Читать онлайн "Хорошая девочка"

Утро

Будильник на телефоне орал целую бесконечную минуту, пока Марина пыталась дотянуться до него. Рядом Сергей кряхтел и натягивал подушку на голову.

— Выключи его, ради бога...

Так и не дотянувшись, Марина обессиленно вытянулась на кровати.

— Твой телефон — твой кошмар.

Он приподнялся, щурясь, и потянулся к тумбочке. Вместо телефона схватил пульт от телевизора, тыкал в него, пока не понял ошибку.

— Долбанный...

Будильник наконец замолчал. В квартире воцарилась блаженная тишина, нарушаемая только тихим похрапыванием кота на подоконнике.

Марина перевернулась на спину, глядя в потолок.

— Ты сегодня дома?

— Нет, — Сергей уже сидел на краю кровати, почесывая спину. — Опять конференц-колл с «америкосами» в девять вечера — «туристический бизнес — не для хилых», — он передразнил гундосый голос начальника.

Кухня встретила их хаосом: вчерашняя посуда в раковине, пустая пачка кофе на столе. Марина зевнула и стала мыть посуду:

— Прости, дорогой, вчера после группы не было сил.

— Твои психички «вампирят» у тебя энергию.

Марина улыбнулась и пропела высоким пионерским голосом:

— «Если не я, то кто же? Кто же если не я?»

Сергей открыл холодильник и достал одинокий йогурт.

— О, завтрак королей, — он вгляделся в этикетку. — Просрочен на два дня.

— Всего на два? Ещё свежий.

Он бросил его в мусорное ведро и открыл шкафчик на стене. Оттуда выпала пачка макарон.

— Марин, мы когда-нибудь начнём покупать нормальную еду?

— После того, как ты научишься закрывать тюбик с зубной пастой.

Он закатил глаза, но улыбнулся.

Марина подошла к нему и обняла его сзади.

— Прости, мой хороший, я была вчера без сил после группы. А просроченный йогурт должен был помочь тебе побыть денёк дома и отдохнуть.

— Отдых бы получился незабываемый — гонки на унитазе.

Оба рассмеялись. Марина прижалась к нему.

— Я сделаю тебе макароны с сыром.

Двадцать минут спустя, уже почти одетый, он рылся в прихожей.

— Ты не видела мой синий галстук?

— Тот, который ты ненавидишь?

— Да нет, который... — он замялся. — Впрочем, забей.

Марина молча достала из-под диванной подушки смятый галстук.

— Ага. Вот где ты.

— У тебя сегодня группа?

— Да, как обычно.

Он наклонился, чтобы поцеловать её на прощание, она отклонилась, поскольку ещё не чистила зубы, но ему было всё равно.

Его губы были тёплыми и слегка липкими от кофе. Марина почувствовала запах мятной жвачки и нового одеколона, который он купил в аэропорту.

— Не задерживайся, — сказала она в спину, когда он уже выходил.

— Постараюсь.

Дверь захлопнулась. Марина осталась стоять посреди кухни, задумчиво глядя на следы кофе на его чашке.

Групповая терапия

Кабинет пах лавандовым чаем и свежей бумагой. Марина расставляла стаканы, отмечая про себя едва уловимые изменения в группе — Лена сегодня сидит прямее и смотрит увереннее, Катя не прячет руки в рукавах как обычно. Маленькие победы.

— Сегодня будем говорить о страхе, — её голос мягко заполнил комнату. — Не о том, что на поверхности. О том, что сидит глубоко внутри и шепчет: "Ты не справишься одна. Ты не сможешь. У тебя не хватит внутренних сил".

Она заметила, как Аня, новая участница, напряглась. Её пальцы сжали край кресла до побеления костяшек.

— Кто-нибудь слышал про теорию разбитых окон? — Марина обвела взглядом группу. — Если в здании разбито одно окно и его не чинят — скоро появятся новые. Так и с нами. Если терпим маленькие нарушения границ — придут большие. Кто-нибудь хочет высказаться?

