Читать онлайн "Биозаменители. Предатель"

Все события происходят в вымышленном мире, похожем на наш.

Город Ялган, Россия.

В те времена, когда Григорий Курский был человеком, он не любил всяческие церемонии: от свадеб до награждений на работе лучшего сотрудника месяца. И даже сейчас в теле почти биологического заменителя, чьё проявление эмоций чуть богаче,чем у статуи, он испытывал лёгкий дискомфорт. Парадной формы у офицеров службы порядка центра эпидемиологического контроля не было, поэтому он, Ксения и начальник службы Гаврилов пришли в обычной сумеречно-синей куртке с жёлтыми буквами на спине “СП ЦЭК”. Они выстроились в шеренгу в приёмной директора ЦЭК, ожидая его появления. Вместе с ними его ждал и генеральный директор “Центра биологической замены” Александр Хайлекер. Зачем он сюда пришёл, пока неизвестно. Директор ЦЭК не заставил себя долго ждать. Он вышел из своего кабинета, фальшиво изображая человеческую улыбку, как только могут биозаменители.

– Господа! – торжественно начал он. – Мы долго боролись с так называемым “Освобождением”. Они вели пропагандистскую деятельность среди населения, вводили людей в заблуждение, устраивали диверсии. В последний раз чуть не взорвали ЦБЗ. – Хайлекер кивнул на этих словах. – Но благодаря проведённой вами операции по внедрению, мы выявили все убежища “Освобождения”, и сейчас идёт их активное уничтожение. Уже совсем скоро мы сможем спокойно вздохнуть и продолжить работу. Господин Хайлекер, пожалуйста.

– Спасибо за предоставленное слово. От себя и от всего ЦБЗ выражаю вам благодарность. Попытка террористов взорвать центр вряд ли была бы последней. Возможно, в следующий они бы преуспели. Спасибо вам! Также у меня хорошие новости для всех. Мы сообщим об этом позже в новостях, но вам я расскажу сейчас. Болезнь Керна можно считать побеждённой! Благодаря своевременной и профилактической биологической замене, мы смогли предотвратить дальней распространение болезни.

– Это поистине потрясающие новости, – сказал директор ЦЭК, похлопав ему. – Земляне должны быть благодарны нам за то, что мы спасли их от вымирания. Однако не пришло ещё время им знать. Считаю, будет правильным, если они никогда об этом не узнают. Только представьте, что будет, если им рассказать, что биологическая замена – постоянная, а не временная, а их оригинальные тела сжигают. Людям будет плевать на сказку, что их разум просто переносят в другое тело.

– Для людей это обычный страх перед непонятным, господин директор, – сказал Хайлекер. – Вспомните хотя бы, что было с вышками 5G.

– Совершенно верно. Ну-с, чтобы не затягивать церемонию ещё сильнее, позвольте приступить к награждению.

Секретарша извлекла из тумбочки три медали и передала их директору. Первым получателем был Григорий как сотрудник, находившийся в самом логове врага. Второй – Ксения, которая раскрыла местоположение этого логова. И напоследок – начальник службы, отдавший приказ на штурм. Медали оказались одинаковые, несмотря на разный вклад в общее дело. Но это мелочи. Всё прошло, как и планировалось: поздравления, медали. Не вписалось в праздничную атмосферу неожиданное сообщение, поступившее одновременно на телефоны всех офицеров ЦЭК.

“ТЕЛЕЦЕНТР. ЗАХВАТ ЗАЛОЖНИКОВ. ТРИ ТЕРРОРИСТА”.

Григорий подумал, что директор ЦЭК сейчас попросит вернуть медали. Обошлось: лишь словесно придал ускорения.

В телецентре, занимающем два этажа, расстреляны были все, кто попался нападавшим на пути в аппаратную. В понимании террористов, работники телецентра уже давно перестали быть людьми в прямом и переносном смысле. Тем не менее биозамами было только руководство. Все остальные – обычные люди.

Спецназ подъехал максимально оперативно. Не дожидаясь Гаврилова, командир группы отправил снайперов на крыши соседних с телецентром зданий. Подъехавшие на место офицеры СП ЦЭК с разных концов города помогали доставлять раненных до машин скорой помощи, которые было решено оставить на соседней улице, чтобы не попасть под огонь террористов.

