Читать онлайн "Новогодний бонус."

Моя жизнь была обыкновенная и до крайности предсказуема. Я закончила художественный ВУЗ и жила в крошечной квартире, которая досталась мне по кровному родству в качестве откупа, чтобы я больше ни на что не претендовала. Да, отношения семейные сложились не так чтобы теплыми, но в детстве такого не наблюдалось. Это со временем и с обогащением некоторых личностей все несколько изменилось. Родители развелись – у отца новая семья и у матери тоже, и дабы у их новых детей была чистая дорога в будущее, мне купили отдельное жилье.

И сейчас, и тогда я не была расстроена таким судьбоносным поворотом, некоторых просто выгоняют из дома, а мне предоставили квартирку, тем более в довольно приличном районе, а значит я была по-своему, но дорога своим родителям. Мне ли жаловаться. А чувство одиночества? На него у меня не хватало времени. Я постоянно рисовала.

После окончания университета, я вечно творила дома на заказ и без заказа, пока не удалось устроиться иллюстратором на приличном Интернет-ресурсе. Писать в классических изобразительных техниках было не по моему сердцу. Мое выбрало творить по новейшим технологиям. «Новейшие технологии» – это конечно грандиозно звучало, скорее следовало определить их, как технологии, на которые мне удалось скопить и выкупить.

Я пользовалась устаревшей моделью планшета, и мне этого было достаточно. Все же основа в любом деле – это его делать. И я делала. День и ночь, ночь и день, пока вдруг не поняла, что совсем перестала выходить из дома, одичала и заболотилась. А ведь, когда училась в институте, я успевала и с друзьями встречаться, и на свидания ходить, а с его окончанием все стало иначе.

Поняв это, я решительно стала брать работу на улицу, именно так я это называла. Я выбрала себе лавочку в парке недалеко от дома и назначила ее любимой. Теперь я воспроизводила иллюстрации для необходимого сюжета не только дома, но и в парке, а затем зона моей деятельности расширилась. Иногда я брала работу в кафе, а, расхрабрившись, и в другие общественные места, где можно было тихонечко посидеть час-другой, пока не выгнали.

Первая неожиданность случилось весной – тогда, когда я обнаружила, что в пустующий подвал, который до этого никто не арендовал (понятия не имела, что это было возможно), сдали. Я обратила внимание, что оттуда стали выгребать хлам и завозить нужное. Но по коробкам нельзя было идентифицировать, что за новое соседство поджидало меня и остальных жителей нашего много подъездного дома. Помимо коробок мне не удавалось встретить людей, которые таскали эти же коробки. Мои вылазки на прилюдное рисование не совпадали с графиком подвальных жителей.

В один вечер, когда я возвращалась со встречи, на которой я хотела обзавестись новым заказом, но не обзавелась, я увидела подвальных монстров. Ими оказались молодые ребята, которые тащили очередную партию коробок.

По натуре я – человек скромный и не очень-то и подкованный в отношениях с противоположным полом, но это не означало, что я им не интересовалась. В данном случае, даже моя рассудительность и неопытность пала в предсмертии от их привлекательности, зато возродились женский интерес и визуальное наслаждение прекрасным. Там действительно было на что посмотреть – высокие, брутальные, чрезмерная демонстрация выдавать себя за плохих парней, что скорее всего говорило об обратном, но я принимала их общественный протест.

Когда я проходила мимо этой компании новозаселяющихся, я смотрела исключительно себе под ноги. Я не знала, что им сказать, и стоило ли вообще это делать? Вроде бы мы являлись соседями и следовало поприветствовать новых жильцов, но я сжала зубы так сильно, что ни одно «Здравствуйте!» не сорвалось с моих губ. Парни, что носили свои вещи, отвлеклись от своего занятия и решили проводить взглядом ту, которая нарушила их правомерное действие.

Что-что, а я не поражала своей внешностью в отличии от их провокационного облика, поэтому решить, что они на меня пялились, было нельзя, однозначно! Я была обычной, как и моя жизнь, простой, если было так угодно.

Я не подозревала, что что-то меня могло отвлечь от подсушенного асфальта, но что-то очень привлекательное все же смогло. В поле моего зрения попал обтянутый штанами зад! Неожиданно, правда?

Удивительное зрелище! Совершенно выбивающее из колеи, видимо, длительное воздержание вдарило по мозгам не хуже шампанского. Мой взгляд отказывался слушать импульсы мозга и посмотреть куда-то еще. Я очень пристально наблюдала, как мужчина, чуть старше остальных, стал поднимать коробку. Как раз волнующая часть тела была очень хорошо видна. Красота!

Мужчина и подумать не мог, что девица, живущая в соседнем подъезде, будет нагло и неотрывно пялиться на его пятую точку, а затем ее глаза будут медленно изучать его руки, полностью забитые татуировками, что аккуратно и медленно поднимали тяжелую коробку, которая так подло скрыла лицо!

Я резко припустила вперед, чувствуя, как щеки обдало жаром стыда и ошеломления. Я сама была в шоке от того, как настойчиво и слюновыделительно разглядывала данного незнакомца...

– Боже! Вика! – произнесла я себе под нос. – Ты же уже старая, чтобы смотреть на мужицкие задницы так топорно и позорно!

Я была убеждена, что меня никто не услышит и порог катастрофичного стыда был перейден, но ошибалась.

Мое заблуждение рассыпалось мелким хрустальным крошевом, когда за спиной я отчетливо расслышала:

– Смотри, сколько угодно! Законом не запрещено...

Как я тогда убегала, как я быстренько перебирала ножками, как неловко отпирала ключом дверь, как жарило мое лицо и как же сильно мне было стыдно! Так много "как", что до сих пор пробирало, когда данное воспоминание посещало мою глупую головушку. Я должна признаться, что возвращался в памяти этот эпизод часто.

Теперь из дома я выходила очень долго, аккуратно, посмотрев прежде в окно.

