Читать онлайн "Командировка"

Командировка

Часть 1

1

Алексей видел, как две огромные ладони опускаются на него сверху. Медленно и неотвратимо. Он чувствовал себя кузнечиком, которого пытаются поймать. Сухие стариковские пальцы с крупными костяшками подрагивали и постепенно заслоняли свет. Алексей весь сжался, попытался закричать, но не смог издать ни звука. Он понимал, что спит, и знал, что для того, чтобы прекратить кошмар надо проснуться, но тело жило своей жизнью.

Пасмурное летнее утро просачивалось сквозь щели между шторами и расползалось по комнате серыми тенями. Они вытягивались вдоль стен и пола, постепенно подползая к потертому дивану, на котором беспокойно спал менеджер по продажам. Время от времени Алексей вздрагивал всем телом, постанывал, и руки его судорожно сжимали края одеяла. Иногда он резко начинал глубоко и быстро дышать, будто стараясь надышаться про запас, затем также внезапно замолкал.

Когда одна из теней, острая, словно нож гильотины коснулась мобильника, лежащего на тумбочке, тот завибрировал тихо и деликатно, словно извиняясь за нарушение тишины. Однако, Алексей отреагировал как если бы на него вылили ведро ледяной воды: он заорал, взмахнул руками и свалился с дивана на пол, больно ударившись головой. Он лежал, боясь открыть глаза и увидеть наяву картинки, которые еще плавали в сонном сознании. Боль от падения постепенно стихала, но вместо нее приходила другая, похожая на кольцо, распирающее череп изнутри. Не открывая глаз, Алексей сел и прислонился к краю дивана. Кольцо в голове продолжало разжиматься, одновременно раскаляясь и выпуская шипы. Алексей осторожно приоткрыл глаза и посмотрел наверх. Старческие ладони были там, хотя стали полупрозрачными, словно наложения кадров в старом черно-белом фильме. Алексей вскочил, бросился к торшеру и включил свет. Видение исчезло.

Морщась от молоточков, которые долбили в виски синхронно сердцебиению, он пошел на кухню за таблетками. Имея богатый опыт головных болей, он знал, что лекарства помогают ему слабо, но выбора не было, поэтому выпил сразу четыре штуки. По-хорошему сегодня бы забить на работу, остаться дома и поболеть, но Алексей сразу отогнал от себя эту мысль. Последний отгул он брал неделю назад после того, как упал в обморок прямо во время презентации для стратегически важного клиента, чем вызвал всеобщий переполох. В последнее время его состояние только ухудшалось. Болезни использовали тело Алексея как гостиницу, останавливаясь в разных органах на какое-то время, попутно одаривая владельца разнообразными симптомами: потеря обоняния, ухудшение слуха и зрения, сухой кашель, высокая температура, хроническая усталость, ночные кошмары, головокружение и тошнота, и вот недавно добавились обмороки.

К врачам он давно перестал ходить, чтобы лишний раз не поднимать вирусную панику и снова не оказаться в стационаре. Четыре раза он лежал там, поглощая горсти антибиотиков, затем восстанавливал убитую ими микрофлору, а потом все повторялось снова. Одно он знал наверняка: его непонятная, но прогрессирующая болезнь в любой момент могла стать причиной увольнения. Не смотря на то, что он не особо любил свою работу, он панически цеплялся за нее, поскольку интуитивно чувствовал, что это последнее, что связывает его с этой жизнью.

Умываясь в ванной, Алексей почти не глядел на себя в зеркало, будучи равнодушным к своей внешности. Его худая, немного сутулая фигура никак не реагировала на беспорядочное питание и сидячий офисный режим, поскольку он относился к тем нескольким процентам человечества, которые не толстели ни при каких обстоятельствах. Аппетита не было, но Алексей знал, что для того, чтобы уменьшить вероятность обморока, которые случались с ним довольно часто в последнее время, надо заставлять себя питаться. После завтрака он сидел минут пятнадцать, прикрыв глаза, чтобы не вытошнило, и ждал, когда сможет одеться и добраться до машины.

В машине Алексей включил диск «Radiohead» и стал думать, что, наверное, странно, как эта тоскливая музыка примиряет его с депрессией. В свои тридцать четыре он чувствовал, будто его голова и сердце в последние годы только накапливают возникающие проблемы, никак не избавляясь от них — словно пакет в пылесосе, который перестали опорожнять или менять. Будто что-то в последние годы сломалось в теле, какой-то очистительный механизм вышел из строя, и весь мусор остается там.

С девушками у него как-то давно не складывалось — для них он был странный, далекий от чистой романтики или от чистой практичности, какой-то непредсказуемый и угловатый. Около года назад он встречался с молодой ландшафтной дизайнершой — энергичной, веселой, с быстрым внимательным взглядом. Больше всего она хотела создавать сады камней и мхов, а он не знал, чего хотел. Вернее он думал, что знал, но когда начинал рассказывать ей о своих продажах и офисных отношениях сразу понимал, насколько это звучит скучно, а его интерес к этой теме на самом деле фальшив. Он пытался отшучиваться, но звучало глупо и вымучено. Поэтому он замолкал, и начинал задавать ей вопросы, на которые она подробно отвечала. Так они подолгу гуляли по улицам, сидели в кафе. Он попробовал рассказывать ей о своих болезнях, но эта тема ее напрягала, и он перестал. Скоро она сообщила, что у нее есть другой.

После этого он еще несколько раз пробовал знакомиться с девушками, но каждый раз появлялось какое-то непреодолимое обстоятельство — одна исчезла после его второго падения в обморок во время свидания в кафе, другая после того, как побывала у него дома и все внимательно осмотрела там. Ничего не объясняя, она просто перестала отвечать на сообщения и звонки.

Алексей пытался разобраться, понять себя, понять их, но ничего не выходило. От этого становилось все тоскливее. Темнота внутри сгущалась, словно ночь в подвале, а щели для света все сужались.

«Just cause you feel it

Doesn’t mean it’s there»

(То, что ты это чувствуешь, не означает, что оно существует)

Может Том Йорк прав, может быть сам факт того, что он чувствует все это дерьмо внутри не является доказательством его существования, но почему тогда он его ощущает — так явственно и болезненно. Что ему со всем этим делать? Ответа не было.

Перед выездом на шоссе, как обычно, была пробка. Она начиналась часов в шесть утра, и Алексей давно уже не пытался опередить ее появление. Он привычно вырулил на встречную полосу, чтобы объехать полукилометровую вереницу машин, и прибавил газу. В начале пробки полицейский указал жезлом на обочину. Алексей остановился, вложил в бумажник с документами купюру и опустил боковое стекло.

— Привет, — поздоровался он, зевая.

— Привет-привет. — Полицейский оглянулся по сторонам, открыл документ, бережно достал купюру и вернул бумажник. — Что-то ты поздновато сегодня.

— Проспал.

— Бывает. Надо будильник ставить.

— Ненавижу их.

— На следующей неделе здесь повесят камеру, а нас уберут. За «встречку» будет уже не «штука» как у меня, а пятерка или лишение прав, учти.

— Только этого не хватало.

— Сам не рад. Увольняться хочу.

— Чем займешься?

— Не знаю. Но жить как-то надо. Придется профессию какую-то освоить.

Алексей вырулил на шоссе и продолжил путь. Подъезжая к бизнес-центру, в котором располагался офис компании «Фикс», он вдруг понял, что опоздал к началу корпоративного тренинга, который проходил в третий вторник каждого месяца. Его целью было совершенствование навыков сотрудников по сокрытию коммерческой информации от налоговых и других проверяющих органов. В период пандемии для бизнеса наступили тяжелые времена: обороты падали, компании закрывались. В связи с этим многочисленные «проверяльщики» и контролеры недополучали привычные откаты и с усиленным рвением рыскали по офисам и складам в поисках нарушений.

Однако в этот сложный период компания «Фикс» в отличие от многих других отмечала рост бизнеса, и связано это было с тем, что руководство вовремя сделало ставку на игровую компьютерную технику и не проиграло. Люди, особенно молодые, засевшие дома на самоизоляции, массово погружались в нервный и возбуждающий мир «шутеров» и стратегий. Чтобы максимально сократить выплаты откатов руководство «Фикса» активно занялось «обелением» бизнеса: компания постепенно отказывалась от обычных «серых» схем, начинала постепенно увеличивать цифры в документах и приближать их к реальным. Кроме этого, руководство стремилось обучить своих сотрудников правильно реагировать на нежданные визиты. Как только у входа в здание появлялись государственные борцы за честный бизнес в модных брюках «слим» и с барсетками подмышкой, с поста охраны поступал сигнал о прибытии «гостей», который выражался в бесшумном мигании желтой лампочки на краю каждого стола. Заметив его, сотрудники «Фикса» выключали рабочие компьютеры, отправляли бумаги в шредер и покидали помещения. Сисадмин отрубал доступ к общим дискам, и теперь в любом офисном компьютере можно было найти только безопасные данные, не вызывающие вопросов.

Через несколько минут в офисе оставались только девушка Ксения на ресепшене, Ольга Ивановна, занимающаяся «белой» бухгалтерией, и Алексей, который совмещал позицию менеджера с должностью директора «помойки» ООО «Транс Технологии». В его функции входило встретить «гостей» и сделать все, чтобы уменьшить размер отката. Разумеется, исключить выдачу взятки полностью было невозможно, поэтому за несколько лет своего директорства Алексей вручил «гостям» множество конвертов с различными суммами. Однако в последнее время эта функция стала терять актуальность. Кроме этого, болезненность Алексея начала создавать проблемы: он не к месту задумывался или, что еще хуже, засыпал, а однажды он просто рухнул в обморок во время передачи конверта со взяткой прямо на эскалаторе станции метро «Парк Культуры».

Тогда президент и владелец компании «Фикс» Константин Ярыгин не выдержал, убрал Алексея с фальшивого директорства и оставил ему только продажи. Просто так сазу уволить его он не решался — слишком много информации было в голове у Алексея, слишком много конвертов прошло через его руки. Обязанности директора «помойки» были временно переданы Борису Раздавину, заместителю президента. Однако, и на позиции менеджера по продажам Алексей не блистал успехами — обороты его неуклонно падали. Вдобавок ко всему, каждый раз, когда Алексей кашлял или падал в обморок, коллеги напрягались, поправляли на носу маски и увеличивали социальные дистанции. Не смотря на то, что начальство регулярно заставляло его сдавать тесты на вирус, увольнением пахло все сильнее, и Алексей, чувствуя этот запах, впадал в тоску. Он понимал, что найти приличную работу сейчас, когда рынок постепенно загибался, будет почти нереально.

Алексей вошел в офис, когда тренинг уже вошел в стадию проверки выполнения задания. Борис Раздавин, маленький, толстый, но удивительно подвижный обходил подразделения и проверял отсутствие в шкафах, на столах и даже в мусорных корзинах лишних бумажек. Сотрудники оставались на местах, ожидая его оценки. Поскольку сервер хранящий информацию каждого компьютера вырубался сисадмином в первую очередь, на каждом экране светился предписанный руководством «Пасьянс «Косынка».

Алексей столкнулся с Раздавиным в коридоре, когда тот стремительно шел по направлению к бухгалтерии. Зам. президента блеснул стеклышками квадратных очков, подтянул маску на нос и протянул мягкую, почти женскую руку. Слегка подавшись вперед, он прошептал с фальшивым сочувствием:

— Зайди к Ярыгину.

Алексей не любил Бориса, как не любили его почти все сотрудники офиса. Ходили слухи, что Борис упорно пробивает введение новой для компании должности вице-президента с тем, разумеется, чтобы благополучно ее занять. Эта позиция позволила бы ему постепенно перетянуть на себя решение всех серьезных коммерческих вопросов, оставив президенту Ярыгину представительские функции.

Алексей шел по коридору с противным холодом в животе — он готовился к тому, что сейчас его будут увольнять. В голове усилился шум и перед глазами замелькали звездочки вперемешку с черными пятнами — явный признак грядущего обморока. Наученный опытом, Алексей быстро свернул к ресепшену, сел на кожаный диван для клиентов, достал из кармана смартфон и сделал вид, что просматривает сообщения. На лбу выступил холодный пот. Алексей вытер его носовым платком и ждал, когда шум в ушах затихнет и зрение прояснится. Он был готов плакать от тоски и жалости к себе. Может он скоро умрет? Безработный, больной и одинокий. Просто тихо подохнет на диване в своей съемной «однушке».

— Ха-ха, не говори ерунды! — раздался внезапно голос девушки-секретаря на ресепшене. Алексей посмотрел на нее — она говорила по телефону.

«Да-да», — подумал Алексей, — «Все верно, хватит этой ерунда, нытье ни к чему не приведет».

Шум в голове успокоился. Алексей добрался до кабинета босса, поправил маску, постучал в дверь и вошел. Ярыгин в дорогом мятом бежевом костюме и белой рубашке полулежал в эргономичном черном кожаном кресле. У него были темные всклокоченные волосы, маленький нос и немного оттопыренные уши. Узкие плечи и широкие бедра делали его фигуру похожей на повисшую каплю или презерватив, наполненный водой. Увидев Алексея, Ярыгин натянул маску.

— Можно?

Ярыгин вяло махнул ему рукой. Они были почти ровесники, знали друг друга давно, и общались на «ты».

— Как здоровье? — спросил он, приподняв брови.

— Да нормально.

— Нормально? Ты на себя в зеркало смотрел?

— Я отравился вчера на дне рождения… маринадом.

— Слушай, я тут крутил в голове, как лучше сказать, но сейчас думаю, что надо по-простому и напрямую — так будет всем лучше. Я считаю, что тебе нет смысла ехать на конференцию и,… в общем, я считаю, нам надо расстаться.

Алексей сглотнул.

— Погоди, послушай… Я сейчас бегаю по утрам, сижу на диете — салаты, йогурты…

— Алексей! Ты болен. И еще. Менеджеры по продажам иногда приносят прибыль. Слышал про такое? А их клиенты платят, а не копят долги. Кому из твоих клиентов можно отгрузить товар? Кому?? Они практически все в должниках! У тебя какой-то талант отгружать неплатежеспособным фирмам. Я не могу бесконечно оплачивать твое бессмысленное сиденье, понимаешь? Я подготовлю тебе помощь…

— Клянусь, я все исправлю. Я все продумал, у меня есть план. Я найду новых хороших клиентов и с текущими разберусь. Сейчас вот будет конференция, я бы хотел поехать и встретиться там…

— Сколько ты болел за последние полгода? А эти твои обмороки, сонливость… говорят, ты за компьютером засыпаешь постоянно. Тебе надо здоровьем заниматься, а не продажами.

— Я работаю над этим, лечусь активно. Мне нельзя остаться без работы, мне надо за квартиру платить и за машину кредит, у меня долги. Пожалуйста, дай мне шанс, последний шанс. Я тебя очень прошу. Я разберусь с продажами, клянусь!

— Я тебе давал уже шансы. Не представляю, как ты можешь разобраться.

— Я встречусь с должниками, и все улажу. В последний раз. Если не получится, я сам уйду, обещаю.

Ярыгин вздохнул и задумался. Алексей не сводил с него глаз.

— Ладно, договариваемся так: поезжай в Иркутск, разбирайся с должниками, кто у тебя там самый злостный?

— «Два Богатыря». Ну, ты помнишь, их там двое руководителей — Рождественский и Скат. Один обычно говорит по телефону, а второй отвечает на письма. Периодически сваливают все друг на друга.

— Думаешь, есть смысл?

— Я с ними договорюсь.

— В общем, давай так — это действительно твой последний шанс. Общайся с должниками, пусть платят. И привози новые заказы. Все, иди. Уточни у Раздавина насчет билета и прочего.

Алексей вышел от Ярыгина и сразу направился к Раздавину. Тот с трудом скрывал удивление — он был уверен, что у Алексея нет шансов, и сейчас лицемерно улыбался.

— Поедешь, значит? Ну, хорошо, хорошо… Лето на дворе. Искупаешься в Байкале, вечером — банька, потом водочка, ну и мало ли чего еще…, — он противно хохотнул, кося обоими глазами.

Через три дня Алексей в компании нескольких сослуживцев сел в самолет и отправился в Иркутск.

2

Институтский приятель Ярыгина Николай Бублин внезапно появился в один из самых сложных периодов жизни Константина — за два месяца до сорокалетия последнего. Этой фатальной даты Ярыгин ждал давно и теперь, когда сие событие неотвратимо приближалось, он чувствовал себя все хуже и на то были причины. Именно в день сорокалетия его азартный отец на спор бросил курить, после чего стал регулярно фиксировать ухудшение самочувствия. Хотя он и прожил до семидесяти шести лет, но приучил сына к мысли, что после сорока все начинает меняться — тело тяжелеет и костенеет, а ум все чаще начинает подводить неутешительные итоги прожитых лет. Константин ждал своего сорокалетия, как ждут оглашения приговора. Фактически он был готов к тому, что первое утро пятого десятка встретит совершенно другим человеком. В последнее время по ночам ему снились тяжелые сны, а днем он задумывался о начале конца. Будучи человеком взрослым и неглупым, Ярыгин, конечно, понимал, что в один день физическое состояние может измениться лишь вследствие внезапной болезни или несчастного случая, и вряд ли он мгновенно почувствует приближение старости. Однако детский страх жил своей жизнью и не спешил считаться с разумными доводами.

В ту ночь Ярыгин мучился изматывающей бессонницей, несколько раз выходил на террасу, глотал успокоительное, но ничего не помогало. Помимо неизбежного сорокалетия, еще одна тема изводила измученное сознание Константина — это кризис на рынке. Стоит заметить, что компания Ярыгина в кризис чувствовала себя довольно благополучно. Буквально через полгода месяца после обрушения валютных курсов, она сумела подняться, отряхнуться и начать работать в плюс. Но, несмотря на это, настроение Константина было гнетущим. Дело в том, что в этот непростой период компанию «Фикс» перестали навещать «гости». Константин наблюдал, как закрывают конкурентов, и чувствовал, как позитивное состояние дел компании перестает его радовать. Он не мог найти разумное объяснение тому факту, что вот уже почти год, как менты, ФСБ-шники и все остальные обходят его офисы стороной. Почему? В чем дело? Возможно, идут какие-то скрытые процессы, результатом которых будет мгновенное уничтожение его бизнеса, или о нем просто забыли? Но как такое может быть? Как они могут забыть о компании, которая в период вялотекущей депрессии нагло фиксирует рост прибыли, имея лишь очень скромную «крышу» в лице старого полковника МВД на пенсии?

Как бы то ни было, Ярыгин продолжал активно «обелять» деятельность «Фикса», суеверно предполагая, что с каждым днем ставки повышаются. Он понимал, что любая «левая» накладная, забытая на столе ассистенткой менеджера, может стоить ему гораздо дороже, чем раньше и жил тревожным ожиданием. Текущее затишье означало для него лишь отсрочку на неопределенный период, который может закончиться в любой момент.

Он уснул лишь под утро и почти сразу был разбужен будильником. Ругая себя за то, что не отключил его накануне вечером, Константин попытался уснуть еще раз, но безуспешно. Напряженный ум был непобедим в своей способности источать будоражащие мысли. Некоторое время Константин еще ворочался, однако скоро понял, что дальше мучить себя бессмысленно, поднялся и отправился в душ. Позавтракав, он оделся и сел в машину, чтобы водитель Ренат отвез его в офис. В машине Константин открыл ноутбук и принялся проверять почту. Внезапно на въезде в город их остановил гаишник. Ренат вышел из машины, и Константин несколько минут наблюдал сквозь тонированное стекло, как водитель оправдывается перед толстым неумолимым офицером. Вдруг гаишник подошел к машине и жестом попросил опустить окно.

— Добрый день. Вы — собственник автомобиля? — угрюмо спросил он.

— Да, а что такое? Доверенность на него оформлена. — Ярыгин кивнул в сторону Рената.

— Пройдемте на пост, — сказал гаишник, — и прихватите с собой документы.

Константин тихо выругался и пошел следом, в круглое помещение поста. Там стояли два стола с компьютерами. Возле одного сидел офицер — такой же угрюмый и напряженный.

— Черный БМВ, превышение скорости, — сообщил ему первый, — это собственник, покажи ему видеосъемку.

Гаишник усадил Константина на стул рядом, щелкнул мышкой и на экране компьютера замелькали кадры. Ярыгин обомлел: это была запись соревнований гонки «Формулы-1». Несколько болидов с визгом промчались перед его глазами.

— Узнаете вашу машину? — неожиданно спросил постовой.

— Вы издеваетесь?

— Вашу машину узнаете?! Номер не спрячешь, так ведь? — Гаишник встал и торжествующе поглядел на Константина сверху вниз. — Или скажете, что не ваша? — Он ткнул пальцем в ревущий черный болид.

— Что происходит?! — Ярыгин округлил глаза.

— Что происходит?! Он еще спрашивает. Любуемся на то, как вы соблюдаете ПДД! Такое впечатление, что вы не по городу едете, а в гонке участвуете. Вот эта, с номером «1268», скажете не ваша? — ехидно сказал полицейский. Константин внимательно посмотрел на него — он был совершенно серьезен. Ситуация была настолько нелепой, что он не понимал, как себя вести. В это время на экране черный болид с номером «1123» врезался в бок другого, красного. Тот вылетел за пределы трассы, переворачиваясь и оставляя за собой клубы дыма. Зрители на стадионе взревели. Константин окаменел.

— Ну, еще вопросы есть? Пройдемте, — резко сказал гаишник и повел Ярыгина в соседнюю комнату, в которой не было ничего кроме исцарапанного стола и двух стульев.

— Послушайте, давайте решим вопрос, и я поеду. — Константин полез в карман за бумажником.

— Что значит «решим вопрос»? Вы к чему клоните, а?! — гаишник посмотрел на Ярыгина с такой ненавистью, что тому стало не по себе. — Садитесь на стул. — Хмуро буркнул он и вышел, закрыв дверь на ключ.

Константин занервничал. Он подошел к окну — оно выходило на площадку, на которой грудились останки нескольких покореженных легковушек. Вдруг за стенкой, из соседнего помещения раздались голоса. Константин стал прислушиваться, голоса становились громче, и скоро он разобрал слова:

— Это не моя машина!

— Не ваша?! А чья?! Может быть, моя? Моя?!

— Я не знаю! Прошу вас!

— Сергеич, кажется, он не понимает…

— Ща я объясню….

— Оставьте меня! А-а-а!!!

Послышался шум падающих стульев и ругань. Через минуту все стихло. По телу Ярыгина пробежала дрожь, он нервно сглотнул.

В следующее мгновение дверь распахнулась, раздался оглушительный хлопок, и на Константина посыпался снег из конфетти. В помещение ворвался сияющий Дед Мороз со Снегурочкой. Следом вошли полицейские, смущенно улыбаясь.

— Хэппи бездэй ту ю! Хэппи бездэй ту ю! — хором заорала вся компания. Раздались взрывы пиротехники, брызнуло шампанское. Один из гаишников с широкой улыбкой вручил онемевшему Константину большой толстый конверт, перевязанный траурной черной лентой с белой надписью: «Незабвенному Костику от друга». Ярыгин медленно опустился на стул, пытаясь сообразить, кто мог над ним подшутить столь радикальным образом.

Уже в машине, он от души выругался, после чего почувствовал себя немного легче. Вскрыв конверт, он обнаружил в нем табличку в рамке с желтыми буквами на черном фоне:

СОРОК ЛЕТ СОРОК ЛЕТ

ХУЙ УПАЛ И ДЕНЕГ НЕТ

Вскоре раздался звонок мобильника.

— Алло, кто это? — развязно спросил мужской голос. — Мне Леха нужен, зови его давай…

— Я здесь. С кем я говорю?

— Что значит «с кем»?! Может мне представиться?!

Константину очередной розыгрыш начал действовать на нервы и на том конце это, очевидно, почувствовали. Послышалось противное хихиканье, после чего голос заорал с такой силой, что у Ярыгина чуть не лопнули перепонки:

— С днем рождения, Леха-а-а-а!

Ярыгин поморщился, убрал трубку от оглушенного уха и осторожно поднес к другому:

— Кто это?

— Ну что? И теперь не понял? Это же Николай Борисович, блядский род!

Теперь Константин, наконец, узнал бывшего институтского одногруппника Николая Бублина — самого забитого студента из всех, кого он встречал. Николай всегда был беззвучным и бледным, словно умирающий тростник, и Константин сейчас никак не мог соотнести унылого кучерявого очкарика с наглым голосом, который слышал в трубке.

— Привет, Николай. Вообще, у меня день рождения еще через месяц, — сухо отреагировал Константин.

— Да ладно, ты уверен?! Как же я мог так облажаться…?!

Константин нехотя буркнул:

— Как ты?

— Что значит «как ты»?! Ты скажи еще, что не мечтаешь обнять меня и поцеловать в самые аденоиды!

— Слушай, давай знаешь, как сделаем…

— Ты мой подарок получил?!

— Конверт?

— И ментов…

— Так это ты все устроил?

— Блин, ну а кто? Жестко, да? Понравилось? Подарок получил?

— Да, я получил конверт с траурной лентой, и с болидом было смешно….

— Ха-ха, за стенкой орал кто-нибудь?

— Что?

— Ну, когда тебя одного оставили в комнате, за стенкой орал кто-нибудь? Типа «Спасите! Убивают! Насилуют!»

— Кто-то орал.

— Ну, ладно. Значит, нормально отработали.

Константина угнетало это странное появление бывшего одногруппника, которого он не видел уже лет двадцать, и ему хотелось побыстрее с ним распрощаться. Однако у Николая были явно другие планы.

— Короче, я приеду, у меня есть для тебя убийственное предложение — разрыв башки и спинного мозга.

— Окей, только давай не сегодня.

— Что значит не сегодня? А когда? Типа у тебя будет юбилейная тусовка, и тебе не до меня, так?

— У меня не будет тусовки, потому что нет дня рождения… — Константин начал раздражаться.

— Ладно, черт с тобой. Завтра я тебя наберу и договоримся.

— Хорошо, давай.

Константин с облегчением отключил телефон и стал размышлять, будет ли он отмечать тем или иным способом свой скорбный юбилей. Нет, конечно — решил он, максимум — ужин с подругой и спать. Добравшись до офиса, Ярыгин погрузился в дела и не вспоминал о Николае вплоть до следующего дня, когда тот снова позвонил ему. Деваться было некуда, и Константин согласился встретиться вечером в ресторане.

3

— Кажется, где-то здесь скучали декабристы, или я что-то путаю? — осведомился Алексей у встречающей их в иркутском аэропорту девушки в очках, похожей на учительницу младших классов.

— Да-да, здесь они жили, мечтали и страдали, — девушка оживилась и сразу же начала перечислять имена декабристов и связанные с ними события в этих местах.

Представители компании «Фикс» в количестве девяти человек уселись в микроавтобус и отправились в гостиницу. Алексей чувствовал себя очень неважно после пятичасового перелета. Рейс «Москва-Иркутск» производила авиакомпания «Е2-Е4», известная настоящим культом заботы о пассажирах. Например, во время турбулентности в салоне начинала звучать расслабляющая музыка, и женский голос с эротическими интонациями напоминал, где находится кислородная маска, и как ее надевать. Параллельно стюардессы начинали ходить вдоль кресел в «бизнес-классе» и предлагать фирменный массаж головы для снятия авиастресса.

Алексею крайне не повезло получить место рядом с пухлым потеющим логистом по фамилии Загробный, который, как выяснилось уже на борту, страдал аэрофобией. На протяжении всего полета Загробный сидел с немигающим взглядом и чутко прислушивался к работе двигателя. Как только ему чудился посторонний звук, он поворачивался к Алексею и вонзал в него испепеляющий взгляд.

— Ты слышишь?! — начинал истерично и горячо шептать логист в самое ухо. — Левый двигатель стучит! — Затем он вцеплялся в подлокотники и вжимался затылком в сиденье, — вот-вот опять: цок-цок-пссс. Слышишь?! — Загробный безумными глазами смотрел на Алексея. — Куда подевалась стюардесса?! Дура, чем она там занимается?! Смотри-смотри, кажется, она душит того толстого в «бизнес-классе»!

— Она массирует ему затылок…

— Массирует затылок?! Он что потерял сознание?!

Турбулентность Загробный пережил в туалете, вернувшись оттуда бледный и поникший, словно сдутый шарик. Во время посадки произошел какой-то сбой, и в салоне погас весь свет, померкла даже надпись «Аварийный выход». Загробный был на грани истерики. Он обхватил себя за плечи руками и зажмурил глаза. А скоро его вырвало в бумажный пакет, который Алексей успел выхватить из кармана на спинке переднего сиденья.

Сидя в микроавтобусе по дороге в гостиницу, Загробный оглядывал всех мутным взглядом и морщился от воспоминаний. Коллеги старались не встречаться с ним глазами. Разместившись в номере гостиницы, Алексей принял душ, немного повалялся на диване, после чего спустился в холл, чтобы отбыть вместе с остальными на конференцию в местный Дом культуры.

Конференции в Восточной Сибири еще не запретили из-за пандемии, и вообще, не смотря на обилие угрожающих текстов про маски и полтора метра, всем было плевать. Деловая конференция по развитию компьютерного бизнеса в регионе представляла собой череду докладов сотрудников «Фикс» с демонстрацией слайдов и убедительными доводами. Задача найти представителя «Двух богатырей» осложнялась тем фактом, что этого клиента Алексей получил по наследству от другого менеджера и не знал в лицо. Во время утренней части конференции Алексей безуспешно выискивал его глазами в зале, ориентируясь на словесные описания. Вскоре он понял, что «Двух Богатырей» на конференции нет, и вполне возможно не будет. Алексей разузнал, где находится их офис, отправился туда и больше часа прождал директора у ресепшена. Заподозрив неладное, он сказал секретарше, что придет завтра, а сам спрятался за углом неподалеку. Как он и предполагал, директор появился через несколько минут. Алексей узнал его по описаниям: сутулый, худой, с бородкой и в круглых очках. На нем был потертый серый пиджак, желтый галстук и неопределенного цвета рубашка. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять, и походил он скорее на преподавателя, чем на предпринимателя. Едва он появился в дверях, как Алексей быстро подошел к нему:

— Здравствуйте, вы Рождественский? Или Скат? Я — ваш менеджер из Москвы. Надо поговорить. Я писал вам и звонил…

Мужчина вздрогнул, посмотрел на него со страхом и быстро пошел к припаркованной машине.

— Я рад. Но я очень тороплюсь. У меня переговоры сейчас. Я опаздываю, понимаете? Подойдите завтра, хорошо?

Он попытался открыть дверь машины, но Алексей придержал ее коленом.

— Слушайте, меня увольняют из-за вас. Увольняют! Я останусь без работы.

Мужчина посмотрел куда-то вдаль. Наконец, он видимо понял, что деваться ему некуда, вздохнул и жестом показал следовать за ним. Они молча вошли в ресторан неподалеку и уселись за дальний столик. Алексей принял от официанта меню, но отложил его в сторону.

— Я — Алексей. А вы — Рождественский?

Человек забарабанил по столу пальцами, зачем-то оглянулся, хотя позади него была стена, и быстро заговорил:

— Ммм, видите ли, Рождественский и Скат, как вам объяснить… короче, я догадываюсь, зачем вы приехали. — Мужчина вдруг покраснел, поморгал пулеметными очередями, облизнул губы.

— В общем, Рождественский и Скат — это я. Гавриил Рождественский-Скат.

Он несколько секунд смотрел на Алексея, как будто ожидая, что тот страшно удивится разоблачению, но, не дождавшись, продолжил:

— Понимаете, Рождественский-Скат — это моя фамилия. Знаете, бывают такие двойные фамилии типа Лебедев-Кумач или Мамин-Сибиряк…. Это длинная история, я расскажу вам как-нибудь. Вы, наверное, насчет долгов, да?

Алексей кивнул.

— Эх, деньги, деньги…. Ну как же такое могло произойти, объясните мне?! Ведь в течении целого месяца тренд была похож на пруд в летнюю ночь, лишь рябь незначительных колебаний пробегала по его глади, и рост был такой стабильный, а потом… потом он рухнул как подкошенный, понимаете? И курс моего любимого новозеландского доллара опал, словно увядший кипарис. И все померкло! Вы не поверите, я очнулся в ванне под струей воды, а рядом плавает пустая бутылка. — Он закатил глаза, потом зажмурился и замолчал на несколько секунд, демонстрируя, как тяжело он переживает боль утраты финансового благополучия.

— Послушайте…

— Я вообще-то не пью… — перебил Алексея Рождественский-Скат. — Но как такое можно было спрогнозировать, скажите мне? Вы спросите меня: что теперь, Гавриил? Ведь вы хотите это знать, я вижу, я знаю, что хотите. А мои студенты… что будет с моими студентами? Я отнес к букинистам полное собрание сочинений Фейхтвангера, потом Фета, продал двухместный ортопедический матрас и с того дня почти не сплю. Давайте выпьем, Серафим, к чему этот некролог.

