Читать онлайн "Лала"

- Опять свои хрененди рисуешь? – в экране мобильного мелькало веснушчатое лицо рыжеволосого Витьки, парня, отношения с которым уже сложно было назвать дружбой. Даже его жена воспринимала меня, как неотъемлемую часть Витькиной жизни, как работу, семью или хобби.

- Мехенди, или рисунки хной, - не отвлекаясь от своего занятия, сосредоточенно выводила пастой тонкие линии на запястье. Участок сложный, на сгибе, если шевелить рукой легко можно смазать хну и получится некрасиво. К тому же паста в этот раз вышла густоватой и приходилось прикладывать усилия, чтобы выдавить ее из конуса.

- Вы с Леркой уже собираетесь? - не глядя в телефон продолжила. Там слышалась возня и крики двух близнецов, в очередной раз что-то не поделивших.

- Да, на недельку, до второго... – пропел Витька, - Николай, Татьяна я кому сказал собрать игрушки, которые будете брать с собой!

Где-то в глубине Витькиной квартиры послышался отчаянный вопль.

- Я хожу взять жирааафа!

Ему сразу вторил второй, на ноте повыше:

- Нет, это я-а-а-а хочу взять жирафа!

Витя на минутку пропал с экрана оставив только свой низкий голос:

- Так, жирафа беру я, а вы идите завтракайте, нам еще долго ехать, остановок не будет!

- Ага, как же, - я усмехнулась в пол голоса. Витя до безобразия сильно любил их с Леркой детей. Если бы не жена, вовремя приструнивающая мелких, они бы из папы свили не только веревки, но и красивые кружева фриволите, завязав в мозгах столько узелков, что нейронам места не осталось бы.

- Лала, - рыжая шевелюра опять возникла в экране, - а ты че, не надумала с нами?

- Не, у меня в отличии от некоторых совесть осталась, - выволочку по поводу недавней бесцеремонности Витек уже получил, но я не стеснялась напомнить еще раз, - я знаю когда нужно оставить людей наедине.

- Долго еще будешь нам это вспоминать? - не проявляя ни капли сожаления на наглой рыжей лице, Витя улыбался во все двадцать восемь, хвастаясь материальным достатком. Год назад он избавился от всех восьмерок, а вот я никак не решусь сдаться проверенному стоматологу, ибо все мое должно остаться при мне. Пусть это мое и растет в десну, периодически напоминая о себе.

- Приеду познакомлю тебя с классным парнем, взамен того, которого мы спугнули, - подмигнул он, и не прощаясь отключился.

Для нас это было обычным делом. Уже очень давно между мной и Витьком нет никаких «доброе утро» и «пока». Вряд ли кто-то здоровается и прощается с самим собой. Вот так и у нас. Удивительно, что мы не родились в одной семье, я бы даже сказала из одной яйцеклетки.

За всю историю знакомства лишь однажды в самом начале возник вопрос, стоит ли попробовать встречаться. Тогда, наш ай кью внезапно вырос (не иначе под влиянием 5джи вышек) и мы решили, что если отношения не сложатся, можно потерять друга, ближе которого уже сложно было представить. И оставили все как есть. О чем ни разу не пожалели.

У Витька личная жизнь сложилась быстро. Когда он встретил Леру, это был такой взрыв и ураган, что я с трудом справлялась с его энтузиазмом, стараясь вернуть на землю. Эти двое почти растворились друг в друге, но вовремя опомнились и сейчас крепче и счастливее пары сложно представить.

Я же с попеременным успехом влюблялась, встречалась, но того самого, от которого бабочки в животе, коленки трясутся и ладошки потеют, пока не встретила.

Планы на эту неделю у меня были самые грандиозные. Полуотпуск или ни туда ни сюда, как мы называли его в офисе, был размазан по всему году. Неделя зимой, осенью или весной, и, если повезет, целые две недели летом. В этом году у меня получилось нагреть систему, и взяв две недели в конце августа, следующую неделю отпуска я застолбила в начале сентября. Выйти на роботу пришлось бы всего на пару дней и потом еще недельку догуливать где-нибудь на побережье, наслаждаясь приятными еще по летнему теплыми осенними деньками.

А прямо сейчас я, закончив наносить рисунки на руки, включила сериал и завалилась на диван с большущей миской чипсонов. Аккуратно поддевая хрустящую картошку негнущимися руками, я погрузилась в очарование очередной дорамы.

Завтра первый день двухнедельного отпуска, который я решила посвятить наведению порядка не только в своей жизни, голове и чувствах, после очередного расставания, но и в доме. С него и начну.

Интернет давно соблазнял меня всякими идеями ремонта своими руками и минималистичного дизайна. У худеньких блогерш, резво скачущих по стремянкам в ускоренных кадрах, так ловко и резво получалось превращать старые бабкины хрущевки в чудо современного стиля и моды, что по итогу я сама преисполнилась сил и энергии для кардинальных перемен.

Бабушкина квартирка, хоть и выглядела вполне презентабельно и мало походила на убитые жилища-герои таких видео, в моем воображении уже преобразилась до неузнаваемости. Осталась самая малость – воплотить воображаемое в реальное.

Начиналось все всегда с уборки. Хрупкие красавицы позировали рядом с грудами мусора и старой мебели, а потом, чудесным образом, эти многолетние свидетельства прошедших лет, исчезали из кадра, оставляя девственно чистые комнаты, готовые принять в себя следующие жизни. Нередко старая мебель подвергалась реставрации, что вызывало во мне особое уважение.