Все последующие разы, когда мне требовалось выйти из дома, мне удавалось избегать новых жителей подвала. И за это время удачного избегания они успели обжиться, повесить неоновую вывеску и полностью обустроиться.

Отныне в подвале моего дома находился старомодный магазин для байкеров, где продавалась экипировка и ретро-мотоциклы для любителей разъезжать по ровному асфальту в кожанке, в черных очках и ковбойских сапогах. Да, классических железных коней теперь можно было приобрести прямо у меня под носом, ну это я себе так рисовала в своем воображении, исходя из вывески, что ярко была украшена задорными лампочками, а как дела происходили на самом деле, я понятия не имела.

Встреч-то мне удавалось избегать, однако, я слышала, когда работники подвала выходили на перекур. Время близилось к лету. И я все чаще и сильнее открывала окно и невольно подсматривала за новыми обитателями нашего двора.

Они были столь чужды нашему двору, что на них обращали внимания все. И не только мне одной они были интересны. Другие соседи тоже попытались завести с ними знакомство, но общение с новыми жильцами подвала не срослось ни у кого. Байкерская компания вела себя отчужденно и не поддерживала любые добрососедские отношения.

Убедиться лишний раз в том, что и у меня с ними не сложились подобные отношения – это было, это да, и ни один раз. Вот, например, каким-то уже летним погожим деньком, мне не удалось избежать встречи с подвальными байкерами. И под пристальными взглядами прокаченных «плохих» парней с татуировками и со всяким заклепками даже на футболках, я выдавила из себя ничтожное приветствие:

– Добрый день!

И никто мне не ответил!

Я так и не поняла, услышали ли они мой писк или же нет, но больше я с ними не здоровалась. И опознать, кто из них тот, что обладал отменным слухом и разрешил мне пялиться на его зад, так и осталось загадкой для меня.

Дальнейшая монотонность дней меня затянула. И я наслаждалась солнечными деньками в парках. Чаще всего я выполняла зарисовки на смелопровозглашенной любимой лавочке, которая действительно стала таковой. Работа текла, оплата поступала, радовала и позволяла мне жить сыто.

Как-то раз, я сидела, болтая ногами на парковой скамейке, прорисовывая волка-оборотня, что проходил лунную трансформацию, как рядом со мной кто-то сел. Краем глаза я увидела ногу, здоровенную мужскую ногу, в зеленых штанах с карманами. Ой...

«Так, вот здесь мне следовало проработать коготки лучше, какие-то они недоработанные…» – усиленно думала я.

– Привет! Как тебя зовут? – спросил у меня некто.

– Тише! – буркнула я и продолжила рисовать.

И так я увлеклась, что действительно погрузилась в работу по самые пятки. Я уже совсем не замечала жаркое солнце, детские веселые крики, птичьи переливы и ветер, что путался в уже подсушенных листьях. Позабыла я и про того, кто подсел ко мне и совсем не мешал. Вспомнить о нем пришлось, когда я уже начала убирать свой графический планшет и стилус.

– Убежишь и даже имя не скажешь? – спросил он, заставив меня вздрогнуть.

Зато теперь я увидела его. Его! Да, внешность у красавчика была очень примечательная. Щетина, что не сбривай, все равно к вечеру появится. Выразительные брови над голубыми глазами, из-за чего взгляд выглядел слишком прозрачным – это немного напрягало. И самая выдающаяся примета – странные совершенно неуместные усы, которые так чудно контрастировали со всеми этими яркими узорами татуировок. Вообще именно усы заставили меня улыбнуться и ответить:

– А вот и не скажу!

– Встретимся завтра? – посылая ответную улыбку, спросил меня он.

Чуть ли не вырвалось согласие, но я вдруг вспомнила, что завтра-то я не могла. Завтра у меня была другая встреча. Семейная. Ее нельзя было пропускать.

Первая встреча, встреча номер один, когда я встречалась с семьей мамы. Но, когда папа узнает, что я гостила у мамы с ее новой семьей, он тоже назначит свой день. И это уже будет семейная встреча номер два. А затем мы разойдемся на год или даже два…

– Я завтра не могу! – и так печально прозвучали мои слова, что мне стало тошно от себя.

– Послезавтра?

– В тоже время! – ответила я, наставляя на него пистолет из указательного пальца, и поспешила удалиться, пока не сделала очередную детскую глупость. Слишком взрослая, чтобы глазеть на мужчин и слишком маленькая для того, чтобы разговаривать с ними. Беда!

– В тоже время! – крикнул он мне в спину.

Семейная встреча номер один прошла в новом мамином доме ожидаемо прилично и невинно. Мама рассказывала о своем подрастающем сыне, о его успехах, о достижениях мужа и о том, что ей некогда выйти на работу, она все свое время посвящала сыну и мужу.

Я слушала и улыбалась, ведь это было ее счастье, и она казалась мне действительно довольной собой и жизнью. Я была за нее рада! Ну и что, что она не задала мне ни одного вопроса? Ну и что… я найду свое счастье сама.

Как и предполагалось, когда я уже была дома после встречи с мамой, мне позвонил отец и попросил встретиться с ним уже следующим вечером. Я согласилась, время никак не пересекалось с обещанием в парке. Но, придя на место встречи с усатым незнакомцем, в тоже время, как и было обусловлено, никто так и не подсел ко мне. Новая зарисовка маленького волчонка получалась грустной, а волчонок должен был быть без скрытый печали, что так и проявлялась на наглой мордашке, при каждой моей попытки исправить его настроение.

Он так и не пришел. Больше ждать я не могла, мне пора было ехать к отцу, на семейную встречу номер два.

Ресторан, в который позвал папа, был в самом центре и славился отличной средиземноморский кухней. И совершенно невкусными десертами – этот факт был лично мною проверен и зафиксирован. Видимо сладкое меню было не таким уж и средиземноморским или же аппетит мне испортила новая жена отца. Это была уже вторая женщина после их развода с мамой.

Эта женщина или девушка была еще моложе предыдущей, и еще тупей. И когда в очередной раз она попросила нарисовать ее, такую красивую куколку, чтобы она могла повесить на стену в прихожей, мой штрудель стал горчить и скрипеть на зубах.

