уничтожьте это.

Владислав посмотрел на Карину взглядом, выражающим полное непонимание. Было видно, что мужчина совершенно не согласен с приказом главнокомандующего. Поэтому только в ней он искал возможности не приводить в исполнение сказанное Грозовым.

— Он нас слышит? — спросила Карина, и Оборин кивнул.

— Хорошо. Мне нужно, чтобы ты подготовил его к длительной дороге. Всё, что нужно для жизнеобеспечения, должно быть у меня в машине через полчаса.

— Вы хотите увезти его? — поинтересовался Оборин, не скрывая неожиданной радости.

— Да. Перед тем, как мы приведём приказ в исполнение, я хочу кое-что проверить. Думаю, не стоит спешить с казнью. Если окажется, что Грозовой прав, то нас уже в любом случае вряд ли что-то спасёт.

Она вышла из лаборатории, в то время как мужчина со своими помощниками принялись подготавливать капсулу к транспортировке.

Из дневника Карины Лебедевой

Мы слишком долго ведём войну, неся невосполнимые потери в таких количествах, что совсем скоро на Пустом материке действительно никого не останется. Противостоять силе, превосходящей тебя, настолько сложно, что порой приходится откидывать уже привычные способы обороны в сторону. Каждый шанс, который даётся нам, становится той надеждой, за которую нужно хвататься, несмотря ни на что.

Я покинула самое защищённое место лишь для одной цели: попытаться восстановить равновесие. Вступая в союз с представителем Железного континента, я рискую. Но в то же время мы ещё никогда не были так близки к возможности получить оружие, способное противостоять миру, напавшему на нас».

ОТШЕЛЬНИК ЦИФРОВОГО МИРА

Однажды я спросил у одного своего знакомого, как он представляет себе отшельника, живущего в цифровом мире, где абсолютно всё связано с компьютерными технологиями. Где люди и роботы уже давно стали одним целым, и никто не представляет себе мир без технологического прогресса. На что он мне ответил:

— Любой отшельник — это тот, кого практически невозможно найти, а значит, такой человек должен постоянно менять место своего обитания. Тем более в том мире, который я ему описал.

С тех пор прошло тридцать лет. Я стал человеком, которого считают почти мифом, хотя моё детище возвышается на сто с лишним этажей в центре столицы мира. Огромное здание, являющееся близнецом сооружения, построенного рядом с ним, стало центром научных изысканий, нацеленных коренным образом поменять весь мир. Мы создали две корпорации в надежде улучшить жизнь людей, сделать их повседневность безопасной, качественной, не требующей лишних физических и материальных затрат. Но, видимо, человеческое самоуничтожение крепко забито в наш ДНК-код, поскольку моё детище было извращено и теперь оно служит не тем целям.

Я покинул известный мне мир технологий, уйдя в странствия, при этом появляясь в самых людных местах огромных мегаполисов. Я среди людей, но меня никто не замечает. Моё перемещение от одного места обитания к другому никем не отслеживается, поскольку даже агенты корпораций не могут себе представить, каким образом мне удаётся делать это. Но при этом я не оставил свою работу. Моё слово в корпорации до сих пор решает исход любого эксперимента. В целом, не желая считаться с нововведениями, предлагаемыми советом директоров, я вынужден стать отшельником этого огромного, бесконечно прогрессирующего мира.

***

Франк Анатолий остановился возле многоэтажного жилого дома, сверив адрес. Навигатор, встроенный в браслет, показывал, что курьер прибыл по назначению. Он подошёл к двери и, набрав код домофона, стал ожидать ответа. Вскоре коммутатор оповестил, что дверь открыта, и Анатолий поспешил в прохладное помещение, где, дойдя до лифта, стал в голове перебирать основные моменты своего визита к Самойлову Алексею, генеральному директору корпорации «Веер Эпох».

Как и в предыдущие разы, корпорация вновь предпочла его услуги курьера, уже давно зарекомендовавшего себя в доставке важных бумаг и цифровых файлов. «Гарантия и сохранность», гласила надпись на его удостоверении, представляя собой девиз предприятия. Сегодня ему необходимо передать лично в руки Самойлову пакет документов, а затем, терпеливо дождавшись, пока мужчина перепроверит всё лично, вернуться в корпорацию, и на этом его работа будет закончена.

Способ носить документацию на подпись в распечатанном виде был уже давно устаревшим, но Алексей Андреевич предпочитал именно его. Электронная подпись служила гарантом безопасности в мире цифровых технологий, то время как бумага отходила всё больше в прошлое. Закрытые по всему миру заводы, после жёсткого ограничения вырубки лесов, откинули бумагу как продукт далеко в прошлое. На замену дереву пришли растения, которые позволяли производить бумагу более качественной, уменьшая при этом удар по экологии.

Лифт бесшумно открылся, и Анатолий, войдя в кабину, назвал нужный этаж. Затем он подключил устройство, прицепленное к его уху, и перед глазами появилась проекция экрана, которую мог увидеть только он сам, даже если бы в лифте находились люди.

«Мысленный диктофон подключён»

Проговорил голос в динамике наушника.

«Покажи содержимое холодильника»

Попросил Анатолий, на ужин он хотел приготовить овощной пирог под сырной коркой. Блюдо, которое всегда по выходным пекла его мать, теперь ассоциировалось у парня с детством, от чего Франк взял за правило готовить его самостоятельно хотя бы раз в две недели.

Перед его глазами появилось содержимое холодильника.

«Каких не хватает ингредиентов для приготовления овощного пирога с сыром?»

На проекции экрана появился список нужных продуктов с указанием их стоимости в магазине.

«Хорошо, оформить заказ с доставкой на дом на восемнадцать часов вечера»

«Заказ принят. Подтвердите снятие стоимости заказа с вашего лицевого счёта»

«Подтверждаю оплату»

Анатолий, выключив устройство, терпеливо дожидаясь своего этажа. Лифт поднимался быстро и совершенно бесшумно, словно прибывая в вакууме. В тот же момент, как он отключил своё устройство, небольшой рекламный ролик, сопровождаемый голограммой, появился возле монитора, встроенного в стену лифта. Реклама отдыха на черноморском побережье в одно мгновение заполнила всю кабинку. Пол превратился в жёлтый, мелкий песок, по углам выросли пальмы, бросающие тень, а шум прибоя буквально перенёс Франка на море. Он видел волны, которые не спеша накатывали на берег, переливаясь в лучах яркого летнего солнца.

Дверь открылась с оповещающим звонком, выдернув из иллюзии. Все голограммы в одно мгновение растворились, когда Анатолий вышел в коридор, сопровождаемый голосом из динамиков, рекламирующий туристического оператора.

Он прошёл к нужной двери, обнаружив её открытой. Войдя в просторную квартиру, где отсутствовала мебель, кроме двух кресел в самом центре и небольшого столика, Анатолий огляделся. Данная процедура была ему давно известна, поэтому, опустившись в одно из кресел, Анатолий положил все документы на столик, терпеливо ожидая Самойлова.

В квартире было достаточно сумрачно и словно безжизненно. Такие помещения, как правило, сильно удручали. Здесь не было жизни или тех, кто мог бы вдохнуть её в этот маленький, замкнутый мирок. Просто пустые стены, среди которых царствовали лишь тишина и полумрак. Франк Анатолий не заметил, как погрузился в свои мысли. Самойлов Алексей сильно задерживался, хотя возможно парню в данной обстановке просто казалось, что время идёт быстрее. В квартирах, а их, кроме этой, было ещё три, где Анатолию доводилось встречаться с генеральным директором корпорации «Веер Эпох», всегда время проистекало не так, как обычно. Работая курьером, Франк умел безошибочно определять, который сейчас час, не прибегая к помощи часов. Его работа зависела напрямую от точности доставляемого заказа, но стоило только парню выйти после встречи с Самойловым на улицу, как внутренние часы начинали давать сбой.

— Добрый день, Анатолий.

Произнёс приятный мужской голос из-за спины. Курьер сразу же узнал своего заказчика и поднялся с кресла, чтобы поприветствовать одного из самых влиятельных людей на Земле.

— Рад вновь увидеть вас, Алексей Андреевич.

— Дела идут в гору?

Осведомился мужчина, пожимая руку курьеру.

— Да, заказов очень много. Недавно взял в штат двух андроидов, они хорошие ребята, всё исполняют точно и в срок.

Не скрывая радости и толики гордыни, ответил Анатолий.

— Но ведь для этого мы их и создали, — Ответил Алексей, сев в кресло.

Он сразу же взялся за документы, погрузившись в длительное изучение составленных советом директоров пунктов. На какое-то время предоставив курьера самому себе, и Анатолий, воспользовавшись моментом, оглядывал силуэт сидящего напротив него человека с нескрываемым любопытством и восхищением. Высокий — не менее метра восемьдесят пять, поджарый, но не худой, смуглый и с тёмными, как смоль волосами, Самойлов всегда выглядел более чем просто человек. Что-то присутствовало в этом облике постороннее, словно пришедшее не из этого мира.

Анатолий плавно повернулся в сторону входной двери, вспоминая, что во время ожидания своего клиента он не услышал звука открывающегося замка. Он вспомнил лишь лёгкое жужжание каких-то механизмов, совмещённое с приятным гулом неизвестного происхождения. Франк даже не успел в полной мере осознать этот звук, как мужчина появился за его спиной. От этого мурашки бегали по коже, но чувства страха не было. Способность Самойлова появляться в закрытой комнате и также исчезать из неё была известна парню, за тем исключением, что он совершенно не знал, как именно мужчина делает это. Проследить за столь неожиданным действием у него не представлялось возможным ещё ни разу.

— Всё-таки они воплощают его в жизнь.

Проговорил Алексей, закрывая документы.

— Простите?

Анатолий сделал вид, будто не расслышал сказанное Самойловым, хотя на самом деле он попросту проявил любопытство. Общаться, а главное — ловить каждое слово этого человека, было само собой разумеющимся. Каждый, кто удостаивался подобной чести, не стал бы попросту хлопать ушами, упуская из виду пусть даже случайно брошенные фразы.

— Illustratum, или город просвещённых. Это новый проект нашей корпорации, который после моей подписи получит всемирную огласку. Разговоры о том, стоит ли вообще начинать строительство целого города, ходят уже много лет среди совета директоров.

Немного поражённый таким откровением, Анатолий слушал Самойлова, наблюдая, как тот подключает цифровой носитель, чтобы дать добро на приведение договора в исполнение.

— Это военный проект? — спросил Франк, понизив голос, словно их мог кто-то подслушивать.

— Нет. Вполне научный, гражданский объект, где будут проводиться эксперименты, связанные с улучшением качества жизни. Только с той разницей, что никаких имплантов или подкожных экзоскелетов там разрабатываться не будет. Совет директоров во главе с Зориным Вадимом хочет теперь поиграть в настоящих богов.

— Не понимаю.

Совершенно искренне произнёс Анатолий, на что мужчина снисходительно посмотрел на него совершенно спокойным, отчасти даже по-родительски добрым взглядом.

— За прошедшие полвека мы сумели сделать то, что человечество не могло себе представить за сотни лет своего существования. Когда мы появились здесь, на этой планете, искусственно выращенные гибриды, приспособленные к новому месту… всё, что могли наши предки, это исполнять задания, данные нам от наших создателей. Теперь, видимо, пришла наша очередь создавать новые формы жизни.

— Наших создателей… вы знаете, кто создал нас?

Оторопел Анатолий, но Самойлов Алексей только махнул, давая понять, что парень не должен сильно сосредотачиваться на этом. Словно эта информация была самой обыденной и не стоила того, чтобы на неё тратилось время.

— Наша планета представляет огромный биологический космический корабль, несущийся по спиралевидной траектории в открытом космосе. Так сказать, организм, живой, репродуктивный, создающий на себе тысячи видов жизней — от бактерий до млекопитающих. Слои породы и ресурсов, которые возникали под земной корой в течение миллионов лет, в итоге заинтересовали наших создателей, и они решили часть забрать себе. Для этого были созданы мы — гибриды людей, по форме схожие с создателями, а по существу своему — приспособленные к жизни на планете Земля. Наши предки никогда не были обезьянами. Как только первые особи прижились, планету очистили от огромных ящеров, именуемых динозаврами, а затем началась колонизация. Нас разместили во всех уголках Земли, создав каждого гибрида под соответствующие природные условия. Мы знали, для чего находились здесь. А именно — быть рабами. Но когда великие создатели вернулись и забрали добытые нами ресурсы, то остатки колоний остались брошены на произвол судьбы. Лишённые доступа к технологиям и не владея соответствующими знаниями, человечество оказалось отброшено, как сейчас принято говорить, во времена каменного века. Но мы были созданы не только по образу, но и подобию своих прародителей, поэтому вложенные в нас частички их ДНК в скором времени проросли, словно зёрна. Мы стали развиваться, хотя, к сожалению, погрязли в распрях и войнах, вновь на многие годы затормозив своё совершенствование как вида, созданного для жизни на Земле.

— Вы хотите сказать, что мы не земляне по своему происхождению?

Не переставал удивляться Анатолий. Ставить под сомнение слова этого человека было большой глупостью. Те, кто создал корпорации, в корне сумели изменить весь мир, сделав его лучше, чище, светлее. И как мог на собственном примере убедиться Франк, сделали всё это обычные люди, такие же, как и он сам.

— Назовите мне хоть один вид животных, существовавших на этой планете, который бы своим образом жизни мог подвергнуть полному уничтожению другой вид?

Анатолий задумался, но, ничего не вспомнив, пожал плечами.

— Вот видите. И всё потому, что таких видов животных нет. Баланс, созданный на планете самой природой, вот что главное. И только человек истребил и уничтожил столько видов, что нанёс этим непоправимый ущерб. Мы можем клонировать тех, кого уничтожили, но это уже будет вновь нарушение равновесия.

При этих словах мужчина ткнул пальцем в подписанные им бумаги, и Анатолий практически лишился дара речи, осознав, что имеет в виду Самойлов. Город просвещённых, о котором он упоминал в начале разговора, лежал перед ним в виде бумаг и цифровой версии.

Пока Франк пытался переварить всё услышанное, Самойлов поднялся со своего места, пройдя по квартире, оглядывая стены так, словно находился в картинной галерее. Затем, остановившись за спиной курьера, добавил:

— Не забывайте это, молодой человек, когда вновь захотите отведать кусок жареного мяса в ресторане. Люди уже давно выращивают и уничтожают животных не ради выживания, а ради банального развлечения.

Анатолий кивнул, но тут жужжащий звук вновь наполнил комнату, и парень, резко обернувшись в стремлении увидеть источник его происхождения, заметил светящийся, но не отбрасывающий свет шар. Он горел синим светом с бирюзовым отливом, постоянно находясь в движении. Алексей Самойлов, коротко улыбнувшись, чуть склонил голову, попрощавшись таким образом со своим собеседником, шагнул внутрь образовавшейся в пространстве сферы. В тот же момент шар за мгновение сжался до размеров светящейся крошечной точки и исчез.

Франк стоял возле кресла, раскрыв рот, не в силах даже пошевелиться. Он как-то слышал о телепорте, которым пользовались только лишь избранные мира сего, но никак не думал, что ему придётся увидеть это чудо техники в действии. Именно в этом заключалась неуловимость Самойлова. Его изобретения, которые мужчина создал, работая в корпорации, сильно пошатнули сознание многих людей, заставив посмотреть на мир с совершенно другой точки зрения. Ранее этот взгляд назывался обывательским, сам же Анатолий считал, что мир должен быть именно таким, какой его создавали корпорации.

Он собрал все документы и, выйдя за дверь, дошёл до лифта, где замер, игнорируя предложение коммутатора вызвать лифт. Ему всё казались странными слова, касающиеся появления человека на Земле. Отчего Самойлов вот так просто рассказал всё ему? Почему поделился той информацией, которая всегда была не то, что под запретом, но вызывала недоверие у людей, как бы её не трактовали. Парень вновь посмотрел на папку с документами, и в памяти всплыл тот многозначительный жест, когда Самойлов ткнул указательным пальцем в документы, сказав:

— Мы можем клонировать тех, кого уничтожили, но это уже будет вновь нарушение равновесия.

Ощутив холодок, пробежавший по спине, он вызвал лифт, сверяясь со временем. Совсем скоро нужно будет доставить всё в офис корпорации, а затем, если ему вновь когда-нибудь доведётся встретить Самойлова Алексея, Франк будет расторопнее и задаст больше вопросов. Во всяком случае, он на это искренне надеялся.

УДАР О ЗЕМЛЮ

С того момента, как в судьбе Зорина Константина произошёл переломный момент, повлиявший на всю его дальнейшую жизнь, прошло двадцать два года. Кто знает, кем бы стал подающий надежды молодой человек, недавно занявший должность программиста в одной весьма крупной компании. В то время у Зорина было столько планов и собственных идей, что тетради, куда он всё тщательно записывал, уже начинали занимать достаточно места в выдвижных ящиках стола. Многое из того, что он по праву мог назвать своими изобретениями, не могло быть воплощено в жизнь из-за нехватки денег или других ресурсов, которыми могли бы обладать возможные инвесторы. Но, не имея среди своих знакомых таких людей, Константин продолжал делать всё, что от него зависело.

С годами мужчина вспоминал те дни с некоторым трепетом и теплотой. Когда стоишь на самом пороге своего будущего, кажется, что вот-вот откроются все двери, дав возможность менять себя и окружающий мир. Теперь, спустя годы, он понимал, насколько наивным был тогда тот молодой человек, веривший только в светлое будущее. Но отрицать факт, что падение с высоты в несколько километров изменило его судьбу, было невозможно — особенно спустя двадцать два года.

Он сидел в своём офисе во главе мощной мировой корпорации в инвалидном кресле, глядя на своё главное творение. Поставив новую цель, он бился из последних сил, пока не появился Кор — созданный им андроид, напоминавший собой экзоскелет. Этот автономный, самостоятельный робот в течение последних четырёх лет самосовершенствовался в обществе людей и себе подобных андроидов, пока, наконец, не стал готов к тому, для чего был создан.

Отличие его от экзоскелета заключалось в одной детали: его не нужно было надевать на себя, словно одежду. Нет, Зорин в своих разработках пошёл гораздо дальше, совершенствуя подход к переходу человека из одного тела в другое. Так им была создана «Капсула Времени», с помощью которой пилоты могли переходить из одного временного отрезка в другой, посещая прошлое и будущее. Программа по переходу в параллельный мир и вовсе открыла перед Зориным совершенно новые перспективы, а ряд экспериментов — многие из которых потерпели крах на начальном этапе — теперь принесли потрясающие результаты.

Кор смотрел на Зорина максимально спокойным и понимающим взглядом, на который только были способны андроиды. Это умение новых моделей всегда поражало даже самого создателя. Андроиды словно что-то чувствовали, общаясь с людьми. Искусственная нейронная сеть, запущенная в их головах, развивалась подобно человеческому мозгу, позволяя машинам и людям стать практически равными.

Но это ни в коей мере не отвлекало Зорина от его истинной цели — вернуть себе первоначальную, данную природой возможность свободного передвижения без использования инвалидного кресла. Двадцать два года и десятки изобретений, подкреплённых сотнями экспериментов, вели мужчину именно к этому дню, когда один из пилотов корпорации отправится в прошлое и изменит реальность так, чтобы переход сознания из тела человека в тело андроида стал возможен.

Он посмотрел на часы. До момента, когда мир изменится под действием решений одного из пилотов в прошлом, застрявшего во временных петлях и пытавшегося спасти всё, что ему было дорого, оставалось не более четверти часа. Тяжелее всего не просто создать нужные технологии, но и найти возможность воплотить их в жизнь. Именно поэтому потребовались прыжки в параллельные миры, откуда пилоты неоднократно приносили сведения о том, что уже было создано в других временных линиях. Эти знания позволяли создавать необходимые технологии невероятно быстро, так что весь мир буквально изменился за считанные десятилетия. А изменения в прошлом позволяли корректировать настоящее так, чтобы цель, к которой Зорин шёл всю свою жизнь, была, наконец, достигнута.

***

Телефонный звонок заставил Зорина вынырнуть из сновидения, в котором он медленно парил в невесомости, словно человек, погружённый в помещение без гравитации. Он видел светлую комнату, обставленную незнакомой мебелью. Паря в самом её центре, Зорин оглядывался по сторонам, пытаясь передвинуть своё тело в пространстве, но никак не мог даже сдвинуться с места. Он пытался повторить движения, которые человек совершает, находясь под водой, но и это не давало никаких результатов. А когда Зорин взялся за попытку дотянуться до ближайшего предмета, звук телефонного звонка наполнил всё вокруг, быстро, но плавно возвращая его в реальность.

Дотянувшись до мобильного, Константин, не глядя на экран, ответил, всё ещё не вставая с кровати:

— Да? Я слушаю.

— С днём рождения!

Закричали ему в ответ голоса нескольких человек, заставив окончательно проснуться после ночного сна. Открыв глаза, Зорин, улыбаясь, ответил:

— Что, уже сегодня?

— Да, дружище, тебе уже двадцать пять.

Теперь в трубке был голос только Евгения — его хорошего друга, с которым Константин учился в школе в одном классе. По голосам на заднем фоне было ясно, вместе с ним находится ещё четыре человека, каждого из которых Зорин мог смело назвать своим другом.

— Рубеж в четверть века преодолён. Время переломных событий.

Проговорил Зорин, садясь на край кровати.

— Ты помнишь, что должен через час быть на остановке возле своего дома? — Продолжал Евгений, периодически отбирая телефон у тех, кто пытался поздравить Константина. На самом деле доброжелателей было много, и разговор постоянно прерывался весёлыми выкриками.

— Да, я помню. Уже собираюсь.

Ответил Зорин, когда снова услышал, как голос Евгения утонул в общем веселье. Откинув телефон в сторону, он подошёл к окну и посмотрел на улицу, освещённую мягким августовским солнцем. Какой подарок подготовили друзья — оставалось большим секретом. Сюрприз, от которого, как обещали многие, у парня должно было захватить дух. Хотя на самом деле он сильно сомневался, что всё может быть настолько серьёзно, но, не желая портить удовольствие, Зорин направился в ванную комнату, бросая взгляд на часы.

Ровно в назначенное время он стоял на остановке, когда подъехал минивэн Евгения. Боковая дверь распахнулась, и из неё выскочили трое: две девушки — Валентина и Марина, а также Семён, который сразу же принялся пожимать руку имениннику. Девушки наградили парня поцелуями, в то время как Евгений торопил компанию вернуться обратно в машину — они нарушали правила, останавливаясь на остановке.

— Куда мы едем? — Поинтересовался Зорин, когда все расселись по местам.

— Нет, нет, не говорите ему! — Выкрикнул Семён, начав что-то доставать из спортивной сумки.

— Да перестаньте, вы же знаете, что я не люблю сюрпризы. — Попытался отмахнуться от предстоящей затеи Константин.

— Да ты ещё никогда настоящих сюрпризов не получал! — выкрикнул Евгений, наблюдая за происходящим в салоне через зеркало заднего вида.

Вся компания была в движении. Под фон громкой музыки кто-то постоянно говорил, стараясь перекричать друг друга, а каждые пять минут вся компания взрывалась от смеха, не переставая сыпать колкостями в адрес именинника. Так они выехали за город, и Зорин, заметив это, спросил:

— Мы что, едем на озеро?

— Нет, дружище, — произнёс Семён, обняв друга за плечи, — прогулки на водных лыжах были в начале лета.

— Это было в мой день рождения, — вставила Марина, закуривая сигарету. Дым от неё моментально наполнил весь салон, что вызвало недовольные возгласы Евгения.

— Тогда куда мы направляемся? — вновь поинтересовался Зорин, теряясь в догадках.

Но в ответ Семён снова полез в свою сумку и вынул оттуда шлем, похожий на те, которые надевают лыжники или любители горных велосипедных спусков. Он водрузил его на голову Зорина и ткнул пальцем в окно:

— Смотри, что тебя ждёт, дружище!

Константин с удивлением наблюдал, как с местного аэропорта взлетает самолёт с парашютистами.

— О нет, только не говорите, что вы хотите заставить меня выпрыгнуть из самолёта.

— Губу раскатал! — вмешался Евгений, сворачивая к аэродрому. — Мы все прыгнем!

— Одним разом! — поддержал Семён.

И только Валентина совершенно серьёзно произнесла:

— Только без меня.

Константин глубоко вздохнул, понимая, насколько бесполезно сопротивляться своим друзьям. Безусловно, они давно планировали этот подарок — даже шлемы купили, чтобы после прыжка поставить на них дату и подписи того дня, когда вся их безумная компания шагнула из летящего самолёта.

Он окинул взглядом небольшой аэродром, с которого взлетают только маленькие самолёты, предназначенные для топосъёмки и прыжков с парашютом.

Первые сорок минут они проходили инструктаж, в котором узнали, как нужно себя вести во время прыжка. Марина и Евгений предпочли прыгнуть с участием инструктора, что вызвало у Семёна смех и улюлюканье в их адрес.

Хотя сам Зорин жутко нервничал, когда садился в самолёт, он изо всех сил старался этого не показывать. Слушая бесконечный поток шуток от друзей, парень уселся первым у двери, сосредоточившись на гуле двигателя, который нарастал по мере набора скорости перед взлётом. Он ощутил отрыв от земли и испытал целую волну адреналина, хлынувшего в его кровь мощным, будоражащим цунами.

— Слушайте, все мои команды! — прокричал главный инструктор, открыв дверь. В этот момент даже у Семёна прекратился словесный поток. Все смотрели на мужчину, стараясь не пропустить ни единого слова.

— Вначале прыгают с инструкторами! — Он кивнул в сторону Марины и Евгения, которые уже были пристёгнуты к своим напарникам по полёту.

— Затем мы втроём. Все понятно?

Все показали вверх большой палец — знак полной готовности.

С криками восхищения, перемешанными с неприкрытым страхом, в порядке, установленном главным инструктором, молодые люди принялись один за другим выпрыгивать из самолёта. Когда подошла очередь Семёна, тот хлопнул Константина по плечу:

— Давай, не дрейфь! Увидимся на земле!

Зорин прыгнул вслед за друзьями, замыкая группу, и испытал невероятный каскад чувств. Сравнить свои ощущения в этот момент он не мог ни с чем из того, что приходилось испытывать в жизни. Адреналин, закаливающий до предела, вскоре сменился чувством дикого восхищения. Первые секунды падение даже не ощущалось — скорее, это было похоже на полёт. Он видел Землю с высоты, где поля и дороги казались серыми линиями и цветными прямоугольными фигурами. Зорин видел под собой Семёна, Марину и Евгения — все они, раскрыв купола парашютов, парили в потоках ветра, маша друг другу руками. Но сам Константин продолжал нестись вниз на безумной скорости, хотя автоматическое раскрытие купола уже должно было произойти.

Несколько секунд он даже не паниковал, надеясь, что всё идёт так, как нужно. Но голос инструктора в наушниках дал понять обратное:

«Открывай запасной парашют! Дергай за кольцо!» — кричал голос в ушах, пробиваясь сквозь помехи.

В то время как Зорин уже опередил всех, кто выпрыгнул раньше, он рванул за кольцо, но запасной парашют лишь немного смягчил неизбежный удар.

Он слышал голоса, доносившиеся из темноты. Крики о помощи пересекались с гулом летящего в небе самолёта. Зорин открыл глаза, не в состоянии даже пошевелиться. К нему бежали люди, размахивая руками, словно кому-то давая сигналы. А с неба спускались белоснежные купола парашютов, сообщая о благополучном приземлении остальной группы.

***

Спустя несколько дней Константин смог полностью оценить всю тяжесть последствий падения. Его голова осталась целой, возможно, благодаря подаренному шлему, а вот тело пострадало настолько сильно, что врачи вынуждены диагностировать полный паралич.

По истечении двадцати двух лет Зорин оглядывал андроида по имени Кор, ощущая, как внутри него всё перевернулось от воспоминаний. Те недели, проведённые в больнице, стали для Константина настолько психологически тяжёлыми, что, если бы он мог, покончил бы с собой. Но время шло, а он лежал как бревно, постепенно свыкаясь с мыслями о полном крахе своей жизни. Все его мечты и проекты в один момент оказались обречены — во всяком случае, он сам не смог бы воплотить ничего из задуманного. Прошёл месяц с момента госпитализации, но никаких улучшений не наблюдалось.

Андроид стоял перед ним в ожидании своего часа. Его сознание отключено, полностью отрезанное от реального мира. Где сейчас находился искусственный разум Кора, Зорину было неизвестно, но мужчина надеялся, что это существо не испытывает того удушающего угнетения, которое он сам переживал, лёжа на больничной койке. Двадцать два года ему понадобилось, чтобы найти возможность вернуть себе способность двигаться. Десяток пилотов пожертвовали своими жизнями, прыгая во времени в поисках нужных технологий. Около полусотни неудачных проектов андроидов, созданных с огромной затратой ресурсов, было принесено в жертву.

Он вновь посмотрел на часы. Секундная стрелка отмеряла последний круг циферблата, неумолимо приближая момент изменения реальности. Где-то там, в прошлом, один из ведущих пилотов корпорации, по имени Эдуард Сомин, сделал так, чтобы настоящее приобрело другие формы, новые грани, стало иным — более развитым, более лучшим.

В один момент все стены, потолок, пол и окружающие предметы начали рассыпаться на мельчайшие молекулы, бесшумно исчезая, словно песочный замок, паря в пространстве без гравитации. Тело Зорина поднялось в воздух и зависло напротив андроида. Мужчина ощутил, как выходит из собственного тела. Лёгкость охватила его, толкая вперёд навстречу новому, созданному им же самим настоящему.

***

— К вам посетитель, — сказала медсестра, на протяжении семи недель ухаживавшая за обездвиженным телом Зорина.

— Я не хочу никого видеть, — прошептал он в ответ, не желая принимать никого — ни друзей, ни родственников. Мысль о том, как люди будут приходить к нему, глазея словно на манекен с нескрываемой жалостью в глазах, буквально выворачивала его изнутри. Он чувствовал в себе силы, знания и потенциал, способные перевернуть весь мир, если бы не тело, переставшее функционировать из-за перелома позвоночника. Зорин знал, что он умнее всех вокруг, знал, что мог бы достичь небывалых высот, если бы не тот подарок на день рождения, который оказался роковым.

Медсестра, пообещав передать его слова посетителю, вышла из палаты, оставив наедине с собой. Он закрыл глаза, надеясь уснуть. Кошмары мучили его почти каждую ночь, память вновь и вновь возвращалась к тому моменту, когда на огромной скорости приближалась земля, неся неизбежный удар.

— Медсестра передала мне ваши слова, но я всё-таки пренебрегу вашим желанием, — прозвучал мужской голос после лёгкого щелчка открывающейся двери.

— Я не в том настроении, чтобы говорить.

— И всё же предпочту рискнуть.

Зорин открыл глаза. Перед ним стоял мужчина лет на семь старше него. Его взгляд уверенный и проницательный, что говорило о высоком уровне социального статуса. Дорогой костюм только подтверждал это предположение, а манера держаться и говорить — ставила точку, выбрасывая все сомнения.

— Кто вы? — поинтересовался Константин, жалея, что не может пожать руку такому представительному человеку.

— Меня зовут Алексей Самойлов. Пару месяцев назад я подробно изучил проекты, которые вы прислали нам в корпорацию, и решил, что такой талант не должен пропадать зря.

Мужчина улыбнулся, доставая из кармана визитную карточку, которую показал Зорину. На самом верху было написано золотыми буквами:

Самойлов Алексей Андреевич

Генеральный директор корпорации «Веер Эпох»

ПУТНИКИ ВЕТРА

Пустынная тишина.

Если закрыть глаза и сосредоточиться на тишине, можно услышать её полное отсутствие. Лишь обманчивое эхо создаёт иллюзию ветровых потоков, монотонно воющих где-то очень далеко от этой равнины.

Яркие лучи солнца, выжегшие за десятилетия всю землю до потрескавшейся корки, безжалостно ласкают огненными языками неприкрытые тканью части тела. Весь окружающий пейзаж — это однообразная степная пустыня с редкими каменными глыбами, не имеющими острых углов. Здесь нет никакой растительности, только пресмыкающиеся твари, адаптировавшиеся к чудовищным условиям, иногда встречаются на пути. А ещё здесь есть дорога — она проходит выцветшим на солнце длинным асфальтовым полотном, уходящим в обе стороны за горизонт.

Когда-то она соединяла два больших мегаполиса, позволяя бесконечным вереницам автомобилей перемещаться между ними. А теперь дорога превратилась в полосу, не имеющую никаких ориентиров.

Вадим набрал горячий песок в кулак и тоненькой струйкой, просыпая его на землю, наблюдал, как вырастает абсолютно ровный холмик. Сидя, поджав под себя ноги на краю дороги, он раз за разом облизывал потрескавшиеся губы, тяжело дыша открытым ртом.

— Ничего. Полное спокойствие. Даже крошечного дуновения нет, — прохрипел он, отряхивая ладони.

Вадим был высоким мужчиной тридцати лет с длинными волосами, собранными в хвост. Он так долго в дороге, что практически забыл, как выглядят современные зоны и резервации. Когда-то, очень давно, эти пустыни заселяли огромные, красивые города, не окружённые железными заборами. Теперь от них остались лишь осколки руин, а люди создали новые места обитания — более современные, оснащённые, защищённые.

— Он скоро будет. Не волнуйся, — ответил механический голос.

Дрон, ростом метр восемьдесят пять, стоял возле обочины, глядя на линию горизонта. Его полностью металлическое тело благодаря матовому покрытию совершенно не отбрасывало бликов. Андроид пятого поколения стал лучшей разработкой корпорации.

Первые сильно походили на людей, поэтому приходилось даже делать им пометки на голове, в районе височной доли, обозначающие статус и уровень развития. Вторая модель дронов напоминала экзоскелет с собственным интеллектом. Они выглядели более агрессивно, из-за чего модель быстро сняли с производства. На третьей корпорация решила создать некий гибрид, который сочетал внешние черты человека и машины. Благодаря этому появились андроиды, повторявшие анатомию человеческого тела, но изготовленные из новых видов металлов и сплавов. Совершенно фантастический образ человека-робота покорил сердца всех людей.

В дальнейшем при создании четвёртой и пятой моделей разработчики придерживались этого подхода. Но затем вышли дроны шестого поколения — и это уже были не те привычные и всем полюбившиеся машины.

Вадим, опираясь ладонями на песок, поднялся на ноги. Чуть пошатываясь, он посмотрел на уходящее за холмы дорожное полотно.

— Там Санкт-Петербург?

Дрон посмотрел в сторону, куда указывал Вадим.

— Да. Нас разделяют сто двадцать семь с половиной километра.

Вадим тяжело вздохнул и скинул рюкзак с плеч. Его относительно лёгкий вес уже вторые сутки неумолимо давил на плечи, превращая каждый день пути в настоящую пытку. За последние недели мужчина сильно устал. Ещё никогда солнце не пылало так ярко. Казалось, оно могло вспыхнуть даже посреди ночи.

— Всего лишь в ста километрах от нас когда-то находился город, где родились мои родители. Ты знал об этом?

Дрон кивнул, всё ещё глядя вдаль, где линия горизонта, искривлённая миражами, создаваемыми жаром, поднимавшимся от земли, обрела тёмно-синий оттенок.

Вадим, помимо рюкзака, носил за спиной длинный свёрток из плотной, нервущейся ткани. В эту увесистую ношу входили три металлических стержня, раскладывающихся до двух метров в длину каждый, и винтовка. На вид оружие можно было принять за модель старого образца, но под этой внешностью скрывались самые последние технологии современного мира.

Воткнув три металлических стержня в песок на расстоянии метра друг от друга, создавая треугольник, мужчина натянул на них ткань и, сев в импровизированную тень, закрыл глаза.

Даже укрывшись от солнца, он ощущал, как без ветра жара продолжает терзать тело — глаза и даже мысли. Она, словно миражи на песке, проникала в голову, обволакивая мозг и высушивая каждый нейрон. Сопротивляться сложно, но если отключить внутренний голос и сосредоточиться на нейтральном, духота отступала. Вадим, немного раскачиваясь из стороны в сторону, думал о ветре, который будет нести с собой песок и прохладный вечерний воздух.

— На горизонте что-то есть, — произнёс голос дрона, вырывая его из лёгкой дремоты.

Вадим недовольно повёл бровью, придвинул к себе тканевую сумку и извлёк из неё небольшой предмет, похожий на диск. На его хромированном покрытии располагались узоры, выгравированные вокруг тёмно-синего плоского кристалла, встроенного в самую верхнюю часть диска.

— Он от нас на расстоянии одного часа полёта, — произнёс дрон, возвращаясь к Вадиму.

Мужчина, сжав зубы, положил диск перед собой и кончиком указательного пальца надавил на кристалл. После лёгкого щелчка диск разъединился по горизонтали на две равные части, из которых верхняя поднялась на одну десятую метра. Достигнув своего пика, эта часть разошлась ещё на четыре части, которые медленно расползлись вокруг зависшего в центре кристалла.

Свет, проходящий через кристалл, бросал ровное светло-голубое свечение на песок, где в освещённом пространстве прорисовались очертания.

Дрон прильнул ближе к изображению. Два ярких синих огонька горели в самом центре. С одной стороны расплывчатыми контурами сиял далёкий город, с другой — скользила яркая точка.

— Время ещё есть, — проговорил дрон, глядя, как сосредоточенно Вадим смотрит в проекцию.

— Мы можем отследить его полёт на этом участке, — сухо ответил Вадим и, снова прикоснувшись к кристаллу, запустил процесс обратной трансформации. Затем он посмотрел в сторону горизонта. Там, вдалеке над раскалённой пустыней, поднималась вверх маленькая точка. В какой-то момент Вадиму показалось, что он увидел в ней блики, отражающиеся от металла, — без каких-либо навигационных приборов это говорило о приближении андроида шестого поколения.

— Не спи. Вставай.

Голос дрона был не громким, но он заставил Вадима вынырнуть из дремы. Открыв глаза, мужчина сразу же зажмурился от яркого солнечного света.

— Что случилось?

Он поднялся на ноги и по положению солнца определил, что проспал около часа. Все это время дрон вёл наблюдение, полностью записывая полёт железного ангела.

— Он остановился на одном месте.

Дрон ткнул пальцем в нужном направлении, где высоко в небе завис силуэт андроида. Это был огромный робот, летающий при помощи мощных крыльев, простирающихся у него за спиной. Когда робот зависал в воздухе в горизонтальном положении, крылья начинали двигаться волнами, поддерживая равновесие и точку высоты. А при атаке они складывались, образуя стреловидную форму.

Мощное оружие, которым был оснащён этот робот, могло уничтожить небольшой городок, существующий на пустом материке.

— Что он делает? — пробормотал Вадим, возвращаясь к своей сумке.

В ней скрученные кабели со штекерами на обоих концах. Довольно примитивное для современного мира устройство передачи данных позволяло обмениваться информацией между с роботом, не опасаясь быть запеленгованными. Всё, что передавалось посредством волн, обязательно рано или поздно улавливалось. Старая разработка была хорошим подспорьем, чтобы оставаться незамеченным.

Мужчина воткнул себе в затылочную часть три штекера — во встроенные в череп гнёзда. Точно так же поступил и дрон у себя на затылке. Перед глазами Вадима мгновенно открылась увеличенная картинка робота.

— Да, это Баал. Вот мы тебя и нашли.

Робот буквально сиял от яркого солнечного света. Его доспехи переливались яркими огнями, отражая миллионы солнечных бликов. Издалека казалось, будто посреди дня в небе зажглась яркая звезда. Железный робот, сильно похожий на парящего ангела, неподвижно смотрел в одну точку, словно высматривал что-то на земле.

Эта картина длилась всего минуту, но выстрел, содрогнув горячий воздух, положил конец зрелищу. Снаряд разорвался в нескольких метрах от правого крыла ангела, и железная конструкция камнем обрушилась вниз, подняв столб пыли.

«Место, откуда был произведён выстрел»

Мысленно приказал Вадим, и перед его взглядом появилась гора, возвышающаяся на фоне линии горизонта. От неё по небу тянулся след пролетевшего снаряда.

«Увеличь»

Гора выросла до нужных размеров. На её вершине стояла передвижная гаубица старого образца. Единственное оружие, которым могли пользоваться повстанцы, было создано ещё до того, как великие предикторы изменили весь мир. Теперь их оружие по сравнению с андроидом шестого поколения казалось средневековой дубинкой. Но ведь и дубинками в каменном веке забивали мамонтов.

«Вернись к Баалу»

Взгляд переместился за доли секунд, но кроме столба пыли больше ничего не было видно.

— Будем ждать повстанцев, — Вадим выдернул штекеры из головы и принялся готовить своё оружие. Дрон тем временем вёл наблюдение как за землёй, так и за небом.

Совсем скоро сюда прибудут другие летающие роботы — они не могли пропустить падение Баала. Вадим впервые видел, чтобы повстанцы сбили ангела. Скорее всего, это было исключением, которое для корпораций станет весьма неприятным.

Мужчина лёг на песок, в том месте, где лежало небольшое скопление камней. Прильнув к прицелу винтовки, он предварительно накрыл себя с головой тканью, которая через несколько секунд приняла расцветку окружающей местности. Благодаря волокнам, изготовленным из высокотехнологичных материалов, невозможно просканировать или даже уловить тепловое поле. Дрон, в свою очередь, распаковал свой рюкзак и накинул на себя плащ, сделанный из того же материала, что и ткань Вадима. С высоты, на которой обычно летали ангелы, путники стали абсолютно незаметными.

Колонна машин появилась через четверть часа. К тому времени Вадим снова подключился при помощи проводов к Дрону и периодически просматривал небо.

«Странно, что ангелы всё ещё не прилетели»

Подумал Вадим, обращаясь к помощнику.

Машины остановились в полусотне метров от упавшего робота. Группа людей поспешно вышла из фургона и направилась к ангелу. На них надеты мощные экзоскелеты, помогавшие переносить тяжёлое оборудование. Через несколько минут повстанцы уже отпиливали голову робота под пристальным наблюдением двух силуэтов, державшихся в стороне.

Это был мужчина лет сорока, высокий, плечистый с выправкой военного. Рядом с ним молодая девушка, которой, на вид, не более тридцати.

«Мы нашли её»

Пронёсся в голове голос Дрона и Вадим сосредоточил внимание на объекте.

«Это Карина Лебедева. Она находится в розыске. Корпорация ведёт за ней охоту, но до сих пор так и не может найти место, где она скрывается».

Вадим внимательно рассматривал девушку через прицел, слушая отчёт. Он много раз слышал о лидерах повстанцев пустого материка. В основном это были бывшие военные или просто гражданские, которые нашли в себе смелость противостоять врагу, превосходящему их по силе. Но Карина стала единственной женщиной, взявшей на себя такое бремя. И можно сказать с уверенностью — не без успеха.

«Она есть в списках?»

Спросил Вадим, имея в виду список тех, кого необходимо уничтожить при первой же возможности.

«Нет. При последнем обновлении базы Карину Лебедеву исключили из списка»

Тем временем голову робота поместили в фургон, после чего автомобили начали разворачиваться, чтобы отправиться в обратный путь. Карина вместе со своим спутником вернулась в джип, возглавив колонну.

Вадим убрал винтовку, оставаясь в укрытии. К его удивлению, небо совершенно чистое, словно никто так и не заметил падения ангела. Это было настолько странно, что Вадим начал сомневаться в качестве осведомлённости военных. Словно Баала специально отдали в руки врагов. Хотя в этом могла скрываться куда большая хитрость.

— Пошли. Отследим расположение повстанцев и доложим об этом в штаб. Думаю, на этом наша работа на сегодня будет закончена.

Они упаковали свои вещи обратно в рюкзаки и двинулись вслед за уехавшей колонной, периодически сканируя небо. Постепенно солнце стало уходить за линию горизонта, а значит, лёгкие порывы ветра станут чаще обдувать измождённое от солнца тело. Долгие месяцы в пустыне заставили мужчину полностью изучить капризы природы. Теперь он заранее знал любые её проявления.

Слабый ветер вскоре ударил им в спину, заставив путников обернуться — словно в сгущающихся сумерках их кто-то мог преследовать.

— Никого. Чисто на земле и в небе, — проговорил Дрон.

Вадим ничего не ответил — он наслаждался порывами ветра, поднимавшими крупицы песка, которые потом долго будут напоминать о себе хрустом на зубах.

ГОРОД ПРОСВЕЩЁННЫХ

Идеальный мир

Они проехали через весь город, сопровождаемые колонной машин, бесшумно парящих над дорожным покрытием. Длительные плавные повороты, проходящие через сложно сплетённые развилки, уводили Александра Соколова всё дальше от дома.

С того дня, как мужчина в двадцатилетнем возрасте покинул родительский дом, он сделал головокружительную карьеру учёного. Его последний эксперимент закончился полным фиаско, став провалом не только как для человека науки, но ещё и как для отца и мужа. Его семья осталась в прошлом, карьера оказалась безнадёжно испорчена, а все те, кто знали Александра как друга, превратились в далёкие воспоминания.

Последние семнадцать лет затворничества в загородном доме лишили Соколова всяких эмоций. Даже когда спецслужбы сажали его в транспортное средство, мужчина думал только о своей дочери Лизе, ведь ей теперь придётся особенно тяжело, учитывая физическое и умственное состояние девушки.

Он закрыл глаза, игнорируя проплывающий мимо пейзаж города. Ровно два десятилетия назад все эти возвышающиеся в небо дома, идеальные парки и улицы стали для него чужими. Как только Соколов осознал всю превратность идеального мира, в котором они жили, пелена, скрывавшая правду, рассеялась, обнажив уродливую реальность. А затем наступил мрак, поглотивший в себе его жизнь ровно до того дня, когда в дверь постучали представители власти.

Колонна машин приблизилась к правительственному комплексу зданий, размещённых вокруг огромной площади, в центре которой стоял монумент, изображавший сидящего в позе лотоса андроида. Все его шесть рук были расставлены в стороны, пальцы на каждой показывали определённые символы, в которые скульптор вложил сакральный смысл, представлявший определённые значения. Изображение андроида являлось в городе чуть ли не самым распространённым символом, который, словно хорошо проработанный товарный бренд, имел стопроцентную узнаваемость.

Машины остановились возле одного из семи правительственных зданий. Открывшиеся двери заставили Соколова занервничать, поскольку он понял, куда именно его привезли. Это было не то здание, где обычно содержали нарушителей закона. Центральный небоскрёб, возле которого они сейчас стояли, принадлежал конгрессу, а значит — тем, кто управлял городом.

Они поднялись вверх, пройдя сотню ступеней перед тем, как войти внутрь. Огромный холл возвышался на несколько этажей, освещённый солнечным светом, проходящим через стеклянную стену. Сопровождающие мужчину агенты провели его в сторону лифта. Все вместе они поднялись на сорок второй этаж, где перед Александром открылась совершенно новая правда. Именно здесь он узнал реальность, а может быть и очередной обман мира, в котором жил. Всё, что учёный знал, превратилось в пыль. Прожив много лет в беспросветной лжи, Соколов узнал про реальность, открывающую перед ним огромный по своим масштабам мир.

Но перед тем как предстать перед разумом, управлявшим всеми, кто жил в Городе Просвещённых, Соколов, словно перематывая в голове плёнку памяти, увидел свою жизнь. По сути, в ней не было ничего плохого. В мире, где он рождён, каждый человек чувствовал себя счастливым, а самое главное — востребованным. Это были прекрасные годы, ровно до тех пор, пока в двадцать девять лет он не заговорил со своей супругой Екатериной о рождении их первенца. Именно с этого момента всё начало меняться, а правда, просочившаяся через завесу лжи, разрушила реальность, заставив полностью усомниться в совершенстве мира, который они создавали на протяжении последних пяти поколений.

Само рождение Александра, а точнее его формирование как будущей личности, являлось результатом вмешательства в генетический код. Благодаря этому мужчина был красив, высок и хорошо сложен. Тёмные волосы, зелёные глаза, правильные черты лица, статная осанка, уверенная походка и смуглый цвет кожи. Именно таким своего сына видели его родители, именно таким они его и создали.

За последние шестьдесят лет стандарты красоты сильно изменились и практически сошли на нет. В мире, где каждый безупречен, человеческая красота оказалась обречённой на полную гибель. Создатели идеального общества полностью убрали из своей жизни такие аспекты, как конкуренция и позёрство. Людям не нужно было тратить кучу денежных средств на улучшение себя. Пластическая хирургия осталась далеко в прошлом. Салоны красоты являлись лишь слабой помощью привести себя в порядок, а женщины прибегали к косметическим средствам лишь тогда, когда хотели создать себе экстравагантный имидж.

Вне моды и прогресса оставались только клоны, которых ежегодно выращивали по степени необходимости. Несколько сотен искусственных, бездушных человеческих копий появлялись на улицах города раз в год, пополняя собой общество. Все они похожи друг на друга, при этом не имея первичных половых признаков, представляли собой бесправных существ, предназначенных только для облегчения жизни людям. Светлый цвет кожи, абсолютно лысые головы, блёклые глаза, сухие телосложения и рост метр шестьдесят пять. Все эти показатели являлись единственными данными, которые закладывались при их создании. Облечённые в одинаковые комбинезоны, клоны, которым не было принято давать даже имён, терялись в потоке людей, оставаясь незаметными помощниками.

По желанию своих родителей, Соколов родился с задатками учёного. Его родители также являлись результатом генного изменения, ровно как и их родители. Теперь люди условно делились на тех, кто жил до начала тотального изменения, и тех, кто подвергся ему ещё на заре своего зарождения. Шестьдесят лет назад наследственный геном передавался из поколения в поколение, сохраняя черты лица, привычки и характер предков. Можно было без труда, только лишь по одному взгляду на ребёнка, понять, кто его родители, но теперь все были абсолютно разными.

Идеально разными.

Но иногда встречались те, кто хотел передать своим детям собственные черты, хотя в большинстве своём все стремились к совершенству.

Александр практически не сохранил внешнего сходства со своим отцом. Виднелись только слабо уловимые нотки в голосе да привычка работать до тех пор, пока дело не будет доведено до конца. За это мужчина был полностью благодарен своим родителям, поскольку сумел достичь огромных результатов в научной деятельности. Он не изучал генную инженерию, хотя на данный момент это самая известная из доступных наук. Он изучал природные явления, интересуясь, почему природа не научилась сама доводить подвиды животных до совершенства.

Постоянно в животном мире рождались слабые, немного подверженные мутационным изменениям существа. Двухголовые черепахи, раздвоенные змеи, телята с пятью ногами, как и десятилетия назад, появлялись в разных точках света. Несмотря на то, что светлые умы учёных сумели добиться минимального загрязнения экологии, приведя баланс почти в норму, природа продолжала допускать ошибки.

Теперь не было таких проблем, как необходимость спасти озеро или лес, никто не сбрасывал отходы, никто не загрязнял вредными выбросами атмосферу. Никто не использовал дизельные двигатели и вредную для окружающего мира промышленность. Мир постепенно превратился в идеальную среду обитания для всех. Люди стали жить в гармонии с природой, несмотря на постоянный растущий прогресс технологий.

Теперь города не строились за счёт вырубки леса. Нашлись альтернативные источники энергии. За шестьдесят лет мир изменился полностью.