— Я — Алексей. Послушайте, Гавриил, так что нам делать с вашим долгом? Вы можете назвать сроки?

— Да-да, сроки… Мне надо вам что-то сказать… господи, сроки… дайте мне небольшой тайм-аут. У вас уставший вид. Как вы себя чувствуете?

— Голова болит.

— Ни слова больше. Официант!

Вяло приблизился юноша в красном жилете, с прыщами на подбородке.

— Принесите нам виски, мне и моему собеседнику, и что-нибудь закусить…

Алексей наблюдал за происходящим и размышлял, как ему теперь себя вести. Перед ним сидел его клиент-должник, который, оказывается, выдавал себя за двух партнеров, и не собирался возвращать долг его компании потому, что проиграл деньги на бирже. Тем временем официант принес виски в графине и салат. Они выпили, и Алексей поинтересовался:

— Вы преподаете? Литературу?

— Нет-нет. Литература — мое хобби. Я преподаю этнографию в местном университете. Это чудесная наука. Я несколько лет изучал культурно-исторические отношения и этногенез бурятов и якутов. Еще по одной?

Алексей попытался отказаться, но Рождественский-Скат был бескомпромиссен и убедителен как опытный хирург. В итоге Алексей признался себе, что ему не хочется возвращаться на конференцию. В любом случае, коллеги знают, что он игнорирует мероприятие ради встречи с клиентом-должником.

Время шло, они допили виски, и Рождественский-Скат предложил выйти на свежий воздух. На улице Алексей зажмурился от яркого теплого солнца и понял, что уже изрядно пьян. Погода располагала, и Алексей не мог отказаться от предложения прогуляться вдоль набережной. Люди вокруг беспечно болтали, на скамейке хохотала молодежь с пивом и гитарами, Ангара сверкала на солнце, и Алексей понял, что у него перестала болеть голова и настроение прекрасное. Рождественский-Скат дважды покупал пиво, и, в конце концов, уговорил его зайти в кафе. Там они выпили водки, и Алексей в последний раз попытался поднять вопрос о погашении долга, но скоро решил забить на эту затею. Гавриил, не переставая, рассказывал ему о своей этнографии и, наконец, предложил зайти в гости к приятелю этнологу, «хранителю местного колорита» как он выразился.

— А чего? Давай заглянем к нему? Он изучает сибирский шаманизм и является последователем тенгрианства. Называй его Еши. На языке древних шаманов, это имя означает «Ошеломленный Знанием».

Они миновали несколько старых двориков, пока не очутились перед убогим двухэтажным домом зеленоватого цвета с тяжелой деревянной дверью, обитой облупившимся коричневым дерматином. Гавриил потянул ржавую ручку, и они поднялись по деревянным ступенькам на второй этаж. Нажать кнопку звонка они не успели, потому что мгновением раньше дверь распахнулась, и перед ними предстал бурят лет пятидесяти в очках с толстыми стеклами. В его длинные черные волосы были вплетены разноцветные ленточки и шнурки.

— Я знал, что вы придете, — сообщил он таинственно и жестом пригласил их войти.

Гавриил нетрезво покачнулся, повернулся к Алексею с серьезным и многозначительным выражением лица, махнул ему рукой, и они шагнули через высокий истоптанный порог.

— Откуда ты знал, что мы придем? — заплетающимся языком вопрошал Рождественский-Скат.

— Вы видели большой тополь во дворе? — внезапно спросил Еши. — Боги внутри него и боги вовне, единство проявленного и непроявленного. Он — есть Вечное движение в самое себя.

Еши прищурился и подвел веский, но еще менее понятный итог:

— Он никогда не врет.

Гости переглянулись, и стали сосредоточенно снимать обувь.

Алексей принялся осматривать жилище. В доме Еши было на что посмотреть — повсюду виднелись предметы национального бурятского быта, создающие атмосферу сумасшедшего краеведческого музея. В комнате было почти темно из-за опущенных штор, однако Алексей смог разглядеть, что по стенам развешена одежда и бубны.

— Еши, это Алексей, мой коллега, — представил своего спутника Рождественский-Скат и неожиданно добавил, — он очень интересуется шаманизмом. Алексей посмотрел на него, удивленно подняв брови, и ухмыльнулся.

— Может за встречу? — внезапно предложил Рождественский-Скат и потер руки с хитрой улыбкой.

— У меня есть тарасун — дар Усть-Ордынского Общества Охотоведов, — сообщил Еши.

— Что такое тарасун? — с тоской спросил Алексей и подумал, что Усть-Ордынское Общество Охотоведов сокращенно звучит как УООО.

— Это тонизирующий бурятский напиток, — сообщил Рождественский-Скат, и тут же шепнул Алексею, — отказываться нельзя. Не принято.

Алексей понял, что отказываться у него уже все равно нет сил и мысленно махнул рукой — было очевидно, что избежать суровой пьянки ему сегодня не удастся. Еши пригласил всех к столу, подвигая табуретки и звеня стаканами. Гавриил потирал руки и напевал себе под нос что-то колоритно-национальное. Алексей посмотрел на стол и вздрогнул от неожиданности — посередине небольшой ровной горкой лежали мелкие черепки, принадлежавшие то ли змеям, то ли ящерицам. Они были розовые и поблескивали при свете лампы. Еши сдвинул их в сторону, постелил несколько газет на стол, и пригласил всех садиться.

4

В назначенное время Ярыгин сидел в ресторане и без энтузиазма цедил жиденький зеленый чай. Он ругал себя за то, что приехал на встречу вовремя и вынужден был торчать теперь здесь в одиночестве. Николай стоял в пробке и опаздывал на двадцать минут. Наконец, он появился неожиданно, словно выскочил из-под стола, с широкими объятиями и улыбкой во все лицо. Ярыгин сдержано похлопал его в ответ по спине и жестом пригласил сесть.

— Ты совсем не изменился, Гуинплен! — воскликнул Николай, и Константин ответил ему тем же, хотя тот довольно сильно располнел и полысел на половину головы. Николай повесил плащ на вешалку и остался в желтой футболке с размашистой черной надписью:

WHO THE FUCK IS MICK JAGGER?

Затем начался обмен общими воспоминаниями, которых у них оказалось не очень много.

— Ну что, рассказывай, чем занимаешься, — сказал Николай в знакомой развязной манере. — Вижу, олигарх?

— Не смеши…. Так, фирма небольшая, оптом в основном занимаюсь. — Он замолчал на пару секунд, но потом решил опередить следующий вопрос, — компьютерную ерунду всякую возим, периферию и тому подобное.

— И как называется твое предприятие?

— «Фикс»

— Что это значит?

— Да, неважно…

— Да ладно, скажи!

— Не знаю. Типа надежность…

— Надежность? Кто тебе сказал?

— Какая разница?

— Фикс в переводе с английского значит доза наркоты. Или взятка. Ха-ха-ха. Тебя обманули.

Константин подумал, что все-таки он зря пришел, посмотрел на часы и нехотя вернулся к дежурным вопросам.

— А ты чем занимаешься?

— Это как раз тема для разговора. Ты что будешь виски или коньяк?

— Слушай, я сегодня собирался….

— Значит коньяк.

— Нет.

— По чуть-чуть!

— Нет, сегодня нет.

— По рюмашке. Ну чего ты? За встречу.

Николай подозвал официанта, заказал бутылку коньяка, нарезанный лимон, салат.

— Я собираюсь презентовать тебе сумасшедший проект. Я разрабатывал его шесть лет. Такого ты еще не видел. — Глаза Николая сверкнули каким-то бешеным экстазом. — Это что-то невероятное. Когда ты все узнаешь, ты снимешь с себя последние запонки.

Официант принес графин с коньяком, рюмки и нарезанный лимон с сахаром. Николай налил по полной и поднял свою рюмку. Константин забеспокоился:

— Давай дождемся салат…. Чего такие рюмки огромные? Не надо мне столько лить!

— У нас есть лимон! Пей!

Константин выдохнул, быстро проглотил коньяк и скривился.

— Держи. — Николай протянул ему кусочек лимона на вилке. — Итак, ты готов воспринимать?

— Давай.

— Я начну с того, что после окончания физмата, я долго не мог найти нормальную работу. Наукой заняться у меня как-то не получилось. Полтора года я делал за бабки долбанные дипломы и бухал. Потом я занялся восточными религиями. Я прочитал сотни книг и посетил тысячи семинаров. Я два года жил в ашрамах и шестнадцать раз встречался со всевозможными Шри-шри. С дзен-буддистами я четыре месяца наблюдал, как лежат камни. С тантристами я полгода пил скисшую брагу из бараньих черепов, питался живой саранчой и спал на кладбище. Случалось еще много всего: я жил в пещерах, меня кусали сколопендры, и я чуть не подох от ужаса, увидев хохочущую молнию Мабухай в камбоджийских джунглях.

— Что, прости?

— Хохочущая молния Мабухай способна в одну секунду сжечь дотла все, к чему бы она ни прикоснулась. Человек вспыхивает как факел, оставляя после себя лишь зубные коронки. По форме молния похожа на улыбку с высунутым языком. Она перемещается, подпрыгивая в воздухе как мяч, и издает звуки, напоминающие душераздирающий хохот. Когда местные жители слышат ее приближение, они прячутся в подвалы хижин, поскольку деревянные стены для Мабухай не помеха.

Официант принес закуску, Николай налил еще коньяку и поднял рюмку. Константин чокнулся с ним и подумал, что возможно Николай — ФСБ-шник, который каким-то замысловатым способом собирается раскручивать его на откат. Или сумасшедший.

— В одном из индийских штатов меня атаковала стая бесшумных попугаев Нга-нга. Размах крыльев этих летучих гадов достигает полутора метров, и питаются они, в основном, ядовитыми змеями. Они падают на кобру сверху и всасывают ее через клюв словно макаронину. Парализующее зрелище. Нга-нга называют бесшумными потому, что они передвигаются по воздуху совершенно беззвучно, как бы планируя, но при этом очень быстро. Как правило, они перемещаются стаями по пятнадцать — двадцать штук и способны заклевать павиана или даже гориллу. — Николай задумчиво нахмурился. — Меня спасло чудо. В последний момент они заметили неподалеку несколько шакалов, пожирающих падаль, и полетели к ним. Убегая, я слышал кровожадный рык Нга-нга и предсмертный визг шакалов. С тех пор я не ем птицу.

Николай замолчал, очевидно, вспоминая те кошмарные события. Константин тоже молчал. Он по-прежнему не понимал, для чего Николай рассказывает ему все это. Наконец, он решил прервать паузу:

— Слушай, это все интересно, но…

— Не торопись, скоро все поймешь.

Николай налил следующую порцию коньяку и закурил. Константин выпил и поглядел на графин — интересно, сколько в него вошло? Скорее всего, не меньше 0,7 литра. Николай довольно долго молчал, затем неожиданно заговорил:

— Итак, многие годы я провел в разных школах и течениях. Я пропустил через себя десятки теорий, неделями голодал, воздерживался от секса и даже от сна. Я провел бесконечное количество времени в медитациях и практиках. Я останавливал дыхание на девять с половиной минут и кружился на одной ноге по три часа. Я общался с огромным количеством людей, с тысячами людей и постоянно задавал себе вопрос: а чего именно хотят все эти люди? Чем им всем можно помочь?

Николай выжидающе поднял брови, как будто предполагал услышать ответ от Ярыгина. Как и следовало ожидать, тот лишь развел руками. Николай снова налил виски и хитро посмотрел на него.

— Я слышал десятки вариаций, но любая из них не стоит и вот этой салфетки. Коучинг, духовная реализация — это все бессмыслица. Никто, на самом деле, не понимает, что это такое. Я долгое время наблюдал за людьми и пришел к выводу, что самое большое беспокойство доставляет им их собственный ум. Разумеется, сегодня это знает любой ребенок. Есть множество учений на тему того, как решить эту проблему, но ни одно из них не является на сто процентов эффективным. Ни одно. Миллионы людей во всем мире страдают от собственного ума, но не понимают, что с этим делать.

Николай снова налил себе и Константину, и поднял рюмку:

— Пора выпить, а то мы тут засохнем от всей этой сраной философии. Как говорили русско-английские поэты: «Хватит нахуй горевать, время водовки въебать». Или что-то в этом духе. Ну, давай, поехали.

Они выпили. Естественно и непринужденно Николай совмещал в себе эпицентр экзотических духовных опытов и карикатурную пошлость. Закусив коньяк зеленым листом салата, он продолжил:

— Все очень просто. Все что нужно для счастья — это возможность в любой момент остановить ум. — Он торжествующе посмотрел на Константина. — Понимаешь? Все, что надо дать людям — это помочь им по собственному желанию останавливать собственный ум, иными словами прекращать ход мыслей. Дай человеку возможность прервать работу ума и большинство проблем каждого отдельно взятого человека будут решены. Любой ребенок знает, что все проблемы — это просто мысли, которые неизвестно зачем посещают голову.

Он выпил и снова задумался. Константин проглотил свою порцию и решил, что самое время уходить:

— Слушай, друг, у меня завтра переговоры утром, я уже нормально выпил и мне пора. Давай как-нибудь соберемся ближе к выходным еще раз, ок?

Николай наклонился к Константину и зашептал:

— Я так и знал, что твоя реакция будет именно такой. То, что я тебе рассказал только что — это всего лишь вступление, понимаешь? Интро. Но если ты дослушаешь меня до конца, то я покажу тебе нечто такое, чего ты никогда не видел и не увидишь. Я выдам тебе такой бизнес-план, что ты охренеешь…. Короче, давай, допиваем и поехали ко мне. Там все поймешь.

— Не-не-не, я не хочу никуда ехать. Проси счет и это… все… надо ехать, у меня дома девушка… — Ярыгин вдруг вспомнил, что девушка сегодня к нему не придет, икнул и не заметил, как у него в руке опять оказалась рюмка с коньяком.

— Ты часто встречаешься с одногруппниками, а? Чего ты заладил, Костик? Удели мне один вечер, и я покажу тебе, как заработать кучу денег. Давай, по последней и поедем. Официант, счет!

Они выпили, расплатились, и, пошатываясь, вышли на улицу. Николай подозвал такси и назвал адрес. Константин чувствовал, как алкоголь лишает его воли к сопротивлению, и как-то незаметно для себя сдался. Движение по ночному центру под тихую музыку убаюкало его, и когда машина остановилась в одном из арбатских переулков, он уже спал. Николай разбудил его, и помог выйти.

5

Сколько было выпито у Еши, Алексей практически не помнил, точно так же, как не помнил он впоследствии, что там происходило в тот вечер. Ему запомнилось, как Рождественский-Скат шумно спорил с Еши на темы древних обрядов. Время от времени из их страстных дискуссий выпадали слова типа «иерофания», «пантеон» или «хтонический», и Алексей прерывал дебаты, заплетающимся языком требуя разъяснений. С каждым тостом Алексей соображал все хуже и, в конце концов, совершенно потух, выпав из реальности.

Далее шел почти полный провал в памяти, после которого Алексей осознал себя сидящим посреди комнаты, прислонившись спина к спине с Гавриилом. Вокруг них Еши поставил зажженные свечи, затем надел замысловатый головной убор с длинными белыми косичками, увенчанный черепом какого-то зверя. На плечи он набросил одеяние из синей ткани, а в руки взял большой бубен с колокольчиками. Затем он что-то поджег и стал обкуривать сидящих в центре комнаты гостей чем-то отдаленно напоминающим кадило. При этом он тряс бубном и выкрикивал что-то в потолок. Память подарила, также, Алексею сцену неистового танца Еши — он скакал по комнате, непрерывно завывая и ожесточенно колотя в бубен палкой. И, наконец, последнее, что он слышал сквозь отключающееся сознание — разборки Еши с возмущенными соседями, угрозы вызвать полицию и тому подобное.

…….

Алексею снилось, что он лежит спиной на крыле реактивного самолета, который оторвался от земли и набирает высоту. Он попытался перекатиться по гладкому крылу на живот, но у него ничего не получилось. Алексей решил, что он связан по рукам и ногам, и ему стало страшно. В отчаянии он попытался сесть, но больно ударился лбом обо что-то и сразу же проснулся. Он с трудом разлепил веки и прямо над собой увидел доску, из-под которой пробивался свет. Алексею понадобилось несколько нервных секунд, чтобы осознать, что он лежит на дне деревянной лодки с мотором, а прямо над ним не что иное, как деревянная лавка, закрепленная между бортами. Он попытался выбраться, но его ждала следующая проблема — он обнаружил, что находится в спальном мешке. Чувствуя дикую тоску и жалость к себе, Алексей кое-как выкарабкался и огляделся. Вокруг простиралась водная гладь. Вдоль берега виднелись живописные скалы и густые зеленые леса.

Лодкой управлял Еши, одетый в черный плащ с капюшоном. Он смотрел вперед с серьезным и сосредоточенным выражением лица. Кроме них в лодке больше никого не было. Алексей хотел что-то крикнуть Еши, но не смог составить членораздельную фразу. Вместо этого его резко стало мутить. Он перегнулся через край лодки, и его вырвало в убегающие волны. Намочив руку и вытерев лицо, Алексей пополз на полусогнутых ногах к Еши, цепляясь за борт лодки. Кое-как, добравшись до него, он попытался перекричать мотор:

— Что происходит?! Куда мы едем?!

Еши посмотрел прищуренными глазами сквозь толстые стекла очков и ничего не ответил.

— Куда ты меня везешь?!

Еши всем своим видом показывал, что любые разговоры считает сейчас неуместными. Однако в тот момент, когда Алексей собирался уже взять со дна весла и ударить этнографа, бурят наклонился к самому его уху и заорал:

— Сейчас пристанем к берегу — поговорим!

Он направил лодку к маленькой каменистой бухте меж двух скал. Высадившись на берег, они развели костер, Еши наполнил котелок водой и повесил его над огнем. Алексей терпеливо ждал. После вчерашнего он чувствовал себя очень скверно, его мутило, в голове что-то звенело и постреливало. Кроме всего прочего ему вдруг стало стыдно, что он почти не помнит, что было вчера.

Наконец, чай был готов, и Алексей вернулся к начатому разговору.

— Слушай, расскажи, наконец, что мы тут делаем?

Еши спокойно сделал глоток и ответил:

— Я везу тебя к шаману, как обещал.

— Куда?!

— Вчера ты потребовал встречи с настоящим шаманом…

— Я потребовал?! Я не мог!

— Мог. Я сказал, что знаю самого сильного шамана, который живет в нашей тайге. Теперь я везу тебя к нему. На самом деле, он больше, чем шаман. Он мудрец.

— Зачем?! Что я буду там делать?

Еши сосредоточенно отхлебнул чай из белой эмалированной кружки с васильками, прикрыл глаза и сказал:

— Этого я не знаю. Нам сейчас это не важно. Поездки к мудрецу не возникают из ниоткуда. Если ты почему-то захотел его видеть — это значит, что духи подтолкнули тебя к этому. Тебе просто необходимо к нему ехать. Если ты не понимаешь этого сейчас, ничего страшного, поймешь позже.

— Но мы ведь вчера просто напились, понимаешь?! Какие духи?! Мы просто нажрались!

Алексей смотрел на него, беспомощно потирая лоб. Наконец, он поднялся и решительно заявил:

— Хватит! Вези меня обратно в город.

Еши спокойно взглянул на него, потом, не торопясь, протер очки и сообщил:

— Через пару часов погода испортится, и поднимутся волны. За это время мы уже не успеем вернуться обратно, нам придется приставать к берегу и, скорее всего, ночевать в лесу. Но если мы сейчас продолжим путь, то скоро сможем добраться до места до темноты и переночевать в зимовье.

Алексей выругался и стал ходить вдоль берега, напряженно думая. В конце концов, у него было немного времени, которое он мог потратить на это сумасшедшее путешествие. Что его ждало в городе? Родной коллектив, предел мечтаний которого забухать в сауне с телками?

— И чем мне грозит встреча с этим твоим шаманом? Вдруг он пожелает превратить меня в камень?

— Не переживай. Обычно встречи с ним бывают полезны.

Алексей обхватил голову руками, борясь с последними сомнениями.

— А в чем я пойду в лес? В костюме?

— У меня есть какая-то одежда в лодке, куртка… посмотришь.

Алексей обшарил карманы пиджака, брюк и куртки — мобильник, деньги, документы и даже обратный билет были на месте. Он немного успокоился и посмотрел на телефон — связи здесь не было, и пытаться звонить было бессмысленно. Тем временем Еши достал плотные темно-зеленые штаны, свитер и куртку наподобие той, в каких ходят геологи и охотники, и протянул Алексею. Тот посмотрел на одежду, вздохнул и покорно согласился:

— Хорошо. Поехали к мудрецу, только пить я больше не буду.

Спустя примерно два часа, как и предсказывал Еши, ветер усилился, и свинцовые волны стали раскачивать лодку. Еши повернул к каменистому берегу, поглядывая на грязно-серые тучи, готовые в любой момент лопнуть от переполняющей их воды. Едва они пристали, как все небо от края до края прорезали нарастающие раскаты грома. Казалось, будто они вспороли распухшие серые мешки, и дождь хлынул жесткими струями, усыпая рябью волны, и пробуждая какой-то давно уснувший в душе восторг. Алексей и Еши переждали ливень в крохотной пещере, подкрепляясь консервами и почти не разговаривая.

Когда дождь прекратился, и блеснуло солнце, они снова сели в лодку и плыли еще около часа. Затем, высадившись на берег, Еши отдал один из двух рюкзаков Алексею, и они двинулись по узкой тропинке, едва видневшейся между замшелых камней.

Несколько часов они сосредоточенно шли по лесу. Время от времени Еши объявлял передышку, и Алексей с наслаждением валился на траву, не снимая с плеч рюкзак. Наконец, Еши объявил, что путешествие окончено. Присмотревшись, Алексей увидел среди деревьев маленький бревенчатый домик. Они открыли скрипучую дверь и вошли.

Внутри зимовье оказалось довольно просторным: помимо стола посередине, здесь поместились три самодельные деревянные кровати, а в углу чернела печка-буржуйка с трубой, выходящей в форточку. В стенах были прорублены два маленьких окошка, сквозь которые слабо пробивался свет. На столе лежало несколько коробков спичек, стопка пожелтевших газет для разведения огня, алюминиевая солонка, помятый прокоптившийся чайник, толстые оплывшие свечи и еще какие-то полезные вещицы.

Еши заварил чай, достал консервы, и они сели за стол. Ужинали молча. Алексей чувствовал, как гудят ноги, глаза слипаются, а мысли растекаются вязко и бесконтрольно. Наконец, он добрался до кровати, повалился на нее, не раздеваясь, и мгновенно уснул.

Среди ночи Алексей пробудился, преисполненный желанием отлить. Луна осветила стены и прочие внутренности избушки бледными вампирскими мотивами. Некоторое время Алексей ворочался, не в силах заставить себя тащиться в темень и холод, но деваться было некуда. Еши спал на второй кровати, отвернувшись к стене и грубо храпя.

Осторожно толкнув дверь, Алексей вышел на крыльцо и поежился. Деревья угрожающе мерцали под луной, скрипели, шелестели и пробирали дрожью. Было очевидно, что отходить от дома совершенно ни к чему, поэтому Алексей реализовал потребность, не сходя с крыльца, напряженно впиваясь глазами в черноту. Внезапно откуда-то сверху, из ветвей огромной сосны послышались звуки, похожие на утробное клокотание. Алексей перестал дышать и замер. В следующее мгновение он уже повернулся к дому, как вдруг в кармане штанов завибрировал мобильник. Его жужжание было столь неожиданным в ночном лесу, что Алексей испугался. Последовавшая за вибрацией мелодия привела Алексея в чувство. Он вытащил телефон и посмотрел дисплей — номер не определился.

— Алло, — прошептал он в трубку.

— Алло, — глухо прогудело в ответ.

— Кто это? — спросил Алексей дрогнувшим голосом.

— Ты что не узнаешь?

— Нет.

— Загробный.

— Кто?! — Алексей чуть не выронил телефон.

— Загробный, логист, — низкий голос прозвучал громче, и стало слышно, что логист нетрезв. — Ты куда исчез? Мне поручили тебе отзвонить, мы ведь с тобой делим номер в гостинице, ты забыл?

— А, ну да. — Алексей наморщил лоб. — Я… на Байкале с товарищем.

— На Байкале? А-а. Какой ты хитрый, однако.

— А ты чего не спишь?

— Так это… мы гуляем, у нас весело. Вот послушай! — и Алексею пришлось слушать истеричный смех девок и пьяное пение коллег-мужиков.

— Понятно-понятно, давайте, гуляйте, — закруглил он разговор с Загробным.

— Ты когда приедешь-то?

— Через пару дней, думаю, или завтра. Ну, ладно, пока.

Отключив телефон, Алексей вновь посмотрел на дисплей: связь опять пропала. Вдруг снова послышался шорох в ветвях. Алексей поднял глаза и увидел на фоне неба очертание крупной птицы — широко размахивая крыльями, она полетела прочь. Алексей быстро вернулся в дом.

Почти заснув, он внезапно был разбужен резким шумом в ушах. Вздрогнув, Алексей открыл глаза и уставился в потолок. Было дикое ощущение, будто в голове одновременно лопнули сосуды. Несколько минут Алексей лежал, пытаясь понять, что произошло, и, не придумав ничего интересного, уснул.

6

Николай включил свет, и Константин увидел невзрачный коридор: ни одного крючка с курткой или пальто, ни пары обуви на полу, ничего, лишь ободранные стены и запах пыли и старья. В центре единственной комнаты располагался круглый стол, заваленный каким-то хламом, на полу были разбросаны пластиковые бутылки, газеты. Казалось, что жильцы только что в спешке съехали. В углу под окном лежала сложенная раскладушка, а из подоконника торчал охотничий нож с лакированной рукояткой.

— Что это? — спросил Константин, брезгливо ступая.

— Я здесь живу! — отозвался Николай из кухни, звеня рюмками, — один, как туя.

— Давно?

— Давно.

Николай принес из кухни бутылку водки, рюмки и пару яблок. Они уселись на грязновато-голубые табуретки, Бублин налил водку и пафосно провозгласил тост:

— За успешную презентацию!

Они звякнули рюмками и выпили. Николай с шумом выдохнул из себя и захрустел мелким зеленым яблоком. Закусив, он поднялся, подошел к шкафу и достал из него небольшой портрет какого-то древнего индуса.

— Это Бодхидхарма, — сообщил Николай. — Вообще, в среде массовых религиозно-культовых школ, клубов и сект, Бодхидхарма — известный персонаж. Он — просветленный, что означает добравшийся до финала. Разумеется, каждый, кто хочет срубить такой же бонус, интересуется методикой, иными словами «А как он это сделал?»

Константин широко зевнул. Николай продолжил:

— Есть легенда, в соответствии с которой Бодхидхарма, точно так же, как и тысячи других, отправился искать истину, то есть состояние, после достижения которого уже ничего не хочется больше искать. Бодхидхарма придумал такой способ: он стал смотреть на стену. Он сидел и смотрел на стену. Годами. И больше ничего. Нет, он конечно, время от времени спал, кушал, чем бог послал, но в остальное время кропотливо и самоотверженно смотрел в пустоту перед собой. — Николай сделал паузу, чтобы до Константина дошел смысл его слов. — И продолжалось это девять лет. Девять долгих лет индус Бодхидхарма не видел ничего, кроме нескольких трещин на стене. Правда по некоторым версиям жители близлежащей деревни жалели его и, периодически, когда он спал, писали какие-то вещи, чтобы ему было не так тоскливо смотреть в никуда — последние деревенские новости, незатейливые местные анекдоты. Однако наутро гордый и бескомпромиссный Бодхидхарма стирал все это влажной тряпкой, даже не читая. Такова официальная легенда проделанного им пути. И я верил в нее ровно до того момента, пока однажды сам не побывал в этой пещере. То, что я обнаружил там, в корне перевернуло все мои стереотипы. Но прежде, чем я расскажу, давай выпьем.

Они выпили.

— Итак, ты еще со мной? Прекрасно. Презентация идет полным ходом. И мы с тобой на стадии описания цели проекта. Значит, на чем я остановился? А, ну так вот: после того, как я очутился в пещере Бодхидхармы, я принялся осматривать стены, предполагая, что, по крайней мере, на одну из них смотрел будущий мастер, обретая себя. Какого же было мое удивление, когда я обнаружил высеченный портрет животного! Представь себе, это был портрет гиппопотама, или, говоря понятным тебе языком, бегемота.

Ярыгин зевнул и слегка покачнулся.

— Я начал проводить исследование, изучил множество документов, я говорил с хранителями древних знаний, и вскоре мне удалось установить истинные факты. Результатом моих поисков стала подлинная история Бодхидхармы. И тебе посчастливилось услышать ее одному из первых. Итак: Бодхидхарма действительно сидел в пещере несколько лет, однако, не дождавшись долгожданного просветления, или по какой-то другой причине, приблизительно через три с половиной года он покинул свою юдоль. Сохранились свидетельства очевидцев, которые видели, как он уходил через крестьянское поле в горы. Один из крестьян принял его за вора и спустил на него собаку. Мастеру удалось отбиться от собаки палкой, но та принесла хозяину в зубах клок его одежды. Отправившись в пещеру к мудрецу, крестьяне никого в ней не обнаружили. Далее все выглядело следующим образом: несколько лет бродил Бодхидхарма по лесам и деревням, несколько лет искал он истину, пока окончательно не устал и не разочаровался. В один из солнечных дней он решил утопиться и бросился в тихую речную заводь. Так случилось, что, падая в воду, он разбудил дремлющего бегемота. Бегемот был взбешен и стал преследовать Бодхидхарму. Очевидно, будучи до крайности напуганным, мудрец ухватился за свисающие корни, попутно сорвал и съел какую-то ягоду или гриб, а затем сумел выбраться на крутой берег. Усевшись на берегу под раскидистым деревом, он вдруг посмотрел в глаза бегемоту, а бегемот посмотрел на него. И так они смотрели друг другу в глаза несколько часов. Вообще-то зверь должен был выбраться на берег и разорвать человека, но этот экземпляр был послан свыше. Глаза его излучали такую силу и знание, что они буквально парализовали мастера. Казалось, сквозь эти глаза на него смотрит вся Вселенная. И на Бодхидхарму снизошло просветление. В тот момент, когда все случилось, сверху на нового Будду посыпались желуди, а бегемот набрал воздуха и ушел под воду. Бодхидхарма же вернулся в пещеру и изваял на одной из стен образ этого великолепного животного — символ своего пробуждения. Позднее он отправился в Китай и основал тайную школу, которая культивировала обретение свободы через созерцание бегемота, ставшего, естественно, ее тотемом на многие десятилетия. И кто знает, чем бы все закончилось, если бы не появился Лин Чи. Он фактически стал могильщиком Школы Бегемота, проповедуя духовное пробуждение через активную жизнедеятельность. Кстати, его культом стал носорог, но это совсем другая история…, хотя она и вдохновила меня на одну промо-акцию. Об этом — чуть позже. Еще?

— Нет, я не могу больше пить. — Было видно, что Константин опьянел и перестал сдерживать себя. — Послушай, меня никогда не интересовали эти убогие истории про каких-то азиатских идиотов, которые обрели счастье путем… каким-то таким вот путем. Зачем ты грузишь меня всем этим? Ради чего? Чтобы твой бегемот стал моим богом?

— Успокойся, Костик, Костенька, пупсик….

— Хватит называть меня пупсиком! Я поехал домой!

Ярыгин встал и направился к двери.

— Погоди! Погоди минуту! Сейчас начнется самое интересное! Сядь! — Николай кое-как вернул его и усадил обратно на табуретку.

— Итак, у нас есть остановка ума, бегемот и просветленный мастер — ключевые составляющие, которые вместе дают оглушительный результат. СтОит заметить, что после возвращения из Индии я возобновил свои научные исследования и скоро пришел к выводу, что любая мысль — это просто импульс, который может быть нейтрализован. Используя огромное количество знаний, а также проведя ряд научных экспериментов, я изобрел уникальное устройство, которое способно остановить ход мыслей, и сейчас ты его увидишь.

Николай торжественно снял со стола покрывало, и Константин увидел фигуру бегемота длиной около тридцати сантиметров, темно-зеленого, с большими глазами навыкате и массивной челюстью. Николай с гордостью поднял свое детище, чтобы Константин лучше его рассмотрел.

— Вот он, спаситель человечества и, в ближайшем будущем, его абсолютный культ. Я еще не определился до конца с его названием, у меня есть несколько версий, позже мы можем с тобой подумать и выбрать лучший вариант. Пока мне нравится SILENT TRUE.

— И что ты предлагаешь с ним делать?

