Читать онлайн "Сказка, обещанная богом"

В окне иллюминатора на большой скорости мимо проплыл аэропорт, застывшие в ожидании самолёты, десятки метров безупречно ровного асфальта, расчерченного полосами разметки, а потом аэробус оторвался от земли и начал набирать высоту. Под крылом, словно лоскутное покрывало, лежали плодородные земли. Но вот самолёт развернулся, ложась на курс, и за толстым стеклом показался старинный город, залитый солнечным светом. Терракотовые крыши, острые шпили костёлов, каменные мосты через полноводную реку, зелёные парковые зоны – всё это оставалось позади, превращаясь в маленькие точки. А вскоре и они исчезли за пеленой пушистых облаков.
Оторвавшись от созерцания последних, я отклонилась назад в кресло и закрыла глаза. В голове, словно мантра, крутилась лишь одна мысль – вот бы самолёт разбился, и мне не пришлось возвращаться к серым будням и бессмысленной жизни. Отпуск, проведённый в одиночестве, оказался самым лучшим, что со мной случалось за последние пять лет. Две недели я была счастлива, радовалась каждому новому дню, с улыбкой и интересом смотрела на мир вокруг себя. А теперь приходило время расплаты, время, когда обыденность поглотит меня, оставив яркие воспоминания, от которых в груди будет разливаться горько-сладкая печаль. И было бы лучше сразу перестать существовать, нежели чувствовать, как под гнётом опостылевших дней от меня остаётся всё меньше меня. Как реальность будто бы высасывает все силы, отучает мечтать, лишает веры и надежды на светлое будущее.
На ощупь, неспешно распутав наушники, я вставила их в уши, предпочитая в полёте слушать музыку, а не голоса других пассажиров. После чего нехотя открыла глаза и включила проигрыватель на телефоне, и меня тут же окутала тёмным бархатом мрачная, тягучая мелодия, погрузила в объятия недооформившихся образов, смутных воспоминаний и странных ощущений от которых душа рвалась из тела. Чувство потери, испытываемое мною, многократно усилилось, стало почти невыносимым. А бессилие от осознания того, что изменить что-либо не предоставляется возможности, разбивало сердце. Хотя, казалось бы, разбивать уже нечего.
Out of the dark
Hoerst Du die Stimme, die Dir sagt?
Into the light
I give up and close my eyes...
Звонкий голос проникал в самую суть, затрагивал тонкие струны, переворачивал всё наизнанку, увлекал за собой. Его хотелось слушать снова и снова.
Не в силах сдержать слёзы, я отвернулась к иллюминатору и дала им волю. «Пропади всё пропадом!» – мелькнула в голове злая мысль, и следом за ней другая, отчаянная: «Пусть он разобьётся. Пожалуйста, я не хочу домой. Пусть всё закончится».
Внезапное прикосновение к локтю заставило меня вздрогнуть. Но прежде чем повернуться, я смахнула слёзы с щёк и вытащила один наушник. И уже потом, посмотрев на мужчину, сидящего в кресле у прохода, через одно пустое от меня, изумлённо замерла. Мне казалось, что, когда посадка была завершена, моим соседом был грузный пожилой чех, а сейчас я видела привлекательного подтянутого мужчину слегка за сорок в безупречном смокинге. Его лицо казалось смутно знакомым. Чёрные глаза смотрели внимательно, оценивающе, будто проникая в самую суть.
― С вами всё в порядке? ― низковатый голос со странным акцентом ласкал слух.
Однако вопрос был идиотским. Настолько, что мои губы сами собой изогнулись в ухмылке.
― А похоже?
Вскинув бровь, он понимающе улыбнулся и деловито поинтересовался:
― Действительно хотите, чтобы этот самолёт разбился?
Услышанное испугало, отчего я нервно рассмеялась. Но смех застрял в горле, когда самолёт начало трясти. Слабо веря в случайность совпадений, я посмотрела ему в глаза и зачем-то призналась в самом сокровенном:
― Не хочу, чтобы сказка заканчивалась.
И тут же тряска прекратилась. А мужчина, склонившись ближе ко мне, заговорщически предложил:
― А как насчёт своей сказки?
Ожидая ответа, он помолчал несколько минут, но когда понял, что его не последует, пояснил:
― Я предлагаю начать всё с чистого листа.
― Каким образом? ― не считая нужным скрывать скептицизм, достаточно холодно спросила я и, прищурившись, добавила: ― и как вы узнали, про…
― Про то, что ты желаешь, чтобы самолёт разбился? ― не дав договорить, довольно бесцеремонно перебил меня мужчина. ― Я – Дэус, бог из параллельного мира.