Папа, услышав этот разговор, отвлекся от своего телефона и небрежно обронил:

– Викуль, ну что тебе стоит? Нарисуй ее, а?

Я снова попыталась объяснить, что рисую персонажей на планшете, а это не совсем то, что обычно вешали в интерьере.

Тогда папа ничего не сказал, но когда его новая жена вышла «попудрить носик», он ухватил меня за руку и грозно сказал:

– Чтобы нарисовала к выходным!

Я выдернула руку. Блин, на предплечье останутся синяки.

– Хрен тебе! – ответила я и ушла.

Я уважала своего родителя, однако, это был перебор.

В расстроенных чувствах у меня не было желания возвращаться к себе, и я решила дойти до дома пешком. Да, долго, но зато выветрится из головы все лишнее. День был хорошим и теплым несмотря на то, что лето уже закончилось, а осень только-только вступила в свои календарные права.

Я не заметила, как и когда дошла до своего района. Мне как раз оставалось краем пройти по парку, прямо мимо моей особенной скамеечки. Можно считать, что я была почти у дома. Солнце уже давно село, и ветер уже не был ласковым, он уже бодренько освежал, но до дома оставалось немного, и я не переживала о том, что замерзну.

А это было недальновидно! Я была избалована спокойствием! Не стоило думать, что я не нарвусь ни на кого в темном парке! Ночью!

Именно на лучшей лавке парка сидела компания молодежи, была ли она пьяной? Я не могла сказать с бегло брошенного взгляда. Я должна была пройти через них, чтобы попасть домой, но даже, если бы я выбрала – развернуться и пойти в обратную сторону, я бы уже не успела. Меня заметили.

– А ты куда так поздно? – спросил меня юнец, вставая с моей нежно любимой, между прочим, скамеечки.

За ним повставали и остальные двое, и они дружно стали приближаться ко мне. И что мне делать? Убегать? Или провоцировать? Боже…

– Мы тебя проводим… – сказал один из говнюков, но был прерван другим голосом, который показался мне известным.

– Я справлюсь! – сказал тот самый знакомый голос.

Мне хотелось крикнуть на весь мир: «Я так рада, что ты здесь!», но вместо этого я сказала:

– С тобой мы договаривались днем!

Мой спаситель ухмыльнулся, нагло приобнял меня и ответил:

– Я припозднился, впрочем, как и ты!

И подтолкнул меня, чтобы я пошевеливалась. Я послушно ускорила свой шаг, искоса разглядывая своего спасителя. Мне не верилось, что так все просто закончилось. Стоило ли мне поставить его статую на пьедестал и поклоняться ей время от времени? Безусловно, ему можно было поклоняться уже только за отменное телосложение, но, думаю, этим никого было не удивить на пантеоне богов.

Удивительное дело – хулиганы отступили и вернулись туда, где и были, на мою бедненькую любименькую лавочку.

– Ты откуда такая красивая и так поздно? – спросил меня усатый спаситель и тот, кому я теперь очень сильно должна.

Язык так и чесался ответить, что не его это дело, но чувство благодарности перевесило, и я рассказала правду.

– Ужинала с папой…

Он как-то странно потянул носом, как будто принюхивался, и сказал:

– И все пошло не по плану…

После произнесенных слов он перестал меня обнимать, и как-то сразу стало холодно и неуютно, даже жалко себя стало. Неожиданно его горячая ладонь обожгла мою руку, и я моментально вцепилась в его ладошку, будто бы от этого зависела моя жизнь, возможно так оно и было.

– Погоди! – вдруг осознала я, что мы идем правильно. – Ты что знаешь, где я живу?

– Не трясись. Было сложно не запомнить!

– В каком смысле? – спросила я, но, завернув за угол собственного дома, необходимость в ответе пропала.

Там, в излюбленном месте для перекура подвальных жителей, стояло трое байкеров, трое реально крутых байкеров, что частенько зависали возле своего же магазина. Один из, них, что был в ярко-красной бандане, из-под которой торчали белые ангельские кудри выкрикнул:

– Ты ходил девушек ловить?

– Спасать! – ответил мой сопровождающий. – Провожу и вернусь!

Больше байкеры ничего не спрашивали, они только следили за каждым моим движением. И мне самой не верилось или я не хотела в это верить, но, мне казалось, что их глаза как-то странно светились, особенно, когда они затягивались табаком. Что-то они выглядели опасней, чем те, что облюбовали мою лавку сегодняшней ночью, аж мурашки лихо пробежали по спине от страха.

– Какие-то вы опасные! – пробурчала я. – И не здороваетесь!

– Мы не опасные! – возразил мне мой спутник.

Но прозвучало это так, будто он хотел еще сказать, что все же стоит держаться от них подальше или же доказать, что они здороваются. Но я все же была уверенна, что он хотел добавить к сказанному, что с ними лучше дел не иметь.

У моего подъезда, я хотела распрощаться с ним, но усатый спаситель возмутился:

– Доведу до квартиры и буду спокойный!

– А я потом переживай, бояться ли мне, что ты будешь знать, в какой я квартире живу или нет… – пробурчала я, вдавливая кнопку лифта.

Он рассмеялся и произнес:

– Тебе не бояться, а радоваться стоит!

Я фыркуна, вот еще! Радоваться! Придумал! Вот "спасибо" сказать, это я и действительно должна.

– Слушай, я еще тебя и поблагодарить не успела… Правда, я и в опасность вляпаться полностью не успела, но все же ты меня спас сегодня, вроде бы.

– Вознаградишь своего спасителя?

– Как? – спросила я уже у своей родной двери.

– Имя, василек! Скажи мне свое имя! – потребовал он от меня.

Он это говорил, а я не могла оторваться от его рта. И о чем я только думала? Как же это было романтично, если бы… но поцелуя от горячего спасительного байкера никакого не было, да и не могло бы быть…

– Вика! – прошептала я, глядя прямехонько на его губы, которые прятались под странной щеткой усов.

