Читать онлайн "Драконий фонарик"

Давным-давно, во времена, когда книги писались от руки кропотливыми переписчиками, а жилища строились из тёсаного камня и вековых дубов, мир был совсем иным. Люди не прятались от драконов за крепостными стенами — они жили с ними бок о бок, как добрые соседи.

В те времена крылатые создания с чешуёй, переливающейся на солнце, как самоцветы, селились прямо в человеческих городах. Их пещеры вырубали в склонах холмов за домами горожан, а широкие крыши храмов специально укрепляли, чтобы драконы могли удобно устраиваться там, греясь на закате.

По утрам на рыночной площади можно было увидеть, как старый дракон-ремесленник аккуратно выдувал из пасти воздух в расплавленное стекло, поддерживая нужную температуру собственным пламенем, пока не получалась удивительной красоты ваза. В кузнечном квартале дракониха с серебристыми боками помогала раздувать горны — её ровное дыхание позволяло достигать такой температуры, что даже самый тугоплавкий металл становился податливым.

На главной улице, где торговали пряностями и шёлком, молодые дракончики с перепачканными в муке мордами воровали сладкие булочки у пекаря, а тот лишь притворно хмурился, зная, что их мать — почтенная драконица-ткачиха — расплатится за шалости двойной порцией огнеупорных нитей для его печи.

По вечерам, когда зажигались первые фонари, драконы и люди собирались на центральной площади. Старшие драконы, свернувшись кольцами вокруг фонтана, рассказывали древние саги, а их дыхание рисовало в воздухе светящиеся картины. Дети — и человеческие, и драконьи — заворожённо наблюдали, как в мерцающем мареве оживают легенды о первых днях их дружбы.

В те времена никто не удивлялся, увидев дракона, несущего в когтях корзину с яблоками для соседа-сапожника. Никто не боялся огненного дыхания — ведь каждый знал: драконьи языки пламени могут быть и разрушительными, и созидательными, всё зависит от сердца того, кто ими владеет.

В одном тихом поселении, где драконы были редкими, но желанными соседями, стояла необычная цветочная лавка. Принадлежала она драконьей паре: коренастому Листопаду с изумрудной чешуёй, которая к осени вспыхивала ярко-оранжевыми оттенками, словно листва клёна, и его супруге — изящной Росинке, чьё гибкое тело переливалось нежными пастельными тонами, будто утренний туман над лугом.

Их лавка славилась на всю округу. Здесь торговали не только обычными лекарственными травами, но и диковинными цветами, выращенными с помощью драконьей магии — их лепестки мерцали на рассвете, а аромат мог излечить тоску. Местные жители часто заглядывали сюда не только за покупками, но и просто полюбоваться этим чудом.

Однажды старушка Марта, их постоянная покупательница, раздвигая ветви пышной гортензии, вдруг ахнула: среди цветов свернулся клубочком маленький дракончик. Его чешуя переливалась всеми оттенками заката — от нежно-розового до глубокого пурпурного. Испуганный внезапным появлением, дракончик дёрнулся и нечаянно выпустил струйку пламени, от которой несколько бутонов вспыхнуло.

— Ой-ой-ой! — засуетилась Росинка, стремительно подлетая и гася огонь ловким движением крыла. — Простите, дорогая, он ещё совсем малыш, не умеет контролировать...

Но старушка не рассердилась. Напротив, её глаза засветились умилением:

— Неужто это ваш сыночек? Какой славный! Будет кому в лавке помогать, когда подрастёт.

— Ах, если бы! — с драконьим вздохом, больше похожим на лёгкий дымок, ответила Росинка и досадливо всплеснула лапами. — Наш Лучик совсем не интересуется цветами. Целыми днями только и делает, что дремлет среди горшков да ловит солнечных зайчиков.

Возможно, маленький Лучик и стал бы интересоваться цветами, если бы днём его не одолевала дремота. А причиной всему было то, что дракончик плохо спал по ночам. С некоторых пор он стал ужасно бояться темноты. Безлунными ночами прижимался к родителям, дрожа всем своим крошечным тельцем, покрытым чешуйками. Даже тёплое дыхание Росинки и крепкие объятия Листопада не могли успокоить его – тьма казалась ему живой, бесконечной, готовой поглотить целиком.

