Читать онлайн "Архивация"

113 год от Расселения.

Галактика Андромеда.

Станция «Калиостро».

Сказать, что Дэвид Бол не умел жить, – значит соврать. Как умелый технический специалист, он в свои двадцать пять лет от роду имел неплохой послужной список. И достойную коллекцию апгрейдов головного и спинного мозга, которые обещали, что планки в сто пятьдесят лет легко достигнет. А дальше уже зависит от него. Заработает ли на новые или пойдёт по пути старости?

Вихрастого голубоглазого парня помотало по всей галактике. И даже разбуженный посреди ночи, Дэвид, почесав чернявую макушку, мог легко назвать десять причин, почему не стоит жить в Галактике Андромеды.

Звёзд здесь хватает, да вот беда – планеты на любителя: результат не слишком удачных попыток терраморфинга.

На одной почти безжизненная пустыня, где прижились лишь семь биологических видов, четыре из которых полностью искусственные, разработанные биологами исходя из параметров самой планеты.

На другой вечно гниющие болота, куда какой-то биологический террорист завёз москитов, а те прижились и расплодились так, что можно вывести лишь орбитальной бомбардировкой континента.

Прочие миры – без естественной атмосферы. Тоскливые места, необитаемые за пределами станций. Если не поддерживать искусственно приемлемый уровень жизни, другой жизни, считай, и не будет.

Станция «Калиостро» находилась на одном из таких каменных шариков-спутников газового гиганта. Луна без атмосферы, но богатая полезными ископаемыми. Титан нужен космической промышленности, молибден – химической, а на серебро в последнее время особый спрос в медицине. Берут за полторы цены. Но доставка всего необходимого для жизни на станцию обходится так дорого, что без дотаций она работала бы себе в убыток.

Дэвид явился на станцию не как космошахтёр: его интересовало другое. Второе Общегалактическое Правительство выбрало это место на орбите спутника для постройки колонизаторского корабля, и новый сотрудник хотел во что бы то ни стало попасть на борт.

Андромедяне всего за век пришли к выводу, что достаточно настрадались на первых форпостах человечества. За пределами Млечного пути жизнь не сахар.

Даже второе поколение колонизаторов галактики Андромеды решило, что лучше тут уже не будет, – нужна соседняя галактика. Где правительство третьего созыва учтёт ошибки прошлого и сразу сделает так, как надо.

Учёные обещали, что новые миры сразу получат А-статус, а значит, всем, кто отправится в созвездие Пегаса, крупно повезёт. Расцветёт и сама Андромеда, став мостиком между Первым и Третьим людскими правительствами.

Там, где три звена – считай, уже цепочка.

Дэвид опустил стакан с витаминным коктейлем на подставку каплевидного кресла, поморщился. Фито-бар на станции не предлагал алкоголя. Сплошь бурда из необходимых аминокислот и витаминов, на вкус как разбавленный цемент. Не будь в стакане химии для предания цвета, был бы таким же серым.

Вся проблема заключалась в том, что добравшись до Калиостро, Бол порядком подчистил личный счёт. На нём оставался ровно семьсот тридцать один кредит. Билет на корабль же стоил ровно восемьсот двадцать шесть. Расчёт вёлся, исходя из фактического веса пассажира. Учитывая его семьдесят семь килограммов и триста восемьдесят шесть граммов, даже голым на борту он находился бы с перегрузом.

Конечно, можно дождаться, пока прилетит корабль-матка, всё облагородит, поставит транслятор-копипастер. Тогда его тело уничтожат в одном месте и воссоздадут в другом, по сути создав клона с загруженным созданием.

Но есть несколько «но».

Во-первых, будут уничтожены все улучшения в теле. Он обнулится. А накопил таких за восемь лет службы почти на девять тысяч кредитов, причём за некоторые расплачивался до сих пор.

Во-вторых, в трансляции сигнала на столь далёкое расстояние возможны были сбои из-за солнечного шторма и взрывов сверхновых. Это значит, что собрать его на месте могут уже с парой-тройкой битых кластеров, которые отразятся в теле опухолями или другими серьёзными заболеваниями. Примерно с семнадцатипроцентной вероятностью.

Это безумно много, учитывая, что зрение людям возвращают с 99,99999 процентами вероятности. А новые органы пересаживают с приживаемостью в 99, 9 и ещё двадцатью девятью девятками на конце.

Но главное в другом – копипастера ждать ещё двенадцать лет!

Дэвид Бол сгниёт в Андромеде за это время. Не физически, так морально.

Транспортировка в крио-камерах же абсолютно безопасна, как уверяют крионики. Вероятность того, что сам колонизаторский корабль попадёт в неприятности, равна приблизительно тридцати двум миллиардным долям процента.

Вся загвоздка в весе и габаритах транспорта. Оборудования и штатных сотрудников напихали в матку столько, что для самих колонизаторов места практически не осталось. Вот и продают его покилограммно.

