Читать онлайн "Месть стариков - разбойников"

I

Отработав на заводе в две смены, наше огромное семейство посчитало, что можно съездить в долгожданное путешествие, в «бархатный сезон», на юг. Откладывали деньги в «кубышку» мы целый год, и мечта о чёрном море, стала практически навязчивой. Но вот долгожданный день настал, и сев за большой стол на террасе дома на даче, начали подсчитывать возможности.

- Давайте поездом покатимся. Романтика, платформы, станции – мечтательно закатив глаза, предложила моя мама, Марина Аркадьевна. Я утвердительно махнула головой, соглашаясь с разумностью предложения. Поезда с детства любила, и часто на них передвигалась.

- Лучше на самолёте. Сел, испугался на пять минут, и ты уже в шезлонге, попиваешь коктейли со льдом – улыбаясь, полу пропел мой папа, Александр Семёнович. Я снова утвердительно помахала головой, соглашаясь с удобствами аэрофлота. Самолётов боюсь, летала по жизни всего два раза, но это же папа. С ним не соглашаться нельзя, он может обидеться.

- А давайте мы сейчас все дружно помолчим, и дадим досчитать наши деньги. А уж потом решим, на каком транспорте передвигаться, – сурово сказал мой муж, Валентин Антонович, доставая последнюю запакованную в салфетку пачку денег, - а то, судя по подсчётам, мы с вами на ишаке на моря поедем.

- Ишак, это лошадка, да мама? – вступил в диалог мой младший сын, Димочка. Я снова, как дура, помахала утвердительно головой. Да мол, лошадка маленькая, для езды весьма неудобная.

- Нет, дед прав. Самолёт – это вещь! Взлетел, сел, и ты уже на юге – положив ногу на ногу, утвердил своё мнение старшенький сын, Алексей, которому недавно исполнилось пятнадцать лет. Махать головой я уже не могла, заболела шея. Поэтому, я просто улыбнулась в ответ. Папа мой довольно хмыкнул, и потрепал вихрастый затылок внука правой рукой. Левой он держал чашку кофе, в котором, как я подозреваю, давно плавал коньяк.

Минут пять я ещё послушала перепалку родни, и когда мой муж поднял указательный палец в знак внимания, услышала, наконец, итоговую цифру подсчётов:

- Сто пятьдесят тысяч, господа хорошие. Рублей, мои вы идеальные, – смеясь в голос, громко произнёс Валентин. – Поскачем мы на маленькой лошадке, вместо самолёта и поезда.

Что тут началось. Мама рыдает, папа, не стесняясь, достаёт флягу с коньяком, Димочка плачет, Алексей смеётся. Ну а Валентин и я, просто смотрели друг на друга, не зная, что собственно делать.

- Вариантов вообще никаких нет? – тихо спросила я, пытаясь сдерживать эмоции изо всех сил.

- Есть, конечно. Как без вариантов? Автобус. Дёшево, сердито, и бюджетно. Давайте голосовать! – крикнул он в толпу, и все тут – же подняли руки. Всем хотелось отдохнуть, и как добраться до долгожданного солёного и такого заветного моря за те деньги, что мы накопили за год, не знал никто. А муж знал. Я обрадованно начала суетиться за столом, готовясь к обеду, а Валентин, просмотрев все варианты по интернету возможной поездки, выбрал турфирму, которая нам обещала, что Анапа и пансионат «Кассиопея», наилучший вариант семейного отдыха. Все опять проголосовали, и после оплаты билетов, дружно взяли ложки в руки. Я осмотрела своих родных и таких любимых, и мечтательно вздохнула. Отдыху быть!

II

- Папа, ты с ума сошёл? Куда столько ты берёшь алкоголя в поездку? Тебе о давлении думать нужно, о здоровье. А ты хочешь, чтобы весь автобус твоими винными парами всю дорогу дышал – недовольно выговаривала я, ему вечером, смотря, как он укладывает на дно сумки, любовно приготовленные им настойки из черноплодной рябины и кедровых орехов, заворачивая их в газету, чтобы не разбить.

