Читать онлайн "Ну, ты, Бодя, и козел"

Душная двухкомнатная квартира на северо-востоке Москвы. Воздух густой, как сигаретный дым после вечеринки, — пропитан дешёвым парфюмом, перегаром и электрическим напряжением, которое вот-вот ударит током. На полу — хаос: разбросанная одежда, опрокинутые бокалы с остатками красного вина, бутылка, качнувшаяся и застывшая на грани падения, телефон с треснувшим экраном. Окно приоткрыто, но сквозняк не приносит облегчения — только гул ночного города, сливающийся с грохотом разгорающегося скандала.

— А-а-а-а-а, отпусти, дура! — визг, от которого звенит в ушах.

Блондинка, из одежды на которой — ровным счётом ничего, мечется, как загнанная лань. Её нарощенные волосы превратились в соломенную копну, макияж размазан до готического эффекта, а в глазах — чистый, животный ужас. Она бьётся в цепких лапах пигалицы с горящими безумием глазами, чьи пальцы впились в её пышные пряди, будто когти голодной рыси.

— Я тебе сейчас все пакли повыдергиваю! — голос неформалки звенит, как разбитое стекло. Она трясёт головой, и металлические кольца в носу и ушах звенят, будто предвещая беду.

— А-а-а, Богдан, Богдааан! — блондинка задыхается, извиваясь, но хватка соперницы только крепчает.

И тут...

В дверной проем вваливается здоровенный детина, двухметровый, с плечами, как у атланта. Из одежды — только полотенце, сиротливо прикрывающее мужское достоинство, но сейчас ему не до стыда. Его тёмно-зелёные глаза — как вспышки молний в грозу: ярость, усталость, раздражение. Он явно не впервые становится участником подобного «махача», но каждая новая драка — словно гвоздь в крышку его терпения.

— Лизка... твою ж мать... — его бас режет воздух, как топор.

Он хватает пигалицу за пояс, пытаясь оттащить, но та, несмотря на хрупкость, держится мёртвой хваткой, будто впитала в себя всю злобу этого мира.

— Вон пошла отсюда! — её крик — как нож по стеклу.

Рывок.

Щёлк.

Клок светлых волос остаётся в её пальцах.

Блондинка, наконец вырвавшись, с подранной шевелюрой и красными полосами на плечах, метнулась к полу. Схватила первое, что попалось — чёрное кружевное бельё, джинсы, топ — и, даже не пытаясь одеться, пулей вылетела из квартиры.

Дверь захлопнулась с таким грохотом, что задрожали стены.

Тишина.

Нет, не тишина — тяжёлое дыхание.

Богдан стоит, сжимая кулаки так, что кости трещат. Его мускулы напряжены. Он делает глубокий вдох, потом выдох, пытаясь не сорваться, не схватить эту мелкую бестию за шкирку и не вышвырнуть в окно.

А перед ним — Лиза.

Мелкая. Худенькая. Готовая сжечь весь мир дотла.

Её короткие волосы торчат во все стороны после драки, пирсинг блестит, а из ноздрей, кажется, вот-вот брызнет пламя.

— Бляяяяя, как ты меня заебала! — его голос, обычно глухой и спокойный, теперь рвёт глотку, как ржавая пила.

— Это я тебя заебала?! — её визг взрывает воздух. — Это ты меня достал со своими шлюхами!

— Да какое твоё дело, с кем я трахаюсь?!

— Мне есть дело! — она кричит так, что звенят бутылки на полу. — Ты мой и должен быть только со мной!

— Да с чего это вдруг?! — он в ярости рассекает воздух руками, и полотенце едва не падает, но ему уже всё равно.

— Ты обещал… — и тут её голос ломается. Вся злость испаряется, остаётся только детская обида, голая и беззащитная. — Обещал, что как только я стану совершеннолетней, мы будем вместе…

Богдан закатывает глаза так, будто молит небеса о терпении.

— Да я что угодно мог тогда обещать, лишь бы ты ко мне не липла! То же мне, Лолита хренова нашлась!

Лиза замирает. Её лицо искажает гримаса, будто её ударили ножом в живот.

— Так ты… мне врал?

— Врал. — его голос жестоко спокоен. — И благодаря моему вранью ты закончила школу без троек и поступила в Скрябина на ветеринара. Ты спасибо мне должна сказать!

— Спасибо! — она выкрикивает это слово, но в нём — только горечь и яд.

Богдан тяжело вздыхает, проводит рукой по лицу, будто стирая с себя всю эту дурь.

— Слушай, Лиз… Давай заканчивай с этим террором. Ты уже сколько лет гоняешь моих баб, у меня скоро будет спермотоксикоз.

— Не будет! Я у тебя есть!

— Ты че, дура совсем?! Не буду я с тобой трахаться! Ты мне… — Он замолкает, потом выдыхает: — Ты для меня как сестра.

— Чего?! Какая ещё сестра?!

— Не люблю я тебя! Не хочу! Поняла?! Найди себе парня, замути с ним любовь-морковь, а меня оставь в покое.

Тишина.

По её щекам катятся слёзы. Она вытирает их кулаком, шмыгает носом:

— Ну ты, Бодя, и козёл.

И уходит.

Дверь хлопает так, что дрожат стены.

Богдан замер посреди разгрома – разбросанные вещи, вырванные клочья волос на полу, перевернутый стул. Из-под дивана высунулись четыре морды – кошки этой бестии, до этого пережидавшие бурю в укрытии. Жёлтые глаза уставились на него с немым укором: «Ну и денёк устроил, хозяин».

Он запрокидывает голову, уставившись в потолок, где трещина от прошлогоднего потопа зигзагом уходит в угол. В зубах горький привкус перегара и усталости. Глубокий вдох.

— Когда же это, бл@ть, закончится?..

Тишину нарушает только шуршание – одна из кошек осторожно трогает лапой вырванный пучок волос, потом фыркает и удаляется с видом полного разочарования.