Читать онлайн "Окно с видом на радугу"

Он подкараулил меня, когда я вышла из склада и закрывала его. Склад, это конечно громко сказано, на самом же деле небольшое помещение в цокольном этаже, где хранились овощи, консервы и прочее снадобье, предназначенное для питания пансионата, в котором я работаю в должности управляющей. Дмитрий Геннадьевич – так звали мужчину, прижал меня к стене, в лицо пахнуло его дыханием. Смесью табака и ещё чего-то кислого. Я невольно отстранилась, в голове пронеслось:

- Хорошо, что выйти успела и дверь закрыть!

- Вот ты и попалась! - проговорил он, всё теснее прижимая меня к стене.

- Дмитрий Геннадьевич! - восклицаю я и, силясь, улыбаюсь.

Он называет себя, не как иначе, как руководство. На самом же деле приходится сводным братом одного из учредителей, занимается разовыми поручениями, но мнит из себя большое начальство. Ездит на огромной машине. Сам щуплый, плюгавенький, но зато машина необъятных размеров. Его ели из-за руля видно. Явно ею дополняет в себе то, на что природа для него поскупилась.

- Что? Не ждала? – растягивает он слова, явно наслаждаясь своим преимуществом.

- Да как-то и в самом деле неожиданно!- пытаюсь даже изобразить смех. Правда он несколько истеричный получается, но мой собеседник не замечает этого.

- Ты что? Не рада?

- Да что, вы! Мы всегда вам очень рады. А чего мы тут стоим? Пойдёмте, ко мне поднимемся, - тараторю я, улыбаясь, а сама пытаюсь освободиться от его навалившегося тела.

- А чем тебе здесь не нравится? Никто не мешает!

Вдруг слышу призывное: «Аудииит!», которое по цепочке передаётся на все этажи и доходит до цокольного. Это означает, что в пансионат нагрянула проверка, и пока открываются ворота, въезжает и паркуется машина, у нас есть время устранить нарушения. Кто бы мог подумать, что сейчас это ненавистное слово прозвучит для меня спасением.

- Дмитрий Геннадьевич! Труба зовёт! Мне нужно заняться своими прямыми обязанностями.

Пытаюсь отшутиться и высвободиться из цепких рук. Но не тут – то было!

- Ты же знаешь, что одно моё слово и ни одного замечания к тебе не будет. – самоуверенно произносит собеседник, и на его лице отражается всемогущество.

- Знаю, знаю! Но не могу пользоваться вашей добротой.- по-прежнему улыбаясь, воркую я, глядя ему прямо в глаза, а внутри нарастает жуткое желание звездонуть промеж этих глаз, а лучше промеж ног и освободиться из его цепких рук!

Наконец его хватка ослабла и я вырываюсь. Стремглав влетаю на этаж. Вот уже и проверяющий Павел входит, улыбаясь. Попадаю «из огня да в полымя». Я отвечаю ему тем же.

- Что? Успели спрятать все свои грехи?- интересуется он с порога.

- Да какие у нас грехи, Павел Петрович! Мы невинны и чисты, как агнцы божьи! – несу я околесицу, чтобы не показать своего раздражения и придать общению лёгкость. Только на юморе и держусь, это моя защитная реакция!

- Так уж и невинны? – спрашивает он и осекается, видя вошедшего Дмитрия Геннадьевича. Мужчины здороваются. Между ними завязывается разговор, а я благодарю бога, что оставил время для того, чтобы сиделкам привести всё в надлежащий порядок. Дальше начинается долгая нудная проверка. Переживаю за кухню. Ещё вчера обнаружила, что истёк срок хранения некоторых продуктов. Успела ли повар выбросить их? Оказалось, что успела. Я облегчённо вздохнула. Девчонки тоже не подвели. Перед обедом мужики пошли курить на задний двор. И, о боже! Полная миска с яствами для кота красуется в центре.

«Ах, твою ж, за ногу!» - чертыхаюсь я про себя. Безрезультатно пытаюсь загородить это безобразие, но не удаётся. Явно за это прилетит штраф.

«Ну, что за дура такая безмозглая!» - ругаю я мысленно сиделку. Долговязую, несуразную, вечно лезущую на рожон бабёнку, которая из-за своего языка и отсутствия, так называемых тормозов, поменяла не одно место работы. Вот, наконец-то и до нашего пансионата докатилась. Она терпеть не может мужчин, зато обожает котов, которые ей отвечают взаимностью. Вот и приручила тут одного бездомного. Откормила пятиразовым питанием. Кот этот умнее хозяйки оказался. Он, вальяжно разгуливая по пансионату, всякий раз бесследно исчезал при посещении проверяющих. А эта клуша не могла спрятать следы его пребывания!