- Ты ничего не понимаешь, дочь. Я вчера по телевизору слышал, что в Крыму отравились двадцать человек плохой чачей. Мне что предлагаешь, тоже в ящик сыграть, или чего похуже, диарею заработать? – оправдывался он, стараясь как можно тише проделывать свою процедуру. Если бы мама моя знала, что её кофточки и маечки служат удобной подстилкой для сорокоградусной настойки папы, она бы устроила ему «бальные танцы». И никакие аргументы из телевизора, ему бы не помогли. Поэтому он был тих как мышь, и старался даже не дышать.

Я недовольно повернулась к плите, доваривая картошку, которую собиралась взять с собой в дорогу.

- Курица моя! Курица горит! Машка, выключи плиту, я забыла про неё – возбуждённо прокричала мама из недр дома, и папа, сжавшись в один маленький комок, пропихнул последнюю бутылку на дно сумки. Я улыбнулась, устало махнула рукой и вытащила зажаренную в «ржавчину» птицу из духовки.

- Спасла? – запыхавшись после бега, спросила она меня, облокачиваясь о стол рукой, и хватаясь за бок.

- Куда ты так мчишься? Нормально всё. Вон, какая румяная получилась она у тебя. В дорогу, в самый раз будет. Не протухнет долго – утешала я её, наливая минералки в стакан и протягивая ей. Мама «махнула» весь стакан залпом, и довольная, пошла, упаковывать свою курицу в фольгу. Потом резко повернулась к сумке, которая одиноко осталась стоять на столе, после того, как папа быстренько «ретировался» из кухни, и, засунув туда руку, вытащила папину настойку, завёрнутую в газету «Спид – инфо». Она бултыхнула высунутую из сумки находку, и в её руке, заблестело горлышко бутылки. А голая девица, изображённая на бесстыдной газете, радостно «заколыхала» огромными грудями седьмого размера. Я в голос засмеялась:

- Вот паразит! Я ему сейчас устрою, пенсионерскую головомойку! – кричала она, начиная алеть пятнами на щеках.

- Успокойся! Ну, правда, чего тут такого? Папа очень хочет весело провести время. Денег особых нет, чтобы по ночным ресторанам ходить и коктейли пить, вот он и решил, что нужно экономить на всём – утешительно начала я уговаривать разгорячённую маму.

- Ладно, адвокат ты, папашкин. Всю жизнь его выгораживаешь. Картошку доварила? – уже мирным и спокойным голосом, спросила она меня. Я продемонстрировала ей контейнер с корнеплодом, любовно уложенным мной в полотенце, и мама успокоилась окончательно.

Вечерние приготовления к поездке пошли потом на позитивной «ноте», и довольные собой, мы упаковывали в продуктовые сумки не хитрую еду. Копчёную колбасу, варёные яйца, хрустящие малосольные огурчики, жареную курицу, пирожки и котлеты. Напоследок, положили полуторалитровые пластиковые бутылки с компотом, и удовлетворённо застегнули молнии на сумке.

- Народ к разврату готов! – сказала мама, и, смеясь, мы обнялись. Пора было собираться в путь.

III

- На дорожку нужно посидеть. Все сели! – скомандовал мой муж, и мы дружно плюхнулись кто куда. Через две минуты, желтобокое такси в количестве двух машин, увозило нас с дачи навстречу долгожданному путешествию.

Где – то через час, мы дружною толпой вышли из машин, и начали рассматривать огромный, двухъярусный автобус, который ждал туристов, предварительно открыв свой нижний отсек для багажа. И конечно, мы тут – же опозорились.

- Ну, и куда ты сумку пропихиваешь, в которой курица лежит? Ты когда обедать захочешь, вслед за автобусом побежишь, чтобы её из багажника достать? Сашка – промокашка? – ворчала мама, вытаскивая тяжеленую сумку из отсека.

