Читать онлайн "Пока дует тыквенный ветер"

~ С первым осенним холодком жизнь начнется сначала.

@Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Говард Харвест топал новенькими резиновыми сапожками по серым лужам после недавнего проливного дождя. Осень уже полностью забрала полномочия у теплого лета и, восседая на своем невидимом троне, планировала новое указание. Вся погода готовилась к наступлению октября.

Маленькая бежевая свинка быстро перебирала копытцами и старательно поспевала за хозяином, пытаясь обходить грязные участки, чтобы случайно не испачкаться.

— Пампи, ко мне! — подозвал друга Говард, взял на руки и перенес через большую лужу.

Хмурый пустынный пейзаж стал разбавляться деревьями, рыжие листья которых уже успели попадать и осыпать пестрыми пятнами бледную землю. Игривый ветер сметал и подталкивал их, ускоряя процесс листопада. Справа, через несколько метров от дороги, росло кукурузное поле, оно тянулось и разрасталось на несколько гектаров, а высотой достигало около трех метров.

Говард боялся подходить к полю слишком близко, ему казалось, что среди этих длинных и колючих стеблей, постоянно кто-то шуршит и издает непонятные звуки. Отец Говарда – Отэм Харвест, часто рассказывал ему, что это бегают и тычутся своими толстыми бочками, пшеничные свинки, которые потерялись, и ищут пшеничное поле. Вот только Говард никогда их там не видел.

Вскоре показалась ферма: деревянный дом, красные сараи и амбары среди тыквенного поля. Толстыми красными буквами на вывеске у ворот было написано: “Тыквы и Харвесты”.

Говард и Пампи зашли на ферму, аккуратно пробрались сквозь оранжевые плоды и были уже у крыльца. Они осторожно открыли входную дверь, но вот закрыть ее удалось лишь со скрипом. Из кухни тут же послышалось:

— Я знаю, что ты пришел, Говард, — отозвалась мама из кухни.

— Я не голоден, мам! — буркнул он.

— Говард Харвест, быстро подойди на кухню! — послышался голос отца.

— Уже иду!

Говард без всякого энтузиазма поплелся на кухню. Кухня освещалась теплым светом почти перегоревшей потолочной лампы, круглая форточка была открыта настежь и запускала свежий воздух в душное помещение, которое уже успело пропитаться запахом печеной тыквы. Глава семейства сидел за столом и ждал блюдо, которое мама никак не могла вытащить из печи.

— Где ты был? — поинтересовалась мама.

— Гулял, — отрезал Говард.

— Я вижу, что ты гулял. Ты весь мокрый!

— Я же не виноват, что на улице пошел дождь!

Мама устало на него взглянула. Она сняла с рук кухонные рукавицы и посмотрела на свои мозолистые потертые ладони.

— Лучше бы помог нам с отцом, ты гуляешь целыми днями, пока мы трудимся и работаем на ферме.

Говард сел на скрипучий плетеный стул и стал нетерпеливо болтать ногами, ожидая скорейшего окончания разговора.

— Лэндри, уже готово? — осведомился отец, желающий приступить к долгожданной трапезе.

— Да, все, достаю.

Мама снова надела рукавицы, открыла печь, достала большой тыквенный пирог, поставила его на стол и накрыла салфеткой.

— Теперь подожди пока он остынет, — сказала она и легонько стукнула по руке, тянущейся к пирогу.

Отец неодобрительно фыркнул, а урчание в его животе подтвердило этот протест. Затем он вскинул свои густые рыжие брови, как будто вспомнив что-то очень важное, и радостно сказал:

— Кстати, у меня есть хорошие новости, — заявил отец и указал пальцем за окно. — Все тыквы наконец-то поспели, и мы смело можем начинать сбор урожая!

Говарду казалось, что слова «хорошие новости» и «сбор урожая» никак не могут стоять в одном предложении, поэтому он лишь подпер рукой щеку и тяжело вздохнул. Эта новость для него звучала совсем не радостно и лишь навевала скуки.

