Читать онлайн "Одинокий корабль (redacted)"

«Так возникло смутное начало

Далёкого и трудного пути.

Да, нас изрядно море покачало…»

Юрий Инев, из романа «Океанский патруль».

Небо грохотало от раскатов грома и молний, чернело и, казалось, скоро приобретёт настолько тёмный цвет, что ни один яркий луч солнца не сможет пробиться. Луны было не видно, словно её никогда и не существовало, словно она была поглощена этим мраком. Море бесновалось: вспенившиеся огромные волны разбивались о каменные острые скалы. Громадное судно плавало среди этой беспросветной мглы, разрезая водную гладь. И этот корабль был единственным «огоньком» среди тьмы. Буквально огоньком.

Судно полыхало ярким пламенем и больше походило на адскую колесницу, чем на когда-то гордого покорителя вод. Большая часть палубы была объята огнём, а весь персонал бессвязно бегал по нему, не зная, что делать. Некоторые моряки горели заживо и крича в агонии. Другие пытались сбить с себя пламя, срывая горящую одежду и ворочаясь по всей палубе с жалобными воплями. Но кожа продолжала гореть, а кровь закипала прямо внутри ещё не разорвавшихся сосудов, из-за чего человек стал представлять собой «органический чайник», только без защитного выключателя.

Люди продолжали умирать один за другим в муках, а все их крики и вопли переросли в один нескончаемый звук боли. Даже залпы из пушек в сторону другого корабля ничуть не заглушали этот адский оркестр. Соратники-матросы старались нести противопожарные шланги для тушения коллег, но безуспешно: огонь успевал поглотить несчастных намного быстрее, чем они могли понять это. Кто-то бросался за борт, чтобы спастись от неподвластной стихии, но при этом обрекая себя на бесконечное и бессмысленное плавание посреди воды, без какого-либо шанса на спасение. К тому же, если огонь не сможет убить человека, то волны со скалами доделают начатый злостный замысел. Тем не менее, среди всей этой камеры пыток был и сам капитан — на грани отчаяния и полного ступора из-за неподконтрольной ситуации. Пусть это и было так, но всё же он предпочёл идти до конца, чем отдать свою жизнь просто так и внезапно. Бывали моменты и гораздо хуже, откуда он выбирался лишь благодаря благосклонности судьбы. Поэтому главнокомандующий судном как можно быстрее пришёл в себя и двинулся в сторону командной рубки — взять штурвал и вывести корабль из шторма, чтобы хоть как-нибудь смягчить накал атмосферы всего этого драматизма.

Движение вперёд и только оно. Подскальзывание, падение и очередной подъём, раз за разом, вновь и вновь. Жуткий звон в ушах от криков и нечеловеческих звуков давил на перепонки похлеще залпов из пушек. По всему телу выступал пот от жара алого пламени, которое так и желало забрать капитана в первую очередь, будто у огня был заранее подготовленный план по созданию всего этого хаоса.

Несколько рывков и жар, и агония с криками остались позади. Родной штурвал, от вида которого сразу же становилось намного приятнее и легче на душе, словно вернулся в родной дом после долгой поездки. О, как капитан желал туда вернуться, хоть прямо сейчас! Но вот одна непослушная рука уже на штурвале, а другая на переключателях. Все действия заранее выучены, отчего складывалось впечатление, что капитан словно автоматический станок на одном из заводов. И всё это ради того, чтобы…

Проснуться?

Серые стены купе внесли некоторую ясность в разум пассажира. К счастью в помещении кроме него никого и не было, поэтому можно было спокойно отдышаться. Хотя, даже если бы и были на него бы и глазом не взглянули: с кем не бывало кошмаров, верно? Он протёр своё лицо руками, чтобы точно убедиться, что он проснулся и это всё был всего лишь кошмарный сон. Правда, это был слишком реалистичный кошмар, только сотканный из различных кусочков оставшихся неприятных воспоминаний, что хотелось бы не вспоминать. Чувство дежавю так и витало вокруг, словно тот корабль он уже где-то видел, да и море тоже знакомо… Может всего лишь игра человеческого разума? Впрочем, всё произошедшее не столь важно, как скорая миссия.

На вид проснувшемуся мужчине со светлыми волосами можно было дать тридцать лет с небольшим: черты лица уже заострились, но всё еще выглядели очень молодо, тёмно-голубые глаза глядели спокойно, несмотря на столь внезапное и неприятное пробуждение, орлиный нос был слегка вскинут, как будто бросал кому-то вызов, небольшие тёмные брови выражали спокойствие. Выражение лица передавало чувство уверенности. На мужчине была морская униформа чёрного цвета, под формой виднелся воротник белой рубашки с закреплённым чёрным галстуком; такая же фуражка лежала на столике, вокруг которой была лента тёмно-красного оттенка, а в середине виднелась кокарда в виде странного символа, чем-то похожего отчасти на шестерню, но только наполовину — нижняя часть псевдошестерни представляла собой что-то вроде ножек. Над символом виднелась корона. На столе кроме фуражки ещё лежали прочие принадлежности: записная книжка в потемневшей обложке, конверт, в центре которого была восковая красная печать с тем же символом и кружка с недопитым уже остывшим кофе.