- Я не подумал – смутившись, оправдывался отец.

- Зато ты про свою наливочку подумал. Под мышкой кофе у тебя в термосе, или кедровка? – под дружный хохот соседей по автобусу, спросила она.

- Кофе конечно. Я ни – ни. Норму соблюдать умею – улыбаясь, сказал папа. Мама, конечно, его оправданиям не поверила, а уж я и тем более.

Валентин начал читать билеты, громко произнося наши имена, и мы пошли внутрь автобуса, исследовать свои посадочные места. Там тоже ждала удача, так – как сидения располагались очень удобно, разделённые на сектора по четыре сиденья. Мои сыновья, в аккурат сидели рядом, разделённые между нами с мужем пластмассовым, выдвигающимся столиком. А мама с папой расположились направо от нашего сектора, и пока у них соседей не наблюдалось.

- Слушай, какие места хорошие. Спасибо тебе, Валентин. Обо всех подумал, без исключения. Удача какая, видеть и дорогу, и детей – целуя мужа в щёку, сказала я. Он довольно улыбнулся, и, пожелав всем удачи, присел на сидение возле окна.

- А мы без соседей пока! Нам ещё больше повезло! – сказала мама, и, повернувшись к папе, начала отбирать термос из его рук. Он изо всех сил начал сопротивляться, но сделать ничего не смог. В итоге, бой был проигран, и термос с коньяком поселился в сумке с провизией.

Водитель автобуса внимательно всех пересчитал, проверил посадочные талоны, и громко произнеся все можно и все нельзя по правилам поездки в его ведомственном автотранспорте, закрыл двери. Мы поехали.

Приблизительно через три часа путешествия, автобус остановился, и водитель предложил прогуляться нам до туалета, а заодно и до магазина, если кому, что нужно. Нам было ничего не нужно, но ноги размять было очень даже охота.

- Валентин, это сколько же нам ещё ехать то? У меня ноги уже отекать начали – ворчала мама, выходя из автобуса. Муж усмехнулся, и сказал:

- Мама, мы только начали поездку. Нам почти двое суток на поля и города смотреть. Терпеть придётся очень долго.

- Кошмар какой! Я возмущён! Да, мать? Я свою пятую точку уже почти не чувствую. Анестезию бы надо срочно принять. Пожалела бы меня, любимая – вторил жалобам своей супружницы, мой ненаглядный папа, заискивающе заглядывая ей в глаза.

- Ладно, можешь принять немного. И мне налей. Хоть посплю чуток – смилостивилась Марина Аркадьевна над мужем. Я улыбалась, умиляясь происходящему. Всегда сценарий одинаков в моей семье. Сначала папа будет просить, потом мама разрешит, а потом они вместе на кухне песни «горланят». Чего с них взять, они одного поля ягоды.

Пока мы с мужем весело смеялись над шутками папы, и бегали за мороженым в магазин, время быстро пробежало, и пора было возвращаться в автобус. Но каково же было наше удивление, когда мы в него вернулись…

IV

Когда мы расселись по своим посадочным местам, я заметила, что сидения, ранее свободные возле мамы и папы, оказались занятые двумя девушками. Мы, в суматохе и беготне, попросту не заметили их, и были очень удивлены. Но, люди мы порядочные и культурные, поэтому приветливо улыбнулись новым соседям, здороваясь. А в ответ услышали тишину. Молодёжь не открыла рта.

Я пунцово покраснела от стыда за них, и внимательно начала рассматривать. Две девушки, очень юные, судя по одежде и повадкам, и с полным отсутствием воспитания. Одна из них, со светлыми волосами, которая была ближе всех к нам, повернула голову, и я увидела лицо. Татуированные брови, кукольные ресницы, губы – манты, надутые в косметическом салоне до такой степени, что верхняя губа соединялась с её носом, а нижняя, с её подбородком. Ярко – малиновый лифчик торчал из всех не прикрытых майкой мест, и короткие шорты, облегающие её тощие бёдра, не радовали глаз. Ни моих, ни моих мужиков. Спина от этого зрелища сильно напряглась и вытянулась, почуяв совершенно не «доброе».