Когда Росинка и Листопад наконец-то поняли, в чем проблема, они преподнесли сыну подарок – небольшой кованый фонарик.

— Подуй на него, — мягко сказал Листопад, протягивая фонарик.

Лучик робко дунул, и в тот же миг внутри вспыхнуло пламя – не просто огонёк, а живое, танцующее сияние, переливающееся всеми оттенками заката. Свет разлился по стенам, рисуя на них волшебные узоры, а тени вдруг перестали казаться страшными – они превратились в причудливых существ, кружащих в ночном хороводе.

— Не нужно бояться темноты тому, кто носит свет внутри себя, – добавила Росинка, гладя Лучика по спине.

Той ночью Лучику уже не было страшно, но и заснуть он не смог. Когда его родители мирно захрапели в глубине домашней пещеры, маленький дракончик вытащил свечу и стёкла из фонаря и стал вертеть его в лапках. Он нагревал металл, заставляя его становиться мягким, а затем вылеплял на нём украшения, которые подсказывала ему фантазия. За этим делом он провозился всю ночь и уснул только к рассвету, свернувшись вокруг своего подарка клубком.

Проснувшись, Росинка и Листопад были удивлены тем чудом, которое сотворил их сын: угловатый, простой фонарик полностью преобразился. Теперь по его рёбрам спускались виноградные лозы, воздуховод превратился в маленькое гнёздышко с птенцами, и даже на стеклах тонкими коготками теперь были нарисованы цветы.

Так Лучик нашел своё призвание. Но страх перед темнотой ночи всё равно никуда не ушел, даже когда он повзрослел.

Когда драконы достигают зрелого возраста, им положено покидать родительские пещеры и учиться жить среди людей, в соседних поселениях. Лучик не хотел лететь в шумный и суетливый город, хотя устроиться там подмастерьем к какому-нибудь кузнецу или, если повезет, к ювелиру было бы гораздо проще. Его выбором стала небольшая, но процветающая деревушка, через которую проходил торговый тракт. Получив письмо от старосты деревни с разрешением на проживание и торговлю, Лучик попрощался с Росинкой и Листопадом и направился туда.

Полёт занял всего полдня. Познакомиться с жителями Лучик решил чуть позже, а первым делом присмотрел себе подходящий свободный холм на окраине. Теперь следовало вырыть и обустроить пещеру – для любого дракона дело простое.

Сложив в сторонке свой нехитрый скарб – свёрток с инструментами, несколько любимых книг и фонариков (в том числе тот самый, что когда-то подарили ему родители), – Лучик принялся за работу. Его небольшие, но крепкие когти легко вгрызались в мягкий песчаник, а изящный хвост выметал наружу куски породы. К вечеру в холме уже зиял аккуратный проём, а внутри намечались просторные «комнаты» – для мастерской, для отдыха и даже маленькая ниша под кладовую.

Закончив с грубой работой, Лучик достал фонарик и осторожно подул на него. Тёплый свет разлился по стенам, и дракончик вдруг понял, что совсем не чувствует страха – только лёгкое волнение и радостное предвкушение.

— Ну вот, – пробормотал он себе под нос, – теперь можно и людей посмотреть.

На следующее утро жители деревни с удивлением обнаружили, что на окраине поселился молодой дракон. Лучик, стараясь казаться взрослее, важно вышагивал по главной улице, но его выдавали непроизвольно подрагивающие крылышки и то, как он постоянно поглядывал на свой фонарик, прикреплённый к поясу с инструментами, будто проверяя, на месте ли он.

Пока дракон гулял по местным лавкам, жители деревни подходили к нему знакомиться и спрашивали «чем ты занимаешься?».

— Я буду мастерить фонарики. Такие же, как этот, — ответил Лучик, гордо демонстрируя свой светящийся шедевр. Его чешуя переливалась от волнения, а глаза искрились надеждой.

Но вместо ожидаемого восторга он увидел, как жители деревни смущённо переглядываются. Одни поджимали губы, другие вздыхали, третьи просто молча кивали. Лишь девочка, первая подошедшая к нему, восторженно захлопала в ладоши.

Внезапно из толпы вышел плотный мужчина в запачканном фартуке кузнеца. Увидев фонарь, он нахмурился так, что его густые брови почти сошлись.

