Читать онлайн "Ломбардист"

Незаметно наступило утро, а я даже не сомкнул глаз. Весь вечер, всю ночь до утра я, как выражается молодёжь, чилил. Думаю, это странное слово недолго продержится в лексиконе нынешней молодёжи и уже через пару лет о нём все забудут, а будут использовать другое, не менее странное слово.

Сейчас чувствовал себя староватым для такого длительного алкомарафона. Уже сегодня мне будет хреново после тех выпитых объёмов и выкуренных папирос. Хорошо, что я давным-давно забросил всякие таблетки, порошки и травки, хотя желание внюхнуть кокса или амфика вчера появлялось несколько раз. Но сила воли останавливала сразу, как только в памяти всплывали прошлые события о наркотическом угаре.

«Так, всё, с этого дня бросаю пить и курить», — подумал я, посмотрев на полупустой стакан с виски и на тлеющую в моих пальцах папиросу. Отпив небольшой глоток из толстостенного, тяжелого стакана, в котором тихо позвякивал лёд, затянулся тяжёлым, крепким табачным дымом. Выпустив облако в потолок, посмотрел уставшими, слезящимися глазами, но с улыбкой на губах, в ту сторону, где молодая особа без нижнего белья, пританцовывая под негромкую музыку, готовила завтрак или, скорее всего, закуску для продолжения начавшегося вчера.

«Выглядит она на двадцать, ей собственно столько и есть, но тусовки, алкоголь и всё такое не лучшим образом влияет на тело и лицо молодой девчонки. Ещё пару лет в таком темпе, и она будет выглядеть на все тридцать, а то и старше», ― размышлял я, потягивая алкоголь.

Выпустив очередное облако ядовитого сизого дыма, обратил внимание на отражение в зеркале. То, что в нём увидел, меня никак не радовало. Морду отъел ещё ту, а пузо не скрывает даже толстый махровый халат. И это в сорок с хвостиком. Что же будет дальше?

Да уж, большие деньги и хорошая жизнь явно меня не красят, хотя должно быть наоборот. Докатился ты, Роман. Хотя, если сравнивать со сверстниками и даже с ребятами помладше, я выгляжу нормально.

Ладно, плевать на других и как они выглядят. Нужно браться за себя, вернуться к спорту, вспомнить бокс, ведь всё для этого есть, только бери и делай, переступив через свою лень.

Почесав бороду с всё чаще появляющейся сединой, убрал стакан подальше, намереваясь затушить папиросу. В этот момент ко мне подошла Виктория и запрыгнула на колени. Вырвав папиросу из пальцев, уставилась на меня, как на динозавра в музее:

— Завтрак готов. Тебе сюда или за стол сядем? — спросила она, затянувшись папиросой и тут же закашлялась.

— Как ты куришь эту дрянь? Тебе по статусу сигары положены, а ты дерьмо это сосёшь.

Насчёт «сосёшь» она, конечно, переборщила, что вызвало улыбку у меня. Хорошо, пацаны не слышат этого, вот бы поржали.

— Курить вообще вредно, — забрал папиросу и воткнул её в пепельницу. — Особенно молодым девушкам. Пойдём, завтракать.

С этими словами схватил хрупкое тело Вики и вместе с ней поднялся с дивана. Тот с облегчением скрипнул изрядно потёртой кожей. «Нужно поменять» — в очередной раз подумал я, неся девчонку к столу на кухне.

Викторию забавляли мои поцанячьи игры с ней, да и я себя не чувствовал таким старым. Мне с ней было весело, хотя понимал, что она со мной из-за бабла, а не из-за любви. По сути, мне плевать, свои функции она выполняет на все сто.

Усадив её на стул, посмотрел, что приготовила: пышный омлет, поджаренная ветчина и салат из помидоров, огурцов, перца, лука, приправленный настоящим домашним подсолнечным маслом с щепоткой соли.

Вика такой салат не ела, привыкшая к рафинированному маслу, но всегда с умилением смотрела, как я уплетаю его, по её мнению, испорченный маслом.

— Ты бы оделась, а то, боюсь, до завтрака дело не дойдёт, — тактично предложил я, потому что не любил, когда голая сидит за столом. Не знаю почему, но не любил.

Вика покорно накинула на себя мою футболку, которая для неё была сродни платью или как там эта хрень называется.

Несмотря на маленький рост, она обладала отличной фигурой, а пышная грудь вообще сводила меня с ума. Нужно как-то убедить её, что не в тусовках счастье — иначе вскоре она потеряет свою красоту. Хотя… какого хрена, это уже попахивает привязанностью. А это не очень хорошо.

Она уселась на стул, и мы принялись за завтрак.

— Ты когда семью заводить собираешься? — вдруг спросила она, не глядя мне в глаза.

Вот это новости. Едва не поперхнулся.

— Тебе зачем это?

— Ну, тебе за сорок, уже пора.

— Давай я сам над этим буду думать и решать. — Я хотела предложить тебе...

— Стой, — перебил я её, — Больше ни слова. Не порти мне аппетит.

Вика как-то поникла, опустив глаза в тарелку, ковыряясь вилкой в омлете. Я же смотрел на неё ошарашенный и потерянный в догадках. Чего она вдруг удумала? Может, дело не только в деньгах, но и во мне? От этой мысли стало как-то тепло.

Через минуту молчания и переваривания того, что она начала говорить, я всё же не выдержал:

— Говори, что ты хотела предложить!

— Ладно, забей.

— Нет уж. Договаривай.

Она посмотрела на меня таким взглядом, словно пыталась прожечь насквозь. Зелёные глаза с появившимися на них слезами предвещали, по всей видимости, серьёзный разговор, к которому я наверняка не был готов. Тут я почувствовал испуг — давно забытое чувство.

Это же надо, мелкая козявка испугала одним взглядом прожженного, видавшего виды мужика.

Только она собралась с мыслями и открыла рот, чтобы выдать устрашающую для меня информацию, как вдруг прозвучал сигнал, извещающий о том, что со мной хочет поговорить мой помощник.

Я поднял палец, аккуратно останавливая Вику.

— Я сейчас. Никуда не уходи.

Она знала, что мои дела прежде всего. Даже если мы в постели. Даже если мы едим — это незыблемое правило. Поэтому согласно кивнула.

Подойдя к аппарату внутренней связи, подняв трубку, наконец остановил настойчивый жужжащий сигнал.

— Че там, Петруха? — Роман Васильевич, с вами хотят поговорить, — тревожным голосом заявил мой помощник.

Только сейчас обратил внимание на монитор, транслирующий изображение с камер наблюдения из так называемого «легального зала». На одном из квадратов экрана у выхода из ломбарда стояли трое: по бокам — высокие крепкие парни, между ними — невысокий, щуплый.

― Твою мать, только его тут не хватало, — произнёс я, кажется, не слишком громко, но Вика услышала.

— Кто там, Ром?

— Клиент, — соврал я, прикрыв ладонью трубку. — Петруха, скажи, что я сейчас спущусь.

— Хорошо, Роман Васильевич, — с теми же нотками испуга в голосе ответил помощник.

Вернув трубку на место, я направился в ванную. Привёл себя в порядок довольно быстро: причесал шевелюру, бороде придал хоть какой-то вид, почистил зубы. Надел побрякушки: цепь, браслет и часы из золота. Одел рубашку, штаны, пиджак и направился к выходу.

— Всё хорошо, Рома?

— Всё замечательно, — снова соврал я, натянув беззаботную улыбку.

Вика пристально смотрела на меня. В большой комнате без стен, где разместилась кухня, спальня, гостиная и ванная, миниатюрная девчонка смотрелась ещё меньше.

— Занимайся своими делами. Когда вернусь, продолжим начатый разговор.

— Обещаешь?

— Обещаю, — подмигнул я, чем вызвал лучезарную улыбку на красивом лице Виктории.

Натянув у выхода на ноги пляжные тапки, стал спускаться вниз. Моя берлога находится на третьем этаже. На втором, ещё одна комната, куда вход воспрещён. Хотя мало кто знает, что второй этаж тоже принадлежит мне. А на первом этаже находится мой ломбард.

Спускаясь по лестнице, задумался о том, что появление этого щуплого ублюдка ничего хорошего мне не сулит. Что-то произошло, и меня хотят в это втянуть или уже втянули.

По специальной лестнице проник в небольшую комнату через скрытую в панели дверь. Эта комната служила кабинетом для переговоров. Здесь я обычно принимал людей, которые приносили своё добро, но только всё в рамках закона. А черный ломбард находился чуть дальше, в другом кабинете. Короче говоря, прибыль шла из двух источников: один легальный, второй ― нет.

Я вышел из кабинета через другую дверь к нежелательным гостям. Натянув дежурную улыбку, протянул руку, чтобы поздороваться, но меня смерили безразличным взглядом.

— Ты заставляешь меня ждать. Моё время очень дорого стоит, — произнёс молодой худощавый парнишка с нотами, даже не с нотами, с нотищами наглости в голосе.

Меня, конечно же, это не могло не задеть.

— Послушай, Эдик, так ты будешь разговаривать со своей прислугой? Ты находишься в моём доме, а здесь мои правила. Так что прояви уважение. Или тебе отец не говорил о таких хороших качествах, как уважение и вежливость?

Тот моментально стал багровым, глаза налились кровью. Чтоб он не лопнул от недовольства, я снова улыбнулся и жестом пригласил войти в кабинет.

— Проходите, господа, располагайтесь.

Пропустив гостей, сам зашёл последним, закрывая за собой дверь. Крикнул лишь помощнику, чтобы нас не беспокоили.

Усевшись за стол, жестом предложил присесть ребятам. Но из троих уселся только Эдик, а здоровяки остались стоять с отрешённым видом.

Знал я Эдика заочно, а вот его отца, Сергея Николаевича, для меня просто Серый, знал хорошо. А вот на счёт Эдика слышал всякое, в основном не хорошее. Для меня он нежелательный гость, который, кроме проблем, ничего не принесёт.

Двадцатилетний отпрыск одного из самых влиятельных людей в городе изучал меня своим колючим, неприятным взглядом. Я без проблем выдерживал его, одновременно изучая Эдика.

Лицо как у ящерицы, глаза хитрые, наглые. Нос длинный, узкий. Начисто выбрит. Причёска идеальная, прилизанная. Костюмчик дорогой, брендовый. Сидит вальяжно, словно присутствующие должны ему подчиниться по щелчку пальцев.Неприятная личность.

Что касаемо его охраны, так это просто здоровяки, и всё. Стоят как болванчики, уперев взгляды в стену позади меня. О чём они думают, одному Богу известно, а по мне, ни о чём, отключились.

Вдоволь наигравшись в гляделки, я спросил:

— Чем обязан вашему неожиданному визиту?

Эдик ещё несколько секунд сверлил меня взглядом, затем улыбнулся:

— А ты как будто бы не знаешь?

— Не знаю, поэтому и спрашиваю. Мысли пока не научился читать. Так что вас привело ко мне?

— Ладно, Рома, я объясню, хотя на это совсем нет времени, — откинулся он на спинку кресла, но тут же сел ровно.

На вид кресло, в котором сидел Эдик, было красивым и якобы удобным, но на самом деле, все не так. Кресло было сделано так, что человек, сидящий в нём, через минуту начинал испытывать колоссальный дискомфорт. Я специально его заказал, чтобы такие, как Эдик, не задерживались надолго. Кстати, остальные два тоже были сделаны по той же системе.

— У одного моего знакомого украли ценные вещи, принадлежащие мне. А так как ты, Рома, держишь ломбард и все знают, что не только легальные операции ты проводишь, то кому понесли краденое? Правильно, к тебе, — выдал отпрыск городского вожняка.

— Во-первых, не Рома, а Роман Васильевич для тебя. Твой отец имеет право меня так называть, но не ты. Не дорос. Во-вторых — у меня не единственный ломбард в городе, которые занимаются не только легальными операциями. Так что спроси там.

— Мы спросили. Остался только твой ломбард.

— Значит, все сказали, что у них нет ваших побрякушек, и ты им поверил, а на мне свет клином сошёлся? Мне не веришь?

— Почему же, верю, но есть нюансы.

— Послушай, Эдуард, у меня нет времени разбираться в ваших движухах. Спрошу лишь одно, в каком районе украли побрякушки?

— Левый берег, район Котовского, известный в народе как Пентагон.

— Ну нашли твои знакомые где ездить, — искренне удивился я. — В здравом уме туда никто соваться не будет.

— Были дела в том районе.

— А получили геморрой. Ладно. Информация для размышления: в самом Пентагоне есть несколько ломбардов. Не думаю, что те, кто украли ваши вещи, потащат их через весь город сдавать мне или кому-то в этом крае. Скорее всего ценности осели в том районе. Так что ищите там.

Эдик улыбнулся ехидной улыбкой, откинулся на спинку кресла, ерзая на месте. Достал из кармана электронную сигарету, жадно затянулся и выпустил облако пара, смотря сквозь него на меня. Я же достал свои папиросы и закурил.

— Вот не думай, что ты самый умный, Рома. Мы были у всех ломбардистов, даже в Пентагоне. Но мы не искали наши вещи, мы просто спросили, но те, кто отвечал, типа "у нас нету, мы не брали", получали встречное предложение, от которого невозможно отказаться. И ты сейчас получишь такое же предложение, — ткнул он в мою сторону паровой соской.

