Читать онлайн "Штурм"

Штурм

Шёл третий день осады. Монголы плотным кольцом окружили город и всё ближе подходили к стенам. У защитников оставалось всё меньше сил, чтобы держать врага на расстоянии. На каждый метательный снаряд со стен в ответ летел десяток. На место выбывших атакующих подходили всё новые, а среди защитников уже половина состояла из женщин, стариков и детей.

Молодому князю Ярославу, руководившему обороной, казалось, что удавка затягивалась вокруг его собственного горла. Враг был слишком опытен и настойчив. Никогда ещё прежде русские города не подвергались такому яростному и безжалостному штурму. Обычно кочевники налетали словно внезапный порыв злого осеннего ветра. Они пытались захватить город сходу. Чаще всего это им не удавалось. Тогда конные всадники рыскали по окрестностям, собирая добычу, а затем быстро уходили обратно в Великую степь. Так было всегда, но не в этот раз.

Однажды Ярослав видел, как в драке пёс вцепился сопернику в горло. Как бы тот не бросался из стороны в сторону, как бы не молотил врага когтями, он не мог заставить противника сменить тактику. Бой закончился лишь тогда, когда оба пса упали без сил в кровавую грязь. Встал на ноги лишь один – тот, кто так и не разжал челюстей. Его решимость загрызть противника перевесила собственную боль. Сейчас город истекал истекал кровью, терял силы, а враг всё крепче запускал в него зубы, всё сильней стискивал смертельные объятия осады. С каждым новым приступом, которые следовали один за другим, монголы поднимались всё выше по стенам. Уже дважды они взбирались на них и только чудом их сбрасывали обратно. Удастся ли снова? Сколько ещё ударов тарана выдержат старые ворота? Бум! Бум! Бум! Далёкие глухие удары накладываются на звон колокола, оповещающего о начале очередного штурма. Вместе со стуком сердца все звуки сливаются в сплошной гул. Или это горячая кровь шумит в ушах?

Пятнадцать лет – этого слишком мало для того, чтобы называться опытным командиром. Но судьба распорядилась иначе. Здесь и сейчас! Выбора нет. Все, кто был старше, погибли месяц назад, приняв бой в чистом поле. Ярослав вспоминал споры на военном совете. Его не считали за полноценного участника, но слушали из уважения к отцу. Всё-таки сын князя! Может, лучше встретить врага за стенами? Как самому младшему, ему первому дали слово. Что именно он говорил? Что-то про славу, честь и доблесть… Потом все остальные наперебой старались отличиться, доказывая, что нельзя подпускать врага к городу. А что было бы, скажи Ярослав иначе? Что он думал? Ему было страшно. Наверное, даже страшней, чем сейчас. Сейчас выбора уже не было, а вот тогда, на глазах у всех, он должен был всё сказать правильно – так как от него ждали. Кажется, отец знал это. Во время речи сына он смотрел только на него. Было ли ему тоже страшно? Храбрость, это когда о собственном страхе знаешь только ты. А князь был очень храбрым.

«Отец, будь ты сейчас на моём месте, что бы ты сейчас сделал?», тяжёлые мысли ядом разливались по телу. Только невероятным усилием воли, Ярослав отгонял от себя приступы паники. Нет здесь ни отца, ни дяди, ни их дружин. Все ушли в поле, оставив в помощь молодому князю лишь воеводу Стояна. Его не взяли в поход из-за старости. Что он может посоветовать? Все ждут от Ярослава каких-то приказов. Вот угрюмый бородатый староста, командующий городским ополчением. Он старается выглядеть бодро, но у него плохо получается. Ему только что сообщили о гибели сына на западной стене. Его второй сын сражается на Базарной башне. Жив ли он ещё? На дубовый стол осторожно опирается дружинник Третьяк – бережёт раненную ногу. Он единственный, кто смог частично спасти своих людей после поражения за стенами. Именно он принёс сыну весть о гибели отца. Остатки отряда Третьяка, личная охрана молодого князя, да городская стража - чуть меньше сотни бойцов. Это весь резерв, которым располагает Ярослав. Всем нужна помощь. Всем нужен этот резерв. Но его не хватит даже кому-то одному. Врагов слишком много! Все это знают, но каждый надеется, что малая помощь придёт именно ему. Несколько молодых парней готовы в любую секунду передать распоряжения. Но Ярослав молчит. Третьяк мрачно смотрит на молодого князя. Подбадривает или оценивает? Как бы там ни было, дружина выполнит любой его приказ. В этот раз отступать всё равно некуда.

-Ванька Ёрш с Базарной башни просит подмоги!

-Ворота дрогнули. Вот-вот рухнут!

-Лестницы у длинной стены! Наших там почти всех побили!

