Читать онлайн "Ты — моя награда"

Рада видеть старых читательниц и приветствую новых!

«Ты — моя награда» — это продолжение книги «Я не твоя награда». Для тех, кто только присоединился: первая книга рассказывает о том, как главный красавчик университета стал встречаться со скромной девушкой. Вот только девушка скромная неспроста, да и не такая уж она и скромная 😏 История о том, как начинались отношения Дэна и Леи, о недоверии и, конечно же, с элементами эротики.

Теперь же Дэну и Лее предстоит столкнуться с новыми трудностями. Выдержат ли их отношения все испытания? 💔

Приятного чтения! ✨

Мой отец был загадкой даже для меня — его единственной дочери.

Александр Грэйтон — владелец сети элитных ювелирных салонов, магнат, чье имя знали в деловых кругах по всей стране. Но при этом его лицо мало кто видел. Он никогда не давал интервью, не появлялся на светских мероприятиях, избегал любой огласки. Журналисты могли годами пытаться добыть хоть крупицу информации об его личной жизни — есть ли семья, жена, дети. Безуспешно. Отец умел быть невидимым, несмотря на свое состояние.

Растил он меня один. Наша жизнь была окружена тайной. В школе я училась под чужой фамилией. О существовании дочери Александра Грэйтона знал только узкий круг людей.

Отец никогда не баловал меня. Он не закатывал пышные дни рождения с толпами гостей, горами подарков и аниматорами. Не устраивал грандиозные праздники по любому поводу. Дорогие подарки дарил крайне редко — никаких украшений на каждый день рождения, никаких спонтанных сюрпризов просто так.

Но обделенной я себя никогда не чувствовала. У меня было все необходимое: хорошая школа, кружки по интересам, качественная одежда. Отец вкладывался в мое образование и развитие, но при этом не потакал капризам.

Когда в семнадцать лет я попросила оплатить курсы вождения и осторожно намекнула, что хотела бы иметь собственную машину к поступлению в университет, он ответил просто:

— Откладывай с карманных денег.

Я откладывала. И всегда знала цену деньгам. Наверное, поэтому мне было тяжело общаться с избалованными детьми богачей, хотя формально я сама была из их круга. В школе я тянулась к обычным ребятам, выбирала друзей не по толщине папиного кошелька, а просто по тому, насколько мне с ними было хорошо и интересно.

Самым ценным подарком от отца стал браслет, который он сделал для меня собственными руками. Каждая деталь была продумана до мелочей. Отец сказал, что это будущая семейная реликвия, которая будет передаваться по наследству. Работа получилась настолько красивой, что он захотел, чтобы ее увидели другие, и сделал точно такой же браслет для продажи. Кто же мог предположить, что судьба сыграет такую злую шутку — обладательницей этого самого браслета станет Аманда, человек, которого я буду считать своим злейшим врагом.

Характер у отца был сложный. Скрытный, требовательный, иногда резкий. Но я любила его и понимала, что он тоже любит меня, просто не умеет это показывать. Отец поддерживал мои увлечения. Даже танцы, хотя когда узнал про pole dance, сначала был в ярости.

Мне пришлось долго объяснять, что это настоящий спорт, который требует силы и выносливости. В конце концов, отец разрешил мне заниматься, но ворчал постоянно. Зато после того, как я заняла первое место на соревнованиях и показала ему видео выступления, отец неожиданно растрогался. В его глазах я увидела настоящую гордость. И это дорогого стоило.

В остальном ограничений было немного. Да, я не могла говорить, чья дочь. Да, мы жили скромнее, чем могли бы себе позволить. Но я могла ночевать у подруг, ездить на школьные экскурсии, заниматься тем, что нравится. Когда в пятнадцать лет у меня появился первый парень — если, конечно, можно назвать отношениями два похода в кино и несколько невинных поцелуев — отец не устроил скандал. Вместо лекций о морали он спокойно рассказал о контрацепции.

Но было два железных правила. Отец повторял их с детства: я должна учиться в Вестервуде, а замуж выйду только за того мужчину, которого выберет он сам. Родители лучше знают, что нужно их детям, говорил он, и в доказательство своих слов всегда ссылался на собственный опыт. Хотя я понимала, что за родительским беспокойством скрывался и практический расчет. Ему нужно было передать свою империю в надежные руки.

У отца была своя трагическая история, которая объясняла его железные убеждения.

Папа сам вырос в зажиточной семье — не настолько богатой, как стал впоследствии, но владевшей небольшой сетью ювелирных лавок. Родители годами готовили его женитьбу на дочери деловых партнеров. Девушка была из хорошей семьи, получила прекрасное образование, разделяла их ценности. Отец уже мысленно примерил на себя роль жениха, когда в двадцать лет его мир перевернулся.

