Читать онлайн "Ларнак"

– Аврора, очнись! – скрипучий женский голос настойчиво пробивался сквозь завесу сна.

– Ты должна успеть, – продолжал он. – Скорее, пока еще не поздно!

И Авроре пришлось открыть глаза. Почему-то она была уверена, что голос прав.

Кругом все погрязло в плотной и беспощадной темноте. Голова была тяжелой, но Аврора все же смогла оторвать ее от подушки. И едва различила собственные руки и ноги, которые покоились на покрывале какого-то ложе, а она сама с трудом могла пошевелиться. Справа послышался скрежет по стеклу: так обычно буйствует ветер, пытаясь ворваться через окно. Оттуда же полился тусклый свет. Слева что-то протяжно скрипнуло, и Аврора узнала звук открывшейся двери. Отколотые куски светлой каменной кладки стены напротив кровати походили на зловещую черную тень в форме человеческого силуэта.

Аврора повернула голову направо и увидела рядом с ложе длинную белую свечу, лежащую на гладкой темной поверхности тумбочки. Руки сами схватили и прижали её к груди. Авроре казалось, что так можно защититься от... зла, что притаилось в темноте.

Вдруг от двери до изножья ложе кто-то тяжело прошагал: топ, топ, топ, топ. Приближающиеся шаги становились громче и тверже, а на каменной кладке, в той самой тени, зажглись два овальных желтых огонька. Теперь зловещий силуэт на стене будто обрел глаза.

Руки сильнее стиснули свечу. Аврора мысленно молилась, чтобы она зажглась. Огоньки, чуть покачиваясь в воздухе, медленно приближались к изножью кровати, где она лежала, и с каждым движением их сияние становилось всё ярче. Аврора начала произносить вслух на латыни оберегающую молитву.

В узкий проем окна заглянула луна, и в комнате стало намного ярче. В молочных лучах луны проступили очертания приоткрытой железной двери. Когда огни дошли до изножья, то внезапно остановились. И около них постепенно проявились бледные черты человеческого лица: белые впалые скулы, длинный острый нос, высокий лоб и треугольный подбородок. Лишь в самом конце – черный рот, искривленный в усмешке.

Аврора хотела спрыгнуть с кровати и убежать прочь из этого места, но почему-то не могла пошевелиться. Все тело сковало оцепенением, и только губы снова и снова повторяли слова молитвы:

– Pater noster, qui es in caelis. Sanctificetur nomen tuum. Adveniat regnum tuum...

Мертвенно-бледное лицо с желтыми огнями, вместо глаз, неестественно широко разинуло рот и резко кинулось к девушке. Аврора закричала и вытянула руки со свечей вперед, в надежде защититься – последнее, что ей оставалось.

Яркий огонь на кончике фитиля свечи возник внезапно, будто Бог наконец услышал ее мольбу. Тепло от пламени коснулось рук Авроры, темнота рассеялась, и зловещий лик тут же пропал.

Когда оцепенение спало, Аврора оглядела комнату, чтобы убедиться, что страшное нечто действительно исчезло. Она провела рукой со свечой вправо, затем вперед и, наконец, влево. В комнате никого больше не было. Только тумбочка у кровати. Единственное, что настораживало, – чернота в открытой двери. Но пламя зажженной свечи придало Авроре сил и не позволило страху помутить ее разум.

«Где же я? Кто это был?» – не понимала она. – «Нужно отсюда уходить», – решила Аврора.

Она слезла с кровати и увидела спрятавшуюся у изножья скамью, на которой что-то лежало. Подойдя к ней, поняла, что это книга. Аврора осветила её, чтобы получше рассмотреть: на серой кожаной обложке позолотой был отмечен крест.

Аврора наклонилась, схватила томик и с придыханием произнесла:

– Спасибо тебе, Господи.

Открыв книгу, она прочла надпись на первых, пожелтевших от времени страницах – «Библия». И улыбнулась, осознав, что Всевышний ее не покинул.

– Тебе нужно прогнать зло и спасти себя. – Вновь услышала она женский голос в голове.

