Читать онлайн "Багровая осень Бертагера"

Дарли не помнила свое детство и семью. Когда ей было около девяти лет, одна из воспитательниц детского дома забрала Дарли к себе. Так она обрела бабушку, которая осталась для нее самым близким человеком. Даже перед смертью, в полузабытьи, бабушка не уставала повторять историю того дня, когда малышку, едва научившуюся говорить, привел в приют какой-то мужчина-иностранец в возрасте, сказав лишь, что она его дочь, ее зовут Дарлане и о ней необходимо позаботиться. Позднее бабушка увидела его фото в газете, в некрологе.

Это бабушка придумала ей сокращенное имя Дарли. Они долго пытались понять, что это за имя, но ничего не выходило. Одна бабушкина подруга сказала лишь, что «дарлане» вроде переводится с какого-то редкого языка как «кровавая» или «багровая».

Сейчас, стоя перед сворой собак, она пыталась вспомнить свою жизнь. За восемнадцать лет должно быть что-то, что стоило бы вспомнить.

Не вспоминалось. Наверняка на ее похоронах будет произнесено много хвалебных слов. Все люди, которых она знала, были ею довольны. Дарли свойственно стараться всем угодить. Если сейчас ее не загрызут собаки, она заживет по-иному. Так она решила.

Один из псов сделал шаг к застывшей Дарли. Он шел на двух задних лапах легко, как любой прямоходящий человек.

– Забери диск, – послышался сзади спокойный голос. – Камера работала все это время, забери диск с записью.

Молодой мужчина, возникший у Дарли за спиной, напоминал военного, хотя нетипичный черный мундир больше был похож на экипировку для охоты.

– Нет времени. Забери диск и жди за дверью, – повторил он.

В это время один из псов совершил внезапный прыжок и наверняка свалил бы девушку на пол, если бы незнакомец одной рукой не поймал бы его на лету за шею.

Это привело Дарли в чувство. Она подлетела к письменному столику и без разбору схватила все диски, попавшие в поле ее зрения.

– Роберт, надо забрать саму камеру! – услышала она голос еще одного человека.

– Я заберу, уходим.

Его спокойствие сбивало с толку.

Собаки, глядя на Роберта, прижимались к полу, вставали на четыре лапы и даже начинали скулить, пока какая-нибудь не набиралась смелости и не пробовала атаковать его.

– Конвоируй девушку, я разберусь, – осматривая комнаты, крикнул второй незнакомец.

– Пошли, – сказал Роберт и протянул ей руку.

– Куда?

– Все потом.

Он резко схватил ее за плечи и притянул к себе.

Дарли унесло в воронку и унесло бешеным ураганом. В следующее мгновение она лежала на диване в центре огромного светлого зала. На полу валялись диски, камера, ключи – все, что она прихватила с собой в квартире Варвары. Она даже увидела чехол со своими солнцезащитными очками, которые разбились во время этого увлекательного аттракциона. Недалеко в ворохе мелочей пролетел мужской бумажник, видимо, выпавший из кармана того самого Роберта. Дарли попыталась сесть, но тут ее внимание привлек кусок вырванной откуда-то страницы. В верхнем правом углу листка крутилась спираль, или же Дарли так казалось из-за головокружения. Она подняла его и попробовала прочитать написанное корявым почерком: «Зн… Знач… Значит… »

Произнеся это в своей голове, она почувствовала, что снова куда-то падает.

– Значит, Удобные Люди в Либертине – тоже подданные и имеют свои права?

Мужчина стоял спиной, и Дарли не видела его лица.

– Совершенно верно. Они тоже наделены разумом и чувствами.

– Тогда чем же они отличаются от Свободных?

– Александр, вы ошибаетесь, если думаете, что граница между нами такая четкая и ясная, – грустно улыбнулся Туамм и показал в сторону оранжереи. – Вот, посмотрите, в этом горшке растет пальма. Ей тут хорошо, за ней ухаживают наилучшим образом. И она ничуть не в меньшей степени является растением, чем все то, что произрастает где-нибудь в тропиках. Но у этой пальмы есть предназначение: она должна украшать помещение. Возможно, она считает, что наша забота обусловлена любовью, но это не так. Погибни она – и мы с легкостью от нее избавимся. Причем, избалованная подобными условиями, эта пальма может погибнуть от сквозняка, плохой земли, даже от невнимательности садовника, не полившего ее вовремя. То ли дело сорняки, пробирающиеся сквозь асфальт. У них нет цели и функций. Они сильны и свободны. Никто их не любит, но они в этом и не нуждаются. Сорняки не украсят ни ваш дом, ни ваш ужин.

– Но в них и смысла нет.

– Чтобы сделать человека удобным, необходимо внушить ему, что у него есть предназначение. Функция. Талант. Дар. Свойство. Свойство и будет его встроенной программой. Разве не убеждали вас, что вы непременно должны приносить пользу обществу? Не внушили вам, какой вы человек?

– Да, но…

– Значит, вы тоже Удобный в определенной степени.

– Но постойте. Хотите сказать, что нужно быть одиноким, диким и бесполезным? Именно этим определяется свобода?

– Ни в коем случае! Но Удобных никто не спрашивает, кем они хотят быть. Удобные Люди либо выполняют однообразную работу, либо берут на себя непосильные горести и печали Свободных Людей. Они сотканы из кусочков личности настоящего человека. Им не ведомы личные желания и не даны силы на их осуществление.

– Должно быть, они страдают.

– Это им несвойственно. Они слышат мысли в своей голове и думают, что самостоятельно породили их. Это дает им чувство свободы. Так устроена наша программа. Все Удобные Люди считают себя поистине Свободными. Ирония в том, что действительно Свободные Люди об этом не задумываются. Перед принятием решений Удобные Люди анализируют, входит ли то или иное действие в перечень их свойств, дали ли создатели этого Человека ему такие навыки? Свободные же Люди, ощущая безграничность бытия, растут сквозь асфальт. Если на ваши решения влияет что-либо кроме ваших личных желаний и ваших личных представлений о разумности, то вы такой же Удобный Человек.

– Очень сложно определить, какие желания лично мои.

– В этом и суть. Мы всегда пытаемся оправдать чужие ожидания и исполнить чужие мечты. Настоящие решения принимаются только Свободными Людьми, что обеспечивает им жизнь в настоящей реальности. Понимаете? Вы живете свою жизнь только тогда, когда можете отличить личные желания от чужих и принять собственное решение.

Дочитав последнее слово, Дарли снова оказалась на диване.

– Не думаю, что она запомнит хоть что-то – послышалось поодаль. Кажется, голос того самого Роберта. – А хозяйка сама виновата, она сошла с ума. Восемь собак! Кто-то сделал из них фраусканисов. Они ее и загрызли. Она перестала следить за дежурными, это может быть саботаж, кого-то сбили с пути.

– Кто посмел обратить собак во фраусканисов? Ладно, давай, перенеси ее куда-нибудь в город.

– Приходит в себя что ли? Мадонна, куда я ее сейчас перенесу? Она пойдет в полицию, это породит новые проблемы.

Дарли вскочила на ноги. Перед ней стоял тот же самый незнакомец Роберт и женщина явно постарше Роберта, хотя, возможно, так казалось из-за ее пышных форм. Несмотря на легкую, очаровательную полноту, она выглядела стройной и была достаточно высокой, как модель. Ее кудрявые каштановые волосы слегка выбивались из замысловатой высокой прически. В обтягивающем платье и с крупными украшениями она выглядела как певица или актриса.

– Так, дорогая, спокойно, – начала она ласковым голосом. – Меня зовут Маденна, но обычно меня все называют Мадонна. Ты здесь в безопасности.

– Хорошо. Я спокойна. Что это за место?

Голос Дарли звучал выше, чем ей хотелось бы. Чтобы унять дрожь, она теребила в руках тот самый листок бумаги со странной историей, от которой она во второй раз потеряла сознание на диване.

– Ты в… посольстве.

– В каком еще посольстве?

– Это неважно. Ты потеряла сознание в очень… стрессовой ситуации, понимаешь? Мы просто привели тебя сюда, чтоб ты могла оклематься.

Дарли перевела взгляд на Роберта.

– Вы одной рукой свалили гигантскую собаку. Что это были за собаки?!

Чем больше Дарли приходила в чувство, тем быстрее возвращалась паника.

– Эт… – начала Мадонна.

– Тебе показалось, – резко отчеканил Роберт.

На вид ему было около тридцати лет. Он был пострижен очень коротко, как военные, но вел себя как бандит. Однако холодное безразличие его глаз никак не вязалось с тем, как он участливо помогал незнакомке.

У Дарли закружилась голова, и она оперлась на спинку дивана.

– Я хочу домой.

– Я принесу тебе воды, – сказала Мадонна и поторопилась куда-то вглубь залов.

– Послушай меня, – отстраненно и безучастно заговорил Роберт. – Не знаю, как ты там оказалась, но тебя там точно не должно было быть.

– Где?

– В квартире… Варвары.

– Да мне пришлось подменить коллегу. Варвара Ефимова – наша клиентка…

– Неважно. Дело обстоит так: ты поехала к ней, но не дошла до квартиры, упала в обморок от жары.

– Ну конечно. Сказочник.

Дарли ухмыльнулась и села на диван, от слабости уронив голову на ладонь.

Роберт хотел что-то сказать, но осекся, как будто вслушался в голос или слова Дарли и узнал ее.

– Что ты сказала?

Дарли не думала, что он услышит, и растерялась.

– Просто… мне это несвойственно.

Роберт остановился и посмотрел на нее.

– Несвойственно?

– Да. Я не падаю в обмороки.

Взгляд Роберта больше не казался холодным и отстраненным, отчего он уже не выглядел таким высоким и крепким, как минуту назад. Его глаза забегали.

– Как тебя зовут?

– Дарли.

– Странное имя.

– Дарлане. Знаю, еще более странное имя.

Роберт сжал губы и провел рукой от затылка ко лбу.

– Кто ты?

Дарли опешила.

– А ты кто?

– Меня зовут Роберт.

– Очень приятно.

Роберт не ожидал, что зайдет в тупик.

– Так, значит, Варвара – клиентка?

– Она обратилась за помощью к адвокатам нашей коллегии.

– Видимо, у нее были основания.

– Были, – тут ее осенило. – Боже, она мертва. Нужно вызвать…

– Все на месте.

– Кто?

– Все. Те, кто должен там быть.

– Почему я все еще здесь?

– Ты мне кое-кого напомнила.

– Хорошо. Кого же?

Роберт продолжал вглядываться в ее лицо.

– Говоришь, тебе несвойственно терять сознание?

– И что?

– Ты давно живешь здесь?

– С детства.

– А кто твои родители?

– Это допрос?

– Ты оказалась в неправильном месте в неправильное время.

Дарли на мгновение парализовали его слова. Как минимум потому, что это банально и изъезжено. Тем временем вернулась Мадонна с несколькими бутылками воды.

– Дорогая, попей. Потом пойдем пообедаем.

– Мне ничего не нужно, я ухожу домой! Где тут выход?

– Подожди! Роберт, что ты тут ей наговорил? Как тебя зовут?

– Ее зовут Дарлане.

Мадонна побледнела, широко раскрыв глаза.

– Дарлане? Это же…

– Да, это бертагерское имя, – пояснил за нее Роберт, пожав плечами и приподняв брови.

– Милая, как ты тут… Откуда ты?

– Вы все странные, – сказала Дарли, прищурилась и скривила лицо.

– Знаю, дорогая, это трудно понять. Кто твои родители, скажи?

– Я не знаю! Я хочу домой!

– Ты не можешь уйти, пока мы во всем не разберемся, – снова с каменным лицом проговорил Роберт.

– Вижу дверь, не вижу препятствий.

С этими словами Дарли двинулась к ближайшей двери.

– Тебе сказали стоять, – самоуверенно, с ехидной улыбкой пробубнил Роберт и направился к ней, преграждая путь.

– Не подходи! – выкрикнула Дарли, вытянув вперед ладони.

Внезапно улыбка с лица Роберта исчезла, потому что он, будто унесенный торнадо, взмыл в воздух, на огромной скорости врезался в стену и был нещадно сброшен сверху лицом вниз, как тряпичная кукла.

Дарли стояла открыв рот и разглядывала свои руки, потому что она точно чувствовала, какая сила только что исходила от них. Роберт был крайне удивлен. Это читалось в его подбитом красном глазе.

– О-оу, – произнесла Дарли и виновато посмотрела на Роберта. – Ты жив там?

Роберт, ничего не отвечая, медленно подошел к ней.

– Ты что творишь?!

Казалось, его не очень-то и беспокоят физические увечья, поскольку получает он их не впервые.

– Что? Я даже не уверена, что это я!

– О! Она не уверена! Ты что себе позволяешь?

– Это я что себе позволяю?!

– Руки! Руки! Опусти руки! – заорал Роберт и, видимо, впервые в жизни попятился назад, выставив вперед ладони. – Не маши руками, ты не контролируешь силы. Какие-то свои нереальные силы. Как ты подняла меня в воздух?!

– Никак. Не знаю, само вышло.

– Что значит само вышло? Для таких выкрутасов нужно тренироваться годами. Знаешь, сколько я вешу? Мадонна, скажи что-нибудь.

Мадонна, как сторонний наблюдатель, не вмешивалась. Она была ошеломлена, но о чем-то задумалась.

– Мадонна!

Крик Роберта привел ее в чувство.

– А? Да. Так. В общем… в общем, надо перерыть архив и… регистрационные дела. Нам нужен наш архивариус. Как его… Тони.

– Он же сумасшедший.

– Он лучший. Сейчас он проходит лечение, но лучше него никто не помнит каждую бумажку в архиве и библиотеке. Давайте сходим в больничное крыло. Нам нужен психиатр.

– Даже спорить не буду, – согласилась Дарли.

Роберт, Мадонна и Дарли поднялись по широкой белой лестнице и вошли в коридоры. Бесконечные, запутанные коридоры, с канделябрами, лепниной, коврами и прочими атрибутами сказочных замков.

– Что это за место? – Дарли специально обращалась исключительно к Мадонне.

– Это бывшее посольство Бертагерского королевства. Сейчас мы зайдем в офис сотрудников Декструма, я заберу пару документов и ключи от больничного блока.

– Что такое Декструм?

– Это такая спецслужба Бертагера. Сейчас объясню… Значит, смотри. Бертагер – это наше королевство, наша страна, понятно?

– Почему никто о ней не знает?

– Знали, но все королевство попало в катапульту реальности.

– В смысле?

– В прямом. Целую страну в одночасье выкинуло из нашей реальности в одну из параллельных.

– В параллельную реальность?!

– Да, их несметное количество, в одной из них теперь находится Бертагер. Ушли годы, чтобы найти его. Мы остались здесь, потому что в это время находились в посольстве, а не в Бертагере, иначе нас всех бы перекинуло туда. Видимо, поскольку территория посольства – это тоже территория Бертагера, но фактически там не находится, мы и остались в настоящей реальности и помним все, потому что посольство всегда было защищено заклинанием от несанкционированных магических влияний извне. Вообще, наше посольство невообразимо огромно изнутри. Здесь есть все для жизни, это почти целый город.

– Ты не объяснила главное, – вмешался Роберт.

– Я только начала, сам попробуй, – продолжала говорить Мадонна, пока смотрела на таблички кабинетов и искала нужный номер. – Вот. Все, стойте. Подождите в коридоре, я быстро.

Роберт облокотился на подоконник и посмотрел на Дарли своими карими глазами, которые в свете пламени свечей горели, будто два настоящих камина.