— Производить и продавать, друг мой. Немного о цифрах: насчет всего человечества я, конечно, преувеличил, однако, все равно, прогнозы более, чем оптимистичны. На сегодняшний день в одной только Москве действует не менее пятисот различных школ, течений и сект, чья деятельность, так или иначе, вертится вокруг личностного и духовного развития. Плюс возьмем еще пятьсот — в остальных городах. Итого тысяча. Предположим, что в среднем одну такую секту посещает пятьдесят человек. Всего получается минимум пятьдесят тысяч человек. Да, да, не меньше, я анализировал. Себестоимость бегемота вместе с доставкой и растаможкой составит пятьдесят долларов, и, учитывая его уникальный функционал, мы запросто сможем продавать его оптом по сто, зарабатывая на каждом пятьдесят баксов. По самым скромным оценкам в первые же три-четыре месяца бегемота купят приблизительно двадцать процентов от всех искателей истины или десять тысяч человек, и мы сможем заработать пятьсот тысяч долларов! Вдумайся! Только на одних фанатах восточных культов мы сможем заработать полмиллиона! А если добавить сюда всевозможных трансгуманистов, технофилов плюс разнообразных творческих гебоидов из числа музыкантов, художников и писателей?! А если выйти на европейский и американский рынки? Широко известно, что человеческий ум работает даже во сне, но тут появляемся мы и провозглашаем: «Оглуши себя тишиной и обрети счастье!» — это я только что придумал.

Отдельная целевая аудитория — скучающие от безделья и потери ощущения себя жители Рублевки и прочие депрессивные олигархи. Духовное развитие — это модно. Для них предполагается устроить грандиозный промоушен — акция «Остаться в живых». Я все продумал. Мы привезем пару настоящих бегемотов откуда-нибудь из цирка или зоопарка и приготовим для них полосу препятствий — барьеры, небольшие ямы, заполненные водой и так далее. Затем объявим невероятное шоу — забег бегемотов с сумасшедшим сюрпризом в конце. По окончании подводим итоги, а затем состоится главное событие вечера, после которого ни один присутствующий олигарх не сможет больше относиться к жизни как прежде. Мы введем настоящего носорога, и он сотворит секс над проигравшим бегемотом. Да, кстати, видимо, оба бегемота должны быть самками, чтобы не разочаровать носорога, хотя и не факт. Ну вот, как-то так. Мне кажется у любого, кто увидит вживую половой акт между носорогом и бегемотом, мировосприятие сместится навсегда. Помимо всего прочего, это будет очень символично — бегемот и носорог, Бодхидхарма и Лин Чи…. Ну что думаешь?

Константин некоторое время смотрел на Николая, пытаясь понять, шутит ли тот или у него наступили необратимые ухудшения с головой. За свою жизнь, Ярыгин проанализировал десятки разных бизнес-проектов, но никогда еще ему не доводилось сталкиваться с таким безумием. Если бы он не был так пьян, то давно послал бы Бублина. Как бы то ни было, сейчас он чувствовал, что совершенно измотан потоком экзотических идей, алкоголем и поздним временем. Сил на сколько-нибудь взвешенные мысли у него совершенно не осталось, поэтому он не стал ни спорить, ни задавать вопросов Николаю, а лишь попросил вызвать ему такси.

7

Наутро Алексей рассказал Еши про случай с ночным звонком Загробного, но тот не смог его никак прокомментировать, поскольку мобильным телефоном принципиально не пользовался.

— Что вообще никогда? — недоумевал Алексей.

— Если мне кто-то понадобится, я сам найду, — сообщил Еши веско.

Они собрали вещи и двинулись дальше. Еши шел впереди и убирал перед собой паутину веткой. Светило солнце, лес издавал свои разнообразные трели, и Алексей вдруг осознал, что в последний раз он слышал звуки природы года полтора назад. Тогда они с приятелем Филиппом по прозвищу Фил накурились гашиша и играли в карты на щелбаны. Фил поставил диск со звуками леса, и экзекуция над проигравшим производилась под чириканье и журчанье.

Солнце собралось садиться. Лес внезапно кончился, и перед путниками предстало небольшое поле, за которым виднелась каменистая горка.

— Ну вот, через холмик перевалим, а там и шаманский домик, — сообщил Еши. — Затягивать с переходом не будем, чтобы до ночи успеть.

Они пошли через поле. От мысли, что скоро он встретит шамана, Алексей нервничал. Шаман представлялся ему непредсказуемым носителем огромной мистической силы.

Они пересекли поле примерно за полчаса, и еще около часа понадобилось им, чтобы взобраться на гору. Стемнело. Еши достал фонарик, чтобы освещать тропинку. Спускаться было гораздо легче, хотя острые камни и корни на едва заметной дорожке не давали особо расслабиться.

Наконец, спуск закончился, среди деревьев замелькали огни, запахло дымом, и они вышли к костру. Алексей увидел небольшую полянку, окруженную валунами и деревьями, справа стоял маленький деревянный домик, похожий на тот, в котором они провели предыдущую ночь.

Скрипнула дверь, и на крыльцо вышел пожилой бурят, одетый в куртку защитного цвета с капюшоном и кирзовые сапоги. Он улыбнулся и приветственно помахал рукой. Подойдя ближе, Алексей увидел, что у шамана короткие черные волосы с проседью и смуглое морщинистое лицо. Он тихо спросил у Еши, говорит ли шаман по-русски.

— Конечно. Его зовут Петр Сергеевич. Привет! — поздоровался он с шаманом.

Вместо ответа шаман посмотрел в небо, прикрыл глаза, постоял так несколько секунда, после чего улыбнулся им. Еши подошел к нему и посмотрел на него подозрительно.

— Петр Сергеевич, только не говори, что ты сейчас в молчании.

Шаман снова посмотрел на небо и улыбнулся. Еши посмотрел на Алексея и поджал губы.

— Ты понял да? — спросил он у Алексея.

— Нет.

— В общем, телефонной связи с шаманом нет, поэтому мы приехали, как говорится, без приглашения. Обычно он совсем не против, да и сейчас тоже не возражает, только у него сейчас такой период молчания — он ничего не говорит. Отвечать будет только жестами, да и то, если ему духи укажут что говорить.

— И как мы будет общаться с ним?

— Все в порядке. Я буду с ним контактировать и тебе рассказывать. А скоро, глядишь, все закончится, и мы его услышим.

— Это как-то странно, тебе не кажется?

— Да нет, нормально. Так бывает.

Алексею ничего не оставалось, как вслед за Еши занести вещи в дом Петра Сергеевича, затем умыться и сесть возле костра. Петр Сергеевич снял с огня котелок и разлил по пиалам суп, в котором плавали рыбьи головы и хвосты. Раскурив трубку, он внимательно посмотрел на Алексея.

— Вы здесь видимо ловите рыбу? — задал Алексей идиотский вопрос.

— Да, ловит рыбу, охотится, собирает ягоды, — ответил за шамана Еши.

— Чем вообще занимаются шаманы? Лечат людей?

— Как тебе объяснить… шаман — это связующее звено между миром духов и миром людей. Он общается с духами и призывает их в помощники. Может и лечить. А недавно Петр Сергеевич помогал одному человеку расстаться со своей душой.

— Что это значит?

— Иногда бывает, что человек очень болен, и его тело, практически, умерло, но душа не покидает его, и человек страдает. Тогда зовут шамана, который помогает больному расстаться с душой.

— В смысле помогает умереть?

— Да, можно и так сказать.

Они сидели возле костра, и Алексей признался себе, что ему приятно чувствовать запах дыма и слушать потрескивание дров. Еши попросил Алексея рассказать о себе. И тот поведал все и о своих головных болях, и об обмороках, и о кошмарных снах, и о других недугах. Петр Сергеевич глядел в огонь и никак не реагировал. Наконец, Алексей не выдержал и спросил, что шаман думает о его состоянии. Петр Сергеевич прикрыл глаза и долго сидел так, не двигаясь и не произнося ни звука. Потом посмотрел на Еши и сделал ему какие-то знаки глазами и рукой, тот понимающей кивнул и засуетился. Он повесил над огнем котелок с водой, потом стал забрасывать в него какие-то травки, корешки и еще что-то, заваривая что-то густое и пахучее.

— Что происходит? Он мне поможет? — спросил Алексей, с подозрением следя за суетящимся Еши.

Но тот лишь приложил палец к губам, давая понять, что говорить сейчас излишне. Алексею все это не нравилось, но выбора не было, и он замолчал. Наконец Еши сел рядом и негромко запел протяжную песню на бурятском языке. Алексей слушал его, глядя на костер и чувствуя, как его постепенно начинает клонить в сон. Когда он уже начал клевать носом, Еши похлопал его по плечу и протянул чашку с дымящимся напитком, который он налил из котелка.

— На вот, попей чайку.

8

На следующий день после пьянки с Николаем Ярыгин проснулся в своем доме в мутном и расшатанном состоянии — в голове бил протяжный колокол, глаза как-то липко слезились, по горлу перекатывались тугие шнурки, которые нельзя было полностью проглотить. Ярыгин кое-как расклеил веки, мучительно повернул голову в сторону круглых настенных часов и обнаружил, что уже полдень. Он не помнил, когда в последний раз так напивался и теперь проклинал себя за малодушие. Кое-как поднявшись, он разделся, достал из холодильника банку сока и забрался в ванну.

Подъехав к бизнес-центру, Ярыгин поднялся на свой этаж и кивнул Ксении на ресепшене. Та ответила стандартной улыбкой и сообщила, что в переговорной его ждет человек, который представился деловым партнером. Константин не договаривался ни с кем о встрече, поэтому поручил Ксении узнать, как зовут партнера, и какие вопросы тот хотел бы обсудить. Войдя в свой кабинет, Ярыгин повесил плащ в шкаф и открыл ноутбук, размышляя, кто бы это мог быть. Через пару минут дверь распахнулась, и на пороге возник сияющий Николай с большой спортивной сумкой на плече.

— Что значит «Какие вопросы?», компаньон?! Попроси лучше леди приготовить нам пару кофе.

Константин кивнул растерявшейся девушке, и та исчезла.

— Ты через интернет нас нашел? — недовольно спросил Константин.

— Слушай, не смеши, ты дал мне визитку еще в ресторане.

— Серьезно? — Константин застонал. — Так нельзя пить. Ничего не помню.

— Да нормально. Иногда можно. Как ты уже, наверное, догадался, я тебе кое-что привез.

Николай поставил на стол сумку, открыл молнию и вынул модель бегемота. Константин поморщился:

— Слушай, я внимательно проанализировал твое предложение, проконсультировался со специалистами и пришел к выводу, что…

— С кем проконсультировался?

— … не важно. Я пришел к выводу, что у меня нет сейчас денег на эту тему.

Николай насупил брови, уселся на кожаный диван и закинул ногу на ногу.

— Но ты ведь не будешь спорить с тем, что все аргументы, которые я привел вчера, имеют смысл. Надеюсь, ты помнишь, о чем я говорил?

— Да, я помню какие-то цифры… полмиллиона за три месяца…, но я не верю в этот проект, потому что ничего не понимаю в этих вещах. А у меня есть правило — я никогда не занимаюсь тем, что мне непонятно… и не зажигает.

— Заработать полмиллиона тебя не зажигает? Может, ты хочешь сказать, что все твои процессоры и хабы обеспечивают тебе такую же прибыль?

— Видишь ли, мне не интересно выедать людям мозги темами, в которых я сам ничего не понимаю и не хочу понимать, если честно. Кроме того, у меня оптовая компания, а ты предлагаешь работать с конечными покупателями.

— Мозгами людей буду заниматься я. Что касается розничных продаж, тоже все организую. От тебя требуются инвестиции, которые мне необходимы для того, чтобы завершить проект, иными словами доработать бегемота и обеспечить ему грамотное продвижение. Пока его возможности ограничены лишь десятью минутами, но в финальной версии он будет отключать ум на несколько часов. Мне нужна некоторая сумма, чтобы все доделать… ну и раскрутить потом. За свое участие ты будешь получать достойную долю. Я готов предложить тебе пятьдесят процентов.

Ярыгин откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и молчал. Не дождавшись ответа, Николай поднялся.

— Ладно, я не буду тебя сегодня больше мучить. Оставляю тебе бегемота и краткое руководство по эксплуатации. Ты сможешь сам его протестировать. Бегемот очень прост в использовании. Он может работать не дольше десяти минут, но тебе этого будет вполне достаточно, чтобы оценить перспективы.

— Хорошо, я подумаю, — сказал Константин, не открывая глаз.

Бублин, не прощаясь, вышел.

После обеда Константин попросил прислать ему отчеты и провел совещание с руководителями отделов продаж. Как ни крути, но факт оставался фактом — в период кризиса компания Константина продолжала жить, и даже потихоньку развивался. Само по себе такое положение дел не могло не радовать, но возникла другая проблема — у Константина появлялись лишние деньги, которые он не знал куда вкладывать. Не придумав ничего умнее, он клал их на депозит в банк, довольствуясь маленьким процентом, и ломал себе и подчиненным голову, как ему расширить бизнес. В такой ситуации, даже сумасшедшая идея Николая имела право быть рассмотренной, хотя и выглядела безумной.

На следующий день от иркутской делегации «Фикс» поступила информация, что пропал Алексей. После того, как логист Загробный поговорил с ним по мобильнику и выяснил, что тот уехал на Байкал, связь с ним была прервана. Константин нервничал. Не хватало еще, что бы этот странный парень пропал без вести.

Николай позвонил Ярыгину на третий день после своего визита в офис, но Константин не стал отвечать. Он думал, что Николай наберет его снова, но тот не перезвонил.

Однако скоро напомнил о себе бегемот. В один из будних вечеров, когда Ярыгин собирался уже уходить, он услышал странный звук, доносящийся из шкафа, в котором хранилось электронное чудо Бублина. Константин остановился в дверях и прислушался. Сомнений быть не могло — бегемот действительно издавал тихие прерывистые звуки, похожие на тихий свист, переходящий в рокот. Константин подошел к шкафу и открыл дверцу. Глаза бегемота мерцали желтым светом, а сам он то ли похрюкивал, то ли похрапывал. Ярыгину показалось, что он повторяет одно и то же слово: сорок, сорок, сорок…. Константин со злостью пнул бегемота. Тот ударился о заднюю стенку шкафа и замолчал. Подождав немного и убедившись, что бегемот не подает больше признаков жизни, Ярыгин захлопнул дверцу, мысленно выругался и вышел из кабинета.

На следующий день позвонил Николай. Он поинтересовался, тестировал ли Константин бегемота и получил отрицательный ответ. Огорчившись, он довольно долго убеждал Ярыгина отбросить неуместные агностические предубеждения и опробовать устройство, пообещав незабываемый эффект. Константин промычал что-то неопределенное и распрощался.

В тот день президент засиделся в офисе допоздна. Закончив, наконец, дела, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. За последние дни накопилась дикая усталость. Опасаясь, что может уснуть прямо в кресле, Ярыгин поднялся и стал собираться. Пиликнул мобильник, сообщая о поступившей СМС-ке. Константин прочитал сообщение от Николая: «Не забудь про тест-драйв».

Константин вздохнул, понимая, что просто так тот от него не отстанет. Он немного поразмыслил — а если сумасшедший Бублин в чем-то прав, и во всем этом бреду есть какой-то смысл? Константин подошел к шкафу и открыл дверцу — бегемот был на месте. Константин достал его и поставил на стол. Он взял инструкцию по эксплуатации, напечатанную Николаем специально для него и понял, что все действительно очень просто. Сначала требовалось выставить на таймере за правым ухом нужное время сеанса, затем включить питание и смотреть ему в глаза. Осторожный Константин решил, что пять минут будет более, чем достаточно, поставил бегемота перед собой и нащупал кнопку включения на затылке. Некоторое время Ярыгина одолевали сомнения. «Надо было раньше сомневаться, теперь поздно», — пронеслось в голове, и Константин нажал на кнопку. Раздалось знакомое хрюканье, плюс добавилось какое-то еле слышное жужжание, и зрачки животного сверкнули желтым светом. Ярыгин решил, что в глаза смотреть страшновато, поэтому уставился в точку между глаз. Вдруг внутри аппарата что-то щелкнуло. Глаза вспыхнули ярким белым светом. Эта вспышка ослепила Константина, он почувствовал, как все его тело пронзило нечто напоминающее электрический разряд. Ярыгин вскрикнул. Не в силах отвести от бегемота взгляд, он чувствовал, как теряет ощущение тела, а мысли растворяются и исчезают.

………

Через полчаса Ренат попытался дозвониться до шефа, но не смог. Тогда он поднялся наверх, полагая, что босс случайно заснул в кресле, и обнаружил Ярыгина сидящим в своем кресле со счастливой улыбкой на губах. Напротив президента «Фикса» стояла фигура бегемота. Он тихо утробно похрюкивал. Ренат попытался заговорить с боссом, но Ярыгин ни на что не реагировал. Перепугавшись, водитель вызвал Скорую, а затем позвонил Виолетте — любовнице Константина, худой брюнетке лет тридцати. Виолетта приехала раньше Скорой, позвонила знакомым врачам, и Ярыгина увезли в частную клинику.

Ответ, который Виолетта получила от доктора Финштейна, ее потряс:

— У него прослушивается едва уловимый пульс. Честно говоря, температура тела и цвет кожи не внушают особого оптимизма. Его состояние еще потребует детального анализа, но, по правде говоря, сходу сказать что-то конкретное сложно — симптомы очень необычные. Единственное, что можно предположить в сложившейся ситуации: состояние, в котором находится ваш муж похоже на разновидность истерической летаргии. Она более известна, как летаргический сон. Наверное, вы слышали такой термин. В то же самое время, все далеко не так однозначно — ваш муж улыбается, а глаза его открыты, чего у больных летаргией прежде не наблюдалось.

Губы Виолетты задрожали. Доктор Финштейн сочувственно подал ей стакан воды и продолжил:

— Должен вам сказать, что современная медицина, а, следовательно, и моя клиника способна обеспечить больного всем необходимым на этот период. Нужно иметь в виду, что вывести человека из этого состояния крайне сложно, да и не рекомендуется пытаться это делать во избежание негативных последствий для психики. Скорее всего, лучше ждать, пока он сам не придет в себя. Это состояние может длиться несколько часов, а иногда… дольше.

— Насколько дольше? — Виолетта тревожно посмотрела на Финштейна.

— Ммм… ну, не хочу вас пугать, но иногда человек может провести в состоянии летаргии несколько месяцев и даже… лет.

Виолетта ахнула и заплакала. Финштейн протянул ей стакан воды.

— Поберегите себя. Далеко не факт, что господин Ярыгин в летаргическом сне, просто это единственное, что можно сейчас предположить. Мы проведем серию анализов и постараемся определиться с диагнозом более точно.

Виолетта обговорила график посещений и покинула приемное отделение клиники.

9

Алексей пил отвары, которые давал ему Петр Сергеевич. Постепенно мир вокруг менялся: каждый звук стал сопровождаться долгим эхом, как будто все происходило в огромном ангаре. Глядя под ноги, Алексей наблюдал, как земля отодвигается все дальше, как если бы тело постепенно приподнималось в воздухе, повисая и покачиваясь. В конце концов, он начал думать, что это сами ноги вытягиваются, постепенно утончаясь и становясь все менее управляемыми. Опасливо ступая и напряженно разглядывая траву, он время от времени останавливался, чтобы продумать маршрут следующих нескольких шагов.

Когда стемнело, шаман вынес большой желтый таз и натянул на него кусок простыни. Войдя в дом, он расстелил на полу брезент и поставил таз на него. Вынув из-под кровати несколько мешочков, шаман развязал их и высыпал содержимое на стол и перемешал. Алексей увидел засушенные растения и грибы. Шаман стал порциями класть их в ступку и толочь. Полученную смесь, он аккуратно высыпал в белую миску и сосредоточенно понюхал, прикрыв глаза и что-то нашептывая. Затем, поставив на брезент стул, он уселся на него, положил таз с натянутой тканью на колени и насыпал сверху истолченную смесь из миски. После этого он долго бил ладонями по натянутой простыне как по барабану.

Закончив процедуру, Петр Сергеевич снял простыню с таза, и Алексей увидел, на дне таза черную пыль. Шаман тщательно перемешал ее, аккуратно ссыпал в тряпку и крепко завязал узелок. Получился плотный круглый шарик. Петр Сергеевич вышел на улицу, подошел к котелку с кипящим отваром и пару минут подержал шарик над паром. Затем он положил его на камень и придавил сверху другим. Через минуту он извлек полученную застывшую плитку и при помощи ножика раскрошил ее и смешал с перетертой сухой травой. Набив полученной смесью длинную тонкую трубку, он утрамбовал тщательно пальцем и протянул Алексею. Следуя указаниям, тот уселся возле костра и стал затягиваться пахучим табаком, чувствуя, как тело тяжелеет, а в ушах начинает что-то щелкать. Ему снова захотелось говорить.

— Я никому не причинял зла, во всяком случай серьезного, и что в итоге? Я одинокий, я болею, меня увольняют с работы, а теперь мне кажется, что я умираю. Почему? Может, я как-то не так живу? Что с этим делать?

— Это как посмотреть. — Еши ответил за шамана. — Возможно это дар. Смерть — это не окончание жизни. Просто одно переходит в другое, потом идет дальше. Мы постоянно движемся, меняя свое состояние, но когда мы в этом мире, то напрочь забываем, что было раньше и боимся думать о том, что ждет нас впереди.

— А что ждет меня?

— Ты должен сам увидеть.

— А ты можешь мне рассказать?

— Нет. Ты должен оставаться чистым от ожиданий. Так будет лучше для тебя. Все уже произошло. Так что не переживай.

— Как это произошло? Я уже прожил свою жизнь? А как же время?

— Ну, возможно, время существует только в твоей голове.

Алексей смотрел на огонь, и ему стало казаться, что он видит замедленную съемку. Он подумал о том, что возможно они правы, и сейчас он наблюдает, как время замедляет ход и скоро окончательно остановится. Он представил, как языки пламени внезапно застынут, и он сможет протянуть руку и потрогать их.

Краем глаза Алексей заметил, как что-то блеснуло в траве. Он повернул голову и увидел змею, которая двигалась прямо к его ботинку. Алексей убрал ногу и встал. Шаман движением руки попросил его сесть.

— Сядь на место, — сказал Еши. — Не двигайся и не шуми. Это друг. Дай ему познакомиться с тобой.

Алексей с опаской сел.

— Сиди смирно, что бы ни происходило, — прошептал Еши.

Змея подползла к ботинку Алексея и стала взбираться по голени вверх. Он замер. Змея продолжала подниматься. Она переползла через согнутое колено и по бедру поползла к поясу, затем по груди стала подбираться к шее.

— Не шевелись, — шептал Еши.

Змея коснулась подбородка, Алексей вздрогнул и напрягся. Он в ужасе почувствовал, как она начало скользить по шее, обвивая ее влажным холодом — одно кольцо, затем второе. Внезапно он ощутил, как змея коснулась щекочущим язычком уха, исследовала ушную раковину, затем кожу под ухом. Алексей закрыл глаза и приготовился к самому худшему. Тем временем шаман поднял огромный бубен и ударил в него с такой силой, что у Алексея загудели все внутренности. Он почувствовал, как звук проник в центр груди и растекся по телу горячей волной. Змея на шее, казалось, замерла. Шаман стал ритмично бить в бубен. Алексей вдруг почувствовал, как что-то острое впивается в его шею. Он вскрикнул и потерял сознание.

В голове грохнул взрыв, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Затем все погрузилось в темноту, и Алексей услышал нарастающий шум в ушах. Перед глазами замелькали снопы радужных искр. Это состояние напоминало возвращение в реальность после глубокого обморока — все вокруг стало постепенно проясняться. Вскоре перед глазами Алексея появился лес. Он видел его сверху, как если бы летел на вертолете.

В черном небе появилась луна. Алексей плавно парил, пока не увидел внизу крышу небольшого домика. Вот дверь домика открылась, и вышел человек. Некоторое время он стоял неподвижно, и было непонятно, что он делает. Вдруг раздался какой-то звук, и человек прижал руку к уху — стало ясно, что он говорит по мобильнику. Что-то до боли знакомое было в этой фигуре — в движениях, в звуке голоса. После того, как человек закончил разговаривать и направился обратно к дому, у Алексея отпали последние сомнения — он был готов поклясться, что видит самого себя возле зимовья.

Внезапно он почувствовал, что какая-то сила несет его к дому. Он пролетел сквозь крышу и завис над собственным телом, лежащим на кровати. Несколько секунд он покачивался, словно плавая в вакууме, рассматривая свое лицо и слушая дыхание. Он висел так на высоте около метра и ждал, что будет дальше. Скоро он понял, что нечто неуправляемое приподнимает его все выше и выше, пока не замер где-то на высоте потолка. Вдруг ему показалось, будто невидимая нить, на которой он висел, оборвалась, и Алексей стал падать прямо на голову спящего. Последнее что он видел, была красная вспышка с желтыми и синими брызгами, ослепившая его и лишившая последних проблесков сознания.

Сколько прошло времени, понять было невозможно. В какой-то момент раздался свистящий шум, как будто рядом с ухом пролетел пылесос, и Алексей открыл глаза. Увидев перед собой ножку кровати, он понял, что лежит на полу. Сопоставив этот факт со звуком падения и неприятными ощущениями в теле, Алексей сделал вывод, что несколько секунд назад упал с кровати. Он осторожно пошевелил руками и ногам и понял, что, слава богу, может ими двигать. Приподнявшись, Алексей огляделся и вздохнул с облегчением — это был домик Петра Сергеевича. Голова гудела, и Алексею понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что с ним произошло. Он осторожно поднялся, потирая ушибленные места.

Было тихо. В доме кроме Алексея никого больше не было. Он с трудом встал, подошел к двери и толкнул ее, чувствуя легкое головокружение. Костер не горел, на его месте валялось несколько обугленных палок. Алексей пытался понять, куда могли исчезнуть Еши с Петром Сергеевичем. Ему не хотелось думать, что они оставили его одного в этом безумном трипе, а сами куда-то смотались.

Вернувшись в дом, Алексей сел на стул. Было что-то странное в окружающей обстановке, но что именно, он никак не мог понять. Оглядевшись по сторонам, Алексей осознал, что же именно его так смущало: исчезли все шаманские атрибуты — ни бубнов, ни шаманской одежды, ничего этого не было. Он бросился к рюкзаку, достал из него свернутый пиджак и проверил карманы. Паспорт, кошелек и обратный билет были на месте. Алексей вышел из домика и несколько раз крикнул — ему отозвалось только эхо.

Неужели, все, что происходило вчера, было розыгрышем? Может быть. Но зачем? В голове всплыло — Рождественский-Скат. Ну, конечно, как он мог забыть о нем! Этот долбанный Гавриил должен его компании кучу денег. Теперь Алексею все стало ясно. Он понял, ради чего клиент напоил его и привел к Еши. А шаман? Ну конечно, он тупо молчал, потому что был ряженым. Это было самое простое. Возможно, он не внушал доверия этому Еши, поэтому тот просто сказал ему заткнуться. Получается, что они все заодно. Давно Алексей не чувствовал себя так паршиво. Он швырнул в стену чайник, потом схватил стул и грохнул его об пол. Стул развалился, и в руках осталась только спинка.

Вдруг он заметил на столе маленький компас и листок бумаги. Алексей поднял его и стал изучать. На листке была нарисована какая-то схема, под которой двумя короткими предложениями описан маршрут движения через лес к берегу озера. Алексей немного успокоился. Ему надо было перевалить через горку и пойти на восток. Судя по всему, идти было не так далеко, как-то даже подозрительно недалеко. Но что он будет делать без лодки? Алексей решил сначала добраться до берега, а потом уже разбираться с этим. Он быстро собрался и отправился в путь.

Гору и поле он преодолел часа за четыре, после чего стал углубляться в лес, следуя стрелке компаса. Ему казалось, что пришли они все же с северо-востока, и нарисованный маршрут отличался от того, который они проделали с Еши. Однако он решил все же следовать схеме. Учитывая, что Еши с шаманом оставили ему компас, в их планы явно не входило сгноить его в тайге.

Спустя два часа Алексей вышел к берегу Байкала и все понял: Еши специально вел его другим маршрутом, чтобы запутать, поскольку неизвестно было чем все закончится. А может быть, ему было нужно выиграть время, чтобы фальшивый шаман успел все обустроить? Скорее всего, это было никакое не жилище шамана, а обычное охотничье зимовье, которое этнограф Еши совместно с «Петром Сергеевичем» оформили под шаманский домик, развесив внутри одежду и бубны. Изобразить камлание перед человеком, который ничего в этом не понимает, труда не составляло.

Алексей подошел к берегу и осмотрелся. В паре сотен метров он увидел пару лодок и людей, которые что-то делали на берегу. Подойдя к ним, Алексей выяснил, что это местный охотовед с сыном-подростком. За небольшую плату они легко согласились отвезти Алексея к ближайшему причалу, от которого ходил теплоход в Иркутск.

Часть 2

1

— Итак, ты обнаружил свое глупое пьяное тело на дне моторной лодки, которая неслась по Байкалу… — напомнил Алексею его приятель Фил, забивая «косяк». Алексей очнулся от своих мыслей и продолжил рассказ:

— Да, совершенно верно. Правда, тело было уже не пьяное, а измученное тошнотой и амнезией. Представь себе мое состояние: я открываю глаза и вижу, что вокруг меня бушует море, ветер раздувает мне щеки, а я — на сгнившей моторке с сумасшедшим бурятом-этнографом.

Сидя в потертом кожаном кресле, Алексей наблюдал, как Фил аккуратно собирает папиросой зеленый табак с ладони. Была суббота, и они планировали раскуриться, а заодно обсудить прошедшую командировку Алексея.

Наконец, Фил закончил свое дело, подкурил «косяк» и откинулся на спинку дивана. Он был среднего роста и выглядел намного крепче высокого и худого Алексея. На нем была белая майка с Винни-пухом и семейные трусы небесно-голубого цвета с изображением цветущей ветки сакуры. Время от времени Фил пальцами зачесывал назад светлые беспорядочно всклокоченные волосы, но это лишь усиливало хаос на голове. Фил работал то ли верстальщиком, то ли дизайнером в какой-то торгующей фирме.

— Так-так, я слушаю, продолжай. — Фил выпустил дым в покосившуюся мутную люстру.

— Еши сообщил, что это была моя пьяная идея — ехать к шаману в тайгу.

— Ужас. А если бы он превратил тебя в камень?

Фил выдохнул дым после второй затяжки и передал «косяк» Алексею. Тот внимательно осмотрел его и глубоко затянулся.

— Вот-вот. Я и говорю ему: Еши, а что если шаман превратит меня в камень? А тот отвечает: «Нет-нет, это уже не актуально». — Алексей сделал еще одну глубокую затяжку и оценил, — хорошая трава…

— Не отвлекайся.

— Итак, он говорит: В крайнем случае, шаман превратит тебя в игровой автомат, хи-хи, однако на деле все оказалось не намного лучше. Смотри сюда. — Алексей встал и показал Филу красные точки на шее. Тот ошарашено посмотрел на него:

— Хочешь сказать, что шаман тебя укусил?!

— Не совсем. Он напоил меня чем-то своеобразным до бессознательного состояния. Потом я что-то курил, кажется… и сидел возле костра. Шаман принес змею, она подползла и впилась мне в шею.

— Ты с ума сошел?!

— …А потом я просыпаюсь, и никого вокруг нет, прикинь? Ни души. Только листья шумят в деревьях, и сверчки сверкают под крыльцом, хи-хи. В общем, я пошел через лес к берегу. Долго ли, коротко ли… Заплатил там егерю немножко на берегу, и он отвез меня к теплоходу.

— Ты хочешь сказать, что тебя укусила ядовитая гадюка?!

— Я думаю, что если бы она была ядовитой, то я бы сейчас валялся в тайге изъеденный муравьями.

— А чем они тебя напоили?

— Не знаю, какими-то отварами…

— Отварами?! Они тебя связали что ли?

— Нет, я сам пил. Мне стало интересно…

— Интересно? Ты решил напиться галлюциногенных отваров потому, что тебе стало интересно?!

— Ну да. Петр Сергеевич, шаман, сказал, что это будет увлекательное путешествие… факинг крейзи трип, так сказать.

Фил поднялся, и некоторое время бродил по комнате в глубокой задумчивости. Внезапно он остановился.

— Петр Сергеевич? Так звали шамана?

— Ну да. Я сначала тоже удивился. Мне казалось, что его будут звать как-нибудь типа Юнджамийн Цэдэнбал… а потом подумал: «Ну и что, собственно?» И забил.

— Логично. А что за трип имел место быть?

— Он был недолгий, но сильный. Мне казалось, что сначала я планирую над лесом словно филин или страус, потом сажусь на ветку и вижу самого себя, стоящим внизу.