Придирчиво осмотрев собственную мебель, я решила, что покосившийся шифоньер с выломанными ручками, стол-книжка, давно потерявший одно из «крыльев», многочисленные полки, закрытые стеклянными панелями вдоль стены в спальне и скрипучий диван идут на выброс. Остальная мебель: кухонный деревянный стол, стулья и комод – удостоятся чести быть реанимированными моими заботливыми (надеюсь не кривыми) руками. Саму кухню решила пока не трогать, оставив самое сладкое на потом.

Бодро вытряхнув вещи из шифоньера, я за пару часов управилась с сортировкой. Принцип был прост: все что не надевалось больше года – на выброс. Оказалось, что я обхожусь куда меньшим количеством вещей, чем хранится в недрах шкафа.

В коридор отправилась так же старая техника и разный хлам из кладовки: верхняя половина старого бабушкиного пылесоса красного цвета, примечательно, что нижняя его часть была приятного бирюзового окраса, но куда она делась я не знала, неработающий ручной миксер, множество разномастных чашечек и несоответствующие им блюдца и всякая другая посуда, которой не пользовались уже много лет.

Радостная от того, как быстро получается расхламлять квартиру, почти как в тех видосиках, я пообедала заранее приготовленными отбивными. Предвидя нежелание готовить во время уборки, я заранее нажарила целую кастрюлю. В сочетании с куском хлеба и свежим помидором – отличный способ утолить голод быстро, вкусно и питательно.

В спальне случился первый затык. Возможно иссякла моя безжалостность, или прорвалась сентиментальность, но отправить на мусорку многочисленные книги, заполнявшие полки, я не смогла. Это как выбросить все те миры и жизни, прожитые в тихой комнате под слабым желтым светом настольной лампы. Вспомнив, как ругалась бабушка, застававшая меня за чтением среди ночи, я полезла в интернет. Информация о том, какие библиотеки принимают старые книги отыскалась быстро.

- Тааакс, оставлю самые любимые, - бормотала я под нос, проводя пальцами по шершавым корешкам.

Стопка любимых увеличивалась, в то время как пожертвование местной библиотеке нельзя было даже с натяжкой назвать щедрым.

- Так, ладно, задействуем старую схему, - теперь я оставляла только те книги, которые регулярно перечитывала. К счастью, их было не так много.

Бубух! Вздрогнув, посмотрела вниз. Добравшись до верхней полки я не смогла удержать стопку. Одна книга свалилась на пол, громко стукнув и открывшись аккурат посередине. Видно на этом месте ее часто открывали полностью, заламывая корешок.

Спустившись с табурета, я нагнулась чтобы ее поднять. На развороте красовались узоры и символы, привлекшие мое внимание. Заинтересовавшись, я пролистала пожелтевшие страницы. Странно, текст был написан на незнакомом языке. Линии и закорючки больше всего смахивали на арабскую вязь, но переводчик из интернета не смог выдать хоть что-то похожее на осмысленный текст.

Вернулась к единственному рисунку в середине книги. Переплетенные линии складывались в узоры при беглом взгляде напоминающие зверей, но стоило взглянуть еще раз, более пристально, картинка менялась, изображая то человека, то цветы и деревья.

Отложив книгу в стопку моей жадности я пересмотрела оставшиеся. Таксист услужливо помог погрузить перевязанные бечевкой книги и вскоре мы уже были в библиотеке.

Мои представления о бурной радости от такой невиданной щедрости разбились о прозаическую реальность. Библиотекарша сухонько поздоровалась, услышала, что я хочу отдать книги и, слабо улыбнувшись, указала в угол, куда можно сложить бесценный груз. Я догадалась, что теперь ей добавиться работы из-за моей щедрости и виновато улыбаясь, поспешила перетащить стопки от порога в указанный угол, жалея, что их оказалось неприлично много.

Домой я вернулась под вечер. Витек звонил пару раз, но я то принимала ванну, то готовилась ко сну, поэтому решила связаться с ним уже утром.

Неделя прошла в приятных и не очень хлопотах. На каждом этапе ремонта всплывали какие-нибудь неожиданные трудности о которых в видео у блогерок не было ни слова. Оказывается старые обои часто не горят желанием отходить от стен ровными цельными пластами. Их приходится размачивать, скрести и с помощью такой-то матери, давясь пылью, по кусочку отделять непослушную целлюлозу от равнодушного бетона.

Когда, казалось бы, мои мучения подошли к концу, оказалось, что прежде чем красить модной краской, нужно выровнять безбожно, возмутительно, неприлично кривые стены. Первая неделя отпуска к тому времени подошла к концу. Красивые узоры мехенди на руках потускнели и кое где пропали полностью, от частого мытья с агрессивной химией.

- Все, обьявляю выходные! – хватило здравомыслия понять, что ели не дам себе отдохнуть, рано или поздно прокляну всю затею или того хуже – проведу весь отпуск в пыли и разрухе так и не закончив ремонт. Перспектива возвращаться в разобранное по составляющим жилище после напряженного трудового дня меня не радовала. Поэтому, решив набраться сил, для финального рывка, я прогулялась в парке, сходила в кино, поужинала в любимой кафешке и, придя домой, засела наносить мехенди.

