Читать онлайн "... и мы придем"

ГЛАВА 1

Влад

Двери закрылись. Влад вошёл в вагон. Только выбрал место у окна и сел, как зазвонил телефон — звонила мама.

— Сынок! Ты уже выехал? А покушать успел? Мы с папой ждём тебя! Смотри, не проспи остановку!

Влад заверил маму, что успел покушать и не проспит остановку. Закончил разговор, вынул из рюкзака купленную накануне и ещё пахнущую типографией книгу — и начал читать.

Януш

День выдался солнечным. Тётушка Аглая с самого утра заявила:

— Это Ра-и-Яр улыбнулись нашей Ладуле в канун её свадьбы!

Улыбнулся — не улыбнулся, а солнце пекло совсем не по-осеннему. Януш, стоя на крыльце, прислонившись к террасному столбу, наблюдал за собравшейся во дворе семьёй. Мама хлопотала у уличной печи — варила малиновое варенье. Отец со Стефаном — сыном своего соратника, прибывшим накануне, — сидели в беседке, попыхивали трубками, о чём-то говорили. Сестрёнка Ладушка раскачивалась на качелях и смеялась. А тётушка Аглая стояла рядом и причитала:

— Тише, Ладушка, тише! Смотри, не расшибись!

Януш уже сделал шаг, спускаясь к родным, как за забором раздался топот копыт. Залаял Гектор. Ворота распахнулись. Во двор ворвалась конница. Чёрно-красные, покрытые дорожной пылью плащи инквизиции развевались на ветру. Всадники осадили лошадей.

Главного Януш узнал сразу — Дэкострей, волостной дознаватель Инквизиции. Он бегло осмотрел двор и, остановив взгляд на беседке, прогорланил:

— Юзеф Лугорский?! Именем Двуединой Инквизиции ты обвиняешься в пособничестве ереси, участии в мятеже против Великой Западной Империи, а также в предательстве веры Храма Ра-и-Яра!

Чёрно-красные плащи взметнулись. Четверо воинов спешились, обнажили мечи и направились к беседке. Мать вскрикнула, уронила половник в чан с кипящим вареньем. Тётушка Аглая замерла, обхватив руками лицо.

Отец и Стефан, не сговариваясь, бросились к бане. Отец схватил топор, Стефан — вилы. Януш, как назло, ничего под рукой не нашёл. Сабля! Он бросился в дом. В сенях зацепился за горшок, тот с треском ударился о стену. В передней он сбил с ног служанку Бруню, та с визгом врезалась в буфет. Посыпалась посуда. Вот и светлица. Над камином — отцовская сабля! Януш схватил оружие и выскочил на крыльцо.

Мать лежала у печи. По её переднику расползалось алое пятно. Аглая, накрыв Ладу, лежала у качелей. Отец, прислонившись к бане, замер — из груди торчал арбалетный болт. У его ног — инквизитор с топором в голове. У телеги — окровавленный Стефан с вилами, насадивший врага.

С криком Януш бросился в бой. Инквизиторы уже все были спешены. Первый стоял спиной. Когда клинок рассёк воздух, он успел лишь обернуться и поднять руку. Сабля перерубила предплечье и вонзилась в лицо. Януш выдернул оружие. Следующий враг прикрылся щитом — красное поле, голова чёрного пса с факелом. Он замахнулся топором, но Януш нырнул вперёд и резанул по бедру. Отскочив, встал у стены бани. Отец уже оседал рядом. Оставшиеся инквизиторы сгруппировались. Четверо пошли полукольцом, пятый заряжал арбалет. Януш понял — не совладать. Рубанул Дэкострея и бросился в кусты. Потеряв равновесие, рухнул в яму старого колодца.

Очнулся Януш под вечер. Свет едва проникал в яму. К счастью, было неглубоко — он выбрался. Двор был разгромлен: битые горшки, сено, бочки, сундуки. Всё вынесли. Где родные? Кто выжил? Или тела тоже увезли? В доме — та же разруха. В хлеву, в конюшне, в бане — всё разгромлено. За забором Януш увидел тюки… но это были не тюки. Это были тела его родных. Мама. Отец. Аглая. Стефан. Надругались над мёртвыми! Но не было Ладушки и Бруни. Неужели выжили?..

Влад

Вновь зазвонил телефон. Влад оторвался от чтения. Звонили с неизвестного номера. В тот миг, когда он ответил на звонок, весь вагон наполнился бледным сиянием: потёртые сиденья, сидящие на них пассажиры, пыльные оконные проёмы — всё лучилось внутренним светом. Влад вскрикнул, и тут же яркая вспышка ослепила его. Наступила тьма.