Аврора прижала Библию к груди, а горящую свечу сжала в руке. И осторожно, но смело ступила в ту черноту за дверным проемом.

Холодный темный коридор встретил неприветливо: чернота слегка рассеивалась от пламени свечи, но все же не давала разглядеть, таилось ли что-то здесь. Именно это и сбивало с толку. Теперь в каждом темном пятне Авроре виделся страшный силуэт, что притаился и намеревался напасть в любой момент.

Но у нее не было выбора. Ей предстояло заглянуть своему страху в глаза. Она прислушалась — стояла гнетущая тишина. И всмотрелась сначала в правую часть коридора. Аккуратная округлая каменная кладка стены обрывисто заканчивалась на повороте коридора вправо. Дальше виднелось что-то светлое. Возможно, там располагалось окно. И этот свет исходил от лучей луны. В левой же части каменного холла Аврора увидела конусообразную арку. То, что скрывалось за ней, не давала рассмотреть темнота.

– Куда же идти? – произнесла вслух Аврора.

Инстинктивно ей хотелось пойти направо, к возможному свету. Но будет ли это верный выбор?

«Не всегда там, где есть свет, нет скрытой тьмы. Так же, как и в любой тьме есть капля света», – вспомнила она слова священника Иакова.

«Значит, я должна идти влево», – поняла Аврора, – «чтобы победить зло, нужно отыскать в нем этот свет».

Она направилась к арке. Сердце невольно затрепетало в груди, но Аврора старалась думать о свече и Библии, постепенно продвигаясь вперед. За аркой холл продолжился такой же округлой кладкой по стенам, а в конце коридора виднелась прямоугольная дверь, точно такая же, как в той комнате. Но с единственным отличием – на этой был изображен крест.

Позади Авроры что-то захрустело: звук напомнил, как точат камень о камень. Она вскрикнула и обернулась. Холл был пуст. Но потом дернулась от испуга, когда увидела, как по стенам откуда-то сверху потекли кровавые струйки. Словно вода в ручье они обволокли каждый камень и сползли к полу, а затем ринулись к ногам Авроры. Она попятилась назад. Струйки превратились в потоки, запузырились, забулькали, и образовали кровавые лужи, из которых пошел пар. В воздухе повис едкий металлический запах.

Аврора сморщилась и поспешила к двери с крестом. И на ее глазах он стал переворачиваться, становясь уже сатанинским символом. Она сначала помедлила, но прижав крепче книгу к себе, Аврора глубоко вздохнула, и почти бегом налетела на дверь. Когда обернулась чтобы ее закрыть, увидела, как на нее движется кипяще-бурлящая кровавая волна, намереваясь поглотить. Аврора в панике закричала и быстро захлопнула дверь плечом. Зажмурилась и молилась о том, чтобы все закончилось. Она ждала удара смертоносной волны о дверь, но все вдруг стихло. Пальцы впились в томик Библии. И, открыв глаза, Аврора мысленно поблагодарила Господа, что свеча все еще горела.

Аврора прерывисто дышала, попутно осматривая с помощью спасительного источника света помещение. На расстоянии вытянутой руки оранжевый отблеск от пламени упал на широкие каменные колонны: безликие необработанные глыбы, как из какой-то пещеры. Аврора ступила вперед и поняла, что колонны стояли и дальше, похоже, составляя целую аллею, словно приглашая пройтись по ней.

– Аврора! – Услышала она вдалеке теплый мужской голос.

– Кто здесь? – дрожащим голосом спросила Аврора.

Никто не ответил, но в конце аллеи вдруг забрезжил белый свет.

«Может, это выход? Или это какая-то ловушка?» – засомневалась Аврора.

Но путь был только один, поэтому она направилась прямиком к странному свечению. Поначалу Аврора шла осторожно, но когда поняла, что опасности вроде бы нет, то каждый шаг стал увереннее. Свет все усиливался, а его сгустки сформировались в овал. Чем ближе она подходила к нему, тем мощнее было пламя свечи, а книга в руках начала дрожать, когда Аврора приблизилась к овалу.

