Читать онлайн "Cлава: Кровная нить"

1.

09. 09.1990 (воскресенье)

Из квартиры Дёминых сегодня уже с утра на весь подъезд пахло холодцом, так что все соседи слюнки глотали.

Маша Салтыкова - алкашка из тридцатой квартиры, долго терпела, но потом всё же не выдержала и решительно позвонила в дверь.

Звонок разразился раздражающим звуком, будто сработала тревожная сирена, но Машу это не останавливало, и она продолжала нажимать на кнопку ещё и ещё, даже когда в этом отпала всякая надобность, ведь из-за двери послышались поспешные шаги хозяйки.

Светлана Дёмина, долговязая и худая, как швабра, при первом взгляде на неё всё внимание забирала на себя длинная чёлка пшеничного цвета, ниже бровей. От чего можно было подумать, она едва перешагнула тридцатилетний рубеж. Но если приглядеться хоть чуть-чуть повнимательнее, то истинный возраст выдавали уже довольно-таки глубокие морщины. Да и в целом вид у женщины был уставший и вымотанный.

Плюшевый халат с дурацкими мордочками Микки Мауса смотрелся на ней как-то несуразно, будто она донашивает его после повзрослевшей дочери-подростка, хотя не исключено, это было действительно так.

Кухонное полотенце, накинутое на плечо, явно свидетельствовало о том, что звонок соседки отвлёк её от готовки, и она была этим крайне раздражена. Не поздоровавшись с Салтыковой, женщина сразу с порога накинулась на неё с не очень-то любезным вопросом:

— Чего надо?!

Светлана и не пыталась скрыть своего недовольства. Ей было всё равно, что подумает о ней беспробудно пьющая соседка.

— Привет, Свет...

От такого нелюбезного приветствия Маша растерялась, она явно не знала, что сказать и чем объяснить свой визит. Поэтому впала в ступор, молча пялилась на соседку, тупо моргая глазами.

— Ты чего трезвонишь, как на пожар?! — попыталась Светлана вернуть её в реальность.

— А? — пропитые мозги Салтыковой никак не хотели включаться. И лишь после зависшей паузы она наконец-таки смогла сформулировать свою мысль:

— Да я вот вышла почтовый ящик проверить… — она продемонстрировала зажатую в руке газету. — Слышу, у тебя так холодцом пахнет! Ну прям на весь дом! Аж слюнки текут… — алкашка в подтверждении своих слов демонстративно сглотнула слюну.

Она и вправду плохо питалась. Маша работала кондукторшей в автобусе, получала мизерную зарплату, львиная часть которой уходила на то, чтобы оплатить коммуналку. Остальное она тут же спускала на алк@голь и с@гареты.

Поэтому частенько харчевалась за счёт собутыльников и добрых соседей.

Что удивительно, при таком режиме питания Маша была вполне упитанной бабёнкой, особенно её разнесло снизу, поэтому фигурой она напоминала бройлерную курицу, а вот ростом не очень-то удалась. И рослая Дёмина смотрела на неё сверху вниз.

Под её недобрым взглядом Маша окончательно сконфузилась, она уже пожалела о том, что позвонила в дверь, ну, раз уж пришла, не убегать же теперь, словно нашкодивший подросток. Хоть и с неохотой, но ей пришлось продолжать этот никому не нужный разговор:

— В честь чего это ты холодец затеяла? У вас что, праздник какой-то сегодня, что ли? — наконец перешла она к сути дела и растерянно улыбнулась.

— Да, праздник… У Славы день рождения сегодня… — ответила Дёмина чуть потеплевшим тоном. — А ты что-то хотела? — спросила она всё ещё, надеюсь, услышать от соседки хоть что-то вразумительное. Но, та снова проигнорировала её вопрос и воскликнула удивлённо:

— У Славы?! Это которая самая младшая?! Так отмечали же вроде уже у нее недавно?!

— Нет, это мы у Рады отмечали, которая средненькая, у нее первого день рождения, а сегодня у Славы… — пояснила Дёмина, говоря о дочерях, она невольно расплылась в улыбке, по её тону и выражению лица сразу чувствовалось, как сильно она любит своих девочек.

— Угу… Понятно… — буркнула соседка.

Тут Маше хорошо было бы смекнуть, что хозяйка сейчас очень занята, быстренько попрощаться и уйти, чтобы не отвлекать понапрасну пустыми разговорами.

Но Салтыковой чувство такта было не свойственно, и она продолжала приставать с расспросами:

— И сколько ей лет сегодня исполняется?

— Восемнадцать! — назвала заветную цифру Света и просияла от радости. Реакция соседки была предсказуемо восхищенной:

— Да ты что?! Правда?! Восемнадцать уже! Уже такая взрослая?! Ничего себе как время бежит! Сегодня, значит, первый серьёзный юбилей…

— Ну да… Готовлюсь вот… Уже вся забегалась… Дочки приедут из Воронежа с зятьями… — сказала Дёитна от всей души, надеясь, что удовлетворила любопытство соседки и теперь та уж точно развернётся и уйдёт. Но не тут-то было!

Салтыкова вдруг заявила тоном, не терпящим возражений:

— Я зайду поздравлю! Вы ко скольки собираться будете?

— К пяти… Но мы вообще-то никого не приглашаем… Дочки приедут с зятьями и всё… У нас и так тесно, сами не знаем, как разместиться… — жирно намекнула она Салтыковой на то, что она на семейном празднике будет совсем не к месту. Хотя и понимала, что назойливая соседка теперь ни за что не отстанет. И, конечно же, оказалась права, Мария тут же заявила без всякого смущения:

— Ну я все равно приду! Поздравлю!

