Читать онлайн "Перемахнуть горизонт"

Мой финиш – горизонт – по-прежнему далёк.

Я ленту не порвал, но я покончил с тросом.

Канат не пересёк мой шейный позвонок,

Но из кустов стреляют по колёсам.

Меня ведь не рубли на гонку завели,

Меня просили: – Миг не проворонь ты!

Узнай, а есть предел там, на краю Земли?

И можно ли раздвинуть горизонты?

В.Высоцкий

1. В полутемном кабинете Бовара было нечем дышать. Он уламывал меня уже полчаса, при этом курил третью папиросу с какой-то гадостью, наверняка думает, что я быстрее соглашусь, чтобы сбежать от этого смрада. Где только берёт это говно, настоящего-то курева давно нет.

– Ты пойми Бер, это очень важно для всех. Я даже скажу больше, что без нас этот осколок мира загнётся, – сбросил он пепел прямо на пол. – Мы должны развиваться, а вместо этого едва держимся на плаву. Твой опыт в этом деле бесценен, – хрипел он, сверля меня мутными глазами.

– Что тебе, старый стервятник, не понятно в слове «нет», чего ты мне душу травишь. Прекрасно знаешь, что я не беру напарников, тем более новичков, – повторял я, как мантру, одно и то же.

Он тяжело вздохнул и тяжело посмотрел на меня, перекатывая козью ножку из одного угла рта в другой. Он стоял надо мной, нависая своей массой, но я так и не пошевелился, развалившись в низком кресле. Не дождавшись от меня никакой реакции он вернулся за стол. Через некоторое время до меня донёсся его тихий голос.

– За последние три месяца не вернулись пять водил: Барс, Киря и Саша, Семен Семёныч и скорей всего Серый, он уже как неделю пропал, все с северного направления. Группа зачистки, не раз трассу проверяла, всё чисто, никаких тебе «диких» или следов зверья, нашли только две фуры, без груза и топлива. Мне больше некого сажать за баранку, остались только салаги, которые дороги даже не нюхали, только по полигону гоняли. Месяц обучали их, из десяти только шесть более-менее что-то могут. Тебе самого толкового ученика предлагаю, он, словно родился за рулём, тихий – ты даже не заметишь его, он сам всё запомнит, только дорогу покажи. Может, найдёте машину, так он на неё пересядет.

Я молчал и Бовар решил, что я согласился. Голос его приободрился, и он минут пять хвастал достижениями своего протеже. Но слова, что прозвучали после, изменили моё решение.

– Если хоть ещё одна машина пропадёт, мне придётся закрыть северное направление, – после этих слов наступила тишина.

Я встал и направился к выходу из этой норы. На пороге, не оборачиваясь, я произнёс: «Завтра на рассвете выезжаю, опоздает – ждать не буду».

Всё-таки этот падальщик достал меня последними словами. Гад знал, что мне необходимо это направление и ударил по самому больному месту. Я никому не говорил о своей тайне, но у него везде свои глаза и уши, ничего не утаишь.

Наша база стояла на стратегически важном месте: мы сами добывали нефть, перерабатывали её в топливо, и занимались перевозками любых товаров по всем направлениям нашего выжившего мирка.

Сейчас уже практически никого не осталось в живых, кто бы хорошо помнил те события, прошло больше пятидесяти лет. Сначала была война с применением ядерного оружия в западной части нашего материка, затем проснулись вулканы, и на три долгих года пришла зима на весь континент. Мир стал стремительно меняться: природные катаклизмы бушевали по всей планете. Малочисленное население выжило в основном в центральной части материка, объединяясь в маленькие поселения и меняясь продуктами производства с соседями. Вот тут-то наша законсервированная база и помогла, отец Бовара с друзьями нашли её в лесу лет тридцать назад и смогли наладить грузовые перевозки по всем направлениям.

Наш приют был обнесен большими бетонными плитами, безопасность была на первом месте, целый отряд охраны, группа разведки и зачистки, все отлично вооружены. На моей памяти захватить нас пытались два раза и оба «дикие». Это выжившие с запада, изредка совершающие набеги на поселения, человеческого в них осталось так мало, что многие не считали их за людей. Одетые в основном тряпьё и в шкуры, имеющие примитивное оружие: копья, палицы, пращи, они всё-таки представляли собой серьёзную угрозу – яростные, выносливые, ловкие и хитрые. Один на один человек проигрывал им, и пока у нас есть огнестрельное оружие, мы можем отразить их натиск. Поверженные, они отступали, чтобы лет через семь-десять снова вернуться и с новой силой атаковать поселения.

Я проверил погрузку моего Тигра, имя фургон получил за ржаво-коричневую раскраску с черными полосами. Крупнотоннажный грузовой автомобиль был моим домом и гостей я не любил даже на короткое время, а уж пустить пожить, и вовсе речи не было. Сиденье пассажира было занято нужными вещами, и я принялся расчищать его, освобождая для будущего напарника.

Мне не нужен был будильник, как только первые лучи солнца показывались из-за горизонта, я просыпался, в независимости, сколько часов удалось поспать. Встал я за час до общей побудки и спокойно успел принять душ и собрать свой нехитрый скарб. В столовой я спокойно поел, пока остальные только принимали водные процедуры. Получив паёк на неделю, я собрался уже уходить, как меня окликнул знакомый механик.

– Бер, погоди. Ты даже не зашёл нынче к нам, – пожурил он.

– Нет времени, Зак, как вернусь – обязательно зайду. У Тигра надо будет сцепление посмотреть и полный техосмотр бы не помешал.

– Всё будет в лучшем виде, ты только вернись, – он схватил меня за рукав куртки. – Присмотри за напарником, прошу как друга, – проникновенно попросил он.

– Хорошо, Зак, присмотрю. Он тебе кто, сын?

Механик странно посмотрел на меня, мотнув головой и сказал: «Нет, не сын, но тоже родственник».

Раньше мы все ездили по двое, менялись в дороге, второй как стрелок – всегда наготове. После катастрофы хищники – те, кто выжили, изменили свои повадки. Однажды нам пришлось отстреливаться от группы медведей, перегородившими дорогу наваленными ветками. Действовали они слажено, как настоящий «гоп-стоп», один встречал спереди, другой лез к кабине, а двое сзади пытались вскрыть кузов. До сих пор у Тигра остались шрамы от той встречи. А три года назад мой напарник погиб от рук диких. Они взяли нас тёпленькими, прямо на стоянке на самом рассвете. Ник пронзенный копьем в последний миг выдернул чеку, чем и спас меня. Больше напарника у меня не было, и не потому, что никто не подходил, были желающие, а потому, что появилась у меня тайна, доверить которую нельзя было никому.

2. Она перестала давно доверять людям, не было никого, кто бы вызывал в ней хотя бы симпатию. Много лет назад от неё все отвернулись, предали даже самые близкие, и у всех было оправдание: кто-то больше ценил свою жизнь, кто-то благополучие своих близких, были и те, кто продал её за грош. Так дёшево она никогда не стоила, даже её знания медицины не помогли, как и былые заслуги, а ведь не было в округе человека, который бы не пользовался её услугами. Всё стало прахом. Она ушла тихо ночью, бросив на берегу свой платок – чтобы не искали, взяв только минимум вещей, без которых бы ей не выжить. Пять долгих лет одна в северной глуши она боролась за своё выживание. Первые два года были самые трудные, но она сумела закрепиться на выбранной территории, отвоевав её у животных и диких, доказав им своё право на существование.

Мы встретились случайно, до сих пор не понимаю, почему она меня не убила, с тех пор она единственная знает о моей тайне. Я бываю у неё два раз в год, чаще не получается, да и нельзя, это может вызвать нежелательное любопытство других, а это опасно, очень опасно. Этот секрет не мой, но я постоянно думаю о нём, да что говорить я и живу только ради него – моего «я» уже нет, прошло чуть больше двух лет, как я растворился в нём.

Бывая в разных местах, я собирал особенные вещи – что по моему скудному разумению могли понадобиться ей, в том числе и книги – которых практически в этом мире не осталось, и они стали стоить очень дорого. Всё складывалось в ящик и хранилось под замком, ключ от которого я носил на шее. Когда я приезжал, она внимательно рассматривала содержание ящика, откладывая в сторону то, что заберет, она никогда не благодарила меня, это я был благодарен, что она хоть что-то взяла.

– Останови где-нибудь, мне по нужде надо, – это первое что сказал пацан за те пять часов, что мы были в дороге.

Я очнулся от своих мыслей и стал приглядывать место стоянки. Машине требовался отдых, да и сам я с удовольствием бы размял ноги. Мой напарник был, как и обещал Бовар, немногословен. При знакомстве он протянул хилую ручонку и представился: «Женя», рукопожатие на удивление было сильным. Среднего роста, худощавый, еще не начал бриться, но взгляд уверенный, рука крепкая и самое главное не болтун. Из него получится хороший водила, а возможно, даже и сталкер: у них такие спокойные и жилистые ребята дольше живут.

Вскоре я сбавил ход и остановился у едва заметного съезда налево.

– Не торопись, осмотрись и доложи обстановку, – притормозил я взявшегося за ручку двери, парня.

– Ничего странного, лес как лес, – ответил он.

– Приоткрой немного окно, закрой глаза и послушай, – настаивал я.

– Вороны каркают, недалеко.

– Молодец. Я сейчас выйду, пройдусь немного вон по той дорожке. Если через пятнадцать минут не вернусь, разворачивайся и уезжай на базу. Понял?

Мальчишка кивнул и сжал губы, мне понравилось, что он старался скрыть своё волнение, но сюсюкаться я с ним не собирался. Захватив свой обрез из двуствольного ружья, я рванул в лес, тут главное делать всё быстро, в подвижную мишень трудно попасть.

Вернулся я через десять минут и отпустил парня в кусты. Он быстро обернулся и, заправляя штаны, спросил: «Что там?».

– Похоже Серый. Стоянку разобьем дальше, здесь опасно.

– Я хочу посмотреть.

– Зачем? Сообщим нашим координаты места в первой же точке.

– Мне нужно посмотреть, – упрямо заявил он.

Я терпеливо ждал, когда Жеку перестанет тошнить. Лицезреть то, что когда-то было человеком, а сейчас частями висело на деревьях, и не блевануть, дано не каждому.

– Пошли обратно, если насмотрелся, – развернувшись, я отправился к машине.

Напарник не проронил больше ни слова, забившись в угол кабины, он делал вид, что дремал.

– Урок первый, – назидательно произнёс я. – Если в пределах видимости или слышимости есть воронье, там лучше не останавливаться и даже не выходить из машины. Вопрос, почему я рискнул и вышел?

– Потому что это было у развилки, ты думал, что там машина, да?

– Животные редко прячут свою добычу у дороги, даже если там кто-нибудь пал, то его труп утащили бы вглубь леса. Но я пошел, потому что была надежда, что там есть еще кто-то живой, и уверенность, что сохраню свою машину, даже если попаду в ловушку. Понял?

– Да. Значит, его убили не звери?

– Самые настоящие звери, опасней этих зверей нет.

– Медведи?

– Ну, зачем мишек обижать, его убили люди и развесили, чтобы мы обязательно его нашли – это послание, вроде предупреждения.

Он замкнулся, но я видел, как в его глазах плещется смесь интереса и испуга, главное, чтобы малец сумел справиться с тем и с другим. Любопытство сгубило многих, я сам однажды чудом выжил, это научило меня осторожности, ну, а страх не так уж и плох, главное не давать ему полностью затмить разум.

Через полчаса я выбрал место для стоянки. Небольшая площадка на высоком открытом месте, как раз, чтобы отдохнуть часа два.