Мне нравилось смотреть на красивые узоры, украшающие кожу. Во время работы настроение неизменно улучшалось, когда взгляд падал на руки. Всю неделю из головы не шли изображения, найденные в старой книге. Примеряясь к начищенным до блеска рукам, я предварительно разметила рисунок ручкой. Повторять линии из книги было не сложно, достаточно было препарировать отдельные части изображения на самые крупные элементы и потом дорисовать оставшиеся мелкие детали. Получилось очень красиво и необычно. Таких узоров я еще нигде не встречала. Чтобы рисунок как можно лучше отпечатался на коже, решила оставить пасту на ночь, аккуратно замотав эластичным бинтом. Витек с Леркой решили немного продлить свой отпуск, но клятвенно заверили, что вернуться через пару дней и помогут с ремонтом.

Утром действовала по заранее намеченному плану. Мешки с штукатуркой, приставленные к стене, вызывали легкую головную боль. После того как их доставили, я пыталась один приподнять, правильно согнув колени и выпятив попу. Задачка оказалась не из легких, подвели рученьки, почти сразу отказавшиеся таскать такие тяжести. Сейчас я подходила к ним с опаской, но полная решимости. Подвинув поближе пустое ведро я разорвала мешок и потихоньку стала наклонять его, чтоб насыпать нужное количество. Странным образом, мешок показался совсем невесомым.

Заподозрив неладное, я приподняла его. И правда, еще вчера, казавшийся слишком тяжелым, сегодня он легко поддался, взлетев вверх почти без усилий.

- Да не может этого быть, - начала я злиться, подозревая, что стала жертвой мошенников. Ну конечно, мало кто проверяет каждый мешок при доставке. Все таки один подсунули неполный или с какой-то шнягой внутри.

Я стала проверять остальные мешки, пока ориентируясь только на вес. И они тоже оказались легкими. Будто все содержимое было не более чем воздухом.

- Ничего не понимаю, я же вчера поднимала один, он был тяжеленным.

Схватившись за наполовину наполненное штукатуркой (или тем, что за нее выдавали) ведро, я хотела его подвинуть, чтоб не мешало. По привычке напрягла мышцы и пластиковая черная емкость со всем содержимым взлетела в воздух, равномерно распространив по всему пространству комнаты белую пыль.

- Да что происходит? – взревела я, отчаянно наблюдая за разразившимся хаосом и представляя, как буду отмывать все это безобразие.

И тогда периферическим зрением я заметила свечение, мерцающее в области рук. Сложно сказать, что я испытала посмотрев вниз и увидев, что узоры, нанесенные с вечера и тщательно отмытые от лишней пасты утром, слабо мерцали, будто по ним прокатывались электрические искорки.

- А, я наверное сплю, - спасительная догадка успокоила сознание, - хах, бедный мой мозг. Знает, что утром придется напрягаться, спасает себя как может.

Я закрыла глаза и приготовилась проснуться. Обычно, после осознания, что ты во сне, пробуждение не заставляет себя ждать. Открыла. Ничего не поменялась, я стояла посреди комнаты, где плавно опускалась на пол белая пыль.

- А, тогда ладно, - даже обрадовалась, - тогда полетаем!

Это было моим умением, в которое мало кто верил. Практикуя осознанные сновидения, самое крутое, что я делала, когда понимала, что сплю – это полет. В достаточно глубоком сне, можно было задержаться подольше. Вне зависимости от сюжета, я совершала волевое усилие и отправлялась летать. Мозг действительно воспринимал такое сновидение как полет и посылал по телу удивительно приятные сигналы имитирующие ощущение невесомости. Часто, чтобы взлететь во сне, нужно было набрать разгон, как самолет, или спрыгнуть с высоты. Для разгона в комнате места было маловато, а высоты восьмого этажа, где располагалась моя квартира, вполне хватило бы. Став на подоконник, я уже открыла окно, когда раздался дверной звонок. Испугавшись, что раздражающий звук выкинет меня из сна, поспешила открыть дверь. На пороге стояли Витя со всем семейством.

- Сюрприиииз! – проорали они, не заботясь о моей репутации среди соседей.

Ошарашенная, я пыталась сориентироваться. Объятия и слюнявые детские поцелуи были слишком реалистичными.

- Тетя Лала, мы ходили в лес и там были горы, а еще бассейн..., - захлебываясь дети наперебой выдавали потоки информации.

- А у тебя, я смотрю, все под контролем, - Витя прошел в комнату, наиболее пострадавшую за последнюю неделю.

- Так, суп и фрукты поставлю в холодильник, - уже кричала с кухни Лерка, - так и знала, что нихрена готовить не будешь. Через две минуты иди завтракать, я пирожки разогрею и чай сделаю.

Прикосновения, звуки и запахи были слишком реальными для сновидения. Узоры на руках выглядели вполне обычно, никакого мерцания и свечения. Списав все на секундное помутнение рассудка от переутомления, я включилась в обсуждение отпуска, ремонта и всякого разного, о чем болтают в компании близких людей.