— К чему в деревне такие безделушки? — прорычал он, разглядывая изделие с явным пренебрежением. — Здесь никто это покупать не станет. Да и ты, поди, огнём дышать умеешь?

— Да, господин, — честно признался Лучик, не понимая, в чём провинился.

— Караул! — внезапно завопил мужчина, размахивая руками так, будто тушил невидимый пожар. — Наш новосёл ещё и огнедышащий! Не к добру это для наших деревянных домов! Слышал я, многие деревни пострадали от таких, как ты!

Толпа заволновалась. Хотя никто открыто не поддержал кузнеца, тревожный шёпот пополз по улице, как дым от костра:

— А ведь правда, огнедышащие драконы опасны...

— Помните, в соседней деревне амбар сгорел...

— Да и зачем нам эти фонари, когда есть обычные свечи?

Лучик растерянно озирался, чувствуя, как его крылья непроизвольно прижимаются к спине.

— Впервые слышу о таких происшествиях! — возмутился он, но его голос потерялся в общем гуле.

Кузнец, довольный произведённым эффектом, скрестил руки на груди:

— Мы бы ещё обрадовались, если бы ты разбирался в лечебных травах или готовке еды. А вот второго кузнеца нам в деревне не надо!

В этот момент из толпы вышла пожилая женщина — староста деревни, которая ответила согласием на прошение Лучка поселиться у них.

— Полно тебе, Мартын, пугать молодёжь, — строго сказала она, опираясь на резной посох. — Разве не твой дед рассказывал, как драконы-стеклодувы помогали нашим предкам?

Затем она повернулась к Лучику, и в её глазах мелькнула тёплая искорка:

— А насчёт фонариков... Мой старый дом как раз нуждается в хорошем освещении. Не покажешь ли ты мне, что умеешь, дракончик?

Лучик, почувствовав поддержку, выпрямился во весь свой небольшой рост и уверенно кивнул.

В доме старосты он отремонтировал две масляные лампы, и, пока возился с ними, старуха сказала ему:

— Ты не серчай, дружочек. Драконы издавна искуснее в ремёслах, чем люди. Вот кузнец и опасается тебя. Ничего, всё как-нибудь сложится.

Дракон цвета закатного неба вздохнул, но ничего на это не ответил. Закончив с починкой, он поблагодарил старосту и полетел в свою новую пещеру.

Тем же вечером, когда Лучик склонился над склянками, в которых смешивал цветные жидкости для придания оттенков будущим стёклам, у входа в пещеру раздался подозрительный шорох. Прежде чем дракон успел обернуться, из темноты выскочила маленькая фигурка в головной повязке с гусиным пером.

«Бу!» — пронзительно крикнула девочка, тщетно пытаясь испугать существо, чей слух улавливал даже биение мышиного сердца за три дома.

Лучик медленно моргнул.

— Ты пришла ко мне в гости?

— Нет! — девочка героически надула щёки, а игрушечный лук дрожал в её руках. — Я пришла тебя напугать, чтобы ты улетел!

— Почему?

— Мой папа говорит... — голосок внезапно дрогнул, — что ты плохой и будешь отнимать у нас хлеб!

Лучик задумчиво почесал когтем подбородок:

— Я, вообще-то, хлеб не ем. Только булочки с вареньем. Или с корицей.

Девочка на мгновение растерялась, но тут же ткнула стрелой в склянки:

— Ага! Значит, ты варишь злое зелье! Я угадала?

Дракон рассмеялся — звук напоминал потрескивание каминных дров.

— Это красители для стекла. Хочешь увидеть, как из них получится волшебный фонарик?

Детское любопытство оказалось сильнее предубеждений. Через пять минут девочка уже топталась на месте, сжимая и разжимая кулачки:

— Ну давай же!

Лучик достал заготовку — кованый цилиндр, где среди яблоневого сада танцевали силуэты девочки и дракончика. Когда он подул на свечу, стены пещеры ожили: тени развернули целое представление — девочка на цыпочках доставала яблоко с дерева, а крылатый помощник ловил падающие плоды.

— Ух ты! Они же двигаются! — воскликнула малышка, забыв про "миссию". — А кто они?

— Живут в деревне за горами, — голос Лучика стал сказочным, как шелест страниц. — Девочка мечтает печь пироги, которые будут заметны даже на королевском пиру. А дракон... — он многозначительно прищурился, — научился делать формы для выпечки, которые превращают обычные кексы в замки.