– Правило второе – когда один отдыхает или занимается хозяйством, второй всегда начеку, с оружием снятым с предохранителя. Что у тебя, Жека, имеется?

Мальчишка достал из кармана и протянул мне старый револьвер – кольт, так называемая «карманная модель», калибра 9 миллиметров. Я мотнул головой.

– Никогда не давай своё оружие в чужие руки. Ствол хороший, патроны достать легко, но медведя им не остановить. Держи его всегда скрытым, а для дороги пока дам винтовку, потом сам что-нибудь себе раздобудешь.

Разогрев на костре кашу, мы быстро пообедали, и я затушил костёр, справив туда малую нужду, тоже самое я предложил напарнику, но тот смутился и отрицательно помотал головой. Ещё видно не привык ко мне, и в туалет в лес уходит. Для безопасности, я это дело прямо у колеса справляю. Чай в термосе ещё не совсем остыл, и я наслаждался видом, открывшимся с косогора. Внизу стоял непролазный лес: старые, высохшие деревья повалились, а молодняк рос густо, делая местность непроходимой.

– Что вон там, вдалеке торчит, – махнул он, в сторону, которую смотрел я.

– Заброшенный город. Трубы, вернее то, что от них осталось.

– Ты там был?

– Один раз. Но ума хватило понять, что я не сталкер.

– Расскажи.

– Нечего рассказывать, молодость безрассудна, я выжил благодаря Бродягам, мне повезло, моим друзьям нет, двое там остались навсегда.

– Если там опасно, зачем люди ходят туда? – задал он глупый вопрос.

– Искатели обычно работают по заказу, ну, а молодёжь удовлетворить своё любопытство или самоутвердиться. Тебе наверно тоже любопытно, как и нам было в твоем возрасте?

– Немного, но я бы всё равно не пошёл туда.

Я хмыкнул, вспоминая, как мы мечтали найти нечто этакое, что помогло бы нам завоевать уважение старших, нам надоело быть на побегушках, хотелось всего и сразу. Старый водила согласился подбросить нас до города, а через неделю забрать. В первый же день стая одичалых собак устроила на нас охоту, загнав на высотку. Олег погиб первый – под ним рухнул пролёт, а Ник мучился долго, его успела схватить за ногу бешеная псина, три недели мы сидели на крыше дома. Когда нас нашли, он всё бормотал: «Мы спасены, Бер, мы спасены», но ребята помотали головой и я понял, что это его последние слова. Застарелая тоска так стиснула сердце, что на минуту я задержал дыхание, боясь застонать. С того времени потери близких мне людей, постоянно сопровождали меня: родители, брат, моя женщина, напарник, все друг за другом, но первыми были друзья. Их смерть сильнее всех запала в душу, выев там огромную черную дыру.

– Собираемся, – дал я команду, – уже немного осталось, через километр съезд с основной трассы, а там недалеко до посёлка, но дорога плохая, поедем медленно. И не забывай отмечать всё на своей карте, она тебе обязательно пригодиться.

3. Солнце ещё не скрылось за горизонтом, и всё вокруг отбрасывало длинные серые тени. Стоя под навесом склада, я зорко следил за разгрузкой машины, парни тут ушлые, не заметишь, как лишний товар прихватят.

– Ты, Бер, уже попробовал своего нового напарника, а? – ехидно улыбаясь, спросил Проныра.

«Наверняка, специально провоцирует, хочет меня дракой отвлечь» – догадался я.

– В отличие от тебя, хрыч, я не любитель мальчиков, – нахамил я.

Вместо того, чтобы разозлиться, он просто расхохотался, и, обернувшись к остальным грузчикам, показал на меня пальцем.

– Водила-то совсем слепой, девку за пацана принял, – хохотал он, похлопывая себя по бокам.

Грузчики дружно подхватили смех, награждая меня колкими подначками. Проныра вытер выступившие слёзы, грязным рукавом рубахи, размазав по лицу черные полосы.

– Зак еще до вашего приезда с нами связался, просил присмотреть за дочуркой. Ну, Бер, хороший анекдот ты нам подвалил, представляешь, как он завтра зазвучит, обрастая подробностями.

Я только крякнул от досады. Меня взяла злость на Зака, неужели нельзя было сразу сказать, что это его дочь, теперь понесётся по поселениям, наврут с три короба, и будут меня сопровождать шутки и насмешки, пока кто-то другой не перебьет эту историю.

Запечатав кузов, я сплюнул в сторону грузчиков, показывая, что мне насрать на их шутки и пошёл в радиорубку, надо доложить Бовару, что мы нашли Серого.

В столовой меня ждала Женя, уже взяв на меня ужин.

– Уже знаешь? – спросила она, опустив глаза.

– Могла бы сама сказать, а не делать из меня посмешище на всю округу, – буркнул я, приступая к еде.

Горячая похлебка быстро успокоила меня, а мясное рагу с пряными травами совсем подняло настроение.

– Не волнуйся, завтра тебе тоже достанется порция шуточек, – улыбаясь, произнёс я.

– Я найду, что ответить хохмачам, – растянула она губы в ответ. – Я боялась, что ты не возьмёшь меня в напарники, вот и не стала тебя разубеждать.

Когда она улыбнулась, я удивился, как мог не признать в ней девчонку, вон какие глазищи и губы ничего. Пожалуй, на стоянках придётся охранять её от назойливых кавалеров, не это ли имел в виду Зак, когда просил присмотреть за ней.

Выбив одну комнату на двоих, я разом прекратил все её возражения.

– Я твоему отцу обещал, когда ты у меня под боком, мне будет спокойней, да и привыкай, обратно по другой дороге поедем, в лесу вместе ночевать придётся.

Комендант, едко улыбаясь, пожелал: «Спокойной ночи!», отдавая ключ от комнаты и только когда мы вошли, я понял его подлянку – кровать была одна, к тому же полуторка. Пришлось душ принимать вечером, чтобы не шокировать запахом пота девушку, хотя люблю мыться утром. Мы улеглись «валетом» и быстро уснули, по крайней мере, я.

Утром я тихонько встал, чтобы не разбудить Женю и отправился к Боссу, так звали главу этого поселения. Имя, оно же и звание, переходило к каждому новому главе поселка Набережный. Старого Босса, я хорошо помнил, он часто мне рассказывал про жизнь до зимы, про разные чудеса: интернет, который мог дать ответ почти на любой вопрос, но люди в основном смотрели всякую ерунду; про то, как на большом расстоянии можно было видеть и разговаривать с другим человеком. Он собрал коллекцию, как он их называл – гаджетов, надеясь когда-нибудь построить электростанцию на реке. Новый глава приходился старому – племянником и к его причудам относился с лёгкой иронией.

– Дядя любил приврать, особенно про прошлую жизнь, не только ты верил ему, половина поселка мечтает об электричестве, чтобы на голые жопы посмотреть, – отмахнулся он от вопроса про станцию. – Возьмешь, Бер, дополнительный груз для Дальнего? Бовару не обязательно о нём знать, а я тебя уж не обижу, ты меня знаешь.

– Много?

– Всего три ящика.

Я кивнул, взять немного левака никто из водил не отказывался, думаю, стервятник догадывался о нашей подработке и закрывал на неё глаза, это был наш куш.

– Бовар грозится закрыть северное направление, если еще хоть одна машина пропадёт. Что ты думаешь, Босс, кто это может быть? – спросил я для проформы, не надеясь получить ответ.

– Да знаю я, связывался он со мной, как будто это я машины угнал. А мне это зачем, скажи? У меня и водил-то толковых нет, – разошёлся он, оправдываясь.

– Да ты не горячись, просто не может быть, что охотники ничего подозрительного не видели, сейчас же сезон, собиратели по лесу шастают.

– Серый у нас разгрузился, а до Дальнего так и не доехал. Похоже, тихо его взяли, без шуму и стрельбы. Я всех опросил – никаких следов, ты пойми, нам без вас никак нельзя, просто не выживем. Ты у других поспрашивай. До меня слухи дошли, что дальше на севере люди стали пропадать. У нас пока тихо, я своих предупредил, народ теперь только большими группами передвигается, пусть убытки, но зато люди целы.

– Если машины увели с трассы, то в лесу обязательно следы бы остались. Может поисковики что видели?

– Вот точно могу сказать, что следов от машин в наших лесах нет, надо дальше искать. А как раз сегодня Бродяги обещались прийти, можешь денёк подождать, с Андреем переговоришь, вы ведь старые знакомые.

Действительно, день ничего не решает, а искатели могут многое порассказать, да своими мыслями поделиться.

Это они – Бродяги, тогда спасли меня. Андрей, в то время был самым юным в отряде, одного возраста со мной и за прошедшие пятнадцать лет он один остался из старого состава, сталкеры долго не живут, редко, кто уходит на покой. Старому командиру – Сому, повезло, он подготовил себе замену и осел в посёлке Дальний, открыв забегаловку «Кабак у дороги». Погибшие постепенно заменялись новичками, благо желающих стать Бродягой было много – это самый лучший отряд и шансов выжить в нём было больше, чем у других сталкеров. У них был свой кодекс чести и негласный устав. Говорят, самый первый состав группы был из бывшей военной разведки, которые постепенно передали опыт новичкам, выстроив, таким образом, его преемственность.

Только один из Бродяг был мне не знаком.

– Бер,– представился я, разглядывая невысокого парня лет шестнадцати.

– Васька, – одновременно он шмыгнул носом и пожал мне руку. – Я вас знаю, вы с моим дядькой Гором вместе ездили.

– Да, хороший напарник был твой дядька, таких уж не делают. Так ты у нас с юга, как сюда-то попал?

– Сбежал, хотел сначала к вам в водилы податься, да вот ребят встретил.

– Ты, Бер не смотри что он маленький, парень шустрый, смекалистый, там пролезет, где мы не сможем, – похвалил его Лёха, второй по старшинству после Андрея.

– Не сомневаюсь, видно это у них семейное. Ну, отдыхайте ребята, вечером поговорим, –махнув им рукой, я, стараясь выглядеть непринужденно, не спеша отошёл в сторону.

Надеюсь, я не вызвал подозрение своим поведением, мне необходимо всё обдумать и решить как поступить дальше. Дело в том, что новичок, назвавшийся Васей, никак не мог быть родственником Гора. Мой бывший напарник был сиротой, его нашли искатели в одном разорённом дикарями южном селении, он еле дышал, раненный в голову. Ему было около пяти лет, он долго восстанавливался и совершенно забыл своих родных, с тех пор началась его бродячая жизнь. Но желание ощущать себя частью сообщества, чувствуя потребность в корнях, он почти всех южан называл «братьями» и сочинял байки про многочисленную родню, которая ждёт от него весточки.

Приняв решение сначала переговорить с Андреем, я вернулся в контору и стал поджидать его там. Он пришёл один, как всегда, и я терпеливо ожидал его, пока он решал свои вопросы с Боссом.

– Что случилось? – услышал я голос за спиной.

– Я опять тебя не услышал, Андрей. Пока ничего не случилось, но вопросы есть. Скажи, как давно с вами Вася, и кто его рекомендовал.

– Почему ты спрашиваешь? С кем другим я даже разговаривать бы не стал, ты же знаешь наши правила – мы единый организм и обсуждаем вопросы вместе.

– Если мои сомнения ты легко развеешь, так и ребят беспокоить не стоит. Ты же в курсе, что у нас пять водил пропало, я обнаружил только тело Серого развешанного на деревьях, поэтому мне новички очень интересны, особенно когда врут красиво. Не было у Гора никаких племянников, сочинял это он про родню, чтобы не жалели сироту. Поэтому я сначала с тобой хотел переговорить, чтобы зазря кипишь не поднимать.