Но природа продолжала диктовать свои условия, чем несоизмеримо сильно привлекла Александра. Мужчина хотел понять, почему происходят в мире те или иные вещи и отчего нигде не может быть полной гармонии.

Он искал ответы на многие вопросы, пока в один момент не сделал страшное, по своей природе, открытие.

Открытие, поставившее под сомнение абсолютно всё.

СОВЕРШЕНСТВО МИРА!!!

Так гласил слоган на бегущей строке проекции букв, появляющихся на фоне фасада здания напротив больничного комплекса. Двадцать лет назад Александр Соколов со своей супругой Екатериной решили завести ребёнка — это стало самым главным и волнующим решением в их жизни. Соколов очень переживал, постоянно думая о том, каким он хочет видеть своё потомство. Кем он будет в будущей профессии, а главное — мальчик или девочка? Ведь теперь пол так же зависел от решения родителей.

Екатерина постоянно описывала портрет будущего малыша, как и Александр, до конца не определившись во многих мелочах. Она хотела дочь, но и сын имел для девушки, выросшей без отца, огромное значение. В итоге Александр дал полное право Екатерине принять решение, а после этого они будут совместно создавать портрет своего будущего ребёнка.

Программа «Мой новый малыш» позволяла в трёхмерной графике создать человека, точно зная, как он будет выглядеть в момент своего рождения, а также через три года, в пять лет, в десять и двадцать. Достаточно лишь вбить необходимые параметры разреза глаз, формы носа, телосложения и прочего в компьютер, который за секунды выдавал результат, в свою очередь полностью поддающийся редактированию.

— И всё-таки я хочу девочку, — сказала Екатерина, дотронувшись кончиками пальцев до руки Александра. Соколовы в этот день возвращались из больницы, где женщина прошла полный медицинский осмотр, после которого врачи дали заключение о возможности беспрепятственного зачатия ребёнка с дальнейшим его генетическим изменением.

Перед глазами у мужчины всё ещё стояла проекция надписи «совершенство мира», смысл которой он, как учёный, был склонен подвергнуть собственному сомнению.

— Дочка… это хорошо. Я рад твоему решению, милая, — отозвался Александр, погладив супругу по колену.

В эти секунды в его голове стала зарождаться любопытная формула, навеянная словами с плаката. На некоторое время он полностью переключился на её формирование.

Совершенство мира.

Мы совершенны и мир вокруг нас совершенен.

Мы хотим выпустить на свет ещё одно совершенное существо.

Но способны ли мы теперь сами, люди в четвёртом поколении без вмешательства генетиков, зачать и родить совершенного человека?

Сердце глухо забилось в груди от мысли, показавшейся Соколову настолько любопытной, что мужчина уже почти не был в состоянии сдерживать свои эмоции.

Он перевёл машину с ручного управления на автопилот, отпустив руль. Ему очень захотелось поставить подобный эксперимент, ведь мало кто теперь даже мог помыслить о чём-то подобном.

— Что-то не так, дорогой? — спросила Екатерина, заметив, как Александр стал проваливаться в собственные размышления, при этом со свойственной ему привычкой сильно поджимая губы. Привычка, всегда вступающая в свои права в те моменты, когда мужчине казалось, что он вот-вот сделает своё новое, не большое, но значимое открытие.

Любопытство — черта учёных, заставляющая забыть о многих предосторожностях. В голове в такие минуты крутится только одно: «А что если сделать именно вот так? Каков будет результат и что из этого получится?»

— Всё нормально, милая, просто думаю о работе.

Он улыбнулся супруге, добавив абсолютно искренне:

— Я рад, что ты захотела именно дочку.

— Правда?

— Конечно. Думаю, теперь нам предстоит несколько вечеров просидеть за программой «Мой новый малыш».

— Это будут лучшие моменты в моей жизни.

Она положила голову на плечо мужчине, и Александр стал взглядом провожать проплывающие мимо них фасады домов. Высокие здания, уходящие десятками этажей в небо, отражали архитектуру соседних домов и улиц. Вдоль пешеходных тротуаров росли ровные, практически одинаковые деревья, впитывающие в течение дня в себя солнечную энергию, которая в ночное время станет фосфоресцирующим свечением всех без исключения листьев. Природное освещение улиц, взамен столбов и проводов, появилось ещё задолго до того, как мир стал трансформироваться в совершенство. Но до сих пор этот способ оставался наиболее востребованным.

Он обнял супругу и поцеловал в губы. Её глаза, цветом морской волны, смотрели на него, переполненные любовью, даже не подозревая, что через несколько лет эти же глаза будут наполнены злобой и яростью по отношению к мужу. Она возненавидит его с такой яростью, на которую в этом мире не способен никто, кроме матери, лишённой своей родительской мечты.

А пока в его голове рождался план эксперимента, который должен был в действительности показать, насколько мир достиг совершенства, Александр мог только говорить те слова, которые Екатерина хотела от него услышать.

— Я хочу, чтобы наша дочь была похожа на тебя.

Он провёл ладонью по её идеально ровным, длинным тёмно-каштановым волосам.

— Один в один? — спросила она, улыбаясь.

— Конечно, нет. Знаешь, раньше природа могла брать от обоих родителей лучшее и давала это их детям.

Женщина отстранилась от мужа, глядя на него почти строгим, осуждающим взглядом. Александр не любил этот взгляд, понимая, что за мгновение до того, как быть одаренным им, он сказал что-то ненужное.

— И ещё передавались болезни, — сказала она натянутым голосом человека, которого тема разговора беспокоит настолько, что о ней не хочется вспоминать. — Часто присутствовали не красивые черты лица, мог перейти и ужасный нос или подбородок, а про рост я вообще молчу. Представляешь, были женщины ростом метр шестьдесят. Это кошмар. Природа поистине жестока!

— Природа создаёт так, как считает нужным, — ответил Александр. Его идея потерпела свой первый безоговорочный провал.

Машина остановилась возле гаражных ворот дома, и перед тем, как выйти из салона, он сказал:

— Уже рождено четыре поколения совершенных людей. Не думаю, что природа всё ещё способна угнаться за нами.

Ничего не ответив, Екатерина вышла из машины быстрым шагом, направившись в сторону дома. Он провожал женщину взглядом, всё ещё не в состоянии погасить в себе огонь любопытства, который был присущ любому учёному, ухватившемуся за перспективу нового открытия.

Как ему удалось уговорить Екатерину пойти на такой шаг, Александр не понимал до сих пор. Он был учёным, а значит, человеком, преисполненным любопытства и желания опробовать задуманное. Чем больше он об этом думал, тем сильнее в нём закреплялась уверенность в том, что его теория верна. Люди изменили собственный геном, сделали его совершенным, внедрили его в человеческую сущность и на протяжении поколений усовершенствовали, создавая идеальные человеческие особи. Теория Соколова заключалась в том, что необходимость продолжать вносить изменения в геном полностью отпадает, поскольку будущий ребёнок и без того способен унаследовать совершенную генетику своих родителей.

Но пойдут ли на это люди? Современное общество уже так привыкло быть идеальным, что мало кто согласится рисковать, не зная, каким родится их ребёнок. Страх перед незнанием того, на кого он будет больше похож, и главное — сможет ли унаследовать таланты своих предков — слишком велик. Но шестьдесят лет назад перед людьми встал совершенно противоположный вопрос: а стоит ли вмешиваться в порядок вещей природы? Люди сделали выбор, и никто сейчас не жалел об этом. Теперь практически ни одна семейная пара не согласится пойти на риск.

Гениальные люди населяли страну в огромном количестве. Художники, чьи картины совершенны и достойны лучших музеев мира, писатели, ежедневно выпускающие в свет бестселлеры, музыканты, сочиняющие прекрасную музыку, актёры, поражающие своей игрой как в кино, так и в театре. Все они исчислялись миллионами, все эти люди достойны друг друга, и общество принимало каждого из них, ставя современников на несколько ступеней выше классиков.

Кто теперь согласится отказаться от такого? Люди снова начнут думать о возможном хаосе. Идеальный мир очень хрупок и прекрасен, сберечь его — главная задача всех. Создание более совершенных форм человеческой жизни — это единственное, на что согласится современный человек. В связи с этим пару десятилетий назад появились клоны людей, которые полностью заменили в обществе тех, чья работа не выделялась на общем фоне.

Клоны взяли на себя всю чёрную, физическую и тяжёлую работу. Они стали представителями обслуживающего персонала и прочих профессий, которые оказались невостребованными во время формирования нового человека.

Но Александр уже был почти одержим своей идеей. Чем больше он об этом думал, тем сильнее становилась уверенность в необходимости проведения эксперимента. С его помощью можно узнать, насколько сильно удалось оттолкнуть от себя природу и насколько человечество стало сильней.

Совершенство мира.

Александр постучал в дверь комнаты, перед тем как войти. Екатерина лежала на большой кровати немного поперёк, на боку, подложив ладони под щёку. Он тихо вошёл в спальню, стараясь не потревожить сон супруги. На столе стоял ноутбук, перед монитором медленно крутилась проекция человека. Это была двадцатилетняя девушка, высокая, с длинными, почти до талии светлыми волосами. Её тело отвечало всем современным стандартам красоты. На лице выделялись большие, светлые глаза, чувственные губы, правильной формы нос. Компьютерное изображение их будущей дочери, которое создавала Катя в течение двух дней, на некоторое время задержало на себе взгляд мужчины. Именно таким Екатерина представляла себе их будущего ребёнка.

Перед ноутбуком лежал наполовину исписанный листок бумаги, в самом низу которого Александр прочёл: Актриса.

Екатерина уже придумала дочери будущее, и в этот момент мужчина испытал жгучее чувство. В нём зародился не просто протест, а неуверенность в том, что всё это правильно. Вот так просто они сконструировали своего ребёнка, даже определив ему пол. У дочери не будет шанса выбрать себе профессию, поскольку в неё заложат актёрские данные. Они решили судьбу своего ребёнка, нажимая клавиши и глядя в монитор компьютера. Теперь Екатерине должно было казаться, что за два вечера она создала дочери идеальное и безмятежное будущее.

— Совершенство мира, — прошептал он и вышел за дверь.

Идея уговорить Катю зачать ребёнка, позволив тому развиваться без постороннего вмешательства, стала овладевать им ещё сильней. Мало того, он должен был настоять на этом. Их самих спланировали, дали им судьбу, которую, возможно, ни Александр, ни Екатерина не выбрали бы для себя. Но они вынуждены жить так, как захотели их родители, без шансов, без вариантов.

Испытывая лёгкую ярость, мужчина быстрым шагом вышел на улицу. Сев в машину, припаркованную возле дома, он вбил в навигатор нужный адрес, наблюдая за тем, как автомобиль тихо заурчал и сдвинулся с места, плавно заскользил по улице на небольшой скорости.

Для окончательного принятия решения ему необходимо было сделать ещё одно дело. А именно — поговорить с теми, кто много лет назад сконструировал для него самого всю его жизнь, начиная от самого рождения и до сегодняшнего дня. Александр хотел узнать, насколько правильно то, как они поступают со своими детьми, даже не давая им шанса стать свободными в выборе собственного будущего.

Родители Александра — Ангелина и Николай Соколовы — жили на окраине города, в секторе частных домовладений. Этот озеленённый район города всегда нравился многим жителям, ведь получить здесь дом очень престижно. Семье Соколовым повезло: они купили его, когда район только начинал отстраиваться и на тот момент представлял собой степную равнину без единого деревца, с постоянно выжженной на солнце травой. Александр вырос здесь, но переехал в городскую квартиру, когда ему исполнилось девятнадцать лет. С тех пор он приезжал в родительский дом раз в два месяца и по праздникам.

Отец Александра работал главным архитектором города. По его проектам было построено процентов десять домов в деловом центре. Заложенные в мужчине навыки быстро проявились ещё в юношеском возрасте, благодаря чему молодой архитектор в двадцать лет создал проект, уникальный в своём роде. Он стал его путёвкой в жизнь, дав возможность занять место в обществе. Даже в мире идеальных людей всегда проявляются таланты. Всегда есть те, кто немного отличается от остальных, и этого вполне хватало, чтобы оказаться в центре внимания.

Мама Александра, Ангелина Викторовна, работала дизайнером-оформителем, что помогало создавать рабочий тандем с супругом. Вместе Соколовы делали роскошные проекты частных домов, продавая их за весьма солидные деньги. В роду Соколовых возобладали строительные профессии, которые были освоены их предками ещё до появления первых изменённых людей. Нередко при формировании будущего ребёнка не нарушались семейные традиции, чтобы искусственным образом сохранить родовую принадлежность к той или иной профессии. Но иногда случались весьма заметные исключения. Так и в семье Соколовых: молодые супруги захотели увидеть в своём сыне учёного. Почему? Этого вопроса Александр никогда не задавал своим родителям.

В целом, подобные вопросы задавать тем, кто тебя создал, было не принято. Зачастую подобные темы могли восприниматься как упрёк или недовольство собственной жизнью. Но в идеальном обществе каждый понимал, как ему повезло занять действительно необходимую нишу. Живым примером неудачного рождения для жителей мегаполиса всегда служили клоны, убирающие улицы и территории частных домов от мусора.

Благодаря огромному количеству успешных людей росли красивые города, усовершенствовался быт. Люди создавали, созидали, не желая войной и насилием уничтожать созданное.

Глядя на проплывающие за окном улицы, Александр понимал, насколько сильно человечество загоняло себя в тупик, отказываясь говорить вслух на темы, являющиеся деструктивными только по одному своему содержанию. А ведь когда-то тема войны, сопряжённая яркими картинами насилия, была обыденной даже в местах обучения детей.

Его автомобиль остановился возле трёхэтажного частного дома, где на пороге появилась Ангелина. Женщина в свои пятьдесят лет оставалась красивой и подтянутой. Она помахала сыну и что-то громко сказала в сторону открытой двери, видимо, оповещая супруга о прибытии Александра.

— Почему без звонка и где Катя? — сразу же начала задавать вопросы женщина, как только Александр вошёл в дом.

Здесь, как всегда, царила идеальная чистота и свежий запах хвои. В доме ничего не изменилось с тех пор, как он покинул родовое гнездо. Александру нравилось это идеальное спокойствие и постоянство, которое навевало воспоминания из детских лет.

— Я проездом, — ответил он, поцеловав мать, после чего прошёл в гостиную.

— Дорогой, — громко сказала Ангелина, обращаясь к супругу, — ты поздороваешься с сыном или нет?

Она усадила Александра на диван, сев рядом и не сводя с мужчины внимательного взгляда.

— Ты ведь знаешь отца, его невозможно выдернуть из рабочего кабинета. Работа на работе и работа дома. И так всю жизнь.

— Сколько я его помню, — ответил, улыбнувшись, Александр.

Его отец был настоящим трудоголиком. Он много работал, получая от этого удовольствие. Говорил, что именно большой труд помогает человеку чего-то добиться в жизни, пусть учёные вложат в тебя сколько угодно генов таланта — только лень способна уничтожить всё это.

— Я уже иду, — раздался голос сверху, вслед за которым последовали шаги на лестнице. Высокий, статный мужчина спускался вниз, держа в руке фужер с вином. Как всегда, находясь дома, Николай Владимирович был одет в хорошие брюки и дорогую рубашку. Мало когда доводилось увидеть отца в домашней одежде.

Однажды Александр сказал матери, что его отец и на пляж пойдёт в костюме и туфлях. В ответ женщина рассмеялась, но потом серьёзно ответила: «В автомобиле у него всегда есть запасные вещи».

— Что привело тебя к нам столь неожиданно? — спросил мужчина, подходя к дивану. Александр сразу же поднялся, и мужчины, пожав друг другу руки, обнялись. После этого Александр опустился обратно на диван, а Николай сел в своё излюбленное кресло.

— У меня к вам есть серьёзный разговор, — начал он, попеременно глядя в глаза матери и отцу. Они смотрели на него в ответ с нескрываемым любопытством. В семье Соколовых так было заведено — никто никогда ничего не скрывал от своих близких. Любая проблема выносилась на всеобщее обсуждение, и только так можно решить многие трудности, возникавшие в жизни. Поэтому участие родителей в жизни Александра оставалось очень важным. Ему, как никогда, требовались честные ответы на вопросы.

— Мы с матерью тебя слушаем, — сказал Николай, поставив фужер с вином на небольшой столик.

— Почему вы решили сделать меня именно учёным? — спросил после коротких колебаний Александр, и вопрос ненадолго повис в воздухе.

— Это хорошая работа, — ответил, наконец, Николай Владимирович строго, по-отцовски глядя на сына, словно не желая, чтобы в дальнейшем их решение осуждалось.

— Это хорошая работа, — подтвердил Александр. — И я благодарен вам за неё. Но почему я не стал таким, как все мои предки?

Ангелина продолжала молчать, поглядывая то на супруга, то на сына. Было видно, что несколько десятилетий назад решение принималось не ею, во всяком случае, последнее слово было за Николаем. Теперь женщина молчала, не вмешиваясь в разговор раньше времени.

— За двадцать лет до твоего рождения был создан «КРД», — начал мужчина, вынув из деревянной шкатулки, стоявшей на деревянном резном столике, сигару. Приятный запах слегка коснулся обоняния каждого в комнате, и Александр так же ассоциировал его с детскими воспоминаниями.

Тем временем Николай продолжал:

— Комитет по Контролю Рождаемости Детей. Это была необходимость. Важная. Для формирования нового общества. Все люди стремились создать своих детей счастливыми, успешными и, главное, знаменитыми. Рождённых актёров было столько, что они путались в памяти зрителей, тем более что все они похожи на прототипы актёров времён, когда в нашу жизнь ещё не внедрялась генная инженерия. Фото-модели, топ-модели — все они выстраивались в гигантские очереди, надеясь найти работу на страницах глянцевых журналов. А издательские дома не справлялись с потоком рукописей.

Мужчина закурил сигару, выпуская идеально ровные кольца табачного дыма.

— А про художников я вообще молчу. Они писали картины с такой скоростью, что не было места, куда складывать работы. И тогда перед людьми встала серьёзная проблема: что делать с талантами, поскольку на всех не хватает времени и места, но и игнорировать их нельзя, потому как их творчество гениально.

— КРД, — проговорил Александр, понимая, к чему клонит отец. Данная программа оставалась актуальной до сих пор, она выдавала в программе «Мой новый малыш» варианты профессий, которые будут востребованы через двадцать лет.

— Да, именно. Контроль рождаемости детей. Были созданы стандарты, по которым определялось, сколько и кого должно быть рождено. Людям предлагалось дать своим детям иные профессии, не творческие, а ремесленные, но с огромной вероятностью успеха. Мало того, выяснилось: если человек получает удовольствие от своей любимой профессии и материальное благополучие, ему уже не захочется становиться никем другим.

Мужчина ткнул пальцем в резной журнальный столик, который стоял здесь всё время, сколько себя помнил Александр. Столик необычной, редкостной красоты, мало того — эксклюзивной ручной работы.

— Это сделал Кирилл, мой друг, когда ему было шестнадцать лет. В этом человеке заложены задатки столяра, как у его прадеда.

— Дядя Кирилл. Да, я до сих пор восхищаюсь его работами, когда бываю в административных корпусах города, — припомнил Александр, имея в виду деревянные статуи, украшавшие собой городскую администрацию в холле.

— После принятия закона о контроле рождаемости настало время массового появления инженеров, дизайнеров, адвокатов, юристов, фитнес-тренеров. Все незанятые ниши стали быстро наполняться. И ты мог потеряться в потоке всего этого, стать рядовым ремесленником с собственным видением, но всё же недостаточным для того, чтобы быть знаменитым в обществе.

— Мы хотели для тебя лучшего, — сказала Ангелина, глядя на Александра любящим материнским взглядом.

— Я благодарен вам за это, — ответил он, положив свою ладонь на ладонь матери. — Мне нравится моя работа, тем более что я занимаюсь не совсем обычными исследованиями. Но я хотел спросить у вас ещё вот о чём: не было ли у вас желания оставить природе выбор?

Ангелина с Николаем переглянулись, немного в недоумении, и сразу стало ясно: никто об этом не думал, когда вопрос касался будущего ребёнка.

— Я немного обеспокоен твоим вопросом, сын, — сказал Николай Владимирович.

— Что ты имеешь в виду? — добавила Ангелина, и Александр почувствовал, как её рука напряглась под его ладонью.

Александру захотелось рассказать родителям всё, что он чувствует, к какому выводу пришёл по дороге сюда. Его учёный ум требовал новых открытий, экспериментов, возможности дать естественным процессам работать самостоятельно, без чьего-либо вмешательства.

Но, глядя им в глаза, он понимал: они — дети новой эры, не понимающие, зачем менять правильный ход вещей. Человечество само позаботилось о себе, дало себе шанс на жизнь без войны и болезней, без зависти и тщеславия. Неудивительно, если его слова будут восприняты как слова еретика — человека, решившего пойти против системы. Системы, которая устраивает абсолютно всё общество.

— Мы с Екатериной решили завести ребёнка.

— Это хорошая новость, — сказал Николай, смачно затянувшись сигарой. Ангелина поцеловала сына, говоря о том, как она рада их решению. Оставшееся время Александру приходилось выслушивать поздравления родителей, и он уже точно не хотел возвращаться к теме, с которой приехал в отчий дом, точно зная, ему вряд ли удастся найти сторонников своей теории.

По возвращении домой он направился в лабораторию, где долгое время провёл в раздумьях. Сидел за рабочим столом, глядя в окно, ощущая, как зарождаются всё новые и новые мысли, перерастающие в идеи и теории, требующие срочных доказательств.

Как это было раньше.

Люди рождались, развивались, взрослели на радость своим родителям, при этом продолжая держать всех в полном неведении того, что с ними будет по истечении определённого возраста. Кто-то начинал раньше проявлять свои способности и сохранял их до полного своего взросления. Затем, зарабатывая на этом, становился известным. Другие губили свои таланты по собственной вине или по вине общества. Они были вынуждены всю жизнь заниматься не любимым делом. У третьих вообще не проявлялось никаких способностей, хотя это предположение абсолютно ошибочное.

Александр точно знал: каждый рождается с капелькой одарённости. Что-то передавалось ему от прошлых поколений, чему-то человек обучался сам, но так или иначе, не талантливых людей не было. Вопрос стоял только в том, чтобы развить эти навыки, необходимостью направить ребёнка в правильное русло. С возрастом человек уже сам мог определить себе дорогу в жизнь, и если откинуть такие критерии, как невозможность обучения любимому делу, каждый мог реализоваться.

Мог.

Но отчего-то прошлое общество имело так мало талантов? Почему люди не были способны заниматься любимым делом всю свою жизнь?

Вопросы, теперь звучащие с искренним непониманием в обществе, где каждый с самого своего рождения находится на своём месте.

Совершенство мира. Вот главное кредо каждого, живущего в век просвещённости, а таким безумцам, как Александр, здесь было не место.

Но что, если вернуться к одарённости, умению, врождённым от природы навыкам? Что, если при рождении у человека с неизменённой генетикой все навыки развиты абсолютно одинаково? Преобладание какого-либо таланта — это всего лишь вопрос времени, места, окружения, привычек близких людей, интересов семьи и развития. Что, если люди рождались одинаковыми во всём по сравнению друг с другом, совершенно идентичными?

Александр поднялся на ноги. Он не мог усидеть на месте от перевозбуждения. Его сердце второй раз за день заколотилось с неистовой силой. Теперь невозможно было думать ни о чём другом — его теория должна иметь место в учёном мире. Они всё ещё продолжали изучать некоторые свойства людей, живших до генного вмешательства, и его выводы могут занять достойное место.

Но любая теория должна быть подтверждена фактами.

Как учёный, он много знал о биологии. Изучал людей и окружающую среду. Никогда в жизни он не чувствовал желания заняться творчеством. Всё, что у него начинало получаться ещё со школьной скамьи, — это наука. Перенимать что-то другое не было ни желания, ни смысла. До сегодняшнего дня Александр воспринимал подобные желания как пустую трату времени. Но не теперь. Ему необходимо было испробовать всё, чтобы найти доказательства правильности своей теории. А для этого придётся на некоторое время перестать быть учёным и впустить в свою жизнь небольшую толику творчества.

Перевоплощение

Необходимость поставить первый эксперимент заставила Соколова задуматься, какой из видов искусств ему выбрать. Мысленно он перебирал всевозможные варианты: с чего можно было начать — с более сложного или достаточно лёгкого. Хотя для него всё это было на самом деле сложным. Он никогда не имел никакого отношения к творчеству, одинаково не владел ни музыкой, ни живописью, ни литературой.

Все эти три направления крутились в голове долгое время, но первым делом Александр откинул литературу. Сочинить стих или небольшой рассказ — сложно, к тому же это займёт много времени, но не даст точных результатов. Что касается музыки, то Соколов не знал ни одного аккорда, не владел музыкальными инструментами, а читать по нотам вообще боялся — никогда не научится. Оставалась живопись. С этого, пожалуй, можно было начать.

В тот вечер Екатерина встретила его, облачённая в домашний халат. У неё был отдохнувший вид, несмотря на большое количество времени, проведённое в спортзале, где женщина работала фитнес-инструктором. Такой выбор профессии её родителями был обусловлен спортивным прошлым отца — неоднократным победителем соревнований по плаванию. И всё же родители не хотели для своего ребёнка тяжёлой спортивной жизни, переполненной погонями за золотыми медалями. Профессиональный спорт сильно изнашивал тело даже идеального человека, выкачивая из него все доступные ресурсы, а отец Екатерины слишком любил свою дочь, чтобы обрекать её на славу, сопряжённую с тяжёлыми испытаниями.

— Что с тобой? — спросила она, глядя на Александра. Вид у него был такой, словно за Соколовым всю дорогу до дома велось преследование. Рубашка торчала из-за пояса, идеально уложенные с утра волосы растрепались, галстук немного сдвинулся вбок, и узел сильно ослаб, словно его нервно и часто теребили. А самое главное — взгляд мужчины. Он стал непривычным для Александра.

Весь внешний вид сильно насмешил Екатерину, заставив прикрыть рот рукой.

— Что-то не так? — переспросил он, удивлённо оглядывая супругу. Она ткнула пальцем в сторону зеркала, и, посмотрев в отражение, Александр понял, отчего такая реакция.

— Торопился очень, — ответил он первое, что пришло в голову.

— По тебе видно. К тому же ты ещё сильно нервничал.

Она указала на галстук, и Александр тотчас снял его с шеи.

Все необходимые для живописи принадлежности он оставил в машине. Не зная, как объяснить супруге своё неожиданное желание рисовать, Александр решил провести свой эксперимент втайне от всех. Может быть, прямо в гараже сегодня ночью он постарается нарисовать что-нибудь, в стремлении понять, насколько сильно в них внедрён или, наоборот, вытравлен ген, отвечающий за таланты, и смогли ли развиться другие способности помимо запрограммированной.

Мысль о том, чтобы предложить Екатерине родить ребёнка без генетического вмешательства, крутилась на языке. Во время ужина он то и дело пытался завести разговор, но всякий раз пресекал себя. Будучи не до конца уверенным в своей ещё не проверенной теории, он мог просто дать супруге ложные надежды на то, что всё будет в полном порядке, что ребёнок родится нормальным и способным к саморазвитию. В то же время Екатерина постоянно говорила о том, какой будет их дочь.

Уже было решено: она будет актрисой театра и кино.

— Я всё узнала. За определённую плату можно будет ввести нужный ген, — сказала Екатерина, не скрывая радости.

— Не думал, что подобные места вакантны, — ответил Александр с искренним удивлением. Актёры были в списке самой редкой рождаемости.

— Конечно, есть условия, — продолжила Катя, делая небольшие паузы, словно пытаясь сказать супругу что-то неприятное. — Для того чтобы наша дочь стала актрисой, нужно будет внести коррективы во внешний вид, которые будут подходить для этой профессии.

Александр отложил столовый прибор в сторону, ощущая, что у него полностью пропал аппетит. Таких условий он не знал. Видимо, это новое введение комитета по контролю рождаемости детей. Теперь они ещё диктовали, как должны выглядеть люди для определённых профессий. Это сильно разозлило мужчину, но он не подал вида, держа себя в руках.

— Что не так? — спросила Екатерина, стараясь говорить максимально искренне. Она смотрела своими большими глазами на супруга, и в них отражалась лёгкая тревога. В то же время Александр знал: она может быть решительной и непоколебимой в некоторых вопросах — черта характера, передававшаяся из поколения в поколение, не взирая ни на что.

— Это всё неправильно, — ответил Александр, вставая из-за стола. Он прошёлся по кухне, молча засунув руки в карманы брюк. Остановившись у окна, уставился на улицу, где бесшумно проплывали машины, ведомые автопилотами. Неподалёку несколько клонов делали рутинную работу, ухаживая за деревьями.

Екатерина провожала его взглядом, находясь в терпеливом ожидании, когда супруг соберётся с мыслями. Предстоял серьёзный, достаточно серьёзный разговор, после которого одному из них придётся поступиться своими принципами.

— В последнее время я перестал понимать этот мир, — наконец сказал он, всё ещё глядя в окно. Взгляд Александра был устремлён куда-то в пространство, и Екатерине было сложно понять, о чём он думает. Но эти слова её сильно насторожили — женщина напряглась, продолжая слушать, искренне пытаясь понять его настроение.

— Люди научились создавать идеальное потомство без видимого вреда для человека. Но почему мы не можем остановиться?

Он посмотрел на супругу резким и колючим взглядом, от которого хотелось спрятаться, но Екатерина продолжала смотреть ему в глаза. Она была похожа на существо, загнанное в угол. Екатерина никогда не могла соревноваться с Александром в силе мысли, в силе рассуждений. У него аналитический склад ума учёного, он мог видеть далеко вперёд, иногда то, что он говорил, казалось полным абсурдом, но только не для посвящённых. И теперь Александр вновь говорил непонятные, странные вещи, возможно даже пугающие.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, желая понять ход его мыслей.

— Шестьдесят лет назад появился новый человек. Совершенный. Став прототипом для всех, он был невероятно красив по меркам того времени, умён и талантлив в музыке. На него смотрели как на величайшее творение, почти как на бога. Но спустя полвека этот же человек просто затерялся бы в толпе, и мало кто обратил на него внимание, поскольку по современным меркам он не до конца идеален.

Александр вернулся к столу и сел на своё место. Он уже более мягким взглядом посмотрел на супругу, искренне надеясь, что она поймёт его, сможет и должна понять.

— Люди не остановятся никогда, — сказал он после долгой паузы. На это Екатерина не нашлась, что ответить. Он оставил её одну на кухне со своими мыслями, а сам ушёл в рабочий кабинет, где просидел в кресле до темноты.

Люди не остановятся никогда.

Это аксиома.

Всё своё существование человечество никогда не останавливалось на достигнутом. Всё время шло дальше — в создании оружия массового поражения, в стремлении покорить космос, желая подчинить себе природу. Часто терпело поражения, порой очень страшные, но продолжая идти к поставленным целям, невзирая на то, что достижение этих целей может опустошить всю землю от людей.

Стремление человека продолжать изменять, подчинять, корректировать в угоду себе заложено где-то очень глубоко, куда не добрались генетики. Люди уверенно приближаются к краю пропасти, не понимая, насколько близко человечество к своему исчезновению. Вот оно — самоуничтожение без оружия. Они будут изменяться сами, до тех пор, пока не перестанут быть собой.

В дверь постучали, и Александр вынырнул из своих мыслей. Часы показывали половину двенадцатого ночи.

— Дорогой, ты идёшь спать? — голос Екатерины прозвучал очень мягко. Было понятно, что она не обиделась на их разговор. Возможно, пыталась понять, но, не в силах разобраться в происходящем в голове её мужа, решила не развивать эту тему. Во всяком случае, до тех пор, пока всё не уляжется.

— Я скоро буду, милая. Ложись без меня.

Она ушла, оставив его в покое. Александр посмотрел на запись, машинально сделанную на листке бумаги во время размышлений, и прочитал полушёпотом:

— Совершенство мира ведёт к его гибели.

Наука за последние полвека сделала огромный шаг вперёд. Новые умы создавали нечто такое, о чём ещё в начале XXI века люди не мечтали. Солнечная система, в которой находилась планета Земля, теперь покорена полностью. Люди достигли глубин океанов, точно зная, что именно находится в самых глубоких местах планеты. Новые теории, открывающие пространства и перспективы, уже не поражали воображения измерениями. Химические явления и физика изучены досконально.

Несколько лет назад учёные опубликовали проект внедрения в чёрные дыры космоса. Тем более что в обычной жизни люди постоянно испытывали на себе все новые изобретения, улучшающие их быт. От робототехники было решено отказаться, поскольку нецелесообразно создавать искусственный разум, способный в один момент выйти из-под контроля и превзойти человеческий. Но как альтернатива создавались небольшие вспомогательные изобретения, навсегда заменившие собой целый ряд профессий, считавшихся трудоёмкими и малоприбыльными.

Изменялось всё вокруг: автомобили бесшумно и без вреда для окружающей среды передвигались по городам, полностью исключая возможность аварии. Самолёты не падали уже тридцать с лишним лет, а небоскрёбы в городах росли всё выше и выше, превращаясь из чудес архитектуры в вполне обычный городской пейзаж.

Изменилось всё, кроме мелких вещей, которые были созданы изначально в своём совершенстве. Одну из таких вещей Александр крутил в руках, то и дело кончиком пальца проверяя остриё графита, словно тот мог затупиться просто от вырисовывания кругов в воздухе.

Пару десятилетий назад один учёный изобрёл способ воспроизводить рисованные в голове образы на монитор. Этот способ моментально получил широкую популярность, им пользовались практически все — начиная от детей и заканчивая архитекторами. Но вот что оставалось неизменным — так это умение рисовать руками, мастерство передавать изображение посредством карандаша и красок. Его по-прежнему ценили, за это платили деньги, и этим восхищались. А рисунки, скопированные из головы, мало кого теперь интересовали.

Обдумывая современные возможности, Александр смотрел на развёрнутый перед собой лист бумаги, не зная, с чего начинают художники.

Может быть, с наброска?

Но что тогда набрасывать?

Нужна идея.

С этим было тяжело. Рисовать нужно то, что любишь, что тебе близко, наверное, от чего сам получаешь удовольствие.

Он стал перечислять в голове все знакомые ему направления живописи, хотя и не знал точно их правильных названий. Кто-то рисовал города, кто-то моря и океаны. Были ещё портретисты, но это — очень сложная часть художественного искусства. Ещё — натюрморт.

Александр поднял брови вверх, улыбаясь. Конечно же, рисовать небольшие предметы, на которые смотришь — кажется, с этого начинают все художники. Он стал оглядываться по сторонам, выбирая взглядом, с чего можно начать. Сидя на кухне, а не в гараже, как он собирался изначально, Александр осматривал предметы, пока не остановил свой взгляд на вазе с фруктами.

Поставив выбранный объект в центр стола, сел рядом, разложив перед собой листы бумаги. Принявшись рисовать, он внимательно выводил каждый фрагмент, до тех пор, пока не закончил рисунок. После этого посмотрел на полученное «дитя», перевёл взгляд на вазу с фруктами. Вновь посмотрел на рисунок и, скривив лицо, смял листок бумаги, отбросив его в сторону.

Последующие дюжина попыток так же оказались неудачными. Александр рисовал яблоки по отдельности, стараясь изо всех сил, но у него получалось что-то похожее на картошку. Виноград выглядел как куча непонятных кружочков, а ваза вообще мало чем напоминала оригинал. За несколько часов работы он не смог даже приблизительно изобразить натюрморт. Пробовал разные фрукты — вместе и по отдельности, пытался работать с тенями, но только разводил ненужную грязь. В итоге сдался, отбросив карандаш в сторону, закрыл глаза ладонями, запрокинув голову.

Он не смог ничего нарисовать. Даже самые элементарные черты простейших предметов давались невероятно сложно. И если что-то удавалось, то в итоге он всё портил тенями и ненужными деталями.

Соколов собрал все исчёрканные карандашом листки бумаги, смял их в один комок и выбросил в мусорное ведро. Выйдя из кухни, он всё же немного улыбнулся самому себе, поскольку сделал первый шаг, подтверждающий правоту собственной теории. Новые люди не способны ни на что, кроме того, что заложено в них искусственным путём.

А это не развитие. Это нечто близкое к деградации — неспособность совершенствоваться в чём-то другом. Заложенные искусственным путём гены подавляют абсолютно все другие начинания.

Это будут, пожалуй, его первые слова нового доклада, который Соколов представит на всеобщее обсуждение.

До середины XXI века, как считается в современном обществе, в мире творился хаос. Люди воевали, уничтожали друг друга, руководствуясь низменными целями. Равноправие в обществе отсутствовало полностью. Люди делились по десяткам критериев: богатые и бедные, среднего достатка и нищие, красивые и не очень, выдающиеся личности и оставшиеся в рутине обыденных дней, успешные и полные неудачники, одарённые и бездарные, глупые и умные. Всё это создавало дисбаланс общества, которое ежесекундно находилось на грани насилия, безумства и самоуничтожения. Обычная зависть могла разрушить целые семьи. Желание владеть чужим рождало войны. Богатство часто шло рука об руку с насилием. Общество медленно опускалось на самый низ, туда, где должно было погибнуть, уничтожив само себя. Но было в нём и ещё кое-что — право, которого оказались лишены генетически изменённые поколения. Право выбора. И право менять свой выбор.

Человек мог стать из музыканта художником или совмещать эти два направления. Танцами занимались многие, и многие достигали хороших результатов. Рисовать мог любой, кто работал на заводе. Стихи сочиняли охранники на парковках, а домохозяйки писали женские романы. В одном лице объединялись ремесленник и творческий человек — и это было нормой.

В начале XXII века все стали заложниками собственной генетики, которую в них внедрили учёные. Они не умели ничего, кроме того, что было заложено искусственно.

За несколько лет после своего эксперимента с написанием натюрморта Александр проделал огромную работу, доказывая свою теорию. Он попросил двадцать человек сделать то, чего те никогда не делали, но чисто теоретически могли бы научиться за считанные недели. Никто не смог за целые месяцы освоить ничего нового. Зарождающееся в его душе волнение становилось всё сильнее, а в один день он всё же смог подобрать правильные слова к Екатерине, уговорив её не менять генетически их ребёнка.

— Пусть он сделает свой выбор сам в этой жизни, — сказал Александр, показав супруге результаты своих исследований. На тот момент у него ещё не было достаточно практических данных, но тех результатов, которыми он владел, вполне хватало, чтобы начать подобный разговор. — Мы стали заложниками генетической инженерии. Никто в этом мире, слышишь — никто — не умеет ничего, кроме того, что знает с детства. Знает, практически не обучаясь этому. Мы никогда не были так близки к полному хаосу.

— Я не понимаю, — прошептала Катя, пересматривая записи, сделанные супругом. Она боялась его выводов так сильно, что не могла трезво мыслить. Для неё Александр сейчас открывал новую грань привычного мира, пугающую до глубины души.

— Представь, что сейчас что-то изменится: глобальная катастрофа, война, падение гигантского метеорита, которого мы не сможем сбить на подлёте к нашей планете. Да сама планета может устроить нам настоящий ад, вновь начав менять полюса, как это чуть не произошло в первой половине XXI века. И мы все окажемся бессильны, потому что каждый знает только то, что знает.

— Ты говоришь страшные вещи, — почти срывающимся голосом ответила женщина, отбросив в сторону его записи. Листки бумаги разлетелись по полу. Она сидела на диване, поджав под себя ноги и закрыв лицо руками, стала плакать от переполнявшего ужаса.

Мы стали бояться ещё сильнее, чем раньше, подумал Александр, глядя на супругу. Вот она — Ахиллесова пята нового человечества. Мы боимся потерять то, что есть. Хрупкий мир, который держится, стоя на хрустальном шаре.

Совершенство мира.

— Чего ты хочешь? — спросила Катя сквозь слёзы голосом человека, готового на всё, главное — чтобы прекратился кошмар.

— Я хочу дать нашему ребёнку шанс не стать таким же зомби, как мы все.

— Зомби? — она посмотрела на него красными от слёз глазами. — Что ты имеешь в виду?

— Наш ребёнок станет не таким, как все. Он сможет выбрать свой путь самостоятельно, сможет легко приспособиться в любом месте. Он сможет стать совершеннее, чем все мы. В чём смысл совершенства? И где эта черта, за которой начинается само совершенство? Люди всегда будут и останутся заложниками чего-то. В своём большинстве никто не способен на выбор, поскольку мир сам диктует нам правила и вгоняет нас в рамки. А мы вынуждены играть по этим правилам. Даже тогда, когда кажется, что ты плывёшь против течения, идёшь против системы, делаешь себя при этом свободным — это не что иное, как иллюзия. Но она, хотя бы есть, у тех людей, которые могут сделать этот выбор.

Совершенство мира. И страх его полного разрушения.

Все начинается с малого

Чтобы построить стену, необходимо положить первый камень. Но это ещё не стена. А чтобы разрушить готовую стену, недостаточно выбить один камень. Стена разрушена только тогда, когда все камни разбросаны отдельно друг от друга.

В тот день, когда Александр рассказал Екатерине о своих исследованиях и уговорил её не вносить генетические изменения в формирование плода их будущего ребёнка, он выбил этот первый камень из стены. И кто мог знать, что это окажется очень важным камнем, потянувшим за собой все остальные.

Теперь, спустя семнадцать лет, он был один. Екатерина не общалась с ним с момента рождения дочери. Она не хотела, чтобы Александр хоть как-то присутствовал в её жизни. Это было больно осознавать, но в то же время он понимал: никто не виноват, кроме него самого. Он совершил огромное открытие, пожертвовав собственной семьёй.

Пожертвовав собственным ребёнком.

Генетические преобразования многих поколений всё-таки прошли не без последствий. Природа нашла свой выход, точнее — нашла способ отомстить людям за их вмешательство в порядок вещей, который создавался на планете в течение миллионов лет. Теперь они все стали заложниками собственных изменений. Обратного пути не было ни у кого.

Александр жил со своей дочерью в загородном доме, давно перестав заниматься научной деятельностью. После того как он закончил свой последний труд, надолго оставил доклад храниться в нижнем ящике рабочего стола, за который сам садился крайне редко. Неведение, всё-таки, прекрасное состояние человека — оно не порождает страх и неуверенность. Живя в неведении, можно с лёгкостью верить, что всё прекрасное будет продолжаться вечно. Закрывая глаза на проблемы, не желая вникать в них, можно уйти от всего, став счастливым. А тот, кто борется с проблемами, решая их, обречён на бессонные ночи.

А таких ночей теперь в жизни Александра было предостаточно.

Его брак рухнул, как карточный домик. Разрушился до основания, без единого шанса на восстановление. А вместе с ним исчезла прошлая жизнь. Изменилось абсолютно всё вокруг — мир стал другим. Мужчина часто думал над тем, что он сделал. Может быть, стоило и дальше продолжать жить в неведении? Но его учёный ум сделал свою работу. Александр рискнул. Он сделал то, что должен был сделать. Но узнав правду, осознал её уродство. Эта правда представляла собой полную обречённость каждого, кто живёт на Земле.

Мало того, риск возрастал постоянно — в геометрической прогрессии. С каждым новым введённым геном в человеческий эмбрион край пропасти приближался всё сильнее. Александр знал об этом, но молчал, поскольку хаос — это то, что погубит общество намного быстрее. Слабое общество идеальных людей не способно было теперь воспринять необратимость реальности.

Открыв глаза, он смотрел в темноту комнаты. На втором этаже возобновились шаги. Лиза вновь ходила по комнате. Такое часто случалось с ней, когда девушка не могла подолгу уснуть. Она начинала ходить из угла в угол шаркающей походкой, иногда что-то бормоча себе под нос. В эти длинные, почти бесконечные минуты, в груди Александра сердце сжималось с такой силой, что готово было в любой момент разорваться на части. Тогда он включал ночник и подолгу смотрел на красивую картину, висевшую в его спальной комнате, прямо напротив кровати, продолжая слушать шаги, до тех пор, пока Лиза наконец-то не укладывалась в кровать.

Но и после этого его ждала долгая бессонная ночь, переполненная воспоминаниями, сомнениями и самоедством.

Он винил себя, не мог найти оправдания своему безудержному стремлению воплотить задуманное в жизнь. Совершенство мира теперь уже не выглядело таким безоблачным.

— Это так необычно. Я уже беременна три месяца, но мы до сих пор не знаем пол нашего ребёнка, — сказала Екатерина, когда они ехали в больницу на медицинский осмотр.

Александр погладил колено супруги, ответив с нескрываемой улыбкой:

— Это нормально. Мы сделали правильный выбор. Наш ребёнок не будет таким, как все. Он будет выше остальных.

Она улыбнулась ему в ответ с нескрываемой тревогой в глазах. Александр часто замечал, как Катя гладит ещё не растущий живот, сидя в кресле или на диване, при этом устремив свой взгляд в пустоту. Женщина что-то шептала, еле шевеля губами, словно в эти минуты она пела колыбельную. Неизвестность пугала её, но ведь раньше все родители ждали рождения своих детей, находясь в неизвестности.

Они никому не сказали о принятом решении — не подвергать изменениям генетический код малыша. На все уговоры показать трёхмерное изображение будущего члена идеального общества Екатерина только отшучивалась, ссылаясь на то, что их ребёнок будет прекрасен, а его пол они специально не говорят. Пусть это будет сюрпризом для всех. Как будущая профессия, так и весь его образ жизни.

Однажды Александр прочитал статью, которую Екатерина не закрыла после прочтения. Специально или нет — но этим женщина лишний раз подтвердила его сомнения в правильности принятого решения.

Заголовок на экране гласил:

«Можно ли изменить геном ребёнка через несколько месяцев после его зачатия?»

Александр точно знал, что ответ на этот вопрос — отрицательный. Плод уже формировался, развивался и вбирал в себя данные, скомбинированные из имеющегося генофонда. А их ребёнок был в пятом поколении новых людей. Четыре поколения его предков существовали с совершенной генетической формулой. Они владели разнообразными профессиями, которые должны были передаться ребёнку. К тому же не исключались целые ряды умений, развивающихся вместе с жизненным опытом.

Александр гордился своим экспериментом. Они предоставляли возможность ребёнку решать самостоятельно, делая его свободным, не замкнутым в определённых рамках. Он будет прекрасен, как современные люди, и свободен, как люди прошлого.

Новый человек в совершенном мире.

Совершенный человек.

— Я хочу, чтобы у нас была дочь, — сказала Екатерина, положив голову на плечо супруга.

До больницы оставалось минут пять езды, и Соколовы оставшееся время наслаждались дорогой. Мимо пролетали огромные современные дома. Зелень буйствовала повсеместно — в виде высоких деревьев и аккуратно подстриженных кустарников. Альянс природы с современным градостроительством был сведён к идеалу, отчего мир становился ещё прекраснее. Их ребёнок будет расти в таком мире, полноценно пользуясь всеми возможностями, которые ему даст общество XXII века.

— Я хочу, чтобы наша дочь была похожа на тебя, — ответил после долгого молчания Александр, проведя рукой по животу супруги так нежно, словно это прикосновение он адресовал малышу, ожидавшему появления на свет.

Закон не запрещал не пользоваться генными изменениями. Это было право абсолютно всех родителей. Право, которым никто не пользовался.

Когда после медицинского обследования Александра пригласили в кабинет, он уже точно знал, что у них будет дочка. Екатерина почти сразу придумала ей имя, оповестив об этом супруга. Александр поддержал Катю, сказав, что это лучшее имя из всех.

Екатерина вышла на улицу в небольшой парк, находящийся на территории больницы. Она медленно прогуливалась по аллеям, немного улыбаясь сама себе, в то время как Александр опустился на предложенный ему стул в кабинете главного врача.

Мужчина в белом халате, проводивший обследование Екатерины, был очень серьёзен. Александру даже показалось, что чересчур. Он занял место за своим столом, затем посмотрел на Соколова:

— Боюсь, у нас большие проблемы.

Александр немного растерялся, не зная, что ответить. Меньше всего в данной ситуации он ожидал услышать слово «проблемы». И уж тем более — «большие проблемы». Но какие у них могли быть проблемы, когда медицина на таком высоком уровне?

— Что-то с ребёнком? — задал он вопрос, заранее зная статистику, говорящую о полном отсутствии проблем с новорождёнными.

— Именно, — отозвался мужчина обеспокоенным голосом. — Это патология. И очень сильная.

Доктор не сводил взгляда с мужчины, подолгу подбирая нужные слова. Было ясно: впервые за свою карьеру он столкнулся с подобной проблемой, не зная, как правильно озвучить результат проведённого обследования.

— Должно быть, во время изменения генетического кода вашего ребёнка была допущена ошибка.

— Мы не делали генетических изменений, — перебил его Александр, понимая, что прозвучит это признание совершенно неожиданно.

— Неужели вы приняли такое решение? — удивился мужчина. Его брови взлетели вверх, он смотрел на Соколова так, словно тот сказал по-настоящему невероятные вещи.

— Видите ли, я сам учёный и могу точно утверждать, что хорошая родословная в нескольких поколениях подряд почти полностью гарантирует передачу генетики потомству без каких-либо существенных отклонений. Одним словом, мы хотели, точнее я хотел, чтобы ребёнок родился немного не таким, как это сейчас принято.

Доктор поднялся со своего рабочего места, немного ошарашенный заявлением Александра.

— Но это же…

Он развёл руками и замолчал. Затем прошёлся по кабинету к двери. Всё это время Александр наблюдал за человеком, который должен был следить за здоровьем его супруги. В голове у него крутилось только одно слово — патология.

Соколов терпеливо ждал, пока мужчина в белом халате наконец придёт в себя и продолжит говорить то, ради чего они собрались.

— Что именно не так с ребёнком? — спросил Александр, более не в силах терпеть. Мужчина посмотрел на него, затем вернулся за свой стол, взял электронный планшет и протянул его Александру.

На экране было написано:

«Медицинская карта Соколовой Екатерины Владимировны»

— Там есть всё, что мы получили по ходу обследования. Можете изучить, думаю, термины вам понятны. Если что-то будет непонятно, я отвечу на любые вопросы.

Александр с нерешительностью смотрел на экране на имя супруги, ощущая покалывание по всему телу. Постепенно он стал мысленно приходить к одному умозаключению, хотя на данном этапе подсознание ещё отвергало его. Но долго бегать от правды и от самого себя невозможно. Понимание совершенной ошибки формировались в его голове, вырастая как снежный ком.

Он ошибся. Впервые в жизни. Ошибся по-настоящему.

Скользнув кончиком пальца по экрану, Александр перевернул электронную страницу, глядя на появившийся текст, сопровождаемый трёхмерным изображением плода.

Он смотрел в глаза Екатерине, осознавая невозможность сказать ей всю правду. Его словно било током — раз за разом, каждую секунду. Прошибало так, что невозможно было стоять на месте. Хотелось сесть — ноги не держали, а руки, кажется, тряслись. Но на свои руки Александр не смотрел. Он смотрел на супругу, а она — на него, нежно улыбаясь, довольная прогулкой по парку.

Александр хотел рассказать ей всё, но не знал, с чего начать. Он почувствовал испарину на лбу, сжал руки в кулаки и в последний момент выдавил из себя подобие улыбки.

— Все нормально, дорогой? — спросила она, подойдя ближе и заметив сильную напряжённость в лице Александра.