Моряк, наконец, встал с не слишком удобной купейной кровати и первым делом перевернул конверт с обратной стороны, попутно схватившись за кружку с остывшим, и в свою очередь из-за того мерзким напитком и отхлебнул из неё. На обратной стороне письма первым стояло имя и фамилия отправителя — Эрих Маклафлин, дальше шло имя кому, собственно, это письмо доставлено — Понзио Марино. Немного нетрудных действий — конверт был тут же распечатан. Внутри оказалась сложенная пополам записка из старой бумаги. Такой уже давно не производили, поэтому будь Понзио младше, он бы принял такой тип бумаги за какую-то реликвию прошлого и бережно бы оберегал. Но времена изменились, ушло время, пришло взросление.

Почерк на записке был неаккуратным и довольно мелким, как у врачей, хотя старина Эрих не был по профессии врачом, да и никогда не питал желания им стать. Откуда тогда такой почерк — не до конца ясно, но было известно одно: работа ирландца довольно большая и свободного времени мало когда хватает. Сказанное в записке было изложено предельно ясно и без лишней воды:

«Понзио! Твой срок прибытия истёк, а ты должен был прибыть ещё вчера. Я разочарован твоей безответственностью, поскольку на нас надеется вся Империя, и только мы можем спасти тот несчастный форпост на территории Новой Испании от этой ужасной и надвигающейся катастрофы! Очень надеюсь на твоё скорое прибытие в Уэксфорд, до скорой встречи!»

«Эрих как всегда преувеличивает и не знает всех деталей моего приезда. Поездам в Ирландии явно не хватает немного скорости, хотя, такая довольно спокойная и размеренная поездка меня расслабляет», — подумалось Марино после прочтения не слишком приятного сообщения от старого приятеля. Итальянец в глубине души понимал, что это не его собственная вина — транспорт так опаздывал и отставал от графика. В конце концов, до катастрофы ещё есть время, если, конечно, метеорологи сделали правильные прогнозы. Не успела ещё начаться осень, как тут же с порога по всему миру пошёл слух, что на мир надвигается новый ледниковый период. Череда странных погодных условий по всему миру только подогрела опасения метеорологов: дожди в Сахаре, ужасные снегопады на побережьях Калифорнии и Мексики явно являлись чем-то ненормальным. Тут ещё и извержения вулканов, поэтому некоторые страны вовсе находились в дымке и пепле, а горожане задыхались от гари и страдали от недостатка солнечного света. Газеты тоже ничего хорошего не говорили, лишь один-единственный заголовок так и мелькал повсюду: будет холодать!

Поезд стал постепенно сбавлять свой ход, а из рупора прозвучала речь о том, что остановка в новом городке — Гори. Отсюда должны были быть взяты ещё добровольцы на скорое плавание. К слову, начало пути будет положено из Уэксфорда — города на южном побережье Ирландии, дальше конечная точка — британский Гибралтар, крайне полезная стратегическая точка для Империи. Сама по себе задача казалась простой, однако проблемы скрывались в деталях: маршрут пролегал недалеко от береговой линии Новой Испании, а у Британии отношения с испанским королём не ахти. За береговой линией Королевства находилась нейтральная зона, но в документах такие зоны давно не отмечались, и по итогу выходило, что любое судно с военным снаряжением (и не только) могло попасть под атаку другого судна «в целях защиты береговой линии своего государства». Другим странам не было дела до каких-то мелких морских баталий: война только закончилась, а развязывать новые конфликты нежелательно, так как экономическая ситуация держалась на добром слове, как и сама дипломатия в целом. Также опасность представляли морские мины, щедро расставленные для нежелательных соседей. Да и не только для соседей — для той же Италии, например, точнее для ее повстанцев. Большинство вооружения попадало в руки к итальянским патриотам и прочим движениям за независимость от короны Испании через транспортные корабли, которые прикидывались обычными торговыми судами, отправляющиеся куда-то в Чёрное море или Ближний восток. Король не захотел дипломатически разбираться с теми странами, что поставляли ресурсы повстанческим движениям, а сделал хитрый и внезапный ход в виде мин. Теперь, либо корабли стран-благотворителей оказывались где-то на дне Средиземного моря или Атлантического океана, либо успевали заметить мины и развернуться назад, куда подальше из «нейтральных» вод.

«Мне не помешает проветриться», — промелькнуло в мыслях у Понзио, когда поезд окончательно остановился у станции города и издал ещё несколько громких гудков, что разносились, казалось, по всему городу. Дверь купе отворилась: коридор был в полном движении, как будто уже была остановка в конечный город, но, судя по всему, всем просто захотелось размять ноги, так как остановок не было достаточно давно. Итальянец раздражённо фыркнул: «да, в прошлую остановку такого количества желающих проветриться не было». Окна вагона были зашторены, но даже через них пробирался солнечный тускловатый свет, слегка отражаясь от недавно вымытого пола. Пролезал же через эту всю толпу моряк с трудом и попутно проклиная этот самый сброд из таких же моряков. Некоторые из них как будто специально вставали в проходе, чтобы не дать пройти Понзио, но, к счастью, тот был довольно терпелив, демонстрируя это путём лёгкого отталкивания некоторых заснувших на месте лиц. Таким образом, удалось, наконец, выбраться на желаемый чистый и освежающий воздух.