– С нами он уже два месяца, На кордоне, у болот есть объект интересный, там он нас спас, предупредив о ловушке, устроенной дикарями. Потом попросился с нами до ближайшей стоянки, дорогой показал себя умелым походником, ни одного нарекания не было. Оснований не доверять ему, нет, поэтому пошли, лично задашь ему вопросы при нас.

В общем, я этого и ожидал, никаких в группе недоговоренностей не допускалось, все подозрения и недоразумения сразу выносились на общий совет, иначе нельзя, прикрывать спину должен надежный друг. Что ж, к разговору я подготовился и начал его первым, не давая парню времени опомнится.

– Кто ты Василий? Для чего втесался в группу под видом родни Гора? Отвечай?

– Да ты что чокнулся, дядя? – отскочил он в сторону и встал в боевую стойку.

– Бешеный медведь тебе, дядя. Ты, на себя посмотри, бледный, словно в погребе рос, ты южан-то видел? Прокололся ты с родственничками, как там тебя зовут, а? На кого работаешь? – сделал я обманный выпад.

В одно мгновение у парня в руках оказался малогабаритный пистолет, пуля выбила песок у самых моих ног.

– Стой, где стоишь, дядя! – пятясь назад, угрожающе прошипел Вася.

Добродушная маска слезла с его лица, и на меня смотрел уже не мальчик, а взрослый злой парень, уверенный в себе.

– Никому не двигаться, тогда никто не пострадает! Тёма не дури, – с угрозой он посмотрел на сталкера. Я ухожу, провожать не надо, – он, держа всех на мушке, скрылся за углом здания.

– Ещё увидимся, – обещающе донеслось до нас.

– Дед, проводи его на расстоянии, проследи, чтобы здесь не остался и охрану предупреди, – Андрей отправил самого тихого и опытного члена команды. – Остальные в контору.

На совет звать никого не пришлось, начальник охраны, услышав выстрел, сам спешил к нам, ну, а Босс с самого начала, издали наблюдал за нами и, кивнув головой в сторону конторы, дал сигнал к сбору.

Все молчали, переглядываясь, кто начнёт первый.

– Я, так понимаю, это уже второй звоночек, что-то готовится, мужики, сначала за водил взялись, теперь за искателей, а потом что? Мы на очереди.

– Подожди, Босс, надо разобраться, а потом делать выводы. Может это никак не связано, машины грабят одни, и это кто-то из местных, а Вася, скорее всего, подослан конкурентами.

– Не знаю, но мне кажется, что это всё одних рук дело, почти одновременно взялись за нас и к вам подослали лазутчика, видно от вас что-то нужно, раз не ликвидировали сразу.

Андрей не спешил открывать карты, барабаня пальцами по столу, он обдумывал мои слова.

– Ты Петрович, пойди, передай всем по радио, приметы чужака, пусть поосторожнее с новичками будут, – отправил начальника стражи глава и продолжил после его ухода. – Дело серьёзное, братцы, правильно Бер говорит, нехорошее что-то намечается, Медвежий угол на связь две недели не выходит, хотя может и с генератором, что.

Бродяги переглянулись между собой.

– Говорил он про Медвежий угол, вроде у него там дальний родственник имеется, который секретный объект в лесу нашёл. Так ненавязчиво намекнул, что неплохо бы разведать.

Глава встал и озадаченно почесал лоб.

– Я сейчас, поищу, – буркнул он и вышел из кабинета.

– Неужели вас не насторожило, что такой юный пацан и один на кордоне, – спросил я сталкеров.

– Насторожило, но легенда видно у него заранее была подготовлена. Он вроде как путешествовал с вашей парочкой Кирей и Александрой, договорился, что они его на обратном пути заберут, а он пока у друзей на хуторе отдохнёт, вот и караулил их у трассы, когда время истекло. Мы то ему и сообщили, что зря ждёт, пропали они, вот он с нами и напросился.

– Очень похоже, что тут уже разветвлённая сеть работает, им многое известно, больно ловко они вам информатора подсунули.

– Вот, смотрите! – вбежал взъерошенный Босс. – Эту карту дядя купил еще во время зимы, я не был уверен, что найду её, – развернул он бумагу на столе.

Все склонились над ней, заслоняя свет: «Расступись, невидно ж ничего» – скомандовал глава.

– Вот, дальше Медвежьего угла, смотрите, военный объект отмечен,

– А карта-то секретная, – присвистнул Андрей.

– Видно не про всё дядька врал. Рассказывал он, что во время войны там убежище было и много техники возило туда чего-то, он тогда с родителями в деревне у бабки там жил. Отец его с мужиками ходили туда, нашли только в скале огромные стальные ворота, наглухо закрытые. Я сейчас думаю, хорошо, что не достучались они тогда, зато живые вернулись. Поди, верхушка, которая отсиделась там, запасы подъела и вышла власть свою прежнюю устанавливать.

Я пристально разглядывал карту, сколько дорог на ней отмечено, про которые все забыли. Всё правильно, большинство их вели в большие города, которые сейчас стоят заброшенными. Я достал свою старую карту и стал помечать бывшие дороги, развилки и объезды.

– Трудно продержаться столько лет без контакта с внешним миром, вряд ли кто из прежних в живых остался, – остудил я фантазию Босса. – Может продашь карту?

– Э, нет. Вы может тоже того – пропадёте и карта вместе с вами, у нас, пожалуй, она сохраннее будет.

Андрей тоже даром времени не терял, делая на своей карте пометки.

– Я еще поищу чего в архиве у дядьки, он много чего собирал, да вы сами знаете. И у вас будет причина, чаще к нам в посёлок заглядывать, – напоследок заинтриговал нас глава.

4. Почти весть груз мы развезли по хуторам и посёлкам, остался только Дальний. Женька слегка обиделась, что всё интересное в Набережном прошло мимо неё, но знакомство с Бродягами быстро задобрило её, вызвав всплеск женского любопытства, она еле сдерживала себя, чтобы не завалить их вопросами. Группа попросила подвести их до Дальнего, и я с радостью согласился, сейчас лишняя охрана не помешает, да и дополнительные глаза понаблюдать, не изменилось ли чего на точках, лишними не будут. Не зная, какая обстановка в посёлке мы решили спокойно переночевать, на оборудованной сталкерами, тайной стоянке и уже днём, достичь конечного пункта нашего маршрута, до которого осталось чуть более двадцати километров.

Мастерски замаскировав Тигра недалеко от трассы, я несколько раз проверил и не увидел следов съезда машины, Бродяги повели нас еле видимой тропой вглубь леса. Через час мы вышли к небольшому двухэтажному дому, со следами недавнего ремонта. Он сохранил всё своё, еще довоенное наполнение, видно мало кто знал о нем, раз мародёры не добрались. Это была старая база отдыха, все деревянные постройки, находившиеся на берегу небольшой речушки уже развалились, кроме этого кирпичного здания. Первый этаж занимали: стойка регистрации, бар, зона отдыха с диванами обитыми кожей и хозяйственные помещения. На втором же этаже были две спальни, кухня и комната, оборудованная под склад. Я оценил, то, что ребята открыли нам это место, возможно парни решили произвести впечатление на мою напарницу.

Жене даже разрешили выбрать по подарку, от каждого из них. Наслаждаясь её детским восторгом, мужчины наблюдали, как она примеряла одежду, выходя к ним на показ. Все одобрили платье в цветочек, так ладно севшее на её фигурку и туфли без каблука, ещё она выбрала тёплую кофту на замке, правда она была на пару размеров больше, но это не смутило девушку и зелёный плед с кистями.

За ужином ребята рассказали, как случайно натолкнулись на это место четыре года назад, в тот раз их преследовал тигр людоед, который смертельно ранил Фому, и они решили сплавляться на плоту. Увидев разрушенные строения, решили здесь похоронить друга, заодно разведать, что за деревня, которой нет на карте.

– Столбов в деревне не было и это нас удивило, потом всё объяснилось, мы прочитали рекламные буклеты, что это был такой своеобразный отдых на природе, без благ цивилизации. Но этот дом был оборудован генератором, мы пробовали его завести, но у нас не получилось, – поведал нам добродушный Лёха.

– Ой, а можно я посмотрю, – предложила Женя, – меня папа учил разбираться в любой технике.

– Можно, – кивнул командир, – Тёма проводи девушку и покажи, где запчасти.

Я кивнул ей, разрешая уйти, меня порадовало, что она вопросительно посмотрела на меня, признавая моё лидерство.

– Пойду спать, – встал я из-за стола, – Андрей, на караул поставь меня утром.

– Обойдёмся без тебя, иди, отдыхай, за Женей я присмотрю.

– Спасибо, друг.

Хоть напарница и сменяла меня за рулём, но напряжение от контроля за её действиями вымотало меня. По глупости она чуть не выскочила из машины, увидев на обочине котёнка. Лекцию о ловушках, которую могут подстроить животные, читать не пришлось, когда я заставил её двигаться дальше, она сама увидела стаю волков, показавших нам в след свои клыки. И раньше бывали случаи, когда животные выгоняли на дорогу своего детёныша и ждали в засаде добросердечного путника. Но тут, они продвинулись дальше, поняв, что у волчонка шансов привлечь добычу, практически нет. По ней было заметно, что она поняла, чем рисковала, но я не стал сменять её за рулём, пусть учится справляться с эмоциями сама, меня может и не быть рядом в следующий раз. Уснул я быстро, уверенный в своей и Жениной безопасности как никогда раньше.

С первыми лучами солнца я был уже на ногах. Командир, стоящий на карауле, обрадовал меня, что генератор работает, а с ним и насос и водонагреватель, так что после водных процедур я с удовольствием полакомился приготовленной им рисовой кашей на сгущенном молоке.

– А сейчас я тебя удивлю, ты, наверное, и не пробовал такой напиток – кофе, – залил кипяток в красивую кружку Андрей.

Кухня наполнилась таким дивным ароматом. Поставив на стол открытую банку сгущенки, он предложил добавить в кофе: «Так вкусней, уж поверь, Бер». Попробовав глоток, я от удовольствия зажмурил глаза.

– Как-то по молодости я попробовал пакетированный кофе «Три в одном», но он наверняка был испорчен, вкус был просто отвратительным и до сих пор я не понимал, почему люди любили его, – ответил я, наслаждаясь напитком.

– И это еще растворимый, вот настоящий кофе в зернах, мы, кстати, тоже его попробовали здесь. Вот это вкус! А запах такой стоял по всему дому, ты просто не представляешь, – рассуждая о кофе, Андрей выглядел счастливым.

– Да, – многозначительно согласился я.

Мы разом замолчали, возникла неловкая пауза, было что-то неестественное, сказочное в этой солнцем залитой кухне с запахом кофе и тишине. Нереальность этого мгновения разорвал вопрос Жени: «Чем это так вкусно пахнет?». Следом, на кухню стали подтягиваться все остальные, даря при входе улыбку девушке. Наваждение чего-то волшебного исчезло, и я с удовольствием наблюдал, как благоприятно влияет наличие женского пола на сугубо мужскую компанию, настроение бодрое, каждый пытается произвести впечатление на даму своими манерами. За всю дорогу ни одного матерного слова, ни одной скабрёзной шутки, прям идеальные джентльмены. Гостеприимные хозяева подкинули мне банку сгущёнки и отсыпали немного кофе, чем вызвали у меня бурю эмоций, это был щедрый дар, за такое на базе можно взамен получить всё что пожелаешь, я не знал, как отблагодарить ребят, но они лишь махнули рукой на мои слова.