— И что было потом?

— Потом... — Лучик неожиданно замолчал, глядя на узор. Вдруг он понял, что выковал не просто фонарь, а свою собственную надежду.

Девочка нетерпеливо дёрнула его за коготь:

— Ну?

— Потом все поняли, что самые страшные чудовища — это предрассудки. А самое сильное волшебство — дружба и... — он подмигнул, — правильно подобранное освещение.

В ту ночь из пещеры доносился смех и звон стекла. А на рассвете по деревне пробежал слух, что дочка кузнеца, та самая сорвиголова, теперь носит на поясе крошечный фонарик в форме яблока.

К сожалению, недостаточно одного счастливого ребенка, чтобы изменить отношение целой деревни. Лучик прекрасно обжился на холме, но заниматься там торговлей было негоже. Следовало обзавестись магазинчиком. Или хотя бы местом для прилавка, где он смог бы продавать свои поделки местным жителям и проезжающим по тракту торговцам и путешественникам. Но никто не пожелал сдать дракону ни одного, даже самого скромного, угла. Кузнец успел настроить против Лучика большую часть деревни, несмотря на благосклонность старосты к дракону.

Несколько дней Лучик пытался договориться с жителями, но возвращался в пещеру с пустыми лапами. Но каково же было его удивление, когда в один из таких вечеров у входа в свою пещеру он услышал взволнованный детский шёпот и приглушённый смех.

Внутри его ждал неожиданный сюрприз: Злата, дочка кузнеца, привела с собой троих приятелей. Все четверо наперебой стали просить:

— Лучик, покажи нам еще одно представление!

— Да! То, что было вчера, было волшебным!

— Сделай фонарик с рыцарем и драконом!

И хотя усталость тяжело легла на крылья, Лучик не смог отказать этим сияющим глазам. Он достал запасной фонарик — на этот раз с изображением танцующих фей — и мягко подул на него. Пещера мгновенно преобразилась в сказочный лес, где светящиеся феи кружили в волшебном хороводе.

С этого дня в жизни Лучика началась новая глава. Дети стали частыми гостями в его пещере, и каждый раз дракону приходилось придумывать что-то новое: фонарик с морскими чудищами для маленького мечтателя, обожавшего истории о пиратах; сказочный замок для девочки, собиравшей камешки необычной формы; движущиеся звёзды для сына пастуха, мечтавшего стать звездочетом.

И хотя взрослые по-прежнему смотрели на дракона с недоверием, перешёптываясь за его спиной, детская искренняя любовь стала для Лучика самым ценным сокровищем. В их глазах он был не странным чужеземцем, а настоящим волшебником, способным оживлять свет и тени.

Фонариков в пещере становилось всё больше. Дети, очарованные мастерством Лучика, тащили сюда родителей, соседей, даже случайных путников: «Только посмотрите на этого дракончика с фонариком!» Взрослые качали головами, но под настойчивые просьбы покупали светильники, которые теперь висели во многих домах у кроватей — чтобы детям не страшно было засыпать.

Но лавку Лучику так и не разрешили открыть.

В тот день, когда всё изменилось, стояла идеальная погода — такое тёплое солнце, что даже металл фонариков нагревался в лучах. Злата с тремя друзьями уговорили Лучика: «Покатай нас! Ну хоть чуть-чуть!».

Они летали до самого вечера.

Возвращаясь, Лучик первым почуял запах гари.

Пещера была разгромлена.

Словно ураган пронёсся внутри — фонарики, эти хрупкие чудеса, теперь представляли собой лишь искорёженные останки. Стекла — разбиты. Металлические рамки — погнуты. Красители, которые Лучик так тщательно подбирал, смешались в грязные лужицы на полу.

Дети застыли на пороге. Лучик медленно прошёл внутрь, переступая через обломки. Его когти бессознательно скребли камень — он искал хоть один уцелевший фонарик. Хоть один...

Последний луч солнца скользнул по пещере и погас.

И тогда дракон, создававший свет для других, впервые за долгое время почувствовал, как его охватывает старая детская боязнь темноты. Редкие слёзы одна за другой покатились по его чешуйчатым щекам.

— Мы... мы всё починим! — дрожащим голосом сказал самый младший из детей.