– Существует огромное количество реальностей, но лишь одна из них настоящая, это наша. Мы живем в настоящей реальности.

– А как отличить настоящую от ненастоящих?

– В настоящей реальности можно сделать выбор, у нас есть свобода воли. Когда ты принимаешь решение, выбираешь между… да чем угодно, ты формируешь настоящую реальность. Однако все остальные варианты, все, что могло произойти по иному сценарию, а также последствия другого выбора, отметаются в параллельные реальности, именно поэтому параллельных реальностей так много. В одну из таких реальностей Бертагер и перебросило.

– Насколько он большой? Ты там… бывал?

– Мы можем перемещаться в Бертагер и обратно, иногда сюда перемещается Великий Венатор Даррн Кеззар, он глава Декструма и фактически первое после Шадер лицо. Но переместить целую страну обратно сил ни у кого не хватит, тем более никто этого не желает. Все само встанет на свои места и вернется в настоящую реальность, органично в нее встроившись, как только мы устраним первопричину – путешественника во времени. Вообще, Бертагер – это королевство, состоящее из пяти городов. Самый маленький – это Эстей. Эстей – столица королевства.

– Понятно.

– Ничего не понятно.

Он вздохнул, взял огрызок забытого на широком подоконнике карандаша и вырвал из рук Дарли лист бумаги, который она так и держала все это время. Он начал рисовать на обратной стороне.

– Смотри, сейчас будет карта.

– Ты рисуешь карту Бертагера?

– Да. Беркут – символ и герб Бертагера…

Роберт нарисовал что-то наподобие птицы: огромный пышный хвост в левом нижнем углу «карты», голова и даже очертания клюва в верхнем правом углу и два больших крыла слева и справа листа.

– Границы Бертагера образуют птицу?

– Вроде того. Образно. Эстей – сердце Беркута.

Роберт начертил круг между двумя распахнутыми крыльями.

– Столица, – поняла Дарли.

– Да. Юг Бертагера, – сказал Роберт и указал на хвост. – Это город Гальер.

– Весь хвост беркута – это Гальер?

– Да, есть четыре огромных города – Гальер, Либертина, Этерна-Нокт и Дарнтонн.

– Это надо записывать, – вздохнула Дарли.

– Все просто. Смотри, – рассказывал Роберт и продолжил рисовать. – Юг – хвост – это Гальер. Самый теплый город. Сюда приезжают в отпуск почти все подданные королевства. В Гальере самая красивая природа. Кроме того, это центр искусства, ремесел, моды и… ну и всего такого.

– Кажется, там здорово.

– Каждому свое. Есть место получше.

– Что может быть лучше?

Он указал на левое крыло беркута.

– Этерна-Нокт. Это военная база. Здесь расположен штаб Дипиар, здесь глава Альтеона является одновременно Генералом Дипиар.

– Что? Что? Что?..

Роберт вздохнул.

– Альтеон – это что-то вроде мэрии. Местная власть. Главы Альтеонов подчиняются, разумеется, королеве. Дипиар – главная военная служба, она включает в себя все вооруженные силы. От полиции до разведки. Генерал Дипиар – это его начальник… ну… вроде министра обороны.

– Пока понятно. А второе крыло?

Роберт подписал «Либертина» на правом крыле беркута.

– Либертина – прогрессивный город. Это город свободомыслия. Научный центр. Умнейшие люди переезжают туда, чтобы изучать медицину, точные науки… да и вообще все науки. Пока в Гальере купаются в озерах, В Либертине роботы делают сложнейшие операции.

– Какие еще операции? Бертагер – какая-то волшебная страна. Я думала, тут просто читают заклинания и лечатся даже от смерти.

– Очень смешно, – сказал Роберт и нахмурился. – Существенной магической силой обладают только сотрудники Декструма, который объединяет всех сильнейших магов. Остальные подданные королевства с помощью своей силы с трудом разогреют тарелку супа.

– Так. Декструм – это вы, так? Неспроста же вы тут такие… крутые, – проговорила Дарли и тут же почувствовала себя тупицей.

– Да.

– И где вы на этой птице?

Роберт указал на голову птицы.

– В Даррнтонне – столице магии. Каждый большой город делится на мелкие и не очень мелкие провинции, – добавил он и хаотично потыкал веткой в разные части «карты», изображая провинции внутри городов. – Даррнтонн назван в честь Даррна Нейса, изобретателя большинства заклинаний и магических артефактов, он жил пару веков назад.

– Так. Всего пять городов.

– Да, большие города делятся на провинции. Самая важная для нас провинция – Чалли-Бэй. В народе известная как Беркутово Око.

Он ткнул веткой туда, где, по логике вещей, на территории Даррнтонна должен располагаться глаз нарисованного Беркута.

– В Чалли-Бэй расположен Декструм?

– Да. И заседает Совет Декструма.

– Так, а что, у Бертагера есть… ну, например, флаг?

– Конечно. Птицы – основа королевской символики. Гальер считается городом красоты, их символ – павлин на зеленом фоне.

– Как мило.

– Этерна-Нокт – город силы. Это гарпия на черном фоне.

– А Либертина?

– Либертина – это ум и мудрость. Их символ – сова на синем фоне.

– А Даррнтонн?

– Символ Дарнтонна – волшебная птица гауди на белом фоне. Это символ магии.

– Птица гауди?

– Да. Она очень редкая и водится только в Бертагере.

– И какая она?

– Я ее никогда не видел. Но говорят, что она огромная, достигает в высоту почти двух метров, и белоснежная. Очень белая. Якобы ее оперение сверкает, как только что выпавший чистый снег на морозе.

– Интересно. То есть символ Даррнтонна – белая птица на белом фоне?

Роберт укоризненно на нее посмотрел, поджав губы.

– Разумеется, птицы изображены символически, только очертания на соответствующем фоне.

– Ладно. А Эстей?

– Символ Эстея – это символ королевства – Беркут. Флаг королевства – фиолетовый, с расположенными на нем четырьмя звездами четырех цветов остальных городов.

– Ясно. – Дарли пыталась переварить информацию. – А как это связано с тем, что я подбросила тебя?

– Ну, ты воспользовалась силой. Такое случается. Очевидно, ты имеешь отношение к Бертагеру. Признаем это.

– Это… типа моя суперсила, что ли?

Дарли нервно улыбнулась, представив себя героиней комиксов в латексном трико.

– Нет, это умеют все, – констатировал Роберт.

– И ты тоже?

– Ну как тебе объяснить. Вот ты умеешь рисовать?

– Нет.

– Конечно, умеешь. Ты можешь взять карандаш и нарисовать хоть что-то на бумаге. Все умеют рисовать хоть как-то, это элементарно. Но у кого-то настоящий талант, кто-то это делает виртуозно, а кому-то лучше не трогать краски никогда. Так и с магическими силами. Если ты волшебница, то ты априори способна делать все, что может делать магия. Хотя, скорее всего, по-настоящему развиты будут несколько конкретных способностей. Талантов, если хочешь. Но если постараться, ты можешь развить хоть все.

Из кабинета вышла Мадонна и громко захлопнула за собой дверь.

– Все, можем идти. Дарли, тут недалеко, нужно подняться на пару этажей.

– Хорошо. А никого вокруг не удивляет посольство? Это же огромный замок!

– О нет, дорогая. Со стороны это выглядит старой пятиэтажкой под снос, заколоченной и с амбарными замками. Никому и дела нет. Вот, проходи.

Мадонна указала рукой направление, а Роберт распахнул перед Дарли тяжелую деревянную дверь. Резкий запах больницы и спирта или какого-то лекарственного препарата вернул Дарли в реальность и пробудил чувство страха.

Краем уха Дарли слышала, как Мадонна говорит с главным врачом, стоявшим у регистрационной стойки, и спрашивает, кто лечащий врач-психиатр Тони. Закончив разговор, Мадонна вернулась к Дарли и Роберту, молча указывая повернуть налево.

Больничное крыло, как ему и положено, удручало. Они шли по белому коридору, совсем не похожему на нечто волшебное, а Дарли уже и так к этому привыкла. В конце этого белоснежного тоннеля светилась вывеска «Психиатрия».

Только ступив в отделение психиатрии, Дарли услышала дикий вой и плач. И крики, и ругань, и смех. Доктора ходили угрюмые и озадаченные. Один из угрюмых врачей резко остановился, выпрыгнув из вороха мыслей, и спросил:

– Вы к кому?

– Нам нужен доктор Варграун. Пациент – Тони…

– Я понял, – перебил Мадонну доктор. – Вон они. Только подождите за стеклом у кабинета, у них сессия.

Дарли подошла к стеклянной двери кабинета, больше напоминавшего игровую комнату, и увидела этого самого Тони. Худощавый, с острыми маленькими плечиками и в очках с одной единственной линзой, из-за чего его глаза казались разного размера, он громко, но пискляво, спорил со своим врачом, который вроде начинал терять терпение.

– Кого ты пытаешься спасти? Ты не должен никого спасать. Тони, вот ходишь ты по соседним палатам, тяжелым пациентам рассказываешь сказочки свои, они начинают в них верить и буянить. Говорят мне: «А к нам Тони заходил, разговаривал тут недавно с нами, сказал, больница эта – не просто больница, а психиатричка. Сказал, тут лечебница для душевнобольных. Души наши, говорит, лечить и спасать надо, а не то крышка всем нам», – доктор нарочно коверкал слова, изображая пациентов. – Тони, ты пойми, этих людей не вылечить до конца, их души… потеряны. Заканчивай это давай. Вот недавно ты пошел в палату на четвертый этаж. Там больной, ему второй год кажется, что прямиком из глаз волосы длинные растут, даже видеть перестал. А ты что?

– А что я?

– А ты заколки ему принес.

– Принес.

– Но он же лысый!

– Так он на уши их прицепил и прозрел, – искренне улыбнулся Тони.

– Тони… Тони, ну что же ты…

Доктор закрыл лицо ладонью.

– Я ему говорю: «Барп, ты надежду не бросай – это главное. Надежда в тебе должна жить, ей душа всякая и питается. Вспомни о надежде, ты сразу и себя вспомнишь. Второе – это любовь нужна. Я ее принес, вот, говорю, это я заколки две нашел, ты ими волосы на зрачках зацепи – и за уши. А веру ты жди, она сама придет, когда поймешь, почувствуешь, что тебя надежда и любовь от душевной болезни спасли». Так он, как только заколки к ушам прищелкнул, видеть снова стал. Переменился весь, понимаете, доктор?

– Тони. То-о-о-они, – бессильно заныл доктор. – Постой. А вот что я ему в карте медицинской должен написать? К больному вернулось зрение, потому что он к ушам заколки прицепил? Хочешь, чтоб мне тоже тут палату нашли?

– Ох, Доктор, это я не знаю, не знаю. Просто душу человека чтоб спасти, его ж понять надо, поверить ему, в мир поверить, в котором он живет. Человеку можно помочь, только если находишься в одном с ним мире. Вот в мире Барпа, например, волосы из глаз растут.

– М-м-м. Думаешь, ты самый умный? А что, если я скажу, что Барп умер сегодня?

– Ой. Ой, Доктор. Вы что это говорите?!

– А ты забыл, что человек, живущий в другом мире, и думает-то по-другому. Вот ты ему волосы заколоть помог. Векам стало легче, глаза открылись. Лучше видно стало, но все равно волосы торчат из глаз.

– И ладно.

– Да. Казалось бы. И все бы ничего, страдал бы от этого неудобства и дальше, да вот беда: ты ему надежду дал. Надежду на лучшее. Вот, Барп, стремясь к лучшему, в столовой нынче выхватил нож да попытался отстричь эти волосы насовсем. Отстриг длину, но короткая стрижка тоже обзору мешает. Он и давай выковыривать корни волос ножичком!

Услышав это, Тони прикрыл рот костлявой ладонью.

– Перед тем, как спасать души, Тони, не забывай, что на грешной земле людей держат их бренные уязвимые тела.

– Так что ж его не спасли-то врачи?!

– А как его спасешь? У него ж волосы на голове якобы «вовнутрь» росли да из глаз выходили, поэтому, видите ли, он лысый был. Вот он себе голову всю через глаза старательно и расковырял. Только душу и спасли. И прищепочки на ушах торчат.

– Это как же сложно спасать людей так, чтоб они себе потом голову не расковыряли до смерти, – задумчиво подметил Тони.

– Повторяю: ты не должен никого спасать.

– Людей спасаю не я, а любовь, доктор. А вам лишь бы всех положить по палатам да властвовать над ними.

– Тони. Смотри. Во все живое вшито стремление поработить окружающих. Заселить землю себе подобными. Это инстинкт, и он не только людей касается. Вот яблоко висит на дереве. Растет, падает. Гниет потом, а в нем семена. Эти семена породят новое дерево и новое яблоко, которое умрет, чтоб его семена попали в почву. Любая яблоня желает, чтобы ее стало больше, чтобы на земле росли только яблони. Чтобы яблоки правили миром. Чтобы яблочный Бог благоволил им. Они говорили бы: «Яблочный Бог создал нас по своему образу и подобию. Мы – венец творения, товарищи яблоки. Слава Антоновке!» Но они так не могут. Можем только мы, потому что у нас разум есть. Не будь у тебя ума, не отличался бы ты от фрукта. Или овоща. Так что восхвалять стоит только разум. Пусть и высший. Кому помогала любовь? А вот разум – другое дело. Вот где настоящий бог. Так, давай попробуем вернуть тебе этот разум, прошу тебя. Ты ведь не так уж и болен. Да, подвержен меланхолии, но вся твоя беда – это твои благие стремления, которые окружающим несут одну лишь беду. Оставь людей в покое.

– Я же любовь им несу, успокоение, – не сдавался Тони.

– Я их тела тут лечу, чтобы они хоть как-то, но жили на земле. Понимаешь? Я хочу, чтоб у их тел были здоровые инстинкты, которые их будут уберегать от боли и опасностей, чтоб они не искали в себе душу, а заботились о теле, которое обеспечивает им жизнь. Пока они выковыривают из себя эту душу, чтоб посмотреть на нее, они захлебываются в собственной крови.

– Такова цена спасения.

– А ты попробуй люби их такими, с больной душой, но по-своему счастливых. Обретших счастье в своем маленьком больном мирке. Почему тебе обязательно надо, чтоб души их были правильными? В этом ли любовь?

– Нет, доктор, вы не запутаете меня. Я ведь этого для них хочу. Ради них. Если душа их исцеление найдет, вы ведь больше не сможете их здесь держать? Отпустите тогда?

– Выпишу.

– Тогда они свободными станут. И покинут вас, и больница ваша опустеет. А вам доход с больницы, своя выгода у вас, вам бы побольше таких больных душ. Вот вы и говорите: «Тони, нехороший ты человек, замучил бедных людей, пусть живут со своими больными душами, пусть сидят в палатах моих, прикованные к кушеткам, все хорошо, им нравится, зато тела в тепле и накормлены». Нет вот. Нет. Я не соглашусь. Буду спасать их все равно. Пытаться буду.

– Попытки спасти людей заканчиваются плачевно. Они сами должны приложить усилия для своего спасения. Возможно, верный путь для каждой конкретной души – даже для тебя загадка. Если божественное начало есть в каждой душе, пусть человек сам его в себе услышит и следует за ним. Ему дали карту. Эта карта подходит только для него. Своими наставлениями ты сбиваешь его с пути, если он него встал, и путаешь его, если он еще сделал этого. Единственное правильное наставление – открой карту и начни свой путь. Все остальное, увы, от лукавого.