Пока Гаврилов и командир обсуждали план штурма, взгляд Ксении привлёк телевизор, висевший под потолком в приёмном зале. Настроечная таблица, которую пустили на экран в момент захвата, сменилась изображением студии. Однако вместо знакомого ведущего, на его кресле сидел неизвестный мужчина в бронежилете поверх повседневной одежды. После тщетной попытки найти пульт, чтобы включить звук, Ксения встала на стул и нажала кнопку на панели телевизора.

– ...живы, и мы твёрдо намерены сломить тоталитарный строй тех, кто называет себя "биозамы", – решительным голосом заговорил захватчик. – Они врали вам, что спасают вас от смерти, от вымышленной болезни Керна. На самом деле они убивали вас. То, что называется "биологической заменой", ни что иное как копирование вашего тела и разума инопланетным организмом. Тела "больных" сжигались в печах, а вам говорили, что они в криокамерах.

– Они думают, им кто-то поверит в историю про инопланетян?

– Всегда найдутся те, кто поверит, – ответил ей. – Плохо, что они без масок. Они не рассчитывают сбежать, они пришли, чтобы умереть. Их нельзя убивать!

– Почему?

Группа спецназа проследовала мимо них к лестнице, а Курский побежал так быстро как только мог на улицу к Гаврилову.

– Нужно оставить хотя бы одного или двух, чтобы провести замену. И тогда, биозам нам всё расскажет.

– Звучит разумно. Так и сделайте!

Командир отряда кивнул.

– Центр эпидемиологического контроля, ровно как и центр биологической замены, контролируется пришельцами. Мы – "Освобождение", – продолжал террорист. – Мы сражаемся за нашу свободу. Не будьте рабами! Сражайтесь! Присоединяйтесь к нам!

Дверь в студию слетела с петель под громкий хлопок зарядов. Один из захватчиков, державший режиссера на мушке, рефлекторно поднял пистолет, но тут же был сражен выстрелом в голову. Другая часть отряда после вспышки свето-шумовой гранаты рассредоточилась по студии, отстреливаясь от не желавших сдаваться террористов.

– Цели нейтрализованы. Один – двести, два – триста. Тяжёлые.

– Я же просил аккуратно! Скорую помощь сюда срочно! – крикнул Гаврилов одному из эспэшников. – Пусть везут раненых в ЦБЗ!

К центру биозамены скорая примчалась уже через три минуты в сопровождении машин СП. Их уже ждали у входа сотрудники центра с каталками, готовые перехватить эстафету. Ещё живых террористов небрежно переложили с носилок на каталку, после чего лаборанты, будто участвуя в гонках, покатили их по коридорам центра. Григорий проследовал за ними. Его присутствие было вовсе не обязательным при проведении процедуры – он просто не хотел пропустить ни единой фразы, которую террорист скажет перед смертью. В палате с табличкой “Процедурная” на двери с последнего срезали всю одежду, чтобы не мешать процессу. Санитар уже положил сферическое полупрозрачное яйцо в основании пьедестала, на котором лежал умирающий. Как бы срочно ни надо было провести сканирование, поторопить протоплазму было невозможно. Твёрдая скорлупа яйца издала еле слышный треск. Сфера постепенно таяла, будто назло делая это очень медленно. Наконец, прозрачная масса начала двигаться к телу террориста. Она медленно обволакивала его голову, считывая ДНК, копируя личность. Не прошло и минуты, как эта “амëба” вернулась на то место на постаменте, с которого стартовала, и снова обрела форму сферы.

В другой день для генерального директора "Ялганского патронного завода" визит офицера СП ЦЭК может и стал бы неожиданностью, но в день теракта в телецентре это было объяснимо. Ксения зашла в кабинет, показала удостоверение, представилась. Директор из уважения встал со стула и пожал ей руку.

– Добрый день. Семён Валентинович Корал, генеральный директор. Чем могу быть полезен?

– Вы знаете о том, что сегодня произошло в телецентре?

– Да, я смотрел новости в этот момент. Настоящая трагедия. Я думал, их всех уничтожили.

– Видимо, мы накрыли только часть их сети. Перейдём ближе к делу.. На месте преступления мы нашли гильзы от патронов, которые использовали террористы. На гильзах клеймо «ЯПЗ 27". То есть патроны были произведены здесь в двадцать седьмом году.

– Гильзы у вас с собой? Можно посмотреть?

– Конечно.

Ксения сложила ему в протянутую ладонь несколько гильз.