Род Харвестов был самым древним в их городке, они выращивали тыквы целые поколения. Харвесты занимались довольно немаленьким производством. Тыквенные пироги, мягкий оранжевый хлеб, сладкий джем, протертое пюре, горячие супы, липкий мармелад, свежий сок, молоко и йогурты с кусочками тыквы, тягучие конфеты и многое многое другое — все это выпускалось и продавалось под фирменной глянцевой этикеткой - “Тыквы и Харвесты”.

Мама взяла нож и разрезала остывший пирог на части. В нос Говарду ударил сладко-мучной запах тыквы, его передернуло и он с отвращением отодвинул тарелку. Говарда уже тошнило от тыкв, ведь они были повсюду, в еде, на улице, даже часы на стене были в форме тыквы.

— Мы хотели с отцом с тобой серьезно поговорить, — сказала мама и посмотрела на своего мужа, как бы передавая эстафету разговора ему.

— Да-да. Важная и счастливая новость! С этого года будешь помогать нам с фермой!

Говард оторопел и захлопал непонимающими глазами. Помощь, да еще и по ферме, была последним в мире делом, которым он бы занялся в жизни.

— Нет, нет, нет … но почему? — тягостно вырвалось у него.

— Мы давали тебе слишком большую свободу, ты жил в свое удовольствие, не зная труда. Но теперь все изменится! К тому же, мы с мамой уже не справляемся с фермой…

Говард вскочил со стула и гневно топнул ногой.

— Я не хочу ничего делать! Я не виноват, что вам досталась эта ферма! Я не хочу…

— Хватит! — отец поднял ладонь. — Все уже решено, с завтрашнего дня ты приступишь. Я покажу, что тебе нужно будет делать.

Повисло молчание. Щеки Говарда вспыхнули от обиды, он порывисто дышал, а в голове метались мысли недовольства и возражения.

— А теперь, если не хочешь есть, можешь подниматься к себе в комнату. Тебе стоит сегодня лечь спать пораньше.

Говард зашел в свою спальню, в бледно-оливковую комнатку средних размеров, с маленькой медной кроватью в углу, прямоугольным письменным столом у правой стены и большим круглым окном посередине, на подоконнике которого лежал Пампи. Говард уселся за стол, взял рыжий карандаш, нарисовал толстую уродливую тыкву и порвал рисунок на мелкие части, попутно проговаривая:

— Дурацкие тыквы, дурацкая осень, дурацкая ферма! Мы не хотим работать, да, Пампи?

Бежевая свинка лишь наклонила голову чуть набок, видимо, Пампи это не так волновало, как его хозяина. Говард продолжал настаивать на своем:

— А теперь они еще заставляют помогать на ферме! Ну куда же это годится?! Ненавижу нашу ферму! Ненавижу! Как же мне хочется сбежать от сюда… найти какое-нибудь веселое место без труда и забот…

У Говарда на первый день октября были совсем другие планы: залезть в заброшенный фруктовый сад и набрать сочных наливных яблок, зарыться и ненадолго уснуть в крупных оранжевых платановых листьях или набрать опавшие плоды платанового дерева и кидать их в пролетающих ворон. Но уж точно не помогать родителям с фермой.

— Ладно, посмотрим, что нас завтра заставят делать. Может быть потом отвяжутся, а может, мы сами отвяжемся и пойдем гулять.

Говард думал, что от досады этой ночью он совсем не заснет, но как только коснулся головой подушки, его сразу одолела дрема. Ему приснился странный сон, будто за ним бежала большая тыква и хотела его раздавить, но Говард достал большую спицу, похожую тонкий меч, и тыква испуганно убежала прочь. Затем он посмотрел на небо и увидел, что поднялась метель и запорошила все вокруг. А потом все пропало.

