Елена Виноградова

Непонятно что

Когда мурашки побегут по коже
И от смущенья глаз нельзя поднять,
Ты мысленно взываешь:"Святый Боже!
Ну подскажи ему меня обнять"

Когда колени слабнут от желанья
И кровь к щекам прихлынет (вот напасть!),
В уме твердишь ты словно заклинанье:
" О Господи, не дай же мне упасть!"

Когда рука уверенно-небрежно
Коснётся обнажённого плеча,
Ты застываешь вроде бабы снежной,
В душе ликуя, а в уме крича:

"О, Господи! За что..." Но разум тут же
Даёт ответ: так нас создАл Господь,
Что чем нам лучше, тем в другом нам хуже;
Ум протестует, но ликует плоть.

Ничего нового, кроме того, что все попытки что-то разместить безуспешны. Не получается у меня и всё. Ни на новом ни на старом литсовете. Он умер.

Нынче лето настоящее

Представляешь, нынче лето настоящее!-
В безмятежном небе солнышко палящее.
Под его лучами вся земля согрета –
Босиком по ней хожу, совсем раздетая.
А скамейки и дорожки
Словно после утюга –
Обжигают, тело, ножки,
Как на пляже на югах.
И светло до ослепленья,
И феерия цветов,
Кваканье до исступленья
Вечерами у прудов.
На атаки кровососов
И укусы оводов,
Неприятно – нет вопросов,
Я кричу: «Огонь-вода!»
Ветерок порой ласкает,
Утоляя летний зной,
И бесстыдно задирает
Все подолы пред собой.
А пионы – о, пионы!
Дивной нежности кусты,
Предпочтений чемпионы,
Хит изящной красоты, -
Будоражат ароматом,
Что-то в душах всколыхнув…
Хорошо перед закатом,
Лета запахи вдохнув,
Лечь в гамак и, глядя в небо,
Помечтать о чём-нибудь…
Молочка с горбушкой хлеба
На ночь выпить. И уснуть…

Я радуюсь

Я радуюсь, что нет дождя,
Не холодно и есть картошка.
Для счастья, строго говоря,
Мне не хватает лишь немножко. -
Услышать голос дорогой,
Хоть изредка обнять любимых,
И увидать, как правнук мой
На велике несётся мимо.
И познакомиться с родной
Моей кровиночкой далёкой,
Такой весёлой, заводной
Красавицею сероокой.
Ещё при жизни услыхать,
Что у любимых всё нормально,
Здоровье, мир и благодать,
Любовь и счастье – всё реально.
Хочу одной принцессе спеть
Не слышанные ею песни
И научить её хотеть
Узнать, что в жизни интересней.
Ещё б чуть-чуть уменьшить боль
И кучу сжёванных таблеток -
Увы! – то старости юдоль…
Зато есть счастье видеть деток,
Твоих потомков на века,
Твою любовь, надежду, радость.
А жизни длинная река
Всегда течёт меж «боль» и «сладость».
Нельзя варенье и торты,
Нельзя на лыжах покататься,
Смертельно падать с высоты,
Но можно счастья дожидаться,
В надежде, что оно придёт.
И ожиданье – тоже счастье.
Мечта нам силы придаёт,
А Бог – терпенье и участье.

Он бил врага

Он бил врага,
Бил день за днём
В мороз и слякоть.
Бил день и ночь.
Его душа
Устала плакать
От смерти, боли, пепелищ
И глаз сиротства.
Не ведал -
У него есть дочь,
С ним у неё
Большое сходство…
Топтал он угли городищ,
Жилищ руины.
Ещё так много было «тыщ»
До их Берлина…
И зрела месть святая в нём,
Кипела ярость,
А ум и сердце жгли огнём
Любовь и жалость.
Он шёл и шёл,
Он бил и бил
С одной большой мечтой
Чтобы назад домой
Пришёл
С победой боевой.
И он пришёл!
И он живой!
Отважный воин.
И многих воинских наград
Он удостоен.
За храбрость,
И за героизм,
За мужество
И за победу.
Домой с Победою пришёл –
А дома нету…

Не весна

Грязный снег вдоль дорог…
Но ещё не весна,
Хоть встряхнулись кусты
И взбодрилась сосна.