Ирландский Гори мало чем отличался от северного Белфаста, откуда и началось всё это долгое и утомительное путешествие будущего капитана корабля. Ощущение недавнего окончания войны витало даже здесь: вдалеке виднелись военные конвои из грузовиков, из кузовов которых выглядывали солдаты — большинство радовалось возвращению домой, кто-то спокойно себе досыпал, другие тщательно дочищали своё оружие. Тут и там мелькали люди в погонах и военных рюкзаках, обсуждая недавние повседневные новости или делясь тем, как их дома ждали родственники и семья… у кого они были, конечно. Многие не вернулись с полей сражений: кто-то умирал прямо на операционных столах, корчась от боли в предсмертных муках, но кому-то хотя бы везло быть похороненным, а другие умирали неизвестно где, крича о помощи, когда вокруг не было ни одной души. Человечество не усвоило уроки из второй мировой войны, начав тут же новую войну за какие-то кусочки территорий. Кто-то хотел больше получить после заключения мирного договора, а другой был против и требовал эти земли. Так и началась очередная и новая резня людей — с жадности.

Но большинство местных жителей улыбалось, и смотрело с надеждой в новое и желаемое мирное процветающее будущее. В такие года стоит мыслить более оптимистично, несмотря на некоторые невзгоды и проблемы в жизни. В конце концов, победа осталась за Британией, пусть и многочисленными жертвами, разве это не повод возрадоваться хоть чему-нибудь?

Однако сам по себе остров, кроме северной части, был одним из беднейших колоний Королевства, большинство населения жило за чертой бедности. Дело было не только в нежелании правительства хоть как-нибудь улучшить благосостояние, но и, опять же, в недавно оконченной войне.

Уже повсюду прозвучало предупреждение о том, чтобы все заняли свои места. «Нужно поторопиться, а то Эрих мне голову оторвёт, если я просрочу ещё один срок, а он вполне может это сделать», — подумал Понзио, подбегая к поезду. Капитан тут же запрыгнул в вагон, пока оставшись у его входа и наблюдая, как поезд постепенно двигался в путь. Но тут было одно «но».

Вдалеке виднелся какой-то паренёк, тоже в морской форме, судя по всему, опаздывал на поезд. Рядом с ним стояла взрослая женщина и долго не выпускала его из объятий, вероятно, мать. Но тут опоздавший резко двинулся вперёд как можно скорее к поезду, попутно иногда оглядываясь и махая рукой своей матери. Но машина уже набирала свои обороты и, казалось, будто вот-вот устремится вперёд. Ситуация стояла напряжённая, но тут Понзио протянул руку неизвестному, когда тот находился в паре метрах от входа, как бы говоря «хватайся». Прыжок, крепкая хватка и опоздавший уже на нужном месте.

— О, спасибо вам огромное, сэр! Я уже думал, что из-за столь долгого прощания со своей матушкой я опоздаю на свой поезд и будущий корабль. Как мне вас отблагодарить за столь чудесный поступок? — говорил мужчина с небольшим акцентом, попутно долго и тщательно пожимая руку, чуть ли не отрывая её. Перед капитаном оказался довольно высокого роста, стройный, с курчавыми густыми волосами незнакомец, говоривший чуть звонким голосом. В нём особенно запоминались прямой нос и маленькие, чуть красные губы — в целом черты лица создавали приятное впечатление.

— Не стоит благодарности… Позвольте, как ваше имя? — вдруг поинтересовался итальянец, всё тщательнее всматриваясь в объект своего интереса, на котором была схожая морская форма, что и у Понзио, разве что кокарда на фуражке была другой — тот же неизвестный символ, но скрещённый со знаком штурвала. Соответственно, перед капитаном стоял будущий штурман корабля, точнее один из них.

— Вольфганг Кох, швейцарец. Полностью к вашим услугам, — отрезал штурман, чуть поправив свою форму и придерживая в руке кожаный чемодан, судя по всему, внутри — вещи или прочие принадлежности. — Вы, я так понимаю, будущий капитан «Белфаста»? Отлично! Я ваш будущий штурман, если вы, конечно, уже догадались по форме, — резко добавил Вольф.

— Понзио Марино и да, я будущий капитан судна. Думаю, нам стоит пройти дальше, не будем стоять у входа в вагон иначе так и простоим здесь до следующей остановки, — предложил итальянец, сложив руки за спиной и постепенно проходя вглубь вагона. Кох прижал к себе чемодан и двинулся за капитаном.

— У вас какое купе, позвольте поинтересоваться? — задал вдруг вопрос швейцарец, неторопливо и размеренным шагом идя за проводником.

— Пятнадцатое, а к чему вопрос? — спокойно выдал Марино, изредка посматривая на своего товарища, на лице которого промелькнула некоторая радость.

— О, так и мне в то купе, капитан! Видимо, сама судьба решила нас познакомить друг с другом. Надеюсь, я не доставлю вам неудобств? — возрадовался Вольф, внезапно спросил про своё внезапное заселение в купе. Марино, конечно, будет непривычно видеть кого-то в своей комнате, но такой компании он был весьма не против.

— Нет, проблем вы не доставите, буду только рад, ибо кроме меня там, в купе, судя по всему, никто и не проживает, — сказал Понзио, отворяя дверь в купе. Стояла та же пустота, а окна были зашторены.

— В Ирландии живу не так давно, где-то в прошлом году уехали, когда вся эта заваруха началась между Германией и Швейцарией. Сами, наверное, знаете, что война в итоге закончилась не в нашу пользу, ну и кто мог, на тот момент и уехал, а кто-то остался служить немецким собакам. Особенно тяжело досталось банкирам: кто не хотел подчиняться — сразу в расход, а всё имущество Германия забирала себе. Правда, скажу вам, что всё-таки есть тут проблески надежды: совсем недавно слышал, что какой-то крупный банкир, Густав его вроде звали, создал свою компанию с каким-то особым устройством внутри… — начал рассказ Вольф, иногда что-то вытаскивая из своего чемоданчика.