- Едрит - мадрит! – в сердцах прошипел Валентин, и я двинула его своим локтём в бок.

- Тише, не культурно! – потихоньку сказала я ему в ухо, и перевела взгляд на папу. А он, был в таком глубоком шоке, что мне уже хотелось заплакать, глядя на него.

Автобус тем временем тронулся с места, и мы поехали дальше. Мама умоляюще на меня посмотрела, а я пожала плечами в немой фразе: «Соседей не выбирают». Она повернулась к окну, и мне стало ещё жальче их.

- Девушка, пожалуйста, не курите. Это запрещено правилами поездки в общественном транспорте – произнесла мама, укоризненно рассматривая девушку, которая выпускала клубы густого дыма изо рта, который быстро насытил воздух автобуса клубничным, приторно – сладким вкусом.

- А ещё чего мне нельзя делать? Не подскажешь, бабуля? – произнесла девушка, с трудом передвигая свои надутые губы. И по голосу, я поняла, что она уж не настолько и юна, эта «принцесса». Прокуренный басок выдавал возраст.

- А вот хамить не нужно, соседка. А то по попе получишь, за такое отношение к моей жене – заступился мой папа за маму. Вторая юная прелестница криво усмехнулась, и, вытащив из кармана шорт зелёную пластмассовую штуку, глубоко затянулась, выпуская дым прямо в лицо отцу.

Валентин не вытерпел такого поведения дам, и резко встал с сиденья, повернув голову в сторону сектора, из которого шла вонь. Мама уже кашляла, а отец вытирал подступающие слёзы платком. И это ему явно не нравилось.

- Немедленно прекратите травить народ вашей гадостью изо рта. Я во всех смыслах вам это говорю, не уважаемые! Иначе я вынужден буду сказать о вашем недостойном поведении водителю автобуса, и вас высадят из него – прокричал мой муж, гневно сверля их глазами.

- Да я так испугалась, что трусы намокли – смеясь, сказала одна из девушек, вытаскивая из сумки бутылку виски. Разлив по пластиковым стаканам своё пойло, они дружно влили в себя коричневую жидкость, и снова «засмолили». На все аргументы, им было глубоко наплевать. Я встревоженно смотрела на своих родителей, боясь даже дышать. Мой папа, был крут на характер, и явно не собирался сдаваться, судя по напряжённому лицу. А вот этого, я больше всего боялась.

Проехав ещё какое – то время в возмущенных воплях народа в автобусе в отношении наших соседей, мы остановились на очередной остановке. Муж прямиком направился к водителю автобуса, но мой отец его остановил:

- Валентин, я сам разберусь. Не нужно впутывать сюда турфирму. Они продали им билеты, и ровным счётом ничего не будут делать с этой ситуацией. Раз мы решили с вами ехать на юг таким дешёвым способом, то придётся подобное поведение терпеть.

- И что ты предлагаешь? У меня трёхлетний ребёнок на руках, и мама, болеющая бронхиальной астмой, между прочим. А ещё хамство такое тут. Разве можно терпеть? – гневно спросил его мой муж. Я молча стояла возле входа в автобус, и наблюдала, как ненавистные мною соседки, не стесняясь опорожняют свои мочевые пузыри, прямо под колёса автобуса. Меня замутило.

- Говорю, разберусь! – тихо сказал папа, и похлопал по плечу Валентина, в знак спокойствия.

- Ага, разберётся, как же. А мне потом по полицейским участкам бегай, да участковому на «лапу» суй, как в прошлый раз – расстроенно причитала мама, не зная, куда себя деть. Все были встревожены.

- Всем в автобус, поехали! – сказал отец, и мы грустно поплелись на свои места.