— Самого себя? В виде страуса? И что ты там внизу делал?

— Нет, в своем обычно виде — в штанах и с руками. Сначала я ссал, потом говорил по мобильнику с Загробным.

— С кем?!

— С Загробным. Это логист.

— Познавательно. То есть ты лежал, обдолбанный галлюциногенами и тебе казалось, что ты летаешь?

— Ну да, что-то вроде этого.

Фил задумчиво почесался.

— Мда. Кастанедовщина какая-то….

— А потом я очнулся, и никого вокруг нет — ни людей, ни денег. Я один!

— Ужас. Тебе было страшно?

— Ну конечно, мне до сих пор страшно.

Фил подошел к шкафчику, висящему на стене. Открыв дверцу, он вопросительно посмотрел на Алексея:

— До сих пор страшно? Может элениума или феназепама?

— Нет, спасибо.

— А я закинусь для корректировки фона.

Фил принес из кухни полстакана воды и запил таблетки. Прогуливаясь по комнате, он о чем-то напряженно думал, затем остановился и посмотрел на Алексея:

— Одного не могу понять: зачем ты потребовал тащить себя к шаману?

— Я не требовал, блин! Ты что, идиот? Это Еши так сказал, но на самом деле я ничего не помню.

— Почему? Ты начал пить отвары заранее, у Еши?

— Какие отвары? Да нет! Сначала я пил водку с клиентом… как его…

— Водку?!

— Меня напоил водкой клиент Новогодний или…, не помню точно фамилию. Так вот, я пил с этим как его… с Новогодним, блядь нет, как его… со Скатом короче. Они, скорее всего, с Еши и шаманом были заодно, иначе как объяснить, что я ничего не помню?

— Как все сложно. Но ведь ты говоришь, что нажрался водки… я правильно тебя понял? Ну, так поэтому и не помнишь.

Алексей поднял на него покрасневшие глаза и задумался. Затем потер виски и сказал:

— Мдаа-а. Наверное, ты прав. Я ничего не помню потому, что напился водки со Скатом, а вовсе не потому что они заодно…

— Ну конечно! Ты напился водки, на следующий день с похмелья — кастанедовских отваров, курил непонятно что…. Представляю, как тебя таращило в финале. Так ты нашел потом этого… Новогоднего?

— Нет. Оказалось, что в том офисе была совсем другая компания. Получается, это был не настоящий Рождественский. Настоящий пропал куда-то. Ниточка оборвалась. Меня, наверное, уволят, но я не могу сейчас думать об этом. Мне нужен отдых.

Алексей развалился в кресле, вытянул вперед одну ногу и заявил лениво:

— Господи, какой сушняк…. Можешь сделать перерыв и приготовить мне ледяной коктейль.

— Какой именно коктейль ты предпочитаешь в этой время суток?

— Смешай апельсиновый и грейпфрутовый фрешы, добавь немного ангостуры…

— Шампанское?

— Конечно, полусладкое, но не больше двух столовых ложек.

— Отлично. Фрукты?

— На твой вкус. Можешь бросить в него дольку ананаса.

— Окей.

— И не забудь соломинку.

Фил ушел на кухню и вернулся с литровой банкой, наполненной холодной водой с запахом водопровода. Поставив ее на стол, он уселся и стал отрешенно зевать. Алексей с наслаждением пил. Некоторое время Фил тер глаза, затем сказал:

— Что-то ты какой-то вялый. Может ноотропила или винпоцетинчика?

— Нет, спасибо.

— А я закину пару штук для улучшения кровообращения.

Он запил таблетки водой и продолжил:

— И все же ты какой-то неживой….

— Задолбало меня все…

— Я понимаю, каждый день одно и то же: утром встал под будильник, почистил уши, надел трусы и поперся в дурацкий офис. Вечером интернет и — в койку.

Алексей кивал головой.

— Так и есть. Ладно, пойду, пожалуй, посмотрю порнуху, поищу вирусы….

Он отхлебнул воды из банки, брезгливо поморщился и пошел в прихожую обуваться.

2

Алексей жил в невзрачной «однушке» на последнем девятом этаже панельного дома с ржавыми потеками на стенах и крохотными балконами, на которых умещались только лыжи и угрюмые толстые старики в майках и в татуировках, непрерывно дымящие дешевыми сигаретами. У дома был единственный подъезд с тяжелой металлической дверью довольно мрачного вида, и козырьком — таким маленьким, что под ним могла спрятаться от дождя в лучшем случае кошка. Рядом с узкой зеленой скамейкой стояло серое пластмассовое ведро вместо давно украденной железной урны.

Алексей вошел в подъезд и нажал кнопку лифта. Подошла соседка Зоя Карловна — невысокого роста, сухощавая женщина, с сединой в темных коротких волосах. Увидев Алексея, она поздоровалась хрипловатым шепотом и сообщила грустно:

— Я сорвала голос.

Алексей сочувственно кивнул. На пенсию она вышла несколько месяцев назад, после того, как ей исполнилось шестьдесят, и сразу увлеклась восточными практиками. Как только Зоя Карловна обнаружила в своем почтовом ящике приглашение на медитацию в местный Дом культуры, ее жизнь радикально изменилась. Занятия проводил рыжий бородатый мастер Дхритараштра, в миру Гена Кавун. Он носил тельняшку, а вокруг его головы была повязана черная ленточка с многозначительной белой буквой «Я». Одинокая и впечатлительная Зоя Карловна была мгновенно парализована брутальной харизмой Дхритараштры и с тех пор не пропустила ни одного занятия.

Алексей стал вынужденным свидетелем ее бурного духовного роста, поскольку их разделяла стена со слабой звукоизоляцией. Зоя Карловна не ограничивалась молчаливыми медитациями. В течение нескольких недель она до полного изнеможения билась над пробуждением кундалини. Затем Зоя Карловна провела месячный курс ежедневных практик, во время которых безудержно рыдала и стенала под музыку печальных флейт. Практика длилась час, и чтобы не сойти с ума Алексей закрывался в ванне или надевал наушники. Следующий курс был посвящен смеху. Каждый вечер Зоя Карловна в течение часа хохотала под издевательские переливы и взвизги каких-то дудочек. Ближе к финалу ее смех приобретал истерические оттенки, а, в конце концов, перерастал в жуткий надрывный вой.

Наконец, к нечаянной радости Алексея, Зоя Карловна все же сорвала голос. Это случилось как раз накануне его отъезда в командировку, и, сейчас, вернувшись обратно, он с удовлетворением отметил, что голос к ней до сих пор не вернулся. Поднимаясь в лифте, Алексей предвкушал тихий вечер в интернете. Оказавшись дома, он принял ванну, налил себе чаю и уже собирался включить компьютер, как вдруг из-за стены послышался нарастающий гул барабанов. Алексей напрягся. Гул постепенно затих, но Алексей понимал, что успокаиваться рано, и не ошибся. Скоро стало ясно, что это было лишь вступление, предварявшее собой энергичный ритм, в который стало вплетаться характерное пыхтение с легкими стонами. Довольно скоро Алексей с грустью сделал вывод, что Зоя Карловна занялась дыхательными упражнениями. В общем, это было не так страшно, как вопли и стенания, и Алексей включил компьютер. Интенсивность дыхания Зои Карловны постепенно усиливались. Внезапно послышались какой-то странный шум. Алексей прислушался. Через несколько минут раздался звонок в дверь. Алексей посмотрел в глазок: перед дверью топтался пухлый очкарик Толик — одинокий квартирант Зои Карловны, непризнанный писатель лет тридцати пяти, которому она сдавала одну из комнат. Толик был угловат и невротичен. Он говорил высоким голосом, почесывая затылок и глядя косыми глазами мимо собеседника. Время от времени Толик буквально проваливался в какую-то парализующую задумчивость, и тогда по его лицу начинала плавать сладострастная полуулыбка, сменяемая гримасой болезненной печали. В такие минуты он производил впечатление латентного эротомана.

Алексей открыл дверь и поздоровался. Толик переминался с ноги на ногу и выглядел взволнованным.

— Добрый вечер, — сказал он, глядя как-то испугано. — Послушай, там Зоя Карловна… — он вдруг запнулся, и Алексей увидел, как его губы задрожали.

— Что случилось? — Алексей напрягся.

— Она… понимаешь, она занималась там у себя, как вдруг упала на пол и… лежит без движения. Я не знаю, что мне делать. — Лицо Толика выражало крайнюю степень отчаяния. Он тер пальцем глаз под стеклом очков и умоляюще смотрел на Алексея.

— Ты звонил в Скорую?

— Куда? А, нет, не звонил, я не знаю, что сказать им, господи. — Он приблизился к Алексею, взял его за плечо и быстро заговорил, — давай вместе посмотрим, что с ней, а? Может быть, ей нужна срочная помощь? Умоляю!

Алексей на секунду задумался: у него не было ни малейшего желания констатировать чью бы то ни было смерть. Как любой среднестатистический живой человек Алексей избегал покойников, но послать сейчас этого беспомощного толстяка он тоже не мог. В конце концов, могло оказаться, что Зоя Карловна еще жива, и его отказ помочь мог стать фатальным для нее.

— Хорошо, пошли, — сказал он решительно, припоминая по ходу, как можно определить, умер человек или нет. Поднести зеркальце ко рту? Да, наверное…

— У тебя есть зеркальце? — спросил он Толика.

— Да, конечно, я сейчас принесу. Она там лежит, у себя. Я дверь прикрыл…

Алексей остановился перед дверью в комнату Зои Карловны, ожидая Толика и собираясь с духом. Толик появился и протянул маленькое зеркальце от электробритвы.

— Такое подойдет?

— Думаю да. Сейчас посмотрим. — И Алексей толкнул дверь.

В комнате были опущены шторы. Проигрыватель воспроизводил звуки флейты на фоне чириканья птиц. Зоя Карловна, одетая в спортивный костюм, сидела посреди комнаты с закрытыми глазами в позе лотоса, кисти рук покоились на коленях, а туловище слегка покачивалось из стороны в сторону. Было очевидно, что Зоя Карловна не умерла. На ее губах застыла едва заметная улыбка, а на лбу над правым глазом краснела небольшая ссадина.

Убедившись, что все не так страшно, Толик потянул Алексея за рукав, намекая, что им лучше удалиться. Они так же тихо пошли к выходу, как вдруг их окликнула Зоя Карловна:

— Ах, господи… — голос к ней вернулся частично: «Ах» она произнесла нормально, а «господи» хрипловатым фальцетом.

Алексей с Толиком обернулись и увидели, что Зоя Карловна открыла глаза и смотрит на них, вся светясь от счастья.

— Зоя Карловна, у вас все в порядке? — быстро заговорил Толик. — Мы просто услышали какой-то шум, потом я увидел, что вы лежите…. Тогда мы решили, что может быть вам нужна помощь.

— Ах, господи… — снова произнесла Зоя Карловна с блаженной улыбкой.

— Вам что-нибудь нужно? — снова спросил Толик.

— Господи, Толик, все случилось, — таинственно и тихо сообщила хозяйка, не переставая улыбаться.

— Что именно? — осторожно спросил Толик.

Хозяйка медленно поднялась, воздела руки к потолку и стала кружиться, тихонько напевая что-то себе под нос. Алексей и Толик молча наблюдали за ней. Внезапно Зоя Карловна остановилась и сообщила им с загадочной улыбкой:

— Я пробудилась, понимаете? Наконец-то, все случилось! Господи, как же я счастлива!

— Вы имеете в виду…

— Да, Толик, милый, да! Душа моя наполнилась светом и покоем, понимаешь? — она зажмурилась и рассмеялась. — Я обрела просветление.

Толик кисловато улыбнулся и робко сказал:

— Зоя Карловна, у вас на лбу ссадина. Вы хорошо себя чувствуете?

— Что? Ах, ссадина… Толик, господи, ну о чем ты говоришь? Я обрела, наконец, то, чего так ждала, и я чувствую себя потрясающе! Господи, я хочу как-то отпраздновать начало новой жизни…. Чего вы хотите больше голубцов или блинчиков с мясом? Ну, смелее… Алексей….

— Мне трудно сказать, я вообще-то сегодня…

— Толик, я думаю, все-таки блинчики, да?

Толик замялся, затем робко кивнул головой, видимо пытаясь найти в этой ситуации свои плюсы.

Алексей, пошел к себе, размышляя, могут ли быть как-то связаны просветление Зоя Карловны и ссадина на ее лбу. Спустя некоторое время раздался звонок в дверь, и Толик от имени хозяйки пригласил Алексея на блинчики.

Зоя Карловна фланировала из своей комнаты в кухню через коридор, беседуя по телефону. Время от времени до Алексея доносились обрывки фраз: «Алло, Рая, ну что я хочу тебе сказать, все случилось… да-да… примерно час назад… что? Да, ощущение фантастическое, правда немного кружится голова…»

— Пошли, — сказал Толик и повлек его в кухню. — Там уже все накрыто. Зоя Карловна просила, чтобы начинали без нее, она подойдет чуть позже.

Зоя Карловна прошла мимо кухни, и до Алексея донеслось:

«… да, во время чакрового дыхания… нет-нет, я была совершенно одна… все померкло перед глазами, а когда я пришла в себя, то поняла, что все вокруг изменилось!»

— Присаживайся и угощайся. — Толик гостеприимно указал на хозяйскую табуретку.

— Спасибо. Как она себя чувствует?

— Как видишь — бодро.

Алексей присел и задал вопрос вежливости:

— Что нового?

Толик писал под псевдонимом Великосветский и как-то давал Алексею почитать свою рукопись. Титульный лист был озаглавлен:

Анатолий Великосветский

«Избранные беседы обо всем»

По сути это был сборник интервью, диалогов и монологов самого Толика, которых никогда не было в действительности, но которые время от времени происходили в его голове. Беседы состоялись при участии несуществующих журналистов, артистов, представителей культа и оппозиционеров. В них Толик давал глубокие ответы на самые острые вопросы современности, касающиеся культуры, а также политической и религиозной жизни страны. Но почему-то никто не хотел публиковать Толика, и он не мог смириться с этим фактом.

— Все вокруг тронуто распадом и выжжено коррупцией. Проза тонет. Она выпускает на поверхность последние пузыри, и у нас есть выбор: добить ее ведром или протянуть ей палку… в смысле конец…. — Толик бросил взгляд на старомодный настенный календарь с изображением какой-то актрисы и тяжело вздохнул. — Они ждут, что я буду писать им сраные фэнтези или детективы.

Когда речь заходила о литературе, Толик распалялся с немыслимой скоростью и постепенно из-за излишней эмоциональности его обороты теряли смысл.

— Я знаю, что многие из них не хотели бы, чтобы я писал, — голос Толика дрогнул, и он заговорил почти шепотом: — я это знаю, знаю…. — Глаза его вспыхнули маниакальными искрами, и Алексей вздрогнул. — Если понадобится…. Если они посадят меня в «психушку» на цепь, я буду писать фекалиями на спинах сокамерников, как Ван Гог!

Послышался голос Зои Карловны из коридора:

«Геннадий Андреевич, добрый день, ну поздравьте меня, все случилось… что?! Нет, я не забеременела. Нет-нет, моя машина тут не при чем… в общем я пробудилась, да!»

Толик посмотрел на дверь, убедился, что Зоя Карловна его не слышит и зашептал:

— Я собираюсь устроить открытые чтения возле библиотек. Возьму мегафон, положу коробку возле ног и стану читать… стану читать людям на улицах! Я не боюсь репрессий. Что ты об этом думаешь?

— Ну, в принципе, мне кажется, что… эээ….

— Я вот думаю, а что если я завтра умру? — вдруг сказал Толик. — Что тогда? Ты никогда не думал о том, что ты в любой момент можешь умереть?

— Я?! Ну-у…

Его мычание прервала Зоя Карловна.

«Что?! Зинусик, прекрати, я серьезно говорю. Почему? Нет. Я же тебе объясняю… Что?! Да, эго пропало, исчезло просто. С чего ты взяла?! Не говори ерунды. Да ты просто психичка! Самовлюбленная психичка! Все, я не могу больше разговаривать в таком тоне!».

Зоя Карловна стремительно вошла в кухню. Распахнув дверцу настенного шкафчика, она достала с полки маленький бутылек, накапала из него в столовую ложку и быстро проглотила. После нескольких секунд самоуглубления, она принялась шуметь посудой в раковине, тихо бормоча себе под нос: «Идиотка… тупица… просто завидует!…». Алексей понял, что пора и честь знать. Он вежливо поблагодарил обоих соседей, попросил его не провожать и попрощался.

3

Упав на диван, Алексей вздохнул с облегчением и сделал вывод, что ужин не стоил того бреда в исполнении Зои Карловны и Толика, которым он сопровождался. Домашняя кухня подействовала на него как снотворное, и скоро Алексей погрузился в сон. Его разбудил звонок в дверь. Не открывая глаз, Алексей сел и попытался понять, что происходит. Раздался повторный звонок, более длинный и настойчивый. Недовольно щурясь, Алексей бесшумно подошел к двери и посмотрел в глазок. На площадке нетерпеливо топтался невысокий молодой человек в больших красных наушниках и с картонной коробкой в руках.

— Кто там? — спросил Алексей.

— Курьер! Вам посылка!

Алексей открыл дверь. Молодой человек протянул коробку и листок с ручкой.

— Распишитесь вот здесь и здесь! — сказал он громко, чтобы перекричать музыку.

— Вы уверены?

— Улица Красных Водолазов, дом двенадцать, квартира двадцать четыре?!

— Ну да.

— Тогда распишитесь!

Алексей расписался, взял коробку и закрыл за курьером дверь. Положив ее на стол, он принес из кухни нож и располосовал скотч. Он понятия не имел, кто это внезапно вознамерился послать ему посылку, поэтому немного нервничал. На вид это была обычная коробка с наклеенным на боку адресом. Алексей вскрыл ее и увидел внутри пучки серой пакли вперемешку с сосновыми иголками. Под паклей обнаружилась стеклянная банка с пластмассовой крышкой. Он аккуратно извлек ее и, осмотрев, чуть не выронил от неожиданности — внутри находилась свернутая кольцом змея. Ее темно-зеленое тело было покрыто коричневыми узорами. Судя по всему, она была мертва. Алексей поставил банку на стол, и некоторое время рассматривал ее словно рыбку в аквариуме. На дне коробки лежал листок бумаги, сложенный вдвое. Алексей развернул его и прочитал написанный карандашом текст:

«Здравствуй Алексей. Прости, что мы покинули тебя, нас позвали духи Ущелья Гремучих Сугробов. В тот вечер, когда ты был с нами, одному из духов понадобилась жертва. Он вселился в ядовитую змею, которая укусила тебя. Шаман думал, что это друг, но он ошибся. Мне тяжело писать тебе об этом, но, по его словам, тебе осталось жить около шести дней. В коробке ты найдешь ту самую змею. Она сдохла почти сразу. Наблюдай за ней, как только тело змеи почернеет — это будет означать, что тебе осталось жить один день. Желаю тебе сил и мудрости. Береги себя и не трать время впустую».

Алексей обомлел. По телу пробежала дрожь. Он передернул плечами, вытер со лба пот и перечитал текст еще раз. Этого не может быть. Что за чушь? Он подошел к зеркалу и рассмотрел укус на шее. Осторожно потрогал ранки от зубов пальцами. Они что, принесли его в жертву? Как овцу или курицу? Может быть, шаман с Еши придумали эту идиотскую версию про вселившегося духа, чтобы отвести от себя подозрения? Господи, если ты есть, пусть все это окажется розыгрышем. Пусть все это окажется бредом. Тишина. Слышно только, как заработал сигнализация у машины под балконом.

Алексей несколько минут ходил по комнате, стараясь взять себя в руки. Мысли атаковали со всех сторон. Что делать? Как жить? Как бы то ни было, он еще не умер и, если верить письму, будет жить несколько дней. Может быть неделю. В конце концов, не придумав ничего умнее, Алексей набрал Фила.

Фил взял трубку не сразу и явно без особого желания общаться:

— Да.

— Привет.

— Ну.

— Слушай, тут такое дело…. Помнишь, я рассказывал тебе про шамана и про поездку в тайгу возле Байкала?

— Ну.

— Помнишь, я говорил, что меня кусала змея?

— Ну. Дальше.

— Мне ее прислали в стеклянной банке. А вместе с ней пришло письмо, в котором…

— Змею в банке? Ты с ума сошел?

— Нет, вот она, передо мной.

— Она ядовитая?

— Да, только…

— Не вздумай ее выпускать!

— Она дохлая.

— В каком смысле?

— В прямом. Она сдохла.

— Тебе прислали дохлую змею?!

— Короче слушай меня. Мне прислали дохлую змею, которая меня укусила в тайге, когда еще была жива, и письмо, в котором написано, что меня принесли в жертву, и жить мне осталось дней шесть. Или семь. А может три. Я не знаю! Никто не знает!

Несколько секунд слышалось задумчивое дыхание Фила. Наконец, он спросил:

— А потом что?

— Потом?! Потом все! Я умру! Через семь дней. Или шесть.

Фил помолчал немного и изрек:

— Вообще, знаешь, семь дней — это не так уж и мало….

— Слушай, идиот, я не шучу! У меня какие-то покалывания начались в ладонях и в ступнях…

— Это недостаток калия.

Алексей взорвался. Он обматерил Фила и отшвырнул телефон. Состояние у него было паническое. Фил перезвонил и сочувственно посоветовал:

— Слушай, может тебе сдать анализы?

— Бесполезно!

— Почему бесполезно?

— Не знаю, почему! Меня укусила ядовитая змея…

— Херня какая-то. Я бы сходил на твоем месте. Анализ крови сразу покажет, что там в тебе происходит.

Алексей отключил телефон и задумался. Может действительно, имело смысл сдать кровь? Терять ему было нечего. С этими мыслями он улегся спать, долго ворочался и уснул лишь глубокой ночью.

Наутро Алексей нашел в интернете ближайший медицинский центр и пошел туда. Оплатив в регистратуре анализ крови, он отправился в процедурный кабинет. Очереди не было, поэтому Алексей сразу вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь. В углу за столом сидела девушка в белом халате. Увидев Алексея, она улыбнулась и быстро заговорила:

— Проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Вы в первый раз у нас? Вам дали направление? Да-да, вижу. Спасибо. Одну минуту. Вы что-то сказали? Нет? Извините, — она немного покраснела и стала что-то сосредоточенно писать в журнале.

Алексей смиренно ждал, разглядывая девушку. Казалось, ее светлые волосы обнимают лицо, плавно опускаясь на плечи. Пронзительный взгляд карих глаз произвел на Алексея впечатление, и он даже ненадолго позабыл о своем фатальном состоянии. Где-то он ее видел.

Закончив писать, девушка принялась звенеть шприцами и мензурками, затем попросила закатать рукав и затянула жгут. В какой-то момент Алексею показалось, что она немного нервничает.

— Скажите, а когда будут готовы результаты? — Его голос дрогнул.

— Завтра. Завтра в это же время.

Алексей кивнул. И в этот момент он понял — это девушка из лифта в бизнес-центре, руку которой он сжал, впервые в жизни ощутив паническую атаку. Судя по всему, она его не узнала, и хорошо. Девушка протерла изгиб локтя проспиртованной ваткой и проткнула иглой кожу. Алексей инстинктивно отвернулся. Через несколько секунд он украдкой снова взглянул на нее — чувствовалось, что она напряжена.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Айлин. Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — ответил Алексей и стал рассматривать репродукцию какого-то безликого пейзажа на стене.

Наконец девушка вынула шприц и прижала к ранке вату. Алексей мысленно поздравил себя с окончанием экзекуции.

Айлин направилась со шприцом в руках к стеклянному шкафу, стоящему у стены. Внезапно она покачнулась. Сделав еще пару шагов, девушка остановилась. Алексей замер и с ужасом наблюдал, как ее ноги подкашиваются, и она опускается на пол. Шприц с кровью выпал из ее рук и разбился вдребезги о кафель.

«Она умерла!» — пронеслось в голове.

Сидя в кресле, он смотрел на лежащую без сознания медсестру, растекающуюся лужицу собственной крови и не понимал, что ему делать. Он нашел на столе комок ваты, смочил его под краном и стал обтирать девушке лицо. Скоро Айлин стала приходить в себя — на лице появился румянец, она села. Заметив кровь на халате, а затем и на полу, она в отчаянии прикрыла ладонью рот и заплакала.

— Я пойду, хорошо? — тихо сказал Алексей.

Айлин старалась не смотреть на него, кивая и всхлипывая.

— Конечно-конечно! Господи, как же так? мне надо все убрать! Простите меня. Надо пересдать! Ваш телефон у нас есть… Вам срочно надо было? — она забегала по кабинету, нашла какие-то тряпки и стала стирать с пола кровь.

— Да ничего, у меня есть время, — вяло улыбнулся Алексей и направился к двери.

4

После клиники, Алексей зашел в кафе, чтобы выпить чашку кофе. Зазвонил мобильник. Алексей услышал деловитый голос Фила:

— Ну что там у тебя?

— Дерьмово. Хотел сдать анализ, но медсестра уронила шприц с моей кровью на пол.

— То есть как?

— Очень просто. Она упала в обморок, шприц разбился, и моя кровь разлилась по всему кабинету.

— Невероятно. Она упала в обморок при виде твоей крови?

— Откуда я знаю?! Я побрызгал на нее водой и пошел домой.

— И все?

— Конечно все, а что еще я мог сделать? Сдать еще десять анализов, чтобы умереть от потери крови? Или подать на нее в суд?

Фил помолчал некоторое время. Было слышно, как он стучит пальцами по клавишам компьютера. Наконец, стук прекратился, и он вернулся к разговору.

— И что ты собираешься делать?

Алексея такое отношение взбесило. Чувствуя, как все внутри вскипает, он просто отключил телефон. Фил перезвонил.

— Так что собираешься делать?

— Откуда я знаю?! Я в первый раз умираю!

Пожилая парочка за соседним столиком прервала чаепитие и осторожно посмотрела на него.

Фил помолчал и глубокомысленно сообщил:

— Может быть, это все чушь собачья и тебя развели, чтобы посмеяться.

— Может быть, развели, а может, и нет. Сначала меня напоили какой-то дрянью, потом натравили гадюку, которая вонзила свои зубы мне в шею….

— …Тогда тебе надо прожить эти дни максимально весело.

— Что значит весело?! Сходить на комедию? Или может, расскажешь классный анекдот? Весело….

— Ну не знаю.

— Спасибо за поддержку.

— Подумай, о чем ты мечтал когда-нибудь.

— Да ни о чем не мечтал! Ненавижу эту сраную жизнь с идиотскими мечтами! — Алексей потер переносицу, чтобы успокоиться и продолжил: — О чем я мечтал… Не знаю. О чем обычно мечтают? Съездить куда-нибудь там… увидеть фьорды, или посетить географическую родину, или еще где пошляться… господи, какое дерьмо!

— А где у тебя родина?

— Далекая и глубокая жопа на севере Бурятии… я еле название запомнил.

— Ну, думай сам, Амундсен. Я не разбираюсь в твоих мечтах.

— Может с парашютом прыгнуть? Или разогнаться на машине и въехать во что-нибудь, а?! Разогнать машину на Красной площади и въебаться в Мавзолей, а? Просто так, сука, чтобы помнили! Как-то мелко, да? — Алексею хотелось плакать.

— Послушай, есть только три вещи, имеющие вечный смысл, три непреходящие ценности: кайф, секс и бабло. Все остальное — мавзолеи, фьорды и прочие парапланы — это все пена, понимаешь, пе-на.

— Какой ты все же нудный, Фил. Ты просто обычный сорняк, бессмысленный и бесполезный. И к тому же наркоман.

— Ну-ну. Ладно, пойду на балкон прогуляюсь. Пока.

— Что-нибудь еще? — раздался рядом голос официантки.

Алексей расплатился и вышел.

Дома он попытался расслабиться в ванной, но мысли не давали покоя, и уже через десять минут он выскочил, охваченный очередным приступом паники. Он чувствовал себя словно водолаз под водой, с баллонами, в которых заканчивается кислород, а следовательно без шансов успеть выплыть на поверхность. Ощущение безысходности сменилось злостью и тотальной обидой. Весь вечер Алексей метался по квартире, затем вышел на улицу, но прогулка не принесла облегчения.

Он уснул лишь под утро. Часов в десять его разбудил звонок на мобильном телефоне. Алексей сбросил его, но звонок повторился снова.

— Алло.

— Алло, здравствуйте, Алексей, это Айлин, извините, что беспокою…

— Приятно слышать. Откуда у вас мой номер?

— Вы оставили его в регистратуре. Еще раз извините. Вы сегодня приедете к нам на анализ?

Алексей молчал, с трудом соображая, что ответить. Айлин продолжила:

— Дело в том, что вы оплатили вчера анализ, но не сдали его. Я сказала здесь, что вам понадобилось срочно уйти, и вы обязательно придете сегодня.

Алексей несколько секунд размышлял. Наконец, решив, что еще раз увидеть Айлин было заманчиво, он пообещал приехать.

— Замечательно, я вам очень благодарна. На какое время вас записать?

— Я могу быть у вас через час.

— Я запишу. До свидания.

Алексей подошел к столу, посмотрел на банку, убедился, что змея по-прежнему зеленая, принял душ и стал собираться.

Подъехав к клинике и припарковав машину, Алексей поднялся на лифте. Женщина в регистратуре приветливо улыбнулась.

— Ну, как вы?

— Нормально. А что?

— Айлин сказала, что вы очень торопились куда-то…

— Да-да, торопился. Срочно вызвал начальник.

— Понимаю. У меня муж такой же, все бизнес, бизнес… света белого не видит.

— Я могу сразу идти или вы мне дадите направление?

— Нет-нет. Идите, она вас ждет.

Алексей отправился в процедурный кабинет, чувствуя волнение. Айлин встретила его извиняющейся улыбкой.

— Простите меня, ради бога…

— Ничего-ничего…. Как вы себя чувствуете?

Она покраснела.

— Я в порядке? Я просто… слабость, понимаете?

— Понимаю. Со мной такое было в детстве, на посту у Вечного огня — падение в обморок во время прибытия иностранной делегации.

Он изобразил обморочный вид и сел на стул, девушка перетянула ему жгутом руку и кровь побежала в шприц. Через несколько секунд Алексей стал видеть перед глазами звездочки — они появлялись с краев, заполняя все видимое пространство. Вместе с ними он услышал нарастающий шум в ушах. Область зрения постепенно сужалась, пока не исчезла совсем, а шум поглотил все звуки вокруг.

Алексей пришел в себя, лежа на полу. Айлин расстегнула ему рубашку и обтирала лицо влажным полотенцем. Ее щеки порозовели от волнения. Слух и зрение постепенно возвращались к Алексею, а вместе с ними пришла и головная боль. Алексей поморщился и осторожно сел.

— Как вы себя чувствуете? — спросила Айлин. Было видно, что она напугана.

— Более-менее. Сегодня моя очередь падать да? Моя кровь в порядке?

— Да-да, конечно. Я взяла у вас совсем немного крови… Вы меня так напугали…. Наверное, надо было вам дать отдохнуть пару дней, но я подумала, что…. Простите еще раз.

— На самом деле времени у меня и вправду мало. Так что все в порядке.

Айлин помогла ему подняться и сесть на кушетку, обтянутую прозрачной пленкой.

— Может, хотите прилечь?

Алексей покачал головой.

— Вы ослаблены. Вам нужно хорошо поесть, можно выпить красного вина…

— Прекрасно. Приглашаю вас пообедать со мной.

Айлин молчала, и было видно, что она не знает, как реагировать.

— Во сколько у вас обед?

— У меня смена заканчивается через час.

— Хорошо. Через час я буду ждать вас внизу.

Он осторожно пошел к двери, пошатываясь и потирая виски. Этот час он бродил по улицам. Погода располагала к прогулкам — было солнечно и безветренно. Айлин вышла в обещанное время. Она была в голубых джинсах и темно-зеленой рубашке навыпуск. Они сели в машину Алексея и поехали к набережной. Алексей решил, что во избежание приступов слабости лучше сначала перекусить. Они вошли в первое попавшееся кафе, Алексей заказал еды. Айлин на меню даже не взглянула, объясняя тем, что не голодна.

— Но ведь обед….

— Нет-нет, я перекусила в клинике… съела бутерброд с чаем.

От предложения выпить вина Айлин тоже отказалась. После кафе они пошли прогуляться. На улице Алексей с наслаждением вдохнул прохладный речной воздух. Они пошли по дорожке вдоль бетонного парапета, за которым виднелась река. С другой стороны, к набережной прилегал небольшой парк, в котором гуляли пожилые пары и мамочки с колясками. Работали ларьки, торгующие пивом, водой и бутербродами. Вдоль берега гудели теплоходы. Алексей и Айлин пошли по дорожке, обсуждая свои последние обмороки.