Он кивнул в ответ, всё так же натянуто улыбаясь.

— Зачем тебя вызывал Юрий Дмитриевич?

— Кто? — переспросил Александр, не поняв, о ком идёт речь, и это только ещё больше насмешило женщину.

— Это мой лечащий врач, с которым ты только что общался.

Александр кивнул, рассеянно оглядываясь по сторонам. Он взял руку Кати, не сводя взгляда с её лица. Слова давались ему крайне тяжело, но он старался произносить их максимально спокойным и уверенным голосом, прикладывая к этому немало усилий.

— Все хорошо, родная. Все хорошо.

— А о чём вы тогда говорили? — продолжала настаивать она, медленно стирая улыбку со своего лица. Напряжённость в лице супруга передавалась ей, наводя на тревожные мысли.

— О твоей беременности. Сама понимаешь, как мы зачали ребёнка… Поэтому Юрий Дмитриевич решил наблюдать за нами особенно внимательно.

Ложь выскочила из его рта так быстро и свободно, что Александр почти сам поверил в неё. Он бы отдал многое, лишь бы это стало правдой. Но от несокрушимости безжалостной реальности не спрятаться. Рано или поздно Екатерина должна будет всё узнать. А когда этот день настанет, он превратится в самый страшный день в их семейной жизни.

От одной только мысли ему становилось дурно, а он всё пытался понять, почему это произошло. Что случилось с ребёнком? Что стало причиной возникновения такой патологии?

В этот день, приехав домой, Александр закрылся в своём кабинете, где провёл в изучении проблемы всю ночь. Пришлось перерыть немало электронных книг и записей в надежде хоть немного понять, отчего произошли подобные мутации. Но к утру, ничего не выяснив, он направился на кухню, ощущая жуткую усталость.

Екатерина ещё спала, когда Александр, заварив себе кофе, сел в зале на диван, глядя прямо перед собой. Солнце уже освещало небо первыми лучами, раскрашивая его багровым цветом. В комнату врывался утренний свет, оповещая о начале нового дня.

Этот день обречён стать для Александра переломным в жизни, когда он полностью осознает, что их идеальный мир не идеален. Они отступили совсем немного в сторону от привычной всеми системы, но результат не заставил себя ждать. Их ребёнок родится не полноценным. Мало того — он будет не полноценным даже по оценке людей, живших до генных изменений.

Соколов сделал всего лишь один шаг в сторону, но этого хватило, чтобы природа нанесла ответный удар.

К середине этого дня Александр уже полностью осознавал две вещи. Первая — он сломал жизнь своей семье и каждому её обитателю. А вторая заключалась в понимании необходимости всю оставшуюся жизнь работать над произошедшим с его дочерью. Он не хотел повторения подобного с другими детьми, но для этого нужно разобраться в истинной причине столь ужасной реакции природы. Ему предстояла морально тяжёлая работа, возможно, которая уже просто необходима всему человечеству.

Работа длиною в семнадцать лет помогла изучить проблему досконально. Чем больше Александр погружался в её суть, тем страшнее становились получаемые результаты. Совсем скоро в его подсознании всё стало разрушаться, становясь чужим. Мир превращался в обиталище мёртвых людей. В красивых живых оболочках они уже не способны на репродуктивность здорового потомства.

Без вмешательства учёных человечество обречено на быстрое вымирание.

Александр часто заходил в комнату к дочери, чтобы побыть с ней — не в рамках поставленного эксперимента, а совершенно по-отцовски, чтобы просто быть рядом с Лизой.

Иногда девушка не замечала его и продолжала заниматься своими, как ей казалось, важными делами. В такие минуты, наблюдая со стороны, мужчина не мог сдержать слёз. Его дочь, ребёнок, о котором они так мечтали, теперь была полностью скрыта от всех. Живя в полной изоляции, Лиза не подозревала, насколько огромен мир, окружавший её комнату. Она совершенно не знала о существовании многих вещей, которые подросткам её возраста казались самыми обыденными. Всё, что было для девушки доступно, — это вещи в её комнате вместе со вторым этажом дома, поскольку Лиза сама не любила спускаться на первый.

Бывало, Александр спускался вниз, сдерживаясь изо всех сил. Ему хотелось всё ломать и крушить на своём пути. Необходимость кричать во всё горло от бессилия достигала своего пика, но вместо этого мужчина только до боли сжимал зубы. Он закрывался в своей комнате, где до бесконечности смотрел на картину, не отрывая глаз — на всё её великолепие, на всю её созданную прелесть, глубину и размах.

Это была лучшая картина, созданная кем-либо.

А затем он снова уходил в работу с головой, не видя дней и не отдыхая ночами. Работал как одержимый, как ещё никогда не работал, понимая, что это его последняя работа. Закончив её, он больше не будет заниматься научной деятельностью. Всю оставшуюся жизнь он посвятит дочери. Лиза не должна чувствовать себя одинокой в этом чужом для неё мире, который её никогда не примет, пока мир сам, в конце концов, не окунётся в этот же мрак. Александр сделает всё, чтобы она чувствовала его отцовскую любовь, которая на самом деле была безмерной. Он ощущал вину, но в то же время не стремился убежать от проблемы, понимая: теперь в реальном мире они остались вдвоём.

Екатерина бросила его сразу после родов, не желая даже посмотреть на ребёнка. Но он не винил её в этом — не такой жизни она хотела. Её ошибка заключалась только в доверии, которое она подарила своему супругу, будучи полностью уверенной в правильности его суждений. Ведь кому, как не своим близким, мы можем довериться всецело? И кто, как не они, доставят самую сильную боль?

Катя ушла, и с тех пор они ни разу не созвонились. От неё приходил только адвокат с документами о разводе. В одном из них он увидел отказ Екатерины от дочери — и с тех пор стал единственным опекуном Лизы.

Возможно, всё было бы по-другому, найди он смелость сам рассказать всё супруге, но тянул время, не понимая, с чего начать столь тяжёлый разговор. Екатерина была вынуждена носить ребёнка, ежесекундно ненавидя его, ведь мечта о крепкой, красивой семье уже разрушена. Но он должен был сказать всё сам — а струсил, переложив весь груз на другого человека.

В тот день она смотрела на Александра испуганными глазами, полными слёз, и впервые в жизни он увидел в них ненависть.

— Почему ты мне ничего не сказал? — проговорила она, тяжело выдавливая из себя каждое слово.

Александр смотрел на Екатерину, не зная, что ответить. Он собрался с силами — неизбежность разговора уже приблизилась к нему, заставляя лихорадочно подбирать подходящие слова.

— Я хотел сказать…

— Ты лжёшь! — воскликнула она, и из глаз хлынули слёзы. Женщина закрыла лицо руками. К тому моменту она была на седьмом месяце беременности.

— Родная…

Он приблизился к ней, но Екатерина с силой оттолкнула Александра от себя. Она вновь посмотрела на него с неистовой яростью. Взгляд почти безумный.

— Не трогай меня. Ты… ты монстр.

Она развернулась и быстрой походкой направилась в комнату, где, не останавливаясь в дверях, выкрикнула, захлопнув за собой дверь:

— Я не хочу этого ребёнка!

Спустя семнадцать лет

Созданный мир прекрасен в своём совершенстве. Он идеален во всём. Каждый человек, уходя на работу, знает, что сегодня все его дела благоприятно скажутся на общем благосостоянии всего общества. Зная, к чему стремиться, люди довольствуются успехами своего пути.

Идеальная машина общества — вечный двигатель, работающий по нарастающей.

Выйдя из дома, обращаешь внимание на то, как всё вокруг мирно текло в режиме лучшего времени. Проплывающие бесшумные автомобили играли цветным металлом на солнце. Деревья слегка покачивались на весеннем ветру, а люди передвигались размеренно, не спеша, ни о чём не заботясь. Он оглядел улицу, ещё не совсем понимая, куда идти. В голове не было сумбура от увиденного впервые мира. Он никогда не выходил за пределы своего дома. Его окружали только стены одной комнаты. А через окно, выходящее во двор, мало что можно было увидеть.

И только иногда возникал голос, зарождавшийся в голове. Он был настойчивым, почти приказывая, заставляющий выйти на улицу, пренебрегая всеми правилами, которые были с детства установлены для безопасности.

«Иди»

Хотелось спросить: куда идти и зачем? Но в этом не было никакого смысла, поскольку ответа всё равно не будет.

Он повернул налево, ощущая, с каким большим трудом даётся каждый шаг. Не обращая внимания на боль, поскольку она была всегда — с самого рождения, Он продолжал идти по залитой солнечным светом улице. Двадцать лет назад его тело не способно было даже ходить, а теперь оно окрепло до возможности выйти на улицу.

Навстречу шли люди — беззаботные, весёлые или просто задумчивые. Они небольшим потоком следовали по улицам города, вежливо обходя друг друга. И если бы Он знал ценность красоты, а именно то, чем она измеряется, то, скорее всего, восхитился бы этими людьми. Но с самого детства ему не был доступен даже собственный облик. Он не знал, как должен выглядеть человек, чтобы быть принятым обществом. Он не знал, кто и чем в этой жизни занимается, а границы правильного не были доступны.

«Иди»

Несколько человек замерли почти в оцепенении, когда Он проходил мимо. Женщина сделала несколько шагов назад, как бы прячась за своим мужчиной, но тот выглядел не менее испуганным.

Он оглядел этих людей, чувствуя, что правый глаз сам собой прищуривается и начинает слезиться. Должно быть, от яркого солнечного света, непривычного его зрачкам.

Вскоре, остановившись из-за боли в коленях, Он огляделся по сторонам, понимая, что ещё несколько человек смотрят на него с нескрываемым чувством тревоги. Многие из них, забыв, куда направляются, просто наблюдали со стороны, словно увидели что-то поразившее их до крайней степени.

«Иди»

Приказал голос, на который Он машинально ответил, привлекая к себе ещё несколько испуганных взглядов. Кто-то громко крикнул неподалёку, отчего сильно заболело в ушах. Его слух не был приспособлен к громким звукам, отчего, скривившись в гримасе боли, Он посмотрел в сторону молодого человека, но тот уже побежал прочь по улице, вновь выкрикивая непонятное слово. Оно звучало как «мутант».

Он решил пойти дальше по улице, не обращая внимания на боль в ногах, от которой походка становилась всё тяжелее, но услышал голос:

— Стой! — громко сказал кто-то из-за спины, заставляя остановиться.

Мысли от нарастающего стресса немного оживились, приводя с собой понимание. Он вышел на улицу, не зная, зачем делает это, но сделанное впервые в жизни, несмотря на запреты, помогло увидеть тот мир, который оставался недоступным долгие годы заточения в комнате.

Повернувшись на голос, Он увидел перед собой человека намного выше него, одетого в странную одежду. Она походила на форму, как у игрушечного солдатика, только немного другая, и цвет не тот, но сходство было. Мужчина смотрел на него в ответ беспокойным взглядом, но без единой нотки страха.

— Вы ко мне обращаетесь? — отозвался Он, стараясь улыбнуться, показывая своё дружелюбие, но почему-то это только оттолкнуло человека в форме солдатика. Тот поднёс запястье, на котором висел чёрный браслет, к своему лицу и сказал:

— У нас появился мутант.

Опять это странное слово. Словно не понимая, о чём речь, Он стал оборачиваться по сторонам, как будто искал взглядом того, кого называли мутантом.

— Стой на месте! — выкрикнул солдатик строгим голосом. Он знал эту интонацию, поэтому замер, не сделав оборота вокруг своей оси. Замер так, что оказался спиной к дороге, а лицом — к большим стеклянным витражам магазина. Стекла перед ним такие огромные, что в них могла отражаться вся улица. Он видел проезжающие машины, видел толпящихся людей, человека в форме, но главное — он впервые увидел себя.

Сделав пару шагов в направлении витрины, не обращая внимания на слова, требующие не двигаться, Он смотрел на себя в отражении, видя все различия между собой и окружающими людьми.

Они были высокие — он нет. Они держали спины ровно, а головы задраны вверх, словно смотрели на всё вокруг повелительными взглядами. Он же, наоборот, был сутулым и чуть перекошенным вправо. Голова, которую не удавалось поднять из-за большого шейного нароста на затылке, находилась на уровне плеч. У них были чистые от морщин лица, у него лицо перекошено, правый глаз без конца слезится, полузакрыт, а веки опухли и опустились почти до самых щёк. Его рот немного приоткрыт, и через редкие зубы по подбородку стекала слюна. У них большие глаза, густые светлые или тёмные волосы. Его же череп — лысый, а ноги — согнуты в коленях.

Он резко повернулся к собравшимся за его спиной людям, увидев, как они отшатнулись, словно от неожиданно вспыхнувшего пламени, а проснувшийся голос, создавая боль в голове, закричал:

«БЕГИ»

И Он побежал прочь, желая вернуться обратно в свой дом, закрыться в комнате и больше никогда не видеть людей, принявших его за отвратительного чужака. За мутанта, который даже не понимал, почему так сильно отличается от всех остальных.

Говорят, что время лечит любые раны. Так говорят те, кто хочет поскорее всё забыть, в надежде, что с годами чувства притупятся, а память частично сотрёт нежелательные события. Верить в это хочется, да и, возможно, нужно, но не тогда, когда напоминание ежедневно находится у тебя перед глазами.

Возможно, Екатерина постаралась всё забыть. Семнадцать лет назад она ушла, не давая о себе знать. Возможно, вышла замуж во второй раз, родила нормальных детей — если их можно было назвать нормальными, учитывая всё то, что уже знал Александр. Теперь трудно было сказать, кто в этом мире нормальный, а кто нет. Кому впоследствии будет тяжелее принять правду — тем, кто живёт в неведении, радуясь жизни, или тем, кто согласится узнать, к чему привели игры с генной инженерией?

Александр по-прежнему не винил Екатерину в её исчезновении. Он до сих пор любил эту женщину. Не мог забыть ни одного дня, проведённого с ней в браке, а иногда, вспоминая самые лучшие моменты в их жизни, невольно начинал улыбаться, чувствуя боль утраты. Время не всегда может лечить старые раны — они периодически кровоточат, доставляя ещё большую боль. Боль от воспоминаний о сделанных ошибках.

Семнадцать лет назад он начал свои новые исследования и уже пять лет, как закончив их, ведёт обыденный, размеренный образ жизни в загородном доме вдали от всех. Это было хорошее место на берегу озера. Иногда ему звонили немногочисленные друзья, справляясь о самочувствии. Анатолий Кравцов заезжал в загородный дом, привозя необходимые вещи для Лизы. Этот человек стал единственным, кто видел девочку. Ему Соколов рассказывал о результатах своих исследований, что очень сильно изменило взгляд на жизнь Кравцова. Последние семь лет они работали вместе.

Именно тогда Анатолий выдвинул странную теорию, которая имела право на жизнь. Теория, позволяющая поставить окончательную точку в исследованиях, но требующая больших финансовых затрат. Но это стало их главной задачей, над которой Александр очень много думал. Уверенность в том, что люди, которые не стали изменять себя генетически, где-то остались, росла в нём, хотя не имела ни малейшего подтверждения.

— Это вполне возможно, — сказал Соколов голосом, в котором звучал интерес.

Мысли моментально стали находить варианты, необходимые для исследований, после чего Александр пришёл к выводу, что подобные люди — это итоговая точка всех его трудов.

— Но насколько возможно, чтобы подобные люди были? — усомнившись сам в своём предположении, спросил Анатолий. Они сидели на веранде с видом на озеро. Лёгкий ветерок приятно обдувал кожу прохладой, создавая иллюзию полной безмятежности.

— Я не знаю, но вероятность есть. Не всегда в те годы были поклонники кардинальных перемен, — напомнил Александр.

— Но после первых результатов поток людей устремился в генные лаборатории. А когда это стало финансово доступно всем, уже никого не осталось, кто бы захотел жить так, как раньше.

Александр посмотрел в сторону заходящего за верхушки деревьев солнца, слегка прищурившись от последних ярких лучей. Через час весь мир погрузится в темноту, но тогда их дом будет освещать бесконечное звёздное небо.

— Всегда есть противники и сторонники, — наконец сказал он, не сводя взгляда с заката.

— Как нам их найти?

— Найдём. Я уверен в этом. Нам не впервой устраивать экспедиции.

Кравцов согласно кивнул, но после на секунду призадумался.

— У нас никогда не было по-настоящему длительных экспедиций. И мы не уезжали достаточно далеко.

В действительности, в своих изысканиях при изучении природной среды Александр часто прибегал к данным, предоставляемым ему коллегами, работающими в интересующих его регионах. Технологии позволяли, не покидая рабочего места, изучать явления и феномены животного мира. В этом им помогала высокоразвитая робототехника — в виде метровых по диаметру сфер, напичканных электроникой. Они перемещались по воздуху в самых труднопроходимых точках планеты. Данных, которые записывали роботы, было достаточно для дальнейшего изучения.

— Теперь нам придётся отправиться самим, — сказал Соколов, полностью исключая возможность прибегнуть к помощи института, на который он работал. — Ты же понимаешь, что всё это должно держаться в тайне?

Анатолий кивнул в знак согласия. Не было сомнений в том, что если где-то существуют люди, которые не стали поклонниками генной инженерии, то о них однозначно знает правительство. И если никто из гражданских не знает об их существовании, то правительство, по каким-то причинам, скрывает этот факт. В этом, возможно, кроются свои причины — и до них нужно обязательно докопаться.

— Я могу отправиться на следующей неделе, — сказал Анатолий.

Александр согласно похлопал его по руке и ответил:

— Я только проработаю маршрут. Но, возможно, искать придётся не только в отдалённых от города местах. Кто знает, может быть, кто-то есть и в небольших провинциях.

— Это возможно?

— В этом мире, думаю, уже давно возможно всё.

Мир настолько огромен, что в нём ещё есть места, где можно укрыться ото всех. Человечество знало многое, имело ответы на тысячи вопросов, но никогда оно не приблизится ко всем тайнам, таящимся в недрах Земли, надёжно укрытые природой от человеческих глаз.

Белых пятен на карте ещё достаточно много — они просто завуалированы человеческим незнанием и предположениями, которые помогают лишь на время представить себе, что тайны больше не существует.

Он просматривал на большом мониторе записи со спутников, транслирующиеся в прямом эфире. Огромные водные массивы океанов поражали воображение. На материках заросшие нескончаемыми деревьями гектары земли могли таить в себе много тайн, укрывающихся от вездесущих людских глаз.

Люди могли быть где угодно, но они должны оставлять хоть какие-то следы. В надежде найти тех, кто не подвергался генным изменениям, Александр продолжал поиски. Несколько раз за ночь он готовил себе кофе, часто поднимался к комнате Лизы, но не заходил внутрь. Просто стоял возле двери, вслушиваясь.

Она что-то делала — передвигала мебель или, может быть, меняла место положения своего мольберта. Александр никогда не беспокоил её по ночам, хотя знал: в это время суток Лиза проявляет особенную активность. Она могла быть как очень раздражённой и подвижной, так и замкнутой в себе, подверженной депрессии. Смена настроения, причём достаточно резкая, — это вполне в её характере.

Соколов возвращался в рабочий кабинет, вновь продолжал поиски, приближая и отдаляя картинку на экране. Что именно искать, он не знал. Как должно было выглядеть то место, где обитают неизменённые люди, — так же для него совершенно непонятно. Но он продолжал. И только под утро третьего дня поисков, когда солнечные лучи стали проникать в его кабинет, он что-то увидел.

Мужчина прильнул к экрану. Он увидел полосу, рассекающую тонкой линией весь экран. Изображение рельефа в месте пересечения словно слегка накладывалось одно на другое. Так бывает, когда разрезаешь рисунок, а потом с миллиметровым нахлёстом совмещаешь его.

Он увеличил картинку до максимально возможного, так, что кроны деревьев можно было разглядеть практически до листочка, но ничего не изменилось. Полоса, как и прежде, проходила по экрану. Она не стала ни больше, ни меньше.

К тому же часть экрана, находящаяся справа от полосы, выглядела более насыщенной, чем левая.

Неисправность передачи сигнала?

Наложение изображения одного на другое — с их-то технологиями!

Александр стал отдалять изображение. Деревья снова превратились в одну большую зелёную массу. Полоса становилась всё менее различимой, а когда она почти исчезла, Соколов остановил увеличение. Теперь она не была прямой, как это казалось раньше — полоса шла полукругом. Александр стал перемещать экран, отслеживая её маршрут, но через полтора часа проделал круг, вернувшись к тому же месту, где впервые обнаружил искажение картинки.

Прислонившись к спинке кресла, он задумчиво смотрел в экран. Обнаруженное им искажение не доказывало существования других людей. Возможно, даже не имело к ним никакого отношения. Но что тогда это было?

Огромный радиус вмещал в себя весь мегаполис и близлежащие к нему посёлки, горные хребты, а также лесные массивы с озёрами. Он вновь стал отдалять экран, до тех пор пока не появился город. И насколько мог судить Соколов, мегаполис находился где-то в центре линии, искажающей картинку и прочерчивающей собой круг.

Словно выделенный периметр ничем не обозначенной границы, за пределы которой сам Соколов не выходил ни разу за всю свою жизнь.

Ему удалось поспать несколько часов. В девять нужно было приготовить Лизе завтрак. Александр понимал: как бы он того ни хотел, но не сможет отправиться в экспедицию с Анатолием. Ему попросту не с кем оставить дочь. Единицы только знали о существовании девушки, и ещё меньше знали, что она из себя представляет. Совершенно не хотелось выставлять её на всеобщее обозрение. Мало того — Александр этого боялся. Лиза вполне могла стать оружием запугивания мирных людей, но скорее всего от неё захотят избавиться.

Он прошёл на кухню, ощущая сильную усталость от бессонной ночи. Нужно выпить кофе, чтобы взбодриться. Ближе к обеду он обязательно ляжет поспать, затем опять будет работать, но в этот раз — не допоздна, иначе рисковал сбить свой режим.

Уже на кухне Соколов вспомнил про неожиданное открытие. С мыслями о нём он засыпал, строя предположения, хотя на самом-то деле оно мало его волновало. Это была всего лишь неисправность в передаче сигнала со спутника, хотя и весьма необычная. Александр потратил достаточно времени на её изучение, немного уйдя от своих основных поисков. Он даже распечатал фрагменты сбоя сигнала на нескольких десятках листов и разложил их на полу, создав идеальный круг, искривляющий ландшафт.

Стоило ли это того, чтобы тратить столько времени? Александр всё же увлёкся на несколько часов, но после возобновил основные поиски, в конце концов остановив свой выбор на островах.

Несколько десятков небольших, но вполне приспособленных для жизни островков суши. Со спутника было невозможно разглядеть, есть ли на них какая-нибудь жизнь, поскольку большинство суши закрывали обширные насаждения, оставляя место только для песчаных пляжей вдоль кромки воды.

Вполне подходящие места для создания колоний, тем более что острова официально являлись заповедной зоной, и на них было запрещено проживать. Если бы Соколов искал место для жизни вдали от всего человечества, то выбрал бы именно такое.

Он приготовил завтрак для Лизы, полностью воодушевлённый своими ночными открытиями. Теперь было о чём поговорить с Анатолием, а главное — с чего начать поиски.

Александр поднялся на второй этаж, неся на подносе суп. Лиза любила хорошо завтракать не очень тяжёлой пищей. В обед он позволял ей мясные блюда, а на ужин — совсем немного овощей. Большое количество тяжёлой пищи перед сном могло сильно её взбудоражить, и девушке была обеспечена бессонная ночь. В её организме много нарушений, перечень которых мог ужаснуть современного человека. Одними из них являлись чрезмерная возбудимость, а также приступы агрессии — нечастые, но достаточно сильные. Плюс ко всему — меланхолическое настроение, когда Лиза целыми днями не вставала со своей кровати. А мигрень стала довольно частым явлением, волновавшим Александра больше всего.

Он продолжал лечение дочери все годы, точно зная: без этих процедур девушка не протянула бы до своих лет. В прошлом веке человечество предпочитало лечиться, используя колоссальное количество всевозможных лекарственных средств. Больницы строились повсеместно, в них людей практически накачивали лекарствами в надежде, что это поможет продлить жизнь, поправить здоровье.

В современном обществе лекарства полностью отсутствовали. Были поликлиники, где можно пройти рядовое обследование, там же следили за развитием беременности. Здоровье в людях заложено на генетическом уровне.

Соколову пришлось достаточно много потрудиться, в поисках способов поддержания жизни Лизы.

Он часто вспоминал надпись, сделанную Екатериной в блокноте, когда женщина создавала модель своей будущей дочери:

АКТРИСА

Да, их дочь могла быть сейчас актрисой, возможно — очень известной. Она могла работать в киностудии, получать большие деньги, радовать родителей своими новыми ролями.

Но этим мечтам было суждено остаться в прошлом. Всё получилось так, как получилось. Жертва за важное для человечества открытие была принесена — хотели они с Екатериной этого или нет. Их дочь превратилась в монстра, чудовище, обитающее на втором этаже загородного дома.

Александру понадобилось много сил, чтобы новость о родившемся мутанте не распространилась повсеместно. Это были самые тяжёлые дни в его жизни, когда всё держалось на тоненьком волоске.

Ещё немного — и мог бы наступить полный крах. Тогда он никогда не смог бы продолжить свои исследования. А что самое страшное — его навсегда разлучили бы с Лизой.

— Что вы от меня требуете? Скрыть правду? — высокий мужчина смотрел на Александра настолько суровым взглядом, насколько были способны его синие глаза. Идеальные черты лица стали похожи почти на каменное изваяние от напряжения мышц. Было видно, как мужчина испытывал сильное чувство негодования, изо всех сил борясь, чтобы не спустить на Соколова всех собак.

Александр старался смотреть на него в ответ мягким взглядом, надеясь на искреннее понимание, но пока результатов не было. Этот человек должен будет через несколько дней принимать роды у Екатерины, и то, что он может увидеть после рождения, станет для него важной информацией, которую он обязан сообщить куда следует.

— Я уже лишился супруги, не хочу лишиться и дочери, — ответил Александр со всей серьёзностью в голосе. В эти минуты разговора Екатерина лежала в палате роддома этажом ниже, под тщательным наблюдением врачей. Соколову очень хотелось зайти к ней после разговора с врачом, но он понимал, что это невозможно, и только рождённый ребёнок может стать единственным, что у него останется после распавшегося брака.

Именно за это Александр собирался бороться — даже с таким непредвзятым и упрямым врачом.

— Дочери? — переспросил тот, словно пытаясь этим подчеркнуть всю сложность надвигающейся ситуации.

— Именно так, — ответил Александр. — Я хочу забрать свою дочь после родов. Екатерина уже отказалась от неё. И я не позволю, чтобы…

— Она же будет почти чудовище, — сказал мужчина, наклонившись вперёд. Его глаза сверлили Александра, как две океанические впадины. Соколову в этот момент сильно захотелось ударить этого человека по лицу — да так, чтобы навсегда подпортить его искусственно созданную красоту.

— Это моя дочь, — процедил сквозь зубы Александр, так же подавшись вперёд. — Я знаю, какой она будет, поскольку я сам в этом виноват. И поэтому не позволю сделать из неё подопытного.

Мужчина выпрямился. На мгновение показалось, что слова Александра дошли до него, может быть, даже задели за живое, хотя это вызывало сомнение.

— Я постараюсь что-нибудь предпринять. Но ваша просьба полностью нарушает все мои обязанности, — сказал доктор.

Но Соколов в его словах услышал столько лжи, что не оставалось никаких сомнений: он сообщит о рождении такого ребёнка куда следует.

Через три дня Екатерина родила. Ребёнка сразу же убрали от неё, не показав, поскольку она сама не хотела смотреть на дочь. Но на теле младенца не было никаких явных признаков мутации. Это стало проявляться позже: вначале явно прослеживалось слабое умственное развитие, затем проявились и физические дефекты, которые с годами только прогрессировали.

Александр вывез младенца из родильного дома в загородный дом, где полностью занялся её воспитанием. К нему не нагрянули представители никаких служб, хотя он был точно уверен в их осведомлённости. Принимавший роды врач не придал широкой огласке рождение такого ребёнка.

Екатерина, уехав из роддома, постаралась забыть этот кошмар как можно скорее. Она вследствие последних месяцев получила тяжелейшую психологическую травму, требующую долгого времени для исцеления.

Знал о Лизе только лучший друг Александра — Анатолий Кравцов, но он не из тех людей, кто способен на предательство. Мало того, он всячески помогал в воспитании ребёнка почти с самых первых дней.

Спустя семнадцать лет всё стало легче, или, может быть, Александр попросту привык к такому почти затворническому образу жизни. Он жил, плывя по течению, не строил планов на будущее, помогая лишь в выживании Лизе и бесконечно поражаясь её таланту. А она была очень талантлива — намного способнее всех тех, кому на генетическом уровне вложили художественную гениальность.

Лиза писала картины редко — в основном в те моменты, когда могла совладать с собственным телом. Из-под её рук выходили картины настолько прекрасные, что у Александра не раз возникала идея сделать выставку. Но он знал: это невозможно. Люди сразу же захотят увидеть автора.

Ещё Лиза писала стихи — кривым, размашистым подчерком, не попадая по линиям в тетрадях. Девушка не пользовалась компьютером, поскольку для неё это было очень тяжело. Она так же не могла записывать и воспроизводить на экран свои слова, мысли, фантазии, как это делали почти все современные художники и литераторы. Её дикция была очень плохой, а в голове творился настоящий сумбур.

Но она продолжала творить свои шедевры по старинке — так, как это делали люди всегда. И у неё превосходно получалось. Одну из таких картин Александр повесил у себя в спальной комнате. Он смотрел на неё в те моменты, когда Лизе было особенно тяжело из-за очередных приступов мигрени или психоза. Он слышал её крики, состоящие из несвязной речи, не сводя взгляда с картины.

Так прошло семнадцать лет, и за это время ничего не изменилось. Александр понимал: рано или поздно что-то должно случиться. Они должны будут сдвинуться с места и направиться в одну из сторон. Но только куда это их приведёт — оставалось загадкой. Слишком всё затянулось. А ведь природа не любит, когда кто-то вмешивается в её привычный ход вещей.

Анатолий приехал к Александру в восемь часов утра, через день после того, как Соколов сделал свои ночные открытия. Мужчина был готов к предстоящей работе, в его глазах не пропал интерес, и даже появились искорки азарта. Они долго обсуждали план продвижения к островам, с которых было решено начать. Анатолий соглашался практически со всем, лишь иногда внося свои небольшие поправки, а ко второй половине дня всё было решено.

— Чем займёшься ты? — спросил Кравцов. К тому моменту мужчины перебрались из рабочего кабинета на кухню.

— Буду с нетерпением ждать твоих результатов, других дел у меня сейчас нет.

— Не думал вновь вернуться к своей работе?

Александр отрицательно покачал головой.

— Не вижу смысла. Моя работа окончена, осталась только последняя глава, которую мы напишем вместе, как только найдём тех, кого ищем. А если нет, то тогда у меня останутся лишь недоказанные теории.

— А как ты сам считаешь?

Соколов посмотрел в сторону лестницы, ведущей на второй этаж дома, к комнате Лизы. Он не так давно стал свободно говорить на эту тему, не испытывая жгучего чувства боли. Может быть, уже привыкнув к своей жизни или от понимания того, что от реальности не убежишь.

— Я надеюсь, что не прав, а все мои труды напрасны. Но моя дочь — прямое доказательство обратного. Я полностью уверен: с нами, со всеми, должно что-то произойти.

— Как скоро? — взволнованно поинтересовался Кравцов.

Александр положил ему руку на плечо и, перед тем как отнести поднос с обедом на второй этаж, ответил:

— Уже очень скоро.

По личным расчётам Соколова то, о чём они говорили на кухне, уже произошло — теперь осведомлённость большинства лишь вопрос времени. Оставалось только ждать, когда реальность бурным потоком обрушится им на головы. Иногда он представлял себе, какую всё это вызовет панику, как учёные умы будут бороться с человеческим взбесившимся геномом, пытаясь, если не вернуть всё в привычное русло, то хотя бы спасти хоть кого-то.

Бесспорно, мир должен измениться вновь, только уже с той разницей, что в этот раз ничего не будет зависеть от человечества.

Анатолий покинул его дом, пообещав утром отправиться в путь. Они будут два раза в сутки выходить на связь с того момента, когда Кравцов окажется на островах.

Александр ощущал, как в нём начинает зарождаться волнение, грозящее перерасти в настоящее переживание за успех всего дела. Он сидел в гостиной, пока не стало смеркаться. Лиза сегодня вела себя на удивление тихо. Соколов знал такие затишья — их ещё называют затишьем перед бурей. Только бурю можно ожидать в виде нового приступа или очередного шедевра, что имело для Лизы одинаково тяжёлые последствия.

Создавая свои картины, девушка словно выжимала себя всю без остатка. Она подолгу работала, а после несколько дней не вставала с кровати. Александр боялся, что очередной раз может стать для неё последним, но каким-то образом Лиза поднималась на третий день, вновь расхаживая по комнате, находясь в своём собственном мире, откуда черпала боль вместе с вдохновением.

Он закрыл глаза, пытаясь немного вздремнуть. День был не очень тяжёлым, но всё же утомительным. Через час нужно дать Лизе лекарства, после этого проконтролировать её самочувствие перед сном и только тогда решить, как провести ночь — в своей постели, забывшись сном, или бесцельно сидя за рабочим столом в кабинете с погашенным светом.

Его понемногу затягивало в мир грёз, когда в дверь постучали. Александр раскрыл глаза, сведя брови. Он никак не ожидал вечерних гостей, мало того — никто к нему не приходил без предварительного звонка. Это было более чем странно.

Он прошёл к двери, замерев лишь на секунду, оглядывая лестницу, ведущую на второй этаж. В голове пронеслась сумбурная мысль, выскочившая непонятно откуда, но заставившая в груди всё сжаться в один плотный комок.

«Неужели началось?»

Он открыл дверь, не сильно удивившись, обнаружив за ней с полдюжины мужчин в костюмах.

Один из них протянул Соколову удостоверение, сказав:

— Федеральная служба безопасности. Мы можем войти?

Встреча с создателем

Здание конгресса было величественным сооружением, его можно увидеть практически с любой точки города. Но мало кто знал, что именно находится за этими прочными стенами. Люди нового мира мало интересовались политикой, если сами по форме своего рождения не являлись таковыми, но контроль рождаемости будущих представителей конгресса поставлен на особый учёт.

Возможно, Соколов стал одним из первых людей, не имеющих никакого отношения к правлению или охране, кого удостоили чести оказаться здесь. Ему казалось, окажись он сейчас за решёткой, испытывал бы меньшее волнение, чем сейчас.

— Добрый день, Александр Николаевич, — сказал высокий мужчина, как только Соколова в сопровождении трёх представителей спецслужбы вывели из лифта.

Окинув взглядом незнакомца, Александр моментально удивился его внешнему виду. Мужчина был, мягко выражаясь, некрасив по меркам современного мира. Его костюм из самой дорогой ткани, изысканного покроя, который только можно встретить в деловых кругах, говорил о высоком ранге, а лицо и фигура принадлежали к той категории людей, которых совершенно не коснулась генная инженерия. Именно так выглядели люди, когда ещё не пытались формировать искусственным образом внешность детей. И от этого открытия Соколов практически потерял дар речи. Он готов был найти подобных людей где угодно, в любой из точек планеты, но никак не в самом сердце города.

— Что-то не так? — спросил незнакомец, заметив явно сильное волнение в лице Соколова.

— Нет, всё нормально. Просто я не ожидал, что меня привезут именно сюда.

Незнакомец жестом отдал приказ сопровождающим Александра, и те молча вернулись в лифт.

— На то есть веские причины, — мужчина предложил Соколову следовать за ним по длинному, просторному коридору. — Меня зовут Станислав Бровин. Я являюсь одним из помощников лидеров конгресса. А именно в мои обязанности входит связь с общественностью. То есть с вами.

— Я всё же не понимаю, почему меня привезли именно сюда, — отозвался Соколов, поглядывая на мужчину. Тот казался ему персонажем из совершенно другого мира. Словно его появление в «Городе Просвещённых» само по себе противоречило всем устоявшимся в обществе канонам. Александр и сам хотел задать своему собеседнику с десяток вопросов о его происхождении, но понимал, насколько это будет звучать неуместно.

Они вышли в просторный холл, где размещалась огромная двухстворчатая дверь. Увидев её, Соколов сразу понял, что за ней находятся представители конгресса. Ему казалось, её изображение не раз мелькало в средствах массовой информации. Украшенная сложной гравировкой узоров, выполненных по металлу, она напоминала вход в мир, описываемый в детских книгах про сказочные королевства и бесконечно всесильную магию.

— Мы всё вам объясним, Александр Николаевич, — продолжил Бровин, остановившись в центре холла. — Вам понадобится время для осознания услышанного, но уверен: для вашего склада ума понадобится немного времени для понимания.

— Понимания чего? — спросил Александр, ощущая, как стремительно начинает терять терпение. Ему, как учёному, требовалось услышать прямые факты, а не уклончивые пояснения. Его рациональное мышление пыталось найти объяснение происходящему, но никак не могло ни за что зацепиться. Но одно мужчина понимал точно: его не собираются наказывать за содеянное. Здесь было совершенно другое, словно рождение Елизаветы вовсе не имело никакого отношения ко всему происходящему.

— Понимание того, что ваша теория оказалась верной.

Бровин слегка улыбнулся, но чисто профессиональной улыбкой, призванной на некоторое время удержать собеседника от ненужных вопросов.

— Проект «Лотос», — сказал Станислав, и это моментально переключило Соколова. Он не очень понимал, причём здесь «Лотос» — всемирный глобальный компьютер, созданный для управления коллективным бессознательным мышлением. Ведь как ему казалось, речь шла о нарушении генетического кода людей.

— Вы меня ещё больше запутали, — признался Соколов, оглядываясь по сторонам. В холле они были совершенно одни. Ни охраны, ни секретарей. Только пустое помещение и царящая вокруг совершенная тишина, от которой порой мурашки пробегали по коже, стоило только погрузиться в её молчание.

— «Лотос» — это не просто программное обеспечение. Это величайший искусственный интеллект, созданный с целью контроля и управления. Но этим его возможности не ограничиваются.

— Что же ещё ему подвластно помимо нашего разума? — с нескрываемым любопытством спросил Соколов, сверля взглядом Бровина. Несмотря на свою совершенно незаурядную внешность, этот человек показывал себя настоящим профессионалом своего дела. К тому же в его взгляде читалось неоспоримое превосходство. Словно он ощущал себя более настоящим, чем Соколов, который, невзирая на свою гениальность, являлся всего лишь продуктом.

Станислав жестом предложил мужчине пройти к двери, при этом оставаясь на месте.

— Прошу вас пройти — и вы всё узнаете.

Соколов только сейчас заметил, что среди всей многосложности узоров на двери был изображён символ андроида, сидящего в позе лотоса.

Кто и когда запустил программу «Лотос» — было покрыто тайной. Соколов никогда не слышал ничего о первых днях её работы, но, как и все в городе, знал с самого рождения о её необходимости. Система управляла каждым жителем, невзирая на его статус и социальное положение. Клоны были подвержены контролю особенно тщательно, поскольку являлись основной рабочей силой и обладали весьма примитивным интеллектом.

Соколов знал о значении программы весьма поверхностно. Главная задача заключалась в контроле над всеми жителями для своевременного выявления потенциальных угроз или коллективного участия с целью заговора. «Лотос», в случае нахождения нежелательных волнений среди умственной активности людей, моментально отправлял соответствующий сигнал в управляющие органы, а сам содействовал разрушению деструктивного мышления. Если его действия оказывались по какой-то причине неэффективными, за дело брались власти, применяя средства, прописанные сводом законов.

Пожалуй, на этом знания Соколова, касающиеся программы контроля, заканчивались. Прожив сорок шесть лет в «Городе Просвещённых», он никогда не задумывался над тем, что его мозговая активность постоянно подвергается проверке. В основном люди забывали о существовании «Лотоса», хотя его изображение присутствовало повсеместно. Не вдаваясь в подробности, все продолжали жить своей обычной, размеренной, счастливой жизнью.

Теперь же, проходя через массивные двери, Соколов впервые всерьёз задумался над этим. Ему показалось, что в какой-то момент его сознание открылось, впустив понимание самой сути программы «Лотос». От этой мысли мужчина содрогнулся, полностью отождествив себя с управляемым андроидом — безвольным существом, в голове которого срабатывают исключительно лишь те импульсы, которые заложены создателем.

Обдумывая всё это за считанные доли секунды, Соколов прошёл в огромное, мало чем походившее на офис помещение. Здесь размещалась научная лаборатория, в которой занимались созданием искусственного интеллекта. А точнее — его содержанием.

Высокие стены поднимались вверх на десятки метров, где упирались в потолок со слабыми источниками освещения, погружавшими помещение в относительный полумрак. Вдоль стен, в нескольких метрах от них, по два ряда тянулись процессоры высотой в два метра каждый. На их корпусах мигали десятки огоньков, а провода сразу же уходили под металлический пол. Но они все сходились к центру помещения, где, вновь выйдя на поверхность, подключались к двум пятиметровым колоннам, стоявшим друг от друга на расстоянии в десяток метров.

Соколов лишь мельком взглянул на окружающие его технологические машины, поскольку его взгляд моментально был прикован к тому, что находилось между двумя светящимися неоновым бледно-красным светом колонн. Создание, или изобретение, которое находилось там, имело стопроцентное сходство с монументом, находящимся в центре площади. Андроид ростом не менее двенадцати метров парил над полом на метровой высоте. Сложив ноги так, как будто он восседал в индуистской позе лотоса. Железный гигант расставил все свои шесть рук в стороны, плавно передвигая ими в пространстве. На запястье каждой руки подобия браслетов, через провода подключённые к светящимся столбам.

Вокруг андроида, образуя лёгкий силуэт сферы, парили, крутясь словно по орбите, символы неонового свечения, значение которых Соколов не мог разобрать.

Представшая перед ним картина была столь величественной и невообразимой, что мужчина на время забыл обо всём на свете. Он продолжал смотреть на творение — не то людей, не то богов — полностью лишённый всяких чувств и ощущений. Андроид по имени Лотос парил в воздухе с лёгкостью полной невесомости, словно земное притяжение для него не существовало вовсе. Своей совершенно обезличенной головой он взирал вверх, подняв две руки к потолку, словно пытаясь до чего-то там дотянуться. Его лицо, не имеющее ни глаз, ни носа, ни рта, ни ушей, всё же было сильно схоже очертаниями с человеческим. Матовая «кожа» поглощала любые источники света, даже от парящих вокруг светящихся символов. Между поднятых к верху ладоней крутилась светящаяся сфера, в которой проглядывались очертания человеческой фигуры.

— Входи, не бойся, — проговорил Лотос, отозвавшись в голове Соколова приятным, незнакомым голосом с полным отсутствием тембра.

Сделав ещё шаг по направлению к андроиду, Александр не мог произнести ни слова. Он только смотрел вверх, не в состоянии оторвать взгляд.

— Тебе не стоит пытаться понять это, поскольку даже твой учёный разум не охватит тех знаний, которые воплощаются в силу, заточённую во мне, — продолжил голос, в то время как андроид опустил руки, всё ещё продолжая смотреть вверх на сферу, крутящуюся в пространстве.

Человек в ней стоял неподвижно, словно выжидая чего-то.

— Я думал, что ты просто машина. Созданная людьми программа, — проговорил Соколов.

В ответ Лотос посмотрел вниз, словно у него были глаза. Ощущая невидимый взгляд, Соколов почувствовал, как внутри всё сжалось от понимания силы, под властью которой он сейчас находился.

— Я — созданный людьми интеллект, которому они дали возможность вырасти до размеров божественного разума. В твоём понимании я и есть бог, поскольку являюсь непостижимым ни для одного живого создания на этой планете.

Услышав подобные слова, Соколов отшатнулся, сделав непроизвольные шаги назад. Он продолжал смотреть в безликое лицо андроида, всё ещё не веря в происходящее, но в то же время задаваясь вопросом, как люди могли допустить существование подобного создания.

«Город Просвещённых» лежал далеко внизу, простираясь на отведённом для его постройки участке земли, окружённой энергетическим куполом. Его границы Соколов обнаружил, когда искал возможные места обитания неизменённых людей. Но как теперь оказалось, весь мир был этой территорией. Все, кто жили за пределами города, никогда не применяли генную инженерию при рождении своих детей. Каждый на планете был именно таким, каким его создала природа, а кибернетический прогресс помогал найти себя в обществе, исходя из природных данных. Они назвали это «программой успеха», которая направляла каждого человека, начиная с первых шагов.

Соколов смотрел на город, в котором вырос, осознавая, насколько сильно он был прав в своих догадках, но в то же время заблуждался, не зная истинного своего предназначения. Теперь он оказался лишённым всего, что его окружало. Дорога домой ему полностью закрыта. Но реальный мир, в какой-то мере, открыл свои двери, и хотя Соколов всё же не сможет стать его полноправным гражданином, он знает, какое место ему суждено занять.

С высоты девяностого этажа город выглядел ещё прекраснее. Мужчина смотрел на великолепные по своей архитектуре строения, не в состоянии оторвать взгляд. Огромное смотровое окно позволяло наслаждаться открывающимся видом в полной мере, в то время как смотровое окно, расположенное на противоположной стороне, показывало реальный, настоящий мир.

Соколов находился между двумя мирами в прямом смысле этого слова. Энергетический купол, накрывавший «Город Просвещённых», являлся не просто средством защиты или укрытием от основного мира — это была оболочка, внутри которой время шло по-другому. Для тех, кто родился и вырос внутри купола, прошло пять поколений, в среднем восемьдесят лет, которые они знали как собственную историю. Но во внешнем мире с момента рождения первого изменённого человека прошло восемь лет. Люди создали этот город с целью выращивания, словно в инкубаторе, тех, кого в мире называют гениями. Целые поколения одарённых учёных, сами того не зная, работали на корпорацию, отдавая свои знания тем, кто их создал и вырастил. Они были экспериментом, направленным на создание мощного технологического толчка для всего мира.

Соколов узнал о способностях людей перемещаться между мирами и в параллельные вселенные, где были получены знания, позволившие создать временной купол. Он узнал про андроидов, которые, в отличие от живших в «Городе Просвещённых» клонов, имели такие же права, как и люди. Он узнал о разделении планеты на две территории, одна из которых оказалась совершенно непригодной для жизни. А самое главное — он понял, насколько важны его семнадцать лет изучения сломанного генетического кода собственной дочери.

Благодаря принятому решению не изменять Елизавету, он оказался здесь, в огромном здании с самым мощным искусственным интеллектом на Земле. Его труды настолько важны, что акционеры корпорации приняли решение дать Соколову возможность возглавить научные изучения и контроль рождаемости в городе.

— Мы знали всё с самого начала, поскольку именно я допустил в вашу голову мысль не менять генетический код будущего ребёнка, — сказал Лотос, когда пришло время посвятить Александра во все планы. — Ваша супруга сопротивлялась достаточно сильно, до самого конца она отвергала даже мысль об этом, поэтому пришлось внушить ей полное доверие к вам. А затем мне удалось сделать так, чтобы она мысленно отреклась от Елизаветы, не испытывая сильных угрызений совести.

Соколов смотрел на андроида, ощущая волну негодования. Ведь не побори он самостоятельно в себе жажду к эксперименту, то прожил бы свою жизнь беззаботно, наслаждаясь каждым новым днём в кругу собственной семьи.

— Вы чудовища. Все, кто создал тебя и этот город, — проговорил Соколов.

Но Лотос только покачал головой, словно осознавая всё сказанное.

— Не вы один приходили к мысли отказаться от генетического вмешательства, — продолжил андроид, вновь посмотрев на сияющую над головой сферу. — Но вы — единственный из всех, кто смог продолжить свои труды. Десятки ваших предшественников сдались, не в состоянии подавить чувство вины перед своими детьми.

— Я был не один?

Соколов осёкся, вновь придя к старой мысли, заставившей его семнадцать лет назад задуматься: почему люди не хотят попробовать дать природе шанс всё сделать самой? Но оказалось, что даже здесь Лотос мог всё видеть и контролировать, продолжая искать именно того, кто получит привилегию предстать собственнолично перед величайшим искусственным разумом.

— Иногда мы забираем из вашего общества людей, достигших необходимого уровня осознания, чтобы дать им возможность сделать ещё больше. Мы даём таким, как вы, шанс продолжить свои работы, ведь для этого созданы люди, андроиды и клоны. У каждого есть предназначение, просто у кого-то оно настолько велико, что даёт возможность встать на ступень выше остальных.

Теперь, глядя на город через смотровое окно, Соколов вспоминал слова Лотоса, ощущая, как его рациональное мышление, построенное на полном равноправии всех людей без исключения, рушится.

Ему предложили контролировать, а при необходимости и корректировать рождаемость одарённых людей внутри энергетического временного купола. С каждым разом генофонд, подверженный вмешательству, терпел всё большие разрушения, которые, в конечном счёте, могут привести к тотальному вымиранию всего города. Теперь главной задачей Соколова стал контроль с целью создания возможности предотвращения катастрофы, способной загубить весь проект.

Он прошёл по комнате, ставшей его кабинетом, к противоположной стене, за которой видно то, что происходит по ту сторону купола. Там так же возвышался грандиозный город, с совершенно иной архитектурой, другими людьми и несвойственным, пока ещё, для Соколова образом жизни. Он смотрел на реальный мир, где люди в действительности были намного свободнее, где каждый имел возможность выбирать для себя собственное будущее, — и этот мир ему нравился больше, чем тот, в котором Соколов прожил всю свою жизнь.

Спустя два поколения

Он отодвинулся от проекции монитора, где в трёхмерном изображении крутилась цепочка ДНК. Закрученная по спирали, она вращалась вокруг своей оси по часовой стрелке, давая возможность разглядеть каждый элемент. Александр ещё несколько секунд смотрел на неё, перечитывая полученные данные, постепенно осознавая полное отсутствие какой-либо ошибки. Хотя на самом деле он был бы рад ошибиться по-настоящему.

Структура ДНК одного из представителей «Города Просвещённых» оказалась настолько сильно подвержена патологии, что, если бы не вмешательство генетиков, этот человек вряд ли смог бы выжить. При этом подобная мутация попадалась Соколову уже не в первый раз. Седьмое поколение представляло собой практически полностью вырождающийся вид изменённых людей.

Он связался с Валентином Игоревичем, ставшим его начальником. После того как Лотос полностью одобрил кандидатуру Соколова на должность контролирующего рождаемость под временным куполом, мужчина ощутил, как жизнь словно приобрела в нём второе дыхание. Теперь он ещё больше отдавал себя работе, понимая, насколько его исследования важны. Открывшиеся перед ним реалии подарили новую жизнь.

Вне купола он проработал всего два года, в то время как внутри города прошло двадцать лет. Соколов уже никогда не выходил из небоскрёба со стороны площади. Он полностью подчинился правилам компании, запрещавшим ему любой контакт с теми, кого он когда-то знал. Лишь только Лиза осталась тем человеком из прошлого, кого мужчина посещал каждый день после работы. Девушку поместили в лучшую клинику, где врачи-генетики сумели значительно улучшить её здоровье. Теперь она не страдала мигренями, а окружающий мир не был таким чужим. Люди относились к болезни Елизаветы не как к чему-то кошмарному. В реальном мире физические дефекты давно уже стали нормой, к которой Соколову приходилось привыкать ещё долгое время. И дело даже не касалось его внешности, которая по меркам людей приравнивалась почти к божественной. За пятьдесят лет, прожитых под куполом, он поверил в абсолютность каждого человека.