Через час мы покинули столь уютный уголок. «Если его подготовить, то тут и прозимовать можно» – подумал я, но оборвал эту мысль, вряд ли ребята обрадуются незваным гостям. Бродяги попросили их высадить за пять километров от города, не хотели они туда соваться без разведки, связь решили поддерживать через Сома, в «Кабаке у дороги», где мы встанем на стоянку на несколько дней.

Высадив парней, я долго смотрел вслед удаляющемуся отряду, так получилось, что наши судьбы постоянно переплетались, и мы незаметно сдружились. Внезапно, боль снова наполнила о себе, сжав в черном предчувствии моё сердце.

5. Всё оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. Сом пропал вместе со своей женой уже больше двух недель назад, толком никто ничего не знает. В кабаке чужой, представился Саней, место предоставил неохотно, но я напирал на договорённость со старым владельцем. После разгрузки, обошёл посёлок, как много новых лиц: новый глава, радиотехник, заведующий складом, все чужаки.

– Добрый день, мы не знакомы – я Бер, привез товар с базы, – протянул я руку мужику, сидевшему в кресле главы.

– Как же, наслышан, наслышан, вот ждали вас. Иван Сергеевич, новый глава, вот приходится, как говориться, на бегу принимать должность, – тряс он мою руку. – Небось, уже слышали – дикие у нас оживились, много мужиков погибло, в лес сейчас только хорошо вооружённой группой ходим. Вы надолго к нам?

– Хотелось бы остаться на несколько дней, машина барахлит что-то, еле до вас дотянул.

Руки у новоиспеченного руководителя были потные, я еле сдержался, чтобы не вытереть их об штанину.

– Так у нас механика то нет, даже не знаю чем и помочь вам, – развел он руками.

– Мы сами с усами, у меня напарник разбирается в машине. Разве что, позвольте на свалке техники поковыряться, запчасти поискать.

–Пожалуйста, ищите, молодой человек, только уж будьте осторожнее, еще раз повторю, что неспокойно у нас.

Пока я возвращался в кабак, спину жгли недоброжелательные взгляды, похоже, спать сегодня не придётся. Заказав через час обед, я поднялся в отведённую нам комнатушку, где уже расположилась Женя. Приложив палец к губам, я дал знак, чтобы она наклонилась ко мне.

– Через час обед, – громко произнёс я.

Затем прошептал ей на ухо: «Нужно изобразить ремонт, но так, что бы минут за пятнадцать по команде машина завелась как часы. Поняла?».

Она кивнула, от испуга её глаза расширились, и я успокаивающе погладил её по плечу.

– После обеда, займись ремонтом, скажи что надо, я на свалке поищу, новый глава разрешил, – нормальным голосом сообщил я.

Потом снова зашептал: «Все свои вещи незаметно, перенеси обратно, будь начеку, никуда не отходи, кто-бы не позвал. Надо будет сообщить что-то по секрету, потри правое ухо. Поняла?».

Она снова кивнула, закусив губу.

– И смотри у меня, мужикам глазки не строй, чтоб никуда без разрешения не уходила. Поняла? – строго произнёс я для чужих ушей.

– Ну, что ты, дядя Бер, разве я когда-то позволяла себе такое, – с обидой в голосе произнесла она, подыграв мне.

Молодец, справилась, теперь надо держаться непринуждённо, как только они что-то заподозрят, сразу возьмут нас в оборот. Не выпустят нас отсюда, я это уже понял, пока машину ремонтируем, возможно, и не тронут, поэтому нужен какой-то план, а для него нужна информация, одна надежда на группу Андрея.

После обеда, подняв кабину и разложив инструменты, Женя старательно изображала ремонт, рядом крутился парнишка лет десяти, всем видом показывая желание помочь.

– Что там, серьёзно что-то? – спросил я.

– Сцепление, будь оно неладно. Дядя Бер, поищи шланг к подшипнику или весть комплект. Это самое важное, без него никак, про остальное скажу позже.

Я тихонько выругался, получив сочувственный взгляд Сани.

– Надолго ремонт? – поинтересовался он.

– День или два, если повезёт, – раздражённо ответил я.

Территория свалки была обнесена кривым забором, функцию защиты он практически не выполнял, но на воротах стоял сторож, прилежно поднимая за верёвку жердь перекрывающую проезд. Хмырь – чудаковатый старик, обитал здесь уже лет пятнадцать, если не больше, исправно неся службу. Часа два я честно лазил по машинам, даже нашел какие-то запчасти, затем решил поговорить с охраной.

– Здравствуй, дед, как жизнь? – протянул я ему руку.

– Жизь – малина, всё ем и налопаться не могу, – прошамкал он беззубым ртом. – Нашёл, чё искал?

– Рухлядь тут одна, не знаю, сгодиться ли, – показал я на железо.

– А чё, ты мне дашь, если сгодиться? – как ребёнок, с надеждой заглянул он мне в глаза.

Я достал из-за пазухи хлеб, оставленный с обеда и несколько кусков свекловичного сахара, завернутых в тряпицу.

– Вот такое угощение подойдёт? – протянул ему я оплату.

Он закивал и сразу засунул один кусок сахара за щёку.

– Собаке дам один, он любит сладкое, – стерев рукавом стекающую слюну, он посеменил к своей хибаре.

Я пошёл следом посмотреть на пса, но к моему удивлению в клетке сидел дикий. Худой, волосы скатанные в колтуны, язвы на теле, но взгляд, брошенный на меня не предвещал ничего хорошего. Хмырь, не обращая на меня внимания, что-то говорил своему подопечному и честно поделил с ним еду.

– Откуда он у тебя, дед? – удивлённо спросил я.

Старик не ответил, он переговаривался с диким, на непонятном мне языке, а тот ему отвечал.

– Разве ты понимаешь его?

– А ты разве нет? – вопросительно посмотрел он на меня.

– Нет. Что он говорит?

– Говорит, что хочет с тобой говорить.

– Со мной? О чем? – удивился я.

– Он спрашивает, где его жена?

– Кто? Ты уверен, что он спрашивает про это.

– Если ты скажешь, где его жена, он отведёт тебя к машинам.

– Каким машинам?

– Другим, которые все ищут. Ведьма сказала, что человек из тигра всё знает.

– Я ничего не знаю про его жену, так и передай ему, – раздражённо бросил я.

– Зачем передавать, он не глухой, он и так всё слышит.

Я был не просто ошарашен, я просто не мог произнести ни слова, развернувшись, я быстро покинул странную парочку. Страх всколыхнул старые воспоминания, которые я не хотел будоражить. Я врал самому себе, что не понимаю, чего хочет от меня дикий, но он закинул мне жирную наживку, от которой я уже отказаться не мог.

Дальнейший расклад заставил меня глубоко задуматься. Заскочив в деревянный уличный туалет, я не ожидал услышать шёпот Деда, он уже как часа два сидел в засаде, ожидая, когда мне приспичит.

– Посёлок полностью контролируют чужие. Бер, срочно уезжайте отсюда, радиосвязь вся прослушивается, надо сообщить на базу, пусть высылают группу зачистки, вот частота по которой можно безопасно разговаривать, – сверху опустилась рука с запиской. И еще личная просьба, тут остался сын Сома, возьми его с собой. Всё, можешь теперь отлить.

Постепенно мысли перестали метаться и я нашёл единственный выход из сложившейся ситуации. Всем нам не уйти, у чужих в наличии уазик и пара мотоциклов, а может и еще что имеется, тут приличная фора нужна, которую я постараюсь обеспечить.

– Вот смотри что нашёл, – протянул я напарнице запчасти.

– Ну, и хлам, – скептически осмотрела она их.

– Всё равно попробуй, – грозно велел я.

Понизив голос, я прошептал: «Готовность пятнадцать минут». Сделав вид, что помогаю с ремонтом, я тихо давал последние указания.

– Гони по короткой дороге, пока не выдохнешься, топлива больше половины бака, постарайся не останавливаться до первого крупного посёлка. Вот частота, на которой нужно вызывать Бовара, остальные прослушиваются, пусть высылает сюда группу зачистки. Мальчишку возьмёшь с собой, это сын Сома. Сходи сейчас в туалет, потом не до этого будет.

– А ты как? – спросила она дрожащим голосом.

– Мне одному легче уйти, я найду машину Серого и обязательно вернусь, ты только о Тигре моём позаботься и о ребёнке. На тебя теперь вся надежда, Женечка, будь осторожна, не рискуй.

Меня переполнял кураж, когда Женя дала отмашку, что всё готово, я предложил сначала проверить её работу в действии. Подхватив на руки мальчишку, я подкинул его в воздух.

– Ну, что, маленький Сом, хочешь прокатиться в машине? – на публику громко спросил я его.

– А можно?

– Можно, только недалеко. Слышь, Евгения, посмотри, выдержат ли запчасти скорость, да сцепление на ходу проверь. Поняла? – подсадил я ребенка в кабину.

– Поняла, дядя Бер, – отсалютовала она, запрыгивая на подножку.

Я отряхнул руки и подошёл к Сане, который начал нервничать, не понимая, как ему поступить. Машина уехала, а я спокойно стою рядом.

– Скажи мне, мой дорогой повар, что у нас сегодня на ужин? – приобнял я его за плечо.

– Так это, рагу у меня. Из зайца.

– Из зайца, это хорошо, зайца я люблю. А выпить что-то стоящее у тебя есть, надо будет обмыть ремонт, как ты думаешь?

– Так вы это, сегодня значит не поедете?

– Нет, конечно, кто на ночь глядя выезжает-то?

К нам подкатил мотоцикл.

– Кто уехал? – строго спросил водитель у кабатчика.

– Да никто не уехал, – спокойно встрял я, – сцепление на скорости после ремонта проверяем. Ребятишки накатаются и обратно вернутся, чего всполошились-то?

– Девка за рулём и мальчонку с собой прокатиться взяла, – испуганно пробормотал Саня.

– Не спокойно у нас, а ты детей одних отправил, – сузил глаза незнакомый мужик.

– Я своему Тигру доверяю, они в нём как в крепости, да и недалеко они, круг дадут и обратно. Ты не ругайся, а лучше вечером приходи, ремонт обмоем, я угощаю.

– Доложишь, когда вернутся, – бросил через плечо мужик, заводя мотоцикл.

Повар вытянулся в струнку и кивнул. Не иначе, нас сам начальник охраны посетил, выправка и дисциплина у них строгая, как у военных. Может и прав Босс, что повылазили они из своего убежища, на нашу голову.

– Рагу-то не пригорит? Так как насчет выпивки, а?

– Найдём, – хмуро ответил Саня и за мной следом пошёл в кабак.

Каждая минута работала на Женю, чем позже спохватятся, тем лучше. В кабаке царил полумрак, я сел возле стойки и попросил налить на пробу местного самогону. За пазухой я приготовил обрезок трубы, но воспользоваться им случай не представлялся, мой охранник был всегда на чеку.

– Ох, хороша зараза, – крякнул я, занюхивая рукавом. – А там что? – показал я на бутылки на витрине.

Он автоматически обернулся, и мне хватило времени садануть его обрезком по затылку. Оттащив его на кухню, я заткнул ему рот кляпом из полотенца, связал руки и ноги. Похлопав по карманам и нащупав пистолет, я удовлетворённо улыбнулся, потому что надеялся, что он вооружён, мало ли что я мог выкинуть. Время работало против меня, собрав продукты в фартук, те, что попали под руку, я всё же решил припрятать тело. Большой ящик, в котором было немного картошки, как раз подошёл. Саня был очень тяжёлый, но упаковался компактно, сверху я придавил крышку здоровым куском свинины. Парадный выход хорошо просматривался и, прихватив уже собранный заплечный мешок, с узелком продуктов покинул «гостеприимный уголок» через окно второго этажа. Стараясь не попадаться на глаза, я, периодически прячась в тени кустов и строений, добрался до свалки. Как тень, я проскользнул в хибарку к Хмырю, напугав его своим появлением.