Истина стара как мир. Хочешь быть первым – раскошеливайся.

Дэвид и рад бы остаться на базе и подзаработать недостающие средства за два месяца и три дня. Ровно столько времени ему понадобилось бы, чтобы собрать недостающие средства, учитывая налоги и обязательную страховку. Но до отлёта Матки оставалось только восемнадцать часов.

В последние часы стоимость килограммов увеличится.

Межгалактический Банк отказал в очередной ссуде, намекая на то, что неплохо бы сначала по старому долгу рассчитаться, да и нет бенефициаров в новом мире пока, которые могли бы подтвердить страховку «по ту сторону». А страховать первый колонизаторский корабль до Пегаса ни одна из местных компаний не имела права, так как он не относился к юрисдикции Андромеды.

Вот и получалось, что это билет в один конец. Кому нужны риски? С этой стороны самих людей застрахуют и даже выплатят страховые их родственникам, если не долетят. А что будет в новом мире – пока не ясно. Корабль-загадка.

В колонии у Дэвида не было ни одного знакомого, кто мог бы ему занять. К тому же, он здесь не один такой умный. Половина станции уже бегала между банками и кредиторами, занимая барыши, чтобы покинуть это негостеприимное место.

На них смотрели со снисхождением. Все, кто мог, давно забронировали себе места.

У Дэвида не оставалось ничего ценного, чтобы продать немедленно. Одну единицу кредита ещё придётся отдать за напиток, ночлег и ранее проглоченный завтрак.

Где взять недостающие девяносто шесть кредитов? Извлечь апгрейды из тела? Это возможно только с последним поколением чипов. Старые модели ставились пожизненно, извлечь их мог только патологоанатом. Без всякой выгоды для себя: использованные имплантаты оставалось лишь выкинуть, выходили из строя, едва переставали получать тепло от тела. Эта же «батарейка» делала апгрейды непригодными и при заморозке, когда тело заморозят до температуры абсолютного нуля.

Хочешь сохранить старые апгрейды работоспособными, плати за тепловые нити, которые специалисты проведут отдельно до каждого чипа отдельно. А это новые траты!

Дэвид моргнул, сверяясь с данными на коммуникаторе, проецируемыми на сетчатку левого глаза. Стоимость килограмма перевозки «живого веса» в матке на данный момент составляла десять целых и семьдесят две сотых кредита. Выходило, что ему нужно избавиться от почти девяти килограммов веса.

Вроде и не много. Но худеть Давид начал задолго до прилёта на станцию и теперь был на грани физического истощения. «Кожа да кости», проще говоря. Сбрось он ещё хоть килограмм – и в программу полёта не пройдёт уже по медицинским показателям.

Какие ещё варианты? Прийти к Точке Сна без одежды? Это уберёт ровно один килограмм и двадцать три сотых веса. Ему всё равно, что подумают по ту сторону, в Точке Пробуждения. Лишь бы попасть на новую планету. Проснётся, очнётся, примется за работу и скопит на новые апгрейды. Последнего уровня. Все передовые технологии отправятся в Пегас следом.

В отчаянном положении Бол сбрил всю растительность на теле, какая вообще существовала. Никаких больше кудрей. Лысина. Но это облегчило вес лишь ещё на семьдесят семь грамм. Оставалось ещё семь килограммов.

Дэвид ударил кулаком по магнитной подставке. Кокон-капля с недовольным звуком отодвинул стакан с остатками жидкости. Больше он пить последние семнадцать часов и тридцать шесть минут до финального взвешивания не будет. Как и есть.

А ещё говорят, отсутствие сна помогает.

Побегать? Нет, в теле и так много усталости. Свалится. Найдут тахикардию и зарежут поездку.

Дэвид поднялся и осмотрел свое тело как со стороны.

Что тут есть ненужного, без чего можно обойтись?

Рёбра удалить? Платное медицинское вмешательство.

Почку удалить и продать? Не купят и за кредит. Органы всех видов давно выращивают, процедура поставлена на поток и доступна бесплатно по персональной медицинской страховке.

А что ещё? Ногу отпилить? Процедура платная, не дорогая – стоит пару кредитов. Да и инвалидную коляску на месте должны выдать. Но кататься на ней в новом мире придётся до того момента, пока не заработает на новую ногу. А кто возьмёт на работу в штат инвалида, когда весь штат уже расписан загодя?

Частными инициативами же много сразу не заработать.

«Нет, ногу нельзя», – прикинул Бол: «Нужно ходить!»

Он невольно сжал кулак и увидел новое решение – рука. Отрежут лазером за кредит.

Он и одной рукой с работой справится! Да вот беда. Нет в ней семи килограмм. Придётся отрезать обе. А это ещё хуже, чем без одной ноги.

– Проклятье! – раздалось обречённое от не состоявшегося пассажира. – Я хочу начать новую жизнь, но у меня нет денег, чтобы её начать!

