Читать онлайн "Чешуйчатая переменная в World of Warcraft"

Взгляд со стороны.

Ночной город дышал прохладой и неоновым светом. Улицы, еще недавно гудящие от дневной суеты, теперь погрузились в мягкую мглу. Лишь редкие фонари прорезали темноту, рисуя на асфальте причудливые узоры. По этим улицам, словно призрак, шел мужчина лет тридцати. Его шаги были размеренными, но в них чувствовалась усталость, въевшаяся глубоко в кости. В руке он сжимал небольшую, завернутую в яркую бумагу коробку – подарок другу на день рождения.

Этот день оставил неизгладимый след. Работая ассистентом хирурга, он ежедневно сталкивался с тонкой гранью, разделяющей жизнь и смерть. Сегодня эта грань была пересечена. Пациент, чье выздоровление было предметом долгих усилий, ушел из жизни прямо на его глазах. В тот момент, когда остановилось сердце и замерло дыхание, для него словно остановилось время. Холодный озноб пробежал по спине, а острое осознание хрупкости человеческого бытия пронзило его до глубины души.

Мысли, словно стая встревоженных птиц, метались в его сознании. Он пытался отогнать их, найти точку опоры в чем-то другом, в чем-то светлом. И вот, в этой ночной тишине, он направлялся к другу, к компании бывших сокурсников. Он надеялся, что их веселье, их рассказы, их простое человеческое общение помогут ему отвлечься от пережитого, стряхнуть с себя это гнетущее чувство.

Данила, поднимаясь по лифту на девятый этаж, вспомнил, как ему самому недавно исполнилось тридцать два года, а теперь день рождения у его друга Егора. Позвонив в звонок, он увидел открывшего дверь именинника.

— Какие люди! Мы вроде еще не начинали бухать, а уже кто-то скорую вызвал, — сказал с улыбкой Егор.

— Ага, к нам поступил анонимный звонок, что в этой квартире есть человек пенсионного возраста, отмечающий свой юбилей, и чтобы именинник не напился и его не пришлось откачивать, вызвали меня, который будет спасать человека, выпивая за него, — сказал Данила с серьезным лицом.

— Ха-ха-ха, Дань, рад тебя видеть, — со смехом сказал Егор, протянув руку для рукопожатия и слегка обняв.

— Заходи, не стой на пороге. Штрафную - обязательно! Но к моему запасу не прикасайся. Только когда я уже буду ползать по квартире, и полезу в раковину в туалет, разрешаю меня заменить, — снисходительно продолжил говорить Егор.

— С днем старения! Вот смарт-часы, чтобы успевал приходить на наши встречи, чтобы я тебя не ждал по пол часа, — сказал Данила и вручил подарок.

— О, спасибо! — сказал Егор, беря подарок. Когда он взял его, то посмотрел на своего друга со сложным взглядом:

— Слушай, Дань, там Оля тоже пришла… правда, не одна, — сказал Егор.

Данил, стараясь сохранить невозмутимость, кивнул, и они направились в квартиру. Но едва он переступил порог, как реальность исказилась. В центре гостиной, заливаясь смехом и держа за руку незнакомца, стояла Оля. Его Оля. Та, что когда-то была его.

В груди кольнуло, словно кто-то сжал сердце в кулаке. Весь вечер, проведенный на дне рождения, он пытался держаться, изображая спокойствие, и искал любую возможность уйти от общего стола.

Не в силах справиться с накатившей ревностью, Данил, словно призрак, проскользнул к незастекленному балкону. Он не курил. Никогда. Разве что в моменты острого стресса, когда нужно было хоть как-то заглушить бушующий внутри хаос. Он достал пачку сигарет, которую всегда носил с собой "на всякий случай", щелкнул зажигалкой и прислонился к перилам.

В этот момент он услышал шаги. Повернув голову, он увидел ее силуэт. Оля. Увидев ее, он отвернулся, делая вид, что любуется ночным небом.

Она подошла и встала рядом. В ее глазах читалась смесь сочувствия и твердости.

– Данила, – начала она, ее голос звучал тихо, но ясно. – Я рада тебя видеть. Мы ведь можем быть друзьями, правда? Я хочу, чтобы ты жил своей жизнью, чтобы был счастлив.

Говоря это, она не сводила глаз с его лица. Ирония судьбы: она тоже хотела опереться на перила, но промахнулась и, подчиняясь законам физики, чуть было не вывалилась с балкона, ведь перила были совсем низкими.

Данила, пытаясь унять дрожь в руках от предстоящего разговора, облокотился на перила балкона. Нервозность накатывала волнами. Он хотел что-то ответить, но слова застревали в горле.