Доктор мельком глянул на дверь и приметил гостей. Он улыбнулся Мадонне и смягчился к Тони.

– Посиди здесь, мне нужно переговорить кое с кем.

Доктор Варграун был высок и плечист, на вид человек не первой молодости, но и не последней. Он вышел из кабинета и сразу обратился к Мадонне, игнорируя присутствие Дарли и Роберта.

– Маденна-рейз. Добрый день.

– Добрый, – улыбнулась Мадонна одним уголком губ. – Нам очень нужно поговорить с Тони. Это возможно?

– Конечно, он же не буйный. Он лишь приходит на консультации раз в неделю в связи с бессонницей и депрессивным состоянием. Хотя последнее спорно.

Дарли посмотрела на Тони: думая, что его никто не видит, он сидел мрачный, смотрел в пол и едва заметно покачивался.

– Тогда мы пройдем?

Мадонна уже схватилась за ручку двери.

– Давайте сначала пройдем в приемную и оформим его карту на окончание консультации. Вы с нами? – внезапно обратился он к Дарли.

Она огляделась: Роберта поначалу нигде не было видно, но потом она заметила его, сидящего в одном из кресел в другом конце коридора.

– Я могу подождать здесь? – спросила она доктора.

– Конечно. Можете даже пообщаться с пациентом.

Он поспешил отворить перед Дарли дверь кабинета, обрадовавшись, что останется наедине с Мадонной.

Войдя в кабинет, Дарли остановилась и не знала, что сказать.

– Добрый день? – почему-то спросила она.

Тони, испугавшись, уставился на нее.

– Здравствуй, – пропищал он.

– Меня зовут Дарли.

– Я Лунатик Тони.

– Очень приятно.

На самом деле приятно не было, но Дарли, как обычно, хотелось всем угождать.

Тони на вид было лет девятнадцать, у него периодически неестественно бегали зрачки, а рука дрожала.

– Ты Дарлане, дочь почившего посла.

Он не переставая кивал головой и говорил без пауз. Его выцветший застиранный желтый свитер в катышках, как ни странно, вкусно пах чем-то вроде цветочного кондиционера для белья.

– Что? Что ты сказал, Тони? – проговорив это, Дарли вспомнила, что он болен.

– Лунатик Тони, – исправил он ее, еще резче закивав головой. – Это не просто кличка, это мой личный дар: я никогда не сплю.

– Никогда не спишь?

– Вообще никогда, никогда-никогда в жизни я не спал и отлично себя чувствую, – сказал он, пытаясь унять нервный тик сразу на обоих глазах.

– Как ты вообще живешь?

– Прекрасно живу. Я, между прочим, единственный знаю один секрет, который не знает никто из вас, спящих по ночам.

Он улыбнулся, выпучив глаза, и снова закивал головой.

– Ты, наверно, не можешь мне рассказать, ведь это секрет? – пыталась Дарли закончить этот странный разговор.

– Тебе расскажу. Слушай, – начал он и деловито поправил взлохмаченные, как у домового, рыжеватые волосы. – Оказывается, наша жизнь состоит вовсе не из множества дней, сменяющих друг друга. Вся жизнь – это один длинный день, в течение которого иногда просто гаснет свет, а люди притворяются мертвыми, чтобы попытаться начать все с чистого листа. Но это иллюзия! Вся жизнь – всего лишь один дли-и-и-и-и-инный день, жизнь не прерывается! Единственная настоящая ночь – это смерть! Завтра никогда не наступает! «Завтра» не существует, не бывает. Мы живем только сегодня!

Он улыбался во все зубы, не переставая.

Дарли на минуту задумалась.

– А знаешь, почему мы так любим эти зачарованные затягивающие книги? – спросил он, указывая на листок.

– Затягивающие книги? – спросила Дарли и изобразила улыбку, неестественно опустив нижнюю губу.

Лунатик Тони захохотал басом, что было странно, учитывая его раздражающий высокий голосок во время беседы.

– Это страница из какой-то затягивающей книги, хотя это страшная редкость, не знаю, где ты нашла этот листок.

Дарли посмотрела на измятую бумажку, на которой Роберт рисовал карту. Она так и носила ее с собой.

– Эти книги зачарованы сильнейшим заклинанием. Они создают временные дыры или ямы, пронизывающие пространство-время насквозь. Эти книги никогда не исчезнут, даже если переместиться назад в прошлое и уничтожить их, уничтожить их авторов – книги будут существовать всегда. Их создают, чтобы защититься от этих зловредных путешественников во времени или, наоборот, чтобы изменить прошлое, но самому помнить обо всех деталях. События в них правдивы, а имя автора можно спрятать, ты вряд ли сможешь сказать, кто написал все это. Если он возьмет псевдоним, книга его не выдаст. Это сложная работа.

– Ясно, – отозвалась Дарли, хотя все было неясно, конечно.

– Откуда у тебя страница затягивающей книги? И неужели твоя книга рассыпается? Она разошлась на главы и пытается запутать читателя? Так бывает, я знаю, эти книги очень коварны, со временем они обретают собственную жизнь, – он приблизился к ней и перешел на шепот. – Никогда полностью не доверяй автору, если читаешь затягивающую книгу.

– Ясно.

Стало совсем неясно. Вообще все стало непонятным после его слов.

– Скажи, а люди бы знали о существовании времени и о его текучести, если б рождались взрослыми и никогда не старели?

Дарли от недоумения раскрыла было рот, чтобы ответить, а потом просто его закрыла.

В кабинет резко вошел Роберт, отчего Тони подпрыгнул на месте.

– Здравствуйте.

Роберт промолчал и вяло оглядел его.

– Собирайтесь, уходим.

– И я тоже? – промямлил Тони.

– Ты в первую очередь, за тобой мы и пришли.

– За мной пришли из Декструма? У меня проблемы?

Роберт взял со стола доктора больничную карту Тони.

– Очевидно, – пробурчал он, читая анамнез. – Ты поможешь нам понять, кто эта… бертагерская подданная.

На последних словах он ухмыльнулся.

– Это дочь нашего погибшего посла. Я помню, я видел ее в секретном деле.

– Что?

Роберт явно стал серьезнее относиться к Лунатику Тони.

– Точно, я помню. Я все помню. Это Дарлане Льен. Дочь посла Льена. Посла в России, помните же его?

– Естественно.

– После Мятежа он с семьей навсегда переехал сюда, привез из Бертагера свою дочь, в посольстве до этого даже не знали, что у него есть дети. Так записано в хронике.

– Какой бред, – нервно хихикнула Дарли. – Зачем же ваш посол сдал свою дочь в детский приют?

Роберт посмотрел на нее с жалостью и заговорил мягче.

– Думаю, в целях безопасности. Его же убили.

Дарли подумалось, что она должна разволноваться и расстроиться, но не получалось.

– Кто его убил? – буднично спросила она.

– Шад… – начал Роберт.

– Нет! – внезапно твердо и громко басом перебил его Тони. – Шадер непричастна к этому. Это мерзкие слухи.

– Когда-нибудь вы все поймете, что Шадер безумна, а Великий Венатор, возглавляющий целый могущественный Декструм – путешественник во времени, из-за которого все и началось.

– Нет, нет. Шадер-рейз не бросила свой народ, объединила Бертагер и теперь делает все, чтобы найти путешественника и хронографы. Она остановит это безумие. Злые языки распускают эти сплетни, что она обезумевшая убийца, но это не так…

– Замолчи, человек-псих. Шадер красуется в своих багровых нарядах, ходит всюду под ручку с Венатором и думает, что остальные маги Декструма ей верят. Но не все такие дураки.

– Декструм создан для защиты Шадер, – не унимался Тони.

– Да. Это единственное, что ее спасает!

Роберт замолчал, подумал, глубоко вздохнул и закончил:

– Жду вас обоих у выхода из больницы, тут уже все надоело, не задерживайтесь.

С этими словами он вышел, хлопнув дверью, отчего Тони снова подскочил.

– Тони, что это было?

Тони заплакал. Буквально захлебываясь слезами, он ронял несвязные фразы о Шадер, своей матери, книгах и о чем-то еще.

– Прости, посольская дочь. Извини, со мной случается.

– Ты в депрессии, да?

– Нет, тут не ставят такие диагнозы. У меня легкая меланхолия.

Он резко перестал плакать и уставился в стену, покачиваясь.

– Как ты? – спросила Дарли и присела перед ним на корточки.

– Я – кристально чистое глубокое озеро, скованное льдом, – он говорил, покачиваясь и роняя слезы. – Это лед уныния, который не в силах убить мою сущность, но на долгое время остановил во мне жизнь. Где-то в глубине я помню, что такое тепло солнечных лучей, и даже отчетливо вижу эти лучи в ясный день, но более не способен их ощущать. Лед не сделал меня слепым, но забрал остальные чувства.

- Тони, тебе обязательно помогут, не отчаивайся.

- Мне говорят: «Это вздор. Просто улыбнись. Просто почувствуй тепло». Они не различают этого прозрачного крепкого льда. Люди вокруг все так же видят меня озером, таким же ярким и прекрасным, и не понимают, почему им не удается притронуться к воде. И в этом они снова винят меня. Я живу среди тех, кто отрицает существование льдов. Но я знаю, что однажды этот лед растает, обязательно придет моя весна. И тогда я больше не допущу прошлой ошибки. Я не буду озером, а стану бушующим морем, которое всегда в движении, которое мчится сломя голову даже по отвесным скалам, страшащимся его волн. Льду никогда не сковать море. Я не стану отвергать реки, делающие меня сильнее, я не испугаюсь множества демонов, спрятавшихся на дне моей души и не побоюсь разлиться на сотни километров. Когда придет моя весна, я выйду из берегов, защищавших меня от неизвестности, и превращусь в море.

- Возможно тебе лучше покинуть стены больницы. Здесь очень гнетущая атмосфера. Тут и здоровый человек…то есть, любой здоровый человек сойдет с ума.

- С ума меня сводит затягивающая книга, написанная путешественником во времени. Ее страницы просят о помощи, она хочет рассказать историю, которую в ней пытались запереть. Будто сама тюрьма устала от узника и умоляет меня найти ключ от замка. Вот, посмотри, эта рваная тетрадь валялась под моей койкой в палате. Страницы преследуют меня. Все из-за черной дыры, перенесшей меня в кабинет Венатора, - Тони горько расплакался.

- Что? Я ничего не понимаю, Тони, - Дарли взяла помятую и рваную тетрадь, часть страниц которой были мокрыми, чернила потекшими, а сама она напоминала измученную хранительницу секретов, которые не могла рассказать напрямую из-за тайны исповеди.

***

«Шадер-рейз все меньше напоминала сказочную принцессу. Она стала угрюмой и грозной, что настораживало всех Доброжелателей, а особенно Сержа – генерала Дипиар, моего старого друга, практически выросшего рядом с Шадер, не подозревавшей о его связи с нашей организацией. По вечерам, проходя мимо ее спальни, я точно слышал, как она говорила с кем-то, но это было невозможно: мы контролировали все входы и выходы Салтуара. Голос мужчины, с которым она говорила, больше напоминал гул, протяжный вой, хрип и глухой стон. Он говорил вкрадчиво и тихо, я с трудом разбирал речь.

Однажды, так же проходя мимо комнаты Шадер, я отчетливо услышал то, что голос ей говорил:

– Милая моя Фель, глупая маленькая девочка, – он хрипло засмеялся, – убьют всю твою оставшуюся семью, убьют твоего младшего брата и малышку-сестру, а ты так и будешь прятаться под одеялом. Ты не можешь противостоять этим психам, у тебя нет магических сил, ты единственная из королевской семьи родилась не ведьмой. А что будет, если они убьют твоего брата? Ты беззащитна без магии, ты не сможешь править Бертагером, тебе придется сдать его Доброжелателям, солнышко, – он снова засмеялся. – Но ты могла бы обратиться за помощью к полномочным семьям. Или к Декструму. Почему ты не попросишь о помощи Великого Венатора? Тебе стыдно, что глава магического государства не обладает магическими силами?

Я слышал шаги. Судя по звуку, его ноги были мокрыми, он будто шлепал по лужам. Я ворвался в ее спальню.

Фель сидела на краю своей высокой кровати, свесив ноги и опустив лицо на ладони. Она резко подняла голову и, увидев меня, помрачнела.

Возле нее стояло существо, в темноте напоминающее козла, стоящего на задних лапах. Я поспешно включил свет и увидел настоящее чудовище около двух с половиной метров ростом, с длинной черной бородой, блестящей и переливающейся в лунном свете, черными рогами и толстым хвостом, прямо стоящего, уверенно облокотившегося на край кровати. Глаза его были полностью черными, лишь в одном просматривался блеклый прямоугольный зрачок. Лапы были несоразмерно длинными, точно ласты, а с кривых пальцев стекал гной.

Я бросился к ней.

– Фель!

– О, наш рыцарь здесь, – засмеялось существо. – Спасать нас пришел.

– Что это?! – кричал я и тряс ее за плечи.

– Это Козел, – говорила она, будто в трансе. – Он с детства со мной. Он чудовище.

– Что? Я вызову…

– Кого ты вызовешь, друг?

Козел в ту же секунду схватил меня за горло и поднял в воздух.

– От меня так не избавиться, – сказал он и снова расхохотался.

Я не мог вздохнуть и беспомощно болтал ногами в воздухе. Его острые когти и мохнатые толстые пальцы все сильнее сжимали мне горло.

– Уходи, – прошептала Фель, не глядя в мою сторону.

– Фель, милая, даже в такой момент ты не взглянешь на меня? – грустно улыбнулся Козел. – Хотя бы раз в жизни посмотри на меня, я все равно никуда не денусь.

Козел швырнул меня на пол и медленно подошел к Шадер. Он присел перед ней на корточки, а она снова закрыла лицо руками. Фель любой ценой старалась не смотреть на него.

– Однажды тебе придется, трусиха.

Козел обладал огромной силой, я с трудом поднялся и вытер кровь со лба. Когда я обернулся, Козла уже не было.

– Где он?!

– Кто? – сказала Фель и посмотрела на меня с удивлением.

– Козел!

– Вам бы провериться, Александр.

Шадер выпрямилась, улыбнулась и указала мне на дверь.

Следующим утром я ждал Сержа. Мне необходимо было обсудить с ним произошедшее. Фель отрицала существование этого чудовища, но рана на лбу не давала мне усомниться в увиденном.

Серж пришел очень рано: Фель еще не спустилась к завтраку. У меня не было времени ходить вокруг да около, так что я спросил:

– Кто такой Козел? Что ты знаешь о нем?

– Что?

Серж застыл с пальто в руках, не успев его повесить.

– У Фель в спальне ночью ходит какое-то…

– Чудовище, – выдохнул он и сел. – Да, это какой-то магический козел.

– Это… что? «Это какой-то магический козел»? Ты издеваешься?!

Явно не придавая этому значения, он сел поближе ко мне и заговорил тише, но с ухмылкой.

– Я слышал от одной из поварих, что бабушка Фель была такой же. В общем, у них какой-то дар, они могут воплощать… желания или чувства, ну, все, что в голове, не знаю…

– Но у Фель нет магических сил, поэтому мы и прицепились к ней.

– Скорее всего, и правда нет. Это крайне редкая способность. Она затмевает любые другие навыки, это очень ценный дар.

– И при чем тут этот урод?

Серж засмеялся впервые на моей памяти.

– Я один раз его в темноте увидел рядом с ней, меня потом откачивали, серьезно. Ничего страшнее не видел.