Сознание вернулось мгновенно — будто кто-то включил назад весь белый свет. Только не было вокруг ни пыльного вагона электрички, ни сонных пассажиров, ни даже осеннего пейзажа с уходящими вдаль рельсами.

Влад оказался там, куда его никак не могла завезти пригородная электричка.

Озираясь по сторонам, он обнаружил, что сидит на берегу. Прямо перед ним, всплывая из водной дали горизонта, всходил огромный красный шар солнца. А за спиной плотной стеной стоял лес.

Для рассвета было жарко. Парило. Где он? Как будто в тропиках. Хотя, судя по раскинувшимся позади зарослям кустов и деревьев — не похоже. Влад не блистал в ботанике, но растительность казалась знакомой. Деревья, кусты... Вот эти деревца — вылитые сосны, только какие-то мелкие. А вон те, с опущенными к воде ветвями, вроде бы ивы.

Серые волны монотонно накатывали на его босые ноги. Где кроссовки? А, вот один — прибой уже подобрал его и теперь кроссовок дрейфует по волнам. Вернув обувь на берег, Влад стал искать второй. Нашёл его среди камней — в нём уже успело обосноваться нечто среднее между раком и крабом. Отвоевал обувку, затем начал искать остальные вещи.

Нашёл рюкзак и куртку — и главное, сохранился мобильник! А вот книги нигде не было... Впрочем, до чтения ли сейчас?

Надо звонить! Вызвать спасателей? Или... кому звонить, когда тебя забросило неизвестно куда?

Но позвонить не удалось. Сколько Влад ни пытался включить телефон, чёрный экран оставался мёртв — отражал лишь его собственное изумлённое лицо.

В этот миг за спиной затрещали кусты. Раздался женский крик. Влад обернулся.

Зинаида Аркадьевна

Будто испугавшись собственного крика, Зинаида Аркадьевна прикрыла рот ладонью. Озираясь по сторонам, встала. Под ногами затрещали ветки. Она заметила, что испачкала травой и грязью свой новенький светло-бежевый плащ. Попробовала оттереть пятна ладонью... Потом замерла — и заплакала.

Затем она побежала. Не разбирая дороги, сквозь гущу. Не замечая, как колючие ветви хлещут по лицу, по рукам, по ногам. Впереди показался просвет…

День не задался с самого утра. Ещё не было и шести, как позвонила Анюта — жаловалась на Толика. Непутёвый зять Зинаиды Аркадьевны опять запил. Отчасти подбодрив, отчасти пожурив дочь, она завершила разговор и стала собираться на работу.

Перед самым выходом выяснилось, что куда-то запропастились ключи от дома. Пока искала — опоздала на электричку. Пришлось «лететь» на трассу и трястись в переполненной маршрутке.

На работе — новое известие: заболела Тоня. Не найдя замены, Зинаида Аркадьевна взвалила на себя обязанности и заведующей детсада, и воспитательницы.

Потом прибежала Люба с кухни:

— Обе электроплиты сломались!

Зинаида Аркадьевна долго дозванивалась до электрика, требуя приехать немедленно. Ругалась. Добилась своего.

После обеда она повела детей на прогулку, и вроде всё улеглось. За детьми приглядывала нянечка Валя, а Зинаида Аркадьевна позволила себе присесть на скамейку — передохнуть. Под руку попалась забытая кем-то (скорее всего, одной из нянечек) книга. Твёрдая обложка, выкрашенная в мрачные тона. Название готическим шрифтом:

"И МЫ ПРИДЁМ..."

Женщина решила полюбопытствовать. Открыла книжку на случайной странице...

Януш

Копать было тяжело — земля оказалась твёрдой, глинистой. Хоронить родных пришлось в одной могиле: времени было мало — ублюдки-инквизиторы могли вернуться в любой миг. Януш, может, и желал бы этой встречи, но понимал — не сдюжит. Не сумеет одолеть врага. Только зря погибнет. Мстить нужно с умом.

Он кинул ещё одну лопату земли на могильный холм. Ещё одну... Замер. Упал на колени. По перепачканным землёй и кровью щекам текли слёзы.

В который раз поклявшись близким отомстить за их смерть и, во что бы то ни стало, найти сестру, Януш встал. И медленно пошёл к дому.

В тусклом свете лампадки он начал собираться в путь. Первым делом спустился в погреб — в дальнем углу находился отцовский схрон: шкатулка с деньгами.

