Читать онлайн "Ритм сердца"

Глава 1.

Сквозь высокие панорамные окна я рассматривала виднеющиеся вдали высотки, покрытые легкой утренней дымкой. Они казались мне и знакомыми и непривычными одновременно. Всего за месяц пребывания в родном городе я успела отвыкнуть от суеты вечно беспокойного мегаполиса и яркой, шумной рутины. Даже странно осознавать, что буквально через пару дней мне снова предстоит вернуться в амплуа студентки и исправно ходить на занятия в университет. Неделю назад я отчаянно мечтала о том, чтобы вернуться сюда и, наконец, избавиться от родительского контроля. Только вот сейчас, вопреки мечтам, мне хотелось взять билет на обратный рейс, и по прилету лечь спать в своей маленькой старой комнатке под тихое бормотание телевизора за стеной, который так любит смотреть папа.

Я покачала головой и усмехнулась своей глупости. Мне уже не десять, не пятнадцать и даже не восемнадцать лет чтобы так переживать. Ведь я каждый раз, без исключения, чувствую одно и то же. Пора бы свыкнуться и породниться с этой тихой, но навязчивой и горячо нелюбимой тоской. Как-никак меня ждет третий год самостоятельной жизни. Ну, “самостоятельной” – громко сказано, ведь за моей спиной все это время стояла ворчливая нянька по имени Илья Сухарев.

Иногда жить с ним было еще хуже чем с родителями. Друг всегда должен был знать где я и с кем нахожусь, а уж если я возвращалась домой после того, как стрелки часов пробьют “двенадцать”, меня ожидал такой скандал, что даже моя мама подивилась бы. Отмазки, которые безоговорочно работали с родителями – с Сухарем не прокатывали. Он не был сильно старше, не был дураком, поэтому лгать ему было совершенно бесполезно. Сухарев знал, что у меня на уме. В случае чего, этот парень начинал меня шантажировать, угрожая звонком родителям. И Илья знал на что давить. Ему мои дорогие мать и отец доверяли чуть ли не больше чем мне. Хотя, наверное, даже больше. В их глазах я по-прежнему была маленькой несамостоятельной девчонкой, которая не может за себя постоять и постоянно влипает в разного рода неприятности. Поэтому первые два года студенчества у меня выдались не такими бурными, какими их представляют себе большинство.

– Я вызову такси, – неожиданно подал голос Илья. Я даже забыла, что он тут, хоть в этот момент и думала о нем.

– Отличная идея. Только вызывай два, – бросила я небрежно, вспомнив, что теперь меня ждет долгожданная свобода.

– Два? – сначала друг не понял, а потом тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. – Точно, я забыл.

Я кивнула и снова уткнулась взглядом в окно. Накатившая грусть оказалась неожиданной. Кажется, лишь в эту секунду до меня наконец дошло – я переезжаю. По-настоящему. До этого все мои мысли крутились вокруг приятных мелочей: где найти самые красивые шторы, какой светильник выбрать, какое постельное белье будет смотреться уютнее. Я с упоением рисовала в воображении, как буду слушать музыку на полной громкости и танцевать посреди комнаты, не оглядываясь на дверь в ожидании, что вот-вот вернется уставший Сухарев и потребует «прекратить этот балаган». Рассчитывала, что на готовку, уборку и стирку теперь будет уходить в разы меньше сил – ведь не придется отмывать квартиру от следов Сухарева, который обладал феноменальной способностью есть за троих, и оставлять за собой мусор в самых неожиданных местах.

А самое главное – тишина. Никто не будет копошиться на маленькой кухне по утрам или что-то бубнить себе под нос играя в очередную компьютерную игрушку, пока я делаю домашнее задание.

Я посмотрела на Илью, который снова недовольно ворчал, раздраженно тыкая пальцем в телефон, и усмехнулась. Мне всегда не хватало личного пространства. Что в родительском доме, что в общежитии, что в сухаревской квартирке. Но, видимо, оно мне не так уж и нужно.

– Ты чего? – удивленно спросил друг, кажется, заметив как я пялюсь на него.