Он успокоился и продолжил:

– В общем, ее няня дружила с кем-то из слуг, ходил такой слух…

– Ну, говори.

– В детстве Фель очень боялась монстров под кроватью. Она не могла спать, засыпала только при свете, плакала каждую ночь. Монстр под кроватью, которого боится уйма детей, ожил для Фель, потому что она одна из Мечтателей.

– Мечтателей?

– Мечтатели – очень сильные маги. Возможно, сильнейшие. Для них не существует границ. Они могут воплотить в жизнь что угодно. Так вот, Фель была одержима страхом монстра из-под кровати. Ее страх обрел реальные очертания. Этот Козел – олицетворение ее страхов. Говорили, что она никогда на него не смотрела, лишь представляла. Она не решается на него взглянуть, а он преследует ее.

На лестнице послышались шаги, и мы умолкли. Фель была при параде: шелковое бордовое платье и тиара.

– У нас сегодня поездка по городам Бертагера, – объявила она с улыбкой.

Мы вскочили.

– Какая поездка?! Кто разрешал?! – орал Серж на весь Салтуар.

– Мне нужно разрешение?

– Да, тебе нужно разрешение!

Серж покраснел, подлетел к ней вплотную и сжал кулаки. В этот момент за спиной Фель, медленно волоча лапы-ласты, спускался улыбчивый Козел.

Мы инстинктивно отпрянули, а Фель, не оборачиваясь, зажмурила глаза, но стояла прямо.

– Это он тебя надоумил? – начал я говорить, запинаясь, как будто на меня смотрел настоящий черт.

– Я посоветовалась.

– Идешь на поводу у своего страха?»

Далее половина страницы была оторвана, и сцена прекратилась, но ее тут же перенесло в другое место, заполненное книжными шкафами.

Глава 3. Дорогой дневник.

«- Я знаю, зачем вы здесь. Потешить эго. Своего невзрачного мелкого питомца, приволоченного на толстой золотой цепи, дабы он чувствовал свое псевдо-великолепие.

- Отчего вы так решили?

- Книги, как и зеленый чай без сахара, как и изнуряющие утренние пробежки, служат одной цели – чувству морального превосходства.

- Полагаю, эта библиотека открыта для всех.

- Библиотека – не место для досуга. Это приют для молчаливых книг.

- Молчаливых?

- Книги рассказывают истории, когда их читают. Они делают это голосом своего читателя. Некоторые из них слишком долго пылятся на полках, будто пленники и заткнутыми кляпами ртами. Если вы не собираетесь освободить одну из них, уходите.

- Книги в библиотеках Гальера редко долго молчат. Некоторые начинают говорить без спроса.

Библиотекарь, не отрываясь от письма, поднял брови, а после и взгляд. Он посмотрел на Роберта так, как смотрит старик на фокусника в цирке: происходило нечто странное и подозрительное, но подобное больше не способно взволновать его, поскольку он знает, в чем секрет.

- Вас интересуют затягивающие книги?

Где-то в глубине души Роберт был рад, что секрет фокуса раскрыт и не нужно ничего объяснять.

- Некоторые их особенности.

- Что ж. Особенностей множество. Например, они неуничтожимы и своевольны.

- Мне интересно второе.

Библиотекарь окончательно отложил свои дела, удобно расселся в кресле, поджал губы, слегка кивая головой, будто вспоминая детали, и заговорил на полтона тише.

- Многие говорят «написать затягивающую книгу», слышали такое? Это неверное употребление. Правильно: поселить историю в затягивающую книгу. Истории, поселяемые в затягивающие книги, становятся живыми, а события, из которых они состоят, словно отдельные стебли и листья растения, начинают вырастать сами.

- Но ведь эти книги всегда рассказывают только правду.

- А что вас смущает? Ведь в реальности происходит точно так же. События вашей жизни не подконтрольны вам в абсолютной степени. Так же и сама книга наблюдает за развитием этих событий, они растут параллельно с реальностью, которая создала эту книгу.

- Я боюсь, что книга начнет узнавать и понимать слишком много деталей истории. И не всегда…как бы вам сказать…сможет держать обложку на замке.

- Есть такая проблема, да. Эти книги – те еще сплетницы. Они не умеют хранить секреты, выбалтывают читателю всё, порой даже раскидывают свои страницы направо и налево.

- Как же остановить такую болтливую книгу?

Библиотекарь рассмеялся, но тихо, как и положено смеяться в библиотеке.

- Вы не до конца понимаете, что это за вещь. В затягивающей книге живут события, причинно-следственные связи, персонажи. Эти события растут и развиваются, в них целая жизнь. Как и, к примеру, в вас. Для книги – это и есть ее жизнь. Это ее личные воспоминания, которыми она делится с кем захочет. Между затягивающей книгой и живым человеком есть одно важное отличие: книга бессмертна.

- Допустим, затягивающая книга – это мой личный дневник. Как мне заставить ее хранить секреты?

- Никак, это невозможно. Несколько первых глав она будет подчиняться вам, вы будете ее контролировать, как младенца, но потом она вырастет, станет самостоятельной, начнет личную интерпретацию написанного и будет распоряжаться своими знаниями.

- Хорошо. Тогда…есть ли способ как-то уменьшить масштаб этих…сплетен? Пусть читатели, если таковые будут, неверно поймут какие-то главы, понимаете, о чем я?

- Теоретически существует два способа запутать или обмануть книгу: псевдоним и цензура.

- Расскажете?

- Книга не видит в глаза своего бога.

- Кого?

- Создателя. Автора. Вас.

- И?

- Представьтесь ей другим именем. Возьмите псевдоним, и она будет сплетничать уже не о вас.

- Интересно.

- Второй способ – цензура. Вам необходимо подробно описать все то, что вы пытаетесь утаить, но после – вырвать эти страницы. Они все равно будут существовать, как и любая истина, но без переплета разлетятся на отрывки.

- А если их прочтут?

- Это должен быть читатель, способный собрать фрагменты воедино. Об ычномучитателю такое не под силу. Сколько бы посторонние люди ни читали текст, будь он даже очень интересным, они не сумеют увидеть всей картины, пазл не сложится. Будто это лоскутки великолепной ткани, но швы между ними настолько неправильные, а нитки не в цвет, что невозможно увидеть красоту целого платья.

- Но есть те, кому это под силу?

- Прототипам персонажей книги. Книга будет изо всех сил пытаться достучаться до них, отрывки будут попадаться им на обертках конфет, на смятых бумажках, старых обоях, на чем угодно. За этим придется следить.

- Звучит очень хлопотно.

- Тем не менее, нет ничего надежнее затягивающей книги, если вы не хотите потерять воспоминания при перемещении во времени.

Старик, возможно даже с одобрительной, но презрительной ухмылкой, внимательно посмотрел на мужчину.

- Перемещаться во времени нельзя, вы же знаете.

- Как и сплетничать. Но книгам нравится и то, и другое».

***

Тони и Дарли, будто два провинившихся ребенка, робко опустив головы, подошли к ожидавшим их у выхода из больничного крыла Мадонне и Роберту.

–Роберт все рассказал, мне так жаль, твой отец… - Мадонна в таких случаях обходилась дежурными фразами.

– Я не знала его, не стоит сожалений. Теперь я могу уйти?

– Ни в коем случае, - Мадонна взглянула на Роберта в поиске поддержки. - Произошло Непредначертанное, ты сошла с карты времени, теперь тебе грозит опасность. Удобный человек, выставленный у метро с псевдо–листовками в очередной сегодняшний день зафиксировал…

– Что зафиксировал? Непредначертанное? Я ведь даже не понимаю, что все это значит.

– Девушка, у которой ты утром взяла листовку – одна из удобных людей.

Осознав, что этим она еще больше запутала свою гостью, Мадонна резко замолчала.

– В общем, – вмешался Роберт. – Ни у кого в настоящей реальности нет судьбы, но все равно имеются определенные пункты, которые человек должен пройти. Это перекрестки, на которых сходятся все пути, которые были предложены ему жизнью. Ты можешь выбрать любой путь, это правда. Но каждый однажды приведет тебя в точку, которую ты обязана пройти. На этих точках выставлены особые…Удобные люди.

– Да, – пришла в себя Мадонна. – Один из этих перекрестков охраняет та девушка, у которой ты взяла листовку. Ты не должна была этого делать. Это и есть Непредначертанное.

– Я сбилась с пути?

– Нет. Сбиться с пути – не беда, путей бесчисленное множество. Твоя проблема в том, что ты сбилась сразу со всех путей. Ты лежишь в овраге.

Мадонна видела растерянность в глазах Дарли.

– Единственное, что нужно понять – ты в опасности. Непредначертанное могут провоцировать только сильнейшие маги. Кто–то охотится на тебя.

– Пойдемте отсюда, – Мадонна распахнула дверь. – Объясню по дороге.

Пару минут все шли молча, Только Тони периодически шмыгал носом.

– Смотри, дорогая. Декструм – особенная служба. Это, скажем так, департамент охоты. Так он назывался во времена своего становления. Большая часть наших магов – охотники. Мы охотимся на…

– Демонов, – закончил за нее Роберт.

– Спасибо, – Мадонна скривила рот от недовольства. – Охотники–основная часть, но есть еще Рексире. Это подразделение, ну…силовая структура, понимаешь? Вроде магического спецназа. Роберт работал именно там, но сейчас к нам перешел. К чему я это? С нами ты в безопасности, прошу, останься, пока мы не выясним, что происходит.

– И как вы это выясните?

– Мы посоветуемся с Великим Венатором.

Как только Мадонна это произнесла, Роберт остановился, и впервые посмотрел на нее, как на врага.

– С Венатором? Мадонна, ты долго будешь игнорировать очевидное?

– Не слушай, милая, у Роберта бывают приступы паранойи, – она впилась в него взглядом.

– Ему нельзя доверять, – Роберт широко раскрыл правую ладонь и беспомощно махал ею в воздухе.

– Это лишь твои догадки.

– Венатор и Шадер–рейз…

– Нет! Нет! – завопил Лунатик Тони. – Нет, Шадер тут ни при чем. Шадер спасла Бертагер от Доброжелателей. Шадер - наша единственная надежда.

Роберт повернулся к нему лицом и смотрел буквально сверху–вниз.

– А что ж ты не защищаешь и Великого Венатора? А, малохольный? Тоже подозреваешь его в чем–то?

Тони поджал губы и часто задышал, втянув голову в костлявые плечи. Роберт подошел ближе и тяжело опусти огромную руку на его плечо.

– Ты что–то знаешь? Венатор не тот, за кого себя выдает?

- Что происходит, - уставшая от споров Дарли впилась в Роберта взглядом.

- Сейчас Великий Венатор– Даррн Кеззар. Его родители, в том числе любимая мать, были убиты вместе с предыдущим королем, после чего Шадер стала единственной наследницей и получила власть. Возможно, родители Венатора погибли случайно, вместе с королем, но факт остается фактом: она никогда не смогла бы править королевством, если б действующим монарх дожил до совершеннолетия своего младшего сына. Который, кстати, потом тоже погиб. Очень удобно для нее, не находите? Судьба прямо-таки благоволит ей.

– Прекрати немедленно! – не выдержала Мадонна. – Роберт, все не так просто, это было лишь трагическим стечением обстоятельств.

- Скажи, почему Великий Венатор так настоятельно рвался работать в посольстве? Помнишь те дни, когда он оставался здесь месяцами, бродил по улицам, искал кого-то? Он разыскивал людей с хронографами. Во всех реальностях, а теперь и во всех временах. Он хочет отомстить Шадер. К сожалению, даже будучи властолюбивой психопаткой, она не может этого понять.

- Он спас ее во время мятежа, так что не выдумывай.

- Доброжелатели заставили его спасти ее. Он всегда работал на них, это все знают.

- Это неправда.

- Мадонна, пожалуйста, прекрати отрицать все, что я говорю. Да, его отец – величайший Великий Венатор, он вместе с Шадер-браанном сделал Бертагер сильным, но вот его сын…

- Согласна, лет десять назад он был безответственным, даже бросил свой унаследованный пост и приехал отдыхать в посольстве. Но сейчас это другой человек. Да и вспомни: он помог Шадер удержать власть.

- Мадонна, услышь меня! Доброжелатели этого требовали. Им нужна была Шадер как марионеточная королева. Он всего лишь переметнулся на сторону силы.

- Хватит. Не хочу больше этого слышать, - Щеки Мадонны стали красными от гнева. - Тебе придется побыть наставником Дарли, потому что у меня совещание. Помогай ей во всем и старайся, чтоб она оставалась живой, – Мадонна, пытаясь выглядеть мягче, подмигнула Дарли.

– Нет уж, – неожиданно беспомощно промямлил Роберт. – Я не нянька.

– Ты не нянька. Ты, – она нарочито театрально подняла указательный палец вверх, – наставник!

Сказав это, она попятилась и, улыбнувшись, прошла сквозь ближайшую стену.

– Я наверно тоже пойду, – воспользовался всеобщим замешательством Тони, пробежал пару метров и будто провалился во тьму.

– Что это? Куда он исчез? – испугалась Дарли.

– По посольству раскиданы такие черные дыры. Надо быть осторожнее, они перекидывают тебя в случайное место в здании. Не было времени точно изучить все входы и выходы, какая дыра куда ведет, надо будет этим заняться, – Роберт говорил будто сам с собой, а потом резко обратился к Дарли. – Который час? Надо торопиться!

– Куда ещё? – Дарли мечтала вернуться в реальность.

– На баскетбол.

– Куда?!

– Меня назначили твоим наставником, но…

- Конечно, есть «но».

- Но мне плевать. Сегодня важная игра, а я должен везде таскать тебя с собой, так что пошевеливайся.

– Я не люблю баскетбол.

– Ты просто ещё его не видела. Мы идем на арену посольства.

– Арену? Ваше посольство что, не имеет границ?

Он удивлённо посмотрел на Дарли.

– Ну, вообще–то, так и есть, я не говорил?

– Нет!

– Наше посольство не имеет границ, – отчеканил Роберт.

Через десять минут Дарли, с трудом поспевая за Робертом, пыталась протиснуться через толпу разгорячённых болельщиков. Роберт шёл так быстро, что ей приходилось двигаться, словно гоночному автомобилю на трассе, объезжая препятствия. Поднимаясь по крутой лестнице, она случайно задела разносчика напитков, и весь его огромный круглый поднос с множеством стаканов, полных газировки, вылетел из рук.

К счастью, упасть они не успели: за секунду до того, как коснуться земли, благодаря быстрому, замысловатому движению пальцев этого паренька, вся посуда, а с ней и все напитки до последней капли сами вернулись на поднос, словно в быстрой перемотке.

Минут через пять они, наконец, подошли к своим местам. Только теперь Дарли удалось осмотреться. Начался моросящий дождь, периодически уступающий место солнцу, выглядывающему из–за туч. Ничто на этой огромной овальной арене, почему–то наглухо забетонированной и имеющей величину футбольного поля, не говорило о том, что скоро начнётся баскетбольный матч.

– Мм. Баскетбол, значит, да? – Обратилась она к Роберту, не сводя глаз с арены.

– Тебя что–то смущает? – Он уже потягивал энергетик.

– А где кольца?

– Вон они, – он указал на две баскетбольные корзины, почти в полтора раза больше обычных, расположенных на довольно внушительной высоте.

– Вы тут что, телевизор никогда не смотрите? Ты вообще когда–нибудь видел, как играют в баскетбол?