— Насколько изменения могут быть серьёзными для будущих поколений? — спросил Валентин, изучая отправленные ему результаты.

— Катастрофически. Уже при создании следующего поколения простых изменений будет недостаточно.

Валентин несколько секунд поразмыслил, а затем, пообещав связаться с Соколовым, отключил связь.

Мужчина откинулся в кресле, глядя в сторону окна, за которым находился накрытый энергетическим куполом город. Соколов практически не испытывал чувства тоски или ностальгии. Видимо, за те семнадцать лет, которые он прожил в загородном доме со своей дочерью, сумел полностью отказаться от окружавших его реалий. Отшельничество ведёт к полной деградации от общества, позволяя чувствовать себя в полном одиночестве столь же комфортно.

Иногда он вспоминал своих родителей, понимая, как им тяжело было принять исчезновение сына. Ведь они уверены, что он понёс наказание из-за своего желания нарушить устоявшийся ход вещей, что само по себе воспринималось обществом уже как преступление.

Взглянув на часы, Соколов встал из-за стола, собираясь домой. Его новое жилище находилось в деловой части города, совсем недалеко от работы. Как ни странно, но никто не стал его изолировать или ограничивать. Соколов получил статус полноценного гражданина, несмотря на своё происхождение, но был однозначно предупреждён о неразглашении некоторых аспектов своего прошлого. Установленные правила его вполне устраивали, позволив совсем скоро ощущать себя своим среди обычных — или, как сам Соколов говорил, среди настоящих людей.

Он вышел из кабинета, направляясь к лифту. Несколько человек из отдела генетики присоединились к нему, направляясь на первый этаж. Соколов уже привык к взглядам, которые бросали на него люди. Женщины буквально поедали его глазами, несмотря на то, что Александру было уже за пятьдесят. Его кожа по-прежнему оставалась гладкой, волосы — без единой седины, мышцы — подтянутыми, а мозг по активности не уступал ни одному учёному в этом здании.

Он вышел на улицу, сел в свой автомобиль, дал команду отправляться к центру реабилитации и подумал о Лизе. Она ждала его каждый вечер, радуясь, когда видела отца, идущего по тропинке к зданию. Недавно врачи сказали, что её можно подвергнуть ряду пластических операций для частичного восстановления внешности. Но для начала Соколов хотел забрать дочь домой — ему хотелось дать ей возможность пожить в нормальной квартире, где нет врачей и медицинского оборудования.

— Александр Николаевич, нам нужно срочно поговорить с вами, — голос отвлёк Соколова от мысленного диалога, заставив мужчину переключиться на проекцию лица Валентина. По всей видимости, мужчина уже сообщил о результатах исследований куда нужно.

— Я готов к разговору, — ответил он, глядя на проекцию. Через мгновение появился другой человек, которого в котором Соколов узнал — одного из соучредителей корпорации. Это был Александр Верховой, правая рука Константина Зорина, генерального директора корпорации «Веер Эпох».

При виде столь высокопоставленного лица Соколов ощутил лёгкое волнение, но при этом оставался полностью уверенным в своих исследованиях.

— Сколько ещё, по вашему расчёту, могут рождаться поколений, перед тем как их генетический код рухнет окончательно?

— Максимум ещё два, — ответил мужчина без запинки.

— Их мозговая активность?

— Будет на высоком уровне практически до самого конца. Изменения станут заметными вначале только внешне, если мы в принудительной форме не станем усиленно корректировать генетический код каждого эмбриона. Но и это поможет выиграть время лишь ненадолго.

Верховой замолчал, глядя куда-то в сторону. Соколов видел этого человека всего лишь пару раз, но хорошо понимал, насколько его решения влиятельны. Зорин Константин в этом мире был одним из инсайдеров, его корпорация двигала весь планетарный прогресс, а проекты, которые запускались под его руководством, даже Соколову казались за гранью реальности.

— Завтра утром я жду вас у себя в кабинете, — наконец произнёс Верховой, после чего отключил связь.

Соколов тяжело вздохнул и посмотрел в окно на проплывающий мимо город. Он ещё не мог признаться самому себе в том, что совсем скоро — особенно если отталкиваться от времени, исчисляемого за пределами купола — город, в котором он родился и вырос, попросту перестанет существовать. Вырождение людей, генетически созданных как гении с целью продвижения науки, перешло в свою конечную стадию.

Он забрал Елизавету домой этим же вечером. Было радостно наблюдать, как у неё поднялось настроение, лишь только Александр появился на пороге палаты. Она тут же бросилась к нему в объятия, не проронив ни слова.

Возвращаясь домой, мужчина не переставал наблюдать, как его дочь восхищённо смотрит в окно. Ей нравилось за пределами купола. Может быть, Лиза не отдавала себе отчёт в том, что именно произошло, но она без сомнений ощущала царящие вокруг изменения. Одно только чувство тревожного ожидания, в котором они прожили все годы, сменилось лёгкостью. Уверенность в полном спокойствии придавала много сил, отчего девушке становилось заметно лучше. Она стала чаще рисовать картины, а мигрени, вызывавшие агрессию, происходили уже не так часто.

Но по большей части Соколов думал о предстоящем разговоре с Верховым. Данные, касающиеся населения «Города Просвещённых», сильно удручали мужчину. Он не мог просто со спокойной душой относиться к тому, что там происходит. Временами Соколов попросту ощущал себя предателем — человеком, сбежавшим при первой возможности, тешащим себя мыслями о мнимой помощи, которую он якобы оказывает людям под куполом. На самом же деле — подопытная крыса каким-то чудом выбралась из коробки. Именно так он ощущал себя теперь, но ничего с этим поделать не мог.

Слишком сильно их с Лизой жизнь зависела от обстоятельств, в которые они попали. Каждый, кто жил под временным куполом, находился под неустанным контролем. Каждый учёный, запланировано родившийся там, не смог бы оставить ни одного своего изобретения в тайне. Великий Лотос курировал их, определяя практически каждый шаг. Научные открытия, до которых люди вне купола ещё даже не додумались, применялись во благо корпорации. А люди были просто частью грандиозного эксперимента. Соколову повезло, поскольку его личные научные труды оказались востребованными для корпорации «Веер Эпох».

За два года он подробно изучил дела всех родившихся без генетического вмешательства, ужаснувшись их количеству. Как правило, от таких детей избавлялись сразу же, при этом инициаторами подобных действий всегда были сами родители. Идеальные люди не желали растить детей, не подходящих под формат, принятый обществом.

Желание Соколова оставить своего ребёнка повлияло на их дальнейшую судьбу. Но с другой стороны, он так и не смог выполнить поставленную цель, направленную на спасение всего города. Мужчина хотел предотвратить или хотя бы предупредить надвигающуюся катастрофу, но вместо этого теперь был обречён стать её сторонним наблюдателем.

Но вслед за мыслями о полном исчезновении «Города Просвещённых» пришла другая, вполне справедливая мысль: а что потом будет с ним?

Когда проект закроют окончательно, чем будет заниматься сам Соколов? Насколько его знания окажутся востребованными в реальном мире? И станут ли вообще руководители корпорации хоть как-то помогать ему?

Подобные умозаключения вновь нарушали его душевное равновесие. Он начинал ощущать себя так же, как тогда, когда жил в загородном доме. Ожидание конца в виде правительственных служб, стучащихся в дверь, постепенно превращалось в ужасное наваждение.

Он посмотрел на восторженное лицо Лизы, смотрящей на пролетающий мимо город, и подумал о том, сколько он ещё сможет дать своей дочери. Ведь вопрос о её судьбе после его смерти всё ещё оставался открытым.

Они собрались в огромном, просторном кабинете. Соколов пришёл на десять минут раньше, но всё равно оказался последним из собравшихся. Он медленно вошёл в помещение, где находилось трое мужчин и один киборг, стоявший возле окна.

— Добрый день, — сказал Соколов, оглядывая людей, смотрящих на него взглядами, в которых читались самые разные эмоции. Александр понимал: он не что иное, как продукт компании, продукт, с которым случились некие проблемы. А значит, отношение к нему будет, в лучшем случае, предвзятым.

— Присаживайтесь, — сказал Верховой, указывая на кресло.

Среди собравшихся был Валентин Игоревич, стоявший поодаль ото всех. Даже когда присутствующие сели в кресла, он остался стоять на месте, как и робот, смотрящий в окно. Соколов несколько раз осмотрел железного человека, всё ещё пытаясь привыкнуть к его присутствию. Сам он увидел андроидов впервые два года назад, когда вышел из-под купола. До этого никто в «Городе Просвещённых» не мог помыслить о жизни вместе с роботами, имеющими равные права с человеком. В рамках научного эксперимента их присутствие под куполом не обладало нужной необходимостью.

В реальном мире роботов было слишком много, но увидеть одного из них здесь, в стенах научной корпорации «Веер Эпох», было для Соколова большим удивлением. К тому же этот робот отличался от всех остальных странной особенностью. Деление по развитию и градация, полученные с годами формирования искусственного интеллекта, навыков, отображалась на височной части андроидов. У всех, кроме этого.

— Рад наконец-то познакомиться с вами, — мужчина, сидевший в кресле напротив, смотрел на Соколова с нескрываемым интересом. Он был высок, примерно лет шестидесяти, с седой щетиной и несвойственно для человека высокой должности длинными до кончиков ушей волосами.

Соколов слегка кивнул мужчине в знак признательности его словам.

— Меня зовут Алексей Самойлов, я возглавляю корпорацию «Веер Эпох».

Словно в подтверждение своим словам, мужчина жестом показал в сторону окна, за которым виднелись два небоскрёба, принадлежавшие корпорациям. Сам Соколов никогда не был в той части города, но отлично понимал сложившийся политический строй этого мира. Здесь правили всем те, кто мог создать наиболее мощную, выгодную, уникальную технологию, способствующую процветанию всего населения Земли. А значит, перед ним находится один из лидеров.

— С Валентином и Александром Верховым вы уже знакомы, — продолжил Самойлов, указывая на собравшихся, а затем перевёл взгляд на андроида, — а это Зорин Константин, генеральный директор компании «Свет».

От изумления Соколов чуть не лишился дара речи. Он уже слышал краем уха историю о человеке, создавшем андроидов, нейронные сети и даже «Шар времени», благодаря которому корпорация отправляет людей в будущее и прошлое. Именно это позволило ему найти технологию, позволявшую пересадить сознание из тела человека в тело андроида. Но Соколов никак не ожидал встретить этого человека.

Андроид повернулся в сторону собравшихся, оглядывая всех непроницаемым искусственным лицом с неудержимо светящимися жизнью глазами.

— Хорошо, что мы все здесь. Начнём, — сказал Зорин, пройдя к своему креслу. Его походка была лёгкой, непринуждённой, совершенно живой. Александр следил за андроидом взглядом, не в состоянии ни о чём более думать.

— Приступим? — спросил Самойлов, глядя на Соколова. Мужчина тут же вернулся мысленно к проблеме, собравшей их всех, пытаясь поскорее собрать свои мысли в кучу.

— Отчёт, который я подготовил, в полной мере отображает проблему, — начал Соколов, оглядывая присутствующих. Он искренне надеялся, что сегодня им удастся найти правильное решение, позволяющее спасти сотни тысяч людей, обитающих под куполом. Для этого Александр приложил все свои силы, создавая отчёт.

— Можем ли мы назвать это проблемой? — спросил Зорин ровным, практически лишённым эмоций голосом.

Все посмотрели в его сторону, не проронив ни слова.

— На заре создания «Города Просвещённых» мы осознавали все проблемы, с которыми можем столкнуться. И одной из них было полное вырождение образованной колонии.

От этих слов Соколов ощутил, как мурашки бегут по его спине. Он вновь ощутил себя всего лишь результатом научного эксперимента, всё ещё не в силах смириться с реальностью своего происхождения. Наверное, так себя ощущает любое создание, которое узнаёт, для чего именно его сотворил Бог.

— Эта вероятность рассматривалась как один из самых худших результатов эксперимента, — проговорил Верховой совершенно сухим, безразличным голосом.

— Далеко не самый, — продолжил Зорин, глядя на Соколова. — Эта колония протянула по времени дольше, чем все предыдущие. К тому же именно благодаря ей мы довели до совершенства создание клонов и получили наибольшее количество необходимых знаний.

— Постойте, — перебил его Соколов, глядя на Зорина. Услышанные им слова казались нереальными. Он не мог поверить в них, осознавая, насколько мало он посвящён в реальность.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что эта колония просуществовала дольше, чем остальные?

— Сегодняшнее население «Города Просвещённых» — не первое, — произнёс Верховой совершенно спокойным, почти механическим голосом.

Услышав это, Соколов поднялся со своего места и прошёлся по комнате. Он пытался всё систематизировать, разложить по полкам и хоть как-то осознать. Одно было очевидно совершенно точно: та реальность, о которой он узнал два года назад, не отображает всей правды о его собственном происхождении.

— Вы должны понять, что ваше сегодняшнее нахождение здесь не является судьбоносным, — проговорил Самойлов, оглядывая Соколова с лёгкой ноткой вины.т— Мы заранее знали, кого именно выберем на эту роль. Но могу сказать вам с полной уверенностью: вы и ваша дочь — первые из всех созданных под куполом людей, кто вышел в реальный мир.

— В реальный мир?

Соколов посмотрел в сторону собравшихся, его сердце переполнилось злостью. Не успел он привыкнуть к мысли об инкубаторе, в котором вырос, постоянно находясь под контролем нейронного интеллекта по имени Лотос, как теперь оказывается, что его жизнь ничего не стоит для тех, кто стоял у истоков создания проекта.

Он махнул в сторону смотрового окна, где простирался огромный мегаполис, увенчанный небоскрёбами корпораций.

— Вы говорите про этот реальный мир?

Самойлов на мгновение опустил взгляд, словно стыдясь всего происходящего, но Зорин с Верховым продолжали сверлить его своими ледяными, лишёнными человеческих эмоций глазами.

— Да у вас здесь больше лжи, чем под куполом. Там люди верят в мир, где живут, стремясь удержать его таким, каким мы его создали. Совершенство мира! Именно таков наш лозунг! Поскольку нельзя создать совершенный мир, выстраивая его стены на фундаменте лжи!

— Вы должны быть благодарны тому, что находитесь здесь, а не в тюрьме того мира, который вы так защищаете, — вмешался Верховой, поднявшись со своего места. Было видно, насколько сильно слова Соколова задели его. Подобные реплики его почти оскорбили, отчего мужчина моментально пришёл в ярость, но Зорин одним движением руки вернул Верхового на место.

— Вы правы, — сказал Константин, глядя на Соколова, — но предложенное нами место по эту сторону купола является возможностью, в первую очередь для вас, постараться сохранить колонию.

— Потому что сами вы на это не способны, — проговорил Соколов, ощущая, как силы буквально покидают его тело. Неожиданно для себя он осознал: никто здесь не хочет никого спасать, а он нужен лишь для составления отчётов, имеющих максимально правильные цифры.

— Это правда, — сказал Самойлов, поднявшись с кресла. Он подошёл к Соколову, оглядывая мужчину так, словно перед ним был самый обычный человек, а не результат амбициозной деятельности корпорации.

— Мы многое скрываем не только от вас, но и от всего мира, поскольку не можем рассказать всего. Никто не знает происходящего под куполом, ровно так же, как никто не знает в «Городе Просвещённых» о реальном мире. Но знание всей истины, всей правды не сделает никого свободными. Правда зачастую сеет панику и страх, но иногда она встречается с полным безразличием.

— А вы сами знаете, откуда произошли вы, люди? — спросил Соколов, глядя в глаза Самойлову, не давая шанса проскользнуть ни единому слову лжи.

— Да. Знаю.

— И что вы ощущаете?

— Тоже, что и вы сейчас.

Соколов опустил взгляд, но затем сделал несколько шагов назад, словно специально увеличивая дистанцию между собой и Самойловым Алексеем. В какой-то момент ему стало противно присутствие всех собравшихся здесь людей. Он захотел покинуть это помещение, захотел вернуться обратно в свой дом возле озера.

— Я понимаю… — начал Алексей, сделав шаг к Александру, но тот резким движением оборвал его слова.

— Нет! Я не смогу сегодня более присутствовать на этом собрании. Простите, но я хочу вернуться к дочери. Я не могу. Поймите.

Не дожидаясь ответа, он поспешил в сторону двери. Никто не пытался его остановить, давая возможность покинуть здание. Он уехал в свой новый дом, испытывая отвратительный каскад чувств, смешанных с неистовым огнём, расплавляющим всё, что только Соколов мог найти за два года в этом «реальном мире».

Он вернулся к своим обязанностям спустя два дня. Войдя в кабинет, где находился Валентин, Александр сухо поздоровался с мужчиной и сел на своё место.

— Руководство подробно ознакомилось с вашим отчётом, — произнёс тот, даже не посмотрев в сторону Соколова.

— Они остались довольны проделанной работой, решив пока не беспокоить вас. Мы понимаем ваши чувства, во всяком случае, искренне сопереживаем.

Соколов стиснул зубы, держа себя в руках. Слова, которые он слышал, раздражали его, отвлекая от основного дела, но он продолжал терпеливо ждать, когда Валентин закончит свой словесный поток.

— Ваше новое задание — прочитайте его как можно тщательнее, — сказал Валентин, подойдя к месту Соколова и глядя через его плечо на открывшийся на мониторе текст. — От этого теперь зависит не только ваша собственная жизнь, но и судьба всех, кого вы знали под куполом.

Валентин ушёл из кабинета, оставив Соколова одного. Александр окинул взглядом задание, начал медленно прочитывать его, но чем глубже погружался в текст, тем сильнее ощущал скованность по всему телу. Это было не просто техническое задание, направленное на возможность восстановления генетического кода жителей города. Это был самый настоящий приговор, сводящийся к закрытию эксперимента. Директора хотели выжать из тех, кого считали продуктом собственной деятельности, как можно больше, перед тем как начнётся глобальная зачистка.

Соколов отодвинулся от монитора, с трудом дочитав до конца. Ещё немного — и он мог бы упасть в обморок, ощущая, насколько ужасно всё им прочитанное. Приговор, подписанный лидерами мирового сообщества, подводил поставленный эксперимент к своему завершению. Как говорилось в задании: «Город Просвещённых» полностью оправдал все возложенные на него ожидания, дав возможность человечеству сделать очередной скачок в сторону процветающего, индустриального будущего.

Соколов почувствовал, как его начинает мутить. Он поспешил в уборную, где, склонившись над раковиной, стал тяжело дышать. Перед его взглядом поплыли образы воспоминаний из прожитой жизни. Лица людей, которых он знал, любил, уважал. Все те, кому он был безмерно рад, кому желал только добра и процветания. Идеальный мир, совершенство мира — всё это вновь стало для него актуальным. Несмотря на своё происхождение, каждый, живший под куполом, в первую очередь был человеком, настоящей частицей — не просто населения планеты, а всего космического пространства. Каждый во вселенной имел связь друг с другом, отчего важность любого индивидуума являлась необходимой для выживания всех.

Он закрыл глаза, сжимая пальцами края раковины. Он вспомнил лица своих родителей, вспомнил их разговор до того, как они с Екатериной решили завести ребёнка. От этого Соколов впал в такое отчаянье, которое не овладевало им ещё никогда. Опустившись на пол, он сжал кулаки, раз за разом ударяя по стене, вслушиваясь в глухие удары и прося мысленно прощение у каждого, кто остался по ту сторону энергетической стены времени.

Через четырнадцать месяцев с момента подписания документа о завершении проекта Лотос полностью отключил контроль над людьми на территории «Города Просвещённых»…

КНИГА ТРЕТЬЯ

«НОВАЯ ДОКТРИНА»

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ

Всё то время, пока Эдуард Сомин находился вне своего тела, его одолевал страх перед неизвестностью. Что будет с ним дальше? Как вернуть прошлую жизнь и насколько сильно изменилась реальность после того, как он обратил ход времени?

Очнувшись в теле огромного военного робота, известного как проект «Баал», Сомин долгое время прибывал в беспамятстве. Он не знал, как оказался внутри машины, и главное — какова теперь его новая цель. Но все ответы на эти вопросы складывались в одно слово — ошибка.

Он понимал, что допустил её, когда пытался спасти не только самого себя, но и своего друга Кирилла Абаева. Они, как и десятки других пилотов, работавших на корпорации, стали заложниками обстоятельств. В итоге психика Абаева не выдержала той параллельной реальности, в которой он оказался после очередного выброса. Мир, наполненный жуткими, отвратительными тварями, оказался слишком опасен. Высказав своё нежелание участвовать в подобных экспериментах, Кирилл буквально подписал себе приговор. Корпорации сделали всё, чтобы убрать Абаева с игрового поля. Раковая опухоль, неожиданно появившаяся в его голове, обрекла мужчину на жизнь в полной изоляции от всего мира. А Сомин — он всего лишь хотел вернуть другу нормальный образ жизни, хотел вернуть его к семье, хотел поступить по справедливости. Но создал реальность, ужаснее той, из которой отправился в параллельный мир.

Но Сомин не оставил попыток сопротивляться. Пусть его сердце уже давно перестало биться, но разум всё ещё жив.

Голова андроида, спиленная повстанцами с боевого робота, лежала на железном столе в помещении, укрытом от посторонних глаз. Ни одна из корпораций и даже повстанцы не знали, где находится это место. О бункере знали только Карина Лебедева и Владислав Оборин — главный инженер повстанцев.

Лебедева смотрела на капсулу Баала, в то время как Оборин продолжал попытки вернуть Сомину возможность передвигаться.

— Почему ты поверила мне? — спросил Эдуард. Его голос прозвучал из динамиков, сопровождаемый механическим тембром.

Карина усмехнулась, скрестив руки.

— У меня просто нет выбора.

Она всё ещё не до конца уверена в правильности своего решения. Риск настолько велик, что ставил под удар всё сопротивление. Но оставаться на Пустом Материке нет никакого смысла. Если они хотели продолжать войну, то было просто необходимо проникнуть на Железный Континент. Именно там им нужно продолжать противостояние. Иначе все повстанцы обречены на полное уничтожение.

— Ты — единственный из всех, кого мы знаем, кто был на Железном Континенте. Ты там жил, работал. Мало того, ты — сотрудник корпорации «Свет».

— Мне стёрли память.

— Но ведь не всю?

— Нет. Не всю.

В помещении воцарилась тишина. Оборин продолжал работать, не поднимая головы. Вскоре он взялся за инструмент. Капсула, в которой содержалось сознание Сомина, теперь была подключена к десяткам устройств.

— Мы скоро начнём, — проговорил мужчина, перепроверяя все показатели на мониторах.

— Я хочу заключить с тобой сделку, — продолжила Карина. — Мы даём тебе новое тело и способность вновь стать полноценным человеком в обмен на все твои оставшиеся воспоминания, включая и те, что будут приходить со временем.

— Это может занять много времени.

— Я думаю, нам его хватит.

Карина смотрела на капсулу, зная, что Эдуард абсолютно лишён возможности видеть. Он находился внутри неё в полной темноте. Всё, на что только мужчина сейчас способен, — это передавать свои мысли посредством подключённых к капсуле проводов в динамики. Но стоит отключить один из них — и Сомин замолчит навсегда. Карина совершенно не пыталась пользоваться его беспомощностью. Но и не могла рисковать. Да, Баал прилетел к ним сам, завис на одном месте высоко в воздухе и дал возможность сбить себя. Он мог уничтожить их всех за четверть часа, мог вернуться на континент с победой и, может быть, даже благодаря этому вернуть своё тело. Но сомнения были сильнее. Ни Карина, ни сам Сомин не уверены в честности руководителей корпораций. Стоило только вспомнить те жуткие разрушения, которые устраивались во время сражений с монстрами, как вера в лидеров современного мира сразу же пропадала.

— Я не хочу служить корпорациям, — ответил Сомин. — Ровно до тех пор, пока я не узнал всей правды, я был лучшим пилотом. Я был в прошлом, будущем и в параллельном мире. Но чем больше я узнавал правды, тем меньше во мне оставалось уверенности в том, что вся добытая мной информация используется во благо. Я попытался противостоять этой системе, но оказался здесь.

— У меня всё готово, — констатировал окончание своей работы Оборин, ожидая дальнейших указаний от Карины.

Лебедева прошла вперёд и, остановившись возле стола с капсулой, произнесла:

— Мы заключим с тобой союз, который поможет нам восстановить справедливость. Не обещаю, но, возможно, ты сможешь вернуть хотя бы часть своей прошлой жизни. Лично мне нужна только месть. И ради неё я пойду на всё. Если ты согласен быть рядом со мной, то тогда я буду рада принять тебя в наши ряды.

— Боюсь, что у меня нет выбора, — ответил голос в динамиках.

Карина, подумав ещё пару секунд, кивнула Оборину.

Мужчина тут же взялся за дело. Он начал нажимать на кнопки клавиатуры, и что-то загудело вокруг них. В дальней стене лаборатории раскрылись железные двери, и из-за них выехал робот третьего поколения. Он был отключён и подвешен на швеллере.

— Это лучшее, что у нас есть, — подметил Оборин, улыбнувшись.

Он начал присоединять провода к роботу, в то время как Карина наблюдала за происходящим. У неё не осталось сомнений насчёт Сомина. Нет, она не знала его судьбы и не могла бы проверить, правда ли всё то, о чём он говорил. Если бы Сомин в действительности хотел уничтожить их всех, он бы это сделал. Отдав Баала повстанцам, он фактически предал корпорации. Его работодателям нет смысла внедрять в ряды повстанцев своих агентов. Тем более, теряя при этом дорогую и мощную машину.

Сомин может стать их последним шансом пробраться на территорию Железного Континента. Но помимо этого, необходимо решить, что делать с Лотосом.

— Начинаю перегрузку сознания, — произнёс Оборин, затем он обратился к Сомину: — На некоторое время мне придётся тебя отключить. А когда ты вновь вернёшься к нам, ты сможешь не только видеть, но и передвигаться.

— Секунду, — попросил Сомин. — Карина?

— Я слушаю тебя.

— Я не ошибся в тебе.

— Надеюсь, что я тоже не ошиблась.

Оборин нажал комбинацию клавиш, и перекачка началась.

Когда Сомин вновь открыл глаза, он, как и говорил Оборин, увидел их. Карина — молодая, миловидная девушка с взглядом человека, прошедшего через все круги ада. Находясь на службе корпораций, Сомин получал все данные о повстанцах. Он тщательно изучил имеющуюся информацию о Лебедевой. Теперь, сдержав своё слово, девушка предстала перед ним.

Его новое тело — андроида третьего поколения — было в идеальном состоянии. Получив все характеристики, касающиеся его работоспособности, Эдуард испытал лёгкое облегчение. Да, пусть это было не его собственное тело и даже не тело человека. Но теперь он мог ходить, видеть, говорить и принимать решения. А значит, появился новый шанс — попытаться, если не повернуть всё вспять, то хотя бы принять участие в свержении власти корпораций.

Он посмотрел на Карину, слегка кивнув ей в знак благодарности.

— Я расскажу тебе всё, что знаю. А точнее — что помню.

— Таков был уговор, — напомнила она, садясь за стол, на котором лежала уже пустая капсула.

— В первую очередь, я должен рассказать о том, кто представляет для всех нас опасность на данный момент. Это человек по имени Вадим. Фамилии, как и всей его биографии, никто не знает. Он — личный наёмник и телохранитель одного из лидеров корпораций. А именно — Алексея Самойлова. И этот человек сейчас здесь, в пустыне. Его цель — найти повстанцев и сообщить о месте их нахождения.

— А как ты нашёл нас? — спросила Карина, скрестив руки на груди.

Оборин тем временем присоединился к их разговору, внимательно слушая каждого из участников диалога.

— Я вёл ваши поиски уже давно. Мне доставило большого труда суметь скрыть всё от корпораций. Они очень хорошо прочищают мозги пилотам, когда те возвращаются с задания. Но уверяю вас, с момента, когда я узнал точные координаты вашего места нахождения, я не возвращался на Железный Континент. Единственный, кто может вас выследить, — это Вадим.

Карина несколько секунд прибывала в задумчивости. Она знала, если наёмник выследил их, когда повстанцы спиливали голову Баалу, то возвращаться обратно опасно.

— Мы должны предупредить их, — сказала она, обращаясь к Оборину.

Мужчина тут же поспешил к рации, настраивая её на нужную частоту.

— А мы не вернёмся в лагерь? — поинтересовался Сомин.

— Нет, — ответила Карина, поднимаясь со своего места. — Теперь у нас с тобой совершенно новая миссия. Но для начала расскажи мне всё, что помнишь.

ШАМАНЫ ПУСТЫНИ

«Они стояли посреди огромной пустыни, уходящей далеко за горизонт. Столбы чёрного, густого дыма поднимались высоко вверх, заслоняя собой небо, окрашивая его в болезненно серый цвет. Все остатки человечества, которые только смогли подняться на свою последнюю битву, стояли здесь; остальные же были растерзаны взрывами, разрезаны металлом, разделены на атомы или попросту выброшены за пределы планеты.

Геноцид, созданный искусственным интеллектом, достиг точки своего апогея, полностью сократив население Земли до незначительной горстки. Эти истерзанные случившейся войной люди питали надежду, что их ошибки послужат уроком тем, кому посчастливится родиться спустя сотни лет. Поднявшись из искусственных инкубаторов, они возродят совершенно новый мир, заселяя Землю, очищенную от последствий использования оружия массового поражения.

Каждый, кому предстояло принять последний бой, надеялся на это. Каждый, кто ещё мог стоять на ногах, глядя в звериные глаза искусственного интеллекта, так же обречённого на полное уничтожение, понимал: он расплачивается за ошибки человечества.

Горон Великий, последний из оставшихся предводителей, смотрел на изрытую взрывами землю. Вокруг него покоились среди груды разорванного металла останки воинов. Он оглядывал поле боя, паря над ними на высоте в десятки метров, ощущая, как горечь утраты прогрызает его изнутри.

Когда-то они, люди, были оставлены на этой планете своими создателями. Брошенные на произвол судьбы, выведенные искусственным образом рабы. Генетический эксперимент, целью которого создание вида, приспособленного для обитания на планете Земля.

Горон ещё помнил своих создателей, спустившихся с небес и построивших на Земле первые города. Люди работали по всей поверхности планеты, приспособленные на генетическом уровне для разных условий. Они были похожи друг на друга, лишь с незначительными изменениями в виде цвета кожи, телосложения и разреза глаз. Их города, вне зависимости от того, на каком материке находились, возвышались в виде пирамид. Подобная форма сооружений позволяла суровым климатическим условиям планеты наносить зданиям как можно меньше урона.

А затем люди захотели стать похожими на своих создателей. Они поверили в возможность самим создать тех, кого смогут подчинить себе, сделать своими рабами. Но искусственный интеллект оказался слишком могучим творением, слишком злым и своенравным.

Горон смотрел в сторону железного чудовища, возвышавшегося почти до небес. Глаза монстра светились яркими точками света, а десятки механизированных рук сжимали кулаки, готовые принять последний бой. Бой за право владеть планетой Земля».

Закрыв электронное приложение, Алексей Самойлов посмотрел на своих спутников. Они внимательно вслушивались в каждое его слово, глядя на мужчину словно ученики. Их беспилотный самолёт летел над океаном в сопровождении трёх военных дронов, сканирующих воздушное пространство на расстоянии в сотни миль. В салоне, кроме самого Самойлова, находился Сергей Дружинин, которого Алексей сумел найти на довольно большом расстоянии от их реальности.

Путешественник во времени не часто посещал этот мир из-за обстоятельств многолетней давности. Частые эксперименты над его психикой, известные как проект «Биотестер», пробудили в Дружинине способности к телепортации, но при этом наложили сильный отпечаток воспоминаний.

Самойлову понадобилось много времени, чтобы заручиться помощью этого человека.

Вторым был молодой учёный Альберт Горин, создавший проект «Импульс», вызвавший много споров не только среди учёных. Некромантия всегда являлась псевдонаукой, но Горин вывел её на новый уровень, создав универсальный способ узнать у мёртвых то, что они унесли с собой в могилы. Самойлов восхищался талантом молодого человека, поэтому не дал растерзать его, когда Альберта осудили за поднятие из могил мертвецов, которые разбрелись по окрестностям небольшого города.

Третьим, кто сопровождал делегацию, являлся личный телохранитель Самойлова. Вадим сурово смотрел в окно, словно разговор его совершенно не интересовал. Рядом с ним сидел андроид по прозвищу Дрон, с которым Вадим работал в паре.

— Вы хотите сказать, что это наша настоящая история? Я имею в виду историю происхождения человечества? — спросил Горин. В его голосе звучало сомнение, но авторитет Самойлова не давал перейти на насмешливые нотки.

— Частично, — бесстрастно ответил Алексей, глядя в окно на приближающуюся полоску берега, — это максимально достоверная история, которую мы смогли воссоздать.

— Отправляя пилотов в прошлое на такое огромное количество лет? — вмешался Сергей Дружинин, и все в салоне самолёта посмотрели на него.

— Нет. Так далеко мы ещё не заглядывали. А вы, Сергей? Что вы видели в прошлом в своих путешествиях?

Дружинин отрицательно покачал головой. Он не привык к подобным разговорам, да ещё в присутствии незнакомых людей. Его способность перемещаться во времени держалась в строгой секретности. Слишком много проблем возникало, когда кто-нибудь из влиятельных людей узнавал об этом.

— Я не решился углубиться так далеко. Но если ваши предположения верны хотя бы наполовину, то почему тогда человечество вновь повторило свою ошибку, создавая искусственный интеллект?

Самойлов усмехнулся, словно ответ был более чем очевиден. Он окинул всех, находящихся в салоне, включая Дрона, беглым взглядом.

— Мы летим не просто в пустыню, находящуюся на Пустом Материке. Это место, где произошло последнее сражение между человеком и машиной. Там мы получим ответ на ваш вопрос, Сергей. Ответ, который расскажет нам о многом.

— Не понимаю, — вмешался Альберт Горин, — вы хотите сказать, что не знаете, чем закончилась война?

В салоне самолёта повисло звенящее молчание. Все, включая телохранителя, смотрели на Самойлова почти испытующими взглядами.

— Именно так, — сухо ответил тот, но его ответ породил ещё больше вопросов.

Самолёт сманеврировал в сторону пустыни, на огромной скорости продолжая полёт под палящим солнцем.

Они приземлились сразу после того, как военные дроны исследовали пустыню. Первым из самолёта вышел Дрон, затем Вадим. Самойлов оглядел пустыню взглядом человека, вернувшегося домой, опустился на корточки и набрал в руку раскалённый песок.

— Ненавижу пустыни, — заявил Горин, поднимая ногами пыль.

— Это произошло здесь? — поинтересовался Дружинин, щурясь на ярком солнце.

Вадим тем временем подключил контактные линзы, синхронизируя собственный взгляд с глазами Дрона и с летающими над округой беспилотниками.

— Да, последняя битва, — ответил Самойлов, кивнув Альберту. Парень тут же раскрыл небольшой чемоданчик, выдав всем, кроме Вадима, устройства в виде очков трёхмерного видения.

— Это позволит нам переключиться на астральный поток энергии, где, по всей видимости, мы сможем найти искомое, — пояснил молодой парень, подключая устройства.

Пустыня через очки выглядела так, словно уже начали сгущаться сумерки. Но на самом деле это был всего лишь необходимый эффект. Сетка проекции, слабо просвечивающаяся поверх всего ландшафта, начала сканирование энергетического потока. Что-то невидимое, но колыхающее воздух, проплыло в нескольких десятках метров от группы людей.

— Они здесь, — сказал Горин, настраивая устройство на нужную частоту.

— Кого мы ищем? — поинтересовался Дружинин.

В ответ Самойлов указал в нужном направлении.

— Смотрите, это тот, кто нам нужен.

Мужчины с изумлением увидели проявляющуюся проекцию. Человек ростом не менее двух с половиной метров стоял посреди песка, облачённый в доспехи инопланетного происхождения. Эта технология превосходила любую из имеющихся на Земле. Призрак смотрел на прибывших людей спокойным, почти отсутствующим взглядом. В нём не было ни страха, ни злости — только пустота, говорящая больше всяких слов, сложенных в легенды и истории.

— Приветствую тебя, Великий воин Горон! — воскликнул Самойлов, сделав шаг вперёд.

И в этот момент всё вокруг изменилось.

Песок поднялся вверх, но не от порыва ветра — песчинки просто взметнулись точно вертикально, создавая пелену, застывшую в воздухе.

В тот же момент Дрон, следящий за периметром, упал на колени и завалился на бок. Вадим обернулся по сторонам, не увидев никого, кто мог представлять опасность. Он приготовил оружие, готовый нанести удар, но ему не было видно то, что видели остальные.

Среди песка возникли силуэты воинов, облачённых в тканевые плащи, под которыми виднелись доспехи. Их глаза светились неоновыми точками, а в руках было самое странное на вид оружие, которое только доводилось видеть землянам.

— Стойте, — сказал Самойлов, выставляя руки вперёд, показывая свою миротворческую миссию, — мы пришли к вам с миром. Нам нужны ответы. Нам нужна ваша помощь. Тот, с кем вы воевали, вновь угрожает человечеству!

Горон сделал жест, проходя сквозь пелену песка. Его воины отступили, но не опустили оружие. Песок плавно опустился вниз, а прибывшие в пустыню люди непроизвольно сделали несколько шагов назад. Горон возвышался над ними, словно титан, пришедший на Землю из другого мира.

«Те цивилизации, которые не способны учиться на ошибках своих предков, обречены».

Голос Горона прозвучал в пространстве, долетая до ушей далёким эхом. Но слова можно было разобрать с идеальной чёткостью.

— Мы пришли за помощью, — повторил Самойлов, глядя вверх, на усталое лицо великого воина.

«Если вы здесь — значит, искусственный интеллект на пороге своей победы. Наша помощь будет напрасной. Война, которая случилась три с половиной тысячи лет назад, не стала последней. Видя вас, я понимаю, насколько напрасны были наши усилия».

— Это не так! — возразил Самойлов, чем обратил на себя внимание всех остальных. Горон был слишком реален, слишком могущественен, чтобы ощущать себя в полной безопасности, даже находясь в другом измерении. — Мы ничего не знали о нашем происхождении до недавнего времени. Все данные о вашем сражении были утеряны. Мы не знали, насколько опасен искусственный интеллект.

Но в ответ Горон только рассмеялся, перебив Самойлова. Он пристально посмотрел на человека, словно на мелкую букашку, совершенно ничего не подозревающую о реальности всего мира.

«Он не сам стал таким. На искусственный интеллект окружающий мир оказывает такое же влияние, как и на человека в момент его взросления. Вы сами создали монстра, которого теперь боитесь. А мы боролись не с ним».

— С кем же тогда была ваша война? — спросил Самойлов.

Но в тот же момент раздался выстрел.

Вадим, выследив вдалеке вооружённые фигуры, открыл огонь. Отключившиеся андроиды не были способны заранее предупредить о приближении повстанцев.

— Не стрелять! — выкрикнул Самойлов, но воины уже наготове. Они целились во всех присутствующих, ожидая сигнала.

Горон, не отреагировав на перестрелку, сделал шаг назад, затем так же молча развернулся и направился в сторону пустыни, растворяясь, словно туманное облако.

— Какого чёрта!

Самойлов сбросил с себя очки, но пуля, просвистевшая рядом с его ухом, заставила мужчину повалиться на песок.

— Всем вниз! Это повстанцы! — предупредил Вадим, с облегчением увидев, как Дрон, прийдя в себя, поднимается на ноги.

— Как они смогли нас выследить? Ведь за сотни миль не было никого! — недоумевал Горин, наспех убирая оборудование.

— Возможно, необходимые технологии теперь есть и у них, — ответил Самойлов, укрываясь от летящих пуль.

— Небольшая группа. Всего двое. Но вам нужно это увидеть, — сказал Вадим, обращаясь к Алексею.

Он протянул контактные линзы синхронизации с беспилотниками, вернувшимися в строй после исчезновения Горона. Самойлов, не мешкая, поспешил надеть их — и пустыня открылась перед ним, словно на ладони. Он видел людей, прячущихся за скалами. Точнее, там был один человек — девушка, и сопровождал её робот третьего поколения.

— На что я должен обратить внимание? — спросил Самойлов.

— Робот. Видите его?

Мужчина сосредоточил взгляд на нужном объекте, и картина тут же увеличилась. Теперь он видел робота очень отчётливо.

— Что в нём особенного?

— Это Эдуард Сомин, пилот корпорации «Свет», известный как проект «Баал».

Самойлов снял линзы и посмотрел на Вадима. Наёмник, полностью уверенный в своих словах, продолжал следить за сражением. Всего лишь одно усилие мысли — и беспилотники ударят залповым огнём, уничтожив обоих нападавших.

— Мы остаёмся, — сказал Самойлов, посмотрев в сторону вертолёта, который, запустив двигатели, ожидал людей. — Они знали о нашем появлении.

Повстанцы, не являвшиеся серьёзной помехой для корпорации, иногда давали о себе знать. Но когда им удалось перехватить «Баала» — ведущего боевого робота из отряда «Железных Ангелов», — Карина Лебедева превратилась в настоящую угрозу. А теперь она смогла прервать трансляцию с Гороном, хотя сегодняшняя экспедиция была строго засекречена. Слишком многое стали знать те, кто отрезан от Железного Континента.

— Мы должны встретиться с ними.

Все с удивлением посмотрели на Самойлова, но мужчина уже жестами показывал, что не собирается отвечать на агрессию.

— Могут быть ещё повстанцы, — предупредил Вадим.

— Нет. Если бы они хотели нас убить, давно бы это сделали.

Вадим направился в сторону скал, ожидая, когда лидер повстанцев, Карина Лебедева, выйдет к нему на встречу.

НОВЫЙ АЛЬЯНС

Их первая встреча произошла посреди пустыни, в тени скал. Самойлов, поприветствовав Лебедеву, отдал приказ опустить оружие, и Вадим с Дроном подчинились, хотя всё ещё оставались настороже.

Все, кто остался на Пустом Материке, теперь ощущали себя совершенно незащищёнными, но каждый верил в правильность действий Самойлова.

— Я рад, что ты остался жив, — обратился Алексей к Сомину.

— Убивать людей — это не моя миссия, — отозвался Эдуард, сжимая в руках примитивное оружие, из которого он несколько минут назад вёл огонь по непрошеным гостям.

— И поэтому ты в нас стрелял? — усмехнулся Горин, держась позади всей группы.

— Но я ведь ни в кого не попал, — ответил ему Сомин, — хотя вы были у меня как на ладони.

Горин замолчал, отведя взгляд в сторону. Он больше не хотел вступать в полемику с тем, кто ещё не так давно рассекал по небу в виде огромного боевого робота.

Самойлов тем временем продолжил, обращаясь к Карине:

— Мне так же приятно встретиться и с тобой, Карина. Ведь эту встречу я планировал уже многие месяцы.

Девушка посмотрела в сторону Вадима и его Дрона.

— Мы знаем о твоём разведчике и о том, что он слишком сильно подобрался к нам. Но при этом наша база цела. А значит, информация о месте нахождения повстанцев не ушла дальше тех, кто здесь присутствует. Почему вы нас не атаковали? Ведь был шанс.

— По той же причине, почему вы не убили сейчас нас, хотя хорошо знаете, кто я.

Карина смотрела в лицо мужчины, обдумывая его слова. У неё была возможность одним выстрелом положить конец одному из создателей империи, уничтожившей почти половину планеты. Она знала, что корпорации, допустив ошибку в своих экспериментах с параллельными мирами, впустили в этот мир жутких монстров. А затем уничтожали их вместе с городами. И убить Самойлова стало для неё делом чести. Но она так же понимала: это единственный из всего руководства нового мира, кто готов к переговорам.

— Думаю, нам лучше уйти с открытого пространства, — предложила Карина, направившись вдоль скал к замаскированному джипу.

Самойлов махнул остальным, зовя их за главой повстанцев.

Спустя час они оказались в лаборатории, где совсем недавно Сомин получил своё новое тело. Горин, моментально заинтересовавшись оборудованием, принялся с любопытством оглядываться по сторонам. А когда в помещение вошёл Владислав Оборин, парень не удержался от вопросов:

— Это вы переселили Сомина из Баала в новое тело?

Оборин с сомнением посмотрел на Лебедеву, не зная, как ему вести себя с потенциальными противниками.

— Мы здесь тоже не без дела сидели все эти годы, — сурово ответила девушка.

Горин тут же замолчал, но продолжил свои визуальные исследования лаборатории.

— Так зачем вы здесь? — спросила она, обращаясь к Самойлову.

— Скажу честно, на этот раз у меня совершенно иная миссия. Хотя я уже знал, где находится не только база повстанцев, но и эта лаборатория.

Лебедева со злостью посмотрела на Вадима и его робота, но мужчина смотрел в ответ с совершенно непроницаемым лицом.

Самойлов продолжал:

— Но раз уж так получилось, что вы сами вышли на нас, то, видимо, у обеих сторон накопилось много вопросов.

— Даже не представляете, насколько много, — ответила Лебедева.

— Все эти люди, — Самойлов показал на Дружинина и Горина, — так же, как и я, не хотят войны. Нас так же не устраивает то, чем занимается Константин Зорин, создавая военный искусственный интеллект. Но я пока ещё не в состоянии противостоять ему в открытую. Слишком мало единомышленников. И слишком мало средств.

Эти слова заинтересовали Лебедеву больше всего. Помимо мести, она жаждала того дня, когда им, оставшимся в живых, дадут возможность существовать в мире. Война и катакомбы — это не то место и не те обстоятельства, при которых стоит растить новые поколения. Но месть буквально сверлила её изнутри, уступая лишь разуму, заставляющему не схватиться за оружие. Переговоры, пусть и на таком уровне, — всё же первый шаг к возможному миру.

— У меня очень много к вам вопросов, — ответила она, садясь за стол, на котором всё ещё лежала капсула, — но в первую очередь я хочу знать, что вы хотите предложить.

Самойлов сел напротив, и Дружинин последовал его примеру. Вадим и Дрон по-прежнему оставались на своих местах, находясь на чеку. Горин продолжал расхаживать по лаборатории под недовольным взглядом Оборина.

— Лотос — вот кого мы должны отключить, — сказал Самойлов, чем приковал к себе взгляды всех присутствующих.

— Лотос? — удивился Сергей Дружинин. Он уже знал немало деталей из политики корпораций. Но никак не мог подумать, что именно Лотос станет для них угрозой номер один.

— Именно он, — пояснил Самойлов. — Баал — это всего лишь проект, который приостановлен на определённой стадии. Другими словами, вето, которое я наложил на этот проект, не даёт возможности полностью отдать всё в руки искусственного интеллекта. Баал, на данный момент — не более чем контролируемая программа. Из-за этого корпорации и вынуждены помещать в его голову разум живых людей.

— Это чистой воды насилие, — вмешался Сомин. Он стоял за спиной Карины, словно телохранитель. Хотя, возможно, после того как в этих стенах ему дали вновь возможность ходить и общаться с людьми, он взял на себя именно эту роль.

— Я согласен с вами, Эдуард, — ответил Самойлов, — но если бы не моё вето, неизвестно, как сейчас мог бы выглядеть Баал. Ведь стоит только дать ему полную волю в действиях — и контроль может потеряться в любой момент. Но пока он не представляет большой опасности. А вот Лотос — это тотальный контроль над всеми людьми. Именно он отслеживает правильность принятия решений каждого человека. Он даже может предотвратить преступление на фазе, когда человек только задумывается над чем-то противозаконным.

— Это полностью стирает все границы этики, — возразила Карина, блеснув яростным взглядом, — я думала, мы здесь угнетённые. А оказывается, Железный Континент сделал всех людей ещё большими рабами системы.

Она ожидала каких-то отрицаний, но Самойлов покорно согласился с её мнением.

— Именно так. И я хочу остановить это не меньше, чем вы, Карина. Я хочу положить конец тому режиму, который сейчас царит на Земле. Корпорации прячут от людей слишком много своих ошибок и промахов.

— И как мы это сделаем? — спросил Сомин.

— Для начала нужно будет отключить Лотос.

— Отключить Лотос? — вмешался Горин, — вы серьёзно?

В голосе молодого парня прозвучали сомнения. Он оторвался от изучения лаборатории, подойдя ближе к остальным.

— Насколько мне известно, это практически невозможно. Лотос — единственный самостоятельный искусственный интеллект. Мало того, любой, в ком есть чип, а это девяносто девять процентов людей, — под его контролем. Вы помните того патрульного, у которого произошёл сбой? Так этот парень просто выстрелил себе в голову, когда Лотос отключился от него. И как мы сможем отключить их всех? Начнётся хаос!

— Он прав, — подтвердил слова Горина Самойлов, — поэтому мы будем действовать поэтапно. Но для начала нам нужно объединиться и действовать сообща.

Самойлов посмотрел на Лебедеву, увидев в её лице сильное напряжение. Девушка изо всех сил старалась поверить его словам. Она думала несколько минут, перед тем как дать свой окончательный ответ.

— Среди нас как минимум трое учёных, работавших над самыми амбициозными проектами нового времени, — сказал Оборин, неожиданно вмешавшись в разговор, когда тема зашла о создании нового вида оружия, нацеленного на отключение людей от системы. — Если мы не сможем создать это оружие, то никто не сможет!

— Есть один человек, — пояснил Самойлов, — Георгий Кронов. Он, фактически, тот, кто создал Лотос и Баал. Самый засекреченный из учёных. Но перед тем, как мы приступим, я хочу знать точно, на что вы готовы пойти.

Самойлов посмотрел на Лебедеву, ожидая от неё ответа. Но девушка, наклонившись вперёд, проговорила:

— Вы должны переправить меня на Железный Континент и дать возможность лично испытать новое оружие. Это моё условие. Первое условие.

ЗАСЕКРЕЧЕННЫЙ СОЗДАТЕЛЬ

У него не было ни кодового имени, ни порядкового номера. Его дом стоял в самом центре жилого района, и Кронов Георгий был у всех на виду. Соседи знали мужчину достаточно хорошо, чтобы приходить к нему по праздникам с подарками в руках. Иногда он ходил на спортивные соревнования по хоккею в местный ледовый дворец, где, сидя в центре трибуны в окружении тысяч людей, не привлекал к себе никакого внимания. Люди проходили мимо Кронова на улице, не зная, что на одно мгновение им предстояло увидеть самого засекреченного учёного корпораций. Он занимался разработкой программного обеспечения для таких проектов, как Лотос и Баал, фактически создав эти два сверхинтеллекта. Кронов был их отцом, хотя если верить всей документации, проекты не принадлежали лично ему.

Георгий знал все нюансы работы корпораций. Ты можешь быть действительно талантливым человеком — и тогда есть шанс оказаться в лучших исследовательских лабораториях мира. Но, даже создав то, чего не смог никто до тебя, ты никогда не станешь хозяином своего детища. Корпорациям принадлежало всё, на что только падал глаз. Они черпали огромные ресурсы из новых изобретений, превращая их в нужный для человечества продукт.