И в этот момент, из-за внезапного движения Оли, не думая, инстинктивно, Данила рванулся вперед. Он схватил Олю за талию, выдернул ее из опасной близости к краю. В этот момент пачка сигарет выскользнула из его кармана и упала на пол балкона. Разжав объятия, он отпустил ее. Оля, шатаясь, прислонилась спиной к входной двери. Ее взгляд, направленный на Данилу, был сложным: в нем читались благодарность за спасение и грусть из-за расставания.

— Спа...сибо, — слегка отдышавшись, сказала Оля. На что Данила просто отмахнулся рукой.

Данила, чувствуя, как адреналин отступает, отвернулся. Он хотел посмотреть на ночное небо, успокоиться, закурить, но карман был пуст. Он огляделся в поисках сигарет, нашел их лежащими на полу. Собираясь их поднять, он почувствовал, как земля под ногами дрогнула.

Землетрясение.

Он стоял спиной к перилам. Алкоголь, стресс от работы, шок от увиденного и пережитого – все это смешалось в коктейль, который лишил его равновесия. И при попытке выпрямиться и за что-то схватиться, чтобы не упасть, он потерял равновесие и начал падать на спину, а за спиной – балкон и высота девяти этажей. В этот краткий миг полета время словно замедлилось.

Он почувствовал крик Оли, пронзительный, полный ужаса. А затем – боль и темнота.

________

В месте, где ни карты, ни компасы не имели смысла, где само понятие "где" рассыпалось на миллиарды мерцающих осколков, восседала Сущность. Ее пост – Наблюдатель. Ее задача – следить за бесконечным потоком душ, что текли сквозь ткань бытия, направляясь к вечной переработке, к новому витку существования.

И вот, в этом нескончаемом, пульсирующем русле, Сущность заметила аномалию. Одна душа, словно застывший кристалл в бурном потоке, отказывалась двигаться. Она не стремилась к перерождению, не растворялась в общем потоке. Она просто… была.

Любопытство, редкий гость в безмятежном существовании Сущности, пробудилось. Словно легкий бриз, пронесшийся по бескрайнему пространству, оно коснулось ее. Оставив свой пост – событие, достойное быть запечатленным в анналах искаженного времени, – Сущность приблизилась к этой аномалии.

Чтобы вступить в диалог, чтобы удовлетворить свое зарождающееся любопытство, Сущность приняла форму, знакомую смертным. Она предстала перед душой в образе того, что они сами привыкли называть Богом – величественной, сияющей фигурой, чьи слова, как они верили, определяют их судьбы, направляют их в иные миры, подобно водителю, развозящему пассажиров по галактикам.

«Смертные, такие самонадеянные», – промелькнула мысль у Сущности, вспоминая, как обычно смертные изображают «попаданцев», представляя могущественные существа, которые снисходят для общения с отдельной душой и даже извиняются за случайное причинение вреда. Им невдомек, что ради одной души, которую можно было бы стереть одним движением, словно пылинку со стекла, не создают целые вселенные. Или не тратят колоссальные объемы энергии, чтобы отправить их в другие миры, будто это обычная поездка на общественном транспорте.

Сущность смотрела на аномалию, на эту крошечную, непокорную искру в бесконечном потоке. Она видела в ней не просто ошибку системы, а нечто большее. Возможно, это было отражение той самой гордыни смертных, которая заставляла их верить в свою исключительность, в свою способность управлять даже тем, что им неподвластно.

__________________________________

От лица Данилы.

Я очнулся. Или, вернее, ощутил пробуждение, потому что вокруг царила абсолютная, непроглядная чернота. Не та, что бывает ночью, когда, приложив усилия, можно различить контуры знакомых вещей. Эта тьма была бездонной, всепоглощающей, лишенной всяких ориентиров.

— Есть кто-нибудь? — пронеслось в моей голове. Я не слышал звука, но чувствовал, как мысли, словно брошенные в бездну камни, разлетаются в этой пустоте.

— Можно ли приобрести билет на перерождение? Меня отправят в ад или в рай? Или я уже здесь, в аду?

Рой вопросов кружился в моей голове, но ответа не было. Я надеялся, что кто-то услышит этот беззвучный крик души, этот отчаянный зов в никуда.

…

Время потеряло всякий смысл. Прошел ли год, два, или всего лишь час? Я не мог определить. Ощущение было такое, будто я застрял в вечности, в моменте между "было" и "будет", которого, возможно, никогда и не наступит.

