Читать онлайн "Двое в лифте"

Крекер взбежал по ступенькам и, не вынимая рук из карманов черного бомбера, сунул армейский ботинок в щель закрывающейся двери парадной четко в самый последний момент. Его широкая спина и бритый затылок уверенно отвоевали уже готовый было схлопнуться пространственно-временной континуум. Оставшаяся позади полоумная старуха остановилась на середине лестницы, и ее трясущаяся голова медленно поворачивалась в тщетной попытке уследить за стремительным ходом неподвластных ей событий.

– Здрасьте, – я миролюбиво чавкнул жвачкой в круглые слезливые глаза и поспешил вслед за Крекером.

Тот уже вызвал отработанным движением локтя лифт и сосредоточенно изучал содержание одного из рекламных буклетов, чьи одинаковые желтые уголки как-то особенно раздражающе высовывались из почтовых ячеек. Я мельком взглянул на цветастое изображение печального пенсионера с хомяком на плече:

– Че за шляпа?

Крекер самым добропорядочным образом запихал скомканный листок обратно в прорезь почтового ящика, уставился на мутное табло над лифтами и выразил легкое неудовольствие:

– Где паровоз-то, я не понял?

От скуки я послал прицельную боксерскую двоечку в кнопку вызова, и Вселенная отозвалась на направленные мною энергетические потоки: где-то наверху тяжко ухнул электродвигатель, приятно зашелестели металлические цепи. Через несколько секунд двери лифта приглашающе разошлись в стороны, дабы явить нашим изумленным очам кучерявого паренька в широких штанах и мешковато свисающем пальто. Крекер проявил чудеса толерантной учтивости, безмолвно дождавшись, пока этот чем-то напуганный пассажир по стеночке просочится к выходу, и только затем вальяжно вступил в сумрак пустой кабины. Пол почтительно просел под нашими массивными башмаками, я метко щелкнул кнопку верхнего этажа, двери закрылись и наше механизированное восхождение началось.

Однако сегодня прихотливый лик фортуны, походу, озарял иные дали. Как только я расслабленно оперся плечом о гладкую поверхность ламинированного под дерево оргалита и вознамерился предаться меланхоличному созерцанию бега шахтных светильников за вентиляционной решеткой, лифт дернуло и мы остановились где-то между восьмым и девятым этажами. Совсем немного времени понадобилось Крекеру для осмысления нашей незавидной участи:

– Э, гараж, – он забарабанил увесистым кулаком по панели. – Алло!

Динамик скорбно хрустнул и умолк, но Крекер не унимал своих бесплодных попыток наладить общение с очевидно нерабочим коммуникатором. Уловив настроение момента и сопутствующий ему прилив молодецкой удали, я с размаху зарядил ногой по загудевшим створкам двери, и в следующую же секунду Крекер нешуточно поразил меня своей реакцией.

– Э, э-э, ты че творишь? – он обхватил меня обеими руками и, не давая шелохнуться, с явным ужасом в глазах прислушивался к расходящемуся по шахте гулкому эху.

– В смысле? – причины странного поведения Крекера ускользали от моего разумения.

Крекер дико молчал, намертво вцепившись в мою куртку. Сцена показалась мне излишне затянутой и даже несколько двусмысленной.

– Гонишь? – понемногу я высвобождался из тесных и столь непредвиденных дружеских объятий.

– У меня фобия, – наконец, задыхаясь, произнес Крекер.

Только сейчас я приметил обильную испарину на его плоском бледном лбу и не знал чему дивиться больше, неожиданно раскрывшейся грани личности этого здоровяка или наличию слова «фобия» в его не слишком обширном, насколько мне было известно, лексиконе. Я расставил ноги на ширину плеч и принялся последовательно переносить свой вес с одной конечности на другую, отчего кабина лифта начала раскачиваться, снаружи что-то загрохотало, а могучая хватка Крекера сдавила меня с удвоенной силой.

– Да все, все! – Не желая более испытывать предел своего организма на сжатие, я поспешил утихомирить безумца заверениями в моем полнейшем принятии его индивидуальных психологических особенностей. – Сразу б сказал, дебил!