– Эти гильзы произведены не на нашем заводе, – сказал он через долю секунды. – Кто-то их изготовил кустарным способом и нанёс клеймо завода.

– Как вы это определили так быстро?

– Посмотрите на эту, например. Тут неровность. На другой – царапина, на третьей – клеймо криво. Это вполне могли сделать люди из "Освобождения" в каком-нибудь городе-призраке, коих сейчас сотни, если не тысячи, а клеймо поставить, чтобы сбить вас со следа. Дешёвый трюк, который раскалывается на раз. Я ему не удивлён.

Отблагодарив директора, Ксения собралась удаляться, но Корал напоследок показал ей настоящие гильзы. Разница была почти незаметна. Если бы не слова директора, она бы и не отличила, где какая.

В их общем кабинете Ксению ожидал Григорий. В кружке плавно колыхалось нечто чëрное, что всё население страны пило вместо чая. Кто-то давно, будучи человеком, назвал это "жижка" – с тех пор и повелось. Кофе тоже было в СП в достатке, хотя и оно было таковым только по названию. Курский посмотрел в чашку: ненастоящее отражается в ненастоящем. Иронично. Последний глоток жижки опустился по пищеводу, когда в кабинет вошла Ксения.

– Гильзы поддельные.

– Даже гильзы, – Курский улыбнулся.

– Что?

– Не обращай внимания. Что значит поддельные?

– Их изготовили кустарным способом неизвестно где и нанесли клеймо нашего завода.

– Не вижу смысла.

– Я тоже, – она села на крышку стола, свесив ноги. – Чтобы пустить нас по ложному следу? Я успела во всём разобраться до обеда.

– Может, они нас недооценили? Решили, что мы начнём допрашивать рабочих, пытать.

– Сомневаюсь: у них есть мозги. Может они хотят, чтобы мы их недооценили?

– По крайней мере, у них не получилось ни то, ни другое.

– Мне ещё кое-что кажется странным, – сказала она и задумчиво прищурилась.

– Что?

– Террорист сказал "сражайтесь! Присоединяйтесь к нам!" Он не объяснил, как именно сражаться, что нужно делать, как к ним присоединиться. До сегодняшнего дня мы думали, что победили их. Мы бы и дальше жили в полном неведении, а они бы втихую осуществляли свои злодейские планы. Этим терактом они заявили о себе. Зачем? Чтобы мы боялись? Они же знают, что нам не страшно.

– Думаю, они это делают для людей. Чтобы дать им надежду, что их не бросили.

– Хм. Возможно. Что с двумя террористами?

– Начали биозамену. Сканирование прошло удачно. Успели до того, как умерли. Через неделю узнаем, что они расскажут. Я пробил отпечатки – ничего особенного, ни за что не привлекались. Глухо. Проведём поквартирные опросы, обыщем подвалы и будем ждать рождения биозамов.

Предчувствие того, что опросы и обыски ни к чему не приведут, не обмануло. Стоило гражданину-человеку увидеть в глазок офицеров СП, у него от страха, смешанного с отторжением, отбивало память обо всём, что можно было бы назвать подозрительным. Только граждане-биозамы всегда добросовестно отвечали на вопросы. Но и тут они не смогли помочь. Подозрительных событий на самом деле перед трагедией в телецентре не происходило. Вернувшись домой без улова, Григорий и Ксения поужинали, посмотрели новости по единственному каналу и легли спать. Они оба не были людьми, но, обнимая её, он вспоминал, каково это чувствовать тепло спутника жизни, и это чувство вновь просыпалось внутри. Можно считать большое удачей, что их вид свалился с небес именно на эту планету. Если бы не пандемия, вряд ли получилось здесь прижиться.

Хайлекер позвонил Григорию в семь часов утра. Разговор вышел чрезвычайно коротким и, судя по выражению его лица, новости были нехорошие.

– Сказал, что это не телефонный разговор, – передал он, пока Ксения одевалась.

– Не вижу смысла в этоq недосказанности.

– После того, что было в телецентре, наверное, он думает, что нас подслушивают члены "Освобождения".

Ксения как обычно села за руль, зная, что её спутник не любит водить. По дороге в ЦБЗ она поймала себя на мысли, что новое поколение биозамов, к которому они с Гришей относились, действительно больше похожи на людей, нежели старшее: наличие привязанности к чему либо или наоборот – чувства, граничащего с фобией.