— Вот как? Давай своё предложение.

— Тебе, как и всем остальным, даётся двадцать четыре часа на то, чтобы найти наши цацки, или указать место, где они находятся, или у кого находятся, или кто их украл. Решайте между собой, договаривайтесь, обсуждайте, но через двадцать четыре часа моё должно быть у меня. Никаких альтернатив, никаких компромиссов. Моё должно быть у меня, — повышая голос, заявил Эдик.

Я спокойно выслушал молодого выскочку. Безмятежно вытащил телефон из кармана и набрал номер, на который очень давно не звонил. Трубку подняли после трёх гудков.

— Привет, Серёга, я быстро. Твой сын заявился ко мне, требует от меня непонятно чего. Ты бы научил парня, с кем и как надо себя вести. Слишком уж неуважительно он относится к твоим знакомым.

— Я дал ему полную власть, и в его дела не вмешиваюсь. Сам рулит, пусть разруливает. Пусть учится. Моя замена. Так что не обижайся, Рома.

— Я тебя услышал. Никаких обид. Хорошего дня, — ответил я и сунул телефон в карман.

Довольная, наглая улыбка растянулась чуть ли не до ушей у Эдуарда. Он так и говорил глазами: «ну, съел гнида». Я слышал, что Серёга учит своего балбеса всему, что может сам, но не думал, что так быстро введёт его в игру, да ещё полностью отдав полномочия. Этот обсос решил зарекомендовать себя как беспредельщик. Ну-ну.

— Значит, нам, всем ломбардистам в городе, нужно найти твои цацки? А прости за интерес, что будет, если кто-то из нас найдёт твои вещи?

— Самое важное ̶ ничего не будет. Ну, разве что похлопаю по плечу, — так же нагло ответил Эдик.

— Ага. Ну а если никто из нас не принесёт тебе пользу? Просто напросто не найдём твоё барахло, потому что мы, как бы, не детективы. То что тогда?

Эдик вскочил с кресла — видимо, жопу надавило изрядно. Подойдя вплотную, он склонился передо мной, уперевшись руками в крышку стола.

— А вот тогда вы все поймёте, что такое гнев человеческий во всех его проявлениях. Вам всем придётся закрыть свои вонючие точки, называемые ломбардами. Я вас всех сотру в порошок. Оставлю без ничего. Если вы не выполните мои условия, — высказался Эдик, и я окончательно согласился с тем, что у чувака нет никаких рамок.

— Покажи хотя бы, из-за чего весь кипиш? — попросил я.

Эдик усмехнулся, небрежно достал телефон, что-то поялозил тонким, девичьим пальцем с маникюром по экрану и швырнул его на мой стол. Только взял телефон в руки и сразу охренел от того, что увидел на экране: колье с бриллиантами, цепочки золотые, платиновые кольца, печатки, часы — всё высочайшего класса, дорогое, очень дорогое.

Как же мне хотелось в этот момент нажать на курок дробовика, который висит на креплениях под столом. Я даже дотронулся до гладкой, полированной рукоятки. Два ствола и яйца Эдика отделяла лишь небольшая деревянная перегородка стола. Одно нажатие и если повезёт, то и охранников убьёт яйцами этого педика. Идея проверить это мне очень понравилась, но даже если так получится, мне не избежать серьёзных неприятностей. Я так не работаю, я работаю по-другому.

— Ты должен понимать, Эдик, что многим не понравится то, как ты открыто угрожаешь. Твой отец так не работал никогда.

— Отца не трогай. Он скоро уйдёт на покой, а я буду рулить всей его империей. И я буду строить всё по-другому, по-своему — жёстко, цинично. Нравится вам это или нет.

— В любой игре существуют правила, и тот, кто их не соблюдает, рано или поздно выбывает из игры. Подумай над этим, — сказал я спокойно.

— Нет. Есть те, кто соблюдает правила, и есть те, кто их устанавливает. Я устанавливаю новые правила, вы и вам подобные — играете по моим правилам. У тебя двадцать четыре часа. Потом наступит момент, когда ты лишишься всего этого, — он обвёл комнату рукой. — И нет, это не будет захват твоего бизнеса. Всё по закону. Мы знаем, что это здание ты приобрёл незаконно, после смерти твоего босса. У нас есть доказательства всех твоих махинаций... — тут он резко запнулся. Чего-то вдруг стал бегать глазками.

Я понял почему. Взболтал не то. Теперь я знаю, что у них на меня есть. Теперь понимаю, что даже если я ему принесу его золото, всё равно они отожмут у меня ломбард. Это понятно и ежу. Неужели Эдик решил прибрать к рукам все ломбарды в городе? Своего бизнеса мало? Решил приумножить. Но, как говорится, жадность фраера погубит.

«У меня есть бумаги и флешки с разной инфой, которая погубит многих в этом городе. Все аккуратно спрятаны в сейфе, но вот о нем и его папаши нет ничего. Не добрался к ним. Да ине ожидал такого, а сейчас уже поздно»

— Хорошо, Эдик. У меня, как и у всех остальных, двадцать четыре часа.

— Нет, Рома, уже 20.

— Мы что, с тобой четыре часа разговаривали?

— Я же говорил, что моё время дорого стоит. От тебя жду звонка через двадцать часов. И дай Бог, чтобы ты принёс хорошие новости, иначе, сам понимаешь.

«Понимаю, Эдик, что вы решили всё отжать», — но снова сказал другое:

— Да, да, я понял. Жди новостей.

— Вот это другой разговор, — радостно заявил Эд, отходя от стола. — До встречи, — махнул он на прощание рукой. Сторожевые псы с равнодушным видом пошли за своим хозяином.

Только они скрылись за дверью, я сразу же вскочил и направился к тайному выходу, ведущему в мои апартаменты. Быстро поднялся на третий этаж. Вика смотрела телевизор, попивая сок из стакана.

— Сок без бухла? — с порога спросил я.

— Нет. Обычный. Надоела синька.

Я подошёл к окну. Аккуратно выглянул. Как и ожидал, машина с Эдиком отъехала, а вот вторая стояла. Понятно, оставил хвост. Вот же сукин сын.

— Это ты молодец, что не пьёшь больше. Ты не хочешь прокатиться?

— Не против. А куда поедем?

— Нет, ты поедешь. На «Кадиллаке».

— Ты дашь мне свою машину?

— Конечно. А чего ты удивляешься?

— Ты никогда мне не давал её.

— Вот сегодня будет впервые.

— А куда мне ехать?

— Просто покатайся по городу.

— Просто? Без какой-либо цели?

— Не знаю, купи корма для кота.

— Так у нас нет кота.

— Купи кота и корм для него.

— Правда? — обрадовалась Вика. — Ты же не хотел заводить животное.

— Сейчас хочу. Давай быстрее, пока я не передумал.

Вика, до конца не понимая, что происходит, помчалась одеваться. Как только закончила, встала возле дверей. Я кинул ей ключ от машины и карту с деньгами. Вика с улыбкой удалилась, а я понимал, что покупкой кота и корма дело не закончится. Это сейчас неважно. Важно другое.

Я снова подошёл к окну и стал аккуратно выглядывать. Через несколько минут, сбоку от ломбарда, где находился мой гараж, выехал чёрный красавец, «Кадиллак Эскалейд». Окна у него тонированные наглухо. Полиция мне разрешает, поэтому увидеть, кто за рулём, практически невозможно.

Только «Кадиллак» устремился вперёд по дороге, как за ним тут же направилась «Тойота ЛендКрузер» последней модели. Говорят, что тачка не очень по сравнению с предыдущими моделями, но мне как-то плевать, другая марка нравится.

Теперь мне нужно действовать быстро, пока те козлы не поняли, что за рулём не я. Быстро скинул одежду и нарядился в свою повседневную: броня, защищающая от любителей ткнуть ножом в тело, таких у нас в достатке. Белая рубашка, которую обожаю. Пиджак, брюки и удобнейшие туфли, сшитые под заказ. Взял нормальный пресс налички, понимаю, что сегодня придётся раскошелиться. Ключи от машины сунул в карман. Подумал, что нужно взять с собой кое-что ещё, но стал колебаться. Всё же взял небольшой свёрток из тайника.

Уже в машине свёрток сунул в тайник, который искусно оборудован в машине. Через минуту выехал из гаража. Машина корейского производства, которых много в нашем городе, вполне устраивала меня. Конечно, не «Кадиллак», но нормально, а главное, неприметно.

Эдик, хотя и придурок, но за ним серьёзные люди. И если он узнает, что я знаю о его побрякушках и где они находятся, мне не поздоровится. Поэтому нужно действовать на опережение, пока не заварилась кровавая каша.

Кстати, откуда я знаю о тех украденных вещах? Как понял, что они настоящие, а не подделка? Ведь по фото на смартфон не определить их подлинность. Все просто. Эти вещи лежат у меня в сейфе, и я их с большой тщательностью исследовал. Всё более чем хорошо. Из-за этого у меня появились дела, которые нужно решить в ближайшее время.

***

Через полчаса я был в опаснейшем районе, именуемом в обывательских кругах как Пентагон. Именно здесь собран весь сброд: от наркоманов, мелких воришек, гопников, до просто бухарей и бомжей.

Мне нужно найти того самого молодца, который принёс мне золотишко Эдика. По сути, он правильно сделал, что поперся через весь город ко мне, чтобы сдать его. Если бы он сдал его здесь, в Пентагоне, его бы уже взяли за яйца.

К моему счастью, или скорее профессиональному подходу к работе, я знаю, где находятся все воры, промышляющие в нашем городе. Знаю, но вот они об этом не догадываются, так как свою работу я делал скрытно, с помощью небольшой групп наблюдателей, рассеянной по всему городу и приносящей мне много полезной информации. Один звонок и адрес воришки у меня в кармане.

Заехал в такие дебри, что немного даже жутковато стало. Солевые зомби зависли прямо на дороге, общаясь, по их мнению, с высшими силами. Где-то бухали алкаши, кто-то торчал за углом от ширки. Да уж, райончик так себе.

Вопрос: что понадобилось людям Эдика в этой жопе? Зачем они приехали сюда со своим барахлом, ведь прекрасно знают, что это за место? Или считают себя неприкасаемыми? Ага, пусть это объяснят торчкам, у которых начинается ломка. У этих зомби ничего нет святого, если есть чем поживиться, то продадут всё, чтобы потом купить дозу. Всё просто.

Валик Богомол один из этих торчков, но вот чего-чего, а сноровки, хитрости и ловкости ему не занимать, несмотря на то что он торчок. Не знаю, как у него получается, но он один из самых пронырливых воров в этой помойке. Я его вовремя переманил, чтоб весь товар тянул ко мне. Деньгами его не обижал, он, в свою очередь, перестал работать в Пентагоне и вышел в элиту. Уже несколько лет все думают, что Валик отошёл от дел, просто торчит. О нашей связи никто не знает и это очень хорошо, иначе ему, да и мне уже бы было хана. Но не факт, что к нему не заглянут по старой памяти. Если уже не заглянули.

Прибавил скорости, спеша узнать, прав я в своих догадках или нет.

Старая пятиэтажка напоминала один из домов из фильмов про негритянские гетто в Америке. Везде хлам, мусор, смрад. Здание, обрисованное граффити. Не знаю, как они это сделали на самом верху, на пятом этаже, но факт был на лицо.

В подъезде воняло мочой, дерьмом и какой-то кислятиной. Наверное, прокисшей блевотиной. Поднимаясь на пятый этаж, именно там жил Валик Богомол, встретил по пути нескольких торчков, которые просто сидели на ступеньках или под стенами, обдолбанные наглухо.

Да уж, раньше я тоже бывал в таких притонах, но даже под кайфом никогда не валялся в подъездах и тем более на улице. У нас было как-то культурнее, если так можно выразиться.

Я поморщился от воспоминаний тех дней. Вот же был дурак. Едва не загубил свою жизнь, и слава Богу, что дал мне силы спрыгнуть с этого дерьма. Иначе наверняка бы ласты склеил от передоза или потерял всё, что есть. А терять было чего. Благодаря Богу и силе воли, бросил всё. Было тяжело, точнее даже слово «тяжело» не подходит. Было почти невозможно сделать то, что я сделал. Горжусь этим, потому что таких, как я, единицы.

А многие из этих единиц вернулись к прежней жизни в наркотическом угаре. А я держусь, и пока получается.

С тех пор как бросил страдать хернёй, мне удалось приумножить свой бизнес, но сделал это хитро, с творческим подходом. Сейчас в моём активе, кроме основного ломбарда, есть небольшой хостел, пять эскортниц вип-класса, две СТО, доставка тачек из-за границы, чёрная букмекерская контора, два кафе: одно — рыгаловка с бодяженой водкой, другое — вполне нормальное, куда заходят мамы с детишками. Этого вполне хватает, чтобы жить хорошо.

Но вот появившийся Эдик, будь он не ладен, может спутать мне все карты и принести кучу проблем. С этим ублюдком я пока не могу тягаться, уж слишком серьёзные люди за ним стоят. Не потяну. Приходится действовать самому, чтобы всё исправить, точнее направить в нужное русло, чтоб отвести от себя беду.

Поднимаясь на площадку, почувствовал, что дышу слишком тяжело. Нужно бросать курить, да и с весом что-то делать. Тяжеловато...

Отдышавшись, постучал в обшарпанную железную дверь.