– Я мастер пяти видов спорта, я знаю, что такое баскетбол, благодарю за беспокойство, – высокомерно процедил сквозь зубы Роберт.

– Как скажешь.

Зазвучала вдохновляющая динамичная музыка, и весь овал игрового поля по краю охватило пламя. Столп огня становился всё выше пока, наконец, не закрыл обзор для зрителей. Так же внезапно пламя погасло, а на поле уже стояли две команды, игроки которых были облачены в элегантные спортивные костюмы зеленого и синего цветов, в зависимости от принадлежности к той или иной команде.

– Даааамы и господа! – зазвучал голос комментатора, мгновенно охвативший весь стадион. – Приветствую Вас на товарищеском матче команд Вендиго – город Гальееееер, – часть трибун взорвалась приветственными воплями, а все тринадцать игроков команды в зеленом отчеканили несколько синхронных, тяжёлых шагов, невероятный грохот которых отозвался эхом повсюду. – И Феникс – город Либертиииина! – вторая часть трибун поприветствовала свою команду, устроившую настоящий фейерверк, хотя Дарли показалось, что началась перестрелка. – И кто из них наши? – поинтересовалась она у безэмоционального Роберта.

– Гальер.

– Ты там родился?

– Да, – даже в таком коротком слове ему удалось уместить молчаливое послание о нежелательности дальнейшей беседы.

– Ну, ладно, – завершила диалог Дарли. На секунду она уловила удивлённый мимолётный взгляд Роберта, который, должно быть, привык к расспросам.

– Возьми, поешь, – ей чуть ли не в лицо прилетела упаковка с весьма сумбурно завёрнутым в лепешку мясом. Пахло из коробки ужасно – скорее всего так пахнет в аду.

– Спасибо, я не ем мусор.

– А ты не слишком привередлива?

– Нет, в самый раз, – именно с Робертом Дарли удавалось вести себя почти по–хамски, что в глубине души приносило удовольствие.

Организационные вопросы на поле были решены, и судья вышел в центр.

– Игра началась! – крикнул он так, будто началась не игра, а война.

Судья в клетчатой форме и небольшим мегафоном вместо свистка подбросил вверх оранжевый мяч величиной с большой арбуз. Мяч взмыл так высоко, что какая–нибудь пролетавшая мимо птица могла запросто в него врезаться.

– Игра! – прогремело из комментаторской будки. – Итак, дорогие гости, мяч в игре. Ииии… уже на первых секундах капитан гальерской сборной взмывает в воздух и перехватывает мяч.

Игрок в зеленом разбежался и взлетел, точно ястреб, элегантно и стремительно, совершил сальто в воздухе и, поймав мяч, мягко приземлился в середине поля.

– Кардай Маррел пытается принести своей команде первое очко, бросает мяч с середины поля и…. нееееет, нет гола, невидимый защитник Феникса отбивает мяч!

Дарли буквально затрясло от неожиданности, когда перед капитаном «Вендиго» прямо из воздуха возник игрок «Феникса», всё это время находившийся рядом с ним, но умевший становиться невидимым, и одной своей гигантской ладонью, точно теннисной ракеткой, отбил мяч на противоположную половину поля.

Несмотря на это, капитан подобрал потерянный мяч и повёл его, как в обычном баскетболе, а через пару секунд передал девушке из своей команды.

Сначала казалось странным, что команды смешанные, но потом она списала это на свои ограниченные взгляды и стереотипное мышление. Чуть позже она поняла, что магические силы вполне могут уравнять шансы на поле битвы.

– Мяч в руках Мьиель Ахорт! Как мы все помним из прошлого матча, быстрые и ловкие руки Мьиель приносят Фениксу множество голов, нооо…нееет…не сегодня, Парканн Ло остановил атаку.

Дарли даже понять не успела, что произошло: девушка двигалась с такой скоростью, что уловить возможно было лишь её расплывчатый, размытый силуэт, как в кино.

Вставший на её пути Парканн применил какой–то непонятный прием, стоя неподвижно, выставив вперёд руку и сжимая ладонь в кулак. Мьиель остановилась, начала задыхаться и выпустила мяч, после чего, к счастью, пришла в норму.

– О, Боже. Что с ней? – взволновалась Дарли.

– Парканн очень опасен – он умеет душить…– Роберт взглянул на Дарли. – Умеет перекрывать доступ кислорода, сжимать горло на расстоянии.

– Я знаю, что значит «душить». Тут и такое разрешено?

– Всё разрешено, правил не так уж и много, а большинство из них направлены далеко не на защиту игроков.

– Так и помереть недолго.

– И такое случается.

– Почему бы просто не схватить мяч и не переместиться с ним к корзине?

– Перемещаться самому и перемещать мяч запрещено.

– Разумеется.

Тем временем в игре наступил переломный момент, и игроки Вендиго начали атаку Феникса.

– Гресстон Жейрлл мчится к корзине соперников! Только посмотрите! Он обходит одного защитника, второго, третьего, кажется, скоро мы увидим первый гол, ну, вот! Воооот! – крик на трибунах почти заглушил комментатора, который, кажется, и сам терял над собой контроль. – Он выходит один на один с хранителем! Ооооооо! Что это было! Невероятно!

Дарли, не отрываясь, следила за игрой. Как было понятно из контекста, парень невысокого роста с замысловатой причёской из синих волос – хранитель, то есть голкипер в этой странной, жестокой гибридной игре. К нему мчался игрок противоположной команды, готовый забить первый гол, но его ждал сюрприз. Синеволосый мальчик применил очень зрелищный трюк – обратился в животное, похожее то ли на медведя, то ли на гиену, и чуть не растерзал нападающего в клочья. К счастью, тот вовремя отдал мяч и сдался.

– Ой, мама дорогая! – взмолилась Дарли.

– Ты что–то побледнела. Всё нормально? – с самодовольной ухмылкой, выражающей снисходительное пренебрежение, спросил Роберт, спокойно потягивающий какой–то очередной напиток.

Дарли не стала опускаться до ответа на риторический вопрос. Она видела, какую боль испытывают травмированные игроки: нападающий Вендиго после схватки с этим зверем не мог идти и лишь слабо полз на коленях, придерживая одной рукой глубокую рану на шее.

– Нужно помочь ему, – Дарли собиралась выйти.

– Что еще придумала?

– Он не может ходить, нужно помочь.

– Там есть врачи.

– Что–то не торопятся ваши врачи.

– Без тебя разберутся! – не выдержал Роберт.

Дарли злобно на него посмотрела, мечтая просверлить Роберта взглядом, но тот лишь отвернулся и продолжил смотреть матч.

Тем временем, половина команды Вендиго окружила одного из нападающих Феникса, швыряя его о землю, как это недавно делала и Дарли с Робертом. К ним подлетел один из защитников Феникса, опустился на корточки, закрыл глаза и кончиками пальцев правой руки коснулся земли. Внезапный толчок, почти землетрясение, остановило эту неравную схватку. Дарли огляделась: болельщики, кто стоя, кто сидя, не отрывая глаз от поля, закусывали губу, грызли ногти, хватались за голову и были полностью поглощены игрой.

– Точный пас на Верчи Роско, одну из самых ловких нападающих Бертагера! Команда Феникс снова заняла лидирующую позицию! – голосил комментатор. – Верчи уверенно движется к цели, но ей преграждают путь два защитника из Феникса!

Изящная девушка с блестящими светлыми волосами, собранными в «конский хвост», увидев впереди двух высоких, с виду непробиваемых, игроков другой команды, мчалась на всех парах, даже не думая останавливаться. Дарли не могла поверить своим глазам, но чем ближе девушка становилась к этим гигантам, тем больше её копий появлялось на поле. Около пятнадцати точных двойников Верчи бежали по полю, мешались, путались и сбивали всех с толку.

– Она применяет свой коронный трюк – проекцию! Игрокам Феникса придётся попотеть, чтобы решить эту головоломку! Кто из них настоящая Верчи?

Толпа девушек, лишь одна из которых настоящая, с лёгкостью прошла через защитников, которые набросились, как оказалось, на подделки. Прорвав линию обороны, Верчи будто собралась воедино и снова бежала одна. Ей пришлось сделать довольно большой круг, чтобы оббежать еще нескольких игроков Вендиго.

«Передай наконец этот чёртов мяч, ты загоришься!» – послышался совсем близко, почти у Дарли под ухом, чей–то обеспокоенный крик. Она обернулась, но вокруг сидели мужчины, а голос был явно женский.

Верчи бежала изо всех сил, хотя давно оторвалась от защитников Вендиго, как вдруг громко вскрикнула и покатилась по земле, охваченная диким пламенем. Трибуны ревели.

– Что случилось?

– Не паникуй. Таковы правила игры, – ответил Роберт. – Если мяч у тебя больше трёх минут, он загорается, ну, и, соответственно, ты тоже. Нельзя владеть мячом слишком долго, а она просчиталась.

– Она же горит! – дикий вопль девушки пробирал до костей. Трибуны притихли в тихом ужасе.

– Она выбывает, – Роберт развёл руками. – Успокойся, всё нормально, эта игра не для детей.

– Боже мой, – Дарли вскочила и приложила ладонь ко рту. – Она сожгла себе всё! Ты видишь, у неё страшный ожог! У неё же сгорела рука! – Дарли обернулась посмотреть на своего спутника.

Роберт сидел, почему–то выпучив глаза то ли от удивления, то ли от ужаса.

– Верчи применяет свой коронный трюк – проекцию! Игрокам Феникса придётся попотеть, чтобы решить эту головоломку! Кто из них настоящая Верчи? – кричал комментатор.

– Что происходит? – Дарли снова посмотрела на поле. – Роберт, что происходит?! По полю бежала Верчи, точнее, дюжина Верчи, как и несколькими минутами ранее.

–Ты что творишь?! – Роберт, обхватив руками голову, резко поднялся на ноги и огляделся. – Ты умеешь перематывать время?! Ты обратила вспять время, чтобы спасти игрока?!

– Что? Чего? Точно! – осенило Дарли. – Её надо предупредить.

– Кого? – Роберт растерянно оглядывался.

Дарли встала ногами на скамью и крикнула изо всех сил:

– Передай наконец этот чёртов мяч, ты загоришься!

«Где–то я это уже слышала» – мелькнуло у неё в голове.

– О, нет! Нет! Нет! Что происходит?! – она с ужасом посмотрела на Роберта.

– Тебя надо запереть – вот что происходит. Быстро разворачивайся, мы уходим!

– А как же…

– Быстро! – он явно поддался панике.

***

Роберт с ноги открыл дверь гостиной Департамента. Тяжёлая деревянная дверь с грохотом ударилась о стену.

- Что случилось? – невозмутимо поинтересовалась Мадонна.

- Я знаю, кто манипулирует временем. Всё она, - он указал на Дарли, растерянно топчущуюся на пороге.

- О чём ты говоришь? – яркая и эффектная Мадонна, читавшая что-то в толстой папке, элегантно улегшись на одном из диванов, не восприняла его слова всерьез.

- Она умеет поворачивать время вспять! Она сделала это на стадионе. Вы хоть кого-нибудь еще знаете с таким умением?

- Подожди, успокойся, - Мадонна встала с дивана. – Поворачивать время вспять и путешествовать во времени – это разные вещи. Она не может изменить историю, она не дублирует себя во временных пластах, она так же перематывается, как и все. Просто помнит о…помнит о будущем. Нельзя ничего изменить, перематывая время, все события всё равно произойдут, - она задумалась. – Это умение полезно, если ты хочешь что-либо перепроверить, увидеть, найти, если упустил, но…На самом деле, это даже не умение, а случайность. Врожденных способностей к манипулированию временем не существует, это неестественно. Может быть, она переволновалась, испугалась за кого-то?

- Я говорю тебе, это повлияло на пространство-время, наверняка, она это нечаянно уже делала и раньше.

– Погоди. Почему на тебя это не повлияло?

Роберт молча вынул из-под майки небольшой фиолетовый камень на верёвке.

- Ой, да ладно? – Мадонна рассмеялась. – Ты так её боишься, что надел амулет? Где ты раздобыл это старье? Даже в архиве они запрятаны так, что их не найти. Сними эту дрянь с шеи, он же влияет на психику.

- Она не контролирует силы! Почему никто не признает очевидное?

-Так, знаете, что? – у Дарли кончилось терпение, уничижительные высказывания Роберта и его обвинительный тон заставляли её чувствовать себя виноватой неизвестно в чём. – Я пошла. Мне всё это надоело.

Дарли развернулась, но не успела сделать и шага.

- Никуда ты не пойдёшь! – прорычал Роберт. – Будешь сидеть здесь, пока я не разрешу тебе уйти.

- Да что с тобой? – Мадонна нахмурилась и недовольно посмотрела на Роберта.

- Всего доброго – пробубнила Дарли.

- Стоять, я сказал! – Роберт попытался схватить её за руку, но девушка каким-то чудом успела увернуться и отбежать в сторону.

- Роберт, прекрати сейчас же! Сними амулет, это он на тебя влияет! – крикнула на него Мадонна.

Дарли кипела от злости. Она остановилась, посмотрела Роберту прямо в глаза и решила проучить его пощёчиной, которую он бы не скоро забыл, однако, сделав шаг, почувствовала неладное. Как будто гигантский пылесос не давал ей двинуться с места и засасывал с непреодолимой силой. Её унесло в чёрную дыру, о которой предупреждал Роберт.

Перед глазами мелькали красные огни, звенящий гул разрывал голову на части, а в лицо дул горячий воздух с каким-то песком или пылью. Через полминуты её буквально выплюнуло в центр кабинета, представлявшего собой просторное помещение с антикварной, обитой изумрудной тканью мебелью, небольшим баром и массивным деревянным столом.

- Посольская дочь! – прервал её размышление писклявый мужской голос.

- Лунатик Тони? А ты здесь откуда? – на массивном, обитом бархатом, диване удобно расположился Лунатик.

- Оттуда же, откуда и ты.

- Тебя засосало в чёрную дыру?

- Это вас засасывает. А у меня достаточно свободного времени, чтобы выучить все пути и порталы. Я пользуюсь чёрной дырой намеренно, чтобы приходить сюда – этот кабинет почти всегда закрыт для обычных людей.

- Ну, вряд ли тебя можно приписать к обычным людям.

- Я всего лишь мелкий служащий, не самая важная фигура.

- Так что ты здесь делаешь?

- Читаю, - он показал на толстую чёрную книгу с крутящейся спиралью на обложке.

- Это затягивающая книга?

- Да. Она о Бертагере. Так я возвращаюсь домой хоть ненадолго.

- Странно, - Дарли взяла книгу и осмотрела. На ней было несколько сантиметров пыли, и сколько бы она ни пыталась ее стряхнуть, пыль оставалась не заканчивалась. – А почему ты просто туда не переместишься? Я слышала, так делают.

- Ооо, нет. Это очень сложно, нужна огромная магическая сила, мне не удастся.

- А в книге написано про Бертагер?

- Да. Но…это странная книга: события, которые там описываются, никогда не происходили. Хотя, кто знает - с момента, как вся страна переместилась, мне ничего не рассказывают. С другой стороны, Затягивающие Книги не врут.

- У тебя там кто-то остался?

- Да, вся семья: мама, бабушка, мой брат, правда, не родной.

- Не родной?

- Мои родители его усыновили.

- Понятно. Мне очень жаль, что ты оказался вдали от родных, но я уверена, скоро выяснится, в чём причина этого коллапса, и ты вернёшься домой.

- Я и так знаю, в чём причина: в путешествиях во времени, - Тони нервно закивал головой.