В княжеский терем всё время вбегают посыльные с разных концов города. Это совсем дети. В отличие от членов совета, они не вполне понимают, что происходит. Поэтому они надеются на чудо. Ярослав их хорошо понимает – в глубине души он сам ждёт чего-то невероятного, как в сказках. Но этого не будет. Ещё три дня назад он и сам ждал помощи от сестры. Он послал ей весть о беде, но потом со стен увидел приближение врага.

Можно ли остановить дождь? Сначала появились монгольские разведчики, словно первые робкие капли. Они мелькнули и быстро исчезли, а потом на округу обрушился ливень. От него можно лишь спрятаться, но не остановить или убежать. Даже если сестра пришлёт подмогу вовремя – они не справятся с ордой. Все погибнут, как и отец со всей своей дружиной. Кажется, что враг напирает со всех сторон. Но, как бы ни был молод Ярослав, он видит, что штурм хорошо организован. Три основных направления, три отряда, каждый со своей задачей и тактикой. Башня, стена и ворота….

-Что там у длинной стены? – спрашивает Ярослав. Ему надо скомандовать хоть что-то. Нельзя молчать. Воевода Стоян становится так, чтобы ни Третьяк, ни остальные не видели, как нервно дрожат пальцы Ярослава. Князь пытается спрятать волнение, крепко, до хруста и боли сжимая рукоять меча. Но нет такой силы, чтобы перевесить смертельный ужас. Ярослав бросает короткий благодарный взгляд на старика, но тот делает вид, что ничего не происходит. Дескать, у него просто затекли ноги и он решил встать ближе к князю.

Прибежавший за подмогой мальчишка собирается с силами и старается держаться дерзко. Но его фразы путаются. Слова в них мечутся, как перепуганные птицы.

-Бажен убит. Добрыню и Бориса тоже побили. Кузнечную слободу тоже…. почти всю положили. Я сам видел, как их старосте стрела попала… прямо в глаз! Верхушка стены обвалилась. Каменья там люто мечут. Наших сверху согнали. Черти лезут через ров и насыпь делают. Как до верху дойдёт - нам крышка. Их там тьма!

Ярослав делает вид, что раздумывает. Время послушно растягивается и заполняет пустоты липким отчаянием. «Где сейчас Марфа?», тоскливо думает он. Свадьбу хотели сыграть весной, но, видно не судьба. С чего он о ней вспомнил? Его невеста сейчас в безопасности – уехала из города далеко на север к тётке. Доберётся ли туда орда? Ярославу становится стыдно. Он, как военный вождь, должен сейчас думать только о защите города. О тех, кого он обязан спасти. Но вместо этого самые странные мысли вползают в его голову. Вспомнился почему-то эпизод из детства. Как впервые отец привёл его в эту комнату и в шутку посадил на высокий дубовый стул. «Здесь сидит князь!», сказал тогда отец. Сегодня Ярослав так и не решился сесть, командуя стоя. «Хороший мастер вырезал спинку, а вот сиденье я бы сделал иначе», молодой князь ласково гладит тёмное полированное дерево. Это действие успокаивает и дарит обманчивую надежду. От ворот раздаётся вопль. Кто-то воет от боли, кто-то от злорадной ярости. И без посыльных всем понятно – на таран обрушили кипящее масло. Слава богам! Хоть здесь передышка. Через несколько минут на смену обожжённым врагам встанут новые. А вот масла у защитников больше нет! Но эти минуты сейчас на вес золота. Ярослав медленно выдыхает:

-Всех, кто побитый по горницам лежит, тащите к воротам. Малых и баб тоже туда. Хоть в рубахах и ладонях землю тащите и сыпьте вплотную к воротам. Если гору насыпать - пусть хоть год долбят.

Третьяк удивлённо смотрит на князя. Стоян ухмыляется.

-Сенька, Боян, Добрыня – мчите к торжищу. Там беженцы и погорельцы с посада. Толку с них нет, но гоните к Базарной башне. Хоть пинками, как скотину. Ваньке Ершу скажите, пущай избы разбирает на брёвна и камни.

В глазах у Ярослава темнеет. Мир вокруг собирается в точку на столе, где грубо составлена схема обороны города. Он и так знает её наизусть, но смотрит, не отрываясь, словно стараясь заметить что-то, чего не увидел раньше.

-От ворот берите людей и посылайте к стене. Сейчас там прорыв будет, раз насыпь уже вровень со стеной.

-Может, дружину пошлём? Сколько без дела стоять будем? Чего ждать – пока наших всех посекут?! – Третьяк нервно дёргается и морщится от боли в раненной ноге.

«Хорош, вояка!», про себя усмехается Ярослав, но вслух говорит: -Кому именно ты хочешь помочь? Всем подмога нужна.

Третьяк хочет что-то возразить, но Ярослав не дожидается начала спора. Все силы, что у него сейчас есть, он вкладывает в уверенный тон:

-Идите на башни и высматривайте чёрный бунчук. Как увидите, что нукеры хана пошли к стенам – знать, и нам пора.