— Предприниматели никогда не скупаются на новые идеи. Думаете, Густав будет достаточным противовесом Германии?

— Пока сложно сказать, о нём в новостях редко пишут. Но если не Густав, то не знаю тогда кто. Он последняя надежда для Швейцарии. Пусть попробует британский ордеризм, вполне неплохой вариант, — ответил Вольф, достав конверт.

— Поддерживаете британскую идеологию?

— А что же, неплохая идея. Во главе закон и благодаря ему общество будет находиться в стабильности. Да и широкая поддержка военных в конце концов, я потому сюда и приехал, чтобы получить более высокую ставку. Как-никак, я один в семье, на меня рассчитывают.

— Ордеризм стал новым воздухом для британского народа, новой идеей, которой он загорелся. Но, знаете ли, Вольф, одной идеи мало, нудно чтобы её поддержали, к тому же нужны силы… Смотрите осторожнее, Вольф, в Британии принимают не всякого, особенно с нынче враждебных стран. Заслужить своё место придётся потом и кровью, — дополнил Понзио чуть задумчивым тоном. Под конец швейцарцу показалось, что капитан хотел сказать что-то ещё, но не захотел в итоге или посчитал ненужным.

— Уверен, что всё получится, Кэп, ко всему нужно относиться проще. К слову, Новой Британии, судя по всему, не хватает своих матросов и солдат, раз она берёт на корабль иностранцев, — отметил Кох, положив на стол какой-то конверт.

— Да, тоже заметил эту тенденцию. В войне погибло слишком много кадров, поэтому приходиться брать кто попадётся, — говорил Понзио, иногда попивая из кружки противный, но желанный кофе.

— Зато мир ступил на новую ступень эволюции в механизмах и машинах. Кстати, как вы относитесь к тенденции механизации нашего мира? — спросил вдруг швейцарец с интересом, взяв газету со стола. Судя по заголовкам, новости недельной давности. Итальянец на время призадумался, изредка поглядывая на неугомонного соседа.

— Пусть всё идёт своим чередом, но не так чтобы всякие полулюди-полумашины и прочие твари фантастических книг бегали по Ванкуверу и резали каких-нибудь бандитов в портах, — сказал Марино, сам не до конца понимая, что он, собственно, пытался донести. Вольф вопросительно взглянул на капитана через верх газеты, слегка приподняв правую бровь.

— Машинолюди… в Ванкувере? — с большими паузами переспросил Кох, всё ещё глядя на Понзио, что пил кофе из кружки. В купе наступило странное и неловкое молчание.

— Неважно, не берите себе такую странную мысль в голову, — отмахнулся моряк, переведя разговор в другое русло. — Говоря про себя, то я сам не так давно в Ирландии, последний раз был в Англии, когда доплывал до туда из Италии вместе со своим кузеном Габриэлем, — тут итальянец призадумался, остановив своё повествование, но спустя нескольких секунд молчанья продолжил. — Я помогал некоторым итальянцам сбежать из охваченной войной Италии. Казалось, ещё вчера я вытаскивал своих соотечественников из ада: кого-то удавалось спасти, кого-то нет, кто-то умирал по дороге в безопасное место, кто-то добирался живым тем или иным способом. Но потом, мне в голову пришло весьма интересное заключение: та свобода, к которой мы стремились, не должна быть достигнута ценой всего народа. Это самоуничтожение и поддерживать его это значит одобрять геноцид своих соотечественников. Поэтому, вероятно, вскоре всё кончится. К тому же, я видел и других таких же авантюристов как я, — закончил, наконец, Понзио, выпив весь оставшийся кофе. На лице Вольфа застыла эмоция удивления от всего сказанного: он был поражён такому необычному сказанию, что даже забыл про то, что капитан ждал какой-нибудь реакции. Точнее, так казалось только швейцарцу.

— Кэп, это действительно необычно. Я до вас ещё не видел таких отважных людей, изредка про них писали в газетах, а потом забывали через пару-тройку часов, словно такие люди были повсюду, а их действия — повсеместны, — высказал своё мнение Вольф через несколько минут молчания.

— Я всего лишь делал то, что должно, но сейчас у меня другая миссия, — продолжил Понзио уже с какой-то странной, лёгкой грустью в голосе, отодвинув штору с окна, из которого виднелась бескрайняя зелёная равнина.

— Я хотел бы вас кое о чём попросить, капитан, — вдруг проговорил Кох с некой серьёзностью, которая прослеживалась лишь изредка. Итальянец же лишь продолжал посматривать куда-то в окно, кивнув головой в знак того, что слушал — В общем, у меня очень тревожное предчувствие насчёт плавания, поэтому, — тут штурман пододвинул конверт с неизвестным содержимым в сторону капитана, — попрошу вас об одном одолжении: в случае моей гибели передайте всё содержимое в конверте моей матери, — продолжил с некоторой тяжестью в голосе Вольф. Понзио резко повернул голову в сторону своего нового товарища, смотря каким-то странным, волнительным взглядом.

— С чего вы взяли, что погибнете? Внутреннее чувство не всегда может что-то правильно подсказывать, — отметил Понзио, всё ещё глядя на будущего штурмана прежним взглядом. Что-то изменилось в Кохе, в частности в его взгляде: он начал его прятать, словно не хотел раскрывать какое-то чувство, может, чувство тревоги?