Он встретил мою мать.

Мама была из тех женщин, от которых мужчины теряют голову окончательно и бесповоротно. Красота — это слишком бледное слово для того, чем она обладала. Сирота из детского дома, она жила с одной-единственной целью: любой ценой вырваться наверх и получить все, чего была лишена в детстве.

Отец женился на ней назло родителям, которые были в ярости от его выбора.

Через два года родилась я. Еще через год дедушка и бабушка погибли в автокатастрофе. На отца внезапно обрушилось управление бизнесом, забота о младенце, и он захлебывался в проблемах. Компаньон воспользовался его растерянностью, подставив под уголовное дело. Отцу грозила тюрьма за мошенничество, которого он не совершал.

Для матери это стало последней каплей. Она не подписывалась на нищету и тюремные свидания. Когда мне исполнилось три года, она собрала чемоданы и исчезла с любовником — состоятельным бизнесменом, который мог предложить ей ту жизнь, что она жаждала. Ребенок в этой картине явно не предусматривался.

Каким-то чудом отец выкарабкался. До сих пор не знаю, кто именно ему помог. Он никогда не рассказывал подробности. Знаю только, что пришлось начинать с нуля. К моим семи годам у него снова было три магазина, к пятнадцати — империя с десятками точек по всей стране.

Мать объявилась, когда мне стукнуло десять. Узнав об успехах отца, она вдруг вспомнила о семейных ценностях и захотела «все исправить». Но поезд уже ушел. К тому времени у нее за плечами было несколько браков, и отец смотрел на нее как на чужую. Я тоже. Мы обе давно привыкли обходиться друг без друга.

Она до сих пор звонит раз в год — поздравить с днем рождения и рассказать о новых победах на личном фронте. Разговоры длятся минут пять, не больше. Нам нечего сказать друг другу.

«Видишь, к чему приводят необдуманные решения? — всегда заключал отец. — Если бы я послушался родителей, у тебя была бы нормальная мать. Та девушка стала прекрасной женой, родила троих детей, помогает мужу в делах. А я выбрал красивую картинку и получил то, что получил».

Я никогда особо не сопротивлялась этим правилам. В нашем кругу все было примерно так — люди женились на подходящих людях из подходящих семей. Просто обычно это происходило естественно: познакомились в университете, на светском мероприятии, через общих знакомых. Я всегда думала, что тоже буду участвовать в выборе, просто в определенных рамках.

Пока отец не заявил, что уже подыскал мне жениха.

Это случилось сразу после выпускного. До восемнадцатилетия оставалось два месяца, лето только начиналось, а я строила планы на каникулы перед университетом. Отец вызвал меня в кабинет и сообщил, что в Вестервуд я должна поехать уже замужней женщиной.

— Чтобы ничего не случилось, — объяснил он серьезным тоном. — Молодые девушки в отрыве от семьи совершают глупости. А у тебя будет надежный муж рядом.

Жениха он тоже уже выбрал. Эмиль Вейнс, сын его покойного друга и нынешний деловой партнер.

Я сидела в кресле напротив отцовского стола и чувствовала, как мир качается под ногами. Еще вчера я была обычной выпускницей, которая нервничала из-за прыщика на подбородке и переживала, что так и не решилась поцеловать Дэвида Харрисона на школьном балу. А сегодня мне объявляют, что через пару месяцев я стану женой незнакомого мужчины. Человека, которого я ни разу в жизни не видела.

Это походило на какое-то средневековье, на те истории из учебников, которые казались дикими и далекими. Я едва успела привыкнуть к мысли, что школьные годы позади, а тут замужество. С незнакомцем.

Но я всегда была послушной дочерью. Не устраивала бунтов, не хлопала дверьми, не кричала, что меня никто не понимает. Может, потому что понимала — отец делает все из любви ко мне, пусть и странным способом. Или потому что привыкла доверять его суждениям.

Я попыталась убедить себя, что все может обернуться хорошо. Любовь иногда приходит после свадьбы. В романах такое случается сплошь и рядом. Отец желает мне добра, он не отдаст меня за негодяя. А Эмиль Вейнс наверняка порядочный человек, раз отец ему доверяет.

И я почти убедила себя, что выйти замуж — это хорошая идея. Пока не познакомилась с женихом.

Знакомство состоялось через неделю после разговора с отцом. Эмиль приехал к нам на ужин, и я впервые увидела человека, которому предстояло стать моим мужем.

