Читать онлайн "Маньякой"

День, как день. Потому сижу в своей мастерской, доставшейся как бы мне в наследство, вернее первому владельцу этого тела, заваленной шестерёнками, платами и старыми часами, которые тикают вразнобой, словно насмехаются надо мной. Как не сложно догадаться, что я – это вовсе не тот первый я, а самый всамделишный попаданец. Как пропал из своего мира ни сном, ни духом, но очнулся здесь посреди улицы, валяющимся на асфальте среди трупов. В больнице помогли определиться, кто такой, да и с другими моментами тоже. Зовут меня Костас Треш. Да не больно то и благозвучно, есть даже мысль поменять имя с фамилией, но как-то всё лень.

Ни титулов мне не досталось, ни миллионов в банке, а только вот эта мастерская. Так что на работу хожу каждый день. Малый, так сказать, бизнес у меня. Не скажу, что перебиваюсь с воды на хлеб, живу вполне себе нормально, но приходится работать. Мажором стать, как всем попаданцам, про которых читал, стать не удалось. Так что свет от настольной лампы падает на мой рабочий стол, высвечивая потёртый корпус какого-то древнего коммуникатора, который ковыряю сейчас отвёрткой. Не то чтобы это было надо, просто от делать нечего. Запах паяльника и мятного чая – мои вечные спутники.

Мастерская тесная, но уютная, если не считать постоянного чувства, что здесь – чужак. Попаданец, блин, в мир, где каждый второй летает, читает мысли или вызывает молнии, а я… ну, чиню их игрушки. Бездарный, как себя называю. Да, в общем-то и все вокруг, тоже. Просто мастер, золотые руки. Тоже дар, в некотором роде, но никак на сверхспособность не тянет, зато позволяет довольно неплохо жить. Главное не попасть под разборки сверхов, в которые, видимо, и угодил прежний владелец тела. Да, без сверхспособностей, без шанса стать кем-то большим, чем часовщик в этом проклятом мире.

Дверной колокольчик звякает, и, как собака Павлова, реагирую на условный сигнал и поднимаю глаза. В мастерскую вваливается он – Рикс, парень с ярко-зелёными волосами и раздражающе самоуверенной ухмылкой. Тот самый умник, который неделю назад орал, что мои цены – грабёж, и ушёл к конкурентам. Не понимает паря, что в нынешнее время электроники, мастер, который умеет её чинить стоит столько, что в большинстве случаем сломавшийся девайс дешевле выкинуть и купить новый. А если это не так, значит, на то есть причины и нечего стонать про дороговизну.

В руках у него его драгоценный планшет – дорогущий, с голографическим экраном и кучей наворотов. Вот нафига, спрашивается, козе баян? Но с другой стороны это его дело, раз деньги девать некуда и покупать такую игрушку. Так-то сразу вижу, что с ним: чип памяти сгорел, а кто-то, видимо, пытался его "починить" и на кой-то хрен прогревал процессор, а потом его ещё и перепаял. Но, как говорится, не в коня корм. Лучше от этого пациенту не стало, но деньги за лечение, наверняка, взяли, хоть оно и не помогло никак. Лох, как говорится, не мамонт, он не вымрет. Озарение приходит, как всегда, мгновенно – будто кто-то в голове подсвечивает проблему и её решение. Я не знаю, откуда это берётся, но оно работает. Всегда.

- Костас, брат, выручай! – Рикс чуть ли не падает на колени, протягивая планшет. – Я к этим лузерам ходил, они всё угробили! Ты же можешь, я знаю, ты всегда можешь!

Да, у меня такая репутация и не на пустом месте. Сейчас откидываюсь на стуле, скрестив руки. Его отчаяние почти забавляет, но не улыбаюсь.

- Ты говорил, что деру втридорога. Что там твои "мастера" сделали? – спрашиваю, хотя уже знаю ответ.

– Они… ну, короче, сказали, что починили, а оно теперь даже не включается! — Рикс чуть не воет. – Костас, я заплачу, сколько скажешь, только сделай, чтобы работало!

Небрежно беру планшет, поворачиваю его в руках. Озарение снова тут как тут: вижу, где коротнуло, вижу, как заменить чип, вижу, как вернуть эту штуку к жизни за час или даже меньше. Это не зрение, не магия, а что-то… другое. Просто знаю. Всегда знаю, как починить любую дрянь, которую мне приносят. Часы, коммуникаторы, боевые имплантаты – неважно. Это вовсе не значит, что могу всё сделать, часто нужны специальные шаблоны для ремонта и их доставка может длится месяцами. Об этом всегда предупреждаю клиентов и если они согласны, то... ну, вы поняли. В данном случае ничего такого не нужно. Тут просто проблемы с обвязкой памяти. В общем, всё у меня хорошо, если не принимать во внимание, что не летаю, не стреляю лазером из глаз, не читаю мысли. В этом мире, где сверхспособности – как воздух, я никто. Обычный мастер, который берёт дорого, потому что может починить то, что другим не под силу.