К счастью, Крекер все-таки отлепился от меня, вжался в угол и часто задышал в кулаки, как какой-нибудь дохляк-астматик из подростковых комедий. На всякий случай я отстранился в другой угол:

– Будем куковать теперь, че…

Крекер бросил в мою сторону короткий взгляд, в многокрасочной гамме которого я успел прочесть выражение лютой злобы с легкой примесью благодарности.

Через десять минут томительного и, как мне показалось, абсолютно бесцельного ожидания я вспомнил о существовании своего мочевого пузыря, доселе никак о себе не заявлявшем.

– Крек, ты как, оклемался?

– Ну, – выглядел Крекер все еще плоховато.

– Короче, нет смысла тут торчать.

– Ага, – похоже, Крекер не воспринимал мои слова как призыв к действию.

– Давай двери шатать.

– Че?

– Лифт древний. Если норм приложиться…

Я просунул пальцы между резинок в дверях, уперся спиной в одну стенку лифта, а ногой в противоположную и принялся раздирать пасть заточившему нас железному льву. Крекер сначала с ужасом озирался вокруг, словно ожидая, будто реальность вот-вот начнет осыпаться тлеющими лоскутками, но вскоре разум одержал в нем верх, и он пристроился напротив меня, удвоив или даже утроив прилагаемую силу. Дверь поддалась, и ее створки с сухим скрежетом расползлись в стороны. Это оказалось проще, чем можно было предположить.

– Хреново, – возможно, я поспешил с оглашением вердикта вслух, не побеспокоившись об уязвимом психоэмоциональном состоянии своего сокамерника.

– Че? – кажется, мои слова действительно задели его ранимую душевную организацию, а в бескровных губах дрогнул едва сдерживаемый панический приступ.

– Да встали не особо удачно, – я попытался сгладить произведенный эффект и с видом заправского знатока непринужденно присел на корточки.

Бетонное межэтажное перекрытие серело на высоте колена, где-то в полуметре от пола лифта, а это было слишком высоко, чтобы добираться до замка наружной двери на девятом этаже, поэтому единственным решением оставалось десантироваться на восьмой. Я со знанием дела ухватился за рукояти запирающего устройства, приподнял их, ролики покатились по стальным направляющим, и створки шахтной двери легко разошлись, впустив в кабину мягкий свет лифтового холла.

– А ты боялась, – сложно было удержаться от выражения самодовольства в эту торжественную минуту.

– И че теперь?

Вопрос Крекера, хоть и несколько отравлял мой триумф, однако не был лишен определенной сообразности. Нырять головой в каменный пол с высоты двух метров казалось не слишком заманчивой перспективой. Значит, лезть нужно спиной вперед и сначала свесить ноги, но проблема виделась в том, что таким образом можно запросто провалиться в шахту, ведь внизу зияла пустота восьмиэтажного колодца. Следовательно, перед прыжком придется немного раскачаться, что не так уж и тривиально, поскольку держаться-то особо и не за что. Но в целом план действий мне показался довольно ясным:

– Короче, я первый полезу. А ты меня держи.

Крекер тихо выругался и присел на корты возле меня. Я же опустился на колени, развернулся задом к отверстой полуметровой расщелине и неловко попятился, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны. Потоптался на месте, в итоге высунув наружу обе ноги где-то до середины голени.

– Руку дай.

Я взял протянутую Крекером ладонь и тут же отбросил ее, настолько потной она была.

– Это че? Утрись.

Крекер вытер руки о паленый «Стоун Айленд» и снова протянул мне ладонь. Я ухватился за нее обеими руками и опустил свой зад, свесив правую ногу в пропасть. Неприятное чувство разошлось по всему телу. Не выпуская Крекера, я уперся, насколько это было возможно, локтями в пол лифта, решительно выдохнул и выпрямил левую ногу. Туловище сорвалось вниз, провалившись в бездну по грудь, ноги отчаянно забились в пустоте, но Крекер, ткнувшись лбом в бетонное перекрытие, сдержал мой вес, и теперь я висел на широко расставленных локтях. Но вот, чего я не учел, – так это моя куртка. Он задралась во время моего спуска и пузырилась перед лицом, закрывая обзор и значительно сковывая движения.