С приходом шумного семейства дело продвинулось с космической скоростью. Ребятню отправили гулять на площадку, благо они были достаточно взрослыми, двор тихим и спокойны и просматриваемым из окна гостинной, где мы и развили бурную деятельность. Точнее сказать, бурно деял Витек, замешивая штукатурку, нанося ее на стены, выравнивая и колдуя, как настоящий профессионал. Хоть я и не сексистка, но иногда крамольная мысль, что мужчины все таки обладают сокровенным знанием, недоступным женщинам, иногда проскальзывала в мозгу. Мы с Леркой выполняли принеси-подайные функции, в промежутках попивая привезенное из отпуска вино.

Закончив с гостиной, Витя решил совершить финальный рывок и вынести из коридора, следующего в очереди на обновление, громоздкий шифоньер.

Изрядно подогретая вином, я напрочь отказалась звать соседа ему в помощь, заявив, что мы вполне управимся. Лерка не отставала, заявив, что наших объединённых усилий хватит чтобы заменить даже Арнольда Шварцнегера, а не только какого-то там тщедушного соседишку.

Хитро ухмыляясь, Витек позволил нам встать с одной стороны шифоньера.

- Ну, давайте, я наклоню его на себя, а вы хватайтесь за ножки.

По всей видимости он совсем не верил в наши способности, но вместо того чтобы спорить с двумя подвыпившими женщинами, дал нам возможность самостоятельно сесть в лужу.

Чего, к всеобщему удивлению, не произошло. Наша сторона шифоньера легко поднялась с пола. Почувствовав внезапную радость, я подвинула Леру, схватившись за ножки и приподнимая мебель будто пушку, из которой готовилась выстрелить вверх.

Витя на другом конце шифоньера вдруг заголосил. Шкаф, еще недавно отягощающий его спину и руки, оторвался от земли и завис в воздухе, удерживаемый с другой стороны.

- Это как это? – Лерка стояла сбоку, наблюдая за происходящим.

- А вот так, - я показала язык сначала Лерке, потом оторопевшему Витьку и прошествовала из квартиры вместе со шкафом.

Когда я вернулась, семейство уже собранное стояло у входной двери.

- Так, завтра со всем разберемся, - почесывая затылок, Витя странно на меня смотрел, Лера, медленно моргая, крепко удерживала за руки близнецов.

- Ага, только не с самого утра, - закрыв дверь, поплелась в спальню и крепко уснула на новеньком матрасе. Кровать приедет когда ремонт будет закончен.

Проснувшись утром, я первым делом позвонила Вите.

- Слушай, сегодня, не надо приезжать, кха кха.

- Что случилось?

- Кажется простудилась, еще близнецов заразишь, я наберу когда полегчает.

- А я выкупил че вчера было, ты подменила шкаф да, он был пенопластовый? Нифига заморочилась.

- Ага, да, видели бы вы свои лица!

- Ахахаха, ладно, лечись там!

Не теряя времени, прямо из постели я метнулась к самому тяжелому предмету в квартире – комоду. За ночь в голове странным образом прояснилось. Моя догадка оказалась верна – с легкостью подняв его несколько раз, я даже изобразила циркового силача, едва не задев люстру, поднимая комод над головой. Догадка было верной. Я стала сильной, очень сильной. И мерцание, пробегающее по линиям мехенди на руках было как-то с этим связано. Сохраняя спокойствие, я сварила кофе. Наученная фильмами о супер способностях, я решила не терять голову и постараться избежать большинства ошибок начинающих героев.

Прежде чем отправляться на улицы вершить правосудие и выбирать дизайн супергеройского костюма, я внимательно изучила книгу с узорами, которые нанесла на руки.

Сфотографировав небольшую часть, поискала совпадения в интернете. В сети, где все, что однажды было загружено, оставалась навсегда, на одном из старых зарубежных сайтов, в новости про мошенничество работников британского музея я нашла похожее изображение. Это был скриншот лота одного из экспонатов музея, которые мошенник распродавал в обход администрации, пользуясь тем, что никто, даже сами работники музея доподлинно не знали, сколько предметов храниться на складе музея. Грандиозная по современным меркам халатность тогда наделала немало шума. По приблизительным подсчетам, на складе музея хранилось от 700 тысяч до миллиона экспонатов, что создавала чудовищную брешь в каталогизации и систематизации этих предметов старины. Простыми словами – никто не знал, что и в каком количестве храниться в музее и что можно там обнаружить.

Испытав прилив энтузиазма, я сохранила скриншот и распечатала его. Сразу приготовила новый замес пасты, в точности соблюдая то, что делала раньше. На всякий случай, я зашла на маркетплейс и купила несколько упаковок хны из партии, которою использовала, а также коробку баночек масла чайного дерева и, на всякий случай, тот самый сахар, что закупала домой пятикилограммовыми мешками.

По приблизительным расчетам, такого количества сырья мне хватит до конца жизни, если наносить рисунки не постоянно, а только по мере необходимости. В среднем они исчезают за неделю, но если реже мыться и не использовать моющие средства, то продлить жизнь рисунков можно подольше.

Запараноив, я набрала во все емкости, что были в квартире воду, которую обычно использовала, нашла ту самую пиалу, в которой делала последний замес, чуть проржавевшее ситечко и даже кухонное полотенце, которым заматывала пиалу было тем же, что в предыдущий раз.

Тщательно разгладив страницы, на всякий случай сфотографировала их и сохранила оба изображения (и свое и скачанное из интернета) на флешку. Облачному хранилищу я не доверяла.