— Хорошо, приходи… — согласилась Светлана, прекрасно осознавая, что отговаривать соседку было бы не только некультурно, но ещё и бесполезно. Ведь она ни за что не упустила бы возможность выпить и поесть на дармовщинку.

— Ладно, Маш, давай до вечера! Мне некогда! Мне ещё салаты надо успеть нарезать! Пойду я… — обеспокойно сказала Светлана и уже почти захлопнула дверь перед носом соседки, но та задержала её ногой и продолжила донимать хозяйку своей болтовнёй:

— Повезло тебе, что ты одних девок нарожала! А вот мой Витенька домой-то в гробу вернулся… А было-то ему всего ничего, двадцать лет! Всего-то на два года старше твоей младшей… — стоило Салтыковой вспомнить о погибшем сыне, её зелёные, будто выцветшие от времени глаза сразу же наполнились слезами, а нижняя губа задрожала.

Сердце Дёминой сжалось от жалости. Все знали, что Салтыкова спилась после того, как её единственный сын Виктор погиб в Афганистане…

Бедная женщина растила его одна. Родила рано, в 16 лет, от женатого мужчины, бросать свою семью ради неё любовник не пожелал. И замуж она так и не вышла, всю жизнь посвятила сыну, а когда его призвали в армию и он погиб на войне, ей даже пособия не назначили и никаких выплат от государства она так и не получила.

Ведь согласно документам медицинского освидетельствования, он погиб не в бою, а от болезни, заразившись энцефалитом от укуса клеща. Гроб его не разрешили вскрывать.

Салтыкова не верила заключениям врачей, но подавать в суд и разбираться с армейским начальством не стала, потому что не верила, что сможет добиться правды.

До трагедии она работала секретарём на местном конезаводе, а потом уволилась и начала топить своё горе в алкоголе…

Дёминой было искренне жаль несчастную, но она не знала, какие слова подобрать, чтобы утешить. Да ей и вправду было сейчас не до разговоров.

Она понизила тон и сказала сочувственно и сердечно:

— Ну не плачь, Маш…. Что уж теперь поделаешь… Ладно, давай! Вечером ждём тебя! Приходи к 5 часам! Всё, пошла я, а то надо холодец разливать, выкипит сейчас всё, пока мы с тобой болтаем! — Светлана опять попыталась захлопнуть дверь, понадеявшись, что, получив официальное приглашение, соседка уж точно теперь уйдёт восвояси. Но нет! Она снова задержала дверь со словами:

— Ох! До вечера-то ещё дожить надо! А мне бы здоровье поправить не мешало…. Может, нальёшь? — спросила Салтыкова всем сердцем, надеясь, что Дёмина ей не откажет. Она знала, что Светлана не пьёт, но резонно предположила, что раз уж в доме намечается праздник, то наверняка найдётся что-нибудь горячительное, но к её глубокому разочарованию Светлана сказала:

— Так у меня нету ничего! Зять сказал, сам всё купит…. Они там какие-то эти дорогущие к@ньяки пьют, я даже не знаю, как они называются…. Домашние уже никто не хочет, они же все сейчас деловые стали! —

Иронично скривилась Дёмина, давая понять, что и сама считает такие напрасные траты излишеством.

— Понятно… — печально буркнула соседка. Было видно, что она разочарована до глубины души, но всё же не собиралась сдаваться:

— Так, может, ты мне займёшь? Мне надо здоровье поправить… А то, боюсь, до вечера не доживу… — Маша клянчила деньги почти с профессиональной сердечностью. Она приложила руку к груди и напустила на себя самый жалостливый вид, на какой только была способна. И, конечно же, Светлана не смогла отказать ей.

— Ладно, сейчас принесу…. — пообещала она и на этот раз беспрепятственно захлопнула дверь.

Вернувшись через пару минут, она протянула соседке 20 р. И хотя знала, что та вряд ли послушается , но всё же решила предостеречь её:

— Ты только не напивайся! Не забудь, что вечером ждём тебя на день рождения!

— Да нет! Ты что?! — ответила Салтыкова с таким возмущением, как будто бы я ещё ни разу в жизни не напивалась и не собирается этого делать. — Я так, только здоровье поправить, а то башка гудит, сил никаких нету!

— Ну хорошо. Только ты, Маш, не обижайся, но если придёшь пьяная, не пущу! Я день рождения дочки портить не собираюсь! Поняла?!

— Ну конечно, Свет! Не такая я уж и свинья, как ты обо мне думаешь! — хихикнула соседка в ответ и сунула выпрошенные червонцы в лифчик, будто это самое сокровенное сокровище, какое ей когда-либо доводилось держать в руках.

— Ну смотри! Я тебя предупредила! Потом, если что, не обижайся! — строгим тоном сказала Дёмина и, преисполнившись решимости, захлопнула дверь, но едва щёлкнул замок, Маша опять позвонила.

— Ну чего тебе ещё?! — рявкнула Светлана, снова отперев.

— Я это… спросить хотела… — замялась Салтыкова.

Дёмина поняла её смущение по-своему. И удивлённо спросила, имея в виду деньги:

— Что, мало???

— Да нет, что ты! Хватит мне, хватит! Я всё отдам! Ты не переживай! — С горячностью Маша принялась убеждать, что обязательно вернёт долг.

— Да ладно! Не надо мне ничего! — успокоила её Дёмина. — Ты чего хотела?! Зачем звонишь опять?!

— Да я просто спросить хотела… Этот Славкин ухажёр на Волге приедет или нет?