V

Через очень короткое время, я начала замечать, что мой папа активно разговаривает с соседками. Весело улыбался им, вытаскивая провизию из сумки и расчехляя свой термос. В итоге, накрыл стол, и начал угощать соседок нашими продуктами. Я посмотрела на Валентина, а он горестно махнул рукой. Мол, типа, поведение его, мне не понятно. Я сидела рядом, но за шумом двигателя автобуса, ничего не слышала. А мама, чтобы не скандалить, просто закрыла глаза.

Ровно через пол - часа, я услышала отдалённые слова от моих соседей. И все они были, весьма нецензурные. Дамы с надутыми губами выражались так, что портовый грузчик бы всплакнул от зависти. И не только он. Мама моя уже не притворялась, что спит, а попросту раскрыла рот от удивления, и её рука автоматически потянулась к куриному мясу. Она у меня всегда так стресс заедает. Эту привычку, я у неё знала.

- Слушай дед, а ты прикольный. И спирт бодяжный, у тебя что надо. Мы вот с подругой, конечно бутылку за два косаря предпочитаем откупоривать, но твоя наливка зачётная, пить можно – сказала соседка, что сидела ближе ко мне.

- А я о чём говорю? Надо же дружить с соседями, а не ругаться с ними. Закусывайте огурчиками, с нашего огорода, между прочим. На чистом навозе выращенные они, без нитратов – широко улыбаясь, говорил мой папа, разливая очередную порцию алкоголя в их пластиковые стаканы. Мой Валентин начал играть желваками на лице, потирая свои кулаки. Я уже была напугана так, что хотелось сбежать. Только вот вопрос, куда?

- Ты тоже что – ли, бабуля, на юг собралась? Не боишься, что такого дедка клёвого у тебя там быстро заберут? Я вот, со своим самоваром в Тулу никогда не езжу – спросила у моей мамы вторая девка, пыхнув ей в лицо вонючим дымом из трубки. Мама закашлялась, вытерла слёзы, и сказала ей, прямо в лицо:

- А что, у такой как ты, самовар имеется? Не дорого же он тебя ценит, раз на одежду денег не даёт. Да и не на Мальдивы ты летишь, а с пенсионерами да малыми детьми в автобусе трясёшься. Неужели не поняла ещё, что не нужна никому? – злобно спросила моя мамуля, сверля обидчицу глазами. Та прищурила глаза, и, выпив залпом содержимое стакана, от собственной злости, смяла его. А потом выбросила на пол. Потом близко к ней наклонилась, и очень громко сказала:

- Да пошла ты!

Чтобы сдержать гнев моего мужа и сына, мне пришлось встать с сиденья, и опереться руками об подлокотники. Но оборону я выдержала. Мои ещё потолкались мне в спину, но быстро утихомирились, и сели обратно. Я же тем временем, гневно смотрела на отца.

«Что он делает?» - думала я, наблюдая, как папа открывает очередную бутылку наливки, угощая соседок по автобусу, смеясь их незаурядным, плоским шуткам. Моя мама, тоже очень обидно относилась к подобному поведению мужа, и потихоньку, начала плакать. Я уже почти выла в голос, сдерживая себя. Так хотелось надавать им по морде, сил не осталось никаких, чтобы сдерживать свою мечту.

Проехав ещё какое – то время в подобной обстановке, я, наконец, немного «закимарила». Ночь стояла тёмная, и только мелькание огней за окном, давали лёгкую дымку света в автобус, плохо проникая к нам, сквозь опущенные, плотные шторы.

VI

- Дочка, вставай! – услышала я сквозь сон голос папы.

- Что случилось? – спросила я у отца, с трудом разлепляя уставшие глаза.

- Остановка случилась, сходи, подыши свежим воздухом немного – сказал папа, и показал мне пальцем на сиденье с его соседками, которые спали богатырским сном, положа свои непутёвые головы на пластмассовый столик с остатками еды.

Я молча поднялась, и вышла из автобуса. Там - то меня мой муж за руку и схватил, быстрой скороговоркой шепча мне в ухо:

- Ни о чём не спрашивай у меня. Срочно отвлеки водителя автобуса. Чем хочешь, лишь бы он переключил своё внимание на тебя. Бегом!