Я покачала головой и прикусила язык чтобы не разрыдаться на месте. Мне вообще не нравилось плакать, а тут еще и огромное скопление людей, которые иногда бывают чересчур любопытными. И Илья, который панически боится женских слез. Что-то мне не хотелось делать ему такой “прощальный подарок”. Но сегодня я была слишком чувствительной. Из-за разлуки с родителями и всех этих прощаний, которые кажется, нужны только для того, чтобы выжать последние соки из уезжающих и провожающих.

– Это ты из-за родителей? – предположил Сухарев и стянул с макушки капюшон, являя миру свои вьющиеся темные волосы. – Я думал, ты уже успокоилась.

– Все нормально, – с кислым лицом сказала я и неловко почесала щеку. Мне даже не хотелось препираться. Настроение не позволяло.

– Знаю я твое “нормально”. Потом будешь ходить и обижаться. Давай, так и быть, выслушаю тебя, – смилостивился друг, и бросив короткий взгляд на экран телефона, повернул его ко мне чтобы показать модель и номер машины. – Это твое, приедет через семь минут. Запомнила? – он дождался моего слабого кивка и спрятал смартфон в заднем кармане джинс. – Давай пока на улицу выйдем.

Я кивнула и первой поплелась к выходу. Впрочем, через секунду Илья нагнал меня и продолжил выпытывать что же со мной не так. Раньше он бы обрадовался тому, что мне, в кои то веки, не хочется выплеснуть на него все накопившееся, а теперь наоборот настаивает на этом. Неужели в нем проснулся мазохист? И почему же так не вовремя?

Когда мы вышли на улицу, Сухарев так спешно вытащил из кармана серой толстовки пачку сигарет, будто не курил по меньшей мере год, а не несколько часов, и затянулся, чуть щурясь. Потом он покосился на меня и поморщился, выпуская изо рта густую струю дыма. А я лишь подумала, что одному несчастному таксисту вскоре придется наслаждаться не самым приятным ароматом.

– Нет, по этому я точно скучать не буду, – нечаянно произнесла я вслух и немного смутилась. Не должен этот наглый тип знать, что я страдаю от того, чего так долго и упорно ждала.

– Что? – громко спросил Сухарев и усмехнулся, явно что-то заподозрив.

– Дядь Вова курил. Не буду по этому скучать, – отмахнулась я, все еще надеясь на низкий интеллект Ильи. Но, кажется, он начинает эволюционировать.

– Причем тут мой отец? Ты его два раза за все каникулы видела, – уже не скрывая насмешки сказал друг. – Да ладно, ты из-за меня что ли рыдать собралась?

– Нет.

Но на мой ответ он плевал с высокой колокольни. Сухарев только расхохотался, да так громко, что люди, проходящие мимо, с интересом поглядывали на нас. Как будто мы устроили цирк на свежем воздухе. И я была главным клоуном, которому наспех нарисовали на лице расчудесную физиономию, выражающую вселенскую тоску и отчаяние. А Сухарев, без сомнения, чего-то нанюхался, раз смеялся, глядя на эту унылую картину.

– Тише ты! – шикнула я, но Илью это мало беспокоило.

– Нет, Марти. Если ты плачешь от любви ко мне, то я, так и быть, побуду твоей жилеткой, – предложил он и попытался притянуть меня в свои объятия, но я уперлась руками в его грудь, при этом стараясь сделать ему как можно больнее. Пальцами надавила на ребра, но ему, видимо, было все равно.

Мне уж очень не хотелось принимать поражение. Тем более Сухарь не выглядел так, будто тоже будет скучать по моему присутствию в своей каморке. Если бы он проронил скупую мужскую слезу, я бы, может, и подумала, но этому барану явно было не до грусти. Он искренне веселился.

– Не надо мне твоей жилетки. Вообще, завтра утром ты сам поймешь как без меня плохо живется, – мстительно заявила я.

– Как может быть плохо спать на кровати?

Весь прошлый год Илье приходилось довольствоваться старым жестким диваном, который, при этом, имел не самый приятный запах. Я неоднократно пыталась помыть его, но ароматы старости никуда уходить не желали. К тому же, одной-единственной ночи, проведенной на этом позоре интерьера, хватило, чтобы у меня наутро ужасно болела спина. Удобнее было бы спать на скамейке в парке, но Сухарев стойко выдержал это испытание длиною в год. Наверное, поэтому у него такая прямая осанка. Как у аристократа. Хотя характеру Ильи больше подошел бы образ старого дряхлого алкаша, скрюченного в креветку.