- Пять сотен, – говорю, глядя Риксу прямо в глаза.

Он морщится, но кивает. Знает, что не шучу. Знает, что никто другой не справится. Не прям совсем-совсем. Есть в стране нормальные мастера, но не здесь и туда девайс ещё нужно пересылать. А жопоруки они есть везде, весь Ютуб забит роликами с тем, чего они с девайсами клиентов вытворяют.

- Хорошо, хорошо, только сделай быстро, ладно? Это… важно.

Согласно киваю, не особо вникая, что там у него за "важное". В мастерской полно работы, и потому возвращаюсь к планшету. Пинцет в руке, паяльник нагревается, а в голове уже выстраивается план: разобрать, заменить пару элементов, проверить цепи, собрать. Всё просто. Слишком просто. Но не буду же я Рику всё это объяснять. Для клиентов это всё сродни волшебству. Так что не нужно рушить людям веру в чудо. Иногда думаю, что это и есть моя сверхспособность – видеть, как всё устроено, и чинить. Но в мире, где люди сжигают здания взглядом или поднимают машины силой мысли, это звучит как насмешка.

Рикс мнётся у двери, пока работаю. Он пытается завести разговор, но всё время небрежно отмахиваюсь. Не люблю болтать с клиентами, особенно с такими, как этот тип. Он один из одарённых – уж поверьте, знаю, потому что видел, как придурок однажды случайно поджёг свою куртку искрами из пальцев. Сверхспособность, конечно, так себе, но всё же лучше, чем ничего. Лучше, чем быть мной.

Через час планшет оживает. Экран мигает, голограмма вспыхивает, и Рикс чуть не прыгает от радости.

- Ты гений, Костас! Гений! – орёт он, чуть ли не обнимая меня.

- Пять сотен, – повторяю специально для него, протягивая руку.

Он прикладывает карту к сканеру, бормоча благодарности, и убегает. А я сижу, глядя на кучу деталей на столе, и думаю: почему всё это именно мне досталось? Почему попал в этот мир, где почти все – герои или злодеи, а вот ваш покорный слуга, увы – просто мастер? Почему моё "озарение" – это не сила, а скорее проклятье, которое заставляет меня видеть, как всё работает, делает меня самым заурядным гражданином страны, но не даёт ничего, чтобы выделиться?

…Думаю об этом, откидываясь в кресле. Коммуникатор, который крутил для души, лежит, как и лежал, никакой магии. Паяльник остывает, а в воздухе — привычный запах нагретого металла и капли флюса. За окном уже вечер. Летающие платформы мелькают над крышами, кто-то – вероятно, подростки – устраивает гонки, перескакивая между энергетическими линиями. Искры, выкрики, музыка. И всё это не про меня. Не моё.

Колокольчик звякает второй раз за день – уже само по себе редкость. Ожидаю кого угодно: может, сосед принёс поломанный чайник или тот тип, который каждый месяц просит сделать скидку "по дружбе". Поднимаю глаза – и замираю.

В дверях – незнакомка. Лет двадцать пять, строгая, почти официальная. Волосы гладкие, собраны в пучок, на лице – ровное, непроницаемое выражение. Из таких обычно выходят следователи или корпоративные эмиссары, но она явно не в форме. Пальто закрыто до шеи, а взгляд – прямой, чуть оценивающий.

- Костас Треш? – без лишних приветствий.

- Да, – отвечаю, не вставая.

- Мне сказали, вы можете разобраться с… трудными вещами. С тем, что другие даже не берут.

- Зависит от того, что вы называете трудным, – осторожничаю.

Женщина молча достаёт из внутреннего кармана предмет. Плоский цилиндр из тёмного металла с гравировкой, похожей на сигнатуру частного производителя. Что-то между интерфейсным адаптером и корпусом с энергоячейкой. Но странное. Не стандарт. И точно не массовое производство.

Она кладёт его на стол. Касаюсь девайса пальцами – и всё встаёт на свои места. Озарение, моё старое-доброе. И вот уже знаю, что это, как это работает и что именно сломано. В цепи нарушена развязка, и из-за этого не идёт перераспределение нагрузки. Знаю, как починить. Не догадываюсь – именно знаю. Просто так работает моя голова.