– Слушай, дед, – перекладывал я часть продуктов в мешок, – Вот оставляю тебе, поешь и накорми свою собаку. Скоро начнётся кипишь, им не до тебя будет, тогда выпустишь дикого и передай ему, я согласен, буду ждать его у грота в лесу. Старик кивнул и посмотрел на меня совершенно ясными глазами.

– Ты беги, внучок, а я пока ежики на дороге разбросаю. Там в конце свалки лаз, доски отодвинь и беги, они про него не знают.

– Осторожнее, дед, они наблюдают за дорогой. Дикий-то хоть нормальный мужик?

– Рыжий его зовут, хороший друг, совсем как собака, верный.

Махнув на прощание ему рукой я, прячась за кучами железа пробирался к лазу. Надо же, старый дикого с собакой сравнил, странный он, непонятно, как до сих пор жив.

6. Пока всё складывалось в мою пользу, но я не верил в вечную удачу, когда то она исчерпает свой резерв и последняя её капля покинет меня вместе с моей душой. Встряхнувшись, я сбросил тяжёлые мысли, терзающие меня во время ожидания Рыжего. Только я подумал, что возможно он не знает про это место, и я зря его жду, как он показался в свете луны.

Дав знак следовать за ним, он развернулся и скрылся в чаще. Навыков тихо ходить по лесу, да ещё ночью у меня не было, я шёл за ним, создавая много шума: натыкаясь на ветки и, спотыкаясь на каждом шагу. Он остановился и прислушался, я тоже затих, он кивнул в сторону пригорка и вдруг исчез. Встав туда, где стоял дикий, я склонился к земле и увидел небольшой лаз, другого объяснения, куда он делся, не было. Я был крупнее его и с трудом протиснулся в нору, но раздражение ушло сразу, когда я, зажужжав динамо-фонариком, осветил просторное убежище. Рыжий, чем-то чиркнул и зажёг факел, я убрал фонарик и оценил, как преобразился дикий. Времени он зря не терял: успел вымыться, срезать колтуны, даже раздобыл где-то чистую одежду. Показав мне на лежанку, покрытую хвойными ветками, он прокаркал: «Спять», и потушил факел.

Проснулся я от толчка в плечо, а ведь и не собирался засыпать, не вызывал у меня доверие попутчик, но видно моя чуйка была уверена в безопасности, и я не заметил, как отключился. В углу, уже была растоплена сложенная из камней печка, на которой кипел чайник, я устыдился своих прежних мыслей о диких. Они практически ничем не отличались от нас, разве только выживать им пришлось в наиболее тяжёлых условиях.

– Рот, – стукнул он себя кулаком в грудь.

Имя вроде нормальное и знаки, которые он мне показывает, я понимаю, значит общаться можно.

– Бер, – также стукнул я себя кулаком в грудь.

Усмехнувшись, он одобрительно кивнул, вроде как подтверждая правильность моего имени. Пока он заваривал травы, я разложил на столе хлеб, отрезал два куска сала и лук. Ели мы молча, он не торопился, тщательно прожёвывая пищу, но было видно, по тому, как он сдерживает себя, что он сильно голоден. Вытерев руки о тряпицу, чего я никак не ожидал, он вопросительно посмотрел на меня.

– Жена! – напомнил он мне.

– Ты понимаешь мои слова? – медленно произнёс я.

Он кивнул и продолжал сверлить меня взглядом.

– Она мертва, могу только показать, где похоронил её.

Глаза его остекленели, я видел, как разум покидает его. Я не собирался открывать ему правду, но следующие слова сами выскочили из меня, принося облегчение.

– Но твоя дочь жива.

Похоже, что эти слова спасли мне жизнь, постепенно маска безумца сползла с его лица. Он что-то быстро заговорил, слова его похожие на карканье в чем-то упрекали меня. Он затих, его плечи сникли, и я еле расслышал слово: «Говорьи». Медленно, подбирая простые слова, я рассказывал, как на нас напал их отряд, как из рук мертвого друга выкатилась граната, убив почти всех, в том числе того, кто душил меня, а затем закрыл своим телом от осколков. Как я очнулся, похоронил друга и только тогда заметил, что одна из нападавших еще жива. Сначала я хотел добить её, чтоб не мучилась, всё равно звери бы не оставили ей шанса выжить, но она показала на живот и что-то говорила, но я запомнил только: «Штаке».

– Наверное, это было имя для ребёнка, я не знаю, но через месяц она родила девочку, и я назвал её Штаке.

– Штаке, – улыбнулся он, – Рыжий?

– Да, рыжая – как огонь, красивая, похожа на тебя.

– Жена?

– Умерла при родах. Девочку я отдал доброй женщине, она сделает из неё умного доктора.

– Надо Штаке, – стукнул он себя в грудь.

– Нет, она не пойдёт с тобой, эта женщина теперь её мать, ты только сделаешь дочери больно, если заберёшь её.

Он упрямо мотнул головой.

– Надо Штаке глаз, глаз и всё.

– Поклянись, что не заберёшь её.

Он приложил правую руку к груди и торжественно произнёс клятву, слова которой, конечно же, я не понял, но серьёзность его слов ощутил всей душой.

– Хорошо, я отведу тебя, но сначала покажи мне, где спрятаны машины.

На этом мы и договорились, он первый протянул руку, чтобы скрепить пожатием сделку.

Он повёл меня обходным путём через горы, показывая, что хожу как медведь, громко и неуклюже, поэтому нам надо подняться гораздо выше, там безопаснее. Чем дольше я общался с Рот, тем больше понимал, что никакие они не дикие, просто их территория подверглась массированным бомбёжкам, а завершили дело сильные землетрясения и долгая Зима, которая откинула в развитии далеко назад эти племена. Мы сами с трудом пережили Зиму, мои родители рассказывали страшное про те времена, и мне трудно представить, что творилось у них. Естественно, они все потянулись на восток, но встретили отпор – территория была уже занята.

На второй день путешествия, мы стали спускаться в долину. Ближе к вечеру Рыжий оставил меня, а сам тихо растворился в лесу, через полчаса он вернулся, предлагая осторожно следовать за ним. Мы расположились на выступающем утёсе, он заранее показал точки, где спряталась охрана, мы залегли как раз между ними и чуть выше, обзор был хороший. Внизу стояли неплохо сохранившиеся ангары, а дальше были руины заброшенного городка, я достал карту и отметил это место, в него упиралась карандашом отмеченная недавно дорога. Хороший схрон, если замаскировать место выезда на трассу, так никто и не догадается, что дальше есть неплохая дорога. Машины наверняка в гаражах, но я не уйду, пока не увижу сам, что это наша техника. Отсюда рукой подать до их секретного бункера, заметил я, что мы практически находимся в отмеченной точке.

– Вот бы бинокль сюда, – прошептал я.

Рот не понял меня, пришлось показать руками, приставив кулаки к глазам, он кивнул и уполз. Видно он изучил тут всё досконально, пока искал жену, и нычек сделал предостаточно. Дикий действительно принёс бинокль, правда работала только одна зрительная трубка, но и этому я очень обрадовался. Показав напарнику, что я собираюсь здесь провести ночь, он нахмурился, но, подумав, согласился, показав один палец. Через час над нами стоял шалаш из хвойных веток, показав на небо Рыжий поёжился, показывая, что скоро будет дождь.

Мелкий моросящий дождь не заставил себя ждать, он медленно, но верно проникал в каждую щель, скатываясь крупными каплями за воротник и вызывая по всему телу волну мурашек. Такой дождь надолго, видимость из-за него плохая, я уже пожалел, что остался на этом утёсе на ночь, желая только одного – лишь бы он к утру закончился.

Перед самым рассветом, когда последние капли дождя разбились о землю, до нас донесся звук выстрелов, стреляли очередями из автоматов, были и одиночные выстрелы. Вскоре ворота одного ангара распахнулись, и из них выехала боевая машина. Я прильнул к биноклю, лучи восходящего солнца осветили ангар изнутри и я увидел машину Серого, с жёлтой рожицей на лобовом стекле. Я узнал мужика закрывавшего ворота гаража – прихрамывающею походку Семён Семёныча, я не спутаю ни с кем. Потрясённый увиденным, я не мог поверить собственным глазам. Как же так? Разве может человек предать друзей, практически братьев, которые подставили плечи, когда вся семья твоя, разом, ушла в мир иной, которые выхаживали тебя, не боясь подхватить смертельную болезнь, которые приняли тебя в свою шофёрскую семью, как сына. Это Серый предложил уважительно называть подростка по имени отчеству, подчеркивая, что он равен нам, матерым мужикам. Столько лет любви, дружбы и заботы он продал. За что? Что может быть дороже того, что он имел? Теперь понятно, почему взяли тихо Серого, его выманила крыса, прикинувшаяся человеком. Это предательство ударило по мне сильней, чем смерь друга.

Из-за оцепенения меня вывел толчок в плечо, Рот показывал на бронетранспортер, скрывшийся в лесу. Значит, там есть дорога к бункеру и именно оттуда были звуки стрельбы. Я решил дождаться возвращения машины, догадка, кто мог устроить стрельбу, не давала мне покоя.

Судьба решила испытать меня, ей было мало того, что я уже увидел сегодня, она ещё заставила меня смотреть на четыре тела привезённых БТР, я смотрел, как их обыскали, сняли ботинки ремни и потащили к недавно вырытой в стороне яме. Могилу Бродяг сравняли с землёй, но я запомнил. Я всё видел. Я не забуду.

Время было дорого, чтобы исполнить договор с Рыжим, мне нужен мотоцикл, и я изобразил как будто еду на нём, Рот понял, кивнул и повёл меня в обход ангаров. На окраине городка тянулись рядами гаражи, заросшие почти под крыши кустами, только у первых пяти гаражей была скошена трава. Мы лежали на заросшей крыше крайнего к лесу ряда. «Где?» – тихо спросил я. Он показал на последние ворота.

– Охрана есть?

Он кивнул, да я и сам уже разглядел в бинокль светящееся окно будки у шлагбаума, откуда ворота нужного гаража не просматривались. Я решил не ждать, когда сядет солнце и осмотреть мотоцикл при свете. Нам повезло, его держали в рабочем состоянии с ключом в замке зажигания, бензину было где-то полбака, осталось только дождаться темноты и вывести его подальше в лес.

7. Предчувствие чего-то неотвратимого, на что я не в силах повлиять, тревожило мою душу. Правильно ли я поступаю, везя к ней отца Штаке, сдержит ли он свою клятву? Толчок в бок отвлек меня от мыслей, пассажир давал понять, что надо остановиться. Заглушив мотор, я вслед за Рыжим слез с мотоцикла, он присел на дороге разглядывая следы широких шин. Они отпечатались после дождя, значит незадолго до нас тут прошла какая-то техника и мы могли запросто попасть в засаду. До места, где мы с ней обычно встречаемся, оставалось километров пять, можно и пешком дойти. Спрятав в кустах шиповника своего железного коня, мы крадучись, постоянно прислушиваясь к лесным звукам, крались вдоль дороги. Осторожность оказалась не лишней, от стоянки, где обычно я ожидал встречи с ней, послышались голоса. Я повторял то, что делал Рот, он залёг, и я следом, он пополз и я тоже, стараясь не шуметь. Мы подкрались довольно близко, я отчетливо слышал, о чем переговаривались два мужика.