Я приказала себе быстро думать, и в темпе «вальса» побежала в автобус. Там я вытащила пакет с едой, и достала оттуда пакет с пирожками, и бутылку компота. Прибежав к водительскому сиденью, я бесцеремонно начала рассказывать ему о бытие дачном, хвалясь урожаем картошки. Не забывая при этом, пропихивать ему выпечку, наливая в стакан компот. Он проникся таким хорошим отношением к себе, и внимательно слушал меня, нахваливая пирожки. Я «заливалась» соловьём, перескакивала с темы на тему, и была настолько активна, что время остановки автобуса прошло очень быстро. Водитель закричал со своего сидения: «Всем в автобус», и дождавшись, когда ему крикнут из салона: «Все на месте», закрыв дверь, тронулся с места.

Я поблагодарила его за компанию, и вернулась на своё место. А там меня ждал очередной сюрприз. Соседок мамы и папы, на месте не было. Были пустые сидения, электронные «сосалки», валяющиеся на полу, и даже смятый бумажный стаканчик так – же валялся на полу. А этих кошмарных девиц не наблюдалось. Я открыла рот в немом вопросе, и показала Валентину, на то место, которое меня сильно волновало. Он улыбнулся, приложил свой палец к губам, и таким образом, попросил меня помолчать. Я девка не из глупых, поняла. Сев на сиденье, закрыла глаза и тут – же провалилась в сон. Эти бесконечные сутки, меня изрядно достали. И было уже всё равно, что случилось.

Проснулась я от какого – то шума. Открыв глаза, увидела выходящую из автобуса толпу:

«Очередная остановка» - подумала я, потягиваясь и озираясь. Мама с папой тоже встали со своих мест, и, помахав мне рукой, начали выходить из автобуса. Я поплелась следом.

- Объясняемся! – приказала я толпе родни, после того, как мы все отошли в сторонку.

- Я расскажу! – сказал папа и улыбнулся во весь рот. Я замерла в ожидании.

- Значится так. План был следующий. Напоить красоток, и вытащить их из автобуса. А как это сделаешь, если они матёрые оказались, и пили как не в себя? – начал говорить отец, и тут – же был прерван мамой, которая тоже очень хотела поведать мне ранее происходящее:

- Папаша, твой, придумал, седативные лекарства мои в бутылку с настойкой засунуть. Ну, я и осуществила. Пока он их огурцами да редиской отвлекал, я быстренько всё сделала. Растворяются они быстро, следа не оставляют. Вот так мы их и вывели из строя, куриц этих.

- Вы не родители, а криминальные авторитеты – смеясь, сказала я.

- Ага! Ты всего остального ещё не знаешь – продолжил рассказ Валентин. – Эти старики – разбойники, дождались, когда соседки уснут, и подговорили меня и ещё нескольких мужиков, убрать тела из автобуса. И идея нам всем так понравилась, что мы не только их за ноги и за руки вытащили, но и на лавочку положили. Мы не звери, чтобы людей на землю укладывать. А тебя попросили, чтобы ты водителя отвлекла. Блестяще с этим справилась, Машуня!

Я засмеялась, а муж обнял меня и поцеловал. Папа одобрительно похлопал Валентина по плечу, и сказал:

- Нельзя будить русского медведя. Пока он на печи лежит, и лапу сосёт, он не страшен. А стоит его за «живое» задеть, так он такое наворотит, что врагу навсегда перехочется его трогать. Так всегда было и будет. Всё, родня, пошли в автобус! Мы радостно загалдели, и пошли по своим местам.

P.S.

И отдых наш, больше никто не испортил. И удовольствие мы получили не только от него, но и от мысли, что зло – наказано. Вспоминаем ту поездку мы теперь, как наилучшую историю в нашей семье. И радуемся, что наши дети, воспитываются, в других традициях. Русских.