Светлана выпучила глаза от удивления, явно не ожидая такого вопроса. Она заметно сконфузилась и, чтобы скрыть смущение, принялась нервно вытирать полотенцем и без того чистые и сухие руки.

— Не знаю… — сказала она, стыдливо отведя глаза. — Я его не приглашала…. Если Слава пригласит, то приедет, наверное… А что?

— Да нет ничего, просто так спросила… — ответила Маша. Она была явно довольна тем, что ей удалось вогнать Дёмину в краску своим беспардонным вопросом.

— Ой, всё! Ладно, давай! — вышла из себя Света и хлопнула дверью, так что седые кудряшки Салтыковой аж ветром раздуло.

2.

Светлана вернулась на кухню. На плите бурно кипел холодец, если бы Салтыкова задержала её ещё на пару минут, то бульон точно убежал бы и залил конфорку. Самое досадное в этом то, что потом плиту пришлось бы срочно мыть! Но, к счастью, она успела убавить конфорку до того, как это случилось.

Она сняла крышку и помешала варево. Аромат отварного мяса с лавровым листом ударил в нос с новой силой.

На крохотной кухне дышать было нечем! Дёмина распахнула окно ещё сильней, в комнату тут же ворвался весёлый прохладный ветерок.

Погода сегодня была изумительная! Солнце наконец перестало печь, сделалось ласковым и тёплым. Ветерок был не сильный, но освежающий, природа ещё оставалась по-прежнему яркой, но наступление осени уже ощущалось очень отчётливо.

Света в который раз пожалела о том, что они не могут отпраздновать день рождения на даче, как это было, когда старшие дочки были еще маленькие. Были маленькие.

После развода их крохотный дачный домик на участке в десять соток достался бывшему мужу, а ещё «Жигули» и гараж.

Она с дочками осталась жить в квартире, тогда Слава ещё не родилась, муж ушёл из семьи, оставив Светлану на третьем месяце беременности.

Да и старшие девчата были ещё совсем маленькие. Римме исполнилось девять, а Раде - четыре.

Поначалу Светлана отнеслась к разводу холодно, на тот момент они уже прожили почти тринадцать лет, и Света чувствовала, что любовь к мужу в её душе давно угасла, и они живут вместе никак счастливая семейная пара, а лишь как добрые соседи.

Хотя они очень редко ругались, ее муж, Рома Дёмин, в общем-то, человек бесконфликтный и покладистый. Многие женщины сказали бы, что Свете очень повезло с ним, дочек он обожал, ее не обижал, без скандала помогал убирать квартиру, выбивал ковёр всякий раз, когда она об этом просила, иногда готовил ужин, а на 8 Марта и день рождения дарил ей недорогие, но милые подарочки: духи, шоколадные конфеты, гвоздики.

А когда родилась Римма, даже залез в долги ради того, чтобы подарить жене позолоченные золотые часики «Чайка».

Света хорошо помнила реакцию её матери на такой подарок:

— Ну надо же, какая красота! Какая прелесть! Какой же все-таки Ромочка у тебя молодец! Интеллигентный и добрый! Учитель! Педагогический университет закончил. Не то, что ты у меня! Еле-еле школу тянула… — Арина Аркадьевна в который уж раз не упустила момента упрекнуть нерадивую дочь.

— Ой, ладно тебе, мам! С Ромой тоже жить не сахар! Вечно сидит как бирюк, в книжки свои уставится, думаешь, так уж весело с ним? Недавно лежим вечером, он начал рассказывать про какого-то там французского графа Монте-Кристо, я чуть со скуки не померла! У всех мужья как мужья, на рыбалку, на охоту ездят каждый выходной, а Рома из-за своих книжек и тетрадок света белого не видит. Скукота… — призналась Света и наигранно зевнула.

— Светка! Ты мне это брось! Чтобы я таких разговоров больше не слышала! Тебе так повезло, что тётя Вера вас познакомила! Если бы не она, сейчас бы вышла бы замуж за какого-нибудь алкаша! И мучилась бы всю жизнь, как я с твоим отцом непутёвым, царство ему небесное! — Арина Аркадьевна вспомнила недобрым словом своего покойного мужа, и голос её дрогнул от слез.

— Мама! Перестань! Отца уже восемь лет как на свете нету, а ты всё никак не успокоишься! — огрызнулась Света на мать с раздражением.

— Тебе легко говорить! Ты за Ромой как за каменной стеной! Живёшь и горя не знаешь! А я всю молодость терпела его пьянки-гулянки! Все деньги до копейки пропивал! Вещи из дома тащил! А с похмелья был злой как чёрт! А я всё терпела! — вспомнив о наболевшем, Арина Аркадьевна всё-таки не выдержала и разрыдалась.

Но Светлана не испытала жалости к маме, тогда в молодости ей казалось, что она просто привыкла всю жизнь строить из себя жертву. А ещё её немало раздражала такая любовь к зятю.

Ей хотелось по-женски обсудить Рому с мамой, хотелось, чтобы она приняла её сторону и поняла наконец-то, какой он скучный и унылый человек, что брак с ним - это настоящее болото! Но мама и слышать ничего не желала. Свете было очень обидно, что она ставит её отца в качестве негативного примера, и она вспылила тогда, как это случалось всякий раз, когда мама затевала подобные разговоры:

— Хватит! Ты уже заколебала меня своим Ромочкой! Только и слышу: «Ромочка, то! Ромочка, сё!» Нравится? Так и забирай его себе! Я возражать не буду! — с иронией хохотнула Светлана.