— Кто? — раздался голос Валика.

— Свои, — ответил я, уставившись на глазок.

Дверь тут же открылась. Валик, к удивлению, был в чистом, махровом халате красного цвета. Что совсем не соответствовало представлению о внешнем виде типичного торчка.

— Рома? — удивился Богомол.

— Поговорить надо, — сказал я и нагло, вошел в квартиру.

Ещё одно удивление: внутри царил идеальный порядок. Это шло вразрез с моими знаниями о том, как должна выглядеть берлога наркомана.

— Ты перешёл на ускорители, винт или что-то новое? — спрашиваю, входя в гостиную в обуви.

— Ром, я спрыгнул. Три месяца уже, — снова удивил меня Валик.

— Вот так, молодец, — плюхнулся на диван, пристально глядя на хозяина, вспоминая то как он принес мне цацки Эдика. Действительно он был не под кайфом и не ломало его. А я не обратил внимания. Не ужели вправду завязал?

— О чём хотел поговорить? У меня времени мало, я на свидание собираюсь, — с гордостью заявил Богомол.

— Присядь, Валик. Разговор не долгий, но серьёзный.

Парнишка насторожился. Взял стул и присел напротив.

— Где ты стырил те цацки, которые мне принёс?

— Не, Ром, подожди. Мы же не говорим о своих делах. Я тебе принёс, ты заплатил, и всё. Чисто бизнес. Я же не спрашиваю, кому ты их загоняешь и за сколько?

— Не спрашиваешь.

— Вот и ты не спрашивай, где я беру товар. Мне не нужны знать твои дела, а тебе — мои. Вот и всё.

― Это понятно, но из любого правила есть исключение. Сегодня ко мне заявился один чувак, который интересовался тем, что ты сдал мне вчера. Этот тип не крутой, но его отец — очень. А самое страшное, что отец дал своему сыну недоумку все полномочия, и теперь этот балбес наводит свои порядки в городе. А ещё у его людей украли драгоценности, которые, как он говорит, принадлежат ему.

— Да что мне на это сказать... — почесал кудрявый затылок Валик. — Ты получил своё, я получил своё, а на остальное плевать, кто там и что.

«То, что я получил, и так знаю. Хорошо его нагрел. Хотя сумма, что я ему отдал, была приличной, но по сравнению с реальной ценой — почти даром».

Разговор не клеился. Валик юлил, рассказывал какие-то басни и не желал меня слушать.

На одной из фраз я его перебил:

— Слушай, Валик, а где ближайшая точка?

Тот уставился на меня, открыв рот:

— Зачем?

— Себе.

— Так ты же не употребляешь.

— А вот сегодня решил отменить запрет и кайфануть. Ты будешь? На тебя брать?

Богомол облизнул губы, и я видел, как слово «да» рвётся из его глотки, но он вовремя одёрнул себя:

— Нет, я в завязке, — хотя прозвучало это неуверенно.

Он объяснил, куда идти. И действительно, точка оказалась в этом же подъезде, на втором этаже. Что самое интересное, купил шириво без проблем. Они тут вообще никого не боялись. По моим данным, полиция сюда приезжает только собрать свой процент. А так, здесь своя стихия, анархия.

Вышел к машине, достал из тайника свёрток и сунул его за пояс. Отходя от машины, вдруг выругался и вернулся обратно. В салоне включил камеру наблюдения, она реагирует на движение, сама поворачивается, но и я могу ею управлять с телефона.

Снова поднялся к Валику. Он сразу открыл дверь, но на лице читалось недоумение.

— Я бахнусь у тебя? — спросил я и снова прошёл в квартиру.

— Я думаю, это плохая идея, — семеня за мной, тараторил Богомол.

Завалившись на диван, достал папиросу, закурил. Немного помолчав, поднялся и подтащил к дивану небольшой столик. Валик наблюдал.

— Присаживайся, начнём сначала.

— Ром, да ну хватит тебе. Всё же выяснили.

Я молча положил на стол шприц с дозой наркоты. Из-за пояса достал свёрток и тоже положил его рядом.

— Это что? Зачем?

— У тебя всего три выхода.

— Не понимаю.

— Либо делаешь передоз и умираешь в огнях, — показываю на шприц и разворачиваю свёрток, где блестит сталью пистолет «Ругер 22 LR». — Либо через это. Без огней, сразу темнота. Выбор за тобой.

— Рома, ты чего? Я не понимаю.

— Вот в том-то и дело. Когда ты бахался, понимал всё. Теперь ты ничего не хочешь понимать. На меня вышли серьёзные люди, и к тебе они доберутся тоже. То, что они будут делать с тобой, заставит тебя рассказать всё, то есть, что ты сдал краденое именно мне. А мне этот головняк совсем не нужен.

— Да не скажу я ничего, — уверенно заявил Валик.

Не говоря ни слова, я поднял пистолет и передёрнул затвор.

— Эта игрушка стреляет почти бесшумно. Никто даже не поймёт в этом доме, что произошло и откуда в твоём черепе появилась маленькое аккуратное отверстие.

— Да стой! Ну ты чего? Что всё так серьёзно?

— Нет, мне просто скучно, и я решил приехать в эту дыру, чтобы с тобой шутки шутить. Конечно, всё серьёзно, иначе меня бы тут не было.

— Так что нужно делать?

— Я предложил два варианта, но думаю, они тебя не вдохновили. Третий — ты сейчас едешь со мной и прячешься в надёжном месте на неопределённый срок. Еда, питьё и всё такое, за мой счёт. Как тебе вариант?

— Блин, мне к девушке надо. Обещал.

— Ты идиот? Какая нахрен девушка? Тебе сейчас нужно скрыться и вообще никуда не показываться. Собирайся. Телефон давай сюда.

Валик нехотя отдал телефон. Я сунул его в карман. Шприц тоже убрал, а пистолет, за пояс. Вибрация телефона прервала мои действия. Движение возле машины. Включаю трансляцию с камеры. По улице, прихрамывая, прошёл какой-то утырок. Только засунул телефон в карман, как он снова задрожал. Звонила Вика.

— Что там моя красотка? — взял трубку.

— Ромачка, купила котика, такой милый, вообще улёт.

Только хотел спросить,― «какой кот, ― как вспомнил, что сам предложил его купить.

— Умничка. Жрачку взяла?

— Конечно. Ты дома?

— Нет. По делам еще.

— А когда будешь?

— Скоро. Когда приедешь, приготовь чего-нибудь поесть.

— Слушаюсь, босс.

— У тебя всё хорошо? Никто не приставал?

— Нет. Всё отлично. А что?

— Ничего. Ладно, до встречи дома.

Закончив разговор, я обернулся. В это время Валик вышел из спальни с большой сумкой.

— Ты издеваешься? Зачем сумку берёшь?

— Ты же сам сказал собираться.

— Я имел в виду — зубную щётку и вперёд.

— Ага, понял, — побежал он в ванную.

— Расскажи, как всё получилось с тем барахлом, что ты мне принёс?

— Да всё просто. Лошары попались ещё те… — говорил Валик из комнаты.

Меня снова отвлёк вибрирующий телефон. Достав его, увидел трансляцию с камеры в машине: четверо людей шли по направлению к дому Валика. По одежде понял, не местные. Здесь в таком не ходят.

Вскочив, я метнулся к двери, проверил все три замка, накинул металлический запор. По крайней мере, Валик переживает за свою безопасность — это радует. Теперь эти четверо не попадут внутрь даже с отмычками.

Вернувшись в комнату, встретил Валика с зубной щёткой и тюбиком пасты в руках.

— Слушай внимательно, — подошёл к нему вплотную, — За тобой идут. Выключи звук на телефоне.

— Кто идёт?

— Выключи звук на телефоне! — повторил я, глядя ему в глаза.

― Телефон у тебя.

Я достал его и передал Валику:

― Выключай все.

Богомол послушно выполнил. Хотел что-то спросить, как в дверь несильно постучали. Мы замерли, глядя на вход.

Я невольно потянулся за пистолетом, хотя понимал, что войти они не смогут, не наделав шума. Хотя даже если и наделают, здесь никому нет дела до чужих проблем, лишь бы их не трогали.

Второй раз стучали в дверь значительно громче. Валик начал паниковать.

— Успокойся, — схватив его за руку, шипел я, — Они не смогут войти.

Больше никто не стучал, но я слышал, как бьётся моё сердце. В этот момент Валик ткнул мне в лицо экран своего телефона, светился вызов с неопознанного номера. Я лишь пожал плечами. Понятное дело, звонили те, кто стоял за дверью.

Ещё минут пять мы стояли, замерев словно статуи. Из этого состояния вывела вибрация телефона. Посмотрев на экран, я убедился, что все четверо вышли из подъезда и направились к автомобилю, припаркованному неподалёку. Наивно полагая, что они сейчас уедут, я уже было обрадовался, что так легко пронесло, но ребята не собирались никуда уезжать. Видимо, был приказ найти Богомола. Вот же твою мать.

Усевшись в кресло, стал думать, что делать дальше. Меня вдруг осенило: крыша!

— У тебя ключ от чердака есть? — спросил я, обернувшись к Валику.

— Нет.

— А есть монтировка или что-то такое, чем можно сорвать замок?

— Зачем? — удивился собеседник.

— В смысле «зачем»? Чтобы нам свалить отсюда через второй подъезд, а потом выйти, как ни в чём не бывало... — сказал я и тут же осознал свою тупость.

Даже если мы сорвём замок здесь, то как сломаем его во втором подъезде, ведь он снаружи, а мы будем внутри. Разве что стрелять из пистолета, но это занятие ещё то.

— Не нужны ключи. У нас чердак никогда и не закрывался, — перебил мои мысли Валик.

— Так чего ты молчал? Уходим.

— Как ты себе это представляешь?

— Очень просто: сначала выхожу я, пока они будут отвлечены на меня и мою машину, ты выйдешь и нырнёшь за угол. А там я тебя уже заберу.

— Честно сказать, говённый план.

— Предложи лучше.

Богомол почесал голову, несколько секунд рассматривал что-то на потолке.

— Да ничего не лезет в голову, — пожал он плечами.

— Тогда пошли.

Но Валик почему-то совсем не спешил покидать свою берлогу. Боялся — это было видно.

— Послушай, Ром, может, я останусь? — скривил он такую гримасу, с которой девочки просят деньги у папиков.

Я снова плюхнулся в кресло. Он начинал бесить. Хотя, с другой стороны, он прав, очень рискованно везти его к себе через весь город. Людей, которые могут сдать, пруд пруди. Да и в голову пришла одна мысль, которая показалась отличной.

— Ладно, Валик. Не могу с тобой целый день языками чесать. Дел по горло. Сиди как мышка. Никому не открывай. Понял?

— Да, конечно. Я же не идиот.

— У тебя еда есть?

— Ну такое...

Я прошёл на кухню, открыл старый, затёртый холодильник и заглянул внутрь.

— Да уж… Тут только мышей не хватает. Как ты вообще питался?

— Собирался в магазин скупиться, но видишь, как всё получилось.

— Вижу-вижу. Пошёл бы в магазин, да вместо этого попал бы к Эдику. Он бы тебя мучил, пока не признался, где золотишко с бриллиантами. А ты бы выдал меня — это сто процентов, — строго посмотрел ему в глаза.

Тот готов был провалиться сквозь землю:

— Да что ты, Рома! Я бы ни за что...

— Ага, конечно. Сдал бы меня с потрохами, лишь бы шкуру спасти. Или, может, мне тебе организовать передоз, и концы в воду? Для меня это самый отличный вариант.

— Ром, да ты что несёшь? Говорю, не сдам!

— Тогда слушай внимательно. Сиди тихо. Свет не включай. Телефон на беззвучном. Подруге своей не звони. Они наверняка вышли на неё и будут звонить с её номера. Мой номер удали, но запомни. Жратву вечером привезу. Телефон пусть будет рядом. Понял?

Он кивнул.

— К окнам не подходи. Не маячь. Как буду ехать, наберу. Дверь открываешь только мне. Запомни код: три длинных, два коротких, — простучал я по стене. — В следующий раз поменяем код. Уяснил?

Валик снова кивнул.

— Честно признаюсь — совершенно не знаю, как всё дальше развивается буде, но что бы ни случилось — меня не сдавай. Даже если я буду стоять перед тобой с ребятами Эдика, и они будут просить указать на меня — не сдавай. И я тебя отблагодарю. Да так, что до конца жизни не придётся воровать.

— А если будут бить?

— Терпи. За ту сумму, что дам, можешь и ампутацию конечности перетерпеть.

— Да что они, такие уж звери?

— Хрен их знает. Но Эдик, ублюдок ещё тот.

— Так, а что мне говорить, если будут спрашивать?

— Скажи, что барахло продал... Нет, даже не продал, отдал за долги. Ты же наркоша и должен кому-то денег.

— Я никому не должен.

— Скажешь, что должен. Похоже на правду.

— А кому отдал?

— Кто скупает краденое и торгует наркотой?

Валик задумался:

— А, этот… Шерстяной.

— Вот! Правильно думаешь. Если что, так и говори: всё отдал Шерстяному.

— Хорошо. Только если он скажет, что ничего не брал у меня?

— Это уже не твоя забота. Вообще, мы слишком разошлись. Будем надеяться, что до этого не дойдет. От тебя зависит всё: твоё существование, и твоё богатство. Не высовывайся — это главное. А там разберёмся. Обещаю, получишь много денег.