— Внутреннее предчувствие подсказывает, поэтому, прошу вас, взять этот конверт, капитан, и держать в целостности и сохранности, — строго надавил швейцарец, отодвинув штору и глядя в зелёную бесконечную даль. Итальянец вздохнул и с небольшой досадой оттого, что не смог до конца выяснить тайную информацию от товарища, и взял несчастный конверт со стола, положив его во внутренний карман формы.

Поезд стал замедляться, а повсюду прозвучала новая речь о том, что настала новая остановка, в этот раз в Уэксфорде. Конечная.

— Ну что, кэп, наша с вами конечная. Думаю, встретимся на «Белфасте», так ведь? — с некоторым энтузиазмом проговорил Кох, взяв свой чемодан вновь в руку.

— Уверен, что встретимся на судне. А пока мне нужно уладить некоторые дела, так что идите пока на свой пост, я присоединюсь чуть позже, — сказал моряк, не особо спеша выходить, зачем-то посматривая в свою пустую кружку. Кроме тёмных следов противного кофе на дне ничего и не осталось. Вольф кивнул головой на ответ кэпа и протянул руку со словами:

— Рад нашему с вами знакомству, Понзио.

Итальянец как-то хитро улыбнулся, пару секунд посматривая на протянутую руку нового товарища, после чего, наконец, её пожал. Вскоре след швейцарца простыл.

«Интересный паренёк, точнее, он пусть и выглядит весьма молодо, но он, вероятно, мой ровесник. Что ж, наверное, меня Эрих уже заждался у порта, посмотрим, что он мне скажет» — подумалось итальянцу, пока тот собирал свои вещи по купе. Под руку попалась записная книжка… Новых записей не было давно, последняя запись про то самое плавание в Италию, ничего особого и примечательного не было, кроме высказанных на бумаге эмоций и размышлений.

Вскоре тесное купе было покинуто, и на место серых стен душной комнатушки пришёл совершенно другой, более разнообразный, но не менее серый пейзаж: совсем недавно ещё светило солнце, но теперь когда-то ярко-голубое небо заполонили сплошные серые и тёмные облака, судя по всему, к дождю. Ветер задул сильнее, пробирая до костей прямо через форму. Задрожало всё тело от невыносимого холода.

«Чёрт возьми, как же холодно. Нужно срочно двигаться к Эриху, чтобы попасть на сам корабль и быстрее согреться» — с этими мыслями Понзио двинул к порту. По всему городу стояла дымка: из труб местных заводов так и валил дым и без того очерняя небо. Уэксфорд после прихода англичан стал одним из центров судостроения, поэтому дым по всему городу — дело обычное для местных проживающих. Заводы росли, да и продолжали расти как на дрожжах, но в последние годы процесс немного затормозился из-за недавно оконченной войны. Большинство кораблей для британского флота были сделаны именно здесь, в Уэксфорде, однако чуть ли не все они погибли во всех боях, из-за чего суден больше и не было, оставались лишь старые дредноуты или прочие военные корабли.

А вот и проход к порту: вдали виднелись работающие портовые краны, перетаскивающие тяжёлые грузы с кораблей, а обстановка стояла очень громкая — работа кипела. Где-то на верфи чинились корабли, искры так и разлетались от сварки, а яркий свет так и резал глаза. Тем не менее, порт не отличался от всего этого целого серого пейзажа, лишь слегка дополняя его тяжёлыми, металлическими красками.

На дворе стоял 1958 год.

Рядом с одним из кораблей стоял человек среднего роста в чёрном пальто и с тёмными волосами. На ушах издалека можно было заметить душки небольших круглых очков. Даже со столь далёкого расстояния можно было услышать командующий басовый голос неизвестного в сторону команды корабля. Понзио вскоре оказался перед товарищем.

— Эй, Эрих! Я прибыл и наконец-то здесь, как ты требовал, — начал вдруг Марино, заметив, что тот немного увлёкся работой и командованием. Товарищ повернулся и, если судить по выражению лица, был не очень доволен присутствию Понзио. Точнее, его опозданию.

— Где тебя, чёрт возьми, носило? Нам пришлось отложить рейс на другой день из-за твоей задержки, ты хоть понимаешь, насколько наша миссия важна? — начал своё изречение Эрих, иногда зачем-то посматривая в свой бланк. — Слава Порядку, что ты хотя бы доехал, а не застрял где-нибудь на середине пути, — Понзио лишь усмехнулся на замечания Маклафлина.

— Не надо так строго, Эрих. В конце концов, стоило бы радоваться приезду своего друга. Хоть бы руку мне пожал, что ли, — начал спокойно итальянец, дослушав речь своего неугомонного товарища. Эрих лишь фыркнул на замечание Марино, как-то нехотя или, скорее, для галочки протянув руку. Итальянец тут же её пожал, чуть улыбнувшись

— Сразу к делу, я буду баталером корабля, вести учёт продовольственных и непродовольственных товаров, это необходимо. Плавание при самом благоприятном исходе будет длиться где-то один-два дня, при максимальной скорости в двадцать пять узлов. Напомню тебе, что маршрут лежит мимо морской границы Новой Испании и если что может завязаться бой. В противодействие у нас будет: одна пятнадцатидюймовая пушка главного калибра, снятая с какого-то старого подбитого дредноута, шесть вспомогательных 152-мм орудий и одно противовоздушное 76-мм орудие. Авиационного вооружения нет. Один торпедный аппарат в носовой части корабля и запас в десять торпед. Все орудия уже давно должны были сняться или сдаться на металлолом, скажу так, по секрету. Напомню нашу задачу: нам нужно доставить детали теплового Генератора в Гибралтар, а также вооружение, чтобы мы хотя бы смогли отбиваться в случае чего от Новой Испании, если она нападёт, контингент плывет из рабочих, инженеров и прочих людей, что нужны будут на период зимы. Команда наша составляет 925 человек, — закончил, наконец, рассказывать Эрих. Сведения о вооружении показались Понзио смехотворными: всё вооружение было снято со старых кораблей, а может ещё чего хуже. Стоило надеяться, что оно хотя бы будет стрелять.