— Дело в том, что я просто вчера не позавтракала утром, поэтому почувствовала слабость. Ненавижу падать в обморок.

— Да уж, приятного мало, согласен, особенно, когда из тебя выкачивают последнюю кровь. Ха-ха.

— Извини, ради бога, это было ужасно. — Айлин ненавязчиво перешла на «ты» и Алексею сразу почувствовал себя намного уютнее. — Когда ты стал закатывать глаза, я еле успела вытащить шприц и поймать тебя — ты стал заваливаться на бок. Я подумала: ну все, теперь меня точно уволят.

Они не спеша прогуливались по набережной, рассматривая прохожих и болтая на разные темы. Алексей слушал Айлин, украдкой поглядывал на нее сбоку. Ему вдруг захотелось поделиться с ней тем, что с ним произошло. Он увидел впереди пустующую скамейку и предложил присесть. Однако, едва они устроились, как рядом с Алексейом сел старик. Он оглядывался по сторонам, щурясь от солнца всеми мышцами лица так, что даже рот немного приоткрывался. Это был обычный дед — в белой старомодной кепке и старом замшевом пиджаке. Он тяжело дышал и от него исходил стариковский запах, который особенно чувствуется в кладовках старых деревенских домов.

— Все живу и живу. Сколько можно… — внезапно сообщил дед, обращаясь куда-то в сторону реки. — Скоро восемьдесят пять, а все таскаюсь тут, таскаюсь….

Дед говорил, как будто с самим собой. Так обычно ведут себя пожилые люди, которым не хватает общения, но Алексею казалось, что он обращается к нему.

— Ничего уже больше не хочу, ничего. — Дед вздохнул, закашлялся и постучал тростью об асфальт. Повисла пауза. Он снял очки, потер переносицу и поморгал слезящимися глазами. Это было обычное стариковское бормотание, реакция на которое не ожидалась. Алексей почувствовал такую жалость к себе, что ему захотелось плакать. Внезапно в затылок подул ветер, и Алексей подумал, что это дыхание смерти. «Смерть всегда рядом, — пронеслось у него в голове, — она сзади, и немного левее». Он резко обернулся и чуть не вскрикнул — в метре от него на газоне сидел огромный черный дог и, не сводил с него глаз. Из раскрытой пасти на траву капала белая слюна, уши слегка подрагивали.

— Лорд! Ко мне! — послышался откуда-то издалека женский голос, но дог не двигался. Он продолжал остекленевшим взглядом смотреть на Алексея. Тому стало казаться, что еще секунда, и собака бросится на него и разорвет в клочья. Внезапно дог отвернулся от него, как ни в чем не бывало, поднял задницу и деловито обнюхал только что наваленную кучу на траве. Алексей понял, что же на самом деле скрывалось за остекленевшим взглядом.

— Лорд! Что ты делаешь?! — повторился женский голос уже ближе.

Дог лениво оглянулся, небрежно копнул задними лапами землю и побежал к хозяйке. Алексей облегченно вздохнул и повернулся к Айлин. Она с удивлением смотрела на него. Он резко поднялся.

— Что с тобой? — спросила Айлин, едва они отошли от скамейки.

— Я боюсь собак. У меня фобия.

— Фобия? Серьезно?

Айлин остановилась и внимательно посмотрела на Алексея. Он увидел в ее глазах такую печаль, что ему стало не по себе. В эту секунду в кармане завибрировал мобильник. Недовольный Алексей достал его и обнаружил, что звонит директор по персоналу Зинаида Львовна. Он отключил телефон и взглянул на Айлин:

— Что с тобой? Тебе грустно или мне кажется?

— Видишь ли…

Мобильник зазвонил снова. Алексей выругался вполголоса и ответил:

— Да.

— Ммм. Алло, Алексей?

— Да.

— Привет, это Зинаида Львовна, отдел персонала. Как у тебя дела? Я звоню по поручению руководства, узнать, когда ты появишься на работе.

— Зинаида Львовна, я думаю, что… можно я вам перезвоню?

— Конечно, конечно. Просто Борис Викентьевич беспокоится, как ты там.

— Я понимаю, можно я перезвоню вам через несколько минут?

— Да-да. Буду ждать. А то мы тебя потеряли тут, — она нервно рассмеялась.

Алексей отключил мобильник, недовольно поморщившись, затем повернулся к Айлин:

— Так о чем мы говорили?

— Знаешь, мне пора домой.

— Давай я тебя отвезу.

Алексей подвез Айлин к подъезду, попросил номер телефона и предложил встретиться еще раз. На обратном пути настойчивая Зинаида Львовна позвонила снова. Алексей пообещал ей, что появится на работе завтра. Никогда раньше он не чувствовал такого отвращения при мысли о том, что скоро ему снова предстоит увидеть офис «Фикса» и коллег.

Дома он первым делом убедился, что змея по-прежнему зеленая, затем включил компьютер и пошел на кухню заваривать чай.

5

Не успел Алексей сделать первый глоток, как раздался звонок в дверь. Он подошел и посмотрел в глазок — на площадке никого не было видно. В ту же секунду в комнате что-то звонко хлопнуло. Вернувшись в комнату, Алексей увидел, что форточка распахнута, и штора полощется от ветра. Алексей прикрыл форточку, затем взял со стола чашку с горячим чаем и сделал пару глотков. Едва он сел за компьютер, как зазвонил мобильник, высветив на дисплее незнакомый номер. Алексей ответил:

— Алло.

— Алло, Алексей?

— Да.

— Это Иван, помнишь меня?

Алексей его помнил. Иван был последним сотрудником органов, навестившим компанию «Фикс». Вместе с коллегами он получил тогда символический откат, поскольку ничего особо компрометирующего найти им не удалось.

— Давай встретимся через час, есть разговор, — предложил он.

Они договорились встретиться в кафе. Алексей подъехал с небольшим опозданием. Едва он сел и открыл меню, как Иван уже протягивал ему через стол руку. Он был среднего роста и обладал идеальной внешностью для сотрудника органов — настолько заурядной, что запомнить ее было практически невозможно. На нем был серо-голубой плащ, коричневато-бордовый свитер и серые брюки. Подобно большинству своих коллег, он был одновременно немногословен и самоуверенно многозначителен, поэтому людям, привыкшим больше слушать, чем говорить, к которым относился Алексей, общаться с ним было довольно нелегко. Правда сейчас инициатива была на стороне Ивана, и Алексей по большей части внимал, поглядывая в меню и кивая время от времени.

— У меня есть к тебе предложение, — сходу сообщил Иван, — мы хотим навестить твою контору, и нужна твоя помощь.

Алексей удивленно приподнял брови. Иван заказал кофе и продолжил:

— Как ты, наверное, уже догадался, нам нужно, чтобы ты помог нам найти определенные документы во время проверки. Чем больше, тем лучше. Я расскажу тебе, что нам надо, ты обеспечишь наличие бумажек в нужных местах в нужное время и получишь свою долю с отката. Двадцать пять процентов.

Первым желанием Алексея было немедленно отказаться и пойти домой, однако, следом ему пришла в голову мысль, что, когда жить остается несколько дней, имеет смысл прислушиваться к любым предложениям. Он задал Ивану несколько уточняющих вопросов, пообещал перезвонить, когда примет решение, и покинул кафе в смешанных чувствах.

Дома Алексей впал в раздумья. Согласиться на предложение Ивана ему мешал страх и что-то еще, чему он никак не мог подобрать названия. В то же самое время желание нагреть Ярыгина постепенно крепло, обрастало аргументами и набирало вес. В конце концов, Алексей набрал Ивана и сообщил, что согласен. Иван предложил все провернуть в пятницу, то есть на следующий день. Они договорились, что как только Алексей разместит документы в нужных местах, он сразу позвонит.

Алексей понимал, что если он пропустит пятницу, то потом ему придется ждать начала рабочей недели, а в текущей ситуации со зловещими шаманскими прогнозами, это была чревато. Накануне первого после командировки рабочего дня он не мог уснуть всю ночь от раздиравших его сомнений. Раз за разом он прокручивал в голове всю схему аферы и, не смотря на очевидную реалистичность затеи, снова и снова погружался в мучительные противоречия и страхи. Он пытался звонить Филу, но тот не брал трубку. Несколько раз он порывался набрать Ивана и отказаться, но всякий раз сдерживался и продолжал изводить себя внутренними диалогами. Лишь под утро, когда первые троллейбусы под окнами зашелестели проводами, он отключился, совершенно обессилев.

Будильник поднял его измученным бессонницей и равнодушным ко всему. Он делал все на автомате, с трудом двигая неподъемными руками и ногами. Осмотрев змею, он зевнул и отправился в душ.

Чай немного взбодрил, и в машину Алексей садился в более или менее рабочем состоянии. Позвонил Иван, еще раз перечислил ему последовательность действий и сказал, что будет ждать звонка.

Едва Алексей появился в офисе, как Борис вызвал его к себе и сообщил, что президент компании передал руководство всеми подразделениями ему, а за собой сохранил представительские функции. Он сообщил, что планирует со временем сделать Алексея административным директором, освободив его от должности менеджера по продажам. Алексей вяло улыбался. Он никак не ожидал такого расклада и готовился к увольнению. Теперь же слушая Раздавина, он размышлял о том, как будет подбрасывать документы, и чем больше он думал об этом, тем противнее ему становилось. Выйдя из кабинета, он понял, что ему необходимо побыть в одиночестве. Он спустился вниз и сел в машину. Чтобы не видеть проходящих коллег, он отъехал подальше от парковки и опустил спинку сиденье в полулежачее положение.

Чем меньше времени оставалось до начала мероприятия, тем очевиднее становился факт, что он не сможет просто так расхаживать по офису и рассовывать компрометирующие бумажки. Даже апокалипсическое настроение, которое временами охватывало его при мысли о предсказаниях шамана, не могло заставить его подставлять компанию таким пошлым образом.

Он вернулся на рабочее место с твердым намерением немедленно договориться с Борисом об отпуске, чтобы прямо сегодня получить отпускные и покинуть офис в ближайший час. Он позвонил Борису, но у того было совещание. Бондарсюк поведал ему, что новый босс созвал бухгалтерию, чтобы немедленно навести порядок с документами. Алексей стал ждать.

Иван позвонил сам. Он сделал небольшую паузу, после чего спросил, как идут дела. Алексей уже собирался предложить ему перенести все на следующую неделю, как вдруг до него дошел смысл слов Бондарсюка. Наведение порядка с документами означало, что бухгалтеры вывалят на столы все бумаги, включая те, которые интересовали Ивана, и будут перекладывать их не меньше двух часов. Разумеется, при внезапном появлении гостей они не смогут быстро их убрать, и подбрасывать ему ничего не надо.

— Все в порядке, подъезжайте минут через сорок, — сказал Алексей.

— Хорошо, будем.

Через некоторое время на подоконнике в кабинетах компании пронзительно запищали, мигая желтыми огоньками серые коробочки на подоконниках. Менеджеры вздрогнули и бросились убирать со столов бумаги, перебрасываясь нервными шутками и предвкушая внеплановый шоппинг. Завибрировал мобильник. Это был Борис.

— Алло, Алексей, я не в офисе. Слышал, там гости пришли? Черт побери, как назло!

— Да.

— Встречай их и держи меня в курсе, хорошо? Ты же помнишь, как это делается? Потом обсудим премию. В офисе должен остаться только ты и Ксения — предложить им чай. Остальные пусть быстро уезжают.

По отработанному годами сценарию, Алексей дождался, когда «гости» войдут в здание, получил звонок от Ксении и пошел их встречать. Иван был не один. Рядом с ним суетился молодой человек с круглыми немигающими глазами и каменным выражением лица. Оба были в серых костюмах, молодой крепко держал в руке черную барсетку и слегка шмыгал носом, очевидно, от волнения. После предъявления документов Иван сразу сообщил, что хотел бы посетить бухгалтерию. Алексей проводил их. В кабинете сидели два бухгалтера. Они растерянно смотрели на вошедших и глупо улыбались.

После того, как Иван с помощником закончили и уехали, Алексей набрал Бориса и описал ситуацию. Он перечислил предъявленные претензии и сообщил сумму, которая была названа. Борис сказал, что ему нужно посоветоваться с Константином. Перезвонив через полчаса, Раздавин сказал, что Ярыгин в диком бешенстве, но выбора нет — надо платить.

— Бондарсюк тебе подготовит деньги. Зайди к нему.

— Хорошо.

Алексей подошел к окну: как обычно бывает в таких ситуациях, на выезде с территории бизнес-центра образовалась пробка. Сотрудники «Фикса» на личных авто толпились у шлагбаума и нетерпеливо сигналили охраннику. Тот возмущенно жестикулировал, но продолжал проверять пропуска. Алексей спустился на нижний этаж в кассу. Бондарсюк протянул ему пакет с пачками долларов. Алексей забрал и вернулся в опустевший офис.

— Я еще нужна? — спросила Ксения.

— Нет-нет, все, можешь идти.

Он сел на диване возле стойки ресепшена и закрыл глаза. Минут через десять позвонил Иван и объяснил, куда везти деньги.

6

На выезде из города растянулась пробка. Алексей включил радио.

Почему-то он не мог до конца поверить в то, что в ближайшие дни его не станет. Он попытался представить себе, как умирает тело. Наверное, это то же самое, что уснуть — мысли становятся абсурдными и бессвязными, постепенно все исчезает — глаза перестают видеть, а уши слышать. Затем пропадает ощущение тела — наверное, это как лечь в ванную наполненную водой, с температурой равной температуре тела. Он слышал про такую процедуру.

Внезапно зазвонил мобильник. Иван предложил немного изменить маршрут и проехать чуть дальше, чем предполагалось изначально. Алексею было все равно, он размышлял о том, как ему лучше потратить свою долю.

Наконец, он миновал кольцевую и стал присматриваться к указателям, параллельно размышляя, где бы он хотел побывать перед смертью. Он представил, как выходит из самолета в аэропорту какого-нибудь Рио-Де-Жанейро, вдыхает полной грудью запах местных выхлопных газов и тотально осознает, что он здесь! Буэнас Диас, карнавалы! Грудастые женщины и высокие пальмы! А если представить себя возле моря… волны грохочут, дует пронизывающий ветер…. Почему, кстати, пронизывающий? Наверное, лучше ехать в глубокий юг, в какую-нибудь Республику Конго, к революционерам, купить там, на рынке Калашников и мочить пиратов. Безумный тир.

Свернув в указанный Иваном поворот, Алексей проехал пару километров по проселочной дороге через поле, поросшее высокой травой. Впереди виднелся лес. Подъехав поближе, Алексей достал мобильник, как вдруг заметил фигуры двух мужчин, которые направлялись к машине. Один из них держал в руке нечто похожее на канистру. Когда они приблизились, Алексей понял, что Ивана среди них нет. Оба были коротко стриженные в свободных спортивных костюмах. Тот, который был повыше ростом, резко открыл дверь, схватил Алексея за куртку и вытащил наружу. Алексей удержался на ногах, но тут же согнулся от удара в живот и опустился на холодную землю. Следующий удар пришелся по почкам. Алексей застонал и выгнулся. От ударов в челюсть рот наполнился кровью. В голове пронеслась мысль, что почернения змеи ему дождаться не придется. Избиение было методичным и жестоким. Алексей кашлял и сжимался.

— Сколько ты хотел? Двадцать пять процентов? — услышал он голос над собой. — Ты их получил. Если не хочешь получить остальные семьдесят пять, соблюдай тишину.

Алексей что-то хотел сказать, но смог извлечь из себя лишь бессмысленный хрип. Удары прекратились.

— Поливаем? — услышал он голос.

— Давай.

Они облили машину Алексея бензином из канистры и подожгли. Лежа лицом в землю, Алексей слышал, как разгорается огонь, потрескивая на ветру, и ему казалось, что он уже умер. Двое исчезли точно так же внезапно, как появились.

Через некоторое время, взорвался бензобак. Прошло довольно много времени, прежде чем Алексей попытался встать. Голова гудела, из носа капала кровь, ребра дико ныли. Алексей мог дышать только короткими вдохами, больше похожими на сдавленные всхлипы.

Шел он медленно, часто садясь на землю у края дороги. Наконец, выйдя к шумной трассе, он осторожно пересек ее и повалился на бок у обочины, совершенно обессилев. Алексей понимал, что в грязной одежде и с окровавленным лицом шансов поймать машину у него совсем немного, поэтому решил готовиться к тяжелому пути пешком до ближайшей остановки маршрутного автобуса.

Собравшись с духом, он встал. Машины проносились мимо, обдавая его вонючими упругими облаками. С ревом промчалась пара спортивных иномарок. Алексею даже не пришло в голову поднимать руку. Вдруг, он увидел маленький черный джип. Водитель явно сбросил скорость. Алексей стоял и наблюдал, как машина останавливается. Наконец, джип затормозил возле него, боковое стекло опустилось, и Алексей услышал из глубины салона знакомый голос:

— Привет!

Алексей не мог поверить своим глазам — это была Айлин.

— Привет.

— Гуляешь?

— Да, что-то вроде этого.

— Подвезти?

Алексей открыл дверь и сел.

— Откуда ты здесь взялась?

— А ты откуда взялся?

— Вечерняя пробежка.

Айлин понимающе кивнула. Ее лицо выражало одновременно легкую иронию и жалость.

— У тебя такой вид, как будто тебя били.

Алексей молчал. Он чувствовал себя слишком отвратительно, чтобы рассказывать обо всем прямо сейчас, и Айлин это поняла. Без единого слова они въехали в город. Алексей предложил высадить его возле любой станции метро, но Айлин сказала, что отвезет домой, иначе в метро его остановит полиция.

Они подъехали к дому. Алексей немного пришел в себя и пригласил ее на чашку чая. После некоторых колебаний, она согласилась.

Войдя в лифт, Алексей нажал на кнопку. Старый агрегат скрипел и подрагивал, моргая лампочками и звеня железками. Алексей заметил, что Айлин с напряжением прислушивается к каждому звуку. Внезапно лифт остановился на полпути и замер. Алексей от досады ударил кулаком в стенку и выругался.

— Приехали, — сообщил он и усмехнулся, — придется посидеть.

Он взглянул на Айлин и сразу перестал улыбаться — ее лицо было бледным, губы дрожали.

— Что делать?! Как мы выйдем?! — Она бросилась к дверям лифта и попыталась раздвинуть их руками.

Алексей смотрел в недоумении. Девушка стала метаться по кабине лифта и колотить руками в стены. По щекам текли слезы. Алексей попытался поймать ее, чтобы успокоить, но она отчаянно отбивалась и, в конце концов, сползла по стенке. Усевшись на пол, Айлин обхватила колени руками и спрятала лицо. Алексей нажал кнопку вызова дежурной службы экстренной помощи.

— Оператор шестьсот тридцать четыре слушает, — из крохотного динамика прозвучал недовольный женский голос.

— Мы застряли в лифте, нас нужно срочно освободить!

— Адрес.

— Красных водолазов, двенадцать, подъезд единственный.

— Приняла.

— У нас тут двое грудных детей без мам. Они плачут и хотят есть.

— Я все поняла.

— …И бабушка. Восемьдесят пять лет. Похоже у нее инсульт.

— Я все понимаю, молодой человек. Как только бригада….

— … А я умираю! Мне осталось жить три дня! У меня подагра и цистит!

— Все понятно….

— … Мы все умираем!!!

— Я все поняла, хватит кричать! Скоро машина будет!

Алексей, обессиленный, сел на пол рядом с Айлин и осторожно погладил ее по плечу. Она не реагировала, лишь обхватила себя за плечи руками и дрожала.

Спустя полчаса раздались лязгающие звуки, удары, и лифт двинулся вверх. Остановившись на этаже, кабина замерла, и двери со скрежетом открылись. Алексей помог Айлин подняться и выйти.

Открыв дверь, он проводил ее бледную и неживую до дивана и снял обувь. Девушка прилегла и прикрыла глаза рукой. Алексей отправился на кухню, чтобы приготовить чай. Наполнив чайник водой, он стал мыть под краном чашки. Однако его размышления были прервана диким визгом Айлин. Алексей от неожиданности уронил чашку в раковину. В следующую секунду, Айлин, всхлипывая, вбежала в кухню и вцепилась ему в руку:

— Там змея! Господи, я до смерти боюсь змей!

— Она не настоящая. Успокойся.

— Не настоящая? Она живая! Она двигается!

— Тебе показалось. Это не змея, это… это такая лиана, зеленая лиана.

— Почему зеленая?! Она черная! Это черная змея! Она двигается там, в банке и пытается открыть крышку!

— Черная? — У Алексея все внутри похолодело.

Он осторожно вошел в комнату. Банка стояла на столе, на своем прежнем месте. Алексей медленно приблизился к ней. Змея лежала на дне, свернутая кольцами. Она не двигалась, но Алексея это сейчас волновало меньше всего. Гораздо важнее для него был тот факт, что змея была совершенно черная, черная как смола, без малейших оттенков зеленого.

Алексей почувствовал, как у него закружилась голова. Он опустился на пол, закрыл глаза и повалился на бок. Однако легче ему от этого не стало. Вскочив на ноги, он бросился к двери, сорвал с вешалки куртку, но, видимо осознав всю бессмысленность этих истерик, обреченно вернулся в комнату и лег на диван. Несколько минут он, не моргая, глядел в потолок, и молчал. Айлин наблюдала за ним, не решаясь заговорить.

Наконец, Алексей поднялся, пошел на кухню, достал из шкафа целлофановый пакет, положил в него банку со змеей, вышел в подъезд и выбросил ее в мусоропровод. Когда он вернулся, Айлин смотрела на него с недоумением.

— Что с тобой?

— Ничего, я выбросил мусор.

— А если она выползет и укусит кого-нибудь?

— Она дохлая.

— Я видела, как она двигается.

— Она уже умерла от разрыва сердца, пока летела в помойку.

Алексей сел в кресло и закрыл глаза.

— Я скоро умру, — произнес он внезапно.

— Что ты имеешь в виду? Ты болен?

— Да, я болен. Господи, как же я болен.

И Алексей рассказал Айлин всю историю. Она слушала его, не сводя с него глаз и не произнося ни слова. Алексей поднял с пола телефон и набрал Фила.

— Слушай, змея почернела. Если верить прогнозам шамана, то жить мне осталось меньше суток.

— Кошмар. Как ты себя чувствуешь?

— А как ты думаешь? Мне кажется, еще немного, и я сойду с ума.

— Я сейчас приеду.

— Не надо, ради бога.

— Почему? Кто это у тебя?

— Девушка, медсестра из поликлиники.

— Которая разлила твою кровь?

— Да.

— Весело у тебя там. Ну, смотри. Чем я тебе могу помочь?

— Слушай, я не выдержу этого ужаса. Я хочу забыться, понимаешь? Жестко забыться, улететь, отключиться и вырубиться. Можешь помочь?

Фил вздохнул.

— Могу, конечно.

Он перезвонил через минуту и сказал Алексею, чтобы тот ждал звонка от человека по имени Спойлер. Он предоставит все, что душе угодно. Алексей улегся на диван и лежал, молча глядя в потолок. Айлин сидела в кресле и молчала.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила она Алексея.

— Отлично. Думаю, что, возможно, все это ерунда, но решил все-таки развлечься немного. Побудешь со мной? Пожалуйста. Ты бледная…

— Побуду, — сказала Айлин после долгой паузы.

7

Спойлер позвонил через полчаса и сообщил, что минут через десять будет ждать Алексея возле подъезда.

— Я спущусь вниз, порешаю вопросы и вернусь, — уверил Алексей Айлин, когда Спойлер сообщил, что подъехал, — жди меня здесь, хорошо? Приляг и отдохни пока.

На улице почти стемнело. Алексей поймал себя на мысли, что за всю жизнь с ним не происходило столько сумасшедших событий, сколько в эти дни. Он огляделся в поисках Спойлера, но людей перед подъездом не было. Кто-то посигналил сбоку. Алексей оглянулся и увидел машину «Скорой помощи», припаркованную у фонарного столба. Дверь микроавтобуса была открыта, и с водительского сиденья выглядывал парень лет двадцати пяти коротко стриженный и в потертой черной куртке.

— Привет, я — Спойлер, — сообщил парень тягучим голосом и лениво махнул рукой с дымящей сигаретой.

— Привет.

— Садись, поедем, — сказал Спойлер и почесал щеку.

— Куда поедем?

— Тут недалеко, долетим за пять минут. Садись, не парься.

Алексей постоял пару секунд в сомнениях, затем уселся рядом со Спойлером. Машина внутри была обклеена полуголыми девками, а из магнитолы постукивал рэп. Спойлер сунул в зубы сигарету, и, не глядя на Алексея, сказал:

— Короче, едем на точку. Берешь, сколько тебе надо…

— Мне на пару раз или лучше на три… — быстро сообщил Алексей.

— Хорошо. С тебя доза.

Алексей кивнул.

Они выехали со двора дома и помчались по улице. Перед выездом на шоссе была небольшая пробка. Спойлер включил сирену и вырулил на встречную полосу.

— Полезная штука, — оценил мигалку Алексей, когда увидел, как знакомый гаишник разбирается с очередным нарушителем, даже не глядя на «Скорую».

— Да, без нее никак. А так воткнул и катишь. Правда, бывает, в такую жопу попадешь, что никакие мигалки не спасают. Если есть разделительная полоса или свободная «встречка», тогда нет проблем.

Зашипела рация, прицепленная к передней панели. Спойлер выругался, взял ее и ответил:

— Слушаю.

— Куда ты пропал? — послышался недовольный мужской голос.

— Я отъехал ненадолго, я же предупредил Галину Васильевну, мне надо маму отвезти на вокзал.

— Опять маму на вокзал? Что-то не нравится мне это, Колыханов. У тебя пятнадцать минут.

— Конечно.

Спойлер отключил рацию и ударил по рулю.

— Козлы, блядь… пятнадцать минут. У меня только пятнадцать минут! Ладно, успеем.

Он вдавил педаль газа, и машина понеслась по встречной полосе. Алексей инстинктивно уперся ногами в пол и стал шарить правой рукой, за что бы держаться. Спойлер гнал машину, нарушая все мыслимые правила и нервно посмеиваясь.

Наконец, «Скорая», почти не сбрасывая скорость, влетела в поворот, затем, разогнав бешено лающих собак, в следующий, пока не остановилась возле старой пятиэтажки. Спойлер быстро взял у Алексея деньги и заскочил в подъезд. Через несколько минут он выбежал, распахнул дверь машины и сел за руль. Рванув с места, он выехал со двора на дорогу, проехал метров сто и остановился. Несколько секунд он напряженно смотрел в зеркало заднего вида, потом обернулся к Алексею:

— Фу, кажется, пронесло. Там у них палево наметилось, собираются линять оттуда.

Он достал из бокового кармана два одноразовых шприца, один из них протянул Алексею, а второй положил рядом с собой. Подтянув левую ногу, он поставил ее на край сиденья и задрал штанину, обнажив волосатую бледную кожу со следами уколов. Сняв со шприца колпачок, он ввел иглу в голень и пробормотал:

— В руки нельзя, а то на работе попалят.

Вытащив шприц, он прикрыл глаза и откинул голову. С минуту он отстраненно чесался, будучи погруженным в себя, потом повернул к Алексею стеклянные глаза: — Думаешь, я люблю «герач»? Это он любит меня. Ха-ха. Бля-я-я… вот это да-а-а… сейчас поедем… — Он еще почесался и закрыл глаза. Из уголка рта повисла слюна. Зашипела рация. Спойлер что-то промычал, не открывая глаз, и замолк. Алексей потряс парня за плечо, но тот не издал ни звука. Ему явно было не до поездок. Алексей вызвал такси.

Подъехав, он купил в магазине у своего дома две бутылки вина. Поднявшись на свой этаж, он нажал звонок. За соседской дверью послышалась возня. По характерному сопению и шмыганию носом Алексей понял, что это Толик. Сначала он лишь немного приоткрыл дверь, затем, увидев Алексея, снял цепочку и вышел на лестничную площадку. Поправляя на носу очки в толстой оправе, и переминаясь с ноги на ногу, Толик загнусил своим гайморитным голосом:

— Извини, что так поздно. У меня к тебе есть вопрос.

— Привет, что за вопрос?

В этот момент Айлин открыла дверь и поздоровалась с Толиком. Алексей нехотя предложил ему войти.

— Я совсем ненадолго… — было заметно, что Толик не ожидал увидеть Айлин. Он начал длинный сбивчивый монолог, из которого Алексей понял, что Зоя Карловна все же не достигла того просветления, к которому она столь активно стремилась. Окончательно это выяснилось, когда во время очередного занятия по медитации в местном Доме культуры она устроила перепалку с одной из женщин. Ведущий семинара Дхритараштра жестко пресек разборки и наказал ее полуторачасовой Випассаной в подсобке. Однако, не смотря на все разочарование, Зоя Карловна не собиралась опускать руки. На следующий день после занятий она попросила Толика не звать ее к телефону, не отвлекать, и отправилась в свою комнату. Все это насторожило квартиранта. Поскольку дверь в комнату Зои Карловны не закрывалась на замок, он тихо подошел к двери и прислушался. Из комнаты доносилась тихая волнообразная музыка. Толик осторожно приоткрыл дверь и увидел, что Зоя Карловна, одетая в просторную светлую юбку и накидку, самозабвенно кружится в центре комнаты.

— Сначала я почувствовал облегчение, потому что кружение — это не сумасшедшее дыхание и не плач, но потом мне стало как-то не по себе. Она не собирается останавливаться!

— Как долго она уже кружится?

— Примерно сорок минут. Просто, понимаешь, она уже не молодая…. Я боюсь за нее, как хозяйка она меня полностью устраивает….

Алексей знал, что Зоя Карловна берет с Толика за жилье какие-то копейки и, в случае чего, ему будет крайне затруднительно найти аналогичный вариант. Он отправился вместе с Толиком посмотреть, что там происходит.

Они вошли тихо, как будто в доме был тяжело больной, подошли к двери и осторожно приоткрыли ее. Зоя Карловна кружилась посреди комнаты, выставив перед собой руки и неотрывно глядя на них.

Алексей обернулся к Толику.

— Давай подождем. Возможно, скоро она закончит и все будет в порядке.

— Надеюсь. Хотя знаешь, у меня есть чувство, что это закончится не скоро — Толик жестом повлек Алексея на кухню.

— В любом случае, насколько я понимаю, это не страшно для здоровья. В крайнем случае, у нее закружится голова и…

— А если что-нибудь случится с сердцем? Я не знаю, что мне делать.

— Может вызвать Скорую и увезти ее в «психушку»?

Толик ошарашено посмотрел на Алексея. Тот ободряюще похлопал его по плечу:

— Я пошутил. Не надо в «психушку». Скоро она просто устанет и все закончится, вот увидишь. Ты извини, у меня есть неотложные дела. Меня там ждут, сам понимаешь.

Толик вздохнул и смиренно развел руками:

— Да-да, конечно.

Дома Алексей достал бутылку вина, а шприц положил в тумбочку рядом с кроватью.

— Ты собираешься колоться? — В голосе Айлин прозвучало сожаление.

— Не знаю. Я ничего не знаю, понимаешь? — Алексей посмотрел на нее с отчаянием, — что со мной будет завтра? А если…

В эту секунду раздался звонок в дверь. Алексей выругался и пошел в прихожую.

— Приношу тысячу извинений… Алексей, можно тебя? — Это снова был Толик.

— Слушай, друг, у меня нет времени, серьезно…

— Я понимаю, но там… Зоя Карловна… она…

— Что такое?

Алексей вышел за Толиком на лестничную площадку, Айлин присоединилась к ним. Толик поправил очки и шепотом заговорил:

— Я сижу себе с книгами, как вдруг слышу какой-то шум из комнаты Зои Карловны. Подбегаю к двери, смотрю, а она лежит посреди комнаты почти как в прошлый раз. Только на это раз у нее дыхание такое… тяжелое. Я помог ей подняться и довел до кровати, она вся бледная была, прямо зеленая…. Немного полежала, затем пошла в туалет, ее там вырвало, кажется, потом я дал ей воды. Сейчас ей очень плохо. Посмотрите на нее, может ей надо чем-то помочь.

Они пошли следом за Толиком в квартиру Зои Карловны. Хозяйка лежала на кровати, бледная и серьезная.

— Добрый вечер, Зоя Карловна, как вы себя чувствуете? — вежливо спросил Алексей.

— Чувствую? Даже не знаю, что ответить тебе, милый мой Алексей.

Она попыталась подняться, но Толик попросил ее не двигаться и пошел за очередной порцией воды. Попив воды, Зоя Карловна прокашлялась и торжественно сообщила:

— Сегодня я выполняла суфийские кружения как вдруг… вдруг, я увидела будущее.

