Читать онлайн "Искажённый Переход"

Мир был назван Червоточиной. Миром сильных.
Крепость Разлом. Последняя цитадель Стражей Разлома. Они стояли на краю, удерживая то, что рвётся наружу. И теперь этот край рушился под напором тех, кому нечего терять.

С некоторых пор враг нападал с неумолимой, отчаянной жестокостью. Они сражались, но отступали. Враг напирал — эфирийцы, пришельцы из умирающего измерения Эфирион. Их строй был диким смешением видов и рангов: впереди шли воины в доспехах из перламутрового хитина и светящихся кристаллов, уже потрескавшихся и тёмных; за ними — фигуры в оборванных мантиях, чьи посохи извергали не огонь, а сгустки искажённой, чужеродной магии; а в самой глубине строя маячили тени невооружённых, прикрывающих собой узелки свёртков — может, детей, а может, последние реликвии мира, которого больше нет.

Элиана, отбиваясь на стене, слышала не ритуальные гимны, а хаотичный, многоязычный рёв — мольбы, приказы, боевые кличи на чуждый наречиях, сливавшиеся в один животный вопль отчаяния. Они кричали о жизни. О месте. О спасении. Но она-то, как и все Стражи, знала страшную правду, скреплённую древними клятвами: пустить их — значило погубить свой мир. Их реальность была заражена нестабильностью распада, она несла в себе семя иной физики, способное разъесть Червоточину изнутри. Пленники, особенно сильные носители дара вроде неё, были нужны им как якоря, помогающие их магии укорениться в новой почве, и как топливо для поддержания своего шаткого существования.

Элиана, прозванная соратниками «Костяной Бурей». Когда она выпускала свой дар, ткань бытия трескалась у неё в руках. Энергия распада изливалась в мир, принимая формы скелетной брони на её теле и смертоносных шипов, взрывающихся изнутри врагов. Теперь эта буря бушевала в ней, отвечая на окружающую смерть, рвалась наружу, чтобы всех уничтожить.

Битва была адом. Она внушала страх, проливала реки крови, сеяла ужас в рядах врага. Острые, как бритва, шипы прорезывали землю под ногами штурмующих, павшие воины с хрустом поднимались, чтобы рвать бывших товарищей, а в гущу вражеских рядов падали поражённые её прикосновением эфирийцы, чтобы через миг разорваться изнутри кровавым градом костей. Но Элиана понимала — это конец. Силы таяли, братство Стражей редело на глазах. Она видела, как вдали, за рядами чужеземных воинов, их архимаги-беглецы, тела которых были испещрены трещинами светящейся энергии — метками умирающего мира, — соединили силы. Они начали не ритуал, а акт отчаянного волевого насилия над реальностью. Воздух загудел, камни крепости запели на высокой ноте. Они не прорывали оборону — они пытались разорвать саму ткань Разлома, превратить его из двери в пролом.

«Живьём, — пронеслось в её голове, ледяной сгусток ужаса. — Меня — живьём. Чтобы их мир мог дышать в нашем. Чтобы я стала первой жертвой на их новом алтаре».

Лёжа в пыли крепостного двора, чувствуя, как жизнь утекает вместе с кровью из перебитой стороны, она увидела приближающиеся тени. Не страха, а леденящей, кристальной ярости полнилось её сердце.

«Вам нужна жизнь? — пронеслось в сознании, ставшем чистым, как лезвие. — Жизнь, которую можно сломать? Возьмите. Но только ту, что я вам оставлю. Пепел. И кости».

И в последнем миге, в отчаянье, обращённом в оружие мести, она совершила невозможное. Она не просто открыла дверь в бездну своего дара — она снесла её с петель. Крик, которым она отдала приказ, был одновременно и вызовом, и проклятием, и печатью, скреплённой её последней кровью.

«Я — дверь. Я — жертва. Я — месть. Войди и пожри их всех!»

Её разум поглотила пустота, а тело переродилось в орудие уничтожения — в нечто, для чего у этого мира не нашлось названия, кроме как древнего и страшного слова «скадегамут». Коварный враг выставил против чудовища последних бойцов. Они сражались с отчаянием обречённых, видя в нём новое, непредсказуемое бедствие. Они лишь ослабили скадегамута ценой своих жизней, но сразить не смогли.

И тогда один из их архимагов, чьё тело уже наполовину состояло из мерцающего света, в последней попытке спасти хоть кого-то от этого кошмара, применил древний, нестабильный артефакт — Ядро Перехода, реликвию погибшего Эфириона. В своём отчаянии он не знал главного: артефакт, повреждённый гибелью их мира, можно было безопасно использовать лишь на себя. Сработав на излом, Ядро швырнуло скадегамута в хаос между мирами, а его самого — следом, навстречу небытию.

А в крепости Разлом, ценой невероятных жертв и самой жизни Элианы, последние Стражи совершили главное. Они не отбили штурм. Они Запечатали Разлом, отрезав умирающий Эфирион от Червоточины. Последнее, что видели защитники, — это искажённые лица эфирийцев по ту сторону смыкающейся щели: не ярость, а вселенское, безмолвное отчаяние тех, для кого последняя дверь захлопнулась. Наступила тишина. Горькая, стоившая целого братства победа. А древнее чудовище, порождённое этой битвой, уже падало в бездну, не ведая, что её следующей остановкой станет тихий лес на окраине ни о чём не подозревающей Земли...