- Это… уникальный модуль. Его собирали вручную. Кто-то явно пытался усилить ёмкость, но забыл про устойчивость к перегреву, – говорю, не отрывая взгляда.

- Вы можете его восстановить?

- Могу. Но будет непросто. Придётся подбирать аналоговый стабилизатор вручную, и ещё нужна прецизионная пайка. Иначе сгорит через час.

- Время – не проблема, – говорит она. – Главное, чтобы снова заработало.

Согласно киваю. Руки уже сами тянутся к инструментам, а в голове выстраивается порядок действий. Зачем ей этот модуль, кто она такая и почему пришла именно ко мне – всё это пока второстепенно. Главное – работа. А может, в глубине души, даже рад. Потому что это что-то "необычное". Не планшет избалованного парня и не часы столетней давности. Это вызов. А вызовы – редкость.

- Три месяца на заказ прецизионных шаблонов. Семь тысяч кредитов. Устраивает? – говорю, не поднимая головы от модуля.

- Устраивает, – отвечает она, так же спокойно. Ни попыток сбить цену, ни лишних вопросов.

Киваю и кладу цилиндр в отдельную коробку с мягкой прокладкой – хрупкая вещь. Завожу заказ в базу, делаю пометку "ожидание компонентов", отправляю автоматический запрос поставщику. Всё как обычно.

Женщина молчит. Стоит на месте, будто чего-то ждёт. Поднимаю взгляд.

- Всё. Оповещение получите, когда будет готово. Если что – номер заказа вот, – протягиваю ей карточку со штрихкодом.

Она берёт, разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова. Колокольчик на двери звякает – и снова тишина. Воздух в мастерской кажется гуще на пару секунд, но потом всё возвращается к привычному. Я снова один, как всегда.

Ставлю чайник, сажусь обратно за стол. До вечера ещё далеко, а на столе – старые часы с разбитым маятником. Не срочно, но руки просятся к работе. Обычный день. Обычная мастерская. Никаких чудес.

Только работа.

***

- Что?! – голос взлетает до фальцета, и кружка кофе дрожит в руке. – Вот так просто?! Семь тысяч и три месяца – и эту штуку починят?! Да она стоит, как корпус от звездолёта, экспериментальная, уникальная, единственная в своём роде!

Мужчина в расхлябанной футболке и джинсах мечется по кабинету, больше похожий на программиста-отшельника, чем на офицера разведки. Его волосы торчат в разные стороны, под глазами – тени бессонных ночей, а стол завален распечатками и голографическими проекциями.

- Что ваше ФБР вообще думало?! – бурчит он, указывая пальцем на голограмму вращающегося цилиндра, – Отдать его какому-то, прости Мать Потоков, часовщику? Это же модуль привязки нейрополя! Это технологии пятого уровня! Мы его десять лет проектировали!

- А вы что хотели там в своём АНБ? — спокойно отвечает девушка, только что вернувшаяся из мастерской. – Чтобы волшебники над ним шаманили в танце с бубном?

Она аккуратно снимает пальто, кладёт его на спинку стула и опускается за стол, будто разговор идёт о чём-то повседневном.

- Этот мастер тем и знаменит, что ремонтирует всё. Просто дорого. Без лишних слов. Без расспросов. Для него это обычная поломка. Он не знает, что чинит, и ему всё равно. Именно поэтому мы его и выбрали.

- "Обычная поломка", – передразнивает он, но уже тише, с раздражённым поражением в голосе. – Мы до сих пор не знаем, как он это делает. У него нет доступа к инженерным схемам, нет профильного образования, нет усиленных когнитивных модификаторов. Даже маны в крови – ноль! Он не сканирует, не настраивает поля, не призывает эфирных демонов!

- Он просто знает, – пожимает плечами она. – И этого, как выясняется, хватает.

В комнате воцаряется тишина. Только слабо гудит проектор на потолке, освещая стол плавным светом. Девушка смотрит на вращающуюся в воздухе модель модуля. Где-то в её краях мигает крошечная метка – место повреждения, которое "мастер" определил на глаз, без анализаторов.

- И теперь вы хотите, – нарушает молчание мужчина, – чтобы мы просто ждали три месяца, пока он, прости хранилище, заказ отправит через свою кустарную сеть, потом ещё неделю будет под лупой его паять на коленке… И всё? Так мы и работаем теперь?

- А какой у вас выбор? – невозмутимо спрашивает она, вставая. – Он не задаёт вопросов. Не пишет отчётов. Не стучит по базам. И он уже починил вещи, которые не могли починить даже наши специалисты. Только у него это не выглядит как магия или гениальность. Он просто делает.