***

Я карабкался по шаткой лестнице на чердак, а Валик запирал на все замки и засовы свою бронированную дверь.

Склонившись, быстро, как только можно, шел вперед. Нанюхавшись голубиного дерьма и собрав всю паутину на чердаке, наконец добрался до второго подъезда. Дверь оказалась не запертой, как и говорил Богомол. Без проблем спустился по лестнице, правда, порядком испачкался. Минут пять ушло, чтобы хоть чуть-чуть привести себя в порядок. Ещё через пару минут я вышел из подъезда.

Шёл не спеша, делая вид, что увлечён телефоном. Подойдя к машине, беззаботно открыл дверь и уселся за руль.

— Эй, дружище! — послышался голос со стороны припаркованного «Крузака», где сидели те четверо.

В мою сторону рысцой мчался низкий, но широкоплечий парень лет двадцати пяти. Подойдя к машине, пальцем показал, чтобы я опустил стекло.

— Слушаю, — сказал я, опуская стекло.

— Вы не подскажите, где проживает Шилов Валик?

— Без понятия, — коротко ответил я.

— Но вы должны знать, раз живёте в этом доме.

— А кто сказал, что я здесь живу? — усмехнулся я и стал поднимать стекло.

Плечистый снова жестом попросил опустить.

— Чего вы хотите, молодой человек?

Тот подошёл ближе:

— Тогда зачем вы здесь, если не живёте тут?

— Странный вопрос, вам не кажется? А с какой целью интересуетесь?

— У меня работа такая, интересоваться, — достал он из кармана полицейское удостоверение.

Я опытным взглядом определил, что корочка настоящая. Это не радовало. Полиция — это плохо, хотя у меня и есть связи в этом ведомстве.

— Чем могу помочь представителю закона, кроме того, что не знаю никакого Вадика?

— Валика, — поправил меня коп.

— Кого я вижу... Роман Васильевич, — раздался знакомый голос.

К машине подошёл долговязый, крепкий мужчина лет сорока. Андрюха. Вместе на бокс ходили, даже дружили, но потом наши пути разошлись.

— Андрей Андреевич. Рад вас видеть, — выскочил я из машины и пожал руку бывшему другу.

— Ты что здесь потерял, Ром? Не по статусу тебе околачиваться в таких районах.

— Да я, по всей видимости, по тому же вопросу, что и вы.

— В поисках воришек?

— Именно.

— Да уж, этот Эдуард Сергеевич не только нас на изжогу посадил, но и весь тёмный мир города. Будь он неладен, этот Эдик. С батей проще работалось.

— Это точно, — подтвердил я.

— Удалось кого-то найти?

— Да вот заехал к первому, которого знал ещё с прошлого. Его дома нет. Решил пройтись по соседям, говорят, давно его не видели. Обычно музыку слушает громко, а последние пару недель тишина. Может, загнулся от передоза?

— Он ещё и наркоман?

— Да. Но говорят, руки золотые на кражи. Погоняло ― Богомол.

— Если он наркоша, какая там может быть реакция?

— Ты знаешь, всякое видал на своём веку. Ничему не удивлюсь.

— И то правда. Давай отойдём в сторону, Роман Васильевич, — предложил Андрей. — А ты иди в машину, — сказал он молодому.

Тот, ошалелыми глазами смотрел на меня, наверное из-за того что я его обманул, но послушно направился к «Крузаку». Мы отошли в сторону.

— Слушай, Ром. По старой памяти хочу тебя предупредить. Но если получится выбраться из всего этого, то будешь мне должен. Не деньги, нет — одолжение.

— Хорошо. Согласен, — ответил я, потому что другого выхода не было.

— По моему мнению, Эдик устроил масштабную подставу. Хочет всех вас подмять под себя. Кто не отдаст бизнес, будет уничтожен тем или иным способом. Предлог для этого, как ты понимаешь, увесистый, на несколько лямов.

— То, что он мне показывал, тянет на хорошую сумму. Неужели он готов пожертвовать такой суммой?

— А ты подумай, что он получит взамен, — сказал Андрей, смотря на меня.

И действительно. Те бриллианты и золото тянут на 20 миллионов. А если отжать хотя бы мой бизнес, то прибыль будет выше, гораздо выше. А если у всех в городе? Вот же хитрый сукин сын.

— Понял, Андрюха. За мной не заржавеет. Обращайся в любое время.

— Это я знаю. Держись. Надеюсь, ты что-нибудь придумаешь, потому что Эдуард у нас у всех вот здесь сидит, — ткнул пальцем себе в шею. — Возомнил себя чуть ли не мэром города.

Мы распрощались. Андрей направился к машине, я же уселся за руль своей тачки и стал размышлять: «Эх, какой был план подставить Шерстяного, просто блеск. Распускаешь слух, что люди Шерстяного поработали, а пока суть да дело, мои ловкачи запросто рассуют несколько побрякушек где-нибудь в его владениях. Потерял бы несколько лямов, ничего страшного, зато убрал бы от себя подозрение и конкурента. А это стоит дорого». Но этот обсос, отпрыск темного правителя города, решил играть по-крупному.

А с ним мне тягаться, себе дороже. Один я не потяну... Хм... А если не один? Если пойти на примирение, хотя бы временное, с тем же Шерстяным, уже сила нормальная. Ну, а если и мелочь подключить, то можно и горы свернуть или, на худой конец, шею Эдику. Хотя нет, шею не надо... А почему бы и нет? Можно и свернуть шейку куриную, чтоб другим не повадно было.

Но если вляпаться в войну, траты пойдут колоссальные, а мне это не нужно. Как говорил мой учитель: «Всегда делай плохое чужими руками». Вот только чьими? Над этим нужно хорошенько подумать.

Закурив папиросу, завис на какое-то время, уставившись в одну точку. В голове роились мысли, как пчёлы в улье. Разные варианты предлагал мой ум, но ни один не подходил для того, чтобы решить проблему малой кровью. Даже если подставить Шерстяного, всё равно Эдик будет гнобить всех. Но мысль объединиться с ним почему-то не отпускала меня.

Набрал номер в телефоне.

— Алло, Игорь.

— Слушаю, Роман Васильевич, — ответил Шерстяной.

За ним числилась приличная часть города, правда, мягко говоря, не самых популярных районов.

— Тебе не кажется, что пришло время нам встретиться и кое-что обсудить?

— Я только «за», — прозвучал его ответ, чем немного удивил меня. Хотя понимал: его, как и меня, прижали. И пусть он так же ненавидит меня, как и я его, но, как говорится, враг моего врага — мой друг.

Мы договорились о встрече через час на его территории. Я сразу же направился к месту, ведь всегда, хотелось мне или нет, приезжал раньше, насколько это возможно, чтобы осмотреться. Мало ли что взбредёт в голову этому дурню Шерстяному.

Я был на месте, возле небольшого кафе. Так называемого кафе, потому что там собирались всякие отбросы общества, чтобы выпить дешёвого бодяженного пойла, выкурить траву, ширнуться дрянью или вынюхать грязный фен.

Вот это и была обитель Шерстяного. Здесь он главный над этими торчками, зомбаками, и алкофайтерами. Как он ни старался, но не мог пробраться в мой район, где такого дерьма нет. Как он не мечтал занести свою грязь на нашу территорию. Как хотел быть в элите, а не королём низов. Да только хрен ему, а не высоты. В грязи родился, в ней и сдохнет. Такого зверя нельзя выпускать, его нужно контролировать. Но сейчас ситуация такова, что мне придётся с ним объединиться, иначе противостоять в одиночку Эдику и его возможностям я не смогу.

Осмотрелся внимательно. Ничего подозрительного не заметил. Глупо, конечно, приезжать в одиночку на территорию Шерстяного, но выбора у меня нет. Проблему нужно решать как можно скорее.

Ровно через час возле этого самого кафе остановился длинный, угловатый «Кадиллак» 80-х годов выпуска. Любит Игорёк такое, да и мне такие тачки по вкусу.

Шерстяной вылез из машины, и я невольно улыбнулся. Он явно мнил себя гангстером, одевался так же, только вот не понятно, то ли сутенер, то ли опасный тип, с которым лучше не связываться.

Цветной пиджак переливался на солнце, на галстуке блестела золотая массивная прищепка. Из рукавов пиджака торчали манжеты рубашки с массивными золотыми запонками. Брюки в облипочку, походка вразвалочку. На голове выбритые виски, а сверху сноп длинных волос, уложенных в хаотичном порядке. Игорёк выглядел, мягко скажем, своеобразно. Думаю, именно поэтому серьёзные люди считали его клоуном. Но под этой клоунской вывеской скрывался кровавый маньяк, имевший за спиной небольшую армию таких же отмороженных ублюдков.

Шерстяной расплылся в фальшивой улыбке, чем заставил подняться уголки его длинных, закрученных усов. Отдам должное, именно ему эти усы и небольшая щетина были ему к лицу, как никому другому.

— Привет, дорогой, — развёл он руки в стороны и обнял меня. Я тоже не стал тормозить и ответил на объятия. Похоже было на встречу двух сицилийских мафиози, только без поцелуев в щёки.

— Здравствуй, дорогой, — ответил я, чувствуя, как с виду хлипкий, худощавый бандит сжал мою тушку, словно тисками.

Ещё пару секунд мы обнимались, как студенты после долгой разлуки, затем Шерстяной жестом пригласил меня в гадюшник, именуемый кафе.

Как я и ожидал, внутри было ещё хуже: грязь, блевотина, наркоманы, алкаши. Но мы не стали располагаться за шаткими пластиковыми столами, а прошли вглубь помещения, где меня ждала со вкусом обставленная комната с довольно дорогой мебелью.

— Располагайся, будь как дома, — указал он на огромное кожаное кресло, в котором я утонул, несмотря на свои пышные формы.

Игорь крикнул:

— Ирка, иди сюда!

В комнату вошла девчонка небесной красоты, явно не для этих мест.

— Сообрази нам выпить и закусить, — приказал он.

Она кивнула и тут же вышла. Я проводил её взглядом, любуясь длинными ногами и спортивной фигурой.

— Да уж… — негромко произнёс я, откинувшись на спинку кресла.

— Ирка понравилась? — усмехнулся Шерстяной.

— Красивая, но не место ей здесь.

— Сам знаю, но пусть немного в дерьмице побарахтается, чтобы не забывала, откуда она. А потом у неё будет хорошая жизнь. Я ей помогу.

Через минуту Ирина принесла бутылку виски, стаканы, лёд и нарезанные яблоки. Игорь разлил алкоголь по стаканам, щипцами кинул лёд и передал мне наполненную тару.

— Ну, за встречу.

Выпили. Закусили.

— Что тебя привело ко мне, друг мой? — спросил Игорь, глядя мне в глаза. — Давно тебя здесь не было.

Мне нравилась игра, которую мы постоянно вели. Игра лицемерия, цинизма, обмана. Сейчас мы показываем друг другу, какие мы друзья, льстим, улыбаемся, а сами готовы вцепиться в глотки и рвать зубами.

— Ты наверняка слышал, что Эдик Синяков устроил для нас?

— Конечно, слышал. Он лично ко мне приезжал.

— И что ты скажешь по этому поводу?

— Да что говорить?! Правильно он делает. Если бы у тебя украли вещи, ты бы их не искал? Ты бы не угрожал?

— Я бы их уже нашёл, и ты тоже. Дело в другом.

— В чём же?

— По моим сведениям — это всё подстава. Предлог, чтобы сместить нас, убрать, отжать всё, что у нас есть.

— Ты думаешь, подстава? А я вот сомневаюсь. Там барахла на несколько миллионов. Неужели ты думаешь, что такой жмот, как Эдик, пожертвует деньгами ради развода? Сомневаюсь, ох как сомневаюсь.

— Согласен, сомнениям есть место. Но представь, сколько он получит, если отожмёт всё. Замахнулся Эдя на большой кусок. Нагло, беспринципно.

Шерстяной задумался.

— Его отец, а теперь и он сами по себе имеют большую силу. Но даже если хотят оттяпать такой кусок пирога, то не проглотят даже они. Разумнее было бы маленькими кусками. Но он этого не делает. Они далеко не дураки, чтобы так нагло наезжать на всех, кто имеет хоть какой-то вес в городе. Уверен, что ничего он не сделает с теми, кто не трогал его добро. А вот тех, кто украл, найдёт и накажет. И я с удовольствием в этом поучаствую. С Синяковыми нужно дружить.

— То есть ты хочешь прогнуться под него? Под его наезд? Под требования?

— Послушай, Рома, я не брал его побрякушки, и мои люди тоже.

― Все знают, что кража произошла на твоих районах. Так почему он наехал и на нас, которые вообще в другой стороне. Как думаешь, это что-то да значит?

— Ром, а я не думаю. Я знаю всех воров, которые здесь промышляют. Знаю всех заезжих. Без моего согласия собаки не совокупляются. И я знаю, что твой приятель по прозвищу Богомол пропал. Его никто не видел, и это что-то значит для меня, потому что остальных воров я сам проверил с нажимом. Никто из них не брал вещей Эдика. А ты понимаешь, что соврать они просто не могли.

Я понимал, к каким методам Игорь прибегал, чтобы получить правду. Никто бы не решился соврать.

— Про Богомола слышал, но давно с ним не имею дела, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.