Внезапно аллея с колоннами закончилась, и показались ступени, уводящие куда-то вниз. Светящийся овал завис прямо на середине. От него исходило какое-то тепло, что мгновенно придало силы телу Авроры и спокойствие ее духу.

Свечение постепенно стало меркнуть, пока совсем не погасло, а на ступенях вместо него уже кто-то стоял. Некто был одет в белый балахон с капюшоном. Он не двигался и не издавал ни звука.

Аврора спустилась на несколько ступенек вниз и заговорила с неизвестным:

– Это ты звал меня?

– Здравствуй, дитя, – ответил незнакомец в балахоне, не шевелясь. Его голос был такой протяжный и ласковый. Как у заботливого отца.

– Кто ты?

– Ты уже знаешь. Не зря ведь взяла то, что укрепит твою веру. Тебе это пригодится.

Аврора поняла, что речь о Библии. И догадывалась, кто мог стоять перед ней.

– Я не понимаю, – растерянно произнесла она, – ты здесь? Со мной?

– Дитя, я со всеми, кто истинно верит. Знаю, ты колеблешься и боишься, но не стоит. Ибо тьма питается этим.

– Но как же мне побороть зло? – Аврора осмелилась попросить подсказки.

– Ты поймешь, дитя, – мягко ответил он, – как и все те, кто хочет одержать над ним победу.

Белый балахон резко упал на ступени, будто под одеянием была пустота. А затем одежда растворилась в воздухе. Пламя свечи успокоилось и стало небольшим огоньком, а Библия перестала дрожать.

– Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nunc et semper, et in saecula saeculorum. Amen, – тихо произнесла Аврора, взяла книгу под мышку и перекрестилась свободной рукой.

Она еще стояла на ступенях, недоумевая, было ли все это на самом деле или ей привиделось. Но одно четко осознала – только вера поможет в борьбе. Внутри клокотали эмоции: страх вперемешку с некой радостью. А все потому что в сердце Авроры поселилась надежда на то, что она непременно справится.

Аврора спустилась вниз по лестнице, которая заканчивалась узким проходом-тоннелем. Плечами она задевала стены – настолько тесен он был. Тьма будто становилась гуще, особенно в таком небольшом месте, но все же пламя свечи по-прежнему горело ярко.

Проход вывел в некую круглую комнату, в центре которой стоял каменный алтарь. Над ним в нескольких метрах зияла дыра в потолке. Оттуда пробивался белый свет, мягко освещающий все помещение. Похоже, луна еще стояла высоко, хотя Авроре казалось, что прошло уже много времени с тех пор, как она очнулась на кровати, и ночь уже должна была уступить свои права утру. Но время будто замедлилось здесь или совсем остановилось.

Аврора огляделась: оказалось, что проход, через который она вышла не единственный – таких еще шесть. От каждого из них змейкой тянулась красная линия, похожая на кровавый след. Он сильно напоминал те потоки на стенах. Линии шли прямо к алтарю, указывая на то, что он здесь не просто так. Поэтому Аврора решила его как следует осмотреть.

Ничем не примечательный каменный столбик походил на колонны из той длинной аллеи: такой же кривой и необтесанный. Она оглядела его со всех сторон и в одном месте нашла неизвестный ей символ: маленький круг, внутри которого были изображены несколько элементов – перекрещенные полумесяцы, а рядом пара перевернутых крестов.

Вдруг послышался мерзкий хохот. Аврора сразу же напряглась и выпрямилась, как струна. По комнате пронеслась эхом целая какофония еще одних знакомых звуков – как точится камень о камень. И у проходов появились жуткие статуи: человеческие фигуры в балахонах, но каждая отличалась от предыдущей. Первая стояла с огромным животом, сложив на нем руки. Вторая склонила голову набок и обхватила ее ладонями. У третьей одна рука была прижата к груди, а другая прикрывала промежность растопыренными пальцами. У четвертой руки широко раскинулись в стороны, словно приглашая взглянуть на величие этой статуи. Пятая будто бы душила саму себя. Шестая держала несколько мешочков, как младенца. И, наконец, седьмая стояла со сжатыми кулаками, при этом единственная с опущенной головой. У первых шести статуй были одинаковые лица: безглазые и безносые, а вместо ртов зияли глубокие круглые дыры.

