Читать онлайн "Месса по судьбам"

В величественном нефе собора собрались служители церкви Багкауке. Они ждали патриарха, главу этого дома Божьего, но тот опаздывал уже на добрых десять минут. От скуки и тревоги кое-кто из стоящих в ожидании начал перешептываться, о новых болезнях, бродящих по округам, о том, как жители отдаляются от веры, о прочих тревожных вестях.

Наконец Царские врата бесшумно распахнулись. За алтарем возникла мощная фигура в одеждах высшего сана. Это был он. Младшие клирики тут же потянулись в почтительных поклонах, но властный жест полной руки остановил их на полпути.

— Довольно. Мы все — творения одной руки, и унижаться друг перед другом не стоит. — Голос патриарха, ударяясь о позолоченные стены, обрушивался на слушателей увесистым, леденящим эхом. — Собрал я вас по делу простому и давно вам известному. Речь об отступниках. — По рядам пробежал недовольный гул, но патриарх лишь усмехнулся. — С сего дня мы начинаем охоту. На каждого, кто посмеет перечить нашей вере. А теперь помолимся богу нашему Багкауке о даровании нам силы и очищения!

Ладонь к ладони, со сжатыми веками, служители замерли в молитве. Каждый в этот момент просил лишь об одном — о процветании церкви, что очищает мир от скверны бренных.

***

— Варин, глянь-ка. Не патриарх ли это у ворот?

Двое братьев,Ригнер и Варин, возвращались домой верхом. Старший, Ригнер, кивнул в сторону собора, откуда на мостовую выходила знакомая фигура в длинной зеленой рясе.

— Он самый, — хмуро подтвердил двадцатиоднолетний Варин. — И появляется он в наших краях как-то уж слишком часто.

Гул копыт по камню разносился далеко, потому братья не удивились, когда патриарх, за сотню метров от них, медленно повернул голову в их сторону. Его взгляд, тяжелый и пристальный, провожал всадников, пока они не скрылись за поворотом.

— Странный народ эти фанатики, — проворчал Варин, уже привязывая коня к стойлу у своего неказистого дома.

— Главное, чтобы они не услышали, как ты их называешь, — старший брат тридцати двух лет криво улыбнулся. — Иначе схватят и сожгут заживо, как еретика.

Войдя внутрь и плотно притворив дверь на случай лишних ушей, Ригнер снял плащ. Варин повесил на крюк свой длинный кинжал, больше смахивающий на меч, и спросил:

— Почему эта проклятая церковь снова набрала такую силу? Казалось, люди уже одумались.

— Граф, — коротко бросил Ригнер, лицо его потемнело. — Говорят, был при смерти, а они его выходили. Ну, он и продал им душу и город. — Он тяжело вздохнул и подошел к буфету за бутылью вина. Популярность которого, к слову, тоже была на руку церкви, облагавшей его продажу немалым налогом. — А впрочем… Кажется, я начинаю понимать, чем именно они занимаются. Копался тут в их делах… Видел и слышал такое, Варин, что волосы дыбом. Не скажу. Ради твоего же блага.

Печально издохнув Ригнер подошел к шкафчику и вынул от туда бутыль вина. Видно, что к нему лучше не подходить с таким вопросом.

Одним из любимых развлечений братьев было выпивка, хотя каждый второй тешил себя такими напитками. Популяризация алкогольных напитков в некоторой степени тоже была вызвана установлений некоторой, но власти церкви.

Разлив густое красное вино по стаканам, он продолжил, меняя тему:

— Ладно. Забудь. Сегодня твоя очередь — везешь шкуры на ночной рынок.

— Помню, — Варин залпом осушил стакан и потянулся к двери.

— Куда так скоро? До открытия ночного рынка еще час как минимум.

— Папиросы кончились. Да и воздухом подышать, — брат подмигнул, уже надевая перчатки.

— Не вовремя… Ладно, держи. — Ригнер выудил из кошеля серебряную монету – пурон. — Сдачи половину вернешь!

Поймав монету на лету, Варин вышел. Он снял с седла две туго набитые сумки со шкурами редкой твари, помеси волка и лисы, чьего происхождения не знал никто, но чей мех ценился дороже медвежьего. Лошадь пришлось оставить, после заката простолюдинам ездить верхом запрещалось. Пришлось идти пешком.

Возвращался он уже в глубоких сумерках, докуривая последнюю самокрутку, зажженную щелчком пальца. Магия в этом мире была обыденностью, хоть церковь и объявляла магов «избранными бога Форенета», лишь для того, чтобы держать их под контролем.

«Я вернулся», — бросил Варин, входя в дом. Ответа не последовало. Внутри дома стояла кромешная тьма и тишина, нарушаемая лишь тяжелым, густым запахом. Не пряностей или еды, а чего-то металлического и сладковатого.

— Ригнер? Что, опять лампу экономишь? — шагнул Варин вперед и тут же замер. Под его сапогом с тихим плюхом провалилось что-то липкое и теплое.

Сердце упало. Щелчок пальца — и в воздухе вспыхнуло пламя. Он поднес его к масляному фонарю на полке. Дрожащий желтый свет выхватил из мрака картину.

На полу, в неестественной позе, лежал Ригнер. Его горло было рассечено одним хирургически точным движением. Кожа уже отливала мертвенной бледностью, в застывшей руке все еще сжимался пустой стакан. Он умер сразу, едва за Варином закрылась дверь.

— Нет… Брат… Риг… — из горла вырвался не крик, а хрип. Варин отпрянул, споткнулся и спиной наткнулся на что-то твердое, жилистое, пропахшее ладаном и воском.

— О, какое горе… Убийство. Величайший грех, — прозвучал над самым его ухом бархатный, полный скорби голос. На пороге, в обрамлении дверного проема, стоял патриарх. Его глаза были сладостно прикрыты. — Но увы… я словно ослеп. Ничего не вижу. Ни преступника, ни свидетеля.

Ужас, холодный и острый, пронзил Варина насквозь. Он понял. Этот человек все видит. Он просто позволяет ему бежать. Это часть игры.

Протиснувшись мимо неподвижной, улыбающейся фигуры, Варин вырвался на улицу. Воздух обжег легкие. Он оседлал первого попавшегося коня, своего и пришпорил его, несясь к городским воротам Грежа. В голове стучало лишь одно: прочь.

Стража у ворот, обычно придирчивая, в этот раз будто не заметила лихого всадника. Стражники просто отвели взгляды, делая вид, что проверяют повозку. Никто не окликнул, никто не попытался остановить.

— Что за черт… — прошипел Варин, уже вылетая на темную дорогу, ведущую в неизвестность. За его спиной город Греж погружался во мрак, и только в одном окне, в доме, где он оставил свою прежнюю жизнь, тускло светилось пятно фонаря, освещающего тело брата.

И где-то в темноте, на стене у ворот, приколотый стрелой, болтался свежий указ под печатью графа. Всего одна строчка: «Ловцу еретика Варина, живым или мертвым, будет награда в тысячу пуронов"