– До встречи, Вика!

И он собрался уходить, но не так быстро! Я схватила его за футболку:

– Подожди, а твое имя?

– Олег!

– Ну… Олег, – еле слышно сказала я, расправляя мнимые складки его футболки, – жди встречи!

– Буду ждать, законом же не запрещено…

– О, нет! Нет! Это был ты! Это ты с чуткими ушами! – завыла я, закрывая в миг покрасневшее лицо.

Олег снова безобидно рассмеялся и сказал:

– Не гуляй темной ночью одна, а то напорешься на маленьких кровожадных волчат.

– Не буду, у меня нет бабушки и пирожков… – прошептала я и, наконец, прошла к себе домой.

Нет у меня больше и отца, по-видимому. Или его нет давно? Зато теперь появился горячий байкер, которому я вроде понравилась. Вдруг, да и получиться у нас что-нибудь.

Но, это я рано придумала, больше я его не видела, а если и видела, то он даже и не смотрел в мою сторону. Если мне удавалось пересечься с компанией байкеров, где неизменно находился он, то его друзья и он продолжали не здороваться. Мои попытки поприветствовать подвальных соседей тонули в безмолвии, и пытаться я перестала. Я молча проходило мимо, чувствуя их преследующие взгляды.

За набросками в парке прошла осень, и больше на улице рисовать было нельзя. Я стала все чаще посещать музеи и галереи города, где не всегда получалось плодотворно работать, иногда выгоняли меня, а иногда выставки были любопытными и перетягивали мое внимание с работы на экспозиции. А это было чревато последствиями – я переставала заканчивать иллюстрации в срок. Я снова стала больше работать дома.

Думать об Олеге я не переставала, как-то не выходило у меня перестать вспоминать о ничтожных минутах, которые мы провели вместе. Они хоть и были микроскопическими, но они были важными, и выкинуть их из головы совсем не получалось. Я даже своим университетским подружкам рассказала о нем. Сначала они все были убеждены, что рано или поздно он объявится, ведь все об этом открыто говорило, а потом они все на один лад повторяли, что мне следует забить на него и жить дальше. Я старалась!

Однако забыть его мне мешало еще кое-что, меня мучила бессонница. Каждое новолуние и полнолуние я отчетливо слышала волчий вой. Откуда взяться в городе волкам? Я понятие не имела, но все же…

Когда мне повстречалась милая бабулечка, что жила ниже этажом, я поинтересовалась: не слышит ли она, что кто-то воет ночами, может, завел кто себе лайку или хаски? Я специально обратилась именно к ней, ведь это ласковая бабулька знала абсолютно все и про всех соседей, за исключением подвальных байкеров, что ее раздражало изрядно. Одно ее смиряло с этим положением, что о них никто толком ничего не смог разузнать.

При упоминании о байкерах, ее губы в алой помаде исчезали с лица, настолько сильно она их поджимала. А на вопрос про новых собак она уверено ответила, что никто никого не заводил, и убедила меня, что она ничего не слышит ночью, а она не спит уж так давно, что мне грешно было жаловаться.

– Небось, кто-то громко включает телевизор, а тебе слышится всякое. За муж тебе пора, Вика! И не будешь слышать вой!

Ну… после такого нападения я больше ни о чем не спрашивала у всезнающей соседки.

Первый снег я встретила на подоконнике с чашкой чая и лимоном, я вдохновлялась тем, что снежные хлопья медленно падали и постепенно укрывали землю. Творить у меня не было сил, мне пришлось взять маленький перерыв, ибо под очередным поздноосенним или же почтизимним дождем я промокла и заболела.

Сезон мотоциклистов подошел к концу, байкеры совсем пропали. И я совсем не опасалась, что буду замеченной сидящей у окна. Я об этом даже и не переживала до того, пока гурьба байкеров из магазина не вывалилась на улицу. Я тихонечко за ними наблюдала и видела, как великовозрастные дурачки шуточно обкидывали друг друга снежками. Смешные.

Следующий глоток теплого чая встал у меня комом, ведь все они одновременно и неожиданно повернули головы в сторону моего окна. Взгляд Олега пришпилил меня, что я подавилась и закашлялась, да так сильно, что уже было не до байкеров и их чрезмерной внимательности. Мне пришлось сползти с подоконника, и больше я к нему не подходила. Я не искала их внимания, и мне совсем не хотелось, чтобы они подумали обо мне лишнего. Одно было совершенно не понятно, как они могли меня заметить, кто вообще смотрит на окна? Я жила довольно низко, но все же на третий этаж не каждый заглядывал, а точнее никто.

Что-то после этого происшествия мне стало хуже. Я легла на кровать и хорошенько укуталась пушистым одеялом. В температурном бреду мне снился папа, что совсем недавно мне звонил. Он был полон негодования от моего поведения и все угрожал по телефону, что, если я не нарисую, то могу больше не появляться на пороге его дома. Абсурд состоял в том, что я ни разу в его новом доме и не была, меня не приглашали. Нарисовать его жену я все еще отказывалась. Повторение этого телефонного разговора мне и приснилось, а затем во сне внезапно появился черный волк с желтыми глазами, что выл на луну. И до того противный вой был, что, проснувшись, я не сразу поняла, что это был не вой вовсе, а противная трель дверного звонка.

Со стоном я откинула одеяло, обмоталась пуховым платком и пошла смотреть на того, кто выдернул меня из лихорадочного сна. И, конечно же, это был Олег, красивый и горячий Олег, а я… Я была болеющим гномом с красным носом, в пижаме в облачко и в шерстяных носках, ах, да и еще в пуховом платке – краше быть просто не могло.

– Привет! – сказал он мне.

Я не ответила, что-то не хотелось, а то, что хотелось – не скажешь.

– Ты заболела! – произнес Олег, и получилось у него это так, будто бы он меня обвинял в этом.

– Угу… – и шмыгнула носом я. – Чего хотел?

– Дай пройду.