В дрожащем свете огня Януш стал пересчитывать монеты: три золотых грифона — два старых, затёртых, и один полновесный с профилем нынешнего императора; пятнадцать айнурских норгов и две серебряных, но крупных, ривецких сехины.

Тут же, в погребе, он разжился съестным — сушёными грибами и копчёным мясом. Остальное собирался взять из дома, но там всё было пусто. Януш лишь отыскал дорожную сумку и тёплый плащ. Сапог — ни своих, ни отцовских — не нашёл: унесли мародёры! Не зря он снял обувь с мёртвого Стефана, предварительно попросив у убитого прощения и дозволения. Сапоги подошли. До вчерашнего дня Януш не был знаком со Стефаном. Они были ровесники. Парень направлялся на службу в Лютогорье, к тамошним дворянам. Да вот, не дошёл...

Только сейчас Януш обратил внимание на свою мету. Знак на левом предплечье стал абсолютно чёрным. Всё! Он вне закона. Теперь любая свинья из имперских ланскемров, или любой гад из Инквизиции, только взглянув на его руку, поймёт, что перед ним — опасный преступник. Правда, по закону, благородный человек, вроде него, Януша, не обязан держать мету на виду. Но... это по закону.

Зинаида Аркадьевна

— Зинаида Аркадьевна... — раздался голос нянечки Вали.

Женщина оторвалась от чтения, подняла взгляд — и охнула.

Вся округа — детская площадка, резвящаяся ребятня, непослушный Васька Смирнов, нянечка Валя, свежевыкрашенный забор (чего стоило выбить на него краску!), кирпичная стена их старенького детского садика — всё, абсолютно всё, тонуло в бледном сиянии.

Заведующая было открыла рот, но в тот же миг яркая вспышка ослепила её.

Влад

Из зарослей с криком выбежала женщина: испуганное лицо было перемазано грязью, светлый плащ изодран, босые ноги лишь частично прикрывали порванные колготки. Завидев парня, она радостно закричала и бросилась к нему.

— Где я? Что происходит? — завопила она.

— Я не знаю! — ответил Влад.

— Вы меня похитили? Куда вы меня забросили? — не слушая его, возмущалась женщина.

— Женщина! Меня так же сюда «закинули», — сказал Влад с напором, но внутренне успокоился — паникующая женщина почему-то помогла ему собраться.

— Но что делать? Надо звонить... в милицию... в МЧС, — она, в поисках телефона, полезла в карманы плаща. Видимо, не нашла.

— Чего вы стоите?! У вас есть телефон!

— Телефоны здесь не работают, — раздался голос из-за спины Влада.

Сергей Иосифович

— Телефоны здесь не работают, — повторил голос — Сергей Иосифович.

С минуту понаблюдав за ними и убедившись, что это такие же бедолаги, как и он сам, Сергей подошёл к ним.

Ему не хотелось объяснять «что и как» (да и ответов на многие вопросы у него не было). Он лишь обронил:

— Пойдёмте, там много наших. Вы скоро всё поймёте, — и скрылся в зарослях.

Как и ожидалось, двое поспешили за ним. Парень шёл молча, а женщина, пытаясь задавать вопросы, не получив ни одного ответа, притихла.

Дорога заняла немного времени. Достаточно изучив окрестности, Сергей уверенно шагал по густому подлеску, обходил заросли кустарников, петлял между невысокими, но ветвистыми деревьями. Он ориентировался на видневшуюся сквозь просветы скалу, которая высилась вдали и на вершине которой ему уже довелось побывать.

Вот они и вошли в лагерь. Там было суетно.

Влад

Влад почему-то поверил этому мужику и пошёл за ним. А что оставалось делать? Ты едешь себе на выходные к маме, к папе, и вдруг — сеяние, вспышка — и вот ты на берегу моря. Телефоны не работают, вокруг никаких следов цивилизации. Потом появляется какой-то мужик и говорит:

— Пошли, наших тут много! Вы (Влад и женщина) — такие же, как и мы. Идём — тут рядом!

Конечно, может этот мужик так же, как и он, ехал в электричке на дачу, картошку копать или за грибами сходить, — и вдруг — бах! — оказался на берегу. Просто перенёсся спокойнее. А если «наши» — такие же бедолаги, как и они, то в компании будет веселее. Ладно, придём — увидим.

Пришли — увидели.

Мужик привёл их на каменистую поляну среди тех же зарослей. На поляне с поднятыми вверх руками (с зажатыми телефонами) бегали туда-сюда около десятка человек — мужчины, женщины, одна совсем ещё подросток. Несколько человек, сидя прямо на камнях, не участвовали в поднятии рук — то ли разуверились, то ли устали.