Тщательно нанеся рисунок ручкой на ноги, я попробовала толкнуть комод. Он не поддался. Значит дело не только в узорах. Мои предположения были верными, ключевым фактором проявления силы была паста. Сделав один замес по старой технологии, я повторила его еще множество раз, слегка меняя состав и количество ингредиентов, скрупулезно записывая каждый образец. Все таки знакомство с научным методом в Вузе не прошло даром и основы эксперимента я еще помнила.

К вечеру все поверхности в квартире были заставлены чашками, тарелками, пиалами и любыми емкостями, в которых можно было замесить пасту. Под каждой из них был листочек с номером, а в блокноте я документировала ход эксперимента.

Еле дождавшись утра следующего дня, когда паста будет готова, я подскочила еще на рассвете. Я решила начать с простого и проверить действие хны на ногах. Нанеся один из образцов на одну ногу, предварительно наметив рисунок ручкой, я попробовала снова толкнуть комод – не получилось. Эксперимент только начался и предстояло еще множество попыток, к которым я была готова.

- Как ты? - на экране телефона появилось лицо Витька, я не стала включать камеру, потому что к вечеру была с ног до головы украшена узорами мехенди.

- Да, так себе, кхе, кхе, - кашляла в трубку.

- Ага, слышу, давай открывай, я поднимаюсь, витаминов, минералов принес.

- Эээ, нет, не надо, я не дома, - оглядывая квартиру. Похожую на пристанище сумасшедшей, я запаниковала.

- В смысле не дома? А где ты?

- В аптеку вышла.

- Без проблем, я твои ключи с собой ношу, зайду, дождусь тебя и пойду.

- Нет, - рявкнула я подбегая к двери и почти слыша звук проворачивающегося в замке ключа.

- Че орешь? Лала, что происходит? – голос Вити стал серьезным.

- Все нормально, просто, просто....я не одна.

- А, блин, ну так бы и сказала.

- Ага, чтоб ты как в прошлый раз, - решив надавить на совесть Виктора, я припомнила, как они с Лерой отвадили одного из моих кавалеров. Которого, честно говоря, я и сама собиралась отправить на все четыре стороны.

- Ну ты и злопамятная, ладно, развлекайся и не забудь предохраняться.

Облегченно выдохнув, я вернулась к своим экспериментам. Чтобы впитаться в кожу хне хватало пары часов. Одну ногу я оставила с пастой на целый день, а со второй смывала пасту после засыхания и пробовала провернуть какое-нибудь из ряда вон выходящее действо. Ни один из образцов не сработал.

Возлагая надежды на последний образец, в точности повторенный по подобию того, что был на руках, я нанесла его перед тем как лечь спать.

Утром ничего не изменилось. Никакой сверхъестественной силы ни в одной ноге не появилось. Спустя неделю таких экспериментов я почти утратила надежду. Надо было делать новые замесы, поскольку они хранились не дольше недели, потом хна утрачивала свои свойства.

Позвонив на работу, я взяла пару отгулов пока не начнется следующая, последняя неделя отпуска. Ремонт был позабыт и заброшен.

Когда коричневатые линии на руках совсем побледнели, обнаружилось, что и силы тоже исчезли. Не поддаваясь унынию, я нанесла одну из экспериментальных паст на левую руку и проверенную, контрольную, на правую. Спустя два часа сработали обе.

Ликование, взорвавшееся во мне, долго не проходило. Я выяснила не только то, что подходил любой замес, но и то, что рисунки предназначались для определенных частей тела. Значит где-то были рисунки для ног, туловища, головы и тд. Метнувшись к столу, я достала распечатанный листок. Нужно найти, для какой части тела предназначался рисунок из интернета.

Благо мало кто на улице обращал внимание на разрисованную с ног до головы девушку и затворницей мне быть не приходилось. Тщательно вымыв ноги от остатков прежнего рисунка сначала энзимной пудрой, потом хозяйственным мылом и в конце пройдясь по коже пемзой до болезненной красноты, я убедилась, что никаких участков со старой хной не осталось. На ногах рисунок не сработал. На торсе тот же результат (я попыталась положить на живот пресловутый комод и чуть не раздавила сама себя, хорошо что сила в рука меня страховала). Ни голова ни шея сильнее тоже не стали. Проблемой была спина, но я пока была не готова посвящать кого-то в свои дела.

Стоя перед зеркалом я рассматривала свое тело, покрытое узорами. Никаких посторонних ощущений. Руки были послушными, моими. Я легко контролировала силу, не превращаясь в Халка, что крушит все вокруг. Мелкая моторика сохранилась, и я легко могла как вдеть нитку в иголку, так и согнуть пальцами чугунную батарею, словно маршмеллоу.

Проводя взглядом с ног до головы я остановилась на лице. Что-то в нем вызывало смутное беспокойство. Щеки, скулы, нос, лоб, подбородок и даже веки были покрыты рисунком.

- Что, что я упускаю? - обращаясь к отражению, я пристально всматривалась в зеркало.

Губы шевелились повторяя один и тот же вопрос. Обнаженное тело было абсолютно недвижимо. Наступал вечер и в коридоре, где висело единственное на всю квартиру большое зеркало становилось темно. Тени будто боялись нарушить покой застывшей плоти. Только губы, без остановки двигались, шепча заклинание: Что? Что? Что?

- Губы!

