Читать онлайн "Что скрывают горы?"

Введение

Дорогой читатель! Я пишу это письмо, находясь в неприятнейшем состоянии, близком к психозу. Я только что вернулся со своего путешствия на Кавказ. Сразу знал, чуял, что мне не стоит туда ехать. Лучше бы эти четырнадцат дней провёл дома, занимаясь своими делами. А сейчас я сижу в ночной тиши не у себя в комнате. От нервоногого срыва, который мне пришлось пережить, мои пальцы постоянно ошибаются, печатая сплошные очепятки. Я поведаю свою страшную историю в нескольких письмах, расскажу всё крайне подробно. Надеюсь, вы сможете прочитать, неизвестный читатель, и это поможет вам. Надеюсь, что я смогу спасти людей.

Письмо Первое

Наконец-то, спустся несколько дней я всё же реишлся продолжить писать. Тремор рук остался, но уже не настолько страшно и тревожно. Всё же поход в бар с друзьями пошёл мне на пользу. Мысли путаются в голове, словно клубок, который мне предстоит распутать. Клубок из колючей проволоки, поэтому этот процесс для меня мучителен. Но необходим.

Итак, с чего всё началось? С идеи, как и всё в этом мире. Идеи посетить летом Кавказ, Северную Осетию, увидеть горы и шумные, но жгуче холодные реки. Нас собралась небольшая компания из четырёх близких друзей. Понимая, что эти письма вскоре станут известны общественности, я сохраню имена моих друзей в тайне. Скажем так, со мной, кроме меня, были: мой брат, его девушка и наша общая знакомая. Последняя являлась лучшей подругой девушки моего брата.

Несмотпя на то, что идея посетить Кавказ у нас появилась ещё зимой, я с самого начала знал, что не поеду туда. Точнее, я был твёрдо убеждён, что не поеду. Будто бы что-то сорвется, случится некий форс мажор и мне придётся остаться дома в городе. Но с каждым днём поездка приближалась, а форс-мажор не происходил. За последнюю неделю до поездки у меня случилось несколько срывов, связанных с этим. Внутри меня будто бы происходила война: те, кто за то, чтобы поехать, ведь это отличная возможность насладится красотой гор и провести хорошо время с друзьями; и те, кто был против, кто кричал, что нужно остаться дома, что так будет лучше. Интуиция. Она у меня просто визжала. Но кто я такой, чтобы послушаться её. Свое поведение я списал на усталость от работы, от городской рутины. Когда я рассказал про это своему брату, он лишь подтвердил мои догадки, рассказал, что сам с таким сталкивался. Он же сказал мне, что лучшее лекарство от городского нервоза это отпуск далеко в горах. Я решил и подумал: если же у меня случится ещё один психоз, пусть он случится где-нибудь посреди прекрасных гор. Иначе я рискую просидеть неделю в душной квартире, что, конечно же, гораздо хуже.

Мы встали рано утром, загрузились в машину и отправились в путь. За рулем всю дорогу был мой брат. Хотя у меня и есть права, и вожу я хорошо, мы оба понимали, что я нахожусь не в том состоянии, чтобы управлять двухтонным джипом. Весь первый день я проспал, я плохо его помню. Бесконечная дорога, жара, невыносимая боль в нижней части тела от того, что я больше не могу сидеть. Но и стоять, и бежать я тоже не способен. Ноги настолько сильно болят, что я не способен ни на что. Первый день нашего приключения окончился в придорожном мотеле. Мы приехали поздно ночью, а рано утром снова сели в машину, снова бесконечная дорога и невыносимая боль. Снова дискомфортное состояние, пограничное между сном и бодрствованием.

Помню, как я открыл глаза от того, что мы остановились. И я увидел восхитительный вид в окне. Мы были уже в горах. Я вышел, леденящий воздух обволок моё тело, сковав его. Рядом шумела река. Настолько сильно, что шум этот напомнил мне магистраль, что проходит рядом с моим домом. Но это была река Ардон, наша машина остановилась у синего знака, на котором было написано название. И картина, которую я увидел, зацепила меня сильнее, чем безумная река рядом. Прямо за знаком, (название мне напомнило имя Арон, так зовут перевозчика через реку мёртвых) виднелся могучий горный хребет, который был словно стена. Стена, укрывающая что-то за собой. Я сделал фото. Единственное фото с того путешествия.