Последняя статуя внезапно подняла голову. Лицо скрывал капюшон. Затем повернулась и пошла прямо на соседнюю. Ее движения были плавными, как у человека. Она буквально поглотила другую статую, словно засосав ее внутрь себя. Аврора замерла и молча следила за тем, что будет дальше. Ведь деваться ей было некуда. А та подвижная статуя медленно поглощала одну за другой, пока не сгинули все остальные, и не осталась лишь она сама.

Статуя остановилась и повернулась в сторону Авроры. Затем скинула капюшон и верхнее одеяние. Перед Авророй предстала юная особа с покрытой белым платком головой, в черной рясе, подпоясанной веревкой. Круглолицая, с тонкими чертами лица дева глядела яркими зелеными глазами и ухмылялась.

Аврора заговорила на латыни, перекрестилась и попятилась назад. Ведь эта «статуя» была копией ее самой, как близнец. Аврора на трясущихся ногах зашла за алтарь, глупо надеясь, что обычный камень сможет как-то её защитить.

– Si quis autem templum Dei everterit, evertet illum Deus; templum enim Dei sanctum est, quod estis vos, – вырвалось у Авроры.

И она вытянула вперед свечу и томик Библии.

– Думаешь, твои глупые мольбы чем-то тебе помогут? – заговорил близнец металлическим голосом.

– Да. Я знаю, кто ты! – вскричала Аврора. – Ты пытаешься меня запугать, демон, но у тебя не получится!

– Догадалась. Хорошо. Но ты ошиблась в том, что это я тебя должен запугать, – посмеялся демон. – Нет. Ты сама себя боишься, мне лишь остается обнажить все грехи, – он указал руками на себя.

– Я давно покаялась в них, – настойчиво сказала Аврора. Но голос в этот момент дрогнул.

– Врешь. Прекрасно. Я, пожалуй, напомню тебе кое-что. Да-а-а, – протянул демон, сверкнув глазами.

Он подошел чуть ближе к алтарю. Аврора продолжала держать свечу и Библию на вытянутых руках и не сдвинулась с места.

– Самое яркое твое воспоминание, заставившее не одну ночь блуждать среди грез в желании об удовлетворении плоти, – ухмыльнулся демон. – Послушник Филипп, который коснулся своими греховными губами твоих губ, – улыбаясь, рассказал он о тайне.

Аврора сглотнула. В горле пересохло, а ладони слегка вспотели.

– Нет, это была случайность. И он, и я покаялись в этом, – сказала она испуганно, почувствовав, что руки начали затекать от напряжения.

Демон засмеялся. Жуткий хохот эхом пронесся по помещению.

– Лгунья. Я знаю, что было в тех снах. Твое лоно жаждало страсти и получало ее в объятиях Филиппа.

– Это ведь сон. В жизни такого не случилось, – оправдывалась Аврора. Руки уже не выдерживали, и их пришлось опустить. И вместе с тем она ощутила небольшую слабость в теле.

– Да-а-а, сны. Они показывают вам, людям, то, что желает душа и тело.

Внезапно Аврора осознала, что до сих пор хорошо помнит тот мимолетный поцелуй, словно он произошел вчера. Она не забыла и не хотела этого делать.

После окончания католической школы Аврору определили в послушницы монастыря святого Павла, где мужчины и женщины жили вместе. Там она и познакомилась с Филиппом. Он вот-вот должен был получить сан священника. Они много общались о вере, о Боге, часто говорили про мирскую жизнь. И в один из дней прогуливались за стенами монастыря. Тогда же увидели на скамейке парочку, которая страстно целовалась прямо у всех на глазах. Аврора и Филипп быстро ушли оттуда и старались не говорить об этом. Однажды, когда они остались наедине там же, в миру, Филипп внезапно наклонился и поцеловал ее. Она поначалу застыла и боялась пошевелиться. Но почувствовав приятную дрожь во всем теле, а внизу живота какое-то трепыхание, – ответила на поцелуй. Сладкая нега длилась всего минуту. И ее Аврора, похоже, не забудет никогда.