И вдруг, словно кто-то включил невидимый свет, моё зрение начало проясняться. Сначала это были лишь смутные очертания, потом они обрели форму. Я осмотрел себя и увидел… себя. Или, точнее, прозрачный, мерцающий силуэт моего физического тела, хоть и в одежде, а не голый, уже хорошо. Я был здесь, но в то же время его не было.

Вокруг меня вырисовался коридор: длинный, бесконечный, с гладкими, словно отполированными, стенами, которые, казалось, поглощали любой свет. И в конце этого коридора, манящая и одновременно пугающая, находилась дверь.

Набравшись храбрости, которой, как я теперь понимал, у меня было предостаточно, я подумал, что впереди меня ждет собеседование. Что еще может быть в таком месте? Я направился вперед, к двери. А про себя, с горькой усмешкой, добавил: "Я уже умер. Что еще терять?"

Каждый мой шаг отдавался легким, едва уловимым эхом в этой странной тишине. Я не чувствовал усталости, не ощущал боли. Только это странное, невесомое существование и неумолимое движение к неизвестности. Дверь приближалась, и вместе с ней росла нервозность, ведь остались близкие; не хотелось бы терять память о них, и так же не хотелось, чтобы они переживали из-за моей смерти. Эти размышления натолкнули на мысли о двери впереди. Что там, за ней? Рай? Ад? Или что-то совершенно иное, о чем я даже не мог помыслить при жизни? Я шел вперед, готовый встретить любую участь. Ведь я уже прошел через самое страшное – осознание того, что меня больше нет.

Открыв дверь, в глаза, или что они у меня сейчас заменяют в духовной форме, слепил белый свет. Стоило пройти пару минут, как я привык к окружению, пространству, и мне предстала сцена из простого кабинета, правда, «простой» – слишком поверхностно сказано.

Передо мной предстал кабинет высшей сущности. Так я решил, потому что ничто другое не могло объяснить эту абсолютную, всепроникающую тишину, этот мягкий, обволакивающий белый свет, который не исходил ниоткуда конкретно, но был везде. Он не слепил, не раздражал, он просто был. Он проникал сквозь меня, словно я сам состоял из этого света, и в то же время я ощущал себя отдельным, осязаемым существом.

Пространство было огромным, но не подавляющим. Казалось, оно простиралось до бесконечности, но при этом сохраняло уютную, интимную атмосферу. Пол, стены, потолок – всё было выполнено из материала, который я не мог идентифицировать. Он был гладким, прохладным на ощупь, но при этом казался живым, пульсирующим.

В центре этого безграничного пространства возвышался стол. Огромный, массивный, он был сделан из того же сияющего материала, что и всё вокруг. Его поверхность была идеально ровной, без единой царапины или изъяна. Но на нём не было ничего: ни бумаг, ни чернильниц, ни каких-либо предметов, которые обычно ассоциируются с рабочим местом. Только пустота, но пустота не пустая, а наполненная ожиданием.

По периметру кабинета располагались стеллажи. Они тоже были огромными, уходящими куда-то вверх, в сияющую неизвестность. Но вместо привычных полок с книгами там были лишь прозрачные, кристально чистые стёкла. За ними не было видно ничего: ни корешков книг, ни их названий, ни даже намёка на содержание. Только мерцание белого света, отражающееся от их гладкой поверхности.

Самым странным в этой встрече было присутствие за столом кого-то, кого я совершенно не ожидал увидеть.

— Геннадий Иванович? — вырвалось у меня, когда я попытался осмыслить происходящее.

— Нет, я лишь принял облик того, кого ты почитаешь, — прозвучал ответ.

Теперь всё встало на свои места. Я уж было подумал, что мой школьный учитель труда каким-то образом оказался здесь.

— Ну, здравствуй, Всевышний, — произнес я, пытаясь сохранить спокойствие.

— Здравствуй, «аномалия», — ответил он. — Скажи мне, почему ты не проходишь цикл перерождения, а застрял в потоке душ, не сливаясь с ним и не распадаясь, когда нет привязки к телу?

Я стоял и размышлял. Откуда мне знать, как я это делал? Я просто думал, проходил свой путь, как и все остальные.

— Хмм, понятно, ты сам ничего не знаешь. Ну что ж, отправлю тебя в утиль, — произнесла сущность.

— Подождите! А как же вопросы про ад, рай или перерождение? — спросил я, понимая, что молчание приведет лишь к повторной смерти.

— Ты не слишком высокого мнения о себе? Мне просто было интересно, как ты двигался, и я думал, что у тебя есть какой-то секрет. А оказалось, ты и сам не знаешь. Но прежде чем отправить тебя в утиль, я выпотрошу твою душу и узнаю этот секрет, — сказала сущность, и я уже ощутил на себе её нарастающее давление.