— Светка! — вскрикнула мать, так что та аж вздрогнула. — Что ты такое говоришь?! Вообще совести нету?! Вот уйдёт от тебя муж, и ещё локти кусать будешь! И, кстати, часы дарить - плохая примета. Надо было дать монетку взамен, а то ещё, не дай бог, и правда разбежитесь... — проговорила Арина Аркадьевна, всхлипывая от слёз.

— Глупости какие! — выпалила в ответ скептически настроенная Света.

Тогда она ещё не могла предположить, что спустя почти 13 лет, когда её матери уже не будет в живых, они с Ромой действительно разведутся.

Однажды после семейного скандала он собрал вещи и ушёл навсегда…

С тех пор так и жил на даче. Женился на преподавательнице немецкого языка, которую Светлана завистливо называла «старуха».

Хотя Елена была всего лишь на пять лет старше её самой. Да и разница с Ромой у них была незначительная, ведь бывший муж всего-то на два года моложе своей нынешней пассии.

Сегодня Дёмина вспоминала про бывшего мужа чаще, чем обычно. День рождения младшей дочери всегда был для неё одновременно и радостным, и грустным праздником. Не редко случалось, что в этот день она невольно впадала в меланхолию.

Так случилось и сегодня. Всё напоминало ей про бывшего мужа. Даже хрустальная салатница, которую она доставала из серванта только по праздникам.

Света любила эту массивную и вместительную вазочку, вот и сейчас, выкладывая в ней «Шубу» слой за слоем, она, конечно же, не могла не вспомнить, что этот хрустальный сервиз дарил именно на свадьбу кто-то из родственников. В наборе было ещё две точно такие же вазочки, но она отдала их старшим дочкам, когда те ещё только начали семейную жизнь.

А вот эта одна осталась на память…

Сегодня все грустные песни по радио напоминали о ее несчастливой женской доле. А уж когда запела Буланова:

«Я так тебя ждала,

Я так тебя ждала,

Мечтой о нашей встрече я жила».

Одинокая разведёнка и вовсе чуть не расплакалась от нахлынувших воспоминаний. Благо от грустных мыслей её отвлёк звонок в дверь. Она матюкнулась. Быстренько ополоснула красные от свёклы руки под краном и с недовольным видом пошла открывать.

Она думала:

«Ну не дай бог Машка опять припёрлась! Если это и вправду она, то так отматерию, что навсегда забудет сюда дорогу!»

По телику последнее время постоянно твердили об обострившейся криминогенной обстановке в стране, но у Дёминой привычка смотреть в глазок и запирать двери на цепочку так и не выработалась.

И она, как всегда, открыла дверь бездумно и резко. На пороге стояла девчушка лет шестнадцати, смотреть на неё было больно с непривычки, такая она была ярко-рыжая!

В облегающих чёрных лосинах и кислотно-салатовой олимпийке. Обутая в ботинки с дурацкой платформой. С голубыми тенями, накрашенными до самых бровей.

На фоне серого обшарпанного подъезда она смотрелась как инопланетное существо.

Малолетняя незнакомка вместо того, чтобы поздороваться, вдруг из жвачки надула огроменный пузырь и в ту же секунду прогрызла его зубами, тот

лопнул с оглушительным хлопком, запачкав девчонке весь рот жвачкой.

Она мгновенно слизала ее проворным языком и произнесла сквозь громкое чавканье:

— Здрасьте!

Света лишь молча кивнула в ответ в знак приветствия. Рыжая без остановки работала челюстями, гоняя жвачку по рту.

— А Кастет дома? — спросила она и снова надула пузырь.

— Чего??? — переспросила обалдевшая Света.

Девица наконец догадалась засунуть жвачку за щеку и на сей раз произнесла громко и разборчиво:

— Костю позовите, пожалуйста!

— А-а-а... — только теперь Дёмина поняла, что рыжая пришла в гости к их квартиранту. — Его нет! Он сегодня дома не ночевал... — сказала Света и, потому как выражение лица девчушки тут же сменилось на кислую мину, догадалась, что случайно раскрыла Костину тайну.

Услышав новость о том, что квартирант не приходил ночевать, вид у жвачно-копытной девчонки сделался такой растерянный, будто слова Дёминой слова разбили ей сердце.

Но Светлане на страдание юной Джульетты было наплевать, не произнеся больше ни слова, она с громким хлопком закрыла дверь у нее перед носом.

“Как мне осточертел этот проходной двор!” С досадой думала она опять возвращаясь на кухню.

Для салата «Мимоза» в холодильнике была припрятана рыбная консерва сайра в масле. И сейчас Света принялась открывать банку ножом, их открывашка давно сломалась, купить новую всё никак руки не доходили.

Но сейчас женщина была даже рада, что можно сорвать свою злость на этой жестянке, и с остервенением принялась долбить по рукояти ножа колотушкой, всё глубже вбивая его лезвие в банку, а потом начала расковыривать крышку, срезая её по кругу.

Сама она этот рыбный салат не любила, но дочки ели с удовольствием, и ради них она готовила его каждый праздник.

Увлечённо занявшись нарезкой яиц и картошки. Она думала, что с одной стороны, конечно, хорошо, что у них трёхкомнатная квартира и после того, как Римма вышла замуж и уехала к мужу в Воронеж, появилась возможность сдавать квадратные метры, но с другой стороны соседствовать с чужими людьми было очень напряжно.

Но иначе им с дочкой было не выжить. Она работала нянечкой в детском саду. А ночью на полставки ещё оставалось сторожить тот же детсад. Слава тоже не бездельничала и уже давно подрабатывала себе на карманные расходы. Но цены на продукты и коммуналку были бешеные! И Света мечтательно думала:

“Вот и Славка у меня уже совсем взрослая стала! Совершеннолетняя! Уже скоро и её замуж пристрою, даст бог! И всё, никаких больше квартирантов! К чёрту это всё! Ни днём ни ночью покоя от них никого нет!”

