Читать онлайн "Виртуал"

Лето никак не могло вступить в свои права. Вроде бы и установилась хорошая, тёплая погода, но к вечеру внезапно подул сильный ветер, нагнав рваные, грязные тучи и полил дождь, сбив летнюю жару. На улице сразу сделалось как-то неуютно: мокро и холодно, как поздней осенью.

Олег поглядел на капли дождя, ручейками стекавшие по оконному стеклу и потом снова уставился в свой компьютер. Он не любил дежурства. И хотя отработал в полиции уже больше десяти лет, но дежурства так и оставались для него самым нелюбимым из всего, что приходилось делать на оперативной работе. А работы у оперативника было хоть отбавляй. Как говорится он и швец, и жнец и на дуде игрец. Впрочем, как и у остальных служб. Возьмём для примера оперативного дежурного. Так он сутки мокрый сидит, как в бане: одни телефонные звонки чего стоят. А ведь кроме звонков ещё нарядами руководить надо, кого вооружить, у кого, наоборот принять оружие. А разные задержанные! А проверяющие! Нет, работы у всех служб невпроворот. Это только кто не работал в органах и знаком с ними не по лучшим вариантам книг и кинофильмов считает, что в полиции одни лодыри, бездельники и взяточники. Не без этого, конечно, но в целом то не так.

Нет, к вечеру ему уже определённо не работалось. Сказывались усталость он многочисленных выездов на места происшествий в течение дня да внезапно обрушившаяся на город ненастная погода.

Олег выключил компьютер и подошёл к окну, за которым хмуро проглядывали силуэты домов и одиноких прохожих, спешащих побыстрей укрыться в своих тёплых квартирах. В оконном стекле отразилось его лицо: худое, с выпирающими скулами, тонкими губами и приплюснутым носом. Глаза смотрели холодно и пристально. Внешность Олега можно было назвать свирепой, если бы не уши. Эти два лопуха сводили на нет весь героический образ борца с преступностью, и служили насмешками со стороны товарищей. Напрямую, конечно, никто не рисковал критиковать его внешность, всё-таки нрав у Олега был крут, но за глаза посмеивались и даже прозвище придумали — Чебурашка. Впрочем, так его звали и в школе, и в армии, и во время учёбы в институте. Ничего не менялось.

Размышления Олега прервал звонок внутреннего телефона.

«Ну вот, вспомни про дежурного, а он тут как тут, — раздражённо подумал он — сейчас опять куда-нибудь тащиться придётся, в такой дождь».

Но Олег ошибался. Дежурный сообщил, что к нему поднимается очередной заявитель и, слегка понизив голос, добавил, что мужчина весьма странный. В чём «странность» дежурный, впрочем, объяснять не стал, а Олег не стал это выяснять. У него таких странных заявителей через одного было.

Вскоре в дверь постучали и дождавшись разрешения в кабинет вошёл весьма упитанный мужчина, лет этак под пятьдесят. Его одутловатое лицо и двойной подбородок густо заросли чёрной с проседью щетиной и придавали всему его облику весьма неряшливый вид.

С плаща незнакомца стекали потоки воды, и посетитель сконфузился, увидев, что у порога образовалась приличная лужица.

— Извините, я вам тут намочил, — оправдывающимся тоном произнёс вошедший, а затем достал из кармана носовой платок и принялся вытирать свою наполовину лысую голову и одутловатое, изрытое оспинами лицо, не забыв протереть и свой кожаный портфель, который также, как и одежда незнакомца, казалось, полностью пропитан влагой. — Можно мне войти?

— Так вы уже вошли, — не удержался, чтобы не сострить, Олег, — присаживайтесь и рассказывайте, что у вас случилось. Меня зовут Олег Григорьевич. А плащ можете снять и повесить на вешалку, она за вами стоит.

— Да, да, спасибо, — растерянно ответил посетитель, но плащ снимать не стал, а так в нём и уселся на предложенный ему стул. — Меня зовут Лев Васильевич. Крутицкий Лев Васильевич. Я работаю главным врачом городской психиатрической больницы.

«Действительно странный заявитель», — подумал Олег, пытаясь посмотреть мужчине в глаза, но тот всё время отводил взгляд, рассматривая то кабинетные стены, то вовсе прикрывая веки, как бы собираясь уснуть. Впрочем, пару раз они всё же пересеклись взглядами, и Олег почувствовал истекающую из глаз собеседника вселенскую тоску, смешанную с унынием и безысходностью.

Посетитель тем временем продолжал:

— Понимаете, Олег Григорьевич, вам наверняка покажется странным, что я вам расскажу, и даже, может быть, вы сочтёте меня умалишённым, но, уверяю вас, я в полном уме и здравии. — Лев Васильевич опустил глаза и продолжил уже каким-то совсем тихим и бесцветным голосом, — впрочем, все больные так говорят. Но неважно. Давайте по существу. А дело в том, что ко мне неделю назад приходил на приём один весьма влиятельный господин. Впрочем, сейчас уже можно назвать кто это был. Казимир Семёнович Горбаль.