– Ты прав, – вдруг согласилась она, опустив взгляд, – я не смогла выкинуть это из головы. И не смогу. Так пусть он будет напоминанием о том, что плоть бывает слаба, чтобы вновь не совершить эту ошибку.

Из тела Авроры вдруг ушла слабость, и она произнесла:

– Verumtamen ipse Deus meus et salutare meum, praesidium meum; non movebor.

– Закрой свой рот! – заорал демон, замахав руками.

На его лице на мгновение мелькнул пугающий бледный образ с желтыми огоньками вместо глаз, который встретил Аврору в темноте на кровати. От неожиданности она отпрыгнула от алтаря, но равновесие удержала. Сердце забилось сильнее.

– Считаешь, что на этом все? – процедил сквозь зубы демон. – А вспомни-ка тот день, когда своровала еду, которую, как оказалось, разносили нищим. Из-за тебя несколько человек остались голодными. Знаешь, что в этом самое прекрасное? Эти люди умерли. Да-да, в этом твоя вина, – осклабился он, а затем облизнулся.

– Это неправда! – отрицала Аврора. – Ты все врешь, исчадие ада! – она перешла на крик.

Аврора задрожала, и к горлу подступил комок. Она действительно не знала судьбу тех несчастных. Но в тот момент ей тоже хотелось есть.

Семья Авроры жила бедно. Родители не считали нужным зарабатывать на жизнь больше, чтобы ее улучшить. Они верили, что это лишнее. Маленькая Аврора часто наблюдала на рынке, как другим детям их родители покупали разные сладости. А в одной лавке всегда пекли такие ароматные пироги, что однажды она не удержалась: подгадала момент, когда торговец отвлекся на разговор, и стащила несколько штук. Аврора сразу же прибежала домой и мигом съела их. Вкус начинки из яиц и риса и сейчас всплыл у нее в памяти. Тогда же она своровала еще несколько раз прежде, чем ее поймал торговец, и за эти проделки избили родители, когда узнали, что именно эти пироги предназначались для нищих.

Демон смотрел на Аврору хищным взглядом. Ее же охватило чувство стыда и злобы на саму себя. Ноги стали ватными. На глазах выступили слёзы.

– М-м-м, – протянул он, – нужно еще, – говорил демон, похоже, самому себе. – Ах, вот и оно, – он закатил глаза. – Вижу, как ты ходила по городу и смотрела на богатые дома, мечтая жить в одном из таких. Проклинала судьбу за родителей-бедняков. Такая несчастная девочка, жалела себя, – ехидно подметил демон.

Снова он был прав, читая ее душу, как открытую книгу. Прошлое Авроры придавливало тяжелым грузом, и она никак не могла от него избавиться. В груди разлилось гадкое чувство, обжигающее и раздирающее, от чего сердце сжалось в комок.

– Я... я была ребенком, – тихо возразила Аврора. Щеки уже были мокрыми. Ноги ее не слушались, и она рухнула на колени, не обратив внимания на боль. Библию и свечу взяла в охапку. Пламя на фитиле едва горело.

– А потом, когда тебя взяли в католическую школу, ты посчитала себя особенной. Отмеченной Богом. Фуагх, – он состроил гримасу, будто его сейчас вырвет. – Но именно это меня привлекло больше всего, так ты только ценнее, – осклабился демон.

Когда Авроре исполнилось десять лет, родители сказали ей, что пришло время покинуть дом отчий и вступить на праведный путь, чтобы попасть в дом Божий. Так ее показали местному священнику Иакову, и тот поговорил с ней. И принял маленькую Аврору в католическую школу, после учебы в которой она сможет попасть в монастырь. Священник сказал, что увидел в девочке какой-то особый «свет», который прежде не видел ни в ком. Тогда же Аврора почувствовала себя значимой, решила, что она особенная. И возгордилась этим.