Никто нему не ответил. Все, кто понял посыл, лишь усмехнулись. Своих забот хватает.

Часы тянулись. В иллюминаторах базы виднелся большой серебристый яйцевидный корабль на орбите. А как попасть в космический лифт и оказаться там? Никак. Охрана убьёт и имя не спросит. Все сотрудники со своей системой идентификации. Вырубишь одного, переоденешься – ничего не даст. Не пустит автоматика. Пустая затея.

За семь часов до окончания времени Дэвид в отчаянии упал на блестящий хромированный пол, защищающий станцию от собственной радиации спутника и зарыдал так, как никогда раньше.

Слёзы сами текли по щекам. Он был так близок к мечте, но не видел решения!

Цены на последние килограммы росли. Индикатор показывал уже четырнадцать кредитов за килограмм. Нога уже не спасёт. Хоть обе ноги отпили – не поможет.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Пожалуй, только в этот день на плачущих, бьющихся в истерике и просто умоляющих людей никто не обращал ни малейшего внимания. Охрана из андроидов, что ещё вчера бы подошла, спросила о причине паники и отправила в медпункт к психологу, сегодня проходила мимо.

Дэвид услышал звуки драки. Двое таких же бедолаг, как он, спорили, кто из них проиграл в пари и должен отдать другому деньги.

Похоже, тотализатор процветал в последние часы. Играли даже те, кто раньше об этом и не думал. Суммы, накопленные годами, уходили за секунды. Затем одни с довольными лицами проходили к Точке, другие же были на грани суицида.

Дэвид решил и сам рискнуть. И уже искал такого же бедолагу, с которым можно поспорить на что угодно, да хоть на считалочку. Лишь бы итог был.

Ему нужен шанс!

Но тут двое спорщиков вцепились друг другу в глотки. А когда андроиды-охранники начали из разнимать, оба оказали такое жёсткое сопротивление, что вскоре на пол свалились и оба тела.

– Зафиксировано применение силы последней инстанции, – заявил дрон-наблюдатель и тут же оповестил через глазок-камеру, оснащённый динамиком. – Применение обосновано.

И улетел. Его магнитные двигатели не требуют много энергии. Никаких реактивных струй, что могло бы угрожать Калиостро нет и в помине.

Давид, глядя, как андроиды понесли оба тела в медпункт на ликвидацию, понял, что игры кончились. Охрана повысила меры безопасности до предпоследнего, «оранжевого» уровня. Сейчас даже выигрыш ничего не даст. Переводы средств между частными лицами отныне заблокированы.

В новом приступе отчаянья Бол начал бить себя по лицу, словно это поможет озарению.

Что теперь? Работать на Калиостро до конца своих дней? Перебраться в «болотный мир»? Или, может, зажариться до костей в «пустынном»?

Один из ударов оказался наиболее болезненным. Дэвид поморщился, почесал щеку и вдруг стремглав бросился в медпункт. К чёрту ноги, к чёрту руки! Ему нужна только голова! Заморозить голову. Сколько в ней веса? Килограмм десять? Тогда хватит на то, чтобы на пункте восстановления «вырастить новое тело». Добавить лишь пунктик в крио-соглашении. Большинство апгрейдов перекочуют вместе с ним в черепе, расположенные под черепной коробкой, они не требуют много тепловых нитей.

Не так уж много и потеряет: контуры реанимации сердца, проводящие потоки почек, усиливающие фильтрацию, усиления для печени, что в обычное время помогало справляться с похмельем, а на деле же было призвано защитить его от яда. Или помочь выжить при употреблении метилового спирта.

Дэвид на ходу скинул одежду. И, не обращая больше внимания на творившееся вокруг безумие, ринулся к Точке.

– Голову хочу отправить… И только… С последующим… наращиванием… тела, – проговорил он, едва дыша после длительного забега.

Быстро принимая условия спроецированного на сетчатку соглашения по транспортировке, добавил тихо, обращаясь к андроиду-приёмщику.

– При колонизации Пегаса нам потребуется только разум. На остальное заработаем. Не так ли, мой друг?

И победно подмигнул.

Андроид безразлично кивнул и тихо ответил:

– Сожалею, операция аннулирована. Договор расторгнут. Средства возвращены на ваш счёт.

– Что? – не состоявшему пассажиру показалось, что ослышался. – Почему???

– Последние «живые килограммы» семь секунд назад выкупил господин Айзек Робинсон. С пометкой «дополнительное место для моих кошек».

В глазах Дэвида потемнело. Он как стоял, так и присел, ничего не видя перед собой. Лишь забормотал:

– Робинсон, значит. «Болотный олигарх». Похоже, с экспансией разума на Пегас я погорячился.

Андроид снова кивнул.

Сначала в новый мир доберутся старые порядки. Ведь единственное, что человечество пока не научилось лечить, это болезни бюрократии и чрезмерности. Этот груз человечество ещё долго будет таскать с собой из системы в систему.