– Смотри, подпалили что-то, ничего себе дымит, – сказал тот, который стоял.

– Нам даже костра не разрешили развести, а сами, – с обидой произнёс второй.

– Всё правильно, дым бы нас выдал.

– А сейчас, значит, вон тот столб не выдаст?

– Дурак, ты Сенька, он увидит дым, поспешит спасать своё добро и наткнётся на нас. Сиди тихо и не возмущайся. Кажись, возвращаются, давай лезь в лабаз, да смотри в оба.

Послышался треск веток и вскоре всё затихло.

– Ну что тут у вас? – послышался командный голос.

– Всё тихо, товарищ командир. А что там горит?

– Что надо то и горит, ждём ещё полчаса, и уходим, здесь ему делать будет нечего, наверняка вернётся к посёлку, а мы ему там встречу подготовим. Сержант, поставь ещё растяжку у шалаша.

– Эта последняя, товарищ командир, – возразил сержант.

– А я у тебя не спрашивал, сколько там осталось. Приказ понятен?

– Так точно. Разрешите выполнять.

Как и обещал командир, через полчаса они погрузились на вездеход и уехали. Я осторожно подошёл к шалашу, и если бы не знал что искать, растяжку бы не заметил, так искусно она была замаскирована. Дав знак Рот, отойти, я приступил к обезвреживанию гранаты, как учил нас старый сапер. У нас в посёлке была своя школа, правда всего два класса: старший, да младший, так в старших мы проходили основы выживания, где подробно рассказывали, а иногда и показывали все виды оружия, техники. Вёл этот предмет одноногий Иван Петрович, который неоднократно говорил нам: «Когда-нибудь эти знания спасут вам жизнь, а возможно и не только вашу», надеюсь, я запомнил его уроки хорошо. Уменьшив натяжение проволоки и зафиксировав палец на чеке, я осторожно перекусил проволоку кусачками из перочинного ножа. Если честно, то я не был на сто процентов уверен в успехе операции, но и оставить такой сюрприз я не мог, мало ли кто мог погибнуть, да и мне не помешает такой боезапас в дальнейшем.

– Рот, спрячься, она не выйдет, если увидит тебя,– попросил я, и, дождавшись, когда тот скроется в лесу, трижды ухнул филином.

Долго ждать не пришлось, она появилась неожиданно, представ прямо предо мной.

– Ты кого сюда навёл, ирод? – вместо приветствия, налетела она на меня.

– И тебе не хворать, женщина. Я не отрицаю, что искали меня, но не я привёл беду, весь север в опасности. Я расскажу, что знаю, а ты уж сама суди, кто виноват.

Рассказ не занял и пяти минут, я только упустил про дикого, боялся её взрывного характера.

– Повылазили черти, звери и то добрее, повезло нам, мы Зорьку на луг увели, а вернуться не успели, издали дым заметили. Что делать-то теперь, Бер, скажи.

– Туда вам возвращаться нельзя, опасно, заминировано там.

– Так и некуда уже возвращаться, всё сгорело, сколько трудов, запасов – всё пропало, – прохрипела она. – Вот только и осталась коза, – смахнула она слезу.

– А где Штаке?

– Сейчас придёт, за Зорькой ушла. И не называй ты её так, сколько раз просила.

– Одна? Она же еще кроха.

Она недобро посмотрела на меня и ничего не сказала, часто от неё я не получал ответа на свои вопросы, посмотрит, как волк и отвернётся. До сих пор я не знал, как к ней обращаться, на старое имя она не откликалась, но и новое не говорила. Даже возраст определял на глаз: иной раз скрючится, ноги еле передвигает так и на все пятьдесят выглядит; а когда окинет зорким, озорным взглядом, подхватит тяжёлую корзину, поставит её на голову и пойдёт плавно, словно поплывёт – то тогда и за молодку принять можно.

Миг и на меня налетел маленький огненный ураган.

– Бер! Бер приехал! – кричало маленькое чудо.

– Здравствуй, солнышко! – подхватил я её на руки и закружил, под визг и смех.

Несколько минут мы вдвоём наслаждались встречей, не обращая ни на кого внимания.

– А где твой Тигр, Бер? – вопросом спустила она меня с небес.

Я посмотрел на женщину и ребёнка, надо устроить их на новое место и одному мне с этим не справиться. В одно мгновение я принял решение и пока не передумал, выпалил на одном дыхании.

– Я пришёл не один, он хороший человек, он нам поможет.

– Пусть покажется, твой хороший человек, – разрешила она.

Рот медленно вышел из леса, он не отводил пристального взгляда от дочери, которая спряталась за моей ногой.

– Дикий! Ты в своём уме, Бер? – она ошарашенно посмотрела на меня. – Я знала, что ты чокнутый, но чтобы настолько, не зря я не доверяла тебе.

– Погоди с выводами, посмотри на него и на Шт…, – запнулся я, – на Марию.

– Боже мой, ты ещё больший безумец, чем я предполагала, – вскрикнула женщина. – Когда я впервые столкнулась с тобой, я уже тогда поняла, что ты потерял разум, ты жил только малюткой и всё твоё существование крутится возле неё. Я это приняла, потому, что понимала, ты не навредишь нам, – она печально смотрела на меня. Но сейчас я и не знаю, что думать. Зачем?

Молчание затянулось, я и сам не понимал, почему я доверился ему, но ощущение правильности моих действий, не отпускало меня ни на минуту, а за последние три года я научился доверять своей чуйке.

– Я Рот, – поклонился Рыжий и добавил что-то на своём языке.

– Сильвия, – ответила женщина и неожиданно заговорила на чужом языке.

Вот теперь я знаю её имя, странное какое-то нездешнее и певучее, но оно подходило ей, было немного обидно, почему ему она сразу открыла своё имя. Может в первую нашу встречу я сильно напугал её, но я и в правду тогда чувствовал себя мёртвым. Всё мои близкие и друзья ушли за грань, чернота полностью выела мою душу. Возможно, дикая что-то сделала со мной, но я не жалею, я понял, что должен помочь появиться на свет этому дитя и это то, ради чего стоит жить. Теперь я способен на всё: украсть козу, достать любую вещь, которая понадобиться ей и даже привести дикого. Больше никто не заметил изменений коснувшихся меня, только она видела меня настоящего.

– Нужно идти, – прервала она мои мысли, – Есть место, там можно переночевать, но зиму там не пережить.

Мы шли след в след. Сильвия, (как не привычно называть её по имени) ведя на поводу козу, шла первая, я с Штаке на руках за ней, а Рот замыкал цепочку. Через минут сорок мы вышли к небольшой реке, в высокой траве не было видно ни одного строения. Убежищем оказалась старая лесная сторожка, полностью вросшая в землю. Крыша заросла травой, и издали дом напоминал небольшой холм, без окон и дверей. Нет, дверь всё же нашлась, Рот быстро выбил её, с одного пинка, и проскользнул в темный проём с моим фонариком.

На удивление внутри было сухо, никакого затхлого запаха или плесени. Места хватило всем, даже козе, мы разместились на лапнике принесённым Рыжим, я рассказывал девочке сказки, поглаживая её по головке. Пахло хвоей, травами и немного мышами, и мне было так хорошо, спокойно, я совершенно обо всём забыл – вот оно счастье.

Меня разбудил детский смех, он был снаружи, я с удивлением отметил, что один в сторожке. Неужели я так крепко спал, что проспал рассвет, такое со мной первый раз за три года.

– А вот и Бер, видишь Мария, он проснулся к самому завтраку, – приветствовала меня женщина.

Штаке играла с отцом, она, смотрясь в маленькое зеркало, задорно смеялась.

– Посмотри, Бер, что сплёл мне Рот, – похвастала она с венком из ромашек на голове.

– Ты теперь такая красивая, что от тебя невозможно отвести взгляд, – подхватил я её и подбросил вверх.

– Ещё выше! – хохотала она.

– Хватит шалить, каша готова, – строго произнесла Сильвия.

Сходив к реке, я вернулся к самому завтраку. Как много я проспал, женщина успела подоить козу, накопать каких-то кореньев, и потушить их в старом чугунке, а Рот сплёл туесок, набрал земляники и справил всем из бересты ложки. Коренья и вправду напоминали кашу, а с ягодами завтрак вообще зашёл на ура, только после первой ложки я понял, насколько был голоден. Мысли, что у нас совершенно нет никаких запасов, тревожили меня. Да и слова женщины, что в этой землянке не пережить зиму подтвердились, я достал карту и отметил место нашей стоянки. До ближайшего населённого пункта, ещё не занятого чужими, было очень далеко, а учитывая еще и козу идти нам не меньше недели.

– Если ты думаешь, Бер, что я снова выйду к людям, то ты ошибаешься. Не бывать этому, я лучше здесь останусь.

– А о Марии ты подумала? – спокойно, стараясь не раздувать ссору, спросил я.

– О ней в первую очередь. Нельзя ей к людям, не простая она, дар в ней сильный. Ты же знаешь, что с такими может произойти? Мне повезло, я вовремя ушла, а Катерина не успела.

Когда пять лет назад началась сильная эпидемия Черной лихоманки, как прозвали её в народе, люди испугались. Умирали целыми семьями, друг за другом, сгорали за три дня, только некоторые выживали, долго мечась в бреду и жару, причины её никто понять не мог, доктора разводили руками. Вот тогда и началась смута, кто-то придумал, что это они, знахари и врачи виноваты, особенно досталось травницам, которые лечили заговорами. Катерину сожгли, некоторых избили и выгнали из поселений, а некоторые сами ушли как Сильвия, не дожидаясь, когда придут за ними. Бовар тогда успел трёх женщин спасти от расправы, остальные пропали, и о них ничего не было известно. Для меня не было новостью, что Штаке особенная девочка, я, как только взял её на руки, понял это по её взгляду, заполнившему мою душу любовью.

– Тогда есть только одно место, где можно обосноваться. Спроси у Рыжего, умеет ли он строить плот. Да, откуда ты знаешь его язык?

– Это язык моей матери, она научила меня.

Я растерянно уставился на неё и пробормотал: «Не знал, что твоя мама была дикой».

– Ну, и дурень же ты, раньше не было диких, это просто другой народ.

– Прости, не подумал, – смутился я, – Переведи, что он ответил.

Рот нахмурил брови, и что-то долго обсуждал с Сиреной.

– Он хочет знать, какой у тебя план и предлагает идти на его земли, его люди не обидят нас.

– Нет, Мария не пойдет на территорию диких, я не позволю, – твердо сказал я, глядя прямо в глаза оппоненту. – У меня хороший план, нужен только плот, так быстрее туда доберёмся.

Как собрать плот без топора и верёвок я не имел представления, поэтому просто тупо исполнял всё, что просил Рот. Два дня мы собирали сушняк, ломали длинные гибкие ветки ивы, и только на третий день приступили к сборке. Способ крепления оказался довольно простой: связывая кольцами из веток по два бревна, Рыжий забивал клин, закрепив его через поперечную жердь, фиксация стволов была довольно жёсткая, и получившийся плот надёжно держался на воде. Даже затупленный охотничий нож не расстроил меня, я был рад, что он сгодился. Сплавляться решили вечером, чтобы ночью проплыть базу у заброшенного города. Сирену, ребёнка и козу с охапкой травы разместили на середине плота, а сами встали по углам, и, отталкиваясь шестами, поплыли к секретному убежищу Бродяг. Почему они показали мне его, я так и не разгадал, а спросить больше не у кого.