Аня резко подняла руку:

— Мой бывший вчера звонил. Сказал, что если я не вернусь, он... — голос дрогнул. — И знаете что? Я подумала — а вдруг он прав? Вдруг я действительно никому не нужна?

Её голос дрогнул.

— Мы с ним встречались всего два месяца, и после наших собраний я пришла к выводу, что он психопат. Он жестокий и... мне страшно с ним, я почти не могу с ним расслабиться. Но как я буду одна? Я была одна почти год, и это ужасно — нет ничего хуже, чем знать, что ты никому не нужна.

На её глазах появились слёзы.

Тишина. Даже Таня, вечная скептичка, перестала крутить в руках телефон.

Марина медленно подошла к окну.

— Видите это дерево во дворе? — Она указала на чахлый клён. — Оно растёт криво, потому что десятилетиями тянулось к свету, огибая крышу сарая. Но оно живое. И теперь, когда сарай снесли — оно может распрямиться. Если даст себе время.

Она повернулась к женщинам — усталые, задумчивые лица.

— Мы сегодня сделаем упражнение, — она раздала листы бумаги. — Напишите три вещи, которые вы терпели, но никогда не позволили бы терпеть своей лучшей подруге.

………

Когда группа расходилась, Аня осталась сидеть, сжимая в руках исписанный листок.

— Я... я не знаю, что делать, — шептала она, всхлипывая.

Марина присела рядом:

— Знаешь, в чём парадокс? Самые крепкие клетки — те, что мы строим себе сами. Она осторожно прикрыла своей ладонью дрожащие пальцы Ани. — И ключи от них — у нас в кармане.

За окном клён качался на ветру, расправляя искривлённые ветви.

После группы

Кабинет опустел, оставив после себя смятые салфетки и стаканчики с недопитым чаем. Марина методично собирала брошюры, отмечая, какие именно участницы взяли с собой — "Циклы насилия" разобрали почти все, а "Как восстановить самооценку" остались нетронутыми. Профессиональное наблюдение.

Аня сидела неподвижно, уставившись в разбитый экран телефона. Её поза демонстрировала классическую реакцию замирания — организм, привыкший к постоянной угрозе.

— Ты хотела поговорить? — Марина опустилась в кресло напротив, сознательно выбрав позицию на одном уровне, без стола между ними. Техника равного контакта.

Аня подняла глаза. В них читалась не усталость, а эмоциональное истощение — важное клиническое различие.

— Почему ты не уедешь? — Марина использовала открытый вопрос, избегая оценок. — В другой город, хотя бы временно?

Аня повертела в руках телефон, её пальцы дрожали — признак хронического стресса.

— Пробовала. Три недели назад. — Голос монотонный, плоский. — Он нашёл меня. У него какие-то связи...

Марина заметила микронапряжение в челюсти Ани — триггерная реакция на воспоминание.

— Что говорит полиция? — профессионально нейтральная формулировка вместо "полиция".

— Ничего. Говорят: нет криминала — нет проблем.

— А если... — Марина задумалась. — Если подойти к проблеме более системно? Юристы, кризисный центр...

— Для этого надо верить, что это поможет... Вот вы верите? — Аня впервые повысила голос. Глаза блеснули.

Марина выдержала паузу. Ровно 5 секунд — терапевтическое молчание.

— Я верю в то, что стоит продолжать искать варианты, как минимум — чтобы сохранить способность выбирать.

Аня встала, поправила тренч. Её движения стали чуть увереннее — микропрогресс.

— Спасибо.

Когда дверь закрылась, Марина осталась сидеть, анализируя сессию. — конструктивные моменты, ошибки... На столе остался один стаканчик. Со следом помады на краю. Марина аккуратно убрала его, отмечая про себя, что нужно заказать новые брошюры.