"Что если биозамы станут настолько похожи на людей, что начнут убивать друг друга?"

Задумавшись, она чуть не пропустила поворот.

В ЦБЗ девушка у входа любезно предложила подождать главу центра на диванчике. Стоило им сесть пришёл Хайлекер с очень серьёзным видом и позвал за собой в морг.

– Вот это родилось два дня назад, – сказал он.

Хайлекер выдвинул полку холодильной камеры. Впервые на этой полке лежал не человек, а биозам. Но и биозамом это было назвать трудно. Это было нечто похожее на эмбриона, размером со взрослого человека, одни части тела которого развились нормально, а другие либо ужасным образом деформировались, либо остались в зародышевом виде. Местами отсутствовала кожа, обнажая плоть. Сердце торчало снаружи.

– Второй тоже такой, – прокомментировал Хайлекер и открыл следующую полку.

Аналогичная картина.

– Они родились, если это можно так назвать, два дня назад – раньше срока. Я не стал вас вызывать, потому что для начала нужно было хотя бы в общих чертах понять, что произошло. Условия для развития плодов были идеальные. Проблема в оригиналах. Они заражены каким-то неизвестным ретровирусом. Этот вирус изменил их ДНК таким образом, что для них самих он не возымел негативного эффекта, но сделал биозамену невозможной. Это своего рода защита от копирования. В момент сканирования яйцеклетка как будто "спотыкается" об этот участок и формирует эмбрион с ошибкой, в результате чего получается вот это. Но, есть ещё одна новость. Перед смертью один из них сказал: "Баш".

– Что такое "Баш"? – спросила Ксения.

– Я думаю, он имел в виду Альберта Баша. Он раньше работал здесь, но потом уехал в Москву помогать в огранизации местного ЦБЗ. Он вполне мог бы создать такой вирус, так как, будучи биозамом, знает процесс копирования.

– Хотите сказать, биозам помогает "Освобождению"? Как такое возможно? Среди нас не может быть предателей! – Ксения почти что возмутилась.

– Он оставил контакты: куда именно едет, с кем будет взаимодействовать? Есть кому позвонить? – спросил Курский, сохраняя спокойствие.

– Нет. Если сказал так, значит так. Мы друг друга не обманываем.

– А он точно биозам?

– Конечно. Баш пришёл с просьбой произвести биозамену. Он жаловался на душевные страдания после смерти дочери.

– А оригинал сожгли?

– Естественно.

– Я бы хотел посмотреть записи.
В электронной базе данных запись об Альберте Азаматовиче Баше в самом деле была помечена буквами ТС, что значило: тело сожжено.

– Значит, над вирусом действительно работает он, – Курский отвернулся от экрана компьютера и посмотрел на Хайлекера, стоявшего за спиной. – Получается, у нас биозам-предатель. Думаю, нам с Ксюшей…эээ…то есть офицером Беловой стоит наведаться к нему домой. Где он живет?

Частный дом номер пять на улице имени Дмитрия Иосифовича Ивановского построили специально для Альберта Баша ещё на этапе завершения строительства города. Как и ожидалось, ворота были закрыты. Неожиданным было другое – лёгкий сладковато-гнилостный запах, источник которого бесспорно находился во внутреннем дворе. Перемахнув через забор, Григорий и Ксения убедились в своих догадках. Труп неизвестного лежал на животе головой по направлению к дому. На нём была обычная домашняя одежда. Ксения перевернула труп, и узнала в нём человека, фото которого полчаса назад видела на экране в ЦБЗ. Это Баш.

– Кто тогда работает над вирусом?

Второй раз за день офицерам СП ЦЭК Курскому и Беловой пришлось наносить визит Хаёлекеру. Было это весьма кстати, потому, что он и сам собирался им звонить.

– Баш лежит у себя дома мёртвый. Убит ударом тупым предметом по голове.

– А ещё он человек, – закончила Ксения за своим коллегой.

– Человек? – Хайлекер посмотрел на них с таким видом, будто его пытаются выставить обманщиком. – Кого тогда сожгли?

– Мы как раз пришли, чтобы это узнать.

– Единственный возможный вариант – агент “Освобождения” среди персонала.

– У вас всё ещё работают люди?

– Да, но они лояльные.

– Видимо не все. А что вы нам хотели сказать?

– Пойдёмте со мной в переговорку.