Его наглости не было предела, но я сейчас была не в том состоянии, чтобы крепко держать оборону. Олег с унизительной легкостью отодвинул меня с прохода и прошел в мою квартиру. Он хорошо ориентировался в незнакомом помещении, я должна была заметить и заметила, что он целенаправленно прошел на кухню и стал рыться по моим шкафчикам и даже холодильнику. Высшая степень наглости.

А дальше, а дальше я отказывалась в это верить…

Пока я тихонечко сидела на стуле и наблюдала за хозяйничающим мужчиной в татуировках, он отварил мне легкий суп. Откуда-то (не из холодильника, я проверяла) он раздобыл продукты. Последний его фортель вообще заставил меня открыть и начать заикаться, он вытащил из кармана штанов пакетик из аптеки. Это получалось, что, когда он сюда явился, он уже знал, что я болела. Это как вообще?

– Ты. Ты… Как ты узнал?

И вот тут я испугалась и не поняла, что меня больше напугало, что он уже знал или его глаза. Они светились! Светились и все тут!

– Что у тебя с глазами? – задала я наитупейший вопрос, но он сам вывалился из меня, а я вдавилась в стену. Сама же впустила Олега к себе, что же я за дура такая, доверчивая?

Он встряхнул головой, как животное, и глаза перестали излучать потусторонний свет. Олег очень медленно приблизился и присел передо мной на карточки, очень осторожно приложил свою ладонь к моему лбу и произнес так вкрадчиво и опасливо:

– У тебя очень высокая температура, тебе следует выпить аспирин и прилечь.

Я кивнула. Хорошо, пусть это будет температура. Мне легче согласиться с ним, чем спорить. С маньяками, у которых светятся глаза, спорить точно не стоит, но я об этом точно не забуду и поразмышляю, только позже.

Он поставил передо мной стакан с водой, а я сама достала аспирин из блистера, чтобы убедиться, что это точно аспирин, и закинула в рот, быстро запив водой. Какое-то время мы наблюдали друг за другом, пока Олег протянул мне свой телефон и сказал:

– Вбей свой номер, мне хотелось бы знать, что ты жива и тебе не потребуется помощь.

Я снова кивнула, если что – я поменяю номер и перееду, в другой город, в другую страну. Может быть, это правда? Просто лихорадка и мне показалось? Я забила свой номер телефона и набрала себя, чтобы и у себя сохранить номер, на всякий случай. Он мой маневр оценил и хмыкнул, но ничего не сказал.

– Странное у нас с тобой знакомство какое-то… – пробормотала я.

– Почему? – спросил Олег.

– Потому что мужчина приготовил мне суп раньше, чем взял мой номер телефона. – ответила я.

– Законом не запрещено! – с улыбкой и уже как-то привычно произнес Олег свою коронную фразу.

Вот, не получалось у меня ему не улыбаться. Он располагал меня к себе, и я ничего не могла с этим поделать. Он мне нравился. Весь такой загадочный и светиться, может это суперспособность какая-нибудь, и она бывает у всех байкеров?

Как я была права, когда соединила светящиеся глаза и байкеров вместе, но тогда я еще ничего не знала. Тогда я просто проводила и поблагодарила своего повара и спасителя в одном лице до входной двери. Олег ушел.

Первый снег растаял, выпал второй снег, а затем третий и так далее, как и положено. Я давным-давно выздоровела, работала на износ, ведь это была середина зимы. Еще немного и наступит Новый Год, а вместе с этим и много трат. Мне хотелось поздравить всех своих более-менее близких людей приятными подарочками, и Олегу мне тоже хотелось приготовить небольшой презент несмотря на то, что общение с ним не особо и наладилось. Да, он взял мой номер. Да, он даже писал мне и интересовался моим здоровьем, но на этом и все.

Я как-то попыталась завести с ним разговор сама, так невзначай, но его односложные ответы четко давали мне понять, что мне не нужно продолжать, я и не стала. Но отблагодарить за все: за спасение от хулиганов, за лекарства и за вкусный суп. Да, суп был просто десять из десяти. А маленький сувенирчик подготовить, на всякий случай, почему бы и да, было же за что!

На календаре уже начало декабря. У меня красные глаза, я вовсю работала над большим проектом, который должен был мне принести много денежек, но забрать много силушек. Уже пятые сутки подряд я почти не отрывалась от планшета. Я устала и совершенно не выспалась, плохо ела и немного потерялась в днях и в принципе во времени суток. Услышав телефонный звонок, я даже не посмотрела, кто мне звонил.

– Алло. – сказала я на автомате.

– Это Вика? – спросил меня незнакомый мужской голос.

– Кто это? – спросила я и посмотрела на номер, что высвечивался на моем телефоне. Комбинация цифр была неизвестной.

– Это Серый. Мы незнакомы. Я от Олега. Ты открой дверку и ничего не бойся. Помощь твоя нужна.

– Мне мама говорила, чтобы я не открывала дверки, когда просят незнакомые серые волки. – ответила я, раздумывая про себя, как мне следовало поступить.

– Нет, красная шапочка, придется помочь. Речь об Олеге и о его благополучии. Будь любезна поднять свой рисующий зад и отпереть дверь или… я ее выломаю.

– Так с этого надо было начинать, Серый! – весело сказала я, вставая из-за стола.

Я не сомневалась, что он исполнит свою угрозу, но шуточное настроение сменилось откровенной обеспокоенностью, ведь что-то случилось серьезное, раз обращались ко мне. Правда, мне не совсем были понятны причины, почему именно я. Все же помощь требовалась Олегу, это волновало меня больше. Мне просто надо было открыть дверь, а там разберусь.

– А мне мама говорила, чтобы я сначала был воспитанным, а только потом начинал угрожать. – прорычала мне телефонная трубка.

Больше я остроумие неизвестного мне Серого слушать не стала, я сбросила его звонок и поспешила отпереть дверь.

За дверью стоял тот, что с красной банданой и белыми кудрями. Так-так, его значит звали Серый. На руках его руках лежало тело большого черного волка.