- Да, - Дарли подошла ближе. - И сегодня мне сказали, что, возможно, я всему виной, потому что умею перематывать время.

Лунатик снова жутко расхохотался басом.

- Это ерунда. Ты всего лишь перемотала время на стадионе на пару минут назад – ты не путешественница во времени. Я был на стадионе и все видел.

- А почему ты это помнишь? Ты тоже носишь амулет?

- Амулет? Нет, что ты, посольская дочь. Просто я никогда не сплю, моё сознание не выключается во время твоих перемоток, мой мозг всегда равномерно и последовательно отсчитывает время - секунда за секундой. Но все же странно. Что позволило тебе отмотать время?

- Неужели это самое странное, что происходит в вашем магическом мире?

- Это неестественный процесс. Магия естественна, она предусмотрена природой, но перематывать время – это очень плохо для…ну, для пространственно-временного континуума, понимаешь? Хотя В Бертагере пытались это делать, даже создали Хронографы.

- Что это?

- Это часы. Они все разные: какие-то - огромные настенные, какие-то – наручные, какой-то из хронографов – будильник. Их 24 штуки, они позволяли владельцу манипулировать временем. хронограф привязан к личности хозяина и умирает вместе с ним, как только заканчивается время жизни его владельца. Единственный способ продлить жизнь хронографа – подарить кому-то. С другой стороны, самый быстрый способ избавиться от него – подарить тому, кто скоро умрет. У тебя ведь нет хронографов? – Тони засмеялся басом.

- Нет, - улыбнулась Дарли, - единственные часы, что у меня есть – песочные часы на брелоке, - она с пренебрежением достала из кармана потрепанный брелок, висящий на тонкой ниточке на ее пальце.

Тони вскочил и вытаращил глаза.

- Такой ведь тоже был, - он медленно подошел, щурясь и подергивая плечом. – Ты его осматривала? Откуда это у тебя? На нем нет надписей?

- Надписей?

- На всех хронографах одинаковая надпись. Если это он, то понятно, как ты перемотала время.

- Ну, там есть надпись внизу, с обратной стороны, наверно производитель, не знаю, - Дарли неуверенно перевернула брелок и поднесла его ближе к глазам, - Тарласса…что? На каком это…

Она не успела договорить, потому что Тони резко выхватил из ее рук часы.

- «Tarlassa an marttane quoin», - дочитав это, он будто запыхался. – Это хронограф! Ты владеешь Хронографом!

- Что? Как это?

- Где ты его взяла?

- Не знаю, всегда со мной был. Наверно посол ваш подарил.

- Посол точно не владел хронографом. Они были привязаны к ограниченному кругу людей, как ты понимаешь.

- Что написано-то на нем?

- Это на старом бертагерском диалекте. Означает: «Оставайся в сегодняшнем дне». Напоминание для владельца, что необходимо жить настоящим, даже при таком великом соблазне перемещаться во времени.

- Это означает, что я… испортила время? Из-за меня это все произошло с Бертагером?

- Нет-нет. Случайно такое сделать невозможно, не волнуйся.

- Точно? – его заявление обнадёжило Дарли.

- Это не ты. Даже ты бы не сумела так исказить время.

- Тогда кто это может быть?

- Не знаю. Но знаю другое: это происходит не впервые.

- Что?!

- Да. Мы с тобой уже вели этот диалог. Кто бы это ни был, путешественник во времени совершает не первую попытку, он пытается чего-то добиться, но у него не получается. Он возвращается в прошлое и начинает новый круг событий.

- Откуда ты знаешь?

- Я чувствую время, я храню время у себя в голове, поэтому мне не до сна – ведь ночью время не останавливается. Возможно, когда-нибудь время ненадолго остановится, и я смогу поспать.

- Звучит ужасно.

- Такие дела, посольская дочь. Будь осторожна с Хронографом и не показывай его кому попало. Я постараюсь восстановить в архиве список людей, которым даровали Хронографы. Может быть так мы узнаем, кто его тебе подарил. Можешь почитать, это интересно, - он указал на книгу.

Лунатик Тони подошёл к тому месту, откуда выпала Дарли, и, закрыв глаза, исчез. Она взглянула на книгу. Это была, скорее, огромная толстая тетрадь, что подтверждалось первыми же строками: текст был написан от руки. Некоторые страницы выпирали из обложки, были доклеены, а нумерация страниц сбивалась.

«Прямо как чей-то дневник», - подумала Дарли. Она присела в мягкое зеленое кресло и принялась читать.

Взглянув на первую же букву, она начала слышать в голове нейтральный голос, повествующих о том, что написано. Дарли провалилась в сон наяву и видела происходящее чьими-то глазами. Глазами автора, пожелавшего остаться неизвестным.

«Слова – это краски, которыми я буду рисовать картины в вашем воображении. Вам стоит увидеть всё именно моими словами, поскольку остальные лгут. Особенно в этом нелегком ремесле преуспела Шадер-рейз. Королева Бертагерская. Мстительная и жестокая убийца моей матери.

Смерть кажется чем-то мифическим, пока не умрет кто-то родной. С этого момента ты знаешь, что смерть - настоящая. Когда видишь его или ее в этой позе, со скрещенными руками, накрашенным лицом, в странном одеянии - начинаешь слышать это тиканье. Тиканье часов, которые отсчитывают и твое время. Начинаешь видеть финиш. Пусть, сегодня в числе зрителей, но однажды и ты перейдешь эту черту.

Моя мать была похоронена в кружевном белом платочке. Старенькая женщина в милой косыночке. Она всегда ненавидела эти косыночки - говорила, что они для старух. До сих пор меня мучает совесть, что я позволил похоронить ее в этом отвратительном платочке.

Еще она ненавидела многих людей. Возможно, она ненавидела абсолютно всех людей, но оставляла им шанс переубедить ее. Трудно было сказать, хороший ли она человек. Скорее всего, потому что она таковым не являлась, да и кто мы такие, чтобы судить друг друга.

Пугала другая мысль: кто-то наверху должен был ее судить, кто-то, для кого не существует полутонов, кто живет в черно-белом мире, состоящем из Ада и Рая. По крайней мере, так этот мир я себе и представлял.

Если есть что-то после смерти, то как узнать, не пребывает ли она в вечных муках ада?

После похорон мне твердили: "Это не конец, душа ее бессмертна". Думали, мне станет легче, если я буду знать, что где-то даже после смерти ее ожидают испытания. Какая жестокость. На поминках все должны говорить: "Не переживай, это конец, для нее все закончилось".

Успокоило бы это меня? Да. Сон - наполовину смерть. Разве мы так уж несчастны ночью? Было бы приятно знать, что она лишь спит беспробудным сном..

После похорон я помешался на стремлении узнать, где она сейчас. А ведь все знали, где она: глубоко под замершей землей.

Я думал, что она, как в мистических рассказах, будет сниться мне, передавать послания, но ничего подобного не происходило: она просто исчезла. Единственным доказательством ее существования стал я- ее сын.

Наблюдая, как ее опускают под землю, я представил, как сам буду опускаться точно так же однажды. Как будто мое чувство времени стабилизировалось по отношению к "сегодня", и я почувствовал его течение.

Я больше не мог жить "сегодня", теперь для меня наступали "завтра" и "послезавтра", и все остальные дни, и именно в них я жил.

Время принесло мне первую смерть, в этом дне меня поджидал удар. Я больше не доверял времени, уничтожающему все вокруг.

В каком-то из дней, в который меня насильно тащит время, поджидает смерть.

Моя жизнь, состоящая из конечного числа дней, которых все меньше и меньше, теперь подчинена ясной цели - уничтожить это Королевство и его подданных. Уничтожить Бертагер, который так тесно связан со своей королевой.

Вот только Бертагер, как и хладнокровную убийцу Фель Марсо – королеву Бертагерскую, нельзя уничтожить за одну жизнь, полную ошибок. Жизнь так коротка, каждый шаг должен быть просчитан. Мне нужно несколько попыток. Мне нужны хронографы.

Это первый круг. Надеюсь, он же и последний. Хочу исправить все за одну попытку.

Итак, я приехал в Бертагѐр - Королевство, находившееся в одном из прекраснейших мест нашей планеты.»

Дарли пребывала в трансе, рассматривая с высоты птичьего полёта чарующие пейзажи.

«…Само название «Бертагер» означает «птичье гнездо». Бертагер считался краем лесов, и леса здесь были необыкновенные: по сути, вся территория его была, как по волшебству, окружена невероятно темным, даже черным дремучим лесом. Его называли «Непроходимый».

Столицей считался маленький городок Эстей. Этот город напоминал музей: каждая улочка хранила воспоминания какой-то эпохи. Улицы не были похожи друг на друга, и, обойдя Эстей от начала до конца, вы могли бы подумать, что побывали в дюжине разных городов.

Принцесса жила в особняке, который на деле представлял собой огромный замок, называвшийся «Салтуар».

Он был выстроен из темного камня, окружен множеством деревьев и охранялся местной службой безопасности – Дипиар».

Дарли слушала текст повествования и видела узкие, уютные, солнечные улочки бертагерской столицы, в то же время чувствуя в руках книгу, которую могла закрыть в любой момент.

Дуновение прохладного ветра и запах осенней листвы, и даже мокрой земли, влажность воздуха, тишина, будто в преддверии ливня – все это она ощущала телом, находившимся вне страниц книги, но будто переместившимся в нее. Воздух стал настолько свежим и почти мокрым, что она стала жадно вдыхать его, словно утоляя жажду.

«…На дворе была настоящая багровая осень, и сад при особняке принцессы выглядел сказочным. Здесь так и говорили: «Багровая осень Бертагера», иначе и нельзя было описать это волшебное время года.

Я немного нервничал перед встречей с Шадер-ли (так здесь именовали принцесс): по слухам, она была довольно вспыльчивой и нервной, а дело, которое я собирался с ней обсудить, требовало огромного терпения.

- Александр, - послышался громкий и пронзительный голос одного из охранников, - Шадер ожидает Вас, прошу в Приемный Зал.

- Да, конечно, - я поспешил к двери, но уже начал забывать слова и не знал, как вести себя с ней».

«Александр» было сказано невыносимо скрипуче, высоко и шипяще, как на поврежденной пленке. Даже размеренный и мягкий повествующий голос споткнулся на этом месте, будто заикаясь. Дарли на время оторвала взгляд, посмотрела вбок, поморгала и мельком взглянула на страницу, пытаясь не провалиться в рассказ. Имя «Александр» было написано поверх множества исправлений, кто-то явно несколько раз менял его, перечеркивал, передумывал и переписывал, остановившись на «Александре». Убедившись, что дальше все написано без исправлений, Дарли продолжила чтение.

«Пройдя в зал, я увидел огромный камин и широкие диваны – вся обстановка создавала атмосферу уюта и тепла. Потолки же были невероятно высокими, и свисали с них огромные люстры, напоминавшие большие подсвечники.

В углу стоял рояль – казалось, каждая клавиша, каждая деталь была создана руками мастера с трепетом и любовью. Я неплохо играл и интуитивно подошел к инструменту. Моя рука коснулась гладкой поверхности рояля и тут же нахлынули воспоминания о том, какие мрачные мелодии мне приходилось играть в свое время на похоронах. Я дотронулся до клавиши, но вместо чудесных музыкальных звуков услышал нежный и спокойный женский голос.

- На нем никто никогда не играл. Какая жалость, не так ли? – позади меня стояла девушка в длинном багровом платье – таком же багровом, как и осень на улицах Бертагера.

- Простите, а вы…- тут же продемонстрировал я свою беспросветную тупость.

- Я Фель Марсо.

- Очень приятно, принцесса!

- Шадер, - спокойно ответила она, - Прошу, присаживайтесь.

Шадер-ли производила впечатление девушки благоразумной. Восемнадцатилетней беззаботной принцессе, которую никогда не готовили на трон, выпало несчастье кое-как править королевством до совершеннолетия брата. Ее волосы были собраны в нехитрую прическу, темно-синие глаза смотрели одновременно со спокойствием и подозрительностью, и с лица ее не сходила фоновая улыбка, которая выражала не доброжелательность, а обычную вежливость.

- Сейчас нам принесут угощения, Вы обязательно оцените вкус здешней выпечки, - она, не отрываясь, смотрела мне в глаза, от чего я даже начал смущаться.

Честно говоря, мне не приходилось смущаться в разговоре с женщинами – они практически всегда находили меня обаятельным, но здесь было совсем другое: казалось, она не видит во мне существо мужского пола, однако снисходительно дает мне шанс стать ей другом.

- Благодарю Вас, принцесса…

- Зовите меня Шадер – здесь все меня так называют, или Фель, как вам удобно, - она улыбнулась, на этот раз искренне, и я сам непроизвольно расплылся в улыбке, глядя на нее.

- У вас очень красивое имя, Фель. Что оно означает?

- Оно переводится как «осень». Моя бабушка очень любила это время года.

- Не удивительно. Я наслышан о здешней багровой осени.

- А я наслышана о вас. Говорят, вы все детство и юность провели в Бертагере, но потом уехали жить за границу. Разве Вы не сын…

Пришло время прервать ее. Я уловил дрожь в ее голосе - возможно, это первая официальная беседа, которую ей довелось вести с момента гибели короля и королевы. Она держалась ровно так, как этого требовали бы учебники для принцесс, существуй они в реальности. Ее фарфоровая светлая кожа выдавала беспокойство ярким румянцем.

- Я просто любопытен и люблю путешествия. Скажите, Шадер, Вы уже слышали о кризисе? – я изо всех сил пытался казаться спокойным.

- Да, слышала. Мне доложили, что страны погрязли в страшном хаосе – там ведутся поиски… - Шадер не удержала смех и чуть не подавилась своим кофе. - Простите, Александр. Так вот. Говорят, представьте себе, там ищут самого Дьявола. Сатана якобы поднялся из ада и сеет средь людей ужас. Убивает, совращает и…все такое. Кажется, целые континенты скоро будут втянуты в эту охоту на ведьм.

- Прошу прощения, но почему вы так недоверчиво к этому относитесь? Бертагер должен бы первым присоединиться к…

- Да Вы сошли с ума! – в одно мгновения она стала грозной и пугающей. Ее пронзительный взгляд стал не изучающим, а угрожающим, - Как вы, образованный человек, можете верить в такую чушь? – на мгновение она смягчилась и собиралась сделать глоток, но резко остановилась и задумалась, - Не может быть! – Шадер вскочила с дивана и я, разумеется, тоже поднялся. – Так это вы тот самый сумасшедший, объездивший множество стран, который убедил их поверить в этот бред? Вы хоть понимаете, что из-за вас начнется война? Разве Бертагер не ваша родина? Вы же бертагерец.

- Нет, Шадер, я лишь родился здесь, но Бертагер вовсе не мой дом, понимаете? Прошу, выслушайте. Очень влиятельные люди из каждой страны нашей планеты хотят остановить это мракобесие. Магия, живущая на землях Бертагера, притягивает зло и угрожает всему миру. Доброжелатели хотят помочь…

- Доброжелатели?

- Да, это наша…благотворительная организация. Мы хотим помочь вам взять под контроль столь огромную силу.

- Какую силу? Магию? Вы хотите усмирить магию? Вы же просто боитесь ее.

- Простите, Шадер, но разве вы сами ее не боитесь? Ведь, насколько мне известно, вы не обладаете магическими силами.

- Какое это имеет значение? Думаете, каждый житель Бертагера – непобедимый Мерлин?