Я метнулась на кухню. В зеркале для макияжа (что приближало отражение) тонкой ручкой разместила рисунок так, чтобы он уместился на поверхности губ. Достала из холодильника новый конус и проткнула иголкой малюсенькую дырочку в центре острой вершины. После нанесения рисунка самым сложным было сохранять неподвижность в губ в течении двух часов. Но, уверенная в успехе, я легко с этим справилась.

Теперь возникал другой вопрос. Вряд ли губы могли наполниться физической силой. На всякий случай, я попыталась поднять пятилитровую баклажку одними губами, но на успех не надеялась. Ожидаемо, ничего не получилось.

- Возможно, это как-то связано с голосом?

Я попыталась спеть. Но никакого ангельского голоса не прорезалось, те же хрипловатые нескладные звуки, что я обычно исторгала с подругами в караоке.

- Эй, болезная, ты там не померла еще? – Витька снова внимательно рассматривал черный экран моей выключенной камеры.

- Нормально все, - стараясь говорить беспечно, я придумывала причину, почему мы не можем встретиться в выходные.

- В пятницу у тебя же короткий день? Мы после 4-х за тобой заедем, домики я уже забронировал...

- Я не могу.

- Давай, через не могу, ты мне не нравишься в последнее время, - лицо Вити приобрело редкое выражение, означающее, что на этот раз он не уступит.

- Нет, не приезжайте и не звони мне пару дней.

На мгновенье в знакомых зеленых глазах мелькнуло удивление. А потом Витька будто загипнотизированный медленно повторил:

- Не приезжать, не звонить.

И отключился.

Я быстро оделась и выбежала на улицу. На всякий случай натянула маску, завалявшуюся с ковидных времен. Осторожной, будь осторожной.

- Простите, - обратилась я к прохожему, - дайте свой телефон.

- Дать телефон, - повторил он и протянул мне айфон последней модели.

- Прыгнете два раза, - готовая в любой момент превратить все в шутку, я замерла, наблюдая, что будет дальше.

- Прыгнуть два раза, - повторил как попугай мужчина и действительно подпрыгнул. Дважды.

Боясь потерять голову я бросилась обратно домой. Надо тщательно все обдумать. Рисунки предназначались каждый для определенной части тела и давали разные силы.

А следующей ниточкой, за которую я могла потянуть, был Британский музей, а точнее, его необъятные закрома, хранящие множество древностей и тайн.

Прикинув размер своих накоплений я промониторила ближайшие рейсы в Лондон. Забронировав билет на утро следующего дня и оформив бронь в гостинице с самыми дешевыми номерами, я собрала вещи. В первую очередь сложила хну и масло чайного дерева. Остальные ингредиенты я легко смогу найти и в Лондоне. Сахар и вода там по любому есть.

Как попасть на склад Британского музея я уже придумала. Нужно только добиться встречи с директором музея, а там воспользоваться силой и приказать ему дать мне допуск к складу. Неважно, сколько это займет времени, но я уверена, что смогу отыскать то, что приведет меня к остальным частям рисунка.

В такси, ожидая регистрацию и в полете я заучивала фразы на английском, предвидя всякие разные трудности и заминки. «Дайте мне неограниченный допуск к складу», «Отпустите меня», «Вы меня не видели», «Меня здесь не было» и т.п.

Чувствуя себя мастером Йодой, я сошла с трапа и вдохнула совершенно такой же воздух чужой страны.

Чтобы организовать встречу с директором Кулливаном, я связалась с администрацией музея и заявила, что у меня есть вещица, которая может их заинтересовать. Пришлось рискнуть и показать фото книги, в которой содержался рисунок, и это сработало. Изображая капризную русскую фифу, бабушка которой была как минимум княжеских кровей, я твердо стояла на том, что разговаривать по поводу передачи книги в музей буду только лично с самим директором.

На следующий день по прибытии я тщательно оделась в приличный брючный костюм. Осмотрела рисунки на губах и руках (остальные смыла проверенным способом), хна будет держаться еще как минимум пару дней. А потом я легко возобновлю рисунки. Надев маску я вышла к поджидавшему такси.

Секретарша Кулливана предложила мне кофе как только я вошла. Вежливо отказавшись едва успела присесть, как в дверях кабинета появился мужчина в сером костюме, белой рубашке и голубом галстуке под цвет льдистых глаз. Лицемерная улыбочка не сходила с его губ. При виде маски на мне, он слегка нахмурился.

- Госпожа Лариса Озерская? – с сильным акцентом он выдавил из себя мое имя.

- Да, очень приятно, директор Кулливан, - я протянула руку.

- Можно просто Николас, - он крепко сжал мою ладонь.

- Значит, Коля, - я нетерпеливо сделала шаг в сторону кабинета, проявлять силу при свидетелях не хотелось и тут же ощутила острую боль в области шеи. Такого я не предвидела, видимо секретарша была в сговоре с директором и они оба отлично знали, какое сокровище храниться в недрах музея. А я сама пришла к ним в руки с ключом к тому, как его использовать. Впрочем, мои сожаления длились недолго.

Сказать ничего не успела. Руку, которую все еще сжимал директор, дернули, выворачивая из сустава и я провалилась в темноту.

Проснулась я от ощущения рвущей, боли в плече. При каждом вдохе и малейшем движении от плеч по всему телу прокатывались волны агонии. Меня затошнило, захотелось вернуться обратно в темноту бессознательности.