Ночной звонок

Марина уже засыпала под очередной сезон холодного скандинавского детектива, когда в дверь постучали. Не позвонили — именно постучали, коротко и нерешительно, будто стучавший сам не был уверен, что хочет, чтобы ему открыли.

Она подошла к двери, поправив растянутый свитер, и заглянула в глазок.

Аня.

С разбитой губой.

— Можно я... — голос её сорвался. — Можно я переночую?

Марина распахнула дверь, даже не спросив, что случилось. Потому что и так было понятно.

— Послушай, я бы тебя пустила, но ты же понимаешь, терапия — это терапия... профессиональные отношения...

— Я хочу уехать. Навсегда. Я больше не приду на группу. Поэтому считайте, что вы больше не мой психолог.

Марина вздохнула.

— Заходи.

Аня шагнула внутрь, и в свете лампы Марина разглядела синяк под глазом, только начинающий распухать.

— Чёрт, — пробормотала она. — Я принесу лёд.

Пока Марина ходила на кухню к морозилке, Аня скинула тренч, всё тот же бежевый, только теперь с разорванным карманом, и плюхнулась на диван. Марина протянула кусочек льда, завернутый в платочек.

— Он вломился ко мне.

— Каким образом?

— Ну, дверь выбил. Буквально. Сначала позвонил, я не открыла и была уверена, что он ушёл. А он даже не стал второй раз звонить, а просто выломал дверь монтировкой. Даже соседей не побоялся.

Марина села рядом, протянула ей стакан воды. Аня взяла, но не пила, просто сжала в пальцах, будто проверяя, реально ли он.

— И что?

— И ничего. Ворвался. Ударил. Сказал, что если я ещё раз попытаюсь сбежать, он мне руки переломает. — Она усмехнулась. — Ну, я и сбежала.

Достала из кармана телефон — экран разбит вдребезги, стекло крошилось под пальцами.

— Вот и конец связи, — бросила его в корзину для бумаг. — Теперь хоть отследить не сможет.

Марина молча смотрела на осколки.

— Пойдёшь в полицию?

— Нет.

— В больницу?

— Нет.

— Тогда что?

Аня наконец подняла на неё глаза.

— Можно я просто посплю, а утром уеду?

Марина кивнула, встала и потянулась за одеялом.

— Ладно, утром поговорим. Ванная там, зубная щётка новая в шкафчике.

Она уже уходила, когда Аня вдруг сказала:

— Ты знаешь, что самое смешное?

— Что?

— Он ведь думает, что я вернусь.

Марина обернулась.

— А ты?

Аня уже закрыла глаза, уткнувшись лицом в подушку.

— Ни за что в жизни.

Утро

Марина проснулась от звука хлопнувшей входной двери. Вышла в гостиную.

На диване — идеально сложенное одеяло, ни намёка на то, что кто-то здесь спал. Только смятая подушка да пустой стакан на журнальном столике напоминали о ночном визите.

«Хорошая девочка. Только бы у неё всё сложилось», — мелькнула мысль.

В раковине лежала записка:

"Спасибо за всё. Не волнуйся за меня"

Без подписи.

Марина смяла листок, выбросила, потом передумала, разгладила и сунула в карман.

Новости

Через три дня в коридоре клиники по пути на терапию она услышала обрывки разговора медсестёр:

"...в парке... молодая... похоже на суицид..."

Потом имя.

"Анна Семёнова"

Марина застыла с папкой в руках.

"Не волнуйся за меня"

Она подошла к медсёстрам, чтобы узнать детали. Выслушала, чувствуя, как сжимается сердце, сдерживаясь, чтобы не заплакать.

Группа

Кабинет был полон. Все ждали начала, перешёптываясь. Марина разложила брошюры.

— Аня Семёнова погибла, — сказала она без предисловий.

Тишина.

— Полиция считает, что это самоубийство.

Рыжая девушка — та самая, с синяком — резко встала, опрокинув стул.

— Бред!

— Возможно, — Марина не стала спорить. — Но факт в том, что её больше нет.