8. Я боялся не узнать то место и просто проплыть мимо, поэтому решил плыть днём, тем более что больше населённых пунктов нам не встретиться. Две ночи мы провели на плоту, вставая с первыми лучами солнца на стоянку, так даже было лучше, днём меньше шансов, что на нас нападут хищники. Все дни мы питались только молоком и ягодами, но это мало насыщало нас. голод давал о себе знать, желание поохотиться и основательно подкрепиться боролось со страхом быть обнаруженными. Моё решение плыть днём не вызвало у Рота одобрения, но спорить он не стал, признавая моё старшинство. Пару раз мы причаливали к берегу, но я ошибался, это были просто заброшенные деревни, мои попутчики уже косились на меня, подозревая, что я сам не знаю, куда веду их. Но я не подавал виду, что и меня гложут сомнения, с воды берег выглядел совсем по-другому. Лишь к вечеру я обнаружил знакомые развалины.

Они стояли и молча смотрели на это великолепие, это как найти в лесу сказочный замок, только Штаке восторженно прыгала вокруг нас, не переставая задавать вопросы: «А кто тут живёт? А можно и нам тут жить?». Я искал ключ. Где Леха спрятал его, закрыв дверь, я не видел, но с крыльца он спустился без него. Отыскался он за наличником, замок щелкнул, и я широким жестом пригласил в дом новых жильцов. Козу определили в пристрой, оградив сеткой находящийся там генератор, потом уж позже сами сколотят ей загон. Сказать по честному, Зорька намучалась в пути, пытаясь встать, она то и дело проваливалась, всю дорогу лежать ей было трудно.

– Сейчас поищу, что перекусить и на боковую. Завтра проведу ознакомительную экскурсию, – сутки на ногах вымотали не только меня, все были согласны с моим предложением.

На этот раз проснулся я первым, багровый рассвет выглядел впечатляюще, по небу разлились кровавые разводы, вызывая тревожные чувства. Взяв мыло и полотенце, я спустился к реке. Вода оказалась тёплой, я с удовольствием плескался, смывая беспокойство, всё больше заряжаясь бодростью и энергией.

Первой проснулась Штаке, у меня была уже готова рисовая каша, и первым делом я усадил девочку за стол.

– Что это такое? – удивилась она, попробовав еду. – Я такое никогда не ела.

«Каша, настоящая» – ответил я, погладив её по головке. Вчера мы перекусили вяленым мясом и сухарями, сегодня будет настоящий суп, организм требовал чего-то горячего.

Взрослые ели молча, поглядывая на меня, их терзали сомнения, что у этого места нет хозяина, я не стал томить их, и рассказал историю дома.

– Кто-то кроме тебя ещё может знать о нём? – недоверчиво спросила Сильвия.

– Только мой напарник.

– У тебя появился напарник, – она так удивилась, что перестала есть.

– Бовар просил обучить новичка, ездить на север некому, грозился закрыть направление, – почему-то стал оправдываться я. – Она обещала никому не говорить про эту базу, это секрет.

– Она? Чудны дела твои господи, – помотала головой женщина. – Будем надеяться, что ты прав и твоя напарница никому о нем не скажет.

После завтрака я завёл генератор, попутно обучая новосёлов как с ним обращаться. Бензина было мало, поэтому в душе помыли только Штаке, дождь из шланга вызвал в ней бурю восторга, а вот включенный под потолком свет не удивил её.

– Он так же светит, как у твоего Тигра глаза, только на потолке, – объяснила она.

Взрослые помылись в реке и их лица уже не хмурились, они приняли то, что это чудное место теперь принадлежит им. Экскурсия по дому заняла несколько часов, начали с первого этажа. Рот тщательно осмотрел камин и кивнул, удовлетворённый его состоянием, девочка погладила обивку дивана, но никто не решился сесть на него. Женщина осталась довольна подсобным помещением, найдя там тазики, вёдра и много моющих средств. Туалет имелся как на первом, так и на втором этаже, но все решили, что летом будут ходить на улицу. В большом железном агрегате с круглой стеклянной дверцей Сирена определила машину для стирки, но как пользоваться ей никто не знал.

Второй этаж был практически им уже знаком, на кухне я показал, где подключается к плите баллон с газом, которого было больше половины, но в целях экономии готовить решили пока на улице. Комната-склад была закрыта, но Рот аккуратно, с помощью ломика снял с петель дверь. Вот тут-то хозяев проняло, они уже не скрывали эмоции, восторженные крики издавали все, даже Рыжий лепетал что-то на своём языке. Сильвия конечно же удивила меня, больше всего восхищаясь большим стеллажом с книгами, хотя там по моему разумению ценными были только детские книжки. Спички, свечки, тёплые вещи, термосы, одеяла, пледы, складные стулья, удочки всё, что было нужно отдыхающим для походов на лоно природы, с учётом того, что в гараже имелись лыжи, велосипеды и четырёхколёсное мототранспортное средство. Стеллаж с продуктами был практически пустой, видно сталкеры убрали испорченные продукты и немного подъели запасы. Но стоящие на полках консервы, сахар, немного круп, а самое главное соль, давали возможность прожить здесь несколько лет. Рот выбрал себе удочку и, прищелкивая языком, удалился на рыбалку, так пояснила его уход женщина.

Женщины, они прямо такие женщины, даже если им всего три года.

– Посмотри, что нашлось на нашу Марию, – торжественно произнесла Сильвия.

Девочка вышла из-за её спины, как будто на сцену, уперев руки в бока, она важно вышагивала в ярко-красных резиновых сапожках, явно великоватых ей, цветной платок был наброшен на плечи, а на шее в три ряда висели бусы из цветных камушков.

– Это что за дива такая, куда дели мою девочку, а? – удивился я.

– Это я, это я, – неуклюже подпрыгивала она, – не узнал.

Они нашли шкаф с забытыми вещами, там нашлись вещи даже на детей, только еще велики непоседе. Следующие два часа девочки рылись в вещах, беспрестанно хихикая и охая, Штаке задавала один и тот же вопрос: «Это что?», а Сильвия терпеливо объясняла ей для чего каждая вещь. Я не стал мешать им и устроился на кухне, перебирая свои вещи и дополняя заплечный мешок выбранными на складе товарами.

– Она уснула, – зашла ко мне женщина. – Столько эмоций за один день вымотали её.

Сильвия, закрыв лицо руками, вдруг тихо зарыдала.

– Ты чего, всё же хорошо, – растерялся я, не зная как её успокоить.

– Неужели мы так раньше все жили? Скажи, чего не хватало людям, зачем они воевали?

– Как и всегда, наверное: за территории, богатства, за власть. Чужаки, просидев пятьдесят лет в бункере, даже не пробовали договориться, сразу силу показывать стали, власти хотят. Ничего не изменилось, – пожал я плечами.

Никто и никогда не учитывал ошибки предков, каждое поколение вело свою войну. История нам говорит, что на земле никогда не прекращались войны, может уничтожение себе подобных изначально заложено в нас. А может, наши потомки придумают такое оружие, которое полностью уничтожит человечество, вот тогда войны прекратятся, но такими словами женщину не успокоить.

– Завтра я уйду, дело у меня незавершённое осталось, поэтому спрашивай сейчас всё, что непонятно, – перевел я разговор на другую тему.

– Где нам брать бензин или ещё что-то?

– Сам привезу, или… – я достал карту. – Вот смотри, здесь вы, здесь дорога ведёт к Дальнему, пешком ходьбы около часа. Осенью обычно рейсов больше, на трассе сделаешь маячок приметный, туда вложишь записку для Жени, которую я тебе напишу, другие не заберут, не бойся, она всё поймёт. А там, как договоритесь.

Вырвав лист из тетради, я быстро нацарапал маленькое письмо, объяснив в нём, что в доме Бродяг теперь живёт моя семья, и попросил её позаботиться о них. Свернув треугольником бумагу, я крупно вывел: «Евгении, от Бера».

– Это только на тот случай, если выбьем из Дальнего чужих, – я передал ей конверт, – а если нет, уходи с Рыжим.

Она вскинула на меня заплаканные глаза: «Что ты задумал, Бер?» – требовательно произнесла она.

– Возьму копьё наперевес и пойду в атаку – один против всех. Ты ведь так сейчас подумала?

– Да, кто тебя знает, более странного человека, чем ты, я не встречала. Ты похож на сказочного медведя, такой же неуклюжий и прямодушный.

– Даже не знаю, что сказать. Раньше ты со мной практически не разговаривала, старалась отделаться от меня поскорей, а теперь вроде как беспокоишься обо мне.

Она ничего не ответила, только вздохнула и вышла из кухни. Опять я что-то не то сказал, у меня всегда так с людьми, они ожидают от меня совсем не того, что я делаю, а потом сами же недоумевают. В чем я странный, чем не угодил, я не понимал, просто живу, как умею и другим не мешаю.

– Бер, миленький Бер! – вбежала на кухню зарёванная Штаке.

– Что моё солнышко случилось, – подхватил я её на руки. – Тебе приснился плохой сон? – она закивала, – давай тогда его прогоним. Повторяй за мной: «Хороший сон воскресни – плохой сон пополам тресни», – шептал я ей на ухо.

Она ухватила меня за шею и повторяла за мной и потихоньку успокоилась.

– Бер, миленький, ты только не ходи за край неба, ладно?

– Обещаю моё солнышко, край он далеко, мне туда и не надо, – успокаивающе шептал я.

До самого вечера я провозился с мотовездеходом, пытаясь его завести, без техники топать к ангарам долгонько, а времени у меня не так много, но он так и не подал признаков жизни.

Сильвия позвала к столу, разлив по тарелкам наваристую уху. Рот наловил много рыбы, часть которой уже коптилась в самодельной коптильне. Рыбалка приносила ему не только пропитание, но и удовольствие, это было заметно, как он перебирал снаряжение, как гладил удочку. Был у мен такой сосед, какой разговор с ним не заведи, обязательно переведёт на рыбалку, и случай соответствующий вспомнит. Так он считал, что счастье в рыбалке, ну, а я теперь совершенно уверен, что с таким пристрастием, голод им не страшен.

Ели молча, каждый задумался о своём, даже Штаке притихла. Такая мирная семейная картина была перед глазами, вот так они будут собираться на ужин каждый день, обсуждать, что случилось и, что надо будет сделать завтра. Вдруг, я отчётливо осознал – я тут лишний, здесь нет для меня места. Боль от одиночества сдавило моё сердце, но если мне больно, значит я всё ещё живой.

– Бер, я люблю тебя, ты же это знаешь. – Штаке неотрывно смотрела мне в глаза.

– Я тоже люблю тебя, моё солнышко, – опустил я глаза, чтобы скрыть набежавшие слёзы.

Водилы не плачут, слезы мешают смотреть на дорогу – это все знают. Просто минутная слабость.

– Рот, пойдём, выйдем, – встал я из-за стола и, не дожидаясь ответа Рыжего, вышел из дому.

Может резко я это сказал, но дикий вышел напряжённый, с тревогой поглядывая на меня.

– Я оставлю вам карту и пистолет, пойдём, покажу, как им пользоваться, – развеял я его опасения. Шестнадцать патронов ­– это конечно мало, но скорей всего, он еще соорудит себе лук. Рот быстро освоил оружие, мне показалось, что он не первый раз его держит в руках, я дал еще ему пару бытовых советов и предупредил, что уйду на рассвете.

А пока у меня ещё есть время, чтобы разобраться с этим старым драндулетом.