– Это что? – испуганно произнесла я, но никто мне не ответил. Серый оттолкнул меня плечом и зашел ко мне домой, как к себе. Не разуваясь, он положил на мою кровать, не застеленную, что меня заставило чуть ли зашипеть, волка.

– Это Олег, прошу ухаживать и баловать. Позвонишь, когда что-нибудь произойдет.

Сказав это, он собрался уходить. Вот так просто.

– Это шутка какая-то? – спросила я, не имея других вариантов возмущения.

– Каждый раз одно и тоже. – взмолился Серый.

– Что значит каждый раз? И часто ты таскаешь волка без сознания с именем Олег к ничего неподозревающим девушкам?

– Я не об этом, глупенькая! Просто поверь, что это Олег и что ты ему нужна сейчас. Тебе лучше знать, что сделать, чтобы он вернулся. Да-да! И не надо на меня так смотреть. Он таился, что привязался к тебе, а вот оно как вышло. Теперь принимай его настоящим и верни уже нам друга. Физически он здоров, а вот в человека еще не обернулся, а должен уже был. Ты его нам и вернешь. Все понятно?

– Не-а! – ответила я.

– Все ты врешь! Ты все поняла! Я не могу ничем ему помочь, и никто кроме тебя не может! Иначе мы бы не стали обращаться к тебе! Сама-то как думаешь? Была бы хоть единственная возможность обойтись без лишних свидетелей, мы бы ей воспользовались! – ярился все больше Серый. Ему явно не нравилось мое участие в этой непонятной истории.

– Я поняла! Можешь идти!

– Покорно благодарю! – сказал Серый и хлопнул входной дверью.

Я смотрела на волка, что тяжело дышал на моей постели, и что? Обалдевала? Сложно было выразить эмоции прилично. Я была шокирована. Волки. Оборот. Одна я могу помочь. Сказка, да и только…

Но на моей постели лежал черный волк. Он был настоящим (я потрогала), и он спал.

– Ну… допустим. – прошептала я и резко развернулась. Мои ноги в шерстяных носках, зима же, проскользнули до кухни, и я щелкнула чайник.

Кофе. Просто кофе, что протрезвит меня и внесет четкости моему уставшему сознанию. Часы показывали ровно двенадцать ночи.

– Так "Золушка" или "Красная Шапочка"? – говорила я сама с собой.

Но даже в одну минуту первого на кухне не появился Олег в человеческом обличие, а мог бы. И как же мне его вернуть в человека? Поверить в оборотней – мне далось легко, все же рисуя иллюстрации, волей-неволей становишься ближе к вымыслу, но понять их – это было сложнее, все же я понятия не имела, как они устроены.

Кофе придало мне бодрости и храбрости, я вернулась в спальню. Бесчувственный волк все еще лежал. Погладив его по жесткой шерсти, я послушала его дыхание. Ничего не изменилось. Я не знала, как выманивать Олега из волка, поэтому, не найдя ничего лучше, я взяла графический планшет и устроилась поудобнее рядом с животным или же с оборотнем, понятие не имела, как правильно.

Лучшее, что я могла сделать – это быть с ним рядом и разговаривать. А как еще? Анатомия оборотней мне была неизвестна. Серый сказал, что он был здоров телом, а с душой только и можно, что просто быть рядом. Так я и поступила.

Я рисовала, рассказывая обо всем, о том, что любила, о том, что хотела, о всяких глупостях из детства или о своих фантазиях. В общем, я вываливала все, что приходило мне на ум, пока голос не сел. Так протекало три дня. Я спала и говорила. Я ела и говорила. Я рисовала и говорила. На третий день я закончила проект, а волк очнулся.

За окном снова шел снег...

Волк поднял голову и уставился на меня своими желтыми глазищами. Первая моя мысль была о том, как он будет ходить в туалет? Да, не о том, чем его кормить, съест ли он меня, нужно ли ему что-то, а более бытовая, но от этого не менее важная, вещь.

– Глупости какие. – произнесла я, качая головой. – Ты как?

Естественно, волчара мне не ответил, только укоризненно посмотрел. Надеюсь, мысли эти оборотни читать не умели, но все ж я решила, что его возмущало, в первую очередь, местоположение. Наверное, он не ожидал, что друзья его притащат ко мне.

– Да! Теперь ты мой заложник! – шуточно пригрозила я Олегу. – Не выйдешь из моего дома, пока не станешь человеком.

Почти так и случилось. Волк отказывался выходить на улицу. Он ничего не ел и не пил. Он все время за мной наблюдал. Он слушал мои рассказы. Смотрел со мной фильмы. Лежал рядом, когда я работала на планшете. Он спал со мной, готовил со мной, убирался со мной в течении еще пяти дней. Я уже успела привыкнуть к своему тихому и беспроблемному питомцу, как свершился оборот.

Это произошло как-то буднично и без всякого экшена. Я готовила вегетарианский борщ, такой мне был больше мил, как волк, что наблюдал за мной, взял и стал Олегом. Олегом в кожаных байкерских брюках и больше ничего на нем не имелось. Ничегошеньки.

Его рельефные руки и торс, на котором можно было стирать белье, были покрыты черными узорам, и одежду они не заменяли. Я не видела никого горячее. Я не хотела никого и никогда прежде так сильно, как захотела его в тот момент. Олег повел носом. Даже не хотела знать, что он почувствовал или унюхал, мне сложно было придумать правильное выражение.

Очень плавно и красиво он приблизился ко мне. Встал очень-очень близко. Я сглотнула. Олег выключил плиту, а дальше… дальше было самое лучшее событие уходящего года!

Никогда до этого я не получала столько удовольствия, сколько в нашу первую ночь с Олегом. А таких ночей, должна признаться, сложилась не одна, и я этому была очень рада, но из сказки мне пришлось выныривать – это было оглушительно и резко.

В один из последующих вечеров, когда новый год уже был не за лесами и горами, а всего через неделю, я увидела полностью одетого Олега (и где он только весь этот байкерский шмот раздобыл?). По его суровому лицу было ясно, что он уходил.