Он оказался намного старше, чем я представляла — на тринадцать лет. В тридцать один он выглядел как настоящий взрослый мужчина рядом с моими восемнадцатью годами. Высокий, худощавый, с темными волосами и бледной кожей, словно он редко бывал на солнце. Не уродливый, не могу этого сказать. Черты лица правильные, даже можно было бы назвать его привлекательным, если бы не одно «но».

Эмиль абсолютно не улыбался. Ни разу за весь вечер. Лицо застыло в строгом, почти мрачном выражении, которое не менялось даже когда отец шутил. Эмиль отвечал односложно, задавал дежурные вопросы о моих планах на учебу, на будущее, есть ли у меня хобби. Его голос звучал ровно и безэмоционально, словно он проводил деловые переговоры, а не знакомился с будущей женой.

Я сидела за столом и чувствовала, как по спине бегут мурашки. Этот человек наводил на меня жуть. Именно такими я представляла себе героев криминальных сводок про маньяков — внешне вполне респектабельными, но холодными и пугающими. В его взгляде не было ни тепла, ни интереса, ни даже простого дружелюбия. Только оценивающий, изучающий взгляд, от которого хотелось съежиться.

Каждая клеточка моего тела кричала об опасности. Я отчаянно не хотела находиться рядом с этим человеком. Даже в одной комнате мне было некомфортно, а он сидел через весь стол. Но самая ужасающая мысль чуть позже, когда я осознала: мне предстоит не только жить с ним под одной крышей, но и делить одну постель. От этой мысли меня охватила настоящая паника — не девичий стыд или смущение, а первобытный, животный страх. Словно меня собирались запереть в клетке с хищником.

Эта встреча полностью меня вымотала. Я лежала в постели и не могла уснуть Каждый раз, когда закрывала глаза, перед ними возникало его холодное, неподвижное лицо. Я ворочалась до самого утра, а когда первые лучи солнца проникли в комнату, я четко поняла одну вещь: я не выйду замуж за этого человека. Лучше что угодно — лучше остаться старой девой, лучше сбежать из дома, лучше умереть — чем провести жизнь рядом с ним.

Я оделась и пошла в отцовский кабинет, будучи уверенной, что он поймет мои страхи. Отец любил меня, он не мог желать мне зла. Если я объясню ему, что чувствую, он обязательно найдет другое решение.

— Папа, мне нужно поговорить с тобой, — начала я, стараясь сохранить спокойствие.

Он поднял глаза от документов и кивнул, приглашая сесть.

— Я не могу выйти замуж за мистера Вейнса, — сказала я прямо. — Вчерашний ужин показал мне, что мы абсолютно не подходим друг другу.

— Что именно тебя смущает? — спросил отец, но в его голосе не было готовности к компромиссу.

Я попыталась объяснить — говорила о том, что мы разные, что между нами нет никакой близости, что я чувствую себя рядом с ним некомфортно. Приводила разумные аргументы о том, что брак должен строиться на взаимном уважении и симпатии.

— Эмиль — твой жених, и точка, — отрезал отец. — Я не собираюсь обсуждать это решение. Ты выйдешь за него замуж, и он станет твоим мужем.

Впервые в жизни я закричала на отца. Кричала, что он не имеет права распоряжаться моей жизнью, что это средневековье, что я не вещь, которую можно продать. Но он оставался непреклонен.

Я пыталась еще несколько раз — просила, умоляла, снова приводила доводы. Каждый разговор заканчивался одинаково: отец повторял, что решение принято. А тем временем в доме началась подготовка к свадьбе. Она должна была быть тихой. Отец принес каталоги платьев и сказал: «Выбирай какое хочешь, хоть самое дорогое».

Я была в полном отчаянии. Казалось, весь мир сговорился против меня, и у меня не было ни единого союзника.

Так прошло несколько недель. Я ходила как зомби. Механически ела, спала, отвечала на вопросы. А потом пришла идея: надо бежать. Уехать куда угодно, лишь бы избежать этого брака.

План был простой. Я надеялась, что отец не станет устраивать громкие поиски — слишком дорожит репутацией. Да, меня будут искать, но тихо. В новостях не появится мое фото, он никогда не признается публично, что у него есть дочь. Скорее всего поручит поиски кому-то из близкого окружения.

Последние дни я изображала покорную дочь. Примеряла платья, улыбалась, кивала. Отец просто светился от счастья.

— Увидишь, — говорил он, — я выбрал именно того, кто тебе нужен. Через год будешь меня благодарить.

Я кивала и думала о побеге.

Выбрала ночь в конце июля. Все спали. Взяла деньги, которые копила на курсы вождения — немного, но должно хватить на первое время. В рюкзак запихнула только самое необходимое. И браслет от отца — не продавать, просто... на память.