Лучик лишь покачал головой:

— Да, фонарики можно сделать снова. Но сейчас... сейчас мне страшно. Потому что наступила ночь, а рядом нет ни одного огонька.

Злата вдруг резко подняла голову.

— Подожди здесь! — крикнула она и, схватив друзей за руки, помчалась вниз, к деревне.

Лучик остался один. В кромешной тьме.

Он свернулся клубком, стараясь дышать ровно, но страх сжимал горло. Минуты тянулись как часы...

И вдруг…

Сначала один. Потом второй. Третий. Четвёртый.

В проёме пещеры появились дети, запыхавшиеся, но торжествующие. В руках у каждого был фонарик — тот самый, что висел в его комнате.

Злата подбежала первой:

— Это мой — с яблоком! Помнишь, ты для меня сделал?

— А у меня — с кораблём!

— А у меня звёзды!

— А у меня... у меня просто круглый, но он тоже светит!

Четыре источника света замерцали в разрушенной пещере, отбрасывая на стены знакомые тени.

Лучик осторожно потянулся к ним, словно боясь, что это мираж.

— Это... — его голос дрогнул, — это же наши самые первые сказки.

А Злата, усевшись рядом, уже строила планы:

— Завтра мы придём с вёдрами и тряпками. Потом попросим папу дать нам инструменты...

И пока она говорила, свет четырёх фонариков сливался в тёплый круг — ровно такой, какой нужен, чтобы разогнать любую тьму.

Заснуть четверо детишек и Лучик не успели.

Только Злата начала рассказывать смешную историю про то, как её папа однажды уронил молот в квашеную капусту, как у входа в пещеру раздались торопливые шаги и взволнованные голоса.

— Злата! Ты здесь?! — прогремел бас кузнеца Мартына.

Дети замерли. В проёме пещеры, освещённом дрожащим светом фонариков, вырисовывались силуэты родителей.

Мартын вдруг остановился как вкопанный. Его факел осветил разрушенную пещеру, и лицо кузнеца странно исказилось.

— Пап? — неуверенно позвала Злата.

Лучик вдруг почувствовал что-то неладное. Его драконье чутьё уловило знакомый запах — масло для кожаных фартуков, угольная пыль... и тот самый краситель, который он использовал только в одном фонарике — подарке для Златы.

— Это... это ты? — шёпотом спросил дракон.

Тишина стала такой густой, что слышно было, как падают искры с факелов.

Мартын опустил голову.

— Я... я думал... — он сглотнул. — Ты уйдёшь, если уничтожить твоё ремесло.

Злата в ужасе отшатнулась:

— Папа?! Но почему?

— Потому что я боялся! — вдруг крикнул кузнец. — Я испугался, что ты, дочка, станешь любить дракона больше, чем родного отца! Я же всё ради вас с мамой делаю, работаю с утра до ночи, чтобы вы ни в чём не нуждались!

Наступила мёртвая тишина.

Лучик медленно подошёл к кузнецу. Все замерли, ожидая вспышки драконьего гнева. Но вместо этого...

— Я понимаю, — тихо сказал дракон. — Я тоже боюсь темноты.

Мартын поднял глаза — и увидел в них не злость, а... сочувствие.

— Давайте начнём сначала, — предложил Лучик, протягивая коготь.

Кузнец долго смотрел на эту протянутую лапу. Потом медленно, будто снимая с плеч невидимую тяжесть, протянул в ответ свою мозолистую руку.

— Ладно. Согласен, но с одним условием. Делай свои фонарики, рассказывай сказки. Только в кузнечное дело не лезь. И каждому на краюшку хлеба хватит.

— Я вашей дочурке уже говорил, я не ем хлеб. Только булочки с вареньем или корицей, – усмехнулся Лучик.

Дочь бросилась к отцу, обнимая его и Лучика.

Так, под смех детей и удивлённые вздохи взрослых, началась новая глава в истории деревни — где драконий свет наконец-то перестал быть чужим. Лучику так и не разрешили открыть лавку, зато помогли построить уличный театр фонариков. На его первое представление пришла вся деревня – а ещё прибыли родители Лучика, которых приняли с почётом и радушием.

С тех пор в деревне говорят: если ночью увидишь среди наших холмов мерцание — знай, что это горит «драконий фонарик». А значит, где-то рядом Лучик мастерит новую сказку.