Мне хотелось задать дофигаллион вопросов, но я не задала ни одного. Единственное, что я сделала, просто не удержалась, это обняла его на прощанье. Все же вечно находиться в сказке, где оборотни не вымысел, а явь, было невозможно, и я просто его отпустила. Да, это было благородно и пафосно по крайней мере до того момента, пока за ним не закрылась дверь моей квартиры.

Я успела привыкнуть к постоянному присутствию волка или Олега. Всего за мгновение на меня обрушилось тоскливое и гадкое чувство беспросветного одиночества, и все в моей жизни изменилось...

Я продолжила выполнять свою работу и есть, когда меня начинало подташнивать от голода, иногда спать. Из дома я почти не выходила до самого Нового Года, а к окнам я не подходила вовсе. Мне не хотелось видеть Олега, совсем... и даже шанса себе давать на этот безнадежный миг, мне тоже не хотелось. Любой намек на его существование вызывал у меня слезы.

Я вспоминала наши разговоры, а там было много интересного особенно, когда он смог участвовать в беседе. Он рассказал мне про существование других двуногих форм жизни, развеял некоторые предрассудки. Например, то, что оборотни жили до ста лет или даже тысячи, оказалось полным бредом. У них была такая же длительность жизни, как и у людей, в зависимости от образа жизни, запаса здоровья и так далее. Разнообразность болезней у них была меньше. Это было исключительно потому, что каждый раз, когда на небе было новолуние или же полнолуние, у оборотней происходило своеобразное обновление организма в связи с перекидыванием в зверя.

По его рассказам они отличались от людей не так критично, как казалось ранее. Да, они имели острый слух, зрение, нюх, приоритетную силу и выносливость. Больше они отличались обособленным образом жизни, хоть он и имел схожую конфигурацию – работа, дом, отношения, но из-за особенности жизнедеятельности и ограничений, связанных с оборотом, и была их отчужденность. И, кстати, мысли читать они не умели. Это радовало!

Почти все стаи считали, что люди не готовы были принять у себя под носом такого мощного конкурента в общечеловеческом формате, поэтому свое существование тщательно скрывали от всего людского народа, но без людей они тоже не могли существовать. Автономные земли волкам никто бы не предоставил, поэтому и приходилось существовать с людьми бок о бок.

Семьи с людьми заводились, но не так чтобы часто. Волкам с волками было тупо легче взаимодействовать, но, если уж не свезло, и оборотень влюбился в простого человека, то отношения развивались по двум путям. Первый, там, где оборотень скрывал свою суть и вовремя оборота отсутствовал дома. С вахтовыми методами работы – это не так сложно было воплотить в жизнь, чем казалось. Некоторые люди десятилетиями могут скрывать вторые семьи, а, чтобы скрыть оборот не так уж много и требовалось. А второй путь, когда человек все же знал о происхождении своего любимого. Но все же… все же главы стай не одобряли связь с человеком, все же это значительно осложняло жизнь и другим оборотням.

Надеялась ли я, что со мной будет иначе, после этого рассказа? Я же женщина, и думала я, как женщина. Конечно же, надеялась... Дурочка.

Олег немного рассказал мне о своей стае. Оказалось, что тот невоспитанный волк с именем Серый был их главой. Олег отзывался о нем очень хорошо и объяснял грубое поведение своего друга беспокойством за него. А те хулиганы в парке были мелкими волчатами, которые потом получили от Серого по жопе. Олег убедил меня, что они не хотели ничего плохого, но даже так – это было не подобающим поведением для молодых волков, и Серый правильно сделал, когда их наказал. Я спросила и про глаза, светились ли они тогда или мне померещилось? Олег улыбнулся и сознался, что я увидела все верно. Просто тогда его слишком сильно волновало мое состояние, а полная луна должна была вот-вот наступить.

Как раз именно этот момент был самым лучшим, чтобы спросить, что же с ним произошло и почему он так долго не принимал человеческого обличия.

Выяснилось, что все было до безумия примитивно. Иногда у стай случались стычки за территорию. Это бывало крайне редко, но все же бывало. И в одной из таких стычек Олег пострадал, но не настолько сильно, чтобы убиваться. Стычки с членовредительством обычно происходили именно в обороте, в человеческом теле вопросы решались дипломатически и без крови.

В последнее полнолуние Олег нарвался на соседствующую стаю и немного сцепился с ними за нарушение их границ. Зачем Олег пересек границу? Олег честно ответил, что ему требовалось быть дальше от меня. Мне бы тогда заподозрить в его словах хоть что-то, но куда там, женщина же, влюбленная… Раны были плевыми, и никто даже не беспокоился о его здоровье, но когда луна перешла в другую фазу, а оборот Олега не случился, тогда уж Серый и заволновался. Так как телесных повреждений не было обнаружено, он определил, что проблема явно в другом аспекте, поэтому и притащил его ко мне. Почему ко мне? Олег признался честно, что я ему нравилась, и тогда и запорхали ангелочки любви в моей бестолковой башке.

Нравилась – это одно, а быть вместе – это другое. Он ушел и не остановило его ничегошеньки.

Дни перед Новым Годом текли монотонно, душно и безнадежно. Утром тридцать первого декабря я проснулась злой. Очень злой. Меня мучили сны о черных волках, меня изводило мнимое присутствие того, кого со мной не было.

– Елка! Мне нужна елка! – воскликнула я и откинула одеялко.

Все! Страданиям отбой! К черту волков, Олегов и все остальное! Да здравствует Новый Год и Дед Мороз! В самом деле, сколько еще я могу убиваться, тем более праздник на носу! Уж тридцать первого и первого я имею право не вспоминать о кое-ком блохастом! Я приложу к этому все свои силы!

Я наспех собралась – чистила зубы в припрыжку, напевая знаменитые новогодние песенки, и побежала первым делом на еловый базар. Я решила потратить на свое настроение денежки, кровно мною заработанные. Да, трата бессмысленная, но от этого зависела моя жизнь!