«Уезжаю далеко. Не готова жить по твоим правилам. С Вестервудом я еще смогла смириться, с замужеством — нет. Замуж не выйду, в этом университете учиться тоже не буду».

В три утра я закрыла за собой дверь дома. Каждый шаг по гравию казался пушечным выстрелом. Руки дрожали так, что еле держали рюкзак. До электрички шла пешком почти час — специально выбрала дальнюю станцию. На ближайшей кассир мог меня запомнить.

Билет покупала у мутного типа, который торговал поездками без документов. Дорого, но по-другому никак. Две пересадки, автобус, еще одна электричка — к обеду я была в чужом городе.

Квартиру снимала через объявления в интернете, сразу за месяц вперед. Хозяйка даже не спросила паспорт — только деньги увидела. Первым делом выкинула старую сим-карту и купила новую. Телефон тоже сменила.

Неделю сидела дома как затворница. Заказывала еду с доставкой, обновляла новостные сайты каждые полчаса. Все ждала — вот сейчас увижу свое фото с подписью «Разыскивается». Но фото не было.

Потихоньку я начала выходить из дома. Раз в неделю ездила на другой конец города, искала интернет-кафе или почтовые отделения, чтобы отправить отцу письмо. Писала коротко: «Я далеко. В другой стране. Не ищи меня». Обратного адреса не указывала, ответов не ждала. Главное — чтобы он не смог вычислить мое местоположение.

Но деньги таяли. Что делать дальше? Устроиться на работу? Я могла бы преподавать танцы в какой-нибудь студии, но это было слишком рискованно. Именно по моему увлечению отец найдет меня быстрее всего. Поступить учиться на хореографа? Тоже не вариант. Я когда-то говорила ему, что хочу стать хореографом. Наверняка будет проверять все колледжи и университеты с танцевальными программами.

И тут меня осенило: хочешь спрятать вещь — спрячь на видном месте. А что если просто пойти учиться туда, куда отец меня и отправлял?

Вестервуд славился своими немыслимыми требованиями к поступающим, особенно на бюджетные места. Но я всегда училась на отлично, а прием документов еще не закончился. План выглядел абсолютно безумным — и именно поэтому казался гениальным.

Подавала документы под настоящим именем. Рискованно? Да. Но Грэйтон — распространенная фамилия, а имя Лея и подавно встречается на каждом шагу. Будет ли отец проверять каждую однофамилицу в стране?

Когда пришло письмо о зачислении, я чуть не расплакалась от облегчения. Место в общежитии, соседка Мадлена. Мы сдружились с первого дня. Остатки денег потратила на самую простую одежду — джинсы, свитера, кроссовки. Никаких ярких цветов, никаких деталей, которые могли бы привлечь внимание.

Первый месяц я жутко сомневалась в правильности решения. Казалось, вот-вот меня найдут — появится жених, отец... Ведь в Вестервуде учится много детей элиты, их родители наверняка знают моего отца. Информация о девушке по имени Лея Грэйтон может дойти до него через студентов и их семьи. Об этом я подумала уже после поступления, когда потратила последние деньги.

Я стала неприметной. Не привлекала внимания. В танцевальные секции не пошла. Секции означали выступления, а значит, мое имя окажется на слуху. Носила только закрытые вещи — это была своеобразная защита от мира, чтобы никто меня не заметил. Серая мышь, чье имя знают только одногруппники.

И это работало. Меня никто не замечал, пока через месяц Аманда Вальрон ни с того ни с сего не начала ко мне цепляться. Что произошло, почему она вдруг обратила внимание на хмурую тихоню, для меня до сих пор остается загадкой. А потом был тот танец, Дэн и любовь...

Постепенно страх отступал. Месяц за месяцем я понимала — меня не найдут. План сработал. И я начала осмеливаться быть собой. Сначала робко, потом все смелее. Снова стала той Леей, которая не пряталась в тени. Ведь прошло уже полгода, а от отца — ни слуху ни духу.

И теперь, лежа избитая на холодном полу туалета, я снова боялась. Страх вернулся — острый, знакомый, пронзающий до костей. Но теперь я боялась не столько замужества по расчету или того, что отец меня найдет. Теперь я боялась потерять Дэна.

Он был моей наградой за все эти месяцы ужаса и одиночества. За бессонные ночи в съемной квартире, за письма без обратного адреса, за жизнь в постоянном напряжении. Дэн был тем светом, ради которого стоило пройти через весь этот кошмар. И теперь Аманда хотела отнять у меня единственное, что делало мою жизнь настоящей.