Тут я не выдержала и звонко рассмеялась ему в лицо. Приступ нездорового, ненормального веселья накрыл меня с головой. В уголках глаз выступили слёзы, которые я тут же стёрла. Недовольно поджав губы, мой случайный сосед нахмурился и пробормотал нечто вроде: «Ожидаемо». А в следующий миг я вдруг оказалась сидящей на изумрудно-зелёной траве под кустом, похожим на жасмин. Он даже пах точно так же. Вот только небо, на котором позади солнца застыл огромный призрачный силуэт полуразрушенной планеты, похожей на Сатурн, было чужим.
Словно заторможенная, медленно повернув голову, я окинула стоящего неподалёку мужчину изучающим взглядом. Длинные ноги, горделивая осанка, то, как он чуть надменно смотрел на меня, – кого-то это всё напоминало. Вспомнить бы ещё кого.
― Если ты согласишься, ― искушал он, ― то получишь всё, что пожелаешь: просторный дом, безбедную жизнь, мужчин на любой вкус.
― Притормози-ка, ― хмыкнула я. ― Ты всех женщин вот так вот вырываешь из привычной жизни и помещаешь в хрустальную сказку? В чём подвох? ― прищурившись, я дала ему понять, что не верю в исключительную щедрость.
Но разве существовал хоть один бог, способный прожить без лукавства и откровенно ответить на все вопросы, рассказать "от" и "до" всё, что необходимо знать? Вот и этот таким не был.
― Пять минут назад, ты хотела умереть, потому что твоя жизнь тебе опостылела, ― с иронией заметил Дэус. ― Я тебя услышал. Пришёл к тебе. Сделал заманчивое предложение. Но ты снова недовольна.
В последней его фразе слышался укор. Может, кто другой и устыдился бы, но я лишь пожала плечами и поделилась чужой мудростью:
― Бесплатный сыр только в мышеловке.
Улыбка на породистом лице дала мне понять, что мужчине оказался симпатичен здоровый скептицизм и критичность мышления. Для бога он был слишком живым, слишком настоящим. Это сбивало с толка. Особенно, когда он, наплевав на чистоту костюма, сел на траву рядом со мной и коснулся плечом моего плеча.
― В моём мире после многочисленных разрушительных войн, нескольких природных катастроф и некоторых иных масштабных происшествий, почти не осталось женщин, ― на выдохе признался он. ― А те, что остались, превратились в жестоких, расчётливых или попросту непроходимо тупых сук. ― С ожесточением выделив последнее слово, он согнул одну ногу в колене и опёрся о него локтём, немного развернувшись при этом ко мне. ― Каждый день до меня доносятся отзвуки молитв мужчин. Тех, кто ещё не утратил веры. Чтобы не слышать их, я частенько сбегаю в другие миры, ― устало и виновато закончил он, отведя взгляд.
― Херовый из тебя бог, ― заключила я, представляя себе масштаб попадалова, в которое он жаждал меня запихнуть.
Мир злобных, тупых, непуганых баб. Да я бы с большей радостью устроилась на ночь в гадюшнике, чем в нём.
― Ни капли почтения, ― осуждающе произнёс Дэус и хмуро глянул на меня.
Вот только ни взгляды, ни слова меня не задевали.
― У меня его и к богам моего мира то не было, ― весёлая улыбка растянула мои губы. А потом я решила вернуться к самому интересному и деловито поинтересовалась: ― так значит, я получу всё, что захочу?
― В пределах разумного, ― улыбнулся мужчина уголком губ.
― Без каких–либо ограничений к каждому желанию, с твоей стороны? ― откровенно веселясь, уточнила я без капли доверия.
Наверное, что-то в моём взгляде заставило его нехотя признать:
― Вообще-то есть парочка. ― И увидев полыхнувшее в моих глазах недоброе пламя, поспешно добавил: ― это скорее пожелания.
― Конкретнее, ― сухо потребовала я.
― Возьми к себе не меньше четырёх мужчин, ― осторожно начал Дэус, ― помогай тем, кому можешь помочь, и будь собой. Не становись такой же, как остальные женщины. Вседозволенность развращает, но мне хотелось бы надеяться, что ты справишься со всем этим.
― Взять к себе? ― непонимающе переспросила я.
На что мужчина молча кивнул.
― Я не понимаю.