Пока я выбирала елочку маленького размера, но пушистую, я обзвонила всех подруг с расспросами, кто и что делал в Новый Год, однако, здесь меня поджидал провал. В этом году не планировалась никакого коллективного торжества. Все решили провести праздник дома с семьей. Так, ладно, все решаемо.

Елочку я отволокла домой и сняла сетку. Продавец не обманула, елочка была чудо как хороша и пахла изумительно. Я ее обрядила всем, чем смогла найти. Некоторые украшения я вырезала из бумаги и раскрашивала самостоятельно, получилось неплохо – очень даже симпатичненько, но и этого мне показалось мало для новогодней атмосферы.

Как раз на улице пошел серебристый снег и уже стемнело, складывалось такое впечатление, что волшебство дышало мне в затылок и следило за мной. Мне следовало сделать только шаг. Я и сделала, даже не один! Я отправилась за подарками!

Несмотря на сложные отношения для своих родителей и их половинок я подарки уже приготовила. Подарки решила покупать себе, себя я тоже любила!

Я долго рассматривала витрины, гуляла по магазинам и глазела по сторонам. До самого закрытия торгового центра я успела купить себе чудную шапку с помпоном и к ней шарф, но и этого оказалось маловато для полного счастья. Я взяла для себя еще теплющее платье-свитер. Все это я надела на себя еще в примерочных и уже во всю щеголяла в новеньком, и поедала мороженное. Для мороженного декабрь – самая лучшая пора.

– Магазин закрывается! – объявили во всеуслышание, и я со вздохом сожаления отправилась на выход. Время было одиннадцать, а я еще мороженное не доела.

Новенькое платье меня хорошо грело, и домой я не спешила. Около большой торговой точки была отменная и высокая-высокая елка. Я походила вокруг нее, рассматривая круглые яркие шары, ловила снежинки на свой красный нос и думала, чтобы мне такого пожелать. Я долго не могла определиться со своей просьбой к Деду Морозу, я хотела попросить счастья для себя, потом для семьи, а в итоге решила загадать совсем другое.

У меня не было ни бумажки, ни ручки и, вообще, если уж загадывать желание, как в детстве, то его и нашептать было можно. Да, я решительно собралась шептаться с искусственной елкой на площади перед торговым центром! И нет, меня ничего не смущало.

Выбрав самый красивый шар, я наклонилась к нему и прошептала:

– Пожалуйста, Дедушка Мороз, если ты существуешь, пускай в эту новогоднюю ночь Олег встретит свое счастье, и все у него будет хорошо!

Шар блеснул как-то по-особенному, это мне так показалось, загаданное будто бы было услышано и принято. Все! Дело было сделано! Все было куплено! Мне пора было идти домой и съесть оливье, что я тоже купила за компанию к шампанскому и елке.

Пакеты в моих руках раскачивались в такт моему неспешному шагу. Снег сыпался, словно мука. Еще немного и я буду у подъезда. За то время пока я бегала туда-сюда мне не встречался никто из байкеров, на это я рассчитывала и сейчас, но это я зря понадеялась, что мне удастся быстро избавиться от любви к оборотню. Наверное, мне следовало получше подумать о переезде.

Одна-единственная темная мужская фигура стояла на излюбленном месте байкеров. Я встала как вкопанная, а сердце заколотилось с неистовой силой. Меня затошнило, то ли от страха, то ли от переедания мороженным.

Фигура лениво стала приближаться ко мне.

Это был он.

– Ты что здесь делаешь? – с вызовом спросила я, когда точно разглядела виновника моих страданий.

– Тебя жду!

– Зачем? – спросила я, сжимая еще крепче ручки пакетов.

– С тобой буду!

– Чего? – вырвалось у меня, чувствуя такую растерянность, что колени ослабли.

Олег не стал отвечать, а мягко и уверенно забрал у меня пакеты из рук. Я послушно ослабила хватку, ведь я так и не понимала, что все это означало.

– Пойдем Новый Год уже праздновать! – предложил он и шумно вздохнул прямо у моей новенькой шапочки. – Тебе идет! Ты в ней такая забавная!

– Забавная? – нахмурилась я. – Ты ушел! А теперь вернулся, чтобы снова меня оставить? Это для тебя забава, а я еле ноги волочу! Уйди прочь!

– Не могу! – ответил он тоскливо.

– Что значит не могу? – возмутилась я и попыталась отобрать свои покупки, но как бы не так.

– А вот так! Не могу я без тебя и все!

– Зачем же ушел тогда? – спросила, понимая, что еще немного и я расплачусь. Губы уже затряслись.

– Разрешение у Серого получать! – очень просто ответил мне Олег.

И я, наконец, разревелась. Олег тут же опустил пакеты на свежий снег. Он так крепко прижал меня к себе, что я поверила. Я очень хотела ему поверить.

– Ну что ты, василечек, плачешь! Я ведь больше никуда не денусь, потом еще реветь будешь, что я тебя достал!

Я стукнула его кулачком по груди. Он продолжил говорить:

– Вот и пойми этих девиц, напридумывала себе сугроб глупостей, а я раскапывай! Я теперь твой личный Дед Мороз, буду честно исполнять все-все твои желания.

– Любить будешь? – спросила я, шмыгнув носом.

– Уже люблю! – ответил он, сжав еще сильнее.

– Пойдем! Вот-вот куранты бить начнут, а мы на улице мерзнем! – сказала я, до конца не понимая, что я говорила.

– Ну и что? Законом же не запрещено. – сказал Олег.

Я не стала отвечать, а просто поцеловала такого противного, усатого, хвостатого и сильно любимого мучителя всего в татуировках, которого я уже и не надеялась целовать...

Какой же я счастливой стала в этот Новый Год! А потом люди буду говорить, что Деда Мороза не существует! Существует, еще как! Вон он сопит, пока я рисую очередной заказ.

Век тебе буду благодарна, Дедушка Мороз! В ту новогоднюю ночь счастье встретило обоих!