— Не слишком приятные сведения, Эрих, — отметил мрачным голосом Понзио, хотя понимал, что Маклафлин мало мог что сделать. — Ещё что-нибудь?

— Да, за тобой будут наблюдать члены охранного отделения Британии как за иностранным управляющим, — отметил нехотя Эрих. Такая информация уже совсем поразила и разозлила капитана.

— Почему за мной будут наблюдать и какое они имеют право это делать? Мне не нужно, чтобы кто-то регулировал мою работу и говорил, как и что делать, я профессионал в этом деле и не раз находился в критических ситуациях. Как видно, ещё жив после них, — высказал гневно своё замечание кэп, посматривая сверху вниз на Эриха, но тот лишь отвечал ему безразличным взглядом.

— Я понимаю всё твоё недовольство, Понзио, но, увы, на это я повлиять никак не мог, это был приказ сверху. Таковы теперь наши порядки, — как-то скоротечно произнёс Эрих, изредка посматривая на итальянца исподлобья. Сам Понзио всё ещё пребывал в раздражённом настроении из-за данной новости, однако вскоре пыл Марино поубавился.

Охранное отделение Британии — специальный орган, весьма похожий на охранное отделение когда-то существовавшей Российской империи. Только в рамки работы отделения еще включена функция поиска иностранных шпионов и нелегалов — своеобразная тайная полиция. Марино иностранец и тем более капитан судна, поэтому и необходима тайная полиция для фиксации всех действий. Однако это не значит, что со своими же не обходились так же: на корабли тоже отправляли членов «охранки», как называли отделение в народе, но уже тайно. Тем не менее, уже все наслышаны о делах данного аппарата.

— Когда отплытие? — задал вдруг вопрос Марино, посматривая на корабль. Сам стимлон «Белфаст» напоминал чем-то старые супердредноуты типа «Куин Элизабет» например, фактически аналогичным видом корабля и теми же параметрами, что были у «старшей сестры». Правда, «Белфаст» скорее транспортный корабль, чем военный линкор. Молодое судно, конечно, могло показать свою достаточную огневую мощь, но с «Куин Элизабет» он сравниться вряд ли смог бы. Тем не менее, командный состав в 925 человек гордился новой разработкой и выражал глубокие надежды на весьма молодой, недавно зародившийся корабль, ещё предстоящему покорять морскую гладь океанов и морей. Хотя кто знал, чем может окончиться поездка до конечного пункта.

— Через час-другой, скоро соберётся вся команда и можно отчаливать, поэтому можешь пойти пощупать штурвал или ещё чем-нибудь себя занять, — ответил баталер, что-то записывая в бланке.

— Я чертовски хочу есть, Эрих. Может подскажешь какое-нибудь местечко, чтобы перекусить? А то сам знаешь, я сам не свой когда голодный, — спросил Понзио, взглянув на часы и, примерно сориентировавшись через сколько отправка, положил их обратно.

— Загляни в кают-компанию, обед, правда, давно закончился, но уверен, что в буфете ещё работают, а уж для тебя там и подавно что-нибудь да найдут. Там как раз новая буфетчица работает, не помню как её зовут, да и не так уж и важно. Только смотри, молодая ещё, шутки плохи с ней, — посоветовал Эрих, указав в сторону корабля.

— Не переживай за меня, сам смогу разобраться.

Вскоре Понзио оказался на палубе и двинулся на нижние уровни корабля. Капитан чувствовал, как его желудок слегка урчит, поэтому двинулся с ускоренным шагом, параллельно отвечая на приветствия местного персонала. Дредноут был довольно длинным, самый настоящий плавучий замок, в нём запросто можно было бы потеряться. Однако капитан уже успел побывать на самых разных суднах: от простых деревянных шхун и до современных дредноутов. Правда «Белфаст» сложно было назвать современным кораблём если судить по сообщениям Эриха, хотя внешне выглядел в целом как новый. После небольшой прогулки Марино наконец оказался в небольшом округлом помещении кают-компании, похожей на любые другие своим интерьером: деревянный дубовый пол, такие же деревянные стены с окнами и тёмно-синими шторами. Несколько столов, за одним в углу сидели люди в тёмных мантиях с капюшонами, которые были надеты. Они что-то тихо, но довольно активно обсуждали, однако когда капитан зашёл, то всё внимание переключилось на него.

«Охранка», — догадался Понзио по их одежде и прошёл чуть дальше. Ещё несколько минут он ощущал их взгляд на себе, причём довольно пристальный. Однако Марино постарался отвлечься от этой неприятной атмосферы, подойдя к каштановолосой молодой девушке, которая протирала столики.

— Извиняюсь, что отвлекаю вас от работы, но я хотел бы что-нибудь перекусить. Понимаю, обед давно закончился, но я прибыл только недавно и толком ничего не ел, — начал разговор Понзио, изредка боковым зрениям посматривая в сторону членов охранного отделения. Похоже, уходят.