Мальчишки стремительно убегают. Третьяк пытается что-то сказать, но слова застревают у него в горле. Он понурил голову и тоже уперся взглядом в схему на столе. Тут нет правильного решения. Есть только плохие варианты. Но за любой из них в ответе князь. Никто не снимет с Ярослава эту ношу. Даже верный старый Стоян молчит и тоскливо смотрит вдаль. Он как будто старается улететь из тесной тёмной комнаты куда-то подальше.

Можно ли было как-то избежать такой ситуации? Ярослав часто думал об этом, начиная с того момента, когда до них стали доходить первые страшные вести об орде, что сметает всё на своём пути. Это было пару лет назад и многие, включая его отца, не верили слухам. Мол, у страха глаза велики. Но Ярослав всегда внимательно слушал как купцов, так и простых беженцев. Над ним даже посмеивались. Никто не смел бы прямо в глаза упрекать его в трусости, но в смешках и ухмылках легко читался упрёк в поведении, недостойном мужчины и воина. Разве есть какой-то другой путь, кроме как смело встретить врага и разбить его? О чём тут ещё думать? Вспоминая о том времени, Ярослав горько усмехался - да, вот сейчас, действительно, нет других вариантов.

Враг не даёт городу передышки. Атакующие меняют друг друга и вот снова колокол бьёт набат – начался очередной штурм. Сколько прошло с последнего приступа? Час? Или больше? Все потеряли счёт времени. Глаза и уши отказываются верить происходящему. Картина, как в страшном сне, повторяется снова и снова – вспышки пожаров с разных сторон, глухие удары тарана и призывы о помощи:

-Враг на стене! -Ворота рухнули!

-Башня горит!

Проблемы валятся отовсюду. Что может сделать Ярослав? Он и сам уже давно и безуспешно просит помощи у небес. Князь никогда не верил в богов - ни во множество, ни в единого. Но сейчас молится вместе со всеми. Кто ещё может прийти к нему на выручку!

Ярослав бросает взор на своих соратников. Все молчат и отводят глаза. Никто не может дать ему хороший совет. Как это отличается от того, что было раньше, когда обсуждали выйти ли на битву! Все кричали и перебивали друг друга, старясь показать свою удаль! Каждый жаждал схватки и призывал сокрушить врага. В этом хоре звучал и голос Ярослава. Ему так и не хватило смелости при всех высказать своё мнение – бросить город и уходить в леса. Можно было бы взять всё, сжечь, спрятать остальное и уйти врассыпную тайными тропами. Снег запорошил бы следы, а болота и бурелом надёжно прикрыли бы их от облавы. Спасло бы это людей? Кто знает… Но тогда они точно бы не оказались заперты здесь как в ловушке. Ярослав понимал, что монголам нужны были города. Там была их добыча. А если нет добычи, то зачем воевать? Рискованный способ, но те, кто рассказывал об орде, спаслись именно так. Горожане, понадеявшиеся на свои стены, уже ничего не расскажут. Кто же хочет выглядеть трусом? Да, как говорил легендарный Святослав, «мёртвые сраму не имут». Но кто хочет быть мёртвым? Тяжело на сердце. Она мысль согревает, что Ярослав сумел уговорить Марфу вовремя уехать. Обманул он невесту, да такая ложь на совесть не ляжет. Она бы не бросила жениха, но князь послал её с грамотой собирать ополчение. Он знал, что в том медвежьем углу из воинов – полторы калеки. Год назад вражеский набег случился. Сожгли всё подчистую, посевы вытравили, народ в полон угнали. Авось, монголы это тоже знают – не сунутся. Время снова замедлилось. Оно стало тягучим как чёрный дёготь. Всё вокруг вязнет в нём и не может двигаться. Даже мысли с трудом пробиваются сквозь него.

-Князь! Бунчук! Я видел бунчук!

В дверь ворвался кто-то грязный и окровавленный. Кто это и откуда? Со стены, башни или ворот?

-Через стену ломят! Наши уже к домам отошли, на хлебном конце завалы строят.

-Ты точно видел? – Ярослав медленно выдыхает слова. Вместе с воздухом из груди выходит тяжесть и муть. Всё становится проще.

-Они на стену забрались и машут бунчуком. Здоровенные такие – шлемы с конскими хвостами. Их там тьма!

Все слышат гонца. Все понимают, что это значит. Теперь никто не смотрит в пол – только на князя. Но ему не страшно. Сейчас он точно знает, что делать.

-Пора! – говорит он одно слово. Больше и не надо. Окружающие и так всё понимают. Они давно готовы. Никто уже три дня не снимал доспехов, не выпускал из рук оружия. Молча все выходят наружу. Кажется, что злой гул вокруг стихает, а солнечный свет, пробиваясь сквозь дым от пожаров, становится ярче. Разум Ярослава чист. Вот и всё! Скоро всё кончится. Впервые за все дни войны его охватило необычайное спокойствие, ведь теперь он просто не может поступить неправильно и кого-то подвести.