– Прекрати! – взмолилась Аврора из последних сил. Виски пульсировали. В районе лба сдавливало. В голове был туман. – Бог тебя покарает!

Демон захохотал, прошелся вокруг нее, а затем воспарил над алтарем, приговаривая:

– Давай, злись! Это мой самый любимый грех. Еще немного, и я получу то, что мне причитается – твоя душа. – Он взглянул на нее и вновь облизнулся.

Последние слова демона как по щелчку взбодрили Аврору. В мыслях всплыли напутствия: «Скорее, пока еще не поздно!» и «Ибо тьма питается этим». «Как я могла позабыть?» – корила она себя. – «Господи, помоги мне», – Аврора крепче прижала к груди Библию и свечу, прикрыв глаза.

В голове прокрутились все моменты, которые упомянул демон. Калейдоскоп обрывков из воспоминаний пронзил сердце. Только он был не цветным, а серым и угрюмым. То, как она уподобилась всем известным грехам, не сильно отличалось и от того, что происходило у других людей. Каждый человек проходил этот путь через искушения. И Аврора взглянула на свои поступки иначе – как на испытания и опыт. Но что отличало ее путь от других? Лишь то, что в ней есть особый «свет», который тогда разглядел священник Иаков?

«Вера», – внезапно осенило ее, – «да я же просто верила в это. И, возможно, «свет» помогал мне. Оттого все и давалось проще. Но я никогда не задумывалась, что это может обернуться против меня».

Поцелуй с Филиппом сбил ее тогда с праведного пути. Она о многом задумалась и засомневалась в себе. Действительно ли путь отказа от плотских удовольствий был для нее? Аврора понимала, что между ней и Филиппом вспыхнула искра, которой, к сожалению, не суждено было перерасти в нечто большее. Любовь не возбранялась Богом, но считалась беспорочной только в браке. А он для священнослужителей давно был под запретом. И все же в тот момент сердце Авроры сильно возжелало, чтобы они с Филиппом стали той самой обычной парочкой, целующейся на скамейке и не замечающей ничего и никого вокруг. А после пожалела о своих греховных мыслях, сочтя их слабостью тела и духа.

Но Аврора больше не хотела сожалеть или оправдываться. Ведь теперь она понимала, что искушение может быть ей подвластно. Что она больше ему не поддастся. Ведь вера все еще с ней. А сейчас осталось сделать лишь одно. И легкая улыбка тронула губы Авроры.

– Domine Iesu Christe, Fili Dei, miserere mei, peccatoris, – произнесла она, ощутив прилив сил.

– Что ты делаешь? – удивился демон.

Аврора открыла глаза и вперилась в него взглядом, а точнее, в саму себя. Она встала сначала на одну ногу, затем на другую, громко произнося:

– Deo omnipoténti, beátæ Maríæ semper Vírgini, beáto Michaéli Archángelo, beáto Joanni Baptístæ, sanctis Apóstolis Petro et Paulo, ómnibus Sanctis, et vobis, fratres (et tibi, pater), quia peccávi nimis cogitatióne, verbo et ópere: mea culpa, mea culpa, mea máxima culpa. – На последних словах она взяла томик под мышку и три раза ударила себя в грудь кулаком.

Пламя свечи вспыхнуло так, будто Аврора держала целый факел. И, защищаясь, вновь протянула свечу в сторону демона. Он начал извиваться как змея и закричал:

– Ах ты поганая тварь!

– Ideo precor beátam Maríam semper Vírginem, beátum Michaélem Archángelum, beátum Joánnem Baptístam, sanctos Apóstolos Petrum et Paulum, omnes Sanctos, et vos, fratres (et te, pater), oráre pro me ad Dóminum Deum nostrum, – закончила молитву Аврора, а затем добавила: – Vade retro, Satana!

И ей пришло в голову направить в этот момент на демона томик Библии. Она верила, что сейчас это сработает. Внезапно, из места, где был изображен крест на обложке, появилось желто-белое сияние, а рука Авроры почувствовала приятное тепло от книги.