Девушка встала в свой не слишком высокий полный рост и несколько секунд рассматривала капитана. Само её лицо было худоватым, а тёмные мешки под глазами придавали ей весьма мрачный вид, однако серо-синие глаза глядели, в целом, с добротой.

— Погодите немного, по-моему, что-то да осталось. Вы кофе будете или чай? — сказала девушка, под конец поинтересовавшись выбором напитка; Понзио сделал выбор в пользу второго.

«Судя по всему ирландка, её английский у меня едва получается разобрать. До сих пор не могу привыкнуть к их произношению, хотя не скажешь, что у меня идеальный язык».

Вскоре капитан остался один в ожидании своего запоздавшего обеда возле окна с бескрайней голубой гладью морского пейзажа. На краю столика лежала газета, а потому можно было скоротать время, пока Понзио ждал обеда. В статьях обсуждали недавнюю серию ирландских восстаний: в основном требовали снижения цен на тёплую одежду и продукты. Местами выступали представители местных политических партий, требуя начиная от расширения прав в рамках Империи до предоставления независимости. Также сообщали об очередных религиозных облавах на местных католиков, опять же в основной массе ирландцев.

«Да… интересные новости», — задумчиво подумал капитан, сложив газету и положив на своё место. Скоро девушка вернулась с подносом еды.

— Что оставалось из того и сделали, — сказала она и поставила тарелку с сэндвичами и чашку чая.

— И на том спасибо, — поблагодарил Марино, с аппетитом откусив от желанного бутерброда.

— Вы давно на «Белфасте»? Полагаю, вы наш новый капитан корабля, просто по форме отличаетесь от остальных, — спросила девушка, чтобы разбавить томную атмосферу повседневной работы.

— А вы наблюдательны, — отметил Понзио и чуть улыбнулся. — На «Белфасте» впервые, а так в плаваниях похоже всю жизнь. Но каждое новое плавание как новое приключение, наверное, потому и продолжаю путешествовать, — отвечал кэп и, отпив из чашки, после недолгого молчания решил немного поддержать разговор. — Что насчёт вас?

— На корабле в первый раз, но мне тут уже нравится, — отвечала девушка, продолжая протирать столик. — Меня тоже привлекает море, потому сюда и пошла работать. Правда, к новой жизни тут нужно привыкнуть ещё.

— Уверен, что вам понравятся эти плавания. Морская романтика как-никак.

— Спасибо, капитан. В таком случае надеюсь, что у вас будет хорошее плавание!

Вдруг девушка заметила, что глаза капитана будто затуманились и уставились в пустоту после её слов.

— Всё в порядке, — не дав спросить, сказал Марино и отмахнулся. — Так, немного задумался, не более.

Девушка пожала плечами и подняла газету, чтобы протереть столик под ней.

— О, капитан, не знаете, что пишут? А то я совсем заработалась, не успеваю и газеты в руки взять, — спросила она, складывая тряпочку у себя в руках.

— Очередные выступления ирландцев за расширение своих прав и независимость, — безучастным тоном сказал Понзио, отпив из чашки. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

Услышав пересказ новостей, девушка вздохнула и приняла вертеть тряпочку у себя в руках.

«Волнуется после того, что я ей пересказал? Хотя, чего бы и не волноваться, она само-то ирландка», — думал Понзио, глядя на то, как она нервно перебирает у себя в руках тряпку.

— Скажите, вы ирландка? Просто из интереса спрашиваю, а то я пока сужу только по вашему английскому.

Девушка поджала губу, размышляя о том, сказать правду или нет. Хотя, что будет с того, что она ответит утвердительно? Но разговор ей не особо хотелось продолжать.

— Ну, да, капитан, — с паузами ответила она, потихоньку прибирая тарелку с чашкой.

— Капитану принято смотреть в глаза, когда ему докладывают, — чуть строго напомнил Понзио, отчего девушка чуть вздрогнула, но позже он добавил, — да шучу я, вы же не мой личный состав! Просто выглядите загружено, вам стоит ответственнее подходить к своему отдыху.

— Да, просто, скоро надо будет заниматься другими рабочими делами, сами знаете наш тяжёлый график, — отмахнулась девушка, протирая то место, где стояли кружка с тарелкой.

— Да, знаю каково это часами работать на ногах, но всё же, — тут Понзио сделал паузу, — что вы думаете?

— Ну… Мне, просто жалко их, — тут она прервала ответ своим недолгим сухим кашлем, так как голос начал немного падать, — не поймите неправильно, просто как людей. Столько их гибнет, да и до этого погибло, кхм.

— Да, это действительно прискорбно, но по чьей вине они гибнут? — продолжал Марино, глядя на девушку, которая хоть и старалась держать на нём взгляд, но часто отворачивалась.

— Извините, мне… нужно ещё в других каютах поработать, так что давайте оставим наш разговор на потом. Мне действительно нужно идти, извините, сэр, — с паузами сказала она и вскоре удалилась с сервизом, оставив капитана одного в помещении.

«Переживает, причём сильно. Наверное, зря я так с ней», — подумал Марино, поглядев на пейзаж в окне и чуть вздохнув.

Вечерело. Небо так и осталось серым и унылым, местами затемнённое дымом из труб фабрик. По всему городу раздался оглушительный гудок — «Белфаст» отплывал из Уэксфорда. Вокруг корабля перед выездом собралась огромная толпа горожан, сопровождающая «одинокий паровой» транспорт различными радостными возгласами и свистами. Но вскоре вместо шумного порта и серого города настала пейзажная картина бесконечной голубой водной глади и каменных скал. Несмотря на габариты судна, плыло оно достаточно быстро, двигаясь как можно скорее вперёд к заветной цели. Команда не унывала: многие распевали морские английские песни, а кто-то напевал себе под нос мотив какой-нибудь более расслабляющей музыки.

