Читать онлайн "Звезда пустыни для вождя Др’ак Барра"

Воздух в этой земле был тяжелым и сухим, он обжигал горло и легкие. Раскалённый песок жалил босые ступни. Иногда боль становилась почти невыносимой, а ветер кружил её в жутком танце, сбивая с ног. Это расплата, которую ей пообещал царь сильфид — Сириус. Он исполнил её, отняв крылья и изгнав из Небесного Царства вниз, в мир низших существ. Муавия с горечью вспоминала день суда, когда, упав на колени у царского трона, молила своего правителя избрать для себя в качестве наказания смерть. Но он оказался непреклонен, приказав разорвать в клочья все её четыре крыла и сбросить с благословенных небес на проклятую землю. Благо, небо смилостивилось над своим дитем и мягко приземлило бессознательное тело опозоренной сильфиды на горячие пески.

Муавия не помнила, сколько прошло времени с тех пор. Возможно, всего час, день или пару суток. Но этого оказалось достаточно, чтобы у неё иссякли силы и ослабло тело, привыкшее к нежности облаков и мягким объятиям теплого ветра. В последний раз взглянув на серое небо, затянутое мутно-желтой пеленой, девушка сдалась. Она упала на колени, разбивая их об острые камни, но сдержала стон. Слёз не осталось, они все высохли ещё до того, как её спустили в эти безжизненные земли. Здесь нет людей, животных и даже растений — один нескончаемый песок и нестерпимое пекло.

Распластавшись на земле, Муавия спрятала лицо от ветра, обжигающего глаза и глотку. Здесь он не дул, издавая песнь небесам, а выл, словно раненый зверь. Она не понимала его язык, но размышлять дальше о разнице ветров на низшей земле и небе у нее не было желания. Единственное, чего ей хотелось – исчезнуть, растворившись в воздухе. Но незнакомый рык, который сильфида сначала спутала с воем ветра, отвлек её, вынудив замереть в напряженном ожидании. С трудом подняв голову, она убрала с лица спутанные пряди перламутровых волос, чей блеск не исчез спустя время бессмысленных скитаний на этой мертвой земле. Девушка сморщилась, разглядывая тёмный силуэт, приближающийся к ней с удивительной скоростью. Спустя считанные секунды он уже навис над ней. Это существо было похоже на дракона, с которым сильфиды резвились в небе, но оно было уродливым, лишенным благородства и красоты, свойственной двукрылым. Пелена мешала рассмотреть зверя получше, несмотря на тонкое зрение. Кажется, небесный царь лишил её даже этого, выслав на землю.

Вытянутая морда этого существа опустилась, раскрыв зубастую пасть, из которой пахло разлагающимся мясом и горечью. По крайней мере, запахи она ощущала так же, как и раньше – четко. Проглотив крик, девушка отползла назад, царапая руки о черные камни. В голове промелькнула навязчивая мысль: смиренно принять свою погибель, став обедом этого уродливого существа. Эта смерть могла быть быстрой, а это то, чего ей больше всего хотелось. Зажмурив веки, сильфида ждала… Но ничего не произошло, то есть, почти ничего. Оно лизнуло её по лицу сухим, шершавым языком, вместо того чтобы оторвать голову, а потом выдохнуло горячий воздух из своих широких ноздрей, словно не хватало ей жара, исходящего от земли.

Муавия вздрогнула, когда почва под её пальцами дрогнула, а воздух завибрировал от чужих гортанных голосов, больше похожих на рычание зверей. Устремив взгляд за спину чудовища, сильфида увидела его.

Он восседал на нём верхом, а потом, встретившись с ней глазами, черными, как мгла, уверенно спрыгнул вниз. Муавия пожалела, что не умерла раньше. Его взгляд, острый, как у хищника, не предвещал ничего хорошего. За ним со своих зверей соскользнули другие всадники. Среди них всех он был самым высоким и большим — и самым страшным. Мышцы под его зеленой кожей напряглись, когда он грубо оттолкнул морду своего чудища от её лица. Оно издало недовольное, низкое ворчание, но все равно послушалось и отошло в сторону.

Сильфида сжалась, когда мужчина в один шаг пересек разделяющее их расстояние и навис над ней, словно скала. Она не успела опомниться, как его большая и сильная рука схватила её за волосы и подняла в воздух. В тот момент её голову словно пронзили тысячи игл, вынудив издать приглушенный вскрик. Глаза застилала пелена острой, невыносимой боли. Ей казалось, что он вырвал ей все волосы. Девушка ухватилась за его руку тонкими пальцами и пыталась высвободиться, но это было бесполезно.