При попытке застонать, я поняла, что во рту кляп, для надежности заклеенный скотчем.

- Скажите спасибо, что мы не отрезали вам руки и губы, - из темноты вынырнуло знакомое лицо директора, - я даже предположить не мог такой удачи. Он наговаривал в динамик телефона, а механический голос переводил на русский.

Я отчаянно пыталась не шевелится, чтобы не спровоцировать очередную ослепляющую вспышку боли.

- Где книга? – директор присел на стул рядом с кроватью, - когда будете готовы отвечать, моргните два раза. Моя секретарша воспользуется методом, применяемом при синдроме «запертого внутри человека», слышали о таком?

Очевидно, Коля не ожидал, что я буду участвовать в диалоге. Борясь с болью в вывихнутых плечах, я отчаянно пыталась сохранить сознание.

- Если вкратце, - я удивилась такому литературному переводу, - то вам принесут русский алфавит. Я буду указывать на буквы, а вы должны моргнуть, когда будет нужная. Так мы составим слова, которые укажут на местонахождение книги. Вам все понятно? Если да, моргните два раза.

Я моргнула. Дважды. Очень хотелось не открывать глаза и сделать вид, что я снова потеряла сознание. Но, страх потерять хотя бы видимость контроля удержал от бессмысленного ребячества.

- Хорошо. На всякий случай, спешу сообщить, что рисунки с ваших рук и губ мы уже скопировали, и книга нужна нам только для всестороннего исследования этого явления, поэтому не стоит уж очень сильно сопротивляться. Когда все закончиться, мы смоем с вас рисунки и сделаем так, что вы не вспомните об этом приключении. Я приношу свои извинения, что пришлось так варварски поступить с вами, - директор указал на мое тело, и сочувственно покачал голой, но в холодных голубых глазах не было ни капли сострадания, - надеюсь, вы понимаете, что мы были вынуждены так поступить. Что скажете, вы готовы?

Я моргнула два раза.

Пока он отходил, чтобы взять все необходимое для «общения», старалась рассмотреть место, где нахожусь. Судя по гулкому эху от его шагов, помещение было огромным, возможно тот самый склад музея, который был мне нужен.

Перед поездкой я арендовала ячейку в банке, куда и положила книгу. Без меня, им до нее не добраться. Директор вернулся быстро с таблицей на которой были изображены буквы русского алфавита, цифры и простые слова «Да» и «Нет».

- Готовы?

Пока я старательно моргала, вычерчивая слова «Россия», «Москва» «улица» «банк», «ячейка» за стеной послышались резкие вскрики. Внезапно возникший шум так же резко оборвался. Коля, забеспокоившись пошел проверить, что случилось.

- What's happening?

В проеме резко открывшейся двери из темноты мерцали знакомые узоры. Переплетающиеся линии образовывали форму головы, спускались к шее, рисуя внушительный торс и ниже, к ногам, скрытые джинсами, едва просвечивались сквозь ткань. Когда лицо пришедшего полностью показалось из тени я не сдержала восторженного вопля, который был больше похож на стон беременной лосихи.

В это время, директор, быстро оправившись от потрясения, потянулся за пазуху. Я отчаянно завопила, привлекая внимание Вити, но это было лишним.

Рыжеволосый, словно предугадав маневр Кулливана, схватил его за запястье и вывернул руку, отчего директор совсем неэлегантно выругался. Вот вам и английский джентльмен.

Обездвижив директора, Витя склонился надо мной.

- Ты как, Лала?

Облегчение, затопившее сознание, было столь велико, что я, кажется, отключилась. А пришла в себя, когда обжигающее тепло коснулось обоих вывихнутых плеч.

- Не бойся, все скоро закончиться, - успокаивающие интонации знакомого голоса погружали в сон. Я еще успела заметить, что узорами было покрыто не все тело Вити. Руки и губы были чистыми, а вот ладони и пальцы, из которых сейчас в мои плечи перетекало блаженное тепло, слегка мерцали мелкими линиями.

- Как ты? – не до конца сформулировав вопрос, я окончательно и крепко уснула.

Второе или третье пробуждение этого дня (я уже сбилась со счета) явило моему взору номер отеля. Плечи уже нее болели, кляп не закрывал рот и чувствовала я себя можно сказать отлично. Шум душа свидетельствовал о том, что я тут не одна. Аккуратно, не издавая лишних звуков, я встала с кровати и приоткрыла дверь в ванну. Наклонившись, Витек яростно тер ноги, являя взору упругие ягодицы. Забыв выдохнуть, я резко захлопнула дверь и вернулась в кровать.

- Черт, эта херня не смывается, - с полотенцем на талии Витек вышел вместе с горячим влажным воздухом из ванной.

- Да, это не так просто, - я выжидательно смотрела на друга.

- У тебя, наверное, много вопросов? – улыбаясь своей коронной улыбкой, Витя присел на край кровати.

Оставаясь серьезной я кивнула и сложила руки на груди.

- Начинать нужно сначала, - он подошел к бару и взял бутылочку колы. Жестом предложил мне, я отказалась.

- Как и положено во всех детективах, основательно и с разъяснениями!

Суровости моего голоса мог позавидовать любой генерал.

- Да, конечно, только, - в его глазах мелькнул страх, - не нужно...приказывать.

Я прикусила губу, совесть взбрыкнула, покусывая где-то в районе диафрагмы, но я сделала пару быстрых вдохов и приготовилась слушать.