9. Мне срочно была нужна связь с Боваром, я уже четыре часа наблюдал за радиостанцией посёлка Дальний. Радиотехники дежурили по очереди, на ночь остался один, но он закрылся изнутри. Идей, как пробраться туда, не было. Когда совсем стемнело, я подкрался к единственному окну каменного строения, может тёплая ночь вынудит дежурного открыть его. На моё везение форточка уже была открыта, у окна стоял человек и курил, запах не был столь противным, как от самокруток старого хрыча, и я сделал вывод, что у чужих есть запасы сигарет. В свете лампы я наблюдал за курякой, это был крепкий старик, видна старая закалка, он что-то мешал в железной кружке, наверняка, чай заварил. Мы называли чаем любые высушенные травки, в основном это был иван-чай, к нему добавлялись другие, кто какие любит, я любил добавлять лист смородины. Подобравшись поближе, я пытался уловить ароматы трав, но всё еще дымящий окурок на подоконнике отбил мое желание принюхиваться. Старая занавеска, сдвинутая в сторону, натолкнула меня на идею как выкурить мужика. Просунув руку, я подтянул занавеску так, чтобы её краешек задел остаток тлеющей сигареты. Дежурный сидел в старом кресле спиной к окну и громко прихлёбывал из кружки. Ничего с занавеской не происходило, я уж было отчаялся, как её край слегка почернел и от него пошёл еле заметный дымок. Ткань разгоралась медленно, но верно, дым плавно распространялся по комнате, заходя с двух сторон. Я размышлял, как поступит мужик: выбежит в дверь или откроет окно. Сделав ставку на то, что он не захочет выносить свой проступок на общее обозрение, а быстро ликвидирует последствия пожара, открыв окно для проветривания, я приготовился встретить его булыжником, зря я его, что ли грею.

Через десять минут я уже вызывал базу. Связь была плохая, громко кричать я тоже не мог. Бовар толковый мужик, сразу успокоил меня насчёт Жени, мне же удалость сообщить про предателя, про Бродяг и самое главное – что я нашёл машины. Мы договорились, где на трассе наши ребята сделают засаду для чужих, а уж заманить их туда, украв машину Серого я постараюсь.

Убрав следы своего пребывания, я вылез и прикрыл створки окна, надежда, что нападение никак не свяжут со мной, всё же имелась, возможно, когда старик очухается, то не будет поднимать шум.

К утру я уже был возле ангаров, квадроцикл был спрятан в лесу, а пробраться на ограждённую на территорию я решил со стороны старых гаражей. Охрана была в основном сосредоточена на подъездах к объекту, и на главных воротах. Народ только просыпался, и в утренней тишине я спокойно, не таясь, прошёл к интересующему меня ангару. Ворота были закрыты, пришлось рискнуть и я войти в маленькую дверь хозблока. Полумрак в помещении не давал мне возможности хорошенько оглядеться.

– Вот мы и свиделись, – чиркнула спичка, и я увидел в дальнем углу, развалившегося на небольшом диванчике Василия.

– И ты, гадёныш, здесь, – усмехнулся я, и показал зажатую в руке гранату. – Ну, как ребята не приходят во сне?

Он молчал, в полусвете я уже мог различить обстановку помещения: кровать, стол, лавка и стул, шли в дополнение к дивану.

– А я знал, что ты найдёшь нас, специально суда напросился. Только не думал, что один будешь, как Рембо.

– Не знаю я твоего Рембо, вижу, что зубы заговорить хочешь. Где этот предатель?

– Семён скоро вернётся, он один согласился на наши условия, не волнуйся, остальные живы и Серый был бы жив, если бы не вздумал бежать. Может и ты, выслушаешь меня, у нас неплохое предложение?

– Если бы вы хотели договориться, то вышли на Бовара с вашим предложением, мужик он понятливый и человечный в отличие от вас.

– А мы не хотим делить власть, вы не понимаете, что у вас полная анархия. Без центрального руководства не возродить государство.

– Неправда, есть у нас совет глав, каждый год собираются, зачем лишние рты бездельников кормить.

– Тёмный ты человек, Бер, видно не переубедить нам тебя, – грустно произнёс он.

– Это вы, тёмные, повылазили из своих нор, и не видите, что только смерть и горе несёте народу. Ничего святого у вас нет, ты же сам видел, что мы выжили без вашего руководства и неплохо развиваемся. Что вы можете нам дать, что у нас нет.

– Безопасность, вот что мы гарантируем, безопасность, – зашипел он.

– От кого хотите нас обезопасить? Только если от вас самих. С дикими можно договориться, они понятливее, чем вы. Это вы одичали в своей норе, растеряли всё человеческое, кровью решили власть свою установить, лучших парней угробили, тебе ли не знать, – мне вдруг захотелось высказать ему всё, показать какое зло принесли они нам. – Это такие как вы уничтожили всё, что было достигнуто, вы никогда не остановитесь, вам всегда будет мало власти. Чтобы считаться настоящим человеком, надо уметь сочувствовать другим. Андрей, Лёха, Тёма, Дед – вот это были люди с большой буквы, а вы их, как собак в землю зарыли. Да вы просто бешенные звери, вы несёте заразу, чуму чёрную, истекающую ядом.

Я слышал, как он заскрипел зубами, как сжал кулаки, готовый броситься на меня, а затем резко сник и закрыл лицо руками.

– Я не хотел их смерти, они должны были догадаться о ловушке. Зачем они пришли сюда? – всхлипнул он.

Только сейчас я осознал, что он всё-таки еще ребёнок, а не матёрый вояка. Я подошёл и погладил его по голове. Он затих.

– Пригляди за могилой ребят, Вася, – сказал я и резко саданул его по затылку.

Вставив обратно чеку, я положил в карман гранату, и быстро связав парня, приготовился встретить предателя. У Василия в руке был зажат пистолет, почему он им не воспользовался, чтобы поднять тревогу я не понимал, но у меня была надежда, что он не совсем пропащий и из него еще получится хороший человек.

У двери кто-то копошился, пытаясь её открыть.

– Ты бы Василий помог, слышишь ведь, я иду. Уснул что ли? – в открытую дверь, с двумя котелками протиснулся мужик.

Полутень не позволяла ему толком разглядеть помещение, и пока он расставлял еду на столе, я ткнул ему в спину пистолет. Отныне он не достоин обращения по имени-отчеству.

– Тихо, Семён, не шуми, поговорить надо, – стянув ему за спиной руки, я толкнул его на лавку. – Рассказывай, давай, как стал предателем.

Он заговорил быстро, проникновенно заглядывая мне в лицо. Я слушал его, одновременно поглощая пшённую кашу из котелка, только сейчас поняв, что очень голоден. Собеседник говорил взахлёб, боясь не успеть оправдать себя, он вроде и не понимал, за что я осерчал на него.

– Значит, ты не виноват, что обманом отца своего приёмного выманил, что убили его, а останки на деревьях развесили, для наглядной агитации.

– Не знал я про это, не знал, – расширил от ужаса он глаза. – Он не отец мне, не отец.

– С шестнадцати лет он тебя как сына растил, машину дал, профессии обучил и значит не отец, – замолчал я, отложив в сторону котелок. – У тебя никого роднее нас не было, мы были твоей семьёй, а ты предал нас ни за грош. Хотя нет, смотрю, машина Серого тебе досталась, ничего сейчас я покатаю тебя в ней.

– Помогите! – заорал он, и мне пришлось вырубить его рукояткой пистолета.

Связал я его на совесть, рот затыкать не стал, пусть орёт в своё удовольствие. Напрямую в ангар вела дверь, приоткрыв её, я прислушался, в гараже никого не было. Закинув предателя в пустой кузов, я осмотрел автомобиль, по тоннажности он уступал моему Тигру, да и по возрасту был старше, но для Семёна он видно был несбыточной мечтой. Машина завелась, как часы, бензину было больше половины бака, значит, предатель лелеял полученный трофей, который ценил больше жизни человека. Ворота открывались снаружи, я спокойно вышел, видно народ завтракал, никто не обратил внимания на то, как я распахнул ворота ангара.

«Ну, что ж, давайте, поиграем в догонялки», – заскочил я в кабину и рванул к воротам.

Ни одного выстрела не прозвучало, когда я штурмовал ворота, только когда я удалился на приличное расстояние, вслед была послана короткая очередь, которую я посчитал жестом отчаяния. Сильно я не гнал, мне нужно заманить, а не убежать. Очухаются они быстро, наверняка уже выслали погоню и сообщили в Дальний, значит, у развилки будет засада, перегородить дорогу чем-то крупным не успеют, главное чтобы шипы не раскидали, будем надеяться, что они пожалеют колёса, вряд ли у них есть запасные.

Пока было время, я порылся в бардачке, Серый ностальгировал по старым песням, у него был довольно неплохая магнитола, я выгреб несколько флэшек, пачку печенья, и аптечку, остальное не понадобиться. Эх, жаль про воду не подумал, после каши хотелось пить, придётся потерпеть. Немного сбросив скорость, скоро отворот на Дальний, я приготовился к встрече. Как я и ожидал, поперёк дороги стоял уазик, мужик возле него махал руками, предлагая остановиться, я начал притормаживать и приоткрыл окно, выдернув зубами кольцо, я бросил гранату в сторону машины, затем резко взяв влево прибавил газу, несколько осколков чиркнули по кабине, не причинив особого вреда а вот легковую машину отбросило в сторону, так что можно проехать, задев её только по касательной. Вдруг что-то чиркнуло и боковое стекло справа пошло трещинами вокруг круглого отверстия. Про снайпера я и не подумал, добавил я газу, отталкивая остатки уазика на обочину.

Только отъехав от засады на несколько километров, я выдохнул и почувствовал, как на глаза скатилась кровь. Потрогав царапину на лбу, я лишь покачал головой, как близко я был от провала операции, нельзя подводить ребят, наверняка они уже ждут меня. Перебинтовав одной рукой голову, я выбрал наугад флэшку и вставил её в магнитолу. Мужик пел под гитару, надрывая хриплый голос.

И нам осталось уколоться

И упасть на дно колодца…

Песни были весёлые, но поучительные, настроение поднялось, и даже когда в зеркале заднего вида показалась погоня, я улыбнулся. «Что же, что рога у ней? — кричал Жираф любовно. — Нынче в нашей фауне равны все поголовно!» – неслось из динамика.

Они думают, что это они меня гонят, не догадываясь, что на самом деле это они добыча. Добавив газу до отказу, я старался держать их на расстоянии. «На батарее нету снарядов уже. Надо быстрее на вираже» – сменилась песня.

Они прижались ко мне почти вплотную, я петлял, не давая возможности меня обогнать, два джипа и три мотоцикла, преследовали меня, наверняка отряд состоит из не менее десяти человек. Мужик проникновенно пел про то, что не любит, хорошо поёт, теперь понимаю Серого, такое чувство, что ты не один в дороге, он играл на моей душе, и она отзывалась на каждый его аккорд. Подключив усилитель, я крутанул звук на всю мощность.

Ещё немного, там за линией горизонта меня ждут, надо дотянуть. Я оттеснил справа на обочину джип, а слева меня обошёл мотоцикл. Он нёсся впереди, перед самым носом машины. Пассажир оглянулся, лицо из-за очков было не разглядеть, он оскалился и вытянул руку. Пуля разбила лобовое стекло, и впилась мне в плечо. Ветер трепал мой волосы, ничего, дорога прямая, я и одной рукой могу.

Рвусь из сил — и из всех сухожилий,

Но сегодня — опять как вчера:

Обложили меня, обложили —

Гонят весело на номера!

Я гнал, я почти дожал, но впереди меня ехала смерь. Она опять оскалилась и на этот раз, мне обожгло грудь, одновременно послышались выстрелы с обеих сторон. Я успел. Можно уже не давить на газ.

И я коней напою, я куплет допою,

Хоть мгновение еще постою на краю......................