Кто-то всхлипнул. Кто-то закусил губу. Одна из женщин— та, что всегда молчала— вдруг сказала:

— А что, если...

— Что "если"? — перебила рыжая.

— Если она действительно сама... Ну...

— Сама что? Сама решила, что жить не стоит? — рыжая засмеялась. — Да я вчера с ней переписывалась днём, она мне рецепт скинула!

Марина смотрела, как спор разгорается, и вдруг осознала — она ждала этого. Ждала, что кто-то скажет то, во что она сама боится поверить.

— В любом случае, — она перебила, — сегодня мы будем говорить о том, как жить дальше.

Рыжая фыркнула:

— Как обычно, значит.

Но села.

Разговор

Кухня пахла подгоревшей пастой — Марина забыла выключить плиту, пока искала в телефоне новости про Аню. Сергей ворошил вилкой холодную еду, рассказывая про какой-то контракт.

— ...и если всё срастётся, мы наконец купим тот участок под Сочи, — он говорил с полным ртом, крошки падали на стол. — Представляешь? Свой дом. Бассейн.

— Ммм, — Марина кивнула, не отрываясь от экрана. На фотографии Аня улыбалась — старая аватарка из соцсетей.

— Ты вообще слушаешь?

— А? Да, да, дом. Круто.

Сергей швырнул вилку. Она звякнула о тарелку.

— Чё за настроение? Опять твои психастенички нагрузили?

Марина подняла глаза.

— Аню нашли мёртвой.

Пауза.

— Что? — он нахмурился. — Ничего себе. Жаль девочку.

Марина внимательно посмотрела на него.

— Ты вчера ночевал в офисе?

— Ну да.

— Весь вечер там был?

— Ага.

— А ночью?

Сергей медленно отодвинул тарелку.

— Ты к чему это?

— Просто интересно.

Он встал, подошёл к холодильнику, достал пиво. Открыл с шипением.

— Всё нормально, — сказал он слишком спокойно. — Просто работал.

— Один?

Бутылка грохнулась о стол.

— Хватит ерундой страдать!

Неожиданно резко. У Марины всё внутри похолодело. И тогда она решила сделать так, как поступала, когда хотела не дать своему клиенту подготовиться и получить максимально честный ответ или хотя бы увидеть ответ на лице, услышать в голосе....

— Это ты её убил?

Прямой взгляд в глаза.

Тишина.

Сергей расхохотался. Неестественно громко. Невесёлый смех, больше похожий на лай.

— Охренеть. Ты что несёшь? Я, значит, теперь убийца?

— Ответь.

— Что ты несёшь? У тебя крыша поехала с твоими долбанутыми?

— Ты часто не ночуешь дома в последние два месяца. Она пыталась сбежать, но ты нашёл её, так? У тебя есть связи с турагентствами, через них ты узнал, куда она улетела, в какой гостинице остановилась...

— Да пошла ты! — он ударил кулаком по столу. Стакан подпрыгнул, вода пролилась.

— Что тебе не понравилось? Что она хотела сбежать? Выйти из-под контроля?

— Заткнись!

— Перестала тебя уважать? Что тебя задело?

— Она долбанная дура!

Сергей на секунду замер, осознавая, что он только что сделал. Но остановиться уже не мог.

— Я ничего этого не хотел! Я... я... — его лицо перекосилось. — Она начала шантажировать меня! Грозилась всё рассказать тебе!

Марина замерла.

— Рассказать... что?

Сергей резко вдохнул.

— Всё, хватит!

— Что она хотела рассказать?

— Я сказал, хватит!

Он схватил её за руку и больно сжал.

— Ты сейчас успокоишься, — он говорил тихо, почти шёпотом. — Иначе...

— Иначе что?

— Иначе твои пациентки останутся без психолога.

Он отпустил её. Она отшатнулась. Он сделал шаг к ней навстречу и... погладил её по голове.