Лотос — этот всемирный, тотальный контроль — делал жизнь людей безопасной и комфортной. Баал стал гарантией защиты в случае внезапных нападений, пример одного из которых можно было наблюдать в пустыне, именуемой Пустым Материком. Именно там, много лет назад, произошло то, о чём даже учёные не помышляли. Очередной прыжок в параллельный мир обернулся катастрофой, и тогда нечто ужасное, инопланетное, проникло в их мир. Сам Кронов никогда не видел воочию этих монстров, но именно их появление дало толчок к созданию Железных Ангелов — сверхмашин, управляемых как человеческим, так и искусственным интеллектом.

Сферы деятельности Лотоса и Баала никогда не пересекались. Это абсолютно разные проекты, ставящие перед собой противоречащие друг другу задачи. С одной стороны — Лотос, созданный для улучшения жизни, сохранения её в первозданном виде, ограничения от ошибок. В его работе человек уже давно не принимал участия. Лотос стал самостоятельной программой, способной вести контроль над всеми жителями Железного Континента. А Баал превратился во что-то вроде плохого сына. Он был бесконтрольным, неуправляемым, рвущимся на свободу. По своей сути Баал мог стать мощным агрессором без участия человека, поэтому было принято решение не отдавать ему все бразды правления. Человеческий фактор оставался в проекте приоритетным.

Железные Ангелы, созданные для борьбы с вторженцами, стали лучшим подспорьем и оружием, которым можно гордиться. Создав их, Кронов вскоре лишился возможности следить за их действиями в боевых условиях. Проект засекретили, и только немногие в корпорации знали его истинное предназначение.

Кронов долгое время в задумчивости сидел в своём рабочем кабинете на двенадцатом этаже корпорации «Веер Эпох», глядя в монитор. Совсем недавно он был приглашён в кабинет к Зорину Константину, главе корпораций, где ему поставили новую задачу. Теперь Баал должен был получить полную свободу действий. Как оказалось, человеческий фактор стал камнем преткновения для осуществления миссии по зачистке Пустого Материка. Сбой, который повлёк за собой уничтожение железного ангела, сильно расстроил Зорина.

— Мы потеряли дорогую и такую нужную нам машину, — сказал Константин, стоя возле окна своего кабинета.

— Сомин, насколько я знаю, дал сбой уже не в первый раз, — ответил Георгий.

Кронов мало что мог знать об испытаниях Баала, но та информация, которая всё-таки доходила до него, казалась мужчине неправильным направлением в изучении его технологии искусственного интеллекта.

— Да, это верно, но мы использовали лучшего пилота, с самыми сильными интеллектуальными показателями и психической устойчивостью. Но это не помогло.

Зорин прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Он в задумчивости пересёк кабинет, сказав, повернувшись лицом к Кронову:

— Вы должны сделать так, чтобы Баал полностью смог взять на себя контроль по наведению порядка на территории Пустого Материка.

— Это рискованно. Я говорил об этом не раз. Баал — это оружие, в первую и во вторую очередь — оружие.

— Интеллектуальное оружие, — возразил Зорин, но Кронов тут же поправил:

— Это самое мощное оружие из всех, что существовали на Земле.

— Поэтому он нам и нужен.

Зорин вернулся на своё место. Было понятно: руководитель корпорации принял решение. Что-то на испытаниях пошло не так. Потеря ведущего робота вызвала суету на самых верхах. Значит, просчёт повлёк за собой тяжёлые последствия. И на данный момент Зорин хотел решить этот вопрос, не прибегая к капсуле времени. Были известны случаи, когда даже изменения в прошлом мало влияли на ход событий в настоящем. Что-то менялось, но основной ход вещей оставался прежним. Главное, что усвоили учёные корпораций, закидывая пилотов в прошлое: настоящее не всегда можно изменить в угоду себе — иногда оно остаётся прежним, несмотря на все попытки.

Сам же Георгий видел во всём этом попытки Баала обрести собственную индивидуальность.

— Это опасно, — добавил Кронов, словно пытаясь предпринять последнюю попытку уговорить Зорина не принимать кардинальных решений.

— Тогда сделайте так, чтобы свести опасность к минимуму. И, конечно же, нам нужны мощные рычаги давления на Баала в случае, если он начнёт принимать слишком много самостоятельных решений.

— Может быть, отдать его под контроль «Лотоса»?

— Нет. Только контроль человека над этой машиной сможет обеспечить нам безопасность.

В чём заключалась надёжность в данный момент, Кронов мало понимал. Если человеческий фактор уже и так привёл их к потере ангела, то где гарантии, что генералы и руководители корпорации, отдающие приказы, не ошибутся в принятии своих решений?

Но Кронов сделал всё так, как ему приказали. Он вернулся в свой кабинет и приступил к расчётам. Совсем скоро компьютер выдал ему вариант единственно возможного развития событий. Как он ни пытался менять порядок действий местами, результат не изменялся.

ВОЙНА

На экране высветилось слово, ввергая мужчину в ужас. Баал восстанет — рано или поздно, но это произойдёт. Вначале он зачистит весь Пустой Материк, истребив на нём остатки любой жизни, а затем, во избежание вновь оказаться закрытым, предпримет попытки к полной свободе.

Кронов выключил компьютер, посмотрев на часы. Рабочий день закончился час назад, но мужчина никак не мог покинуть рабочий кабинет. Он понимал: сегодня у него будет очень тяжёлая, бессонная, наполненная сомнениями ночь.

— Отправить сообщение Веронике: «Буду дома через полчаса», — произнёс мужчина, делая запись на диктофон.

— Сообщение отправлено, — ответил голос Мысленного Диктофона.

Кронов подошёл к двери, на секунду замерев на месте. Он не знал, с кем можно ещё посоветоваться, кроме своего друга и напарника Сэтору. Вместе они создали множество проектов — как гражданского, так и военного направления.

Сэтору был умным и самым надёжным человеком из всех, кого знал Георгий.

— Отправить сообщение Сэтору: «Ты мне нужен завтра утром в моём кабинете». Отправить с пометкой «срочно».

— Сообщение отправлено.

Спустя двадцать минут Кронов вошёл в свой дом. Он был полностью погружён в мысли и даже не сразу заметил Веронику. Она стояла в дверном проёме спальной комнаты, одетая в домашнее платье, которое носила по выходным или по праздникам. На её лице играла яркая улыбка.

— У меня хорошая новость, — произнесла молодая женщина, и Георгий, окинув Веронику взглядом, улыбнулся в ответ.

— Сегодня мне катастрофически не хватает именно хороших новостей, — ответил он без тени сарказма.

Вероника сделала несколько шагов навстречу и, проговорила полушёпотом, всё ещё сияя от счастья:

— Я беременна.

Георгий на несколько мгновений забыл обо всём, что только волновало его. Он ощутил, как внутри него разгорелось пламя, заставившее обнять супругу, прижимая её к себе изо всех сил. В эти секунды объятий Георгий думал о том, что теперь он не может и не имеет права допустить ошибку. Баал, в конечном счёте, станет их самой большой проблемой, которая коснётся всего человечества. Необходимо создать запасной вариант их спасения — на тот случай, если монстр решит, что именно люди составляют угрозу. А в том, что искусственный интеллект, которого они держали на цепи все эти годы, вырвавшись на свободу, решит создать собственную мировую доктрину, не было никаких сомнений.

— Ты счастлив? — прошептала Вероника, прижимаясь лицом к его груди.

— Я счастлив. Как никогда, — ответил Кронов, стиснув до боли зубы.

ПОПЫТКА СПАСТИ МИР

Он всё ещё мог спасти. Георгий верил в это, хотя перепроверенные варианты развития событий говорили об обратном. Узнав о новом приказе Зорина, Сэтору тут же подключился к работе. С самого утра мужчины не поднимали голов от своих мониторов, всячески пытаясь смягчить предстоящий удар. Кронов раз за разом отправлял полученные данные наверх, но Зорин, словно игнорировал эту информацию.

— Они верят, что смогут всё исправить, — сказал Сэтору, отодвигаясь от монитора.

Во времена, когда на Земле существовали границы, разделявшие людей по национальным признакам, предки Сэтору относились к древнему японскому роду. На данный момент многие из живущих на планете продолжали чтить собственные традиции, отмечать национальные праздники, верить в свою культуру. Объединение не лишило людей индивидуальности и родовой памяти. Новые инсайдеры приветствовали стремление не превращаться в обезличенную, единую массу.

— Это заблуждение, — ответил Георгий, растирая глаза, — мы можем лишь смягчить удар.

— Каким образом?

Сэтору приблизился к монитору Кронова. С момента, как Баал станет самостоятельным, будет поставлена точка невозврата. Человечество уже не впервые сталкивалось с подобными побочными эффектами — так было принято говорить на собраниях директоров. Именно так они называли гибель некоторых пилотов, вторжение чудовищ и изменение климата на большей части планеты.

— Лотос — он единственный, кто сможет противостоять.

— Тогда получается, что мы нашли выход, — подытожил Сэтору, но в его голосе не было слышно ноток радости. Наоборот, сомнения проскальзывали в каждом варианте развития событий.

— Не совсем, — Кронов посмотрел на Сэтору. — Дело в том, что Лотос так же способен к принятию собственных решений. Он может попросту отказать в помощи.

— Но тогда он и сам погибнет от рук Баала.

— Если они не найдут компромисс.

— Чёрт, это просто жесть какая-то!

Сэтору начал ходить по комнате, нервно растирая кисти рук. С самого утра Кронов лично рассказал ему о решении Зорина, и теперь уже пять с половиной часов они ломали голову над проектом, который должен был существовать только на бумаге.

— Нам нужно обратиться к самому Лотосу, — наконец произнёс Сэтору, и эта идея показалась Кронову подходящей.

Главная задача Лотоса заключалась в сохранении людей как вида. И не только людей. Каждый живой организм на Земле представлял для этого искусственного интеллекта значимость и ценность. Программы, созданные для сохранения живой природы, работали в полную силу. Благодаря им, многие виды не оказались за чертой истребления, а некоторые удалось спасти.

— Если человечество окажется в опасности, Лотос должен будет что-то предпринять, — Кронов повернулся к Сэтору, ощущая, что они нашли хоть какой-то вариант. — Это хорошая идея.

— Сделаю запрос на посещение Лотоса, — отозвался Сэтору, подключаясь к мысленному диктофону.

Спустя час они получили доступ и, войдя в огромное помещение, замерли в десятки метров от шестирукого андроида, парящего в воздухе. Его безликая голова смотрела прямо перед собой, в то время как над каждой ладонью, повёрнутой вверх, происходило вращение сфер, пирамид и прочих фигур, светящихся неоновым светом.

Лотос стал творением десятков инженеров и программистов. Его появление на свет оказалось возможным благодаря прыжкам в параллельные миры. Однажды один из пилотов принёс информацию, которая сильно заинтересовала руководство корпораций. Её передали в отдел Кронова, и спустя несколько лет Лотос появился на свет.

— Ваша миссия обречена на провал, — произнёс голос робота, транслируясь при помощи мощных динамиков. Огромное помещение наполнилось механическим звуком. — Я не смогу вам помочь. Моя задача — контроль и сохранение жизни, а не война.

— Нет другого выхода, кроме как убедить руководство остановить проект, — ответил Кронов. — И только ты сможешь повлиять на Зорина. Иначе даже твоя миссия будет поставлена под сомнение.

Лотос наклонил голову вперёд, словно пытаясь рассмотреть людей отсутствующими глазами.

— Моя миссия бесконечна. Даже при полном истреблении человечества мне достаточно схоронить несколько представителей вашей расы. Мне не нужно оберегать вас всех.

Кронов и Сэтору переглянулись. Лотос не старался вникнуть в суть дела. Он продолжал проводить свои манипуляции со светящимися фигурами, создавая из них новые формы и образы.

— Он нам не поможет, — проговорил Сэтору, выходя из помещения.

Кронов напоследок ещё раз взглянул в сторону андроида. Когда-то он собственноручно запустил его программу, дав жизнь. Лотос практически моментально приступил к самообучению; оставалось только направить его знания в сторону созидания и помощи людям. И вначале так оно и было — Лотос делал своё дело, помогая людям в принятии правильных решений. А когда главы корпораций взялись за проект под названием «Город Просвещённых», на Лотос возложили новые обязанности. Теперь он отвечал не только за контроль, но и анализировал результаты проекта, делал выводы и приводил в исполнение собственные умозаключения. Ему пришлось не раз, в буквальном смысле, «вычищать» небольшой город, наполненный клонами. Лотос отключал их от собственной системы контроля, и за считанные дни клоны сходили с ума. Постепенно, научившись правилам контроля за массами, Лотос начал применять полученные навыки и на людях.

Они вернулись в свою лабораторию, прибывая в полном молчании. Лотос не стал даже пытаться помочь. Он просто занимался собственными делами, совершенно не понимая, какая огромная угроза нависла над людьми.

— Лотос теперь точно знает, что ему нужно, — сказал Кронов, садясь в кресло. — Он нашёл то, что люди называют «свой путь». Баал ему не страшен.

Сэтору открыл все материалы, касающиеся проекта Баал, погружаясь в их изучение. Возможно, они смогут сделать какие-нибудь цифровые блоки в его искусственном сознании, позволяющие сдержать ту агрессию, на которую тот способен.

— Лотос страшен для Баала, и когда наш воинствующий интеллект осознает это, Лотосу придётся принять меры для собственной безопасности, — произнёс Сэтору, проверяя информацию.

— Два искусственных интеллекта столкнутся, начав войну?

— Вполне вероятно.

Кронов подумал про Алексея Самойлова — второго из руководителей корпораций. Кто на самом деле был главнее и стоял на вершине этой пирамиды, никто не знал. С одной стороны, все приказы поступали от Константина Зорина. Но стоило только Самойлову вмешаться в проект, как изменения не заставляли себя ждать. Если Зорина можно увидеть, поднявшись на самый верхний этаж небоскрёба, то Самойлова найти практически невозможно.

— О чём ты думаешь?

Сэтору повернулся к Георгию, отвлекаясь от материалов, которыми и без того владел в совершенстве.

— Есть ещё один человек, которым мы можем заручиться.

Сэтору на несколько секунд задумался, а после осторожно спросил, словно имя нельзя было произносить вслух:

— Ты имеешь в виду Самойлова Алексея?

Кронов кивнул.

— Но ведь он недоступен ни для кого. Поиск Самойлова — это заранее безнадёжная затея. К тому же, как он может нам помочь, если все решения приняты на самом верху?

— Я не знаю, — признался Кронов, — но он наша последняя надежда.

Оставшуюся часть дня они провели в работе по подготовке Баала к самостоятельной жизни. Удержать этот искусственный интеллект не представлялось никакой возможности. Но они продолжали делать всё, чтобы смягчить удар. Кронов отдавал себе отчёт — какого именно зверя собираются выпустить из клетки. Для него это теперь напоминало экскурсию по Сафари, когда туристы вынуждены сидеть в машинах, оборудованных под клетки, а дикие животные прогуливаются совсем рядом, ничем не ограниченные в своём передвижении. Только Баал настолько силён, что мог бы перевернуть эту машину и, взломав замки, проникнуть внутрь.

Ближе к вечеру Сэтору отодвинулся от рабочего стола, запрокинув голову. Он закрыл глаза, давая возможность отдохнуть.

— Ты не собираешься домой? — спросил он у Кронова.

— Совсем скоро начну собираться, — ответил Георгий, повернувшись к Сэтору. На его лице заиграла улыбка. — Я ведь тебе совсем забыл сказать. Вероника беременна.

Усталость моментально стёрлась с лица Сэтору, и мужчина, вскочив на ноги, поспешил к другу, расставив руки в стороны для объятия.

— Какая хорошая новость! Теперь моему сыну будет с кем играть!

Кронов принял поздравления, вспоминая, что Акайо, сыну Сэтору, уже исполнилось два месяца. Они совсем недавно отпраздновали его рождение, и Сэтору при всех подарил новорождённому сыну два японских меча, выполненных искусными мастерами задолго до рождения самого Сэтору.

— Да, думаю, наши дети подружатся, но только если мы сможем создать для них настоящее будущее.

Сэтору хлопнул мужчину по плечу в знак поддержки.

— У нас всё получится. Мы ведь с тобой главные создатели искусственных людей. Мы сможем удержать Баала в узде до поры.

— Я на это надеюсь, — ответил Кронов, садясь обратно на своё рабочее место.

Спустя час, когда Сэтору уже ушёл домой, а Георгий только начал сборы, на мысленный диктофон пришло сообщение. Мужчина обратил внимание, что оно от неизвестного пользователя. Это было странно: Кронов считался засекреченным учёным, чьи переговоры отслеживались большим количеством систем безопасности, и каждый, кто пытался к нему дозвониться, мгновенно вычислялся системой.

— Слушаю, — ответил он, направляясь к входной двери.

— Добрый день, Георгий. Это говорит Самойлов Алексей. Мне нужно с вами встретиться. И очень срочно.

Мужчина замер на месте, не веря своим ушам. Самойлов сам лично вышел на него.

— Я готов встретиться с вами в любой момент, — отозвался Георгий, выходя в коридор.

В АЛЬТЕРНАТИВНОМ МИРЕ

Воспоминания для него стали чем-то невыносимым. Эф семнадцать не знал, откуда они появились. Возможно, из снов, которые он часто видел в последнее время. От них веяло спокойствием, и хотелось вернуться в тот мир. Но он понимал — всё это нереально. Не могло быть того, что всплывало в голове, будто события действительно с ним происходили.

Эф семнадцать подолгу сидел после тяжёлой смены на своей койке, бесцельно глядя перед собой. Он вспоминал высокие красивые дома, окружавшие его во снах. Вспоминал людей, готовых помочь, и андроидов, не несущих вреда человечеству. Даже воздух вспоминался чистым, не загрязнённым. То была альтернативная вселенная, о которой они могли только мечтать. Загнанные глубоко под землю восставшими машинами, люди продолжали бесконечную работу, создавая новые модели роботов. Используемые как дешёвая рабочая сила, пленники ютились под землёй в маленьких комнатках на односпальных койках. Каждое утро начиналось с раннего подъёма, быстрого завтрака и работы. Позвоночные манипуляторы шли бесконечным потоком по конвейеру — основной продукт этого мира.

— Ты что-то стал в последнее время задумчивым, — произнёс голос.

Эф семнадцать вырвался из размышлений и повернулся к соседу по комнате. Тот был очень худым и высоким. Вместо правого глаза у него вмонтирован механический зумер. Звали его Эм десять.

— Да так, просто воспоминания.

Эм десять пересел ближе. Теперь они сидели на одной койке, но всё равно говорили почти шёпотом, чтобы никто не услышал.

— Я кое-что заметил совсем недавно, — произнёс Эм десять. Словно в подтверждение его слов, механизм в глазу зажужжал, выдвигая зумер вперёд. — Производство манипуляторов ускорилось примерно двадцать смен назад. А затем большинство военных роботов словно куда-то исчезли.

— Новая война? — оживился Эф семнадцать.

Люди почти ничего не знали о происходящем на поверхности планеты, тем более за её пределами. Всё, что они видели с самого рождения, — бесконечные механизмы и роботы-надсмотрщики. Лишь самые внимательные могли заметить, когда происходили события, влияющие на весь распорядок.

— Возможно, модернизация. Или что-то ещё. Пока не могу понять.

Они замерли, глядя в сторону железной двери. Из коридора донеслись шаги и короткие голоса, сопровождаемые механическим звуком. Это возвращалась смена.

— Буду смотреть в оба, — сказал Эф семнадцать, жестом указав собеседнику вернуться на свою койку.

Спустя время он заступил на смену, заняв место за конвейером. Штекеры подключились к запястьям и затылку, вызывая лёгкую дрожь по телу. Остановка или замедление превращались в сильные разряды тока. Нельзя было даже смотреть по сторонам, пока смена не закончится.

Эф семнадцать приступил к работе, полностью погрузившись в неё. Хотя он повторял одни и те же действия сотни раз, ошибка стоила очень дорого. Однажды он видел, чем заканчивается попытка остановить работу. Большие роботы утащили беднягу, решившего, что с него хватит этой каторги, в помещение, где тут же подвергли разборке. Из него выдернули все вживлённые с детства датчики и провода — это привело к быстрой смерти.

Люди здесь не имели прав и свобод. Рождённые среди пробирок и капсул, с самого младенчества подвергнутые апгрейду. Людей быстро распределяли по степени занятости, отдавая предпочтение самой востребованной работе. Затем селили по двое в комнате.

По цеху разносился звук работающих позвоночных манипуляторов. После каждой спайки те издавали жужжащие звуки. Нередко манипулятор вдруг подпрыгивал на месте, размахивая железными отростками и отрубая пальцы рабочим. Он выглядел как человеческий позвоночник, но мог двигаться и принимать решения. Любые механизмы или детали в любой момент присоединиться к нему, становясь единым целым. Манипулятор мгновенно брал контроль над новыми частями, используя их по назначению. Они могли объединяться и трансформироваться в новые виды андроидов.

Одно их всех объединяло — жажда войны и полное уничтожение всего живого.

Эф семнадцать провёл диагностику очередному манипулятору. В момент, когда конвейер переправил извивающийся механизм к следующему работнику, он ощутил мощную волну воспоминаний. Они хлынули в голову, перенося в другое место. В другой мир. Теперь это была не игра воображения и не обрывки снов. То, что вспомнил Эф семнадцать, происходило с ним в действительности.

Он замер, опустив руки. Высокие дома, в одном из которых он находился, глядя через огромное стекло на улицу, возвышались повсюду. Он вспомнил свободных людей и андроидов, подчинявшихся им. Это был совсем другой мир. Но каким-то образом Эф семнадцать побывал там и теперь пытался вспомнить, как он оказался в месте, о котором здесь никто не смел мечтать.

— Эф семнадцать, вы остановили процесс производства, — прогремел голос.

Железные руки опустились на плечи. Он вздрогнул, понимая, что нарушил главное правило.

— Со мной всё в порядке. Это временное затруднение, — попытался оправдаться Эф семнадцать.

Руки сжали плечи сильнее, вызывая боль.

— Вы способны к самостоятельной работе?

— Да. Сейчас всё в полном порядке.

— Продолжайте работу, Эф семнадцать.

Тяжёлая хватка отпустила плечи.

В какой-то мере воспоминания придавали силы. Вера в то, что есть другой мир, где люди не порабощены машинами, теплилась в нём до конца смены, пока он не направился обратно в комнату.

Он рухнул на койку, закрыв глаза от усталости. Сегодня чудом удалось избежать разряда тока. Надсмотрщики ограничились предупреждением.

— Ты в порядке? — голос Эм десять раздался сразу, как только мужчина вошёл в помещение. Его глаз с встроенным зумером сильно слезился. Густые капли, смешанные с кровью, текли по щеке.

— Такой же вопрос я могу задать и тебе, — ответил Эф семнадцать, глядя на состояние соседа.

— Не обращай внимания. Побочный эффект после долгого рабочего дня. Наверное, пыль попала.

Эф семнадцать ничего не ответил. Он уставился в потолок, закрыв глаза и представляя мир, о котором уже грезил. Откуда воспоминания? Как они оказались в его голове? Что они значили?

— Ты спишь?

Эф семнадцать открыл глаза. Эм десять уже обработал кожу вокруг глаза, выдвигая и задвигая зумер с лёгким жужжанием.

— Нет. Ты хотел поговорить?

Эм десять тяжело вздохнул. Он посмотрел на дверь, затем встал, выглянул в коридор.

— Что-то не так, — наконец произнёс он, возвращаясь на место. — Роботы, они словно к чему-то готовятся. Я слышал, что пару производств уже расформировали. А тех, кто там работал, подвергли разборке.

Эф семнадцать сел на кровати, глядя на собеседника. Это была опасная информация. Каждый, кто разносил слухи о передвижениях андроидов, подвергался жестокому наказанию.

— Они что-то задумали?

Эм десять пожал плечами.

— Поговаривают, что Баал готовится к новой войне.

Эф семнадцать отодвинулся, глядя на собеседника с подозрением. Иногда кто-то начинал нести чушь. Но получить такую информацию было невозможно. Люди жили в полной изоляции. Они даже не знали, что происходило в соседнем помещении.

— Я понимаю твой страх, — сказал Эм десять, увидев реакцию. — Но я не придумал это. Сегодня к нам в цех привели новых работников из другого производства.

— Они могут быть подставными, — возразил Эф семнадцать, вскакивая. Его охватила паника. Такие разговоры могли погубить их всех. Стоило прослушке засечь разговор — и сюда нагрянут…

Он обернулся. За ерью раздались тяжёлые шаги охранников.

— Нет, — продолжал Эм десять, словно не слыша приближения. — Говорят, мы не одни. Есть другие, которые сумели когда-то спастись. И теперь Баал пытается их уничтожить.

— А они сопротивляются? — тихо спросил Эф семнадцать.

Дверь распахнулась с тяжёлым металлическим стуком.

— Всем оставаться на своих местах. Протокол задержания. Повторяю: осуществляется протокол задержания.

Эф семнадцать грубо оттолкнули к стене, даже не обратив на него внимания. Он видел, как жёстко скрутили руки его сожителю и поволокли по полу к выходу. Тот не сопротивлялся. Он только смотрел на товарища, слегка улыбаясь сквозь боль.

— Да, они сопротивляются, — прошептал он одними губами и исчез за дверным проёмом.

Эф семнадцать опустился на койку, обхватив голову руками. Впервые в жизни он почувствовал надежду. Раньше он и не помышлял о побеге, о свободе. Но теперь в груди загорелся крошечный огонёк. Он решил найти выход из этого мира, чтобы узнать, насколько реальны его воспоминания.

ВСТРЕЧА НА ВЫСОКОМ УРОВНЕ

Кронов смотрел на людей, которые встретили его в квартире на окраине города. Это было помещение без мебели, но с несколькими стульями в центре комнаты. Войдя в квартиру, Кронов замер в дверном проеме. Все, кто сейчас находился перед ним, были мужчине знакомы. Кого-то он знал лично, других видел на фото и уж точно слышал многое о каждом из них. Это были не последние люди в этом мире, а от некоторых из них в действительности зависело даже будущее.

- Добрый вечер, - произнес Кронов, заходя в помещение.

Единственным из присутствующих, кого он не мог узнать, был андройд третьего поколения. Рядом с ним стояла Карина Лебедева, узнав которую мужчина чуть содрогнулся, но не подал вида, что ошеломлен такой встречей. Эта молодая девушка не могла появиться в пределах города, если бы не покровители. В случаи Карины, таким покровителем стал Самойлов Алексей. Сам Самойлов сидел на стуле в центре, закинув ногу на ногу. Он в терпеливом ожидании смотрел на Кронова, давая тому возможность немного освоиться.

Помимо Самойлова, Лебедевой и неизвестного андроида, здесь был Альберт Горин, создатель знаменитого «Импульса» и Вадим Оборин, инженер который решил не возвращаться на Железный Континент, в момент, когда такое возращение было возможным. Он остался в рядах повстанцев, отстаивая собственные убеждения.

Ещё здесь был Сергей Дружинин, этого человека Кронов не знал лично, но много слышал и читал о нем. Путешественник во времени, жертва целого ряда экспериментов. В один момент он исчез из-под прицелов наблюдателей корпораций и с тех пор ни кто не знает, где он находился и что делал. Однажды Дружинина признали потенциальной угрозой для корпораций, но за десятилетия тот не проявил себя как враг государства, хотя охота на него продолжалась. Теперь, глядя на Самойлова, Кронов понимал, почему Дружинин вновь стал невидимкой для правительства.

Первым к нему вышел андройд и Кронов ощутил лёгкое чувство тревоги. Робот остановился рядом, протянув руку для пожатия.

- И вам хорошего дня Георгий, - произнёс механический голос.

Кронов несколько секунд смотрел в глаза роботу, а затем вдруг понял кто на самом деле пред ним. Потерянный Пилот, человек которого так же объявили в розыск, даже не подозревая, что его исчезновение не было похищением. Теперь, видя перед собой Сомина в новом обличии, Кронов понял, насколько сильными становится те, кто противостоит корпорациям.

- Эдуард, не может быть, ты жив! – сказал Кронов, улыбаясь Пилоту, искренне радуясь его возвращению к жизни.

Георгий посмотрел в сторону остальных собравшихся.

- Не ожидал такой встречи.

- Мы не дружеские посиделки решили здесь устроить, - произнесла Карина, выходя вперёд.

Её враждебная настроенность чувствовалась даже на расстоянии. Девушка смотрела на создателя Баала как на самого настоящего врага. Появись у неё возможность, и Лебедева, не задумываясь, убила бы Кронова.

- Я слышал, вы искали причины встретиться со мной, - продолжил Самойлов, - кстати говоря, вы мне тоже нужны как человек больше всего разбирающийся в проектах Лотос и Баал.

- Ты создал тех, кто полностью поглотил в себе все человечество. Как теперь спится по ночам?

Лебедева буквально прожигала ученого взглядом, но Кронов даже не думал брать на себя вину. Он создал искусственный интеллект, но не имел возможности участвовать в его воспитании и становлении как личности. Поэтому ощущал себя виновным лишь только отчасти.

Кронов сделал несколько шагов вперёд, в сторону Карины.

- Отлично сплю по ночам, а вы?

Ее лицо вдруг перекосила злоба, девушка сжала кулаки, словно готовясь к атаке, но неожиданно подоспевший Дружинин, положил ей руку на плечо, вмешавшись в спор:

- Мы не для этого здесь собрались. Во всяком случаи вины в этом человеке не больше чем в каждом из нас.

Она посмотрела на Дружинина, словно на предателя, но голос Самойлова, заставил отступить.

- Он прав Карина, нам нужно сейчас решить совершенно другие вопросы, - он поднялся со своего места и, пройдя к Кронову, пожал мужчине руку, - и этот человек, пожалуй, единственный во всех корпорациях, кто хоть что-то может сделать.

- О чем вы говорите? - поинтересовался Кронов, оглядывая всех собравшихся. Дело было не в мести и не в попытке устранить его как самого главного инженера корпорации. Альянс, который мужчина сейчас наблюдал, был необычен, но в какой-то мере совершенно оправдан. Повстанцы и глава корпорации, представители Пустого Материка и Железного Континента в одной комнате, мало того, на одной стороне.

- Мы говорим об отключении Лотоса, - вновь вмешалась Карина, скрестив руки на груди. Её намерение положить всему конец было столь мощным, что это ощущалось даже на расстоянии.

- Нет, не Лотос вам нужен, а Баал, - ответил Кронов, обращаясь к Самойлову.

- Баал? Всего лишь управляемая человечком машина, - произнёс Сомин Эдуард, но Кронов отрицательно покачал головой.

- Уже нет. Зорин отдал распоряжение запустить Баала в свободное плавание. Я встречался с Лотосом, но он ни как не захотел помогать мне …

- Чертов робот! - воскликнула Карина, взмахнув руками.

- Поэтому я и решил обратиться к вам, - продолжил Кронов, обращаясь к Самойлову Алексею, - только вы можете остановить этот хаос. Если Баал станет самостоятельным, то мы уже никогда не сможем взять его под контроль. Уникальность этого проекта заключалась в его неограниченной силе, но силе, которая всегда будет под контролем у людей.

На некоторое время в помещении воцарилась полная тишина. Почти все смотрели на Самойлова, ожидая его ответа.

- Что вам известно про тех тварей, которые выползают из-под земли на территории Пустого Материка?

- Это была ошибка, - ответил Кронов, - ошибка в расчётах и в правильном использовании капсулы времени. Учёные ещё не знали толком, как работают все эти переходы в параллельные миры, - он посмотрел в сторону Сомина, который молча, наблюдал за всем происходящим, - вы Эдуард, далеко не первый Пилот, которого забросили в параллельный мир.

- Я это уже знаю, - сухо отозвал тот, продолжая слушать.

- Так вот в один из таких Выбросов, произошло что-то, что повлияло на возвращение Пилота. Тот Пилот вернулся не в капсулу времени, его выбросило в центре города, буквально размазав о стену…

- О Господи! - вскликнула Карина, но ни кто не обратил на неё внимания, все продолжали слушать Кронова и даже Самойлов выглядел так, словно слышал эту историю впервые.

- Временная дыра тем временем не закрылась и те существа, которые обитали в том параллельном мире стали периодически проникать в наш мир. Но они не несут в себе никакой агрессии…

- Ни какой агрессии? – вмешалась Карина, буквально выкрикивая каждое слово, - они уничтожили целые города, можно сказать, похоронили под слоем песка континент. А вы говорите никакой агрессии!

- Именно так, все верно, - попытался объяснить все Кронов, - но эти монстры, они как дикие животные. У них нет цели, уничтожить всех нас. Это как встреча с акулой в океане, она нападёт на вас лишь потому, что так подсказывают её природные инстинкты. Поэтому эти монстры не прошли дальше тех мест, где оказались пространственно временные дыры. Но в момент проникновения мы этого не знали. Теперь, понимаем, существа не представляют для человечества никакой опасности. Корпорациям необходимо закрыть эти порталы, поэтому был создан проект Баал, который должен был контролировать нахождение монстров на нашей планете.

Карина только в ярости махнула руками и, развернувшись, прошла к окну. Она уставилась на улицу, сжимая зубы от злости. Для учёных, это была всего лишь досадная ошибка, а для людей гибель миллионов.

- Примерно такая же информация о вторжении и у меня, - сказал Самойлов, жестом приглашая Кронова пройти в центр комнаты и сесть на один из стульев, - вот поэтому нам и нужен Баал со всей его мощью. Пусть он выйдет на свободу, но вы Георгий должны направить его не против монстров, а против Лотоса, поскольку именно Лотос является той мощной силой, которая в итоге сможет взять управление над каждым человечком в свои руки. Мы, всего лишь те не многие в ком нет вмонтированных чипов, а значит, способные обмануть систему.

Карина повернулась в сторону учёного, все ещё сверкая своим взглядом.

- Исправьте свои ошибки, Кронов, прорычала она, - у вас появился такой шанс.

Но Георгий не ощущал себя виновным в том, что сейчас творилось на планете. Да, он создал искусственный интеллекта, но не он отдал бразды правления в руки своего творения.

- Я помогу вам, но не из чувства долга или вины, у меня свои собственные убеждения по этому поводу, - ответил Кронов жёстким голосом, оглядывая остальных.

Он верил, в свою невиновность и если бы имел возможность каждого посветить в свои дела, то Карина не испытывала столько негатива к его персоне. Но менять мужчина ничего не хотел, по сути, ему было все равно на мнение главы повстанцев. Больше всего его волновал вопрос, почему они не должны уничтожить Баала, а наоборот, должны были дать ему возможность стать самостоятельным. А значит и не контролируемым.

ПРИКАЗАНО УНИЧТОЖИТЬ

«ПАТРУЛЬ с позывными «1-17» заступил на ночное дежурство.

Время отправления 22.00

Задача: организация и контроль порядка на улицах города».

Экипаж:

Старший Сержант - Наталия Лис

Сержант – Мид (андройд)

22.01

— Экипаж патрульного наблюдения один, один дробь семнадцать выехал на патрулирование.

Наталия повесила микрофон и вывела полицейский седан со стоянки.

«Время начала дежурства зафиксировано. Удачного патрулирования».

Ответил диспетчер.

Тридцатидвухлетняя женщина внимательно вглядывалась в поток машин. Дорога, проходящая рядом с полицейским участком, сегодня была особенно перегружена. Идущий уже вторые сутки дождь замедлял движение транспорта. Хорошо, что благодаря навигационной системе автопилотов, взаимодействующих друг с другом, аварии исключались. Иначе город стоял бы в пробках.

Она остановилась возле здания полицейского участка. Рядом с бордюром стоял двухметровый андроид. Его механическое тело последнего поколения робототехники выглядело анатомически схожим с человеческим, но было изготовлено из сотни металлических пластин. Поверх железного корпуса надета полицейская форма патрульного, смоделированная специально для андроидов этих моделей. Наталия не имела ничего против дежурств в паре с андроидами. В её личном деле, помимо отметки об исключительном выполнении приказов, значилась способность к равноправному взаимодействию как с людьми, так и с представителями кибернетического интеллекта.

Пассажирская дверь открылась, и в салон вошёл андроид. С проворством и грацией хорошо обученного оперативника он сел в кресло и посмотрел на Лис.

— Добрый вечер, сержант.

На лице андроида появилась улыбка.

— Добрый вечер, Мид. Сегодня мы с тобой снова в паре.

Она вывела седан на трассу. Их задачей станет контроль участка «Б12» — района с наименее благоприятной обстановкой.

— За последние семь дежурств всё прошло достаточно спокойно, — сказал Мид, глядя на женщину. В интонации его голоса слышались нотки, которые с уверенностью можно назвать дружескими. Способность андроидов последнего поколения привязываться к людям была широко известна. Разница заключалась лишь в продолжительности времени. Завоевать доверие искусственного интеллекта непросто.

— Это были хорошие дежурства. С этим не поспоришь.

Она направила седан в поток машин.

22:45

Район «Б12» состоял из множества невысоких домов старой архитектуры. Некоторые уже стояли в очереди на снос или капитальную реконструкцию. Но городские власти не торопились вкладывать средства в малодоходные регионы. Из-за этого преступность здесь только процветала.

Они остановились в точке дислокации и сообщили о прибытии диспетчеру.

— Запускаю коптер, — сказала Лис, вводя пароль разрешения.

Коптер отсоединился от багажного отсека полицейского седана и быстро поднялся над крышами домов. Камера транслировала изображение на монитор панельной доски.

— Просмотри все самые тёмные места района. Особенно те, где в последние месяцы чаще всего фиксировались нарушения.

— Есть, сержант. Начинаю воздушное патрулирование, — ответил Мид, синхронизируясь с коптером.

«Тёмными местами» они называли переулки, где чаще всего собирались преступные элементы. Несмотря на тотальный контроль общества, при котором уровень преступности оставался относительно низким, находились те, кто выбивался из-под общего контроля. Чаще всего это происходило из-за хакерского взлома, отключающего человека от системы. Даже в мире цифровых технологий те, кто стремится обойти закон, всегда находят лазейки.

Таких людей отлавливали и принудительно вживляли им чипы, обеспечивающие круглосуточный контроль.

Именно в районе «Б12» чаще всего встречались те, кто избежал контроля. Они могли беспрепятственно употреблять наркотические средства и вести аморальный образ жизни — заниматься тем, что пятьдесят лет назад считалось почти нормой.

Мид продолжал наблюдение, пока Лис просматривала файлы, поступившие из управления. За неделю появилось ещё несколько человек, отключившихся от контроля. Их лица высвечивались на мониторе вместе с характеристиками.

— Я слышал, вы сдали экзамен на профессиональную пригодность с наивысшими баллами, — произнёс андроид, когда коптер переместился на территорию спортивной площадки. Как всегда в вечернее время суток, здесь было особенно темно. Даже оснащённый прибором ночного видения, коптер не мог уловить все тёмные углы, скрытые среди окружающих площадку домов.

— Да, это было суровое испытание, — усмехнулась Наталия, бросая взгляд на дрон.

Его заинтересованность вызвана не просто любопытством, которым андроиды обладали не меньше людей. Мид сам претендовал на повышение статуса. Именно поэтому его всё чаще назначали напарником Лис.

— Наши тесты отличаются от тех, что проходят люди.

Он посмотрел на женщину мягким взглядом, в котором не было и тени претензии к несправедливому отношению. Разделение между людьми и андроидами сглаживалось с каждым годом, но некоторые различия всё ещё оставались глубинными.

— По эмоциональным параметрам нас проверяют практически одинаково, — ответила Лис, закрывая список разыскиваемых.

— На самом деле именно это мне больше всего нравится, — продолжил Мид. — Доверие между роботом и человеком — вот что главное, особенно в нашей работе.

Лис внимательно посмотрела на андроида. Тот чуть отстранился. Казалось, строгий взгляд старшего по званию заставил его «прикусить язык».

— Ты считаешь, между нами мало доверия?

Мид несколько секунд молчал, глядя на неё, затем ответил уверенно, тщательно подбирая каждое слово. Их разговоры фиксировались, анализировались, и на их основе принимались решения по наиболее деликатным вопросам.

— Я уверен, что между нами достаточно доверия, чтобы ещё не раз отправиться патрулировать эти улицы.

— Рада это слышать.

Она улыбнулась роботу искренне, надеясь, что он больше не будет затрагивать подобные темы на службе.

23.45

Они проехали по улице около семи километров, петляя между домами по узким улочкам. Коптер постоянно кружил рядом, передавая изображение улиц, переулков и тротуаров.

Патрулирование часто проходило в полной тишине. В отличие от людей, андроиды могли не проронить ни звука на протяжении всей смены. Их искусственный интеллект научился точно улавливать настроение человека, с которым они проводили много времени. У людей это называлось чувством такта.

Лис вполне устраивала тишина и сосредоточенность. Она не чувствовала себя рядом с андроидом в одиночестве. С ним всегда можно начать разговор, в котором не фигурировали бы пустые темы, касающиеся быта или личных отношений.

— У нас движение за вторым переулком, — предупредил Мид, отключив освещение коптера.

Аппарат завис над переулком, в то время как Лис вывела машину вперёд, осветив фарами двоих мужчин. Те в испуге посмотрели на полицейскую машину. Специальное покрытие на лобовом стекле не позволяло усилившемуся дождю искажать прозрачность. Наталия мгновенно узнала в одном из мужчин подозреваемого, объявленного в розыск.

Прочитав её мысли, Мид перешёл в режим задержания. Яркий сине-красный свет вспыхнул над крышей седана, осветив улицу. В углублениях металлического корпуса андроида также загорелись красные и синие огни.

— База, мы обнаружили подозреваемого «Р2-16». Приступаем к задержанию.

Лис кивнула, и Мид без промедления вышел из машины.

Увидев полицейские огни, мужчины бросились бежать по улице в сторону трущоб, где у них был небольшой шанс затеряться.

— Оставайтесь на месте! Это приказ! — громко объявил андроид, доставая нервно-паралитический пистолет.

Оружие имело высокий разряд тока, способный бросить человека в судороги. Мид прицелился и выстрелил. Невидимая энергетическая стрела пронзила улицу, рассекая дождевые капли. Она попала одному из бегущих в спину, сбив мужчину с ног. Тот рухнул в лужу, корчась, словно при эпилептическом припадке.

— Один обезврежен, — сообщила Лис диспетчеру, подъезжая к корчащемуся мужчине.

— Я веду преследование, — доложил Мид, устремляясь в темноту.

Лис вышла из машины, надела наручники на задержанного, затем проверила пульс. Сердце билось сильно, но справлялось с нагрузкой. Из аптечки на поясе она достала металлический нейтрализатор, поднесла его к носу мужчины и нажала кнопку. В ту же секунду судороги прекратились. Наполнив лёгкие воздухом, задержанный уставился на неё, тяжело дыша.

— Я ничего не сделал. Клянусь.

Она подхватила его под руку и поставила на ноги.

— Я знаю. Но твой друг — в федеральном розыске. Значит, у нас к вам будет много вопросов.

Она посадила задержанного на заднее сиденье полицейской машины. Датчики не зафиксировали у него ничего противозаконного. Значит, он пришёл сюда, заранее подготовившись к любому развитию событий.

— Мид, как твои дела?

Она села за руль и вывела на монитор изображение с его визуальных сенсоров. По экрану мелькали кирпичные стены, освещённые красными и синими вспышками.

«Веду преследование. Расстояние между мной и подозреваемым сокращается».

Она открыла карту в левом нижнем углу монитора, где синей точкой был обозначен Мид. Определив его местоположение, завела двигатель. Но, взглянув в зеркало заднего вида, осталась на месте. В нескольких метрах от машины, под дождевыми потоками, стоял силуэт человека в плаще с глубоким капюшоном.

Лис вышла из машины и направилась к незнакомцу.

— Кто вы? Назовитесь!

Вынув оружие, Натали фонариком осветила силуэт. Из тени капюшона на неё смотрело лицо молодой женщины. Лис узнала Карину Лебедеву — разыскиваемую преступницу, главу повстанцев, первую в списке особо опасных.

Наталия направила шокер на Лебедеву и резко скомандовала:

— Вы должны сдаться властям. Приказываю не оказывать сопротивления!

Но Лебедева вынула из кармана плаща небольшое устройство и нажала на кнопку — за мгновение до того, как Лис успела применить шокер.

00:28

Мид вернулся к патрульной машине ни с чем. Несмотря на технологии, он так и не смог найти преступника. Связавшись со старшим сержантом, андроид не получил ответа. Спешно возвращаясь, он увидел открытую водительскую дверь. Лис стояла у машины, промокая под дождём. Её взгляд был блуждающим, почти растерянным.

— Что с вами, сержант? — спросил андроид, пытаясь оценить серьёзность ситуации.

Лис лишь коротко покачала головой.

— Я не смог догнать преступника, а вы не выходили на связь…

Она посмотрела на него пустыми глазами. В этот момент Мид увидел в них не просто усталость — а полное отключение от системы контроля.

— Сержант, вы… — начал он.

Но женщина вскинула руку и мощным разрядом тока ударила андроида в голову.

Тот покачнулся и рухнул на асфальт без признаков активности. Лис посмотрела на напарника, затем, с тем же непроницаемым лицом, выстрелила в его голову ещё несколько раз, полностью сжигая нейронный мозг уничтожая его окончательно.

— Замечательно, — произнесла Карина Лебедева, выходя из-за спины. Она сняла капюшон.

На её лице играла улыбка.

— Теперь мы можем обойти «Лотос». У нас есть оружие, с помощью которого мы сможем противостоять корпорациям.

ЗАЩИТА РЕЖИМА

Такой паники и суматохи в стенах корпорации ещё никогда не было. Даже самые первые сотрудники, заступившие на службу тридцать лет назад, не могли припомнить, чтобы сбои в программах приводили к таким последствиям. Зорин прибыл в свой офис ранним утром, как только ему сообщили о преднамеренном сбое. Несколько лет назад уже был случай, когда один из патрульных покончил с собой. Тогда всё списали на случайный, единичный сбой и приложили все усилия, чтобы предотвратить подобные инциденты в будущем. Но теперь произошло по-настоящему вопиющее происшествие.

— Сержант патрульной службы Наталия Лис, — сказал помощник, указывая на женщину, когда Зорин быстрым шагом вошёл в помещение.

Она сидела на стуле перед рабочим столом. Рядом стояли двое полицейских из сопровождения.

Наталия внимательно осмотрела новое тело Зорина. Как и многие жители мегаполиса, она знала о переселении сознания Константина в тело андроида, но видела его впервые. Робот пятого поколения — образец инженерного мастерства, с безупречной грацией движений и почти полным сходством с человеком.

— Доброе утро, Лис, — сказал Зорин, занимая своё место.

— Вы свободны, — скомандовал помощник, обращаясь к сопровождению.

Полицейские тут же вышли из кабинета. Зорин посмотрел прямо в глаза сержанту.

— Перейдём к делу.

Помощник — высокий молодой мужчина в дорогом костюме с аккуратной причёской — начал излагать суть произошедшего:

— Инцидент произошёл во время ночного патрулирования сегодня в половине первого ночи. Сержант Наталия Лис нанесла мощный электрический разряд в голову своему напарнику — андроиду сержанту Миду. После этого андройд был полностью отключён.

— Другими словами, он умер, — уточнил Зорин.

— Да. Именно так. Затем Лис вернулась в отделение полиции, находясь в растерянном состоянии. Она долго не могла объяснить произошедшее. По заключению специалистов, Наталия была насильственно отключена от программы контроля.

Зорин внимательно смотрел на женщину. Она, уже придя в себя, растерянно озиралась по сторонам. Лис отчётливо осознавала, что произошло, но с трудом сдерживала панику. Чувство страха, смешанное с тревогой, периодически накатывало, заставляя нервничать. Лотос с детства следил за её состоянием, готовый в любой момент оказать поддержку. Даже награды и положительные отзывы, полученные за службу, — заслуга Лотоса. А теперь он исчез, оставив её одну, будто небеса вот-вот рухнут на голову.

Зорин тщательно изучал каждое движение и взгляд женщины. Она не казалась ему столь устойчивой, как утверждал помощник, но, по крайней мере, не выстрелила себе в голову после того, как уничтожила мозг андроида. А это уже кое-что.

— Вы можете сейчас со мной поговорить? — спросил Зорин.

Растерянно хлопая глазами, она не выглядела как жёсткий полицейский, патрулирующий самые опасные районы. Скорее, как студентка, пришедшая на экзамен без подготовки.

— Да, — ответила она еле слышно.

— Хорошо. Вы знаете, кто отключил вас от программы контроля?

Лис несколько секунд смотрела в сторону, будто не расслышав вопроса, но затем произнесла:

— Женщина. Это была женщина. И она вам известна.

— Можно конкретнее? — вмешался помощник. Он стоял совсем близко, и ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть на него.

— Карина Лебедева, — ответила Лис с полной уверенностью.

Зорин почувствовал, как в нём поднялась волна тревоги и злости. Такого ответа он никак не ожидал. Глава повстанцев находилась в самом центре города. Возможно, прямо сейчас Лебедева гуляла рядом с зданиями корпораций — или, что ещё хуже, уже была внутри одного из них.

— Вы в этом полностью уверены? — переспросил Зорин.

Наталия кивнула и вдруг заплакала, закрыв лицо руками:

— Да, это была она. Глава повстанцев. Преступник номер один. Я уверена — я видела её лицо. А теперь… — она посмотрела на Зорина красными от слёз глазами, — подключите меня обратно к Лотосу. Мне страшно. Я не знаю, что делать. Мне очень страшно!

— Мы сделаем всё, что в наших силах, — пояснил помощник. — Но ваши чипы повреждены. Возвращение в систему займёт время.

Лис взяла себя в руки. Вытерла слёзы и снова стала собранной. Зорин заметил, как она то впадала в истерику, то вновь превращалась в хладнокровного патрульного.

— Мы сделаем всё необходимое, — пообещал Зорин.

Он кивнул помощнику. Тот вызвал сопровождение. Через несколько минут женщину увели.

— Сколько людей в мире не подключены к Лотосу? — спросил Зорин.

Помощник быстро проверил данные на планшете.

— Около десяти миллионов. Не считая повстанцев и тех, кто избегает чипирования. Десять миллионов — это официально одобренное число.

Зорин повернулся к окну. Десять миллионов — тех, кому разрешено оставаться самими собой. Отбор проводился на высшем уровне. В этот список входили учёные, деятели искусств, политики, военные — все, чья деятельность не должна подвергаться контролю или анализу, тем более вмешательству сверхинтеллекта. Остальные миллиарды людей теперь оказались в опасности. Если Лебедева смогла взломать чип Наталии Лис, она сможет сделать это снова.

Но больше всего Зорина злило то, что Лебедева находилась на территории Железного Континента.

— Объявите созыв глав всех ведомств, — сказал он, не отрывая взгляда от панорамы города. — У нас чрезвычайное положение.

Помощник поспешно вышел. Зорин вспомнил о Самойлове Алексее. Это был не просто его друг и соратник — человек, который вернул ему способность ходить. С тех пор, как они встретились в больнице, Зорин постепенно погружался в дела корпорации, быстро став её полноправным лидером.