Она делает паузу, потом, чуть наклонившись к столику с кофе, добавляет:

- И, кстати. Он не спрашивал, откуда модуль. Даже не удивился. Значит, не запомнил. Или не придал значения.

- Повезло, – хмурится мужчина. – Пока.

- Или вам просто попался человек, которому действительно всё равно. Пока ему платят – он работает. Всё.

А где-то в мастерской, за несколько кварталов, Костас Треш чинит старинные часы, не подозревая, что этот его спокойный день в будущем может обернуться чем-то совсем другим и не факт, что ему понравится, а пока он закончил работу сложил инструменты и вышел из мастерской. Замок на двери проверил дважды – привычка. В кармане – пакетик с чаем, в другой – мини-ком с пропущенными уведомлениями, на которые отвечать всё равно не собираюсь.

Дом – в пятнадцати минутах ходьбы, если не петлять. Автобус ходит, но шумный, душный, да и на улице вечер тёплый, пыльный, как и всегда в этом районе. Так что пошёл пешком. Булыжники под ногами, пахнет сандалом и жареным мясом из уличной забегаловки, у которой уже лет десять нет санитарного допуска, но зато очереди – стабильно до угла.

Идти по улице, надо сказать, небезопасно. Не в том смысле, что прямо сейчас кто-то с арбалетом выскочит – хотя и это случается. Тут дело в людях. Или не совсем в людях. У каждого второго – какой-нибудь дар, и у каждого третьего – дурь в голове, что с этим даром он теперь центр Вселенной. А если ещё и амулет подзаряженный найдёт – жди беды.

Переулок слева – обхожу. Там у стены кто-то светится синим, держит ладони над висящим в воздухе кубом – пусть занимается. Стараюсь не цепляться взглядом, скорость не сбавляю. Тут это правило выживания: не показывай интереса, не вступай в разговор, не играй в героя. Да и не являюсь им ни разу.

За углом – пара подростков, летящих над тротуаром на каких-то досках. Кричат, смеются, одна искра пролетает в паре сантиметров от меня – но даже не оборачиваюсь. Их уже в следующую секунду нет. Их дело.

Моё – дойти до дома, заварить чай, достать книгу, которую начал на прошлой неделе. Старая, бумажная, пахнет пылью и клеем. Там никто не летает и не взрывается. Там герои чинят, а не ломают.

Прохожу через арку с облезшей вывеской. Здесь уже немного тише, и запах гари сменяется запахом прелых листьев. В этом районе реже творят глупости. Хотя…

Справа – мельком – замечаю тень. Мужчина, высокий, худой, движется неестественно плавно. Серое пальто, капюшон, лицо не видно. На секунду наш взгляд пересекается. И снова напоминаю себе: ни во что не лезу. Никогда. Не герой. Просто мастер. Золотые руки – и всё. Шагаю дальше. Дом через два квартала.

Прохожу мимо забегаловки… и торможу.

Пахнет жареным рисом, кунжутом и мясом. Воздух густой, маслянистый – как всегда. Особо не тянет, но перспектива стоять у плиты дома не вдохновляет. В голове уже свербит: заварю мятный чай, откинусь в кресле… а до этого надо бы поесть. Готовить – точно не сегодня.

Разворачиваюсь, захожу внутрь.

Забегаловка знакомая, как старая куртка: всё на месте – пластик на столах, облупившиеся стены, воняющий старыми специями кондиционер, гудящий как дрон с похмелья. За стойкой – всё та же тётка, Варра, с руками в перчатках и лицом, которому всё надоело лет пятнадцать назад.

- Как обычно? – бурчит, даже не посмотрев.

- Только без острого, – киваю.

- Минут пять.

Сажусь у окна. Пластиковый стул как будто ниже стал – или сам подрос. На автомате вытаскиваю мини-ком, гляжу на уведомления, зеваю и гашу экран. За стеклом – улица, шум, беготня, мигающие вывески. Ничего нового. Всё знакомо до последнего пятна на тротуаре.

И тут взгляд цепляется за уголок помещения. Стеллаж у стены. Тот самый, что под вывеской "Возьми – Прочти – Верни". Обменный. Обычно – полный дешёвого ширпотреба, фантастики без фантазии и любовных романов с одинаковыми обложками. Никогда не подходил.

Но сегодня – не знаю, почему – встал, подошёл.

Книги, как книги. Потёртые, обложки выцвели. Одна "Техноарена: Возмездие рейдера", другая "Алхимия чувств" с полуобнажённым красавцем на обложке… всё, как всегда.

И вдруг – вижу её.

