Читать онлайн "Петька"

Мы с Петькой вместе выросли в одном дворе и в школу вместе пошли, и на фронт. Мы часто говорили хором или один начинал, другой подхватывал. Нас так и называли - два дружка, как два веника на одной веревочке. Нам обоим, одновременно, пришла мысль записаться добровольцами и не сговариваясь, в одно осеннее утро мы столкнулись у дверей военного комиссариата. Нам повезло и нас зачислили в одну роту.

Воевали мы, как и жили, дружно и слаженно, один в карауле, другой уснуть не может и ранило то нас одновременно, и выписали из госпиталя в один день. Некоторые так и думали, что мы двойняшки, только потом удивлялись, почему фамилии разные.

Весной сорок четвертого поступила к нам новенькая, совсем еще молоденькая, санитарка Катюша, нос курносый, глаза голубые, сияет как солнышко, ну и сразила нас обоих стрела амура. Нарвал я сирени и в медсанчасть, а там уже Петька стоит с букетом, тоже сирени. Посмотрела она на нас, вдохнула и взяла оба букета. Так и стали втроем на свидания ходить. Рота наша потешалась: «Как жениться то будете? По очереди или сразу оба?». Не обращали мы внимания на насмешки, нам было хорошо втроем, весело и легко, мы не давили на нашу Катюшу, давая время самой выбрать одного из нас.

Лето было в самом разгаре, днем духота такая, что гимнастерка от пота колом стояла и речка вроде бы недалеко, но на ничьей земле, обстреливалась постоянно. Вот и решили мы ночью сходить искупаться. Мы с Петькой, да еще двое. Все бы ничего, если бы в это же время, с той стороны немцы не пришли, видно тоже жара одолела. Ну и поднялась шумиха, стрельба не затихала минут десять. Меня по уху задело, царапина пустяковая, а кровищи было, Катюшку только перепугал.

А утром построил нас командир, да и всыпал нам по первое число. Сами говорит, сознайтесь, кто на реку ходил, не то хуже будет. Ну, я и подумал, что ухо то все равно меня выдаст и вышел из строя.

- Я, товарищ командир, один ходил, - говорю и в глаза ему смотрю, - Жарко было, вот решил искупаться.

- А не врешь ли ты Казаринов, что один ходил, не прикрываешь ли ты дружков своих? Не поверю, что тебя Егоров одного отпустил!

- Никак нет, товарищ командир, не вру, один ходил.

- Ну, посиди под арестом, подумай, может, кого вспомнишь.

Отсидел я два дня, а на третий выпустили.

- Иди, готовься, скоро в атаку пойдем. Командир сказал, после боя с тобой разбираться будет, если выживешь, - съязвил конвоир.

До атаки только и успел оружие обратно получить, да с Петькой обняться.

- Прости, Витька, что с тобой не вышел.

- Да ты что Петь, я все равно бы с ухом погорел, зачем двоим-то сдаваться.

Идти в атаку с другом вдвое легче, Когда чувствуешь рядом его плечо, слышишь его дыхание, то не обращаешь внимание на свист пуль, ты сосредоточен на нем, на наших синхронных движениях. Один ритм сердца на двоих. Мы единый организм. Наше – «Ура!» слилось в одно.

Автомат нагрелся, но мы уже у окопов противника. Выдернул чеку у гранаты и бросил к немцам. Мы залегли. Ответной стрельбы нет. Быстро заняли позицию врага. Надо проверить блиндаж. Мне не надо произносить это вслух, он и так меня понимает. Нас пятеро. У меня автомат не стреляет. Заклинило? Нет, патроны закончились.

- Посмотри у фрица, - слышу совет друга.

Переворачиваю труп. Есть. Снова стреляю в серые фигуры, прущие на нас. Господи, да когда же закончатся эти проклятые фашисты. Нас уже трое. Плечо ожгло, пуля задела по касательной. Ребята прикроют, пока я бинтуюсь. Савельев ранен в голову, уже не спасти. Мы отстреливались до темноты. Друг остался в окопе наблюдать, пока я осматривался в блиндаже. Нашел тушенку, галеты и воду, половину оставил Петру, пойду его сменю, пусть поест.

Летняя ночь коротка, не успело стемнеть, как начало светать. В четыре часа началась бомбежка, так утюжили, что я полностью оглох. Блиндаж сотрясало так, что я еле поднялся от насыпавшейся на меня земли. Скоро опять попрут на нас. Мы сидели и смеялись, хрен им, а не мы. У Петра был завязан правый глаз.

- Сильно задело? – спросил я его, - Давай перевяжу?

- Не надо. Ты после войны женись на Кате. Слышишь. Сына Петькой назови.

- А сам-то что, почему мне уступаешь?

- Потому что друг. Я тебе самое дорогое доверяю. Обещаешь.

- Обещаю Петя. Только вдруг Катя тебя выберет, тогда не обессудь, сам женись.