— Я в курсе, — сказал он. — В этой ситуации я на стороне Эдика. И тот, кто украл его вещи, скоро пожалеет обо всём.

— Я тебя услышал. Я тебя понял. Не стану больше отвлекать от дел, — поднялся я, протягивая руку.

Шерстяной пожал мою ладонь, сопровождая улыбкой презрения. Мне показалось, что он знает больше, чем говорит.

По пути домой я думал о разговоре с королём помойки. Пришёл лишь к одному выводу, Эдик предложил сделку Шерстяному. Теперь они заодно. Игорь выполнит свою давнюю мечту, займет моё место и вылезет из дна, расширив круг влияния. Но это случится, только если я буду бездействовать. Чего я не собирался делать.

Теперь придётся самому разруливать ситуацию. Хотя могу и не справиться. Но у меня есть козырь, о котором никто не догадывается. И придётся им воспользоваться. Времени у меня нет.

Позвонила Виктория, но я проигнорил звонок, так как заметил «хвост». Решил проверить. Четыре раза повернул налево на ближайших перекрёстках. Неприметная «Тойота Королла» следовала за мной. Не отставала, но и не приближалась.

Кто это может быть? Эта машина, в которой я, известна только копам, которых встретил возле дома Богомола и засветил ее у Шерстяного. Значит, либо копы, либо люди Шерстяного, либо Эдика, так как по моему мнению они в одной связке теперь.

Вот так вот. Если найдут Богомола, мне хана. Наступит жопа всему тому, что у меня есть.

Набрал Валика. Тот сразу ответил, шепча в трубку:

— Что там, Рома? Как дела?

— Хреновые. Тебя ищут люди Шерстяного, полиция и Эдик. Так что сиди тихо.

— А мне есть нечего. Ты обещал привезти.

— Нет времени. Сядь на диету. Не высовывайся. Звони только в крайнем случае. Понял?

— Понял, — обиженно ответил Валик и отключился.

Я набрал ещё один номер:

— Малой, чем занят?

— Только из спортзала вышел.

— Сейчас скину адрес. Приезжай во двор и наблюдай за вторым подъездом. Кто-то зашёл или вышел, снимай на камеру и отправляй мне на телефон. Понял?

— Понял. Жду адрес.

Я отправил адрес. Ванька по кличке Малой, не высокий, но крепкий, юркий парень двадцати лет от роду, отправился по моему поручению. Сделает всё на высшем уровне. Раньше он подрабатывал у меня, а сейчас взял его на постоянную работу, с окладом и премией. Таких пацанов в моей команде несколько. Конечно не сравнить с армией Шерстяного. У того, целое войско.

Ещё набрал один номер, которого нет в контактах. Как только трубку взяли, я сказал лишь два слова:

— Нужно встретиться.

Ответ последовал незамедлительно:

— Через час.

Теперь нужно было оторваться от хвоста за это время.

Как ни пытался, преследователи не отставали. Это натолкнуло меня на мысль: ребята не из банды, а из какой-то более весомой структуры.

Раз не могу оторваться, значит, надо обрубить «хвост» по самое «не хочу». Заезжаю на парковку огромного супермаркета, быстро нахожу место и паркуюсь. Тем, кто в «Тойоте», тоже нужно найти место или высадить одного, если их двое. А я уверен, их минимум двое.

Быстрым шагом захожу в супермаркет. Народу тьма, то, что нужно. Поднимаюсь на второй этаж, обхожу и спускаюсь с другой стороны, возле другого выхода. Обхожу здание по дуге и ныряю обратно в машину. Выезжаю с парковки. Машину преследователей не вижу. Пока водитель «Тойоты» будет ждать своих, у меня форы будет предостаточно.

Так и получилось. Ещё несколько раз совершил противохвостовые маневры. Никого не выявил. Теперь еду чуть спокойнее, но начеку.

Место встречи, небольшое кафе в дорогом районе города, где почти нет посетителей. Именно поэтому мы там и встречались.

Просидел в одиночестве минут двадцать, то и дело поглядывая на часы, ожидая заказа и человека, с которым договорился. Только мне принесли роллы, как напротив меня уселся ухоженный мужчина в дорогом костюме с галстуком.

— Привет, Рома. Давно не виделись. Я так понимаю, наступила какая-то задница?

— Задница? Да это мягко сказано, — ответил я, раздумывая, есть ли смысл сейчас начинать хомячить роллы или отложить их на потом.

Всё же отодвинул тарелку и начал рассказывать ситуацию. Геннадий внимательно слушал. Что-что, а слушать он умел, без перебиваний, со спокойным лицом. Это внушало доверие.

Гена, никто иной, а мой куратор из спецслужб. Я давно уже под колпаком у этих ребят. Завербовали красиво, как по учебнику для шпионов: предложили два варианта: быть богатым, делать дела, но сливать инфу. Либо тюрьма, а то и вообще летальный исход. Второй вариант меня не устраивал, согласился на первый.

И правда, как и обещал Геннадий, всё пошло вверх: ломбард, мутные делишки, эскортницы, кафешки, СТО, продажи тачек. Взамен делился информацией честно, без утайки. Стал информатором, тайным агентом, стукачом. А что ещё оставалось мне делать?

— Вот такие вот дела, — закончил я свой не очень длинный рассказ.

Гена задумался.

— А кто же взял побрякушки? ― спросил он. — Может, ты? — и уставился на меня своим рентгеновским взглядом.

Конечно, можно было соврать, и наша так называемая дружба закончилась бы в тот же час. Но я не настолько глуп, чтобы врать человеку, который знает практически всё. Уверен, он в курсе про ультиматум Эдика Синякова.

— Не я. Но побрякушки у меня. Купил. Ломбард, между прочим. От такого куска грех отказываться.

— У кого купил?

— Есть один наркоман-воришка Богомол. Говорит, завязал с наркотой, но не уверен, надолго ли.

— То есть, если ему яйца прижмут, сразу тебя сдаст?

— Думаю, даже не придётся яйца жать, сам все выдаст.

— Это хреново, Рома.

— Точно. Не просто Эдик затеял всё. Он хочет всё под себя подмять. Батя дал ему свободу действий, вот и играется, как хочет.

— А где сейчас этот Богомол?

— Затихарился в квартире. Сказал ему сидеть тихо, не высовываться. На телефон отвечает только если я позвоню.

— Но ребята могут дверь взломать.

— Нет. Там железная, толстенная дверь с упорами. Чтобы её вскрыть понадобятся специальные инструменты.

— Да уж... Заварилась каша. Мы давно следим за Синяковыми, но влияния на семью нет.

— Представляешь, что будет, когда они заберут город? У них будет своя армия. Серьёзная сила.

— Понимаю. Это плохо, — задумчиво ответил Геннадий.

Только я хотел продолжить давить на Гену, чтоб он соображал быстрее и помог, как вдруг зазвонил телефон. Звонил Малой, совсем не в тему.

Поднял трубку. То, что услышал, ввело меня в ступор. Гена это заметил.

— Что случилось? — шепнул он.

— Тебя никто не видел? — спросил я у Малого, вслушиваясь в каждое его слово, — Будь осторожен. Жди указаний.

Завершив разговор, открыл сообщение от Малого. Вместе с куратором стали смотреть видео, снятое на телефон.

К подъезду хорошо известного дома подходили трое мужчин с различными инструментами. Один держал большую дисковую пилу, или как она там называется, короче огромную «болгарку». Еще двое с сумками, явно не с продуктами из супермаркета. Тройка уверенно вошла в дом, где живет Богомол.

— Это что за хрень? — спросил куратор.

— Это, Геннадий, полная жопа. И менты были, а теперь вот эти. Сейчас вскроют дверь и начнут допрашивать Валика. После чего выйдут на меня.

― Ты же говорил, что дверь не вскрыть, она бронированная.

― Я так же сказал, что без специального инструмента не вскрыть. Ты видел, что один из них нес? Очень похоже на специальный инструмент, ― ехидно заметил я.

— Тогда тебе хана, — констатировал собеседник, медленно поднимаясь. — Мне нужно сделать звонок.

Он вышел на улицу с телефоном возле уха. Я же посмотрел на свои роллы. Аппетит куда-то исчез. На вскрытие двери уйдёт минимум полчаса, за это время нужно что-то решить.

Через две минуты вернулся Гена. Присел за стол, уставился на меня. Двумя пальцами отковырял ролл и запустил его себе в рот.

— У тебя полный карт-бланш, — произнёс он, пережёвывая.

— Это как? — не понял я, хотя значение слова знал.

— Это значит, что можешь делать всё, чтобы тебя не раскрыли.

— То есть всё-всё?

— Именно. Только не перегибай — крайние меры только против участников всей этой заварушки.

Я был удивлён. Это значило одно, для них я важен больше, чем думал.

— Тогда я поехал.

— Давай, — пожал он мою руку.

***

Я помчался на корейском авто, едва не нарушая ПДД. На ходу набрал номер верного и исполнительного пацана.

— Привет. Дуй до второй консервы, — многозначительно сказал я в трубку.

— Понял, — прозвучал ответ.

Через пятнадцать минут я уже был в гаражном кооперативе. Проезжая мимо рядов гаражей, остановился у одной из машин возле ворот, которые были приоткрыты.

— Саня! — крикнул я, входя внутрь.

— Здесь я, — ответил тот.

Саня — мой доверенный человек. Молодой, но не балбес. Голова на месте, думает нормально. Грязной работы не боится. Проверенный неоднократно.

Когда я сказал «ко второй консерве», это значило к гаражу, где стоит автомобиль на консервации. По сути, одноразовый, в зависимости от задачи. Всего таких точек четыре, по всему городу.

— Что произошло, босс? — спросил Саня.

— Жопа, Санёк, а мы в самом центре.

Я быстро пересказал всю ситуацию, параллельно переодеваясь. Саня последовал примеру, слушая мой рассказ.

— Вот так да. Закрутилось, — констатировал он после моего рассказа.

— Действуем жёстко, Саня. Очень жёстко, — серьёзно проговорил я.

Достал две маски, типа как в фильмах, с прорезями для глаз. Одну передал напарнику. Вторую сунул в карман. Теперь мы оба были в чёрном, с ног до головы. Только вот весовая категория отличалась: он — в тонусе, поджарый, я — толстый, неуклюжий.

Из тайника достал двухстволку-вертикалку с обрезанными стволами, но с прикладом. Патроны с дробью в подсумках, на специальном ремне, подвесил на пояс и прикрыл сверху курткой. Зарядил два патрона в обрез.

— Мне тоже дробовик взять? — спросил напарник.

— Бери пистолет и дробовик. Убедительнее будет.

Саня без лишних слов вытащил помповик без приклада, с массивной рукоятью. Вставил пять патронов и про запас не забыл взять. Сунул за пояс и пистолет Глок17.

— Готов, — сказал он.

Через пять минут старенький, но мощный внедорожник с доработками мчал нас к месту событий. Все логотипы с машины удалены, внешне не определить, какой марки. Переделки могли запутать даже знатока. Одним словом, призрак, а не машина. Да ещё и фейковые номера. Идеально.

Саня молчал, думая о своём, а я набрал Малого.

— Как дела?

— Слышно, как пила работает прямо в подъезде.

— Кто-нибудь из них на улице стоит на стреме?

— Да, один сидит в машине, как и я.

— Инструменты при тебе?

— Конечно.

— Задание: развали того чувака в тачке. Чтоб не предупредил о нашем прибытии.

— Сделаю, — бодро ответил Малой, даже с ноткой веселья.

— Через пять минут будем на месте. Действуй.

— Окей, — бросил парень и отключился.

Через три минуты мы были во дворе Богомола. Увидели Малого, он стоял возле своей машины и довольно улыбался.

— Всё нормально? — спросил я, вылезая.

— Отлично, — задиристо ответил он, показывая кастет на правой руке. — Ушатал с двух ударов. Второй был контрольный.

— Молодец. Теперь езжай отсюда. Сейчас начнётся шоу, в котором тебе не стоит участвовать.

— Василич, я хочу остаться.

Я достал маску и натянул её на голову. Вытащил обрез и сказал:

— Нет, Малой. Ещё рановато. Езжай домой.

Он обиженно кивнул, забрался в машину и уехал. Саня тем временем тоже натянул маску и вооружился. Я же засунул Ругер за ремень сзади. Мало ли что. Лучше перестраховаться.

Поднимаясь по лестнице, мы не услышали шума пилы или молотка. Это значило, что бронированная дверь всё-таки поддалась. А Богомол сейчас, скорее всего, получает порцию чего-то совсем не съедобного от гостей.

На этаже мои догадки подтвердились. Тяжёлая дверь валялась на площадке. Прижав приклад к плечу, я тихо проскользнул внутрь квартиры и сделал знак Сане проверить комнаты позади меня. Предполагал, что вся компания соберётся в гостиной, но мало ли, может кто-то решил сходить поссать.

Секунды казались вечностью. Я стоял в коридоре, направив обрезанные стволы в сторону гостиной, слушая, как избивают Богомола и сыплют на него поток матерных слов.

Лёгкое прикосновение напарника к моему плечу стало сигналом к движению. Мы двинулись к комнате превратившуюся в пыточную. Раньше часто играли в страйкбол, отрабатывали тактики, а сейчас это пригодилось. Только вот теперь не игра, не шарики.