- Наши бабушки, как ты знаешь, были не только соседками и подругами, но и исследовательницами. До выхода на пенсию, они работали в одном институте, на кафедре истории. Однажды им в руки попал сборник. Издание было не очень древним, всего-то 19 век, но тест в нем содержащийся представлял из себя любопытную смесь нескольких древних письменностей, в том числе давно утраченных. Источник публикации проследить не удалось, да и других экземпляров не существовало. Расшифровать удалось не все. А потом грянули девяностые. Наука стала ненужной, а имущество кафедры распродавалось за копейки любому желающему. Моя бабушка тогда сохранила этот сборник. Я рос на историях про удивительные рисунки, дающие силу богов. Она показывала мне их и говорила, что собрав все, можно стать Богом.

Витя допил колу и, смяв пластик, бросил его в урну в ванной. Оттуда донесся его голос, усиленный эхом от плитки:

- Не знаю, как у тебя оказалась одна из книг, но когда я не смог ни позвонить ни приехать к тебе, будто невидимая сила подавляла мою волю, я отправил Леру к тебе. Она сняла на видео, все что было в квартире. Хоть ты и мало оставила зацепок, но все эти конусы с жижой, которую ты постоянно наносила на тело...

Он опустил взгляд на собственные ладони. Еще яркие коричневые линии стойко перенесли банные процедуры.

- Они исцеляют, - невпопад проговорил Витя.

- Да, я поняла это.

- Я ведь всегда любил головоломки. И вот, все сложилось. Истории о рисунках, дающих божественную силу, то как ты с легкостью подняла шкаф и заставила подчиниться одним только словом.

- Как ты меня нашел?

- А, здесь все просто. Не зря мы тогда на прогулке в лесу законектились в приложении. Я всегда знаю где ты, если телефон рядом. А потом, я наверное на какое-то время сошел с ума. Попросил Леру принести всю ту жижу для рисования и вместе мы нанесли рисунки из книг, что остались у моей бабушки. Лера, конечно, крутила пальцем у виска, но я пообещал, что это будет моя последняя просьба.

- Где остальные книги? – спросила, стараясь выглядеть как можно более безразличной.

- Тебе не обязательно...

- Отдай мне остальные книги, - голос звучал как обычно, но Витя не смог бы ослушаться.

- Да, я отдам, - он порылся в дорожной сумке, валявшейся у кровати и достал железную кофейную банку.

- Что это? – холодея от страшной догадки, я еле шевелила губами.

- Я подозревал, что ты можешь так поступить, поэтому...я их сжег, это все, что осталось.

Заметив злой блеск в моих глазах, блуждающих по его разрисованному телу, он вздрогнул.

- Не надо, - в умоляющем взгляде Виктора, направленном на меня, было столько нежности, что я на секунду замешкалась. Этого времени хватило, чтобы он приблизился и, обхватив мою голову руками прижался губами к моим губам, не давая вымолвить приказ. Полные губы мягко обхватывали мою кожу, слегка кололась щетина, но это даже было приятно. От Вити пахло гелем для душа и колой. Когда воздуха стало не хватать, я мягко положила руку на теплую грудь, отстраняя его.

- Так нельзя, Лера...

- Мы разводимся, - поглаживая за ухом, он покрывал поцелуями мои щеки, - этот отпуск был нашей последней попыткой все наладить, но ничего не вышло.

- Почему?

- Прости, что понял это слишком поздно, - приблизив лицо вплотную, он заглядывал в мои глаза. Зеленые зрачки неотрывно следили за моей реакцией, - всегда, с самого начала это была ты, только ты, я люблю тебя, - выдохнул в губы и снова завладел ими.

Этот поцелуй был полон страсти. Витя, словно безумный, стал кусать мои губы, щеки, шею, спускаясь к груди. Я не мешала ему, и сама собрав в кулак полотенце, резко дернула рукой, срывая ткань с мускулистых бедер. Теперь он был передо мной весь, обнаженный и возбужденный. Рисунки покрывали все тело мужчины кроме рук, губ и члена. Я ощутила укол сожаления. Узнать что умеет божественный член мне не суждено.

Даже без узоров очень сильные руки прижимали меня все крепче. Никогда и ни с кем я не ощущала себя так хорошо. Дыхание Вити блуждало по телу, опаляя кожу. Я оседлала его, желая видеть все происходящее. Когда протяжный хриплый стон мужчины разнесся по комнате, я крепче сжала бедра, содрогаясь в последней конвульсии.

- Замри, - голос все еще срывался от пережитого удовольствия.

- Нет, Лала, нет, не делай... – Витя закричал, надсадно, будто от этого зависела его жизнь.

- Молчи.

Я медленно поднялась, позволив его обмякшему члену выскользнуть из меня. Достала из прикроватной тумбочки блокнот. Пока Витя был в душе, я позвонила на ресепшн и попросила его принести. Внимательно зарисовала рисунки с тела мужчины. Когда срисовывала лицо, слезы, катившаяся из зеленых глаз мешали рассмотреть линии. Приходилось постоянно промакивать их платком. Спешить не стоило. Такой возможности больше не представиться. Закончила на рассвете.

- Через два часа ты можешь двигаться и говорить, - окинув взглядом неподвижное тело на кровати, я направилась к выходу, - прощай.