Стоило растерянно признать это, как Дэус шумно вздохнул и, нервно проведя рукой по зачёсанным назад волосам, пояснил:
― Сделай своими. Если хочешь – мужьями, или просто приближёнными, любовниками.
Широко распахнув глаза, я в шоке уставилась на него, ожидая момента, когда он скажет, что пошутил. Но этого не произошло.
― Соглашайся, ― подмигнул мужчина и снисходительно предложил: ― проси всё, о чём пожелаешь.
Наверное, стоило быть осторожнее. Или, быть может, и вовсе убедить себя в том, что это дурацкий сон. Но, недолго думая, я честно призналась:
― Хочу другую внешность.
― Ты итак симпатична, ― отмахнулся было Дэус.
― Раз уж ты обещаешь сказку, то мне этого мало, ― усмехнулась я, прекрасно зная, насколько недостаточно иногда быть просто симпатичной.
Уловив ход моих мыслей, бог поднял руки в жесте, означающем капитуляцию.
― Хочу обладать двумя силами, ― уже куда серьёзней добавила я, что заставило Дэуса внимательнее присмотреться ко мне. ― Одной, чтобы устрашать недругов, и другой, чтобы помогать тем, кто нуждается в помощи. ― Отвлёкшись на то, как он одобрительно хмыкнул, с вызовом вскинула бровь. ― Ты сам сказал, что я должна буду помогать другим.
Кивнув, он уточнил:
― Это всё?
А я вдруг поняла, что до сих пор держала в руках телефон и наушники. Опустив на них взгляд, я с грустью подумала о том, что не представляю себе жизни без любимой музыки. Слишком много раз, кроме неё, мне не за кого и не за что было ухватиться, удержаться на самом краю. Слишком часто лишь она помогала двигаться вперёд, вопреки всему.
― Звонить мне не кому, да и ни к чему, ― задумчиво прошептала я, после чего подняла полный надежды взгляд на Дэуса, ― а вот без музыки я не смогу.
― Значит, будет тебе музыка, ― понимающе улыбнулся бог. И тут же строго добавил: ― но только она.
― Спасибо, ― искренняя благодарность заполнила всё моё существо. ― Это очень много для меня значит.
Улыбаясь ему, я неосознанно прижала гаджет к груди, как самую большую драгоценность. За что была удостоена задумчивым взглядом чёрных глаз. Дэус будто пытался понять что-то, но это ему никак не удавалось.
― Ты могла попросить что угодно, ― медленно, будто размышляя вслух, произнёс он, переводя взгляд с моих глаз на губы, а потом обратно. ― Что угодно я дал бы тебе, отпуская в новый для тебя мир. Власть, неисчерпаемые богатства, но ты попросила оставить тебе музыку, ― тёплая улыбка преобразила его лицо. ― Ты необычная. Не каждый день встречаешь девушку, которая от тоски по счастливым дням желает, чтобы самолёт, в котором она летит, разбился, ― замолчав, он загадочно улыбнулся.
― Рада, что смогла добавить разнообразия в твою вечность, ― шутливо отсалютовала я, улыбнувшись.
Вновь скользнув по мне оценивающим, внимательным взглядом Дэус о чём-то задумался. А затем в его глазах полыхнуло лукавство.
― Скрепим сделку? ― деловито поинтересовался он.
Кивнув, я вопросительно выгнула бровь:
― Что для этого нужно?
― Поцелуй с богом, ― как само собой разумеющееся пояснил донельзя довольный Дэус.
Меня же это довольно сильно смутило. Поцелуи с незнакомыми мужчинами не входили в число моих привычек. Тем более, если эти незнакомцы были богами. Хотя, быть может, Дэус просто своеобразно развлекался за мой счёт.
Будто прочитав последнюю мысль, он едва уловимо отрицательно мотнул головой:
― Это не шутка. ― И, чуть помедлив, потребовал ответ: ― итак, ты согласна с моим предложением?
Краем сознания оценив размытость формулировки, я могла бы вернуться к привычной серой жизни. Осточертевшей работе и мужу, с которым мы давно стали настолько чужими друг другу, что, казалось, никогда и не были близки. Однако как быстро, вернувшись, я стала бы сожалеть об упущенной возможности? Как часто бы корила себя за то, что не выбрала сказку, обещанную богом?
Поэтому, не давая себе возможности одуматься, я кивнула:
― Да.
