Читать онлайн "Копия Верна"

Всю ночь мне снилась адова дребедень, как профсоюз безработных тотально обрушил котировки на фондовой бирже.

Я повернулся на бок и с трудом сдержал стон. Боль электрошоком прострелила тазобедренный сустав, прошила поясницу, предплечье, шею и взорвалась огненным шаром где-то в районе левого моляра.

И какого рожна я повелся на ужимки этого козлобородого рисоеда! Вчера достопочтимый сэнсэй Годзо изволил вообразить себя шефповаром и весь вечер пытался сделать из меня Цезаря. Не того, который рассекал в чертовой белой простыне на золоченой колеснице. А который подают только на благотворительных приемах в Морган Плаза. С синюшными обрезками куриной задницы и вонючими стружками пармезана.

Завтра же упакую этого ублюдка в его побитый короедами палисандровый сундук времен династии Асука и отправлю грузовым рейсом прямиком на восход. И никакая Федерация японских будо мне не указ. Пусть забирают своего досточтимого сэнсея обратно, пока он меня окончательно не угробил. М-м-м… Кажется, после вчерашнего в моем теле не осталось ни одной кости, которая бы не болела. Словно я всю ночь проворочался не в собственной постели, а на гигантской разделочной доске.

Черт, как же холодно. Я с трудом разлепил сухие губы и, не узнав собственный голос, прохрипел:

– Меэл, кондиционер на 28.

Горло драло так, будто его всю ночь рвали изнутри пираньи. Вот же гадство. Если сэнсэй вчера практиковал на мне еще и удушающий захват, то почему я этого не помню?

Пару минут я лежал в ожидании, что воздух прогреется до температуры, при которой могут эффективно функционировать не только змеи и черепахи, пока, наконец, не сообразил, что пальцев ног я, кажется, уже совсем не чувствую.

И какая же гадина утверждала подрядчика для установки систем автоматизации? Камня на камне не оставлю! На лоскуты раскрою и распродам на вторичном рынке!

Я пошевелил большим пальцем левой ноги, пробуя чувствительность и заодно пытаясь подцепить край одеяла, чтобы намотать его на щиколотки. Но одеяла на положенном месте почему-то не нашлось. Вместо него между ног елозил какой-то вертлявый жгут. Влажный и ледяной, словно якорный канат, только что вытянутый из пучин Коландойского пролива.

Я разогнул затекшую руку и загреб одеяло на себя. Да что за… Вместо нежнейшей шелковой пены мои пальцы нащупали какую-то заскорузлую тряпку. Повинуясь инстинкту, я тут же натянул ее до самого подбородка, но, поняв, что заснуть больше не удастся, нехотя открыл глаза. И вот тут-то меня накрыло по полной. По телу сыпанул ледяной пот и, кажется, я даже почувствовал, как на загривке с омерзительным шорохом зашевелились волосы. Нет, нет, нет, только не это! Чертов сэнсей со своей треклятой палкой! Удар по голове все-таки был слишком сильным, и я ослеп! Окружавшая меня темнота была столь плотной и густой, что казалось, ее можно было рвать на части и грызть зубами.

– Мэл, освещение уровень 5. – Противно прохрипел чужой, испуганный голос. Но чуда не произошло.

Я резко подскочил на кровати и тут же ткнулся макушкой во что-то твердое. В голове загудело гулкое эхо, как будто ненавидимый мной сейчас с лютой силою сенсэй только что со всей дури долбанул своим чудодейственным посохом по пустой кастрюле.

Взбешенный, я выбросил вверх кулак, и на этот раз чуть не схлопотал открытый перелом пястно-фаланговых суставов. Да твою ж мать! Ладно, ладно! Меняем стратегию.

Стиснув зубы, чтобы не подвывать от боли в вывороченных костяшках, я снова вытянул вверх руку и теперь уже медленно и осторожно принялся ощупывать препятствие, помешавшее мне встать. Пальцы, холодея – оказывается, даже замерзая насмерть, можно почувствовать, как холодеют руки – переместились вправо, влево, снова наверх. Можете представить, что я подумал, когда и сзади, и спереди, и по обе стороны от себя ощутил под ладонями только гладкий, ледяной металл? И правильно. Потому что нихрена я не подумал. Что можно подумать, когда от собачьего холода твой мозжечок превращается в вишневое желе?