Услышав фамилию Горбаль, Олег весь обратился в слух, стараясь не пропустить ни слова из невнятной речи главного психиатра. Да и было отчего насторожиться. Горбаль заведовал в городе сетью нелегальных игровых заведений, но поймать его и привлечь к ответственности ещё никому не удавалось.

— Так вот, — продолжал Лев Васильевич, — Горбаль жаловался на плохой сон, вернее спал то он хорошо, крепко спал, как положено, а вот сны ему снились плохие. Очень плохие сны.

— Не знаю, может не стоит говорить такое психиатру, но мне тоже иногда снятся кошмары, — с усмешкой произнёс Олег, чувствуя, как несколько секунд до этого охватившее его охотничье чувство постепенно стало утихать.

— Так и я не придал этому совершенно никакого значения, — Лев Васильевич даже немного оживился, — выписал успокоительное и всё. А через день после его прихода я узнал о том, что господин Горбаль умер.

На этих словах Лев Васильевич замолчал, опустил голову и замер в таком положении.

— И какова причина смерти? — после некоторой паузы спросил Олег, чтобы вернуть психиатра к разговору.

— Естественная причина, что-то там с сердцем, — отозвался Лев Васильевич, — но дело в другом, Олег Григорьевич. В том, что спустя день-два с аналогичными симптомами ко мне обратился другой уважаемый житель нашего города. Некто Крутиков. Если не знаете, то это владелец сети ресторанов.

Олег молча кивнул, подтверждая, что он знает Крутикова Виталия, известного в криминальных кругах под кличкой «Сенатор».

— Симптомы те же самые: плохой сон и следующие за ним тревожность и депрессия. Вот этому мне даже пришлось провести необходимое лечение и назначить антидепрессанты. Но вскоре я узнал, что и этот пациент скончался.

— Тоже что-то с сердцем? — предположил Олег.

— Да-да, — кивнул головой Лев Васильевич, — острая сердечно-сосудистая недостаточность. И таких пациентов несколько. Я вам принёс список.

— А причём тут я? — пожал плечами Олег, рассматривая психиатра, судорожно копавшегося в своём портфеле, — почему вы пришли в полицию? Люди, Лев Васильевич, иногда умирают. И если причины смерти не связаны с криминалом, а носят естественный характер, то при чём тут правоохранительные органы? Или вы считаете по-другому?

— Так у них у всех вымогали деньги, Олег Григорьевич, — психиатр наконец-то достал из портфеля несколько листков бумаги и теперь держал их перед собой, не зная, что с ними делать дальше.

— Кто вымогал?

— Мужчина, который им всем снился, — Лев Васильевич наконец-то решился и положил листки среди прочих бумаг, разбросанных по рабочему столу Олега, — Вот я и подумал, раз речь идёт о вымогательстве денег, то это уже к вам.

— Так это было во сне, Лев Васильевич, — Олег почувствовал раздражение, но постарался его не показать, продолжая говорить тем же спокойным, ровным голосом. — Вы мне предлагаете возбудить уголовное дело по факту того, что у ваших пациентов во снах требуют деньги?

— Я всё понимаю, Олег Григорьевич, — психиатр ещё больше разволновался, а из его глаз полились слёзы, — звучит нелепо, но знаете… Вчера мне тоже приснился ужасный сон. Тоже приснился мужчина, вернее мужской голос… этот голос склонил меня принести деньги и положить под скамейку в парке. Я так и сделал, как он говорит. Принёс деньги и положил на скамейку. Третья скамейка от входа справа. А сам спрятался и стал следить. Пришёл мужчина и забрал конверт. Внешность его мне кажется знакомой, а вот где я его видел вспомнить, увы, не могу, я вот тут даже рисуночек набросал, — Лев Васильевич говорил короткими, рубленными фразами, вставляя их между всхлипыванием и сморканием в носовой платок.

— Ну это вы зря сделали, — остановил Олег своим замечанием прерывистую речь психиатра, одновременно думая, как спровадить странного заявителя, — на самом деле просто кто-то случайно нашёл ваш конвертик с деньгами. Давайте договоримся так. Мы сейчас не будем регистрировать ваше заявление, но я обязательно его проверю и потом с вами свяжусь.

Лев Васильевич перестал всхлипывать и теперь сидел, уставившись грустными глазами куда-то в угол кабинета.

— Вы сейчас говорите со мной так, как я разговариваю со своими больными, — голос психиатра звучал так же монотонно, но в нём появились какие-то новые интонации. Так обычно произносит фразы человек, долго размышлявший над какой-то своей проблемой и наконец-то принявший решение. — Делайте, как считаете нужным.

В этот момент снова зазвонил внутренний телефон. На этот раз дежурный собирал следственно-оперативную группу на ночную драку в одном из городских кафе, закончившуюся весьма плачевно для двух из её восьми участников.

Наскоро попрощавшись и взяв с собой оружие, Олег вышел из кабинета.

В череде рабочих будней Олег позабыл про этот странный визит. Лишь спустя неделю после этого случая, читая оперативные сводки, он наткнулся на информацию об обнаружении трупа гражданина Крутицкого Льва Васильевича, умершего у себя в квартире от острой сердечно-сосудистой недостаточности.