Она болталась в воздухе словно тряпичная кукла, израсходовав остатки своих сил на бессмысленную борьбу с этим уродливым великаном. Сквозь звон в ушах сильфиде удалось расслышать рычащие звуки. Это были слова. Он обращался к ней, но его язык ей был непонятен, а сил отвечать на своем собственном у неё не осталось.

Вблизи ей удалось лучше разглядеть лицо мужчины. Оно было рассечено ужасными рубцами: уже зажившими и свежими. Он оказался слепым на один глаз. Из нижней челюсти выступали клыки, слегка изогнутые кверху, цвета слоновой кости. Муавия не вынесла его тяжелого взгляда. Она, ужаснувшись увиденному, совершила ещё одну проваленную попытку выдернуть свои волосы.

В конце концов, руки сильфиды медленно опустились вдоль тела. Слегка встряхнув её, он снова зарычал, но так и не добился ответа. Встреча с ним стала для неё очередным ударом. Она обмякла в его руках, перестав сопротивляться. Её серебристо-серые глаза закатились. Последнее, что она увидела перед тем, как провалиться в темноту, — это прожженное, желтое небо.

Разгневанный орк перекинул бессознательное тело девушки поперёк спины вурма, издавшего грудной звук, больше похожее на волчий вой. Этим он выражал свою обеспокоенность за самку, которую Гхаар довел до обморока. Тхул — так звали зверя — ещё никогда не подпускал к себе никого, кроме своего хозяина, того, кто завоевал его уважение в бою, равном по силе, где пролилась их общая кровь. Но сейчас он не рычал, не отталкивал, не сбрасывал. И это не из-за страха и уважения перед своим хозяином, а из-за благоговения перед этой хрупкой, маленькой девочкой, чье лицо он бесстыдно облизывал перед своими сородичами.

Несколько раз похлопав вурма по чешуйчатому боку, орочий вождь повел своих озадаченных воинов в глубину пустыни. Его взгляд лишь пару раз опустился на девушку, не похожую ни на орчиху, ни на эльфийку или кого-либо ещё из известных ему рас. Её волосы излучали странное голубоватое свечение, а кожа у неё была такая тонкая и прозрачная, что он мог разглядеть её сине-зеленые нити жизни. Она словно голубой маяк посреди безжизненной пустыни. Войны заметили это дитя еще далеко отсюда. Её сияние привлеки их и не оставило без внимания его самого. В памяти Гхаара ожил обрывок древней легенды из рассказов шамана Хугга— о звезде, что стала единственным источником магии в умирающей пустыне.

— До племени ещё ровно две бури, Гхаар, — подъехав к вождю, сообщил Зорг — капитан военной дружины. На его поясе висел тупой тесак. Засохшая кровь все ещё блестела на черном металле, напоминая о недавней битве.

Гхаар сжал пальцы на грубой чешуе своего вурма, рассматривая голые окрестности пустыни. Поблизости не было видно пещер, но по его расчетам, одна все же неподалёку есть, и до неё ещё несколько часов пути. Распрямив затекшие плечи, он приказал ждать указа, но Зорг не отходил. Между ними повисло недолгое молчание, прежде чем капитан решился и озвучил свою мысль.

— Что ты будешь делать…с этой женщиной? — указав кивком головы на распластавшуюся по спине вурма сильфиду, бесстрастным голосом спросил он.

— Повезу в племя, — ответил Гхаар. Она лежала неподвижно, как мертвец. Её длинное платье, сшитое из странной ткани, задралось до самых икр, оголяя тощие ноги. По меркам орков она не была привлекательной, скорее уродливой, а кожа её была нежной, молочного оттенка и блестела, словно алмаз. Этот ребенок не привлекал его как женщина, но взгляд Зорга, обращенный на нее, ему не понравился. — Пусть шаман сам решит, как с ней поступить.

— Эти пустыни ещё ни разу не видели таких хрупких созданий, — продолжил капитан, не замечая настроения вождя. — Она выжила на этих землях, значит, в ней есть сила, о которой нам с тобой ещё неизвестно. — Зорг изучал её затуманенным взглядом, словно находился в каком-то трансе. — Эта женщина сияет, Гхаар, словно ночная звезда. Твой вурм не подпускает к себе никого, кроме тебя, и сам никому не лезет. Но я и мои воины свидетели: Тхул признал её своей…

— Вернись к воинам и успокой их, — перебил его Гхаар, ударив вурма ногой по боку, чтобы тот поспешил. — Хватит чесать языком.

Зорг, склонив перед ним голову, послушно развернул своего зверя. Путь был долгим и трудным, мужчины устали и нуждались в привале, хоть и не показывали этого друг другу. На этот раз песчаные скитальцы выжали из них почти все соки, но им удалось взять над ними верх. Не обошлось без потерь. В бою пало почти половина орков из пламени Др’ак Барр. Враги по численности перевешивали их самих. Вождь подозревал, что кочующие племена объединились против своего общего врага. И это не последняя их атака. Но прежде чем выступить в очередную вылазку, Гхаар должен был дать своему войску время на зализывание ран.