— Правда? И что вы увидели? — спросил Алексей, присаживаясь на край кровати.

— Я увидела Толика, — она перевела на него взгляд. — Толик, я тебе уже говорила. Поверь мне, я все видела, ты наконец-то сможешь издать книгу. Я видела, как ты стоял вон там, в коридоре и держал ее в руках — толстую в сиреневом переплете.

Толик кивал ей словно душевнобольной. Было видно, что ему не слишком радостно от ее слов. Заметив некоторый скепсис в его глазах, она горячо заговорила:

— Верь мне! Я видела вспышку, потом все померкло, и в этот момент перед моим взором предстала эта картина: ты стоишь в коридоре в своем пальто и с книгой в руках. И ты говоришь мне, что тебя, наконец-то, издали. Все будет замечательно, вот увидишь! Я абсолютно точно знаю! — Она внимательно посмотрела на Алексея. — Ты веришь мне? А эта девушка, твоя подруга? Как ее зовут?

— Айлин.

— Как прелестно! Ты туркменка?

Светловолосая Айлин вежливо улыбнулась. Зоя Карловна продолжала:

— У тебя покрасневшие глазки. Ты плакала? Почему? Кто-нибудь видел мои тапки? Хотя, это не важно. Верьте мне, милые мои, я, наконец-то, обрела дар. Господи, наконец-то я счастлива.

Алексей погладил Зою Карловну по руке, и пожелал как можно скорее прийти в себя. Они вышли из ее комнаты.

— Ну вот, совсем что-то хозяйка моя не в себе. — Толик вздохнул. — Даже не знаю, как мне быть. Что вы думаете? Хотя, что тут можно думать. Я все понимаю. Простите.

Он открыл дверь и протянул руку Алексею, чтобы попрощаться. Алексей на секунду задумался, а потом неожиданно предложил Толику зайти к нему на пару минут. Пока Толик стоял в прихожей, Алексей подошел к своему шкафу и достал из-под сложенной одежды конверт, вернулся к Толику и протянул со словами:

— Тут есть какая-то сумма. Надеюсь, это тебе поможет на первый тираж.

Пока Толик переводил обалдевший взгляд то на Алексея, то на конверт, тот аккуратно вытеснил его на лестничную площадку и закрыл перед его носом дверь.

— Ты что, дал ему денег? — спросила Айлин, когда он вернулся в комнату.

— Ну да. Пусть порадуется.

— Он что, писатель? У него хорошие произведения?

— Я не знаю.

8

Она стояла в прихожей и молчала. Наконец, собралась с духом.

— Я, наверное, пойду.

— Пойдешь? Куда?

— Не знаю. Домой, — сказала она неуверенно и голос ее дрогнул.

— Послушай. Возможно, это мой последний вечер. Ты правда хочешь бросить меня?

— Нет, не хочу, но я не знаю, как тебе помочь, и если все будет так, как ты сказал…

На глазах ее появились слезы.

— Я не хочу! Что делать, а? Что?!

Она бросилась к нему в объятия и заплакала. Он обнял, и ее стал успокаивать.

— Может это все окажется враньем, и завтра я проснусь как ни в чем ни бывало… а может что-то произойдет, и я изменюсь как-то… всякое бывает.

Айлин отпрянула от него, закрыла уши руками и зажмурила глаза, как будто собиралась закричать, чтобы ничего не слышать и не видеть. Наконец, она выдохнула и твердо сказала:

— Нет, я поеду, пожалуйста…

Алексей молчал. Она взяла себя в руки и вытерла слезы. Алексей молча надел куртку и пошел проводить ее до такси. Улицы освещали огни фонарей. В окнах квартир за шторами монотонно бубнили телевизоры. Таксисты лениво зазывали прохожих, зевая и поеживаясь от ветра: «На такси! На такси! До вокзала бесплатно!»

Алексей свернул и подошел к пожилому седому таксисту.

— Куда еще бесплатно?

— Ну, не то что бы совсем бесплатно, но недорого совсем.

— Какой у тебя адрес? — Алексей обернулся к Айлин.

— Героев-нефтяников, одиннадцать.

— Героев-нефтяников, одиннадцать. Сколько будет стоить?

Они уселись на заднее сиденье старой иномарки и покатили по ночному городу. Айлин молча глядела в окно. Лица их были настолько напряженными, что водитель не включал шансон и периодически посматривал на них в зеркало заднего вида. Алексей подумал, что если они сейчас попадут в аварию и погибнут вместе с Айлин, то это будет не так уж и плохо. Было совершенно непонятно, о чем говорить и надо ли вообще что-то говорить. Осознав это, Алексею вдруг стало настолько тоскливо, что он не выдержал и выдавил из себя первую попавшуюся ерунду:

— Что будешь делать дома?

Айлин молчала. Водитель стал разворачиваться на перекрестке. Алексей вдруг заговорил, не глядя на девушку:

— Я вот думаю, а как бы я хотел, если вдруг все равно это когда-то должно произойти… Казалось бы какая разница, но я вот думаю….

— Что ты говоришь? Зачем ты это говоришь? Я не могу это слышать, разве ты не понимаешь? Куда мы едем? — Айлин прикрыла глаза рукой.

— Например, можно умереть в больнице, тихонько, во сне, даже не разбудив соседей по палате, а можно долго корчиться от боли и постепенно сходить с ума. Можно умереть от остановки сердца, а можно оттого, что тебе оторвало ноги. Понимаешь? Умирать можно очень по-разному. При этом никто и никогда не знает, как именно он умрет. Никто. И эта непредсказуемость — это самое ужасное в смерти.

— Прошу, приехали, — внезапно сказал водитель.

Айлин и Алексей посмотрели в окна.

— Что это? Где это мы? — недоуменно спросила Айлин.

— Что значит «где»? — в голосе таксиста прозвучало легкое раздражение. — Где заказывали: Красных водолазов, одиннадцать.

— Каких Красных водолазов? Героев нефтяников, одиннадцать! Мы же сказали!

— Послушайте, девушка, я не глухой. Хотите на Героев-нефтяников, нет проблем. Заплатите, и я повезу вас на Героев-нефтяников.

Алексей вдруг стало смешно.

— Вот это номер. Может, все-таки зайдешь? Ясно же, что это судьба. Посидишь немного… — предложил он Айлин.

Айлин думала несколько секунд, потом решилась:

— Хорошо, но через полчаса вызовем такси.

Алексей заплатил деньги, и они вышли.

— Как такое может быть? — возмущалась Айлин. — Ты его подговорил? Ты его знаешь?

— Нет, не знаю. Пойдем, поднимемся ко мне, выпьем чаю, потом я тебя провожу.

Ехать на лифте они не рискнули, поэтому на девятый этаж пошли пешком. По дороге наверх Алексея атаковало чувство юмора:

— Говорят, когда падаешь в лифте надо лечь на пол на спину. Представляешь? Лечь,

закрыть глаза и постараться уснуть.

— Перестань.

Дома Алексей предложил Айлин выпить с ним вина и, не дожидаясь ответа, отправился на кухню за бокалами.

— Так значит, у тебя бывает клаустрофобия? — спросил он, вернувшись из кухни.

Айлин грустно кивнула.

— Когда-то у моей сестры была клаустрофобия. Она выздоровела, а я заболела.

Алексей поставил на стол тарелку с разрезанными яблоками и налил вино в бокалы. Было видно, что он нервничает.

— Когда ты там, в лифте побледнела, я испугался за тебя. — Он залпом выпил и налил снова. — А правда помнишь как мы виделись как-то в лифте в бизнес-центре? Я тебя взял за руку… Не помнишь?

Айлин покачала головой.

— Черт, зачем я все это говорю? Бред какой-то… Нет, это не бред! Я правда испугался за тебя. Правда. Потому что я знаю, что ты чувствовала.

— У меня не только клаустрофобия. Еще я боюсь подавиться… особенно по утрам, поэтому на завтрак не ем ничего, совсем. У меня разные фобии. Я и никогда не знаю, когда появится новая и что это будет.

— А я однажды увидел во сне огромные ладони, которые накрывали меня сверху, зазвонил будильник, я открыл глаза и увидел, что они не исчезли, они по-прежнему были надо мной. Как будто я был кузнечиком, которого собирались осторожно поймать. Мне пришлось включить настольную лампу, и тогда только они исчезли.

Алексей подошел к окну. На улице шел дождь, но это не мешало нескольким выпившим футбольным фанатам орать свои незатейливые двустишья. Одновременно лаяли собаки. Он допил бокал, подошел к тумбочке и достал из него шприц. Посмотрев содержимое на свет, он задрал рукав рубашки и похлопал себя по венам. Айлин наблюдала за ним с тревогой.

— Вмажешь мне? Очень надо. — посмотрел он на Айлин. — Здесь три дозы. Надо будет вколоть треть.

Айлин замотала головой.

— Ни за что. Тем более, ты пил вино. Нельзя смешивать эти вещи.

— Да перестань! Какая сейчас разница?

— Разница огромная. Не выдержит сердце и все, конец.

— Господи, да ладно, мне и так конец!

— А если нет?! Если все эти твои предсказания — действительно ерунда, что тогда?

Алексей скептически поморщился.

— Что же делать? — задал он вопрос в пустоту.

— Перенести все это на завтра, например.

Алексей разочарованно посмотрел на шприц, и спрятал его в ящик тумбочки.

— Что ж, раз такое дело, надо напиться. У меня есть еще вино. И есть сигареты где-то…

Он долго шарил по комнате, пока не извлек откуда-то помятую пачку. Подкурив сигарету, он сделал пару глотков из бокала и уселся на диван. Айлин сидела напротив него в кресле и молчала. Алексей чувствовал, как вино разгоняет кровь, и в голове возникает приятный шум. Он глубоко затягивался сигаретой и выпускал дым в потолок.

— Может, музыку включим?

Айлин пожала плечами, и Алексей понял, что это ни к чему. Он подошел к окну и выбросил окурок в форточку. Под окнами был детская площадка, на которой пьяная компания пела песни.

— Каждую ночь орут, идиоты, — проворчал Алексей и вернулся на диван.

Он допил вино из бокала и налил еще.

— Почему ты не пьешь? — спросил он у Айлин. — Лично я не могу быть трезвым сегодня. Это невыносимо.

Айлин посмотрела на него с грустью, сделала глоток и вдруг сказала:

— Знаешь, я пойду.

Алексей сжал зубы. Он достал еще сигарету из пачки, закурил и так посмотрел на Айлин, что ей стало не по себе.

— Хочешь уйти, да? Хочешь бросить меня здесь? Конечно, кому охота наблюдать такое. Боишься, что у меня начнутся конвульсии, я начну пускать слюни…

Осушив залпом бокал, он налил снова. Затем он вскочил на ноги, вылил остатки вина в бокал и схватил пустую бутылку. В глазах Айлин мелькнул страх. Алексей бросился к окну.

— Уроды! Да когда же вы заткнетесь?! — он распахнул одну створку и, размахнувшись, швырнул бутылку. Раздался звон разбитого стекла — очевидно, бутылка попала на крышу гаража.

Наконец он сел и закрыл лицо руками. Айлин показалось, что он плачет, но это было не так. Вдруг он поднял голову, закурил и спросил почти равнодушно:

— Кстати говоря, как там мой анализ? Ты видела результаты?

— Нет. Он не готов еще.

— Ну и ладно. Значит, интрига усиливается, — Алексей попытался усмехнуться и уронил пепел на диван. — Интрига… Господи, херня это все, а не интрига. Знаешь, я вот тут думал недавно, как же мне прожить эти дни, чтобы не так обидно было умирать и знаешь что?

— Что?

— Да ничего, — Алексей нервно рассмеялся. — Я понял, что ничего не хочу, понимаешь? Я просто боюсь. Но ничего по-настоящему не хочу. Ну, то есть, конечно, у меня там были какие-то желания в детстве, мечты, фантазии…, но все они — дерьмо собачье. Полное дерьмо! Наверное, фантазии имеют смысл лишь сами по себе, они нужны лишь для того, чтобы в них пребывать. Ни одна моя детская мечта не сбылась. Все они просто умерли, стали нелепыми и бессмысленными, а новые не появились. Не знаю почему. Может быть потому, что стало ясно, что реализовать их все равно не удастся. Как думаешь?

Айлин молчала. Она пила вино небольшими глотками, и ее лицо становилось все более спокойным. Алексей продолжал:

— Знаешь, мне на днях пришла в голову мысль, что если вдруг так случится, что я не умру, то даже не уверен, что сильно обрадуюсь. Может, я уже умер, а? Когда я прочитал это письмо от шаманов, то сначала перепугался до ужаса, а потом мелькнула мысль, что, наверное, теперь-то я смогу прожить эти дни по полной программе, понимаешь? Но ничего не произошло! Ничего! Была лишь какая-то пена, как говорит мой друг Фил. Мутные пузыри каких-то глупых идей, которые всплыли на поверхность, полопались и все. Ничего стоящего. В итоге я сижу в своей вонючей «однушке» и бухаю. Вот и все! Понимаешь?! Никакой страх смерти мне ничего не дал! Все это дерьмо!

Алексей сделал глоток и ткнул сигаретой в блюдце. Пару минут он смотрел, как поднимается тонкая струйка дыма из гаснущего окурка, и молчал.

— Эти мои дурацкие анализы — просто обычная истерика. Какие анализы?! Зачем они нужны? Я просто очень боюсь умирать. Даже скорее так: я очень боюсь, что мне придется терпеть дикую боль во время смерти. Я ненавижу терпеть боль. Сколько может продлиться смерть, а? Я не знаю. Поэтому я и купил это дерьмо, чтобы просто отключиться понимаешь? — Алексей схватился руками за голову. — Господи, что я делаю?! Неужели все будет именно так?! Может просто все это сделать сразу, а? Как-нибудь быстро, а? — на его глазах появились слезы. — Зачем ждать? Самое ужасное во всем этом, что я не понимаю, чего я жду! Я ничего не знаю! Почему я умираю?! Почему?!

— Я не могу больше, прости, — пробормотала Айлин и пошла в прихожую.

Алексей рванулся за ней. Он выхватил из кармана куртки ключи, быстро сунул один из них в замочную скважину и закрыл дверь. Айлин молча наблюдала, не двигаясь с места. Затем Алексей подскочил к окну и выбросил связку на улицу.

— Все, ты никуда не уйдешь! — крикнул он и ударил кулаком по подоконнику. Айлин вздрогнула и заплакала.

Алексей закрыл лицо руками, затем вдруг бросился к ней, упал на колени и обхватил ее бедра руками. Он плакал и прижимал ее к себе. Она обняла его в ответ, опустилась на колени, обхватила шею и горячо поцеловала в губы. Алексей начал судорожно снимать с нее одежду, несколько пуговиц полетели на пол. Он продолжал целовать, проникая языком, чувствую под ладонями ее горячую кожу, груди с твердыми сосками, задыхаясь и утопая, полностью отдавшись… Она обхватила его ногами, и он почувствовал ее внутри влажную и горячую, нетерпеливо отдающуюся его напору. С каждым толчком она стремилась все глубже и глубже, вся полностью, без остатка… и он пропал, на несколько минут он полностью исчез.

Спустя час они сидели на полу, обнявшись, накрывшись одним одеялом, и пили вино. Алексей смотрел на Айлин и говорил шепотом:

— Единственное что я хочу — это быть с тобой. Больше мне ничего не надо. Что мне делать, а? Что?

На глаза Алексея навернулись слезы, он вскочил, швырнул бокал в стену, затем, пошатываясь, поднялся, потянул ее к себе, и они улеглись на диван.

Была глубокая ночь. Луна голубым лучом поделила комнату пополам. Алексей спал и видел во сне, как Айлин осторожно поднялась и села на край. Она долго смотрела на него спящего, слезы блестели на ее щеке. В комнате было слышно лишь тиканье часов на стене и ее собственное дыхание. Айлин осторожно выдвинула ящик тумбочки и достала из него шприц. Затем она аккуратно положила его на столик и пошла в прихожую, чтобы найти там какую-нибудь замену жгуту. Ничего подходящего там не обнаружив, она тихо прокралась в ванную и вытащила из висящего халата пояс. Усевшись в кресло, она перетянула руку, подтягивая один конец зубами, и принялась сжимать и разжимать кисть.

9

Проснувшись утром, Алексей некоторое время лежал с закрытыми глазами и размышлял, сколько прошло времени, и почему он до сих пор жив. Он вспоминал вчерашнее сумасшествие, и прикидывал, который сейчас может быть час. Наконец, он повернулся на спину, а затем на другой бок, чтобы обнять Айлин. Она лежала на боку под одеялом, повернувшись спиной и слегка поджав ноги. Алексей подвинулся к ней поближе и осторожно, чтобы не разбудить, обнял. Что-то показалось ему странным в ее неподвижности, и он приподнялся, чтобы посмотреть на ее лицо. Оно было бледным, глаза и рот немного приоткрыты. Он отбросил одеяло, на сгибе локтя девушки виднелось кровавое пятно. Он потрогал тело — оно было холодным. Алексей вскочил с кровати и вскрикнул — пятясь назад, он наступил на пустой шприц, который валялся на полу. Горло сжала дикая тоска, из глаз брызнули слезы. Он сделал движение к Айлин, затем отпрянул и бросился прочь из комнаты.

Ничего не соображая, он метался по квартире — из кухни в ванную, затем в прихожую и обратно, спотыкаясь и подвывая. Скоро он осознал, что находиться в квартире не может, ему надо срочно бежать на улицу, чтобы не сойти с ума. Вздрагивая от ужаса, он вернулся в комнату и быстро оделся, стараясь не глядеть на мертвую Айлин. В прихожей он сунул руку в карман и почувствовал, как все внутри сжалось — ключей от квартиры не было — он сам накануне выбросил связку в форточку. Но где-то были дубликаты. Кажется, на кухне. Он бросился туда, распахивая дверцы и с грохотом роняя на пол посуду.

Алексей чувствовал, как от ужаса и нестерпимой тоски хочется кричать. Он упал на пол, поджал ноги и зарыдал от бессилия. Через некоторое время, он достал из шкафа бутылку с вином, сделал пару глотков и почувствовал себя немного легче.

Зазвонил мобильник на кухонном столе. Алексей с трудом поднялся с табуретки и посмотрел на дисплей. Неизвестный номер.

— Алло, — он не узнал своего голоса.

— Алло, Алексей? Привет, это Бондарсюк.

— Да.

— Слушай, я тут подумал, что тебе может быть, интересно… Я сегодня слышал краем уха, как Борис говорил с кем-то про тебя… — Бондарсюк в своей манере сделал многозначительную паузу, очевидно, чтобы добиться максимального эффекта.

— Ну и что?

— Они на тебя гонят. Ну, знаешь, типа ты сам всю эту тему затеял с «гостями» и с откатом. Я этот разговор слышал через дверь. Он меня вызвал как раз, я уже собрался заходить в кабинет, стою и слушаю все это через дверь….

— Чтоб вы все сдохли!

— Что говоришь? Слушай, плохо слышно, извини, мне надо бежать.

Алексей почувствовал холодную тупую злость. Несколько секунд он, не моргая, смотрел в одну точку, после чего взял мобильник и набрал какой-то номер.

— Алло, я хочу рассказать о коррупции в одной сраной конторе. Нет, это не просто контора, это Та Самая контора. Я расскажу, как на днях ее сотрудники вымогали крупную взятку…

Закончив, Алексей швырнул телефон в стену, и его осколки разлетелись по всей кухне. Взяв бутылку с остатками вина, он подошел к подоконнику и стал смотреть вниз. Время от времени он прикладывался и делал глоток за глотком, до боли сжимая челюсти. Появилась черная машина, из которой вышел Иван с каким-то мужчиной. Они хлопнули дверями и быстро вошли в подъезд. Алексей усмехнулся. Он допил вино и бросил пустую бутылку на крышу машины. Бутылка с грохотом разбилась. Из машины выскочил парень в кожаной куртке. Он отбежал в сторону, задрал голову и стал всматриваться вверх, пытаясь понять, откуда могла прилететь бутылка. Алексей заорал ему что-то пьяное и помахал рукой.

В этот момент в дверь позвонили. Алексей уселся на подоконник. Звонок повторился. Затем донеслось какое-то скрежетание в замочной скважине. Алексей понял, что Иван с товарищем пытаются вскрыть дверь отмычкой. Через минуту дверь поддалась, и Алексей услышал шаги в прихожей. В первую очередь они бросились в комнату. Было слышно, как Иван что-то сказал. Через пару секунд раздались шаги, и дверь в кухню распахнулась. В проеме появилась фигура мужчины в сером костюме. В руке он держал пистолет, подняв его дулом вверх. Увидев Алексея, он направил на него ствол, но, видимо, быстро понял, что тот не собирается оказывать сопротивление. Облизав губы, он двинулся к Алексею.

— Привет, твари. — улыбнулся Алексей.

Их разделяло не больше трех шагов, но все происходило медленно и вязко, словно во сне. Алексей наблюдал за происходящим и чувствовал, как воздух с улицы холодит затылок. Молча и уверенно, Алексей с силой качнулся назад и почувствовал спиной, как ломается стекло. Летя вниз, он слышал нарастающий шум в ушах и видел над собой все то же серое болото вместо неба, что и всегда. Затем раздался ослепляющий взрыв, и все исчезло.

Часть 3

1

После того, как все погрузилось в пустоту и небытие, единственное, что осталось у Алексея — это мысли, напоминающие дохлых медуз, которые лениво перекатываются на волнах у самого берега. Они вращались вокруг смерти Айлин. Вспоминались ее посиневшее лицо, шприц на полу. Появилась боль, возникла из ниоткуда пульсирующим сгустком. Алексей понял, что она плавает в пространстве сама по себе, отдельно от него. Он ясно видел ее со стороны. «Если эта боль существует отдельно от меня, то где же тогда я? Кто наблюдает мою боль со стороны?» Ответа не было. В любом случае, он был уверен, что пребывает уже далеко от того мира, который размазал его по асфальту.

Внезапно послышался нарастающий шум. Он усиливался, постепенно заполняя пространство, и Алексей подумал, что, наверное, приближается какое-то местное инфернальное цунами. Затем раздался раскатистый грохот, словно далекий гром, а потом наступила тишина, в которой послышался, вдруг, слабый ритмичный стук, доносящийся откуда-то издалека. Стук постепенно приближался и становился все громче, превратившись, в конце концов, в сплошную серию оглушительных ударов. Казалось, они собираются пробить Алексею голову — еще немного, и она расколется как орех. А потом в один момент все прекратилось и снова стало тихо.

— Кажется, он возвращается. — Услышал вдруг Алексей рядом чей-то голос.

В тот момент Алексея мало волновало, куда и откуда он возвращается.

— Еще? — Прозвучал странный вопрос, за которым последовала холодная волна, прокатившаяся где-то по периферии, и стихла. Алексей вдруг почувствовал легкий озноб, сопровождающийся россыпью покалываний. Он решил, что поскольку тела у него больше нет, то все эти ощущения самостоятельно плавают в безвоздушном и беззвучном пространстве. Видимо, так было задумано для того, чтобы он не скучал здесь, на том свете. Тем не менее, он мысленно зевнул и лениво сомкнул веки.

Ему представилось, что могло от него остаться после падения с высоты: распластавшееся тело, застывшее в неестественной позе, залитая черно-бордовой кровью голова с приоткрытым ртом и стеклянными глазами.

— Эй! — неожиданно заорал вдруг кто-то рядом. Голос показался Алексею знакомым. — Как думаешь, он меня слышит? Он дернулся! Смотри, точно говорю! Надо еще раз попробовать. — И в следующую секунду все в Алексее содрогнулось от дикого вопля: — Айя-а-а-а-ау!!!

Алексей оглох на пару секунд, а затем услышал, как тот же голос радостно сообщил:

— Он приходит в себя! Даже не верится. Это подействовал мой магический клич. Затащим его в дом?

Послышался скрип двери, чьи-то шаги…. Спустя некоторое время Алексей погрузился в состояние, похожее на сон — он перестал слышать что-либо, и лишь обрывочные образы время от времени мелькали и пропадали в темноте. Сколько это продлилось, понять было невозможно, но когда Алексей снова обрел некоторую способность к восприятию, он окончательно понял, что дышит и чувствует, как бьется сердце. Он осознал, что вполне возможно у него есть тело, которым он может, так или иначе, управлять. Спустя некоторое время он услышал:

— Ну вот, я же говорил, он почти очухался! Дрожит и щеки розовеют. Сайн байна, кампан. Это я — Еши.

Вообще после того, что произошло накануне, Алексею было уже на все наплевать. В том числе, что с ним будет происходить после смерти, и как тут все устроено, его мало интересовало. Однако, сидя на подоконнике и готовясь к неизбежному финалу, он меньше всего мог предполагать, что первое, что он услышит на том свете, будет голос Еши.

— Шевели ручонками! — бодро скомандовал тот, — разминайся!

Что имелось в виду? Может быть, ему было предоставлено в пользование новое тело вместо того, искромсанного и разбитого? Алексей осторожно попробовал подвигать пальцами, затем попытался открыть глаза. С трудом разлепив веки, он увидел перед собой мутную пелену, сквозь которую пробивался свет, и мелькали бесформенные пятна. Он попробовал что-нибудь сказать, но ему удалось издать лишь нечто похожее на бульканье, как при полоскании горла.

— Говорить тебе еще рано, правда, Петр Сергеевич? Давай, приземляйся постепенно. Завтра уже будешь огурцом.

«Петр Сергеевич?!» Алексей почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу. Тело было ватным и чужим. Он поочередно пошевелил каждой конечностью и пришел к выводу, что руки и ноги у него на месте и вроде бы функционируют. Некоторое время спустя он уснул, а когда проснулся, то почувствовал себя намного более живым. Он понял, что лежит голый на матрасе на пружинной кровати, прикрытый грубым тяжелым одеялом. Под головой было что-то жесткое и почти плоское.

Хлопнула дверь. Алексей открыл глаза, некоторое время щурился и моргал, пока, наконец, не разглядел над собой небритое довольное лицо Еши.

— С возвращением, так сказать, на родную почву!

Алексей посмотрел на него как на призрак. От Еши пахло перегаром, и Алексей поморщился. Внезапно Еши наклонился и зашептал ему в самый нос:

— Что? Плохо тебе? Потерпи немного, теперь с каждым днем будет легче и легче… — Он задумчиво посмотрел куда-то в сторону. — И легче, и легче…. Нам тебя не хватало, конечно. Ты там чего-то загулял. — Усмехнувшись, Еши толкнул Алексея в бок.

Он широко зевнул, поднялся и вышел из домика, скрипнув дверью. Алексей некоторое время лежал, глядя в потолок и соображая, что же все-таки происходит. В какой момент он утратил связь с реальностью? Неужели, все, что происходило с ним в последние дни, было результатом сумасшедшего транса, в который он впал под воздействием шаманских препаратов и заклинаний? Это казалось совершенно немыслимым, однако факт оставался фактом: он видел над собой потолок шаманского домика, под ним скрипела шаманская кровать, а пару минут назад на него дышал густым перегаром Еши.

Размышляя об этом, он снова уснул, а когда проснулся, то смог уже самостоятельно сесть на кровати, свесив ноги и покачиваясь от легкого головокружения. Еши и Петр Сергеевич сидели за столом. Шаман играл на варгане, и его звуки пружинными волнами заполняли пространство дома. Из трубки, лежащей на столе, поднималась струйка дыма. Повинуясь звукам варгана, она ритмично извивалась, закручивалась в кольца и стелилась вдоль стола. Петр Сергеевич был похож на заклинателя змей. Время от времени, он брал трубку и раскуривал ее, глубоко затягиваясь и прикрывая глаза. Еши сидел по другую сторону стола, положив ногу на ногу, и нетрезво улыбался. Заметив пробуждение Алексея, он радостно замахал ему рукой и заорал:

— С возвращением, Гагарин! Штаны и все остальное вон там — на полу.

Алексей оглянулся, поднял штаны, футболку, оделся и осторожно встал на ноги. Пошатнувшись, он сразу же уселся обратно.

— Мы тебя раздели, чтобы водой окатывать, а то ты стал бледнеть как-то. Петр Сергеевич, а можно я налью пациенту водки для укрепления кокона?

Петр Сергеевич отрицательно покачала головой.

— Ну, извините, коллега, придется потерпеть, — сочувственно сообщил Еши Алексею, наливая в чашку. Он выпил, занюхал кедровой шишкой и принялся выковыривать из нее орехи, продолжая говорить с Алексеем:

— Ну вот, так о чем это я, коллега? Коротко и лаконично выражаясь, ты совершил невероятное путешествие, так сказать, кругосветное плавание по заводям и глубинам своей мутной сущности. Судя по твоему виду, все прошло не так празднично, как планировалось, да?

— Помолчи уже. — Петр Сергеевич недовольно посмотрел на Еши, поднялся и подошел к Алексею. — Как самочувствие? Можешь попробовать встать.

— Хочется пить. — Алексей кое-как встал, сделал пару шатких шагов и с облегчением уселся на свободный стул возле стола.

Еши взял черпак и подошел к бочке с водой.

— Слава Бурхану, что все так закончилось, и Александр опять с нами. Хотя Петр Сергеевич не переживал, это я разволновался чего-то.

Он протянул Алексею черпак с водой, а себе налил еще водки и выпил.

— Я — Алексей. Сколько все это продолжалось?

— Четыре дня, кажется… подзатянулось немного. Намучились мы, конечно, с тобой: утку меняли, настоями поили. Но ты не пил… да и в утку не ходил почти. Заснул твой организм вместе с мозгом. Петр Сергеевич — удивительный мастер.

— Ты хочешь сказать, что все, что я… что все, что со мной произошло… в городе… Айлин… все это…?

— Ну конечно! Все происходило у тебя в голове. — Еши расхохотался, — я когда-то тоже чуть с ума не сошел. У меня другой опыт правда был. Как-нибудь расскажу….

Алексей зажмурился и попытался осознать услышанное. В голове не укладывалось, что все произошедшее с ним за последние дни было лишь сном — бесконечным потоком убийственно реалистичных глюков. Он не мог поверить, что и Айлин, и афера с Иваном и все остальное… — только фантазии, созданные воображением. Алексей был потрясен. С одной стороны получалось, что Айлин не погибала, а с другой… существовала ли она в действительности? Откуда она взялась в его голове? Была ли она на самом деле, или он просто придумал ее от глубокого чувства одиночества?

Алексей вышел из домика и сел на крыльцо. Сквозь кроны деревьев проливался золотисто-лиловый закат, поблескивая на каплях, оставшихся кое-где на листьях после грозы. В воздухе парил мятный запах влажной коры и хвои. Алексей закрыл глаза. Что-то внутри него изменилось — это точно.

2

Он вернулся в дом, когда начало темнеть. Еши сидел на прежнем месте и о чем-то говорил с шаманом по-бурятски. Вид у него был серьезный и почти трезвый. Они оба как-то странно посмотрели на вошедшего Алексея и продолжили беседу. Говорил, в основном, Петр Сергеевич. Еши слушал его очень внимательно и кивал головой, время от времени задавая короткие вопросы. Наконец они закончили беседу, Еши взглянул на Алексея, сочувственно поджал губы и вздохнул. Алексею стало не по себе.

— Присядь, пожалуйста, — сказал ему шаман, и в его голосе ясно прозвучало сочувствие.

Алексей присел с тревожным чувством.

— Все что ты рассказывал о своих головных болях, обмороках, ночных кошмарах… понимаешь, все эти недомогания, на которые ты жаловался, они все неспроста. Знаешь, я скажу тебе как есть…

Алексей кивнул, не сводя с Петра Сергеевича взгляд.

— Это шаманская болезнь. Ты становишься шаманом.

Алексей заморгал, пытаясь осознать услышанное.

— В каком смысле?

— В прямом. Ты проходишь путь, по которому идут будущие шаманы.

Алексею вдруг стало смешно, и он расхохотался.

— Что вы такое говорите? Зачем это мне становиться шаманом?

— Вопрос «зачем» тут неуместен, потому что решение принимают духи. Это как судьба. Все зависит от того, на кого пал выбор духов.

— Какая судьба? О чем вы? Я не хочу становиться шаманом. Я очень уважаю вас и вашу… э-э профессию, но…

— Я знаю, что ты не хочешь. И здесь начинается самое важное. Тебе необходимо принять, что ты будешь шаманом, и тогда твой путь, возможно, станет легче.

— Но я не хочу! Что я должен делать?! Колотить в бубен?! Зачем вы говорите мне это? Я думал, что вы меня вылечите…

— Нет, бубен не обязателен. Вылечить от этого нельзя, потому что нет болезни. Это просто переход, и он включает в себя два наставления. Первое наставление проводят духи и делают это как посчитают нужным. Змея, которая укусила тебя в шею… в ней был дух, который обратил твой ум внутрь, чтобы ты познакомился получше со своим внутренним миром, со своими страхами, обидами и всем остальным. В общем, встретился внутри себя с демонами и с тем, с чем тебе предстоит расстаться. А скоро будет второе наставление — ты пройдешь его в реальной жизни.