Стоило ответить, как длинные, ухоженные мужские пальцы, едва уловимо пахнущие бергамотом, прошлись вниз по щеке и, коснувшись подбородка, приподняли моё лицо, заставляя посмотреть в глаза. Когда наши взгляды встретились, Дэус стремительно подался вперёд, и его горячие губы коснулись моих, мягко, почти невесомо целуя. Очарованная этой лёгкостью, подкупающей обходительностью, я нежно поцеловала его в ответ. А в следующее мгновение оказалась смятена жадностью, с которой он привлёк меня ближе, исступлённо целуя до тех пор, пока не сбилось моё дыхание. Но даже тогда он не отстранился, а улыбнулся уголком губ, прихватывая мою нижнюю губу своими.
Момент, в который я упёрлась ладонями в его грудь и начала отталкивать, ускользнул от моего сознания. Но его горький, полный сожаления вздох отпечатался в памяти.
― Увлёкся, ― выдохнул он, ослабляя воротник рубашки.
Вместе с тем возвращая себе невозмутимый вид, перешёл к насущным вопросам:
― Я перемещу тебя в свой храм в столице. Там тебя встретят жрецы и отведут на совет, состоящий из главных стерв города. Когда речь зайдёт о доме и земельном участке, покажешь им это, ― сняв с безымянного пальца массивный перстень с раухтопазом, он надел его на мой указательный, ― и объявишь себя избранной, после чего в твои владения отойдёт просторный особняк в Роуанском предгорье, изумрудные и серебряные рудники. ― Усмехнувшись моему ошалелому виду, уже куда ожесточённее, он подчеркнул: ― эти суки попытаются прикарманить себе твоё золото и драгоценности, хранящиеся в сокровищнице главного храма. Не ведись, ― строго приказал он. ― И ещё, ― добавил тут же, ― по закону, некогда написанному мной, ты вправе выбрать себе трёх рабов без оплаты. Любых. Даже если их уже собрался покупать кто-то другой, даже если их тебе не хотят отдавать. Один из храмовников будет следовать за тобой некоторое время и расскажет всё подробнее.
Кое-как переваривая услышанное, я смутилась и, должно быть, даже немного покраснела, вертя в голове одну из сказанных им фраз. Как на зло, Дэус заметил это и, всем своим видом показывая, что ждёт вопрос, замер, пристально глядя на меня.
― И мне, ― тяжело сглотнув, я с трудом выдавливала из себя слова, ― обязательно с ними всеми…?
Не в силах завершить фразу, я шумно выдохнула. А Дэус, тая в уголках губ понимающую усмешку, сжалился и отрицательно качнул головой.
― Нет.
Прикрыв глаза, я облегчённо вздохнула. Но едва зародившаяся радость заглохла, когда он веско добавил:
― Только с тем, с кем захочешь.
Блеск чёрных глаз давал понять, что между нами осталось нечто невысказанное. Нечто, о чём я не могла бы спросить, даже если бы додумалась. И нечто, чего он предпочитал не касаться, оставаясь в стороне.
Поняв, что слишком долго смотрит на меня, не отрываясь, Дэус подмигнул и легко поднялся на ноги. Он сделал всего несколько шагов в сторону по изумрудно-зелёной траве, держа руки в карманах. Судя по всему, прощаться не входило в его планы. Скорее всего, я так бы и продолжила молча глядеть ему в спину, если бы внезапно не осознала, откуда мне было знакомо его лицо.
Желая раз и навсегда разобраться в том, верна ли догадка, я окликнула его:
― Ганс!
Плечи Дэуса едва уловимо дрогнули, прежде чем он замер. Глубокий, как мне показалось, полный сожалений вздох вырвался из его груди. А затем он обернулся, и я увидела, как горькая усмешка кривит уголки его губ.
― Узнала всё же.
Стоило ли говорить, что я не могла не узнать его? На самом деле, удивительным было уже то, насколько поздно это произошло. Будто бы он сам не хотел этого. Будто бы морочил мне голову, не давая этому случиться.
― Мы когда-нибудь ещё встретимся?
Надежду в моём голосе не услышал бы только глухой. Дэус таковым, несомненно, не являлся. Поэтому, он пожал плечами и как можно равнодушнее произнёс:
― Позови, и я приду.
Вот только мне показалось, что за этим деланным почти безразличием крылось нечто другое. Знать бы ещё, не почудилась ли мне это.
― До встречи, Ганс, ― позволила я себе позвать его по тому имени, которое было привычнее.
Ничего не ответив, он кивнул. В следующий миг мир вокруг меня смазался в размытое мятно, всё вокруг утратило очертания, и я зажмурилась. А когда распахнула глаза, то оказалась сидящей на алтаре в самом центре большой залы, с которой и началась для меня новая жизнь.