Однако обратного пути уже не было. Я начал раскачивать нижнюю часть тела. И жуткий холодок пробегал вдоль моего позвоночника каждый раз, когда ноги уходили вперед и зависали над невидимой мне бездонной дырой.

– Как только скажу «отпускай», – откуда-то взялась отдышка, и я пожалел, что не дал Крекеру наставления заранее, – отпускай. Да не сейчас! – Я ощутил, как ослабела его хватка в самый неподходящий момент, когда мои ноги неслись навстречу смертельной пустоте, и сам вцепился в его снова ставшие мокрыми от пота руки.

В моих локтях заиграла противная дрожь. Похоже, я начинал уставать, но все никак не мог решиться на последний шаг. Спину ломило, дыхание сбилось. Немеющие пальцы понемногу выскальзывали.

– Отпускай!

Я впечатался обеими ступнями в кафельный пол лифтового холла. Разведенные в стороны руки рефлекторно уперлись в края отверстого в бездну проема, голова зависла над бесконечным вертикальным коридором. Мой победный клич лихо пронесся по его узкой темной кишке. Во всем теле ощущалось легкое покалывание от немного рискованного, но удачно завершившегося приключения. Светлый холл, на свежевыкрашенных стенах которого играли прорывающиеся с пожарной лестницы солнечные пятна, показался бодряще радостным и приветливым, почти идеально белоснежным, если б не огромная восьмерка цвета запекшейся крови.

– Э, ты как?

И тем забавней мне теперь виделось нервозное блуждание Крекера по единственному квадратному метру его камеры-одиночки.

– Полет нормальный. Давай сюда. Я тебя приму.

Крекер боязливо мялся где-то наверху:

– Может, позвать кого?

– Матушку твою? – я верил, что красноречивый пример моего успешного приземления непременно развеет любые сомнения, и приготовился ловить Крекера.

Скоро показались рифленые подошвы его берцев, а за ними и подвернутые светло-голубые джинсы. Я занял надежную стойку в дверном проеме и с едва сдерживаемым смехом следил за слепыми потугами Крекера нащупать опору. Через пару минут этого потешного действа ему удалось обеими ногами крепко встать на мои плечи. Похоже, главным пострадавшим в сегодняшней авантюре будет моя куртка, судьба которой, впрочем, меня не сильно беспокоила.

– Ща я приседать буду, – я решил ускорить процесс эвакуации Крекера, так как держать его на себе было не слишком-то приятно, – а ты спрыгивай мне за спину.

– Ага, – он засуетился, больно вдавливая протектор в мои трапеции.

– Башню береги, – казалось, я продумал все до последней мелочи.

Стоя на краю тридцатиметровой пропасти и упираясь руками в проем шахтной двери, я начал медленно сгибать ноги в коленях, а Крекер – постепенно высвобождать свою тушу из наверняка опостылевшего ему заточения. Когда он оказался примерно в той же позе, в какой я раскачивался еще несколько минут назад, – на локтях в кабине и с торчащей наружу нижней половиной корпуса, – сверху послышался привычный гул стартанувшего мотора. Лязгнули цепи, тихо покатился по вертикальным рельсам полутонный противовес.

– Прыгай!

Я схватил Крекера за ноги, но несоизмеримо большая сила потащила нас наверх. Я видел, как его спину сжала стремительно сузившаяся щель между бетонной стеной и стальным днищем кабины. Я слышал, как хрустнули кости его крошащегося скелета, раздавленных ребер и переломанного позвоночника. Я ощутил, как дернулись и выгнулись в столбнячной агонии его мышцы. Я осознал, что и меня, судорожно вцепившегося в ноги уже обреченного друга, тянет наверх. Туда же, в перемалывающие механические жернова. И я отпустил его.

Не отрывая взгляда от сминаемого в мясорубке Крекера, я приземлился пятками на самый край металлической направляющей, в которой ходят наружные двери лифта, и не смог удержать равновесия. Я взмахнул руками, отчаянно пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но передо мной была только пустота. Я понял, что падаю. Тусклые шахтные светильники пронеслись мимо меня с ужасающей скоростью. Последним, что зафиксировала сетчатка моего глаза, стала огромная пружина ржавого амортизатора на квадратном бетонном дне.