Так спокойно, Алан. Спокойно. Я снова тщательно обшарил окружившие меня с четырех сторон жестяные застенки, и, не найдя ни единой зацепки, сделал несколько глубоких вдохов.

Как там учил великий гуру? Три длинных. Пять коротких. Еще раз три длинных. Пять коротких. Так. Все нормально. Дышим. Ждем. Давай же, давай! Должно сработать! Иначе какого хрена я припер тебя в Верхний Марвел из самого Тибета. Да чтоб тебя. Одно дело освобождать мысли, сидя на разработанном в твоей же собственной лаборатории нано-мате в западном крыле твоего же собственного пентхауса. И совсем другое, когда пытаешься делать это, находясь хрен знает где, да еще и будучи запертым в тесном и промозглом железном ящике.

Но, как ни странно, уже через несколько секунд я ощутил, что фокус удался. В мозгу начало проясняться. Ну еще бы. Шутка ли, настоящий тибетский монах. Это вам не какой-нибудь прощелыга с Морроу-стрит, смотавшийся в пару экскурсионных трипов вокруг Кайласа и после всю оставшуюся жизнь втирающий очки прыщавым недоумкам, ступившим на путь просветления.

Так. Думай, Верн, думай. В том, что это похищение, никаких сомнений быть не может. Иначе как бы, заснув вечером в собственной постели, ты вдруг мог проснуться в проклятой железной коробке, да к тому же скроенной явно не по твоему размеру.

Итак. Вопрос второй. Кто мог такое провернуть? Похитить Алана Верна прямо из его резиденции? Ну тогда здесь явно не обошлось без Пентагона.

Так, ладно, шутки в сторону. Думай, Алан. Думай. Думай. О моем исчезновении, наверняка, уже известно. Все, что от меня сейчас требуется – это экономить силы, и ждать, когда законники и служба безопасности сделают свою работу, и меня спасут.

Так. Уже что-то. План А есть. Но черт, как же холодно. Как только выберусь отсюда, первое, что сделаю, это спущу шкуру с Джеффа… Господи! А это что еще за звук… Серьезно? Ни за что бы не подумал, что могу выбивать резцами такую музыкальную дробь.

Нет, долго я так не протяну. Если пронырливые засранцы из ФБР через пару часов прибудут сюда с половиной Армии Конфидерации и найдут мой окоченевший труп, мне от этого уже будет ни холодно, ни жарко. И даже лишение всего поголовья этих дармоедов не только погон, но и самих голов, меня уже вряд ли порадует. Ведь я к тому моменту буду первым кандидатом на главный приз в виде шикарного похоронного венка за… Гм… интересно, сколько сейчас стоит похоронный венок от Дома Кардона? Ну нет! Это мы еще посмотрим, кто кого похоронит!

Наверное, никогда еще я не проводил следующие за пробуждением полчаса так насыщенно и активно. Ощупывание и обнюхивание моей новой жестяной упаковки мне довольно быстро наскучили, и я принялся ожесточенно толкаться в железные стены, вертеться ужом и скользить муреной.

После очередного, особенно ловкого акробатического кульбита впереди вдруг забрезжила сероватая полоска скудного света. Я утроил усилия, и днище моего железного ящика с омерзительным скрежетом поехало куда-то вперед, после чего последовало сокрушительное падение.

Не знаю точно, как долго я находился в отключке, но возвращение в сознание было во сто крат жестче, чем мое недавнее пробуждение. Ощущение было таким, словно моей головой выстрелили из пушки, и она все еще кувыркается в ночном небе, в самом эпицентре праздничного фейерверка, устроенного в честь Дня независимости Конфедерации.

В первые секунды после того, как зрение, наконец, сфокусировалось, мне показалось, что я нахожусь в увеличиенном до гигантских размеров сейфовом хранилище одного из своих многочисленных банков. Под ногами – серый, ледяной кафельный пол. С четырех сторон серые же, обшитые металлом стены. Вдоль них от пола до потолка тянулись бесконечные стальные дверцы, и на каждой значился порядковый номер.

Не хочу даже знать, какой дебил проектировал этот банк, но судя по размерам отсеков, в каждую ячейку этого хранилища мог бы поместиться весь золотой запас какой-нибудь захолустной африканской республики. М-м-м… И что из этого следует? А следует из этого одно из двух. Либо я стал лилипутом. Причем, совершенно голым. Либо окончательно слетел с катушек.