Нижняя полка, сдавлена тонкими брошюрками, как будто случайно затесалась в этой серости. Огромный фолиант. Потрёпанный переплёт, тёмная кожа, без названия. Корешок треснувший, края страниц темнее, чем весь остальной стеллаж. На фоне остального хлама – как антиквариат в магазине китайских игрушек.

Наклоняюсь, вытаскиваю.

Тяжёлый. Настоящий. Не подделка под старину. Обложка мягкая от времени, пахнет пылью и кожей. Открываю – страницы пожелтели, шрифт плотный, старый, но разборчивый. Странные схемы между текстом – то ли чертежи, то ли диаграммы. Не магия, не техника – нечто другое.

Пальцы перебирают страницы сами собой.

В голове – пусто. Просто интересно. Чёрт с ним, с ужином, всё равно подождать надо. Сажусь обратно, ставлю книгу на колени и начинаю читать.

И на минуту забываю, где я.

На одной из страниц – иллюстрация. Чёткая, прорисованная до мелочей. На меня смотрит крайне красивая девушка в одежде горничной. Не вульгарной – скорее классической, с кружевным передником, аккуратной причёской и огромными глазами. Реалистичная. Слишком. Как будто она не нарисована, а сфотографирована, хотя бумага явно старинная, а краски – выцветшие.

Моргнул. Девушка… подмигнула.

- Да ну на!

От неожиданности откинулся на спинку, как будто меня ударили током, и резко захлопнул книгу. Сердце ухнуло в пятки. Тепло обложки, словно живая. Края страниц звякнули в пальцах. Ладони чуть дрожат.

Оглядываюсь. Всё спокойно. Варра что-то помешивает в кастрюле. Те же охранники болтают у своего стола. Вентилятор гудит. За окном кто-то спорит с продавцом на углу. Весь мир – как всегда тих и спокоен.

Но ведь видел же. Точно видел! Она двигалась.

Глубоко вдыхаю. Может, устал. Глюкануло. Фантазия, перегруз. Всё может быть – особенно если сутки пялишься в микросхемы.

Пальцы сжимают корешок книги. Мягкий, поношенный, тёплый. Не может быть. Или… может?

Гримуар.

Слово всплывает само. Не отсюда. Не из мира логики и ремонта, а откуда-то из тех книг, что читаешь, не всерьёз. Гримуары в них – древние, опасные, живые. Их видит только владелец. Остальным – пыль и пустые страницы.

Но это же бред, да? Чистейший, книжный, глупый бред. У нас таких вещей не бывает.

Хотя…

Я снова глянул на книгу. Она лежит на столе, спокойная. Безмолвная. Но чувствуется – смотрит. Да блин, как так-то?!

А ужин всё ещё не принесли.

Наконец приносят мой ужин – тарелка риса с тушёным мясом и острым соусом, ведь просил же, но кто бы меня слушал, бокал с чем-то вроде кисловатого сока. Стандартно для забегаловки, сносно, вполне по местным меркам. Варра подмигивает из-за стойки – мол, ешь, пока горячее, потом жаловаться поздно будет.

Сажусь. Книга – всё там же, на краю стола. Не шевелится, не светится, не испускает зловещего фиолетового тумана. Просто лежит. Пыльная, старая, тяжёлая. Но ощущение, будто вижу её только я, не проходит. Ни один посетитель даже не бросил в её сторону взгляда. И Варра, убирая посуду со стола рядом, будто её вообще не заметила.

Словно она моё. Только моё.

Чёрт. Да быть такого не может. Это же гримуар, по всем признакам. А гримуары – они не валяются на полках обменных библиотек при забегаловках с жирными скатертями. Они появляются целенаправленно. Для кого-то. С причиной.

А для меня? Я кто? Мастер-ремонтник. Попаданец без дара, без особых надежд, без зова судьбы. Чиню технику, пью мятный чай, сплю в мастерской под гул трансформатора, частенько. Ни пророчеств, ни миссий, ни снов о величии. Вообще ничего!

Если это и правда гримуар – он может изменить всё. Даже у того, кто не способен к магии, он способен включить это самое "способен". Хотя, если быть точно, сила эта заёмная и связана как раз с ним, но для внешнего наблюдателя хрен редьки не слаще. Читал. Все читали. Даже здесь также про это писали. У нас это была чистая фантастика, а здесь….

Но что же такого сделал, что "он" оказался у меня?

Или это ошибка? Или ловушка? Или…. Да блин!!!

Ладно. Сперва поем. Никогда не стоит делать судьбоносные выводы на голодный желудок. На сытый как-то и судьба воспринимается спокойнее.