Дёмина не успела закончить свою мысль, как услышала шевеление в замке. Это лёгкая на помине Слава вернулась домой.

3.

— Привет, мамулечка! — крикнула Слава из прихожей.

— О! Юбилярша пришла! Наконец-то! — Светлана счастливо всплеснула руками и побежала встречать дочку.

Лампочка в коридоре светила тускло. Бордовые обои когда-то пестрили золотыми цветами, а теперь позолота давно осыпалась, обои потускнели, швы разошлись, а по углам и вовсе отвалились, свисая со стен, как кожа с обгоревшей спины.

На вешалке при входе было столько одежды, что она лишь чудом столько лет продолжала держаться на гвоздях. У обитателей квартиры то и дело возникала мысль о том, что когда-нибудь она с оглушительным грохотом рухнет вместе с куском стены.

Слава сняла с себя куртку и повесила туда же, поверх кожанки квартиранта. Благо её куртюжка была почти невесомой — серая в английскую клетку, болоньевая с тонкой синтепоновой подкладкой.

Девушка опустилась на одно колено и принялась расшнуровывать кроссовки. Весь пол в прихожей был заставлен ношенной обувью, которая давно потеряла презентабельный вид, по углам были понатыканы банки с соленьями, а чтобы пройти в ванну, нужно было обходить Костины баулы, хоть он и парень, а шмоток у него всегда было, как у девицы на выданье!

Он то и дело загромождал не только ту комнату, за которую платил, бесконечными сумками и пакетами, а и вообще умудрялся захламить всё пространство в квартире.

Светлана ещё помнила те времена, когда у них было уютно, и она с удовольствием наводила в доме красоту. Но это было очень давно! И ещё когда у неё был муж, а девочки были совсем маленькие.

С тех пор немало воды утекло. На ремонт денег не было. А без мужских рук квартира давно пришла в упадок.

Света понимала, что пора бы выбираться из застоя, но пока отложила свою жизнь, все планы поставила на паузу.

Сейчас её идея фикс было удачно выдать Славу замуж. Тогда-то все трое девочек были бы пристроены. И можно было со спокойной душой тратить деньги куда угодно, подумать о ремонте, а может быть, даже и ой, наконец-то выбраться куда-нибудь на курорт и наладить наконец-то свою личную жизнь.

Поэтому Дёмина сегодня была особенно взволнована. Восемнадцать лет — уже осознанный возраст, она чувствовала, что близится наконец-то долгожданный переломный момент не только в жизни ее младшенькой, но и в её собственной тоже.

Она накинулась на дочку с объятьями, Слава едва удержала равновесие от неожиданности:

— Доченька! Моя любимая! — Светлана звонко чмокала её в щеки, то в одну, то в другую поочерёдно.

— Ой, мам, да подожди, дай я хоть тапочки обую! — сказала Слава сквозь смех, мягко пытаясь отстраниться от матери. Но та не собиралась выпускать её из объятий.

— Поздравляю тебя, моя хорошая! Желаю тебе счастья! Здоровье - самое главное! Пусть все твои мечты сбудутся! — Произнося поздравления, Света не выдержала, и голос её дрогнул от слез.

— Ну мам! Ну чего ты?! Перестань, пожалуйста! Не плачь! Плакать на день рождения — это плохая примета. — С нежностью погладила любимую мамочку Слава по волосам.

— Всё, ладно! Не буду… Не буду… — Дёмина вытерла слезы и попыталась взять себя в руки. — Просто ты у меня такая взрослая уже, даже не верится! Кажется, ещё совсем недавно от груди тебя отлучила, а сейчас уже ты невеста совсем!

— Ну мама-а-а-а! — укоризненно протянула девушка сквозь смех и прошла на кухню, поставила чайник на плиту, поджигая газ трескучей кухонной зажигалкой с пьезоэлементом. Она была у них в доме всю жизнь сколько.

Слава себя помнила. Пожелтевшая от времени, засаленная, перемотанная синей изолентой, временами она начинала искрить и вонять горелым пластиком, может быть, кому-то с непривычки было бы даже страшно брать ее в руки, но Дёмины к ней давно привыкли и к угрозе получить электроудар относились беспечно.

Пустая, грязная кастрюля из-под холодца стояла в раковине, а запах мяса по-прежнему наполнял собою всё пространство вокруг.

— Мама, почему у тебя тут дышать нечем?! На всю квартиру воняет! — с мягким упрёком спросила Слава. — Зачем ты этот дурацкий холодец опять наварила? Это же мой день рождения, а я его терпеть не могу!

— Ой, прям ты посмотри, какая принцесса! Воняет ей! А чем я гостей кормить буду?! — беззлобно упрекнула ей мама в ответ.

— А я тебе говорила, не готовь ничего! Купили бы тортик, чай попили, и всё! Вот зачем это всё пиршество?! — Слава махнула руками, указывая на заваленный продуктами стол.

— Ну а как же! Восемнадцать лет один раз в жизни бывает! Сестры твои приедут со своими мужиками, а у нас что, и угостить будет нечем?! Не по-людски так! — настаивала на своём Света, опять взявшись за нарезку очередного салата, теперь на очереди был «оливье».

Наготовить этого всеми любимого салата она собиралась целый тазик.

Слава налила себе чай. Звонко размешала сахар. Эту красную кружку с надписью «Nescafe» девушка просто обожала! Она так была счастлива, когда ей удалось выиграть её в рекламной акции! С тех пор чай и кофе Слава пила только из неё и никому не разрешала ее трогать.