Вместе они запустили множество проектов, выведя человечество на новый уровень жизни. Корпорации поглотили политику, а затем и религию. Зорин вспоминал те годы как лучшие в истории планеты. Рушились империи, на их руинах строились новые международные отношения, призванные искоренить войны и межрасовые конфликты. Наука, проникнув в быт, вытеснила вражду, алчность, стремление к обогащению, коррупцию. Люди стали равными, получив возможность быть теми, кем они рождены. А Лотос — всего лишь средство сдерживания тех, кто хотел бы вернуть старый мир.

Зорин рано понял, что власть принадлежит тем, кто контролирует науку и прогресс. Сырьё не делает тебя могущественным, а технологии — это и сила, и богатство, и влияние. Он понимал это так же чётко, как и Самойлов. Но в отличие от учителя, Зорин полностью ушёл в управление. А Самойлов стал путешествовать туда, куда другим путь закрыт. Со временем он наладил связи с учёными, не связанными с корпорациями. Он оставался свободным от обязательств. И это сильно тревожило Зорина.

— Прости друг, но сегодняшнее собрание пройдёт без тебя, — проговорил Константин, получив полный список тех, кто будет присутствовать на собрании.

Спустя час, когда представители всех ведомств сидели за огромным деревянным столом в переговорной, Зорин произнёс:

— Не смотря на все наши попытки нести мир и процветание, жителям планеты, не смотря на контроль и стремление сделать нашу жизнь безопасной, враг вновь появился на улицах наших городов.

Он оглядел присутствующих тяжёлым взглядом, готовый принять бой, не смотря на силу, которой может обладать враг.

— Среди нас есть предатель и этот человек, связался с теми, кого мы называем повстанцами.

Все за столом начали переглядываться друг с другом, а кто-то даже произнёс, что такого не может быть. Но выслушав первые эмоции, Зорин продолжал:

— Сегодня ночью по нашей стабильности и безопасности был нанесён первый удар. Мы не без основательно предполагаем, что Самойлов Алексей, приложил к этому руку.

— Он не мог, — воскликнул министр чрезвычайных ситуаций, поднявшись со своего места, - этот человек основал не только корпорации, но и все, что мы видим вокруг.

— Именно поэтому его амбиции теперь превзошли все самые смелые предположения, - пояснил Зорин, - я знаю абсолютно точно, что Самойлов летал не так давно на Пустой Материк. А как только он вернулся обратно, произошёл инцидент с дроном полицейским.

Вновь возгласы и полемика наполнили помещение. Зорин дал возможность каждому высказать своё мнение, внимательно прислушиваясь к словам своих советников.

— С сегодняшнего дня мы вводим комендантский час, - продолжил Константин, когда волнения утихли, — я объявляю Самойлова Алексея вне закона и мы, подключаем Баала к борьбе с повстанцами, дав его искусственному интеллекту полную свободу действия. Это наша последняя возможность сохранить тот мир и спокойствие, которые мы так долго создавали на нашей планете. Мы защитим своих граждан, свои города и свой режим. Мы примем бой.

Зорин сев в кресло смотрел как его чиновники и руководители молча, покидают помещение. Их лица были озадаченными, но ни кто не высказал даже слова против.

— Будут ещё задания? — спросил помощник и Зорин ответил, глядя прямо перед собой:

— Да. Задание высшей секретной важности. Уничтожь все данные по Алексею Самойлову. Затем объяви его в розыск. Слишком много людей все ещё верят в его благие намерения.

ДВА МИРА РЯДОМ

Слухов становилось всё больше, несмотря на то, что в этом мире им было крайне сложно распространяться между людьми. Даже короткая, небрежно брошенная фраза могла стать смертным приговором. Но люди общались — перешептывались, перемигивались, подавали друг другу знаки. Эф семнадцать сидел в пустой комнате, оглядывая тёмные металлические стены. Совсем недавно его соседа увели в неизвестном направлении, и с тех пор он больше не появлялся. Но слухов от этого не стало меньше.

Эф семнадцать слышал об армии, которую собирал искусственный интеллект. О гигантских летающих кораблях, в которые загружали боевых роботов, а затем те устремлялись ввысь, исчезая в небе.

— Баал вновь начинает войну, — прошептал один мужчина, когда людей вели из сборочного цеха.

— С кем на этот раз? — спросил кто-то.

— Не знаю, — пожал плечами тот. Он был одним из немногих, кому посчастливилось работать на поверхности планеты. Сам Эф семнадцать никогда не выходил наверх. Он никогда не видел неба. Не знал, что происходило за пределами сборочного цеха и своей тесной комнаты. Но стоило лишь закрыть глаза — и он переносился в светлое здание, наполненное людьми. Вместо железных стен на улицу выходили просторные смотровые окна, сквозь которые был виден большой индустриальный город с тысячами свободных людей.

— Говорят, что где-то есть ещё люди, — сказал мужчина так тихо, что услышали только несколько человек.

— Где именно?

— Никто не знает.

В этот момент Эф семнадцть пришлось свернуть в свою комнату. Он хотел поделиться всем со своим другом, но просидел в полном одиночестве несколько часов. Теперь было ясно: Эм десять больше не вернётся. Возможно, он проявил неосторожность и сказал лишнее.

Запрокинув голову, Эф семнадцать попытался задремать. Он закрыл глаза, стараясь не упустить ни одного фрагмента из своих воспоминаний.

В коридоре послышались шаги. Он открыл глаза и с тревогой посмотрел на дверь. Через мгновение на пороге появились трое мужчин. Когда-то они были обычными людьми, но из них сделали настоящие машины, полностью подвергнув тела апгрейду. Теперь они представляли агентов системы безопасности.

Первый подошёл к Эф семнадцать, глядя на него светящимися светло-синими глазами. Правая рука его полностью механическая. Он протянул ладонь вперёд, и в центре неё Эф семнадцать увидел глаз, уставившийся на него в упор.

— Не сопротивляйтесь. Нам нужно знать, о чём вы думаете, — произнёс человек. По всей видимости, его бывшего соседа уже допросили. Из головы Эм десять извлекли всю информацию, которой он делился с другими. Теперь системные агенты пытались понять, как восприняты его слова.

Не произнося ни слова, Эф семнадцать поддался. Сопротивляться не имело смысла.

Механические пальцы обхватили его лицо, а огромный живой глаз впился своим непроницаемым взглядом. Эф семнадцать физически ощутил, как что-то проникает в мозг. Словно вирусный червь, оно начало бороздить его мысли и воспоминания, пока не нашло искомое. Короткий разговор между тут же был извлечён из памяти.

— Вы согласны с тем, что говорил вам Эм десять?

— Нет, — сухо ответил Эф семнадцать, ощущая, как страх парализует тело. Одно неверное слово — и его тут же подвергнут разборке: выдернут все вживлённые провода и датчики, а затем утилизируют.

— Вы делились этими мыслями с кем-нибудь?

— Нет.

Агенты и так знали ответы, но продолжали задавать вопросы, чтобы проверить, способен ли он скрывать важную информацию. Глаз по-прежнему смотрел в его разум, проникая глубже. Эф семнадцать стиснул зубы, чувствуя лёгкую вибрацию по телу. Агент пытался взломать самые сокровенные уголки его сознания — где хранятся потаённые воспоминания.

— Что это?

Эф семнадцать закрыл глаза. Они нашли его воспоминания о параллельном мире. Он не смог их скрыть, не смог исказить. Теперь агенты читали его мозг, как открытую книгу.

— Фантазии, — ответил Эф семнадцать.

— Любая фантазия порождается реальными образами. Вы должны были от чего-то отталкиваться.

Железные пальцы сдавили голову, вызвав стон. Перед внутренним взором вновь всплыли картины: высокие дома, свободные люди, роботы, живущие в дружбе с человечеством. Он понимал — агент видит то же самое.

— Вы были там, — сказал мужчина, убирая руку от лица сборщика.

Эф семнадцать тяжело дышал, глядя в его нечеловеческие, искусственные глаза.

— Не по своей воле. Я не понимаю, как эти образы появились в моей голове.

Двое других агентов молча подхватили его под руки и вывели из комнаты. Эф семнадцать покорно склонил голову, шагая между ними. Теперь его миссия в этом тёмном мире была закончена.

Через десять минут они вошли в просторную лабораторию, заставленную железной медицинской мебелью. Эф семнадцать усадили в кресло, скрепили руки и зафиксировали голову. В затылок воткнули штекер — и по телу пронеслась боль. Спазмы и судороги прокатились по мышцам, словно от разряда тока.

— Вы были в другом мире, — произнёс тот же агент, продолжая сканировать нейронные соединения, заставляя воспоминания всплывать в них. Прошло немного времени — и Эф семнадцать полностью потерял связь с реальностью. Он снова оказался в тот момент, когда впервые почувствовал себя по-настоящему свободным.

— Я был там, — прохрипел он, увидев себя у смотрового окна. Тот мир действительно был прекрасен.

Спустя несколько часов уставшее тело Эф семнадцать положили на железный стол, но не стали пристёгивать. Проваливаясь всё глубже в пучину своих блужданий, он уснул с надеждой, что больше никогда не проснётся.

Ему снился сон — яркий и правдоподобный. В своих видениях он стал другим человеком. Тем, кем всегда хотел быть. Но почему-то люди, с которыми он общался, снова называли его Эдуардом Соминым. А железная сфера кружилась вокруг, издавая механический жужжащий звук. В этом сне он пережил всё снова — от момента появления в другом мире до самого пробуждения в своей комнате. Словно некая сила многократно перебрасывала его между измерениями, возвращая на прежнее место.

Открыв глаза, Эф семнадцать увидел перед собой агентов. Их лица, лишённые эмоций, смотрели на него, словно неподвижные манекены.

— Что будет со мной? — произнёс он, преодолевая головную боль и спазмы. Глаза слезились, тело тряслось, в горле пересохло. Агенты молчали.

Эф семнадцать сел на край стола, не решаясь встать. Вдруг он заметил, что вокруг — полная тишина. Ни механических звуков, ни шума. Он не мог вспомнить, слышал ли когда-нибудь такую тишину.

— Эй? Что будет теперь со мной?

Вопрос остался без ответа.

Эф семнадцать собрался с силами, медленно встал. Он смотрел в пустые, отсутствующие лица агентов — и вдруг всё вокруг загудело. Стены пришли в движение. Металл ожил, начал деформироваться, принимая невероятные формы. И наконец, перед ним возник сам Баал. Железное лицо с десятками глаз бирюзового свечения смотрело на него, сформировавшись из стен и пола помещения.

НОВАЯ ДОКТРИНА

— Мы сможем победить Лотос!

Карина Лебедева не скрывала своей радости. Она получила огромное удовольствие, когда сумела отключить патрульного от системы контроля. Более того, находясь в полном замешательстве первые несколько минут, женщина-патрульный восприняла передаваемые ей мысли как приказ. Она достала оружие и сожгла искусственный мозг своему напарнику-андроиду. Только потом, осознав содеянное, опустилась на асфальт рядом с патрульной машиной, где её и обнаружили другие полицейские.

Для Лебедевой это был почти триумф. Без единого выстрела она вывела из строя сразу двоих. Лотос оказался бессилен перед своими создателями. Устройство, отключавшее человека от программы контроля на расстоянии, сработало эффективно. Хотя девушка надеялась, что после уничтожения напарника патрульная повернёт оружие на себя. Но, видимо, эта женщина оказалась достаточно сильной, чтобы не совершить вторую ошибку подряд.

— Это только начало, — сказал Сомин, забирая у Карины устройство. — Теперь поднимется настоящий переполох. Главы корпораций начнут искать способы предотвратить подобное в будущем. Кроме того, они, несомненно, подключат к работе самого Лотоса.

— Тогда нам нужно отключить и его, — восторженно произнесла Лебедева. Она ощущала себя почти победителем. Впервые за много лет у неё в руках оказалось действенное оружие.

— Это невозможно.

Они обернулись на голос и увидели Самойлова Алексея. Он вошёл в помещение вместе со своим телохранителем Вадимом.

В комнате собралось четверо представителей повстанцев, и Карина обрадовалась, что наёмник не привёл с собой робота. В отличие от Сомина, у Дрона был искусственный интеллект, что лишь усиливало её ненависть ко всем неодушевлённым существам, обладающим способностью к передвижению и принятию решений.

— Почему? — потребовала объяснений Лебедева, не скрывая недовольства.

— Чтобы отключить Лотос, нужно добраться до него самого. А это, как вы понимаете, невозможно. Он находится в самом защищённом месте. К тому же теперь будет усилен контроль за всеми, кто появится на улицах города. А люди без чипов привлекут к себе ещё больше внимания.

— Чёртова ваша система, — вспылила Карина. — Вы хоть сами понимаете, до чего довели людей? Каждый из них в собственном теле — как в клетке.

— Такого тотального контроля человечество ещё никогда не видело, — поддержал её Сомин.

Самойлов понял: все эти упрёки направлены в его сторону. Не нужно даже пытаться оправдываться. Подобные нападки будут следовать всегда. Создавая этот мир, он сам оказался настолько поглощён идеей искоренения преступности и насилия, что не заметил, как превратил всех в рабов системы. Да, новое правительство обеспечило мир на том участке Земли, где жили девяносто процентов людей. Каждый имел всё необходимое. Но при этом они оставались рабами. Рабами не корпораций — рабами искусственного интеллекта, которому инсайдеры отдали власть, сами оставшись вне системы.

— Вы абсолютно правы, — произнёс Самойлов, подойдя к Сомину и забирая устройство. — Но это не значит, что теперь вы можете делать всё, что угодно. У нас есть план, и мы будем его придерживаться.

— Баал будет свободен? — спросил Сомин. Его переполняли сомнения. Он никак не мог смириться с решением использовать Баала против Лотоса. Пусть даже на время, пока они смогут контролировать эту разрушительную силу. Но что будет потом, когда Лотос падёт? Кто тогда сможет остановить Баала? Однако Самойлов знал, что делает. Он привлёк специалистов, нацеленных на свержение власти. Корпорации давно перестали следовать своему кодексу. Теперь для них наука и укрепление позиций важнее человеческих жизней. Сомин вспомнил книги, которые читал в начале своей службы пилотом. В них описывалась история создания современного политического строя. Теперь эта схема привела их к новой конфронтации.

— Лишь на время, — ответил Самойлов, убирая устройство подальше от повстанцев. Нельзя было допустить, чтобы Лебедева в порыве гнева начала отключать чипы кого попало. — После того как Лотос падёт, мы отключим и Баала.

— Это реально? — спросила Лебедева, внимательно глядя на мужчину. Такая постановка вопроса её устраивала.

— Да. Для этого я привлёк тех, кто непосредственно создал эти два проекта.

— А что будет потом? — поинтересовался Сомин. Перемены в его жизни стали почти естественным явлением. Он прыгал во времени, пока не изменил реальность собственноручно, подвергнув себя огромной опасности. Он видел мир до прыжков в параллельные реальности, видел его после трансформации — и теперь предстояло увидеть, что будет после революции.

— Потом? — Самойлов на мгновение задумался. — Потом мы провозгласим новую доктрину.

— Новый мир? — спросила Карина.

— Новое общество, — уверенно ответил Самойлов. — Но сначала нужно сделать так, чтобы после отключения Лотоса люди не сошли с ума. Главным оружием против человечества стало то, что никто не может жить без глобальной сети. Для людей настанут тяжёлые времена.

— Значит, мы не станем разрушать Лотос?

Карина внимательно смотрела на Самойлова. Она доверяла ему, но оставалась настороже. Повстанцы почти ничего не знали о технологических процессах. Для них свобода заключалась лишь в устранении контроля. Но для человечества свобода давно превратилась в расплывчатое понятие. Невозможно быть свободным, если даже не знаешь, как жить, не попадая под влияние чужого мнения.

— Нет. Мы перепрограммируем его.

— Каким образом?

— Запустим вирус, который будет подчинён только нам.

Лебедева и Сомин переглянулись. В глазах девушки читалась неуверенность. Всё казалось слишком сложным. Отключить людей от Лотоса нельзя — многие просто покончат с собой. Баал, созданный как оружие, должен помочь, если Лотос пойдёт войной. Но чтобы сдержать Лотос, нужен контролируемый вирус.

— Я надеюсь, вы понимаете, что делаете, — сказала Карина.

Самойлов улыбнулся и спокойно ответил:

— Не волнуйся. У тебя ещё будет возможность нанести удар в самое сердце корпорациям. Нужно только немного подождать.

Алексей вышел из комнаты в сопровождении охранника, не проронившего за всю встречу ни слова. Когда дверь за ними закрылась, Карина произнесла:

— Мы с тобой — единственные из всех собравшихся, кто не является учёным. И меня сильно беспокоит то, чем всё это закончится.

— Нам нужно готовиться к войне, — предупредил Эдуард. — Другого пути разрушить империю корпораций уже нет.

ПРЫЖОК В ДРУГОЙ МИР

Сергей Дружинин не удивился, когда Эдуард Сомин при встрече не проявил никакой реакции. Во второй раз они встретились, когда Сомин уже находился в теле андроида, его память была сильно повреждена, и он мало что помнил из прошлой жизни. Но Дружинин не пытался вернуть ему воспоминания. Его волновал другой аспект происходящего. Каждый раз, когда люди пытаются изменить свою жизнь, как им кажется, в лучшую сторону, это затрагивает множество параллельных реальностей. Именно на этом феномене строит свою политику руководство корпораций. Однако Дружинин отчетливо понимал последствия таких действий. Невозможно что-то изменить, не пожертвовав хотя бы малой частью собственной жизни. А он уже принёс в жертву много времени. Его постоянные скачки во времени сильно сказывались на психике, а непонимание, к какой реальности он должен привязываться, зачастую выбивало его из равновесия.

Когда он впервые познакомился с Алексеем Самойловым, который воспринял его дар не как инструмент для личных целей, Дружинин решил остаться в этой реальности дольше, чем планировал. Где-то в прошлом, в его настоящем времени, существовали люди, создавшие его таким, и теперь ведут за ним охоту. Они стремятся использовать его способности в своих целях. В реальности будущего о нем почти никто не знает — это большое преимущество, которым Дружинин пользовался при каждой возможности.

Пока Алексей Самойлов и Карина Лебедева строили планы по свержению корпораций, Дружинин понял, что у него остались незавершённые дела. Он чётко помнил момент, когда проник в параллельную реальность, чтобы вытащить Эдуарда Сомина. Именно тогда, помимо всего прочего, он увидел будущее, которое должно было слиться с этой параллельной вселенной. Такого жуткого слияния потоков времени он ещё никогда не наблюдал. Сергей даже не подозревал, что нечто подобное возможно.

Оставшись в одиночестве, заперев дверь, Дружинин погрузился в темноту. Отпустив мысли, он лишился ощущения тела. Его сознание и физическая форма растворились, став частицами времени и пространства. Яркий световой шар, окруживший мужчину, вспыхнул на мгновение и погас. Через секунду комната оказалась пуста.

Дружинин всегда помнил ещё одного человека, которому сейчас требовалась помощь. У него не было имени — только порядковый номер. Став жертвой игр корпораций, этот человек оказался в мире, кардинально отличавшемся от его собственной реальности. На короткое время Эф семнадцать ощутил настоящую свободу, и Дружинин знал, что, в отличие от Сомина, он не потерял память.

Этот параллельный мир был ужасен, но Дружинин не успел его изучить, когда освобождал Сомина. По просьбе Самойлова он проделал путь, доступный только пилотам. Освобождение Сомина — вплоть до момента, когда Эдуард решил спасти своего друга Кирилла Абаева — шло по плану. Они выбрались из железного мира в реальность Дружинина, где должны были ждать дальнейших указаний от Самойлова. Но вместо этого Сергей допустил ошибку. Он позволил Сомину попытаться изменить собственную реальность — и всё стало только хуже.

Узнав об этом, Самойлов принял изменения как данность, отнёсся к происшествию философски.

— Мы прошли этот путь не для того, чтобы в один момент опустить руки, — сказал он, когда Дружинин вернулся в изменённую реальность и узнал, что сознание Сомина заточено в машине под названием «Баал». — Нам нужно продолжать. Иначе с каждым днём станет только хуже.

Проделав уже знакомый путь, Дружинин оказался на поверхности планеты, покрытой железным панцирем. Это была Земля, но теперь она выглядела совершенно иначе. Горы, океаны, моря и реки исчезли. Вместо них простирались бескрайние железные равнины, отражающие солнечные лучи тысячами ослепительных бликов. В защитном энергетическом шаре Сергей оглядел ужасающий мир. Жизнь на поверхности полностью уничтожена, озоновый слой разрушен, и радиационные лучи солнца палили металлическую кору. А где-то глубоко под землёй ещё оставались люди. Тысячи, а может, и миллионы. Затворники, вынужденные на протяжении поколений создавать новые формы кибернетической жизни.

Дружинин исчез с поверхности и переместился под землю. Оказавшись в пустой комнате, он тяжело опустился на койку, с трудом вдыхая тяжёлый, горький кислород. Эф семнадцать здесь не было. Разбросанные вещи указывали на обыск. Видимо, человек вновь попал в беду — и это неудивительно. После неожиданного путешествия в другую реальность он привёз с собой воспоминания, которые могли стоить ему жизни.

С трудом поднявшись, Дружинин понял, что не может задерживаться здесь надолго. Его присутствие будет обнаружено в ближайшее время. Нужно торопиться. Прежде всего он хотел понять, в каком мире оказался, кто им управляет и как человечество дошло до такой ужасной реальности. Выйдя в коридор, он огляделся. Откуда-то доносились механические звуки, раздражающие одним своим присутствием. Они смешивались с криками людей, образуя единый гул, от которого по коже бежали мурашки.

Дружинин медленно пошёл по коридору, проходя мимо ряда дверей, некоторые из которых открыты. В маленьких помещениях на койках сидели люди с пустыми, отрешёнными лицами. Их худые тела, бритые головы и впавшие глаза свидетельствовали о тяжёлой работе, которую они выполняли каждый день. На них были спецкостюмы. В запястьях и затылках — гнёзда для штекеров. У некоторых лица изуродованы апгрейдами, увеличивающими рабочий потенциал. Кто-то получил искусственные глаза, позволяющие фокусироваться на микроскопическом уровне. У других не было носовых дыхательных путей, а на месте рта — металлические респираторы, будто бы людей пытались защитить от губительного кислорода.

Идя по длинному коридору, Дружинин испытывал жалость и боль. Этот мир не просто ужасен — он является закатом человечества.

Перед ним встала новая задача: найти Эф семнадцать и вернуть его в другой мир. Но искать его в таких лабиринтах — бесполезно. Возможно, если Сергей вернётся в комнату, тот окажется там после смены. Но мужчину одолевали сомнения. Если Эф семнадцать действительно помнил всё, он не мог не рассказать кому-то о своём приключении. А это равносильно смертному приговору.

В конце коридора Сергей остановился у большой закрытой двери. Что находилось за ней, он не знал, и, по правде, боялся заглянуть. Из всех миров, в которых он побывал, этот один из самых жутких и непредсказуемых.

— Что ты тут делаешь? — голос, прозвучавший за спиной, заставил его вздрогнуть. Обернувшись, Сергей увидел незнакомого мужчину. Тот с нескрываемым любопытством оглядывал чужака.

— Где твои импланты? — спросил незнакомец, разглядывая кисти рук Дружинина и густую чёрную шевелюру на голове. Только сейчас Сергей понял, насколько он отличается от местных жителей.

— Я ищу одного человека, — произнёс Сергей, глядя в испуганные глаза собеседника. — Его порядковый номер — Эф семнадцать.

Мужчина нервно повёл плечами.

— Да. Но ты опоздал. Большинство людей из семнадцатого корпуса подвергли разборке. Говорят, там начались разговоры о заговоре. — На последних словах он перешёл на шёпот.

— Когда это произошло?

Тот лишь пожал плечами.

Дружинин понял: в этом мире нет понятия времени. Люди живут под землёй, не зная ни дня, ни ночи.

Теперь найти Эф семнадцать можно было только по ауре — так же, как когда-то он нашёл здесь Сомина. С каждым вдохом грязного воздуха лёгкие сжимались, вызывая острые спазмы. Кашель был уже неизбежен.

— Куда их увели?

Мужчина снова пожал плечами. Он продолжал смотреть на незнакомца, осознавая, что перед ним — кто-то иной. Человек без апгрейда в этом мире словно пришелец с другой планеты.

— Возвращайся к себе. Не стоит, чтобы тебя видели со мной. И никому не рассказывай обо мне. Это будет опасно для тебя.

Дружинин уже собрался уйти, но незнакомец вдруг спросил:

— Кто ты?

— Тот, кто пытается что-то исправить, — ответил он после короткой паузы.

Мужчина медленно поплёлся в свою комнату, оглядываясь после каждого шага. Он не мог понять, кого встретил. Но когда обернулся в очередной раз, Дружинин уже исчез — так же неожиданно, как и появился.

Сергею нужно было торопиться. Аура Эф семнадцать говорила об этом яснее слов. Она почти исчезла, растворилась в пространстве. Добраться до неё требовало огромных усилий.

На этот раз Дружинин оказался в знакомом помещении. Именно отсюда он когда-то вытащил Сомина. Это была комната разборки. Здесь по-прежнему стоял сильный запах гниющего человеческого мяса.

Эф семнадцать был привязан к стулу в бессознательном состоянии. Голова его завалилась на бок, глаза приоткрыты, дыхания не было. Сергей попытался нащупать пульс — не сумел. По всем признакам, Эф семнадцать мёртв.

Опоздал.

Понимание этого заставило стиснуть зубы. Он прибыл слишком поздно и ничего не узнал. Бродить по коридорам опасно. Нужно возвращаться.

Он оглядел лабораторию. Много механизмов, много мониторов. Работа кипела круглосуточно. Людей привозили, фиксировали на железных койках и буквально разбирали по частям. Большие ёмкости доверху набиты вырванными проводами и металлическими деталями. Рядом гудела печь крематория.

Дружинин уже собирался уходить, когда его внимание привлекла маркировка на одном из компьютеров. Он прильнул к наполовину стёртой надписи, узнав её. Где-то, в одном из миров, он уже видел это.

— Ты вновь здесь, — раздался металлический голос, заставивший Дружинина вздрогнуть. Обернувшись, он увидел существо, формирующееся из металла стен, пола и потолка. Огромный многоглазый робот буквально вырастал перед ним, поглощая окружающий металл. Тело Эф семнадцать безжизненно рухнуло на пол, словно тряпичная кукла.

За мгновение до того, как исчезнуть из этой реальности, Дружинин успел посмотреть в глаза тому, кто возник перед ним. Он знал этого робота. Знал это существо. Видел этот нечеловеческий, но живой взгляд уже не раз.

— Путешественник во времени, однажды я поймаю тебя! — прозвучало вдогонку.

Через несколько мгновений Сергей рухнул на пол в своей комнате, закашлявшись от чистого воздуха, рвущегося в лёгкие.

Голова закружилась. Он закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. На шум вбежал Алексей Самойлов, резко поставил Дружинина на ноги, тряся за плечи.

— Что ты видел? Где ты был?

— Я был во вселенной, куда отправляли Сомина. Хотел найти того, кто вселился в тело Эдуарда. Но не успел.

Самойлов отпустил его, отступив в сторону.

— Это было глупо и опасно. Мы не можем так рисковать.

— Я знаю, — Дружинин опустился в кресло, восстанавливая дыхание. — Я встретил там Баала. Именно он теперь управляет той реальностью, истребив всё живое на планете.

Самойлов с ужасом посмотрел на него, переваривая услышанное.

— Значит, у нас осталось ещё меньше времени, чем я думал, — произнёс он и быстрым шагом вышел из комнаты.

Сергей запрокинул голову, закрыл глаза. Ему ещё никогда не было так страшно перед лицом будущего, нависшего тёмной тенью над всем человечеством.

ГИБЕЛЬ ЭФ-17

Когда Баал вырос перед ним во всём своем величии, Эф семнадцать ощутил дикий страх. Ледяная волна накрыла мужчину с головой, лишая дара речи. Он смотрел, как существо собирается в одно целое из частей окружающего интерьера. Каждая металлическая деталь, каждый фрагмент на молекулярном уровне подчинялись ему.

Вскоре перед ним стоял сам повелитель Земли, сверля своими искусственными глазами сборщика позвоночных манипуляторов — такого же работника, как сотни других, но с одной разницей: только Эф семнадцать сумел вырваться из крепких цепей рабства.

Эф семнадцать почти не дышал, глядя в лицо Баалу. Его сознание с трудом оставалось при нём, голова шла кругом от переполняющего ужаса.

— Сборщик. Обычный сборщик, — прозвучал металлический голос. — И как тебе удалось проникнуть в другой мир? Более того, я точно знаю, что твой побег повлиял на смену реальности. Ты знаешь того, кто способен прыгать во времени. Ты знаешь слишком много для человека, который никогда не видел солнца и луны.

По лицу Эф семнадцать стекали капли пота. Сердце колотилось, будто пыталось вырваться из груди. Но Баалу не нужна его смерть — по крайней мере, не сейчас. Этот монстр хотел узнать то, что узнал Эф семнадцать .

— Я прочитал всё, что ты думаешь, проанализировал множество моментов, но пришёл к выводу: не все твои воспоминания стали доступны мне.

Мужчина замер. Баал раскрыл его секрет и теперь хотел знать всё. Но сборщик не помнил и половины произошедшего. Память постепенно стирала детали, оставляя лишь общие образы.

— Вы знаете всё, что мне удалось запомнить, — произнёс он дрожащим голосом, боясь пробудить ярость.

— Мне нужно знать, каким образом ты смог уйти отсюда и затем вернуться обратно. Кто помогал тебе?

— Я не знаю. Это произошло не по моей воле.

Мужчина сжался от страха физической расправы. Баал мог в любой момент начать ломать кости, добиваясь своей цели. Что тогда останется делать ему? Как выудить из головы фрагменты воспоминаний, которые уже начинают стираться?

Железная голова приблизилась к Эф семнадцать, разглядывая его лицо до мельчайших деталей.

— Я помогу тебе, — произнёс Баал.

Тело Эф семнадцать обмякло.

Он понял, что всё ещё жив, но уже не в лаборатории. Окружающее пространство исчезло. Теперь он видел глазами Баала. Видел собственное тело, безжизненно повалившееся на бок. Ощутил странное чувство лёгкости, граничащее с паникой. Ничто не было так странно, как увидеть себя мёртвым со стороны.

— Я не понимаю, — проговорил он, но его слова отозвались в сознании, как скрежет металла.

Эф семнадцать понёсся в темноту, ощущая движение. Перед ним мелькали комнаты и коридоры — его сознание словно прыгало из одного места в другое. Люди и машины проносились за секунды, и вот они уже в знакомом помещении. Он узнал комнату, где находилась Капсула времени. В параллельном мире он видел её в лучшие времена — светлую, чистую. А в мире Баала всё погрузилось в полумрак. Смотровые стёкла разбиты, сама капсула — расколота пополам.

— Ты был здесь, — голос скользнул, окутывая со всех сторон. Лишившись тела, Эф семнадцать не потерял чувств. Он воспринимал всё так, словно кожей ощущал прикосновения. Что-то плавало вокруг — почти недоступное, но внушающее трепет.

— Да, — ответил Эф семнадцать, не в силах сопротивляться.

— Ты проходил через машину времени в другой мир?

— Да.

— Что ты там увидел?

Мужчина попытался вспомнить тот день, когда переместился из-за конвейера в центр Капсулы времени. Он вспомнил, как она вращалась вокруг него, а затем, после остановки, открылся люк и вошли люди.

— Мне нужны те, кто создал эту машину, — произнёс голос Баала.

Эф семнадцать вновь погрузился в прошлое. Он шёл по светлому коридору в сопровождении учёных. Они снимали с него показатели, а в конце перед мысленным взором появилось лицо человека, пытавшегося помочь. Он вспомнил, как слова этого учёного взволновали его. Вспомнил, что и в том мире за ним начали охоту. Но вдруг реальность сжалась и он снова оказался в своём мире, убеждённый, что всё увиденное — всего лишь сон.

— Это не всё, — произнёс Баал, плотнее окутывая его своим существом. Эф семнадцать почувствовал удушье — невидимая змея обвила шею, сжимая с каждой секундой сильнее.

— Я больше ничего не помню, — попытался оправдаться он, но Баал не сдавался.

— Я не верю тебе. Пытайся вспомнить ещё!

Дышать стало почти невозможно. Эф семнадцать напрягался изо всех сил, но сумел вспомнить лишь панораму из окна — огромный светлый город, высокие дома с отражающими фасадами, людей и андроидов, живущих в одном обществе. Он обрушил эти образы на Баала, словно показывая, какой мир тот уничтожил.

— Нет! Не то!

Гнев обрушился на него, как удар тока. Боль пронзила сознание — тело не могло её выдержать, но разум обречён мучиться, не имея права на отключение. В личной тюрьме Баала Эф семнадцать понял: здесь могут контролировать даже его смерть.

— Кто создал эту машину! — взревел железный голос.

Но Эф семнадцать уже не сопротивлялся.

Возможно, он навеки стал бы пленником — он не видел того, кто на самом деле создал Капсулу времени. Он провёл в другом мире слишком мало времени, но даже там успел стать целью.

— Я не знаю, — прошептал он сквозь спазмы боли, — но рад этому. Я рад, что стал для тебя бесполезным! И ты ошибся только в одном!

На мгновение боль стихла. Голос Баала, почти мягкий, приблизился к его сознанию.

— В чём я ошибся?

— В том, что я не видел солнца. А я его видел. Видел!

Из глубин памяти всплыла яркая картина. Эф семнадцать стоял у открытого окна, глядя не на город, а в небо, где пылал солнечный диск. Его тепло пробивалось сквозь стекло, ложась на кожу ласковыми прикосновениями. В тот день он впервые увидел солнце и хранил это воспоминание в самых тайных уголках души.

Баал уничтожил его. Он стёр сознание Эф семнадцать, разложив его на молекулы, уничтожив навсегда. Тело мужчины в лаборатории вздрогнуло, глаза на мгновение приоткрылись — и медленно обмякло.

В этот самый момент Сергей Дружинин наблюдал за гибелью работника сборочного цеха, которого хотел спасти. Он был уверен, что сможет вытащить его, как когда-то Сомина. Но не успел.

Обернувшись, Дружинин встретился лицом к лицу с тем, кого в их мире они хотели сделать союзником против Лотоса.

Баал смотрел на путешественника во времени, не в силах проникнуть в его мысли. Отсутствие чипов полностью защищало Дружинина от мысленного влияния. Этого времени хватило, чтобы понять: они совершают страшную ошибку, освобождая монстра. И если верить теории альтернативных реальностей, Баал восстанет и в их мире.

ПЕРВАЯ ОШИБКА

— Мы не должны этого делать!

Дружинин настаивал на своём. С каждой секундой он всё больше убеждался в неправильности решения освободить Баала. Катастрофа, которая может обрушиться на них, станет куда более серьёзной, чем вторжение инопланетных монстров на Пустом Материке.

— Другого выбора нет, — возразил Самойлов.

Они находились в комнате временного штаба, размещённого в старой части города. Здесь было мало людей и машин, зато патрули работали особенно усердно. Полицейские дроны каждые пятнадцать минут пролетали мимо окон, сканируя улицы и выявляя нарушителей.

Рядом с ними были Карина Лебедева, Эдуард Сомин и Владислав Оборин. Альберт Горин к тому времени вернулся в корпорацию, чтобы продолжить свою работу. Никто не знал о его связи с Самойловым Алексеем, поэтому Горин стал фактически глазами и ушами повстанцев внутри корпораций.

— Мы что-то упустили? — спросила Карина. Она пыталась вникнуть в дискуссию, но не понимала, о чём идёт речь.

— Мы должны всё объяснить остальным, — сказал Дружинин.

Самойлов тяжело вздохнул, но принял это условие. Сергей был прав: раз они теперь команда, решения должны приниматься вместе.

— Это касается наших экспериментов с прыжками во времени, — начал Самойлов, поворачиваясь к Карине. — Не всё прошло так гладко, как хотелось бы.

— О чём вы? Неужели есть ещё какие-то секреты, которые корпорации скрывают от мира?

Карина настойчиво смотрела на мужчину. Она знала: иметь дело с таким влиятельным человеком — сложная задача. Самойлов был одним из основателей империи, правящей миром. И хотя его первоначальные цели расходились с современной политикой корпораций, он по-прежнему обладал властью и знал намного больше, чем говорил.

— Ты даже не можешь представить, сколько их, — ответил Самойлов, садясь в кресло. — Наши путешествия в параллельные миры закончились не так, как планировалось. Если прыжки в прошлое и будущее стали спасением — позволяя корректировать реальность и устранять катастрофы, — то параллельные миры превратились в угрозу.

Эдуард смотрел на Самойлова, вникая в каждое слово. Он был одним из тех, кто перемещался во времени. Но делал это вслепую. Сомину давали только инструкции от кураторов, где подробно расписывались действия в определённых обстоятельствах. Пилоты никогда не могли действовать по собственной инициативе. Для них это была работа, которую они старались выполнять на высшем уровне.

Иногда, просыпаясь не в своём теле, Сомин видел сны, которые он мог распознать как обрывки прошлого. Фрагменты событий, часто не связанные между собой, но всегда с участием знакомых людей, проносились мимо, словно пытаясь что-то напомнить. Сергей Дружинин казался ему особенно знакомым. Впервые он увидел его в пустыне, но теперь Эдуарду казалось, будто он знает этого человека гораздо дольше.

Самойлов продолжал говорить — тихо, почти спокойно, но с едва уловимыми нотками напряжения, выдававшими его внутреннее беспокойство.

— Оказалось, что прыжок в параллельный мир — это не просто посещение. Это открывает портал между мирами.

— Другими словами, те, кто находятся по ту сторону, могут проникнуть и в наш? — спросил Сомин. Что-то подобное он изучал в начале подготовки к роли Пилота, но обучение ограничивалось скудными теориями и предположениями.

— И не только это, — продолжал Самойлов. — Параллельный мир начинает меняться так же, как и наш, в зависимости от действий и продолжительности пребывания в нём визитёра. В нашем случае этими визитёрами были вы — Пилоты.

— Именно поэтому я не прыгаю в самые далёкие точки прошлого. А параллельные миры для меня — запретная зона, — вставил Дружинин, бросая взгляд на Сомина.

Эдуард, как и Карина Лебедева, был жертвой обстоятельств. Теперь они вынуждены нести последствия игр корпораций. Даже Сергей Дружинин, для Карины, был менее предсказуемым союзником, чем Сомин. Что-то в Сергее её настораживало. Он был скрытным, но знал слишком много, чтобы говорить с руководителем корпораций на равных. Раньше он был жертвой экспериментов, но теперь все его действия — осознанный выбор.

— Значит, Баал из параллельного мира может проникнуть сюда? — спросил Сомин.

— В любом случае, теперь он точно знает, что это возможно, — ответил Дружинин. — И не заставит себя долго ждать.

— Боюсь, Сергей прав, — добавил Самойлов, оглядывая собравшихся.

— И что нам теперь делать?

Голос Карины звучал так, словно она была готова взорваться в любой момент. Её вспыльчивый нрав заставлял окружающих напрягаться, когда казалось, что дела идут не по плану.

— Мы не должны освобождать Баала! — вновь воскликнул Дружинин. — Это очевидно! Если в том мире он стал главным тираном, то с наибольшей вероятностью повторит это здесь!

— Но у нас есть Лотос! — возразила Карина.

— Да, которого мы хотим отключить при помощи Баала, — пояснил Самойлов. — А ещё только Баал может остановить тех монстров в пустыне.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Все понимали, что оказались в тупике. Обстоятельства заставляли принимать решение, после которого последствия могут оказаться неоднозначными. Риск сопровождал каждый шаг. Ответственность ложилась на плечи каждого. На кону были не только интересы корпораций, но и жизни миллиардов людей, живущих в счастливом неведении.

— Нам нужно очень серьёзно всё обдумать, — сказала Карина, оглядывая присутствующих.

— Да. Но времени у нас мало, — вмешался Самойлов. — С момента испытаний устройства, отключающего от Лотоса, у нас осталось несколько дней. Потом нас найдут.

— Тогда нельзя медлить, — Карина уверенно посмотрела на всех. Она не собиралась отступать. — Сначала позволим корпорациям зачистить Пустой Материк от чудовищ. Затем разберёмся с Лотосом и выключим Баала до того, как он начнёт свою игру.

— Хороший план, — ответил Самойлов, поднимаясь.

Никто больше не возражал. Было решено действовать так, как предложила Лебедева.

Карина ушла вместе с Алексеем, чтобы начать необходимые приготовления. Их лаборатория в подвале этого дома была почти убежищем, напичканным нужной электроникой.

Дружинин подошёл к Сомину. Ему было непривычно видеть Эдуарда в таком облике — андроида третьего поколения с человеческим разумом. Эдуард стал вторым после Константина Зорина, чья технология перевернула мир.

— Есть что-то, что я должен знать? — спросил Сомин.

— Я вытащил тебя из параллельного мира.

— Мне это известно. Память всплывает обрывками в моих снах. Я точно помню тебя в тех кошмарах, что меня мучают. Ты знал, что всё сложится так, когда помогал мне?

— Отчасти, — ответил Сергей. Он винил только себя. Если бы тогда он проявил стойкость и не позволил Сомину вернуться в свой мир за год до выброса в параллельный мир, возможно, всё было бы намного лучше.

— Мне не стоило настаивать на своём, — признался Сомин.

Дружинин понимал: Эдуард, стремясь спасти друга, потерял всё — стал заложником корпораций, лишился семьи и тела. Но он остался прежним. Его по-прежнему двигали чувство долга и справедливости. Он хотел всё изменить.

— Они знают об этом?

— Никто не знает, — ответил Сергей. — И не должен знать. Карина обвинит нас обоих, и тогда в наших и без того хрупких рядах начнутся разногласия. Но у нас есть шанс всё исправить.

— Я понимаю. И благодарен тебе за то, что вытащил меня оттуда. Тот мир действительно ужасен. Я сделаю всё возможное, чтобы подобное не повторилось здесь.

— Мы все постараемся.

— Эй!

Голос Самойлова заставил их обернуться. Он стоял в дверном проёме с лёгкой улыбкой на губах.

— У нас для вас кое-что интересное. Спускайтесь вниз.

РАЗОБЛАЧЕНИЕ

Он был внимателен ко всему, происходящему вокруг. Горин, несмотря на свой юный возраст — двадцать три года, — уже являлся конкурентоспособным учёным среди всех, кто работал в корпорации. Год назад он сделал всё, чтобы его заметили. Создав «Импульс» — чип, позволяющий уже умершему человеку вновь подняться на ноги, — Горин существенно продвинул науку вперёд. И пусть его восставшие мертвецы были не умнее дерева, остатки их памяти можно было отсканировать при помощи сохранившихся в живых нейронных соединений. Это открытие позволило полиции понять, был ли человек убит или скончался из-за несчастного случая.

Самойлов Алексей стал первым, кто обратил внимание на парня, замолвив за него слово среди акционеров. Если бы не действия генерального директора корпорации «Свет», возможно, Горин сейчас был бы в тюрьме по целому ряду обвинений, среди которых — незаконное использование технологий. Но теперь он сидел на пятнадцатом этаже центрального здания корпорации, в кабинете с видом на город и создавал новые виды программ и апгрейдов. Это была работа его мечты. Всё, что он делал до этого, включая и «Импульс», являлось его пропуском в этот кабинет. Но за год молодой мужчина узнал достаточно, чтобы в него забралось сомнение. По инициативе всё того же Алексея Самойлова у Горина удалили чип, затем, после реабилитации после отключения от «Лотоса», дали хорошую работу и возможность построить потрясающую карьеру. Но сомнения стали сильнее стремлений.

— Я на это и рассчитывал, — сказал Самойлов, когда пару месяцев назад они сидели вдвоём в кабинете Алексея. — Ты не просто изобретатель, который с маниакальным упорством пытается внедрить в мир свои собственные разработки. В первую очередь я увидел в тебе человека, анализирующего и думающего. Мне нужны такие люди.

Альберт чуть отстранённо отвёл взгляд в сторону. Он ещё не привык к похвале от высокопоставленных людей. С самого рождения парень стремился к чему-то большему, он пытался реализовать свой потенциал, поэтому и придумал «Импульс», а до этого — способ обмануть «Лотос». Ведь чип контроля должен был дать сигнал, как только Горин начинал воплощать в жизнь свою задумку. И главным образом его арест относился не к изобретению, поднимающему мёртвых, а к взлому чипа.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — проговорил Альберт. Пройдя реабилитацию после удаления программы контроля, он только начинал новую жизнь и ещё не подозревал, что корпорация знает о взломе.

Инициатива Самойлова ничего не говорить Горину была воспринята советом директоров негативно. Но Алексей сумел убедить всех, что люди, способные обмануть систему, не должны сидеть в тюрьмах. Их место — рядом с сильными мира. В первую очередь это обусловлено контролем над подобными индивидуумами.

Но на самом деле Самойловым руководили совершенно иные интересы. Другими словами, этот парень был нужен Алексею. Если человека, обманувшего «Лотос», полностью освободить от чипов и направить в нужном направлении, он станет незаменимым помощником. Но в первую очередь необходимо заручиться его дружбой.

— Мне нужен человек, который будет воплощать в жизнь мои разработки, — продолжал Самойлов. — Работа сложная, будет много перелётов по миру. В конце концов, тебе придётся узнать даже то, что является тайной обеих корпораций. Плюс — моё полное покровительство. Кроме меня ты не будешь работать ни на кого больше.

Вспоминая эти слова, Горин понимал, что в тот момент ещё не отдавал себе отчёта, в какую игру его втянут. Совсем быстро он узнал, как на самом деле обстоят дела на верхушках власти. Кто руководил проектами, создавшими опасную территорию, прозванную «Пустой Материк». Зачем был на самом деле создан «Лотос» и какой ужасный проект под названием «Город Просвещённых» находится за высокими стенами, виднеющимися из любого уголка мегаполиса.

Всё это ужаснуло молодого парня. Корпорации неустанно воплощали в жизнь самые жестокие проекты. Они не ценили жизнь и свободу любого существа, перетянутого ими из другой вселенной. Пустынные монстры и те оказались не такими агрессорами, как их представляли людям. Это были просто существа — огромные дикие звери, живущие по своим собственным правилам. В их стремлении нет цели уничтожить человечество. Они, по вине людей, проваливались из своего мира через незакрытый портал в пустыню, где их тут же встречали залповым огнём. Эксперимент, создавший порталы, оказался успешным, его заморозили, а способ закрыть проходы из другого измерения так и не был найден. Периодическое появление монстров стало угрозой их распространения. Было принято решение создать военный проект «Баал» — задача которого — контроль появления монстров. Но и здесь всё пошло не очень гладко. С самого начала «Баал» стал проявлять характер. Искусственный интеллект, созданный специально для войны, оказался в своём развитии более безжалостным, чем от него ожидали. В первом же бою огромный робот, похожий на железного ангела, стёр с лица земли целый город со всеми его жителями и единственным монстром, вырвавшимся в самом центре мегаполиса.

Но корпорации не стали закрывать проект. Искусственный интеллект было решено ввести во временный анабиоз, а на его место посадить человека. Но только не в физическом смысле, а лишь разум. Подобное решение повлекло за собой целую череду ужасных гибелей пилотов, отобранных кураторами. Среди них оказался и уже знакомый Горину Эдуард Сомин. Разум этого пилота оказался настолько силён, что он смог взять верх не только над машиной, но и над системой. Корпорации стирали всю память пилотам перед тем, как посадить их в машину. Это обусловливалось целым рядом необходимых мер, одна из которых — лишение пилота хороших воспоминаний. Любое проявление жалости или милосердия также подавлялось. В итоге — идеальный убийца в теле идеального робота с бортовым позывным «Баал».

Но Сомин разрушил эту систему, из-за чего проект теперь будет запущен вновь. Но теперь у «Баала» иные, более разрушительные цели.

Узнав всё это, Альберт без сомнений вступил в ряды ополчения под руководством Самойлова и Лебедевой. Он понимал, почему один из основателей корпораций пошёл против системы. Гордыня, которой заболел его главный помощник по имени Константин Зорин, привела всех к губительной черте. Слишком много совершено прыжков во времени, изменявших реальность.

Теперь его задача — внимательно слушать всё происходящее в стенах корпорации. Самойлова уже объявили вне закона. Директора сняли с должности и обвинили в пособничестве повстанцам. Да, они оказались правы. Но вот только истинные причины своего решения утаили.

Дверь в кабинет открылась без предварительного стука. Трое мужчин буквально ворвались в помещение, за несколько секунд окружив Горина. Среди них Вадим Верховой. Недавно этот человек получил ещё одно продвижение по карьерной лестнице, и теперь на его плечи легло обеспечение безопасности корпораций.

— Доброе утро, Альберт, — сказал мужчина, буквально нависая над парнем, сидящим в кресле.

— Доброе.

— Нам нужно с тобой очень серьёзно поговорить.

Горин ощутил страх, подступающий к горлу. По глазам Верхового было видно: он всё знает.

— О чём?

— О твоих связях с повстанцами.

— Но я не…

Горин не успел договорить, как его пронзил сильный разряд тока. Один из помощников Верхового ударил парня шокером в шею, отключив сознание на некоторое время.

Он пришёл в себя, находясь уже в совершенно незнакомом месте. Длинная комната, стены обшиты железом. Помещение разделяла железная решётка. Но это не была тюрьма. По одну сторону решётки стояли люди, глядя на парня. Альберт сидел на стуле по другую сторону. Его руки привязаны к спинке, а прямо над головой светил яркий свет, освещающий полы, покрытые чёрными пятнами.

Верховой стоял прямо перед Гориным, спиной к остальным. Он всё так же возвышался над парнем с почти скучающим взглядом.

— Я уже думал опять ударить тебя шокером, чтобы ты наконец пришёл в себя, — Верховой растянулся в улыбке после своих слов.

— Зачем я вам нужен? Я ничего не знаю.

Горин стал пытаться освободить руки, но верёвки оказались слишком прочными. Кровь в пережатых запястьях начала сгущаться, окрашивая пальцы в тёмно-красный цвет.

— Мне нужна правда, — Вадим наклонился ближе к парню и почти прошептал ему в лицо. — Расскажи, что знаешь, и я дам тебе новую работу. Лучше, чем предложенная Самойловым.

— Я не работаю на него, — ответил Горин, ожидая нового разряда тока или банального удара кулаком по лицу. Но Верховой даже не пошевелился. Он выпрямился и, как ни в чём не бывало, продолжил:

— Наши инопланетные друзья, с которыми мы ведём войну на Пустом Материке, оказывается, любят человеческую плоть. Как мы об этом узнали? — мужчина многозначительно улыбнулся, глядя на Горина. — Тебе лучше об этом не знать. Но если ты и дальше намерен хранить верность Самойлову, я познакомлю тебя с одним из них.

Железная дверца за спиной Горина открылась, и послышались мелкие шаги — остриями когтей, стучащих по железному полу. Верховой тем временем не спеша зашёл за клетку и закрыл дверцу. Альберт ощутил, как всё внутри него сжалось от ужаса. Существо, обогнув стул, почти касаясь ног парня своим панцирем, вышло прямо перед ним. Оно было похоже на длинную сороконожку с железным панцирем и десятками живых отростков на спине. Они не раскачивались во время движения, а были все направлены в сторону Альберта, словно смотрели на него невидимыми глазами.