Письмо второе

Я не спал несколько дней. Всё потому что во снах я вижу своих друзей, они зовут меня к себе, они спрашивают, почему я остался здесь. Во снах мне приходится проживать ту страшную ночь раз за разом. Тихую, холодную, но безумно яркую. Почему мне не повезло погибнуть ?

Из-за недостатка сна у меня начали развиваться галлюцинации. Я слышу звуки, что раздаются из стен, слышу как кто-то ходит ночью по квартире (я живу один, даже животных нет). Вчера ночью я пошёл на кухню попить воды. Но не включив свет, я увидел, что у стола стояла чёрная фигура. Его голова была разделена на две части. Да, это был всего лишь глюк из-за нехватки сна, но если бы вы знали, как мне тогда стало страшно. Я мигом вернулся в комнату, включил свет, и сел на кровать. Однако природное берёт свое, и я всё же уснул. Проспал немного, тревожно. Я точно не могу вспомнить, что мне снилось. Единственное, под утро, я слышал голос брата. Как он раздавался с кухни, как звал меня. Я слышал, как он открыл дверь и вошёл в мою комнату. Но я не открыл глаза. Я не перевернулся на другой бок. Моё тело находилось словно в застывшем цементе. Сонный паралич, разве он возможен утром? Мне стало страшно. Я не открывал глаза, потому что боялся его увидеть, с этой головой. Я ощутил, как он сжимает мои руки. Тем не менее, я пытался закричать. Голос мой где-то растворялся глубоко внутри меня. Через некоторое время мне удалось перевернуться, ещё чуть позже я проснулся. И что я сделал? Проверил квартиру? Кухню? Нет, я сел писать это письмо.

В наш первый день путешествия по горам мы умудрились заблудиться. У нас была с собой еда, немного фруктов, а также хлеб, колбаса и варёные яйца, но этого было немного. К тому же, по нашему плану, это был всего лишь перекус, а полноценный обед должен был случится в городе. Однако мы оказались на неизвестном для нас участке серпантина. Крутая извилистая дорога, живописные виды, и ни одной души в округе. Даже птиц нет в небе.

Ещё через пару тройку часов мы заметили, что у нас кончается топливо. Обычно в такие моменты люди думают о законе Мёрфи, что сейчас случится ещё более ужасное, но нам повезло. На дороге появился старик, что пас небольшое стадо баранов. Мой брат, экстраверт и прирождённый дипломат, сразу же вышел из машины и поздоровался с местным. От него он узнал, что поблизости есть только одна деревня, где нам могут помочь. Оттуда пришёл сам старик, и находилась она в пяти минутах езды, вверх по дороге. Мы поблагодарили его и уехали. Я видел его провожающий взгляд: он был словно пуст.

Дорога обошла гору и закончилась в поселении. Небольшие древние домики конусообразной формы. Деревня была окружена деревянным низким забором, также на её территории стояла каменная башня. Раньше подобные башни использовали в качестве передачи сигналов. Однако, что я подметил достаточно быстро, в округе нигде больше таких башен не было. Ведь эти башни работали как современные сотовые вышки: огонь зажигался на одной, его свет был виден для других башнях, они в свою очередь зажигали, передавая сигнал дальше.

Пока мы с девушками разминали ноги, мой брат поздоровался и объяснил всю ситуацию. Они что-то очень долго объясняли. Я не слушал, я разглядывал их глаза: они тоже имели опустошённость. В принципе, все местные жители той деревни вели себя медлительно, будто находятся в полудрёме. У всех них были схожие черты лица, и не посчитайте меня расистом, они действительно все были похожи друг на друга, словно это всё одна большая семья.