— Послушайте, я городской житель, я хочу жить в городе, работать, иметь семью. Это не мое.

— Городской житель — это история, которую рассказывает тебе твоя голова, но реальность совсем другая, и тебе предстоит осознать свое истинное происхождение, свою истинную природу.

— Природу? И какая она?

— Вечно Синее Небо — вот твоя природа.

Петр Сергеевич закрыл глаза и некоторое время молчал. И это было такое молчание, которое не хотелось прерывать. Затем он глубоко вздохнул и продолжил.

— Ты — ни это тело, ни это имя, ни все остальное, что ты думаешь и знаешь о себе. Ты — Вечно Синее Небо. Как и все остальные люди на Земле. Только далеко не всем удается осознать это, не все получают такой шанс. У тебя он есть.

— О чем вы? Какое «синее небо»?

— Вечно Синее Небо — это то же самое, что Океан или Бог. Твои болезни — это благо для тебя, потому что через них ты можешь избавиться от иллюзий и пробудиться.

Еши подключился к беседе.

— Со всем миром сейчас, кстати, происходит что-то похожее — вирусы, болезни… Что ж поделать? Войн почти нет, население Земли увеличивается, а через пандемию происходит сокращение. Люди сейчас болеют не только короновирусом, а очень многими болезнями и постоянно появляются новые. Так вот, те, кто превзошел свою земную роль и осознал свою истинную суть, обессмертят себя, потому что поймут, что они намного больше, чем их тело, а значит, никогда не умрут.

— А физически? — Алексей наморщил лоб. — Думаешь, физически человечество вымрет?

Еши рассмеялся.

— Да нет, конечно. Вирусам нужны люди, им надо где-то жить. Если все вымрут, кто тогда будет чихать друг на друга и целоваться? Как они будут путешествовать по миру, а? Нельзя быть таким эгоистом.

Петр Сергеевич тоже рассмеялся. Еши спел: «Кали юга, содрогнулась вся округа». Алексей посмотрел на шамана и понял, что настала пора для очень важного для него вопроса.

— Там… во этом сне… я познакомился с девушкой и она… в общем, покончила с собой… умерла. Я бы хотел узнать….

— Есть ли она в реальности? И что с ней?

— Да.

— Ты оказался в нижнем мире и, скорее всего, встретил там страдающую душу. Ты пытался ей помочь, но она должна была отстрадать свое. Если она там умерла — это значит, ее душа переместилась в нижнюю часть нижнего мира. Что с ней происходит в нашем среднем мире, жива ли она, сказать сейчас нельзя. Может быть, она уже умерла, а может быть, и нет. Кто знает… Если она умерла, то встретить ее можно только там, где сейчас ее душа.

Сердце Алексея заныло от тоски. Он тяжело вздохнул.

— А как же другие люди… они что, тоже все страдающие души?

— А они страдали?

— Да нет вроде.

— Значит это просто… как сказать, чтобы тебе понятно было…? Это просто как-бы фантомы, созданные духами для того, чтобы ты отработал все, что тебе положено.

Алексей поднялся.

— Мне надо обратно, в город.

Шаман помолчал, глядя в огонь, потом вздохнул.

— Что ж, поезжай. Значит так надо. Будь внимателен. Ты сейчас — в пограничном состоянии и могут происходить разные странные события…

— Странные?

— Да, животные могут реагировать на тебя не как обычно. Они чувствуют, что у тебя налаживаются связи с миром духов. Помни об этом.

Алексей вышел на крыльцо и закрыл глаза. На щеку сел комар. Алексей со злостью шлепнул его ладонью, поморщился и пошел прогуляться. Он бродил довольно долго, утопая среди потоков мыслей и пытаясь понять, как ему относиться ко всему этому. Наконец, он вернулся и лег на кровать. Утомленный перегрузками ум скоро сдался, и он уснул.

Проснувшись, он долго лежал, вспоминая вчерашнюю беседу. У него не было сомнений, что надо срочно ехать домой. Еши храпел на полу в спальном мешке. Петра Сергеевича в домике не было. Алексей решил начать собираться. Первым делом он проверил бумажник и обнаружил, что часть денег исчезла. Он подошел к Еши и похлопал его по плечу, тот не реагировал. Тогда Алексей слегка пнул его в бок. Еши мгновенно открыл глаза и стал ошарашено оглядываться. Заметив Алексея, он облегченно вздохнул и сообщил:

— Мне приснилось, что в меня ударила молния, прямо вот сюда — в поджелудочную железу.

— Где мои деньги?

Еши наморщил лоб и выбрался из спальника на дощатый пол.

— А что, нету? Слушай, мне надо было как-то скрасить тягостное ожидание твоего возвращения, и я взял немного — с охотниками рассчитался за напитки.

— Черт бы тебя побрал!

— …Но я все отдам. И до города довезу, конечно.

Алексей поморщился и отвернулся.

— Мне надо ехать.

Еши залпом выпил стакан воды, и они вышли на улицу.

Петр Сергеевич сидел у костра и что-то варил в котелке, подвешенном над огнем. Он жестом пригласил Алексея присесть на бревно рядом с собой.

— Внимательно следи за всем, что происходит с тобой. Помни, что ты уже на пути, как бы ты к этому не относился. Учти, что чем больше ты будешь сопротивляться, тем труднее тебе придется. Береги себя.

После завтрака они с Еши собрались и отправились в обратный путь.

3

Тем временем босс Алексея Константин Ярыгин находился в частной подмосковной клинике доктора Финштейна. Утром сиделка поднимала его и подкладывала ему подушки, чтобы он мог сидеть. В такой позе Константин находился весь день, не моргая, глядя перед собой и непрестанно улыбаясь. За все время он не произнес ни единого слова и не сделал ни одного движения. Вечером сиделка убирала подушки и укладывала его на спину. После того, как тело Ярыгина принимало горизонтальное положение, глаза его сами собой закрывались, и он засыпал. Улыбка при этом сохранялась на протяжении всей ночи вплоть до самого утра. Пульс пациента не превышал десяти ударов в минуту, а температура тела была почти такой же, как температура воздуха в палате и равнялась двадцати трем градусам. Было совершенно не понятно, почему он жив. Скрупулезный осмотр Константина не добавил ясности, и доктору Финштейну ничего не оставалось, как придерживаться первоначального диагноза — летаргический сон в особой форме.

Константин занимал просторный номер с огромным окном, напоминающим по размеру витрину магазина. Рядом с окном находилась стеклянная дверь, ведущая на широкую террасу, с которой открывался вид на тихий пруд, окруженный лесными деревьями и скамейками для немногочисленных пациентов. Ввиду того, что жизнедеятельность Константина была минимизирована до предела, ухода он почти не требовал.

Время от времени приезжала подруга Виолетта. Она сидела возле окаменевшего Константина несколько минут, не зная, как себя вести и ощущая некоторую неловкость. Кроме Виолетты никто больше Константина не посещал, поскольку она единственная знала о его состоянии. Детей у Ярыгина не было, а от всех остальных, включая ближайших родственников и подчиненных, Виолетта решила пока хранить все в тайне. И неизвестно как долго все это могло продолжаться, если бы не чрезвычайное событие, которое произошло вскоре. В один из дней, когда Виолетта приехала навестить Константина, доктор Финштейн порекомендовал ей отвезти его на денек домой, в надежде, что окружающая обстановка благотворно повлияет на пациента, и он начнет приходить в себя. Санитары усадили Ярыгина в инвалидное кресло, погрузили в микроавтобус и довезли до дома. Виолетта выкатила кресло с блаженно улыбающимся Константином на газон и оставила его в одиночестве в тени густого дерева. Когда через полчаса она вышла, чтобы проведать Ярыгина, то обнаружила, что на месте его нет. Взволнованная до крайности, она бросилась искать Константина по всему саду, но бесполезно. Она осмотрела все комнаты, гараж и прочие постройки, но его нигде не было — он исчез вместе с коляской. В отчаянии Виолетта вернулась на то место, где оставила Ярыгина и обнаружила, что к дереву, возле которого стояла коляска, охотничьим ножом был приколот листок бумаги с текстом, написанным печатными буквами:

НЕ ВЗДУМАЙ ИСКАТЬ ЯРЫГИНА БЕРЕГИ ЕГО СУКА

Виолетта расплакалась. Она была в панике. Не придумав ничего лучшего, она позвонила доктору Финштейну и все рассказала. Доктор Финштейн сразу же приехал. Он постарался успокоить ее и предложил немедленно начать поиски Ярыгина. Взяв себя в руки, Виолетта решила немного подождать — она боялась, что поспешные действия могут причинить Константину вред.

…………

— Ну, что, добро пожаловать в дом к своему бизнес-партнеру. — Николай вкатил коляску с сидящим Константином в свою квартиру, закрыл за собой дверь и расхохотался. — Слава Всевышнему, мы снова вместе.

Он подкатил коляску к одной из стен с нарисованным на ней изображением пальмы.

— Николай Арсеньевич для тебя кое-что приготовил. Теперь ты сможешь любоваться ею целыми днями, пока я буду разбираться с тобой и твоими деньгами. Точнее, с нашими деньгами, мы ведь компаньоны. — Николай усмехнулся. Господи, как же я устал. Как бесконечно долго продолжается все это…. — Николай завалился на раскладушку и положил под голову подушку. — А как все начиналось….

Он закрыл глаза и начал говорить с расстановками и пафосом, как будто записывал радиоспектакль:

«Много сотен лет назад молодой крестьянин Муладхара встретил Бодхидхарму, когда тот еще не был просветленным мастером, но был уже на пути.

— Каждый должен летать своим маршрутом и не держаться за чужой хобот», — постоянно повторял Бодхидхарма странную фразу, смысл которой стал доходить до Муладхары лишь с годами. В то время он был другом Бодхидхармы и фактически его учеником. Однако, все, чего удалось ему достичь — это радость познания самой нижней чакры. На этом развитие перспективного Муладхары закончилось. Что же касается Бодхидхармы, то спустя несколько лет тот пробудился при помощи бегемота и отправился в Китай учить китайцев индийской мудрости.

«Отпускай хобот и плыви», — сказал на прощание Бодхидхарма Муладхаре и, в свойственной ему манере, потрепал друга по щеке». — Николай скрипнул зубами и подскочил на раскладушке. — Он был такой простой и одновременно недосягаемый! Истинный гуру, блядь!

Поднявшись, Николай подошел к Ярыгину и заглянул ему в глаза. Тот не шевельнулся. Бублин стал быстро ходить по комнате, продолжая рассказ.

«Да уж, конечно, — обиделся Муладхара. — Ты теперь мастер и мессия, а я — всего лишь название чакры в области таза». И Бодхидхарма, очевидно, пожалел глупого друга. Он сказал:

«Не тужи, брат. Есть у меня в запасе еще один верный способ, как обрести просветление».

Муладхара воспрял духом и внимал каждому слову Бодхидхармы.

«Найди самую молодую пальму, какую сможешь, садись возле нее и слушай, как она растет. Когда пальма достигнет своего совершеннолетия, ты постигнешь.

— А как я смогу определить этот момент? — вопрошал наивный.

— Ты поймешь. Ты все поймешь», был ответ мастера.

И молодой глупый Муладхара отправился слушать, как растет пальма. — Николай дьявольски расхохотался. — Он своими руками возвел возле нее навес и целыми днями сидел, ожидая просветления. Да, именно так. Шли недели и месяцы, но пальма молчала. Прошло несколько лет, но пальма не издала ни звука. И однажды, когда Муладхара пришел после завтрака под навес, он понял, что пальма начала увядать. Сначала он не мог поверить в это и даже пытался поливать пальму, но вскоре листья ее пожелтели и поникли. Вне себя от печали, несчастный Муладхара срубил эту пальму и поклялся найти Бодхидхарму и отомстить ему. Много лет он искал учителя по всему миру, но ему так и не удалось больше встретиться с ним. До самой смерти Муладхара жаждал увидеть Бодхидхарму, втайне больше всего на свете желая просветления и сатисфакции. После смерти душа Муладхары переселялась из человека в человека в поисках реализации. Со временем Муладхара забросил поиски Бодхидхармы, полагая, что тот не переродится больше в этом мире. Нынешнее тело было выбрано не случайно. Использовав за сотни лет все возможные религиозные и гуманитарно-философские методы, Муладхара впервые решил вселиться в человека, обладающего знаниями в области физики и квантовой механики.

Николай завалился на раскладушку и прикрыл глаза.

— Но все изменилось, когда я узнал, что после эксперимента с остановкой ума ты, мой глупый богатый друг, вошел в состояние, чем-то напоминающее пик духовной реализации. Или я ошибаюсь? — Николай приподнялся и внимательно посмотрел на Константина, очевидно ожидая увидеть гримасу удивления на его лице. Но Константин продолжал улыбаться, глядя в стену с нарисованной пальмой.

— Хватит ржать! — Николай швырнул в Константина пластиковую бутылку с остатками какой-то воды, но промахнулся. Сжав голову руками, Бублин зажмурил глаза и некоторое время бормотал проклятия. Затем, сокрушенно вздыхая, он снова улегся и продолжил:

— Да, я создал бегемота, способного на несколько минут останавливать ум, но: то ли наступил сбой, то ли ты, друг мой, обрел какую-то новую, неизвестную доселе форму пробуждения…. Нам с тобой предстоит это выяснить.

…………

Борис Раздавин был первым в офисе компании «Фикс», кто обнаружил исчезновение Ярыгина и заподозрил неладное. Он позвонил Константину на мобильник, затем домой, но никто не отвечал. Подождав еще один день, Борис тихо и уверенно взял управление компанией в свои руки. Собравшимся на традиционное совещание топ-менеджерам, Борис объявил, что президент в отъезде, и все распоряжения надо будет направлять через него. Вопрос о сроках отсутствия Константина Раздавин фактически проигнорировал, заметив лишь, что обсуждать такие вещи считает неуместным, после чего быстро закрыл совещание.

Через несколько дней в своем электронном почтовом ящике Борис обнаружил письмо следующего содержания:

«Борис приветствую,

Я уехал на острова. Звонить отсюда невозможно, но интернет иногда доступен. На днях тебе позвонит человек, его зовут Николай. Он мой старый друг и потенциальный деловой партнер. У него есть интересная разработка, и ему необходимо финансирование. Окажи ему содействие».

Письмо показалось Раздавину странным. Во-первых, никогда раньше Константин не уезжал без предупреждения, а во-вторых письмо было написано явно не в его стиле. Ярыгин никогда не использовал выражения типа «Окажи ему содействие», выбирая более простые и конкретные фразы. В то же самое время, Раздавин решил не делать поспешных выводов, поэтому, когда утром следующего дня ему позвонил Николай, он согласился встретиться с ним вечером в кафе. Бублин попросил его, также привезти бегемота, которого он забыл в кабинете у Константина во время последнего визита. Раздавин привез бегемота и отдал Николаю. Естественно, речь сразу зашла об Константине.

— Вы видитесь с ним? — спросил Борис, пристально разглядывая Бублина.

— Нет, только получаю письма по почте. Он говорит, что у него там нет телефонной связи.

— Интернет есть, а телефонной связи нет, — усмехнулся Борис. — Есть же такие места….

— Да, удивительно, — кивнул Николай. — Как я понял, Константин все-таки решил сбежать от суеты, телефонов…. Он давно мне говорил, что собирается это сделать вот так, без предупреждения. Что ж, он может себе это позволить.

— Да-да, конечно. Так о чем вы хотели со мной поговорить?

Николай коротко изложил Раздавину суть проекта, опуская легенду о Бодхидхарме и делая акцент на коммерческой стороне вопроса. Раздавин пообещал дать ответ по этому вопросу в ближайшие дни, мотивируя тем, что деньги в обороте и нужно понять, какая ситуация со свободными средствами. Они договорились созвониться и распрощались.

По дороге домой Раздавин размышлял, как ему себя повести. Как ни крути, но ситуация сложилась необычная, если не сказать странная. Константин мог бы позвонить хотя бы один раз, чтобы все объяснить Борису лично, тем более, когда речь идет о его деньгах. А сейчас ему приходится получать письма с какого-то левого ящика, не будучи даже абсолютно уверенным в том, что их пишет сам Ярыгин. Да и сам проект был довольно экзотическим — какой-то бегемот с малопонятными функциями и перспективами. В конце концов, он решил постараться оттянуть инвестирование настолько, насколько это будет возможно.

4

Сидя в самолете, летящем в Москву, Алексей, думал о событиях последних дней, произошедших как в его сознании, так и в объективной реальности. Он понимал, что для того, чтобы навести порядок в голове ему необходимо отделить плоды воображения от того, что принадлежит этому миру. И здесь у него была масса вопросов, главный из которых относился к Айлин. Откуда в его шаманском трипе взялась эта невероятная магнетическая девушка, столь страшно и необъяснимо убившая себя в его постели? Могла ли она быть исключительно результатом творчества его сознания, бесчеловечно обдолбанного травами и змеиным ядом шамана? Возможно. Но в любом случае ее образ не мог возникнуть из ниоткуда. Была ли девушка, встреченная когда-то в лифте, именно ею? И где ее найти?

Второй темой для размышления, от которой он не мог отмахнуться, был диагноз, который поставил Петр Сергеевич в последний день. Если ему верить, то Алексей начал превращаться в шамана. Глядя в окошко самолета на проплывающие внизу облака, он представлял себя личинкой, которая вылупляется из кокона, продираясь сквозь паутину из липкой слизи. Время от времени Алексей закрывал глаза и с опаской прислушивался к ощущениям в теле. Он понятия не имел, что он должен был чувствовать, но, если верить Еши, то внутри него уже полным ходом шли необратимые процессы мутации. Какой ожидался результат? В настоящий момент Алексей никак не мог соотнести себя со старомодными колдунами в цветастом тряпье, которые валяются в эпилептических корчах на снегу. Он, конечно, понимал, что понятие шамана несколько более широкое, но какое воплощение мог бы получить шаманизм в его насквозь офисно-урбанистичной личности, представить было трудно.

По мере того, как такси приближалось к дому, Алексей чувствовал, как его переполняет волнительный трепет. Слишком свежи и реалистичны были воспоминания. Он вышел из машины и с колотящимся сердцем осмотрел место собственного падения из окна. Затем ему понадобилось постоять несколько минут возле подъезда, чтобы собраться с духом, войти и нажать кнопку лифта. На лестничной площадке перед своей квартирой он дрожащими пальцами извлек ключи и прислушался — в его квартире тишина, а вот за соседней дверью говорил Толик. Замаячила перспектива нежелательной встречи, и Алексей поторопился. Едва он вошел в прихожую и прикрыл за собой дверь, как гнусавый голос Толика переместился на лестничную площадку.

Алексей включил свет. Здесь все выглядело так же, как и до его отъезда. На слабых ногах, чувствуя, как беспощадно долбит в груди сердце, Алексей вошел в комнату и краем глаза посмотрел на диван. Ничего необычного — подушка, плед…. Облегченно вздохнув, Алексей сделал вывод, что в данном случае его воображение никоим образом не отразило реальность — никаких следов пребывания здесь Айлин и их последней ночи он не обнаружил.

Не желая ни с кем общаться, Алексей весь вечер до самого сна посвятил обретению душевного покоя — пил чай, читал и никуда не выходил. Засыпая, Алексей с неудовольствием вспомнил, что завтра его ожидал рабочий день с накопившимися за время командировки проблемами, отчет о должниках, который придется наполовину выдумать и надоедливые расспросы коллег. Он вдруг с легкой ностальгией вспомнил тайгу, запахи леса, костер… Все, спать.

Однако первому рабочему дню суждено было начаться весьма необычно. Открыв глаза, Алексей почувствовал себя совершенно отдохнувшим и бодрым. Некоторое время он лежал, ожидая, когда прозвучит привычная утренняя трель, и, не дождавшись, поднялся. Взяв в руки мобильник, он обомлел: дисплей показывал, что будильник звонил трижды, плюс была пара пропущенных звонков. Алексей не мог поверить своим глазам. Он посмотрел на день недели, на число и пришел к ошеломляющему выводу, что с тех пор, как он улегся спать, прошло двое суток. Сейчас часы показывали около часу дня, и это означало, что сегодня будильник звонил в третий раз, но Алексей его снова не слышал. Как такое могло быть? Алексей бросился к компьютеру, включил его и открыл поисковик. Тот был солидарен с мобильником и выдавал ту же информацию. Последнее, что пришло на ум Алексею, скорее было жестом отчаяния — он набрал Фила:

— Алло, Фил, какое сегодня число и день недели?

— Кто это?

— Фил, тебя снова прет что ли ни свет ни заря?

— Слушай, Алексей, во-первых сейчас уже почти обед, а во-вторых я чист как слеза. Хватит оскорблять меня гадостями.

— Прости, друг. Скажи только, какое сегодня число.

— Мне нужно посмотреть в интернете. Сейчас….

— В интернете не надо, спасибо.

— Ну, ладно. А что случилось-то?

— Да ничего особенного, кажется я трижды проспал работу….

— Отлично. Давай встретимся как-нибудь, оттопыримся будто нормальные пацаны?

— Давай. Только позже.

Алексей распрощался с Филом и положил трубку. Как объяснить, что он проспал двое суток? Дикой усталостью? А может, это был не сон, а какой-нибудь мини-трип, вступление перед камланиями и прочими шаманскими обмороками? Алексей поморщился от этих мыслей и стал собираться.

Спустившись на лифте, Алексей вышел на улицу, обошел дом и с удовлетворением отметил, что машина находится там же, где он оставил ее перед отъездом. Он сел за руль и двинулся в офис. В это время пробок уже не было, поэтому Алексей легко выехал на шоссе. Проехав приблизительно половину пути, он перестроился в правый ряд, чтобы в скором времени повернуть. Вдруг он почувствовал, как голову сжимает дикая боль. Она была столь неожиданной, что Алексей инстинктивно зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел прямо перед собой собаку. Это была крупная немецкая овчарка пепельно-черного окраса. Она стояла на дороге и смотрела на несущуюся на нее машину. Вытаращив от ужаса глаза, Алексей вдавил до предела педаль тормоза. В следующую секунду тело собаки ударилось о бампер и машину сильно тряхнуло. Ничего не соображая, Алексей рванул руль вправо, и выехал на тротуар. Сбив стоящую перед автобусной остановкой урну, машина уткнулась в железный столб, поддерживающий навес над скамейками и замерла.

Раздался крик и из-под навеса выскочили две обезумевшие от страха бабки, и подросток с сумкой на плече. Бабки схватились за головы, подбежали к боковому окну и принялись кричать что-то Алексею, отчаянно жестикулируя. Алексей не моргая, смотрел перед собой и не мог заставить себя выйти из машины. Его мутило от одной мысли о том, что ему предстоит увидеть окровавленный труп собаки под колесами машины. На фоне этой перспективы, орущие бабки и острая боль в голове беспокоили его гораздо меньше.

Однако бесконечно сидеть он так не мог, поэтому, превозмогая ужас и отвращение, выбрался из машины. Бабки, заметив его тяжелый взгляд, притихли. Алексей оглянулся, словно разглядывая чернеющий на асфальте тормозной путь, а на самом деле собираясь с духом. Наконец, он осторожно двинулся к переду машины.

— Нет ты поглянь, что с урной сделал! И остановку чуть не поломал, — заклокотали снова бабки, поглядывая на него с безопасного расстояния.

Алексей подошел к капоту и от неожиданности отшатнулся — собаки не было. Он упал на колени и заглянул под машину: ни следов крови, ничего. Алексей закрыл лицо ладонями и несколько секунд пытался сообразить, что же произошло, затем поднялся, посмотрел на бабок и громко спросил:

— А где собака?

Бабки перекрестились и заголосили:

— Какая собака, ненормальный? Нет никакой собаки! Понапьются вечно наркоманы, обколются и ездиют по людям!

Алексею ничего не оставалось делать, как сесть в машину, отъехать от остановки, чтобы не привлекать внимание гаишников. Он попосмеялся от души, вспоминая глюк с собакой, верещащих бабок на остановке и подумал, что сходит с ума.

Однако на этом странности не закончились. Едва Алексей подъехал к бизнес-центру и вышел из машины, как на него с лаем набросился крупный черный доберман. Точнее говоря, это ужаснувшийся Алексей решил, что собака планирует наброситься на него, но на самом деле доберман был привязан цепью к ограждению, обозначающему границы парковки. Алексей отшатнулся. Собака находилась всего в нескольких метрах и была готова разорвать его в куски. Она рвалась в сторону Алексея с такой силой, что цепь натягивалась как струна. Разбрызгивая слюну, доберман, казалось, совершенно обезумел от бешенства. Алексей осторожно оглянулся по сторонам — никого вокруг больше не было, что говорило о том, что собака лает исключительно на него. Молясь и стараясь не глядеть в сторону пса, он быстро вбежал в здание.

5

Борис Раздавин продолжал получать электронные письма от Константина, и с каждым новым письмом его сомнения относительно их законности росли. На следующий день после встречи с Николаем пришла просьба ускорить решение вопроса с финансированием проекта, что само по себе было не характерно для Ярыгина. Зная о прагматичности и осторожности Константина, Борис находил такую спешку странной. В то же самое время, минимальная вероятность того, что письма отправлял сам Ярыгин, все же сохранялась, и Раздавину совершенно не хотелось позже выслушивать обвинения в разгильдяйстве и намеренном затягивании процесса. Поэтому после некоторых размышлений он отправил Константину ответное письмо. В подчеркнуто тактичной форме он пожелал боссу хорошего отдыха и сообщил, что он встречался с Николаем и сейчас вопрос финансирования решается. В конце он попросил Константина позвонить, когда будет возможность, чтобы обсудить вопросы, которые было бы уместнее проговорить в личной беседе.

Тем временем атмосфера в компании «Фикс» была далека от идеальной и балансировала между неврозом и смутой. После того, как Борис политически не совсем грамотно взял власть в свои руки, сотрудники «Фикса» принялись критиковать его едва начавшуюся деятельность. Практически любое распоряжение Раздавина выполнялось неохотно, либо тихо игнорировалось, и руководители подразделений не торопились наказывать за это своих сотрудников. Вообще, та «лизожопная» суетливость, которую он демонстрировал по отношению к Константину, не способствовала росту авторитета, поэтому мало кто обрадовался его самопровозглашению приемником президента.

Недоверие новому руководству вылилось в обвальное понижение трудовой дисциплины, что не могло не сказаться на коммерческих показателях деятельности компании. Просматривая ежедневные отчеты, Борис с тоской наблюдал, как кривые выполнения планов начинают безвольно опадать. Сотрудники офиса небольшими группами оккупировали курилки и кафе, часами обмусоливая Раздавина, непонятные перспективы компании, а, следовательно, и свое невнятное будущее.

Алексей вяло бродил по офису, практически не уделяя время исполнению своих профессиональных обязанностей, и слушал разговоры коллег. Однажды, зайдя в крохотную офисную кофейню, он стал свидетелем беседы, которая вполне типично иллюстрировала тренды в настроениях менеджеров.

— Мы с вами наблюдаем реализацию плана поглощения Раздавиным бизнеса Ярыгина вместе с самим Ярыгиным, — сообщил продакт-менеджер по влажным салфеткам и пылесосам для клавиатур, сумрачный циник Геша Мойстер.

— Да-да, я почти уверен, что Константин сейчас сидит на цепи в гараже у Раздавина и тот кормит его сушеными оливками, но пить не дает, — ядовито дополнил Ферфлюхтин, руководитель группы мерчендайзеров, — вместо этого, вечерами поливает ему темя холодным пивом.

— Утром он заводит свой «Мазератти» и травит Константина выхлопными газами, — не унимался Мойстер.

— Скорее всего, долго канцлер не протянет, — добавил Ферфлюхтин.

— …И тогда настанет время пилить бабляк, — вставил Мойстер.

— …но к тому времени Раздавин уже переведет основные средства на Британские Виргинские Острова, наклеит накладные усы, нацепит темные очки, красную майку с надписью «Manchester United», и взмоет на старом Боинге в перистые облака.

— Поэтому, чтобы в очередной раз не почувствовать себя пучеглазым лохом нужно сделать следующее: вечером войти в кабинет к Борису в противомоскитных сетках, наставить ему в нос два черных пневматических пистолета, на которые не требуется разрешения ментов и наркодиспансера, и сказать…

— … я бы сказал прорычать, или лучше взреветь…

— … вот тебе бумага и красный маркер! Пиши сюда пароль для входа в интернет-банк, где хранится золото компании.

— …или сдохни на месте, собака!

— Совершенно верно. Затем посадить его в шкаф, предварительно обернув скотчем, ворваться в интернет-банк, сменить текущий пароль и перевести бабки на свои, заранее приготовленные счета на Фолклендских Мальвинских островах.

— Перед уходом напомнить ему, что он никого не узнал. Он ведь не хочет, чтобы ему отрезали нос среди бела дня и света. Ну, а если будет сидеть тихо, тогда получит небольшую сумму, которой ему хватит лет на семь.

— … шесть-семь…

— Мда-а-а-а. Ладно, я пошел заканчивать недельный отчет.

Оба глубоко вздохнули и направились к своим столам, брезгливо морщась от осознания собственного здравомыслия и беспомощности.

………

Николай Бублин сидел на раскладушке в своей квартире, смотрел на Константина и дымил сигаретой.

— Последний раз я курил, когда был тем идиотом с Ближнего Востока, — сообщил он Константину, сидящему в коляске и улыбающемуся той хитрой улыбкой, которая так раздражала Николая. — Тогда я курил такой дерьмовый табак, что просто задыхался. Хотя это тоже дрянь.

Он поднялся с раскладушки и стал прогуливаться по комнате. К настоящему моменту все складывалось далеко не так, как ему хотелось. Этот долбанный подозрительный Борис прислал гадостное письмо, фактически давая понять, что пока он не поговорит с Константином лично, денег Николаю не видать.

Наблюдения за Константином тоже не дали никаких результатов — Николай пытался замерять какие-то поля вокруг него, в надежде обнаружить изменения энергетического фона, но бесполезно. Скоро он пришел к выводу, что Константин с одной стороны оторвался от действительности, и его ум остановился, но с другой, он не достиг окончательного просветления. Его состояние более всего напоминало зависание компьютера с той лишь разницей, что было непонятно, как его перегрузить. Николай пытался использовать разные способы, но у него ничего не получалось. Он тряс Ярыгина за плечи, бил по щекам, тер уши и даже взорвал в комнате петарду, которая чуть не оглушила его самого. Ничего не помогало. Тогда Николай решил не укладывать Константина спать, но тот и наутро продолжал улыбаться, как ни в чем не бывало, только глаза его слегка покраснели.

Николай страдал от безысходности. С каждым днем он все сильнее ненавидел Константина и жалел себя. В один из дней он получил от Раздавина такое письмо:

«Константин, приветствую, сегодня ко мне обратилась Виолетта с просьбой помочь ей найти тебя. Если ты читаешь мои письма, то прошу тебя связаться со мной или с ней как можно быстрее».

Николай был взбешен. В приступе ярости он схватил бегемота, распахнул окно и швырнул его прямо на тротуар. Наблюдая, как Silent True летит вниз, он чувствовал, как обрываются последние нити, связывающие его с этим миром.

Глубокой ночью Николай поднялся с раскладушки и посмотрел на Константина. Тот сидел в коляске, как обычно, и лишь его глаза поблескивали при свете уличных фонарей. Николай надел куртку и принес из ванной моток бельевой веревки. Затем он собрал рюкзак, спустился вниз и положил его в припаркованный у подъезда минивэн. Захлопнув дверь машины, он оглянулся и прислушался. Было слишком поздно, и в такое время встретить можно было лишь заплутавшего пьяного или бродячих котов. Николай вернулся в дом и спустился, толкая перед собой коляску с улыбающимся Константином. Вкатив ее в машину, он уселся за руль, и выехал со двора.

6

Всю следующую неделю Алексей был занят поиском Айлин. В поликлинике, где он сдавал кровь во время шаманского трипа, сказали, что они никогда не слышали ни о какой Айлин. Алексей обзвонил и объездил все городские поликлиники, но бесполезно. Он пробовал искать через интернет, часами листая бесконечные портреты девушек из соцсетей, но и это не дало результатов.

