Передо мной высилась большая серебряная дверь, покрытая тонкими узорами, будто сотканными из инея. Я осторожно приближалась, боясь спугнуть её присутствие, — казалось, стоит сделать лишний шаг, и она растворится в воздухе, как мираж.
Позади едва слышно шептало эхо. Я вздрогнула, платье путалось в ногах, мешало двигаться. Каждый шаг давался с усилием, и с каждым новым движением казалось, что дверь не приближается, а ускользает, становясь всё дальше.
— Велина... — донеслось из-за спины.
Я сжала зубы и не обернулась. Голос повторился, менялся, будто звучал то близко, то далеко, прорываясь сквозь сон и пустоту. Сознание плыло, но я всё же делала шаг за шагом по холодному, будто каменному, полу.
— Доберись, — шепнул тот же голос.
За дверью струился тонкий свет. Он прорезал темноту, освещая путь узкой полосой, и в крошечной скважине поблёскивал металл. Мне казалось, что стоит дотронуться — и мир изменится.
Я подхватила подол платья, ускоряя шаг. Сердце билось всё быстрее, и вот дверь уже почти передо мной. Я протянула руку, почти ощущая ледяной металл, — и вдруг споткнулась о невидимую преграду.
Я упала, больно ударившись коленями о каменный пол. Дверь расплывалась перед глазами, будто таяла, ускользала в глубину сна. Я подняла платье, пытаясь разглядеть ноги, и вздрогнула: кожа была изрезана, вся в крови, будто по ней прошлись осколки стекла. Но боли не было — только странная пустота. Капли становились крупнее, я смахнула их ладонями, и они, рассыпаясь, превращались в тёмные хлопья.
Подняв голову, я увидела, как передо мной кружится пепел. Он разлетался по воздуху, оседал на платье, на волосы, на кожу. Запах гари наполнил пространство.
Я замерла, заворожённая этим снегопадом из пепла. Пепел оседал на ресницах, воспоминания ускользали, как и дверь — она уже существовала только в моей голове. Лишь пепел оставался со мной, осыпал лицо, смешиваясь с дыханием.
— Велина... открой эту дверь.