После их продолжительного разговора, брат вернулся и пояснил всю ситуацию. Оказывается, мы находились в сотне километров до цивилизации, АЗС, и сотовой вышки. Мы каким-то образом уехали совершенно в другую сторону. Местные жители любезно предложили пожить у себя, пока нам не привезут бензин. Другого выхода у нас не было, к тому же место оказалось действительно завораживающим. Девушки делали фото для соцсетей, брат уже вовсю слился с местными, разболтав их на разные темы. Я же смотрел на горы. На тот хребет, что словно стена. Если мы так далеко уехали от изначальной точки, то почему я его всё ещё видел?

Письмо третье

Остерегайтесь гор, они скрывают от вас истинный ужас. Они видят, они следят за нами с высока, им видно всё и всех. Я вчера, после работы, гулял по городу до самой поздней ночи. Я не хотел возвращаться в пустую квартиру, потому что знал что встречусь с самим собой. Эти мысли пожирают меня, уничтожая изнутри. Прогулки по городу шанс сбежать от самого себя. Раньше они помогали, но вчера мыслей стало слишком много. К тому же, я уверен, что они нашли меня. Они знают, что я последний выживший, что я пишу письма, что раскроют их секрет.

А что если всем и так уже всё известно? Что, если все просто пытаются не думать об этом, как о смерти?

И вот я снова вернулся домой, за окном уже светает. Эта заря напоминает мне ту жестокую горную зарю, во время которой всё и произошло. Как же трудно погружаться в свою больную голову, словно в ловушку с шипами.

Я вижу сон: я взбираюсь на горный пик. Лезу вверх. Кто-то пытается проехать мимо меня на дорогом внедорожнике, но машине не справляется и валится кубарем вниз. Я слышу крики людей. Ползу дальше. Встречаю белых лошадей, что пасутся на лугу. Они кивают мне головами, словно говорят: «здравствуй, путник. Не сдавайся, иди до конца. Оно того стоит». Я опускаю взгляд, вижу сколько уже пройдено: внизу совсем маленькие домики. Я уже достаточно высоко. Я поднимаю взгляд, вижу сколько мне ещё идти: пик скрывается где-то в облаках. Вижу, как некоторые лошади пытаются подняться, но их ноги подводят, они замертво падают. И я иду дальше. В этом будет смысл.

А когда я наконец взобрался, я увидел перед собой белый пианино. Одинокий инструмент ждал меня на самой вершине. Я попытался сыграть на нём, но звука он не издал. Сломан. Бессмысленно, но мне понравилось.

Когда мы оказались в той деревне, местные пригласили нас к себе на обед. Я ожидал попробовать Кавказскую кухню: кебаб, вино, хинкали. Однако они наварили суп. Мерзкий на вид и такой же на вкус. Густое белое нечто, в котором изредка попадались кусочки мяса. А какой же он оказался жирным, после него мой живот сильно разболелся.

После обеда я решил прогуляться по округе. Я слышал грохот металла и пошёл на звук. На окраине деревни находилась кузница. Грозный и здоровый мужчина своими могучими руками выбивал молотом серп. За ним к потолку были подвешены уже готовые орудия. От них шёл пар, видимо их только что остудили. Так же я подметил саблю, что висела на стене в самой глубине. Я хотел рассмотреть эту удивительную работу поближе, однако кузнец неожиданно оторвался от своего труда, вытолкнул меня за порог и захлопнул дверь, что-то буркнув под нос.

Не успел я опомниться, как передо мной возникли дети. Хотя вернее их будет назвать маленькими копиями взрослых. Они бежали ко мне «заборчиком», сцепившись руками. В центре я обнаружил своих друзей. Они все смеялись и звали присоединиться. Я сцепился, оказавшись между своим братом и подругой. Нас понесло обратно в деревню.

Сейчас, прописывая это, я начинаю понимать, насколько этот ритуал (именно ритуал) был пугающим. Но тогда мы все смеялись и чувствовали себя прекрасно, не подозревая ничего страшного и паранормального.