Лишь одинокий мужичок, заметив их, встал и подошёл. Был он неприметен — одет во всё серое, сам такой же «серенький».

— Ещё? — обратился он к их проводнику.

Глеб Аристархович

Глеб прошёл вглубь кабинета. Здесь всегда царили полумрак и тишина. Он сел за стол, включил настольную лампу с зелёным абажуром. Вынул из потёртого кожаного саквояжа книгу, положил её перед собой и посмотрел так, будто видел впервые.

— Какой же чепухой я занимаюсь! — подумал Глеб.

Он — майор отдела особой безопасности, вынужден выискивать крамолу и экстремизм даже в развлекательной беллетристике!

Хотя контроль слова, особенно отправленного в массы, — дело важное. Вот, например, эта книга: одно название вызывает вопросы — «И мы придём…».

Кто придёт? И за кем? За такое название сто лет назад автора быстро нашли бы. Это Глеб знал точно. Как ни крути — офицер «конторы» в четвёртом поколении. Плохо только, что доверить такое пустяковое дело некому. «Старая школа» ушла. Сверстники и тем более молодое поколение хотят видеть только деньги и погоны, не способны совместить приятное с полезным. Путают причину со следствием. Вот и приходится самому держать всё под контролем.

Глеб подумал: «Не по-стариковски ли я ворчу? Нет, не по-стариковски!» — усмехнулся и начал читать…

                          Дэкострей         С толковым лекарем в Люцах была беда. Поспешил он все-таки с казнью этого знахаря и шамана! Ведь как лечил! Помнится, покойного Фурма вытащил фактически с Нави! Хотя, потому и поплатился – не может обычный человек, искренне верующий в Ра-и-Яра, спасти того, кто уже находится одной ногой в Нижнем мире! С другой стороны, сейчас Дэкострей готов был закрыть глаза на то, к каким силам прибегнул бы лекарь, лишь бы снять боль. Этот подонок, Лугарский-младший, резанул его по лицу. Ещё и сбежать умудрился! Ну ничего, далеко не убежит! Хорошо, что он приказал взять живой молоденькую дочку Лугарского. Да и смазливая служанка на что-то да сгодится. Что делать с пленницами, Дэкострей ещё не решил. Проще всего было продать их работорговцам, но молоденькая Лада, а именно так звали Лугарскую, приглянулась волостному дознавателю. Тут ещё приехал курьер из Ривецы, Дэкострея зачем-то вызывали в метрополию. Курьер шепнул, мол, слышал что-то о переводе его, Дэкострея, в столицу. С чего бы вдруг? Дела он вёл, конечно, отлично. Еретики и колдуны всех мастей во вверенной ему волости были истреблены под корень, а недобитки, если и остались, то попрятались как мыши. В инквизиционную казну он заносил много и регулярно, конечно, и себя не обделял. Словом, дела его шли в гору. Нужными связями из местной знати за год занимаемой должности оброс. Не хотел ехать Дэкострей в Ривецу, даже на повышение, но выбора ему не давали.        В дверь постучали. В комнату вошёл слуга.        - Мой господарь! Привели, привели коновала.        - Вели им ожидать в холле! – приказал Дэкострей.   Может, и к лучшему этот переезд в Ривецу, а то загнёшься тут в глуши! Как не загнуться, когда рану тебе латает коновал?!? «А дочку Лугарских я всё же оставлю себе. В Ривецу такую не стыдно и людям показать», – подумал Дэкострей и поспешил к единственному оставшемуся в округе целителю – коновалу.

Настроение у Дэкострея сегодня было хорошее. Как ни странно, коновал помог. Он сумел зашить рану и наложил повязку с какой-то вонючей мазью.   Дэкострей сидел в дальнем, самом приличном углу трактира. Слуги суетились, подавали самое лучшее. Трактирщик даже где-то раздобыл бутылку сносного ронорийского вина. Подал лично, кланялся и желал хорошей дороги. «Не иначе мечтает, чтобы он, Дэкострей, не вернулся назад», – подумал волостной дознаватель. Он махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху, и трактирщик, всё продолжая кланяться и пятясь назад, удалился.        Отряд, который будет его сопровождать в дороге, собран. Вирс, его помощник и правая рука, временно назначен исполнять обязанности волостного дознавателя. Весть о беглом еретике Лугарском-младшем разослана, и скоро тот будет пойман. Всё, можно и в дорогу.