— Я пошутил, ясно? Я переволновался с этими америкосами долбанными. Прости меня. Я тебе всё расскажу, хочешь?

Марина словно тоже пришла в себя, осознав, что её муж — убийца, и испуганно кивнула.

— Я встретился с ней пару раз, у нас ничего не было. Слышишь? Мы просто болтали... Потом я понял, что она пристаёт ко мне. Я постарался с ней расстаться. Я не преследовал её — это чушь! А потом она предложила встретиться, чтобы окончательно всё обсудить и... в общем устроила истерику. Я дал ей фенозепам... и... ушёл, а она видимо приняла все таблетки и... порезала руки...

Марина пристально смотрела на него.

— Ты... врёшь.

Сергей подошёл к ней и заглянул ей в глаза. Марине стало страшно. Он наклонился к её уху и стал говорить тихо, почти шептать.

— Ты что хочешь? Рассказать полиции? Посадить меня? Хочешь испортить всё, что мы строили с тобой столько лет? Хочешь всё разрушить? Только попробуй. Я тебя уничтожу. Ты меня поняла?

Марина молчала. Сердце колотилось.

— Ты же хорошая девочка. Правда?

Марина молчала.

— Будешь умницей?

Пауза.

— Не слышу.

— Да.

Он ушёл в душ, оставив её одну с разлитой водой и трясущимися руками.

Телефон

Марина ждала, пока зашумит вода. Потом, дрожа всем телом, подошла к корзине для бумаг.

На самом дне, под кучей скомканных бумажек, лежал разбитый телефон. Анин.

Она достала его, протёрла салфеткой.

Экран треснул, но кнопка питания работала.

«Вот и конец связи», — вспомнила она Анины слова.

Но конец только начинался.

***

Телефон Ани лежал в ящике кухонного стола, завернутый в полиэтиленовый пакет. Марина нарочно не вынимала его, но каждый раз, когда брала вилку или открывала пачку чая, пальцы сами собой натыкались на холодный пластик.

Три ночи она не спала.

В первую ночь она сидела на кухне, пила тёплую воду и думала о том, что если просто выбросит телефон, никто никогда не узнает. Сергей придёт с работы, расскажет, как прошёл день, они лягут спать, а утром он снова поцелует её в лоб перед уходом.

"Она всё равно уже мертва. Что изменится?"

Во вторую ночь она достала телефон, положила перед собой, но не включала. Представила, как отнесёт его в полицию. Как они спросят: "Почему вы не принесли это сразу?" Как Сергей будет смотреть на неё в зале суда.

"Они всё равно ничего не докажут. А он..."

Она вспомнила его руки на своей шее вчера вечером, когда он дурачился. Большие, тёплые, сильные.

В третью ночь Марина подключила телефон к зарядке — он не работал.

Днём Марина отнесла телефон в ремонт, а вечером получила на флэшке скачанные с него фотографии.

На работе дрожащей рукой вставила флэшку в ноутбук...

Фотографии медленно загрузились.

Сергей в кафе. Сергей в машине. Сергей в номере отеля.

На последнем фото — Аня с синяком под глазом. Дата: за день до исчезновения.

Марина создала новую почту. Ввела логин и пароль.

Нашла электронный адрес полиции, написала письмо. Курсор мигал в строке адресата.

Отправить?

Да

Нет

Она закрыла глаза и нажала.

Эпилог

Когда пришли его забирать, Сергей как обычно рассказывал о новом проекте.

«...если всё получится, мы купим...»

Марина сидела за столом на кухне и почти не слушала.

Дверной звонок.

На пороге стояли трое.

— Сергей Миронов?

Один показал удостоверение.

— Полиция. Собирайтесь.

Он обернулся. Марина сидела за столом, держа в руках чашку. Холодный кофе. Гуща на дне.

— Это... это шутка?

Она поставила чашку и посмотрела на него спокойно и прямо. Это была не шутка. Это был выбор.