Так, спокойно. Об этом я еще успею побеседовать со своим личным психотерапевтом. Сейчас надо думать, как выбираться отсюда. Даже в сейфовом хранилище долбаных великанов должна быть хоть одна человеческая дверь – я еще раз обвел взглядом банковские покои – вот хотя бы эта. Стараясь производить как можно меньше шума, я на цыпочках похромал к выходу, молясь, чтобы дверь оказалась не заперта. И мои молитвы были услышаны.

Я навалился плечом на тяжелую, обшитую сталью створку, и раздавшийся в ту же секунду пронзительный скрип заставил меня снова замереть. Несколько мгновений я изображал из себя статую обнаженного Апполона, пока не решился заглянуть в образовавшуюся щель. Но едва я успел просунуть голову внутрь, как тут же снова застыл, как вкопанный.

За дверью, всего лишь в каких-то пяти метрах от меня стоял человек, одетый в голубую пижаму и в пляжные шлепанцы тошнотворного оранжевого цвета. Волосы его были убраны под полупрозрачную банную шапочку, а глаза, огромные и круглые, как золотые коллекционные пятидолларовые монеты, выражали поистине что-то первобытное. При этом в правой руке он держал поблескивающую штуковину, отдаленно смахивающую на нож для масла, а в левой… нет, это уже не в какие ворота! Потому что в левой руке он держал… ногу!

Нет, нет, не зажаренную до ароматной корочки перепелиную, и не томленую в сливках кроличью ножку, и даже не истекающий соком куриный окорочок, а самую, что ни на есть, настоящую человеческую ногу, отрубленную, отрезанную или, дьявол знает, каким еще варварским способом отделенную от всего остального тела где-то на уровне колена.

Словно в полусне я сделал шаг вперед. Глаза психопата стали еще больше и круглее. «Мужская», – подумал я о ноге и истошно заорал. А спустя секунду к этому звериному крику присоединился еще один голос, завывающий даже похлеще моего, и обряженный в пижаму каннибал, не прекращая вопить и дико вращать глазами, кинулся на меня и принялся ошалело молотить своим страшным оружием.

Все что я успел предпринять, это выставить вперед руки, чтобы хоть как-то защититься от града хаотичных ударов по корпусу, по плечам, по голове, что, как вы понимаете, было уже чересчур. Не дожидаясь, пока мой ошалевший мозг отойдет от шока, тело само приняло решение. Резкий удар ладонью, кое как вдолбленный мне старым Годзо – господи, помнить бы под каким названием – кажется, "хлопок лотоса". Это был не самый лучший “хлопок", но, тем не менее, он смог отправить моего противника отлеживаться на бетонные плиты. А я с победным кличем прыгнул следом, чтобы прижать удушающим захватом злодея к полу.

Поверженный каннибал орал и извивался, как поливочный шланг.

– А ну заткнись. – С ненавистью прошипел я прямо в перекошенную рожу и сильнее сжал пальцы на шее.

Людоед тут же захлопнул рот, но дергаться и страшно вращать глазами не перестал.

– Ты кто?

– Па-па… Ра… Па-па…

– Па-парам, пам-па? – В бешенстве взревел я. – Что ты мне тут поешь! Говори, а то придушу к чертовой матери!

В горле каннибала что-то булькнуло, а следом за этим тоненько засвистело.

Я немного ослабил хватку, чтобы дать возможность извращенцу сделать вздох и выговорится, и подобрал с пола оброненную им железку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся хирургическим скальпелем.

– Нет. Нет. Нет. Не на-а-адо! – Жалобно заскулил маньяк. – Я вра… вра… вра…

– Врать вздумал?

Психопат интенсивно замотал головой и сделал еще одну попытку.

– Вра… вра… рач.

– Врач? – Угрожающе прохрипел я. – Какой еще врач?

– Па-па-па-та… – Снова завел ту же песню этот кретин.

– Уже лучше. Как зовут?

– Ма-ма… Ма-йк…

Значит, не Лектор. Или врет?

Я с подозрением уставился в уже начавшее синеть лицо с крупными, грубоватыми чертами, но тут же пришел к выводу, что пытаться определить маньяка по форме носа – затея гиблая.

– Полное имя?! – Проорал я, не совсем понимая, к чему мне его полное имя, и еще раз хорошенько встряхнул уже обмякшее подо мной тело.