- Жалуетесь, что крысы вас одолевают, а сами еду им оставляете! Или котов тут держите? – спрашивает Павел, а я не знаю, что сказать, как сгладить этот инцидент. А что тут скажешь? И не выкрутишься! Делаю вид, что сама впервые увидела происходящее.

- Я с этим разберусь, Павел Петрович!

- Да уж будьте так любезны!

Идём на раздачу. Проходя мимо, показываю виновнице кулак. Та, с невозмутимым видом накрывает стол для обеда. Начинаем с верхнего этажа. Павел внимательно взвешивает порции. Слава богу, здесь всё в порядке. Но за кошачью миску, как я и предполагала, он не ограничился разговорами, а записал нарушение в протокол!

- Ну, вы понимаете, что я не могу пройти мимо такого? - говорит он, пытаясь изобразить сожаление, но я очень хорошо понимаю, что он получает надбавки за выявленные недочёты в работе. А это для него дополнительный плюсик к повышению тех самых надбавок. Что он, сам себе враг закрывать на это глаза? Только сегодня я не выдержала. Видимо сказывается хроническая усталость месячного пребывания здесь.

- Да, конечно! Я понимаю, что виновата во всём! Даже в том, что болеют, умирают, что падают, что сходят с ума! Чувствую, что увольняться мне нужно к чёртовой матери!

- Ну, что же вы так, Елена Павловна. Не принимайте всё так близко к сердцу! - успокаивает он, пытаясь добавить сочувствие в голос, но получается плохо.

Веду его на кухню. От обеда ещё никто не отказывался! Но улыбаться и изображать лёгкость, уже нет никаких сил! Как же мне это всё надоело. Чувствую себя проституткой, которая должна всех ублажить. Проверяющий Павел и «руководство» с удовольствием едят. Повариха у нас и правда, очень хорошо готовит. В этот момент никто из них даже не задумывается, откуда взялись для них порции, если всё приготовленное рассчитано строго на присутствующих в пансионате. Потом оба отправляются восвояси. Сотрудники облегчённо вздыхают.

Уложив постояльцев на тихий час, все собираются на первом этаже, и я начинаю разбор полётов. Отчитала любительницу кошек, пригрозив:

- Учти! На какую сумму меня оштрафуют, ровно столько я вычту из твоей зарплаты! А если ещё раз меня так подставишь, то вылетишь отсюда к чёртовой матери!

Она недовольно фыркнула, но пререкаться не стала, что на неё совсем не похоже. Ну и на том спасибо.

Всех остальных быстро отпустила, потому что тихий час – святое дело. В это время персоналу предоставляется возможность прикорнуть, да и мне это не помешает!

Но не успела голову на подушку положить, как зазвонил телефон. Я выматерилась вслух, окружающие сотрудники солидарно поддержали меня в этом порыве. Но, взяв трубку, без запинки озвучила выученный текст: название пансионата, фамилия, имя, отчество управляющей и вопрос: «Чем я могу быть вам полезна?» Оказалось, что полезна, я могу быть бухгалтерии, у которой нормированный рабочий день. И именно в это время, не раньше и не позже понадобились данные по оплате. Мне ничего не остаётся делать, как отправиться на своё рабочее место. Мой отдых накрывается медным тазом.

После тихого часа бесконечная вереница родственников. Я ели дождалась ужина, потому что в обед, расстроившись, так и не успела толком поесть. С нетерпением жду конца дня. Желание одно – лечь и забыться. И вот долгожданное горизонтальное положение принято! Но предаться данному наслаждению не даёт пришедшая сиделка, которая заявляет, что одна тяжёлая постоялица умерла. Она уже третий день была в беспамятстве и все ждали её кончины, но, как сейчас это некстати! Данный факт означает, что сначала я буду, неизвестно сколько, ждать скорую, а когда зафиксируют смерть, то придётся ждать труповозку, которая никогда не спешит со своим визитом. Ночь замаячила бессонными ожиданиями. Я принимаю единственно правильное решение:

- Сейчас мы все ложимся спать. В пять часов вызываем все службы и делаем вид, что умерла она тихо ночью так, что никто не слышал.

Сиделка довольная уходит на свой этаж. Ей, так же как и мне, приятней выспаться рядом с трупом, нежели провести бессонную ночь на ногах, в долгих ожиданиях. Вот, наконец, и закончился очередной рядовой, ничем особо не примечательный день в пансионате для пожилых людей, где я работаю. Мысль о том, что этот прожитый день приближает меня к отпуску - греет изнутри. С этим и засыпаю.