– Гриш…то есть офицер Курский, – Ксюша положила ему руку на плечо, сама не заметив того. – Думаю мне лучше заняться персоналом крематория. а вы идите с господином Хаёлекером.

– Согласен.

В переговорке глава ЦБЗ приглушил свет и включил проектор. На экране появилась картинка, которую оригинальный Григорий видел давным давно в школе: круг со множеством “отростков” и кучей непонятного хлама внутри.

– Это ретровирус, который мы культивировали из заражённых клеток террористов, – начал Хаёлекер. – Снаружи – липидная оболочка, потом идёт капсидная…так…ладно… давайте, я к самому главному перейду. В ретровирусе обычно две цепочки РНК, но в этом их три. Две цепочки предназначены для для репликации, но зачем нужна третья, мы не знаем.

– Думаете, я знаю?

– Я предоставляю вам вновь открывшиеся факты. Возможно, вы как офицер СП сможете посмотреть на это под другим углом.

– Куда уж мне.

Григорий внимательно посмотрел на схему ретровируса, абсолютно ни о чём ему не говорившую. Какие-то цепочки, какие-то оболочки. Он собрался с силами постарался взглянуть на это не как учёный, а как человек, имеющий умысел.

– Допустим, этот вирус создал Баш-биозам. Он знал, что вы сможете обнаружить вирус?

– Уверен, что да.

– Значит, “Освобождение” отправило к нам трёх террористов, заражённых вирусом. Смысла в этот теракте мало, если не сказать, что его нет. Если учесть, что в ЦБЗ работает агент “Освобождения”, я бы предположил, что они специально отправили террористов, чтобы посмотреть, получится ли у нас их скопировать. А их агент, передал бы информацию о результатах. Думаю, он уже её передал.

–Звучит разумно.

– Идём дальше. Если предположить, что Баш-биозам работал над вирусом находясь под давлением, он мог послать нам сообщение в этой третьей РНК?

– Теоретически да, но в РНК всего четыре азотистых основания: аденозин, цитозин, гуанин и урацил. Они обозначаются четырьмя буквами: A, C, G, U. Вряд ли из этих букв можно сложить что-то понятное.

– Ну, не скажите. Вы можете мне показать третью цепочку в виде этих букв?

– Конечно. Сейчас.

Хайлекер побарабанил пальцами по клавиатуре ноутбука, пощелкал мышкой, после чего изображение вируса сменилось на абзац текста.

CACAAACAGAGUCGUAGGGACCCGACCAUCCAGCAAGAAAUGCACAAGAUGAACAUGACGACAACCAUCAGACUUGACAUGAUCAGAGAAACACAUAUAAAACUGCAGGACCUUGAAACUAAAGAAAUCAGACCCGACAACAAACGAGACAUGCAAAGAAAUAGAAUCAAAAGUAAAGAACCCAUGCAGCUUCAGGAACAUAACAGACAGCUAGACAUUAUGCACAGUACCGAAAUUAUGAGGCAUCGAACCAUCAGACUUGAAAUUCAAAGAACCACUACGAAAAGCCAGACCGAACACCAAAUGCCUAUCAUGGAC

– У вас есть лист бумаги и ручка?

– Пожалуйста.

– Спасибо. – Григорий взял ручку и глубоко вздохнул. – Поехали. У нас четыре буквы, значит система будет четверичной. А – ноль, С – один, G – два, U – три. В русском алфавите тридцать три буквы, но я думаю, что он не использовал “Ё” для чётного числа. Теперь посчитаем, сколькими латинскими буквами закодирована одна русская. Четыре во второй степени равно шестнадцати – мало. Четыре в третьей степени – шестьдесят четыре. Хватает. Наверняка он использовал пробелы, точки и запятые. Получается тридцать пять трёхбуквенных комбинаций. Русская А соответствует числу 000 и комбинации ААА. Так, например, буква “Н”. Она у нас под номером тринадцать (при том, что А – ноль). Тринадцать разделить на четыре будет три целых и один в остатке. Вначале будет идти три, а потом один. У нас три разряда, поэтому вперёд поставим ноль. Значит, буква “Н” соответствует номеру “031”. Ноль – А, три – U, один – С. Получается AUC. Тогда буква “Я” – CUU. После буквы “Я” должны идти пробел и знаки препинания. Думаю, Баш зашифровал их на комбинацию, начинающуюся на “G”, чтобы сразу отличить от других. Теперь нам остаётся поделить весь текст на группы по три буквы. Первым идёт CAC – один, ноль, один. Тогда, умножаем каждую из трёх цифр на четыре в степени порядка разряда. Один умножить на четыре во второй степени плюс ноль умножить на четыре в первой степени плюс один умножить на четыре в нулевой степени. Итого семнадцать. Семнадцатая буква – С.