Как только вошёл в гостиную, сразу заметил двух парней, стоявших рядом с Валиком, привязанным к стулу. Третий находился ближе ко мне, спиной к двери.

— Стоять, придурки! — рявкнул я, направив стволы на двоих у стула.

Саня тут же взял на прицел того, кто стоял у окна.

— Руки вверх, чтобы я их видел! — как можно громче и угрожающе скомандовал я.

— Это тебя тоже касается, — добавил Саня, тыкая дробовиком в спину стоящего у окна.

Все трое подняли руки. У того, что возле окна, в руках был телефон. Саня выхватил его и показал мне. На экране имя: Шерстяной.

Я тихо выругался про себя. Из трубки уже доносился голос:

— Эй, что у вас происходит?

Отключил звонок и швырнул телефон на пол.

— Стоять ровно, не дергаться!

— Вы кто такие? — довольно спокойно спросил хозяин телефона. — Вы вообще понимаете, куда влипли?

— Заткнись, — толкнул его Саня стволом в ребра. Тот попятился и замолчал.

— Оружие на пол. Начинаешь ты, болтун, — указал я на говоруна. — Медленно и аккуратно, двумя пальцами, как сосок любимой девушки.

Говорун вытащил пистолет из-за пояса и положил на пол. Остальные последовали примеру. Саня собрал всё.

Только сейчас рассмотрел Богомола. Эти уроды поработали на совесть: лицо в крови, синяках, нос разбит, левый глаз заплыл и больше стал похож на крупную сливу.

— Давайте поговорим, — вдруг подал голос говорун.

Но мне было не до разговоров. Шерстяной уже летел сюда, и нужно было валить как можно быстрее. Связать этих троих, забрать Валика и уйти. Пускай потом гадают, кто их так облапошил.

— Рома, это ты? — хрипло проговорил Богомол, всматриваясь относительно здоровым глазом.

«Твою мать… Ну кто тебя за язык тянул, идиот?»

Говорун прищурился, вглядываясь в меня.

— Ломбардист? Это ты? Ты чё, совсем охренел? Да ты...

Договорить он не успел. Я перевёл стволы в его сторону и нажал на курок. Крупная дробь врезалась в грудь. Тело откинуло назад, голова ударилась об окно, посыпалось стекло.

Ещё не смолк звон осколков, как я уже целился в двоих. Палец снова на спуске и ещё одно тело рухнуло. Саня добавил два выстрела, и третий гость Богомола остался лежать на полу.

В ушах звенело, в носу стоял едкий запах пороха. Я почти не соображал, что делаю, переломил обрез, гильзы автоматически вылетели из стволов, я зарядил новые патроны.

Руки тряслись, сердце колотилось, в висках стучали молотки.

Немного придя в себя, подошёл к Богомолу, стараясь не смотреть на дергающегося в предсмертных конвульсиях третьего гостя, которого приложил Саня.

Дрожащими руками пытался сорвать скотч, который держал Валика на стуле. Не получалось. Саня подошёл и молча протянул нож.

Наконец-то удалось освободить Валика.

— Идти сможешь? — тяжело дыша, спросил я.

— Смогу, — уверенно ответил тот.

Но он явно переоценил свои силы. Спустились мы с ним практически неся на руках.

— Подожди, — сказал Саня и дослал два патрона в помповик.

Едва он снова взял Валика под руку, завибрировал мой телефон. Хотел сначала проигнорировать, решив, что это снова Вика, убежденный в том, что только женщины звонят в самый неподходящий момент. Но все же достал телефон и посмотрел на экран. Звонил Малой.

— Да, — рявкнул я в трубку.

— К вам двое идут. Вооружены.

— Где?

— Подходят к подъезду.

И тут я услышал шаги за дверью. Сунул телефон в карман, вскинул дробовик и направил его на вход. Саня мгновенно понял мои телодвижения и тоже приготовился. Так и замерли поддерживая Богомола под руки.

Как только дверь начала открываться, я нажал на спуск. Два оглушительных выстрела чуть не разорвали барабанные перепонки. Саня добавил. Его выстрелы добили остатки слуха.

Как упали те двое за дверью, мы не услышали, но поняли, что они точно не встанут. Такой мощи никто не выдержит.

Посадили Валика на ступеньки. Перезарядились. Саня выглянул из-за остатков двери.

— Двое готовы. Больше никого не вижу, — произнёс он, хотя сам я скорее прочитал по губам. Уши почти не работали.

Забрали Валика и двинули к выходу. Ждал, что сейчас начнут стрелять, но всё было странно спокойно.

Навстречу выбежал Малой помог довести Богомола до внедорожника.

— Ты чего до сих пор здесь? Я же сказал ехать отсюда, ― посмотрел я на Малого.

— Подумал, что могу быть полезен, — ответил он.

И правда, без него нам было бы туго. Я это понимал, но внутри всё равно раздражался из-за того, что не послушался меня.

— Ладно. Теперь езжай, — коротко бросил я.

Малой кивнул, сел в машину и укатил. Мы загрузились следом. Саня за руль, я рядом, Богомол сзади.

Выехали со двора. Сняли маски. Только выбрались на прямой участок дороги, как мимо нас пронёсся огромный «Шевроле».

— Пацаны Шерстяного? — спросил Саня.

— Они. Сто пудов. Тапок в пол, Саня!

Саня наступил на газ. Мощный двигатель отлично отзывался на педаль.

Через минуту навстречу пронесся тот самый «Крузак» с копами, который раньше стоял у дома Валика.

«Пока они разберутся, что к чему, мы будем далеко», — пронеслось у меня в голове. И эта мысль немного радовала.

Не знаю, какой сегодня день, но если выживу, назову его «Днём ошибок». Прошло достаточно времени, и я думал, что нас пронесло, но тут за нами увязалась машина. И не простая, а «Кадиллак» 80-х годов выпуска.

— Это Шерстяной? — спросил Саня, смотря в зеркало.

— Надеюсь, просто его тачка, — неуверенно ответил я, понимая, что это, скорее всего, сам король дна решил принять участие в охоте.

— Что делаем, Рома?

— Отрываемся. Попадать к ним в лапы – это смерть.

— Как они нас вычислили? Мы же свалили, и никто нас не видел... Вроде бы.

— У Шерстяного везде глаза, — сказал я, натягивая маску на лицо. В зеркале заднего вида «Кадиллак» начал сокращать дистанцию.

— Не пускай его на свою сторону. Если полезут, тарань, подрезай, сбивай, но не пускай, — приказал я, беря у Сани пятизарядник.

Машина Шерстяного попыталась обогнать нас со стороны водителя, но напарник ловко перекрыл манёвр, резко крутанув рулём. Я предполагал, что Игорь не горит желанием повредить свой раритет. Нас будет сложно остановить, разве что стрелять.

Первая пуля прошла через заднее стекло, оставив маленькое отверстие и паутину трещин, врезавшись в подголовник заднего сиденья. Богомол что-то невнятно закричал и рухнул вниз. Я и Саня интуитивно пригнулись, пули барабанили по кузову.

Заднее стекло превратилось в дождь из мелких осколков, заполнивших салон. Ещё несколько пуль пробили лобовое стекло изнутри.

Саня стал резко маневрировать между рядами, чтобы усложнить прицеливание. В зеркале я увидел самого Шерстяного, он высунул укороченный автомат и стрелял по нам короткими очередями. Я знал его «Калаш», позолоченный, как у гангстеров из американских фильмов.

— Тормози! — крикнул я.

— Ты уверен?

— Давай, иначе нас перестреляют, как куропаток, — заорал я, открывая окно.

Саня ударил по тормозам. Визг шин. Машину слегка занесла. «Кадиллак» увернулся от столкновения и ушёл вправо, на мою сторону.

Уперевшись рукой в бардачок, я скомандовал:

— Газуй, давай!

Наш внедорожник рванул вперёд. Через несколько секунд сравнялись с «Кадиллаком». Высунув дробовик в окно, я нажал на спуск, потом ещё раз и ещё, пока не отстрелял все пять патронов.

В этой суматохе, в потоке адреналина, я даже не видел, куда попадаю. Стрелял просто в сторону цели. Но, видимо, попал, машина Шерстяного вильнула, правым бортом въехала в отбойник, отскочила и врезалась в наш внедорожник. Тряхнуло основательно, едва не выронил дробовик, но патроны, которые я пытался зарядить, разлетелись по салону.

Саня резко крутанул руль вправо, оттолкнув их машину. Та снова влетела в отбойник, отскочила, и я уже готовился к следующему удару, но «Кадиллак» занесло, он, шурша шинами, сунулся боком несколько метров и остановился . Мы же мчались дальше, уходя от опасности.

Преследования больше не было. Саня облегчённо выдохнул, я тоже, хотя сразу принялся собирать патроны с пола под недовольное матерное бормотание Богомола.

***

Уже через двадцать минут мы стояли на старой заброшенной свалке автомобилей. Это место я знал очень хорошо. Здесь многие улики были сожраны пламенем. Такая же участь ждал наш внедорожник, который сегодня потрудился на славу.

Мы с Саней сидели возле машины на канистрах с бензином, курили. Он обычно не курил, но после всего случившегося решил выкурить папиросу. Как и ожидалось, закашлялся с первой затяжки. Валик стонал в салоне, оно и понятно, помяли его основательно.

Мы ожидали Малого, пока он за нами приедет, потом сжечь машину и убраться отсюда. Сегодня напьюсь – это сто процентов.

Пока ждали, телефон завибрировал. На экране был номер, который я хорошо знал. Геннадий, мой куратор.Отошёл в сторону и ответил:

— Целый?

— Целый.

— Отлично. Встречаемся через час.

— Погоди, не получится. Дел по горло.

— Заметаешь следы? Справишься. Позвонишь.

— Хорошо, — сказал я и спрятал телефон.

Не успел сделать и двух шагов, снова вибрация. Снова Гена:

— Забыл сказать...

Я слушал, но меня будто обдало ледяным потоком. Так и застыл с трубкой у уха, даже после того, как куратор отключился.

— Рома, что случилось? — вывел меня из ступора Саня.

Как объяснить ему то, что я только что услышал? Слова куратора выбили меня из колеи.

Подошёл к машине, открыл заднюю дверь. Валик лежал там и стонал.

— Вылезай, дружище. Малой уже рядом. Машину нужно утилизировать.

Богомол медленно поднялся, свесив ноги. На него страшно было смотреть: лицо распухло, глаза заплыли, губы вздулись, как у ботексной красотки.

― Где он? ― едва шевеля языком, спросил Валик.

― Уже скоро будет, ― как-то почти спокойно говорю я.

— Да подожди ты. Мне хреново. Повалюсь, — прохрипел он.

— Прости, — сказал я, глядя в щели его припухших глаз.

― Ты же обещал мне много бабок, поэтому потерплю, ― сделал подобие улыбки. Но получилось совсем плохо.

Я достал из-за пояса «Ругер» и всадил пулю ему в лоб. Голова Валика дернулась, он медленно завалился спиной на диван машины.

— Рома, что за херня? — подскочил Саня.

— Так надо, — тихо ответил я, пряча пистолет.

Затолкал ноги Валика внутрь, захлопнул дверь. В салон уложили наши вещи, маски. Из канистр вылили бензин внутрь салон и облили крышу.

За этим занятием нас застал Малой. Он выпрыгнул из машины, довольный:

— О, я успел на костёр!

Увидев наши лица, сразу сбавил тон.

Когда мы уезжали, пламя уже пожирало внедорожник и всё, что в нём было. По дороге никто не проронил ни слова.

В гаражном кооперативе попрощался с ребятами, пересел в «корейца» и направился в кафе, где должен был встретиться с куратором. Предварительно позвонил и согласовал время.

Заказал себе еды, но не притронулся. Настроение было тяжёлым, голова забита мыслями. Так и сидел за столом, подперев голову рукой.

Гена появился неожиданно, или я просто не заметил его из-за своих дум.

— Как всё прошло?

— Нормально.

— Сделал всё, как просил?

— Всё.

— Ты какой-то не разговорчивый. Переживаешь из-за того, что произошло? Зря. На тебя никто не выйдет. Все следы замётаны. Тебе ничего не грозит.

— Богомола можно было оставить живым.

— Можно. Но не нужно. Он был свидетелем. Его бы рано или поздно сломали. Если бы ты чуть опоздал, Шерстяной узнал бы, кому он сбагрил побрякушки. А это для нас неприемлемо. Ты нам нужен. Очень нужен. Поэтому мы за тобой прибираем и дерьмо выносим.

Я лишь усмехнулся.

— Будешь есть? — указал Гена на нетронутые спагетти с мясом.

— Нет. Аппетита нет.

Куратор придвинул к себе тарелку и начал есть. Свободной рукой достал из кармана две одинаковые флешки и положил на стол.

— Это что? Опять какая-то задница? ― спросил я.

— И да, и нет, — прожёвывая мясо, загадочно ответил он.

Я ждал, пока он доест. Гена нарочно делал паузы.

— Хватит драмы. Говори уже.

— Вот это, — указал он вилкой на одну из флешек, — мощнейший аргумент против Эдика Синякова. Тогда я немного соврал, когда говорил, что у нас нет рычагов на Синяковых. Сейчас руководство дало зелёный свет. Но решать тебе, как использовать информацию. Мы даём инструмент, а ты сам решаешь, как его применить. Если правильно, будешь капитаном, если нет — останешься матросом.

— Интересно, — буркнул я.