Плавание длилось уже несколько часов. Тем временем капитан и сам Эрих бродили по палубе, иногда посматривая куда-то вдаль и изредка о чём-то говоря. После нескольких минут молчания Маклафлин предложил Понзио кое-что неожиданное:

— У меня есть шоколад американского военного производства, не желаешь попробовать?

Шоколад был второй слабостью Понзио, первой же был кофе в том или ином виде. Сначала итальянец немного удивился предложению баталера, слегка вопросительно приподняв бровь и посматривая на товарища взглядом полного сомнения.

— И в чём подвох? — кратко спросил Марино, глядя на руку Эриха, которая потянулась в карман за плиткой шоколада.

— Подвоха нет, разве что в изысканном вкусе шоколада, — спокойно сказал ирландец, одним движением вытащив плитку шоколада из своих штанов. «Шоколад Херши» — гласила надпись на упаковке английским языком. По виду — ничем не примечательная прямоугольная упаковка. Кэп несколько раз повернул зачем-то шоколад то в одну сторону, то в другую, прежде чем открыть. Спустя пару секунд бумажная упаковка была вскрыта, внутри была самая обычная плитка тёмного шоколада. Подозрительная простота. Сделав укус, Понзио чуть ли не сломал все свои здоровые зубы, но теперь, кажется, уже нездоровые: плитка была твёрдой как чёртов хром, а мимолётный вкус напоминал какую-то пресную варёную картошку без специй и вообще чего-либо.

— Cazzo di pezzo di merda! Что за хрень ты мне выдал?! — выругался капитан, презрительным взглядом посматривая то на сам проклятый шоколад, то на Эриха, на лице которого была небольшая ухмылка. Фокус удался.

— Этот шоколад выдавали нам в американской армии, когда Британия ещё не захватила часть Штатов. Вкус шоколада по стандарту должен быть «чуть лучше варёного картофеля», — ответил ирландец, посматривая куда-то в тёмную даль и слегка вздохнув.

— Если в вашей Америке хотели сделать плиточное дерьмо, то у вас это получилось, — резко высказался Понзио, наспех закрыв адское лакомство.

— После прихода британцев жить стало намного легче. Кризис за кризисом ударял по стране, пока не пришло хоть какое-то спасение. Чтобы хоть как-нибудь выйти из кризиса правительство продало целый штат Вашингтон Канаде, понимаешь, насколько была плоха ситуация? А потом война, правда, это и войной сложно назвать, большинство американцев просто упало на колени перед англичанами в просьбах спасти их. Так и случилось. Товары появились на полках, а экономика стабилизировалась довольно быстро. Заодно и порядок воцарился на улицах… — отмечал Эрих, проходя медленно по палубе, как будто размышляя, но тут прервал свой рассказ из-за того, что по лицу Марино можно было понять, что он с чем-то не согласен.

— Кто подстраивается тот и выживает. Одни подчиняются, другие противостоят и за это закономерно получают жёсткий ответ. Новости сам недавно читал, ирландцев гонят как могут. Но отчасти это и их вина тоже, однако, не посочувствовать им сложно. Порой я задумываюсь, Эрих, о том, где те долгожданные законность и порядок, — критиковал Понзио, под конец задав риторический вопрос. Но Эрих был не в восторге от него.

— Я бы советовал выражаться полегче, Понзио. Не забывай, что на корабле охранное отделение, — предложил Эрих, скрестив руки у груди. Видимо ему и самому было не особо приятно слышать подобную критику. На замечание ирландца Понзио лишь устало покачал головой и двинулся в сторону своей каюты.

— Постой, ты куда? — крикнул Эрих вслед кэпу, на что тот вовсе ничего не ответил и продолжил свой путь. — Ну и катись, чудак!

Каюта Понзио была одновременно и его кабинетом. В целом, самая обычная каюта: кровать в углу, небольшое окно, тумбочка, шкаф и рабочее место в виде стола. Места было немного, но Марино было достаточно и этого, поскольку он привык больше к тесноте, чем к широким помещениям. Первым делом капитан сел за стол, открыв зачем-то вновь свою записную книжку, словно там должны были появиться новые записи. Но на бумаге было всё прежде, ничего нового. Итальянец упёрся виском в подставленный кулак, но чуть позже кэп принялся слегка и ритмично стучать указательным пальцем по виску. Уставший и сонный капитан взялся за ручку, словно хотел что-то написать, но лишь оставил свою руку с пишущим инструментом в воздухе. Сзади Понзио висела карта островов Великобритания и Ирландия. Итальянец резко повернулся назад к карте, словно хотел увидеть что-то. Начиная слева от острова Ирландия и заканчивая где-то на водах слева от острова Великобритания на карте была надпись, бросающаяся в глаза:

«Новая Британская империя».

«Интересно, как там Габриэль? Нашёл ли Клаудио или нет… Наверное, зря я не пошёл с ним, вместе бы давно всё смогли бы сделать. Надо же, как бывает, из всей большой семьи остаётся четыре-шесть человек… Интересно, как там отец, я давно его не видел. Мда, ну и уработался я, в полный ноль… А команда моя та… Никого уже… Никого», — думал Понзио, под конец уже думая более монотонно и медленно, постепенно засыпая.

Комнату освещали лишь лампада на столе и лунный свет.