Дети перестроились в круг, окружив нас. Они сцепились руками, стали бегать по кругу и петь некую песенку на своем языке. Кто-то из наших сравнил это действие с детской игрой в каравай. Мы начали подпевать (точнее издавали похожие звуки), пытались выбраться, разбив цепь. После дети побежали на нас, а потом снова вернулись в исходное положение. Действительно, каравай. С каждым разом нас сжимали сильнее, после стали щекотать. И в один момент у меня случилась паническая атака. Меня сжало настолько, что я начал задыхаться. Детские ручонки тянулись к шее и подмышкам, они уже не щекотали, они раздирали мне кожу. Лёгкие оказались охвачены приступом болезненного смеха, я почувствовал как теряю сознание. Закричал и выбился наружу, упав на траву. Веселье вмиг окончилось. Все смотрели на меня, как на идиота. Непонимание и даже отвращение, вот что я видел в лицах своих друзей. Понимая, что мне ужасно стыдно за своё поведение, я поспешил оправдаться тем, что сильно устал и мне нужен сон. Тогда один из детей, мальчик лет семи, отвёл меня в дом, где были подготовлены кровати. Он, на ломаном русском, объяснил, что ночевать мы будем здесь, и можно уже сейчас выбирать себе кровать. Я лёг у стены.

К вечеру я проснулся от шума и яркого света. Выйдя на улицу, я увидел огромный костёр, над которым находился чан с кипящем жирной жижей. Я вышел именно в тот самый момент, когда туда закинули целую тушу свиньи. Мне стало противно. После приготовления нас позвали на ужин, но я вежливо отказался, объяснившись, что до сих пор сыт. Когда я уходил обратно в дом ложиться спать, я ощутил все их стеклянные взгляды.

Я бы мог снова отложить написание писем, закончить данное, а следующее продолжить спустя некоторое время. Но у меня уже не осталось времени, к тому же, я дошёл до кульминации своего рассказа.

Итак, что же тогда произошло на заре в горах Северной Осетии? Перед тем, как лечь спать, я ещё раз взглянул на тот горный хребет. Он пугал и завораживал меня.

Я спал как убитый, ничего не могло меня разбудить. Но всё же я проснулся. Из сна меня вырвал некий булькающий звук. Я открыл глаза и отвернулся от стены. Звук был совсем рядом. На соседней кровати спала подруга. Я хотел ей что-то буркнуть, настолько меня тогда разозлило, но раскрыв глаза, я вздрогнул и закричал бы, если бы шок не сковал моё горло. Некая бесформенная слизь, похожая на ту, чем нас кормили, поглощала тело девушку. Несчастная заживо растворялась в нём, я видел как кожа покидает кости, а те, в свою очередь, тускнеют. Я видел её взгляд, полный ужаса. До тех пор, пока глаза также не исчезли. Оно сожрало её прямо передо мной!

Больше никого не было рядом. Я услышал крики с улицы, крики брата и его девушки. Выскочил на улицу. В небе горела Луна, на горизонте пылала заря. Хребет-стена был освещён, и я видел то, чего хотел бы забыть: оттуда медленно сползала та омерзительная слизь. Некоторые её сгустки обретали форму людей. Людей, что точь-в-точь похожи на местных. И тут я осознал: они все копии друг друга, двойники, доппельгангеры. Я понял, что слизь поглотило девушку, чтобы разобрать её ДНК и создать копию. И я закричал от осознания сего ужаса.

Я видел, как эти монстры спускались с хребта. Они лишь отдалённо напоминали людей: с длинными белыми конечностями, передвигались на четвереньках, некоторые напоминали как нечто склеенное, просто куча чего-то живого, которое перекатывалось, опускаясь вниз. Я их хорошо видел, хотя они были далеко. Представить страшно, каких размеров они были на самом деле.

Рядом пылал огонь, кричал мой брат. Некоторые дома оказались поглощены пожаром, двойники ужасно боялись огня. Они таяли в нём, как восковые свечи. Вопили, будто горят в адском пьамени. Один из них, горящий, бежал на меня. Верхняя часть пылала, кожа слезла с него. Один из глазов его выпал, правая рука практически отвалилась. Действительно, будто они восковые. Оно не успело до меня добежать, растаяло прямо перед моими ногами. Я, находясь в полнейшем шоке и ужасе, смотрел на эту догорающую лужицу с очертаниями лица, которое пыталось выговорить мое имя. В последний миг оно приняло очертания погибшей подруги.