- Что вы, конечно, нет, наличие магических сил не умаляет вашей власти. Теоретически. Хотя я уверен, вы и сами понимаете, что без реальной магической силы не сыскать должного уважения подданных магического королевства. Как вы будете управлять Декструмом - организацией, которая построена на магии? Что вы предложите сильнейшим магам? Вы не удержите власть без авторитета. А Бертагерцы признают лишь один авторитет и одну силу – магию. Мы здесь, чтобы помочь вам.

- Вы ошибаетесь. У меня есть силы. Она показала на лежащую поодаль ветку неизвестного дерева.

Я громко засмеялся.

- Волшебная палочка? И Все? Костыль для людей, не обладающих магическими силами. Кто зачаровал вашу палочку? Насколько она сильна? Не думаю, что она может нечто большее, чем запустить фейерверк.

Мне стало противно от себя и этого разговора – я представлял его иначе. Фель опустила голову. Это был первый наш разговор во всех временных пластах, между нами не было вражды, а я желал ей добра, но кажется попал в то место, в которое ее били чаще всего. Я в него целился, но, оказывается, не хотел попадать.

- Александр. Вы хорошо подготовились к этому разговору. Все же я вынуждена отказаться от столь щедрого предложения. Да, к восемнадцати годам так и не проявились никакие мои магические силы, но я владею множеством волшебных штучек, таких как волшебная палочка, скляночки с зельями и Беркутово Око, - она показала на свой медальон в виде орлиного глаза, который не переставая вращался.

Я засмотрелся на Око и вспомнил, что мне о нем рассказывали: этот медальон – личный навигатор принцессы, с его помощью она следит за всем королевством. Должно быть, она знала, что я в пути.

- Ваши дедушка с бабушкой – то есть Шадер-браанн с женой погибли при неизвестных обстоятельствах. Вам не страшно, Шадер? Мы можем защитить вас, - это должно было прозвучать, как заманчивое предложение, а не угроза. – Сейчас королевство в смятении, но скоро все оклемаются и будут ждать на троне настоящего правителя. Кого поддержат Полномочные Семьи? Вы уверены в них?

- Я буду править до момента совершеннолетия моего брата.

- Вы не удержите власть. Вы всего лишь принцесса. Вы Шадер-ли. Полноценная власть будет доступна вам лишь при получении титула Шадер-рейз.

- Я знаю, я здесь не впервые, Александр. Я стану Шадер-рейз, если это потребуется.

- Это потребуется.

- И? К чему вы?

- Доброжелатели могут предложить вам удачную партию. Ваш муж разделит с вами власть, поможет ее удержать.

Тут уже расхохоталась Шадер.

- Доброжелатели хотят привезти мне жениха? Вы совсем обезумели? Я выйду замуж за одного из ваших людей, который впустит в Бертагер полчища Доброжелателей? Вы решили разграбить и разделить королевство, воспользовавшись смутными временами?

- Это политически верное решение, Шадер. Не стоит так категорично все отвергать. Повторюсь, мы хотим помочь.

- Вы хотите уничтожить магию, которая ставит под вопрос власть ваших Доброжелателей.

Признаться, я не был готов к такому сопротивлению.

- Обдумайте то, что я сказал. Ваш супруг станет Шадер-браанном. Он может возглавить Декструм и защитить вас. Впустите Доброжелателей и они ослабят влияние магов, вам станет легче ими управлять. Великий Венатор убит вместе с вашим дедушкой, а ведь они фактически вместе были у власти десятилетиями. Всю жизнь. Декструм скоро назначит нового Венатора. Вы же знаете, это очень сильная фигура. Эта фигура должна быть на вашей стороне.

- Хотите стать Великим Венатором?

- Я хочу помочь вам, Шадер.

- Вам пора уходить.

- Люди всех государств в панике. Вы не знаете, на что способны Доброжелатели, только бы заставить их верить в пришествие дьявола. Особенного дьявола, которого придут искать в Бертагере, уж поверьте. Одна вы не справитесь ни с внешними угрозами, ни с внутренними.

- Охрана!

Через полчаса я уже сидел в каком-то подземелье. В темнице. В самой настоящей темнице. Здесь это называлось «Зиккурат и Катакомбы». Там нет клеток и решеток. В этой тюрьме преступники обречены скитаться во тьме по подземельям».

Дарли хотелось увидеть рассказчика, но она смотрела его глазами и не могла увидеть лица. Она прикрыла страницу, чтобы перевести дух. По рукам пробежали мурашки, настолько явно она ощущала холод подземелий.

«…Я ничего не видел, меня волокли под руки два огромных охранника, которые рано утром пришли за мной в темницу. Надо сказать, я и сам не уступал комплекцией этим охранникам, однако неделя на хлебе и воде оставила меня почти без сил. Меня посадили на стул и сняли повязку с глаз. Я был, мягко говоря, удивлен. За столом со мной сидела Шадер в неопределенном настроении и поглядывала на меня исподлобья.

- Угощайтесь, - резко выпалила она, кусая яблоко. Фель сидела в шелковом черном платье, накинув мягкий теплый жакет глубокого изумрудного цвета. Она была ослепительна, но сидела с видом, говорящим, что это обычное для нее состояние. Стол ломился от всевозможных блюд, и я не стал ждать повторного приглашения.

– Где вы были две ночи подряд?! – от ее резкости я даже немного испугался. – Охранники утверждают, что ночами не могли найти вас в темнице, - я рисковал расхохотаться от таких слов, представив, как они, вытянув вперед руки, впотьмах разыскивают меня, заглядывая под лавки.

- Шадер, честное слово, я понятия не имею, о чем вы говорите, - нелепость ее слов даже заставила меня расплыться в улыбке, чем, судя по всему, я только разозлил ее, - согласитесь, вряд ли я стал бы возвращаться в темницу, из которой мне удалось сбежать? – я пытался говорить дружелюбно, дабы хоть как-то растопить ее сердце, однако ее красивое лицо выражало только досаду и некую растерянность.

- Вчера нашли пятерых пропавших жителей пригорода – оказалось, что они были заживо погребены в одной могиле в чаще леса. Их намертво связали вместе и уложили в общий гроб, - около минуты она смотрела в одну точку, я даже успел заметить, как заблестели от слез ее глаза, но тут она жестко и твердо крикнула, - Заживо! Погребены заживо, вы можете себе представить эту чудовищную, мучительную смерть? Среди них была даже маленькая девочка! Как такое могло случиться здесь, в Бертагере?! А три дня назад десять детей провалились в колодец! В колодец! В Бертагере нет ни единого колодца! Точнее, не было – этот злосчастный единственный в королевстве колодец обнаружили стоящим одиноко в поле.

- Шадер-ли, - я подошел и присел перед ней на корточки, - Вы не можете изменить то, что уже произошло. Но я помогу вам это остановить, если вы мне доверитесь.

- Я пригласила Генерала Дипиар, он поможет нам со всем разобраться, как только он приедет, мы придем поговорить с вами, а пока – завтракайте.

Я опустил голову и вернулся на свое место.

Через пару часов в зал вошла принцесса, а с ней мужчина примерно моего возраста, с очень хмурым выражением лица, которое он принес собой, очевидно, по указанию Шадер, чтобы расколоть меня и заставить признаться, как мы учинили такое на ее земле и где именно находятся наши агенты.

- Серж Бурон – генерал службы безопасности Бертагера - Дипиар. Это Александр Дэлл, познакомьтесь.

Мы пожали друг другу руки.

- Александр, расскажите Сержу и мне все, что Вы знаете, - жестом она пригласила нас присесть на диваны.

Я медлил, ожидая, что Серж Бурон произнесет хоть слово, но он молча сел рядом с Шадер и вонзил в меня свой тяжелый, презрительный и недоверчивый взгляд. Этот взгляд был хорошо отрепетирован. Серж – мой соратник, прикомандированный к принцессе давным-давно и надежно втершийся к ней в доверие. Фель даже представить не могла, насколько глубоко мы засели в Бертагере. Доброжелатели, как раковая опухоль, распространились по всей территории и засели в жизненно важных государственных органах».

- Я сомневаюсь, что она здесь, - послышалось из реального мира - Все остальные выходы мы уже обошли, - это был голос Мадонны.

Дарли быстро закрыла книгу и положила в пустой открытый ящик стола, из которого его, скорее всего, и вытащил Тони.

- В моем кабинете нет выходов и черных дыр, рейз. Я в этом уверен, - послышался мужской голос.

- Выходы могут меняться, прошу Вас, откройте кабинет, эта девушка могла просто потеряться, - настаивала Мадонна.

Только сейчас Дарли пришло в голову, что, возможно, не так уж и хорошо читать чужие тетради в чужих кабинетах. Она встала посреди комнаты, куда изначально и упала. Дверь медленно отворилась.

- Оооо! Вот и ты! Наконец-то, - Мадонна вошла первой, с широкой улыбкой на лице и распахнутыми объятиями.

За ней в кабинет вошёл высокий мужчина лет тридцати с небольшим, в дорогом элегантном костюме, который он явно не выбирал и носил по принуждению. Мелковатые, холодные голубые глаза выражали недовольство, граничащее с агрессией, но плохо отрепетированная улыбка вежливости не сходила с его неприятного лица, немного заплывшего, негармоничного, с кривой улыбкой. Дарли уже видела это лицо.

Хозяин кабинета выглядел точь-в-точь как тот, кто убил ее во сне в трамвае. Это мужчина, пришедший с женщиной в красном. У Дарли сбилось дыхание.

– Я не хотела врываться в ваш кабинет, меня выбросило сюда из ниоткуда, - извиняющимся тоном промямлила Дарли.

Незнакомец, почему-то презрительно разглядывая ее обувь, показал ладони, слегка приподняв руки.

- Ну…в следующий раз будьте осторожней, ведь можно оказаться в местах похуже, - попробовал он пошутить.

- Познакомься, Дарли, это Великий Венатор - Даррн Кеззар, - Мадонна, как будто заискивающе, указала на мужчину в костюме.

Дарли проглотила слюну и пыталась унять дрожь в руках.

- Очень приятно. Ещё раз извините за вторжение, - Даррн нехотя протянул ей руку для рукопожатия и малоамплитудно кивая, поджал губы. – Пожалуй, мне пора домой.

- Почему у вас красные глаза, Дарли? Вы плакали? Или так много читали? – он резко и громко засмеялся. Мадонна смущенно улыбнулась.

Даррн Кеззар смотрел на Дарли так, как будто знает ее всю жизнь. Более того – как будто и она должна знать его всю жизнь. А ужаснее всего – Дарли и сама чувствовала, что знает его всю жизнь. Она стояли так близко друг к другу, и между ними была какая-то целая жизнь. Будто она вошла в комнату за чем-то очень важным, но забыла, зачем, и это что-то с укором смотрит на нее, не понимая, почему она бездействует.

- Завтра выходной…Дарли, - он посмотрел на реакцию Мадонны, чтобы убедиться в правильности имени. - Куда Вам торопиться? А сегодня я устраиваю ужин в большом ресторане посольства. Обязательно приходите. Вам очень повезло: я тут бываю не чаще, чем раз в полгода.

- Но…

- Это приказ, - мягко сказал он тоном, не терпящим возражений, и улыбнулся… с любовью, подумала бы Дарли, если бы не объективные обстоятельства.

Даррн Кеззар излучал силу, и моральную, и физическую. Его далеко не спортивное, даже излишне крупное телосложение, придавало ему вид громоздкий, временами неуклюжий, как у медведя, с которым связываться не стоит, но почему-то хочется.

***

Ресторан «Альпака Джилл» площадью не уступал баскетбольному полю в представлении бертагерцев. Дарли вошла в зал в облегающем бежевом платье, которое они с Мадонной нашли на местном складе одежды. Цвет платья идеально подходил к ее блестящим русым волосам, собранным в высокий «конский хвост», а подвеска с изумрудом – к ее зеленым глазам.

- Прекрасно выглядишь, - Великий Венатор, прервав беседу с пожилым мужчиной в вычурном, неуместном фраке, подал Дарли руку, когда она преодолевала последние ступеньки.

Дарли не уловила момент, когда они перешли на «ты».

- Благодарю, - улыбнулась она, стараясь не смотреть на него.

Ей стало не по себе от фамильярного отношения человека, который, как ей теперь казалось, был опасен.

Все игроки в баскетбол, если его можно так назвать, были приглашены на этот ужин. За центральным столиком беседовали Роберт и капитан Гальерской команды. Дарли присела за один из круглых столов, вмещающих до тринадцати человек. Посреди стола стояла высокая, украшенная орнаментом, ваза с живыми цветами.

- Здравствуйте, - улыбнулась она всем одновременно.

- Добрый вечер, - улыбчивый собеседник Роберта протянул ей руку.

- Это наш стажёр – Дарлане, - отчеканил Роберт. – а это Кардай, он капитан…

- О, конечно знаю! Я видела игру, Вы были на высоте! Зовите меня Дарли.

- Спасибо! – расплылся в самодовольной улыбке Кардай. – Это я и твержу вашему наставнику! Хотя…давай на «ты».

Дарли улыбнулась и еле заметно кивнула.

- Ты не забил в почти пустые ворота, - пробубнил Роберт, сидя со слишком прямой спиной для живого человека.

- Все лучшие игроки, конечно, сидят на трибунах, - смеялся баскетболист, похлопывая Роберта по плечу.

Кардай вёл себя непосредственно, дружелюбно и открыто, отчего с ним хотелось говорить бесконечно. Одет он был элегантно, однако бросался в глаза тот факт, что привычнее ему было в спортивной форме – он то и дело неловко взмахивал своими мускулистыми руками и норовил порвать пиджак в клочья.

- Роберт очень много о тебе рассказывал, Дарли, - он заговорщически улыбнулся, прикусил нижнюю губу, театрально выпучил глаза, приподнял брови и покосился на Роберта.

- Могу себе представить. Всё это неправда, не верь ни единому слову.

- Зря ты так! Он говорил, много хорошего. Например, что ты обладаешь неплохим потенциалом для девушки.

- О, - Дарли прижала ладонь к груди и посмотрела на Роберта. – Серьезно? Для девушки? Я польщена.

- Нет-нет, - он расхохотался, вникнув в смысл сказанного. – Он имел в виду, что ты можешь оказаться достаточно сильной ведьмой и научиться многому под его руководством.

- Буду стараться, сенсей, - она снова обратилась к Роберту.

Его лицо выражало презрение ко всему живому.

- Дарли, не суди его строго, он у нас славный, если честно, - бирюзовые глаза Кардая излучали бесконечную доброту.

- Роберт просто ненавииииидит женщин, и мы с этим смирились, - вмешалась сладкоголосая Мадонна, потягивающая розовый коктейль и обмахивающаяся большим веером.

- Я не ненавижу женщин, - лениво процедил Роберт.

- Да, да, ты их просто слегка презираешь, - поправил Кардай.

- Не ссорьтесь, детки, - вовремя вставила Мадонна.

К столику подошла Верчи Роско, пострадавшая от вспыхнувшего мяча. Одна её рука была забинтована до самой ладони, как, должно быть, и всё тело, скрытое под платьем в пол с длинными рукавами.

- Здравствуйте все, - робко улыбнулась она.

- Верчи, присядь, - Кардай подскочил и помог ей отодвинуть стул. Верчи была блондинкой среднего роста с не по моде очень тонкими губами и узкими бровями, немного длинноватым острым носом и тяжёлым подбородком. Дарли вглядывалась в её лицо и обнаруживала множество неправильных черт, несоразмерных мелочей, однако, несмотря ни на что, Верчи была невероятно красива, ее лицо в своей абсолютной изящной гармоничности притягивало взгляд, точно произведение искусства.