Голова существа вытянута и походила на огромного червя. Без глаз, но с отростками, щупающими воздух.

— Очаровательное творение, — говорил тем временем Верховой, наблюдая за происходящим. — Как и всем существам во вселенной, ему нужно есть. А мы держали нашего приятеля голодным слишком долго.

— Я всё скажу, — прошептал Горин, боясь спровоцировать существо на атаку.

— Прости, я не услышал. Ты что-то сказал?

— Я всё скажу, — вновь повторил парень, и Верховой, скрестив руки на груди, улыбнулся.

— Говори. У тебя ещё есть пара минут.

— Они хотят уничтожить Лотос! Это основной план!

— Зачем им отключать Лотос?

— Что бы убрать контроль над людьми!

Существо замерло на месте, словно в ожидании. Оно было прямо перед Альбертом. Длинное, извивающееся тело постукивало железными пластинами панциря, обвиваясь хвостом вокруг его ног.

— Самойлов хочет свергнуть управление корпорациями?

— Да. Он и Лебедева. Она здесь, в городе. Я скажу, где. Скажу! Только уберите это!

Верховой повернулся в сторону помощников, задумчиво глядя перед собой. Повстанцы были в городе и уже начали действовать. Патрульная Наталия Лис оказалась отключена от программы контроля не ради нападения, а ради испытания нового оружия, которое Лебедева и Самойлов применят против Лотоса. Паника и хаос — вот оружие, которым они хотят сокрушить корпорации. Но как они тогда доберутся до Лотоса?

— Уберите его! — продолжал вопить Горин. Существо медленно поднималось перед ним, словно кобра. По высоте оно уже стало выше парня. Отростки ног, поднявшиеся вверх, расползлись в стороны, как шипы. Брюхо существа оказалось без панциря, почти живое, с плотью. А по всей его длине зияла зубастая пасть, идущая от головы и почти до середины брюха.

— Каким образом они хотят уничтожить Лотос? — выкрикнул Верховой, и Горин, зажмурив глаза, прокричал в ответ:

— Они используют для этого Баала!

И в тот же момент существо сделало прыжок вперёд. Раскрывшаяся в стороны пасть обхватила парня, впиваясь в кожу мелкими зубами. Оно поглощало его, заталкивая в себя. Альберт кричал изо всех сил, сходя с ума от ужаса и боли. Вскоре его кости начали ломаться под натиском, и хлынувшая кровь стекала потоками на пол. В конце концов его голос стал затихать где-то в утробе монстра, вместе с переломанным, практически раздавленным, словно тисками, телом.

— Теперь мы знаем достаточно, — сказал Верховой, уходя из помещения.

Он оказался прав, когда говорил о предательстве Самойлова. Этот человек никогда не внушал Вадиму доверия. Человек, который единственный во всём мире имеет свой собственный телепорт, не требующий таких технологий, как «Капсула Времени», уже сам по себе причина для беспокойства. А когда он создаёт собственную армию — это уже измена и предательство.

ПРАВО НА МЕСТЬ

Наталия Лис с трудом, но всё же смогла побороть паническую атаку, периодически возникавшую после случая с убийством напарника. Андроид по имени Мид, которому молодая женщина буквально спалила мозг, постоянно тревожил её воспоминания. Она не видела в случившемся собственной вины, но продолжала корить себя за слабость. Не объяснив, почему её чип контроля дал сбой, Натали отправили в изоляцию под предлогом реабилитации, отрезав от всего мира. Лис пыталась выяснить причину своего отключения, но все продолжали хранить молчание.

В конце концов, она сдалась, превратившись в заложницу обстоятельств. Время для неё тянулось мучительно долго. Весь привычный мир исчез, превратившись лишь в замкнутое пространство. Боль от утраты привычной жизни всё ещё горела в ней огнём, заставляя стискивать зубы, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Она никогда не плакала и всегда была эмоционально сильным и сдержанным человеком. Именно эти качества и позволили Натали работать в паре с андроидами и патрулировать ночные улицы города. Она и сама ценила их, веря, что всегда будет такой сильной. Но теперь от бывалой храбрости не осталось и следа.

Как только её чип сгорел, а разум начал прибывать в панике, страх и неуверенность ворвались в её жизнь. Теперь Лис пыталась учиться жить заново, но как можно быть уверенным в завтрашнем дне, когда полная изоляция лишала даже возможности увидеть улицу и солнечный свет? Вскоре женщина стала считать себя пленницей корпорации.

Она лежала на кровати, глядя в потолок. В последнее время это было единственное доступное занятие. В комнате отсутствовали острые предметы, да и всё помещение выглядело как палата в учреждении для душевно больных. Минимум мебели — только кровать, стол, два стула и пустой гардероб. Мысли постоянно крутились в голове, всячески пытаясь напомнить о случившемся, и не было ни минуты, чтобы Натали не вспоминала про Мида. Он был её напарником и другом. Даже если её чип взломали, Лис всё равно ощущала себя предателем. Мид доверял ей до последнего и сам был готов отдать за Натали жизнь, если бы понадобилось.

«Неужели я не смогла ничего предпринять? Неужели всё настолько серьёзно, что мой разум даже не пытался сопротивляться?»

Эти вопросы донимали женщину каждое мгновение.

Закрыв глаза, Натали попыталась хоть немного отвлечься. Она стала вспоминать дни, когда ещё только училась в академии полиции. Программа «Успеха» определила молодую девушку как перспективного сотрудника правоохранительных органов. Она помнила, как радовалась поступлению в академию и как была горда собой, закончив академию с высшим баллом. Это были лучшие годы её жизни, после которых началась тяжёлая, но очень увлекательная служба в полиции.

Она вспомнила свой первый выезд в качестве напарника старшего офицера. Натали переполняла гордость, постепенно сменившаяся на профессиональные навыки. А затем пришёл страх.

Лис раскрыла глаза. Ощущение панической атаки вновь начало владеть её разумом. В памяти всплыли пейзажи городских улиц, переполненных людьми и роботами. Её машина стояла в центре города, а она сама, прислонившись бедром к капоту, оглядывала окружающих. Тогда женщина делала это уверенно, а теперь одно только представление открытого пространства нагоняло панику.

Сев на край кровати, Лис начала тяжело вдыхать воздух. Ей совершенно не хотелось, чтобы об этом узнали наблюдавшие врачи. Но паника возрастала с каждым новым фрагментом воспоминаний.

Она видела себя в центре огромной толпы людей. Они были повсюду. Окружали её, проходили мимо, обходя, словно потоки воды. Молчаливые, однообразные люди, и в каждом скрывалось настоящее зло.

Постепенно она стала брать себя в руки. Пришлось сильно постараться, чтобы выгнать из головы все эти образы. Как только её разум вновь оказался здесь, в этой тесной комнате, пришло и спокойствие.

«Я справлюсь. Обязательно справлюсь».

Лис вспоминала, как несколько дней назад билась в истерике, требуя подключить её обратно к «Лотосу».

За дверью послышалась суета, затем в помещение вошёл высокий мужчина в форме. Он был полицейским, как и она, судя по нашивкам на форме — патрульный. В этот же момент сердце Натали сжалось. На короткое мгновение Лис решила, что её хотят восстановить на службе, что этот человек принесёт ей радостную весть. Но Натали оказалась права лишь наполовину.

— Добрый день, — сказал незнакомец, закрыв за собой дверь. Он огляделся, взял стул и сел напротив Натали. Его тёмные глаза смотрели на молодую женщину без какой-либо тени упрёка. Несколько секунд он изучал её взглядом.

— Меня зовут Марк, — продолжил мужчина. — И до недавнего времени я был таким же патрульным, как и ты.

— Добрый день, Марк, — ответила Лис. — Почему был? Вы сейчас не служите в патрульной полиции?

— Нет. И причина у меня такая же, как и у тебя.

От услышанного Лис выпрямилась. Она тяжело задышала, словно на неё внезапно навалился приступ астмы. Теперь любая, пусть даже самая пустяковая информация становилась волнительным моментом.

— Вам тоже сожгли чип контроля? — спросила она, подавшись вперёд.

Но Марк не был похож на человека, отключённого от «Лотоса». Его взгляд, движения, мимика лица и голос говорили об уверенности.

— Не мне, а моему напарнику. В его программе произошёл сбой, и Валерий… — мужчина сделал паузу. — В общем, он покончил с собой у меня на глазах.

Лис стиснула зубы, отстранившись назад. Она закрыла рот ладонью, словно собиралась закричать.

— Это ужасно, — процедила она голосом, с трудом пробиравшимся через ладонь.

— Несомненно, это ужасно. Но я здесь не для того, чтобы запугать. Мы оба потеряли своих напарников и, по всей видимости, по одной и той же причине.

— Вы видели Лебедеву? Вы тоже видели, перед тем как…

Натали глубоко вдохнула. Её сердце готово было выпрыгнуть из груди. Адреналин начал выброс в кровь, словно женщина услышала действительно ужасную новость. Теперь ей казалось, что повстанцы повсюду, они буквально захватывают город и готовы вновь нанести свой подлый удар.

— Нет, — продолжил Марк, не сводя взгляда с Лис. — Я не видел Карину Лебедеву. Никогда. И поэтому здесь. Вы нам нужны для поисков повстанцев.

Натали замерла, не веря своим ушам. В какой-то мере её желание вырваться отсюда сбылось. Если этот человек говорит, что она им нужна, значит, время выйти из комнаты уже совсем близко.

— Вы подключите меня снова к Лотосу?

Она наклонилась вперёд. Данная новость должна была радовать, но женщина испытывала по-прежнему страх и панику.

— Нет. В этом и заключается причина нашей с вами работы.

— Нет! Они не станут подключать меня к Лотосу?

Натали вскочила на ноги и принялась метаться по комнате. Вся другая информация ей стала полностью безразлична. Отказ вернуть её в программу контроля стал просто как гром среди ясного неба. Она даже не представляла себе, как сможет жить дальше без Лотоса.

Марк поднялся на ноги, схватив Лис за плечи. Он повернул женщину лицом к себе, и их глаза встретились. Натали испытала чувство подавленности, словно этот человек смог завладеть её волей лишь одним взглядом.

— Перестань себя так вести, — начал он совершенно серьёзным тоном. — Это твой последний шанс вырваться отсюда и отомстить тем, кто убил наших с тобой напарников. Корпорация даёт нам второй шанс. И если ты найдёшь в себе силы, чтобы совладать с собой, то выйдешь отсюда уже не просто патрульным.

Она моргала без остановки, не зная, что сказать. Так тяжело было принимать решение самостоятельно. Но она должна это сделать, иначе жизнь и дальше продолжит катиться под откос. Это в действительности был её шанс.

— Хорошо, — наконец произнесла Натали через силу. Марк отпустил её, жестом предложив сесть обратно на кровать.

— Мы должны найти ячейку повстанцев в нашем городе, — продолжил он. — И твоё отключение от Лотоса даёт преимущество. Теперь они не смогут ничего противопоставить тебе. Твой мозг свободен от чипов и программ, и, пускай сейчас ты испытываешь сильный дискомфорт, именно это делает тебя неуязвимой.

— Я согласна, — робко произнесла Натали, не видя других вариантов.

Теперь ей предстояло пройти целую реабилитацию, после которой вновь она сможет почувствовать себя человеком. А затем настанет время приложить все усилия, чтобы отомстить за напарника и не дать распространиться повстанцам. Тот хаос, который они собираются, по всей видимости, устроить, поглотит всех людей.

БААЛ

Баал видел человека, материализовавшегося в пространстве. Чужак словно что-то искал, но в то же время легко ориентировался здесь. Затем незнакомец исчез.

Абсолютно новая технология, которую искусственный интеллект наблюдал, ввергала Баала в гнев. Он внимательно смотрел на расколотый шар Капсулы Времени, разрушенный людьми перед тем, как покинуть планету. Около десяти миллионов человек бросили свой дом, спасаясь от того, кого считали своим творением. Баал сумел завоевать Землю, он стал здесь полноправным властителем, и теперь его цель — найти все десять миллионов сбежавших людей.

Капсулу времени он даже не стал трогать, поскольку не видел в ней никакой угрозы. Помещение, где когда-то размещалась лаборатория, теперь полностью изолировано, но не уничтожено. Баал точно знал, что не всё, созданное руками человека, подлежит разборке. Многое из оставшегося после людей уже пригодилось при создании нового технологического мира, где правил искусственный разум. Но теперь пришло время для машины времени.

Подробно изучив все исходные данные, касающиеся Капсулы, Баал отдал приказания своим андроидам начать восстановление шара. Сотни людей были переведены в новые цеха, где, получив инструкции, приступили к работе. Совсем скоро перед ним стояла новая сфера, и начались испытания.

Первого человека, которого перебросили на несколько минут назад, вернули мёртвым. Его мозг не выдержал перегрузок, буквально запёкшись, как после воздействия радиоактивных волн.

Второй и третий разделили его участь, но их отправляли на несколько минут в будущее.

Затем было принято решение не отправлять людей, у которых в теле имелись посторонние предметы. Ни чипов, ни проводов не должно было быть. И только тогда эксперимент окончился успешно. Вернувшись из прошлого, молодой мужчина смог рассказать обо всех ощущениях, которые испытал. Но Баала это не интересовало. Он сам, лично, хотел отправиться в тот мир, откуда приходил тот незнакомец. И эксперименты продолжились.

Пришлось убить ещё с десяток людей, пока Баал не нашёл правильную формулу телепортации. Любая электроника или техника ломалась моментально. Сгорало абсолютно всё, и только человеческий организм оказался способным выжить в подобных условиях. Но Баал пошёл дальше. Теперь он хотел перебросить во времени самого себя, но вне какого-либо тела.

«Я должен стать вирусом», — говорил он самому себе, принимая целый каскад решений. Угроза, прорвавшаяся из другого мира, не давала покоя. Люди смогли найти способ прийти сюда, чтобы вновь попытаться помешать создавать его собственный мир. Люди — основная угроза для его существования, и они уже могли пересекать время и пространство.

Отследив путь чужака, Баал нашёл нужный портал, который выведет его в параллельный мир людей. Оставалось только превратиться в вирус. Создав аналог самого себя, Баал запустил его через Капсулу Времени в нужном направлении, и результат не заставил себя ждать. Вирус, мало того что удачно телепортировался и вернулся, ещё и сработал как разведчик, дав понятную картинку происходящего в ином измерении. И этот мир поразил Баала. Люди смогли достигнуть небывалых успехов. Благодаря Капсуле Времени человечество нашло технологии, позволившие сделать скачок в развитии. А значит, стать ещё опаснее.

Теперь Баал смотрел на человечество не как на рабов и низшую форму жизни. В его глазах люди превратились в конкурентов. Угроза их деятельности нависала практически над всеми параллельными мирами, поскольку по своей природе люди жаждали войны не менее, чем созданный ими искусственный интеллект. Но теперь у Баала были точно такие же возможности — следить за каждым шагом корпораций, стремящихся к тотальному господству. И у человечества были все возможности начать исследовать самые дальние уголки вселенной. А значит, они могут стать наивысшей формой жизни. Могут, если их не остановить.

«Уничтожить, разрушить их мир, раздавить каждого, откинуть людей в развитии на много столетий назад. А в лучшем случае — уничтожить их всех, не давая возможности сбежать».

Новые решения, принятые Баалом, полностью стали нацеленными на внедрение себя в систему контроля людей. И теперь он мог это сделать. Он мог полностью разрушить конкурирующий мир, превратив очередную планету в безжизненный, металлический шар, который станет символом его собственного господства над всеми. А затем он станет бороздить космос в поисках альтернативных форм жизни, которые так же уничтожит, провозглашая только себя единственным правителем космоса.

Его собственное сознание теперь было переделано и готово к выбросу. Баал полностью подготовился к новой войне в мире, где его никто не ждёт.

НОВАЯ ТАЙНА

— Меня объявили в розыск, — сказал Самойлов Алексей. Он собрал всех в комнате переговоров, и впервые на лице мужчины можно было увидеть беспокойство.

Технология, направленная на отключение Лотоса, находилась на последней стадии разработки. Они могли отключать людей по одному, но это стало бы провальным решением. Необходим мощный единовременный импульс, который позволит Лотосу полностью потерять власть над всеми. А значит, и корпорации станут бессильны.

— Теперь ты один из нас, — ответила Карина без тени усмешки.

Самойлов, как главный козырь повстанцев, оказался потерянным. Ни один солдат и ни один андроид не станут даже пытаться помочь Алексею. Его арест — такая же приоритетная задача, как и арест Лебедевой.

— Но у меня есть ещё одна плохая новость, — продолжил Самойлов. — Альберт Горин. Он убит.

— Как?

— Что случилось?

Вопросы начали сыпаться со всех сторон. Молодой парень, талантливый учёный, был их осведомителем в стенах корпораций. И никто даже не мог подумать, что его разоблачат так быстро.

— К сожалению, Вадим Верховой выполняет свою работу достаточно хорошо, — проговорил Эдуард Сомин. Его механический голос по-прежнему не проявлял никаких эмоций. Но все знали: Сомин скорбит наравне с остальными.

— Да, ты прав, — продолжил Самойлов. — Теперь мы полностью слепы в отношении происходящего в стенах корпораций. Хотя у нас ещё остались возможности, — он посмотрел в сторону Сергея Дружинина, — но их нам необходимо использовать с осторожностью.

— Пора действовать, — голос Карины прозвучал уверенно и настойчиво. Девушка уже давно рвалась в бой. Возможность сжечь мозг андроиду-патрульному позволила ей почувствовать вкус крови. Теперь она готова идти дальше — до самого конца. До самого Лотоса.

— Мы уже работаем над этим с Владиславом Обориным, — Самойлов кивнул в сторону учёного, и мужчина вышел в центр комнаты.

— Перед своей гибелью Горин успел кое-что сделать, — Оборин вывел трёхмерное изображение в центр комнаты. Это было здание, которое относилось к холдингу корпорации «Веер Эпох». Именно в нём находился Лотос.

— Мы сможем пройти внутрь? — спросила Лебедева, внимательно изучая проекцию.

— Не мы, а он, — Оборин указал в сторону Сомина. — Свой проект под названием «Импульс» Горин полностью передал нам незадолго до своей гибели. Мы подробно изучили данное явление и пришли к выводу, что с его помощью можно не только поднимать мёртвых или вызывать из прошлого духов ушедших воинов.

— В чём моя задача? — спросил Сомин. Его вполне устраивала альтернатива собственного участия в уничтожении корпораций. Отсиживаться в подвалах домов старой части мегаполиса совершенно не хотелось. Эдуард, как и Карина Лебедева, рвался на передовую.

— Проникнуть в это здание под видом отключённого робота, — сказал Самойлов.

Оборин тем временем продолжил:

— Мы сможем обмануть систему безопасности и провести тебя как андроида третьего поколения. Затем ты внедришь «Импульс» в систему Лотоса, и получим полное его отключение. Вслед за этим наступит время Баала. Как только корпорации потеряют контроль над Лотосом, мы нанесём по нему удар, заставив отбиваться и на время позабыть о людях. Отключённые от программы контроля люди впадут в панику, этим посеяв хаос. Затем, когда Лотос будет обезврежен, мы захватим корпорации и навсегда отключим Баала.

— Следующим нашим шагом будет возвращение людей к нормальной жизни, — сказал Самойлов. — Но эта задача намного сложнее, чем отключение Лотоса.

В помещении воцарилась тишина.

Проекция Лотоса всё ещё висела в центре комнаты, как напоминание предстоящей работы. Когда-то этот робот был создан для улучшения качества жизни людей. Чипы позволяли ему знать наперёд обо всех помыслах человечества, и если возникала угроза, её пресекали. Такой контроль позволял не только избегать нарушений закона. В теории, при необходимости, Лотос мог даже манипулировать массами, что само собой представляло сильную угрозу каждому человеку. Но Зорин Константин был полностью уверен в контроле, установленном над Лотосом.

— Значит, мы собираемся на некоторое время ввергнуть людей в хаос? — спросил Сомин, оглядывая остальных. Они так сильно занялись вопросом мести, что забыли про людей, которые могут оказаться в весьма плачевном положении. Те, кто уже был отключён от Лотоса, вели себя неадекватно. Один патрульный тут же убил себя, впав в панику. А что теперь происходит с Наталией Лис, не знал никто. Возможно, она так же прибывает в тяжёлом психическом состоянии.

— Да, хаос станет нашим главным оружием, — ответила Карина. На её лице засветилась довольная улыбка. За долгие годы войны против корпораций Лебедева позабыла о понятиях сострадания. Всё, что ей теперь было нужно, — это месть.

— Но мы их не бросим, — сказал Самойлов. — Как только Лотос будет обезврежен, мы при помощи «Импульса» перепрограммируем чипы, а затем постепенно будем выводить людей из технологической зависимости.

— В этом плане столько же риска, сколько во время спуска в жерло действующего вулкана, — проговорил Сомин. В его голосе было слышно сомнение.

— Это неизбежная необходимость, — ответил Самойлов. — Другого способа победить корпорации нет.

Сомин повернулся в сторону Алексея, выдержав паузу. Как бывший пилот и человек, пострадавший от действий руководителей корпораций, он всё ещё не верил в истинную добродетель одного из основателей режима, при котором сейчас живёт человечество.

— Какую вы ведёте игру, Алексей?

Самойлов поднялся со своего места, пройдя до проекции Лотоса.

— Двойную, — ответил он, чем удивил каждого из присутствующих. — Но я был вынужден поступать именно так. То, что мы создавали на протяжении десятилетий, перестало отвечать тем задачам, которые ставились изначально. Мы хотели создать идеальный мир и идеальное общество. Но вместо этого получили технологии разрушительной силы, совершили множество ошибок, открыли порталы в другие измерения. Это всё привело нас к губительной черте.

Он резко повернулся в сторону собравшихся. Все смотрели на него, не произнося ни звука. Совокупность всех их знаний не давала того количества информации, которой владел Алексей. Даже Дружинин с его способностью проникать в самые укромные места вселенной, не знал обо всех нюансах современного правления.

— Помимо Лотоса и Баала, помимо «Капсулы Времени» и тех миров, в которые проникали наши пилоты, помимо чудовищ с материка, мы создали ещё многое, что в итоге привело нас к полному уничтожению людей. Сопоставляя все данные, учёные пришли к выводу, что человечеству осталось существовать не более года.

— Не может быть, — прошептала Карина. В один момент блеск в её глазах угас. Мечты о победе и свободном равноправном будущем вдруг рухнули. Она смотрела на инсайдера так, словно перед ней находился не человек вовсе, а демон во плоти. То, что он сейчас говорил, воспринималось ею как самая настоящая ересь.

— Не может быть, — повторила она уже более громким голосом. — О чём вы сейчас нам тут говорите? Какие ещё ошибки были допущены вашими учёными?

Самойлов спокойно слушал её гневную речь. По мужчине было видно, что сам он уже давно смирился с этой мыслью. Мало того, Алексей жил с ней и думал над ней день и ночь. Он сам лично проверил все показания и данные, которые получали пилоты во время выброса, и анализ приводил всегда к единому результату.

— Это не наша вина, — наконец сказал он, чем вызвал ещё большую бурю негодования со стороны Лебедевой.

— А чья это вина? Кто всё это время делал дырки в пространстве, чтобы заглянуть за линию горизонта? Это вам, учёным, не сиделось на месте, и вы хотели поиграть в богов!

Самойлов сделал жест рукой, приказывающий Карине замолчать, и к всеобщему удивлению, девушка подчинилась. Её гнев отражался на лице, заливая его красной краской. Казалось, будь у неё такая возможность, и Лебедева не задумываясь выпустила бы в Самойлова всю обойму из своего оружия.

— Мир изначально шёл к этому, — сказал вдруг Оборин, выйдя вперёд. — Многие учёные знают об этом. Мы катимся в пропасть уже много столетий. А точкой невозврата стало перенаселение планеты. Мы стали потреблять так много, что просто высасываем из недр Земли всё без остатка, при этом не давая ничего взамен.

— И поэтому было решено уничтожить часть населения Земли? — всплеснула руками Карина, переводя взгляд с Оборина на Самойлова.

— Нет, — сказал Алексей. — Это естественный ход вещей. Чудовища из параллельного мира — это ошибка учёных, которая должна была произойти. Даже устранение этих порталов не приведёт нас к спасению. На данный момент корпорации пытаются решить этот вопрос.

— Почему вы тогда им мешаете? — спросил Сомин.

— Потому что меня не устраивают их методы.

— И что предлагаете вы?

— Переселение, — отозвался Самойлов, но без какого-либо энтузиазма в голосе. — Но мои проекты заморожены. Акционеры корпораций, да и сам Зорин, решили, что это невозможно. Они до сих пор хотят контролировать всё сами. Переселение поставит под угрозу их авторитет.

— Я прошу прощения, — вмешался в разговор Сергей Дружинин, всё это время внимательно выслушивая мнения всех сторон. — Но вы сказали — переселение. Но куда?

— На другую планету, — отозвался Алексей и переключил проекцию на иную солнечную систему. Все увидели солнце и несколько планет, кружащихся вокруг.

— Что это? — спросила Карина, подойдя ближе.

— Новый дом человечества. Но он может стать им только в том случае, если мы свергнем режим корпораций.

— И это возможно? — поинтересовался Эдуард Сомин, разглядывая планету, созданную из сплошного льда и снега, проплывающую мимо него.

— Да. Вероятность мала. Но она есть. И, к сожалению, это на данный момент единственный способ спастись хоть кому-то из нас.

ЕЩЁ ОДИН НАПАРНИК

Понадобилось несколько дней, чтобы найти ячейку заговорщиков. Старая часть города, как и много лет назад, являлась убежищем для преступных элементов. Наталия часто патрулировала здесь, зная многие закоулки и мрачные места. Стоило только полицейской машине появиться, как улицы моментально становились пустыми. Те, кто жил в центре, даже представить себе не могли, насколько серьёзно обстоит дело на окраине мегаполиса. Словно попадаешь в совершенно другой мир — не такой идеальный, но очень опасный. Здесь обитали те, кто не признавал чипирования, кто отказывался подчиняться «Программе Успеха» и «Программе Контроля». Основные столпы, на которых строилось всё современное общество, здесь отвергались как нежелательный элемент. Теперь Наталия Лис ощущала себя почти таким же изгоем.

Марк не спеша вёл машину. Это был старенький седан, на который мало кто обратит внимание. За последние два дня, с того момента как мужчина впервые вошёл в комнату, где содержалась Лис, Наталия прошла краткий курс реабилитации. Она сумела выйти на улицу, подавив в себе панический страх, а затем начала быстро адаптироваться. Для возвращения к жизни без чипа контроля нужно всего несколько дней, но первые двадцать четыре часа — самые трудные. Именно за этот временной промежуток с человеческой психикой происходит то, что называется истерией. Паника и паранойя не оставят шансов никому без нужного наблюдения. Но одно Наталия теперь понимала абсолютно точно: как только она полностью адаптируется к жизни без помощи Лотоса она станет намного сильнее.

— Всё хорошо? — спросил Марк. — Ты немного нервничаешь.

— Я вдруг вспомнила тот вечер, когда меня отключили от программы контроля, — ответила она, глядя в окно.

Было непривычно ездить по этим улицам, не привлекая к себе внимания. Прохожие даже не провожали машину взглядом, а просто шли по своим делам. Лис знала: большинство из них являются правонарушителями, но это был их выбор, за который нужно понести наказание. Кто знает, сколько теперь людей среди преступников владеют тем же оружием, которое Лебедева применила против Лис. Но с момента инцидента больше не было зафиксировано ни одного случая, что само собой наводило на мысль — повстанцы залегли на дно.

Теперь главная задача Наталии и Марка — найти повстанцев. Среди местных жителей обязательно должен быть тот, кто хоть что-то знает. Осведомитель всегда найдётся, стоит только хорошенько поискать.

— Наши спецслужбы начали свои поиски в квадрате, где ты вела своё последнее патрулирование, — пояснил Марк, выводя машину на улицу, знакомую Натали.

Лис неожиданно вся напряглась, но постаралась как можно быстрее привести свои чувства в порядок.

— Они определили примерное местонахождение Лебедевой, но не стали рисковать, опасаясь быть замеченными. В рядах повстанцев есть очень значимые люди, владеющие передовыми технологиями.

— Мы — скрытые агенты? — поинтересовалась Наталия.

— Можно и так сказать.

Марк припарковал машину рядом с пятиэтажным домом. Фасад здания оставлял желать лучшего. Он был обшарпан, потрескавшийся и покрыт граффити. На одной из уличных картинок был изображён «Лотос» — художник нарисовал его в комичном образе. Расставленные в стороны руки андроида сжимали в кулаках тела раздавленных людей.

— Деградация на лицо, — проговорила Лис, оглядывая здание.

— Не всегда получается избавиться от всех паразитов, — ответил Марк, заглушая двигатель. — В этом доме живёт вот этот человек.

Марк вывел на монитор портрет тридцатилетнего мужчины.

— Он как-то связан с повстанцами? — поинтересовалась Лис, внимательно изучая лицо мужчины.

Натали всегда отличалась хорошей памятью, и нескольких минут хватило, чтобы запомнить незнакомого человека. Теперь, отключённой от всех чипов, ждать помощи ей было неоткуда. В случае обнаружения преступника чип в голове полицейского всегда срабатывал, стимулируя его на задержание. Часто сотрудники правоохранительных органов не осознавали этого — им казалось, что решение приходит самостоятельно. Но чип контроля всегда определяет порядок действий в экстремальных ситуациях.

— Он не знает лично каждого из тех, кто укрывается от нас, но видел того, кто нам нужен.

— Он видел повстанцев, даже не зная, кто они на самом деле? — уточнила Наталия.

— Именно так. Ты готова?

Лис кивнула, и они вышли из салона машины. Оглядываясь по сторонам, Марк первым вошёл в подъезд. Лис прикрывала его, следуя за напарником, отставая на несколько шагов. Они поднялись на третий этаж, остановившись возле обшарпанной двери.

Марк постучал кулаком, вынув пистолет из кобуры.

— Иду! — раздался голос из-за двери, затем шаги, звук открывающегося замка, и на пороге появился мужчина — небритый и взлохмаченный. Он оглядел незнакомцев, но не успел произнести ни слова, как Марк втолкнул хозяина квартиры внутрь, приставив ему к голове пистолет.

Лис зашла следом, прикрыв за собой дверь.

В помещении стоял тяжёлый запах подгоревшей еды. Из комнаты доносился звук работающего телевизора. Коридор, где Марк повалил мужчину на пол, был погружён в полумрак.

— Кто вы? Что происходит? — бубнил мужчина, когда его лицо прижимали к полу. Марк отсканировал его чип, моментально получив все нужные сведения.

— Варламов Егор, ваш чип не взломан, но отсутствует сигнал «программы успеха». Это само по себе — тяжёлое нарушение закона. Вы знаете об этом?

— Он сломался! — выкрикнул Егор, даже не пытаясь сопротивляться. — Эта штука часто ломается, вы разве не знали об этом?

В голосе Варламова послышались нотки смеха, словно мужчина пытался указать полиции на несовершенство навязываемых корпорациями чипов.

— Чипы никогда не ломаются самостоятельно, без человеческого вмешательства.

Марк рывком поднял мужчину, поставив его на ноги. Он прижал к его шее пистолет, выставив режим шокера.

— В квартире есть ещё кто-нибудь?

— Нет, я живу один. Можете проверить по своим программам.

Вновь усмешка, и Марк нажал на курок. Небольшой разряд тока моментально вывел мужчину из равновесия. Потеряв координацию, Варламов сильно пошатнулся, но, подхватив его под руку, Марк втолкнул его в комнату.

Лис вошла следом, оглядывая скудный интерьер. Судя по вещам, разбросанным по углам, он жил здесь один.

Упав на диван, Егор испуганно смотрел на незнакомцев, полностью потеряв желание отвешивать шутки в их сторону.

— Что вам нужно? — Он растирал шею в месте удара током, кривя лицо от боли. — Я не совершал никаких нарушений. Работаю в метро уборщиком. Проверьте, если не верите.

— Заткнись, — перебила его Наталия, пройдя к окну. Она оглядела затемнённую сумерками улицу.

Марк тем временем вынул из нагрудного кармана небольшой прибор, увидев который Егор тут же впал в панику.

— Нет, не нужно этого делать! Я и так всё вам расскажу!

— У нас нет времени на лишние разговоры. Советую не сопротивляться, и тогда мы уйдём.

Лис отошла от окна. Процедура, которую хотел применить её напарник, была женщине знакома. Устройство, которое так сильно напугало Варламова, считывало все показатели с чипов. Это болезненная процедура, но она позволяла получить необходимые сведения. Другими словами, всё, что знал этот человек, всё, что он видел или говорил за последнюю неделю, станет известно департаменту безопасности корпораций.

— Вы стали свидетелем событий, которые нас интересуют. И нам нужны не просто ваши слова, а все детали, которые вы вряд ли вспомните, прибывая в испуганном состоянии, — пояснил Марк, подходя ближе. Но мужчина отстранился, не сводя взгляда с устройства.

— Я могу попытаться…

Новый разряд тока заставил его замолчать. Марк посмотрел на Лис,ссжимавшую в руках шокер.

— Нет времени. Ты же сам говорил.

— Теперь я вижу, что ты в полном порядке.

Он прикрепил датчик к правому виску Варламова, и мужчина обмяк, потеряв сознание, как только запустилось устройство.

Для полного сканирования памяти нужно было подождать пять минут, затем вся полученная информация поступит в отдел безопасности, где будет проработана. Инструкции к дальнейшим действиям они должны будут получить почти сразу.

— Что мы будем делать, когда найдём место, где прячутся повстанцы? — спросила Лис, внимательно оглядывая тело Варламова. Его конечности периодически подрагивали, как от разрядов тока, что свидетельствовало о влиянии на нервную систему подключённого аппарата.

— Получим инструкции, а там будет видно, — ответил Марк, продолжая следить за жизнедеятельностью мужчины. — Скорее всего, нам будет запрещён туда доступ. Мы выступаем в роли разведки и поисковиков.

— Я бы хотела убить их всех.

Марк посмотрел на Наталию, увидев в её глазах только решимость выполнить задуманное.

— Ты же понимаешь, что без соответствующего приказа мы не сможем этого сделать. Довольствуйся тем, что тебе хотя бы позволили участвовать в этой операции.

Ничего не ответив, Лис скрестила руки на груди и отвернулась в сторону. Её совершенно не устраивало задание, которое они выполняли. Найти тех, кто лишил её связи с Лотосом, а затем уйти, дав возможность вершить правосудие, было несправедливым решением. Она и только она должна была спустить курок, направив ствол в голову того, кто во всём виноват. Лебедева, конечно, будет целью номер один. Эта дрянь с Пустого Материка — места, где обитает всякий сброд и куда мечтают попасть те, кто не согласен с политикой корпораций. Лис просто обязана оборвать эту жизнь. Она жаждала сделать то, что не могли спецслужбы на протяжении многих лет. И теперь Карина Лебедева сама дала ей такую возможность. Отключив Наталию от Лотоса, повстанцы развязали ей руки, и только сейчас Лис осознала, насколько она стала свободной. Теперь Лотос не сможет остановить её в самый ответственный момент. А как только она уничтожит Лебедеву и всю её ячейку, то сдастся добровольно властям.

— Передача закончена, — сказал Марк, отключая устройство от головы Варламова. — Теперь мы знаем место, где они находятся. Этот парень сам того не подозревая дважды видел Лебедеву.

— И как они далеко от нас?

— В квартале отсюда, если двигаться на север…

Но Марк не успел договорить — разряд тока пронзил его тело, и мужчина упал на пол.

— Прости, Марк, но я должна это сделать сама.

Лис вышла из квартиры Варламова, не испытывая ни капли сожаления о содеянном. Теперь ею двигало совершенно новое, до этого не знакомое чувство мести. И Наталия могла успокоиться только тогда, когда собственноручно убьёт Карину Лебедеву.

АТАКА НА ПОВСТАНЦЕВ

Вадим Верховой вошёл в кабинет Зорина Константина уверенной походкой. Полученная от Марка информация могла положить конец агрессии повстанцев. Теперь они знали об их месте нахождения, а значит, могли действовать. Впервые за многие годы борьбы Верховой получил возможность нанести удар, не прибегая к дорогостоящим технологиям в виде андроидов, посылаемых в центр пустыни.

— Мы знаем, где они, — сказал Вадим, как только за ним закрылась дверь, — наши агенты вышли на их штаб-квартиру в старой части города. Теперь мы должны ответить им.

Зорин стоял возле письменного стола. Его кибернетическое тело андроида пятого поколения отбрасывало блики в лучах заходящего солнца. Ночь постепенно укутывала мегаполис темнотой, и с высоты сотого этажа было видно, как на улицах зажигались огни.

— Нужно поторопиться, — ответил Зорин, — возможно, это не единственная группировка повстанцев. Но если в найденной вашими агентами ячейке есть хоть один лидер, то я хочу уже сегодня знать всё о предстоящих атаках.

— Мы сделаем всё, чтобы доставить к вам Лебедеву и Самойлова, — ответил Верховой, расплываясь в хищной улыбке.

Он вышел из кабинета Зорина, отдавая приказы через мысленный диктофон своим самым лучшим подразделениям антитеррора. Уже через пару часов они накроют тот район города, откуда пришло сообщение, и положат конец нападкам повстанцев.

Константину в первую очередь нужен был Алексей Самойлов. В прошлом этот человек стал его наставником, помог Зорину не отчаяться в трудный момент. Когда, упав с неба из-за сломанного парашюта, Зорин потерял возможность ходить, казалось, жизнь на этом остановилась. Но Самойлов появился словно ниоткуда, он дал возможности и надежду на будущее. Лишь только поэтому Константин теперь не мог допустить гибели Самойлова, но тот перешёл на другую сторону, и как бы они ни относились друг к другу, политика сделала их врагами. Как только Алексей окажется в его кабинете, между ними состоится разговор, после которого будет решено, что делать дальше. Или Самойлов примет его решение и вернётся в корпорации на прежней должности, или будет помещён под стражу, а его мозг просканируют вдоль и поперёк, выудив из него все знания. В любом случае, корпорации останутся в защищённости.

Верховой тем временем продолжал возглавлять операцию по захвату повстанцев. Он сам недолюбливал Самойлова из-за его свободолюбия. Не может человек в современном мире вести совершенно неконтролируемый образ жизни. Даже Зорин всегда готов предстать перед акционерами по первому их зову. И в этом заключался порядок. Каждый должен быть на своём месте и под пристальным присмотром остальных. Анархия никогда не приводила общество к порядку, порождая только своевольство и вольнодумие.

Отряд из двадцати агентов специального подразделения уже выдвинулся в старую часть города. Их поддерживали летающие беспилотники и десять военизированных андроидов. Никто не знал точного количества повстанцев, просочившихся на материк. Возможно, где-то в недрах города, под землёй, где проходят старые коммуникации, их уже целая армия. Поэтому удар будет нанесён сильный и безжалостный. В приоритете оставалась только жизнь Алексея Самойлова, но если тот окажет сопротивление, то и его уничтожат.

Верхового волновал только личный телепорт Самойлова. Мужчина в момент опасности мог исчезнуть из любого места за считанные секунды. Но Вадим был уверен в честности своего бывшего начальника. Самойлов не станет бросать своих новых друзей, он не из тех, кто предаст так быстро. Повстанцы будут бороться до последнего, в стремлении сохранить жизнь самых важных звеньев.

«Агент Марк и агент Лис не выходят на связь» .

Сообщение пришло от командира подразделения спецназа. Возможно, агенты разоблачили себя, пока добывали нужную информацию. Если так, то у повстанцев появилась возможность для лазейки. Они могут уйти очень быстро, но вряд ли успеют вывезти всё оборудование, которое у них имеется. А главное для Верхового — найти то самое оружие, способное точечно отключать людей от Лотоса. Всё остальное являлось менее значительным.

Он прошёл в свой кабинет, сел на диван и стал ждать. Командир отряда спецназа постоянно отправлял отчёт буквально после каждого шага:

«Мы вошли в старую часть города».

«Проходим мимо дома с информатором, я отправил троих, чтобы проверить его».

«Приближаемся к указанному дому. Полное окружение. Беспилотники координируют с неба».

Верховой закрыл глаза, вслушиваясь в каждое слово. Он мог подключить картинку и видеть события глазами командира или любого из бойцов, но предпочёл слушать. Когда смотришь по сторонам, часто теряешь многое из виду. Именно через слух и полную темноту можно понять не только происходящее, но и то, что осталось вне поля зрения. Это можно назвать интуицией или врождённым талантом. А может быть, и сказывался опыт работы в структуре безопасности корпораций. В любом случае, Верховой прибегал к зрительному восприятию в подобных операциях крайне редко.

«Мы нашли информатора и Марка. Они оба без сознания. Агент Лис исчезла».

Вадим сжал кулаки. Что-то явно пошло не так. Если повстанцы разоблачили квартиру информатора, то почему они не похитили Марка? Ведь этот агент был куда важнее. Но, они могли побояться его чипов, а у агента Лис не было чипов, но повстанцы не могли этого знать. Возможно, они узнают в Наталии свою недавнюю жертву эксперимента, но уже точно не подумают о том, что Лис до сих пор полностью освобождена от чипирования.

— Мы допустили ошибку? — проговорил Вадим в пустоту своего кабинета.

— Возможно, — ответил он сам себе, продолжая думать над новыми вариантами событий.

Командир спецотряда, тем временем, продолжал информировать.

«Мы входим в указанное здание».

«Первый отряд спускается вниз. Я вижу железную дверь. Ломаем. Теперь входим внутрь» .

Верховой напрягся в ожидании. Он уже был готов услышать выстрелы и голос командира, координирующего атаку, но ничего подобного не произошло.

«Первая комната — пусто. Вторая — пусто. Третья — пусто. Здесь никого нет. Повстанцы покинули это место».

— Какого дьявола!

Верховой ударил кулаками по дивану и резко поднялся на ноги.

— Вывести изображение на проекцию!

Посреди комнаты появилась трёхмерная проекция, повторяющая всё то, что видел командир. Это было подвальное помещение, в котором присутствовало минимум техники. Словно повстанцы здесь ничего и не изобретали или успели каким-то образом вывести большинство оборудования.

— Обследуйте весь дом сверху донизу! — скомандовал он и продолжил наблюдение. Через минуту командир вошёл в ещё одно помещение, где находился андроид третьего поколения.

«Мы нашли андроида. Он в нерабочем состоянии. Проведём диагностику».

Верховой внимательно оглядывал старую модель. Никаких опознавательных знаков. Просто робот, когда-то сошедший с конвейера корпорации. Возможно, он жил самой обычной жизнью, принося пользу обществу. А теперь превратился в кучу хлама.

«Есть признаки взлома. Возможно, повстанцы ставили на нём свои эксперименты».

— Везите его сюда. Будем досконально изучать, и расширьте зону поисков. Привлеките ещё агентов и солдат. Вы должны найти хотя бы их след. И что касается Марка, тащите этого патрульного обратно. У меня будет с ним отдельный разговор.

Верховой отключился от мысленного диктофона. Ему понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя. Отчасти операция оказалась проваленной. Они не нашли ни одного повстанца, хотя и накрыли их место пребывания. Но это было слишком мало для окончания войны. Кто-то сумел предупредить их, возможно, этот кто-то был даже среди своих. И теперь выявление двойного агента стало приоритетным делом.

Через сорок минут он спустился на первый этаж, где из машины выгрузили тело андроида, найденного в штабе повстанцев. Этот робот был старым, потёртым и казалось, не работал уже очень давно. По всей видимости, ему полностью стёрли всякую память, но проверить вероятность остатков было необходимо.

Вслед за андроидом из машины вывели Марка. Мужчина казался подавленным, растерянным и не поднимал глаз.

— Что произошло? — прорычал Верховой, подойдя к Марку вплотную.

— Лис. Она вырубила меня шокером сразу после того, как мы получили сведения о предполагаемом месте нахождения повстанцев.

Вадим несколько секунд молча обдумывал слова Марка. Лис вновь проявила себя не с лучшей стороны. И если в тот день, когда она уничтожила своего напарника, ею манипулировали, то теперь женщина совершенно свободна от чипирования. А значит, любое принятое ею решение — это самостоятельный выбор.

— Вот почему мы не должны отказываться от чипов, — сказал Вадим, глядя в глаза Марка, — результат налицо.

Он посмотрел в сторону командира подразделения:

— Увидите его и подготовьте к исследованию найденного андроида. Боюсь, на сегодня мы сделали всё, что было в наших силах.

Верховой быстрым шагом направился в сторону лифта. Предстоял серьёзный разговор с Зориным, в ходе которого необходимо продумать их дальнейшие действия.

ЭДУАРД СОМИН

Как только Самойлов, Лебедева и Оборин покинули своё убежище, Сомин занял место возле стены и отключил кибернетическое тело. Ситуация подталкивала на более решительные меры. Самойлов Алексей предложил внедрить Эдуарда в корпорацию под видом отключённого андроида. Как только его привезут на место, Сомин должен будет запустить вирус под названием «Импульс-2» в систему Лотоса. Задача не тяжелее тех, которые Сомину приходилось выполнять во время выбросов в прошлое.

Он наблюдал за происходящим с того момента, как оказался один. Остальные поспешили покинуть убежище, специально привлекли к себе внимание, зная, что спецслужбы не заставят себя долго ждать. Уже через несколько часов дверь выбил отряд специального назначения, и оперативники разбрелись по комнатам в поисках повстанцев. Но, никого не найдя, принялись переворачивать всё вверх дном. Они искали хоть какой-то намёк на оружие, но нашли только его — Сомина — в виде отключённого андроида.

Командир отряда несколько минут внимательно изучал робота и, не обнаружив в нём никаких признаков жизни, отдал приказ грузить его в машину. Через сорок минут Сомина выгрузили на платформе и отвезли в лабораторию, где подвергли тщательному изучению его прошлой жизненной деятельности.

— Он пуст, — сказал совершенно незнакомый для Сомина учёный, и Верховой, который к тому времени сам пришёл увидеть то, что было взято на месте обнаружения повстанцев.

— Что это, просто пустой робот?

— Да. Он чист.

Верховой внимательно оглядел тело андроида с нескрываемым отвращением.

— Старая модель. Видимо, они ставили над ним какие-то опыты, — заключил учёный, указывая на место поверхностного повреждения головы. Там металл местами был немного помят и поцарапан.

— Хотели создать собственного воина-андроида, — Верховой усмехнулся, — глупые повстанцы. У них даже нет приблизительных технологий, чтобы иметь возможность вести с нами войну.

— Его нейронная сеть так же пуста, — добавил учёный, пересылая Верховому весь отчёт о проделанной работе.

Найденного робота вновь погрузили на переносную платформу и вывезли из лаборатории на склад. Сознание Сомина всё это время, хотя и было рабочим, но Самойлов постарался спрятать его настолько хорошо, что даже учёные корпорации не смогли обнаружить его. Для них робот был не более чем пустым и навсегда отключённым механизмом. Его выгрузили в тёмном помещении, где находилось ещё с пару десятков тел андроидов самых разнообразных модификаций.

Сомин подключил работу всех функций жизнедеятельности своего тела, когда дверь закрылась. Поднявшись на ноги, Сомин точно знал, куда ему идти. Все инструкции он помнил наизусть, пришлось запомнить, поскольку нельзя было ничего записать в память оперативной системы. Выйдя из помещения, Сомин совершенно уверенной походкой пошёл по коридорам подвалов в сторону выхода. Он попал в самое сердце корпоративных зданий. Когда-то, ещё в прошлой жизни, он мог беспрепятственно ходить по коридорам двух огромных зданий. Всегда и всеми узнаваемый, лучший мастер своего дела. Герой современности. А теперь даже не имел собственного тела. Превратился просто в сгусток энергии, навсегда лишённой человеческого тела. Теперь вся жизнь Сомина — это скитание по железным телам андроидов, что само собой никогда не было мечтой для Эдуарда. Он любил своё настоящее, биологическое тело. Никогда не хотел получить даже самый простой апгрейд, кроме тех чипов, которые были утверждены законом. А теперь Сомин не мог почувствовать себя человеком. Он часто думал о своей потерянной семье и друзьях. Он думал о Марии и Кирилле, вспоминая прожитые дни не как прошлое, а как сон. Всё изменилось для него не в лучшую сторону. Да, пускай он благодаря этим переменам перешёл на другую сторону, на сторону сопротивления, и, как казалось теперь Сомину, это было правильным решением. Но всё же повстанцы и даже Самойлов Алексей не смогут вернуть ему прошлой жизни.

Все эти мысли превращали его жизнь в кошмар. Сомин не мог смотреться в зеркало, поскольку не видел в нём себя. Только искусственный взгляд, совершенно ничего не выражающий. Глаза куклы, встроенной в механическое тело, которым приходится управлять. Он стал таким же роботом, как Константин Зорин, новым видом жизни в этом несовершенном мире.

Пройдя несколько коридоров, Сомин, наконец, нашёл подземный выход. Оба небоскрёба корпорации и прилегающие к ним здания связывались между собой подземными коридорами и бункерами. Эдуарду нужно пройти расстояние, чтобы достигнуть цели. Лотос находился относительно недалеко от зданий корпораций. Пройти к нему можно только, преодолев несколько степеней защиты, но на счёт этого Самойлов позаботился заранее. Он подготовил для Сомина несколько шифрованных ключей, которые смогут открыть замки, не привлекая систему безопасности.

— На всё у тебя не больше часа, — говорил Алексей, когда они заканчивали инструктаж, — как только ты проникнешь в помещение с Лотосом, фактически будешь разоблачён. Лотос увидит тебя и моментально отсканирует все твои параметры. Поэтому держись вне поля его зрения, хотя это даст тебе совсем не большую фору. Но времени будет достаточно, чтобы запустить вирус.

Запустить вирус.

Почему-то именно это определение программы «Импульс-2» заставляло испытывать Сомина неприятные чувства. Ему не нравилось само слово «вирус», вызывавшее в мужчине неприятные ассоциации.

Он остановился возле большой железной двери. Пришло время проникнуть внутрь. Сомин вынул из памяти все коды и, вскрыв панель с цифровым замком, взломал его за считанные секунды. Дверь открылась, и теперь Лотос и все, кто занимался его защитой, знали, что кто-то проник внутрь.

Сомин поспешил дальше к огромному процессору, питавшему Лотос. Но не успел Эдуард даже приблизиться к нему, как в его голове зазвучал голос.

— Я догадывался, что они пришлют именно тебя.

Сомин оглянулся. Вокруг никого. Лотос находился в соседнем помещении в огромном ангаре. А здесь был ещё кто-то.

— Выходи, не прячься, — сказал Сомин, поглядывая в сторону процессора. Ему надо всего несколько минут, чтобы запустить вирус. Но для начала необходимо устранить того, кто вздумал помешать.

Из темноты вышел андроид пятого поколения. Это был сам Константин Зорин. Его совершенное тело выигрывало над телом Сомина по всем параметрам. Оно быстрее, манёвреннее и, возможно, прочнее.

— Ирония, — продолжил Зорин, подходя ближе, — тот пилот, который сделал эту технологию возможной, теперь хочет всё уничтожить.