Небо серое, но
Веселее оно.
Ветер запах не зимний
Кидает в окно.

Он ещё не дурманит -
Тревожит слегка,
И дорога к сирени
Ещё далека:

Через грязи, дожди,
Ручейки и туман,
Через сотню тревог
И апрельский обман,

Маяту и тюльпаны,
Крушенье надежд,
Нереальные планы
И смену одежд.

Та дорога, конечно,
Совсем не легка.
Но не стоит роптать –
Это жизни река.

И куда и когда
Нас теченьем прибьёт –
Только Богу известно.
И если придёт

Это время блаженства –
Цветенья Земли,
Ты его совершенство
Душою прими.

Вешний воздух вдохни
И на небо взгляни,
На цветы посмотри –
Как прекрасны они!

Красоту неземную весенней Земли
В своё сердце впустив,
Ты в восторге замрёшь,
Захлебнувшись от счастья и от любви,
Что-то важное очень о жизни поймёшь.

Печаль-вуаль окутала луга.
Тоскует лес поутру в сизой дымке.
А небо шлёт осенние слезинки,
И мокнут одинокие стога.

С моего карандаша
Стих слетел про букву «ша».
Рано утром не спеша
Шёл я мимо шалаша.
Шёл я рано, шёл я мимо,
Шёл я мимо шалаша.
Так как шёл я не спеша –
Шарф нашёл у шалаша.
Шарф у шалаша нашёл-
Это очень хорошо:
Повяжу его на шею
И тогда не заболею.
А еще я видел шар –
Он от Шурика сбежал,
Его пёс по кличке Шарик
Вслед за шаром тем бежал.
И на шар тот громко лаял
Шарик не переставая.
Шар летел всё выше, выше.
Вот уже наш шар на крыше.
Но внезапно шар пропал –
Видно лопнул и упал.
Всем понятно: карандаш,
Шарф, и Шурик , и шалаш,
Шар и крыша, шея, выше,
Шёл, нашёл и не спеша -
Вот слова, где буква «ша»

Я давно не пишу,
Что тревожит мне душу.
Мне почти безразличны
И весна, и сирень.
И мне кажется, что я
Подсознательно трушу,
Ожидая финала свой траурный день.
Не могу, не хочу,
Даже страшно представить,
Как уйти навсегда от любимых смогу,
Как могу без себя я любимых оставить
И уже, когда надо, им не помогу.
Будут жить без меня и земля, и потомки.
И, дай Бог, зеленеть не устанут леса.
Но когда приближаешься к жизненной кромке,
Лишь любовь и надежда – для нас чудеса.

Представляешь, нынче лето настоящее!-
В безмятежном небе солнышко палящее.
Под его лучами вся земля согрета –
Босиком по ней хожу, совсем раздетая.
А скамейки и дорожки
Словно после утюга –
Обжигают, тело, ножки,
Как на пляже на югах.
И светло до ослепленья,
И феерия цветов,
Кваканье до исступленья
Вечерами у прудов.
На атаки кровососов
И укусы оводов,
Неприятно – нет вопросов,
Я кричу: «Огонь-вода!»
Ветерок порой ласкает,
Утоляя летний зной,
И бесстыдно задирает
Все подолы пред собой.
А пионы – о, пионы!
Дивной нежности кусты,
Предпочтений чемпионы,
Хит изящной красоты, -
Будоражат ароматом,
Что-то в душах всколыхнув…
Хорошо перед закатом,
Лета запахи вдохнув,
Лечь в гамак и, глядя в небо,
Помечтать о чём-нибудь…
Молочка с горбушкой хлеба
На ночь выпить. И уснуть…