Рядом с ней устроилась ее подруга по команде - Аскерь, представлявшая собой полную противоположность Верчи. Аскерь обладала внешностью, о которой многие мечтают: её большие глаза, должно быть, не всегда помещались за темными очками, а белоснежная улыбка озаряла лицо, будто впритык, насильно обтянутое гладкой кожей. Внешность ее была технически правильной, идеально задуманной и воплощенной, но будто искусной подделкой настоящей красоты.

Аскерь была неприятна, её прекрасная улыбка казалась агрессивным оскалом, глаза были пустыми и выражали только наигранные, неискренние чувства и эмоции, а идеальная, гладкая кожа выглядела пластмассовой.

Вероятно, подумалось Дарли, красота – это настоящий дар, но он не зависит ни от фигуры, ни от черт лица. Это свеча, зажечь которую может лишь внутренний огонь, который дан не каждому.

- Может быть, потанцуем? – Кардай, не дожидаясь ответа, резко поднялся и подошёл к Дарли.

- Конечно!

- Если она умеет, - пытался съязвить Роберт, но не найдя ответной реакции на свою реплику, начал копошиться в тарелке.

Гости только собирались и усаживались, поэтому времени оставалось достаточно. Кардай картинно поклонился и обнял Дарли за талию. Повисла пауза, но далеко не неловкая - они словно договорились помолчать и отдохнуть от пустой болтовни.

Дарли чувствовала, как его рука всё крепче прижимает её к себе, но противиться этому не хотелось, казалось, что всё происходящее правильно, что она на своем месте.

Через пару минут Кардая окликнул неслышно подошедший сзади Даррн Кеззар. Дарли поняла, зачем и, не желая снова с ним сталкиваться, пока не обсудит это с Тони, крикнула почти через весь зал.

- Тони! – всё еще находясь в тёплых объятиях Кардая, она помахала рукой Лунатику,

Одиноко сидевший за самым дальним столиком Тони будто очнулся и расплылся в улыбке.

- Посольская дочь! – Он активно закивал и тоже помахал рукой. Тони вскочил и помчался к Дарли, чтобы поздороваться. Его серый костюм в клеточку был велик ему на пару размеров, а рыжеватые волосы старательно, но безуспешно зачёсаны назад и щедро приправлены гелем для волос, отчего торчащие в разные стороны, выбившиеся пряди выглядели, как антенны инопланетянина.

- Тони, и ты здесь! Чудесно!

-Да! Меня тоже пригласили. Всех пригласили!

Недовольный Даррн, нахмурившись и презрительно оглядев Тони, вернулся за столик. Кардай пожал руку Лунатику и, извинившись, тоже отправился восвояси.

- Как дела? Куда ты исчез из кабинета?

- Я…ну, я должен был вернуться на рабочее место, проверить архив, - только сейчас Дарли увидела бесконечную печаль в глазах Тони.

- У тебя все в порядке?

- Да, просто… - он смотрел на свои пальцы и заикался. – Оказывается, моего брата хотели убить, на него покушались, - он с трудом сдерживал слёзы.

- Твоего брата? Гантера, о котором ты рассказывал? Тот, что в Бертагере?

- Да, - он всхлипнул. – Мне рассказала одна из помощниц Венатора. Я же и в канцелярии сижу – я видел документы.

- Но кто это мог быть?

- Никто не знает, началось расследование. Скорее всего…

- Говори.

- Шадер-рейз ненавидела его, конечно, не без причины.

- Королева? Почему она ненавидела твоего брата?

- Они были женаты.

- Что?!

- Смотри. В Бертагере есть полномочные семьи. Их всего 4 – в каждом городе, кроме столицы. Они отвечают за всякое, поддерживают власть Шадер, но сами не имеют права на престол ни при каких условиях.

- Да, я слышала. И что?

- Мое полное имя – Тоньенн Лацерн. Семья Лацерн - полномочная семья города Гальер.

- А ты не так прост.

- Радоваться не приходится. В общем, моя мать – Кейрлл Лацерн. Я не оправдал ее ожиданий, она решила, что я сумасшедший, и пристроила меня в канцелярию посольства. С глаз долой, - он развел руками и горько улыбнулся.

- А Гантер был ее любимчиком?

- Гантер очень сильный маг. У него невероятная магическая сила. Он приемный сын, осиротевший ребенок одной ее служанки, которая умерла от расщепления сознания.

- Это еще что?

- Это одна из магических болезней. Понимаешь, люди настолько люди, насколько много в них души. Некоторые люди в меньшей степени люди, некоторые – просто человечища. Нужна огромная сила духа, чтобы держать себя в руках, когда в тебе души больше, чем нужно. Душа – наше наполнение, она, можно сказать, раздается на развес, хотя можно и нарастить ее, как мышцы.

Дарли перестала слушать и вникать, и Тони это подметил.

- Ладно, неважно. В общем, вместе с душой тебе даются силы, способности, чувства и все то, что делает тебя человеком. Это все перемешано с душой, как шоколадная крошка с тестом. У некоторых людей так много этих сил и чувств, что справиться с ними в одиночку не получается и сознание применяет защитную реакцию – расщепляется.

- Так, это раздвоение личности?

- Нет, личность остается одной. От части личности иногда просто отказываются, она забывается, а это очень опасно. Иногда часть души пытаются перенести на Удобных Людей, чтобы они взяли на себя эту ношу.

- Подожди. Вернемся назад. Что с твоим братом?

- Моя мать его обожала. Он был умен, красив, успешен и разумен. Они с Шадер вместе учились в королевской гимназии, между ними было что-то вроде…любви, - Тони смутился.

- Когда Доброжелатели пытались захватить Бертагер, они устроили свадьбу Шадер и какого-то…даже не помню, кто он. Какой-то завербованный бертагерец вроде. Один из Доброжелателей. Шадер написала Гантеру, попросила помощи, он тут же приехал и расстроил свадьбу. Он уверил Шадер, что поможет ей одолеть проклятых Доброжелателей, но они должны пожениться для получения полной власти. И они поженились. Он правда любил ее, я знаю. Но во дворец заселилась вся моя семья, включая мать, которая очень ждала этого благословенного дня., - «благословенного» Тони произнес с нескрываемой иронией. - Как-то гадатели, которых она обожала, наговорили ей, что ее сын будет в тесной связи с Фель Марсо, то есть с Шадер. Моя мать просто помешалась на гадателях, которых все считают мошенниками. Так вот, эти гадатели заверили ее, что она получит королевскую власть и несметные богатства. То же самое ей обещали Доброжелатели. В общем, со временем они с Гантером, полностью подчинившимся матери, попытались свергнуть Шадер-рейз.

- Какое предательство.

- Не то слово. Шадер была слаба: у нее не было магических сил, насколько я знаю. Моя мать мечтала о сотрудничестве с Доброжелателями.

- Кто это вообще такие?

- Богачи немагического мира. Магия изменила структуру рыночных отношений, решила множество проблем, а они начали терять прибыль, что их не устраивало. Тогда они начали внушать людям, что магия – неконтролируемое зло. Сотрудничество с ними сулило моей матери огромные деньги.

- Ты всё еще уверен, что путешествие во времени совершалось неоднократно?

- Конечно!

Дарли увидела, как Мадонна машет ей, приглашая вернуться за стол.

- Пойдем, посидишь с нами, - Дарли взяла Тони за руку.

- Ооо, нет, посольская дочь, спасибо, но мне нельзя, - он одернул руку и выпучил от страха глаза.

- Это еще почему?

- Так не принято. Вы – другая каста, вы - охотники, а я всего лишь перебираю бумажки. Твои друзья не обрадуются, уж поверь мне.

- Тебе нужно особое приглашение?! – грозный голос сверху оказался Робертом. За Робертом мельтешила Аскерь, периодически неловко трогая его за плечо, видимо, пытаясь взять его под руку.

- Я просила Тони присоединиться к нашему столику, - объяснила Дарли.

- Ему нельзя за наш стол.

Тони, услышав это, сжался в комок, скрестил свои тонкие руки и втянул голову в шею, насколько это возможно.

- Интересно, Роберт, - жалость к Тони придавала ей сил. – А ты не слишком хорошего о себе мнения?

Роберт несколько секунд смотрел на нее, внезапно наклонился к ее уху и шепотом прорычал:

- Вернись за стол. Говорю это в последний раз, - она почувствовала на щеке его щетину.

Дарли замерла на мгновение и впилась в него взглядом.

- Хорошо, что в последний. Ты мне уже поднадоел, - после этих слов Роберт лишь беззвучно двигал нижней челюстью, пытаясь подобрать наиболее грозный ответ.

– Я буду сидеть за столиком Тони, - она взяла Лунатика за руку и, резко развернувшись, зашагала, куда глаза глядят.

Глаза глядели на выход.

- Охотники будут злиться! Ты должна вернуться! – Тони нервничал и трясся от страха, оборачиваясь назад.

- И что они сделают? Уволят меня? – улыбалась Дарли.

Тони почти бегом вышел из ресторана и направился к лестнице.

– Куда ты идешь?

- Я хочу вернуться в Бертагер, - Тони не сбавлял шаг.

- В Бертагер?

- Я хочу дочитать ту книгу. Ту тетрадь, где о нём написано.

- Затягивающую Книгу в кабинете? Послушай, мне кажется, это личный дневник.

Тони остановился.

- Ты знаешь, чей это кабинет?

- Даррн вошёл туда, когда…

- Именно. Логично предположить, что это дневник Венатора.

- На что ты намекаешь?

- Много ты успела прочитать?

- Нет, самое начало, но…

- Читай дальше.

- Ты хочешь мне что-то рассказать?

Тони начал нервно оглядываться и подергивать плечами.

- Нет. Нет-нет.

- Говори, Тони! – Дарли решила надавить. – У меня тоже есть, что сказать.

- Я не имею права выдвигать обвинения, меня уволят, меня выгонят…что? Что ты знаешь?

- Никто тебя не выгонит! Послушай. Это, конечно, глупость, но еще до знакомства с Венатором я видела его во сне. Он зашел в трамвай вместе с какой-то женщиной и вроде по ее указанию убил меня.

- Что это была за женщина?

- Что за женщина?...Красивая, в красном пальто, каштановые волнистые волосы, сначала синие, а потом - разноцветные глаза…

- Скорее всего Шадер, - он взялся за голову и медленно ходил из стороны в сторону. – Шадер не может быть преступницей.

- Это просто сон, но…

- «Просто сны» не впиваются в память и не показывают нам незнакомых людей.

- Ты думаешь, это что-то вроде…пророческого сна?

- Думаю, у тебя масса магических способностей. Или одна, но очень серьезная, как, например, у самой Шадер.

- А что у нее за способность?

В коридоре послышались шаги.

- Прости, посольская дочь, я не смогу выжить на улицах города, а меня выгонят за любую провинность.

Тони, как испуганный ребенок, побежал вверх по одной из украшенных тонкой резьбой, необычайно крутых лестниц. Высокие каблуки не позволяли ей броситься в погоню, и в отчаянии она лишь взмахнула руками. В следующую секунду Тони лежал у ее ног, скуля от боли.

- О неееет! Нет! Прости меня! Я случайно, я не хотела, честное слово! Не знаю, как это получается!

- Посольская дочь, тебе пора браться за обучение, - прохныкал Лунатик, корчась от боли.

- Это точно, - она помогла Тони подняться. – Послушай, может быть, я смогу тебе помочь? Чего ты так боишься, кто тебя выгонит? Ты же потомок какой-то очень важной семьи.

- Тут об этом не распространяются. Или не знают, или игнорируют. Да это и не имеет значения - Тони сделал глубокий вдох. - Послушай, посольская дочь, всё что я могу – это порекомендовать тебе дочитать тот дневник, - Лунатик не переставая потирал поврежденную ногу, - Страницы в нем перепутаны, повествование дополнено, что-то вырвано, но ты должна понять. Прочитай, прошу тебя. Ни одна из страниц затягивающей книги не может быть уничтожена, страницы все равно найдут своего читателя, они могут выпасть, улететь от сквозняка, но ты их должна найти и прочитать. Возможно, автор хотел на всякий случай скрыть не только свою личность. Может быть, он пытается скрыть и неудобные факты. Даже от самого себя. Вот только эти книги не могут врать.

- Судя по тому, что я успела прочитать, автор мстит Шадер за убийство матери. Кого она убила?

- Никого. Шадер никого не убивала, или еще не убила. Мы ведь не знаем, в какой момент это должно произойти. Возможно, он мстит за то, что скоро будет, а может и за прошлое, не знаю.

- Роберт считает, что путешественник во времени – это Даррн Кеззар. Но еще он говорит, что он за одно со злодейкой Шадер. Я уже не понимаю.

- Шадер и Венатор действительно очень близки, - он снова смутился. – Но вряд ли она стала бы…

- В моем сне она пришла убить меня.

- Это очень странно. Может быть, он убедил ее, что это ты путешественница во времени? Возможно, он просто хочет отвлечь от себя внимание? В твоих руках хронограф, обвинить тебя легко.

- Разве Шадер убила его мать?

- Мать Венатора действительно была убита. В ту ночь были убиты правящие Шадер-рейз и Шадер-браанн, а с ними и Венатор с супругой. После этого власть перешла к Фель.

- Кем они были убиты?

- Это не установлено. Они просто найдены убитыми. Должно быть, Доброжелатели постарались, это самый очевидный ответ.

- Не слишком ли удачно для Фель все сложилось?

- Но она никогда не хотела власти.

- Однако ж она ее получила.

- Был убит и руководитель Декструма. Это организация, направленная на защиту Шадер, вряд ли она к этому стремилась.

- Это не главное. Вообще неважно, что произошло на самом деле. Важно, как это представляет Даррн, и не винит ли он вашу королеву.

- Интересно, который это круг. Очевидно, он много раз пытался достичь своей цели, но что-то ему мешает. Он использует хронограф и снова поворачивает время вспять, а чтобы ничего не упустить, читает свою книгу.

- Но зачем ему убивать меня?

- Наверно ты на каком-то круге помешала исполнению его планов, и он настроил Шадер против тебя. Нужно дочитать его дневник.

- Неужели нет способа определить, точно ли его пишет Даррн?

- Ни единого. Ты не сможешь его вычислить, потому что с каждой новой главой книга оживает и добавляет текст, описывает события и от себя, поэтому там могут быть описаны сцены и без участия автора.

- Да как же все сложно! Хорошо. Скажи мне, как пробраться в кабинет.

- Это не так легко сейчас, когда Венатор прибыл в посольство. Нельзя пользоваться порталами, теперь это рискованно, он наверняка закрыл тот, что ведет к нему.

- Дарли! Дарли! Куда ты подевалась? – это была взволнованная Мадонна. – Мы все ищем тебя. Здравствуйте, Тоньенн-браанн.

- Добрый день, Маденна-рейз, я не хотел мешать, я просто тут…

- Дарли, скорей вернись в ресторан, - Мадонна так неожиданно бестактно прервала Тони, что тот снова втянул голову в плечи и попятился.

- Мы с Тони…

- Неважно. Ты видела Роберта? Венатор хочет собрать всех сотрудников посольства, но Роберт никак не может пересечься с Венатором с самого его приезда.

- Подозреваю, он не особо жаждет встречи. Но ведь они одновременно были в ресторане, я видела.

- Да, но так и не встретились.

- Я не видела Роберта.

- Пойдем наверх. Тебя тоже касается, - она презрительно посмотрела на Тони.