– Ну и спи на своей кровати. А потом заваривай “доширак”, – с видом победительницы я двинулась к парковке, предполагая, что вот-вот прибудет такси.

– Мать передала мне котлеты. Уж разогреть их я смогу, – снова догнал меня Сухарев, небрежно таща за спиной оба наших чемодана. Сигарету он держал в зубах, и, к моему удивлению, почти не шепелявил.

– И что дальше? С твоим аппетитом мамины котлеты уйдут за два дня, – сказала я, после чего в притворном ужасе выпучила глаза, – Только не говори мне, что ты начнешь готовить. Серьезно, я переживаю за тебя. И за квартиру. Она мне все-таки как родная уже.

Если меня попросят назвать имя человека, который способен испоганить любое блюдо, то я без раздумий скажу “Илья”. Нет, серьезно, я даже не думала, что макароны можно пересолить настолько, что лишь одна порция окажется ядом. Сухарев как-то попытался удивить меня домашней пиццей. Мало того, что этот шедевр кулинарии даже отдаленно не напоминал круг, так он еще и подгорел так, что дым стоял по всей квартире. Только спустя два дня запах гари выветрился, но я еще неделю чувствовала последствия готовки Сухарева на своей одежде.

Мы остановились. Илья закатил глаза, оставил багаж и свободной рукой взъерошил и так лохматые волосы, после чего подошел к урне, сделал последнюю затяжку и выкинул окурок.

– А потом я найду девушку и она будет готовить мне завтраки в постель. Омлеты, бутербродики, м-м, – Сухарев мечтательно улыбнулся, а у меня отчего-то кольнуло сердце.

Возможно, мне так неприятно осознавать, что мое место может занять кто-то другой? Тем более девушка. Я привыкла занимать почетный пост единственной хранительницы очага в той потрепанной жизнью однушке. А когда у Ильи появится очередная подружка? Она заменит меня? Будет убираться, готовить, заниматься стиркой. И тогда у меня не останется никаких законных прав на быт захудалой квартирки. Я нахмурилась, поражаясь своему-же эгоизму.

– Да она увидит сколько ты ешь и после первого же ужина свалит, – недовольно заметила я и обрадовалась, увидев подъезжающую машину с нужными мне номерами.

– Найду другую, – пожал плечами друг и подкатил поближе к себе мой темно-синий чемодан.

– И другая сбежит.

– Буду после каждого приема пищи приводить новых.

Я звонко рассмеялась и похлопала Сухарева по плечу.

– Да у тебя под окнами, небось, километровая очередь выстраиваться начнет, да? Как только узнает, что Левина освободила местечко.

– А что? Думаешь вокруг меня так мало девчонок вертится? – как мне показалось, с вызовом произнес Илья и ухмыльнулся.

– А разве много? – съязвила я, глядя на то, как парень с подозрительной легкостью закидывает мой чемодан в багажник белого “Ниссана”. – Впрочем, если тебе так легче, то думай, что ты – главный разбиватель хрупких женских сердец.

Я открыла дверцу машины и уже хотела запрыгнуть в салон, но Илья положил руку мне на плечо, после чего потрепал меня по макушке.

– Ладно, я же шучу. Позвони как доедешь. Вечером приеду к тебе. На новоселье, – и улыбнулся. А у меня в груди все сжалось от очередного напоминания о том, что мы будем реже видеться. И даже сейчас вместо того чтобы продолжить наши препирательства в машине, мы прощаемся.

– Хорошо, – мой голос немного задрожал и Сухарев, кажется, заметил это, потому что его улыбка приобрела печальный оттенок.

Я быстро запрыгнула в салон и напоследок махнула Илье рукой, после чего автомобиль тронулся и повез меня в новый дом. С каждой секундой на меня все сильнее накатывало желание разреветься. Наша с Сухаревым перепалка отвлекла меня от мыслей о расставании, но теперь, когда я осталась наедине с собой, ко мне пришло четкое осознание реальности. Все-таки эмоции перехватили контроль над телом и у меня уже не получалось сдерживаться. Горячие слезы одна за другой катились по моим щекам.