— Это не просто интересно. Это бомба. Твоя сфера влияния может увеличиться в разы. И наша тоже, — добавил он с улыбкой.

— А вторая флешка?

— Тут плохие новости, — отложил он вилку и посмотрел мне прямо в глаза. — Надеюсь, твоё решение будет таким же жёстким, как и с Богомолом.

— То было не моё решение, — огрызнулся я.

— Теперь придётся принимать самому. И не тянуть кота за шурумбуры.

***

Домой ехал уставший, разбитый, подавленный с кучей мыслей в голове. Даже нужный поворот проскочил, пришлось делать круг.

Дома Вики не оказалось. Это было странно, так как она домоседка. Я потянулся за телефоном, но передумал и не стал звонить, нужно еще кое-что посмотреть.

Включил ноут, воткнул первую флешку, ту, где, как сказал Гена, хорошие новости.

Они оказались не то что хорошими, а мощными, настоящей бомбой, способной снести многих на моём пути. Я, не смотря на паршивое настроение и усталость, обрадовался. Даже челюсть отвисла от увиденного. Недолго думая, достал бутылку вискаря и налил себе приличную порцию.

А вот вторую флешку втыкать не спешил. Чувствовал что там такое, что раздавит меня окончательно. Все же, после выкуренной папиросы, вставил флешку. С первых кадров первого же видео, мои глаза округлились, а челюсть отвисла еще больше чем от контента на первой флешке.

За этим занятием меня застала Вика. Весёлая, красивая, с переносной клеткой для котов в одной руке и пачкой кошачьего корма в другой.

— Ты дома? — радостно спросила она, ставя свою ношу на пол.

Подходя ко мне, я аккуратно прикрыл крышку ноутбука. Вика запрыгнула ко мне на колени.

— Как у тебя день прошёл?

— Нормально, — ответил я усталым голосом.

— Что-то ты совсем не весёлый. Посмотри, что я купила для нас.

Спрыгнув с колен, она вытащила из временного кошачьего домика красивого гладкошёрстного чёрного кота с красным ошейником.

— Ромачка, смотри какая милота! — поднесла она животное и опустила его на диван.

Кот тут же забрался к мне на, замурлыкал и стал тереться об руку.

— Ну классный же? — улыбалась Вика.

Я ничего не сказал, аккуратно убрал действительно хорошего котёнка в сторону, встал и, пересекая комнату, остановился у сейфа, замаскированного под картину. Код ввёл со второго раза, почему-то руки тряслись, как у алкаша.Из сейфа достал внушительную пачку иностранной валюты, перевязанную двумя резинками. Спинным мозгом чувствовал, как Вика недоумевает, наблюдая за мной.

Сунул пачку в карман пиджака, который так и не снял, когда вернулся домой. Медленно прошел назад к дивану и тяжело плюхнулся в скрипучую кожу. Кот снова запрыгнул ко мне.

— Рома, что случилось? — спросила Вика, пристально глядя мне в глаза.

— О чём ты хотела поговорить? — не знаю почему, но задал вопрос первым.

Она замялась, глаза забегали. Похоже, почувствовала, что что-то не так.

— Я хотела...

— Дай я угадаю. Хотела серьёзных отношений, замуж выйти, ребёнка завести?

— Да, — не раздумывая, сказала она. — Хочу всем сердцем и всей душой.

— Или тебе кто-то сказал так сделать?

С этими словами я достал пачку денег и положил её на стеклянный столик.

— Это что?

— У тебя два варианта. Забираешь это, — показал на деньги, — и исчезаешь из страны навсегда. Или второй вариант, но тогда остаёшься здесь... навсегда.

Вытащил своего любимчика — «Ругер», положил рядом с деньгами.

Она что-то хотела сказать, но я остановил её жестом:

— Два варианта!

На милом лице перемешались эмоции: страх, неуверенность. Она переминалась с ноги на ногу, будто решала, что выбрать.

— Да пошло оно всё, — сказала она, схватила пачку и направилась к выходу.

— Ключи от «Кадиллака» не забудь оставить, — бросил я вслед безразличным голосом.

Она замерла у двери. Достала ключи из сумочки, бросила их на пол и, даже не обернувшись, вышла.

Долго смотрел на дверь, за которой только что скрылась она. Чтобы скрасить этот момент, налил вискарь, закурил папиросу и стал прокручивать в голове кадры из видео на флешке.

Ребята Геннадия не зря хлеб ели. Его агенты, как я понимаю, работают по всему городу и приносят информацию моему куратору. А значит, следят не только за теми, кто мне враг, но и за теми, кто рядом со мной.

Так Виктория и попала под прицел внимания. Её «засветили» на том, что она играла даже не двойную, а тройную игру. Как только между нами начались отношения, её завербовали — сначала спецслужбы, но не те, где работает Гена, другие. Потом предложил сотрудничество и Сергей Синяков.

Молодец Вика, тянула деньги из органов правопорядка, криминала и из меня. Но одно «но»: я был слишком осторожным, чтобы у неё появилась хоть какая-то ценная информация о моих делах. Скорее всего, она передавала фуфло, пустышки, чтоб как можно дольше жить в таких условиях, когда тебе со всех сторон деньги суют.

Лишь бы она свалила как можно скорее, желательно не просто из страны, а вообще из солнечной системы.

***

Утром проснулся на том же месте, где сидел вчера. Тело затекло, во рту пересохло. Медленно в голову стали возвращаться события минувшего дня. Первое, о чём подумал: смогла ли Вика уехать или сглупила и осталась?

Тряхнув головой, прогнал эти мысли. Быстро поднялся, насколько позволяли габариты и усталость. Принял душ, хорошенько смыв с себя грязь и плохое настроение. Сегодня мне предстояло сделать то, о чём я никогда даже не мечтал, по этому нужно быть в форме, а все остальное оставить за бортом.

***

Саня за рулём моего «Кадиллака». Я рядом, расслабленно развалился в кресле. Одет с иголочки, выбрит, чистый, бодрый.

Остановились возле огромного особняка, где обитал настоящий теневой мэр города, Сергей Синяков. Час назад я ему позвонил и договорился о встрече. На удивление, он согласился без лишних вопросов.

Меня провели через охрану на второй этаж его резиденции. В доме царили роскошь, богатство, красота, а каждый сантиметр здесь отделан с вкусом. Всё блестело благородными металлами и цветами. Уютно, качественно, приятно пахнет. Вроде и богато, но без перебора.

Знал я, что у семьи Синяковых таких дворцов в городе два, ещё несколько в других городах, а за границей и вовсе счёту нет.

Провели в большой кабинет с трёхметровыми дверями. Подумалось, что у всей семьи комплексы, сами маленькие, а любят всё гигантское.

За столом, как всегда представительно, восседал Сергей Николаевич. Не видел его в чём-то кроме костюма и галстука, за всё время нашего знакомства. Даже представить его не могу в спортивном костюме или джинсах. Рядом с ним сидел его сынок. Одет, изыскано, не дать не взять. В этом плане они оба красавцы.

— Роман Васильевич! — поднялся Сергей, обошёл стол и протянул руку с широкой улыбкой.

За пару лет, что мы не виделись, он почти не изменился. Лысоватый, мелкий, лицемерный тип, как и раньше.

— Сергей Николаевич, — пожал я мягкую, почти женскую ладонь, которая в жизни, кроме ручки и члена ничего тяжёлого не держала.

Началась игра, лицемерия и цинизма:

— Что привело вас ко мне, мой друг?

Усаживаясь на предложенный стул, сразу понял, он сделан по тому же принципу, что и у меня: крайне неудобный, будто бы это изобретение бездушного проктолога.

— Наверное, Роман Васильевич принёс мои украденные вещи, — подал голос Эдик, закинув ногу на ногу. — Хотя, судя по пустым рукам, он, скорее всего, имеет информацию о тех, кто их украл, или знает, где находится моя собственность.

— И правда, Рома, — продолжил Сергей, — дал сыну немного власти, а тут такое... Все знают Эдуарда, но вот так поступают. Получается, меня тоже не уважают. Как быть? Я, конечно, не хочу проблем, но если нужно, приму меры. Ты ведь знаешь, как я решаю дела, быстро, прямо, без сюсюканья.

— Знаю, Сергей Николаевич.

— Вот и хорошо. Зачем доводить до крайностей? Поговорите со всеми, найдите виновного, верните вещи. Ах да, один из возможных свидетелей странным образом исчез. А те, кто помогли ему скрыться, наделали такого, что не разгрести. Ничего не слышал об этом?

— Конечно, слышал. Да, неприятная ситуация получилась.

— Неприятная? — фыркнул Эдик. — Там люди погибли. Ты об этом знаешь?

— Меня не интересуют чужие дела, но слышал.

— Тогда как объяснишь, что мои люди видели тебя возле дома, где произошла настоящая бойня, да токая, что только артиллерии не хватало.

— Был там. Не скрываю. Искал одного наркомана-воришку, который мог быть причастен к краже твоих побрякушек. Но не нашёл.

— Ага, а потом там появились двое. Один даже чем-то похож на тебя. Такой же живот, телосложение.

— И что дальше? Где те, кто это подтвердит?

— Их уже нет на этом свете, — вмешался Сергей. — И вот что скажу, Рома. Мы найдём тех, кто это сделал, и накажем. А ты пока можешь передать ключ от ломбарда. Документы не надо, они все равно у тебя липовые. Мы ведь знаем, как тебе достался ломбард.

Эдик заржал, как конь, при этом выглядел во время смеха, как ящерица. Очередной раз убеждаюсь в том, что инопланетные корни в некоторых человеческих экземплярах все же присутствуют. Вот и доказательство о существовании ящеровидных на нашей планете. Хотелось разбить им рожи, но я сдержался, приготовил кое-что получше.

— Ты же давал мне время, — поднялся я с инквизиционного стула, и посмотрел на сына Синякова.

—У тебя час тридцать шесть минут, ― театрально вскинув руку с часами сказал Эд, ― Но думаю за это время ты ничего не найдешь, ― снова стал ржать он.

― Ааа, ну да, точно, ― подтвердил я с улыбкой на лице.

Я подошел к столу, сунул руку в карман штанов, но что два буйвола стоящие возле дверей напряглись. На стол кинул флешку.

― Это что такое? ― спросил Сергей Николаевич.

― Это, своего рода ключ, но не от моего ломбарда, а от развязки сложившейся ситуации. Думаю через десять минут наша ситуация разрулится чудным образом.

Сергей осмотрел информационный носитель, затем посмотрел на меня. Я ждал вопросов, но не получил их.

Без лишних слов Николаевич открыл ноутбук, вставил флешку, поялозил пальцем по тачпаду и уставился на экран. Эдик заглядывал через плечо. Я сидел, едва сдерживая злую улыбку.

Даже десяти минут не потребовалось. Уже через три Сергей вскочил, красный, как задница шимпанзе.

— Ах ты сучонок! — рявкнул он.

Но обращался не ко мне, а к своему отпрыску. Тот резко встал, побледнел и стал пятиться. Сергей сократил дистанцию и врезал сыну пощёчину с такой силой, что казалось, голова отлетит.

— Папочка, папочка, — щебетал Эдик, уворачиваясь от новых ударов. — Успокойся, прошу...

Как я и предполагал, Сергея на долго не хватило, он вымахался за десять секунд. Стал тяжело дышать, почти задыхаться, лицо покраснело ещё больше. Он остановился, хватая ртом воздух, не в силах вымолвить ни слова. Я даже слегка испугался, показалось, что его сейчас хватит сердечный приступ.

Но размышлять об этом мне не дали. Эдик, видя, что отец уже не представляет угрозы, зло посмотрел на меня.

— Ах ты сука! Это из-за тебя! — выпучив глаза, бросился он в мою сторону.

Честно сказать, я не просто ожидал такого поворота, а мечтал об этом, хотел этого.

Эдик замахнулся правой рукой, как девчонка, приближаясь ко мне с перекошенным от ярости лицом. Я же ушёл вправо, немного отклонился в сторону и подседая на ногах одновременно выбросил левый кулак вперед.

Эдик, сам того не желая, напоролся на мой кулак прямо так называемым солнечным сплетением. Едва не сделал автоматом правый кросс, но вовремя сдержал себя. Хорошо, что так получилось, иначе для Эдика всё закончилось бы фатально.

Удар в «солнышко» получился идеально, хотя я его никогда особо не тренировал. Теперь я мог наслаждаться моментом. Два самых мерзких типа были унижены и бессильны. Старший хватал ртом воздух, младший корчился от боли на полу. Улыбка сама расползалась по лицу до ушей. В этот момент я действительно кайфовал.

Не успел подумать, что охрана слишком медлит, как двое стали двигаться ко мне. Сергей Николаевич едва отдышался, поднял руку, останавливая громил. Затем подошёл к сыну и хорошенько врезал ему пару раз ногой под жопу. Думаю, теперь Эдик каждый раз будет вспоминать батины поджопники, как только решится усесться куда-либо.

Сергей подошёл к столу и только тогда ослабил узел галстука. Сам же Эдик полз к выходу на четвереньках.

— Заберите этого выродка. Заприте в его комнате и не выпускайте. И эту шлюху тоже, — приказал старший.

— Какую шлюху? — не понял охранник.

— Жену мою, придурок недоделанный!

Громилы переглянулись, подхватили Эдика под руки и унесли прочь.