– Нет! Я должен забрать твою душу! Она принадлежит мне! – в агонии закричал демон.

Его лицо исказилось от боли, а изо рта полилась черная жидкость. Руки и ноги начали гореть и тлеть. Аврора невольно поежилась. Ведь демон оставался в ее обличие, и смотреть на муки своего близнеца девушке было невыносимо. Ей казалось, что она начнет испытывать фантомные боли от одного вида собственных страданий.

Яркая вспышка света, исходящая из дыры в потолке, заполнила все пространство. Белая пелена была настолько ослепляющей и густой, что Аврора ничего не видела кроме нее. А затем Аврора ощутила, как что-то подхватывает ее и уносит наверх. Тело обрело невероятную легкость, словно она была пушинкой на ветру. Аврора закрыла глаза и отдалась воле этого света и того, что ее возносило.

Через мгновение все вокруг почернело, будто кто-то резко убрал весь свет. Где-то вдалеке послышались обрывки фраз: «жива», «приведите лекаря», «Amen».

Инстинктивно Аврора захотела открыть глаза. И сделала это с большим трудом – веки, казалось, окаменели. Мир перед глазами немного поплыл. Какие-то коричневые, белые, черные и желтые пятна маячили перед ней. Но постепенно зрение вернулось, и все сложилось в целостную картину.

Она лежала на мокрой постели, да и сама белая сорочка на Авроре была липкой и влажной. Ноги и спину неприятно холодило. Голову пронзила тупая боль, отчего Аврора сразу поморщилась и издала кряхтящий звук, как старушка. Она захотела пошевелить руками и ногами, но поняла, что они раскинуты в разные стороны и привязаны. У ее кровати стояли двое – мужчина и женщина. Они о чем-то переговаривались, а потом взглянули на Аврору.

– Посидите пока с ней, – обратилась худосочная женщина к темноволосому мужчине и ушла куда-то за изголовье кровати.

Мужчина присел на кровать и развязал руки и ноги Авроры. Она внимательно его разглядела: каштановые густые волосы по плечи, небольшие усы и борода. Из одежды: черная сутана с белой колораткой – типично для священнослужителя. Его кристально-голубые глаза с нежностью смотрели на нее. Он показался ей очень знакомым, но она не могла вспомнить почему.

– Я так рад, Аврора, что вы в порядке, – заговорил он. Его бархатистый голос обволакивал и успокаивал. Прямо как у того таинственного незнакомца в белом.

– Где я? – едва вымолвила она. Во рту ужасно пересохло, из-за чего трудно давались слова.

– Дома, в монастыре святой Марии Магдалины, – объяснил мужчина. Он подошел к комоду у стены напротив кровати, налил что-то из кувшина в кружку и поднес Авроре: – Вот, выпейте. Это вода. Вам она сейчас необходима.

Он аккуратно приподнял ее голову и помог выпить весь стакан. Затем наполнил его еще раз и снова дал ей. На этот раз она уже попыталась взять его сама. На дрожащих руках Аврора приподнялась, затем медленно прислонилась к изголовью кровати и взяла стакан из рук священника. Их пальцы соприкоснулись, и мужчина сразу засмущался.

– Почему мне кажется, что мы с вами знакомы? – растерянно спросила она, осушив кружку.

– Потому что так и есть. Просто мы давно не виделись. Я – Филипп, – он грустно улыбнулся.

Ее сердце екнуло. Теперь она его вспомнила, в особенности, их греховный поцелуй.

– Я... да... рада вас видеть, – запинаясь, ответила Аврора, – но что со мной произошло?

– А что последнее вы помните? – Он забрал у нее пустой стакан и поставил на комод.

Она задумалась. Сделать это было не так легко, поскольку головная боль никуда не ушла. Но кроме этого ужаса с демоном единственное, что Аврора отчетливо помнила, так это тот самый поцелуй с Филиппом и грезы о нем. А дальше будто чернота, в которой всплывали смутные образы и фразы, пока она не очнулась на кровати в загадочном монастыре, и не появилось зло.