В голове моей царил полный сумбур, я лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации. И тут меня осенило!

— Великий, а не желаете ли вы взять небольшой отпуск? Я мог бы подменить вас на посту. У вас ведь, наверняка, нет сменщика? — выпалил я, вспоминая, как наш трудовик, которому уже за шестьдесят, тоже жаловался на отсутствие замены и вынужден был возиться с гормональными подростками, которых, по его словам, следовало бы хорошенько отшлепать.

— Хм, ты, конечно, можешь занять мое место. Потенциал в тебе есть, но вот силы маловато. Ты просто растворишься на фоне моего рабочего места, — ответила сущность.

Тут же в голове пронеслись все прочитанные мной фанфики, и я, не успев толком подумать, произнес:

— Тогда отправьте меня в другой мир, где я смогу набрать мышечную массу до вашего уровня. Я быстро: одна нога здесь, другая там!

Никогда мои мозги так не работали, как сейчас. Вот что значит: захочешь жить – умей вертеться.

— Мда, представь себе: ты сидишь у себя во дворе, владеешь несколькими особняками, квартирами в столицах развитых стран, имеешь внушительный счет в банке, гарем красавиц. И вот ты, выйдя на работу на биржу, чтобы заработать очередные миллионы, вдруг останавливаешься и видишь муравья. А муравей такой говорит: "Давай я займу твое место, а ты иди отдыхай", — сказала сущность.

Я представил эту картину, и она возникла в моем воображении. Если бы я увидел такого наглого муравья, я бы, наверное, сначала снял его на телефон как прикол, а потом либо ушел по своим делам, либо просто раздавил. Но мои размышления снова прервал голос Геннадия Ивановича.

— И этот муравей еще просит, чтобы ты потратил свои деньги и отправил его на Луну или на Марс, чтобы он потом вернулся и занял твое место.

После его слов я уже было готов ко второй смерти. Забавно, моя бывшая, можно сказать, бросила меня два раза: один раз разбила сердце, а во втором случае — жизнь. Правда, утрирую, но долю вины она несёт. Если бы не вышла на балкон, я бы, может, был ещё жив, но сам виноват, незачем под конец жизни кого-то винить.

— Хорошо, я согласен, — сдался я. — Только прошу, сделайте процесс расчленения как можно менее мучительным.

— Дай мне закончить, прежде чем сдаваться. Я не собираюсь отправлять тебя в другие миры. У меня есть котёл имитации реальности, — ответила сущность.

Его слова зажгли во мне искру надежды, но, обдумав, я не смог придумать ничего умнее, чем спросить:

— Эм… этот котёл надевается на голову? И так он подключает к виртуальную реальность? — смущённо спросил я.

— В котле содержится особый эфир, способствующий развитию души. Но душа не может поглощать его быстро. Поэтому я погружу тебя в виртуальный мир с помощью иллюзии. Там, переживая успехи, неудачи и озарения, ты будешь расти над собой. С каждым таким переходом твоя душа будет крепнуть, впитывая душевный эфир, пока не достигнет уровня Наблюдателя. Я настрою котёл на определённое течение времени: для меня ты будешь отсутствовать от пары секунд до минуты, а там сможешь провести и сто тысяч, и миллион лет. Но если не справишься, станешь лишь душевным эфиром, без воли и шанса на перерождение. А секрет твоей души я всё равно узнаю. Так что, если в новом мире почувствуешь, что не выдержишь, советую насладиться последними мгновениями, как будто они действительно последние.

— Ах да, чуть не забыл. Инструкция по применению котла реальности: я беру тебя и бросаю в котёл, как ингредиент в суп.

Я-то думал, что меня ждет что-то вроде чистилища, а тут, оказывается, сразу в пекло – прямо в спа-котел, как будто на дегустацию.

- Какой мир выберем? – спросил я, немного нервничая.

- Любой, какой пожелаешь, – ответила сущность. – Могу воссоздать его по твоим воспоминаниям, играм, фильмам, книгам – да по чему угодно.

Я задумался. Хотелось бы попасть в мир, где легко прокачаться и где можно спокойно жить хоть сотни тысяч, хоть миллион лет. На ум сразу пришли кино-вселенные вроде Marvel или DC. Но там же столько технологий, и я, признаться, не самый гениальный, так что, скорее всего, не успею набрать силу и помру обычным смертным. Аниме про подземелья тоже вариант, но там часто попадаются верующие фанатики, которые могут запросто объявить меня королем демонов.