Песок взметнулся в небо, закружил вихрями, а дюны оживились, меняя очертания. Приближалась буря, а до ближайшего укрытия ещё далеко.

— Встать в круг! — зарычал он, успокаивающе похлопав встрепенувшегося вурма по чешуйчатой броне. — Раненых в центр, остальные по краям! Тхул, — обратился он к зверю. — Я’ашх, — и тот улегся, подав сигнал своим сородичам.

Вурмы синхронно встали каждый в свой ряд и, издав приглушенный гон, зарылись в пески. Гхаар накрыл своим тяжелым телом сильфиду и прижал к её лицу влажную тряпку, чтобы песок не осел в бронхах. Так орки укрывались от бури, если поблизости не оказывалось пещер или скал. Его армия расположилась на подветренной стороне бархана, где ветер дул слабее. И если бы им удалось выбраться отсюда живыми и не быть погребёнными под песком, судьба этого ребёнка сложилась бы иначе, не окажись он рядом.

Гхаар не шевелился. Его тело по‑прежнему прикрывало сильфиду, и он чувствовал, как редко, но ровно поднимается её грудь под его весом. Длинные волосы девушки ниспадали на маленькое, чуть вытянутое лицо, скрывая длинные белоснежные ресницы, прямой нос (не крупный, с легкой горбинкой) и губы — маленькие, с четким изгибом. А глаза, он помнил их цвет, — они словно сталь, из которой выкован его топор. Гхаар невольно задержал взгляд на её ушах — небольших, с мягко закруглёнными кончиками. Не человек и не эльф. Вопрос «кто она?» застрял в сознании, поднимая волну раздражения в груди.

Песчаный вихрь бушевал ещё несколько часов. Вурмы, несмотря на усталость, стойко удерживали оборону, защищая своих наездников от затяжной бури. Их массивные тела наполовину были зарыты в песок. Толстая кожа орков смягчала удары ветра и спасала их от засухи. Благодаря этому им удалось пережить бурю, и они снова отправились в путь. К рассвету орда орков добралась до карстовой пещеры. Воины оставили своих вурмов у входа.

Гхаар подхватил девчонку за тонкую талию и небрежно перекинул через плечо. Он не чувствовал её вес на себе, словно та была создана из воздуха. Возможно, это недалеко от правды. Тхул бросил на него настороженный взгляд, но промолчал. Орк лишь угрюмо усмехнулся, потрепав его чешуйчатую морду на прощание.

Факелы вспыхнули один за другим. Воины углублялись в пещеру, и их тени метались по каменным сводам. Гхаар внимательно осматривал стены, изрезанные бороздами: по ним медленно стекали солёные капли — сейчас это был их единственный источник питья. Над головами нависали сталактиты — тонкие, хрупкие, с опасно заострёнными концами. В каменных впадинах у ног поблёскивали лужи, и несколько орков уже черпали из них воду в кожаные бурдюки.

Лагерь разбили чуть дальше от входа. Проход был достаточно широк, чтобы вместить всех воинов. Гхаар, оставив их позади, последовал вглубь туннеля. Ему уже знакома эта пещера. Она принимала его у себя не раз и не два. Ноги сами несли его в уже знакомое укрытие. И чем дальше проходил орк, тем сильнее холод пробирал его кости. Даже он, закалённый воин, чувствовал ледяное дыхание пещеры у себя на затылке. Так что Гхаар не удивился, когда тело женщины напряглось у него на плече. Мерзлота вытянула это дитя из темноты. Её пробивала жуткая дрожь, и сколько бы она ни пыталась скрыть своё пробуждение, стук зубов выдавал её с головой.

Муавия до крови прикусила губу, когда он грубо спихнул её с себя на землю. Несмотря на кромешную тьму, ей удалось хорошо рассмотреть великана. Благо, царь не отнял у неё ночное зрение. В анатомическом плане он выглядел почти как человек из старинных летописей сильфид. Но по сравнению с людьми, он был во много раз массивнее, с клыками и оливковым окрасом. Уродливые рубцы на лице, ослепший левый глаз придавали ему дикий, первобытный вид. На первый взгляд — дикарь, почти что зверь. Но то, как он смотрел: внимательно, оценивающе — выдавало его истинный облик разумного и собранного мужчины.

Её размышления прервал шорох ткани. Он раздевался, стягивая с себя верхние одежды. Сердце девушки упало в пятки от ужаса.

— Укройся, — бросив у её ног кожаную тунику, прорычал тот.