В это время слизь выползла из дома и медленно направилась в кузницу. Я последовал за нею. Там, внутри, на каждом серпе, что использовался как крюк, висело подобное бесформенное нечто. Из каждого выходило по два-три двойника, после слизь теряла все свои способности и падала мёртвой лужей. Внутри также висело ещё три слизи. Из одной прямо на моих глазах вылезла девушка брата. Она выглядела испуганно. Посмотрела на меня своими влажными от страха глазами. Я тогда до конца не понимал всей ситуации, кинулся ей навстречу. По глупости посчитал, что это она, настоящая, живая. Это была чёртова копия. Она напала на меня, завалила на пол. Её череп раскрылся, как цветок, и оттуда на меня выпал длинный язык. Я ощутил, как это липкое и мерзкое облизнуло меня, почуял этот противный запах жира. И сотни маленьких зубов. Я схватил её за шею, я почувствовал хруст позвонка, после чего мои руки оказались испачканы. Двойник погиб, превратившись в свою исходную форму. Я снял саблю со стены, достал зажигалку, поджёг бумагу и сено, что лежало внутри. После побежал на крик брата.

Он оказался окружён. С одной стороны огонь, с другой двойники. В руках у него был только факел, который тух. Двойники, в отличие от людей, крайне легко разрубались. Моментально обращались. Я прочистил путь, и брат смог выбраться. Теперь нам нужно было сбежать. Мы бежали прочь от огня, от толпы, что надвигалась со стороны хребта. Мы бежали по дороге вниз. Но перед нами возникли ещё доппельгангеры. Это были не копии местных, не копии наших подруг, это были наши копии. Сражаться с самим собой это крайне трудно и странно одновременно. Вы имеете одинаковые силы. Вы думаете одинаково, так что совершить некий неожиданный маневр практически невозможно. Я попытался обмануть его, замахнуть саблю над головой, а самим ударить меж ног. Но он предугадал это, схватил меня за ногу, опрокинул на землю. Сабля упала рядом. Я схватил его за шею, он схватил меня за шею. Но двойники это по факту слизь. Его шея оказалась слабее, он растаял надо мной.

Я поднялся, схватил оружие и поспешил на помощь брату. Он оказался в подобной ситуации, вот только, быть может, он не знал о слабости врага, быть может его двойник оказался сильнее и крепче. Я не мог наблюдать и ждать, когда же они одолеют друг друга, я решил действовать. Два одинаковых человека передо мной: один — мой брат, другой — его двойник. Кто есть кто?

Я заметил у того, что был сверху, серьгу с камнем. Это точно мой брат, ведь драгоценный камень слизняк не может скопировать.

Я ударил по голове. Но вместо ожидаемого «хлюпа» и брызгов бело-серой жидкости, раздался его душераздирающий крик. Брызнула алая кро.

Я не могу больше продолжать. Я убил своего собственного брата, спутал с двойником.

Завершение

Я выжил в ту ночь. Меня поглотило то нечто, попыталось меня переварить, но я смог вырваться, я буквально проел себе выход наружу. Я помню, как обжигало кожу от того сока. Я помню крики, помню пламя. Помню, как то нечто убило моих друзей, убило моего брата.

Я выследил его. Оно поселилось у меня дома. Сейчас я дописываю эти письма, смотря на его труп, что медленно растекается, словно восковая свеча. Я дописываю и обращаю внимание на жуткие вещи: оно прожило здесь немало времени. Оно ходило на мою работу, оно встречалось с моими друзьями, пило с ними пиво по вечерам. Я вижу перед собой фотографии, где изображены мои друзья и я, из бара, в который мы хотели сходить, как только я вернусь с Кавказа. В центре фотографии моя имитация. Оно заменило меня, и никто этого не заметил. Я прочитал его предыдущие письма. Это буквально мои мысли, буквально то, что я бы написал сам. Слово в слово. Оно настолько хорошо скопировало меня, что я уже сам не уверен, а настоящий ли я? Ведь эти слизняки могли создавать несколько клонов. Что, если настоящий я всё-таки там погиб?