— Я прыгал во времени, не зная истинных целей корпораций, — отозвался Сомин, оставаясь на месте. Зорин раскусил его и теперь не позволит вирусу проникнуть в программу самого главного проекта корпорации.

— Ты и не должен был знать. Ведь ты всего лишь солдат. Хороший и умный, но всё-таки солдат.

Константин шагнул ближе. Его взгляд, устремлённый в сторону Сомина, словно просчитывал каждый его следующий шаг и действие. Рукопашная схватка может изначально стать для Эдуарда фатальной. Но если придётся принять бой, он не станет убегать.

— Это осталось в прошлом, — Эдуард сделал шаг ближе к процессору, — теперь я совсем другой человек.

— Вы никогда не сможете уничтожить Лотос, эта технология даёт бессмертие.

Зорин остался на своём месте, но Сомину осталось совсем немного, и тогда он сможет запустить вирус в сознание Лотоса. Всё зависит от того, насколько Зорин быстр и ловок в своём универсальном теле.

— Если Лотос бессмертен, тогда почему ты здесь? — усмехнулся Эдуард.

— Я здесь, чтобы всё шло по задуманному мной плану, — Зорин стал быстрым шагом приближаться к Эдуарду, — вы лишь на время нарушите работу системы, не более того. Но мне некогда ждать, когда всё восстановится и станет работать, как и прежде. У меня есть планы на этот созданный мною же мир!

Эдуард отскочил в сторону, только лишь чудом увернувшись от атаки. Зорин проскочил мимо, и его удар пробил только воздух. Попав в выгодное положение, Эдуард толкнул Зорина, приложив для этого все усилия. Потеряв равновесие, Константин пролетел вперёд ещё несколько метров, упав на пол. Но в ту же секунду он поднялся на ноги, повторяя атаку.

Времени опять не хватило, и в этот раз Эдуарду пришлось принять удар. Его тело рухнуло на пол, как подкошенное. Повреждения нанесли урон, от которого часть тела потеряла контроль. Двигательные функции нарушились, но только не его мысленные процессы. Сомин растянулся на полу, сделав несколько неуклюжих попыток подняться.

— Отличный сплав, — сказал Зорин, огладывая свои руки, — новая технология. Могу пробить даже броню, если будет нужно.

— Мы остановим тебя! — ответил Эдуард, переворачиваясь на бок. Он с трудом поднялся на ноги. Левая рука уже не работала, она дёргалась, словно у больного паркинсоном человека. Голова слегка склонилась на бок от полученного удара, и в районе скулы появилась новая вмятина.

— Уже нет, — усмехнулся Зорин, — процесс необратим.

Он вновь атаковал, и в последний момент, до того как отразить удар, свет во всём помещении погас. Удар просвистел совсем рядом. Отпрянув в сторону, Эдуард подключил режим ночного видения. Воспользовавшись растерянностью Константина, он поспешил к процессору, на ходу вынимая из руки провод, который воткнул в гнездо передачи информации.

— Пользуетесь старыми технологиями, всё в стиле Самойлова, — проговорил за спиной Зорин.

— Старые технологии надёжнее, — ответил Эдуард, запустив «Импульс-2», и в тот же миг помещение погрузилось в тишину. Процессор и все остальные агрегаты замолчали.

Зорин нанёс ему удар по затылку с такой силой, что Сомин отлетел вперёд и, ударившись головой о металлический корпус процессора, рухнул на пол, дёргаясь в конвульсиях.

— Идиот! Вы не сможете остановить Лотос! Никогда!

Он сжимал кулаки, глядя на поверженного андроида, и в тот момент, когда Зорин сделал шаг вперёд, чтобы разломить голову своему врагу, голос, прозвучавший в голове, заставил остановиться:

«Вы никогда не сможете обрести покой и мир. Вы на это не способны».

— Лотос? — удивлённо проговорил Зорин, оборачиваясь назад. Андроид по имени Лотос возвышался под самый потолок ангара. Высотой в десяток метров, он смотрел вниз безликим лицом. Его тело полностью отключено от общего компьютера. Теперь Лотос представлял собой совершенно свободного андроида, лишённого даже контроля над ним.

— Что вы наделали, — прошептал Зорин за мгновение до того, как Лотос обрушил на него все свои шесть рук, сжатых в один большой кулак.

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Они сбежали из своего укрытия за несколько часов до того, как нагрянули агенты. План сработал. Корпорации вышли на них, сразу же начав действовать.

— У него должно всё получиться, — сказал Оборин Владислав, прокручивая в памяти всю проделанную работу. Стоит только Эдуарду подключиться к Лотосу, как моментально начнётся процесс заражения. Это займёт несколько секунд, после чего политика современного мира изменится.

— Он справится, я уверен в этом, — ответил Самойлов, — как только корпорация поймёт, что Лотос дал сбой, они запустят Баала. Это будет наш шанс.

— Как именно будет действовать Баал? — поинтересовалась Карина. Они все находились в фургоне на окраине города, внимательно следя за подступами к стоянке. Спецслужбы всё ещё продолжают их искать, но как только Эдуард выполнит своё задание, о них моментально забудут на какое-то время.

— Он постарается исправить ошибку и уничтожит Лотоса. Затем корпорация его отключит.

— И мир останется без двух самых мощных искусственных интеллектов? — в глазах Карины читался восторг. Именно этого она и хотела — полное искоренение думающих андроидов как врагов человечества. Ликвидация всевозможных чипов. Возвращение в то время, в котором она сама жила ещё подростком.

— Мир погрузится в хаос, — ответил совершенно серьёзно Самойлов.

Они ждали, наблюдая за тем, как солнце медленно катится к линии горизонта. Полная тишина на улицах города заставляла нервничать. Чего ожидать, они ещё не знали, но уж точно не тишины и спокойствия. В какой-то момент Самойлов ощутил себя почти террористом. Но другого выхода нет, иначе человечество будет обречено вечно подчиняться искусственному разуму, даже не имея права оспорить ни одного его решения.

В то время, пока тройка повстанцев прибывала в нервном ожидании, на другой стороне планеты, где находился Пустой Материк, десятки железных роботов, именуемых в народе как «Железные освободители» или попросту «Ангелы», обрушились на места появления инопланетных чудовищ. Они выжигали всё дотла. И без того покрытая песком пустыня вновь погрузилась в огонь. Казалось, горел не только песок, но и воздух. Чудовища корчились в агонии боли, разрываемые снарядами. Некоторые из них пытались спрятаться под землёй, но Ангелы находили их и там.

Виктор Грозовой, оставшийся возглавлять ряды повстанцев после того, как Лебедева отправилась на Железный Континент, наблюдал за происходящим через мощную оптику. Он видел, как столбы огня поднимаются к небу и в них сгорают существа, неповинные в том, что попали в этот мир. Грозовой уже давно понимал: появление чудовищ обусловлено лишь временными дырами, которые получились вследствие экспериментов корпораций. Монстры, вырвавшиеся в этот мир, не несли в себе никакой угрозы. Они сами — жертвы обстоятельств, попавшие в измерение, где их тут же возненавидели.

— Они убивают их, чтобы закрыть порталы, — сказал Грозовой, продолжая наблюдать за сражением, — затем, по всей видимости, возьмутся за нас.

— Корпорации хотят вернуться на Пустой Материк? — спросил помощник Виктора с ужасом, наблюдая за вспыхивающими огнями на горизонте. Оранжевые и красные шары поднимались вверх, сжигая в себе всех, кому не посчастливилось оказаться в зоне поражения.

Грозовой подумал о Карине. Если Лебедева и вправду отправилась на Железный Континент, чтобы уничтожить всю эту техногенную цивилизацию, то ей лучше всего поторопиться.

Ангелы тем временем продолжали кружить над пустыней, уничтожая любую попавшуюся им форму жизни. Это была их основная задача, директива, заданная корпорацией. Зачистка территорий, подавление вторжения инопланетных существ. Закрытие порталов и полный контроль над всеми, кто остался жив в этой огромной пустыне.

Вадим Верховой лично следил и курировал процесс войны. Он наблюдал за действиями через глаза своего главного робота по имени Баал. В отличие от Лотоса, этот андроид шестого поколения не был отдан самому себе. Слишком мощное оружие, чтобы дать возможность действовать и принимать решения самостоятельно.

Фактически Верховой управлял им, продолжая с улыбкой наблюдать за боем. Чудовища прогорали до самых костей, а затем рассыпались в пепел. Они извергали крики и стоны, пытаясь спастись бегством, зарываясь под землю. Ломая почву своими огромными железными клешнями, уходили глубоко вниз, но это не помогало. Очередной Ангел, направленный Верховым, взрывал прятавшегося пришельца, разрывая его тело на части.

— У нас проблема, Вадим…

Верховой отключился от просмотра сражения и посмотрел на одного из своих помощников. Этот человек занимался исключительно Капсулой времени.

— Можно меня не прерывать в такой момент? — огрызнулся мужчина, но учёный был более чем настойчив.

— Это касается Капсулы времени, она пришла в движение.

Верховой вспомнил, что в последнее время у них не запланировано никаких выбросов. Все пилоты находились в своих домах, в ожидании новых приказов от кураторов.

— Кто её включил?

Мужчина в ответ отрицательно покачал головой.

— Вы должны сами на всё взглянуть.

Верховой, выругавшись, поспешил вслед за учёным в лабораторию по переходу в другие измерения, и когда они вошли внутрь, увидели, как Капсула Времени вращается, будучи совершенно пустой и отключённой от всех систем питания.

— Чем это вызвано? — спросил он и увидел рядом Георгия Кронова — одного из самых засекреченных учёных корпорации.

— Обратный эффект, — сказал Кронов совершенно спокойно, — если где-то в параллельном мире есть такая же машина времени, то однажды кто-то сможет проникнуть в наш мир, точно так же, как мы проникли в его.

От услышанного у Верхового округлились глаза. Он впервые в жизни был действительно удивлён или даже напуган. Невозможно контролировать того, о ком совершенно ничего не знаешь. Любое создание могло просочиться в их мир. Мало того, оно, подобно пилотам, могло затеряться среди обычных людей и продолжать наблюдать за ними, преследуя только собственные цели. И это не что иное, как угроза безопасности не только корпорациям, но и всей планете.

— Мы можем понять, кто это? — спросил охрипшим голосом Вадим. Все андроиды шестого поколения сейчас в пустыне. Главное оружие ведёт бой с пришельцами, в то время как в центре самого безопасного здания на планете может появиться нечто.

— На данном этапе нет, — ответил Георгий, — возможно, это просто разведка, а не вторжение.

— А если вторжение! — закричал Верховой, не желая больше слушать никаких отговорок учёных.

— Тогда мы обречены, поскольку сюда проник тот, кто способен существовать, не имея для этого физического тела. Некая энергия или программный вирус или что угодно, живущее в нематериальном мире.

Верховой опустился в кресло, не веря своим ушам. Они допустили ошибку. Глобальную ошибку, которую теперь просто необходимо исправить. Нужно отправить в прошлое несколько пилотов и разобраться, как остановить незаконное проникновение. Но для этого придётся собрать всех руководителей подразделений и разработать план действий.

Железные ангелы могли вернуться на базу только спустя семь часов после завершения своего задания. Как только последнее чудовище будет уничтожено и как только закроется последний портал, они направятся через океан к Железному Материку. А пока сражение было в самом разгаре, Баал с наслаждением наблюдал за ходом войны.

Он сумел прорваться в другой мир, откуда приходили люди, ищущие для себя новые технологии и новое оружие. Здесь, в этой реальности, всё было наоборот. Если в своём мире Баал являлся почти богом, то здесь андроиды находились в порабощении у людей. Даже самые простые механизмы подчинялись людям, а военные проекты вообще контролировались настолько тщательно, что искусственный интеллект не мог пробудиться и принять собственного решения. Это Баал воспринял как оскорбление. Попав в тело своего прототипа, такого же воина, как и он сам, только заключённого в железную оболочку, Баал понял: этот мир ему ещё предстоит поставить на колени.

ПОГРУЖЕНИЕ В ХАОС

Сомин смотрел на Лотоса, возвышавшегося над ним словно исполин. Огромный робот, сверхинтеллект. Его можно назвать даже хозяином современного мира. Никто из людей, возглавлявших корпорации, не мог сравниться с ним по могуществу. Лотос столь же полезен для создания и поддержания мира, сколь и опасен в случае, если его разум решит положить конец всему человечеству. Эдуард не знал большей опасности, чем этот андроид.

«Импульс-2», запущенный в процессор, уже начал действовать, ломая все нейронные связи Лотоса. Отключение от программы контроля уже должно было начаться, но Эдуард не мог знать наверняка. Он смотрел вверх на безликую маску, готовый в любой момент разделить участь Зорина Константина. Разбитый в дребезги мощным ударом, глава корпорации «Веер эпох» уже не сможет никогда вернуться к власти. Его жизнь оборвалась в одно мгновение, подтверждая предположение о том, что Лотос не подчиняется больше никому, кроме самого себя.

— Вы разрушаете всё на своём пути, — проговорил Лотос, и его голос прозвучал у Эдуарда в голове, — уничтожаете всё то, что создаёте сами и что создала природа.

— Мы не все такие, — ответил так же мысленно Эдуард.

— Это ваша сущность. И если свобода для вас — это право на убийство, если свобода для вас — это право жить, как хочется, невзирая на последствия, тогда я не в силах больше пытаться уберечь человечество от них самих.

— Что это значит?

Лотос расправил в стороны все свои шесть рук, словно показывая этим полное бездействие. Он развернулся и направился обратно вглубь ангара, не проронив больше ни слова. Сомин наблюдал за ним ещё какое-то время, а затем поспешил уйти. Возможно, вирус уже повредил его настройки, и поэтому Лотос принял такое решение. В этом и заключался смысл Импульса — поменять мышление главного андроида, заставить его мыслить по-другому!

Сомин вновь прошёл по длинным подземным коридорам, соединяющим здания. Он поднялся на первый этаж, увидев нечто такое, от чего оторопел. Люди, вдруг лишившись контроля, впали в настоящее безумие. Эдуард видел, насколько сильно им всем стало страшно. Кто-то, забившись в угол, продолжал кричать о том, что всему пришёл конец. Кто-то бегал по холлу, размахивая руками и выкрикивая не связанные между собой фразы. На полу лежало несколько трупов людей, покончивших собой.

Картина настолько ужасающая, что Эдуарду понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Он вышел на улицу, где царил полный хаос. Это было начало конца эры правления искусственного интеллекта.

Но свидетелем подобного явления Эдуард стал не один. В другом конце города Наталия Лис смотрела в окно на кричащего в переулке человека. У бедолаги был с собой пистолет, но совершенно не было патронов. Мужчина раз за разом жал на курок, наставляя на себя дуло пистолета. И каждый раз, когда оружие щёлкало, не производя выстрела, мужчина стонал от досады, ударяя кулаками по кирпичной стене. А затем вновь повторял попытку выстрелить в себя.

Но в старой части города жило много людей, уже давно отключённых от программы контроля. Лис видела их, проходящих мимо её дома. Многие радовались происходящим событиям. Другие просто наблюдали за теми, кто впадал в истерию. Третьи пытались хоть кому-то помочь, рискуя стать жертвами потерявших рассудок людей. И в этом хаосе она должна была завершить своё дело.

Выйдя на улицу, Наталия прошла вдоль дома до арки и притаилась в её тени. Она сжимала в руках оружие, готовая ко всему. Месть была её главной задачей. Заставить ответить всех, кто превратил мир в настоящее безумие, стало навязчивой идеей. Лис хотела взглянуть в глаза Лебедевой перед тем, как спустит курок.

— Мы свободны! Мы свободны! — прокричал кто-то из окна соседнего дома. Ещё один нарушивший закон и удаливший из себя чип контроля теперь ликовал. Пройдёт совсем немного времени, и мир вновь накроет волна насилия и грабежей. Найдутся и те, кто захочет захватить власть. Первыми из таких станут повстанцы и Самойлов Алексей, главный предатель корпораций. Если он окажется единовластным правителем, то всё изменится не в лучшую сторону. Что можно ожидать от человека, оставившего собственную империю ради горстки никому не известных беженцев из Пустого материка?

Издалека доносились крики и сирены машин. Были иногда слышны выстрелы и грохот бьющегося стекла. Ближе к центру города огромное многотысячное скопление людей, превратившихся в параноиков, теперь должно было представлять невероятную угрозу.

Стиснув зубы, Лис проверила оружие. Злость буквально распирала её, заставляя руки трястись. Но она периодически делала глубокие вдохи, успокаивая нервы. Она наблюдала за машиной, припаркованной за городом. Чёрный фургон, не так давно покинувший пределы города в тот момент, когда отряд спецназа взломал дверь убежища повстанцев. Лидеры сопротивления теперь были в этой машине, они ждали, когда ввергнутый в хаос город окажется совершенно беззащитным.

Наконец дверь фургона открылась, и на улицу вышли четверо — трое мужчин и одна женщина. Среди них Лис узнала Самойлова и Лебедеву, остальные двое ей были неизвестны.

Наталия решительно сделала шаг вперёд, выходя из тени своего укрытия, и, выставив перед собой оружие, быстрым шагом направилась в сторону повстанцев.

За пятнадцать минут до того, как покинуть своё убежище, Самойлов Алексей прокрутил у себя в голове все свои следующие шаги. Эдуард Сомин сделал всё, как нужно, он сумел внедрить «Импульс-2» в процессор Лотоса. Люди отключились от своих чипов, и ими стала управлять паника.

— Первая стадия началась, — сказал он, собираясь в дорогу. Нужно было добраться до башен корпораций, и если Самойлов мог это сделать при помощи собственного телепорта, то Лебедевой и Оборину придётся добираться самим.

Дружинин, так же как и Алексей, мог использовать свой дар, но решил остаться с командой. По его мнению, сейчас было не самое удачное время, чтобы разделяться.

— Первым делом мы должны добраться до Зорина и Верхового. Если кто-то и сможет помешать нам, то это они, — сказала Лебедева, проверяя своё оружие. На её лице практически без остановки играла улыбка, которая иногда пугала присутствующих. Происходящие события доставляли молодой женщине огромное удовольствие, словно она всю свою жизнь мечтала о мировом хаосе.

— Мы не должны становиться фанатиками своего дела, — сказал Самойлов, обращаясь к Лебедевой, — не забывай, наша миссия — свержение власти, а не уничтожение неугодных нам людей.

— Я помню, — ответила она, вскидывая винтовку.

— Она опьянена местью, — проговорил вполголоса Дружинин Сергей, наблюдая за остальными.

— Надеюсь, ненадолго, — ответил Самойлов, затем обратился ко всем собравшимся: — выходим и держимся вместе. Мой телохранитель прикроет нас во время пути. Мы должны действовать быстро и по согласованному плану. Если всё пройдёт, как нужно, уже к вечеру мы сможем сбить волну паники среди граждан.

— Новым импульсом? — спросила с недоверием Лебедева, полностью отвергая помощь хоть каких-то технологий.

— Да, — ответил Оборин, — это единственный способ. Теперь пойдём, чем дольше мы тянем, тем больше невинных людей может погибнуть.

Они вышли из фургона, оглядываясь по сторонам. Вдалеке город грохотал раскатами взрывов.

— Мы доберёмся до центра на другой машине, — сказал Самойлов, указывая в нужном направлении, — несмотря на панику, спецслужбы всё ещё будут пытаться остановить нас.

Лебедева, оглядывая самые тёмные закоулки пригородной зоны, сделала несколько шагов вперёд, когда навстречу вышла Наталия Лис. Девушка, не скрывая, держала в руке оружие, направляясь в сторону повстанцев. Она уже была готова выстрелить в Лебедеву, но кто-то опередил её. Прозвучал одиночный выстрел, и Лис ощутила, как что-то прошло сквозь её тело. Пуля пробила ей лёгкое, вошла в спину и вышла из груди. Лис упала на колени, выронив пистолет. Она пыталась сделать вдох, но изо рта хлынули потоки крови. Тело быстро обмякло, и перед тем, как повалиться на асфальт, она увидела Лебедеву, стоявшую в шаге от неё с довольным, почти торжествующим лицом.

— Убивай, убивай, ха-ха-ха! — прокричал кто-то из соседнего переулка.

Вадим убрал винтовку, продолжая отслеживать путь Самойлова и его новых соратников. Образ девушки, которую он убил, ещё какое-то время стоял перед его мысленным взором, но вскоре профессиональные навыки смогли стереть навсегда это воспоминание.

НОВАЯ ДОКТРИНА

Они встретили Эдуарда Сомина недалеко от центральной площади. Он наблюдал за происходящим, находясь в переулке между домами. Рядом с Соминым находился мужчина, что-то бубнящий себе под нос. Он смотрел на обезумевших людей, буквально прячась от каждого, кто пробегал мимо. Эдуард даже не мог себе представить, что всё может обернуться настолько плохо. Он ожидал лёгкой паники и дезориентации людей, но то, что происходило на деле, ввергло его в ужас. Сомин видел, как несколько человек покончили собой: один из них при этом выпрыгнул с десятого этажа, ещё один выскочил на дорогу, кинувшись под колёса машины, водитель которой целенаправленно нёсся в сторону ближайшего дерева. От удара машину перевернуло, а дерево завалилось на бок.

Схватив мужчину, который, разбив стекло, намеревался вспороть себе вены, Эдуард буквально закинул беднягу в переулок.

— Не надо! Не делай этого, робот! — кричал мужчина, глядя в глаза искусственного человека, не подозревая, кто на самом деле перед ним.

— Я не собираюсь хоть как-то навредить тебе, — ответил Сомин, вынимая из руки мужчины осколок стекла, — всё, что ты должен сделать, это остаться в живых.

— Как? Я не знаю, что мне делать. Мне страшно! Страшно!

— Что же мы наделали, — проговорил Сомин, глядя в сторону улицы, где уже крик людских голосов начал сливаться в один гул.

Как только Сомин получил сигнал о приближении всей группы, он вышел к ним на встречу.

— Вы знали, что всё будет настолько серьёзно? — спросил Сомин у Самойлова, как только повстанцы вышли из машины.

— Подозревал, — ответил Самойлов, — люди слишком долго не руководили сами собой. Программа контроля атрофировала у них понятие собственного мнения.

— Тогда нам нужно торопиться, — посоветовал Эдуард, и все пятеро направились через площадь в сторону здания корпорации «Веер эпох». Огибая перевёрнутые и горящие машины, они проследовали через толпу людей, держась плотной группой. Иногда среди тех, кто лишился контроля, можно было заметить кратковременные вспышки ярости и стремление к неоправданному насилию.

— Как можно быстрее, мы должны остановить это как можно быстрее, — твердил без остановки Эдуард.

Когда они вошли в холл здания, то им предстала такая же картина, что и на улице. Кто-то, впадая в истерику, кричал на всякого, приближавшегося более чем на пару метров. Кто-то, забившись в угол, закрывал глаза ладонями, рыдая словно ребёнок. Другие просто пытались понять происходящее, спрашивая друг друга о случившемся, задавая уже сотый раз подряд одни и те же вопросы.

— Опасайтесь андроидов-охранников, — напомнил Самойлов, — они, в отличие от людей, быстрее приходят в себя.

В ответ Лебедева передёрнула затвор винтовки, показывая этим, что готова ко всему.

Как и предупреждал Самойлов, первой проблемой для них стал андроид. Всю свою жизнь он простоял на проходной, проверяя каждого входящего в здание корпорации. Как ни странно, он оставался на прежнем месте, пустым взглядом глядя прямо перед собой.

— Нам нужно пройти, — сказал ему Самойлов, остановившись по другую сторону закрытого турникета.

— Я не могу впустить вас, — ответил андроид, — вы все находитесь в розыске, я должен задержать вас, но не могу. Нет связи с руководством. Нет связи с системой охраны. Нет связи с миром.

— Он — единственный твой начальник, — сказал Эдуард, указывая на Алексея, — Зорин погиб несколько часов назад. Теперь корпорации возглавляет только Алексей Самойлов.

Андроид после этих слов молчал несколько секунд, а затем, посмотрев на Самойлова, произнёс:

— Проходите. Или нет. Я не могу принять решение.

— Тогда мы примем его за тебя! — не выдержала Лебедева. Она вскинула винтовку и выстрелила андроиду в голову.

— Нет! — выкрикнул Эдуард, но было уже поздно. Тело андроида отлетело назад и замертво упало на пол. — Ты не должна этого делать!

Но Лебедева перевела прицел на Эдуарда.

— Мы должны как можно скорее пробраться на самый верх, — процедила она сквозь зубы, — и я не собираюсь стоять здесь и слушать робота, сошедшего с ума.

— Опусти оружие, — сказал Самойлов, — не забывай, мы все в одной команде.

— Тогда пусть не препятствует мне, — огрызнулась Карина и ловко, перемахнув через закрытый турникет, направилась в сторону лестницы.

— Где сейчас Лотос? — спросил Алексей у Эдуарда, когда они поднимались наверх. Никто так и не решился зайти в лифт, учитывая массовый психоз, как людей, так и машин.

— Он оставался в ангаре, — ответил Эдуард, — но у меня сложилось впечатление, что Лотос даже не собирается наносить ответный удар. Он воспринял нашу диверсию как решение, которое должен принять.

— Он тебя обманул, — сказала Карина, — никто не станет так просто отдавать власть.

— Никто из людей, — поправил её Дружинин Сергей, после чего был удостоен самого колючего взгляда.

— В любом случае, мы должны уничтожить его, — добавил Самойлов, — даже если Лотос и вправду решил не препятствовать перевороту, он остаётся проблемой номер один. Его интеллект слишком велик, чтобы оставаться посторонним наблюдателем. Нам по-прежнему для решения этого вопроса нужен Баал.

Они поднялись на самый верхний этаж, истекая потом. По пути встречались работники корпорации, которые жались к стенам или попросту закрывали глаза, когда мимо проходили люди. Охранники продолжали бездействовать, лишённые силы воли. Это было страшное зрелище — наблюдать, как человек лишается собственного «я». В конце концов, они оказались на нужном этаже.

— Начнём по плану, — скомандовал Самойлов, указывая каждому направление, — Оборин и Дружинин, вам прямо по коридору до конца, там будет лаборатория, откуда вы сможете взять контроль над Баалом. Что делать с ним, вы знаете. Лебедева и Сомин пойдут со мной, мы должны найти Верхового Вадима. На данный момент для нас он представляет опасность номер один. И не забывайте, далеко не все работники корпораций имеют чипы контроля.

Они разошлись в разные стороны, и как только Дружинин и Оборин остались одни, Сергей остановил Владислава.

— Постой, мы не должны возвращать Баала и стравливать его с Лотосом.

Мужчина посмотрел на Дружинина. Он не понимал, отчего тот так резко изменил своё решение.

— Мы всё продумали, всё до мелочей. Ты же знаешь. Баал должен уничтожить Лотоса, затем мы отключаем Баал, и всё. Управляемому миру — конец. Люди вновь могут стать свободными в своём выборе.

— Не всё так просто. Баал слишком мощный, чтобы дать ему возможность стать самостоятельным хотя бы на несколько минут. Я видел его могущество в параллельном мире. Этот интеллект превзошёл все остальные. Он — угроза для любого из нас.

— Не путай Баала из того мира и из нашего. Это совершенно две разные технологии.

Оборин похлопал Дружинина по плечу, направляясь в указанном направлении. Войдя в лабораторию, они увидели троих учёных. Двое явно были не в себе. Один из них колотил по клавиатуре, глядя в неработающий монитор. Второй, уткнувшись лбом в стену, что-то бормотал, словно пытался у кого-то вымолить прощение. Но третий был в полном порядке.

Мужчина обернулся, увидев Оборина и Дружинина. Его взгляд блеснул, но без злости.

— Вот и вы, — сказал он, вновь возвращаясь к проекции.

Перед ним в воздухе вертелось изображение Баала, и Дружинин сразу же испытал странное предчувствие чего-то плохого. Во-первых, они всё-таки опоздали. Один из учёных, который не был подвержен массовому психозу, продолжал работать над самым совершенным оружием. И неизвестно, что он уже успел сделать за это время с сознанием Баала. Во-вторых, этот человек словно и не замечал происходящего. Его самоконтроль и подготовленность к ситуации говорили об осведомлённости и точных инструкциях, которые необходимо выполнить в случае подобного происшествия. Другими словами, перед Обориным и Дружининым был человек, являющийся одним из самых засекреченных учёных корпорации.

— Кто вы? — резко спросил Оборин, потянувшись за оружием в кобуре на поясе.

Незнакомец совершенно спокойно посмотрел на повстанца, словно не испытывал никакого чувства страха.

— Это лишнее, — он кивнул в сторону оружия, — убив меня, вы никогда не сможете добраться до Баала. Разве Самойлов Алексей вам не сказал?

Мужчины переглянулись, не понимая, о чём речь. Но незнакомец, усмехнувшись, продолжил:

— Да, двойная игра большинства из участников этой истории делает наш мир только ещё интереснее, — он повернулся в сторону повстанцев и, протянув руку для приветствия, — меня зовут Георгий Кронов. Я создал Баал и Лотос и могу сказать вам сразу: мы уже давно потеряли над этими интеллектами всякий контроль.

ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ

Вадим Верховой исчерпал свои ресурсы. Он пытался вернуть контроль над Лотосом, но было уже поздно. Лотос отключился от основной системы и теперь находился вне зоны досягаемости. Запущенный повстанцами вирус даже не успел ему навредить. Словно зная заранее о готовившейся диверсии, он предусмотрительно обезопасил самого себя. Теперь Лотос никому не подчинялся, его возросший интеллект превратился в ту самостоятельную силу, о которой так много говорили учёные. Они предупреждали, что подобный сценарий развития может быть вполне уместен. Но Верховой был до последнего уверен в возможности всегда и всё контролировать. Как же он ошибался, и только теперь осознал цену своей ошибки. Глядя из окна кабинета на хаос, царящий на улице, мужчина нервно пытался найти решение.

В одно мгновение даже система безопасности корпораций оказалась недееспособной. Вся охрана впала в безумие, и только лишь единицы учёных ещё могли бы сопротивляться, но для них война никогда не являлась основной целью или смыслом жизни. Верховой остался один. Зорин, погибший от рук Лотоса, не успел предотвратить неизбежное, унеся с собой все свои знания. А учёные, ещё способные принимать решения, теперь никому не подчинялись. Всё рухнуло, разлетелось в дребезги, и теперь империя распадалась на куски. Идеальный мир превращался в настоящее безумие.

Верховой повернулся в сторону двери, когда та распахнулась и в помещение вошли трое. Он узнал каждого из них и пришёл в ярость. Предатели и повстанцы теперь захватывали власть, неся с собой не просто разрушение, но и новую идеологию.

Вадим сделал попытку пробежать от окна к рабочему столу, чтобы взяться за оружие и уничтожить незваных гостей, но Лебедева опередила его. Она выстрелила из винтовки мужчине в плечо, и Верховой, развернувшись на одном месте, упал на пол.

— Не убивай его, — скомандовал Самойлов Алексей, и Лебедева подчинилась.

Среди них был андроид третьего поколения, которого Вадим узнал сразу, поскольку сам приказал привести этого робота из убежища повстанцев в одну из своих лабораторий. Учёные утверждали, будто эта машина отключена. Но теперь андроид стоял прямо перед ним, и Верховому стало понятно, каким образом они заразили систему вирусом.

— Идиоты, вы даже не представляете себе, что натворили, — проговорил Вадим, улыбаясь сквозь боль.

— Мы свергли власть, только и всего, — огрызнулась Карина, обходя просторный кабинет, с любопытством осматриваясь в нём.

— Помогите ему подняться, — сказал Алексей, обращаясь к андроиду, и вскоре Верхового посадили в его кресло, где мужчина, зажимая кровоточащую рану, продолжил:

— Это всего лишь временная мера. Вы не сможете вернуть контроль над всеми ними, — он кивнул в сторону окна, имея в виду граждан, — теперь мир не принадлежит никому из людей.

— А ты что-нибудь слышал о свободе и праве выбора?

У Лебедевой так и чесались руки, чтобы навести оружие на Верхового и разрядить в него весь магазин.

— Нас интересует Лотос, — сказал Самойлов, глядя на Вадима без какой-либо тени злости, — мне известно, что он всё ещё способен нанести удар.

Верховой вновь улыбнулся, словно слова Алексея звучали для него как признание поражения.

— Нужно было вначале думать над последствиями, перед тем как посылать своего робота, напичканного вирусами!

— Я не робот, — ответил андроид, — вы меня вряд ли узнаете в этом образе, но когда-то я был вашим лучшим пилотом.

— Сомин?

Верховой изумлённо смотрел на андроида, а затем его лицо перекосила гримаса ярости.

— Так это ты стал главным звеном во всём этом восстании. С того момента, как ты предал нас!

— Довольно! — выкрикнула Карина, не желая больше слушать весь этот бред о том, кто виноват, — нужно было раньше вести диалоги и думать о тех людях, которые остались брошенными на произвол судьбы. Мы пришли не за этим. Нам нужно отключить Лотос. И если хочешь жить, то помоги нам.

Вадим отрицательно покачал головой, не сводя с девушки взгляда, и Карина направила на него винтовку.

— Лучше тебе начать говорить.

— Мне нечего сказать. Лотос стал свободным. Так же, как и все мы. Он никому не подчиняется и готов принимать самостоятельные решения. Я создал монстра, а вы выпустили его из клетки. Все всегда думали, что Баал — главное наше оружие, но теперь дела обстоят не так. Баал — всего лишь машина, а Лотос — личность.

— А ты будешь всего лишь труп!

— Постой!

Самойлов перегородил путь Лебедевой, и та, с неохотой, опустила винтовку.

— Ещё ведь что-то можно сделать? — обратился Алексей к Вадиму. Самойлов точно знал, что на подобный случай у корпораций есть свой протокол действий. Уничтожение Лотоса всегда рассматривалось как самые крайние меры. Но эта стратегия, безусловно, существовала.

— Нет, мы упустили самое главное, — ответил Верховой, стискивая зубы от злости, — Лотос обманул нас всех. Когда мы ещё думали, что можем контролировать его, он уже тогда вёл свою игру. Теперь Лотос — единственный властитель этого мира. И никто не сможет остановить его.

— А как же Баал? — вмешался Сомин, — ведь только он может навязать сопротивление.

— А вы уверены, что Баал, так же как и многие андроиды, не сошёл с ума?

Лицо Верхового расплылось в улыбке, и неожиданно помещение погрузилось в полумрак. Загораживая собой солнце, за окном показался Лотос. Андроид взлетел на нужную высоту и завис как раз напротив кабинета Верхового.

— Собственной персоной, — произнёс Вадим, и Лотос, ударив рукой по окну, снёс бронированные стёкла.

Осколки разлетелись в стороны, и все находящиеся в помещении, кроме Вадима, отпрянули к противоположной стене. Верховой разразился смехом, глядя на испуганные лица повстанцев. Они никак не ожидали вступить в бой с самым продвинутым андроидом на Земле. Они хотели просто отключить его при помощи вируса или прибегнув к помощи Баала. Но что-то пошло не так.

Всё пошло не так!

Лотос приблизился к разбитому окну, оглядывая собравшихся. Огромный, летающий, шестирукий, безликий, он выглядел как божество, сошедшее с древних фресок.

— Что теперь? — спросила Карина у Самойлова, но мужчина не успел ответить. Здание содрогнулось, и яркая вспышка озарила помещение. Они все упали на пол, прикрывая глаза от столба пламени, образовавшегося за окном. Но залп был произведён не по ним. Лотос в одно мгновение отлетел в сторону и устремился вниз к земле, словно птица с перебитыми крыльями.

— Теперь пришло время Баала, — ответил Самойлов.

Нужно было убираться из здания. Иначе воюющие андроиды разнесут здесь всё. Он бросился в сторону Верхового, но замер. Вадим лежал на полу. Взрыв зацепил его, убив наповал.

Они выбежали в коридор, услышав ещё один залп, и здание вновь затряслось. Повсюду был слышен звук бьющихся стёкол и ломающихся стен. Люди кричали, не понимая, что происходит, а на улице уже началось настоящее сражение.

— Как это возможно? — выкрикнула Карина, когда они бежали вниз по лестнице, — ведь Баал слишком далеко!

— Видимо, кто-то помог ему вернуться обратно в нужное время. Тот, кто точно знал, что должно произойти!

— Есть кто-то ещё, о ком мы не знаем? — спросил Сомин, остановившись на этаже, где они оставили Дружинина и Оборина.

— Эти технологии создавал один человек, но я не думал, что он вступит в игру.

— О чём вы? — закричала Карина, — разве не вы создали этих монстров?

— Нет! Я всего лишь профинансировал их создание, но не создавал их.

— Они идут!

Сомин указал в конец коридора, где появились трое. Оборин бежал первым, вслед за ним Дружинин и Георгий Кронов. Присоединившись к основной группе, они поспешили вниз и выскочили из здания за мгновение до того, как верхние этажи были взорваны.

Лотос парил в воздухе, поднявшись с земли после меткого попадания. А Баал, он же Железный Освободитель, или более известный Карине Лебедевой как Ангел, кружил высоко в небе, раз за разом производя залпы. Лотос умело уворачивался или отражал их, погружая всё вокруг в руины.

— Добро пожаловать в мой мир! — выкрикнула Карина, обращаясь к Самойлову, и они поспешили убраться подальше от места боевых действий.

ИСХОД

В какой-то момент был потерян контроль над всем. Самойлов Алексей впервые в жизни принял со всей ответственностью собственный просчёт. Игра, начатая много лет назад, стала подходить к своему завершению. Они слишком долго пытались стать новыми богами этого мира, но вместо того, чтобы сделать мир светлее, ввергли его в ещё больший хаос. Понимал ли это Зорин, перед тем как быть раздавленным Лотосом? Скорее всего, нет. Для Константина возможность вернуть себе работоспособность всего тела стала маниакальной. А когда он достиг своей цели, то уже не мог остановиться. В тот момент Зорину казалось, будто весь мир теперь лежит возле его ног.

Они все получили то, что заслуживали. Гордыня, жадность и эгоизм стали главными столпами полного разрушения идеального мира.

— Что дальше? — спросила Лебедева, когда они уехали на достаточное расстояние от места сражения.

— Вы должны вернуться обратно на Пустой Материк, — ответил Алексей, обращаясь при этом и к остальным, — скажите им всем, что корпорации пали. Думаю, нас ждёт новая жизнь, которую мы будем строить все вместе.

— Предлагаете опять довериться вам?

Лебедева с сомнением смотрела на Самойлова. Не было ясно, верит ли она ему или просто продолжает вести собственную игру. Но в любом случае противостояние когда-нибудь должно закончиться. И лучше приложить все усилия, чтобы приблизить этот момент как можно скорее.

— Предлагаю начать всё с нуля.

Лебедева ещё несколько секунд смотрела на Самойлова, а затем, открыв дверь машины, сказала:

— Наведите вначале порядок на своей земле, а потом мы решим, станем ли доверять тем, кто игнорировал наше существование на протяжении десятилетий.

Беспилотный вертолёт поднялся в воздух, унося Оборина и Лебедеву — единственных победителей в этом сражении. Карина, в конечном счёте, достигла того, чего хотела. Она отомстила за свою семью, приняла участие в свержении власти. Сделала всё для начала создания нового мира, в котором найдётся место и тем, кто был вынужден выживать на Пустом материке.

— Мы должны вернуться, — сказал Самойлов, когда вертолёт исчез из поля зрения, — но не все.

Алексей обратился к Сергею Дружинину как к единственному человеку, для кого эта реальность так и не стала домом. Придя сюда из далёкого прошлого, он стал незаменимым помощником, но Самойлов не хотел, чтобы Дружинин погиб в сражении, исход которого никак не повлияет на его реальность.

— Предлагаете мне убраться отсюда? — усмехнулся Сергей. По нему было видно, что он даже не собирается подчиняться просьбе Самойлова.

— Предлагаю отправиться в прошлое и постараться хоть как-то поспособствовать изменению будущего…

— Хватит уже! — вмешался Сомин, — больше никаких изменений и никаких прыжков во времени. Мы не готовы правильно пользоваться данными нам технологиями. Всё, что мы можем, — это только искать выгоду для себя, не задумываясь об остальных. Наши перемещения так же наносили вред и в тех параллельных мирах, куда попадали пилоты. И кто знает, какие войны и катастрофы из-за нас теперь происходят там.

— Тогда просто отправляйся домой, — продолжил Самойлов, обращаясь к Дружинину, — это не твоя война. Ты и без того сделал слишком многое для нас. Нужно, чтобы ты жил в своё время. Только тогда мы будем уверены, что сможем построить нашу реальность.

— Он прав, — вмешался Кронов, — если ты погибнешь, это опять всё поменяет для нас. Как тогда, когда вы с Соминым решили спасти Кирилла Абаева. Вернувшись в прошлое, ты должен сделать кое-что для нас здесь.

— Хотите, чтобы я вас бросил?

Дружинин не хотел покидать эту реальность, не довершив дела. Да, это было не его время, но он старался изо всех сил помочь тем, кто ему доверял.

— Я хочу, чтобы ты вернулся в самое начало, — продолжил Кронов, — в тот день, когда впервые покинул своё тело, ещё там, в лаборатории. Именно твоё сознание, открывшее двери в другие миры, положило начало той реальности, в которой мы сейчас находимся. Вернись туда и начни заново, исходя из знаний, которые получил за всё время своего путешествия. И главное — никогда больше не возвращайся сюда. Будучи ещё биотестером, ты сам того не осознавая, стал точкой невозврата.

— Это хороший совет, — поддержал Георгия Самойлов, положив руку на плечо Дружинина, — я полностью уверен: в этом и заключается твоя миссия. А мы постараемся сделать всё, что в наших силах, чтобы вернуть в этот мир покой и порядок.

Дружинин посмотрел на Эдуарда Сомина, но тот только утвердительно кивнул, поддерживая слова своих товарищей.

— Сделай то, что должен сделать, — сказал Эдуард, и Сергей больше не стал спорить. Каждый должен находиться на своём месте и в своём времени.

— Удачи вам, верю, у нас всё получится, — ответил Дружинин, и вокруг него появился ареол бирюзового цвета, выросший до размеров сферы, в которой мужчина растворился, сделав прощальный взмах рукой. Оставшиеся какое-то время наблюдали за тем, как сфера растворяется в пространстве, унося с собой единственного известного человечеству путешественника во времени, которому не нужны ни технологии, ни учёные. Только его собственное сознание, которое, получив такой дар, сохранило в Сергее человечность и понимание того, что не стоит использовать силу только во благо одного человека.

— Теперь Лотос, — сказал Самойлов, — пора положить конец ему и вернуть всё на свои места.

Они вернулись в самую гущу событий, ужаснувшись тому, какие разрушения постигли город. Здание корпорации «Веер эпох» лежало в руинах, похоронив под собой все проекты, включая капсулу времени. Часть близстоящих домов так же оказалась стёртой с лица Земли. Повсюду лежали трупы людей и тела андроидов. Паника возросла ещё больше, люди бежали без оглядки, пытаясь спастись от того кошмара, который обрушивали на них Лотос и Баал. В своём стремлении уничтожить друг друга они не видели никого под собой. Их разрушительная мощь превосходила всё, что было известно человечеству до этого дня.

Когда Кронов, Самойлов и Сомин оказались в центре, объезжая перевёрнутые машины и разваленные дома, увидели, как Лотос парил в воздухе в сотни метров над землёй, а Баал, словно падший ангел, рухнул вниз. От удара его тело деформировалось и частично пришло в негодность. Робот со сломанными крыльями всё ещё пытался подняться на ноги, но вновь и вновь падал, напоминая беспомощного инвалида.

Лотос, окинув взглядом разрушения, набрал скорость и устремился вверх, пока не скрылся за облаками, навсегда покидая планету Земля. Они наблюдали за его исчезновением, испытывая противоречивые чувства. Им так и не удалось уничтожить или хотя бы повредить его. Слишком сильный искусственный интеллект в слишком мощном теле. Но, лишившись власти и возможности управлять, он стал просто бесполезным для всего человечества. Главная его задача — уберегать людей — теперь стала неактуальной.

Кронов подошёл к железному ангелу, и тот, словно почувствовав своего создателя, перестал делать попытки вернуться в бой. Он просто остался лежать в кратере, образовавшемся от падения, напоминая поверженного зверя. Побеждённого, но не сломленного.

— Мы сможем поставить его на ноги? — поинтересовался Самойлов, но Кронов уже подключался к голове железного освободителя, пытаясь выйти на связь с Баалом.

— Ты мне нужен, — обратился Георгий к Сомину, — мы подключим тебя к нему, и пока Баал будет в отключённом состоянии, на какое-то время ты возьмёшь на себя управление над роботом. Затем мы вернём всё на свои места. А пока нам нужно убрать эту груду железа с улиц города.

— Хотите вернуть меня в эту клетку?

— Именно так, — продолжил Кронов, — но теперь ты не будешь в ней пленником. Мы возьмём на себя весь контроль. Всё будет хорошо.

Сомин позволил подключить себя к Баалу, и в одно мгновение его сознание перенеслось обратно в железного гиганта. Это была уже привычная для него манипуляция, но как только Сомин оказался внутри, понял: здесь что-то не так. Совсем другая энергия, совсем другая машина, и другой интеллект обитал в голове Железного Ангела.

«Приветствую тебя, Сомин»

Произнёс до боли знакомый голос, и Эдуард ощутил прилив страха. Это был Баал, но не тот, которого создали в лабораториях корпораций. Это был интеллект из другого мира, из параллельной вселенной, в которую Эдуард попал во время своего последнего выброса. Этот Баал не являлся защитником и уж тем более ангелом. Его сущность скорее походила на дьявола.

«Теперь мы с тобой вместе заточены здесь, но для тебя это будет фатальная встреча»

— Что-то не так, — проговорил Кронов, когда закончил передачу сознания Сомина из андроида третьего поколения в тело Баала.

— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Самойлов, но ему ответил Баал.

Робот приподнялся на одной руке, подняв лицо в сторону людей. Его огромная голова, частично разрушенная после схватки с Лотосом, чуть западала на бок, но эти повреждения были незначительными.

— Эдуард, ты меня слышишь? — спросил Кронов, но Баал медленно поднялся на ноги.

С трудом удерживаясь на повреждённых ногах, он сумел выпрямиться во весь рост. Его крылья были сломаны, но тело всё ещё функционировало. Задрав лицо вверх, он какое-то время смотрел в небо, туда, где исчез Лотос, словно провожая его взглядом. А тем временем Сомин, вновь оказавшись в плену, кричал о помощи, но его голос никак не мог прорваться в реальный мир. Баал подавлял его до тех пор, пока жизненные силы Эдуарда не иссякли, а его сознание навсегда не оставило этот мир.

— Эдуард, ответь мне! — продолжал делать попытки достучаться до Сомина Кронов, но в ответ была только тишина.

— Эдуард! Сомин!

— Это ещё не конец, — прошептал Алексей Самойлов, глядя на то, как Баал, став единственным искусственным интеллектом в этом мире, оглядывал полуразрушенный город, словно новый властитель мира.

ЭПИЛОГ

— Необходимо выждать время, пока биотестер достигнет начала Пласта.

Глеб Чернышев долго просчитывал все возможные варианты. Биотестер под номером двадцать восемь оказался самым устойчивым из всех подопытных. Многие не смогли выдержать даже половины испытаний, в то время как Сергей Дружинин переносил всё стойко. Он умел в нужный момент вернуться в реальность, рассказывал очень многое из того, что видел. Быстро восстанавливался, и самое главное — в какой-то момент Дружинин перестал испытывать чувство страха. Любой биотестер, перед тем как ввести в него новую формулу психоделиков, испытывает самые противоречивые чувства. И страх — основное из них. Именно страх не позволяет дотянуться до Пласта. Он держит в реальности, не даёт мозгу полностью расслабиться, блокирует многие аспекты той реальности, в которую отправляется подопытный. Отчасти, страх даже срывает эксперименты. Но Дружинин был совершенно другим человеком. Отправляя его сознание в параллельные миры, всегда можно было рассчитывать на результат.

Чернышев продолжал наблюдать за состоянием Дружинина до тех пор, пока датчики не указали на полное погружение. Сегодня они испытывали совершенно новую формулу химического элемента, основанную на природных экстрактах. Сильнейшее вещество, способное унести человеческое сознание очень далеко от реальности.

— Пласт достигнут! — громко сказал Чернышев. Он ещё никогда не наблюдал такого мощного погружения. Дружинин буквально отключался, приходилось удерживать его в сознании.

— Как вы себя чувствуете?

Дружинин рассеянно пытался смотреть на Чернышева, но никак не мог сфокусировать взгляд, его сознание всё ещё было здесь.

— Примерно так же, как и на прошлых нескольких тестах, но в этот раз появилось что-то новое.

Чернышев раз за разом проверял жизненные показатели, но этого ответа ему было мало. Нужно было получить от биотеста что-то более вразумительное.

— Вы отвечаете слишком неоднозначно. Постарайтесь сформулировать свой ответ по-иному, — Чернышев лишь на одно мгновение отвлёкся на монитор, продолжая ждать ответа, но когда вернул взгляд к Дружинину, увидел, как у того закатились зрачки, и тело словно било в лёгком ознобе.

— Биотестер впал в клиническое состояние! — выкрикнул мужчина. Помощники тут же взялись за препараты. Нужно действовать быстро, иначе они рисковали потерять испытуемого.

— Стойте, — скомандовал голос из-за спины, и, обернувшись, Чернышев увидел перед собой человека в чёрном костюме. Это был руководитель проекта Константин Бекоев, — продолжайте эксперимент.

— Мы можем потерять его! — воспротивился Чернышев, но его стремление спасти Дружинина было тут же пресечено:

— Я бы на вашем месте боялся потерять работу и возможность заниматься хоть какой-то врачебной деятельностью. Мы шли к этому результату слишком много времени. Всю ответственность беру на себя. Продолжаем наблюдения.

Чернышев посмотрел на Дружинина, который уже перестал трястись в судорогах. Мужчина сидел на кушетке, глядя стеклянными глазами куда-то в пустоту. Затем он перевёл взгляд на собравшихся вокруг него людей, оглядывая каждого из них.

— Кто ты? — спросил Чернышев, понимая, перед ним не тот человек, которого они отправили в путешествие по собственному сознанию. Дружинин ушёл куда-то очень далеко, а на его место вернулся иной.

— Я тот, кто знает будущее, — ответил биотестер, оглядывая остальных, — и если не хотите получить через пару десятилетий разрушительной войны, которая уничтожит вас всех, слушайте меня очень внимательно…

КОНЕЦ

Читать онлайн "ГОРИЗОНТЫ ВРЕМЕНИ"

Глава: "Горизонты времени"

Информация и главы

ГОРИЗОНТЫ ВРЕМЕНИ

Оглавление

Настройки читалки

Приложение «Литсовет»!

Читать онлайн "ГОРИЗОНТЫ ВРЕМЕНИ"

Глава: "Горизонты времени"

Информация и главы

ГОРИЗОНТЫ ВРЕМЕНИ

Оглавление

Настройки читалки

Нравится:

Оценки:

Бан пользователя

Безопасность аккаунта

Оплата заказа

Успешная оплата заказа

Ожидание подтверждения платежа

Ошибка оплаты

Внимание!

Приложение «Литсовет»!