Спустя четверть часа дешифровки, когда Ксения уже вернулась с новостями, у Курского получилось следующее: “Сатлык. Центр Освободжения. Они думают, я за них. Баш. Оригинала хотят убить. После покушения, приезжайте срочно”.

– То есть там всё-таки биозам, который притворяется человеком, – вслух подумала Ксения. – При этом он знает, что здесь живой оригинал. Был. И он знает про попытку его убийства.

– Очень странно. Согласен.

– Хм. Сатлык? Это же город-призрак?

– Да, там легко спрятаться. А что у тебя с фальшивым сжиганием?

– В день, когда оригинального Баша должны были сжечь, работал Дамир Гаязов.Уже два дня не появляется на работе. Я послала патруль к нему в гости, но вряд ли он дома. Уверена, он уже уехал из города.

– Согласен.

– Ну так, что? Едем в Сатлык?

От Баша-человека биозаму, как и во всех случаях биозамены, передалась память оригинала. Биозам помнил, как оригинал презирал "Освобождение", хотя являлся человеком и знал, что на самом деле нет никакой биозамены. В отличие от большинства людей, Баш-оригинал считал, что власть пришельцев принесёт пользу человечеству. Биозам никогда не захочет убить другого биозама или человека из-за зависти к его имуществу или деньгам. А ведь большинство войн, по его мнению, начинались именно из-за этого.

Сейчас, стоя у окна и смотря на опустевший город Сатлык в свете последних лучей заката, а точнее на главную его улицу, Баш-биозам снова вернулся к этой мысли.

"Будут ли дети, рождённые от двух биозамов, завидовать? Будут ли они драться за игрушки? Если никто не будет убивать, насколько хватит ресурсов планеты, чтобы всех прокормить?"

Последний вопрос всё чаще заставлял его подолгу стоять у окна и думать. Единственным вариантом он видел ограничение рождаемости при достижении определённого лимита популяции. Но эти вопросы уже давно обозначил для себя центр эпидемиологического контроля, как единственный источник власти в стране. Они всё сделают как надо и без Баша.

Он обернулся на звук открывающейся двери. Это была Елена Фролова, глава этой ячейки.

– Я думал, все разъехались.

– Да. Дозы повезли по городам, а я решила остаться на случай, если смогу ещё чем-то помочь. К тому же тут всё на мне держится. Как я это брошу?

– Спасибо, но мне помогать пока нечем. На данный момент достаточно того, что мы произвели дозы для членов “Освобождения” и защитили их от копирования. Потом когда-нибудь и для всех остальных сделаем. Скажем, что это прививка от нового штамма гриппа. А вы уже сделали инъекцию?

– Нет, – Фролова, усмехаясь, развела руками. – Всё как-то руки не доходили. Я, как сапожник без сапог. Да и куда мне торопиться?

– Разрешите вопрос? Давно хотел задать, да тоже руки не доходили.

– Конечно.

– Вы до сих пор верите, что болезнь Керна создали биозамы?

– Конечно. А кто же ещё?

– Она могла появиться так же, как и другие заболевания.

– Я в такие совпадения не верю.

– Ну, – Баш пожал плечами. – Как вам угодно.

– А вы думаете, что это совпадение – появление якобы чудодейственной “биозамены”, как спасения от смерти?

– Я бы поверил в совпадение, если бы биозамену “изобрели” сразу же и не позволили бы умереть стольким людям. Я не снимаю вины с пришельцев в том, что они обманывают людей и копируют их тела и разум, а сам человек в это время обречён на смерть, но ведь лекарства от Керна тоже нет. Если бы не провели биозамену, думаете больной выжил бы? Никто ещё не излечился от Керна. Пришельцы просто выполняют свою биологическую программу по размножению. В городах до сих пор остаётся подавляющее большинство настоящих людей, которых не собираются копировать. Пришельцы здесь не для того, чтобы нас уничтожить, иначе давно бы это сделали. Тем не менее им здесь не место. Это наша планета.