– В-в-вильгофф.

– Если врач, почему в пижаме? Отвечай!

– Это… не пииии…, – снова тоненько засвистел тип, – Это… ууу… у-униформа.

– Врач, значит. В униформе. Майк, да еще и Вильгофф. – Задумчиво пробормотал я, ничего, впрочем, не понимая. – Нет бы сразу сказать, а не па-па-па свои петь!

– Я не пел… я па-па-па…

Не-ет, только не опять!

– Па-а-тологоанатом. – Майку, наконец, удалось выговорить заветное слово, и он блаженно откинул голову на кафельную плитку.

– Дева Мария! Это что? Морг? – Опешил я.

Врач энергично закивал, задорно постукивая затылком о бетонный пол.

Ну конечно! Морг! Все сошлось. И внушительные своды. И вместительные ячейки. И вездесущий кафель. Это означает… что? Что я умер? Нет. Такой вариант меня категорически не устраивал, и я снова принялся остервенело трясти и так уже находящегося на грани обморока Майка.

– Если это морг, то что я здесь делаю? А ну говори. Быстро! – Потребовал я, и, тут же вспомнив о наболевшем, добавил: – И нога откуда? Зачем у тебя в руке нога?

– Так это… ночью привезли. – Сбивчиво затараторил патологоанатом. – Вчера с несчастного случая на железке. Джентльмена – в госпиталь Святой Магдалены. А ноги-то и нету. Ну то есть это… левой конечности. А сегодня вот довезли.

– Довезли в морг? Ногу?

– А куда ее? Ткани омертвели. Уже не приживутся. Вот нам ее сюда и… на утилизацию…

– Так какого же черта ты тогда на меня кинулся с ножом и с этой ногой? – снова взревел я.

– Так вы же это… того…

– Чего того?

– Ну… труп.

– Я - труп?! Нет, это ты труп! Вернее, будешь им, если сию же минуту не объяснишь, что тут происходит и как я здесь оказался!

– Я-я-я, – снова принялся заикаться этот недоумок, – Я не знаю…

– Чего ты не знаешь?

– Как вы… как оказались…

– А кто знает?

– Джоуи, Джоуи знает! – С энтузиазмом вдруг вскричал Майк, радуясь возможности переключить мою ярость на ни о чем не подозревающего Джоуи. – Я же только час, как заступил на смену. А вас, наверное, при Джоуи... Ну… Того этого

– Так, ясно.

Тупиковая ветвь. Искать сейчас какого-то Джоуи, который, наверняка, давно уже накачивается пивом в какой-нибудь дешевой забегаловке – дело пустое.

Утвердив в голове план действий на ближайшие полчаса, я пришел в отличное расположение духа и слез, наконец, с бедолаги Майка.

– Ну и зачем ты на меня кинулся с этой чертовой ногой? Все нормальные люди бегают от жмуров, а не за ними. Или ты ненормальный?

– Так некуда бежать. – Прокряхтел Майк, с трудом поднимаясь на ноги и потирая шею – Это анатомичка. Отсюда единственный выход через хранилище.

– И ты, значит, решил туда прорываться через мой труп?

Майк закивал так интенсивно, что я даже испугался, как бы его голова не отлетела и тоже не покатилась по полу. С ногой, что все это время так и валялась неподалеку от двери, они бы составили отличную парочку.

– Я как услышал, что в холодильнике кто-то воет и колотится, чуть не обделался. Ну и… схватил первое, что под руку подвернулось.

– Логично. А мне пора валить отсюда. – Пробормотал я, окидывая взглядом высокую поджарую фигуру Майка и удовлетворенно отмечая, что мы с доктором примерно одной комплекции. – Одежда есть?

– Да, да! – зЗасуетился Майк. – Там в шкафу есть чистая униформа.

– Какая еще униформа?

– Го… голубая

– Я предпочитаю розовую. – Запротестовал я. – Ты сюда в чем пришел? В голубой пижамке?

– Нет. – Тупо брякнул Майк.

– Тогда пошли к твоему гардеробу, Майк Вильгофф. – Почти вежливо попросил я, не выпуская из рук скальпель. Теперь я знал, зачем мне его полное имя.. – Быстро. И деньги, телефон, кредитки. Все что есть. Шевелись, твою мать!