За столом не было места, и она, взгромоздившись на табуретку с ногами, устроилась у окна, используя подоконник вместо стола.

Она с аппетитом уплетала яблочное варенье и громко сёрбала чаем, потому что тот был очень горячий.

— Ну и ничего! Чайком бы обошлись... — продолжала гнуть свою линию упёртая девчонка, доказывая матери, что она напрасно устраивает такой грандиозный праздник. — Римма с Гришей вон по ресторанам ходят, их ничем не удивишь!

Светлане упрямства тоже было не занимать! И она не собиралась уступать дочери:

— Ну и пусть ходят! То рестораны, а то семейный праздник! Тебе, кстати, уже они обе звонили с самого утра! Поздравить хотели! А ты из дома сбежала ни свет ни заря! Опять небось к своим лошадям?! Сегодня же воскресенье! Какая работа?! Тем более праздник - день рождения! Что твой Петрович там совсем ошалел, что ли?! Он дождётся у меня, я ему всё выскажу, если будет заставлять тебя внеурочно работать! — Светлана нахмурила брови, по её лицу было видно, что она вовсе не шутит. И взаправду готова пойти на разборки с директором конезавода, чтобы заступиться за дочь.

Но Слава оживлённо замахала руками в знак протеста и воскликнула умоляюще:

— Ой, не надо, мама! Что ты такое говоришь?! Максим Петрович тут совсем не при чём! Он меня не заставлял работать сегодня, я сама вышла, по своей инициативе. Потому что Талисману нужно было копыта подстричь, а то у него роговица вросла, а ветеринара из Воронежа не дозовёшься! Ещё бы чуть-чуть, и воспаление могло случиться, не дай бог! — Слава надеялась, что такая уважительная причина сегодняшней её отлучки из дома станет для мамы весомым аргументом, и она проникнется сочувствием к несчастной жеребцу. Но Светлана лишь скептически фыркнула в ответ:

— Ты своих лошадей любишь больше, чем родную мать! Я кручусь, как белка в колесе! С самого утра всё готовлю! Ноги уже гудят! А ты только про своих коней думаешь!

Слава с улыбкой и нежностью посмотрела на мать, которая обиженно надула губы, и тут же поспешила её успокоить ласковыми словами:

— Мамулечка! Ну что ты такое говоришь?! Ты же знаешь, как я люблю тебя! Больше всех на свете! — девчонка полезла к матери с поцелуями, но та лишь отмахнулась:

— Ой, ладно, отстань… — сказала она уже подобревшим тоном, сегодня ей совсем не хотелось серьёзно обижаться на дочь.

— Давай я помогу тебе! — с готовностью предложила Слава, — что делать? Хочешь, селёдку почищу? Или лук покрашу?! — девчонка, чтобы загладить вину, была готова взять на себя самые неприятные обязанности, но вопреки своим же собственным словам мама отвергла её помощь:

— Какую селёдку?! Шуба уже готова давно! В холодильнике настаивается!

— И что тогда делать? Чем помочь? — Слава доела последнюю ложечку варенья и поставила кружку и вазочку в раковину.

— Не надо ничего! Я сама! Иди лучше сёстрам позвони, они хотят тебя поздравить.

Слава вышла в коридор, набрала номер на телефоне с вертушкой. Позвонила Римме, самой старшей из сестёр. Выслушав банальные, но сердечные поздравления, она набрала номер средней сестры и уже от неё терпеливо выслушала те же самые пожелания.

Долго болтать девушки не стали, потому что собирались увидеться вечером, а до праздника оставалось всего-то часа четыре. Девушка вернулась на кухню и снова предложила матери свою помощь:

— Ма, давай я тебе помогу! Скажи, что делать надо? Что порезать? Что почистить?

Но там была непреклонна и ответила упрямо:

— Ничего не надо! С утра надо было помогать! А не убегать на конюшню! А сейчас у меня уже почти всё готово! Иди за горошком, сходи в магазин, а то я забыла купить… — Всё-таки придумала, куда направить энтузиазм дочери Света.

— Хорошо! — с молодецким задором согласилась та и уже в прихожей у самых дверей уточнила:

— Только горошек? Ничего больше не надо?

— Печенье купи и сгущенку! Торт сделаешь? — Светлане было лень возиться с коржами, но оставлять Славу без праздничного торта на восемнадцатилетие - это тоже было нехорошо, и она решила обойтись тортом и из печенья, которое не требовало выпечки.

— Да! Конечно! — крикнула дочка, уже почти захлопнув за собой дверь.

В подъезде она столкнулась с Костей. Квартирант только что возвращался домой. Парнишка был всего-то на два года старше и первое время, когда поселился у них, пытался подбивать к ней клинья, но, однажды после того, как полез с поцелуями, получил по яйцам и больше не приставал.

— О, привет, Славка! Как дела?

— Привет! — буркнула девушка в ответ сквозь зубы и быстро помчалась по лестнице вниз, не желая продолжать с ним разговор.

На взгляд Славы, Костя был очень странным парнем. Носил кожаную куртку с металлическими заклёпками и футболки с черепами. Можно было

подумать, что он рокер, поэтому и одевается так странно, и волосы отрастил чёрные до плеч.

Но нет! Дела обстояли ещё хуже! Ведь Костя увлекался гаданиями, всякой там мистикой и эзотерикой. Слава не очень-то вникала в это, но не удивилась бы, если бы выяснилось, что их квартирант состоит в какой-то секте. Из его комнаты то и дело как то странно воняло, то свечами, то каким-то лекарством, а бывало, что по вечерам он выносил и выбрасывал на перекрёсток свертки непонятно с чем.