— Вот же сука! Я ей всё давал — деньги, шмотки, тачки... А она вот так со мной. Тварь. Сгною.

Сергей снова уселся за стол. Я же, ни церемонясь, стоял напротив, скрестив руки на животе.

— Пока сердце не климанул, досмотри видео до конца, — сказал я.

Он бросил на меня злобный взгляд:

— Что может быть хуже того, что я уже увидел?

— Порно с твоей женой и твоим сыном — это, конечно, жесть. Но есть вещи, которые покажутся тебе ещё хуже, чем это.

Сергей ткнул пальцем в кнопку, хотя и с большой неохотой, но продолжил смотреть. По мере просмотра он становился всё бледнее, будто кровь совсем отступила от лица. В конце он с грохотом захлопнул крышку ноутбука и уставился на меня.

— Откуда? Кто? — прохрипел он. Это были единственные слова, которые смог выдавить из себя.

— Не важно, Серёга. Важно то, как ты поступишь дальше.

Я достал из кармана лист бумаги формата А4, сложенный вчетверо, положил его на стол перед побледневшим Серым.

— А это что?

— Прочти внимательно. Только не спеши.

Сергей начал читать. Пунктов было всего десять, ни много ни мало. По глазам было видно, что он перечитывает их снова и снова. Мозг отказывался принимать написанное.

Отбросив лист, он принялся барабанить пальцами по столу, не сводя взгляда с меня.

— Ты же понимаешь, что я могу сделать с тобой прямо здесь и сейчас? — указал он пальцем в мою сторону.

— О, понимаю. Но ты не настолько глуп, чтобы так поступить. А я не настолько глуп, чтобы прийти к тебе с этим и не перестраховаться минимум трижды.

— Да, факт. Прижал ты меня серьёзно. Но такая информация не берётся просто так. Нужна целая сеть шпионов, чтобы такое провернуть.

— Сеть? — переспросил я. — Целая армия работает на меня. Даже в тех кругах, куда ты никогда не входил.

Конечно, у меня была своя команда, но имелось в виду другое, организацию Геннадия. Именно там работала настоящая сеть профессионалов. Это я имел ввиду и это звучало убедительно. Сергей пристально смотрел на меня и понял, что я не вру.

Снова взял лист, перечитал содержимое.

— Выполню всё. Только дом, который ты указал, не достроен.

— Ничего страшного. Оставишь средства на завершение, а уж я разберусь.

— Понял. Хорошо. Только где гарантии, что инфа с флешки не попадёт к тем, кто может... ну ты понял.

— Придётся довериться, Серёга. Другого варианта нет. Вздумаешь валять дурака, я кулак сожмется, ― показал свою ладонь, сжимая пальцы в кулак, ― и тогда твоим яйчишкам не поздоровится. Понимаешь, о чем я?

Сергей поёжился, явно представив, как его яйца оказались в моих руках.

— Роман Васильевич, не ожидал от тебя такой подставы, — скорбно произнёс он.

— А не надо было своего сосунка на нас натравливать. Хитрый план у вас был, с подставой. Хотели всех нас разнести. Но вышло всё наоборот.

Сергей опустил глаза. Он понимал, что проиграл. И не просто проиграл, а сел в яму с дерьмом.

— Ладно, некогда мне с тобой трепаться. Пора новые владения принимать. Кстати, набери Шерстяного, пусть не выделывается. Не хочу марать руки о всякую шваль.

— Сейчас же позвоню.

Покинул особняк Синяковых в отличнейшем настроении, даже не скрывая его. Саня сразу заметил перемену во мне и, как только я уселся в машину, спросил:

— Значит, всё прошло хорошо?

— Более чем. Осталось кое-что уладить и можно отдыхать.

— Куда едем?

— К Шерстяному.

— Зачем?

— Узнаешь потом. Должно понравиться.

***

Через двадцать минут мы были в самом грязном районе города, в зоне влияния Шерстяного. Нас встретили холодно, враждебно, чего и следовало ожидать. В том же кафе, что выглядело заброшенно снаружи, но внутри было шикарно, состоялась наша встреча.

Игорь, Шерстяной, король помойки, властелин наркозомби и алкофайтеров, сидел за столом на том же месте, что и при нашей встречи в прошлый раз. Саня занял позицию у входа, а я без церемоний и приглашений уселся напротив Шерстяного.

— Как тебе удалось? — вместо приветствия, спросил он.

— Очень просто. Не рой яму другому, сам в неё угодишь. Слышал когда-нибудь?

— Слышал.

— Ну вот, Игорь. Хотели оттяпать кусок и сами потеряли часть.

— Хватит, — поднял руку Шерстяной. — Я всё понял. Не буду спорить. Не знаю, как ты прижал Синякова, что ты ему сказал, на что надавил…

— Хватит, — на этот раз я поднял руку. — Об этом ты всё равно не узнаешь, как бы тебе ни хотелось. А вот вопрос один: сколько времени тебе нужно, чтобы освободить мою территорию?

Шерстяной зло усмехнулся:

— Эх, завалить бы тебя, Рома...

— Нет, Игорь. Ты не должен так даже думать. У тебя есть босс, который говорит, что делать. А ты, как собака, должен слушаться. И радоваться, что я лишь забираю у тебя часть владений, оставляя жизнь и свободу. Мог бы сделать тебя своей сучкой, выполнял бы каждое моё пожелание.

— Ты охренел!? — вскочил Шерстяной.

Его охрана напряглась.

— Сколько времени нужно, чтобы очистить мою территорию? — спокойно повторил я.

Сев обратно, с трудом контролируя ярость, Игорь ответил:

— Сутки.

— Хорошо. 24 часа. Прямо как вы с Эдиком любили устанавливать сроки.

Выходя из комнаты, услышал в спину:

— Это не всё, Рома. Ещё пободаемся.

— Это всё, Игорь. Дободался, пока рога не отбили.

***

Домой ехали молча. Первым нарушил тишину я:

— Саня, поздравляю тебя.

— С чем? — не понял он.

— С тем, что с сегодняшнего дня ты, король помойки. — рассмеялся я.

— То есть?

— Теперь ты рулишь вместо Шерстяного. Наркота, бухло, девочки, всё переходит к тебе. Мне нужен надёжный человек, а надёжнее тебя у меня никого нет. Так что дерзай, Саня.

Напарник долго не мог поверить, что я говорю серьёзно. Даже когда мы уже сидели у меня дома и открыли бутылку вискаря, он несколько раз переспрашивал, не шучу ли я.

Мы немного помолчали, каждый думал о своём. Похоже, Саня уже представлял себя на месте Шерстяного, чувствовал вкус власти и денег. Грязных, да, но своих.

В какой-то момент Саня встрепенулся:

— Так ты мне и не рассказал, как тебе удалось прижать Синяковых?

— Тут было всё просто и в то же время тяжело. У меня по всему городу свои люди...

— Стукачи? — перебил меня Саня.

— Ну зачем так? Информаторы. Так вот, они потрудились на славу. Отчасти благодаря мне, я давно рою под Синяковых, да и под других тоже.

Понятное дело, что я не стал ему говорить, что информацию мне дали спецслужбы, на которые сам я работаю и сам являюсь так сказать стукачом.

— И что там было такое, что они перед тобой, как собаки, на задние лапки встали?

— Короче, расскажу вкратце: сынок Сергея Синякова, Эдик, спит со своей мачехой, женой отца. И спит не как пасынок, но как муж.

Саня на секунду завис, переваривая информацию:

— Это с той молодой красоткой?

— Именно с ней.

— Ах-ха-ха! — Саня расхохотался.

Подождал, пока он успокоится, и продолжил:

— Ещё у меня есть инфа, что старший Синяков кидает своих бизнес-партнёров и тех, кто в светлом, и тех, кто в тёмном.

— Вот же сукин сын, — вытирая слезы, выступившие от смеха, сказал напарник.

— Ага. Информация достоверная. И если он откажет нам или если я умру, ему всё равно не жить долго. Шах и мат, вот так-тодружище. А так, если отдаст часть своего, ещё поживёт какое-то время. Его яйца и яйца Шерстяного сейчас вот здесь, — показал сжатый кулак.

— Ну, Рома, даже несмотря на твой большой кулак, яйца у них всё равно маловаты, раз поместились в него, — хмыкнул Саня.

Мы оба залились смехом. Ещё немного обсуждали детали предстоящих дел, вспоминали прошедшие события.

Допили виски. Саня собрался домой:

— Кстати, а где Виктория?

— Мы разбежались.

— Хм... Так просто?

— Нет, Саня. Не просто.

— Понимаю. Но как говорят: «Всё, что делается, к лучшему».

Я лишь кивнул, провожая его. Поднялся наверх, завалился на скрипучий диван и почувствовал дикую усталость, пустоту и одиночество вместо торжества победы и хорошего настроения.

Кот устроился под моей рукой, мурлыкая свою песенку. Я почти уснул, когда телефонный звонок выдернул меня из объятий Морфея.

— Слушаю, — ответил я, ожидая очередного назначения встречи через час, чего совсем не хотелось.

— Я под дверью. Открывай.

Удивился я не на шутку. Геннадий всего один раз был у меня дома, когда вербовал. Зачем приехал сейчас? Да и нарушил наши правила. А-а-а, наверное, хочет что-то сказать по поводу того, что произошло с Синяковыми сегодня.

Как только он вошёл, протянул руку. Обменялись приветствием. Прошли наверхмолчаю.

— Молодчина. Информацией распорядился правильно. Прижал крыс по полной программе, — улыбнулся Гена, усаживаясь в кресло, в котором до этого сидел Саня.

— Ну, не все мозги пропил, — буркнул я, устраиваясь на диване.

— У тебя с этим всё в порядке. Тобой очень довольны, — показала указательным пальцем вверх.

— Рад это слышать, — ответил я уставшим голосом.

— Может, нальёшь чего?

— Запросто.

Через минуту я наливал виски по стаканам. Выпили без тоста, просто так.

— Мне попался твой список требований к Сергею Николаевичу Синякову. Десять пунктов: точки по наркоте, магазины, клуб, часть территории Шерстяного... Всё понятно. Но недостроенный дом? Зачем ты его вписал?

— Не знаю. Просто подумал, что десять пунктов будут смотреться круче, чем девять. Вписал первое, что взбрело в голову и то что я знал о нем.

Гена рассмеялся. А я впервые видел его таким.

— Молодец, что посадил Саню на место Шерстяного. Пацан с головой.

— Вы и его завербовали или думаете над этим?

— Зачем? Нам достаточно контролировать верхушку. Остальные сами подчинятся.

И он был прав.

— Хорошо поработал, Рома, — снова похвалил Гена.

Показалось, что он хочет добавить что-то ещё, но промолчал.

Допили по второй. Куратор стал собираться.

— Кстати, молодец, что избавился от Виктории, — поднялся он.

— Ага, — кивнул я, не поднимая глаз.

— Только концы не подчистил.

— В смысле? — я уставился на него, а по коже пробежали ледяные мурашки.

— Её нашли сегодня утром в соседнем городе. Передоз. Умно, но грязно, Рома. В следующий раз аккуратнее. Убирай за собой.

Не мог поверить услышанному. Спрашивать не стал, что да как, ведь я должен был сам её убрать, а не отпускать. Оставалось лишь взять себя в руки и сделать вид, что я убил её. Хотя это могла быть и проверка.

— Надеюсь, такого «следующего раза» больше не будет, — попытался я улыбнуться как можно беззаботнее.

— Постарайся, чтобы не было, — попрощался Гена и ушёл.

Как только дверь закрылась за ним, я медленно сполз по стенке, сел на пол возле входной двери и стал прокручивать в голове каждое слово куратора.

Почему она это сделала? Зачем? Может, ей помогли, после того как поняли, что её прикрытие разрушено? Но кто мог помочь ей уйти на тот свет?

Мои мысли прервало сообщение в одном из мессенджеров. Кто-то прислал мне видео.

На экране: крупным планом рука с надутыми венами, в одну из вен вводят иглу шприца. Медленно выдавливается содержимое шприца в вену. Камера отдаляется, чётко видно лицо Вики, а затем и всю ее полностью. Она голая, связанная по рукам и ногам, с заклеенным скотчем ртом.

Незнакомые в масках освободили её, сняли жгут, разрезали путы и отошли вне кадра.

Через несколько секунд Вика начала судорожно дёргаться, изо рта пошла пена… И замерла навсегда.

Затем раздался голос за кадром:

— Видишь, Рома, как получается? Все твои близкие умрут вот так. А её смерть повесят на тебя. Так что готовься к весёлым приключениям.

Видео оборвалось.

Тут же пришло ещё одно сообщение. Дрожащим пальцем открыл. На этот раз съёмка велась из машины через окно. На записи, вход в мой ломбард. Видно, как внутрь заходит Гена. Затем, как он выходит.

Тот же голос:

— Мы знаем, кто ты, Роман Васильевич. Знаем, на кого работаешь. В ближайшее время получишь инструкции. Если не будешь им следовать, весь твой круг узнает, кто ты на самом деле.

Видео закончилось.

Офигевший, я уставился в одну точку, парализованный, не зная, что делать дальше. Кто эти люди? Чего хотят? Может, пора валить отсюда куда подальше? Пути отхода есть, продумано давно. Есть деньги, чтоб начать новую жизнь, с нового листа, где-нибудь далеко за границей…

Или остаться?..