- Пора, - он встал, - Надо все оружие собрать и в нескольких местах уложить.

Не прошло и пятнадцати минут, как немцы пошли в атаку. Мы отстреливались, переходя от автомата к автомату, давая возможность им остыть. Время перестало существовать и слилось в непрерывное та-та-та-та-та-та.

Остановился я, когда на плечо легла рука. Я обернулся и попал в объятья командира.

- Молодцы, что удержали окоп. Сколько вас осталось?

- Вдвоем мы с Петром остались, одному бы ни как не выстоять.

Он странно посмотрел на меня.

- Так Петра Егорова вчера, в начале атаки убило, я сам тело видел.

Я не поверил и стал оглядываться, ища друга. Его нигде не было.

- Петр! Петька, ты где!

В голове что-то лопнуло и звуки, окружавшие меня, исчезли, и меня окружила полная тишина.

Меня отправили в госпиталь, врач сказал, что это последствия тяжелейшей контузии: и видения, и голоса, и головные боли, и бессонница. Я не мог спать. Как только я закрывал глаза, я видел труп друга с черной дырой вместо правого глаза.

На фронт я больше не вернулся. Я уже был дома, когда закончилась война. Столько всеобщей радости, веселья страна не испытывала никогда. Я радовался за двоих, за себя и за Петьку. Мне теперь и жить за двоих придется.

В честь победы мама назвала гостей, ей не терпелось меня женить.

- Я позвала Нину, мы с ней вместе работаем. Она очень хорошая девушка. Между прочим, у нее двухкомнатная квартира. Родители уехали в Москву, ее отцу там хорошее место предложили.

- Мама, ну что ты такое говоришь, разве можно на квартире жениться.

- Ну, ты же ее еще не видел. А про квартиру, я просто так сказала.

Нина действительно оказалась красивой и интеллигентной девушкой. Проводив ее до дому, мы долго целовались в подъезде, прежде чем расстаться. И только тут я осознал, сердцем, все, нет войны, закончилась. Легкая эйфория охватила меня и уверенность, что дальше будет только хорошее, поселилась во мне.

Ночью ко мне пришел Петька, он сидел на табурете, рядом с кроватью и осуждающе смотрел на меня. Его губы зашевелились и я услышал: «Ты обещал».

На следующий день меня охватило какое-то беспокойство, ощущение чего-то неопределенного, как предчувствие надвигающейся катастрофы.

- Сынок, что с тобой? С Ниной, что ли не поладили?

- Нет, мама, с ней все хорошо. Я скоро уеду. Мне срочно надо уехать.

- Куда? Зачем?

- Я обещал. Петьке.

Взяв данные в адресном бюро, я выехал в Брянскую область, с нетерпением ожидая встречи с нашей Катюшей.

Я стоял перед хлипкой дверью в комнату, не решаясь постучать. Барак, оказавшийся по данному мне адресу, мало походил на жилой дом. Он выглядел как раненый солдат после боя. Но в нем все же жили люди, которые и показали, где ее комната.

- Подождите минуту. - ответили на стук, - Проходите.

Я зашел, она укладывала ребенка, совсем еще кроху. Трудно было узнать в ней нашу сияющую Катерину. Она похудела и как-то осунулась, глаза с печалью смотрели на меня.

- Здравствуй, Виктор.

Я подошел и обнял ее, она как то напряглась и сжалась. «Ну же, прими меня» - думал я. Неужели не откликнется ее душа, не рванет к моей душе навстречу. Через некоторое время она обмякла и расплакалась, обняв меня в ответ. Она немного успокоилась и подошла к кроватке, закрыв ее собой.

- Как сына назвала? – спросил я.

- Еще не ходила в контору, болела. А ты откуда знаешь, что у меня мальчик?

- Петька сказал.

Она удивленно смотрела на меня, и я коротко рассказал о том бое и данному ему обещанию.

- Не надо оставаться с нами из-за обещания. У нас все хорошо, наш дом первый на очереди на ремонт. К зиме должны утеплить. Я и работу уже подыскала, в госпитале. Ты не волнуйся за нас. Я так рада, что ты жив и спасибо, что приехал и рассказал о Пете.

Возникла какая-то неловкая пауза. Я не знал, что сказать ей в ответ и она, опустив глаза, молчала. В кроватке закряхтел ребенок и она, достав его, стала перепеленывать.

- Можно мне подержать? Я осторожно, только ты покажи как.

Она положила мальчика мне на руки, велев поддерживать головку и отошла. Я смотрел в Петькины глазенки, внимательно рассматривающие меня и он вдруг, улыбнулся. Я почувствовал, как натянулась между нами невидимая ниточка, некогда связывавшая меня с его отцом. Все правильно. В моей душе наконец-то воцарилось спокойствие, я наконец-то нашел свое счастье. Оно рядом с ними. И я обещаю тебе Петька, что сделаю все, чтобы Катюшины глаза снова засияли.