Сам себя он называл Кастет - Ведун. И постоянно приставал к Славе с предложением погадать на картах, но, та лишь смеялась в ответ.

Она частенько рассказывала маме, что Костя ей не нравится. Говорила, что он ведёт себя как дурак. И жаловалась, что слив в раковине постоянно забивается его волоснёй, ведь он имел дурацкую привычку мыть голову там над раковиной, но никогда не чистил сифон после себя.

Но мама всегда отвечала только одно:

«А жить мы как будем?! Мне зарплату раз в полгода платят! Ты тоже копейки получаешь! Да к тому же Рада опять денег взаймы просила…».

Поэтому Славе хоть было неприятно, но всё же приходилось терпеть такое вот вынужденное соседство с придурковатым эзотериком...

4.

Слава вернулась уже минут через двадцать, ведь в их посёлке было особенно не разгуляться. В шаговой доступности от их пятиэтажки работал лишь один продуктовый ларёк.

Рынок и гастроном были в центре, туда нужно было добираться на маршрутке, но по воскресеньям она не ходила, поэтому, вернувшись домой, ей пришлось признаваться, что её покупки оказались не очень-то удачными:

— Ма, горшка нет! — крикнула она из прихожей второпях, снимая с себя куртку.

— Вот черт! — ругнулась Дёмина в сердцах. И ещё больше расстроилась, когда услышала следующую фразу:

— Сгущёнки тоже нету! — Она вошла на кухню, выложила на стол фасовочный пакет с килограммом сахарного печенья. Даже по виду оно было дубовое и звякнуло о стол, словно остекленелое.

— А зачем же ты тогда столько печенья накупила! Раз сгущёнки нету, то и печенье не надо было брать! Я же на торт хотела, но раз сгущёнки нету, какой теперь торт?! Куда нам его теперь девать?!

— Ничего! Будет торт, не переживай, мам! Я сейчас Володьке позвоню, он молока принесёт. Все равно ж, наверное, собирался приходить, меня поздравить. И я сама сама сварю сгущёнку.

Светлана заметно занервничала, когда дочь упомянула про Володю Надежина. Молодой парень-ровесник Славы, жил с бабушкой в частном секторе. Помогал ей выращивать коз и кроликов. Он, со дня на день собирался в армию, дочка как-то обмолвилась вскользь, что он просит ждать себя и обещает после дембеля жениться.

У Дёминой тогда сердце замерло! И она была рада тому что дочка вроде как и не всерьёз сказала об этом, а так смеха раде, а после к этому разговору никогда больше не возвращалась, но парня все же от себя не отваживала и продолжала бегать с ним на свидания, и Светлана всякий раз нервничала из-за этого.

Нельзя было сказать, что ей так уж не нравится Надеждин, как раз наоборот, паренёк он, добрый работящий, и на Славку смотрит такими влюблёнными глазами, что даже сердце сжимается.

Но в качестве потенциального зятя, она бы видеть его не хотела, тем более что на горизонте давно маячил гораздо более лучший вариант….

— Ты что его на день рождения пригласила?! — спросила женщина из всех сил, стараюсь скрыть своё волнение.

Слава уже набирала номер и беззаботно крикнула из прихожей:

— Нет, ещё! Вот сейчас позвоню, приглашу!

— Зачем?! — совсем уже растерявшись, задала Света глупый вопрос.

— Ну, как зачем?! Мам! Мы вообще-то встречаемся, если ты забыла….— удивленно хмыкнула девушка в ответ, вслушиваясь в гудки дозвона в телефонные трубки.

— А если Саныч Саныч будет против?! — все-таки не выдержала Светлана и задала самый животрепещущий для неё вопрос.

— В каком смысле против?! Он мне не отец! — возмутилась Слава, в ответ на её предположение.

— В том-то и дело, что не отец… — раздраженным тоном буркнула Дёмина, но дочка уже не слышала этого. Володька наконец-то поднял трубку, и она заболталась с ним.

Будь на то её воля, она запретила бы дочери приглашать Надеждина на праздник! Женщина готова была провалиться сквозь землю при мысли о том, что ей придётся усадить за одним столом парня, с которым свиданилась дочка, и Сан Саныча, который явно имел к ней любовный интерес…

Но самой Славе, кажется, на это было абсолютно наплевать! Она упрямо не желала замечать тех чувств, которые испытывал к ней Модин. И вообще, кажется, не воспринимала его как мужчину….

Это Дёмину очень огорчало! Когда Сан Саныч начал захаживать к ним в гости и подвозить на машине Славу с работы домой, она была на седьмом небе от счастья! Всем сердцем надеялась, что у дочки хватит ума не упустить такого респектабельного мужчину.

Ведь по местным меркам он был настоящий олигарх! Ходили слухи, что все деньги от ипподрома и гостиницы стекаются к нему, и что он скоро вообще собирается официально выкупить их.

Они познакомились на конюшне. Слава обожает лошадей! С самого детства пропадает там пропадом! И вот уже два года как работает на конюшне. Сначала Дёмина ворчала, боялась, что дочка совсем забросит учёбу и не сдаст выпускные экзамены. Но после знакомства Славы с Модиным Света поблагодарила судьбу за такой счастливый случай!

И дураку было понятно, что захаживает к ним на чай и катает дочку на Волге не просто так, мужик под сорок лет явно рассчитывал на что-то большее, чем просто безобидные посиделки в кафе с поеданием мороженого.