В итоге мой выбор пал на Warcraft. Там есть ночные эльфы, которые почти бессмертны, пока работает их источник манны. Да и вообще, много долгоживущих рас: дренеи, драконы, всякие древние сущности. Даже если родиться там простым человеком, всегда можно найти какой-нибудь квест, например, попросить благословение на долголетие у Алекстразы.

- Вижу, ты выбрал мир для развития, – сказал «Геннадий Иванович». – Чтобы тебе было проще, я дам тебе интуитивное понимание местной магии и отличную память.

- А зачем мне такие подарки, если вы собираетесь меня на части разбирать? – уточнил я.

- Ну, если ты пройдешь этот, так сказать, подготовительный этап, я смогу отправиться в отпуск. А если провалишься, по крайней мере, смогу посмотреть сериал про твои попытки. А то будет обидно, если ты там загнешься в первые же дни, а я зря с тобой возился.

Вот уж действительно, в фанфиках боги извиняются, миры на выбор предлагают, дары всякие дают… А у меня, как всегда, всё через одно место.

- Ладно, я готов, – сказал я. – Только можно меня сразу в какую-нибудь долгоживущую расу?

Мне кивнули.

- А для пущего интереса, – добавила сущность, – я сотру тебе память. Ты не будешь помнить наш разговор до тех пор, пока не достигнешь уровня, позволяющего тебе претендовать на мою должность.

Вот это новость!

Внезапно земля ушла из-под ног. Не провалилась, не разверзлась, а просто испарилась, оставив меня висеть в пустоте, словно крошечная пылинка, лишенная всякой опоры. Взгляд вниз открыл мне картину, от которой перехватило дыхание: гигантский котел, размером с целый торговый центр, чьи края терялись в бездонной черноте. Внутри плескалась густая, мерцающая субстанция, не похожая ни на воду, ни на бульон. Интуиция подсказывала – это нечто гораздо более глубокое, некая основа всего сущего, своего рода "душевный эфир".

И тут меня пронзило. Не страх, не ужас, а нечто более острое, первобытное – предчувствие неминуемой катастрофы. Мысль о моей прежней смерти, о том, как меня убили, показалась вдруг почти утешительной. Там все было понятно, предсказуемо. А здесь… здесь таилось нечто куда более пугающее.

Я попытался крикнуть, заявить, что передумал, что не готов к такому очищению, к такому растворению. Но слова застряли в горле, не успев обрести форму. Меня неумолимо тянуло вниз, к этой пульсирующей, живой субстанции. Я чувствовал, как мое тело, моя сущность, начинает растягиваться, деформироваться, готовясь к погружению.

И в тот самый миг, когда я уже ощущал первые прикосновения этого странного, теплого, но одновременно леденящего душу эфира, я услышал его.

– Бульк.

_____________

Сознание прояснилось, и вокруг меня теснота. Невыносимая, давящая теснота. Я чувствую свои конечности: они есть, но словно придавлены чем-то тяжелым, неподвижным. Заперли? Где? В гробу? Или, может, я в больнице, в коме, и это лишь галлюцинации?

Я пытаюсь пошевелиться. И это не игра воображения. Я действительно могу двигаться. С трудом, медленно, но могу. Пытаюсь оттолкнуть эту преграду, эту крышку, или что это вообще? Сферическое что-то, что меня закрыло. Давлю руками, но безрезультатно. Отчаяние подступает. В очередной безуспешной попытке я ударяюсь головой о стену.

Треск.

Надежда вспыхивает с новой силой. Я собираю все оставшиеся силы и с еще большим усердием пытаюсь вырваться из этой клетки. По стенкам проходят трещины, и сквозь них пробиваются лучи света.

Аррргх! Как же жжет! Больно, видимо, от непривычного, резкого света. Но проходят минуты, и зрение проясняется. Я продолжаю разрушать мою клетку. С последним отчаянным стуком большой кусок стены отваливается. Я падаю на твёрдую поверхность.

Ахх, больно! Еле поднимаюсь на своих лапах.

Стоп! Лапах?

В тревоге я начинаю осматривать округу и вижу свою "клетку". Это оказалась скорлупа яйца. Значит, я не в гробу был. Я переродился. И, судя по всему, в ящерицу. Мой счетчик кармы, видимо, не дотянул до нормального животного или человека.

Так, а где моя новая "мамочка"? Хотя, если я правильно помню, ящерицы откладывают яйца и уходят. Так что, по их меркам, я уже совершеннолетний и должен жить сам.

"Ну, пиздец, переродился", – подумал я, осознавая всю абсурдность ситуации.