– Кажется, только наш... с вами... момент, – подбирала она слова, а затем взглянула на Филиппа, – и мои кошмары.

Его голубые глаза, казалось, потускнели.

– Господи, – с придыханием сказал он и вновь присел на кровать.

– Сколько же мы с вами не виделись? – с ужасом спросила она.

– С тех пор прошло полтора года.

Аврора вцепилась в волосы.

– Я не понимаю, что же со мной случилось?

– Вы были одержимы демоном, – озвучил Филипп так, будто это был смертный приговор.

Ее голова в этот момент готова была расколоться на две части. Слишком многое пришлось осознать в эти секунды. Да и целый кусок жизни стерся из ее памяти. Ей было страшно от того, что она даже не помнила, как оказалась в этом монастыре.

– Безумие… Что ж… раз я в таком положении, значит, натворила бед? – предположила Аврора, разведя руками.

– Настоятельница сказала, что поначалу вы стали грубы со всеми. Затем пропускали молитвы и часто ходили во сне по кладбищу. Однажды даже попытались задушить сестру Марию, с которой вы очень близки. Позже вы рисовали странные символы на себе. Тогда сестра Мария и настоятельница обратились к архивам и священным писаниям и выяснили, что эти символы – демоническая отметка. А имя демона – Ларнак. Он испытывает грехами на прочность тех, кто колеблется в своей вере перед Господом. И если жертва не справится, то заберет ее душу себе.

Слушая рассказ Филиппа, Аврора поняла, что амнезия на самом деле была благодатью. Оставить в памяти столь ужасные моменты она точно не хотела бы.

– Немыслимо. Не могу поверить, что все это случилось, – она покачала головой. – Простите, Филипп, но как же вы оказались здесь?

От этого вопроса он снова засмущался.

– Сестра Мария и настоятельница решили прибегнуть к услугам экзорциста. И в округе только я практиковал подобное. Поэтому и приехал. А когда увидел, что это вы, то..., – он не стал договаривать и добавил: – К тому же иногда, в полубреду, вы называли мое имя.

Аврора встретилась с ним взглядом. Она понимала, что между ними всегда будет существовать особая связь. Но зов плоти больше не терзал ее, как прежде. Аврора чувствовала, что Филипп стал для нее будто бы родным человеком, но не мужем, а скорее братом. Любовь еще была, но стала иной.

Она прокашлялась, а потом произнесла:

– Значит, вы спасли мне жизнь. Благодарю! – улыбнулась Аврора.

– Это не совсем так. Вы сами себя спасли. При обряде экзорцизма очень важна сила воли человека и его вера. Если бы не они, то я бы точно не справился. – Филипп испытующе посмотрел на нее и закивал.

– В моих кошмарах я слышала какой-то женский голос, который меня направил. И даже увидела ангела или, может быть, даже самого Всевышнего, – вдруг призналась она. – Так что мне помогали.

– Сестра Мария была подле вас во время обряда, – улыбнулся Филипп, – вы могли слышать ее. Но если вам явился, возможно, сам наш Отец, то это лишь подтверждает мои слова. Скажите, Аврора, а что это у вас? – он указал на ее правое плечо.

Она покрутила рукой и ощупала ее. Там было что-то круглое и красноватое, но Аврора не могла рассмотреть это целиком.

– Не вижу, что там.

– Похоже на Солнце, а в нем изображен крест. Вы разве не знаете? – удивился Филипп.

– У меня никогда ничего подобного на теле не было, – она помотала головой.

Он вскинул брови.

– Что же это? Демон оставил? – не понимала Аврора.

– Нет. Крест не перевернут, да и само Солнце изображено иначе. Думаю, это скорее знак Господа.

Она была в замешательстве.

– И что он означает?

– Не представляю. Но после всего произошедшего, возможно, напоминание о том, что вера должна быть непоколебима. И что нашу с вами жизнь следует посвятить ей, – слегка улыбнулся Филипп.

Аврора с ним согласилась и поняла, что, несомненно, случившееся изменило ее и уже навсегда. Душа, воля и вера принадлежали только Богу. Теперь она действительно была готова.