Сильфида снова не поняла ни слова на его языке. Но это было и не нужно. До неё, хоть и не сразу, но дошло то, чего он от неё потребовал. Натянув ткань до подбородка, она вдохнула терпкий запах мужского пота и песка. По её телу прошла приятная нега — тепло, исходящее от его одежды, растеклось вдоль тела, почти сняв всю усталость. Орк внимательно наблюдал за ней, не проронив ни слова. Он не мог не заметить её удовлетворение.

— Спасибо, — дрожащим голосом поблагодарила его сильфида, прижав правую ладонь к груди и опустив голову как можно ниже. Муавия не была уверена, видит ли он её в темноте так же хорошо, как и она его.

Мужчина фыркнул, положив руку, некоторое время назад чуть не вырвавшую все её волосы, на рукоять топора. Этот жест показался ей опасным — перед глазами почти сразу возникла жёсткая сцена расправы. Сильфида кое-как удержала себя от того, чтобы не дёрнуться в сторону. Он всё равно бы нагнал её. Нет смысла бежать, по крайней мере, сейчас. В последний раз бросив на неё оценивающий взгляд, тот развернулся и ушёл, оставив её одну.

Шаги мужчины отдавались глухим эхом в пещерных сводах. Гхаар не мог всё время оставаться со своей пленницей. Он вождь. У него есть обязанности и войска, которые нуждались в командовании. Но он всё равно не мог позволить себе отсутствовать долго. Вдруг она сбежит и потеряется в лабиринтах этой пещеры?! Даже ему не удастся найти её в этих многочисленных туннелях, если это произойдёт.

Но Муавия, измученная долгим путешествием по пустыне, её зноем и холодом в пещере, даже не могла помыслить об этом. Кожаная туника не согревала её полностью. Она всё ещё дрожала, подобно струне зачарованной арфы, что стояла в небесном дворце. В горле стояла лёгкая тошнота, под ложечкой противно засосало. А живот от голода сжался в болезненном спазме.

Некоторое время тишину в пещере разбавляло бурчание желудка сильфиды, пока к нему не присоединился низкий гул, ни имеющий к нему никакого отношения. Она прижалась к стене, бегло разглядывая потолки, откуда сыпалась известь и камни. А гул тем временем нарастал, превращаясь в рокот. Подсознательно Муавия понимала, что звук исходил откуда-то поблизости, и от этого не было легче. Вскоре неутешительные подозрения девушки подтвердились. Сбоку от неё сполз гигантский скорпион, покрытый кристаллическими наростами. Его жало опасно нависло прямо над её головой. Она замерла, боясь сделать даже вдох. Любое лишнее движение могло для неё плохо кончиться. Холодный пот пробежался по спине. Сердце сжалось в груди, а затем принялось биться с бешеной скоростью. Она молча молилась, чтобы чудище не заметило её присутствие и отползло оттуда, откуда пришло. Но молитвы сильфиды не были услышаны.

Гигантский скорпион зашипел, активно потирая хелицеры. Его клешни потянулись прямо к ней, чтобы разорвать её в клочья и, возможно, сожрать. Муавия, оторвавшись от оцепенения, попыталась нащупать что-нибудь, что помогло бы ей отбиться, но хватала лишь известь, что рассыпалась у неё в ладонях словно песок. В панике она не заметила, как мрак туннеля осветил яркий факел и скорпион с диким шипением отступил.

Гхаар зарычал словно дикий зверь, прыгнув на него с топором. Одним резким движением он отсек ему грудные ноги и тот большой массой свалился на землю. Муавия, прижавшись спиной к стене, с замиранием сердца наблюдала за смертельной битвой, разворачивающейся перед её самым носом. Исход его был предрешен и ясен, как рассвет в пустыни для войнов, что с яростным кличем наблюдали за своим вождем. Только сильфида не понимала их радости. В её глазах этот бой был неравным, но его войско не спешило ему на помощь.

Хвост скорпиона со свистом рассек воздух, целясь в грудь орка, но тот успел вовремя увернуться — и жало с грохотом вонзилось в землю. Гхаар, не теряя ни секунды, бросил свой топор ему между глаз и взобрался ему на брюхо. Пещеру затряс глухой рев. Муавия, прижав накидку своего спасителя (?!) к груди, замерла в ожидании. Клешнями пещерный монстр попытался разорвать своего зеленокожего противника, но протерпел поражение, лишившись конечностей. С глубины пещеры послышался очередной одобрительный гул, растворившийся в предсмертной агонии монстра. Вождь орков топором вскрыл ему брюхо, а потом безжалостно разорвал его ротовую полость на части голыми руками. Победу своего вождя орки встретили, яростно пробивая свою грудь. Звук ударяющейся плоти на мгновение оглушил Сильфиду. Его сила восхитила её, но и ужаснула. Сбежать живой от такого чудовища практически невозможно. А оставаться с ним она не станет.