– Хорошо, что я вас знаю, Альберт Азаматович, иначе подумала бы, что вы один из них.

Баш в ответ усмехнулся, громко выдохнув через нос.

– Вызываю главную! – закричал мужской голос из рации на поясе у Фроловой.

– Слушаю.

– Пропала связь с патрулём! Со всеми сразу!

– Сука! Готовьтесь к обороне!

– Принято!

– Оставайтесь здесь, – твёрдо сказала она Башу и направилась к выходу.

Но до двери она не дошла. Быстро и тихо подкравшийся сзади Баш выхватил из её кобуры пистолет и прострелил позвоночник бедной девушки.

– Мне очень жаль, что так получилось, – сказал он. – Скоро вы не будете ни о чём жалеть.

Грохот пистолетов, ружей и автоматов нарушил тишину ночного Сатлыка. Спецназ СП ЦЭК в синей форме зашёл одновременно в несколько заброшенных зданий, где располагались члены “Освобождения”, предварительно кинув в окна гранаты.

– Всё кончено! Сдавайтесь! – кричала Ксения в громкоговоритель у здания городской больницы, где располагался штаб “Освобождения”.

– Тебя никто не слышит. В таком-то шуме.

– Да уж. Не похоже, что кто-то будет сдаваться.

“Освобожденцы” понимали, что их дело плохо, но упрямо остраливались, удерживая лестницы, коридоры. Но и регулярно проходивший тренировки спецназ не уступал в решимости, выкашивая противников одного за другим.

– Лена, нам не выбраться! Уничтожь всё! – в этот раз голос из рации принадлежал мужу Фроловой.

– Это Баш! Лену убил снайпер. Я всё уничтожил, – соврал Альберт.

Больше никто не ответил. Фролова, онемев от боли, лежала на животе, лишённая возможности что либо сделать в этой безнадёжной ситуации. Даже покончить с собой. Оставалось только ждать конца.

Выстрелы смолкли. Спецназовец СП ЦЭК выбил дверь в лабораторию, где на полу сложив ладони на затылок лежал Баш и умирающая Фролова.

– Я Альберт Баш. Не стреляйте, я биозам! Ей нужна помощь и биозамена.

– Он здесь! – крикнул боец.

Альберт с облегчением выдохнул.

Баша через коридоры, заваленные трупами, вывели на улицу, где его ожидали для разъяснений Григорий и Ксения возле спецмашины.

– Здравствуйте. Я Григорий Курский, это мой напарник Ксения Белова.

– Здравствуйте. Я уже начал подозревать, что никто не приедет. Кто разгадал код?

– Он, – Белова гордо похлопала Гришу по спине.

– Отличная работа, – Баш поджал нижнюю губу в знак признания крутости. – Честно говоря, я думал, это будет Хайлекер. А что там с мои оригиналом?

– Его убили у себя во дворе со спины. Можете это объяснить?

– Он был человеком, симпатизирующим нам. И этот план придумал он. Он обратился в ЦБЗ, чтобы его заменили. После биозамены, работник крематория, с которым он находился в сговоре, вытащил его из криокамеры, а в компьютере отметил, что сжёг. Легенда для освобождения была такая: биозам отправляется в Москву, а оригинал в Сатлык делать вирус. После создания вируса террористы должны были убить биозама, чтобы он не смог создать антивирус. В реальности же мы с ориганалом поменялись. Я поехал в Сатлык, а он – в Москву. Потом, когда вирус был готов, они прислали заражённых террористов в телецентр на самоубийственную миссию, чтобы посмотреть, получится ли у вас их потом скопировать. Неудавшееся копирование означало, что вирус работает. Работник крематория сообщил сюда, что всё прошло, как надо. Они убили оригинала думали, что убивают меня. Баш-оригинал знал, что ему грозит. Он очень страдал, после смерти дочери, и это стало его способом уйти из жизни.

– Вы что-нибудь узнали о других ячейках?

– Нет. Они мне ничего не говорили. Перестраховывались наверное. Их галва Елена Фролова жива, но сильно ранена. Если вовремя сделать процедуру, узнает от биозама всё, что нужно.

– Отлично. Яйца у нас с собой, – сказал Григорий и заметил, что Ксюша улыбается. – Что? Смеёшься с “яиц”?

– Нет. У меня хорошее настроение в последнее время.

– С чего это?

Ксюша загадочно посмотрела на него и выдала:

– Я беременна.