6 утра, время, когда единственное дело, которым хочется заниматься — это спать. Но Отэм Харвест так не думал, его звал долг, настала пора собирать урожай. Он поднялся в комнату к сыну и разбудил его, легонько потрепав его рыжие волосы.

На влажном поле, еще покрытом легкой туманной утренней дымкой, росло множество тыкв. Их видов и сортов было так много, что Говарду иногда казалось, будто все тыквы в мире растут именно на их ферме.

В воздухе пахло по-особенному, наверное, нотку этого странного запаха можно было уловить лишь осенью. Кому-то этот запах навевал давно забытые воспоминания, кому-то доставлял тоску, а Говарду отрезвлял заспанную голову.

Отец Говарда первым нарушил тишину раннего утра:

—Так, ну а теперь твое первое задание. Нужно просмотреть весь урожай, выбрать все самые здоровые плоды, отдельно отложить травмированные, так как их лучше употребить в пищу в первую очередь, — он показал в сторону помятой тыквы.

Говард тяжело вздохнул и почесал подбородок:

— Я не хочу носить эти тухляшки, — протянул он.

Но отец уже ушел и не услышал этого. Говард принялся за ненавистную работу, он подумал о том, что чем быстрее он ее выполнит, тем быстрее вернется к своим пред ним делам. С каждым часом на поле появлялись черноглазые вороны, их становилось все больше и больше, пока к концу дня число их голов не поравнялось с численностью тыкв на поле.

Стало темнеть. Говард положил в тележку последнюю на сегодня тыкву. Они с Пампи уже собирались уходить, как вдруг Говард остановился и замер. Ему послышалось, что кто-то сзади тихо назвал его по имени. Он обернулся, но там никого не было, лишь изредка вдалеке, в темных сумерках, шевелились кукурузные стебли. Пампи нервно захрюкал, и, быстро забыв об этом происшествии, они зашагали к дому.

После такой тяжелой работы Говард не отказался от большого куска тыквенного пирога и свежего тыквенного сока, хотя, нужно сказать, насладиться этой едой ему не удалось, так как всего одна мысль о тыквах вызывала у него тошноту.

За усердное старание Говард был награжден восторженной и приятной похвалой, и он уже надеялся, что лимит его заданий исчерпан, но у родителей были другие планы.

— Сегодня ты чудесно постарался, сынок! Завтра продолжишь в том же духе, и тогда мы соберем весь урожай еще быстрее, чем планировали! — гордо сказал отец.

Эти слова не столько огорчили Говарда, сколько ужаснули его. Он понял, что его, как ему казалось, великолепный план, провалился. Говард очень хотел возразить их решению, но, когда встал, и намерился топнуть ногой, понял, что у него совсем нет сил. Мышцы заболели, а тело просило отдыха. Он слишком устал после тяжелой работы, чтобы сейчас что-то выяснять.

В стекло глухо постучали, все обернулись на звук. За окном сидела черная ворона и глухо скрипела своим надоедливым голосом. Говард рассказал отцу о нашествии ворон.

— В этом году ворон и правда много, даже слишком много. Нужно будет как-то с ними бороться, — досадно ответил на это отец.

— Какой же ужас, Отэм, они же испортят нам весь урожай!

— Не переживай, Лэндри, придумаем что-нибудь.

Говард встал из-за стола, еле добрался до своей комнаты и сразу упал на кровать. Пампи даже не смог к нему запрыгнуть, он сразу уснул на пушистом ковре. Тыквенное поле тоже засыпало, медленно и плавно окутываясь флером густого тумана.

Говард перевернулся на живот и стал смотреть в окно, за тыквенным полем виднелось поле кукурузы. Иногда ему казалось, что даже из своего дома он слышит тайное шуршание в этих длинных стеблях, а пару раз он мельком замечал красные огни, пробирающееся сквозь тьму ночи. Но сегодня он ничего не видел и не слышал. Говард заснул. Все спали. И только игривый ночной туман плясал возле окон Харвестов.