Одновременно Алексею пришлось бороться со своей новой фобией, порожденной необъяснимой ненавистью, которой, казалось, преисполнились по отношению к нему все собаки в городе. Каждый выход из дому теперь был сопряжен с преодолением страха быть загрызенным очередным обезумевшим псом. Даже те забавные «дУшки», которые обычно мирно гадили на траве возле дома, казалось, почувствовали в нем своего главного врага. Их хозяева недоумевали, еле сдерживая на поводках своих песиков, сердито бормоча «Не понимаю, что это с ним….» и «Ну-ка фу, Пеппи! Я кому сказала!» Но собаки при виде Алексея переставали воспринимать что-либо, и бесновались ровно столько, сколько он находился в поле их зрения. Слушая, как они лают ему вслед до хрипоты, Алексей чувствовал, что такое их поведение каким-то необъяснимым образом связано с той мистической овчаркой, которую он сбил на дороге. Она не встречалась ему в реальности, но с того дня стала возникать в его снах, глядя на него в упор и болтая красным языком. Алексей пытался убежать от нее, но она была повсюду. Слава богу, она не бросалась на него во сне. Однако ее появление отличалось такой регулярностью, что это не могло не действовать ему на нервы.

С каждым днем Алексей чувствовал себя все более одиноко и скоро впал в тоску.

Была суббота, когда Фил предложил ему встретиться. У Алексея опять дико болела голова, однако он решил, что торчание дома не принесет ничего кроме приступов само жалости. Кроме этого, он вдруг подумал, что они вполне могут пересечься с Филом в том парке, где они гуляли во сне с Айлин. Вероятность увидеть ее там была, конечно, почти призрачной, но, помогла ему заставить себя выйти из дома.

— Как дела, толстый? — приветствовал его Фил.

На нем была какая-то дикая пестрая куртка с изображением грибов, черепах и каких-то плющей, а на голове — красный берет со значком «За спасение утопающих».

— Плохо. Я снова болею. Только теперь у меня болит еще и ум.

— Ты такой хилый, потому что не бережешь свои нервы и мысли. Вечно нахлобучиваешь свою слабую голову всякой ненужной пургой.

— Да уж, конечно, не сравнить с твоей вечной комой.

— Почему это комой? Я, между прочим, работаю, занимаюсь чистым креативом. Сейчас вон делаю логотип для упаковки защитных пленок на экраны смартфонов.

— Понимаю, друг.

— Как съездил-то?

Алексей без энтузиазма рассказал Филу про свою сумасшедшую поездку на Байкал, про шаманский трип. Фил был в восторге. Его мало волновали содержательная часть трипа, гораздо больше его возбудила идея о возможном переходе Алексея в касту шаманов. Он рассматривал Алексея прищуренным взглядом и цокал языком.

— Охренеть, просто охренеть. Ты реально скоро станешь колдуном? Что ты в связи с этим чувствуешь?

— У меня сильно болит башка временами, плюс горло, плюс в животе стало покалывать по утрам после завтрака. Я решил не завтракать больше.

— Невероятно. Слушай, кажется, ты мутируешь. Не хочу тебя пугать, но у тебя начинается еще базедова болезнь, и проступили пятна на шее.

— Иди в задницу, идиот. Мне не до шуток.

— Прости, друг, я только хотел тебя подбодрить. А что ты будешь уметь, когда станешь шаманом?

— Я не хочу даже думать ни о каком шаманстве.

— Да ладно тебе. Они могут слышать, как за двести километров пукнул медведь, как ругаются добрые и злые духи где-то там, в своем зазеркалье. Поразительно все это. У тебя уже появились какие-то уникальные способности? Ты стал понимать язык животных, например?

Алексей с грустью посмотрел вдаль, размышляя, стоит ли рассказывать Филу про сбитую овчарку или на сегодня с него хватит. Тем временем Фил щелкнул зажигалкой и подкурил косяк.

— Будешь курить «ганджюбас»? Это не противоречит кодексу начинающих шаманов?

— Я как-то побаиваюсь накуриваться. У меня что-то с головой….

— Акстись, какая связь? Гандж — это чистый креативный продукт. Ты просто немного придешь в себя и правильно воспримешь окружающую тебя турбулентность.

Алексей с сомнением принял «косяк» и затянулся. В ту же секунду он чуть не подавился дымом — задыхаясь от злобного лая, прямо на него неслась крупная черная собака. Не смотря на то, что расстояние было еще приличным, Алексей сразу понял, что шансов убежать у него нет. Собака мчалась через большой газон, волоча за собой длинный поводок. Ее хозяйка — полная женщина в трико, бежала следом с криком: «Франц! Стой! Франц!» Она явно не поспевала за своим разъяренным псом, и Алексей оставалось лишь с ужасом наблюдать за его атакой и прощаться с жизнью. Почувствовав, что происходит что-то странное, Фил забормотал:

— Чего это она, а? Скажи мне! Скорее! Алексей!

Но Алексей не мог ничего ему сказать. Он уронил «косяк», поднял зачем-то ноги на скамейку и обхватил колени руками, спрятав лицо.

— А-а-а! — тихо произнес Фил и проделал то же самое.

И вдруг собака повела себя непредсказуемо: на полном ходу она перепрыгнула через скамейку в промежутке между Алексеем и Филом, задев обоих задними лапами и помчалась дальше. Спустя несколько секунд оба друга услышали, как она истошно лает где-то сзади, и обернулись. Собака бросалась на дерево, стоя на задних лапах. Было ясно, что там, в ветвях сидит кошка. Алексей спустил ноги на асфальт и выдохнул.

— Что это было? — выпучил обкуренные глаза Фил. — Я был уверен, что она несется на нас и через две секунды проглотит как цыплят.

Алексей нервно посмеялся, поднял с асфальта «косяк», взял зажигалку у Фила и подкурил. Мимо пропыхтела толстая хозяйка собаки, беспомощно причитая.

Некоторое время они молчали, вспоминая бешеную собаку. Внезапно Фил заговорил:

— И все же ты выглядишь совершенно измученным, друг мой. На тебя буквально жалко смотреть. У меня есть к тебе предложение немыслимой привлекательности. На днях в моем вонючем департаменте маркетинга небольшая корпоративная оргия. Я хочу пригласить тебя.

— Это нереально. Меня мутит от любого шума.

— Там почти не будет шума. Это будет чисто креативное мероприятие. Все будет происходить на природе — шашлычок, винцо, тетки, музыка старых добрых рокеров-пердунцов… Дело в том, что было решено приурочить эту миротворческую вакханалию к юбилею Вудстока. Все должны прийти на тусовку одетыми как хиппи или растаманы. Будет оргазмично.

— Уверен, что будет действительно оргазмично, только…

— Ты можешь одеться в свою обычную одежду. Я принесу тебе растаманский берет или розовый парик на выбор.

— Я предпочитаю лиловый ирокез. Послушай….

— Что ты перебиваешь меня все время? Не даешь и слова сказать! Короче, ты должен ехать, я зайду за тобой. Хватит умирать от тоски в своей коптильне. Познакомишься там с девчонками.

— Черт подери, Фил, на хрена мне тащиться на твою дурацкую вечеринку?

Фил посмотрел на него, прищурившись, и сказал:

— Чтобы не сойти с ума, шаман, мать твою.

7

Николай ехал по ночным московским улицам, периодически хмуро оглядываясь, чтобы убедиться, что Константин сидит за его спиной в обычной позе и не перестает бессмысленно улыбаться. Как же его бесила эта улыбка. Время от времени ему хотелось остановить машину, открыть дверь и расколотить эту ублюдочную рожу. Он едва сдерживал себя, скрипя зубами и стискивая руль.

Была около трех часов ночи и дороги были совершенно пустынны, однако Николай все равно старался ехать как можно аккуратнее, чтобы не привлекать внимание гаишников. Больше всего на свете он хотел завершить то, что он задумал накануне вечером.

На случай, если его остановят менты, Николай приготовил легенду о больном брате, которого надо срочно везти на дачу. Константин идеально подходил на роль больного. Тем не менее, лишние контакты Николаю сейчас были совершенно не нужны, поэтому он объезжал проспекты, выбирая небольшие слабо освещенные улицы и переулки.

Николай довольно быстро добрался до кольцевой дороги и выехал на шоссе. С каждым километром фонарей вдоль дороги становилось все меньше, а ухабы на дороге все глубже и шире. Приблизительно через час они свернули и выехали на грунтовую проселочную дорогу, проходящую через небольшую деревню. Когда она закончилась, все вокруг погрузилось в непроглядную темень. Только на фоне неба, слегка подсвеченного луной, едва заметно вырисовывалась черная кромка леса. Машина переваливалась на разбитой дороге, кренясь то на один бок, то на другой. Коляска шаталась и поскрипывала.

Наконец, в свете фар Николай увидел перед собой деревянный мост, перекинутый через небольшую речку. Он остановился, выключил фары, взял из бардачка фонарик и вышел из машины. Мост был шириной метра полтора, без поручней. Под ним текла тихая речка. Не было слышно ни одного звука, кроме журчания воды. Николай осторожно ступил на мост, сделал несколько шагов, попрыгал, чтобы проверить прочность и удовлетворенный вернулся к машине. Открыв дверь, он выкатил коляску с Константином. В небе послышались раскаты грома.

— Ну что, приехали? — сказал Николай. — Есть предложение искупаться перед сном. Перед вечным сном.

Он вкатил коляску на мост, и некоторое время глядел на воду. Грохот в небе становился все сильнее. Николай сбегал к машине, принес моток веревки и привязал Константина к коляске. Было очень душно. Так душно бывает только перед грозой. Николай вытер со лба пот и взялся за ручки коляски. Перед тем, как столкнуть Константина, он подумал, что, наверное, надо что-то сказать ему на прощание. Но кому говорить? Этому беспомощному идиоту со счастливой рожей? Николай внезапно почувствовал дикую тоску. Он понял, что нельзя больше ждать ни секунды и подтолкнул коляску к краю. Передние колеса зависли над водой. Закрыв глаза, Бублин отпустил ручки. Раздался шумный всплеск, и коляска сразу пошла ко дну.

Вдруг неподалеку раздался странный, и в то же время, до боли знакомый звук. Николай резко обернулся в его сторону и весь напрягся. «Не может быть!» прошептал он, однако перепутать этот звук ни с каким другим было невозможно. Это был безумный смех хохочущей молнии Мабухай. Николай вспотел от ужаса. Сама молния еще не появилась, но было ясно, что она где-то совсем рядом, за деревьями. Николай стал всматриваться в темноту. Внезапно он увидел свет, мелькнувший среди ветвей. Не в силах больше ждать, Николай бросился к машине. Споткнувшись на полпути, он упал лицом на землю, однако быстро поднялся, влетел в машину и рванул прочь, не обращая внимания на ухабы.

Река была не очень глубокой, поэтому коляска с Константином быстро достигла дна и плавно легла на бок на кусты водорослей. Константин продолжал смотреть, не моргая и улыбаться. Перед его счастливыми глазами проплывали мелкие рыбы, а вода шевелила волосы. Внезапно из глубин темной воды покатилась волна, которая так сильно покачнула коляску, что чуть не перевернула ее. Мелкая рыба бросилась врассыпную. Затем пошла следующая волна, а вместе с ней возникло огромное мутное пятно. Оно приближалось медленно и неотвратимо, раздвигая высокие водоросли и поднимая со дна облака ила. Это был бегемот. Из его открытой пасти торчали белые клыки, а ноздри выпускали огромные пузыри. Ярыгин моргнул и дернулся всем телом. Улыбка исчезла с его губ, и он вдруг осознал, что лежит под водой привязанный и фактически тонет. Страх неминуемой смерти наполнил его тело дикой энергией, и он стал яростно вырываться, не сводя глаз с приближающегося бегемота. Кое-как освободив руки, он сорвал веревку с ног и начал отчаянно отталкиваться от воды, чувствуя, как заканчивается воздух и перед глазами появляются золотые обморочные искры.

Сделав первый глоток воздуха, Константин закашлялся, прочищая горло от мелких водорослей. Наконец, он понял, что может дышать, и хохотнул от радости. Однако в следующий момент он вспомнил про бегемота и отчаянно поплыл к берегу. Разгребая руками воду, он слышал, как тот шумно дышит сзади, но ускориться сил уже не хватало. Ему казалось, что еще мгновение, и зверь настигнет его. Вспоминая белые клыки, жутко торчащие из пасти, Ярыгин понимал, что тогда шансов выжить у него не останется.

Наконец, он добрался до берега с обрывом. Подплыв поближе, Константин увидел свисающие корни и ухватился за один из них. Карабкаясь по обрывистому склону, Ярыгин тяжело дышал, и боялся оглянуться. Взобравшись наверх, он с опаской посмотрел назад и увидел, что там никого нет. Река тихо блестела при свете луны своими водами и хранила молчание. Вконец обессилев, Константин упал на землю, чувствуя, как колотится сердце, и как от перенапряжения дрожит все тело.

Лежа на спине, он открыл глаза и увидел над собой огромное черное небо в звездах. По вискам стекали капли воды, а прохладный ночной ветер пробирался под мокрую одежду. Константин лежал и думал, что, наверное, он простудится и умрет — лежа вот здесь, на голой земле. А может быть ему умереть прямо сейчас, не дожидаясь воспаления легких? Он улыбнулся и закрыл глаза. В этот момент дерево над ним зашумело, и сверху посыпались листья и желуди. Они стали медленно опускаться, словно паря в воздухе, и покрывать лежащее тело Константина ровным слоем, постепенно превращая его в небольшой холмик, похожий на свежую могилу. Константин чувствовал, как ему становится спокойно и уютно.

8

Всю ночь накануне тусовки Алексей не спал. Голова разболелась до такой степени, что временами ему казалось, будто слышно, как трещат кости черепа. Он выпил тройную дозу таблеток, долго держал голову под струей холодной воды, маниакально массировал виски, но ничего не помогало. Часов в пять утра он сделал кофе и выпил две чашки. Головная боль немного успокоилась, и Алексей стал размышлять о том, что можно было бы начать посещать регулярно парк, вдруг там появится Айлин? Но как быть со всеми этими псами, которые при виде его теряют рассудок?

Когда Фил позвонил в дверь, Алексей понял, что ему совершенно не хочется открывать. Он лежал на диване, слушал, как Фил жмет кнопку все настойчивее, и, в конце концов, понял, что тот просто так не уйдет. Словно подтверждая его мысли, Фил стал долбить кулаками, и даже, кажется, ногами. Матерясь в голос, Алексей открыл дверь.

— Привет, дорогуша! Гнусно выглядишь. — Фил мило улыбался и смотрелся бодряком.

Алексей впустил его в квартиру и закрыл дверь.

— Ты ведь не забыл? У нас сегодня пикничок — шишки-гашишки, изгиб гитары желтой и прочие маленькие лесные радости. Так что давай, надевай носки и поедем.

— Фил, я не хочу, у меня болит голова… — беспомощно сопротивлялся Алексей.

— Разумеется. Твоей голове нужен запах хвои, фужер холодного пива или что-нибудь особенное. Я подберу какой-нибудь адсорбент для твоего негатива. Давай-давай, поторапливайся. Нас ожидает внизу автомобиль с веселыми клоунами.

Алексей кое-как собрался, и они спустились. В микроавтобусе, припаркованном у подъезда, сидели участники предстоящего мероприятия. Здесь было три девушки и четверо парней. Все недовольно посмотрели на влезающих Алексея и Фила. «Чего так долго, Филеас? Где вы пропали?» — послышалось со всех сторон, и Алексею захотелось немедленно выйти. Он даже сделал движение, но Фил уверенно усадил его рядом и провозгласил:

— Хватит метать пургу! Водитель, в путь! Лелик, вынимай пиво!

— Может еще рано пиво? — пискнула девушка с горбинкой на носу и жидкими волосами неопределенного цвета.

— Что значит рано, Миля? Крот, втыкай музыку! Что-нибудь старое и скрипучее…

Крот вынул откуда-то из-под сиденья огромный черный магнитофон и врубил «Роллинг Стоунз». Всем раздали банки с пивом, и мероприятие началось. Алексей рассмотрел собравшихся — кроме Мили здесь были еще две девушки. Одна из них полная, с веснушками, постриженная практически налысо, стала посматривать на Алексея, покусывая губу и барабаня пальцами по пухлой коленке. Другая, с длинными черными волосами и острыми чертами лица, бросила на Алексея короткий хищный взгляд, и продолжила что-то живо обсуждать с крепким парнем в серой футболке с надписью «All you need is beer!» Все три девушки, как и остальные тусовщики были одеты в рваные джинсы и футболки. В волосах девушек были вплетены разноцветные косички, а на шее висели бусы.

Добирались до места часа два. Половина пути проходила по одноколейной проселочной дороге, пролегающей вдоль соснового леса. По другой стороне шли поля, заросшие высокой травой и цветами. Было солнечно и жарко. В раскрытые окна микроавтобуса летели крепкие ароматы цветения вперемешку с дорожной пылью.

Фил поминутно оборачивался к водителю и корректировал маршрут. Наконец, машина выехала на небольшую поляну перед лесом и остановилась.

— Все, приехали, выходим! — сообщил Фил, и все стали выбираться.

— А где озеро? — расстроилась Миля.

— Рядом. Машина туда не проедет. Дойдем пешком, — сообщил Фил.

Он что-то быстро обсудил с водителем, взвалил рюкзак на плечи и двинулся к лесу. Остальные послушно двинулись за ним. Через десять минут они вышли на поляну у самого берега небольшого озера.

— Пришли. Ставим палатки и разводим костер!

Алексей подошел к Филу.

— Слушай, погоди, какие палатки? Зачем нам палатки? Ты что собрался здесь ночевать?

— Ну, конечно, — Фил похлопал его по плечу. — Будешь спать со мной, а может и с Гелей, — он кивнул в сторону черноволосой, — как повезет. Комаров здесь нет. Чего тебе еще надо?

— Погоди, погоди, я хочу вернуться домой сегодня!

— Это будет затруднительно, мон амиго. Все будут бухать и веселиться.

Алексей почувствовал себя жестоко обманутым. Ему захотелось схватить Фила за волосы и ударить довольной рожей об дерево.

— Ты — гадина, Фил. Ты просто гадина. Я тебя ненавижу. Я не собирался ночевать в лесу. Я болен. А если мне станет совсем плохо?

— Тогда я дам тебе специальный реагент для устранения симптомов.

Чтобы не убить Фила на месте, Алексей пошел к берегу озера. Усевшись на песок, он смотрел на воду и чувствовал, как начинает трещать голова и накатывает дикая тоска.

— Не помешаю?

Алексей обернулся и увидел толстую веснушчатую девку. Он ничего не ответил, мысленно проклиная ее, всю эту компанию и свою поганую жизнь.

— Я — Лера, а ты?

— А я — бутылконос Кювье из семейства клюворылых.

— Играешь в бадминтон?

Алексей молчал. Он поднялся с дерева и посмотрел на Леру безумным взглядом. Затем отошел подальше, с диким криком разбежался и бросился в озеро прямо в одежде. Несколько секунд он плавал лицом вниз, потом нехотя встал на ноги и побрел к берегу, размышляя о том, что самоубийство иногда вполне даже может быть решением.

Когда он выходил из воды, Лера стояла, округлив глаз и молчала. Алексей не спеша вышел на сушу, обтекая мутными струями, и принялся стягивать с себя мокрую одежду, чувствуя, как надвигается очередной приступ головной боли. Когда он стал снимать трусы, Лера убежала к палаткам. Голый Алексей повалился на песок, раскинул руки и ноги, закрыл глаза и заплакал. Он никогда еще не чувствовал себя настолько неуместным в этой жизни.

Тем временем, компания отдыхала во всю — магнитофон играл что-то забойное. Парни кололи дрова, пили пиво и развлекали черноволосую Гелю анекдотами. Миля и Лера играли в бадминтон, громко ахая и запрокидывая головы.

Алексей долго бродил по лесу. Голова раскалывалась, вдобавок к этому у него появился кашель, который раздирал горло.

Он появился возле костра, когда уже все пообедали. Развесил над огнем сырую одежду и сел на бревно. Кто-то предложил ему пиво. Алексей отказался и налил себе чаю. Он уселся в стороне ото всех, мрачный и больной. Подошел Фил, протягивая ему футболку и спортивные штаны.

— Тусовка — это праздник, все летит в звезду! Что-то ты загрустил на нашем лихом хипанском оттяге, братец.

— Мне плохо, у меня все болит, — сказал Алексей, натягивая одежду.

— Может водки?

Алексей поморщился. Фил обернулся к компании:

— А, кстати, пора доставать водку!

Появление водки добавило в атмосферу вялотекущего пикника некоторый беспредел. Скоро магнитофон орал на полную мощь какой-то хэви-метал, и вся компания рубилась возле костра. Геля, пьяно хихикая, вырывалась из рук коротко стриженого парня, а Лера танцевала вокруг костра, замысловато виляя толстенькими ляжками. Алексей сидел у костра с чашкой чая и глядел на огонь, чувствуя, как ему становится все хуже.

Внезапно магнитофон умолк. Лера бросилась к Алексею, схватила его за руку и потащила танцевать, хрипловато распевая что-то по-английски.

— Что у тебя с голосом, Лерка?! — весело крикнула ей не менее пьяная Миля.

— Я больше не Лерка, — прорычала та, не отпуская Алексея. — Я восставшая Дженис Джоплин!

Все пьяно заржали. Лера вдруг потащила Алексея за руку, шатаясь и мыча что-то малопонятное про свободную любовь. Алексей чувствовал, как внутри неудержимо растет ненависть. Он наблюдал, как она заполняет его всего, и понял, что не может больше сдерживать себя. Оттолкнув Леру, он выхватил из костра длинную горящую палку.

— Сожгу!!! — диким голосом заорал он. — Ненавижу! Всех сожгу! — Он стал размахивать горящей палкой, оглядывая всю компанию обезумевшим взглядом. Те, кто был потрезвее отступили назад. Подскочил Фил и попытался выхватить у него палку. Внезапно Алексей сам отбросил ее в сторону и повалил Фила на землю. Тот попытался вырваться, но Алексей крепко держал его.

— Где твои колеса?! — заорал он извивающемуся Филу прямо в лицо.

— Что?!

— Твои ебаные колеса где?!

Вдруг отпустил Фила и обхватил голову руками. Затем повалился на бок, резко поджал ноги и застонал. Фил поднялся, тяжело дыша. Алексей резко выпрямился, и все его тело натянулось как струна, затем немного ослабло и снова сковало невидимой судорогой. Лицо скривилось словно от дикой боли, на губах показалась пена. Компания отпрянула и в ужасе наблюдала за ним.

— Что это, а? — пробормотал Фил. — Ты чего?

— У него припадок, — сказал кто-то из толпы. — Это эпилепсия. Надо всунуть ему в рот что-нибудь, чтобы он не прикусил язык.

Но зрелище припадка Алексея настолько всех напугало, что никто не решался подойти к нему. Он корчился на земле, как будто его било током и продолжалось это примерно минуту. Наконец он затих.

— Закончилось? — спросила Лера. — Он жив?

Они осторожно подошли к Алексею и посмотрели на него. Тот лежал с закрытыми глазами, весь в поту и едва дышал.

— Жив вроде. Это все ты, Лерка! Видишь, до чего человека довела своим вниманием.

Кто-то захихикал, к нему присоединился другой — компания постепенно приходила в себя. Лера смотрела на всех с ненавистью и молчала.

— Давайте отнесем его в машину, пусть отдыхает, — предложил Фил.

Парни подняли Алексея, потащили к машине и положили на заднее сиденье.

Вскоре пьянка продолжилась с усиленным размахом. Водка и вино лились рекой, периодически по кругу пускались «косяки». Одна Лера пила мало, не курила траву и сторонилась всеобщего веселья. Пошептавшись и похихикав с парнями, Фил незаметно подсыпал ей в вино какой-то порошок.

Гуляние продолжалось до глубокой ночи. Ничего не соображающая Лера слонялась туда-сюда, разговаривала сама с собой, чем вызывала всеобщий смех. Никто не мог понять, о чем она говорит.

Наконец компания собралась спать. Лера никак не могла найти себе место, отовсюду ее со смехом выгоняли. Кто-то предложил ей пойти к Алексею.

— Иди, попросись, может, пустит.

— Лучше сразу убей его, зачем мучить! — предложил кто-то заплетающимся языком. Вся компания долго пьяно ржала, сотрясая палатки, Лера подошла к костру и улеглась на бок, но скоро поднялась и сидела без движения.

Через полчаса все спали. Одна Лера сидела возле костра и покачивалась из стороны в сторону с закрытыми глазами. Она что-то тихо бубнила и, казалось, разговаривает с кем-то невидимым. Вдруг она поднялась и пошла к машине, в которой лежал Алексей. Открыв багажник, она достала пятилитровую канистру с бензином, открыла крышку, понюхала и начала поливать машину. Закончив, она отбросила канистру, подошла к костру и достала из него горящую палку. Некоторое время девушка, не моргая, смотрела на машину, затем размахнулась и швырнула в нее палку. Бензин, стекающий по дверце, моментально вспыхнул. Языки пламени начали быстро распространяться, и через несколько секунд вся машина была охвачена огнем. Лера минуту смотрела, затем опустилась на землю, свернулась калачиком и заплакала.

…………………..

Как это ни странно, но во время припадка Алексей не чувствовал боли, а когда все закончилось, то не помнил ничего из того, что с ним произошло. Он начал приходить в себя уже лежа в машине, и был полностью обессилен. Сознание было пустым — ни единого звука или картинки, ничего.

Вдруг Алексей увидел над собой ладони, те самые ладони, которые он видел много раз в ночных кошмарах. Они приближались сверху, как будто стремясь накрыть его словно пойманное насекомое. Одновременно с их приближением становилось жарко и душно — казалось, что жар исходит от них. Воздух вокруг становился все горячее, и вдобавок пространство вокруг наполнялось едким дымом. Дышать становилось все труднее. Алексей открыл глаза и увидел, что ладони не исчезли, они были так близко, что он мог коснуться их. Алексей протянул руку и почувствовал твердую горячую поверхность. Ладони были глиняные, и Алексей понял, что оказался словно в центре глиняного горшка, который положили в огонь и который нагревался теперь с пугающей скоростью. Алексей стал метаться под сложенными ладонями, дико крича и колотя по ним руками словном по стенкам. Но все было бесполезно. Он упал на спину и вдруг понял, что скоро умрет. Он вспомнил Айлин и заплакал. Ему было до боли жалко ее и себя. Он вспоминал их короткую встречу с кошмарным концом, и сердце его сжималось. Он осознал, что знакомство с Айлин было лучшим, что случилось с ним в жизни.

Было жарко как в аду. Алексей закрыл глаза, прикрыл краем куртки нос и приготовился умирать. Вдруг раздался какой-то звук похожий на свист. Он открыл глаза и увидел, как ладони раскрываются, и чья-то рука сверху протягивает ему палку с расширением на конце, чем-то похожую на колотушку. Алексей понял, что точно такую он видел у Петра Сергеевича — тот бил ею в бубен. Он взял ее и ударил по краю глиняной ладони, потом сильнее… пошла трещина. Трещина! Алексей стал сильно бить по глине и скоро почувствовал струю свежего воздуха. Он продолжал долбить и скоро пробил дыру достаточно большую, чтобы втиснуться в нее. Это было разбитое боковое окно. Задыхаясь, он выполз из машины и упал на землю.

Сердце колотилось. Алексей открыл слезящиеся глаза и увидел огонь — целый пожар. Он быстро отполз в сторону, осмотрелся — лес, палатки, из которых кто-то выползал, и он все вспомнил.

9

Алексей шел по тропинке, не оглядываясь и ни о чем не думая. Он чувствовал, как по всему телу, от ступней и до макушки поднимаются густые горячие волны. Он шел все дальше и дальше, не пытаясь запомнить дорогу, поскольку теперь был абсолютно уверен, что выйдет туда, куда надо.

Пошли кустарники и сгнившие поваленные деревья, поросшие мхом. Ноги скользили по влажной траве, Алексей падал, вставал, снова падал, снова вставал и продолжал идти. Солнце садилось, и с каждой минутой в лесу становилось все темнее. Алексею было все труднее передвигаться, и он начал цеплялся за ветки, чтобы не упасть. Тропинка была давно потеряна, под ногами трещали сухие сучья, и лицо периодически облеплялось паутиной. Лес становился все непроходимее, и Алексею приходилось перелезать через поваленные стволы и обходить ямы, заполненные черной водой. Пару раз он спотыкался о корни и, падая, сильно ушибся и расцарапал руки.

И вдруг лес закончился. Алексей вцепился в ближайшее дерево и замер: перед ним простиралась покрытая снегом равнина — ослепительно белая и бескрайняя. Солнце светило здесь так ярко, что несколько секунд Алексей видел перед собой лишь оранжевые круги. Наконец, глаза привыкли, Алексей отпустил дерево и двинулся вперед. Снег хрустел и переливался на солнце. Он был неглубокий — не больше нескольких сантиметров, и Алексей не тонул в нем. Почва под снегом была твердая и ровная — ни единой кочки. Тем не менее, время от времени Алексей терял равновесие и валился на бок. Кое-как поднявшись, он продолжал идти, чувствуя, как снег тает на одежде, и она промокает насквозь. Каждый шаг давался ему уже с большим трудом. Голова была тяжелая и пустая — ни единой мысли. Казалось, что внутри нее висит свинцовый шар, который раскачивается при каждом шаге и клонит голову то в одну сторону, то в другую. Этот шар становился все тяжелее и уже начинал тянуть за собой все тело.

Далеко впереди Алексей увидел фигуру стоящего человека. Внезапно раздался треск, и твердая почва мгновенно ушла из-под ног. В следующее мгновение Алексей оказался по горло в ледяной воде. Дикий холод пробирал до самых костей и впивался в сердце. Вокруг плавали обломки льда. Алексей глотал воду и пытался ухватиться за края. Руки соскальзывали, и он мог лишь беспомощно барахтаться. Дышать становилось все труднее. Внезапно, повинуясь внутреннему порыву, Алексей посмотрел вниз, и там, в темноте под водой ему показалось, что он что-то видит, или кого-то… Айлин. Это была она. Алексей набрал побольше воздуха в легкие и нырнул. Ему пришлось сделать несколько гребков, чтобы добраться до нее. Она сидел на дне, обхватив руками колени и смотрел на него снизу вверх. Алексей взял ее за плечи, и они обнялись. Затем, держа ее за руку, он стал отталкиваться от ледяной воды и всплывать. Скоро он увидел над собой лед и с иронией подумал, что именно так все и должно было случиться, учитывая его невероятную «везучесть». Он попытался найти дыру во льду, прижиматься к нему лицом, чтобы дышать, но это не помогало — силы таяли. Вдруг показался край и там, на фоне неба он увидел лицо старого шамана. Силы окончательно покинули Алексея, он посмотрел на лицо Айлин — бледное и печальное, обнял ее и крепко поцеловал в губы.

Тело Алексея, превратившееся в застывшую ледяную фигуру, покоилось на звериных шкурах, разложенных на снегу. Руки сжимали в объятиях что-то невидимое. Петр Сергеевич поднял палку с тяжелым набалдашником в виде орлиной головы и начал бить. Словно статуя тело Алексея стало раскалываться и рассыпаться на части — отвалились кисти рук, затем бедра, колени, голова. Шаман действовал тщательно, не забывая разбивать крупные куски и щурясь от разлетающихся мелких осколков. Когда все закончилось, измельченный до размеров гальки и песка лед был ссыпан на снег. Шаман свернул шкуру и раскурил трубку. Сделав глубокую затяжку, он сильно дунул на то, что когда-то было Алексеем. В следующую секунду поднялся сильный ветер и разметал крупицы, не оставив от ледяного чучела ничего, кроме полыньи и вытоптанного снега.

Эпилог

Никто и никогда не видел больше президента компании «Фикс» Константина Ярыгина и ничего о нем не слышал. Через некоторое время неизвестно откуда появился слух, что Константин уехал куда-то на острова в Тихом океане, совершив тем самым акт дауншифтинга. Дела в компании стали идти хуже и через полгода начались сокращения.

Протрезвевшие друзья Фила некоторое время искали Алексея, разбредясь по лесу, но безуспешно. Исчезновение болезненного менеджера было центральной темой для сотрудников офиса компании «Фикс» несколько часов, однако уже к концу рабочего дня абсурдность предположений достигла апогея, после чего интерес к этой истории пошел на убыль. И не вспоминали бы больше о странноватом менеджере по продажам, если бы ни слух из Иркутска, пришедший осенью. Один из клиентов по фамилии Рождественский, утверждал, что своими глазами видел Алексея спокойно идущего по набережной Ангары. Бывший менеджер и фальшивый директор, якобы, не спеша шел в компании пожилого смуглого бурята, похожего на живой экспонат из краеведческого музея. Попытки Рождественского заговорить с Алексеем ни к чему не привели — тот его не узнал или сделал вид.

Как бы то ни было, скоро об Алексее и Константине стали забывать, и истории их таинственного исчезновения превратилась в обычные офисные сплетни из числа тех, которые изредка мусолят в перерывах, чтобы как-то разнообразить пресную тягучую рутину в ожидании зарплаты.

_____________