Дёмину такая существенная разница в возрасте ничуть не смущала, она думала:

«Ну и что, пусть даже он и постарше! Зато обеспеченный! Так нет же, она таскается с этим Володькой Надеждиным! А что с него взять?! Сирота - голь перекатная! Родители алкаши, по пьяни сгорели оба, когда он ещё совсем маленький был. Слава богу, что хоть сам выжил потому, что гостил тогда у бабушки. С тех пор с ней и остался жить…»

Ну что с ним хорошего моя Славка в жизни увидит?! Будет так же, как и я, лямку тянуть от зарплаты до зарплаты! Ну ей же не объяснишь! Вцепилась в этого пацана! Ну да! Молодой, красивый, глаза голубые. Но с лица-то воду не пить! Молодость-то пройдёт… А что останется?! Другое дело Сан Саныч… Ей так повезло, а она, дурочка, своей выгоды не понимает! Была бы я помоложе…”

Светлана опомнилась и сама удивилась тому, насколько сейчас её мысли похожи на слова Арины Аркадьевны, та ведь тоже когда-то выдала её замуж, не особо интересуясь её собственными чувствами, так что Дёмина на собственном опыте понимала, что такой брак вряд ли окажется долговечным.

Поэтому старалась молчать. Не давить на дочку насчёт Модина, но всё же не оставляла надежды, а что она сделает правильный выбор.

От этих тревожных мыслей женщину отвлёк звонок в дверь, она уж было пошла открывать, но Слава крикнула из ванной:

— Ма, это Володька, наверное, пришёл! Я сама открою.

Краем глаза заметив, что дочка выскользнула в подъезд в шёлковом халатике с полотенцем на голове. Дёмина крикнула ей вслед:

— Куда?! Куда ты раздетая, да ещё и с мокрой головой?!

— Да я на минуточку… — ответила девчонка беспечно и в тот же миг захлопнула за собой дверь с той стороны, не позволяя матери сказать больше ни слова.

Света лишь раздражённо цыкнула. И в сердцах подумала:

“Черт бы его побрал, этого Володьку!”

Недовольство возрастало. Она смогла вытерпеть лишь минут пять, а потом пошла загонять дочку домой.

Она решительно распахнула дверь и рявкнула:

— Славка! А ну, заходи быстро! Ты что, с ума сошла, только что после ванны вышла! Это тебе не месяц май!

— Иду! Иду! Мам. — ответила дочь и всучила ей трехлитровую банку козьего молока со словами:

— На вот, возьми! Это Володя принёс.

— Здрасьте, теть Свет! — поздоровался смущённый парень.

— Здравствуй, кормилец! — подшутила над ним Светлана со злой иронией.

От чего тот засмущался ещё больше и сделался красный, как помидор. Смотреть без смеха на этого юнца с дурацкими белёсыми усиками над

верхней губой, которого так просто выбить из колеи одним лишь словом, Света просто не могла! Поэтому поспешно перевела взгляд на Славу, чтобы случайно не расхохотаться прямо ему в лицо.

— Всё! Давай! Заходи! — с раздражением выпалила, схватила дочку за руку и затащила назад в квартиру.

— Ну, мама! Что ты делаешь?! — возмутилась Слава.

— Ты оденься сначала! И волосы высуши! А то будешь стоять с ним там! Не разгони вас, так вы и через три часа не расстанетесь! Тоже мне, голубки! — Светлана почувствовала, что она начинает заводиться. И если сейчас не остановится, то выскажет всё, что на душе накипело.

Хотя Дёмина сейчас была очень раздражена, но всё же портить день рождения дочери ей не хотелось. И она от греха подальше ушла в гостиную накрывать на стол.

Не сказав Славе больше ни слова ни про Сан Саныча, ни про Володьку, а лишь с озабоченным видом спросила:

— Ты торт-то собираешься делать?!

— Да! Сейчас, только волосы высушу быстренько! — крикнула девчонка из своей комнаты.

— Так давай быстрее! Уже скоро и гости придут!

Девушка вдруг вернулась и спросила с удивлением:

— Какие гости?! Ты что, пригласила ещё кого-то?!

— Нет! Только тётю Машу... А ты? — спросила Светлана с замиранием сердца, надеясь, что Слава всё-таки вспомнит про Модина. Но, та проигнорировала её вопрос и лишь воскликнула удивлённо:

— Зачем тётю Машу?!

— Ну так... По-соседски... — растерянно ответила женщина, раскрывая стол-книжку в центре комнаты.

— Она же напьётся опять! — Слава была так огорчена новостью о том, что на праздничный ужин к ним придёт соседка-алкашка, что даже топнула ногой от досады.

— Ну пригласила и пригласила! Я что, не имею права пригласить кого хочу?! Ты же вот приглашаешь, у меня не спрося! И не интересуешься у меня, хочу я видеть этого человека в своём доме или нет! — неожиданно даже для самой себя выпалила Дёмина уже предчувствуя назревающий скандал.

— Ты о чём?! — недоумённо нахмурилась Слава. — Что, папа придёт??? — по-своему поняла она слова матери.

Услышав такую несусветную глупость, Светлана не выдержала и даже понарошку плюнула себе под ноги.

— Тьфу! Славка, ну что ты как маленькая?! Тебе о женихах надо думать, а ты всё папу ждешь!

Девушка удивлённо пожала плечами, мол, какая муха тебя укусила???

Но ничего говорить не стала, побоявшись, что если в разговоре ещё хоть раз прозвучит слово «папа», она не выдержит и расплачется.

Поэтому поспешила уйти в свою комнату и принялась сушить волосы феном, который гудел не меньше, чем забитый пылью пылесос...